Карнавал Иллюзий

Глава 01: Первая встреча

Эквестрия – красивая страна с добрыми, простыми, всепонимающими жителями, готовыми протянуть копыто помощи, дать кров усталому путнику или одарить добрым напутствием. Да, конечно, архитектура не может похвастаться высокими шпилями и колоннами, как в Империи Грифонов, или неприступными крепостями, как в Боардоре. Она берёт практичностью – уютные домики-пряники, кабаки, откуда льётся весёлая музыка и смех, и отсутствие защитных стен, что должно продемонстрировать – местные жители не пытаются отгородиться от мира. Подобное способно вызвать недоумение впору с недоверием у зебры, оленя или кирина, пришедших из дальних краев. Впрочем, стоит усталым путникам задержаться в стране разноцветных цветных лошадок чуть подольше, и они сами начинают втягиваться в эту равномерную и спокойную жизнь. Некоторые даже умудряются обосноваться тут навсегда.

Примерно так должен начинаться путеводитель по стране, освещённой светом и любовью Солнечного аликорна. В основном так всё и происходит. Вот только всегда могут случаться исключения. Например, кто-нибудь, лишенный родительской любви, не очень понимает подобное отношение и начинает творить бесчинства, отчего страдает прежде всего он сам. Ведь местные пони привыкли, что, проявив добро, они получают такое же добро в ответ. А изначально негативное или надменное поведение вызывает точно такие, негативные, чувства в ответ. Кто-то назовёт это лицемерием, но если так подумать: страна, что не знала войн, жители, что не знали лишений, соседи, что помогали друг другу в делах больших и малых, попросту не знают, как реагировать на то, что находится за пределами зоны комфорта. И это незнание способно привести к очень негативным последствиями, из-за слухов, что разносятся, как лесной пожар.

Вот возьмем, к примеру, мышекрылых пони. Их по-разному называют – бэтпони, теневые летуны, но чаще всего — фестралы. Их светящиеся в ночи глаза с вертикальным зрачком, а также острые зубки стали причиной дурной славы этого народа. И пусть сейчас, с возвращением Принцессы Луны, ночные пони решаются спуститься на поверхность, всё равно подобное приводит к разного рода обидным происшествиям. Должно пройти ещё много времени, прежде чем ночной народ сможет влиться в общество дневных пони и продемонстрировать, что острые зубки им не для того, чтобы впиться в шею беззащитным кобылкам, а чтобы удобней было расправляться с манго. Ну а пока эти народы разделены, и всё же Старспайр, обиталище мышекрылых пони, открыт для гостей, благодаря звёздному мосту, и нет-нет, а туда приходят пони, дабы убедиться самостоятельно, что бояться им нечего, или, как сегодня, продемонстрировать свои удивительные таланты.

Под звуки хлопушек и фейерверков, на сцене появляется голубая пони в фиолетовых плаще и шляпе. Гости и отдыхающие на Старспайр Сквер, главной площади города, радостно топают, предвкушая небывалое зрелище. И оно оправдывает их все, даже самые смелые, ожидания. Великая и Могущественная Трикси, а именно так зовут единорожку-фокусницу, умудряется связанной, в цепях, опуститься в ящик, заполненный водой. Единорожка начинает дёргаться в путах, и особо впечатлительные зрители ахают, кобылки прижимаются к своим возлюбленным, не важно жеребец то или другая кобылка, жеребята же спорят, выберется ли дневная пони из этой ловушки, как древний маг Хуфдини, или это конец. И вот стены темнеют и перестают быть прозрачными, а всё, что успевают заметить зрители, так это то, как глаза единорожки закатываются. Тут уже жеребята начинают испуганно верещать, ведь они были уверены, что всё получится, а теперь бегают вокруг ящика и просят взрослых что-то сделать. Одна из кобылок подлетает к крышке ящика и дёргает ту на себя, прося добрую тётю не тонуть, и, будто по волшебству, двери распахиваются, а из ящика выбирается фокусница, что освободилась от цепей. Зрители ликуют. Среди них двое жеребцов, стоящих в некотором отдалении от толпы. Один из них — мышекрылый пони, фестрал, что телосложением мог бы посоперничать с некоторыми земнопони, второй же, с раздвоенными копытами и хвостом, увенчанным кисточкой – единорог, здесь именуемый, как ментат.

— Ты так долго отказывался спускаться на поверхность, что она сама прибыла сюда. Хочешь, не хочешь, а это судьба, — глядя на друга, произнёс фестрал.

— Она меня даже не знает, — с толикой сожаления ответил ментат, не сводя взгляда с пони с голубой шёрсткой, что сейчас двигала на сцену продолговатый ящик на колесиках. В ящике имелись отверстия для ног и головы, а поверх него лежала пила.

— Тем больше причин подойти и познакомиться. Или, думаешь, мир будет вечно ждать, пока ты, наконец-то, решишься? — здоровяк бросил мимолётный взгляд на фокусницу, а потом снова перевёл его на друга. Судя по всему, его не очень-то интересовало представление, ну или он видел его где-то ранее.

Ментат, чью изумрудную, короткую гриву трепал порыв ветра, вздохнул:

— И что я скажу ей, Винг? – в глазах жеребца отразилась душевная боль, в то время как со стороны зрителей донеслось протяжное "Ва-а-ау!" Фестрал же нахмурился, но ответить что-либо не успел, поскольку рогатый представитель ночного народа продолжил вопрошать: – Что мне жаль, как с ней обошлись в Понивилле? Что Твайлайт Спаркл, — имя было произнесено с нажимом, будто у жеребца разболелись все зубы, — с её любовью к книгам, могла бы рассказать подругам о выступлениях иллюзионистов и что их попытки вызвать самых талантливых пони – это не бахвальство, а подыгрывание публике? Что Пинки Пай, которая разбирается в вечеринках, как никто другой, решила включить дурочку и промолчать, даже не намекнув, что всё происходящее нужно воспринимать, как шоу, вроде выступления Вондерболтов? Что отчаянье и обида надели ей на шею Амулет Аликорна, а никак не злой умысел?

— Это будет неплохое начало, дружище.

— Или напоминание о том плохом, что она оставила позади. Теперь у неё есть друзья. Она спасла мир. И пони нравятся её выступления. Своими словами я сделаю ей лишь больней. Лучше уж так. Стоять в стороне. Мимолётно увидеть её, убедиться, что у неё всё в порядке, и на этом всё. Этакое красивое прощание с той, кто не знает о моём существовании, — на серой мордочке ментата появилась извиняющаяся улыбка.

— Гляжу, ты сложил все части этой головоломки воедино ещё до того, как сделать первый шаг, – задумчиво произнёс фестрал.

И действительно, у его друга была причудливая кьютимарка, где, помимо двух масок, улыбающейся и грустной, имелся кусочек пазла.

Сам же обладатель необычной крупометки опустил ушки, увенчанные кисточками, и тут же их поднял, что для четвероногих значило пожатие плеч:

— Само так происходит. Я над этим не властен.

— Ну да, ну да, — крепкого сложения летун, казалось бы, лишь сильней погрузился в собственные мысли, прерывая беседу. На деле же он просто решил дождаться окончания представления.

А оно и не думало заканчиваться. Фокусница пролевитировала на сцену три ящика, которые поставила рядом друг с другом и ей понадобился доброволец со стороны публики. Конечно же, громче всех была тот самый жеребенок, которая просила единорожку не тонуть. Великая и Могущественная Трикси оценила подобное рвение и указала пястью точнёхонько на юную кобылку с тёмно-синей шёрсткой и малиновой гривой. Судя по виду, малышка была на седьмом небе от счастья и, пока поднималась по подмосткам, умудрилась зацепиться ногой за ногу, едва не упав. Нечто невидимое удержало её от падения, и жеребёнок смогла добежать до фокусницы. Последняя, чей рог слегка светился, сделала вид, что ничего не произошло, а её юная ассистентка смотрела на волшебницу с обожанием и, кажется, готова была сделать что угодно. Это самое "что угодно" заключалось в пребывании в одном из ящиков, что кобылка и сделала. Что касается самой чародейки, то она, пообещав зрителям "настоящую магию", метнула под себя пластмассовый шарик, который раскрылся, и из него пошёл густой дым, что скрыл сцену даже от чутких глаз ночных пони. Когда же туман развеялся, то, на первый взгляд, ничего не изменилось. Фокусница так и стояла с самодовольной улыбкой на мордочке, а позади неё возвышались всё те же три ящика, поэтому зрители стали смотреть по сторонам, явно ожидая чего-то неординарного, но, ничего не обнаружив, вернулись к созерцанию сцены. Трикси же предложила публике выбрать, где находится её ассистентка. Те, конечно же, указали на центральный ящик, ведь они видели, как та в него заходила. Но там никого не было. Тогда был выбран правый ящик, но и там никого не оказалось. Зрители указали на левый, ведь это был беспроигрышный вариант. Пусто!

Трикси сама зашла в ящик, постучала по стенам и удивлённо посмотрела на публику. Та, в свою очередь, одарила таким же вопросительный взглядом кобылку. Голубая единорожка обошла ящики по широкой дуге и, остановившись в центре, стала затравленно оглядываться, кусая нижнюю губу. Самые обеспокоенные из взрослых зрителей направились к сцене. Среди них был и ментат с изумрудной гривой, в голове которого возникла паническая мысль: "Неужели опять?" По счастью, слышал он не только свои панические мысли, но и слова друга, который заверил, что всё это должно быть частью представления. Вот только выглядело непохоже. Трикси гарцевала на месте, воровато оглядываясь, будто ища пути для отступления на тот случай, если зрители решат высказать своё резкое "фи" незадачливой фокуснице. И вот перед единорожкой появились первые взрослые, возможно родители малиновогривой кобылки, а ментат, не слушая слова друга о представлении, сделал ещё шаг по направлению к сцене, как правый ящик открылся и оттуда вышла юная фестралочка. Взрослые замерли, а жеребята покатились со смеху. Кобылка, забавно вращая глазами, опустилась на круп и помотала головой, будто пытаясь прийти в себя после столь удивительного фокуса. Когда же ей это удалось, она взмыла в воздух и, оказавшись за спиной волшебницы, постучала ту кончиком копыта по спине. Та обернулась, а фестралочка сделала точно такое же круговое движение, чтобы продолжать находиться вне поля зрения взрослой единорожки. Тут уж взрослые не выдержали и засмеялись, а ментат облегченно вздохнул, услышав за спиной характерную, в таких случаях, фразу: "Я же говорил". Жеребенок же, с совершенно шкодливым выражением на мордочке, попыталась провести свой трюк повторно, к вящей радости зрителей, больших и малых, но единорожка к этому была готова, и вместо того, чтобы обернуться, она отпрыгнула и только потом поглядела на безобразницу. В глазах кобылки-фокусницы мелькнуло удивление на пару с облегчением, во всяком случае так могло показаться самым внимательным зрителем, а сама она изящно поклонилась, взмахнув перед публикой шляпой. Последние бурно затопали, крича восторженные слова как самой иллюзионистке, так и её юной ассистентке.

Представление продолжилось, но уже без подобных эксцессов, и закончилось оно, как многие этого ждали, запуском фейерверков. Стоило лишь увидеть эти добродушных, одухотворённых представителей ночного народа, что с замиранием сердца глядели в ночное небо, где зажигались и гасли огненные цветы, как даже самый закоренелый скептик усомнился бы, что эти пони способны на все те страшные вещи, которые им приписывает молва. Когда затух последний, Великая и Могущественная Трикси поклонилась публике и ушла со сцены, даже не выйдя, чтобы показаться на бис, к вящему разочарованию самых юных зрителей.

Испустив тяжелый вздох, ментат развернулся было, чтобы уйти, как почувствовал, что не может этого сделать. Оглянувшись, он ожидаемо увидел своего друга, который, как бы невзначай, удерживал единорога за хвост.

— Не пойдет. Не собираюсь смотреть, как друг снедаем хандрой лишь потому, что сказать привет не может.

— Да всё не так. Куда сложней.

— «Привет» – это очень простое слово, — на устах фестрала появилась многозначительная улыбка существа, который многое повидал, а ещё больше – пережил. – И самое время его произнести.

— А может, потом? – в голосе ментата появились нервозные нотки. – Сейчас, после представления, она устала, да и я с пустыми копытами…

— Ну это мы исправим, — посулил фестрал, дернув друга за хвост, давая понять, что так просто он не отделается…

---

С гордо поднятой головой и величественной походкой, Великая и Могущественная Трикси вошла в домик на колёсах, который служил ей гримёркой, спальней и самым понимающим существом на планете, резко хлопнула за собой дверь и привалилась к стене, тяжело дыша. Ноги, которые сейчас напоминали желе, не смогли удержать кобылку, и та медленно сползла на пол, зажмурившись. Сердце отбивало ритм подобно барабанам, в горле пересохло, а мысли путались. Так бывало всегда после представлений, и пошло это, как казалось самой волшебнице, с Понивилля. Кобылка-фокусница не могла припомнить, чтобы до него так нервничала после того, как фейерверки взметались в воздух, а она покидала сцену. Впрочем, до того, как она оказалась в родном доме Элементов Гармонии, было всего три представления в таких же небольших деревушках. И тогда за ней ещё не ходило дурной славы, а потому окружающие пони радостно улыбались, предвкушая вечер веселья и хорошего настроения, а не кривили мордочки. Теперь же всякий раз существовал риск, что к ней отнесутся так же, как в Понивилле и ряде других мест, в том числе Стэйблсайде, куда каким-то невероятным образом дошли слухи о выступлении фокусницы и последующим за этим разрушением посёлка Малой Урсой, которую пробудила голубая единорожка. Не два жеребёнка-дегенерата, которые столь сильно поверили в истории фокусницы, что привели в город малое ожившее созвездие, а она. И ей до сих пор это припоминают, не давая выступать в ряде мест. Но падать ниц и вымаливать прощения она не будет. Вот уж нет! Не для того она создавала себе подобный сценический образ, который стал столь родным, как вторая кожа, чтобы ползать перед снобами на брюхе. Да она ещё всем покажет!

Трикси приложила копытце к груди, тяжело дыша.

"О, Селестия. Что же оно так бешено стучит?"

Будто этого было недостаточно, в дверь раздался характерный стук, от которого уставшая и взволнованная волшебница едва не подпрыгнула.

— Кто беспокоит Великую и Могущественную Трикси? – поинтересовалась иллюзионистка.

Голос её звучал ровно и величественно, как и подобает самой талантливой в мире единорожке… Твайлайт Спаркл не в счет. Она аликорн. Старлайт Глиммер тоже. Она лучшая подруга. Ей можно. И уж тем более Темпест Шедоу не считается. У неё вообще рог сломан, и Дискорд знает, какие преимущества это дает. И дабы не выглядеть дряхлой развалиной, что для молодой кобылки в расцвете сил являлось не менее кошмарным определением, как и "призывающая ожившие созвездия", и "поработительница деревень посредством таинственного амулета", она спешно поднялась на ноги.

— Те, кто был ослеплён величием выступления и хотели лично выразить уважение столь талантливой чародейке.

Вне всяких сомнений голос принадлежал жеребцу, а учитывая, каким тоном это было сказано, хотелось сразу же оказаться в самом центре комплиментов и восторженных восклицаний, но, будучи учёной кобылкой, Трикси первым делом взглянула в глазок. Так и есть — крепко сложенный фестрал стоял перед её дверьми, а на устах его играла приветливая улыбка, будто не он в гости решил зайти, а его почтили визитом. Позади был ещё один жеребец, но его разглядеть было невозможно. Оставалось лишь одно. Кобылка приоткрыла дверь на некоторое расстояние и, высунув голову, произнесла:

— Трикси сейчас занята, но готова уделить две минуты своего драгоценного времени, — она слегка нахмурилась, – паре незнакомцев.

Прозвучало грубо, но когда это останавливало голубую единорожку? Пусть знают, что от пары комплиментов она не растает на месте. Хотя, надо сказать, подобное было всегда приятно услышать!

Жеребец деликатно откашлялся, после чего представился:

— Меня зовут Блэк Винд, — кобылка тут же навострила ушки. Она слышала это имя. В уродливом замке Твайлайт Спаркл. Но тогда не придала этому значения. Теперь же выясняется, что зря. – А это мой друг, — жеребец сделал шаг в сторону, и перед Трикси предстал симпатичный серый единорог, с такими же, как у приятеля, вертикальными зрачками и обезоруживающими кисточками на ушах. В довершении всего его хвост на самом конце заканчивался пушистой зелёной кисточкой, такого же цвета, как грива незнакомца. Довершали образ раздвоенные копыта. Причудливый поклонник, что тут скажешь, – Стеллар Лунарис.

Когда взгляды единорогов встретились, жеребец спешно отвёл взгляд, смутившись. Трикси же обратила свой взор на здоровяка, давая понять, что её совсем не заинтересовал его спутник.

— Ну а я Великая и Могущественная Трикси – самая талантливая единорожка из живущих, — кобылка дерзко вскинула носик, хотя даже так Блэк Винд был выше неё. От досады хотелось топнуть копытцем, но она сдержалась.

— Мы знаем, — без тени насмешки ответил фестрал.

Кобылка удивлённо моргнула. Раньше её высказывание сопровождалось либо молчанием, которое могло значить, что угодно, либо скепсисом, либо требованием подтвердить это высказывание делами. Даже ГлимГлам, и та считает, что Трикси надо ещё многому научиться. Но Трикси не надо учиться! Трикси и без того хороша!

— Конечно, знаете. Это все знают, — единорожка фыркнула. Причиной раздражения была сама она, что продемонстрировала удивление. Как ей, скажите на милость, играть на публику, если та будет знать об её истинных чувствах! Вот только жеребцы явно приняли подобное на свой счет, и если фестрал никак себя не проявил, лишь слегка переминулся с ноги на ногу, явно выражая неодобрение, то у ментата и вовсе ушки опустились. Ох уж эти жеребцы, каждую мелочь воспринимают близко к сердцу! – И Трикси готова вас выслушать.

Смотрела она при этом на здоровяка, но боковым зрением нет-нет, а косилась на его спутника, который не готов был упасть в обморок от лицезрения её могущественности. Блэк Винд же бросил быстрый взгляд на друга, рассчитывая, что он заговорит, но тот молчал как рыба, и потому пришлось продолжить эту странную беседу:

— Мой друг обошел полэквестрии, желая оказаться на представлении столь прекрасной кобылки, но всякий раз он приходил слишком поздно. И вот сейчас, когда уже вы прибыли в его дом, он потерял дар речи и утратил возможность красиво говорить. Оттого приходится косноязычному мне быть его переводчиком, — жеребец улыбнулся.

Трикси подалась назад, а затем захлопнула дверь. Ей было сейчас не важно, какие там глупости напридумывают себе жеребцы. Откровенно говоря, она даже не задумывалась о том, что этот её жест с хлопнувшей дверью можно истолковать как-то иначе помимо того, что она через минуту будет.

Прильнув к зеркалу, она поправила шляпу, тихо прошептала, на случай если жеребцы подслушивают: "Только не спугни", и после этого выскочила из фургончика с характерной фразой: "Та-а-адам!" Под конец, правда, в её восклицании прозвучали вопросительные нотки, потому что… неожиданные гости не стали ждать!

Да что с ними вообще не так?!

Нагнав и обогнав их, кобылка поправила шляпу, что в который раз за сегодня попыталась сбежать с законного места, и задала свой вопрос, обращаясь уже не через фестрала, а непосредственно к единорогу, при этом стараясь придать голосу беспечных ноток. Это было сложно, после подобной реакции, а потому он слегка дрогнул:

— Теперь ты стал сильно счастливей, увидев представление Прекрасной и Талантливой Трикси?

Ментат покосился на единорожку, а когда их взгляды встретились, стал с интересом разглядывать землю под ногами, но, во всяком случае, заговорил:

— Пожалуй, так можно сказать.

— Пожалуй? – фокусница ждала не такого ответа, и на её мордочке мелькнула обида.

— Да, — не поднимая взгляда, произнес жеребец. – Я долгое время был так близко, что стоило отодвинуть штору и можно было увидеть… вас. Но так далеко, что эта самая штора, казалось, висит у самого жерла вулкана, а я стою внизу, и при попытке забраться наверх, всё время соскальзываю. А теперь… — ментат нервно сглотнул, – я тут.

Сердце кобылки тяжело стукнуло в груди, а когда она задала вопрос, казалось и вовсе перестало стучать, дожидаясь ответа:

— И как? Оно того стоило?

Голос звучал нагловато, с привычным кобылке пафосом, отчего жеребец вздрогнул, но ответить не успел. Позади раздался писклявый детский голос:

— Эй! Тут я фанатка номер один Великой Трикси! Встаньте в очередь!

Перед присутствующими приземлилась приснопамятная малиновогривая кобылка, что воинственно расправила крылышки и с вызовом посмотрела на двух жеребцов. При этом жеребёнок дрожала, как при порывах сильного ветра. Трикси обернулась, не появится ли ещё кто, и заметила три разноцветных хвоста, что скрылись за переулком, а спустя пару мгновений оттуда высунулась любопытная жеребячья мордочка с точно такой же расцветкой шёрстки, как у прервавшей беседу кобылки. Заметив повышенное внимание к своей персоне, жеребёнок юркнула обратно к друзьям и зашептала во всю мощь лёгких:

— Т-с-с-с, она смотрит.

— Ну дай я посмотрю, Лоусе.

— Не сейчас, Квил. Попозже.

— А мне, а мне можно?

— Да нет же! Прекратите оба, а то нас заметят!

Голубая кобылка нервно поёжилась. Вообще, ей нравилось проводить время с жеребятами. Те, в отличие от взрослых, понимали её куда лучше. Но всякий раз подобные юные фанаты напоминали о Снипсе и Снейле, оставивших о себе долгую память и которых приходилось лицезреть в Школе Дружбе, где Трикси помогала Старлайт. Действительно помогала, несмотря на замечание некоторых родителей. Те просто завидовали, что на эту должность выбрали её. Снобы!

— Конечно ты ее фанатка номер один, — уловили ушки единорожки приглушённый голос жеребца. Она обернулась и увидела, как Стеллар, опустившись на колени, чтобы его глаза были вровень с глазами юной фестралочки, похвалил ту за участие, а заодно — представился. В то время как взрослый летун ушел.

— Милки Вей. Но все зовут меня Милка.

— Хорошо, Милки Вей, — без тени улыбки произнес ментат. – Тебе ведь очень понравилось представление? – Стеллар с улыбкой посмотрел на Трикси, а поняв, что та на него смотрит, поспешно отвёл взгляд.

— Да! – воскликнула кобылка. – Это было просто ух! Особенно с двойными зеркалами-стенами! Я всех вижу, а меня никто! Только никому не говори – это один большой секрет! Обещаешь?

— Обещаю.

Кобылка прищурилась, будто пытаясь уличить взрослого во лжи, но ни один мускул не дёрнулся на мордочке ментата, и ведь это притом, что у пони очень живая мимика и сложно быть врушкой среди них. Если речь не о Великой и Могущественной Трикси. Она особенная. И вообще нисколечко не врушка. Просто талантливая выдумщица!

— И однажды ты сама сможешь демонстрировать удивительные чудеса добрым пони, — продолжил ментат. – Я в это верю.

Кобылка недовольно фыркнула и взмахнула крыльями:

— Хмпф. Крылья. Не рог.

— А разве тебе нужен был рог, чтобы помочь Великой Иллюзионистке с номером?

— Нет… — недоверчиво ответила Милка.

— Вот видишь? Чтобы радовать других, если ты этого действительно хочешь, тебе не нужен рог. Достаточно желания и… — жеребец поднялся, приложив переднее копыто к груди, – доброго сердца.

Глаза Милки Вей радостно заблестели, а Стеллар, всё также старательно пряча взгляд, поклонился:

— Я оставляю вас с вашей главной фанаткой, — он медленно отвернулся, сделал пару неуверенных шагов, а затем перешёл на рысь, будто опасаясь, что его окликнут и задержат.

— Странный он, — бросила юная кобылка вслед ментату. – Но не плохой.

— Возможно, — задумчиво глядя вслед жеребцу, вторила Трикси.

Глава 02: Тяжелая ночь

"Фанатка номер один" очень быстро стала клевать носом, как, впрочем, и самая талантливая единорожка. Учитывая, что мышекрылые пони бодрствуют ночью, а не днём, пришлось давать представление в столь неудобное время суток. А ведь перед этим  она даже не вздремнула! И вот наступал рассвет нового дня. Время, когда всякая добропорядочная кобылка с перепончатыми крылышками и драконьими глазами должна находиться в постели и видеть удивительные сны. Поэтому Трикси, будучи собой, сообщила Милке, что устала отвечать на вопросы и у неё есть ещё дела. Кажется, это задело жеребенка, судя по тому, как та нахохлилась. Странно вообще-то. Ведь Трикси – эксперт по общению с детьми, не важно пони, як, грифон или… как там эта рыба называлась? Глуппогриф, кажется? Да, в них она тоже эксперт! Но в этот раз что-то дало осечку.

Немного подумав, Трикси протянула карточку с автографом. Подобный сувенир должен был окрылить погрустневшую фестралочку, но и тут не сработало. С печальным выражением на мордочке, Милки Вей поблагодарила фокусницу и поплелась прочь.

Закатив глаза, голубая единорожка ворчливым голосом пообещала, что на следующее представление жеребёнка и её родителей пустят бесплатно.

Как же мало надо пони для счастья.

Милка развернулась и побежала к фокуснице. Та не успела ретироваться, а потому её передняя нога оказалась в крепких объятиях, которые больше напоминали захват.

Поблагодарив и пообещав рассказать всем-всем, какая Трикси хорошая, кобылка убежала, сопровождаемая выкриком: "Великая и Могущественная!" На меньший титул, когда рассказывают о ней, фокусница была категорически не согласна.

Оглядевшись на предмет очередной группы фанатов, и не обнаружив таковых, единорожка, разочарованно вздохнув, вернулась в вагончик. Небрежно бросив шляпу и плащ в сторону вешалки, кобылка плюхнулась в гамак, издав стон полный усталости и разочарования. Денёк выдался тот ещё. Она ожидала, что ночные пони освистают её. Быть закусанной насмерть Трикси не боялась. Ну почти. Не верить же этим идиотским слухам, которые распространяют глупые пони! В конечном счёте, она и сама жертва тех самых стереотипов. Однако сюрпризы на этом не закончились. Не то чтобы жеребцы, а порой и кобылки, не смотрели на неё по-особенному. В конечном счёте она – самая прекрасная в мире пони… Рэрити не в счет, Колоратура тоже, как и Старлайт… Короче! Трикси – самая прекрасная из всех кобылок, и это неопровержимый факт, установленный самой Трикси! И другие пони знают об этом, ну или догадываются. Кто-то пытается брать нахрапом, гордо распушив грудь и демонстрируя "филлидельскую улыбку", другие же прячут взгляд и начинают что-то невнятное лепетать. Оба типа не подходят Великой и Могущественной единорожке. В первом случае, подобных пони становится… слишком много, отчего даже она начинает чувствовать себя неуверенно. Ну куда это годится?! Во втором же проблема иная: ей предоставляется полная свобода выбора куда идти и что делать, и пусть Трикси терпеть не может каких-либо ограничений и зазнаек, советующих, что же ей делать, но подобные пеньки – тоже не дело. Молчаливые согласие и одобрение она и от собственного отражения получить может. Старлайт была бы идеальным решением, не будь она по самый кончик рога влюблена в слепца Санбёрста, что в упор не замечает намёков фиолетовой единорожки.

