Сыны Ночи

Глава 5: Угасающее пламя

– В этой битве пали две тысячи воинов, – мрачно констатировал Бран. – И того, мы потеряли половину наших братьев, что держали мечи до того, как снова явились демоны. Мы отстояли богиню и в этот раз, но это едва ли можно назвать победой.

Твёрдый голос короля звучал как приговор. Его лицо было мрачным, глаза казались пустыми, как если бы мелькавшие в них блики костра отражались на безжизненных мутных зеркалах. Но даже сейчас от него исходила некая удивительная сила, словно бы он и один мог несокрушимо отражать прибои Тьмы, стоя на страже Лунной Госпожи…

Пикты собрались вокруг племенного костра, у которого коротали время в отсутствие луны и ожидании нового боя. Вечная ночь была тихой и почти безмятежной, если бы только в сердцах воинов не царило напряжение. На их каменных лицах не читалось ничего, кроме мрачной решимости, однако каждый из них понимал – любая схватка с Найтмерами может стать для них последней.

Сидя на траве среди них, Мак Тадг не сводил глаз с костра. Он всё ещё находился под большим впечатлением от битвы и слов Гонара, и его новая участь, которую он разделял с соплеменниками, не укладывалась у него в голове. Его сразил меч викинга, и он оказался на вечной войне за Лунную Госпожу, где тоже можно пасть. И куда же неупокоенные души воинов попадают после этого? Он этого не ведал, из-за чего в сердце у него невольно нарастала тревога. Он никогда не боялся умереть, однако смерть в когтях Демонов Тьмы вызывала у него мурашки по коже.

Но, будучи сыном народа пиктов, росшим на старинных легендах и вместе с запахом вереска сызмальства чуявшим смрад боя, он знал, на что ему следует уповать – на милость богини, мудрость короля и остроту своего меча. Коль уж с мраком можно биться силой железа, пропитанного лунным светом, то так тому и быть…

И всё же было кое-что, имевшее место в битве, что справедливо озадачивало Айлена. Оторвав взгляд от пламени, когда король закончил говорить, он посмотрел на него и осведомился:

– Но почему мы все не были в одном месте? Почему все не стояли стеной щитов, плечом к плечу? Разве сумели бы они смять наш строй, будь в нём каждый из нас с самого начала битвы? Мы едва не пали под их первыми же ударами!

– И причина этому не в том, что нам не хватило ратных умений. Мы просто оказались не готовы встретить их натиск, – возразил Мак Морн. – Обычно мы делимся на пять отрядов, четверо из которых стоят по краям долины, а ещё один – в этом месте, возле очага, – на тот случай, если кого-то из нас вдруг застанут врасплох. Когда появляются Духи ночных кошмаров, трое из них занимают оборону в конце долины, а двое остаются в засаде среди зарослей на возвышенностях и нападают только после того, как их натиск достигает предела. Тогда мы сминаем их с трёх сторон и тесним к морю. Но на этот раз богиня слишком быстро погрузилась в глубокий сон, в котором пребывала дольше обычного. Мы не успели подготовиться.

– Ну а ты, Мак Тадг, слишком долго дрых после того, как появился в её царстве, – добродушно усмехнулся Мак Отна, сидевший подле валуна, где разместился король. – Даром, что воин из тебя добрый!

Из рядов пиктов послышались негромкие смешки, призванные снять тревогу перед лицом грядущей опасности. Их тёмные фигуры окружали огонь плотным кольцом.

– На этот раз нас постигла неудача, и иногда такое случается. И всё ж таки это не может продолжаться вечно, – далее молвил король. Его глаза не без удручения проскользили по воинам. – Те из вас, кто сражаются с недавних пор, должны знать, что первые из нас находятся здесь очень и очень давно. Дух Ночи призывает на защиту богини всё новых воинов, но демоны нападают так же часто, как пополняется наше войско. Их атаки исчисляются лунными циклами. В полнолуние на поверхность выходят лишь передовые отряды, но когда восходит новая луна, сюда являются целые орды. И только что мы бились с одной из них. К нам же присоединяется каждый раз ровно по сотне воинов. Мы копим силы на их мелких атаках, дабы встретить крупные во всеоружии. Но цикл за циклом нас становится всё меньше. И сейчас нас всего две тысячи. Впереди же нас ждёт битва с самой огромной ордой этого новолуния.

