Карнавал Иллюзий
Глава 12: Новый рассвет
Проигнорировав выкрик голубой единорожки, что ей нужна эта брошь, ведь без морковки нет и переговоров, кролик уклонился от двух странных белых пони, которые рухнули друг на дружку в том месте, где секундой назад стоял лопоухий зверь. Ха! Да в его доме живут драконикус и жёлтая пегаска, и уж если Энджел не хотел, чтобы его поймали, то его не поймают! Взбежав по мордочкам упавших, как по лестнице, он увидел несущуюся прямо на него тень зловещего вида. Кролик совершил сальто назад, и, казалось бы даже ошарашенный, тёмный силуэт пролетел мимо.
Вот так! Кроличья сила! Только… почему он завис в воздухе? Покрутив крохотной головой, он увидел серого единорога, приближающегося к нему. Ну да, магия-шмагия. Высунув язычок, Энджел издал неприличный звук, выражая таким образом протест по этому поводу. Но ничего, помимо беспомощного болтания лапок, он сделать не мог.
Зато мог Дарк Клауд. Тот попросту не успевал добраться до маленького зверька вовремя, но чтобы не дать этого сделать другим, он, оказавшись за спиной ментата, схватил последнего за рог, обрывая действие заклинания, а затем за горло и метнул прочь со сцены, в передние ряды зрителей, находящихся в трансе.
Трикси что-то крикнула, и луч магии вновь полетел в направлении тени, но та успела стать нематериальной. Оно училось. И быстро.
Впрочем, одного особо хитрого кролика это мало волновало. Избавившись от магического захвата, он стал поспешно удирать от двух пони-химер, которые не столько ловили его, сколько мешали друг дружке, совершая одни и те же действия, и даже попытка взять кролика в клещи кончилась тем, что они с разбегу ударились лбами, а животинка вышла из этого противостояния, не потеряв и шерстинки. Ну а пока пара единорогов устраивала световое шоу, пытаясь попасть в тень, которая, казалось, с каждой минутой становилась лишь больше, Энджел запрыгал к лестнице, ведущей на трапецию, разумно рассудив, что требовать своё лучше с расстояния, когда можно уронить и разбить то, что надо всем этим сумасшедшим пони и не пони.
Лишь одна участница этого странного представления не участвовала в погоне. Кобылка земнопони с выцветшей зелёной шёрсткой и белой гривой. Сжавшись на сцене, она плакала, и в плаче том ощущалась душевная боль. Вот только никому до неё не было дела. Во всяком случае, прямо сейчас.
Оказавшись наверху, Энджел недовольно засопел. Его белошёрстые преследовательницы не отступали ни на шаг и в этот раз, для разнообразия, решили не мешать друг дружке, а полезли по разным лестницам. Пожав плечами, мелкий зверёк ступил на тонко натянутую верёвку, под негодующие вскрики его преследовательниц, не верящих в его артистические способности. Да что бы они понимали! Маленький кролик, держа в одной лапке бесполезный кусок металла, который можно было обменять на нечто съедобное, стал выкидывать коленца, танцуя на тонко натянутой верёвке.
Дарк Клауд, заметив это, метнулся наверх и застыл прямо перед кроликом, раскрыв пасть и злобно заверещав. Энджела это не впечатлило. На него и сильней кричали, когда он не хотел есть то, что жёлтая пегаса готовила несколько часов. Пожав плечами, он отвернулся, вот только тень теперь нависала прямо над ним. Да что ж такое? У этих магических тварей что, вообще нет чувства такта? Ну так у него бы поучились!
Тень протянула лапу, явно желая заполучить эту уродливую летучую мышь себе. Кролик ухмыльнулся. Раз уж Энджел находится в такой незавидной ситуации и ему никто ничего предлагать не будет, он попросту разжал хватку, и амулет полетел вниз. Пятно тьмы взвыло в бессильной ярости и, всё же, выплеснуло её на «милого» и «безобидного» кролика, ударив того наотмашь и сбив с трапеции. Сила удара была таковой, что напрочь выбила сознание из Энджела и тот уже не видел, как его подхватило телекинетическое поле ментата, аккуратно опустившее зверька на землю.