Кончики ушей кобылки покраснели при мысли о подруге, и она постаралась переключиться на что-нибудь другое. К примеру, на жеребца с зелёной гривой, что старательно прятал взгляд. Он, в отличие от его "товарищей по несчастью", способен был красиво изъясняться, а не пищать что-то невнятное. Да ещё и пытался попасть на её выступления ранее, если верить здоровяку. Конечно, тот наверняка приукрашивал, а то и откровенно врал, но что если хотя бы отчасти это правда? Тайный поклонник, который её оберегает. Не то чтобы Великой и Могущественной Трикси была нужна защита. Вот ещё, глупости! Но как же приятно.

Кобылка почувствовала, что кровью наливаются не только ее ушки, но и кое-что сильно ниже. Она не стала противиться желанию. В конечном счете, это была тяжёлая ночь.

---

Это была тяжёлая ночь. Под эти мысли единорог с изумрудной гривой открыл дверь на верхнем уровне башни, где находились единственное жилое помещение. Нет, вся башня при желании могла быть жилой, но нижние этажи были отведены для студиозусов: первый для ментатов, а второй и третий для фестралов. Подобное разграничение было введено в незапамятные времена, дабы подростки не задирали друг дружку по расовому признаку, особому отношению к драконоглазым единорогам, ну или тому, что последние носили очки, будто бы демонстрируя, что они самые умные. На деле же, рогатые обитатели Старспайра проводили очень много времени за книгами и, конечно же, сажали себе зрение. Что до самого разграничения, то некоторые пони, в том числе и обитатель данной башни, считали, что подобное является пережитком Тёмной Эры, когда все ненавидели всех. Сейчас, в Эру Гармонии, когда близ Кантерлота появилась Школа Дружбы, куда принимались представители всех видов, будь ты грифон, чейнджлинг или дракон, подобное выглядело как архаизм, средневековая дикость. Об этом Стеллар и разговаривал с Голден Вингом — главой Совета Пяти, что правили Старспайром, пока Принцессы Луны не было рядом, а ныне давали советы аликорну, находившейся в изоляции тысячу лет, а потому не всегда способной найти общий язык с поддаными или понять их образ мышления. Глава Совета заверил, что подумает об этом. И было это три месяца назад. Сколько надо думать над столь простым предложением, которое должно было убрать идиотские границы между видами, Стеллар не знал, но подозревал, что уж точно не так долго, а потому надо было в очередной раз навестить Винга, и если тот снова ограничится неопределенным "нам надо это обсудить", то поговорить с другими неравнодушными и заставить Совет шевелиться.

Впрочем, погружённый в дела и заботы ментат вспоминал об этом, вот как сейчас, лишь перед самым рассветом, когда не было сил что-либо делать. Да и члены Совета уже спали, не говоря уж о неравнодушных.

Пройдя мимо спящего на жёрдочке, в клетке, Золтана – трёхглазого говорящего ворона, Стеллар одарил старого друга слабой улыбкой, опустил ткань. Вообще мудрый ворон был свободным существом, но спать он предпочитал именно в клетке, шутливо называя ту своим личным домом. Сам же жеребец устало опустился на кровать, прикрыв глаза. Хотелось обозвать себя последними словами за то, как повёл себя перед Трикси. Желание недалеко ушло от реализации. Это ж надо, он сказал юной фестралочке куда больше, чем единорожке, к которой испытывал самые искренние чувства. И о чём он в итоге заговорил с Трикси? Об идиотских шторах. Совсем дурак!

Жеребец открыл глаза и обвёл взглядом комнату. Шкафы с полками ломились от книг, часть из которых была взята с нижнего яруса башни, отведённого под библиотеку, а часть была подарками от Блэк Винда, который большую часть времени проводил на поверхности. Ему было с кем.

Стелллар не завидовал. Лучший друг заслуживал простого поняшного счастья. Правда, учитывая избранницу Винда, «просто» там даже не ночевало, но то детали. Да и потом, мышекрылый жеребец мог с лёгкостью найти общий язык с любой кобылкой, чего не скажешь о некоторых, кому впору нормально общаться исключительно с подростками, а не кобылками-ровесницами. Взгляд метнулся к противоположной стене, сейчас зашторенной. Стоило потянуть за веревку, и те раздвинулись, явив плакат с изображением голубой единорожки, что в передних копытах держала магический шар, сама при этом загадочно улыбаясь зрителю. На него жеребец наткнулся случайно. Он, как и говорил голубой кобылке, опоздал на день представления, принимая экзаменационные работы, а когда оказался в Понивилле, то выяснилось, что единорожка отправилась дальше, в то время как плакаты с её изображением, которые она то ли забыла, то ли намеренно оставила, должны были отправиться в мусорку. Короткая беседа с парой земнопони, которые занимались уборкой последствий представления, и вот Стеллар уже помогает им прибраться, а в качестве платы за помощь получает плакат. Конечно, он мог бы просто забрать его и уйти, но его всегда подобное смущало, даже в мелочах – что-то брать, не давая ничего взамен. Пусть даже если это самое "взамен" — добрая улыбка, чуткие уши, способные выслушать усталого собеседника, и уста, что могут дать совет.

И вот сейчас жеребец глядел в эти фиолетовые, лукавые глаза, в которые он стеснялся смотреть, встретившись с Трикси вживую. Ночной единорог задался вопросом: а что бы было, не веди он себя как распоследний пенек?

Увенчанные кисточками ушки налились кровью… и не только они.

Понимая, что находясь в таком возбуждении он точно не сможет сомкнуть глаз, ментат решил немного расслабиться. В конечном счёте это была очень тяжёлая ночь.

---

В дверь вагончика на колёсах раздался стук. Не деликатный, полнящийся извинения, что прерывает сон, ну или другие, не менее важные дела, а самая настоящая канонада, будто орава пьяных яков пытается войти. И это притом, что она почти закончила! Может, просто уйдут туда, откуда пришли? В качестве ответа прозвучала новая серия ударов, ещё более настойчивая, чем первая.

"Как они вообще узнали, что Трикси не спит? Неужели окна не занавешены, и кто-то подглядывал?"

На лбу и спине кобылки тут же выступил холодный пот, а сама она осмотрелась. По счастью, оба окна были занавешены, но вот керосиновую лампу, стоящую на столике, фокусница, конечно же, погасить не успела. С помощью магии, Трикси отворила дверцу лампы и, приподнявшись на локте свободной левой ноги, в то время как кончик правой прикрывал честь и достоинство единорожки, попыталась задуть огонек. Но не тут-то было. Пламя явно было зачаровано Дискордом и от дыхания кобылки лишь весело трепетало, не желая тухнуть. Трикси слегка подалась вперёд, свесившись с края гамака, и это была ошибка: тот перевернулся, скидывая голубую кобылку на пол.

Та только и успела, что совершенно несолидно пискнуть: "Ва-а-а!" и оказалась на полу. А ведь Старлайт предлагала поставить деревянную постель, которую к полу можно было прибить гвоздями. Да только единорожка-фокусница не послушалась. Ну и кто в итоге виноват? Конечно же, Старлайт! Надо было сильней настаивать.

Ну хоть стук прекратился, спасибо аликорнам. А. Нет. Забарабанили с новой силой.

— Хомрупф-ф-ф… — пробормотала Трикси невнятно, что должно было сойти за изощрённое ругательство, после чего поднялась.

Теперь уже ни о каких шалостях речи не шло. Единорожка перегорела. Взгляд её фиолетовых глаз упёрся в виновника торжества – весело сверкающий огонек. Зло фыркнув, она задула его. Это была ошибка. Вагончик Трикси был не только жилым помещением, но и местом, где хранился инвентарь для выступления. В том числе достаточно опасный.

Во тьме раздался вскрик, падение чего-то тяжёлого, затем ещё и ещё. Спустя десять долгих секунд ничего не происходило, а затем упало нечто, что по звуку было тяжелей всего, что падало до этого, вместе взятого. Затем наступила оглушительная тишина. Невидимые великаны явно решили оставить Трикси в покое… На пару минут!

Распахнув дверь, на порог вышла растрёпанная голубая единорожка, чья шёрстка и грива были покрыты серебряными блёстками, вызвавшими восторженный вздох удивления. На улице стояли четыре жеребёнка ночного народа. Трое обладали крыльями, а один – рогом. Возглавляла процессию всё тот же жеребёнок с малиновой гривой, которая вместо приветствия душераздирающе зевнула. Трикси подавила желание сделать то же самое, хотя страшно хотелось. Вместо этого она хмуро, как ей казалось, посмотрела на жеребят. Те то ли не поняли намека, то ли неверно истолковали выражение мордочки фокусницы, но вместо того, чтобы извиниться за беспокойство и спешно идти к своим кроваткам, заулыбались, а Милки Вей стала перечислять имена своих друзей. Трикси не прислушивалась. Её гениальная память подскажет имена, когда те понадобятся. В завершении кобылка протянула сложенный лист бумаги, отчего-то смущённо потупив взгляд, после чего скороговоркой пожелала спокойной ночи, доброго здоровья, удачных выступлений и чего-то ещё, что сонный разум единорожки не смог разобрать, и дала стрекоча. Её трое друзей незамедлительно последовали за вожачкой.

Фокусница, продолжая хмуриться, осторожно развернула лист бумаги. Далеко не раз ей передают подобное, и один раз это сделали жеребята, сразу после второго её визита в Понивилль. Там, большими буквами, были просьбы, граничившие с приказом, убраться из города как можно скорей. Конечно же, Трикси не была бы собой, последуй она столь жалким требованиям. Конечно же, это заканчивалось освистыванием и метко пущенными несвежими овощами в единорожку ещё до того, как представление достигало кульминации. Конечно же, подобные "мелочи" её не останавливали… Вернее, останавливали, но это плохо вписывается в героическую биографию, а потому Трикси старается эти моменты собственной слабости не вспоминать.

На листе бумаги были изображены четыре жеребёнка, стоящие на сцене. Ну, во всяком случае, это должны были быть жеребята, исходя из задумки. В конечном счёте сложно передать величие образов, используя стандартную схему из четырех палок и двух кружков, да несколько цветных линий идущих от «кружка» поменьше, что должны были сойти за гриву венчало нескольких разноцветных линий, которые должны были сойти за гриву. Трое нарисованных жеребят стояли на плечах друг у друга. Верхний, у которого рог выглядел больше его ног, запускал фейерверки. Четвёртый же, не являющийся частью акробатической пирамиды, с красным пучком на голове, умудрялся жонглировать. А перед ними сидела лишь одна пони с голубой гривой и, судя по соединённым друг с другом передним копытам, подбадривала выступающих. Но большую часть рисунка занимали четыре подписи, одна из которых даже зашла на изображение самой единорожки, отчего та недовольно фыркнула. Вот уж у кого нет никакой скромности! Под изображением самой прекрасной зрительницы из всех было что-то написано убористым почерком. Решив отложить прочтение восторженных слов о своём величии и могуществе назавтра, Трикси всё же улыбнулась убегающим жеребятам. Она почти не сердилась за вмешательство в её личную жизнь. В конечном счёте жизнь иллюзионистки была, во многом, публичной, и не сказать, чтоб та была наполнена розами. Скорей наоборот. А подобное проявление доброты, пусть и навязчивое, всё же было приятно.

---

В дверь единственного жилого помещения башни раздался стук. Характерный настойчивый стук существа, убеждённого, что хозяин дома и вот-вот откроет дверь. И это в тот момент, когда жеребец был близок к "точке кипения". Шум разбудил спящего ворона, что недовольно каркнул. По счастью, находясь за ширмой и в клетке, он не видел, что происходило в комнате. Умные пони сказали бы, что заниматься подобным, когда ты в помещении не один, пусть второй обитатель и спит, – ужасная идея. Стеллар спорить бы не стал, лишь заметил, что минут уединения в его жизни практически нет, а организм требует своего. Оправдание, конечно же, было так себе, и расплата не заставила себя ждать. Жеребчик, вскочив с постели, как ошпаренный попытался спешно занавесить штору, напрочь забыв о магии. Его суматошные действия выбили металлическую перекладину у одного из держателей, и та, конечно же, умудрилась радостно звякнуть ментату по черепу. Последний застонал, перед взглядом всё расплылось, а сам он застыл в нелепой позе – передняя часть тела распростёрлась на полу, а задняя приподнята.

Стук в дверь повторился, а из клетки донеслось ещё одно недовольное карканье, затем скрежет замка. Золтан был способен открыть почти любой замок. Как ему это удавалось, было известно одной лишь птице. Видимо, долгие годы тренировок.

Ментат простонал что-то невразумительное, возможно даже то самое, приснопамятное, "Хомрупф-ф-ф", кто знает, после чего поднялся. Голова после столкновения с перекладиной испускала просто-таки волны боли, но жеребец смог связать слова вместе, заверив Золтана, что всё в порядке. Причудливый ворон не стал переспрашивать или продолжать копаться в замке, доверяя словам друга. Жаль, что сам жеребец не был особо уверен в сказанном. Не был уверен в том, что всё в порядке, и посетитель, который снова постучал в дверь. С помощью магии Стеллар вернул перекладину на место и занавесил штору. Голова отозвалась новой вспышкой боли. Будто по ней снова ударили и в этот раз уже кузнечным молотом. Застонав сквозь сжатые зубы, жеребец, не решаясь в очередной раз пускать в ход магию, облачился в плащ с тёплой подкладкой, что должен был скрыть некоторые особенности анатомии, так как возбуждение еще не прошло. На всякий случай жеребец стыдливо прижимал задние ноги друг к другу, что также скрывал плащ. И прежде, чем помещение сотрясла третья серия ударов, ментат открыл дверь.

На пороге стоял вовсе не Блэк Винд, как ожидал Стеллар, а другой жеребец, но тоже летучий. Ещё подросток. С чёрной шёрсткой и серой гривой, самая распространенная расцветка на летающих островах. Разве что, у многих ночных пони вместо гривы был драконий гребень. Как принято считать – наследие древней крови. Кьютимарки у кожекрылого летуна не было, что сверстники и пони постарше воспринимали как отличную шутку. И пусть оба старших друга уверяли юношу, что у того всё впереди, он не верил, считая подобное насмешкой судьбы. Клыкастая мордочка жеребчика расплылась в улыбке, а золотистые глаза радостно заблестели:

— Я думал, ты спишь.

Старший жеребец, вздохнув, посторонился, пропуская подростка внутрь. В этом был весь Персиваль, или как сам он себя называл – Перси. Бескомпромиссная юность, глядящая на мир наивным, восторженным взглядом. Ментат даже в чём-то завидовал подобному: с открытым сердцем говорить, что думаешь, иногда очень сильно не хватало в жизни. Будучи взрослым, ну относительно взрослым, приходилось тщательно подбирать слова, дабы не задеть чувства окружающих. Вот как сейчас:

— Рад тебя видеть, друг мой. Какими судьбами?

Жеребчик, оглядевшись, посмотрел на постель ментата, и тот кивнул, добавив: "Можно". Так тоже было всегда. Перси не первый раз заходил навестить учителя и друга, но всякий раз чувствовал себя неуютно, пользуясь гостеприимством старшего жеребца, сколько бы последний ни пытался убедить, что всё нормально. Впрочем, сейчас нормально не было, и от столь резкого кивка голова разболелась по новой. Зажмурившись и подавив болезненный стон, дабы не пугать гостя, старший жеребец смочил тряпочку холодной водой и приложил её на место ушиба. Сейчас отправляться за льдом было гиблым делом – все уже давно спали, а шишка в любом случае будет, но так хоть стало чуть легче. Ну хоть спасибо, что "там" всё опало, иначе было бы совсем дискомфортно.

— Хотел сказать об одной вещи. Я принял важное решение, — пылко произнёс подросток, усевшись на самый край кровати. После чего вопросительно посмотрел на друга: — Что-то случилось?

— Просто заработался, — небрежно бросил ментат, сев рядом, дабы подросток не чувствовал себя столь неуютно. Пусть его визит и сопровождался неприятным инцидентом, но право же, не прогонять его из-за этого. Сам виноват. Ширма на клетке слегка покачнулась, давая понять, что Золтан слушает внимательно. – Так что за решение?

— Ну-у-у… — Перси смущённо замялся. Опустив взгляд, он рассматривал собственные колени.

— Смелей. Я не укушу, — несмотря на боль, пронзившую голову, ментат одобряюще улыбнулся.

Перси вымученно рассмеялся:

— Это я всех кусаю.

В самом деле. Персиваль очень часто, когда был чем-то раздосадован, а то и вовсе в шутку, говорил, что укусит. И это высказывание привязалось к нему, будто приклеенное. Некоторые подростки, не важно кобылка то или жеребец, произносили в спину молодому фестралу: "Укусит! Укусит!", после чего заливались смехом. Как к этому относился сам Перси, Стеллар не знал. Пару раз спрашивал, но тот знай себе отшучивался.

— Давай не сегодня, — устало произнес ментат.

— И всё-таки что-то не так. Я чувствую!

Как говорят – устами жеребёнка глаголит истина.

— Да нет, всё в порядке. Просто устал.

Перси прищурился и с подозрением воззрился на рогатого представителя ночного народа. Не разглядев на мордочке собеседника того, на что рассчитывал, он заговорил:

— Ла-а-а-адно. Я собираюсь отправиться на поверхность.

Он резко замолчал, явно ожидая возражений, но собеседник и не думал ничего говорить, внимательно слушая. Молодой жеребец вздохнул:

— Понимаешь, здесь я никому не нравлюсь, — это была неправда. Просто кобылки не обращали внимания на юного летуна, и тот сильно переживал по этому поводу. Его попытки пригласить представительницу противоположного пола на свидание не увенчались ничем, оттого он после каждой из попыток несколько дней ходил, как в воду опущенный. Стеллару и Блэку хоть и удавалось подбодрить юношу, но подобного заряда хватало ненадолго. Видимо, он закончился и сейчас. – И я чувствую, что с каждым днём моё время уходит. Что если я не попытаюсь прямо сейчас разыскать кобылку мечты, то никогда её не найду и останусь совсем один!

Странно слышать подобные измышления в семнадцать лет, но среди подростков было несколько подобных философов, которые могли заткнуть за пояс ряд взрослых. Удивительно, но головная боль чуть отступила. То ли причиной тому было душеизлияние Перси, то ли холодная вода помогла, а то и всё вместе. И ментат заговорил:

— Ты абсолютно уверен в своём решении?

— Я перепробовал всё! – в голосе подростка чувствовались отчаянье и слезы.

— Хорошо.

— А?

— Поверхность полнится добрыми пони, которые могут стать тебе друзьями, а возможно, и кем-то большим.

В глазах Перси зажёгся огонёк надежды. Он-то рассчитывал, что друг и учитель будет смеяться над ним, а этого не произошло.

— Только одна вещь.

— Что угодно! – ушки жеребчика стояли торчком, крылья подрагивали от переполняющих его чувств, но вот прозвучавшие за этим слова несколько поубавили его энтузиазм.

— Доучись. Осталась неделя до летних каникул.

— Но…

— Поверь, одна неделя погоды не сделает, и это будет куда лучше, чем если ты прямо сейчас, невыспавшийся и на эмоциях, отправишься в путешествие, бросив учебу. Всегда лучше, когда за спиной у тебя нет тяжёлого груза. Согласен?

Ответом стал неуверенный кивок.

— Не волнуйся. Одного против мира поверхности я тебя не оставлю, — с теплотой закончил Стеллар и тут же был заключён в объятия юным фестралом, чьи крылья расправились во всю ширь, едва не задев клетку с Золтаном.

— Спасибо-преспасибо! – слегка смутившись, подросток разжал объятия и вскочил с кровати. – Я доучусь. Сдам всё на отлично. Вот увидишь.

— Нисколько не сомневаюсь, — без тени лукавства ответил ментат, а когда юный летун оказался в дверях, окликнул его. – И Перси, не говори обитателям поверхности, что укусишь их.

Мордочка последнего приобрела серьёзное выражение:

— Я не глупый. Спокойного утра, Стеллар. И… спасибо тебе. За всё.

Глава 03: Гость со звезд

Как только за Перси закрылась дверь, ворон подал голос:

— Хорошо, что ты не стал его отговаривать, — птица растягивала слова, так как её клюв не очень-то и подходил для речи.

— Он бы меня возненавидел, а затем и я себя, за то, что лишаю жеребёнка мечты, — теперь, когда не надо было притворяться, что всё в порядке, жеребец приложил пясть к голове и застонал. Существуют маги, способные исцелить себя самостоятельно, избавив как от головной боли, так и от незначительных ран. К несчастью, к таким Стеллар не относился и ему бы пригодилась помощь извне. Жаль, что в столь ранний час взять ту было попросту неоткуда.

Вместо ответа послышался щелчок в замке, и дверца отворилась. Откинув ткань крылом, ворон вылетел из своего обиталища и, сделав круг над комнатой, уселся на верхнюю полку, с любопытством поглядывая на ночного единорога, мучимого головной болью:

— Кто-то назвал бы это безрассудством — отпускать неподготовленного подростка в большой мир.

— Этот кто-то давно перестал мечтать, — парировал жеребец и стал копаться в ящике стола, где находились различные лекарственные травы. Найдя подходящую, он победно улыбнулся.

Ворон же с любопытством посмотрел на шторы, скрывающие плакат с голубой единорожкой. Конечно же, он знал о его существовании, да и сложно скрыть подобное от того, с кем делишь жильё.

— Было бы совсем замечательно, произнеси ты эту фразу в свой собственный адрес. Я слишком многого хочу?

— Ты слишком многого хочешь, — жеребец улёгся на постель, прикрыв глаза. Спать, во всяком случае прямо сейчас, он не собирался.

— А ты слишком нерешительный, — ворон недовольно щёлкнул клювом. – Стоит хоть попытаться.

Ответом был тяжёлый вздох. Нравоучение от птицы. Пусть и прожившей несколько понячьих жизней, а то и больше. Пусть и мудрой настолько, что впору советником у аликорнов выступать. Но всё равно! Будто Блэк Винда было мало. И понимание, что друзья желают лишь хорошего, не очень-то помогало.

— Я видел её. Сегодня. Так же близко, как вижу сейчас тебя, — жеребец открыл глаза, а ворон спикировал на край кровати у задних ног ментата.

— Дай догадаюсь: сбежал в ужасе, стоило ей сказать «привет»?

«Ну вот за что мне такое?»

— Тактически ретировался.

— Ты сам-то себя слышишь?

— Отчётливо, Золтан, — в голосе жеребца не чувствовалось раздражение, лишь усталость. Он и без того понимал, что делает что-то в корне не так. Но у него не было решения, а критика в свой адрес вот ни разу не помогала.

— Звучишь даже хуже Перси, — ворон раздражённо каркнул и спрыгнул на постель, делая размашистые, для птицы, шаги и медленно приближаясь к голове ментата. – Он хоть бежит от одной проблемы, чтобы вляпаться в другую. А ты просто заперся в четырёх стенах и кричишь, чтобы тебя оставили в покое.

Ворон остановился и всеми своими тремя глазами пристально посмотрел на жеребца. Что ни говори, а зрелище было завораживающим. Но не для Стеллара Лунариса:

— Ты сейчас напоминаешь Блэк Винда. Он тоже говорил «пойди и скажи привет», и… ауч! –Золтан клюнул жеребца в лоб, и к притупившейся боли от упавшей перекладины прибавилась ещё одна. – Да что с тобой не так?!

— Ка-а-ар! – ворон несколько раз взмахнул крыльями, будто собираясь взлететь, но в последний момент передумал. – Что со мной не так? А может, с тобой что-то не так? Ты. Даже. Не. Пытаешься!

— Да потому что я не могу! – не выдержал ментат и принял сидячее положение, с вызовом глядя на птицу, которая отпрыгнула, но не улетела. – Ты знаешь Правила.

— Ах это, — ворон сделал жест крылом, будто отмахивается. – Некие рекомендации, которые даже нигде не записаны, а распространяются из уст в уста.

— Золтан! – одёрнул птицу жеребец. – Всё это очень серьезно. Я… — и он осекся.

Ворон, выждав с минуту, заговорил:

— И что ты?

— Ты знаешь, что… — жеребец отвёл взгляд, не желая углубляться в тему. Жаль, что его собеседник был не так тактичен.

— Инородный организм? Имитатор? Гость со звезд?

— Да все это, — недовольно буркнул ментат. – Добавь ещё пару десятков более обидных определений, и будет идеально!

В груди Стеллара росло чувство обиды, а с ним и сожаление, что вообще начал этот разговор, который ни к чему хорошему привести попросту не мог.

— Если продолжишь вести себя как обиженный жеребёнок – придётся. Ты живой пони. Живой и влюблённый. Который прячет чувства от себя самого.

— А если каждый из таких как я, — Стеллар скривился, – «влюбленных», решит пойти по этой дороге и…

— Кар-р-р-р! Да Луна с ними. Пусть идут куда хотят, — воскликнула вредная птица. В такие моменты оставалось радоваться, что в башне обитал лишь один пони. В противном случае подобная перепалка перебудила бы всех. – Какая тебе разница до других?

— Это может испортить жизнь тем кобылкам, к которым питают чувства, как ты сказал, «гости со звезд». Не знаю, много ли нас вообще, но даже нескольких будет достаточно, — упрямо стоял на своем Стеллар. Ну как Золтан не мог понять элементарных вещей, что счастье одного отдельно взятого ментата ничто, если он своими действиями сделает несчастными других!

— Как Блэк Винд испортил жизнь Рейнбоу Дэш? – вкрадчиво поинтересовалась птица.

Жеребец вздохнул:

— Это Блэк. И там была очень сложная и опасная ситуация. Для них обоих. А если…

— Если-если-если! – прозвучало как "кар-кар-кар". – Забудь про «если». Думай о «сейчас». Сейчас, после всех своих удивительных приключений, твоя фокусница до сих пор одна.

— Я не уверен… — увенчанные кисточками уши опустились.

— Да ты ни в чём не уверен, когда дело доходит до голубожопой, — жеребец вспыхнул от смущения и стыда, а ворон же продолжил. – Она одна. Точка. Собираешься прождать ещё три года, прежде чем пригласить её на свидание? Хотя нет, постой. Для тебя это было бы слишком. Скорей спросить, какие конфеты ей нравятся, чтобы затем вновь исчезнуть на пару лет.