От слов короля ряды молодых воинов тревожно качнулись. После того, что случилось с приходом тумана, им было трудно вообразить нечто ещё более жуткое. И от этого их глаза вспыхивали бурей эмоций, а в умах роились судорожные мысли. Одни вспоминали хаос предыдущих сражений – безумный, неумолимый натиск Найтмеров. Другие, менее искушённые, воодушевлялись мыслью о славе, но сомнения подтачивали их уверенность. Только Лунные Волки – те, кого именовали берсерками пиктов – сохраняли таинственное спокойствие, начищая оружие чуть в сторонке от очага.

Взор Мак Тадга вернулся к монотонному созерцанию огня. Он тоже думал, но совсем о другом, нежели его соплеменники. Пока те размышляли о том, где они сражаются, он сосредотачивался на том, с кем – кто их враг. И эти мысли рождали в его уме неявные воспоминания из прошлой жизни.

– Мой король, – подал вдруг голос один из воинов, – всех врагов наших мы всегда били не столько силой меча, сколько хитростью. Почему бы нам не одолеть этих демонов обманом?

– Верно, – согласился другой. – Мы должны заманить их в засаду и всех перерезать, как свиней! Разве не одолевали мы так и римлян, и северян?

– Как же мы это сделаем?

– Как и всегда… ударил, беги, прячься, – девиз горцев!

– Их не заманить в ловушку, – помотал головой Бран. – Единственная их цель – Лунная Госпожа. Они рвутся лишь прямиком к ней, не сворачивая и не останавливаясь. Мы пробовали оттянуть их в заросли на холме, но они не обращали на наше ложное бегство никакого внимания, так и продолжая нестись к богине. Пока мы не стоим у них на пути, наша смерть их вовсе не интересует.

– Но как тогда с ними биться? – досадливо вопросил кто-то из толпы. – Та долина слишком широка, чтобы на ней стоило встречаться с недругом, которого гораздо больше, чем нас!

– В этом-то вся беда, – лениво бросил Мак Отна. – На их пути к богине нет ни лесов, ни скал, ни даже болот. Здесь негде спрятаться для атаки из засады или занять оборону, чтобы они не могли обойти нас с флангов. Увы, но это всё-таки битва не столько хитрости, сколько меча.

Сняв с головы крылатый шлем, Бран провёл рукой по лицу. Из его лёгких вырвался тяжёлый выдох.

– Нам остаётся лишь перекрывать всю долину, вытягиваясь широким строем на возвышенности, а потом, приняв их на щиты, бить им в тыл засадными отрядами. Даже это приводит к немалым потерям, но теперь нас хватит не более чем на то, чтобы встретить их лицом к лицу без засад и фланговых ударов. Впереди же у нас ещё две новолунные битвы, хотя сил у нас едва наберётся на одну, – изложил он. Его взгляд мертвенно застыл на очаге. – Нам придётся биться с такой яростью, какую мы не изливали никогда и ни на кого. Поистине, это будет адское сражение!

– Если нам предстоит адское сражение, то мы можем взять его на себя, – спокойно проговорил Мак Эрп, вожак волчьей стаи берсерков, тщательно начищавший два своих топора. – Мы встретим их прямо у морского обрыва и будем сражаться, сколько сможем. Наверняка мы все падём, но вы тогда сбережёте силы для второй битвы.

Предводитель Лунных Волков, как и все они, был жутким здоровяком. Ширь его плеч была необъятной, как ствол дуба, он казался воплощением мощи – лютой, непомерной, варварской. И она читалась во всём его облике, не только в стальных мышцах, поигрывавших, пока он готовил оружие к бою, но и в хмуром лице, половина которого была выкрашена вайдой, волосах, туго стянутых на затылке в хвост, и взъерошенной бороде, опускавшейся на могучую грудь. Одеждой же ему служили лишь узкие штаны с обмотками и грубый жилет из волчьей шкуры. Никаких доспехов ни он, ни его воины не носили.

Всё тело Мак Эрпа было исписано серебристыми узорами, а на его щеках в полутьме мерцали знаки полумесяца. Подобные носили все Лунные Волки, хотя у некоторых на мускулистом торсе были выведены изображения целых созвездий, а у одного на груди красовался лик Лунной Госпожи.

