Карнавал Иллюзий

Глава 01: Первая встреча

Эквестрия – красивая страна с добрыми, простыми, всепонимающими жителями, готовыми протянуть копыто помощи, дать кров усталому путнику или одарить добрым напутствием. Да, конечно, архитектура не может похвастаться высокими шпилями и колоннами, как в Империи Грифонов, или неприступными крепостями, как в Боардоре. Она берёт практичностью – уютные домики-пряники, кабаки, откуда льётся весёлая музыка и смех, и отсутствие защитных стен, что должно продемонстрировать – местные жители не пытаются отгородиться от мира. Подобное способно вызвать недоумение впору с недоверием у зебры, оленя или кирина, пришедших из дальних краев. Впрочем, стоит усталым путникам задержаться в стране разноцветных цветных лошадок чуть подольше, и они сами начинают втягиваться в эту равномерную и спокойную жизнь. Некоторые даже умудряются обосноваться тут навсегда.

Примерно так должен начинаться путеводитель по стране, освещённой светом и любовью Солнечного аликорна. В основном так всё и происходит. Вот только всегда могут случаться исключения. Например, кто-нибудь, лишенный родительской любви, не очень понимает подобное отношение и начинает творить бесчинства, отчего страдает прежде всего он сам. Ведь местные пони привыкли, что, проявив добро, они получают такое же добро в ответ. А изначально негативное или надменное поведение вызывает точно такие, негативные, чувства в ответ. Кто-то назовёт это лицемерием, но если так подумать: страна, что не знала войн, жители, что не знали лишений, соседи, что помогали друг другу в делах больших и малых, попросту не знают, как реагировать на то, что находится за пределами зоны комфорта. И это незнание способно привести к очень негативным последствиями, из-за слухов, что разносятся, как лесной пожар.

Вот возьмем, к примеру, мышекрылых пони. Их по-разному называют – бэтпони, теневые летуны, но чаще всего — фестралы. Их светящиеся в ночи глаза с вертикальным зрачком, а также острые зубки стали причиной дурной славы этого народа. И пусть сейчас, с возвращением Принцессы Луны, ночные пони решаются спуститься на поверхность, всё равно подобное приводит к разного рода обидным происшествиям. Должно пройти ещё много времени, прежде чем ночной народ сможет влиться в общество дневных пони и продемонстрировать, что острые зубки им не для того, чтобы впиться в шею беззащитным кобылкам, а чтобы удобней было расправляться с манго. Ну а пока эти народы разделены, и всё же Старспайр, обиталище мышекрылых пони, открыт для гостей, благодаря звёздному мосту, и нет-нет, а туда приходят пони, дабы убедиться самостоятельно, что бояться им нечего, или, как сегодня, продемонстрировать свои удивительные таланты.

Под звуки хлопушек и фейерверков, на сцене появляется голубая пони в фиолетовых плаще и шляпе. Гости и отдыхающие на Старспайр Сквер, главной площади города, радостно топают, предвкушая небывалое зрелище. И оно оправдывает их все, даже самые смелые, ожидания. Великая и Могущественная Трикси, а именно так зовут единорожку-фокусницу, умудряется связанной, в цепях, опуститься в ящик, заполненный водой. Единорожка начинает дёргаться в путах, и особо впечатлительные зрители ахают, кобылки прижимаются к своим возлюбленным, не важно жеребец то или другая кобылка, жеребята же спорят, выберется ли дневная пони из этой ловушки, как древний маг Хуфдини, или это конец. И вот стены темнеют и перестают быть прозрачными, а всё, что успевают заметить зрители, так это то, как глаза единорожки закатываются. Тут уже жеребята начинают испуганно верещать, ведь они были уверены, что всё получится, а теперь бегают вокруг ящика и просят взрослых что-то сделать. Одна из кобылок подлетает к крышке ящика и дёргает ту на себя, прося добрую тётю не тонуть, и, будто по волшебству, двери распахиваются, а из ящика выбирается фокусница, что освободилась от цепей. Зрители ликуют. Среди них двое жеребцов, стоящих в некотором отдалении от толпы. Один из них — мышекрылый пони, фестрал, что телосложением мог бы посоперничать с некоторыми земнопони, второй же, с раздвоенными копытами и хвостом, увенчанным кисточкой – единорог, здесь именуемый, как ментат.

— Ты так долго отказывался спускаться на поверхность, что она сама прибыла сюда. Хочешь, не хочешь, а это судьба, — глядя на друга, произнёс фестрал.

— Она меня даже не знает, — с толикой сожаления ответил ментат, не сводя взгляда с пони с голубой шёрсткой, что сейчас двигала на сцену продолговатый ящик на колесиках. В ящике имелись отверстия для ног и головы, а поверх него лежала пила.

— Тем больше причин подойти и познакомиться. Или, думаешь, мир будет вечно ждать, пока ты, наконец-то, решишься? — здоровяк бросил мимолётный взгляд на фокусницу, а потом снова перевёл его на друга. Судя по всему, его не очень-то интересовало представление, ну или он видел его где-то ранее.

Ментат, чью изумрудную, короткую гриву трепал порыв ветра, вздохнул:

— И что я скажу ей, Винг? – в глазах жеребца отразилась душевная боль, в то время как со стороны зрителей донеслось протяжное "Ва-а-ау!" Фестрал же нахмурился, но ответить что-либо не успел, поскольку рогатый представитель ночного народа продолжил вопрошать: – Что мне жаль, как с ней обошлись в Понивилле? Что Твайлайт Спаркл, — имя было произнесено с нажимом, будто у жеребца разболелись все зубы, — с её любовью к книгам, могла бы рассказать подругам о выступлениях иллюзионистов и что их попытки вызвать самых талантливых пони – это не бахвальство, а подыгрывание публике? Что Пинки Пай, которая разбирается в вечеринках, как никто другой, решила включить дурочку и промолчать, даже не намекнув, что всё происходящее нужно воспринимать, как шоу, вроде выступления Вондерболтов? Что отчаянье и обида надели ей на шею Амулет Аликорна, а никак не злой умысел?

— Это будет неплохое начало, дружище.

— Или напоминание о том плохом, что она оставила позади. Теперь у неё есть друзья. Она спасла мир. И пони нравятся её выступления. Своими словами я сделаю ей лишь больней. Лучше уж так. Стоять в стороне. Мимолётно увидеть её, убедиться, что у неё всё в порядке, и на этом всё. Этакое красивое прощание с той, кто не знает о моём существовании, — на серой мордочке ментата появилась извиняющаяся улыбка.

— Гляжу, ты сложил все части этой головоломки воедино ещё до того, как сделать первый шаг, – задумчиво произнёс фестрал.

И действительно, у его друга была причудливая кьютимарка, где, помимо двух масок, улыбающейся и грустной, имелся кусочек пазла.

Сам же обладатель необычной крупометки опустил ушки, увенчанные кисточками, и тут же их поднял, что для четвероногих значило пожатие плеч:

— Само так происходит. Я над этим не властен.

— Ну да, ну да, — крепкого сложения летун, казалось бы, лишь сильней погрузился в собственные мысли, прерывая беседу. На деле же он просто решил дождаться окончания представления.

А оно и не думало заканчиваться. Фокусница пролевитировала на сцену три ящика, которые поставила рядом друг с другом и ей понадобился доброволец со стороны публики. Конечно же, громче всех была тот самый жеребенок, которая просила единорожку не тонуть. Великая и Могущественная Трикси оценила подобное рвение и указала пястью точнёхонько на юную кобылку с тёмно-синей шёрсткой и малиновой гривой. Судя по виду, малышка была на седьмом небе от счастья и, пока поднималась по подмосткам, умудрилась зацепиться ногой за ногу, едва не упав. Нечто невидимое удержало её от падения, и жеребёнок смогла добежать до фокусницы. Последняя, чей рог слегка светился, сделала вид, что ничего не произошло, а её юная ассистентка смотрела на волшебницу с обожанием и, кажется, готова была сделать что угодно. Это самое "что угодно" заключалось в пребывании в одном из ящиков, что кобылка и сделала. Что касается самой чародейки, то она, пообещав зрителям "настоящую магию", метнула под себя пластмассовый шарик, который раскрылся, и из него пошёл густой дым, что скрыл сцену даже от чутких глаз ночных пони. Когда же туман развеялся, то, на первый взгляд, ничего не изменилось. Фокусница так и стояла с самодовольной улыбкой на мордочке, а позади неё возвышались всё те же три ящика, поэтому зрители стали смотреть по сторонам, явно ожидая чего-то неординарного, но, ничего не обнаружив, вернулись к созерцанию сцены. Трикси же предложила публике выбрать, где находится её ассистентка. Те, конечно же, указали на центральный ящик, ведь они видели, как та в него заходила. Но там никого не было. Тогда был выбран правый ящик, но и там никого не оказалось. Зрители указали на левый, ведь это был беспроигрышный вариант. Пусто!

Трикси сама зашла в ящик, постучала по стенам и удивлённо посмотрела на публику. Та, в свою очередь, одарила таким же вопросительный взглядом кобылку. Голубая единорожка обошла ящики по широкой дуге и, остановившись в центре, стала затравленно оглядываться, кусая нижнюю губу. Самые обеспокоенные из взрослых зрителей направились к сцене. Среди них был и ментат с изумрудной гривой, в голове которого возникла паническая мысль: "Неужели опять?" По счастью, слышал он не только свои панические мысли, но и слова друга, который заверил, что всё это должно быть частью представления. Вот только выглядело непохоже. Трикси гарцевала на месте, воровато оглядываясь, будто ища пути для отступления на тот случай, если зрители решат высказать своё резкое "фи" незадачливой фокуснице. И вот перед единорожкой появились первые взрослые, возможно родители малиновогривой кобылки, а ментат, не слушая слова друга о представлении, сделал ещё шаг по направлению к сцене, как правый ящик открылся и оттуда вышла юная фестралочка. Взрослые замерли, а жеребята покатились со смеху. Кобылка, забавно вращая глазами, опустилась на круп и помотала головой, будто пытаясь прийти в себя после столь удивительного фокуса. Когда же ей это удалось, она взмыла в воздух и, оказавшись за спиной волшебницы, постучала ту кончиком копыта по спине. Та обернулась, а фестралочка сделала точно такое же круговое движение, чтобы продолжать находиться вне поля зрения взрослой единорожки. Тут уж взрослые не выдержали и засмеялись, а ментат облегченно вздохнул, услышав за спиной характерную, в таких случаях, фразу: "Я же говорил". Жеребенок же, с совершенно шкодливым выражением на мордочке, попыталась провести свой трюк повторно, к вящей радости зрителей, больших и малых, но единорожка к этому была готова, и вместо того, чтобы обернуться, она отпрыгнула и только потом поглядела на безобразницу. В глазах кобылки-фокусницы мелькнуло удивление на пару с облегчением, во всяком случае так могло показаться самым внимательным зрителем, а сама она изящно поклонилась, взмахнув перед публикой шляпой. Последние бурно затопали, крича восторженные слова как самой иллюзионистке, так и её юной ассистентке.

