Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 95

Принцесса Луна ушла, пообещав вернуться сегодня вечером. Расстроенная и неуверенная в себе, Твайлайт никак не могла собраться с мыслями и разобраться во всем, что творилось в ее голове. Само существование Капера беспокоило ее больше, чем она хотела признать, гипотеза Сумака продолжала обрастать новыми ветвями, а Трикси, похоже, унаследовала нечто большее, чем просто часть родового имения. Может ли быть так, что Трикси унаследовала магию? Семейную магию?

Семейная магия, конечно, была возможна. У семьи Пай были чувства Пай, у Пинки Пай — ее чувство Пинки, у Мод Пай — ее чувство Мод, так что общая тема магии могла продолжаться в семье. Сумак был еще одним прекрасным примером: он унаследовал способность своего отца к речи, воздействующей на магию.

— Твайлайт?

Выйдя из задумчивости, Твайлайт посмотрела на Сумака:

— Что тебе нужно, Сумак? — Она наблюдала за тем, как он ерзает и шаркает, и ей стало немного страшно. Он собирался задать один из этих вопросов, она просто знала это. Она почувствовала, как мышцы на затылке напряглись в предвкушении. Неужели это то, что она сделала со своей собственной матерью? Твайлайт сделала мысленную пометку поговорить с матерью и, может быть, извиниться.

— Кто тот враг, о котором говорил Капер?

Твайлайт напряглась. Как она должна была ответить на этот вопрос? Она, конечно, знала, но как объяснить это жеребенку? Умному жеребенку, который, несомненно, будет задавать вопросы и не обрадуется простому ответу. Или, что еще хуже, обидится, если почувствует, что она говорит с ним свысока. Она посмотрела на маленького любопытного колдуна и принялась взвешивать варианты.

— Он говорил о пони по имени Мистер Маринер. — Твайлайт почувствовала, как у нее пересохло во рту и горле. Чем меньше об этом говорить, тем лучше, но она должна была дать Сумаку достаточно информации, чтобы удовлетворить его любопытство. — Недавно мистер Маринер доставил немало проблем Эквестрии, и были приняты решительные меры, чтобы подавить открытое восстание.

— Значит, крестьян пришлось усмирить?

— Нет, Сумак! — Потрясенная, Твайлайт пыталась придумать, что сказать дальше, но так ничего и не придумала. Твайлайт слишком хорошо понимала, как это может прозвучать: она была принцессой, и ей казалось, что все, что она скажет, может прозвучать плохо. Очень плохо. Поставленная в затруднительное положение, Твайлайт не знала, как поступить в этой ситуации. Твайлайт старалась не думать о том, сколько спин было сломано, сколько монополий разрушено, сколько опасных состояний захвачено, и как богатые промышленники Эквестрии теперь трусят в страхе перед Короной, которой они посмели угрожать. Твайлайт даже не носила корону, но уже чувствовала ее тяжесть, давящую на голову и грозящую свернуть шею, если она попытается поднять голову слишком гордо.

Мистер Маринер был не одинок в своем восстании.

Твайлайт сама предложила лишить его состояния до того, как он устроил восстание: он стал слишком богат, слишком влиятелен, слишком рисковал всем, чем она дорожила. Была ли она просто еще одним благородным дворянином, который расправился с крестьянином, не знающим своего места? Эта мысль ужаснула ее, и Твайлайт почувствовала тревогу.

— Полагаю, это сложно? — спросил Сумак.

— Да, Сумак, все очень, очень сложно, и я действительно не знаю, как тебе это объяснить. Не только тебе, но и всем и каждому пони. Я до сих пор не разобралась в этом для себя. — Твайлайт почувствовала, как у нее неприятно сжалась кожа головы. Было ли это правдой? Или она просто уклоняется от ответа? Невозможно было сказать, поскольку Твайлайт не могла понять, что именно она чувствует по этому поводу.

Крошечный голосок в глубине сознания Твайлайт подсказывал, что Капер прав.

Чувствуя отвращение к ситуации и к себе, она сосредоточила все свое внимание на Сумаке:

— Как ты смотришь на то, чтобы получить урок магии? Продвинутой магии. Потенциально опасные вещи. Мы повеселимся вместе и, возможно, выпустим пар. Ты сможешь узнать меня как свою тетю.

— Хорошо. — Сумак выглядел нетерпеливым, но в то же время разочарованным.

Твайлайт ненавидела видеть разочарование на его лице.

Даже в темноте Луламун Холлоу Трикси светило солнце. Ее взгляд ненадолго задержался на солнечно-желтой шерстке Лемон Хартс, а потом она заглянула в лимонно-желтые глаза кобылы. Такие чудесные, выразительные глаза. Лемон была ее подругой, потом чем-то большим, чем просто подруга, а теперь Трикси не знала, что их связывает, но она дорожила этим. Это была глубокая и прочная дружба, но и нечто большее.

