Карнавал Иллюзий

Глава 03: Гость со звезд

Как только за Перси закрылась дверь, ворон подал голос:

— Хорошо, что ты не стал его отговаривать, — птица растягивала слова, так как её клюв не очень-то и подходил для речи.

— Он бы меня возненавидел, а затем и я себя, за то, что лишаю жеребёнка мечты, — теперь, когда не надо было притворяться, что всё в порядке, жеребец приложил пясть к голове и застонал. Существуют маги, способные исцелить себя самостоятельно, избавив как от головной боли, так и от незначительных ран. К несчастью, к таким Стеллар не относился и ему бы пригодилась помощь извне. Жаль, что в столь ранний час взять ту было попросту неоткуда.

Вместо ответа послышался щелчок в замке, и дверца отворилась. Откинув ткань крылом, ворон вылетел из своего обиталища и, сделав круг над комнатой, уселся на верхнюю полку, с любопытством поглядывая на ночного единорога, мучимого головной болью:

— Кто-то назвал бы это безрассудством — отпускать неподготовленного подростка в большой мир.

— Этот кто-то давно перестал мечтать, — парировал жеребец и стал копаться в ящике стола, где находились различные лекарственные травы. Найдя подходящую, он победно улыбнулся.

Ворон же с любопытством посмотрел на шторы, скрывающие плакат с голубой единорожкой. Конечно же, он знал о его существовании, да и сложно скрыть подобное от того, с кем делишь жильё.

— Было бы совсем замечательно, произнеси ты эту фразу в свой собственный адрес. Я слишком многого хочу?

— Ты слишком многого хочешь, — жеребец улёгся на постель, прикрыв глаза. Спать, во всяком случае прямо сейчас, он не собирался.

— А ты слишком нерешительный, — ворон недовольно щёлкнул клювом. – Стоит хоть попытаться.

Ответом был тяжёлый вздох. Нравоучение от птицы. Пусть и прожившей несколько понячьих жизней, а то и больше. Пусть и мудрой настолько, что впору советником у аликорнов выступать. Но всё равно! Будто Блэк Винда было мало. И понимание, что друзья желают лишь хорошего, не очень-то помогало.

— Я видел её. Сегодня. Так же близко, как вижу сейчас тебя, — жеребец открыл глаза, а ворон спикировал на край кровати у задних ног ментата.

— Дай догадаюсь: сбежал в ужасе, стоило ей сказать «привет»?

«Ну вот за что мне такое?»

— Тактически ретировался.

— Ты сам-то себя слышишь?

— Отчётливо, Золтан, — в голосе жеребца не чувствовалось раздражение, лишь усталость. Он и без того понимал, что делает что-то в корне не так. Но у него не было решения, а критика в свой адрес вот ни разу не помогала.

— Звучишь даже хуже Перси, — ворон раздражённо каркнул и спрыгнул на постель, делая размашистые, для птицы, шаги и медленно приближаясь к голове ментата. – Он хоть бежит от одной проблемы, чтобы вляпаться в другую. А ты просто заперся в четырёх стенах и кричишь, чтобы тебя оставили в покое.

Ворон остановился и всеми своими тремя глазами пристально посмотрел на жеребца. Что ни говори, а зрелище было завораживающим. Но не для Стеллара Лунариса:

— Ты сейчас напоминаешь Блэк Винда. Он тоже говорил «пойди и скажи привет», и… ауч! –Золтан клюнул жеребца в лоб, и к притупившейся боли от упавшей перекладины прибавилась ещё одна. – Да что с тобой не так?!

— Ка-а-ар! – ворон несколько раз взмахнул крыльями, будто собираясь взлететь, но в последний момент передумал. – Что со мной не так? А может, с тобой что-то не так? Ты. Даже. Не. Пытаешься!

— Да потому что я не могу! – не выдержал ментат и принял сидячее положение, с вызовом глядя на птицу, которая отпрыгнула, но не улетела. – Ты знаешь Правила.

— Ах это, — ворон сделал жест крылом, будто отмахивается. – Некие рекомендации, которые даже нигде не записаны, а распространяются из уст в уста.

— Золтан! – одёрнул птицу жеребец. – Всё это очень серьезно. Я… — и он осекся.

Ворон, выждав с минуту, заговорил:

— И что ты?