Представление продолжилось, но уже без подобных эксцессов, и закончилось оно, как многие этого ждали, запуском фейерверков. Стоило лишь увидеть эти добродушных, одухотворённых представителей ночного народа, что с замиранием сердца глядели в ночное небо, где зажигались и гасли огненные цветы, как даже самый закоренелый скептик усомнился бы, что эти пони способны на все те страшные вещи, которые им приписывает молва. Когда затух последний, Великая и Могущественная Трикси поклонилась публике и ушла со сцены, даже не выйдя, чтобы показаться на бис, к вящему разочарованию самых юных зрителей.

Испустив тяжелый вздох, ментат развернулся было, чтобы уйти, как почувствовал, что не может этого сделать. Оглянувшись, он ожидаемо увидел своего друга, который, как бы невзначай, удерживал единорога за хвост.

— Не пойдет. Не собираюсь смотреть, как друг снедаем хандрой лишь потому, что сказать привет не может.

— Да всё не так. Куда сложней.

— «Привет» – это очень простое слово, — на устах фестрала появилась многозначительная улыбка существа, который многое повидал, а ещё больше – пережил. – И самое время его произнести.

— А может, потом? – в голосе ментата появились нервозные нотки. – Сейчас, после представления, она устала, да и я с пустыми копытами…

— Ну это мы исправим, — посулил фестрал, дернув друга за хвост, давая понять, что так просто он не отделается…

---

С гордо поднятой головой и величественной походкой, Великая и Могущественная Трикси вошла в домик на колёсах, который служил ей гримёркой, спальней и самым понимающим существом на планете, резко хлопнула за собой дверь и привалилась к стене, тяжело дыша. Ноги, которые сейчас напоминали желе, не смогли удержать кобылку, и та медленно сползла на пол, зажмурившись. Сердце отбивало ритм подобно барабанам, в горле пересохло, а мысли путались. Так бывало всегда после представлений, и пошло это, как казалось самой волшебнице, с Понивилля. Кобылка-фокусница не могла припомнить, чтобы до него так нервничала после того, как фейерверки взметались в воздух, а она покидала сцену. Впрочем, до того, как она оказалась в родном доме Элементов Гармонии, было всего три представления в таких же небольших деревушках. И тогда за ней ещё не ходило дурной славы, а потому окружающие пони радостно улыбались, предвкушая вечер веселья и хорошего настроения, а не кривили мордочки. Теперь же всякий раз существовал риск, что к ней отнесутся так же, как в Понивилле и ряде других мест, в том числе Стэйблсайде, куда каким-то невероятным образом дошли слухи о выступлении фокусницы и последующим за этим разрушением посёлка Малой Урсой, которую пробудила голубая единорожка. Не два жеребёнка-дегенерата, которые столь сильно поверили в истории фокусницы, что привели в город малое ожившее созвездие, а она. И ей до сих пор это припоминают, не давая выступать в ряде мест. Но падать ниц и вымаливать прощения она не будет. Вот уж нет! Не для того она создавала себе подобный сценический образ, который стал столь родным, как вторая кожа, чтобы ползать перед снобами на брюхе. Да она ещё всем покажет!

Трикси приложила копытце к груди, тяжело дыша.

"О, Селестия. Что же оно так бешено стучит?"

Будто этого было недостаточно, в дверь раздался характерный стук, от которого уставшая и взволнованная волшебница едва не подпрыгнула.

— Кто беспокоит Великую и Могущественную Трикси? – поинтересовалась иллюзионистка.

Голос её звучал ровно и величественно, как и подобает самой талантливой в мире единорожке… Твайлайт Спаркл не в счет. Она аликорн. Старлайт Глиммер тоже. Она лучшая подруга. Ей можно. И уж тем более Темпест Шедоу не считается. У неё вообще рог сломан, и Дискорд знает, какие преимущества это дает. И дабы не выглядеть дряхлой развалиной, что для молодой кобылки в расцвете сил являлось не менее кошмарным определением, как и "призывающая ожившие созвездия", и "поработительница деревень посредством таинственного амулета", она спешно поднялась на ноги.

— Те, кто был ослеплён величием выступления и хотели лично выразить уважение столь талантливой чародейке.

Вне всяких сомнений голос принадлежал жеребцу, а учитывая, каким тоном это было сказано, хотелось сразу же оказаться в самом центре комплиментов и восторженных восклицаний, но, будучи учёной кобылкой, Трикси первым делом взглянула в глазок. Так и есть — крепко сложенный фестрал стоял перед её дверьми, а на устах его играла приветливая улыбка, будто не он в гости решил зайти, а его почтили визитом. Позади был ещё один жеребец, но его разглядеть было невозможно. Оставалось лишь одно. Кобылка приоткрыла дверь на некоторое расстояние и, высунув голову, произнесла:

— Трикси сейчас занята, но готова уделить две минуты своего драгоценного времени, — она слегка нахмурилась, – паре незнакомцев.

Прозвучало грубо, но когда это останавливало голубую единорожку? Пусть знают, что от пары комплиментов она не растает на месте. Хотя, надо сказать, подобное было всегда приятно услышать!

Жеребец деликатно откашлялся, после чего представился:

— Меня зовут Блэк Винд, — кобылка тут же навострила ушки. Она слышала это имя. В уродливом замке Твайлайт Спаркл. Но тогда не придала этому значения. Теперь же выясняется, что зря. – А это мой друг, — жеребец сделал шаг в сторону, и перед Трикси предстал симпатичный серый единорог, с такими же, как у приятеля, вертикальными зрачками и обезоруживающими кисточками на ушах. В довершении всего его хвост на самом конце заканчивался пушистой зелёной кисточкой, такого же цвета, как грива незнакомца. Довершали образ раздвоенные копыта. Причудливый поклонник, что тут скажешь, – Стеллар Лунарис.

Когда взгляды единорогов встретились, жеребец спешно отвёл взгляд, смутившись. Трикси же обратила свой взор на здоровяка, давая понять, что её совсем не заинтересовал его спутник.

— Ну а я Великая и Могущественная Трикси – самая талантливая единорожка из живущих, — кобылка дерзко вскинула носик, хотя даже так Блэк Винд был выше неё. От досады хотелось топнуть копытцем, но она сдержалась.

— Мы знаем, — без тени насмешки ответил фестрал.

Кобылка удивлённо моргнула. Раньше её высказывание сопровождалось либо молчанием, которое могло значить, что угодно, либо скепсисом, либо требованием подтвердить это высказывание делами. Даже ГлимГлам, и та считает, что Трикси надо ещё многому научиться. Но Трикси не надо учиться! Трикси и без того хороша!

— Конечно, знаете. Это все знают, — единорожка фыркнула. Причиной раздражения была сама она, что продемонстрировала удивление. Как ей, скажите на милость, играть на публику, если та будет знать об её истинных чувствах! Вот только жеребцы явно приняли подобное на свой счет, и если фестрал никак себя не проявил, лишь слегка переминулся с ноги на ногу, явно выражая неодобрение, то у ментата и вовсе ушки опустились. Ох уж эти жеребцы, каждую мелочь воспринимают близко к сердцу! – И Трикси готова вас выслушать.

Смотрела она при этом на здоровяка, но боковым зрением нет-нет, а косилась на его спутника, который не готов был упасть в обморок от лицезрения её могущественности. Блэк Винд же бросил быстрый взгляд на друга, рассчитывая, что он заговорит, но тот молчал как рыба, и потому пришлось продолжить эту странную беседу:

— Мой друг обошел полэквестрии, желая оказаться на представлении столь прекрасной кобылки, но всякий раз он приходил слишком поздно. И вот сейчас, когда уже вы прибыли в его дом, он потерял дар речи и утратил возможность красиво говорить. Оттого приходится косноязычному мне быть его переводчиком, — жеребец улыбнулся.

Трикси подалась назад, а затем захлопнула дверь. Ей было сейчас не важно, какие там глупости напридумывают себе жеребцы. Откровенно говоря, она даже не задумывалась о том, что этот её жест с хлопнувшей дверью можно истолковать как-то иначе помимо того, что она через минуту будет.

Прильнув к зеркалу, она поправила шляпу, тихо прошептала, на случай если жеребцы подслушивают: "Только не спугни", и после этого выскочила из фургончика с характерной фразой: "Та-а-адам!" Под конец, правда, в её восклицании прозвучали вопросительные нотки, потому что… неожиданные гости не стали ждать!

Да что с ними вообще не так?!

Нагнав и обогнав их, кобылка поправила шляпу, что в который раз за сегодня попыталась сбежать с законного места, и задала свой вопрос, обращаясь уже не через фестрала, а непосредственно к единорогу, при этом стараясь придать голосу беспечных ноток. Это было сложно, после подобной реакции, а потому он слегка дрогнул:

— Теперь ты стал сильно счастливей, увидев представление Прекрасной и Талантливой Трикси?