Лемон Хартс увлеченно наблюдала за Твайлайт и Сумаком. Заклинания летали быстро и яростно, раздавались хлопки и удары, вспышки и взрывы сверкающей магии, и казалось, что и Сумак, и Твайлайт отлично проводят время. Трикси наблюдала за оживленным выражением лица Лемон, подергиванием ушей, быстрым морганием глаз от возбуждения — Трикси наслаждалась тем, как Лемон Хартс веселится.

— Мы можем поговорить?

Трикси вздрогнула при звуке мягкого баритона Найт Лайта. Она ждала этого, ждала, что это случится, и очень этого боялась. Трикси предпочла бы снова быть спасенной Тарнишед Типотом и снова терпеть это унижение, чем столкнуться с разговором, который должен был произойти. Лучше бы ее терзали алмазные собаки, чем это. Великая и Могучая дрожь пронзила все тело Трикси.

Пока Трикси сидела, замерев, Твайлайт обстреливала Сумака магией, от которой он пытался защититься.

— Хочешь, чтобы я ушла? — спросила Лемон Хартс.

— Нет! — пискнула Трикси.

В страхе и ужасе Трикси почувствовала, как все ее тело напряглось, когда Найт Лайт приблизился к ней. Что он делает? Ей нужно было пространство! Не в силах пошевелиться, не в силах убежать, она смотрела в глаза Найт Лайта, и с губ ее срывался полный ужаса стон. Он был все ближе, слишком близко, и его темно-янтарные глаза казались почти светящимися в вечных тенях Луламун Холлоу.

Когда он коснулся ее, Трикси почувствовала то, что можно было описать только как удар током. Она издала пронзительный крик и не смогла сопротивляться Найт Лайту, когда он сел в траву, обхватил ее передними ногами и притянул к себе. Что за странную магию он использовал, чтобы держать ее в параличе? Никогда в жизни Трикси так не хотелось бежать, как в этот момент, но ноги не слушались.

Объятия были очень теплыми, а паника Трикси — очень реальной.

Когда его передняя нога обхватила ее шею и крепко сжала, Трикси заскулила, но все равно не могла пошевелиться. Охваченная страхом, раздавленная тяжестью собственных эмоций, она прижалась к Найт Лайту, и ее грудь затряслась.

— Я так долго ждал этого, — прошептал Найт Лайт на ухо Трикси. — Я хотел быть рядом с тобой, когда ты родилась, но там был Капер, и нам пришлось скрывать нашу договоренность. Но я наблюдал за твоим взрослением издалека, и мне так часто хотелось быть с тобой. Как сейчас.

— Иногда ей трудно быть любимой. — Лемон Хартс, сидевшая очень близко, говорила тихим шепотом. — Она сейчас очень напугана.

— Я знаю, мисс Хартс, — ответил Найт Лайт, — я знаю.

— Я умею любить других, даже если им трудно быть любимыми. — Лемон Хартс протянула переднюю ногу и положила копыто на спину Трикси. Эффект был мгновенным: Трикси немного успокоилась, а Лемон Хартс улыбнулась. — Я — милая и очаровательная Лемон Хартс, обладательница кьютимарки с тремя сердечками. Я могу любить пони в три раза сильнее, чем обычно.

— У меня есть подружка-кобылка. — Голос Трикси был приглушенным, и его трудно было расслышать. — Не думаю, что она нравится моей маме, но надеюсь, что ты ее одобришь.

Погладив Трикси по шее, Найт Лайт кивнул:

— Она очень красивая. Ты хорошо справилась с задачей. Я бы попридержал ее.

Трикси нервно и нерешительно хихикнула и немного расслабилась. Она опустилась на зад, приподняла переднюю ногу и коснулась Найт Лайта верхней частью щетки. Закрыв глаза, Трикси отпустила ногу и позволила себе укрыться в отцовских объятиях.

— Как хорошо, — пробормотала Трикси, а потом замолчала.

— Трикси… Я надеюсь, что со временем ты простишь свою мать. — Слова Найт Лайта прозвучали мягко и боязливо, а глаза его были встревожены. — Я все еще вижу ее такой, какой она была, а не такой, какой она стала. Я хотел бы… хотел бы, чтобы ты увидела ее такой, какой вижу ее я, когда она была молодой, до того, как Капер полностью подавил ее дух. Она была живой душой, много смеялась и постоянно упрашивала Твайлайт Вельвет прийти поиграть. Она не была похожа на нас, ни в малейшей степени, ей не нужно было усердно трудиться, чтобы получить хорошие оценки и обеспечить себе будущее… она была будущей леди Луламун Холлоу.

Трикси ничего не ответила.

— Наверное, я слеп, потому что все еще очень люблю ее, — признался Найт Лайт.

— Кажется, я понимаю. — Голос Трикси был пронзительным, но каким-то хриплым, и в нем булькала густая мокрота. — Я позволяла Лемон всякие гадости

Вдалеке Сумак удивил Твайлайт треском молнии.