Впрочем, Дарк Клауд и сам не следил за падением кролика. Его больше волновала брошь в форме летучей мыши. Вернуться в бесконечное ничто он не желал, а потому заверещал и полетел вслед за артефактом, протянув лапу, но не касаясь его. Да и не мог. До тех пор, пока к броши не прикасается живое существо или магия живого существа, тень была беззащитной, беспомощной, бесполезной, но Трикси знать об этом было попросту неоткуда, и она подхватила заколку магией, не дав той разбиться. Тень победно завыла и дотронулась до окутанной магией «летучей мыши». Голубое свечение резко стало алым, и зловещий предмет устремился прямиком к фокуснице, защёлкнувшись на ее плаще.
Мир голубой единорожки мигом преобразился. Однажды соприкоснувшись с проклятым артефактом, в душе кобылки открылась лазейка, которой и воспользовался новый предмет, пропитанный магией порчи.
Окружающая действительность резко утратила цвета, став серой и безрадостной, а присутствующие здесь пони утратили очертания, обратившись тенями. В тенях угадывались те, кто говорил о Трикси плохо. Кто смеялся над ней. Не верил в неё. И даже сейчас она слышала исходящие от них насмешки, а никак не слова беспокойства, которые звучали на самом деле.
"Неудачница. Пустышка. Обуза. Лгунья", — эти слова улавливали уши кобылки, и она испуганно попятилась. Мозг не мог сообразить, что прямо сейчас происходит, ведь артефакт взялся за изменение не только той реальности, которая происходила прямо сейчас, но и случившегося ранее. Голубая единорожка, оказавшись на краю сцены, оступилась и упала, а три тени устремились к ней, с явным намереньем ударить, как говорил шёпот в голове.
— Прочь! – закричала Трикси, и ударная волна отбросила тени. Но те поднялись. Они не хотели оставить её в покое. Никак не хотели!
"Тряпка. Ничтожество. Слабачка. Выскочка", — на последнем слове единорожка удивлённо моргнула, а перед глазами появился образ белой пони с вытянутой мордочкой и хвостом ящерицы, что, сидя на камне, с ухмылкой смотрела прямо на неё.
Дарк Клауд, все ещё находящийся за спиной фокусницы, принял облик той, кому она доверяла. Фиолетовой единорожки с двухцветной гривой. Лучшей подруги. Старлайт Глиммер.
— Они никогда не верили в тебя. И никогда не дадут второго шанса. Все их слова — пустые обещания.
Трикси вздрогнула и обернулась. Из глаз голубой единорожки брызнули слёзы, и она обняла ту единственную, кто её понимает. Объятия эти были реальны лишь тут, в мире иллюзий, в то время как в реальности она бы не смогла обнять тень, ставшую огромной. За пределами шатра был слышен жуткий грохот, будто мир раскалывается на части, а молодые обитатели Холлоу Шейдс сейчас выглядели как дряхлые старики, с полностью седой шёрсткой и остекленевшими взглядами, уставившимися в одну точку. На голубую единорожку.
Её друзья, поднявшись на ноги, устремились вперёд, вот только Трикси видела перед собой тёмные силуэты, которые приняли образы Райвен Блэк, Блюблада и… её отца. Джекпота. На мордочках всех троих застыли издевательские выражения.
— Ты никогда не станешь той, кем желаешь, если не избавишься от них, — доверительно произнесла "Старлайт Глиммер". – Лишь уничтожив прошлое, можно идти к светлому будущему.
В этот момент Сноу Спотс дотронулась до плеча Трикси. Она не была оригиналом. Магия Карнивал Кэт, каким-то причудливым образом дала ей жизнь, но при этом раздвоило сознание. Она видела то, что видела оригинал и чувствовала то, что чувствовала оригинал. Это не было полноценной жизнью, но оно было лучше, чем ничто, в котором она пребывала до этого.
Сама же голубая единорожка видела прямо перед собой Твайлайт Спаркл, которая, тепло улыбнувшись, пообещала отправить Трикси в Тартар, а ключ выбросить, так, будто её никогда и не было.
— Это тебя никогда не было! И не должно было быть в жизни Трикси! – магия сорвалась с рога, и образ Твайлайт испарился. Исчезла и копия Сноу Спотс, а оригинал закричала, схватившись за голову, и стала кататься на сцене. Стеллар опустился рядом с ней на колени и, не придумав ничего лучше, обнял пони-химеру, только что пережившую собственную смерть.
— Иди. Останови это! – отмахнулась наследница понячьей и драконьей крови, но по какой-то невообразимой причине не ставшая кирином.