Ментат покосился на единорожку, а когда их взгляды встретились, стал с интересом разглядывать землю под ногами, но, во всяком случае, заговорил:

— Пожалуй, так можно сказать.

— Пожалуй? – фокусница ждала не такого ответа, и на её мордочке мелькнула обида.

— Да, — не поднимая взгляда, произнес жеребец. – Я долгое время был так близко, что стоило отодвинуть штору и можно было увидеть… вас. Но так далеко, что эта самая штора, казалось, висит у самого жерла вулкана, а я стою внизу, и при попытке забраться наверх, всё время соскальзываю. А теперь… — ментат нервно сглотнул, – я тут.

Сердце кобылки тяжело стукнуло в груди, а когда она задала вопрос, казалось и вовсе перестало стучать, дожидаясь ответа:

— И как? Оно того стоило?

Голос звучал нагловато, с привычным кобылке пафосом, отчего жеребец вздрогнул, но ответить не успел. Позади раздался писклявый детский голос:

— Эй! Тут я фанатка номер один Великой Трикси! Встаньте в очередь!

Перед присутствующими приземлилась приснопамятная малиновогривая кобылка, что воинственно расправила крылышки и с вызовом посмотрела на двух жеребцов. При этом жеребёнок дрожала, как при порывах сильного ветра. Трикси обернулась, не появится ли ещё кто, и заметила три разноцветных хвоста, что скрылись за переулком, а спустя пару мгновений оттуда высунулась любопытная жеребячья мордочка с точно такой же расцветкой шёрстки, как у прервавшей беседу кобылки. Заметив повышенное внимание к своей персоне, жеребёнок юркнула обратно к друзьям и зашептала во всю мощь лёгких:

— Т-с-с-с, она смотрит.

— Ну дай я посмотрю, Лоусе.

— Не сейчас, Квил. Попозже.

— А мне, а мне можно?

— Да нет же! Прекратите оба, а то нас заметят!

Голубая кобылка нервно поёжилась. Вообще, ей нравилось проводить время с жеребятами. Те, в отличие от взрослых, понимали её куда лучше. Но всякий раз подобные юные фанаты напоминали о Снипсе и Снейле, оставивших о себе долгую память и которых приходилось лицезреть в Школе Дружбе, где Трикси помогала Старлайт. Действительно помогала, несмотря на замечание некоторых родителей. Те просто завидовали, что на эту должность выбрали её. Снобы!

— Конечно ты ее фанатка номер один, — уловили ушки единорожки приглушённый голос жеребца. Она обернулась и увидела, как Стеллар, опустившись на колени, чтобы его глаза были вровень с глазами юной фестралочки, похвалил ту за участие, а заодно — представился. В то время как взрослый летун ушел.

— Милки Вей. Но все зовут меня Милка.

— Хорошо, Милки Вей, — без тени улыбки произнес ментат. – Тебе ведь очень понравилось представление? – Стеллар с улыбкой посмотрел на Трикси, а поняв, что та на него смотрит, поспешно отвёл взгляд.

— Да! – воскликнула кобылка. – Это было просто ух! Особенно с двойными зеркалами-стенами! Я всех вижу, а меня никто! Только никому не говори – это один большой секрет! Обещаешь?

— Обещаю.

Кобылка прищурилась, будто пытаясь уличить взрослого во лжи, но ни один мускул не дёрнулся на мордочке ментата, и ведь это притом, что у пони очень живая мимика и сложно быть врушкой среди них. Если речь не о Великой и Могущественной Трикси. Она особенная. И вообще нисколечко не врушка. Просто талантливая выдумщица!

— И однажды ты сама сможешь демонстрировать удивительные чудеса добрым пони, — продолжил ментат. – Я в это верю.

Кобылка недовольно фыркнула и взмахнула крыльями:

— Хмпф. Крылья. Не рог.

— А разве тебе нужен был рог, чтобы помочь Великой Иллюзионистке с номером?

— Нет… — недоверчиво ответила Милка.

— Вот видишь? Чтобы радовать других, если ты этого действительно хочешь, тебе не нужен рог. Достаточно желания и… — жеребец поднялся, приложив переднее копыто к груди, – доброго сердца.

Глаза Милки Вей радостно заблестели, а Стеллар, всё также старательно пряча взгляд, поклонился:

— Я оставляю вас с вашей главной фанаткой, — он медленно отвернулся, сделал пару неуверенных шагов, а затем перешёл на рысь, будто опасаясь, что его окликнут и задержат.

— Странный он, — бросила юная кобылка вслед ментату. – Но не плохой.

— Возможно, — задумчиво глядя вслед жеребцу, вторила Трикси.

Глава 02: Тяжелая ночь

"Фанатка номер один" очень быстро стала клевать носом, как, впрочем, и самая талантливая единорожка. Учитывая, что мышекрылые пони бодрствуют ночью, а не днём, пришлось давать представление в столь неудобное время суток. А ведь перед этим  она даже не вздремнула! И вот наступал рассвет нового дня. Время, когда всякая добропорядочная кобылка с перепончатыми крылышками и драконьими глазами должна находиться в постели и видеть удивительные сны. Поэтому Трикси, будучи собой, сообщила Милке, что устала отвечать на вопросы и у неё есть ещё дела. Кажется, это задело жеребенка, судя по тому, как та нахохлилась. Странно вообще-то. Ведь Трикси – эксперт по общению с детьми, не важно пони, як, грифон или… как там эта рыба называлась? Глуппогриф, кажется? Да, в них она тоже эксперт! Но в этот раз что-то дало осечку.

Немного подумав, Трикси протянула карточку с автографом. Подобный сувенир должен был окрылить погрустневшую фестралочку, но и тут не сработало. С печальным выражением на мордочке, Милки Вей поблагодарила фокусницу и поплелась прочь.

Закатив глаза, голубая единорожка ворчливым голосом пообещала, что на следующее представление жеребёнка и её родителей пустят бесплатно.

Как же мало надо пони для счастья.

Милка развернулась и побежала к фокуснице. Та не успела ретироваться, а потому её передняя нога оказалась в крепких объятиях, которые больше напоминали захват.

Поблагодарив и пообещав рассказать всем-всем, какая Трикси хорошая, кобылка убежала, сопровождаемая выкриком: "Великая и Могущественная!" На меньший титул, когда рассказывают о ней, фокусница была категорически не согласна.

Оглядевшись на предмет очередной группы фанатов, и не обнаружив таковых, единорожка, разочарованно вздохнув, вернулась в вагончик. Небрежно бросив шляпу и плащ в сторону вешалки, кобылка плюхнулась в гамак, издав стон полный усталости и разочарования. Денёк выдался тот ещё. Она ожидала, что ночные пони освистают её. Быть закусанной насмерть Трикси не боялась. Ну почти. Не верить же этим идиотским слухам, которые распространяют глупые пони! В конечном счёте, она и сама жертва тех самых стереотипов. Однако сюрпризы на этом не закончились. Не то чтобы жеребцы, а порой и кобылки, не смотрели на неё по-особенному. В конечном счёте она – самая прекрасная в мире пони… Рэрити не в счет, Колоратура тоже, как и Старлайт… Короче! Трикси – самая прекрасная из всех кобылок, и это неопровержимый факт, установленный самой Трикси! И другие пони знают об этом, ну или догадываются. Кто-то пытается брать нахрапом, гордо распушив грудь и демонстрируя "филлидельскую улыбку", другие же прячут взгляд и начинают что-то невнятное лепетать. Оба типа не подходят Великой и Могущественной единорожке. В первом случае, подобных пони становится… слишком много, отчего даже она начинает чувствовать себя неуверенно. Ну куда это годится?! Во втором же проблема иная: ей предоставляется полная свобода выбора куда идти и что делать, и пусть Трикси терпеть не может каких-либо ограничений и зазнаек, советующих, что же ей делать, но подобные пеньки – тоже не дело. Молчаливые согласие и одобрение она и от собственного отражения получить может. Старлайт была бы идеальным решением, не будь она по самый кончик рога влюблена в слепца Санбёрста, что в упор не замечает намёков фиолетовой единорожки.

Кончики ушей кобылки покраснели при мысли о подруге, и она постаралась переключиться на что-нибудь другое. К примеру, на жеребца с зелёной гривой, что старательно прятал взгляд. Он, в отличие от его "товарищей по несчастью", способен был красиво изъясняться, а не пищать что-то невнятное. Да ещё и пытался попасть на её выступления ранее, если верить здоровяку. Конечно, тот наверняка приукрашивал, а то и откровенно врал, но что если хотя бы отчасти это правда? Тайный поклонник, который её оберегает. Не то чтобы Великой и Могущественной Трикси была нужна защита. Вот ещё, глупости! Но как же приятно.

Кобылка почувствовала, что кровью наливаются не только ее ушки, но и кое-что сильно ниже. Она не стала противиться желанию. В конечном счете, это была тяжёлая ночь.

---

Это была тяжёлая ночь. Под эти мысли единорог с изумрудной гривой открыл дверь на верхнем уровне башни, где находились единственное жилое помещение. Нет, вся башня при желании могла быть жилой, но нижние этажи были отведены для студиозусов: первый для ментатов, а второй и третий для фестралов. Подобное разграничение было введено в незапамятные времена, дабы подростки не задирали друг дружку по расовому признаку, особому отношению к драконоглазым единорогам, ну или тому, что последние носили очки, будто бы демонстрируя, что они самые умные. На деле же, рогатые обитатели Старспайра проводили очень много времени за книгами и, конечно же, сажали себе зрение. Что до самого разграничения, то некоторые пони, в том числе и обитатель данной башни, считали, что подобное является пережитком Тёмной Эры, когда все ненавидели всех. Сейчас, в Эру Гармонии, когда близ Кантерлота появилась Школа Дружбы, куда принимались представители всех видов, будь ты грифон, чейнджлинг или дракон, подобное выглядело как архаизм, средневековая дикость. Об этом Стеллар и разговаривал с Голден Вингом — главой Совета Пяти, что правили Старспайром, пока Принцессы Луны не было рядом, а ныне давали советы аликорну, находившейся в изоляции тысячу лет, а потому не всегда способной найти общий язык с поддаными или понять их образ мышления. Глава Совета заверил, что подумает об этом. И было это три месяца назад. Сколько надо думать над столь простым предложением, которое должно было убрать идиотские границы между видами, Стеллар не знал, но подозревал, что уж точно не так долго, а потому надо было в очередной раз навестить Винга, и если тот снова ограничится неопределенным "нам надо это обсудить", то поговорить с другими неравнодушными и заставить Совет шевелиться.