– Нет, Таран, – отрезал король, взмахнув рукой. – Пожертвовать собой проще всего. Мы должны сражаться все вместе, друг за друга – и выжить, чтобы и дальше служить богине. Я не стану продавать жизни своих воинов за передышку в одной-единственной битве.

Подняв на Мак Морна взгляд мертвеца, Мак Эрп иронично хмыкнул. Он явно был далёк от забот короля, которые простирались гораздо дальше одного сражения.

– Однако нам всё равно придётся жертвовать собой, – выдохнул Мак Отна почти бесстрастно. – О, Луна! Была бы эта долина уже… или эти твари не били бы в наши щиты такой широкой лавиной!

Некоторые из пиктов обменялись взглядами. Среди новых воинов вспыхнуло обсуждение:

– Может быть, нам самим сделать её уже?

– Но как? Разве можем мы что-то изменить в царстве богини?

– Мы можем сузить её при помощи валунов!

– Точно, выстроим каменные насыпи!

– Чем ты расколешь камни, чтобы перенести их туда? Копьями? Или своим лбом?

Словесная перепалка продолжалась, вращаясь вокруг того, как перетащить на поле боя увесистые валуны, которых здесь, к тому же, было не так уж и много. Но Айлен не слышал их речей, ещё глубже погрузившись в думы. Слова боевого вождя о ширине вражеской массы заняли его больше, нежели просторы той долины, где воинство пиктов билось с Найтмерами. Воина не покидала мысль о том, что натиск этих чудовищ напоминал ему то, с чем он сталкивался при жизни, – конные атаки.

Не раз Мак Тадг участвовал в битвах, где пиктам приходилось сражаться с вражеской кавалерией – как кельтской, так и англосаксонской. Сами же каледонские варвары не слыли умелыми в конном бою, хоть клановая знать нередко шла в бой верхом, поэтому их воинское искусство в значительной степени было заточено на пешее противостояние всадникам. Другом горцу всегда было не седло, но копьё.

И впрямь, Найтмеры неслись на ряды пиктов, точно конные эрлы на полном скаку. Стало быть, и остановить их можно ровно так же!..

– Тогда мы можем выстроить укрепления из дерева, – предложил один из воинов после длительного обсуждения каменных сооружений.

– Мы уже так делали. Эти демоны перескакивают через такие преграды в два счёта, а их великаны разносят брёвна в щепки, – кисло проговорил Мак Нехтан. – Не сомневайтесь, братцы, мы уже перепробовали всё, что только можно. Едва ли найдётся хоть какая-то мысль, которая окажется лучше того, что мы уже придумали.

Выгадав момент, Айлен наконец огласил:

– Почему бы нам не использовать шилтрон?

Взгляды всех соплеменников застыли на голубоглазом воине. Они смотрели на него так, будто он заговорил на незнакомом им наречии. Впрочем, так оно и было.

– Шилтрон? Это ещё что такое?

– Это круговое копейное построение, – объяснял Мак Тадг. – Копейщики становятся спиной к спине, ощетиниваясь наконечниками во все стороны. Такую оборону не взять, откуда ни нападай.

Кольцо воинов снова загалдело:

– Какой нам прок становиться кругом? Они нападают только спереди!

– Это что же, пока передние сражаются, задние будут попусту затылками сверкать?

– Круг не сможет перекрыть всю долину!

– Тихо! – приказал Бран. – Пусть он говорит!

Установилась тишина, никто не смел перечить королю. Тот в свою очередь с интересом уставился на молодого воина.

– Шилтрон применяют для противодействия конным атакам. С его помощью мы однажды одолели армию англов из Нортумбрии, численно превосходившую нас в несколько раз. Ни их конница, ни таны с двуручными секирами не смогли прорваться через наши ряды, их натиск разбился об острия наших копий.

– Что именно мы должны делать? – осведомился король. Его интриговала мысль о том опыте, коим мог обладать пикт из тех времён, когда память о нём осталась лишь в старинных легендах. – Как бы ты выстроил войско перед грядущей битвой?