— Ты знаешь, что… — жеребец отвёл взгляд, не желая углубляться в тему. Жаль, что его собеседник был не так тактичен.

— Инородный организм? Имитатор? Гость со звезд?

— Да все это, — недовольно буркнул ментат. – Добавь ещё пару десятков более обидных определений, и будет идеально!

В груди Стеллара росло чувство обиды, а с ним и сожаление, что вообще начал этот разговор, который ни к чему хорошему привести попросту не мог.

— Если продолжишь вести себя как обиженный жеребёнок – придётся. Ты живой пони. Живой и влюблённый. Который прячет чувства от себя самого.

— А если каждый из таких как я, — Стеллар скривился, – «влюбленных», решит пойти по этой дороге и…

— Кар-р-р-р! Да Луна с ними. Пусть идут куда хотят, — воскликнула вредная птица. В такие моменты оставалось радоваться, что в башне обитал лишь один пони. В противном случае подобная перепалка перебудила бы всех. – Какая тебе разница до других?

— Это может испортить жизнь тем кобылкам, к которым питают чувства, как ты сказал, «гости со звезд». Не знаю, много ли нас вообще, но даже нескольких будет достаточно, — упрямо стоял на своем Стеллар. Ну как Золтан не мог понять элементарных вещей, что счастье одного отдельно взятого ментата ничто, если он своими действиями сделает несчастными других!

— Как Блэк Винд испортил жизнь Рейнбоу Дэш? – вкрадчиво поинтересовалась птица.

Жеребец вздохнул:

— Это Блэк. И там была очень сложная и опасная ситуация. Для них обоих. А если…

— Если-если-если! – прозвучало как "кар-кар-кар". – Забудь про «если». Думай о «сейчас». Сейчас, после всех своих удивительных приключений, твоя фокусница до сих пор одна.

— Я не уверен… — увенчанные кисточками уши опустились.

— Да ты ни в чём не уверен, когда дело доходит до голубожопой, — жеребец вспыхнул от смущения и стыда, а ворон же продолжил. – Она одна. Точка. Собираешься прождать ещё три года, прежде чем пригласить её на свидание? Хотя нет, постой. Для тебя это было бы слишком. Скорей спросить, какие конфеты ей нравятся, чтобы затем вновь исчезнуть на пару лет.

— Золтан!

— Стеллар! – вторил жеребцу трехглазый ворон. – Время не инертно. Оно как полноводная река и постоянно находится в движении. Через полгода твою несостоявшуюся подружку может слопать шальная мантикора, лишь потому что волшебница решила срезать путь, а рядом не оказалось никого, кто сказал бы, что этого делать не надо. Такой результат устроит тебя и идиотские правила аликорнов или ты, наконец, вынешь голову из крупа и сегодня же пригласишь её на свидание?

Раздражение ушло, будто его смыла та полноводная река времени, о которой говорила мудрая птица. А вот соблазн упасть на подушку и забыться долгим сном, желательно без сновидений, был, но ментат сдержался и спросил:

— Почему сегодня?

— Это единственное, что тебя смущает в нашем диспуте?

— Да.

Золтан расправил крылья, а затем резко сложил их, что вызвало характерный звук трения перьев друг о друга:

— Святые небеса, ну наконец-то! Так ты либо получишь копытом по крупу, либо согласие на все те странные штуки, что вы четвероногие проворачиваете во время ухаживания за самкой. Пока она снова не улизнула невесть куда, как бывало раньше. Ну, а если не получится, то найду тебе альтернативу. Вон как раз, намедни, пара симпатичных кобылок обсуждала зеленогривого ментата в библиотеке, — птица откровенно врала и ничего подобного не слышала, но это могло подстегнуть друга шевелиться.

— Что? – зрачки жеребца сузились, как и бывает у пони, когда они чем-то напуганы и не важно, идёт ли речь об обитателях поверхности или живущих в вышине парящих островов.

Ворон вспорхнул и приземлился у своей клетки:

— Спать ложись, вот что. Тебе выспаться надо перед сегодняшней ночью, — на этих словах птица закрыла за собой клетку, давая понять, что разговор окончен.

Жеребец недовольно фыркнул. Заснешь тут, как же! После всего, что сегодня произошло. Так он думал, пока его голова не соприкоснулась с подушкой. Спустя пару мгновений он уже крепко спал.