Впрочем, погружённый в дела и заботы ментат вспоминал об этом, вот как сейчас, лишь перед самым рассветом, когда не было сил что-либо делать. Да и члены Совета уже спали, не говоря уж о неравнодушных.

Пройдя мимо спящего на жёрдочке, в клетке, Золтана – трёхглазого говорящего ворона, Стеллар одарил старого друга слабой улыбкой, опустил ткань. Вообще мудрый ворон был свободным существом, но спать он предпочитал именно в клетке, шутливо называя ту своим личным домом. Сам же жеребец устало опустился на кровать, прикрыв глаза. Хотелось обозвать себя последними словами за то, как повёл себя перед Трикси. Желание недалеко ушло от реализации. Это ж надо, он сказал юной фестралочке куда больше, чем единорожке, к которой испытывал самые искренние чувства. И о чём он в итоге заговорил с Трикси? Об идиотских шторах. Совсем дурак!

Жеребец открыл глаза и обвёл взглядом комнату. Шкафы с полками ломились от книг, часть из которых была взята с нижнего яруса башни, отведённого под библиотеку, а часть была подарками от Блэк Винда, который большую часть времени проводил на поверхности. Ему было с кем.

Стелллар не завидовал. Лучший друг заслуживал простого поняшного счастья. Правда, учитывая избранницу Винда, «просто» там даже не ночевало, но то детали. Да и потом, мышекрылый жеребец мог с лёгкостью найти общий язык с любой кобылкой, чего не скажешь о некоторых, кому впору нормально общаться исключительно с подростками, а не кобылками-ровесницами. Взгляд метнулся к противоположной стене, сейчас зашторенной. Стоило потянуть за веревку, и те раздвинулись, явив плакат с изображением голубой единорожки, что в передних копытах держала магический шар, сама при этом загадочно улыбаясь зрителю. На него жеребец наткнулся случайно. Он, как и говорил голубой кобылке, опоздал на день представления, принимая экзаменационные работы, а когда оказался в Понивилле, то выяснилось, что единорожка отправилась дальше, в то время как плакаты с её изображением, которые она то ли забыла, то ли намеренно оставила, должны были отправиться в мусорку. Короткая беседа с парой земнопони, которые занимались уборкой последствий представления, и вот Стеллар уже помогает им прибраться, а в качестве платы за помощь получает плакат. Конечно, он мог бы просто забрать его и уйти, но его всегда подобное смущало, даже в мелочах – что-то брать, не давая ничего взамен. Пусть даже если это самое "взамен" — добрая улыбка, чуткие уши, способные выслушать усталого собеседника, и уста, что могут дать совет.

И вот сейчас жеребец глядел в эти фиолетовые, лукавые глаза, в которые он стеснялся смотреть, встретившись с Трикси вживую. Ночной единорог задался вопросом: а что бы было, не веди он себя как распоследний пенек?

Увенчанные кисточками ушки налились кровью… и не только они.

Понимая, что находясь в таком возбуждении он точно не сможет сомкнуть глаз, ментат решил немного расслабиться. В конечном счёте это была очень тяжёлая ночь.

---

В дверь вагончика на колёсах раздался стук. Не деликатный, полнящийся извинения, что прерывает сон, ну или другие, не менее важные дела, а самая настоящая канонада, будто орава пьяных яков пытается войти. И это притом, что она почти закончила! Может, просто уйдут туда, откуда пришли? В качестве ответа прозвучала новая серия ударов, ещё более настойчивая, чем первая.

"Как они вообще узнали, что Трикси не спит? Неужели окна не занавешены, и кто-то подглядывал?"

На лбу и спине кобылки тут же выступил холодный пот, а сама она осмотрелась. По счастью, оба окна были занавешены, но вот керосиновую лампу, стоящую на столике, фокусница, конечно же, погасить не успела. С помощью магии, Трикси отворила дверцу лампы и, приподнявшись на локте свободной левой ноги, в то время как кончик правой прикрывал честь и достоинство единорожки, попыталась задуть огонек. Но не тут-то было. Пламя явно было зачаровано Дискордом и от дыхания кобылки лишь весело трепетало, не желая тухнуть. Трикси слегка подалась вперёд, свесившись с края гамака, и это была ошибка: тот перевернулся, скидывая голубую кобылку на пол.

Та только и успела, что совершенно несолидно пискнуть: "Ва-а-а!" и оказалась на полу. А ведь Старлайт предлагала поставить деревянную постель, которую к полу можно было прибить гвоздями. Да только единорожка-фокусница не послушалась. Ну и кто в итоге виноват? Конечно же, Старлайт! Надо было сильней настаивать.

Ну хоть стук прекратился, спасибо аликорнам. А. Нет. Забарабанили с новой силой.

— Хомрупф-ф-ф… — пробормотала Трикси невнятно, что должно было сойти за изощрённое ругательство, после чего поднялась.

Теперь уже ни о каких шалостях речи не шло. Единорожка перегорела. Взгляд её фиолетовых глаз упёрся в виновника торжества – весело сверкающий огонек. Зло фыркнув, она задула его. Это была ошибка. Вагончик Трикси был не только жилым помещением, но и местом, где хранился инвентарь для выступления. В том числе достаточно опасный.

Во тьме раздался вскрик, падение чего-то тяжёлого, затем ещё и ещё. Спустя десять долгих секунд ничего не происходило, а затем упало нечто, что по звуку было тяжелей всего, что падало до этого, вместе взятого. Затем наступила оглушительная тишина. Невидимые великаны явно решили оставить Трикси в покое… На пару минут!

Распахнув дверь, на порог вышла растрёпанная голубая единорожка, чья шёрстка и грива были покрыты серебряными блёстками, вызвавшими восторженный вздох удивления. На улице стояли четыре жеребёнка ночного народа. Трое обладали крыльями, а один – рогом. Возглавляла процессию всё тот же жеребёнок с малиновой гривой, которая вместо приветствия душераздирающе зевнула. Трикси подавила желание сделать то же самое, хотя страшно хотелось. Вместо этого она хмуро, как ей казалось, посмотрела на жеребят. Те то ли не поняли намека, то ли неверно истолковали выражение мордочки фокусницы, но вместо того, чтобы извиниться за беспокойство и спешно идти к своим кроваткам, заулыбались, а Милки Вей стала перечислять имена своих друзей. Трикси не прислушивалась. Её гениальная память подскажет имена, когда те понадобятся. В завершении кобылка протянула сложенный лист бумаги, отчего-то смущённо потупив взгляд, после чего скороговоркой пожелала спокойной ночи, доброго здоровья, удачных выступлений и чего-то ещё, что сонный разум единорожки не смог разобрать, и дала стрекоча. Её трое друзей незамедлительно последовали за вожачкой.

Фокусница, продолжая хмуриться, осторожно развернула лист бумаги. Далеко не раз ей передают подобное, и один раз это сделали жеребята, сразу после второго её визита в Понивилль. Там, большими буквами, были просьбы, граничившие с приказом, убраться из города как можно скорей. Конечно же, Трикси не была бы собой, последуй она столь жалким требованиям. Конечно же, это заканчивалось освистыванием и метко пущенными несвежими овощами в единорожку ещё до того, как представление достигало кульминации. Конечно же, подобные "мелочи" её не останавливали… Вернее, останавливали, но это плохо вписывается в героическую биографию, а потому Трикси старается эти моменты собственной слабости не вспоминать.

На листе бумаги были изображены четыре жеребёнка, стоящие на сцене. Ну, во всяком случае, это должны были быть жеребята, исходя из задумки. В конечном счёте сложно передать величие образов, используя стандартную схему из четырех палок и двух кружков, да несколько цветных линий идущих от «кружка» поменьше, что должны были сойти за гриву венчало нескольких разноцветных линий, которые должны были сойти за гриву. Трое нарисованных жеребят стояли на плечах друг у друга. Верхний, у которого рог выглядел больше его ног, запускал фейерверки. Четвёртый же, не являющийся частью акробатической пирамиды, с красным пучком на голове, умудрялся жонглировать. А перед ними сидела лишь одна пони с голубой гривой и, судя по соединённым друг с другом передним копытам, подбадривала выступающих. Но большую часть рисунка занимали четыре подписи, одна из которых даже зашла на изображение самой единорожки, отчего та недовольно фыркнула. Вот уж у кого нет никакой скромности! Под изображением самой прекрасной зрительницы из всех было что-то написано убористым почерком. Решив отложить прочтение восторженных слов о своём величии и могуществе назавтра, Трикси всё же улыбнулась убегающим жеребятам. Она почти не сердилась за вмешательство в её личную жизнь. В конечном счёте жизнь иллюзионистки была, во многом, публичной, и не сказать, чтоб та была наполнена розами. Скорей наоборот. А подобное проявление доброты, пусть и навязчивое, всё же было приятно.

---

В дверь единственного жилого помещения башни раздался стук. Характерный настойчивый стук существа, убеждённого, что хозяин дома и вот-вот откроет дверь. И это в тот момент, когда жеребец был близок к "точке кипения". Шум разбудил спящего ворона, что недовольно каркнул. По счастью, находясь за ширмой и в клетке, он не видел, что происходило в комнате. Умные пони сказали бы, что заниматься подобным, когда ты в помещении не один, пусть второй обитатель и спит, – ужасная идея. Стеллар спорить бы не стал, лишь заметил, что минут уединения в его жизни практически нет, а организм требует своего. Оправдание, конечно же, было так себе, и расплата не заставила себя ждать. Жеребчик, вскочив с постели, как ошпаренный попытался спешно занавесить штору, напрочь забыв о магии. Его суматошные действия выбили металлическую перекладину у одного из держателей, и та, конечно же, умудрилась радостно звякнуть ментату по черепу. Последний застонал, перед взглядом всё расплылось, а сам он застыл в нелепой позе – передняя часть тела распростёрлась на полу, а задняя приподнята.