– Я бы разбил его на малые отряды по сотне человек каждый, – излагал Айлен, – и вытянул бы их по всей ширине долины на расстоянии не более десяти шагов друг от друга. И тогда демоны будут разбиваться о копья, если решат обрушиться на нас, а тех, кто задумают проскочить меж нами, мы будем разить в бока. С какой стороны они бы ни оказались, мы всюду сможем насадить их на наши наконечники.

– Но чем лучше отражать их натиск, выстроившись кругом, нежели прямым строем в стене щитов? – не понял один из старых воинов.

– В шилтроне задействуются в бою все ряды сразу, – отвечал Мак Тадг. – Воины в первых рядах опускаются на колено для большей устойчивости и упирают копья в землю, во вторых стоят прямо и выставляют наконечники вперёд, а те, кто сзади, поднимают их вверх. Так Духи будут гибнуть на наших остриях, даже если станут атаковать нас сверху в прыжке. Шилтрон подобен ежу, выставившему иголки во все стороны. Они не смогут пробить наш строй, сколько бы их ни было, – так же, как ни волк, ни медведь не в силах раздавить ежа!

Озадаченно обмениваясь взглядами, воины тихо перешёптывались. Все они мысленно старались примерить план, высказанный Айленом, на те битвы, через которые им довелось пройти. Складывалось такое впечатление, что им непонятен его замысел. Что ж, голубоглазый пикт этому не удивлялся, прекрасно зная своих соплеменников. Им всегда было гораздо привычнее рубить, нежели размышлять.

Боевые вожди в свою очередь не выглядели ни сбытыми с толку, ни сколь бы то ни было воодушевлёнными услышанной идеей. И только король явно ухватился за неё, погрузившись в глубокие думы.

– Если мы собьёмся в такие плотные кучки, то нас не хватит, чтобы перегородить собой всю долину, – огласил наконец Мак Отна. – Придётся растягивать отряды шире. Но тогда они будут проскакивать между нами, как зёрна сквозь сито.

– Выставим позади лучников, – уверенно заявил Бран. – Если кто-то из демонов проскочит между нашими отрядами, то они напорются на стрелы. Никто из них не пройдёт.

– В следующей атаке их будет ещё больше, чем в предыдущей, – помотал головой Мак Нехтан. – Хватит ли на всех них стрел? Если они прорвутся к лучникам, то легко их рассеют. И тогда на пути этих тварей к богине более не останется никого и ничего.

– Сколько бы их ни было, им это не поможет. Если они решат прорваться между нашими отрядами, им придётся делать это через узкие горловины. В такой тесноте наши лучники не будут знать промаха. Стрел же им хватит, чтобы сдержать даже тысячу демонов, – ответил король. – Но даже будь их больше, чем можно себе представить, Лунные Волки сдержат тех, кого не достанет стрела.

В тот же миг Мак Эрп поднял на предводителя светящиеся в полутьме очи. В них загорелся огонёк предвкушения боя. Стоять в строю ни он, ни его волчья стая явно не желали, поэтому такая задача была им по душе.

Усевшись иначе, Мак Морн чуть склонился вперёд. Он выглядел так, будто воспрял к жизни. Озирая своих воинов, он оживлённо продолжал:

– Итак, перед следующей битвой пусть каждый возьмёт по тяжёлому копью и щиту и облачится в доспехи. Выстроимся такими ежами настолько близко друг к другу, как только сможем, а прорехи пусть перекроют лучники. Если нам удастся принять тварей одной частью на копья, а другой – на стрелы, то их натиск более не будет иметь всей своей мощи. Разделившись на части, мы разделим и их – и перебьём всех до последнего, все вместе, плечом к плечу!

Тотчас пикты вскинули оружие и одобрительно заголосили. И радовал их не столько изложенный план, сколько предвкушение крови и возможность сокрушить врагов. Даже после смерти, в царстве богини, они оставались такими же дикими воинственными варварами, какими слыли на протяжении всей долгой истории своего народа.

Наконец взор Брана остановился на бойце, чьи голубые очи светились на фоне тёмных черноглазых силуэтов. Одобрительно кивнув, он подытожил:

– Это хорошая мысль, воин! Так мы их и встретим…

---

Оперевшись рукой на ножку гигантского гриба, заросли которых высились вдоль обрыва в стороне от пиктского лагеря, Айлен взирал на то озеро, что находилось посреди этого острова, являвшегося сном Лунной Госпожи. Его взор не сходил с богини, снова мирно спавшей на своём ложе в самом сердце водоёма под едва зримым сиянием полумесяца, а в голове у воина роилось множество мыслей.