---

Трикси также не ложилась спать после визита четырёх жеребят. Сперва нужно было привести в порядок сценический инвентарь, дабы завтра ночью, по пробуждению, она снова на него не налетела и не испортила себе настроение. Такое уже было. Неоднократно. Затем, нужно было слегка успокоиться, и, расположившись перед зеркалом, единорожка стала укладывать гриву гребешком, мурлыкая себе под нос беззаботный мотивчик, услышанный в одной из деревень, где бывала. И пусть она не была кантерлотской модницей или филлидельфской снобкой, кобылка всегда старалась выглядеть эффектно, чтобы зритель не сводил с неё восторженного взгляда, а потом рассказывал друзьям и родным, какая она потрясающая фокусница и какие у неё удивительные номера. К тому же в зеркале отражалась самая внимательная и понимающая собеседница из всех, кого знала Трикси.

— Вышло лучше, чем я ожидала, и если сегодня будет такой же аншлаг, то Старспайр покорится моей исключительности, — сейчас был редкий случай, когда она могла позволить говорить о себе не в третьем лице. В конечном счете, рядом никого не было, кроме её собственного отражения.

Выражение мордочки отражения приняло скучающий вид, а сама единорожка недовольно фыркнула:

— Да, я знаю, что это не Лас-Пегасус. Но однажды буду и там.

В фиолетовых глазах молчаливой собеседницы отразилось снисходительное выражение.

— И вовсе не в глубокую старость. Раньше. Гораздо раньше. Если бы не Твайлайт Спаркл, то я бы уже выступала там. А так мне приходится приходить туда, куда ни один здравомыслящий пони не отправится, — Трикси поморщилась, так как гребешок вырвал один из волос, пока она бурно жестикулировала второй ногой стараясь убедить зеркало, что у неё-то все схвачено.

Голубая единорожка в зеркале лишь отрицательно помотала головой.

— Ладно. Всё и впрямь не настолько плохо.

Отражение слегка нахмурилось, а Трикси закатила глаза:

— Угх. Хорошо. Всё отлично! Никто не слышал о моём прошлом и не перешёптывается за спиной. Жеребята смотрят так, будто звёзды на плаще и шляпе оживут и начнут причудливый танец, а то и вовсе в качестве своей ассистентки я приглашу Принцессу Луну.

Кобылка разочарованно вздохнула, прикрыв глаза. Вот что-что, а против ночного аликорна фокусница не ничего не имела, в отличие от её солнечной родственницы. В далёком детстве, когда Трикси была ещё совсем жеребенком, она поступила в Школу для Одарённых Единорогов.  Возможно, как хотелось верить самой Трикси, в ней разглядели искру магического таланта, куда большую, чем у иных единорогов. Или же всё дело было только в её именитом отце? Так или иначе, а было принято решение, что у столь талантливого иллюзиониста, который мог бы бросить вызов самому Хуфдини, не отойди тот от дел, дочь окажется столь же способной. Но очень скоро отец ушёл, променяв семью на выступления и приятеля-жеребца. Конечно же, подобное не утаишь, и вскоре другие жеребята стали посмеиваться над Трикси. Принцесса Селестия и другие учителя спешно объяснили, почему подобное не смешно и способно причинить боль, но было уже поздно. Кобылка с голубой шёрсткой сбежала из школы и не желала туда возвращаться. Точно так же, как поступил её отец. Это было спонтанное решение, но она всегда в нём винила не себя, а основательницу школы, что не нашла нужных слов для отчаявшегося жеребенка. А ведь Селестии была не одна тысяча лет! Уж могла бы в своём лексиконе найти что-то жизнеутверждающее. Тогда же Трикси решила сделать две вещи, а именно – превзойти двух пони: любимицу солнечного аликорна, Твайлайт Спаркл, и собственного отца, Неподражаемого Джекпота. Неважно в чём. Главное – превзойти. Минули годы. Фиолетовая единорожка стала принцессой-аликорном, обзавелась замком, воздвигла Школу Дружбы и бессчётное количество раз мир спасла, а имя голубошкурого единорога известно было даже тем, кто ни разу не был на его представлениях, ведь жеребца-иллюзиониста приглашали к себе высшие представители знати, а сам он выступал в Лас-Пегасусе, городе-мечте любого пони, выбравшего путь актера. И вот сейчас обе эти цели казались ещё более недосягаемыми, чем в самом начале пути. Но она не сдавалась. Спаркл стала относиться к ней снисходительно, и с одной стороны, это был прогресс, с другой — ну как же бесило! Джекпот же за всё это время ни разу не вспомнил о существовании дочери, что бесило вдвойне. Нет, даже если бы он написал ей, то Трикси всё равно порвала бы письмо в клочья, даже не открывая, но ведь не написал же! А потому, очень хотелось щёлкнуть по носу что первую, что второго, дабы сбить с них спесь, а то и вовсе посадить в лужу. Не всё же Трикси в ней оказываться?!