Стук в дверь повторился, а из клетки донеслось ещё одно недовольное карканье, затем скрежет замка. Золтан был способен открыть почти любой замок. Как ему это удавалось, было известно одной лишь птице. Видимо, долгие годы тренировок.

Ментат простонал что-то невразумительное, возможно даже то самое, приснопамятное, "Хомрупф-ф-ф", кто знает, после чего поднялся. Голова после столкновения с перекладиной испускала просто-таки волны боли, но жеребец смог связать слова вместе, заверив Золтана, что всё в порядке. Причудливый ворон не стал переспрашивать или продолжать копаться в замке, доверяя словам друга. Жаль, что сам жеребец не был особо уверен в сказанном. Не был уверен в том, что всё в порядке, и посетитель, который снова постучал в дверь. С помощью магии Стеллар вернул перекладину на место и занавесил штору. Голова отозвалась новой вспышкой боли. Будто по ней снова ударили и в этот раз уже кузнечным молотом. Застонав сквозь сжатые зубы, жеребец, не решаясь в очередной раз пускать в ход магию, облачился в плащ с тёплой подкладкой, что должен был скрыть некоторые особенности анатомии, так как возбуждение еще не прошло. На всякий случай жеребец стыдливо прижимал задние ноги друг к другу, что также скрывал плащ. И прежде, чем помещение сотрясла третья серия ударов, ментат открыл дверь.

На пороге стоял вовсе не Блэк Винд, как ожидал Стеллар, а другой жеребец, но тоже летучий. Ещё подросток. С чёрной шёрсткой и серой гривой, самая распространенная расцветка на летающих островах. Разве что, у многих ночных пони вместо гривы был драконий гребень. Как принято считать – наследие древней крови. Кьютимарки у кожекрылого летуна не было, что сверстники и пони постарше воспринимали как отличную шутку. И пусть оба старших друга уверяли юношу, что у того всё впереди, он не верил, считая подобное насмешкой судьбы. Клыкастая мордочка жеребчика расплылась в улыбке, а золотистые глаза радостно заблестели:

— Я думал, ты спишь.

Старший жеребец, вздохнув, посторонился, пропуская подростка внутрь. В этом был весь Персиваль, или как сам он себя называл – Перси. Бескомпромиссная юность, глядящая на мир наивным, восторженным взглядом. Ментат даже в чём-то завидовал подобному: с открытым сердцем говорить, что думаешь, иногда очень сильно не хватало в жизни. Будучи взрослым, ну относительно взрослым, приходилось тщательно подбирать слова, дабы не задеть чувства окружающих. Вот как сейчас:

— Рад тебя видеть, друг мой. Какими судьбами?

Жеребчик, оглядевшись, посмотрел на постель ментата, и тот кивнул, добавив: "Можно". Так тоже было всегда. Перси не первый раз заходил навестить учителя и друга, но всякий раз чувствовал себя неуютно, пользуясь гостеприимством старшего жеребца, сколько бы последний ни пытался убедить, что всё нормально. Впрочем, сейчас нормально не было, и от столь резкого кивка голова разболелась по новой. Зажмурившись и подавив болезненный стон, дабы не пугать гостя, старший жеребец смочил тряпочку холодной водой и приложил её на место ушиба. Сейчас отправляться за льдом было гиблым делом – все уже давно спали, а шишка в любом случае будет, но так хоть стало чуть легче. Ну хоть спасибо, что "там" всё опало, иначе было бы совсем дискомфортно.

— Хотел сказать об одной вещи. Я принял важное решение, — пылко произнёс подросток, усевшись на самый край кровати. После чего вопросительно посмотрел на друга: — Что-то случилось?

— Просто заработался, — небрежно бросил ментат, сев рядом, дабы подросток не чувствовал себя столь неуютно. Пусть его визит и сопровождался неприятным инцидентом, но право же, не прогонять его из-за этого. Сам виноват. Ширма на клетке слегка покачнулась, давая понять, что Золтан слушает внимательно. – Так что за решение?

— Ну-у-у… — Перси смущённо замялся. Опустив взгляд, он рассматривал собственные колени.

— Смелей. Я не укушу, — несмотря на боль, пронзившую голову, ментат одобряюще улыбнулся.

Перси вымученно рассмеялся:

— Это я всех кусаю.

В самом деле. Персиваль очень часто, когда был чем-то раздосадован, а то и вовсе в шутку, говорил, что укусит. И это высказывание привязалось к нему, будто приклеенное. Некоторые подростки, не важно кобылка то или жеребец, произносили в спину молодому фестралу: "Укусит! Укусит!", после чего заливались смехом. Как к этому относился сам Перси, Стеллар не знал. Пару раз спрашивал, но тот знай себе отшучивался.

— Давай не сегодня, — устало произнес ментат.

— И всё-таки что-то не так. Я чувствую!

Как говорят – устами жеребёнка глаголит истина.

— Да нет, всё в порядке. Просто устал.

Перси прищурился и с подозрением воззрился на рогатого представителя ночного народа. Не разглядев на мордочке собеседника того, на что рассчитывал, он заговорил:

— Ла-а-а-адно. Я собираюсь отправиться на поверхность.

Он резко замолчал, явно ожидая возражений, но собеседник и не думал ничего говорить, внимательно слушая. Молодой жеребец вздохнул:

— Понимаешь, здесь я никому не нравлюсь, — это была неправда. Просто кобылки не обращали внимания на юного летуна, и тот сильно переживал по этому поводу. Его попытки пригласить представительницу противоположного пола на свидание не увенчались ничем, оттого он после каждой из попыток несколько дней ходил, как в воду опущенный. Стеллару и Блэку хоть и удавалось подбодрить юношу, но подобного заряда хватало ненадолго. Видимо, он закончился и сейчас. – И я чувствую, что с каждым днём моё время уходит. Что если я не попытаюсь прямо сейчас разыскать кобылку мечты, то никогда её не найду и останусь совсем один!

Странно слышать подобные измышления в семнадцать лет, но среди подростков было несколько подобных философов, которые могли заткнуть за пояс ряд взрослых. Удивительно, но головная боль чуть отступила. То ли причиной тому было душеизлияние Перси, то ли холодная вода помогла, а то и всё вместе. И ментат заговорил:

— Ты абсолютно уверен в своём решении?

— Я перепробовал всё! – в голосе подростка чувствовались отчаянье и слезы.

— Хорошо.

— А?

— Поверхность полнится добрыми пони, которые могут стать тебе друзьями, а возможно, и кем-то большим.

В глазах Перси зажёгся огонёк надежды. Он-то рассчитывал, что друг и учитель будет смеяться над ним, а этого не произошло.

— Только одна вещь.

— Что угодно! – ушки жеребчика стояли торчком, крылья подрагивали от переполняющих его чувств, но вот прозвучавшие за этим слова несколько поубавили его энтузиазм.

— Доучись. Осталась неделя до летних каникул.

— Но…

— Поверь, одна неделя погоды не сделает, и это будет куда лучше, чем если ты прямо сейчас, невыспавшийся и на эмоциях, отправишься в путешествие, бросив учебу. Всегда лучше, когда за спиной у тебя нет тяжёлого груза. Согласен?

Ответом стал неуверенный кивок.

— Не волнуйся. Одного против мира поверхности я тебя не оставлю, — с теплотой закончил Стеллар и тут же был заключён в объятия юным фестралом, чьи крылья расправились во всю ширь, едва не задев клетку с Золтаном.

— Спасибо-преспасибо! – слегка смутившись, подросток разжал объятия и вскочил с кровати. – Я доучусь. Сдам всё на отлично. Вот увидишь.

— Нисколько не сомневаюсь, — без тени лукавства ответил ментат, а когда юный летун оказался в дверях, окликнул его. – И Перси, не говори обитателям поверхности, что укусишь их.

Мордочка последнего приобрела серьёзное выражение:

— Я не глупый. Спокойного утра, Стеллар. И… спасибо тебе. За всё.

Глава 03: Гость со звезд

Как только за Перси закрылась дверь, ворон подал голос:

— Хорошо, что ты не стал его отговаривать, — птица растягивала слова, так как её клюв не очень-то и подходил для речи.

— Он бы меня возненавидел, а затем и я себя, за то, что лишаю жеребёнка мечты, — теперь, когда не надо было притворяться, что всё в порядке, жеребец приложил пясть к голове и застонал. Существуют маги, способные исцелить себя самостоятельно, избавив как от головной боли, так и от незначительных ран. К несчастью, к таким Стеллар не относился и ему бы пригодилась помощь извне. Жаль, что в столь ранний час взять ту было попросту неоткуда.

Вместо ответа послышался щелчок в замке, и дверца отворилась. Откинув ткань крылом, ворон вылетел из своего обиталища и, сделав круг над комнатой, уселся на верхнюю полку, с любопытством поглядывая на ночного единорога, мучимого головной болью:

— Кто-то назвал бы это безрассудством — отпускать неподготовленного подростка в большой мир.

— Этот кто-то давно перестал мечтать, — парировал жеребец и стал копаться в ящике стола, где находились различные лекарственные травы. Найдя подходящую, он победно улыбнулся.

Ворон же с любопытством посмотрел на шторы, скрывающие плакат с голубой единорожкой. Конечно же, он знал о его существовании, да и сложно скрыть подобное от того, с кем делишь жильё.

— Было бы совсем замечательно, произнеси ты эту фразу в свой собственный адрес. Я слишком многого хочу?

— Ты слишком многого хочешь, — жеребец улёгся на постель, прикрыв глаза. Спать, во всяком случае прямо сейчас, он не собирался.