— Золтан!

— Стеллар! – вторил жеребцу трехглазый ворон. – Время не инертно. Оно как полноводная река и постоянно находится в движении. Через полгода твою несостоявшуюся подружку может слопать шальная мантикора, лишь потому что волшебница решила срезать путь, а рядом не оказалось никого, кто сказал бы, что этого делать не надо. Такой результат устроит тебя и идиотские правила аликорнов или ты, наконец, вынешь голову из крупа и сегодня же пригласишь её на свидание?

Раздражение ушло, будто его смыла та полноводная река времени, о которой говорила мудрая птица. А вот соблазн упасть на подушку и забыться долгим сном, желательно без сновидений, был, но ментат сдержался и спросил:

— Почему сегодня?

— Это единственное, что тебя смущает в нашем диспуте?

— Да.

Золтан расправил крылья, а затем резко сложил их, что вызвало характерный звук трения перьев друг о друга:

— Святые небеса, ну наконец-то! Так ты либо получишь копытом по крупу, либо согласие на все те странные штуки, что вы четвероногие проворачиваете во время ухаживания за самкой. Пока она снова не улизнула невесть куда, как бывало раньше. Ну, а если не получится, то найду тебе альтернативу. Вон как раз, намедни, пара симпатичных кобылок обсуждала зеленогривого ментата в библиотеке, — птица откровенно врала и ничего подобного не слышала, но это могло подстегнуть друга шевелиться.

— Что? – зрачки жеребца сузились, как и бывает у пони, когда они чем-то напуганы и не важно, идёт ли речь об обитателях поверхности или живущих в вышине парящих островов.

Ворон вспорхнул и приземлился у своей клетки:

— Спать ложись, вот что. Тебе выспаться надо перед сегодняшней ночью, — на этих словах птица закрыла за собой клетку, давая понять, что разговор окончен.

Жеребец недовольно фыркнул. Заснешь тут, как же! После всего, что сегодня произошло. Так он думал, пока его голова не соприкоснулась с подушкой. Спустя пару мгновений он уже крепко спал.

---

Трикси также не ложилась спать после визита четырёх жеребят. Сперва нужно было привести в порядок сценический инвентарь, дабы завтра ночью, по пробуждению, она снова на него не налетела и не испортила себе настроение. Такое уже было. Неоднократно. Затем, нужно было слегка успокоиться, и, расположившись перед зеркалом, единорожка стала укладывать гриву гребешком, мурлыкая себе под нос беззаботный мотивчик, услышанный в одной из деревень, где бывала. И пусть она не была кантерлотской модницей или филлидельфской снобкой, кобылка всегда старалась выглядеть эффектно, чтобы зритель не сводил с неё восторженного взгляда, а потом рассказывал друзьям и родным, какая она потрясающая фокусница и какие у неё удивительные номера. К тому же в зеркале отражалась самая внимательная и понимающая собеседница из всех, кого знала Трикси.

— Вышло лучше, чем я ожидала, и если сегодня будет такой же аншлаг, то Старспайр покорится моей исключительности, — сейчас был редкий случай, когда она могла позволить говорить о себе не в третьем лице. В конечном счете, рядом никого не было, кроме её собственного отражения.

Выражение мордочки отражения приняло скучающий вид, а сама единорожка недовольно фыркнула:

— Да, я знаю, что это не Лас-Пегасус. Но однажды буду и там.

В фиолетовых глазах молчаливой собеседницы отразилось снисходительное выражение.

— И вовсе не в глубокую старость. Раньше. Гораздо раньше. Если бы не Твайлайт Спаркл, то я бы уже выступала там. А так мне приходится приходить туда, куда ни один здравомыслящий пони не отправится, — Трикси поморщилась, так как гребешок вырвал один из волос, пока она бурно жестикулировала второй ногой стараясь убедить зеркало, что у неё-то все схвачено.

Голубая единорожка в зеркале лишь отрицательно помотала головой.

— Ладно. Всё и впрямь не настолько плохо.

Отражение слегка нахмурилось, а Трикси закатила глаза:

— Угх. Хорошо. Всё отлично! Никто не слышал о моём прошлом и не перешёптывается за спиной. Жеребята смотрят так, будто звёзды на плаще и шляпе оживут и начнут причудливый танец, а то и вовсе в качестве своей ассистентки я приглашу Принцессу Луну.

Кобылка разочарованно вздохнула, прикрыв глаза. Вот что-что, а против ночного аликорна фокусница не ничего не имела, в отличие от её солнечной родственницы. В далёком детстве, когда Трикси была ещё совсем жеребенком, она поступила в Школу для Одарённых Единорогов.  Возможно, как хотелось верить самой Трикси, в ней разглядели искру магического таланта, куда большую, чем у иных единорогов. Или же всё дело было только в её именитом отце? Так или иначе, а было принято решение, что у столь талантливого иллюзиониста, который мог бы бросить вызов самому Хуфдини, не отойди тот от дел, дочь окажется столь же способной. Но очень скоро отец ушёл, променяв семью на выступления и приятеля-жеребца. Конечно же, подобное не утаишь, и вскоре другие жеребята стали посмеиваться над Трикси. Принцесса Селестия и другие учителя спешно объяснили, почему подобное не смешно и способно причинить боль, но было уже поздно. Кобылка с голубой шёрсткой сбежала из школы и не желала туда возвращаться. Точно так же, как поступил её отец. Это было спонтанное решение, но она всегда в нём винила не себя, а основательницу школы, что не нашла нужных слов для отчаявшегося жеребенка. А ведь Селестии была не одна тысяча лет! Уж могла бы в своём лексиконе найти что-то жизнеутверждающее. Тогда же Трикси решила сделать две вещи, а именно – превзойти двух пони: любимицу солнечного аликорна, Твайлайт Спаркл, и собственного отца, Неподражаемого Джекпота. Неважно в чём. Главное – превзойти. Минули годы. Фиолетовая единорожка стала принцессой-аликорном, обзавелась замком, воздвигла Школу Дружбы и бессчётное количество раз мир спасла, а имя голубошкурого единорога известно было даже тем, кто ни разу не был на его представлениях, ведь жеребца-иллюзиониста приглашали к себе высшие представители знати, а сам он выступал в Лас-Пегасусе, городе-мечте любого пони, выбравшего путь актера. И вот сейчас обе эти цели казались ещё более недосягаемыми, чем в самом начале пути. Но она не сдавалась. Спаркл стала относиться к ней снисходительно, и с одной стороны, это был прогресс, с другой — ну как же бесило! Джекпот же за всё это время ни разу не вспомнил о существовании дочери, что бесило вдвойне. Нет, даже если бы он написал ей, то Трикси всё равно порвала бы письмо в клочья, даже не открывая, но ведь не написал же! А потому, очень хотелось щёлкнуть по носу что первую, что второго, дабы сбить с них спесь, а то и вовсе посадить в лужу. Не всё же Трикси в ней оказываться?!

— Просто мне тут непривычно. Небо — оно тут, только копыто протяни. Того и гляди оттуда свалится очередное ожившее созвездие и испортит представление, а виноватой снова окажусь я. Кто же ещё?

"Собеседница" лишь отмахнулась от этого, как от чего-то несущественного. Точно так же, как делала и сама фокусница, пока не начинало пахнуть палёным, а затем выяснялось, что горит её собственный хвост.

— О да, много ты понимаешь, — фыркнула Трикси. — Я же понятия не имею, как тут поступают с провинившимися бродячими актёрами. Может, эти причудливые мышепони запищат меня до потери сознания, — на несколько мгновений взгляд кобылки стал отрешённым, а на мордочке появилась слабая улыбка. — Хех, запищат...

Отражение кокетливо захлопало ресницами, улыбнувшись, а сама единорожка отмахнулась и нервно рассмеялась:

— Ну да, симпатичный. Причудливо симпатичный. Ну и что ж с того? Он ушёл, когда я с ним заговорила.

Пони в зеркале скептически вскинула бровь, а глаза её весело блестели.

— Может, я была слегка более настойчивой, чем следовало. Ну а как иначе? Великая и Могущественная Трикси я или просто погулять вышла?

В ответ отражение захихикало в пясть.

— Нет, ну и что я должна была делать? Молчать? О-о-отличная идея! У меня закончился словарный запас. У меня. Пф-ф-ф!

Трикси душераздирающе зевнула, зажмурившись:

— Ладно. Попробую завтра быть не столь напористой, — пообещала кобылка. – Но не уверена, что меня надолго хватит. Последний раз, когда я пыталась быть сдержанной, всё закончилось погружением Понивилля под купол и провозглашением самой себя тамошней правительницей.

Фокусница открыла глаза, и зрачки её сузились, горло пересохло, а шерсть сделала попытку встать дыбом. Причиной тому было собственное отражение в зеркале. Сейчас там отражалась никак не симпатичная голубая единорожка, а зловещего вида тень, на которой расположились десятки глаз, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, перемещаясь по телу.

Это не первый раз, когда она видела подобное нечто, но раньше та приходила исключительно во сне. И усталый мозг волшебницы не мог сопоставить то, что всё происходило не взаправду, а сама она уснула на туалетном столике.

Тень шелохнулась и попыталась вылезли из зеркала, а Трикси сделала то, что получалось лучше всего – вскочив, истерично заверещала и ударила копытом по деревянной раме, в которую было врезано зеркало. Рама завращалась, и каждый поворот сопровождался характерными звуками "бац", "шмяк", бздынь" всякий раз, когда лоб жуткого гостя соприкасался со стеной или самим столиком. Когда рама перестала вращаться, глаза жуткой твари сложились в кучу и она откинулась назад, судя по всему упав со своей стороны зеркала.

— Х-ха! – нервно произнесла единорожка, которую била крупная дрожь. – Б-б-будешь знать, к-как п-пугать Великую и Могущественную Трикси! Да она сама кого хочешь напугает!

Зеркало оставалось девственно чистым, и отражение кобылки не вернулось, что заставляло нервничать лишь сильней. Приближаться к зеркалу и проверять то на прочность Трикси не собиралась. Ещё, чего доброго, затянет в другой мир, а выбираться как? Она не Старлайт, что знает заклинания на все случаи жизни. И не Санбёрст с его теоретическим опытом, почерпнутым из книг. И уж всяко не Дискорд, способный вселенную наизнанку вывернуть. А их помощь была бы как нельзя кстати!

Пятясь назад, единорожка наткнулась на ящик с фейерверками и схватила одну из ракет, выставив перед собой, подобно мечу, и как раз вовремя. В зеркале снова появился жуткий силуэт, и, вытянув копыта, он ухватившись за края рамы, стал медленно выползать. Происходило это в полной тишине. Ну почти. Чуткие ушки Трикси уловили испуганный визг, который издавала она сама. К счастью, мозг, даже в столь опасной ситуации, не прекратил свою работу и подсказал решение. Злополучная лампа на столике! Единорожка подожгла фитиль, а когда тот догорел, направила на силуэт, с криком: "Занавес!" Глаза жуткой твари расширились, а в следующую секунду ракета влетела в чёрную тушу, выбив ту обратно, и уже с другой стороны зеркала произошел взрыв, осыпав вжавшуюся в стену и зажмурившуюся кобылку осколками.

Прождав пару минут, единорожка рискнула открыть глаза и взглянуть на дело копыт своих. Туалетный столик, который был с ней с самого начала её путешествия к мечте, представлял из себя жалкое зрелище – покорёженное основание и полностью раскуроченная рама не выглядели так, будто их можно восстановить. Но хоть спасибо всем, кого другие пони благодарят в таких ситуациях, жуткая тварь из ночных кошмаров исчезла без следа.

Фокусница облегчённо выдохнула. Эта тень, или, как она сама её называла, "Гость со звезд", появилась в её снах, как только кобылка примерила Амулет Аликорна. Иногда эта штука не напоминала о себе неделями, а иногда приходила несколько дней подряд. Иногда, как сейчас, тень молчала, а иногда снисходила до разговора, но лучше бы этого не делала, так как все её слова сводились к тому, что душа единорожки отмечена и ей больше не принадлежит. В общем, жуткая штука, и как считала сама Трикси – это её чувство вины за то, что она устроила в Понивилле, обуреваемая жаждой мести и безграничной магической силой. Конечно же, она ни с кем, в том числе с лучшей подругой, не говорила о подобной слабости, потому что… она Великая и Могущественная Трикси и у неё не может быть подобных проблем!

Выступивший холодный пот явно свидетельствовал, что могут, и дабы это скрыть, в том числе от самой себя, кобылка нашарила рядом какую-то салфетку и провела вдоль лба. После чего осознала, что это была совсем не салфетка, а рисунок четырёх жеребят, подаренный сегодня. Сердце кобылки сжалось. Уж что-что, а так она поступать не собиралась с подобным подарком. Не так уж много у неё тех было в жизни. Спешно развернув рисунок, дабы убедиться, что с ним всё в порядке, Трикси испугалась повторно. Рисунок изменился. От четырёх нарисованных фигурок тянулись веревочки к земнопони, которая была нарисована профессиональным художником, а никак не жеребёнком, впервые взявшим в копыто цветные карандаши. Зелёная выцветшая шерстка граничила с белой, как снег, гривой, а жёлтые глаза выглядели совершенно нездорово с покрасневшим белком. Под стать глазам были и жёлтые зубы, по которым плакала зубная щётка, а одну кобылку в Понивилле и вовсе бы удар хватил от такого пренебрежения гигиеной полости рта. Земнопони на рисунке самодовольно улыбалась. Взгляд единорожки скользнул в самый низ листа, где должно было находиться послание, оставленное жеребятами, прочтение которого она решила отложить на следующий день. Оно тоже изменилось:

"Грандиозный Карнавал вернулся! У нас есть клоуны, жонглёры, глотатели огня и аттракционы. Вы забудете о тех жалких выступлениях других лицедеев, стоит лишь раз узреть всех нас. Это место станет вашим вторым домом, откуда вы ни за что не захотите возвращаться. Спешите, время истекает!"

— …время истекает, — закончила читать Трикси вслух, после чего подняла взгляд и узрела перед собой жуткую тень со множеством глаз, что нависала над ней. Кобылка испуганно моргнула, и сон развеялся, а сама она обнаружила себя уснувшей за туалетным столиком, который, конечно же, не пострадал. Подавшись назад, она упала, ударившись спиной, но это её сейчас совершенно не волновало. Взгляд фиолетовых глаз стал затравленно озираться по сторонам, но прячущейся в углу помещения тени со множеством глаз кобылка не обнаружила. И всё же сейчас её уютный вагончик не ощущался таковым. Кобылка чувствовала, что задыхается и ей попросту не хватает воздуха. Она выбежала на улицу и обнаружила, что наступила ночь.

— Всего лишь сон, — облегчённо выдохнула Трикси. – Всего лишь дурной сон.

Глава 04: Выбор

Несмотря на жуткого визитёра и даже несмотря на то, что единорожка откровенно клевала носом, она не отменила представление. Шоу должно продолжаться, что бы ни происходило. Ну, почти что бы ни происходило. У Трикси был целый список того, при каких обстоятельствах не надо давать концерты, начиная с драконикуса среди зрителей и заканчивая очередным спасением мира в исполнении Элементов Гармонии, которые выбрали конкретно это время и место, чтобы продемонстрировать всем свою героичность! Дурные сны, пусть и до дрожи реалистичные, в этот список не входили, а потому Трикси давала очередной номер, на который ещё ни один фокусник не отваживался. Она выступала в качестве мишени для ножей, и если бы её конечности не были крепко зафиксированы, то она бы прямо сейчас уже скакала в ужасе по направлению к Звёздному Мосту. Магическому лифту, созданному Принцессой Луной, позволяющему переместиться близ окрестностей Кантерлота в Старспайр, где бы парящий город ни находился. Фокусница не знала, да и не интересовалась, что раньше подобных "мостов" было много, но после Войны Сестёр не осталось ни одного, и лишь с возвращением Принцессы Ночи стали возрождаться чудеса, которыми полнилась Эквестрия до войны.

Что касается самой Трикси, то она нашла в себе силы одарить собравшихся покровительственной улыбкой. Будто она знает, что делает! Что до присутствующих, то тут были и памятные ей четыре жеребячьих мордочки, и зеленогривый ночной единорог со своим кожекрылым приятелем. Это придало уверенности взволнованной кобылке, и она с вызовом посмотрела на фестралочку, что согласилась стать ассистенткой для этого номера. Чёрная как смоль, с огненно-рыжей гривой и такой же радужкой глаз, она поправила привязь с ножами на груди и хищно улыбнулась.

"Ла-а-а-адно, возможно, не самой лучшей идеей было брать в ассистентки первую, кто пожелал помочь. Где же Старлайт, когда она так нужна?!"

Конечно, это было несправедливо и у фиолетовой единорожки были свои проблемы, но что с того! Трикси сейчас было не до вселенской справедливости, в неё ножи будут кидать. Острючие!

— Великая и Могущественная Трикси готова представить свой новый номер, который до этого нигде не демонстрировался, — она подивилась, как ровно звучит её голос, в то время как "ассистентка" облизнула лезвие одного из ножей. Фу. Мерзость! – Он называется: «Обращение ножей в безобидные вещи, пока жизнь самой талантливой единорожки висит на волоске».

Присутствующие зашептались, качая головами, а кто-то даже смеялся, скрыв это прижатым ко рту копытцем.

— Это рабочее название! – повысив голос, произнесла Трикси, и обсуждение сошло на нет. – Ассистентка, прошу!

Так уж вышло, что имя согласившейся помочь фестралочки фокусница не запомнила, но её помощница, казалось бы, не обиделась. Иронично выгнув бровь, та весело фыркнула, после чего подошла к колесу, к которому была привязана единорожка, и крутанула его один раз, другой, третий. Перед глазами всё тут же завращалось. А ведь на бумаге всё было куда проще!

Ночная пони, отмерив отведённое расстояние, стала завязывать глаза белым платком. А вот этого в номере не было! Это фокусники и жонглёры завязывают себе глаза во время таких выступлений, чтобы сильней раззадорить публику, а не ассистенты! Но отступать было поздно. Чёрная кобылка, под взволнованный "ах" присутствующих, крутанулась на месте и метнула нож, целясь ниже пояса единорожки. Ну что за наглость! Рог Трикси засветился, и смертоносный нож обратился в розовую чашку, которая врезалась в дерево, несколько ниже самого драгоценного в организме кобылки, и, по счастью, отскочила, не рассыпавшись на черепки. Надо будет попросить Старлайт научить всё превращать в плюшевых медве… зайцев. Так безопасней.

Зрители радостно затопали, а ассистентка подбросила нож перед собой, после чего поймала и в следующую секунду метнула, в этот раз целясь в голову фокусницы. И это притом, что глаза фестралки были завязаны! Да кто тут вообще главная звезда?!

Новая вспышка магии, и вот уже вместо ножа в Трикси летит кружка, только, в отличие от первой, та явно не собирается безобидно пролететь мимо цели. Фокусница, погасив магию, наклонила голову чуть вперёд, чтобы изменившийся снаряд столкнулся с её Великим и Могущественным рогом и проиграл бы схватку. Сама она при этом осмотрительно зажмурилась, а зрители в следующую секунду разразились ещё более громким топотом и радостными криками. Причиной тому было то, что ручка чашки, как влитая, соприкоснулась с рогом кобылки и повисла на нем. При этом край чашки ударил фокусницу по носу, вызвав недовольный фырк, но зрители решили, что так всё и задумывалось, продолжая подбадривать голубую кобылку.

Видимо, посчитав, что заслуживает аплодисментов ничуть не меньше, чем привязанная единорожка, фестралка метнула третий и последний нож. В центр мишени. Да что за несносная кобыла! Когда представление закончится, Трикси выскажет ей всё, что думает! А думает она много. Вон какой у неё рог. Всем рогам рог! Последний тут же засветился, и третий нож обратился в чашку, которая и не думала сбавлять скорость или менять траекторию, подальше от бесценной тушки голубой единорожки. Кобылка зажмурилась. Что-что, а подобное она не любила. Быть может, Спаркл нравилось, когда её использовали как хуфбольный мяч, а Трикси предпочитала, чтобы у неё ничего не болело. Но вот прошло мгновение, другое, третье, и… ничего не происходило. Чуткие ушки расслышали какое-то шелестение, вызывающее ассоциацию с кошением травы, а больше никаких звуков не было. Трикси нервно сглотнула. У неё возникло дурное предчувствие, но, чтобы подтвердить его, что вот совсем делать не хотелось, пришлось открыть глаза.

Она закричала. Кажется, закричала. Уверенности в этом у неё не было. Происходящее замерло, будто время для всех присутствующих остановилось. Восторженные и удивлённые взгляды, улыбки на устах: некоторые счастливые, а другие, как у кисточкоухого единорога, – мечтательные. Подобные вещи Трикси вспоминала вечерами, когда находилась вдали от протоптанных дорог, а за пределами вагончика были слышны звуки диких животных и птиц, название которых было интересно разве что одной жёлтой пегаске и никому больше! И уж точно не Трикси! Причиной же страха было далеко не остановившееся время, а то, что от каждого зрителя тянулись едва заметные ниточки к рогам чёрной тени со множеством глаз, нависающей над площадью Старспайр Сквер. Она никогда не была такой всеобъемлющей. Столь… чёрной. Будто впитывала в себя свет звёзд, радость, счастье и тепло, которым пони готовы были делиться друг с другом, погружая всё в непроницаемый мрак, в котором нет места ничему, помимо апатии, безысходности и животного ужаса. В довершение всего "гость со звезд" потянулся к Трикси своим копытом. Фокусница вновь испуганно зажмурилась и в следующую секунду ощутила удар в живот, который заставил её крик перейти в кашель.

Звуки вернулись. Единорожка услышала обеспокоенные голоса, а открыв глаза, увидела, как её ассистентка срывает платок с головы и подбегает к ней. На мордочке рыжегривой кобылки отразилось беспокойство:

— Я перестаралась? Хотела, чтобы всё выглядело натурально и представление вышло выдающимся. Вы в порядке? – фестралочка стала развязывать путы единорожки, а та опустила взгляд, чтобы увидеть лежащие перед ней две розовые кружки. Третья же всё ещё болтаясь на роге. Подняв взор на зрителей, она заметила четырёх обеспокоенных жеребят из своих фанатов, что о чём-то упорно спорили. Зеленогривого ментата, что сейчас проталкивался через толпу, стремясь пробиться к сцене, несмотря на оклик друга, что остался на месте. Оторвав взгляд от происходящего перед сценой, она вновь поглядела на изрядно нервничающую ассистентку. И стоило ей оказаться на свободе, как Трикси сделала то, что получалось у неё лучше всего. Она сбежала.

Оказавшись в домике-вагончике, она захлопнула дверь и упала на пол, поджав под себя задние ноги и обхватив их передними. Эта жуткая тень никогда не использовала других во время своих появлений. Это всегда было личным: Она и рогатая фигура, сотканная из тьмы. И вчера Трикси её даже почти победила! А что теперь? Она будет являться и во время бодрствования? Будет издеваться над пони, которые осмелились подарить улыбку голубой единорожке? Кто-то забарабанил в дверь. Затем раздались голоса четырёх жеребят, уверяющих, что это было самое крутое выступление из всех, которые они видели, и не надо расстраиваться из-за удара чашкой. Трикси тихонечко, чтобы её никто не услышал, всхлипнула.

Снова раздался стук в дверь, теперь уже более настойчивый.

— Убирайтесь! Трикси нет дома! – был ответ непрошенным посетителям.

Все резко замолчали и, казалось бы, последовали мудрой рекомендации, но нет. Снова раздался стук, в этот раз очень деликатный, а затем последовал и голос жеребца:

— Это Стеллар... Мы виделись вчера. Вам… тебе… вам нужна помощь? Только скажите.

Из глаз фокусницы потекли слезы:

— Пошли прочь! Не хочу никого видеть! – как обычно и бывает в эмоциональных ситуациях, Трикси перестала говорить о себе в третьем лице. – Никого, ясно?!

Кобылка прижала переднюю ногу ко рту, дабы подавить всхлипы, тогда бы визитеры точно не ушли. Те потоптались ещё какое-то время, а затем раздался звук удаляющихся шагов. Глотая слезы, Трикси облегчённо вздохнула. Ещё не хватало, чтобы пони видели её в таком виде. Это стало бы очередным не просыхающим пятном на репутации.

Пролежав так ещё какое-то время, фокусница всё же поднялась и огляделась, на случай если этот злобный многоглазик решит снова явиться. Того нигде не было видно, но на гамаке лежал свиток. Глаз кобылки нервно дёрнулся. Что-что, а свитков у неё не было. Аккуратно приблизившись, будто то не клочок бумаги, а ядовитая змея, Трикси несколько раз потыкала его телекинезом и только потом развернула.

Там была изображена приснопамятная земнопони с выцветшей зелёной шёрсткой и белой гривой, что снова демонстрировала свои жёлтые, нечищеные зубы. В этот раз к самодовольной позе добавилось то, что передняя нога кобылки попирала фиолетовую шляпу со звёздами. Шляпу Трикси! Под изображением была надпись:

"Грандиознейшее событие, что бывает лишь раз в Эпоху! Мировое турне Карнивал Кэт продолжается! На следующей неделе ищите меня в Холлоу Шейдс. Это представление – лучшее, что происходило в вашей жизни. Не пропустите!"

Трикси недовольно фыркнула. Какое раздутое самомнение у этой выскочки!

Чуть ниже было написано следующее:

"Приходи, если осмелишься, Трикси Луламун, и я покажу тебе, кто из нас действительно талантливая фокусница, а кто дешёвка с рогом".

Единорожка недовольно надула щёчки. Дешёвка? Она?! Ну это ни в какие ворота не лезет! Да если бы эта третьесортная клоунесса видела, какие трюки Трикси проворачивает, то… Память тут же подбросила сегодняшнее выступление, и это сбило спесь с фокусницы. Она вздохнула и снова посмотрела на изображение Карнивал Кэт. Его там больше не было. Вместо этого там находился чёрный силуэт, напоминающий олений, с уродливыми, ветвящимися рогами и множеством глаз по всему телу.

Испуганно взвизгнув, кобылка рассеяла магию, и свиток свернулся сам собой, а в следующую секунду вылетел из окошка вагончика Трикси.