Жестом Найт Лайт поманил Лемон поближе, и тут же произошло тройное объятие. Лемон прижалась к боку Трикси и потерлась бархатистой щекой об уголок челюсти Трикси. Лемон счастливо вздохнула, закрыла глаза и прильнула к Трикси. Оказавшись в смятении, Трикси открыла шлюзы и почти беззвучно разрыдалась, слезы текли по щекам от всепоглощающего чувства принятия.

— Теперь ты моя, — сказал Найт Лайт голосом, полным гравия. — Ты моя, и я никогда тебя не отпущу. Мы можем стать семьей, чтобы ты была счастлива. А когда твоя мама поправится, мы впустим ее в дом и сможем стать семьей, все вместе, и наверстать упущенное. — Найт Лайт удвоил хватку и притянул Трикси ближе. — Но сначала твоя мама должна поправиться. Я не хочу, чтобы она причинила тебе боль, потому что боюсь, что могу возненавидеть ее.

— Не отказывайся от нее, — умоляла Трикси, — я хочу, чтобы мы снова стали семьей!

Твайлайт посмотрела на Сумака, у которого перехватило дыхание, закружилась голова и он был весь в поту. Взмахнув крылом, она поддержала его, чтобы он не упал в траву, и наблюдала, как он повернул голову, чтобы получше рассмотреть мать. Твайлайт тоже повернула голову, чтобы получше рассмотреть свою семью. Согнув задние ноги, она уселась в траву и устроилась поудобнее.

Крылом она притянула Сумака к себе, расчесала его бледно-пшеничную гриву и ласково погладила по голове. Твайлайт испустила глубокий вздох, который уже начал накапливаться, а затем, наклонив голову, посмотрела на Сумака.

— Думаю, твоя мама счастлива.

— Я так не думаю. — В словах Сумака прозвучало сомнение. — Ее мать сделала ее очень несчастной, и здесь произошло много плохого.

— Да, но и хорошее здесь тоже случалось, — ответила Твайлайт. — Трикси встретила здесь своего отца, и пусть это будет догадкой, но я думаю, что он ей нравится, а она ему. — Твайлайт, у которой были не самые приятные ощущения, притянула Сумака поближе и с наслаждением ощутила, как он прижимается к ее боку. — Он очень хороший отец, несмотря ни на что, а Флурри Харт говорит мне, что он очень хороший дедушка.

— Твои мама и папа — вот почему они были в поезде, который привез меня домой, не так ли?

— Мало что проходит мимо тебя, а Сумак? — Твайлайт, несколько удивленная, подумала об отце Сумака, Флэме. Хотя Флэм был умным, признанным гением, он также был пони с коварной хитростью и злым умом. Сумак становился равным своему отцу, и это беспокоило Твайлайт совсем чуть-чуть.

— И твоя мама, когда она помогала нам с Трикси, когда мы только приехали в город на вступительный экзамен… Все части начинают складываться в единое целое, когда я думаю о них. Я знаю, что мою маму обманом заставили исправиться. Но теперь, оглядываясь назад, многое приобретает смысл. — Сумак снял очки и простым движением очистил линзы от капель пота.

— Родители обычно беспокоятся о своих жеребятах, — ответила Твайлайт. Подумав немного, она добавила: — Ну, во всяком случае, хорошие. Сумак, если ты захочешь, у тебя будет огромная, обширная семья. Все, что тебе нужно сделать, — это пустить корни и расти. У тебя будут Эпплы, а также Пай… и все это… Я пока не знаю, как все это увязать.

— Это то, чего я хочу, на самом деле. Семья. Я не понимал этого до недавнего времени, до свадьбы. Я начал видеть в Лемон больше, чем просто друга. Я не знаю, как пустить корни, это трудно, ведь я столько времени провел в разъездах.

— Ты всего лишь маленькое яблочное семечко в поисках хорошей почвы, — сказала Твайлайт, изо всех сил подражая Эпплджек. — Для большинства членов моей семьи мы пустили корни в Кантерлоте. У нас там прекрасная башня, и мы живем там уже несколько веков. А я решила пустить корни в Понивилле. Это мой дом. Для меня и моих друзей, во всяком случае, для большинства из нас, наши корни растут вместе на одном участке, и я полагаю, что это делает нас семьей. У тебя… у тебя есть гектар земли в этом месте, и ты можешь пустить здесь корни. Я думаю, что вы с Пеббл могли бы укорениться вместе…

— Твайлайт!

—  … и были бы счастливы. — Потянувшись и ухмыльнувшись, Твайлайт похлопала жеребенка по носу. — У тебя еще много времени на раздумья, так что не спеши. — Ее очень порадовал яркий румянец, появившийся на щеках Сумака. — Пеббл торопится пустить корни, знаешь, она пишет…

— Твайлайт!

— …. твое имя в своих школьных учебниках с кучей пушистых, пупырчатых, петлистых каракулей в форме сердечек!

— ААААААААААААААААА! ТЫ УЖАСНАЯ ТЕТЯ!