— А ты слишком нерешительный, — ворон недовольно щёлкнул клювом. – Стоит хоть попытаться.

Ответом был тяжёлый вздох. Нравоучение от птицы. Пусть и прожившей несколько понячьих жизней, а то и больше. Пусть и мудрой настолько, что впору советником у аликорнов выступать. Но всё равно! Будто Блэк Винда было мало. И понимание, что друзья желают лишь хорошего, не очень-то помогало.

— Я видел её. Сегодня. Так же близко, как вижу сейчас тебя, — жеребец открыл глаза, а ворон спикировал на край кровати у задних ног ментата.

— Дай догадаюсь: сбежал в ужасе, стоило ей сказать «привет»?

«Ну вот за что мне такое?»

— Тактически ретировался.

— Ты сам-то себя слышишь?

— Отчётливо, Золтан, — в голосе жеребца не чувствовалось раздражение, лишь усталость. Он и без того понимал, что делает что-то в корне не так. Но у него не было решения, а критика в свой адрес вот ни разу не помогала.

— Звучишь даже хуже Перси, — ворон раздражённо каркнул и спрыгнул на постель, делая размашистые, для птицы, шаги и медленно приближаясь к голове ментата. – Он хоть бежит от одной проблемы, чтобы вляпаться в другую. А ты просто заперся в четырёх стенах и кричишь, чтобы тебя оставили в покое.

Ворон остановился и всеми своими тремя глазами пристально посмотрел на жеребца. Что ни говори, а зрелище было завораживающим. Но не для Стеллара Лунариса:

— Ты сейчас напоминаешь Блэк Винда. Он тоже говорил «пойди и скажи привет», и… ауч! –Золтан клюнул жеребца в лоб, и к притупившейся боли от упавшей перекладины прибавилась ещё одна. – Да что с тобой не так?!

— Ка-а-ар! – ворон несколько раз взмахнул крыльями, будто собираясь взлететь, но в последний момент передумал. – Что со мной не так? А может, с тобой что-то не так? Ты. Даже. Не. Пытаешься!

— Да потому что я не могу! – не выдержал ментат и принял сидячее положение, с вызовом глядя на птицу, которая отпрыгнула, но не улетела. – Ты знаешь Правила.

— Ах это, — ворон сделал жест крылом, будто отмахивается. – Некие рекомендации, которые даже нигде не записаны, а распространяются из уст в уста.

— Золтан! – одёрнул птицу жеребец. – Всё это очень серьезно. Я… — и он осекся.

Ворон, выждав с минуту, заговорил:

— И что ты?

— Ты знаешь, что… — жеребец отвёл взгляд, не желая углубляться в тему. Жаль, что его собеседник был не так тактичен.

— Инородный организм? Имитатор? Гость со звезд?

— Да все это, — недовольно буркнул ментат. – Добавь ещё пару десятков более обидных определений, и будет идеально!

В груди Стеллара росло чувство обиды, а с ним и сожаление, что вообще начал этот разговор, который ни к чему хорошему привести попросту не мог.

— Если продолжишь вести себя как обиженный жеребёнок – придётся. Ты живой пони. Живой и влюблённый. Который прячет чувства от себя самого.

— А если каждый из таких как я, — Стеллар скривился, – «влюбленных», решит пойти по этой дороге и…

— Кар-р-р-р! Да Луна с ними. Пусть идут куда хотят, — воскликнула вредная птица. В такие моменты оставалось радоваться, что в башне обитал лишь один пони. В противном случае подобная перепалка перебудила бы всех. – Какая тебе разница до других?

— Это может испортить жизнь тем кобылкам, к которым питают чувства, как ты сказал, «гости со звезд». Не знаю, много ли нас вообще, но даже нескольких будет достаточно, — упрямо стоял на своем Стеллар. Ну как Золтан не мог понять элементарных вещей, что счастье одного отдельно взятого ментата ничто, если он своими действиями сделает несчастными других!

— Как Блэк Винд испортил жизнь Рейнбоу Дэш? – вкрадчиво поинтересовалась птица.

Жеребец вздохнул:

— Это Блэк. И там была очень сложная и опасная ситуация. Для них обоих. А если…

— Если-если-если! – прозвучало как "кар-кар-кар". – Забудь про «если». Думай о «сейчас». Сейчас, после всех своих удивительных приключений, твоя фокусница до сих пор одна.

— Я не уверен… — увенчанные кисточками уши опустились.

— Да ты ни в чём не уверен, когда дело доходит до голубожопой, — жеребец вспыхнул от смущения и стыда, а ворон же продолжил. – Она одна. Точка. Собираешься прождать ещё три года, прежде чем пригласить её на свидание? Хотя нет, постой. Для тебя это было бы слишком. Скорей спросить, какие конфеты ей нравятся, чтобы затем вновь исчезнуть на пару лет.

— Золтан!

— Стеллар! – вторил жеребцу трехглазый ворон. – Время не инертно. Оно как полноводная река и постоянно находится в движении. Через полгода твою несостоявшуюся подружку может слопать шальная мантикора, лишь потому что волшебница решила срезать путь, а рядом не оказалось никого, кто сказал бы, что этого делать не надо. Такой результат устроит тебя и идиотские правила аликорнов или ты, наконец, вынешь голову из крупа и сегодня же пригласишь её на свидание?

Раздражение ушло, будто его смыла та полноводная река времени, о которой говорила мудрая птица. А вот соблазн упасть на подушку и забыться долгим сном, желательно без сновидений, был, но ментат сдержался и спросил:

— Почему сегодня?

— Это единственное, что тебя смущает в нашем диспуте?

— Да.

Золтан расправил крылья, а затем резко сложил их, что вызвало характерный звук трения перьев друг о друга:

— Святые небеса, ну наконец-то! Так ты либо получишь копытом по крупу, либо согласие на все те странные штуки, что вы четвероногие проворачиваете во время ухаживания за самкой. Пока она снова не улизнула невесть куда, как бывало раньше. Ну, а если не получится, то найду тебе альтернативу. Вон как раз, намедни, пара симпатичных кобылок обсуждала зеленогривого ментата в библиотеке, — птица откровенно врала и ничего подобного не слышала, но это могло подстегнуть друга шевелиться.

— Что? – зрачки жеребца сузились, как и бывает у пони, когда они чем-то напуганы и не важно, идёт ли речь об обитателях поверхности или живущих в вышине парящих островов.

Ворон вспорхнул и приземлился у своей клетки:

— Спать ложись, вот что. Тебе выспаться надо перед сегодняшней ночью, — на этих словах птица закрыла за собой клетку, давая понять, что разговор окончен.

Жеребец недовольно фыркнул. Заснешь тут, как же! После всего, что сегодня произошло. Так он думал, пока его голова не соприкоснулась с подушкой. Спустя пару мгновений он уже крепко спал.

---

Трикси также не ложилась спать после визита четырёх жеребят. Сперва нужно было привести в порядок сценический инвентарь, дабы завтра ночью, по пробуждению, она снова на него не налетела и не испортила себе настроение. Такое уже было. Неоднократно. Затем, нужно было слегка успокоиться, и, расположившись перед зеркалом, единорожка стала укладывать гриву гребешком, мурлыкая себе под нос беззаботный мотивчик, услышанный в одной из деревень, где бывала. И пусть она не была кантерлотской модницей или филлидельфской снобкой, кобылка всегда старалась выглядеть эффектно, чтобы зритель не сводил с неё восторженного взгляда, а потом рассказывал друзьям и родным, какая она потрясающая фокусница и какие у неё удивительные номера. К тому же в зеркале отражалась самая внимательная и понимающая собеседница из всех, кого знала Трикси.

— Вышло лучше, чем я ожидала, и если сегодня будет такой же аншлаг, то Старспайр покорится моей исключительности, — сейчас был редкий случай, когда она могла позволить говорить о себе не в третьем лице. В конечном счете, рядом никого не было, кроме её собственного отражения.

Выражение мордочки отражения приняло скучающий вид, а сама единорожка недовольно фыркнула:

— Да, я знаю, что это не Лас-Пегасус. Но однажды буду и там.

В фиолетовых глазах молчаливой собеседницы отразилось снисходительное выражение.

— И вовсе не в глубокую старость. Раньше. Гораздо раньше. Если бы не Твайлайт Спаркл, то я бы уже выступала там. А так мне приходится приходить туда, куда ни один здравомыслящий пони не отправится, — Трикси поморщилась, так как гребешок вырвал один из волос, пока она бурно жестикулировала второй ногой стараясь убедить зеркало, что у неё-то все схвачено.

Голубая единорожка в зеркале лишь отрицательно помотала головой.

— Ладно. Всё и впрямь не настолько плохо.

Отражение слегка нахмурилось, а Трикси закатила глаза:

— Угх. Хорошо. Всё отлично! Никто не слышал о моём прошлом и не перешёптывается за спиной. Жеребята смотрят так, будто звёзды на плаще и шляпе оживут и начнут причудливый танец, а то и вовсе в качестве своей ассистентки я приглашу Принцессу Луну.