---

Стеллар, не желая подавать подрастающему поколению, как ему казалось, дурной пример, последовал просьбе единорожки-фокусницы и ушел. Жеребята, переглянувшись, последовали примеру ментата, но, в отличие от взрослого, они горазды были поболтать. И, конечно же, для них не существовало запретных или деликатных тем, а потому первые же вопросы заключались в том, а кем, собственно, приходится ментат единорожке. Ответ, что он — "обеспокоенный зритель", жеребятам не понравился, да и долго было произносить, а потому было решено, что это её жеребец, к вящему смущению ночного единорога. Помимо наводящих вопросов, жеребята умудрились не только представиться, но и рассказать о грандиозном плане, а других у детей не бывает, который они намеревались реализовать перед рассветом. И даже предложили роль почётного помощника. Немного подумав, Стеллар согласился. Подобное, даже если не всё пойдет по плану, способно было поднять настроение всем участникам. Как попытка жеребят подражать походке ментата. В отличие от иных пони, что одновременно перемещали противоположные друг дружке переднюю и заднюю ноги, жеребец двигался синхронно: сперва обе правые ноги, а затем левые. Правда, у юных ночных пони так ходить не получалось, но, судя по весёлому смеху, они не были раздосадованы подобным. Пообщавшись ещё немного с жеребятами и даже предложив пару идей, за которые те тотчас же ухватились, жеребец всё же решил ещё раз навестить вагончик Трикси.

Ему не понравилось то, в каком душевном состоянии была единорожка. Она чего-то боялась. В общем-то, ничего удивительного, учитывая, сколь опасным было представление с летящими в неё ножами. Но она ловко пользовалась магией трансфигурации и не пострадала бы, однако всё равно была напугана. Да и побег со сцены выглядел чем-то неординарным.

Каково же было удивление жеребца, когда выяснилось, что вагончик исчез, как и его хозяйка. В такие моменты впору бежать к Звездному Мосту, но Стеллар решил осмотреть переулок, где останавливалась волшебница, на предмет хоть какого-нибудь намека, что могло сподвигнуть Трикси сняться с места. И был вознагражден свитком со странно выглядевшей земнопони, под копытом которой находилась шляпа фокусницы, а надпись под ней была ничем иным, как вызовом на дуэль. Конечно, самомнение Трикси могло посоперничать лишь с её красотой, но это всё равно не объясняло поведение голубой единорожки и испуганного взгляда. Может быть, эта самая Кэрнивал Кэт известна чем-то ещё?

Прежде чем принимать спонтанное решение, он решил пообщаться с Золтаном. Быть может, он что-то знает об этой странной жёлтозубой фокуснице?

---

— Кар-р-р-р! И вместо того, чтобы отправиться следом и узнать, что её испугало, ты решил спросить меня, что это за пугало? Понятия не имею! Но будь у меня такая кислотная расцветка, я бы из дома не выходил.

Стеллар не удержался от улыбки. Подобные сравнения в устах ворона всегда звучали забавно:

— Думал о том, чтобы отправиться.

— Да неужели? И что же тебя остановило, о храбрейший из храбрых? – что ни говори, а колодец сарказма Золтана можно было черпать вёдрами и он не иссякнет.

— Мне не понравилось послание.

— Ну ещё бы! Там голубожопую марают с грязью.

Ментат поморщился:

— Дело не только в этом. Какой-то зловещий оттенок в этом послании, а главное, ей ведь надо было прийти или попросить кого-то принести этот… дуэльный платок.

Не обладая руками, а потому не нуждались в перчатках, которые можно было бросить в мордочку обидчика, в древние времена пони использовали для этого платки. И пусть подобное стало пережитком прошлого, вместе с Эрой Раздора, но словосочетание надёжно закрепилось в обиходе пони и значило вызов на состязание.

— Хочешь сказать, что фокусница не стоит таких телодвижений?.. – немного подумав, Золтан кивнул. — А и впрямь! Совершенно ничего не представляющая из себя единорожка.

Стеллар испустил тяжёлый вздох. Иногда, вот как сейчас, с пернатым другом было сложно разговаривать:

— Золтан, прошу. Я ведь серьёзно.

— Я тоже серьёзно. С каждой минутой твоя мечта уходит всё дальше, а ты размышляешь, не ловушка ли это, чтобы выставить однорожку в дурном свете? Конечно же, это ловушка. Конечно же, её раздутое эго заведёт её прямо в западню. И конечно же, всё будет плохо, потому что один дуралей стоит тут и беседует с птицей, вместо того чтобы пересекать Звёздный Мост, — ворон, как любят делать птицы, склонил голову на бок и изучающе уставился на ночного единорога.

— Ты прав, — вздохнул жеребец, опустившись на постель. – Сомневаться в правильности происходящего буду, когда её догоню.

— Первая здравая мысль от тебя за эти несколько дней, — одобрительно каркнул ворон. – Так и что сидим, кого ждём?

— Я обещал Перси помочь. Думал провести с ним выходные, делясь знаниями о поверхности, и дать ему пару книг, чтобы он не оплошал.

Ответом ему было карканье, которое явно должно было сойти за смех:

— Он подросток. Половину вещей забудет, другую переиначит, а книги вообще растеряет. Не волнуйся. Я присмотрю за ним. Отправлюсь в большой мир. Давно я там не был.

Жеребец поднялся:

— Спасибо, друг. На это я и рассчитывал.

Золтан хотел было сказать что-то напутственное, скорей всего какую-нибудь колкость, да так и остался сидеть с открытым клювом. Спустя пару мгновений он его закрыл с характерным щелчком:

— То есть ты изначально планировал так меня использовать?

Ментат, улыбнувшись, покачал головой:

— Не использовать, а протянуть копыто помощи. Ты сам часто говоришь, что скучаешь по поверхности. Да и потом, предложение отправиться с Перси высказал именно ты.

— Кар-р-р! – мудрая, но крайне едкая птица расправила крылья, а затем всё же сложила их. – Я ещё не решил, как отнестись к твоим словам, так что иди, пока я не клюнул тебя в лоб. Много раз.

— Спасибо, старый друг, — схватив поясные сумки, ментат выбежал вон. Не столько потому, что опасался, будто Золтан перейдёт от слов к делу, сколько из-за того, что его ждал ещё один разговор, прежде чем он покинет Город Тысячи Мостов…

---

Фестрал с чешуйчатым гребнем вместо гривы внимательно выслушал друга, не перебивая, а затем поинтересовался:

— Дело выглядит непростым. Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

— В обычной ситуации, я был бы счастлив отправиться вместе в путешествие, дружище, — ответил ментат, мыслями уже находясь в Эквестрии, а никак не на главной улочке Старспайра, что вела, в том числе, к Звёздному Мосту.

— Да и в обычной ситуации ты бы предпочел путешествию общество книг и симпатичных студенток, — дабы слегка разрядить обстановку, Блэк Винд решил добавить щепотку юмора происходящему, но, учитывая серьёзное выражение мордочки собеседника, его попытка оказалась тщетной. — Так, у нас тут необычная ситуация, а?

— Необычная. Понимаешь… — ментат замялся, стараясь подобрать правильные слова. – Стоит нам снова встретить Т-трикси, и я буду пристыженно молчать, а ты разговаривать.

Фестрал весело фыркнул, бросив взгляд на небо. На нём почти не было видно звёзд. Причиной тому было недавнее исчезновение или уход Принцессы Луны. Совет Пяти утверждал, что сёстры-аликорны отправились по каким-то неотложным делам, решение которых должно сделать мир лучше, но на то он и Совет, чтобы делать хорошую мину при плохой игре. Твайлайт же, не обладая опытом младшей из сестер, пыталась сделать ночное небо столь же прекрасным. Получалось у неё крайне посредственно.

— Да ты и так будешь молчать и нервно переминаться с ноги на ногу. Что, спрашивается, нового?

Стеллар улыбнулся и тоже поглядел на звёзды:

— Тут сложно спорить, но, будучи одному, мне придётся что-то сказать. Никто другой же этого не сделает, верно?

Блэк же недоверчиво покосился на друга.

— Ты мысли, случаем, читать не умеешь?

Ночной единорог рассмеялся:

— Нет. Просто ты так часто это повторяешь, что я запомнил.

— Балбес, — беззлобно бросил Блэк Винд. – Я же тебе добра желаю. И надо не запомнить, а принять. Принять и поверить.

Оба жеребца остановились у причудливой конструкции, именуемой Звёздным Мостом.

Видимая часть моста представляла собой уходящую вниз дугу, словно сотканную из заполненного звёздами ночного неба. Конечно, магическая конструкция не имела ничего общего с камнем: какой материал выдержит такие нагрузки? К тому же, архипелаг Старспайра сам по себе не был статичен. И хотя пока только одна чёрная дуга уходила вниз от будущего "вокзала", прямиком к Замку Сестёр, принцесса Луна планировала превратить Старспайр в главный центр магической транспортной системы Эквестрии. Посрамив и морские перевозки, и сухопутные, подарив излюбленному народу фестралов настоящее чудо.

— С этим сложней, но я попытаюсь, — Стеллар протянул переднее копыто, но Блэк не спешил его жать.

— Будь осторожен. Если почувствуешь, что что-то не так, закидывай единорожку себе на спину и скачи оттуда со всех ног, — ответом ему был протяжный, задумчивый взгляд:

— А ты бы убежал, оставив в беде других пони?

— Нет.

Ментат и фестрал поняли друг друга без лишних слов. Они молча пожали копыта, мысленно надеясь на скорую встречу.

Глава 05: Шальная мантикора

Спонтанные решения. Практически вся жизнь Трикси Луламун состояла из них. И не сказать, чтобы она оказывалась неправа, когда шла на поводу у своих эмоций. Лишь в пятидесяти процентах случаев. Вот и сейчас она прервала свой концертный тур ради надменной фифелицы и её ручной глазастой тени. Было ли голубой единорожке жутко? Самую малость. Ведь она — величайшая единорожка в истории, пусть не все это понимают! А то, что у неё стучали зубы и шерсть стояла дыбом, когда она покидала Старспайр, так это потому, что там холодно! Другое дело — Понивилль. Если не брать в расчёт шесть отдельно взятых пони, то там весьма уютно. Да и можно было прихватить с собой Старлайт или Санбёрста, дабы уже вместе накрутить хвост этой совершенно не страшной тени. Вот только друзей в Понивилле не оказалось. Более того, Школа Дружбы отчего-то была закрыта на летние каникулы. И это притом, что до конца занятий ещё неделя. Нет, не то чтобы Трикси была против немного полодырничать, но ГлимГлам подходила к подобному со всей ответственностью, часто во вред всему, в том числе дружбе с самой Внимательной и Чуткой единорожкой. В поисках подруги, фокусница заглянула в холодный, уродливый и крайне безвкусный замок Твайлайт Спаркл, но и там её ждало разочарование. Никого, в том числе маленького дракончика Спайка, в замке не оказалось. И никто не знал, куда отправились Элементы Гармонии.

По мнению Трикси – что-то намечалось, а возможно и происходило прямо сейчас, но никто даже не удосужился сообщить ей об этом! Что ж, она тоже никому ничего не расскажет, после того как поставит на место белогривую выскочку… Ну, первые пару часов ничего не скажет. Намекнёт, скорей всего. Тонко, как умеет. А потом пусть ломают головы о произошедшем! Единорожка кивнула сама себе. Да, так и поступит. Идеальный план!

Другое дело, что прямо сейчас она стояла на распутье: поехать долгой просёлочной дорогой или срезать через Вечнодикий лес. Мудрая и Осторожная Трикси выбрала бы спокойный и неторопливый путь, но Дерзкая и Бесстрашная предпочла дорогу через лесные заросли, полнящиеся кокатриксами, болотными гидрами и цветами ядовитой шутки. Такое путешествие практически наверняка окончательно испортит настроение голубой единорожки, но проблема была в том, что иначе она могла попросту не успеть на представление белогривой фифелицы. Не то чтобы фокусница переживала, будто её самопровозглашённая соперница ждать не будет. Пха! Когда это было, чтобы Её не ждали? Память тут же подбросила пару десятков случаев, от которых Трикси мысленно отмахнулась. Как, впрочем, и от протоптанной и безопасной дороги. В конце концов, она далеко не раз сокращала свой путь через этот лес и всё было нормально. Чем этот раз должен отличаться?

---

Вскоре стало понятно, чем. Поначалу всё шло хорошо. Фокусницу сопровождали дикие обитатели этих мест, будь то белки-летяги, бурые зайцы и весело щебечущие трясогузки. Она готова была побиться об заклад, что сквозь кроны деревьев даже видела белоголового орлана. Это был вообще-то не его ареол обитания, но он мог отбиться от стаи, скажем повредив крыло, а затем прижился в этих местах. Трикси стала уделять внимание подобному после случая с Сильверстрим и её ручным кокатриксом. Тогда она показала себя не с лучшей стороны и решила, что уж в следующий раз всем утрёт нос. Однако со временем то, что начиналось как банальная попытка ориентироваться в непроходимой лесной чаще, вылилось в изучение различных животных и птиц, пусть сама Трикси ни за что бы не призналась вслух, что подобное занятие её увлекло. Впрочем, она не признала бы и про себя, что выбирает наименее протопанные дороги не потому что так короче, а потому что можно насладиться видом дикой природы и зверьками, что в ней обитают. Вот прямо, как сейчас. Причина тому была более, чем банальной: в её жизни не было тех, с кем можно было подобное обсудить. Жёлтая не в счёт. Она из друзяшек Твайлайт, а с ними единорожка старалась иметь дело как можно реже. Те ведь так и не удосужились извиниться перед Скромной и Раскаивающейся Трикси, а раз так, то и она с ними разговаривать не будет, вот так!

Погружённая в собственные мысли, Трикси вышла к обрывистому склону, по которому её вагончик хоть и проедет, но едва-едва. Единорожка ещё раз взглянула на склон, что поднимался подобно спирали наверх, откуда доносилось журчание воды. С такого навернёшься, и не только вагончику достанется, но и инвентарю внутри, который она собирала годами. Так себе перспективка. Разочарованно вздохнув, фокусница стала было разворачиваться, дабы найти другой путь, побезопасней, как чуткие ушки дёрнулись, уловив… полное отсутствие звуков. Ну, не считая воды сверху. Погрузившись в размышления, она и не заметила, как лес притих. Так бывает, когда должно произойти что-то нехорошее.

"Только не кокатриксы, только не кокатриксы!" – взмолилась кобылка, и вселенная услышала её просьбы. Это и впрямь были не кокатриксы. Раздался щёлкающий звук, характерный для ломающихся веток, и ещё до того, как из-за деревьев вышла причина этих звуков, фокусница обо всём догадалась.

Древесные волки. Существа, состоящие из веток и поваленных стволов, но обладающие аппетитом своих наделённых плотью сородичей. И таким же невыносимым характером. Кто и зачем создал их, оставалось загадкой до сих пор. Одни учёные считали, что это был неконтролируемый выброс дикой магии, другие, что обиженный единорог, желающий проучить весь мир, разделил свою душу на миллион кусочков и вложил их в эти деревянные творения, а третьи склонялись и вовсе к безумной теории, что именно такой была изначальная жизнь на планете и древесные волки – последние представители вымершей цивилизации.

Трикси не была сторонницей ни одной из теорий, придерживаясь правила: если они её не трогают, то пусть и дальше не трогают! Но куда там. Волшебница закричала, когда на неё бросилось зубастое дерево, зло сверкая глазами-листьями. И прежде, чем пасть-зубасть достигла волшебницы, древесного волка окружило сковывающее телекинетическое поле. Как бы то ни было, а Трикси всё же была волшебницей, и Старлайт потратила много времени, обучая её магии. Вот только радоваться времени не было. Из леса вышли ещё три таких же живых коряги, зарычав. Едва ли он желали увидеть представление самой талантливой единорожки, а потому пришлось поступиться одним страхом, чтобы укрыться от другого. Иными словами, Трикси, всё также крича что есть мочи, вдруг её услышит кто-нибудь, помимо деревянных волчар, побежала по склону, увлекая за собой вагончик, который то и дело подпрыгивал, стоило под колесо попасть камушку. Преследователи не отставали, и им было значительно легче. У них то не было тяжелого груза за спиной!

Чудом миновав поворот, Трикси стало слегка заносить в сторону края обрыва, и она вновь прибегла к помощи телекинеза, дабы не улететь вниз вместе со своим четырёхколесным домом. Рог пронзила неожиданная вспышка боли, которая даже смогла прервать крик единорожки, сменив его на болезненное – "ой".

Совершать несколько магических действий одновременно – на подобное способны лишь самые талантливые единороги. У Трикси же попытка использовать телекинез в двух разных делах одновременно вызывала вспышки боли.

"Но ведь я не использовала…" – мелькнула было мысль, а затем Трикси посмотрела направо. Рядом с ней, в телекинетическом поле, летел древесный волк. Вид у него был ошарашенный. Ну действительно, не каждый раз удаётся летать! Поле магии развеялось, и зубастое дерево с протяжным воем полетело вниз.

"С ним всё будет в порядке, — заверила себя фокусница, в то время как чуткие ушки услышали где-то внизу треск и грохот, а протяжный вой оборвался. – Ну или нет".

Казалось бы, теперь, когда в телекинетическом хвате никого не было, должно было стать полегче, вот только этого не произошло. Один из древесных волков, видимо счастливый обладатель единственной извилины на всю стаю, стал прыгать по горному склону, цепляясь за камни, а затем, прыгнув, уцепился за крышу вагончика. Остальные двое издали победный вой, явно предвкушая обед из понятины.

"Понятина" была против.

На гениальное бревно обрушился ряд невидимых ударов. Ну, во всяком случае, мог бы обрушиться, если б фокусница его видела, а так большая их часть цели не достигла, но один, которым Трикси могла бы гордиться, угодил по передней лапе волка. И несмотря на то, что тот был из дерева, боль всё же чувствовал. Древесный хищник дёрнул лапой, осмотрел её на предмет повреждений, зарычал, а затем поднял морду, лишь затем, чтобы столкнуться с выпирающим камнем. Глаза-листики приобрели скорбное выражение, а через секунду волка сбросило с вагончика, и тот покатился вниз по склону, теряя конечности. Конечно, он впоследствии примет свой изначальный вид, но на это уйдёт время.

Трикси же ощущала, что стала уставать. Одно дело показывать фокусы, когда тебе ничего не угрожает, а совсем другое, когда пытаешься спасти свои жизнь и дом!

Склон закончился, и Трикси, бока которой тяжело поднимались и опадали, а взгляд приобрёл затравленное выражение, оказалась прямо перед полноводной рекой. Прежде чем ей удалось перевести дух и двинуться вдоль берега, в фургончик, со всего разбега, врезался древесный волк. Фокусница подалась вперёд, её зрачки сузились до двух маленьких точек, и она, вскрикнув, плюхнулась в воду, увлекая за собой и фургончик.

Она сразу же наглоталась воды, а крик перешёл в кашель. Поток тут же подхватил её и понёс за собой, как и врезавшегося в фургончик древесного волка, в то время как второй стал бежать вдоль берега, недобро рыча.

И фокусница, и деревянный кусака стали испуганно бить ногами по воде от осознания, в какой ситуации оказались. Так продолжалось с полминуты, пока ожившая коряга не осознала, что она-то на воде нормально держится, и решила изобразить крокодила, медленно, но неумолимо приближаясь к единорожке, раскрыв пасть.

Трикси забила ногами по воде ещё интенсивней и, действуя на эмоциях, сковала его челюсти магией. Волк всё же доплыл до фокусницы, но когда попытался её укусить, то лишь беспомощно ткнулся в плечо, покрытое голубой шерсткой. Он сунул лапу в рот, но так и не понял, что же ему мешает, а в следующее мгновение зубастому бревну уже стало не до такого близкого и такого далёкого мясного обеда – впереди река кончалась, стекая вниз.

Трикси снова закричала и ухватилась за то единственное, за что могла – за древесного хищника. Тот тоже обхватил единорожку передними лапами, испуганно глядя на водопад. Пони и волк ошарашенно переглянулись. Кобылка снова закричала. Её преследователь с радостью сделал бы то же самое, да только челюсти не шевелились.

Река кончилась. А с ними и крепкие объятия. Древесный волк, молчаливо, как настоящий злодей, кем он и являлся по мнению кобылки, полетел вниз и скрылся в потоках воды. Единорожке повезло чуть больше – падая, вагончик зацепился за торчащую из водопада корягу, чем отстрочил неизбежное.

Ремешок уздечки подпруга сдавил грудь кобылки, и её отчаянный крик перерос в невнятный хрип. Будто этого было недостаточно, последовал сильный толчок со стороны вагончика, а деревянная коряга, что так вовремя подвернулась, угрожающе заскрипела и накренилась. Последний из преследователей не желал отпускать добычу.

Трикси стала нервно озираться. Как бы то ни было, она слишком молода и прекрасна, чтобы погибать от идиотской воды или зубов дурацкого живого бревна!

Внизу, примерно в паре метрах и чуть левее, находился уступ, по которому можно было пройти вдоль водопада и оказаться в безопасности. В Вечнодиком лесу. Ха! Но выбирать не приходилось. Трикси стала раскачиваться из стороны в сторону, в надежде, что таким образом окажется достаточно близко к уступу и, отцепив ремешок телекинезом, приземлится на него. Но, кажется, сейчас всё было против неё. Сильный порыв ветра закрутил фокусницу, а чуткие уши уловили треск дерева. Перед глазами тут же возникла картина, как ремешок рвётся, а сама она падает вниз и разбивается о камни. Единорожка стала судорожно размахивать ногами. Попытка использовать магию, чтобы удержать себя в воздухе, также с треском провалилась. Страх, головокружение, усталость — всё это не способствовало нормальному колдовству, а потому фокусница лишь сильней уставала, слыша, помимо звука текущей воды и угрожающего рычания, своё собственное имя. К последнему она старалась не прислушиваться. Если её собрались забирать на Небесные луга, то обойдутся! Она вот-вот выберется из этой передряги, утрёт нос заносчивой фифе, Принцессе Дружбы, отцу, а потом… честно говоря, о "потом" она пока не думала, но и там ей будет чем заняться!

И вот когда у Трикси почти получилось, деревянный хищник, будь он неладен, стал прыгать по крыше вагончика, будто ему оса под хвост попала, а затем и вовсе спрыгнул. Взгляды единорожки и волка на мгновение встретились. В глазах обоих застыло удивление, а затем ожившая лесозаготовка, испустив протяжный вой, полетела вниз.

Впору было порадоваться, но коряга издала ещё один протяжный хруст, а вагончик стал медленно сползать. Единорожка панически замахала передними ногами. Она бы так и продолжила это делать, если бы не услышала собственное имя, произнесённое совсем близко. Проследив взглядом за источником шума, она увидела серого жеребца с изумрудной гривой и вертикальными зрачками, стоящего на уступе, куда она стремилась попасть.

Мордочка под шёрсткой кобылки приобрела пунцовый окрас, а хвост прижался к животу. Пусть всё это выглядело, будто рыцарь спасает даму сердца, но не при таких же обстоятельствах! Учитывая, сколь интенсивными были её движения, пока она раскачивалась, то всё самое сокровенное могло оказаться на виду. Или не могло? Да нет, могло! Жеребец, заметив движения хвоста единорожки, тоже покраснел. Затем, стараясь смотреть фокуснице исключительно в глаза, произнес:

— Сейчас я тебя отстегну и аккуратно спущу вниз. Не дёргайся.

— Сперва вагончик! – всё ещё находясь в шоке, запротестовала Трикси.

Она слишком многое пережила вместе с ним. Это был её первый и лучший друг, предать которого она никак не могла. Вот только кисточкоухий решил поступить по-своему, под недовольный выкрик кобылки, и его слова, что в одиночку он не сможет вытащить её и фургончик, ни разу не помогали! Скорей вредили. Звучало так, будто Трикси – толстая! А Трикси не толстая! Она самая стройная единорожка из всех, на зависть белой швее!

Ремешок перестал сдавливать её грудь, и телекинетическое поле медленно опустило кобылку на уступ. Как раз вовремя. Дерево всё же не выдержало, и вагончик полетел вниз, под испуганный вскрик его владелицы. Из последних сил она попыталась остановить падение своего домика на колесах, и это казалось тщетной попыткой — тот продолжал лететь вниз. Из глаз кобылки потекли слезы, по счастью незаметные в потоках воды, льющейся сверху. И то ли отчаянье придало ей сил, то ли помощь серого жеребца, стоящего рядом, но падение сперва замедлилось, а потом остановилось.

— Мы не сможем поднять его обратно. Надо опустить вагончик рядом с берегом, а потом спустимся за твоим другом, — раздался рядом голос, в котором звучали успокаивающие нотки.

Трикси не стала спорить, хотя бы потому что эта погоня полностью вымотала её. В противном случае у неё бы нашлось несколько могучих аргументов. Обращаясь с вагончиком, будто это новорождённый жеребёнок, она опустила его на берег, на достаточном расстоянии от воды, а то, чего доброго, дурные древесные волки в качестве мести решат вновь утопить её дом.

И только сейчас, когда фургончик оказался в безопасности, фокусница ощутила, насколько она устала, напугана и продрогла. Её начала бить крупная дрожь, но даже так, она всё равно вскинула носик и старалась идти гордой походкой победительницы. В конечном счете, она ведь почти справилась!

Стеллар, видя это, хотел было обнять кобылку, и его передняя нога даже слегка дёрнулась, но затем он передумал. Подобное можно было счесть за фамильярность, а ведь они практически незнакомы. Пара фраз, брошенная в Старспайре, едва ли могла претендовать на начало крепкой дружбы. И всё же решение нашлось — оказавшись на берегу, ментат подхватил телекинезом свой плащ в серо-синюю шашечку и опустил на спину озябшей кобылки. Та характерно вздрогнула и вопросительно посмотрела на жеребца, а он, в свою очередь, спешно отвёл взгляд и заговорил:

— В Старспайре холодно. И он там с тёплой подкладкой. Тебе должно стать теплее… ну, после реки.

Кобылка ощутила, что её ушки начинают наливаться кровью.

"Скажу ему спасибо. Потом," – решила Трикси. Сама при этом величественно кивнула, принимая подобный дар. Её-то плащ и шляпа остались в фургончике.

С жеребца при этом тоже капала влага, и кобылка, поддев телекинезом край плаща, приподняла его, предлагая разделить тёплую накидку на двоих.

Пришел черёд Стеллара нервно вздрагивать и заверять, что он почти не промок.

В небе сверкнула молния, а затем полил дождь.

Да, Вечнодикий лес не просто так получил свое название, и помимо животных, подчиняющихся своим собственным законам, тут могла чудить и погода, решившая, что голубая единорожка недостаточно промокла.

Трикси вопросительно посмотрела на небо, затем на жеребца, с которого потоками стекали капли дождя. Всё это выглядело до нелепости смешно, и она, не выдержав, звонко рассмеялась. Ну устах Стеллара появилась неуверенная улыбка. Он явно не понимал причины смеха.

— А вот согласился бы на предложение Трикси — и дождь бы не пошел, — с весельем в голосе пояснила она и снова рассмеялась. Тут уж к её смеху присоединился и жеребец. В конечном счете, подобные вещи ну очень заразительные.