— Просто мне тут непривычно. Небо — оно тут, только копыто протяни. Того и гляди оттуда свалится очередное ожившее созвездие и испортит представление, а виноватой снова окажусь я. Кто же ещё?

"Собеседница" лишь отмахнулась от этого, как от чего-то несущественного. Точно так же, как делала и сама фокусница, пока не начинало пахнуть палёным, а затем выяснялось, что горит её собственный хвост.

— О да, много ты понимаешь, — фыркнула Трикси. — Я же понятия не имею, как тут поступают с провинившимися бродячими актёрами. Может, эти причудливые мышепони запищат меня до потери сознания, — на несколько мгновений взгляд кобылки стал отрешённым, а на мордочке появилась слабая улыбка. — Хех, запищат...

Отражение кокетливо захлопало ресницами, улыбнувшись, а сама единорожка отмахнулась и нервно рассмеялась:

— Ну да, симпатичный. Причудливо симпатичный. Ну и что ж с того? Он ушёл, когда я с ним заговорила.

Пони в зеркале скептически вскинула бровь, а глаза её весело блестели.

— Может, я была слегка более настойчивой, чем следовало. Ну а как иначе? Великая и Могущественная Трикси я или просто погулять вышла?

В ответ отражение захихикало в пясть.

— Нет, ну и что я должна была делать? Молчать? О-о-отличная идея! У меня закончился словарный запас. У меня. Пф-ф-ф!

Трикси душераздирающе зевнула, зажмурившись:

— Ладно. Попробую завтра быть не столь напористой, — пообещала кобылка. – Но не уверена, что меня надолго хватит. Последний раз, когда я пыталась быть сдержанной, всё закончилось погружением Понивилля под купол и провозглашением самой себя тамошней правительницей.

Фокусница открыла глаза, и зрачки её сузились, горло пересохло, а шерсть сделала попытку встать дыбом. Причиной тому было собственное отражение в зеркале. Сейчас там отражалась никак не симпатичная голубая единорожка, а зловещего вида тень, на которой расположились десятки глаз, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, перемещаясь по телу.

Это не первый раз, когда она видела подобное нечто, но раньше та приходила исключительно во сне. И усталый мозг волшебницы не мог сопоставить то, что всё происходило не взаправду, а сама она уснула на туалетном столике.

Тень шелохнулась и попыталась вылезли из зеркала, а Трикси сделала то, что получалось лучше всего – вскочив, истерично заверещала и ударила копытом по деревянной раме, в которую было врезано зеркало. Рама завращалась, и каждый поворот сопровождался характерными звуками "бац", "шмяк", бздынь" всякий раз, когда лоб жуткого гостя соприкасался со стеной или самим столиком. Когда рама перестала вращаться, глаза жуткой твари сложились в кучу и она откинулась назад, судя по всему упав со своей стороны зеркала.

— Х-ха! – нервно произнесла единорожка, которую била крупная дрожь. – Б-б-будешь знать, к-как п-пугать Великую и Могущественную Трикси! Да она сама кого хочешь напугает!

Зеркало оставалось девственно чистым, и отражение кобылки не вернулось, что заставляло нервничать лишь сильней. Приближаться к зеркалу и проверять то на прочность Трикси не собиралась. Ещё, чего доброго, затянет в другой мир, а выбираться как? Она не Старлайт, что знает заклинания на все случаи жизни. И не Санбёрст с его теоретическим опытом, почерпнутым из книг. И уж всяко не Дискорд, способный вселенную наизнанку вывернуть. А их помощь была бы как нельзя кстати!