Невольно ему вспоминались все те легенды, что рассказывались о Богине Ночи. Шаманы говорили, что она повелевает тьмой, под покровом которой пикты – её слуги и дети – могли отплатить врагам за все обиды стократ, явившись за их жизнями, как призраки, из ночной мглы. Шла молва и о том, что она хранит сны своих последователей, и без её защиты Людей Вереска сожрали бы бесконечные кошмары. В ней видели могучую повелительницу войны, властную женщину в блестящих доспехах, распростёршую свой щит над племенами пиктов.

Но правда оказалась иной…

Лунная Госпожа не шибко походила на воительницу, хотя в полных латах, какой она предстала в магических образах Гонара, ожививших древность, она вполне сошла бы за богиню войны. От неё исходила некая незримая, нутром ощущавшаяся сила, которая тем не менее глубоко дремала. В этом месте, под покрывалом своей стихии и за щитами верных ей служителей, она имела возможность побыть слабой и отдохнуть, чтобы восстановить свои божественные силы. И поэтому ныне она была подобна ночной фиалке – хрупкая и беззащитная, но чарующе красивая!

При жизни Мак Тадг и сам представлял её совсем иначе. Но, глядя на неё собственными глазами, он не мог, да и не желал спорить с тем, что она – самое прекрасное существо, какое ему доводилось видеть. Ангельское лицо спящей богини было очаровательнее самой милой девичьей улыбки, в её гриве хотелось утонуть, как в отражающей звёзды морской глади, едва идущей волнами! Вся её фигура, изящная и невесомая, объятая эфемерным сиянием, была воплощением лунного света, что веками направлял пиктских воинов на полях сражений!

Её аура лилась мягким потоком, не обжигая, но проникая в душу, как тихий шёпот древних песен его народа. Сердце голубоглазого пикта, закалённое неисчислимыми битвами, невольно сжалось в трепете перед этим величием. И хотя перед ним представала не жестокая и вечно мстительная госпожа, а что-то более хрупкое и уязвимое, её благолепие и являло собой ту силу, которой он готов был всецело подчиняться…

– Её обличье поистине завораживает!

Оглянувшись назад, Айлен увидел подошедшего предводителя пиктов. Тот встал рядом с ним, в его руке горел факел, рассеивая сумрак. Молодой воин склонил голову.

– Король Бран, – почтительно проронил он.

Краем глаза Мак Тадг обратил внимание на то, что творилось в остававшемся чуть позади пиктском лагере. Множество воинов сновало в разные стороны, они собирались в группы, исполняя приказы Мак Отны, облачались в доспехи и готовили длинные тяжёлые копья. У костра Гонар посвящал новую сотню бойцов, что появились здесь не более часа назад. Их лица выражали полное недоумение, каким был охвачен и голубоглазый пикт до того, как прошёл своё первое сражение за Лунную Госпожу.

Вся эта кутерьма создавала множественный гомон, сотни голосов колебали ночной воздух, перемешиваясь со звоном оружия, и из-за этого-то Айлен и не услышал шагов короля. Однако до богини этот шум явно не долетал – она спала крепко-крепко.

Взор Мак Морна замер на той, чей покой хранило его воинство. Его глаза выдавали едва различимую печаль.

– Но для нас появление богини всегда означает одно и то же – новое сражение, – изрёк он, а затем с интересом посмотрел на воина и полюбопытствовал: – Стало быть, в твой век пикты обучились биться строем?

– Мы многое перенимали – как у союзников, так и у врагов, – отвечал Айлен. – В наши годы римляне давно ушли из Британии, оставив в память о себе лишь руины покинутых городов, но следом за ними из-за моря явились новые захватчики – племена саксов и англов. Вот уже двести лет они вторгаются в земли Каледонии, а её берега пожирают драконьи ладьи викингов. Всем кланам приходилось собираться в настоящие армии, иначе по одиночке нас бы истребили.