---

Пони расположились в небольшой пещерке близ реки, где развели костер и сейчас обсыхали. Магическому пламени было всё равно, сухое топливо или мокрое, — оно поглощало любое. Разве что вход пещеры был слишком мал для фургончика, а потому тот мок под дождем, к вящему неудовольствию фокусницы. Жеребец, прижав уши к голове, тыкал веточкой в пламя костра и не проронил ни слова после той непродолжительной беседы у водопада. Пару раз он хотел что-то сказать, но стоило кобылке наградить его вопросительным взором, как поспешно отводил взгляд. Сама она тоже чувствовала себя неловко. С одной стороны, он её спас — последний древесный волк едва ли добровольно отправился в свободный полет. С другой стороны, она сама почти справилась и о помощи не просила — истеричные вопли нужны были, чтобы отпугнуть преследователей и никак иначе! И всё же, сказать что-то надо было. Улёгшись поудобней на свой плащ со звездами и уперевшись передним копытцем в щёчку, она поинтересовалась:

— Так ты преследовал Трикси?

Жеребец снова вздрогнул, а фокусница обозвала себя последними словами за то, что ничего умней не придумала. Он ведь после таких вопросов может развернуться и уйти, оставив её одну перед лицом непогоды, диких зверей и доморощенной конкурентки, по которой зубная щётка плачет.

"Пусть он останется," – мысленно взмолилась голубая кобылка, с надеждой глядя на жеребца. Тот нервно поёрзал на крупе, бросил быстрый взгляд на единорожку и только потом заговорил. В голосе его звучала неуверенность:

— Не знаю. Возможно… Скорей всего, да, — он нервно сглотнул, явно собираясь с духом. – Понимаешь, то представление… — он замолчал. Затем спохватился, явно опасаясь, что смысл этих слов будет воспринят превратно. – Оно было замечательным, но ты… вы…

— Ты, — с кокетливой улыбкой поправила фокусница. – Трикси может говорить о себе так, а другие пусть обращаются к Трикси как к хорошей знакомой, о Величии и Могуществе которой они расскажут окружающим, — для убедительности она несколько раз захлопала глазами. Этот трюк голубая единорожка подсмотрела у Рэрити, но до сего дня не было возможности испытать его на практике. Эффект вышел выше всяких похвал. Увенчанные кисточками ушки жеребца тут же налились кровью, а сам он смущённо отвернулся.

"И впрямь магия! Магия взгляда!" – порадовалась кобылка.

— Х-хорошо. Ты была напугана и подавлена. И я… Я волновался. Не мог места себе найти. Думал, что тебе нужна помощь. И отправился вслед за тобой на поверхность…

А вот теперь уже Трикси стала чувствовать себя неловко, и это без всяких взглядов! Как он это делает?!

— Э-э-э, да… Трикси… ценит это, — в голове кобылки сейчас была самая настоящая каша, и она пыталась за что-нибудь зацепиться, чтобы отвести разговор от смущающей темы, ну или перевести на более нейтральную. – А как ты её нашел? Ты следопыт? Или разговариваешь с животными?

Фокусница надеялась, что тут она попала в цель. В первом случае она не заблудится и сможет выбраться из Вечнодикого леса с минимальными потерями для собственного самомнения, а во втором — будет с кем поговорить о её новом Великом и Могущественном увлечении!

— Едва ли. Я шёл по колее, оставленной колёсами твоего фургончика. А в Понивилле мне указали, что ты направилась в сторону Вечнодикого леса. Ну я и побежал следом. Ну, а потом… — он бросил смущённый взгляд на кобылку. – Ты кричала. Много.

 Смутилась и Трикси. Да, конечно, она кричала, но совсем немного. И даже не особо громко. И вообще, так она прочищала лёгкие, тренируя их перед выступлениями. Это она и хотела ответить серому жеребцу, даже открыла было рот, но он, к её вящему удивлению, оказался куда более словоохотливым, чем она ожидала.

— Что до зверей, то не уверен. Впрочем, со мной живёт трёхглазый ворон. Золтан. С ним и общаюсь.

Рот кобылки так и остался открытым. Любой пони её профессии, ну или любитель истории, как та же Спаркл, слышал небылицу, которую относят к легендам. Она сводилась к тому, что в эпоху, когда древние чудеса станут оживать, явится некий трёхглазый ворон, который разрушит привычные скрепы и законы, а затем наступит новая Эпоха Чудес. Те немногие, кто верил этой сказюльке, сходились в том, что "трёхглазый ворон" – это метафора, которую олицетворяет собой, ха, Твайлайт Спаркл! Ведь, видите ли, что ни день, а оживают древние чудеса – вернувшиеся из небытия Принцесса Луна, Тирек, Король Сомбра. Не говоря уже о Старсвирле Бородатом и его друзьях, о которых голубая единорожка лишь слышала, но не видела вживую. О чём нисколечко не жалела. Если они хоть немного похожи на Элементы Гармонии, то проблем от них не оберёшься! Но что, если трёхглазый ворон — это не метафора, а он преспокойно живёт с этим странным жеребцом, ожидая своего часа?

"Да кто же ты такой?"

— Всё в порядке? – в голосе Стеллара послышалось беспокойство.

— Да… нет… Трикси не уверена… — взгляд её заметался. Нужно срочно было найти тему для разговора. Ведь Трикси смущена и взволнована от общения с этим странным жеребцом, и надо срочно сделать так, чтобы всё было наоборот! Взгляд зацепился за родной фургончик, и тут её осенило. Она вопросительно посмотрела на ментата, и произнесла:

— Там, на утесе, ты сказал, что мы спустимся за моим другом. Не за фургончиком. Не за домом на колесах. А за другом. Откуда ты это узнал?

Стеллар ощутимо вздрогнул, а в его глазах застыл страх. Трикси медленно обернулась, ожидая увидеть позади себя уродливую тень со множеством глаз, но там никого не было. Да что тут вообще происходит?!

Глава 06: Отсветы пламени

Оказавшись в уютной пещере, перед костром и в обществе промокшей, но от этого не менее прекрасной голубой единорожки, Стеллар резко стал неуклюжим, косноязычным и попросту глупым. Приходилось размышлять над каждым словом, дабы не сболтнуть лишнего, и при этом чтобы не выглядеть пеньком, типа тех, что гонялись за удивительной фокусницей. В какой-то момент он было решил, что всё удаётся, и даже упоминание Золтана пришлось как нельзя к месту, как прозвучал вопрос, вызвавший нервную дрожь по всему телу. Он не должен был говорить об этом, даже упоминать. Всё это выглядело  так, будто он какой-то больной на голову поклонник, придумавший невероятную историю, которая должна его оправдать в глазах других. И, скорей всего, со стороны оно и впрямь так выглядело. Да и кто бы поверил в историю о пришельце из иного мира? Пришельце, мимолётно узревшим мир с жизнерадостными цветными лошадками, с одной из которых несправедливо обошлись. Пришельце, сердце которого наполнилось любовью, привязанностью, а вместе с ними — желанием помочь и защитить ту, кто тогда была совсем одна, а мир отвернулся от неё. И несмотря на то, что впоследствии голубая единорожка встретила подругу, а затем и друзей, подобное желание никуда не делось. Скорей укоренилось. Но вот каким-то непостижимым, причудливым способом старая жизнь кончилась, и вместо того, чтобы сознанию окончательно погаснуть и раствориться без следа, он оказался в Эквестрии.

Размышления о том, что было дальше, прервали настойчивая тряска за оба плеча и голос:

— Э-э-эй, если ты вырубился или у тебя припадок, подай знак Трикси. Давай, скажи хоть что-нибудь!

Ответом ей был нервный смех жеребца. Отойдя на шаг, единорожка пристально на него посмотрела:

— Ну здорово. Ещё и ненормальный. Везёт же Трикси!

Смех тут же сошел на нет, а сам Стеллар покачал головой:

— Нет… Просто, если бы у меня был припадок, то я не смог бы тебе ответить.

— Хмпф, — единорожка гордо вскинула носик. – Трикси знает об этом. Она просто… просто проверяла тебя, вот так, — но при этом в её голосе звучало облегчение. – Так что насчёт твоих слов у водопада? И только попробуй сказать, что тебе проболталась Старлайт! Она ни разу не была в Старспайре и находит общий язык с пони куда хуже, чем… — кобылка прикусила нижнюю губу, воровато покосилась на собеседника, после чего закончила, – чем Жёлтая из Понивилля.

Жеребец не удержался от улыбки, а Трикси, усевшись с противоположной стороны костра, замахала передним копытом:

— Ты давай, не улыбайся, а рассказывай. А то вон какой таинственный выискался! – мордочка фокусницы покраснела, но, возможно, тому причиной были неровные отблески костра?

Стеллар наградил собеседницу извиняющимся взглядом, а та, в свою очередь, вопросительно захлопала глазами, явно кому-то подражая. Жеребец же смущённо отвёл взгляд. Слишком уж пленительны были эти фиолетовые глаза, в которых можно было попросту утонуть:

— Я правда хотел сослаться на Старлайт, но передумал, ещё до того, как ты упомянула её. Это была бы ложь, а я… не хочу тебе врать, — Трикси закивала со знанием дела. – Недоговаривать — возможно, — а тут кобылка отрицательно замотала головой. – Но лгать было бы подло. В этом Блэк совершенно прав. Я многое знаю о тебе. И про Дорогу Дружбы, — фокусница подозрительно сощурилась, – и про помощь Тораксу и его брату, — а тут её глаза удивленно расширились, – и про Малую Медведицу.

Единорожка раздражённо фыркнула, чем привлекла внимание собеседника:

— Об этом все знают. И считают, что это самое выдающееся достижение Трикси – привести в деревню Ночное Созвездие, а самой убежать, поджав хвост! И, к твоему сведению, Трикси вовсе не бежала. Трикси верно рассчитала свои силы и отошла в сторону, чтобы… потом нанести удар, вот так!

— Я знаю, что не ты была виновата в случившемся, а двое жеребят, которые слишком сильно поверили в тебя и решили, что ты можешь показать подобное на бис, ничуть не заботясь о безопасности родных и односельчан, — примирительно произнёс жеребец, а ушки кобылки нервно дёрнулись, и уже она не смотрела на собеседника, испустив грустный вздох. – И проще было обвинить во всём взрослую. Ту, чьё выступление жители Понивилля восприняли слишком серьезно…

Голубая кобылка дёрнулась было, желая сказать, что это ведь выступление Трикси и, конечно же, его должны воспринимать со всей серьезностью, но передумала. Всё обернулось форменной катастрофой, когда она давала всего лишь своё третье выступление, и куда бы она не шла после этого, вслед ей звучал смех. Кроме фермы камней, где Трикси остановилась, выбившись из сил. Она тогда не знала, что та принадлежала Паям, а если бы знала, то предпочла другое, любое другое место, где могла бы устало упасть и сетовать на жизнь. Но всё обернулось неожиданно хорошо. Возможно, дело было в том, что обитатели фермы камней были отрезаны от привычной жизни больших и малых городков, проживая в своём замкнутом мини-мирке, где одинокая и уставшая путница заслуживала мягкой кровати, тарелки горячего супа, а впоследствии и оплачиваемой работы? Стеллар же, будто прочтя её мысли, продолжил:

— А ведь Пинки Пай — главный эксперт во всём, что касается вечеринок, — на мордочке жеребца мелькнула слабая улыбка, и он произнёс себе под нос: «Во всяком случае, она сама так считает». Несмотря на столь тихий тон, Трикси тоже услышала и, вопреки не самым приятным воспоминаниям, улыбнулась. Жеребец же продолжил говорить обычным тоном: — Она могла сказать, что подобные слова нужны не для того, чтобы обидеть публику, а наоборот, её удивить, — в глазах Стеллара отразилась грусть и сожаление оттого, что всё обернулось таким вот образом.

— Ну, во всяком случае, хоть кто-то это понял, — придав голосу бодрость, а мордочке — беззаботное выражение, будто её вовсе не задевало произошедшее, ответила фокусница. – Ты был на выступлении Трикси тогда?

— Да и… нет.

Наступила неловкая пауза. Стеллар поёрзал на крупе, изрядно нервничая, а Трикси, встав, подошла к жеребцу, с подозрением поглядывая на него. Эффект портила прядь гривы, упавшая на мордочку, но она сдула её:

— Так да или нет?

— Меня не было там, — заговорил жеребец, и во взгляде кобылки мелькнуло разочарование. – Вживую. А если бы присутствовал, то не уверен, что смог бы что-то сделать. Я… мне крайне неловко перед большим количеством пони, а там требовался кто-то достаточно храбрый, чтобы выступить перед ними и сказать, что они не правы. Да так, чтобы в это действительно поверили…

Разочарование ушло, а на его место пришло любопытство и что-то ещё. Что именно, жеребец понять не смог.

— Побежать в одиночку в Вечнодикий лес, чтобы найти ту, с кем не знаком, и попутно справиться с древесным волком. Каким же трусом для этого надо быть? Не представляю, — Трикси лукаво улыбнулась. – Но ты сказал "вживую". У Трикси Чуткий и Внимательный слух, и показаться ей не могло. У тебя был хрустальный шар, как на одном из выступлений Трикси? – "Только настоящий" – мысленно добавила она. – Или ты знаешь заклинания, позволяющие видеть, что происходит в других городах, или… — кобылка пристыженно замолчала. Ещё не хватало, чтобы за ней наблюдали, когда она оставалась наедине. Ведь там она не только со своим отражением разговаривала, да к выступлениям готовилась, но и другие вещи делала. Хвостик, как бы невзначай, снова прижался к крупу. – Или! – закончила она, чтобы собеседник не напридумывал себе всякого!

— Или, — Стеллар не заметил эту секундную слабость, а его увенчанные кисточками ушки опустились. – Я не отсюда.

Единорожка фыркнула:

— Ну да, из Старспайра. Трикси там была. Недавно, — на языке вертелись язвительные замечания, на тему этого самого "или" и того, что жеребец мог видеть в своём волшебном шаре, блюдце, на дне кружки кофе или что там ещё показывало, как голубая единорожка душ принимает. Но слова замерли у неё на языке, стоило Стеллару ответить:

— Нет. Я имел ввиду – совсем не отсюда, — он посмотрел на потолок пещеры. Трикси сделала то же самое. Нахмурилась, но ничего не увидела. Осознание пришло одновременно со вспышкой молнии, осветившей погрузившийся в мрак Вечнодикий лес.

— Ты — "гость со звезд"? – с придыханием спросила кобылка. Ответом ей был слабый кивок.

Она так и села. Сперва один "гость со звезд" — жуткий чёрный силуэт со множеством глаз, а затем другой — симпатичный серый жеребец с хвостом-кисточкой. Её даже посетила догадка, которую она постаралась тут же опровергнуть:

— А сколько у тебя глаз было?

Стеллар как-то странно посмотрел на кобылку, после чего произнес тихо:

— Два.

Трикси мысленно выдохнула. Значит, всё-таки два. Не множество. И что ей со всем этим теперь делать? Странный спаситель выглядел пристыжено, будто он только что разбил любимую мамину вазу и его отчитали за это, и единорожка не могла взять в толк, почему. Ведь в Эквестрии постоянно появляются странные субъекты. Тот же тысячелетний, ну или двухтысячелетний, кто ж его разберет, Старсвирл Бородатый. А древний кентавр? А чейнджлинги, которые до кантерлотской свадьбы себя вообще никак не проявляли. Ну пришелец, ну из другого мира. Ну и что тут такого? Это она и озвучила.

— Но я ведь не пони изначально, и это может вызвать страх у окружающих…

— Ты видишь, чтобы Трикси бегала в ужасе? – подбоченилась кобылка.

— Нет… Но Трикси вообще бесстрашная единорожка, которая кому угодно фору даст, — выдержав короткую паузу, ответил жеребец.

Конечно же, он ей льстил, ведь прекрасно слышал крики кобылки в лесу, но кому такая лесть не будет приятной? Единорожка, смахнув с себя невидимые пылинки, приблизилась к Стеллару и, к вящему удивлению последнего, опустилась рядом, прижавшись своим боком к его. Тот вздрогнул и явно хотел отодвинуться, но Трикси бросила: "Холодно", и он остался сидеть на месте. На лбу жеребца, несмотря на пламя костра, выступил холодный пот. Что до кобылки, то она мысленно хихикнула.

— Та-а-ак... там, в другом мире, ты видел всю жизнь Трикси?

Жеребец, чуть повернув голову, отрицательно замотал головой. Их носики мимолётно встретились друг с другом, отчего единорожка захихикала в копытце, а жеребец вспыхнул, как бенгальская свеча.

— Нет… то есть… нет… Наверное. Я видел немного. Твой приход в Понивилль и то, чем всё обернулось. Затем историю с амулетом аликорна. Твоё знакомство со Старлайт Глиммер и несколько уроков, что она давала тебе… а ты ей, как на Дороге Дружбы. И ваша с подругой победа над Кризалис, конечно же.

"Что ж, звучит безобидно", — единорожка хитро прищурилась, чем, кажется, окончательно засмущала ментата:

— И это всё?

— Да… нет… прости. Забыл о случае в лесу, с кокатриксами и Сильверстрим. И случай в Школе Дружбы, когда Старлайт нужен был верный помощник…

— Ага, — глубокомысленно изрекла кобылка и призадумалась. Это и впрямь были яркие моменты в её жизни, но ведь далеко не единственные. – А ты знаешь, что Трикси помогли на каменной ферме и отнеслись, как к сестре?

Она нисколько не кривила душой, говоря это. Изначально три младших пони отнеслись к ней настороженно, но стоило единорожке задержаться у них, как удалось найти общий язык с каждой. Холодной и, казалось бы, безразличной ко всему Мод, которая, на деле, искала истинной любви. Воинственной Лаймстоун, завидующей Пинки, которая выбралась в большой мир, но не способной пойти по её стопам, ведь некому будет присмотреть за фермой. И скромной Марбл, что хотела однажды отправиться в Кантерлот на показ мод Фотофиниш, а может быть даже стать тамошней моделью, если очень повезет. Словам Трикси, что они вольны идти куда захотят и когда захотят, прям как она, ни одна из трёх кобылиц не поверила. И если первая смогла осуществить свою мечту, то о двух других Трикси ничего не слышала. Наверное, так и копаются на этой пыльной ферме. Единорожка сделала себе мысленную пометку, что как только разберётся с беззубой, ну или гнилозубой конкуренткой, то сделает крюк на ферму камней и заберёт оттуда обеих под предлогом гастролей, а сама отвезёт их в Кантерлот. Там она ни разу не выступала, но должны же дать поблажку той, кто целый один раз мир спасла, верно?!

— Я надеялся на это, — честно признался Стеллар, возвращая единорожку из воспоминаний в реальный мир. – Они хорошие пони.

Собеседница кивнула:

— Выходит, ты недавно тут? Поэтому ещё ни разу не был на Великих и Могущественных выступлениях Трикси?

— Давно, — глухо ответил жеребец, смотря исключительно в пламя костра. Трикси тоже поглядела на костёр, на идущий сплошным потоком дождь у входа в пещеру, на свой вагончик, с которым она пережила столь много, и, наконец, на жеребца. Решиться было сложно, но не даром же она себя называла самой Находчивой и Храброй единорожкой! Обхватив копытами щёки жеребца и приподняв его голову так, чтобы их глаза были вровень, она уперлась своим рогом в его, а сама при этом нахмурилась:

— Тогда почему ты не был на концертах Трикси, после всех тех удивительных слов, что сказал?

Это был худший вопрос из возможных, ведь даже Золтан и Блэк Винд не желали слышать односложные ответы и продолжали настаивать о встрече с "голубой мечтой":

— Понимаешь… есть правила… — едва слышно произнес жеребец.

— Не понимаю. Рассказывай.

И Стеллар стал рассказывать о том, что, по идее, должно оставаться тайной между иномирцами и тремя аликорнами – Селестией, Луной и Кейденс. Но он уже проболтался о том, что не отсюда, а останавливаться на половине… наверное, кто-то другой и смог бы. Но здесь, сейчас, находясь вплотную к кобылке, в которую был влюблен, попросту невозможно было врать. Разве что в рассказе ментат умолчал о собственных чувствах, испытываемых к фиолетовоокой единорожке. По всему выходило, что пришельцы извне, часть из которых была пони, но встречались также представители и иных видов, должны были держаться подальше от Элементов Гармонии со своими чувствами. Подобное было встречено надменным "Ха!" со стороны Трикси, но больше она никак не стала это комментировать, и ментат продолжил. Причин подобному было много, и не последняя из них сводилась к тому, что несколько жеребцов или кобылок одновременно будут влюблены в одну из пресловутых Элементов. Подобное противоборство может вызвать проблемы психологического толка, а подвергать Элементы Гармонии дополнительному эмоциональному давлению принцессы категорически не желали. Поэтому иномирцам было предложено искать своё счастье в другом месте.

— Ну конечно Селестия позаботится о своей любимой кобылке и будет с неё пыль сдувать, — фыркнула Трикси. По завершении истории она всё же выпустила жеребца из захвата. Как казалось – нехотя. – И всё же это нисколько не отвечает на вопрос, почему ты не был на концертах Трикси!

И снова в глазах жеребца появилось затравленное выражение, будто он прямо сейчас находился один на один… да хоть бы с теми четырьмя ожившими корягами. Единорожка догадывалась о причинах подобного поведения, но сбавлять обороты не планировала. Раз уж начала, то надо довести дело до конца, иначе как ей потом ставить на место отца?

— Ух… я-а-а-а… — Стеллар вздохнул, собираясь с мыслями, и заговорил. – Я считаю, что ты ничем не хуже любой из Элементов Гармонии, даже лучше, — Трикси вопросительно вскинула бровь, а сердечко забилось чуть чаще. – И как бы мне ни хотелось, ну, увидеться с… Великой и Могущественной Трикси, я не мог вмешиваться в твою жизнь, ведь ты… это ты… — неопределённо закончил ментат, замолчав.

Голубая единорожка сделала поправку к памятке, связанной с Лаймстоун и Марбл, что сделает крюк к ним чуточку попозже, а сама заговорила:

— Подытожим: Стеллар Лунарис, бэтпони-иномирец, который много знает о Трикси путём магических шаров из мест, где он жил. Он нарушил указания аликорнов, ушёл в тёмный лес, спас… вагончик Трикси, — нет, сама единорожка в помощи не нуждалась и справилась бы с последним волком… Наверное. Не важно! – А ещё он дружит с трёхглазым вороном из пророчества. И этот самый жеребец сейчас сидит тут и разглагольствует о правильности своих поступков, когда всё свидетельствует о том, что все они были верными. Это Трикси тебе как эксперт говорит!

Кобылка одарила жеребца улыбкой, и тот тоже неуверенно улыбнулся:

— Ментат, — он постучал копытом по рогу. – Так нас называют в Старспайре.

— Пф-ф-ф, ладно, ментат, — отмахнулась собеседница. – И надо на хвост показывать, а не рог. Он на загляденье красив, — она кивнула, будто подтверждая свои слова, а ушки жеребца, в который раз за сегодня, покраснели.

— Спасибо. Я запомню…

— Обращайся.

Пони немного помолчали, глядя теперь уже не друг на друга, а на отсветы пламени костра. Кобылка положила голову на плечо жеребца, а тот нервно сглотнул и заговорил, так как изрядно нервничал и считал, что разговор должен помочь:

— Золтан, он не птица из пророчества. Он просто говорящий ворон с тремя глазами и мудрый друг. Иногда, правда, очень язвительный, но точно не разрушитель привычного уклада жизни.

— Угу.

— А ещё он отправится через неделю на поверхность, вместе с одним моим другом, потому что соскучился по здешнему колориту. Может, даже он встретится тебе во время странствий и согласится стать кроликом, которого ты вытащишь из своей чудесной шляпы.

— Угу.

Стеллар покосился на единорожку, которая задремала у него на плече, и аккуратно уложил её рядом с костром. Та улыбнулась, не открывая глаз. Улыбнулся и жеребец, глядя на дремлющую кобылку, после чего посмотрел в сторону тёмного леса, который скрывала пелена дождя. Для себя он решил, что будет охранять чуткий сон фокусницы, на случай если кто недобрый решит прийти к их костру. Он направился было к противоположной стороне костра, но, к вящему удивлению, что-то удержало его за хвост. Обернувшись, он увидел, что рог единорожки слегка светится:

— Трикси же сказала – очень симпатичный хвостик.

— Я хотел подежурить, на случай если что-нибудь…

Телекинетическое поле потянуло его назад, и вот жеребец уже лежит рядом с кобылкой:

— Если что-нибудь произойдет, то оно произойдет, — глубокомысленно произнесла фокусница. – А сейчас нужно поспать, — с этими словами она закрыла глаза и обняла жеребца передним копытом. Тот ещё какое-то время всматривался в дождь, но пламя костра и тепло тела кобылки окончательно разморили Стеллара, и он уснул.

Этой ночью их не беспокоили обитатели леса, и даже жуткая тень со множеством глаз решила оставить Беатрикс Луламун в покое…

Глава 07: Причудливое место

Проснувшись и наскоро подкрепившись, пони отправились в сторону Холлоу Шейдс, имея лишь приблизительное представление о его местонахождении. Поселение, основанное спустя несколько лет после Войны Сестёр и ставшее домом для фестралов, которые по каким-то причинам остались на поверхности, когда Звёздные мосты рухнули, непросто было найти. С высоты птичьего полёта его не было видно, а путешествовать вглубь Вечнодикого леса отваживался далеко не каждый картограф. Что до побывавших там, ну или кто убедил окружающих, что побывал, — те сходились во мнении, что поселение где-то в чаще леса. Некоторые даже утверждали, что место то зачарованно и пони, идущие туда с недобрыми намереньями, так и будут бессмысленно блуждать в чащобе, но никогда не найдут поселение наземных фестралов. Стеллар не верил в магическую природу поселения, склоняясь к идее, что пони любят жить в зоне комфорта и без особой нужды не ходить в опасные места, а то, что где-то там, в лесу, обитает мышекрылая страшилка для самых маленьких — ну так страшилок в Эквестрии хватает, половина из которых не имеет ничего общего с реальностью, как те же пони-зомби, в то время как другие известны разве что принцессам да небольшому кружку посвящённых, если речь шла о той же Порче. Трикси, напротив, считала подобное очень эффективной и действенной защитой от всяких ябед и хулиганов, но себя к таковым на относила, считая, что перед ней, вот прямо сейчас, появится тропинка с указателем, куда стоит идти. Тропинка, к вящему негодованию голубой единорожки, и не думала появляться.

Впрочем, её это не сильно беспокоило, и, несмотря на не особо и гостеприимную местность, кобылка оказалась очень разговорчивой и сейчас расспрашивала жеребца, который вёз за собой вагончик фокусницы, о его странной походке. По её мнению, идти сперва обоими правыми, а затем обоими левыми ногами было жуть как неудобно. Ответом же было то, что это иноступь, необходимая для других, таких же как сам Стеллар, пришельцев, до тех пор, пока те не привыкнут к привычной походке обитателей мира. Немного подумав, он добавил с улыбкой, что да, поначалу было очень неудобно. Для Трикси это прозвучало как вызов, и она попыталась идти так же, как жеребец. На первых же шагах кобылку занесло вправо. Она бросила быстрый взгляд на жеребца, но тот лишь внимательно смотрел на фокусницу. Она кивнула, как это делает благодарной публике, и попыталась снова. Сумела сделать лишь несколько шагов, а затем мозг, привыкший к иному типу ходьбы, дал неправильную команду и единорожка попыталась пойти всеми ногами одновременно, запуталась в них и едва не упала носом в грязь, если бы не магия жеребца, удержавшая её. Вернув себе вертикальное положение, она поправила свою гриву копытцем и произнесла, что это совсем не сложно. Ментат кивнул, пряча улыбку.