Трикси же затравленно смотрела прямо перед собой и испуганно пролепетала:
— Я что, и впрямь заставила Твайлайт исчезнуть? Насовсем? Я… это чудовищно!
— Это справедливость, — не унималась тень в облике Старлайт. – Взгляни на них. Они жаждут твоего падения. Особенно он! – она указала на приближающегося Стеллара, который виделся сейчас совсем другим – голубым единорогом в роскошном жакете и с самодовольной улыбкой на мордочке. – Пришла пора отомстить тому, кто бросил тебя!
— Трикси, ты самое чудесное, что есть в моей жизни, — прозвучали слова в реальном мире, которые в мире иллюзий приобрели иное значение – «Трикси, ты была моей главной ошибкой в жизни!»
— Ты бросил меня! – в слезах выкрикнула голубая единорожка, и в Стеллара ударили лучи магии. Первый осыпался о магический щит, а второй, более сильный, угодил в жеребца, отбросив его прочь.
Грудь горела огнем, но Стеллар не стал смотреть на полученную рану. Поднявшись, он направился к голубой единорожке:
— Я никогда не брошу тебя, – эти слова были встречены градом ударов, которые очень быстро пробили щит и обрушились на тело ментата, подобно плетям.
— Ты не писал! Не приходил! Не посылал весточки, что тебе не всё равно! – захлёбываясь слезами, кричала Трикси, под одобрительной шёпот зловещей тени, стоящей у неё за спиной. – Я хотела найти тебя! А когда узнала, кто ты, поклялась, что стану лучше! Что ты меня наконец-то заметишь!
— Тебя заметили сотни глаз по всей Эквестрии, и ты принесла им радость своими выступлениями, — ноги жеребца подкашивались, а сам он ощущал нечто тёплое, стекающее по спине и мордочке. Он спустился с подмостков и стал медленно, покачиваясь при каждом шаге, приближаться к голубой единорожке, которая стала столь же медленно отползать, слыша никак не добрые, успокаивающие слова, а наоборот, угрозы.
— Да что ты… да ты меня никогда не поймёшь! Не поймёшь, что такое быть одной! Искать одобрения других, потому что тебе всегда было плевать! Ненавижу!
Еще один луч сорвался с рога фокусницы и пронзил тело жеребца. Тот охнул, но отчего-то даже на почувствовал боли. Будто это было не более, чем щекотание вечернего ветерка, какой бывает в Старспайре в тёплые дни. Он обнял единорожку и тихо произнёс: «Я люблю тебя», после чего глаза жеребца закрылись и он обессилено сполз на землю.
Эти слова услышали ушки кобылки, несмотря на все старания Дарк Клауд. Голубая единорожка почувствовала влагу, которая покрывала теперь и её тело, а ведь иллюзия отца никак не пострадала! Трикси испуганно моргнула, и тьма перед глазами стала рассеиваться. Дабы ускорить процесс, она сорвала жуткую брошь, вместе с кусочком плаща, и бросила прочь. На сцену. После чего подхватила тело жеребца и прижала к себе, глотая слезы.
Алые глаза летучей мыши погасли, а сама она приобрела очертания деревянной игрушки. Той самой, какой её однажды нашла маленькая кобылка, что не желала чистить зубы. И сейчас эта самая кобылка, ставшая взрослой, но лишь внешне, возвышалась над причудливом артефактом Порчи.
Дарк Клауд улыбнулся. Сейчас она снова оденет брошь, и ритуал будет закончен. Жатва душ свершится!
Вот только кобылка с выцветшей зелёной гривой медлила, что породило в мыслях существа нечто, отдалённо напоминающее страх. Это было последнее, что почувствовала зловещая тень. В следующую секунду та, кто назвала себя Карнивал Кэт, опустила копыто на деревянную брошку, разломав ту в щепки…
"Есть и другие миры, кроме этого".
Эту фразу Стеллар Лунарис прочёл в древней книжке. Герой, что её сказал, в следующее мгновение погиб. Затем она прозвучала из уст Блэк Винда. Как некое прощание, когда он решил пойти против слов принцесс и встретиться с Рейнбоу Дэш. А сейчас, похоже, самое время ментату произнести её и отправиться дальше. Туда, где, как решит Вселенная, ему самое место. Проблема была в том, что он пребывал в великом ничто, не ощущая не то что передних конечностей, но даже рта. Что ни говори, а у вселенной отвратительное чувство юмора. Ведь он не узнал одной, самой важной вещи – удалось ли ему хоть что-то изменить? Спасти Трикси от очередного проклятого артефакта. Исчезла ли та жуткая воронка? Что с обитателями Холлоу Шейдс? А со Сноу Спотс? Карнивал Кэт?