Кобылка разочарованно вздохнула, прикрыв глаза. Вот что-что, а против ночного аликорна фокусница не ничего не имела, в отличие от её солнечной родственницы. В далёком детстве, когда Трикси была ещё совсем жеребенком, она поступила в Школу для Одарённых Единорогов.  Возможно, как хотелось верить самой Трикси, в ней разглядели искру магического таланта, куда большую, чем у иных единорогов. Или же всё дело было только в её именитом отце? Так или иначе, а было принято решение, что у столь талантливого иллюзиониста, который мог бы бросить вызов самому Хуфдини, не отойди тот от дел, дочь окажется столь же способной. Но очень скоро отец ушёл, променяв семью на выступления и приятеля-жеребца. Конечно же, подобное не утаишь, и вскоре другие жеребята стали посмеиваться над Трикси. Принцесса Селестия и другие учителя спешно объяснили, почему подобное не смешно и способно причинить боль, но было уже поздно. Кобылка с голубой шёрсткой сбежала из школы и не желала туда возвращаться. Точно так же, как поступил её отец. Это было спонтанное решение, но она всегда в нём винила не себя, а основательницу школы, что не нашла нужных слов для отчаявшегося жеребенка. А ведь Селестии была не одна тысяча лет! Уж могла бы в своём лексиконе найти что-то жизнеутверждающее. Тогда же Трикси решила сделать две вещи, а именно – превзойти двух пони: любимицу солнечного аликорна, Твайлайт Спаркл, и собственного отца, Неподражаемого Джекпота. Неважно в чём. Главное – превзойти. Минули годы. Фиолетовая единорожка стала принцессой-аликорном, обзавелась замком, воздвигла Школу Дружбы и бессчётное количество раз мир спасла, а имя голубошкурого единорога известно было даже тем, кто ни разу не был на его представлениях, ведь жеребца-иллюзиониста приглашали к себе высшие представители знати, а сам он выступал в Лас-Пегасусе, городе-мечте любого пони, выбравшего путь актера. И вот сейчас обе эти цели казались ещё более недосягаемыми, чем в самом начале пути. Но она не сдавалась. Спаркл стала относиться к ней снисходительно, и с одной стороны, это был прогресс, с другой — ну как же бесило! Джекпот же за всё это время ни разу не вспомнил о существовании дочери, что бесило вдвойне. Нет, даже если бы он написал ей, то Трикси всё равно порвала бы письмо в клочья, даже не открывая, но ведь не написал же! А потому, очень хотелось щёлкнуть по носу что первую, что второго, дабы сбить с них спесь, а то и вовсе посадить в лужу. Не всё же Трикси в ней оказываться?!

— Просто мне тут непривычно. Небо — оно тут, только копыто протяни. Того и гляди оттуда свалится очередное ожившее созвездие и испортит представление, а виноватой снова окажусь я. Кто же ещё?

"Собеседница" лишь отмахнулась от этого, как от чего-то несущественного. Точно так же, как делала и сама фокусница, пока не начинало пахнуть палёным, а затем выяснялось, что горит её собственный хвост.

— О да, много ты понимаешь, — фыркнула Трикси. — Я же понятия не имею, как тут поступают с провинившимися бродячими актёрами. Может, эти причудливые мышепони запищат меня до потери сознания, — на несколько мгновений взгляд кобылки стал отрешённым, а на мордочке появилась слабая улыбка. — Хех, запищат...

Отражение кокетливо захлопало ресницами, улыбнувшись, а сама единорожка отмахнулась и нервно рассмеялась:

— Ну да, симпатичный. Причудливо симпатичный. Ну и что ж с того? Он ушёл, когда я с ним заговорила.

Пони в зеркале скептически вскинула бровь, а глаза её весело блестели.

— Может, я была слегка более настойчивой, чем следовало. Ну а как иначе? Великая и Могущественная Трикси я или просто погулять вышла?

В ответ отражение захихикало в пясть.

— Нет, ну и что я должна была делать? Молчать? О-о-отличная идея! У меня закончился словарный запас. У меня. Пф-ф-ф!

Трикси душераздирающе зевнула, зажмурившись:

— Ладно. Попробую завтра быть не столь напористой, — пообещала кобылка. – Но не уверена, что меня надолго хватит. Последний раз, когда я пыталась быть сдержанной, всё закончилось погружением Понивилля под купол и провозглашением самой себя тамошней правительницей.

Фокусница открыла глаза, и зрачки её сузились, горло пересохло, а шерсть сделала попытку встать дыбом. Причиной тому было собственное отражение в зеркале. Сейчас там отражалась никак не симпатичная голубая единорожка, а зловещего вида тень, на которой расположились десятки глаз, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, перемещаясь по телу.

Это не первый раз, когда она видела подобное нечто, но раньше та приходила исключительно во сне. И усталый мозг волшебницы не мог сопоставить то, что всё происходило не взаправду, а сама она уснула на туалетном столике.

Тень шелохнулась и попыталась вылезли из зеркала, а Трикси сделала то, что получалось лучше всего – вскочив, истерично заверещала и ударила копытом по деревянной раме, в которую было врезано зеркало. Рама завращалась, и каждый поворот сопровождался характерными звуками "бац", "шмяк", бздынь" всякий раз, когда лоб жуткого гостя соприкасался со стеной или самим столиком. Когда рама перестала вращаться, глаза жуткой твари сложились в кучу и она откинулась назад, судя по всему упав со своей стороны зеркала.

— Х-ха! – нервно произнесла единорожка, которую била крупная дрожь. – Б-б-будешь знать, к-как п-пугать Великую и Могущественную Трикси! Да она сама кого хочешь напугает!

Зеркало оставалось девственно чистым, и отражение кобылки не вернулось, что заставляло нервничать лишь сильней. Приближаться к зеркалу и проверять то на прочность Трикси не собиралась. Ещё, чего доброго, затянет в другой мир, а выбираться как? Она не Старлайт, что знает заклинания на все случаи жизни. И не Санбёрст с его теоретическим опытом, почерпнутым из книг. И уж всяко не Дискорд, способный вселенную наизнанку вывернуть. А их помощь была бы как нельзя кстати!

Пятясь назад, единорожка наткнулась на ящик с фейерверками и схватила одну из ракет, выставив перед собой, подобно мечу, и как раз вовремя. В зеркале снова появился жуткий силуэт, и, вытянув копыта, он ухватившись за края рамы, стал медленно выползать. Происходило это в полной тишине. Ну почти. Чуткие ушки Трикси уловили испуганный визг, который издавала она сама. К счастью, мозг, даже в столь опасной ситуации, не прекратил свою работу и подсказал решение. Злополучная лампа на столике! Единорожка подожгла фитиль, а когда тот догорел, направила на силуэт, с криком: "Занавес!" Глаза жуткой твари расширились, а в следующую секунду ракета влетела в чёрную тушу, выбив ту обратно, и уже с другой стороны зеркала произошел взрыв, осыпав вжавшуюся в стену и зажмурившуюся кобылку осколками.

Прождав пару минут, единорожка рискнула открыть глаза и взглянуть на дело копыт своих. Туалетный столик, который был с ней с самого начала её путешествия к мечте, представлял из себя жалкое зрелище – покорёженное основание и полностью раскуроченная рама не выглядели так, будто их можно восстановить. Но хоть спасибо всем, кого другие пони благодарят в таких ситуациях, жуткая тварь из ночных кошмаров исчезла без следа.

Фокусница облегчённо выдохнула. Эта тень, или, как она сама её называла, "Гость со звезд", появилась в её снах, как только кобылка примерила Амулет Аликорна. Иногда эта штука не напоминала о себе неделями, а иногда приходила несколько дней подряд. Иногда, как сейчас, тень молчала, а иногда снисходила до разговора, но лучше бы этого не делала, так как все её слова сводились к тому, что душа единорожки отмечена и ей больше не принадлежит. В общем, жуткая штука, и как считала сама Трикси – это её чувство вины за то, что она устроила в Понивилле, обуреваемая жаждой мести и безграничной магической силой. Конечно же, она ни с кем, в том числе с лучшей подругой, не говорила о подобной слабости, потому что… она Великая и Могущественная Трикси и у неё не может быть подобных проблем!

Выступивший холодный пот явно свидетельствовал, что могут, и дабы это скрыть, в том числе от самой себя, кобылка нашарила рядом какую-то салфетку и провела вдоль лба. После чего осознала, что это была совсем не салфетка, а рисунок четырёх жеребят, подаренный сегодня. Сердце кобылки сжалось. Уж что-что, а так она поступать не собиралась с подобным подарком. Не так уж много у неё тех было в жизни. Спешно развернув рисунок, дабы убедиться, что с ним всё в порядке, Трикси испугалась повторно. Рисунок изменился. От четырёх нарисованных фигурок тянулись веревочки к земнопони, которая была нарисована профессиональным художником, а никак не жеребёнком, впервые взявшим в копыто цветные карандаши. Зелёная выцветшая шерстка граничила с белой, как снег, гривой, а жёлтые глаза выглядели совершенно нездорово с покрасневшим белком. Под стать глазам были и жёлтые зубы, по которым плакала зубная щётка, а одну кобылку в Понивилле и вовсе бы удар хватил от такого пренебрежения гигиеной полости рта. Земнопони на рисунке самодовольно улыбалась. Взгляд единорожки скользнул в самый низ листа, где должно было находиться послание, оставленное жеребятами, прочтение которого она решила отложить на следующий день. Оно тоже изменилось:

"Грандиозный Карнавал вернулся! У нас есть клоуны, жонглёры, глотатели огня и аттракционы. Вы забудете о тех жалких выступлениях других лицедеев, стоит лишь раз узреть всех нас. Это место станет вашим вторым домом, откуда вы ни за что не захотите возвращаться. Спешите, время истекает!"

— …время истекает, — закончила читать Трикси вслух, после чего подняла взгляд и узрела перед собой жуткую тень со множеством глаз, что нависала над ней. Кобылка испуганно моргнула, и сон развеялся, а сама она обнаружила себя уснувшей за туалетным столиком, который, конечно же, не пострадал. Подавшись назад, она упала, ударившись спиной, но это её сейчас совершенно не волновало. Взгляд фиолетовых глаз стал затравленно озираться по сторонам, но прячущейся в углу помещения тени со множеством глаз кобылка не обнаружила. И всё же сейчас её уютный вагончик не ощущался таковым. Кобылка чувствовала, что задыхается и ей попросту не хватает воздуха. Она выбежала на улицу и обнаружила, что наступила ночь.

— Всего лишь сон, — облегчённо выдохнула Трикси. – Всего лишь дурной сон.