Последовал вопрос и со стороны жеребца. Было у него их много, как и у фокусницы, но оба старались избирательно к ним подходить. Связан он был с фургончиком. Стеллар предположил, что другом тот стал, потому что помогал кобылке укрываться от непогоды и хранил в себе то, что близко её сердцу, но всё оказалось чуть сложней. С мечтательной улыбкой Трикси поведала, что изначальный вагончик был сделан вместе с мамой, Санфловер Спектакл, которая поддержала дочь в её начинании.

— …вот только на третьем представлении фургончик был превращён в щепки Звёздной Медведицей, — с грустью закончила единорожка, а в следующую секунду глаза её испуганно сузились и она нервно рассмеялась. – Я сказала на третьем? Нет, я имела ввиду на триста тридцать третьем!

Стеллар, понимая, сколь эмоционально уязвимой может быть его спутница, решил не акцентировать внимание на этой теме и спросил о другом:

— Но он ведь тут, — жеребец оглянулся на фургончик. – Целый и прекрасный.

Трикси гордо кивнула:

— Так и есть! Трикси, под покровом ночи, вернулась за остатками фургончика. Не могла же Трикси оставить свой дом на радость понивильцам, чтобы они его превратили… — по телу кобылки прошла нервная дрожь, — в очередной сарай.

— Но этого не произошло, — улыбнулся жеребец. Улыбнулась и кобылка, но только украдкой. – Ты спасла своего друга, а потом восстановила.

Улыбка на устах фокусницы приобрела неловкое выражение, а сама она почесала затылок:

— Да-а-а…Тут всё немного не так. У Трикси не было времени. Она зарабатывала себе денег на Амулет Аликорна, а потом… — её ушки нервно дёрнулись, — порабощала Понивилль. А когда Трикси обманули, подсунув вместо амулета из зебринских земель подделку, она вернулась на каменную ферму. Там её ждал восстановленный фургончик.

— Да-а-а, семейство Пай – очень хорошие и заботливые пони, — с теплотой в голосе произнёс жеребец, на что кобылка согласно закивала.

— Трикси была так растрогана, что поведала, как плохо поступила с их родственницей, лишив ту рта. Это было встречено радостным смехом и словами Кварца, главы семейства, что Пинки бывает полезно иногда помолчать.

Пони переглянулись, и ментат рассмеялся. Спустя мгновение к смеху присоединилась и единорожка. Здесь, в чаще Вечнодикого, смех был редким гостем, и лес откликнулся тем, что стая пичужек поднялась в воздух, недовольно зафыркали ежики, а где-то вдали ему вторила кукушка, смеющаяся над быстротечностью бытия.

---

Да самого вечера пони продирались сквозь лесную чащобу. Один раз даже пришлось вытаскивать фургончик из трясины, а потом прятаться в овраге, пока мимо проходила мантикора с расстройством нюха – она всё время чихала. В свободное же от опасностей и передряг время, жеребец и кобылка делились историями из своей жизни. При этом Стеллар даже почти не смущался и редко отводил взгляд от спутницы. Исключение составляли провокационные вопросы последней, на которые ночной единорог, к вящему разочарованию Трикси, отвечал односложно или вовсе переводил разговор на другую тему. Но она-то помнила неудобные вопросы и намеревалась задать те повторно. На привале.

Проблема заключалась в том, что подходящего места для ночлега попросту не было. Сплошные буераки, болота, да ухабистые звериные тропы, с травой по макушку пони. В довершение всего ещё начал дуть холодный ветер, заставивший Трикси расчихаться. После третьего чиха на спину единорожки опустился серый плащ с капюшоном, который предусмотрительный ментат сунул в поясные сумки. Кобылка одарила спутника сперва тёплой улыбкой, а затем хмурым взглядом, когда того самого начала бить холодная дрожь, и уже ей пришлось доставать разноцветный плащ с капюшоном из фургончика и, не слушая вялых возражений, отдавать жеребцу.

Им обоим стало гораздо теплей, но решение, где же провести эту ночь, так и повисло в воздухе. В довершение всего лес затих. Ни стрёкота насекомых, ни чириканья птиц. Даже ветки не трещали под порывами ветра. Всё это выглядело настолько зловеще, что Трикси, до того возглавляющая процессию, стала медленно замедлять шаг, пока не поравнялась со Стелларом, идя едва ли не вплотную к нему. Тот попытался заверить, что они могут подходить к опушке леса, но ему самому не нравилась подобная зловещая тишина.

В лесу никогда не бываешь один, даже если не видишь его обитателей, и неким шестым чувством пони с рогами ощущали спинами чужие взгляды.

Первой не выдержала Трикси:

— Если вы, лесные бездельники, и дальше будете молчаливо таращиться, то Трикси возьмёт с вас плату за просмотр!

Голос кобылки слегка дрожал, но сама встала в горделивую позу, надменно вскинув носик. Эффект испортило то, что в следующее мгновение она чихнула.

— Плату за просмотр? – прозвучал из чащи незнакомый женский голос. – А может, вы заплатите за то, что пришли в царство кошмаров? Своими жизнями! – и, как по волшебству, вокруг путешественников стали загораться десятки светящихся в ночи драконьих глаз. Пусть Трикси и была в Старспайре, но она не удержалась от испуганного взвизга.

Несколько фигур поднялись в воздух и стали летать над вагончиком, зловеще шипя:

— Пришли туда, куда не просят, и жаждете пройти. Да только дорога вам в котелок, с мелко порубленной петрушкой и лучком. О да, мы вас съедим, съедим!

Ветки зашуршали, символизируя то, что и все остальные представители этого причудливого племени двинулись в их сторону. Сделал шаг вперёд и Стеллар, несмотря на то что Трикси потянула его назад, схватившись за плащ. Капюшон слетел с головы жеребца, и окружающим стало ясно, что перед ними не простой единорог. Угрожающие слова оборвались, а двое летунов, круживших над вагончиком, врезались друг в дружку и, упав, образовали кучу малу.

— Вы позорите ночной народ, — голос жеребца дрожал. Он нисколько не кривил душой перед кобылкой, говоря, что чувствует себя неуютно, выступая перед большим количеством пони, ну или других существ. – Сейчас, в Эру Гармонии, когда двери Старспайра открыты для обитателей поверхности, вы лишь множите страшилки о фестралах.

Ответом был удивлённый шепоток, в котором не было зловещих ноток, а затем раздались радостные выкрики: "Ночной пони! Ночной пони со своей подругой!"

У жеребца и кобылки мигом покраснели кончики ушей от подобных предположений. По счастью, это стало не так заметно, когда зажглось несколько факелов. Стеллару и Трикси пришлось потратить какое-то время, чтобы проморгаться, а когда они открыли глаза, то увидели, что перед ними стоят пони, а никак не фестралы, разве что у некоторых из них были драконьи глаза. Эта причудливая особенность была единственным, что роднило встреченных пони с обитателями Города Тысячи Мостов. Ведь даже кожистые крылья были накладными, а торчащие изо рта клыки – бутафорскими. Последние, к слову, несколько пони сейчас смущенно вынимали.

Вперёд вышла чёрная единорожка с белой гривой и такими же носочками. Золотистые вертикальные зрачки не отрывались от жеребца, и Трикси, которой не нравился подобный интерес, тем более, когда он направлен не на неё, откашлялась. Кобылка вздрогнула, разрывая зрительный контакт, и заговорила. Это был тот же голос, который сообщал про царство кошмаров:

— Ум-м-м, здравствуйте. Меня зовут Райвен Блэк. Извините, что напугали, но мы не ожидали, что к нам придет житель звёзд.

Стеллар вздрогнул, а Трикси недовольно фыркнула. Теперь, когда первоначальный страх прошёл, к ней вернулась уверенность в себе и она готова была поставить на место всех, кто осмелился её напугать. Хотя нет, напугать – слишком громкое слово. Вызвать беспокойство.

— Ну уж нет, — голубая единорожка сделала шаг вперёд, затем еще один, надвигаясь на чёрную, и та попятилась. – Вы, что же, решили, что известная на весь мир иллюзионистка будет терпеть подобные выходки и всё вам сойдёт с копыт?

Остальные пони снова зашептались, некоторые из них выглядели пристыженно, а Райвен заглянула за плечо Трикси, ожидая реакции ночного единорога.

— Я согласен с Трикси, — заговорил Стеллар, отчего фокусница была на седьмом небе от счастья. Нет, конечно, она неизменно права, даже когда не права, но всегда приятно услышать подобное вслух! – Что, если у меня или моей прекрасной спутницы оказалось бы слабое сердце? — а вот тут голубошкурая кобылка почувствовала, что краснеет. От смущения. Жеребец же продолжил. – Или мы побежали прочь и впотьмах повредили себе ногу?

Ушки Райвен прижались к голове. Она явно не такой реакции ожидала, но сдаваться без боя не собиралась:

— Мы бы не позволили такого произойти. Этот номер отработан, и вам…

— Номер? – навострила ушки Трикси.

— Ну да, — чёрная единорожка пожала плечами, вопросительно глядя на Стеллара и, видимо, не понимая, почему не он, а его спутница задаёт вопросы. И потому отвечала она, глядя на кисточкоухого жеребца. – Это такое представление. Номер приветствия, в честь давних времён, когда… — перед её мордочкой замахали голубым копытцем.

— Э-эй, Трикси здесь, а не там!

Райвен вздохнула и нехотя посмотрела на кобылку:

— …Ночные пони были страшилкой. Некоторым это нравится, и они приходят к нам несколько раз, лишь затем, чтобы мы их так приветствовали.

— А сколько убежали в страхе и больше не возвращались? – поинтересовался ментат.

— Вот да! – выкрикнула его спутница. – Трикси это тоже очень интересно! – в подтверждение своих слов, кобылка чихнула.

— Было несколько случаев, — нехотя призналась Райвен.

В глазах жеребца мелькнуло беспокойство. Фокусница чихает далеко не в первый раз. Так, чего доброго, окончательно простудится и заболеет:

— Впрочем, мы можем обсудить причудливые традиции обитателей Холлоу Шейдс чуть позже, — он всё же надеялся, что это и впрямь то самое место, которое они искали, а не ещё одно, совсем неизвестное никому поселение. – Мы устали с дороги и продрогли. И я заплачу. Сколько потребуется.

Райвен просияла, как и её подданые, ну или друзья, с этим, пока, было не совсем ясно:

— Денег не нужно. Достаточно того, что вы посетили нашу деревню.

Тот взгляд, которым чёрная единорожка одарила жеребца, заставил Трикси недовольно фыркнуть, а спустя мгновение — чихнуть.

---

Несмотря на столь нестандартный приём его жителей, сам Холлоу Шейдс не сильно отличался от любой другой деревеньки дневных поняшек. Разве что скрыта она была кронами тысячелетних дубов, а в центре, вместо фонтана, ну или ратуши, возвышался постамент с тремя пони. Фестралочкой, что, гордо выпятив грудь, нагловато улыбалась всякому, кто на нее смотрел. Ночной единорожкой, с подвязанной в хвост гривой, стоящей по левую сторону от спутницы, в горделивой позе, отчего возникало чувство, будто каждая из них претендует на первенство. И ланью, с кожистыми крыльями и вертикальными зрачками, стоящую по правую сторону от фестралочки, со снисходительной улыбкой на мордочке. Как пояснила Райвен Блэк, это были Ария Миднайт, Лоудстар и Грей Маус. Кобылки, которые и основали Холлоу Шейдс, когда Старспайр обрубил все связи с поверхностью тысячу лет назад. Но не только этим они были знамениты. И Трикси, не удержавшись, вставила своё веское слово, что естественно не только этим, ведь одна из кобылок была натуральным оленем. Кожекрылым, правда, и слишком зубастым, но оленем.

Глава поселения улыбнулась этому замечанию и начала свой рассказ издалека — с трёх жеребят, которые покинули свой дом в вышине, дабы разыскать утерянные домашние задания, и как им довелось обрести много больше.

Трикси многозначительно покосилась на Стеллара, проводя параллели между жеребцом и основателями этого поселения. Насколько те были в пользу первого судить было сложно. Мордочка кобылки выглядела чересчур задумчивой и сосредоточенной.

Ментат же, явно нервничая от такого пристального к нему отношения, повертел головой в поисках подходящей темы для обсуждений и нашел её. Белая пони с чешуёй вместо привычной шёрстки и длинным, как у ящерицы, хвостом, а также оранжевая кобылка с ветвящимися, как у барана, рогами на голове, привлекли его внимание. Он открыл было рот для расспросов, но Райвен опередила его, сообщив, что Холлоу Шейдс всегда было поселением, где изгои могли найти дом. И пока она тут за старшую, эта славная традиция сохранится.

— Если гости не помрут от сердечного приступа после ваших приветствий, — гундося заметила фокусница.

Их отвели в дом, который внешне ничем не отличался от остальных, но как заверила Райвен Блэк – это был гостевой домик. Был ли он гостевым на самом деле или кто-то решил его уступить двум усталым гостям, было не совсем понятно, но Стеллар всё же склонялся ко второму варианту. Едва ли к местным часто заходят гости, учитывая номера, что они выдают.

— Спасибо тем, кто уступил нам этот дом, — переступая порог, произнёс жеребец, а Трикси согласно чихнула. Райвен же вопросительно посмотрела на гостей, а затем, с улыбкой, кивнула. Предположение оказалось верным.

Фокусницу тут же разместили у камина, завернули в плед и даже дали миску с горячей похлёбкой. Та что-то пробормотала себе под нос, сгодившееся за благодарность, и принялась за трапезу, то и дело бросая подозрительные, не сказать даже враждебные, взгляды на чёрную кобылку, которая сейчас сидела за столом с ментатом. Тот получил точно такую же порцию, но пока не спешил к ней притрагиваться:

— Я всё же не могу взять в толк, зачем вы пугаете путешественников, выдавая себя за фестралов? – задумчиво произнёс жеребец, а затем поправился. – Извините. В вас течёт их кровь, это видно невооруженным взглядом.

— Она течёт во многих обитателях Холлоу Шейдс, — взгляд кобылки стал мечтательным. – Да только кровь за тысячу лет размылась. А так у нас есть возможность почувствовать себя частью Старспайра. Частью наших предков.

Жеребец кивнул, бросив взгляд на Трикси. Та старательно изображала, что её занимает исключительно еда, но делала это настолько наигранно, что становилось понятно – она ловит каждое слово.

— А вы… — Стеллар замолчал, не зная, как ему продолжить, но собеседница пришла на помощь.

— Что? Не потомок ли я одной из трёх основательниц этой деревни? – Райвен рассмеялась, но в смехе том звучала горечь. – Хотела бы я сказать «да», но куда уж там! Лишь у одной из них, Арии, были жеребята. Трое своих и один приёмный. Грей Маус, несмотря на то что пережила подруг на много-много зим, так и не нашла себе пару, мечтая о жеребце, оставшемся в Старспайре. Ну, а Лоудстар, как и почти любой ментат, была бесплодной, — заметив, что на мордочку собеседника легла тень, она добавила: – Извините, не стоило…

На стол с характерным ударом опустилась миска похлёбки, по счастью почти съеденной, не то содержимое было бы повсюду, а сделавшая это Трикси с вызовом смотрела на сидящих пони:

— То есть как? Трикси требует объяснений!

— Прости, — Райвен примирительно подняла переднее копыто. – Я не должна была подобное говорить в обществе твоего жеребца.

Фокусница покраснела. От смущения и гнева. Отчего больше, она сама толком не знала.

"Да как она смеет?! Да что она себе напридумывала?! Да мы только знакомы! Да знает ли эта пигалица, которая пытается захомутать каждого жеребца, которого увидит, что Трикси вообще-то кобылка приличная?!" – глаза голубой единорожки метали молнии, и пока логическая цепочка в её голове не сложилась во что-то взрывоопасное, Стеллар заговорил:

— Дело в том, что ментаты, ночные пони с рогом, являются генетической аномалией. Их не так много в Старспайре, но к ним принято относиться по-особому, — жеребец вздохнул. – Далеко не всем нравится подобное обращение, но так было заведено испокон веков. И рождаясь с рогом, не важно о жеребце идёт речь или кобылке, в девяноста пяти процентах случаев из ста они окажутся бесплодны. Плата за магию, — Стеллар невесело улыбнулся.

— Дурацкая плата! – недовольно фыркнула Трикси, делая вид, что потеряла всякий интерес к беседе. – Так, где Трикси может лечь? У камина или для её уставших костей найдётся мягкая перина? – подобное могло сподвигнуть убраться эту чёрную… куда-нибудь! А то ишь глазки строит. Нет, Трикси не против. Пусть строит кому хочет! Но не при ней же.

Райвен улыбнулась и провела путешественников в соседнюю комнату, где находилась двухспальная кровать. У фокусницы отвисла челюсть:

— Это шутка?

Стеллар тоже выглядел смущённым, переступая с ноги на ногу. Но ладно он, а она? Одно дело там, в пещере, когда холодно, мокро и хочется ощутить тепло, а сейчас… это звучит как очень пошлый намёк!

— Отнюдь, — чёрная гадина покачала рогатой головой. – Обитатели Холлу Шейдс живут по парам, даже если не являются… — она помолчала, пытаясь подобрать слова, – особыми друзьями. Мы можем вас расселить к другим обитателям, если хотите…

Голубая кобылка вспыхнула:

— Нет! Трикси всё устраивает! – и зевнула. Для этого даже не требовалось притворяться. Долгий переход через лес сделал свое дело. – Она очень хочет спать.

— Конечно, — глубокомысленно улыбнулась Райвен. – Я вас оставлю.

Когда чёрная кобылка направилась к выходу, у Трикси был огромный соблазн запустить той в круп чем-нибудь тяжёлым! А хоть бы вазой на столике. Как только входная дверь закрылась, Стеллар произнёс:

— Я могу лечь у камина и…

— Я подожгу твой симпатичный хвост в нём, если так поступишь, — ответила единорожка, укладываясь в постель, что позволило скрыть смущение. Она была совершенно не уверена, что сделает так. – Трикси нуждается в тепле и уходе, так что ложись.

Ментат бросил быстрый взгляд на выход, будто размышляя, не предпринять ли ему позорную попытку к бегству, но всё же кивнул.

Когда оба пони улеглись, Трикси, надвинув одеяло себе до самого носа, дабы скрыть смущение и неловкость от ситуации, произнесла:

— А почему ментат?

— А? – последовал глубокомысленный ответ, отчего кобылка нервно рассмеялась. Ей вторил и жеребец.

— Ты говорил, что иномирцы бывают разные, не только пони. Значит, вы сами можете выбирать кем станете, оказавшись тут. Почему ментат?

Ответом стала продолжительная пауза, во время которой веки кобылки стали тяжелеть, но она всё же дождалась слов жеребца:

— Я всегда хотел жить в тишине, под звёздным небом, но очень боялся высоты…

— Дурак… — беззлобно произнесла Трикси, погружаясь в сон.

— Дурак, — с лёгкостью согласился Стеллар и пару минут смотрел на голубую единорожку, после чего, прикрыв глаза, произнёс: — Спокойной ночи, самая прекрасная и удивительная кобылка, укравшая моё сердце.

Он уже не видел, как голубое ушко дёрнулось. Перед тем, как самой провалиться в сон, на устах единорожки появилась слабая улыбка...

Глава 08: Слишком много теней

— Ты что, заснула там? Твой выход! – прозвучал голос незнакомого жеребца, вырвавший Трикси из тумана небытия.

Открыв глаза, голубая единорожка осмотрелась. Она находилась в гримёрной. Личной гримёрной. И судя по фотографии в углу зеркала, на которой была изображена она сама – собственной гримёрной. Даже большая часть её походного инвентаря находилась тут, аккуратно расставленная по полочкам.

"Неужели… я всего добилась?"

Будто прочтя её мысли, в голосе жеребца послышались чванливые нотки:

— Да-да-да, примадонна ты наша. Ты не заставляешь публику ждать, а лишь разогреваешь её перед своим грандиозным выступлением. Я столько раз это уже слышал, что устал, — кобылка обернулась и увидела в дверях статного белого жеребца-единорога с золотистой гривой, облачённого в фиолетовый пиджак с блёстками. Он ей был незнаком. Возможно, побывай она хоть раз в Кантерлоте уже во взрослом возрасте, то узнала бы Принца Блюблада, одного из самых завидных холостяков Эквестрии. – Ну что ты на меня уставилась, будто видишь впервые в жизни? – он раздражённо вздохнул, закатывая глаза. – Тащи уже свой ленивый круп на сцену. У нас тут аншлаг.

После этого незнакомец хлопнул дверью, не дожидаясь рвущихся с языка единорожки возражений и упрёков. Недовольно надувшись и раздражённо дёрнув хвостом, Трикси взяла с собой несколько необходимых для выступления вещей и направилась на выход. И вовсе она не ленивая! Она от рассвета до заката зубрила трюк с ледяной тюрьмой, а затем уже тренировалась при поддержке Старлайт или Санбреста. Да так, что заснуть не могла из-за жуткой мигрени. Что он вообще понимает?!

Мимо единорожки пробегали другие пони – гримёры, осветители, костюмеры и даже несколько зрителей, которые как-то просочились за кулисы. Ни на кого из них она не обращала внимания. Сейчас, когда фокусница приближалась к сцене, гнев сменился лёгкой нервозностью, как это обычно и бывает при выступлениях. Хочется ведь всё сделать идеально. Не успела она взойти на сцену, как занавес поднялся, и Трикси едва удержалась от восторженного вздоха. Она находилась в амфитеатре, который был набит битком. В вип-ложах расположились две принцессы – солнечная и ночная, а вместе с ними драконикус. Как обычно, в нелепой гавайке, бейсболке набекрень и с ведёрком попкорна. В качестве жеста одобрения химера, сжав кулак, указала большим пальцем вниз. Трикси раздражённо фыркнула. Вот ещё, обращать внимание на всяких там Дискордов! Взгляд кобылки опустился чуть ниже, и она увидела разноцветные мордочки, замершие в предвкушении небывалого шоу, а в первых рядах сидели… нет, не друзья. Не то чтобы враги, но те, кого Трикси предпочитала видеть как можно реже – Элементы Гармонии. При этом рядом с Твайлайт сидела незнакомая единорожка с оранжевой шёрсткой и двуцветной, красно-жёлтой, гривой, что-то шептавшая на фиолетовое ушко, отчего Принцесса Дружбы глупо хихикала в копытце, а шёрстка на её мордочке и ушках приобрела более тёмный оттенок. Остальные пятеро разговаривали друг с другом, совершенно не интересуясь происходящим на сцене. Ну конечно! Они ведь выше всего этого.

Голубая единорожка раздражённо топнула копытцем по сцене, и, к её вящему удивлению, звук разнёсся по всему залу, заставив болтушек замолчать.

— Узрите же, удивительнейшее представление Великой и Могущественной Трикси! – единорожка, поднявшись на задние ноги, всплеснула передними, что тоже было тем ещё трюком для четвероногой пони, ожидая, что за её спиной разразится радужный взрыв, сцену поглотит туман, ну или ещё что-нибудь. Она всегда подготавливала подобное, дабы произвести первое впечатление на публику. Ничего из этого не произошло, и кобылка, опустившись на все четыре ноги, посмотрела за кулисы. Там стоял приснопамятный белый единорог, который слегка поморщился и покачал головой. После чего спешно замахал копытом, призывая продолжать.

Трикси его уже ненавидела. Улыбнувшись, кобылка сняла шляпу и решила достать кролика. Надёжное средство, никогда не подводит. Вот только всё, что кобылка нащупала — это лишь изнанку шляпы, которую и продемонстрировала публике, вывернув головной убор. Оттуда, в довершение всего, вылетела недовольная оса, которая тут же начала гоняться за фокусницей. Будто этого было мало, из воздуха появились две мухобойки, которые попадали никак не по гадкому насекомому, а по ней. Зал начал смеяться.

Трикси, закипая от стыда и гнева, ударила копытом по осе, и та, недовольно жужжа, полетела прочь, под характерный звук трубы, символизирующий поражение. От этого зал стал смеяться лишь сильней. В довершение всего, послышались слова, больно уколовшие сердце и идущие с ложи принцесс:

— Ещё никогда не видела столь бездарного выступления.

— Точно, сестра. Вышло даже хуже, чем у тебя.

Голубая кобылка же получила подзатыльник мухобойкой, а когда попыталась перехватить ту, то вторая ударила фокусницу по крупу, и лишь после этого они обе исчезли.

Злиться на драконикуса было бессмысленно, учитывая настроение зала, а потому единорожка, опасливо озираясь, произнесла:

— Спасибо за столь бурную встречу на концерте Весёлой и Жизнерадостной Трикси! – после чего она кинула в зал волшебные палочки, которые раскрывались и из них появлялись букеты цветов. Обычно она ими заканчивала своё выступление, но сейчас надо было срочно спасать положение.

Из палочек повалил густой, едкий дым, отчего смех стих, а со стороны зала стали звучать недовольные крики. Ровно до того момента, как Твайлайт Спаркл и её подруга не телепортировали палочки прочь, а поток свежего воздуха, ворвавшийся в зал по велению двух единорожек, не унёс с собой неприятный запах. Посетители представления радостно затопали, но эти звуки были предназначены никак не для ушей Трикси. Сама же фиолетовая выскочка, расправив крылья, стала медленно подниматься на сцену:

— Значит, ты решила отравить зрителей? Твои выступления всегда были ядовитыми, но сейчас это верх твоей подлости! А ведь я дала тебе шанс. Как видно, зря.

— Трикси просто хотела поднять настроение пони, а то все были такие сконфуженные, неуверенные. От присутствия тебя, не иначе! – сердце голубой единорожки стучало в груди столь сильно, что готово было вырваться наружу, но уж что-что, а идти на попятную и выслушивать оскорбления от Спаркл она не собиралась!

— Я всегда думал, что она бездарность, но, несмотря на все её промахи, решил подобрать эту бродяжку. Столь жалко она выглядела, — прозвучал надменный голос белого жеребца, а затем и он сам вышел на сцену.

— Жалко выглядит твоя шевелюра! – продолжая пятиться от недоброжелателей, зло огрызнулась единорожка, чувствуя, что глаза начинает щипать от непрошенной влаги. – И твой идиотский жакет. Ты что, во льду пролежал тысячу лет? Блёстки были в моде в предыдущей эпохе!