"Хоть бы у них всё было хорошо", — мысленно обратился он к миру. Оставалось лишь надеяться, что просьба найдёт адресата, а не потеряется где-нибудь по пути.
Будто услышав его, где-то впереди, если в этом самом месте существовали хоть какие-то привычные ориентиры, замаячил белый свет. То, чем прямо сейчас был ментат, оглянулось, в надежде, что будет другой путь, хоть какая-то возможность узнать о судьбе Трикси. Просто узнать. На большее он даже не претендовал. Но ничего не было, лишь пустота.
Если бы мог, то он бы разочарованно вздохнул, и всё же устремился к этому свету, который всё расширялся, пока не заполнил всё пространство вокруг.
Стеллар открыл глаза.
Вернее, глаз. На втором находилась какая-то ткань. Перед собой он увидел деревянный потолок, а под собой почувствовал мягкую перину. Чувства начали постепенно возвращаться, и первое, что он ощутил, так это боль. Такое чувство, что даже шерсть, и та болела.
Он удивлённо моргнул. Затем аккуратно, не веря в происходящее, приподнял переднюю конечность. Нога. Раздвоенное копыто. Серая шёрстка.
"Неужели это не конец?.."
Дверь открылась, после чего последовали звук разбившейся посуды и испуганные "ай-яй-яй", и перед взором Стеллара появилась она. Самая прекрасная кобылка из всех.
— Горазд же ты дрыхнуть! – произнесла Трикси ворчливо. На её обеспокоенной мордочке появилось облегчение. – И не думай, что Трикси несла еду для тебя, просто она сама была голодная! – на щёчках кобылки выступил румянец.
— Я боялся за тебя, Трикси, — хрипло произнес жеребец.
Глаза фокусницы повлажнели, и она обняла ментата, который был покрыт бинтами от ран, которые она же ему и нанесла. Не специально! Тот застонал, но сейчас был согласен на подобную боль, лишь бы это мгновение длилось вечно.
Увы, но голубая единорожка вскоре отстранилась и, вытерев глаза копытом, демонстративно чихнула, сообщив, что тут жуть как пыльно. Стеллар улыбнулся:
— Трикси, я…
— Знаю, — фокусница подалась вперёд, и губы жеребца и кобылки встретились в поцелуе. Глаза ментата удивлённо расширились, а потом он всё же закрыл их, отдавшись такому приятному и всепоглощающему чувству, как близость с любимой. Увы, тот не продлился долго. Во всяком случае, по мнению обоих рогатых пони.
— Неплохо для третьего свидания, — с улыбкой произнесла единорожка.
— Третьего? – Стеллар не мог припомнить, чтобы и первое назначал, учитывая все их совместные приключения, занявшие несколько дней.
— Ну да, — Трикси отвернулась, чтобы скрыть смущение. – Первое у водопада. Свежий воздух, журчание воды…
— Прекрасный вид, — добавил ментат, имея ввиду чудесное зрелище, открывающееся с вышины на окружающий Вечнодикий лес. Единорожка же вспомнила, в какой неудобной позе её застал жеребец, и её ушки смущенно дёрнулись. Она решила продолжить: – Второе на цветочной поляне. Птицы, бабочки, чокнутые пони в поселении неподалеку.
— Как они? – Стеллар предпринял попытку принять сидячее положение, и со второго раза ему это удалось.
— Да всё нормально, — отмахнулась фокусница. – Они всё ещё под впечатлением от Величия и Могущества Трикси и её друга.
— Друга, а? – хохотнул жеребец.
— Эй! Ты и так очень быстро перескочил из категории «совершенно незнакомый пони» в «друзья», сбавь обороты! – после чего кобылка захихикала. Рассмеялся и жеребец, но в следующее мгновение болезненно охнул. Сейчас подобная радость приносила боль. Но приятную боль. На сердце становилось легче от таких слов, и, если бы пришлось пережить произошедшее повторно, он бы согласился.
— Ты…
— Всё в порядке. Просто придётся сократить количество беззаботных смешков до одного в сутки.