– Вижу, вы не утратили единства даже после моей смерти, – с улыбкой протянул Бран, проведя рукой по бороде. – Но чьи же знамёна реяли над вашими головами? Кто вёл вас в битвы с захватчиками?

– Бруде Мак Били, король Фортриу, вотчины клана Волка, – молвил Мак Тадг. – Его отец был бриттом, но всё же он более пикт, чем любой из пиктов. Он чтил твоё наследие, король, и всеми силами старался сберечь его, не давая единству кланов рассыпаться, как горстка сухих листьев. Под его началом мы бились не только с дикой яростью, но и в боевом порядке, который он передал нам от предков своего отца, как те когда-то переняли его у римлян.

Глаза Мак Морна засияли гордостью. Слова молодого воина, как ничто иное, свидетельствовали о том, что его дело не погибло вместе с ним, когда он пал в том огромном рейде за Стену, который римские хронисты сходу нарекли «Великим заговором варваров».

Впрочем, он знал, что никакая слава не бывает вечной. И предсказание шаманов о судьбе его племени он помнил отчётливо.

– Король Бруде, – повторил Бран. – Я слышал это имя от других воинов, что, видать, тоже жили на твоём веку.

– Здесь есть и другие, кто сражались в его войске? Но почему, во имя богини, никто раньше не предлагал никаких построений, вроде шилтрона?

– Ты же знаешь наши нравы – сила и ярость решают все, а остальное не имеет значения. Их и кожаный доспех-то едва заставишь надеть! К тому же, большинство из них просто воины – не вожди. Им гораздо проще жить со славой и умереть со славой да с именем богини на устах, нежели думать о ведении битвы, – угрюмо проговорил король. – Ну а что ты? Тебе ведь доводилось вести людей в бой, так?

– Да, я возглавлял отряд воинов моего клана, когда мы воевали против англов под знамёнами Фортриу, – подтвердил воин. Окидывая озеро слегка мечтательным взглядом, он невольно предавался воспоминанию: – В те дни нас собралось великое войско! Мы заманили захватчиков в горные озёра и окружили шилтронами, через которые они так и не смогли прорваться. Нас ничто не могло остановить, и очень скоро они были выбиты из Каледонии. Мы гнали их, будто свору собак, с каждым днём к королю Бруде примыкало всё больше воинов – не только пиктов, но и родичей его отца.

– Бритты снова бились с пиктами бок о бок, – иронично усмехнулся Мак Морн. Его взор снова обратился на воина. – У тебя необычный цвет глаз, да и ростом ты высоковат. Ты тоже полукровка?

Брови Айлена чуть нахмурились. Он опасался этого вопроса.

– Мой отец был гэлом из Дал Раиды. Но всю свою жизнь я провёл в клане Ворона. Я – пикт.

Слова молодого воина прозвучали твёрдо, как и во все прошлые разы при жизни, когда кто-то задавал ему тот же вопрос. Пикты не слишком хорошо относились к иным соседним народам, считая их незваными захватчиками тех земель, что принадлежали Людям Вереска задолго до того, как кельты впервые увидели вечные камни Стоунхенджа. И кровосмешение они тоже не шибко одобряли, хотя в век Айлена такое случалось не так уж и редко. И всё-таки ему сызмальства приходилось доказывать, что он достоин своего клана, проявляя порой безрассудную отвагу и презрение к смерти.

Именно это побудило Айлена впервые отнять человеческую жизнь, когда он раскроил топором голову норманнского купца, не проявившего почтения к его матери. То же самое заставило его и отправиться в первый набег на приграничные селения англов, когда ему едва стукнуло четырнадцать зим. Благо, покойный отец научил парня держать в руках меч, прежде чем пал от рук викингов – так же, как и тот, когда вырос.

Однако Бран похлопал Айлена по плечу. В его взгляде не угадывалось ни капли презрения.

– Значит, полупикт-полукельт? Что ж, это добрая кровь, заключающая в себе силу великих воинов! Мне доводилось биться против римлян вместе с предками твоего отца, и хоть они порой бывают непостоянными, храбрости им не занимать, – промолвил Бран. В ответ Айлен низко ему кивнул. Взор короля устремился через плечо к своим воинам, которые всё ещё готовили себя к битве. – Кровь пиктов и кельтов всегда тянется к клинку и топору. Неважно, кто против нас – римляне, эти англы или демоны из самой Тьмы, – в духе наших племён стоять насмерть за то, что для нас священно. Для нас ничего не изменилось и в загробном мире. Мы бились, бьёмся и будем биться впредь.