— Признаться, я разочарована, — на сцену приземлилась солнечная пони и Твайлайт с Блюбладом отступили, почтенно кланяясь Селестии и бросая недобрые взгляды на Трикси. – Мне всегда казалось, что в мире не бывает плохих пони, но ты — маленькая, бездарная и озлобленная на весь мир кобылка, ни на что не годная без Амулета Аликорна, который тебе даже не принадлежал!

Эти слова были встречены зловещим смехом, и Трикси не выдержала и побежала прочь, сопровождаемая насмешками со стороны зрителей и осуждающими словами пони, стоящими на сцене, что жалили не хуже уколов ножом.  Спускаясь с подмосток, голубая кобылка споткнулась и упала, больно ударившись подбородком. Вот только эта боль не могла сравниться с другой, душевной. Она зажмурилась, глотая слёзы обиды, и спустя мгновение смех пропал, будто его и не было.

Открыв глаза, Трикси увидела перед собой потолок комнаты, в которой она и ментат остановились вчера… кажется это было вчера, вечером. Она покрылась холодным потом, а саму её трясло. Причиной тому была вовсе не болезнь, а увиденное во сне. Столь настоящее, будто оно происходило на самом деле. Она дотронулась до плеча жеребца, лежащего к ней спиной, и, подивившись, сколь хрипло прозвучал её голос, прошептала:

— Э-э-эй, ты спишь?

Фигура задвигалась, и, к вящему ужасу, единорожка поняла, что это вовсе не Стеллар. Это всё та же жуткая, многоглазая тварь, которая медленно стала поворачиваться к ней. Скатившись с постели и стащив одеяло, которое прижала к себе подобно щиту, Трикси закричала…

---

Стеллара также мучали дурные сны. Ему приснилось, как он пытается нагнать голубую единорожку, что ушла далеко вперёд, но сам жеребец двигался так, будто попал в желе, ну или оказался в болоте, в то время как кобылка мечты ушла ещё дальше, даже не оглянувшись. Ментат сделал ещё несколько шагов, а затем бессильно упал. Попытался позвать фокусницу по имени, но из горла вырвался лишь болезненный хрип. Позади раздались шаги. Стеллар обернулся и увидел друзей. Те выглядели разочарованными, и он знал почему. Мир Эквестрии не знает о существовании иномирцев, и подобное знание может оказаться крайне болезненным для понячьего общества, а он рассказал об этом пони, которая привыкла находиться на сцене и делиться различными историями, чаще всего выдуманными. Но если прозвучит рассказанная им, то это может причинить боль его друзьям, принцессам и совершенно незнакомым пони.

Слов не было. Да этого и не требовалось. Друзья, медленно отвернувшись, уходили прочь, оставляя его одного.

Хотелось взвыть от беспомощности, но его опередили. Мир наполнился испуганным криком, который никому кроме Трикси принадлежать не мог, а затем жеребец испуганно открыл глаза и огляделся.

Голубая единорожка сидела на полу, затравленно косясь на ментата, будто тот стал воплощением зла. Жеребец, придав голосу успокаивающих ноток, позвал кобылку по имени, уверяя, что всё в порядке, после чего попытался подняться. Зря он это сделал. Трикси стала испуганно отползать, пока не упёрлась в косяк двери. Резко поднявшись, она выбежала сперва из комнаты, а затем из дома. После чего последовал ещё один испуганный вскрик и спешно удаляющийся топот копыт.

Размышлять в чём дело и как он мог её обидеть, сам при этом находясь во сне, времени не было, и жеребец поскакал следом. На пороге дома стояла белоснежная кобылка с розовой гривой, идущей вдоль спины и хвоста, который был как у ящерицы. Или дракона. На слегка заострённых чертах мордочки застыло грустное выражение.

— Извините, куда побежала моя подруга? Ей приснился дурной сон, и она совсем не своя.

Нога, увенчанная тремя когтями, указала направление, и Стеллар, ни слова больше не говоря, во всяком случае вслух, направился за голубой единорожкой. Мысленно он ругал себя за прямолинейность и выдавание желаемого за действительное. Хотелось верить, что они были с Трикси друзьями, но ведь он знал её всего пару дней. Лично, во всяком случае. В довершение всего, сердце сковал страх. А что, если увиденное во сне — не просто дурное видение, а мрачное пророчество, и он не сможет нагнать фокусницу?

Перепрыгнув через поваленное дерево, да так неудачно, что ободрал себе коленку, Стеллар остановился. Не затем, чтобы осмотреть ушиб, оно успеется, а чтобы прислушаться.

Чуткие ушки уловили слабые всхлипы где-то чуть впереди, и аккуратно, стараясь во второй раз не напугать, ментат стал пробираться через лесную поросль, отодвигая ветки магией. Вскоре он вышел на цветущую поляну, в центре которой, понуро опустив голову, сидела голубая единорожка. Не замечая, что уже не одна, она хлюпнула носом и потянулась к белой бабочке, облюбовавшей цветок рядом. Насекомое испуганно вспорхнуло и полетело прочь, а кобылка проводила ту грустным взглядом.

— Трикси, — предпринял жеребец вторую попытку, и фокусница, встрепенувшись, посмотрела на Стеллара, но слава Луне – бежать она больше не пыталась. Во всяком случае, пока. — Ты в порядке?

Жеребец поморщился.

"Конечно же, она не в порядке! Сам же видел! Ты вообще думаешь?"

— Да. Нет. Может быть. Трикси просто устала, — произнесла единорожка, затем прикусила нижнюю губу, отведя взгляд.

Стеллар же решил приблизиться. Делая по одному шажку, боясь спугнуть. Но кобылка на это никак не реагировала, кажется успокоившись:

— У меня тоже бывают дурные сны. Сегодня вот снилось то, как я пытался тебя догнать, но вечно отставал…

"Зачем. Ты. Ей. Это. Сказал?" – мысленно попрекнул ментат сам себя. – "Сказал бы про Блэка и остальных. Что сложного?"

— Зачем ты хотел догнать Трикси? – единорожка, до этого сидящая вполоборота к жеребцу, повернулась и с любопытством воззрилась на него.

"Ну давай. Скажи, раз начал."

— Пытался… хотел… думал, что смогу защитить тебя от кошмаров, — Стеллар подошел и сел напротив кобылки.

"Балда!" – в такие моменты, вот как сейчас, сложно было спорить с внутренним голосом.

— Кошмары, — Трикси отвела взгляд и испустила протяжный вздох.

Стеллар тоже опустил взгляд и прижал ушки к голове. Разговаривать с голубой единорожкой было куда сложней, чем с кем-либо еще. Хотелось помочь и утешить, но всегда был риск, что неосторожным словом лишь обидишь:

— Если о них рассказать, то станет легче. Они перестанут выглядеть всепоглощающими. И даже если вернутся, то утратят часть силы, ведь о них известно кому-то ещё. Как было с тенью.

— Тенью? – переспросила Трикси и затаив дыхание, с волнением взглянула на рассказчика и ожидая истории о многоглазом чудовище.

— Да, тенью. Она преследовала меня месяцы, возможно, годы. Вокруг запертой… — хотелось сказать церкви, но в Эквестрии не было религии в привычном понимании этого слова, и он использовал подходящую альтернативу, — …ратуши. Там был цветущий луг, с птицами и бабочками, вот как… как здесь. Разве что названия птиц я не знаю, да их и не видно. Только слышно.

— Трясогузки, — машинально произнесла волшебница, даже не думая о сказанном. Впрочем, Стеллар не придал этому большого значения.

— Да-а-а. Но когда появлялась она, то окружающая обстановка становилось всё более серой, безжизненной. Будто эта самая тень забирала всю радость жизни…

Трикси согласно закивала. Ей подобное было слишком хорошо знакомо:

— И ты победил тень просто рассказав?

Жеребец невесело рассмеялся:

— Не просто рассказав. Приняв, — кобылка вопросительно моргнула, но прежде, чем с её уст сорвались вопросы, Стеллар всё же поднял голову, а в глазах его была застарелая боль. Это длилось не более пары мгновений и вот он, отвёл взгляд, смотря на цветущий луг. Это действовало успокаивающе, да и тяжело было говорить, глядя в эти удивительные фиолетовые глаза. Тут же начинал мямлить. Вот прям как сейчас. – Это был я сам. Олицетворение моих страхов. Боязнь оказаться одному. Никому не нужным. Так уже бывало. Несколько раз. Эта тень одиночества… — жеребец ненадолго прикрыл глаза, — …она до сих пор даёт о себе знать, но стало легче. Есть Золтан. Блэк. Перси. Студенты. Стало легче дышать, наверное. За это стоит благодарить одну… — хотелось сказать девушку, ведь речь шла о том, другом мире, но тогда пришлось бы слишком многое объяснять, – кобылку.

— Вы были близки? – насторожено поинтересовалась Трикси.

— Что? А. Нет. Мы были друзьями, но не особенными. Вернее особенными, и она была мне очень сильно дорога, как че… пони, но как… как друг. А потом наши пути разошлись. И… — язык жеребца стал заплетаться от неловкости ситуации, в которой оказался. Ещё и воспоминания зачем-то приплёл. Можно подумать ей это будет интересно! – И я… я не знаю, был ли твой кошмар чем-то таким, ну, как у меня, личным, или это переживания прошлого дня, но вдруг они отпустят если о них рассказать, а?

Он рискнул взглянуть на кобылку, но та сидела, опустив голову, а с её мордочки скатывались капли влаги:

— Тень. Тоже тень. Уродливая фигура. Так Трикси могла бы изобразить оленя, будь ей три года. Тварь выглядит так, будто не может нормально передвигаться. Ноги разных размеров, шея длинная и сломанная, кажется, в двух местах, а ещё всё тело покрыто глазами. На темном фоне выглядевшие как живые. Слишком живыми. И, будто бы они… — единорожка провела копытцем по плечу, поёжившись, — смотрят прямо внутрь, в саму душу. Туда, где спрятано то, что никому не хочешь показывать. Ящик с замком, но без ключа. А у неё есть ключ. И тень… — кобылка подалась вперёд и заключила жеребца в объятия, уткнувшись мордочкой ему в плечо, — …смотрит. Всё смотрит!

Немного подумав, жеребец осторожно дотронулся до спины кобылки и стал её успокаивающе поглаживать:

— Тш-ш-ш. Кем бы ни была эта жуткая фигура, теперь она не будет иметь над тобой такую власть. Ведь отныне о ней знаю и я.

Трикси лишь сильней прижалась к Стеллару и вскоре успокоилась, но разжимать объятия не спешила, продолжая сидеть в подобной позе. Сейчас ей и впрямь стало легче и тот жуткий кошмар, сперва с залом, а затем со спящим рядом с ней чудовищем, казался незначительным, как холодный порыв ветра. Ну да, был. Оставил после себя неприятное воспоминание, но на этом и всё. Она немного поёрзала, устраиваясь поудобней. Телесный контакт, дающий ощущения тепла и заботы, действовал успокаивающе. Но, как оказалось, лишь на неё. Неосознанно, кобылка потерлась о пах жеребца, и вот она ощутила, как ей в живот упирается нечто твёрдое и продолговатое. На палку это было не похоже...

Пони разомкнули объятия практически одновременно и отвернулись спиной друг к дружке. При этом сперва жеребец поджал к животу задние ноги, а затем и кобылка, при мыслях о жеребце.

— Эм-м-м, прости, я… — начал было ментат и пристыженно осёкся.

— П-проехали, — нервно рассмеялась единорожка, стараясь найти нейтральную тему, чтобы самой успокоиться, а то мордочка аж пылала. – Та-а-ак… ты учишь жеребят?

— Э-э-э, да.

— А чему, понитомии? – кобылка зажала себе рот копытцем. Это точно была не попытка сменить тему! Скорей наоборот!

— Н-нет. Нет. Точно нет. Сто процентов нет. Я практикую магию иллюзий. Ей и учу.

— Иллюзий? Это потому, что Трикси фокусница, а ты… — единорожка прикусила губу, мысленно наорав на себя. Ответа не последовало, и она обернулась, чтобы убедиться, не грохнулся ли жеребец в обморок. Нет. Сидит. Поднявшись, она обошла ментата по широкой дуге. Мордочка жеребца выражала смущение и задумчивость. Последнее больше.

— Никогда не думал об этом, — выдержав продолжительную паузу, ответил он. – Но… возможно? Я… извини.

На устах кобылки появилась улыбка умиления, а сама она уселась рядом. Жеребец при этом, кажется, лишь сильней прижал ноги к животу. Она же постучала его пястью по плечу:

— Да всё нормально. Уже прошло, — сказала самопровозглашенный эксперт во всем, что касается анатомии, отчего уши спутника покраснели и он замотал головой. Вздохнув, она посмотрела на небо. – Трикси не слышала, чтобы практиковали иллюзии.

— И я, — Стеллар тоже поднял взгляд к небу. – Пони могут создавать удивительные вещи буквально из воздуха. Телепортировать их. Или вовсе превращать одно в другое. Это чудо. Это магия. А иллюзии, они ведь выдают желаемое за действительное. Создают то, чего нет. И мне казалось, что это может быть не менее интересно и захватывающе.

Единорожка кивнула:

— Так ты справился с древесным волком, который имел наглость прыгать по вагончику Великой и Могущественной Трикси, пока сама она находилась в неудобной позе? – по мнению фокусницы, подобная фраза хорошо подходит под определение "спасибо".

Вместо ответа в воздухе появилась прекрасная огненно-рыжая птица, какую фокусница видела лишь на картинках:

— Феникс?!

Ментат кивнул:

— Дикие звери боятся пламени, а древесный волк должен бояться его вдвойне. Но я думал, что он вскарабкается наверх и убежит прочь, а не спрыгнет.

— Невелика потеря! – фыркнула Трикси, которая сама чуть не оказалась на месте этого прожорливого бревна. Она подошла к птице и выставила перед собой ногу. Феникс послушно опустился. И пусть кобылка не ощутила прикосновения, в глазах её был чистый и незамутнённый восторг. – Трикси очень хочет этому научиться!

Жеребец ударил передними копытцами друг о друга и произнёс:

— А может совместишь одну удивительную вещь с другой: дашь представление и заодно опробуешь новые трюки?

Единорожка резко повернулась, отчего феникс пролетел сквозь неё, а его иллюзорное тело пошло рябью:

— Трикси за этим и приехала, но она ждёт кое-кого.

Жеребец аккуратно поднялся:

— Ты всегда можешь дать два представления, а если что-то пойдёт не так, то обвинить своего нового, нерасторопного ассистента, — ментат неловко улыбнулся.

Кобылка призадумалась.

"А собственно, почему нет? Ну приедет эта беззубая во время представления, ну и что с того? Пусть смотрит и восхищается величием Трикси! Может, сразу же признает своё поражение и ничего даже доказывать не придётся?"

— Отчего бы и да. Так и поступлю! Но если что, Трикси скажет, что во всём виноват ты! – она лукаво посмотрела на жеребца, и тот согласно кивнул. Иллюзорный феникс, зависнув в воздухе, открыл клюв, но оттуда не прозвучало ни звука. Ментат смущённо почесал затылок:

— Я ещё не все трюки освоил.

Это было встречено беззаботным смехом.

Обитателей Холлоу Шейдс ждало такое представление, какого они ещё ни разу не видели…

Глава 09: Мечты и реальность

...Представление пришлось отложить.

Вернувшись в деревню, путешественники поневоле обнаружили, что, несмотря на раннее время суток, все обитатели Холлоу Шейдс спят. Ну или попросту не рады гостям и заняты чем-то у себя в домиках. Улица была пустынной, не считая виденной ранее белой кобылки с хвостом ящерицы. Та, расположившись у постамента статуи, аккуратно потягивала чай из чашечки. Глаза её были прикрыты, а потому она не замечала парочку любопытных пони, пока те не оказались совсем близко. Судя по втянувшейся в плечи голове и обернувшемуся вокруг груди хвосту, незнакомка готова была дать дёру.

— Простите, если напугали при первой встрече, — ментат извиняюще улыбнулся. – Мы не хотели.

Настороженный взгляд розовых, под стать гриве, глаз незнакомки вопросительно уставился на кобылку. Которая, конечно же, извиняться не собиралась, но, будучи экспертом во всём, что касалось общения, не могла не заметить:

— Ты странно выглядишь. Проклятье?

Пони-ящерка отставила чашку и отрицательно покачала головой.

— Тогда магический эксперимент? Ты хотела отрастить себе рог, а вырастила чешуйчатый хвост! – Трикси поздравила саму себя со столь гениальной задумкой, от которой их молчаливая собеседница яростно отмахнулась. Даже хмуриться начала! Ох уж эти химеры. Что-то там сами намагичат, а потом начинают дуться, с ничего. — Цветок ядовитой шутки? Магия Дискорда? Выпила из озера, где была надпись «не надо этого делать, иначе козлёночком станешь»? – незнакомка вздрогнула, а фокусница победно воскликнула: — Ага! Значит всё-таки выпила. Трикси знала, — если бы взгляд мог испепелить на месте, то голубая единорожка уже бы превратилась в кучку пепла. – И нечего так смотреть. Не Трикси же заставила тебя оттуда пить.

— Я думаю, тут все сложней, — подал голос Стеллар. – Возможно, как с ментатами.

— Да не пила я ниоткуда, выскочка! – не выдержав, раскрыла уста странная пони. Голос был басовитым и принадлежал скорей жеребцу, а не кобылке.

— Кто выскочка?! – глаза фокусницы расширились от удивления, а затем она нахмурилась. – Великая и Могущественная Трикси не выскочка! Ты – выскочка! Подошли, спросили, как дела, а ты сразу обзываться, хмпф! – кобылка раздражённо дёрнула хвостом, выражая крайнюю степень недовольства.

— Спросили? – пони-ящерица встала и стала недобро коситься на единороку. – Вечно вы так, сперва, — в жеребцовом голосе чешуйчатохвостой кобылки прозвучали едкие нотки, — а стоит сказать хоть что-то в защиту, как тут же в ответ раздаётся — уходи, тебе тут не рады!

— Ну так, может, для начала нужно начать нормально общаться! – взгляд Трикси также не предвещал ничего хорошего, и она недовольно топнула ножкой.

— Дамы… кобылки… дамы… — попытался вмешаться в назревающую потасовку жеребец. – Мы тут новички и не встречали столь удивительных пони, как вы, и подумали, что, может, сможем помочь? Моя под… — Стеллар нервно сглотнул, но деваться было некуда, — …руга обладает большим сердцем. Просто… не выспалась.

"Под…руга" недовольно фыркнула, вздёрнув носик, а незнакомка, поглядев на жеребца, отвернулась:

— Думала, что вы другие, раз пришли в Холлоу Шейдс, а вы такие же, как все.

— Эй! – выкрикнула фокусница и обогнула пони-ящерку по широкой дуге. – Я – самая талантливая единорожка в мире и даже спасла его от чейнджлингов. Это такие жуткие пони-жуки! Ты бы их, наверное, съела. Ты же ящерица. А мой…  ассистент, он вообще из Старспаера и знает разные чудеса! – единорожка выставила перед собой переднюю ногу и наградила Стеллара многозначительным взглядом.

Тот кивнул и создал проекцию феникса, который приземлился на протянутую ногу голубой кобылки. Незнакомка так и села, на мордочке застыло удивление, вперемешку с восторгом, и никакого следа обиды. И даже комментарий про ящерицу был пропущен мимо ушей.

— Какой красивый… — химера потянулась было к иллюзорной птице, но та поднялась в воздух и полетела прочь.

— Она очень смущается повышенного внимания. Прямо как ты, — жеребец также обошёл незнакомку, так, чтобы видеть её мордочку, а не хвост.

— Сноу Спотс. И я никем не проклята и не зачарована. Разве что самим миром. Когда я родилась, то что-то внесло погрешность, — она наградила ментата печальным взглядом. – Вам это, должно быть, хорошо известно.

Прежде чем Стеллар успел придумать ответ, который должен был прозвучать нейтрально, с вопросом нашлась Трикси:

— А ты кобылка или жеребец? – две пары вопросительных глаз уставились на неё. – Что? Спотс выглядит как кобылка, а звучит как жеребец. И что Трикси должна подумать?

— Я гермафродит, — устало произнесла пони-ящерица, будто подобное ей приходилось говорить окружающим неоднократно.

— Угу, — многозначительно кивнула Трикси, и лишь спустя несколько мгновений до неё начал доходить смысл слов. – А-а-а-а, — кобылка с любопытством посмотрела в область крупа бело-розовой химеры, а та уселась на землю, обернулась хвостом, подобно щиту, и с подозрением поглядывала на фокусницу.

— И что привело вас сюда? – поинтересовался жеребец, пока одна кобылка без чувства такта не поинтересовалась о чём-то, что вгонит в краску их новую знакомую.

Сноу Спотс с улыбкой посмотрела на статую:

— То же, что и вас. Поиск дома. Места, где можешь почувствовать себя нормальной.

Пони переглянулись, а единорожка вопросительно вскинула бровь, будто спрашивая спутника, права ли пони-ящерка. Ответом ей было отрицательное мотание головой. Что до химеры, то она этого не заметила, продолжая смотреть, как казалось, на одну из трёх высеченных из камня кобылок. Лань с кожистыми крылышками и вертикальными зрачками:

— Я много где бывала. Когда ощущала, что деревня или город становится слишком мал для меня, то собирала вещи и переезжала. И всякий раз слышала о Холлоу Шейдс. Дескать, там живёт много таких, как я. Странных пони. Но не хотела сюда ехать. Казалось, что это отчаянный шаг. Побег. А я и так слишком много бегала. И всякий раз на новом месте пыталась влиться в общество. Однажды даже довелось присоединиться к кочующему каравану зебр. Было круто, но не моё. Всё время быть в движении утомляет. Видела даже парочку таких, как я. Но они были более оседлыми что ли. Или неприхотливыми. Как-то даже столкнулась с персиковошкурой кобылкой-бестенъягером. Кажется, в Сталлинограде. Ну да, точно! Это город земных пони, и пусть у меня нет ни крыльев, ни рога, я там была чужой и надолго не задержалась. Хотя, должна сказать, отнеслись там ко мне гораздо лучше, чем в других местах. Там живут очень славные пони.

Сноу вздохнула, замолчав, а её невольные слушатели снова вопросительно переглянулись. Стеллар одними губами произнёс странное слово "бестенъягер", на что Трикси лишь отрицательно помотала головой. Сколько она ни странствовала, а такого странного названия слышать не доводилось. Возможно, это было какое-то определение для химер, а может, для очень жадных или глупых пони. Фокусница, не желая гадать, собралась было спросить, но жеребец снова опередил её с вопросом.

— Извини, а сейчас, когда ты в Холлоу Шейдс, как ты себя тут чувствуешь? Ощущаешь беглянкой?

Белая кобылка-ящерица оторвала взгляд от статуи и рассмеялась. Это всё ещё звучало непривычно, слышать из её уст жеребцовый смех, но Стеллар всё равно улыбнулся, чтобы поддержать новую знакомую.

— Не знаю. Вот правда. Я тут чуть больше недели и не привыкла к местному времени суток. Все бодрствуют ночью, видимо, в дань традиции им, — она кивнула на статую трёх кобылок, после чего с подозрением покосилась на ментата. – А вы бодрствуете сейчас. Странно это.

— Очень, — ухмыльнулась волшебница, которая догадывалась о причине такого поведения. И то, что она сегодня проснулась, мучимая кошмарами, было далеко не главной из них.

Стеллар слегка смутился, отведя взгляд:

— Извините, я не представился. Меня зовут Стеллар Лунарис, а это Великая и Могущественная Трикси Лула… — фокусница, когда лишь прозвучало её имя, горделиво выпятила грудь, но стоило жеребцу пойти дальше её официального титула, как она ожгла его взглядом. Ещё бы назвал ее Беатрикс! Так звал её отец. До своего ухода. Беатрикс Луламун. Она ненавидела это. Теперь она Трикси и только Трикси! Ментат, испуганно прижав ушки к голове, закашлялся, а Сноу постучала ему по спине. – Спасибо. А мою подругу зовут Великая и Могущественная Трикси — сокрушительница чейнджлингов и самая удивительная единорожка из всех, — искорки гнева из глаз голубой кобылки ушли, а пони-ящерица с понимающей улыбкой кивнула.

— Я вижу. Буду звать её просто Трикси. Ну или Выскочка. Ещё не решила.

Фокусница надула щечки от негодования и обиды. Опять «выскочка»?! Да она сейчас этой хвостатой-многополовки такое выскажет, такое!..

— Не надо, — жеребец покачал головой, слегка улыбнувшись. Слегка улыбнулся! Нет, это определенно заговор против Трикси! – Она добрая, славная и к-к-к… — на лбу ментата выступил холодный пот, но, как и с предыдущей оговоркой, деваться было ему некуда, а подходящие слова в голову, как назло, не шли. И он произнес в присутствии другой пони: — …красивая единорожка. Просто уставшая после долгого лесного перехода, где победила целую стаю древесных волков.

Сноу скептически вскинула бровь. Она явно в это не верила, а Трикси, нехотя, произнесла:

— Не со всей. Кое с кем справился мой ассистент.

Ушки Стеллара удивленно дёрнулись, и он посмотрел на кобылку мечты, будто пытаясь убедиться, не послышалось ли ему. Единорожка же закатила глаза, делая вид, что ничего такого не сказала.

— А вот и мои любимые гости! – раздался бодрый голос позади пары путешественников, после чего между ними протиснулась вороная единорожка с белой, как снег, гривой, которая бесцеремонно обняла обоих и даже чмокнула жеребца в щёку, вызвав возмущенные негодования Трикси. Та открывала и закрывала рот, подражая рыбе, выброшенной из воды, ведь у неё попросту не было слов, чтобы отреагировать на такое хамство.

— Она всем так говорит, — улыбнулась Сноу.

— И никогда не грешу против истины, — Райвен Блэк перестала тискать двух единорогов, и, подойдя, обняла уже химеру. – Тут рады каждому, кто явился с добрыми намереньями, — на глазах драконоокой пони сейчас были очки-гоглы, явно защищающие от яркого солнца, к которому она не привыкла.

— А вы очень мило смотритесь вместе, — решила съязвить голубая единорожка, когда первоначальный шок сошёл на нет. А то уж больно много себе позволяет!

— Спасибо,  — Райвен обернулась. – Я со всеми хорошо смотрюсь.

Трикси с досады пнула камушек, лежащий перед ней, и тот ударился об ногу Сноу. Кобылка-ящерица вопросительно вскинула бровь, но ничего не сказала, а фокусница сделала вид, что ничего не произошло. Сейчас ей очень хотелось превратить главу поселения во что-нибудь склизкое и противное. К примеру, в жабу.

— Так вы останетесь у нас? – заметив недоумение на мордочках гостей, Райвен хихикнула. – Или я слишком сильно форсирую события? И для начала вам нужно подыскать по паре?