— С Трикси это так не работает, — ухмыльнулась голубая кобылка.
— А третье свидание?
— В шатре. С тенями, фокусами, наглыми кроликами и признаниями в любви, — она хитро сощурилась, глядя на сидящего в постели пони.
— Так ты… — Стеллар нервно сглотнул. – Ты всё слышала.
— Да тебя даже глухой як бы услышал. Так орал. Да и потом, Трикси не глупая. Она давно догадалась.
Оба рогатых пони замолчали, каждый думая о своём. Первой пришла в себя кобылка и ткнула жеребца в плечо копытцем:
— Размышления потом, а сперва поднимайся. Трикси хоть и самая талантливая единорожка, но жители Холлоу Шейдс и тебе хотят сказать спасибо. Немного. Не так пышно, как Трикси.
— Хорошо, только… через минуту, — сконфуженно произнес жеребец, который после поцелуя ощущал некоторую неловкость в районе паха.
Единорожка вопросительно вскинула бровь, после чего захихикала:
— Конечно. Только не вляпайся в суп мордой. Вряд ли публика оценит!
— Не вляпаюсь. И Трикси, — кобылка остановилась в дверях и вопросительно посмотрела на жеребца, – я рад, что с тобой все в порядке.
Та тепло улыбнулась, но ничего больше говорить не стала, покинув комнату.
Холлоу Шейдс бурлил жизнью, несмотря на то что на небо вышло солнышко. Шатры и иные напоминания о мрачном карнавале исчезли, разве что уничтоженное дерево чудесным образом не вернулось на прежнее место, а потому проходящие мимо фестралы и ментаты недовольно щурились под лучами полуденного солнца. Как ни странно, но они не приняли свой прежний облик. Как сказала не менее словоохотливая, чем прежде, Райвен Блэк, это была очень мощная магия преобразования, а не проклятие, каким являлось само представление, и оттого обитатели Холлоу Шейдс теперь могут не притворяться своими предками, а быть ими. Говорила она при этом, как знающее и разбирающееся во всём существо, но точно так же она говорила и о прибытии Карнивал Кэт, и о иных вещах. Эта кобылка, ставшая ныне фестралочкой, компенсировала отсутствие знаний верой, которой старалась зарядить всех вокруг. Оставалось лишь надеяться, что чёрная магия, преобразившая их тела, не развеется, а самое главное — обойдётся без каких-либо последствий.
Глава поселения страшно извинялась перед путешественниками за то, что повелась на удочку подозрительной земнопони, вместо того чтобы довериться профессионалке. На неё никто, даже Трикси, не держал зла. Голубой единорожке польстили слова о её навыках, тем более, что мощь броши была сильней, чём её собственные способности, о чем фокусница вслух не призналась бы и под пытками.
Более того, выяснилось, что, несмотря на общий транс, пони видели всё это грандиозное и жуткое представление, а потому чуть ли не на копытах готовы были носить парочку пони, которых иначе как героями звать отказывались. Они рвались рассказать о случившемся всему миру, но, к вящему удивлению всех присутствующих, Трикси ответила отказом. В тот момент она смотрела на кобылку с выцветшей зелёной шёрсткой и белой гривой, что, завернувшись в старый плащ, подобно одеялу, пила горячий кофе и испуганно вздрагивала, когда мимо неё проходили пони. Голубая единорожка слишком хорошо знала, что такое дурная репутация и как легко та может повести по пути мести всему миру. Что до её славы, то она решила добиться той иными способами, а не историей об очередном спасении мира. В конечном счёте, подобные вещи очень прилипчивые и не хватало ещё раз вляпаться в нечто подобное. Пусть этим Спаркл с подружками занимается. Ну или Старлайт с Дискордом. У них для этого есть все возможности.
Сноу Спотс пришла в себя после случившегося и заверила, что теперь-то она отправится в новое путешествие, ведь ей даже смерть не страшна. Она заявила, что обязательно выяснит, чем же является тот "блин", на котором они живут. Не приходилось сомневаться, что столь целеустремлённая кобылка, ну или жеребец, кому что больше нравится, обязательно это выяснит. Чувствуя, что пора расставаться, пони-химера порывисто поцеловала в губы сперва Стеллара, а затем потерявшую дар речи Трикси, пожелав обоим счастья и много жеребят, чем окончательно ввергла их в смущение, от которого хотелось провалиться сквозь землю.