Взгляд Мак Тадга скользнул на короля. Тот посмотрел на богиню исподлобья с некой обречённостью, но в то же время непоколебимо и уверенно. Воина начинало охватывать любопытство.

– С чего же всё началось? Как первые пикты бились за Лунную Госпожу?

– Отчаянно, – вздохнул король. – Всё началось с первой сотни воинов. В ту ночь сияла полная луна, сила Тьмы меркла в её свете, и воинства демонов не были большими. Но мы всё равно были в меньшинстве и, что ещё хуже, не ведали, с чем нам предстояло скрестить мечи. Мы бились, точно одержимые, каждый шаг был отдан кровью, каждый удар отзывался десятком в ответ – смерть царила в ту ночь! Когда туман рассеялся, на ногах ещё стояли лишь трое – я, Мак Отна и Мак Эрп.

– Остальные пали? – риторически бросил Айлен. Предводитель кивнул.

– С тех пор мы копили силы, били их как хитростью, так и мощью, брали верх и яростными атаками, и стойкой обороной. Я даже подумывал обучить воинов биться по-римски, сколь бы мне не претили обычаи римлян, но их дикие нравы и малые щиты для этого не созданы. Благо, за все минувшие битвы те, кому посчастливилось уцелеть, освоили стену щитов, а рядом с ними и новичкам в ней сподручнее стоять. Впрочем, демоны тоже кое-чему учатся. Каждый раз они придумывают свои уловки против наших.

– И как долго вы здесь сражаетесь?

– Взгляни туда, – буркнул Мак Морн, склонив факел куда-то вправо. Его блики пали на одинокий ветхий менгир, стоявший с краю грибной рощи. На его поверхности вытягивались целые ряды чёрточек, образуя нечто вроде примитивного орнамента, занимавшего половину его высоты. – Это Камень Битв. На нём мы отмечаем каждое сражение, что нам удалось пережить. На нём пишется летопись нашей войны за покой богини.

Навскидку прикинув количество чёрточек, видневшихся в полутьме, Айлен обомлел. От изумления у него слегка отвисла челюсть.

– О, Морриган! На нём же сотни отметок!

– И битв идёт уже двенадцатая сотня. Ничего не меняется. Каждую ночь, когда восходит луна, богиня спит в этом месте. И нам приходится биться за неё. Из ночи в ночь. Разве что один раз нам пришлось защищать покой не Лунной, а Солнечной Госпожи. Гонар говорил, это была Ночь Затмения, когда солнце облачилось луной и её силой. Но это случилось единожды. В остальном наш долг неизменен, сражения не иссякают, ну а мы постепенно гибнем, – рассказал Бран. Его взор уткнулся в богиню. – Мы – уходящий народ, были им при той жизни и остаёмся поныне. И даже в забвении нам нет покоя. Но иного выбора нету, ведь если мы не защитим богиню, то и она не защитит нас от Вечной Тьмы.

– И что нам тогда с этим делать? – угрюмо вопросил Айлен.

– Гонар говорит, что на всё воля богини. Мне же нечего добавить сверх его слов, – отвечал предводитель пиктов. – Мы будем сражаться за неё, покуда есть мясо на костях. И я надеюсь, что с твоей идеей мы хотя бы продержимся немного дольше. В конце концов, бежать от Тьмы нам некуда.

Отведя взгляд от Лунной Госпожи, молодой воин заметил, что над озером собирается туман. Близилось очередное кровопролитие. В его преддверии пикт ощущал, как в его сердце вскипают сильные чувства.

– Даже если было бы, куда, бежать нам не пристало. Если мы при жизни не складывали мечи, то в посмертии и подавно не должны. Ибо теперь мы бьёмся не за безвидные вересковые пустоши, а за саму богиню!

Бран кратко рассмеялся.

– Клянусь Лунной Госпожой, ты мне нравишься, сын Тадга, – заявил он. – Отрадно, что в наше войско попадают такие воины, как ты. И коли так, я бы хотел, чтобы ты возглавил один из отрядов в следующем сражении…