Пятясь назад, единорожка наткнулась на ящик с фейерверками и схватила одну из ракет, выставив перед собой, подобно мечу, и как раз вовремя. В зеркале снова появился жуткий силуэт, и, вытянув копыта, он ухватившись за края рамы, стал медленно выползать. Происходило это в полной тишине. Ну почти. Чуткие ушки Трикси уловили испуганный визг, который издавала она сама. К счастью, мозг, даже в столь опасной ситуации, не прекратил свою работу и подсказал решение. Злополучная лампа на столике! Единорожка подожгла фитиль, а когда тот догорел, направила на силуэт, с криком: "Занавес!" Глаза жуткой твари расширились, а в следующую секунду ракета влетела в чёрную тушу, выбив ту обратно, и уже с другой стороны зеркала произошел взрыв, осыпав вжавшуюся в стену и зажмурившуюся кобылку осколками.

Прождав пару минут, единорожка рискнула открыть глаза и взглянуть на дело копыт своих. Туалетный столик, который был с ней с самого начала её путешествия к мечте, представлял из себя жалкое зрелище – покорёженное основание и полностью раскуроченная рама не выглядели так, будто их можно восстановить. Но хоть спасибо всем, кого другие пони благодарят в таких ситуациях, жуткая тварь из ночных кошмаров исчезла без следа.

Фокусница облегчённо выдохнула. Эта тень, или, как она сама её называла, "Гость со звезд", появилась в её снах, как только кобылка примерила Амулет Аликорна. Иногда эта штука не напоминала о себе неделями, а иногда приходила несколько дней подряд. Иногда, как сейчас, тень молчала, а иногда снисходила до разговора, но лучше бы этого не делала, так как все её слова сводились к тому, что душа единорожки отмечена и ей больше не принадлежит. В общем, жуткая штука, и как считала сама Трикси – это её чувство вины за то, что она устроила в Понивилле, обуреваемая жаждой мести и безграничной магической силой. Конечно же, она ни с кем, в том числе с лучшей подругой, не говорила о подобной слабости, потому что… она Великая и Могущественная Трикси и у неё не может быть подобных проблем!

Выступивший холодный пот явно свидетельствовал, что могут, и дабы это скрыть, в том числе от самой себя, кобылка нашарила рядом какую-то салфетку и провела вдоль лба. После чего осознала, что это была совсем не салфетка, а рисунок четырёх жеребят, подаренный сегодня. Сердце кобылки сжалось. Уж что-что, а так она поступать не собиралась с подобным подарком. Не так уж много у неё тех было в жизни. Спешно развернув рисунок, дабы убедиться, что с ним всё в порядке, Трикси испугалась повторно. Рисунок изменился. От четырёх нарисованных фигурок тянулись веревочки к земнопони, которая была нарисована профессиональным художником, а никак не жеребёнком, впервые взявшим в копыто цветные карандаши. Зелёная выцветшая шерстка граничила с белой, как снег, гривой, а жёлтые глаза выглядели совершенно нездорово с покрасневшим белком. Под стать глазам были и жёлтые зубы, по которым плакала зубная щётка, а одну кобылку в Понивилле и вовсе бы удар хватил от такого пренебрежения гигиеной полости рта. Земнопони на рисунке самодовольно улыбалась. Взгляд единорожки скользнул в самый низ листа, где должно было находиться послание, оставленное жеребятами, прочтение которого она решила отложить на следующий день. Оно тоже изменилось:

"Грандиозный Карнавал вернулся! У нас есть клоуны, жонглёры, глотатели огня и аттракционы. Вы забудете о тех жалких выступлениях других лицедеев, стоит лишь раз узреть всех нас. Это место станет вашим вторым домом, откуда вы ни за что не захотите возвращаться. Спешите, время истекает!"

— …время истекает, — закончила читать Трикси вслух, после чего подняла взгляд и узрела перед собой жуткую тень со множеством глаз, что нависала над ней. Кобылка испуганно моргнула, и сон развеялся, а сама она обнаружила себя уснувшей за туалетным столиком, который, конечно же, не пострадал. Подавшись назад, она упала, ударившись спиной, но это её сейчас совершенно не волновало. Взгляд фиолетовых глаз стал затравленно озираться по сторонам, но прячущейся в углу помещения тени со множеством глаз кобылка не обнаружила. И всё же сейчас её уютный вагончик не ощущался таковым. Кобылка чувствовала, что задыхается и ей попросту не хватает воздуха. Она выбежала на улицу и обнаружила, что наступила ночь.

— Всего лишь сон, — облегчённо выдохнула Трикси. – Всего лишь дурной сон.