Тут уже не выдержала и Сноу Спотс, рассмеявшись от вида двух смущённых мордочек:

— Думаю, ты все же перегибаешь палку.

— Вот как? А мне кажется самое время о таком задуматься. Они молодые. Идеальное время для того, чтобы обзавестись второй половинкой, — глава деревни подошла к жеребцу и погладила того по щеке, отчего Стеллар вздрогнул и сделал шаг назад. – Подходящие кобылки найдутся. Или ты по жеребцам? – ответом было отрицательное мотание головой. Наградив жеребца насмешливым взглядом, она обратилась к Трикси: – А вот с тобой сложней…

— Это с тобой сложней! – не выдержала фокусница, топнув копытцем. – Что это за идиотия! Мы приехали сюда, чтобы дать представление, а вы со всем… — она снова топнула копытцем, а хвост стал раздражённо ходить из стороны в сторону, — этим! Как глава группы нездоровых на всю голову пони звучишь! Чего удивляться, что сюда никто ехать не хочет! Да я бы…

Чёрная единорожка своим вопросом прервала голубую, в противном случае последняя высказала бы всё, что думает о подобных сборищах, и что копыта её бы тут не было, если бы не та гнилозубая пони. Которой до сих пор нет!

— Вы собираетесь дать представление? У нас?

— Трикси так и сказала.

— Поверить не могу, — теперь уже глава поселения выглядела шокированной, а вот в глазах Сноу блестел восторг. Она явно представляла себе нечто невероятное, всеобъемлящее, незабываемое. Скажи пони-ящерка об этом вслух, и Трикси бы начала утверждать, что именно такие представления она и даёт, но так как голубая единорожка читать мысли ещё не научилась, то она произнесла:

— Трикси тоже не может. Не после такого приветствия.

Сноу посмотрела на неё умоляюще, как и Стеллар. Вот же! Его только что пытались сосватать непойми с кем, а он так реагирует! В следующий раз не будет спасать. Пусть хоть всего обженят! Трикси раздражённо повела ушами.

— Пожалуйста, передумайте, — в голосе Райвен послышалась мольба. – У некоторых из местных обитателей было не так много радостей в жизни, — Сноу отвела взгляд, как бы подтверждая слова старшей. – Поэтому я стараюсь устраивать такие маленькие представления, как это было с вами двумя, или вот как сейчас, с попыткой вас поженить. Видно же, что вам и без того хорошо друг с дружкой, — Трикси и Стеллар сейчас отчаянно пытались смотреть куда угодно, лишь бы не друг на друга. – Но это было так забавно вас смущать, что не смогла удержаться. Да и сама я замужем. Браслет только не ношу. Мешает образу жу-у-уткой ночной пони. Не лишайте других обитателей деревни праздника, обидевшись на всего одну пони, очень вас прошу, — очки скрывали выражение глаз кобылки, но не приходилось сомневаться, что в них застыла мольба. И это… было нечто новое для Трикси. Непривычное. Очень неловкое. Она мечтала, что однажды главы деревень, а то и городов, будут слать ей письма, чтобы она выступила у них, но одно дело мечтать о таком, а совсем другое видеть вживую. Голубая кобылка не столь уж часто оказывалась в ситуации, когда её словарный запас иссекал. Но вот сейчас это был именно тот случай. Райвен же, немного подумав, кивнула сама себе и продолжила: — Если хотите, могу даже встать на колени и умолять. Я не гордая.

В подтверждение своих слов, глава Холлоу Шейдс и впрямь опустилась на колени, но прежде, чем с её уст сорвались слова, оба единорога подскочили к ней и помогли подняться. Все присутствующие у статуи чувствовали себя неуютно.

— Трикси никогда не отказывалась от представлений, будь хоть дождь, ветер или град! – гордо объявила единорожка. Это было правдой. Проблема в том, что на подобные номера никто, ну или почти никто не приходил. Серая пегаска с раскосыми глазами ни в счет. На части представлений единорожки та попросту беззастенчиво дрыхла!

— Спасибо, — Райвен улыбнулась. – Я в вас не ошиблась…

---

День сменился ночью, и если в большей части Эквестрии это было временем, когда обитатели готовились ко сну, то места вроде Холлоу Шейдс только начинали бурлить жизнью. Тамошние пони и помыслить не могли, что их ждало удивительное по размаху представление. Вот только их будет два по цене одного.

Весело шлёпая по лужам, отчего грязь разлеталась во все стороны, в том числе попадая на шёрстку, по лесу шла одинокая кобылка с выцветшей зелёной шёрсткой и белой гривой. На спине её развевался самодельный бежевый плащ, казалось бы сшитый из занавески, а в центре него неумелыми штришками было пришито улыбающееся жёлтое солнышко. Плащ удерживала заколка в виде искусно сделанной летучей мыши с алыми драгоценными камнями заместо глаз. Жёлтые глаза с алым белком весело блестели, а дикие звери старались убежать прочь, лишь почувствовав запах кобылки. Вряд ли причиной было то, что она давно не принимала ванну. Звери не особо прихотливы в этом вопросе. Скорей всего их пугала тень кобылки. Живая тень с вытянутой безглазой, рогатой, головой, идущая на задних ногах, в то время как передние сжимали в лапах пару тяжеленных чемоданов. Впрочем, судя по всему, для этого причудливого силуэта подобная ноша не была в тягость. Как бы то ни было, а звери оказались куда умней обитателей Холлоу Шейдс, пожелавших встретить одинокую путницу по-свойски – с испуга.

Кобылка и впрямь вздрогнула. Даже сделала шаг назад, а стоящая позади тень угрожающе зашипела на беззаботных пони. Те испуганно замерли, а Райвен сделала шаг вперед, чтобы произнести свою знаменитую речь про то, что они отправят одинокую путешественницу в котел. Это помогло прийти в себя земнопони, назвавшейся Карнивал Кэт:

— Ш-ш-штаньте тем, кем притворяетеш-ш-шь! – произнесла взрослая кобылка детским, шепелявым голосом.

Чащу леса осветила вспышка магии, согнавшая с насиженных мест стаю воронов.

Мрачный карнавал прибыл в Холлоу Шейдс…

Глава 10: Что-то страшное грядёт

Приготовления могли занять куда меньше времени, если бы не новообретённые помощники. И если ментат стоял в сторонке и с помощью магии перемещал магический инвентарь на нужные для этого места, то Сноу Спотс вместе с ещё несколькими химерами, что пожелали помочь, едва не превратили всё в катастрофу ещё до начала выступления. Признаться, с Трикси такое было впервые.

Откашливаясь и протирая глаза из-за едкого содержимого дымовых шариков, фокусница наградила жеребца с бараньими рогами уничижительным взглядом. Тот со сконфуженной улыбкой на рыже-алой мордочке попятился, и даже окрик «стой!», вырвавшийся одновременно из уст Стеллара и Трикси, его не остановил. Химера упёрлась в ещё неразгруженные ящики, стоящие друг на друге, и, конечно же, те не удержались и начали падать. Единорожка и ментат успели подхватить самые тяжёлые, но один из них всё же рухнул. По счастью, содержимое было безобидным – магические палочки, из которых выскакивали букеты цветов. Те засыпали химеру с головой и, конечно же, выполнили своё прямое назначение, погребя жеребца под цветочным ковром, оставив на виду лишь его глаза, испуганно смотрящие на фокусницу.

Зрелище было столь нелепым и забавным, что Трикси не удержалась и залилась смехом. Химера со звонким именем Тандер Хуф, которое подходило ему как никакое другое, попытался подняться, и тут прямо перед ним спикировала шляпа Трикси. Сценическая. Из которой она доставала кролика. Шляпа конусом вниз приземлилась на пол, перед бараноголовым, и оттуда вылезла ушастая голова маленького зверька, заставившая Хуфа вздрогнуть. Затем появилось и остальное тело. Кролик потянулся. Затем уставился на ошарашенного пони и недовольно насупился. Пони-химера же смотрел на кролика, вылезшего из шляпы, как на чудо, и упустил момент, когда зверёк упрыгал от него. Жеребец, схватив шляпу, погнался следом, явно пытаясь вернуть чёрта в табакерку, но куда там. Кролик ускорился, на ходу показав язык. Правда, сбежать он не пытался, прыгая вокруг сцены, катающейся по траве Трикси, что заливалась беззаботным смехом, и других химер, которые сперва не знали, как им на такое реагировать. Но смех был настолько заразительный, что вскоре уже все смеялись над нелепыми попытками Тандер Хуфа допрыгнуть до кролика, что забрался на статую и, расположившись на каменной голове Арии Миднайт, закинул ногу на ногу и снисходительно смотрел на окружающих.

У Трикси был свой собственный кролик для выступлений, Престо, но перед очередными своими кругосветными гастролями, ну если не считать Боардора, Карвидерии, Зебрики, Камелу, Империи Грифонов, Абиссии, Кристальной Империи, Гермэйнии, Сталинограда, Кантерлота, Лас-Пегасуса, Стэйблсайда и Чжонгуо, она согласилась на предложение Жёлтой обменяться кроликами на этот срок. Пока ни разу не пожалела.

Энджел, конечно, спустился, стоило его поманить салатом… ну хорошо, сперва магией, а уже потом салатом, но этот и пара других, менее значительных, инцидентов растянули приготовления до самого вечера. И как назло, когда обитатели поселения устроились у сцены, которую решено было поставить перед статуей трёх героинь древности, Райвен и большая часть взрослых ушли, сославшись на то, что им надо поприветствовать нового путешественника. Возражения со стороны фокусницы, что так они распугивают потенциальных зрителей, были встречены, как отличная шутка. А ведь Трикси не шутила!

И вот теперь ей ничего не оставалось, как наворачивать круги по сцене под десятком внимательных взглядов жеребят и нескольких химер, что с любопытством следили за каждым шагом голубой единорожки, ожидая чуда. В другое время ей бы это польстило, но сейчас она испытывала какую-то странную тяжесть на душе. Будто что-то было не в порядке. Ну или будет не в порядке, очень скоро. Стоящие поодаль Стеллар и взгромоздившийся на ящик с фейерверками Энджел вопросительно переглянулись, после чего кролик, с деланным безразличием, пожал плечами и отвернулся, а жеребец приблизился к изрядно нервничавшей кобылке:

— Не беспокойся. Уверен, это будет лучшим твоим выступлением.

— Трикси и не волнуется, — единорожка наигранно рассмеялась. – С чего вдруг ей переживать о чём бы то ни было. Она ведь не первый день на сцене. Это тебе стоит беспокоиться, ассистент.

— Я и беспокоюсь. За тебя.

Кобылка открыла было рот для возражений, да так и закрыла его, отвернувшись.

Чуткие ушки расслышали топот десятков ног, и сперва жеребята, а затем и оставшиеся взрослые обернулись в сторону леса. Присутствующие поначалу не поверили глазам своим, уж слишком невероятным выглядело это зрелище.

К ним приближались фестралы и ментаты, с той же цветовой расцветкой, какая была у обитателей Холлоу Шейдс, отправившихся пугать случайного путешественника. Среди них была и Райвен, у которой, помимо её родных драконьих глаз, появились раздвоенные копыта, уши-кисточки, рог и такой же, как у Стеллара, хвост. Кобылка улыбалась от уха до уха, и благодаря этому можно было различить у неё во рту острые клыки, которые теперь не выглядели бутафорскими. Но не она возглавляла процессию, а кобылка-земнопони, облачённая в замызганный бежевый плащ, напоминающий штору, с выцветшей зелёной шерсткой и белой гривой. Её глаза отдавали неестественной желтизной, не свойственной пони, даже ночным, а белки и вовсе были алого цвета, будто она не спала по меньшей мере пару лет. От неё, как и от всех остальных, отходила тень, но, в отличие от других, та была живой. Вытянутая, напоминающая минотавра, только с непропорционально большой, безглазой мордой, та несла в лапах пару чемоданов.

Жеребята сперва недоверчиво косились на родителей, а затем с радостными криками бросились их обнимать, в то время как странная земнопони приблизилась к импровизированной сцене и улыбнулась, продемонстрировав жёлтые зубы:

— Привет, Номер Два! Ш-пашибо, ш-што подготовила вш-ш-шё для меня, — Карнивал Кэт оказалась шепелявой кобылкой с детским голоском, и Трикси, не удержавшись, рассмеялась той в лицо, пусть её сердце и колотилось от страха.

— И как ты собираешься выступать перед публикой, номер Бесконечно Долго до Великой и Могущественной Трикси? Да тебя никто не поймёт! Даже Трикси с трудом тебя понимает!

В глазах земнопони мелькнула совершенно детская обида, и она, задрав носик, произнесла:

— Я говорю нормально! Луш-ш-шше многих! Меня вш-ш-ше понимают! Я ш-шамая талантливая фокуш-ш-шниша в мире!

— Только о тебе никто не слышал, — выпятив грудь, бросила голубая единорожка. – А вот Трикси…

— Третьеш-ш-шортная нудаш-ш-шниш-ш-ша, неш-ш-шпош-ш-шобная ни на ш-ш-то большее, ш-ш-шем фоку-ш-ш-ш ш-ш-ш веревкой!

— Этой веревкой надо завязать твой дурацкий рот! – ответила уязвлённая до глубины души единорожка.

— Извините, мисс Кэт, но мы прибыли первыми и вам придётся подождать своей очереди, — попытался снизить градус напряжения Стеллар. Ему категорически не нравилось происходящее, но бросаться с головой в гущу событий он не привык, предпочитая знать, с кем или чем, учитывая жуткую тень, они имеют дело.

Странная земнопони непонимающе посмотрела на ментата, как на взрослого, который говорит, что нельзя есть сладкое перед обедом:

— Ты ш-ш-што, дурак? Я ш-ш-шказала, ш-ш-што приехала. Знаш-ш-шит, я выш-ш-штупаю, — она обернулась к живой тени. – Дарк Клауд, наш-ш-шинаем предш-ш-штавление.

Трикси тут же разразилась гневной речью, а её ассистент с подозрением смотрел на помощника земнопони-фокусницы. Вне всяких сомнений оно было магическим существом и крайне зловещим. Каждой шерстинкой жеребец ощущал исходящую угрозу, и попытки убедить, что всему виной откровенный разговор о тенях, нисколько не помогали. Зловещее существо открыло один из чемоданов, и вместо того, чтобы вынуть оттуда пару вещей, оно достало… карнавал. С киоском, шатрами, аттракционами и даже колесом обозрения. И если всё остальное встало, как влитое, на дома обитателей Холлоу Шейдса, будто поглотив их, то верхушка колеса застряла в ветках тысячелетнего дуба, отчего аттракцион стоял под резким наклоном, являя собой печальное зрелище. Трикси, несмотря на то что происходящее вызывало у неё ужас, ничуть не меньший, чем появление Малой Медведицы, всё же нервно рассмеялась. На мордочках ряда обитателей поселения застыл ужас и восторг: перед ними оживал карнавал, но он поглотил их дома, будто тех и не было. И всё же, подобно голубой единорожке, на мордочках некоторых из них, в основном жеребят, появились улыбки, и они, указывая на застрявший аттракцион, начинали смеяться.

Мордочка Карнивал Кэт перекосилась от злобы, и она начала недовольно топать копытцами о землю:

— Не ш-ш-шмейте надо мной ш-ш-шмеятьш-ш-ша! Я велиш-ш-шайшая фокуш-ш-шница в мире!

Глаза кобылки вспыхнули алым, и ветки дуба стали превращаться в серый пепел, осыпаясь, а затем заклинание принялось и за ствол. Вскоре от древа не осталось и следа, и колесо обозрения приняло вертикальный вид. Белогривая земнопони самодовольно улыбнулась, гордо вскинув носик, и обратилась к ошарашенной Трикси:

— Ты мне не ровня, Номер Два!

— Извините, — к Кэт приблизилась Райвен, которая нервно косилась на место, где стоял дуб, которого больше не было. – Всё это, конечно, прекрасно и мы всегда рады гостям, но что с нашими домами?

Земнопони с выцветшей зелёной шёрсткой даже не посмотрела на ту, кого преобразила. Лишь сделала жест копытом, будто отмахивается от надоедливой мухи:

— Это только на время феш-ш-штиваля.

— Оу, — ментатка ещё раз окинула взглядом карнавал. У каждого шатра, лотка с попкорном или мороженицей стояли тени. Не такие внушительные, как Дарк Клауд, но они также были живыми, и самые смелые жеребята уже успели приблизиться к ним и получить заветное угощение. – В таком случае: Добро Пожаловать! И мы будем с нетерпением ждать вашего сегодняшнего выступления.

Карнивал Кэт не обратила внимания на слова Райвен, направившись в главный шатёр, а вслед за ней увязались как жеребята, так и их родители, спеша увидеть новые чудеса от той, кто не обладала рогом. Но на слова главы поселения обратил внимание Стеллар. Подойдя к ней, он заговорил:

— Погодите, но ведь Трикси прибыла первой. И будет честно, если она первой и выступит, показав свои невероятные таланты! Вы же сами просили об этом, а что теперь? Неужели всё это, — он обвёл копытом окружающую обстановку, – настолько затмило хвалёное гостеприимство Холлоу Шейдса?

Райвен замялась:

— Да… наверное… Вот только, ты ведь сам видишь…

Слушать, что должен увидеть Стеллар или кто другой, Трикси не стала. Резко отвернувшись, чтобы скрыть подступившие слезы, она побежала прочь, к своему вагончику-домику, который каким-то чудом избежал участи других строений и остался собой. Вбежав внутрь, она заперла за собой дверь и, завалившись на гамак, беспомощно разрыдалась.

Всё повторялось по новой. Вообще всё. Как тогда. В Понивилле. Очередная выскочка, которая пришла, чтобы всё испортить, и, как и тогда, оказавшаяся лучше Трикси во всем! Отчаянье и страх оказаться никем подобрались как никогда близко, а вместе с ними пришла и тень. Не та, что обитала в кошмарах, а другая, прибывшая вместе с шепелявой земнопони, но схожая по природе. Смертные назвали бы их роднёй, и в какой-то мере оказались даже правы. Ведь они были множеством от одного, единого. Верней, единой. Имя давно было вымарано из истории, и даже аликорны страшились произносить его вслух, придумав другое — простое, лаконичное и идеально описывающее её. Порча.

Просочившись сквозь порог двери, тень приобрела знакомые очертания, чем-то напоминающие минотавра. Возможно, изначально оно им и было, но сейчас откликалось на имя Дарк Клауд. Придуманное смертными и необходимое, дабы придать непостижимому простой и понятный их скудному разуму образ. На морде существа возник кривой шрам, который начал расширяться, пока не принял форму зубастого рта, после чего оно заговорило сухим лишённым жизни голосом. Так мог разговаривать песок, обладай он языковыми связками:

— Да-а-а. Обидно-о-о-о.

Трикси вздрогнула, обернулась и вздрогнула по новой. Страх перед многоглазой тенью тут же пробудился, а сама она испуганно вжалась в гамак, вот только это не могло её защитить от жуткого визитера.

— Всё это твоя вина.

— Неправда! – попыталась выкрикнуть волшебница, но вместо этого хрипло просипела.

— Ты взяла что не принадлежало тебе. Не смогла воспользоваться подарком судьбы. И ныне влачишь жалкое существование.

— Трикси не жалкая! – пискнула единорожка.

Тварь улыбнулась:

— Никогда не добьёшься успеха. Будешь всеми забыта. Лишь потому, что взяла чужое.

— Хочешь сказать, что Трикси воровка? – голос единорожки стал крепнуть. Пусть эта тварь и может вытворять удивительные вещи, как Дискорд, но никто не смеет обзывать Трикси воровкой! – Я никогда не брала чужого… чужак!

По тени прошла странная волна, а сама она стала покачиваться из стороны в сторону, как это делают змеи, пытаясь загипнотизировать свою жертву:

— Не чужак. Нет. Гость. Ты пригласила. Печать на тебе. Не скрыться. Не сбежать. Мы рядом. Всегда.

От этого странного танца к горлу фокусницы стала подкатывать дурнота, а сердце с каждым произнесенным словом учащало свой бег, болезненно сжимаясь при каждом ударе. Улыбка на морде твари стала ещё больше и отвратительней:

— Беспомощная. Трусливая. Никому ненужная. Лишь нам. Только нам. Твой час…

— Трикси! – дверь, которую единорожка ну точно запирала, отворилась, и обе дверцы со всего размаху врезались в тень. Обычной тени это не причинило бы никакого вреда, но в том-то и дело, что тварь эта была необычной и могла становиться частью материального мира, вот прям как сейчас. Дарк Клауд ударился в стену фургона, и его ещё прижало дверью. Будь у существа глаза в привычном понимании этого слова, сейчас там бы всё двоилось.

На пороге стоял взволнованный Стеллар:

— Трикси, ты в порядке?

Единорожка почувствовала, что цепкие лапы страха стали медленно отпускать её, а сердце хоть и продолжило учащённо биться при виде серого жеребца, но, во всяком случае, теперь не сжималось от боли. Ментат явно хотел сказать что-то ещё, но тень прошла сквозь дверь, заверещала так, что у пони заложило уши, и схватила жеребца лапой за горло, подняв на уровень собственной морды, отчего пришедший на помощь пони безвольно замахал задними копытами в воздухе, а передними вцепился в лапу твари, захрипев.

— Ты явился в вагончик Трикси! Пугал Трикси! Имеешь наглость душить друга Трикси! – теперь, когда первоначальный шок прошел, единорожка стала накручивать себя, отдаваясь на откуп ярости, как делала Старлайт во время одного с ней урока. И пусть голубая единорожка не хранила свою магическую ярость в баночках, эффект оказался выше всяких похвал.

Дарк Клауд охватило сияние магии, и в следующую секунду он выпустил из хватки жеребца, потому что держать теперь было нечем. Тень превратилась в огромную чёрную чашку. Трикси, у которой на мордочке появилось злорадство, спрыгнула с гамака с явным намереньем лягнуть жуткую тень. Последняя отлично поняла затею единорожки и самостоятельно выкатилась из вагончика. Оказавшись на земле, по огромной чёрной кружке прошла рябь. Дарк Клауд попытался вернуть себе привычную форму, но первая попытка, к его общему недоумению, не возымела никакого эффекта. И тут тень, что привыкла нести страх и ужас в сердца и души смертных… лягнули. Но не голубая единорожка. Это была белая пони-ящерица.

Чашка-тень покатилась прочь, а Сноу Спотс, явно окрылённая успехом, решила лягнуть повторно. К несчастью, тень вернула себя в первоначальное состояние, и когда пони-химера поравнялась с ней, Дарк Клауд заорал. Еще сильней, чем в первый раз. Белая пони с чешуйчатым хвостом испуганно попятилась, а тень обернулась к двум пони в вагончике. Те сидели в обнимку и во все глаза смотрели на неприятного визитёра. Раздался третий оглушающий крик, после чего тёмная тварь, стелясь по земле на манер змеи, поползла к главному шатру.

Трикси ошарашенно посмотрела на жеребца, который сейчас её обнимал. И когда только успел! То, что сама единорожка делала то же самое, значения, понятное дело, не имело. Спешно разомкнув объятия, она попыталась отодвинуться, что было не очень-то удобно.

— Ты в порядке? – поинтересовался Стеллар, будто это не его прямо сейчас душили! Голос звучал слегка хрипловато.

— Да все нормально, — кобылка провела трясущейся ногой по гриве. Всё было ну совсем не нормально, но не будет же она прямо сейчас об этом говорить. И уж точно ей не хотелось обсуждать страшную тень, которая что-то там говорила про печать на ней. Надо будет потом посмотреть перед зеркалом, где эта самая печать находится, и отчистить её. – Как ты вошёл? Трикси закрыла дверь.

— Немного покопался в замке, — ушки жеребца нервно дёрнулись, но в этот раз он не отвёл обеспокоенный взгляд от кобылки. – Что эта… штука хотела от тебя?

Ну вот, пожалуйста! А ведь Трикси так не хотела этого обсуждать. Но стоило ей только открыть рот, как к двум пони подошла третья. Гордая обладательница броской внешности, раздутого самомнения и с полным отсутствием чувства такта. Не то что Трикси!

— Точно не чаёк пришла попить, — Сноу тоже одарила голубую кобылку вопросительным взглядом, ожидая ответа.

— А ты что здесь делаешь? Почему не на представлении? – единорожка порадовалась, как красиво и элегантно она избежала неудобных вопросов.

— Пожалуйста, — улыбнулась пони-химера, усевшись рядом с лестницей фургончика. – Мне не нравится, когда все идут в одно место, влекомые кем-то обещающим что-то необычное, — она поёжилась. – Ничем хорошим это не заканчивается. Вот и решила постоять в стороне. И оказалась права. Так в чём дело? Что это пятно грязи от тебя хотело?

Трикси поджала губы.

— Мы хотим помочь, — с теплотой в голосе произнёс Стеллар и посмотрел на Сноу. Та пожала плечами:

— Ну да. Делать мне всё равно нечего. Домик превратили в шатер, где сейчас находятся другие пони. Ха! Не прошло и недели, как моя личная жизнь снова стала общественной. Так что давай, Выскочка, выкладывай, в чём дело?

— Трикси, — с мольбой в голосе поправил жеребец, но невыносимая пони-химера на это лишь закатила глаза и бросила:

— Да-да, как скажешь.

Трикси вздохнула. Затем, посмотрев в глаза двум пони, которые, чего уж там, пришли к ней на выручку, перечеркнув утверждения тени, что она всегда будет одна, единорожка вздохнула повторно. Только после этого она начала свой рассказ, добавив при этом тень из снов, что утверждала, будто кобылка принадлежит им, кем бы эти самые "они" ни были. Дослушав историю, Сноу почесала затылок:

— Звучит хреново.

— Спасибо, Трикси знает! – едко бросила рассказчица и вздрогнула, почувствовав, что её гладят по гриве. Она посмотрела на Стеллара, ведь кто, как не он, это мог быть. Тот хоть и смутился, но вместо того, чтобы прекратить, произнёс:

— Всё будет хорошо. Ты дала ей отпор, а значит, надо придумать, как сделать это ещё раз, да так, чтобы убралась туда, откуда вылезла. И сама тень, и та, кто её отбрасывает.

Трикси улыбнулась, благодарно кивнув. Сейчас единорожке было не до того, чтобы откидывать тех, кто готов предложить помощь. Она чувствовала, что ей понадобится любая, уж больно всё это выглядело… нездорово. Будто в подтверждение её слов, Сноу задрала голову к небу, и у неё на мордочке застыло беспокойство:

— И лучше это сделать поскорей. Что-то происходит. Что-то совсем уж плохое.

Пони, не сговариваясь, выскочили из вагончика и задрали головы ввысь. Теперь, когда один из дубов, что скрывали Холлоу Шейдс от посторонних глаз, обратился в прах, все трое могли видеть ночное небо. Там, в вышине, собирались облака, которые медленно начинали закручиваться в огромную спираль, будто намереваясь расколоть земную твердь или пронзить небеса…