А что же кролик Энджел? А он, отделавшись лёгким испугом, получил всё-таки свои овощи, от которых сначала воротил нос, желая, чтобы его умоляли поесть. Поучив подзатыльник от Трикси, он резко передумал и принялся за еду, пообещав самому себе, что утащит у фокусницы её плащ или шляпу и спрячет где-нибудь в вагончике. Что б неповадно было беззащитных зверушек обижать!
Оставалась лишь одна неразрешённая проблема. Та, кто называла себя Карнивал Кэт. Лишённая магической запонки, она утратила не только свои волшебные силы, но, как казалось, волю к жизни. На любые попытки местных заговорить, кобылка либо зажималась, испуганно глядя на собеседника, пока тот не ретируется, либо начинала плакать. И несмотря на то, что Райвен уверяла, что земнопони никто не обидит и она может поселиться здесь, Стеллару с Трикси это казалось плохой идеей.
— Привет, Номер Один, — раздался над самым ухом кобылки знакомый голос, вырвавший из меланхолии, в которую она погрузилась. Испуганный взор уставился на голубую единорожку и её серого спутника, покрытого бинтами, тоже с рогом, только выглядевшим немного иначе. Странные глаза. Странный хвост. Странные уши. Ничего подобного она не видела, пока сама не сотворила ту магию в лесу, обратив одного из обычных единорогов в необычного. Но этот был другим. Его она не обращала. Верней не она, а магия броши. Ну почти она!
— Вы хотите отомш-ш-штить? – поинтересовалась та, кто взяла себе новое имя заместо старого. А вместе с именем исполнились и мечты. Во всяком случае, так ей казалось тогда. А на деле всё стало только хуже. Белогривая пони поднялась, и плащ, незакрепленный ничем, сполз с неё. – Я готова.
Рогатые пони отчего-то удивлённо переглянулись. Да что она такого сказала? Она сделала зло. Очень-очень много зла. И то, что рядом была та противная тень, не уменьшает её вины. Скорей увеличивает. Она ведь её слушала.
— Вообще-то, мы хотели узнать, откуда ты? Где твой дом? – примирительно произнёс жеребец.
Глаза тут же противно защипало. Когда она нашла эту деревянную брошку, то была в отчаянии. Родители требовали слишком многого – чистить зубы, мыться, ложиться спать как можно раньше, хорошо себя вести. И страшненько кричали, когда она не слушалась и убегала из дома. А тень, живущая в брошке, пообещала, что этого больше не будет. Что она станет взрослой. Самой-самой лучшей. Всё, что от неё требовалось, так это дать представление для родителей и жителей деревни, что она и сделала. Родители исчезли. Все исчезли. А она стала взрослой. Как и хотела. Никаких больше «ложись спать в десять вечера», «Иди чисти зубы», «Садись ешь». Никакого смеха со стороны других обитателей, когда она пыталась показать им новый фокус, который, отчего-то, не удавался. На вопросы, а куда делись папа, мама, противная старшая сестрёнка и остальные жители, тень уверяла, что они будут на самом грандиозном представлении кобылки. А пока ей к нему надо будет подготовиться. Так, в следующей деревне преобразившаяся кобылка услышала про Великую и Могущественную Трикси и решила, что если сможет ту превзойти, то это и будет её самое грандиозное представление. И тогда-то папа с мамой и сестрёнкой будут ей гордиться. Но когда тот заяц сорвал с неё брошку, она поняла, что родители не вернутся. Что она совершила нечто настолько плохое, что даже они не придут и не отчитают её. И сейчас стоящие перед ней двое единорогов должны ей задать трёпку. Она была готова к любому наказанию.
— …только не делайте ош-ш-шень больно, пожалуйш-ш-шта, — закончила жеребёнок в теле взрослого, трясясь от страха.
Её не стали бить. Не стали ругать. Вместо этого дрожащую как осиновый лист кобылку заключили в крепкие объятия. Та, кто назвалась Карнивал Кэт, испуганно пискнула и ещё какое-то время ожидала осуждения, но в конце концов дала волю чувствам и разревелась. Всё это так сильно напоминало папу с мамой, что на сердце стало больно.
Когда последовало предложение голубой единорожки отправиться вместе с ними, земнопони пропищала согласие и пообещала, что теперь она каждый день будет чистить зубы…