Глава 04: Выбор

Несмотря на жуткого визитёра и даже несмотря на то, что единорожка откровенно клевала носом, она не отменила представление. Шоу должно продолжаться, что бы ни происходило. Ну, почти что бы ни происходило. У Трикси был целый список того, при каких обстоятельствах не надо давать концерты, начиная с драконикуса среди зрителей и заканчивая очередным спасением мира в исполнении Элементов Гармонии, которые выбрали конкретно это время и место, чтобы продемонстрировать всем свою героичность! Дурные сны, пусть и до дрожи реалистичные, в этот список не входили, а потому Трикси давала очередной номер, на который ещё ни один фокусник не отваживался. Она выступала в качестве мишени для ножей, и если бы её конечности не были крепко зафиксированы, то она бы прямо сейчас уже скакала в ужасе по направлению к Звёздному Мосту. Магическому лифту, созданному Принцессой Луной, позволяющему переместиться близ окрестностей Кантерлота в Старспайр, где бы парящий город ни находился. Фокусница не знала, да и не интересовалась, что раньше подобных "мостов" было много, но после Войны Сестёр не осталось ни одного, и лишь с возвращением Принцессы Ночи стали возрождаться чудеса, которыми полнилась Эквестрия до войны.

Что касается самой Трикси, то она нашла в себе силы одарить собравшихся покровительственной улыбкой. Будто она знает, что делает! Что до присутствующих, то тут были и памятные ей четыре жеребячьих мордочки, и зеленогривый ночной единорог со своим кожекрылым приятелем. Это придало уверенности взволнованной кобылке, и она с вызовом посмотрела на фестралочку, что согласилась стать ассистенткой для этого номера. Чёрная как смоль, с огненно-рыжей гривой и такой же радужкой глаз, она поправила привязь с ножами на груди и хищно улыбнулась.

"Ла-а-а-адно, возможно, не самой лучшей идеей было брать в ассистентки первую, кто пожелал помочь. Где же Старлайт, когда она так нужна?!"

Конечно, это было несправедливо и у фиолетовой единорожки были свои проблемы, но что с того! Трикси сейчас было не до вселенской справедливости, в неё ножи будут кидать. Острючие!

— Великая и Могущественная Трикси готова представить свой новый номер, который до этого нигде не демонстрировался, — она подивилась, как ровно звучит её голос, в то время как "ассистентка" облизнула лезвие одного из ножей. Фу. Мерзость! – Он называется: «Обращение ножей в безобидные вещи, пока жизнь самой талантливой единорожки висит на волоске».

Присутствующие зашептались, качая головами, а кто-то даже смеялся, скрыв это прижатым ко рту копытцем.

— Это рабочее название! – повысив голос, произнесла Трикси, и обсуждение сошло на нет. – Ассистентка, прошу!

Так уж вышло, что имя согласившейся помочь фестралочки фокусница не запомнила, но её помощница, казалось бы, не обиделась. Иронично выгнув бровь, та весело фыркнула, после чего подошла к колесу, к которому была привязана единорожка, и крутанула его один раз, другой, третий. Перед глазами всё тут же завращалось. А ведь на бумаге всё было куда проще!

Ночная пони, отмерив отведённое расстояние, стала завязывать глаза белым платком. А вот этого в номере не было! Это фокусники и жонглёры завязывают себе глаза во время таких выступлений, чтобы сильней раззадорить публику, а не ассистенты! Но отступать было поздно. Чёрная кобылка, под взволнованный "ах" присутствующих, крутанулась на месте и метнула нож, целясь ниже пояса единорожки. Ну что за наглость! Рог Трикси засветился, и смертоносный нож обратился в розовую чашку, которая врезалась в дерево, несколько ниже самого драгоценного в организме кобылки, и, по счастью, отскочила, не рассыпавшись на черепки. Надо будет попросить Старлайт научить всё превращать в плюшевых медве… зайцев. Так безопасней.

Зрители радостно затопали, а ассистентка подбросила нож перед собой, после чего поймала и в следующую секунду метнула, в этот раз целясь в голову фокусницы. И это притом, что глаза фестралки были завязаны! Да кто тут вообще главная звезда?!

Новая вспышка магии, и вот уже вместо ножа в Трикси летит кружка, только, в отличие от первой, та явно не собирается безобидно пролететь мимо цели. Фокусница, погасив магию, наклонила голову чуть вперёд, чтобы изменившийся снаряд столкнулся с её Великим и Могущественным рогом и проиграл бы схватку. Сама она при этом осмотрительно зажмурилась, а зрители в следующую секунду разразились ещё более громким топотом и радостными криками. Причиной тому было то, что ручка чашки, как влитая, соприкоснулась с рогом кобылки и повисла на нем. При этом край чашки ударил фокусницу по носу, вызвав недовольный фырк, но зрители решили, что так всё и задумывалось, продолжая подбадривать голубую кобылку.

Видимо, посчитав, что заслуживает аплодисментов ничуть не меньше, чем привязанная единорожка, фестралка метнула третий и последний нож. В центр мишени. Да что за несносная кобыла! Когда представление закончится, Трикси выскажет ей всё, что думает! А думает она много. Вон какой у неё рог. Всем рогам рог! Последний тут же засветился, и третий нож обратился в чашку, которая и не думала сбавлять скорость или менять траекторию, подальше от бесценной тушки голубой единорожки. Кобылка зажмурилась. Что-что, а подобное она не любила. Быть может, Спаркл нравилось, когда её использовали как хуфбольный мяч, а Трикси предпочитала, чтобы у неё ничего не болело. Но вот прошло мгновение, другое, третье, и… ничего не происходило. Чуткие ушки расслышали какое-то шелестение, вызывающее ассоциацию с кошением травы, а больше никаких звуков не было. Трикси нервно сглотнула. У неё возникло дурное предчувствие, но, чтобы подтвердить его, что вот совсем делать не хотелось, пришлось открыть глаза.

Она закричала. Кажется, закричала. Уверенности в этом у неё не было. Происходящее замерло, будто время для всех присутствующих остановилось. Восторженные и удивлённые взгляды, улыбки на устах: некоторые счастливые, а другие, как у кисточкоухого единорога, – мечтательные. Подобные вещи Трикси вспоминала вечерами, когда находилась вдали от протоптанных дорог, а за пределами вагончика были слышны звуки диких животных и птиц, название которых было интересно разве что одной жёлтой пегаске и никому больше! И уж точно не Трикси! Причиной же страха было далеко не остановившееся время, а то, что от каждого зрителя тянулись едва заметные ниточки к рогам чёрной тени со множеством глаз, нависающей над площадью Старспайр Сквер. Она никогда не была такой всеобъемлющей. Столь… чёрной. Будто впитывала в себя свет звёзд, радость, счастье и тепло, которым пони готовы были делиться друг с другом, погружая всё в непроницаемый мрак, в котором нет места ничему, помимо апатии, безысходности и животного ужаса. В довершение всего "гость со звезд" потянулся к Трикси своим копытом. Фокусница вновь испуганно зажмурилась и в следующую секунду ощутила удар в живот, который заставил её крик перейти в кашель.

Звуки вернулись. Единорожка услышала обеспокоенные голоса, а открыв глаза, увидела, как её ассистентка срывает платок с головы и подбегает к ней. На мордочке рыжегривой кобылки отразилось беспокойство:

— Я перестаралась? Хотела, чтобы всё выглядело натурально и представление вышло выдающимся. Вы в порядке? – фестралочка стала развязывать путы единорожки, а та опустила взгляд, чтобы увидеть лежащие перед ней две розовые кружки. Третья же всё ещё болтаясь на роге. Подняв взор на зрителей, она заметила четырёх обеспокоенных жеребят из своих фанатов, что о чём-то упорно спорили. Зеленогривого ментата, что сейчас проталкивался через толпу, стремясь пробиться к сцене, несмотря на оклик друга, что остался на месте. Оторвав взгляд от происходящего перед сценой, она вновь поглядела на изрядно нервничающую ассистентку. И стоило ей оказаться на свободе, как Трикси сделала то, что получалось у неё лучше всего. Она сбежала.

Оказавшись в домике-вагончике, она захлопнула дверь и упала на пол, поджав под себя задние ноги и обхватив их передними. Эта жуткая тень никогда не использовала других во время своих появлений. Это всегда было личным: Она и рогатая фигура, сотканная из тьмы. И вчера Трикси её даже почти победила! А что теперь? Она будет являться и во время бодрствования? Будет издеваться над пони, которые осмелились подарить улыбку голубой единорожке? Кто-то забарабанил в дверь. Затем раздались голоса четырёх жеребят, уверяющих, что это было самое крутое выступление из всех, которые они видели, и не надо расстраиваться из-за удара чашкой. Трикси тихонечко, чтобы её никто не услышал, всхлипнула.

Снова раздался стук в дверь, теперь уже более настойчивый.

— Убирайтесь! Трикси нет дома! – был ответ непрошенным посетителям.

Все резко замолчали и, казалось бы, последовали мудрой рекомендации, но нет. Снова раздался стук, в этот раз очень деликатный, а затем последовал и голос жеребца:

— Это Стеллар... Мы виделись вчера. Вам… тебе… вам нужна помощь? Только скажите.

Из глаз фокусницы потекли слезы:

— Пошли прочь! Не хочу никого видеть! – как обычно и бывает в эмоциональных ситуациях, Трикси перестала говорить о себе в третьем лице. – Никого, ясно?!

Кобылка прижала переднюю ногу ко рту, дабы подавить всхлипы, тогда бы визитеры точно не ушли. Те потоптались ещё какое-то время, а затем раздался звук удаляющихся шагов. Глотая слезы, Трикси облегчённо вздохнула. Ещё не хватало, чтобы пони видели её в таком виде. Это стало бы очередным не просыхающим пятном на репутации.

Пролежав так ещё какое-то время, фокусница всё же поднялась и огляделась, на случай если этот злобный многоглазик решит снова явиться. Того нигде не было видно, но на гамаке лежал свиток. Глаз кобылки нервно дёрнулся. Что-что, а свитков у неё не было. Аккуратно приблизившись, будто то не клочок бумаги, а ядовитая змея, Трикси несколько раз потыкала его телекинезом и только потом развернула.

Там была изображена приснопамятная земнопони с выцветшей зелёной шёрсткой и белой гривой, что снова демонстрировала свои жёлтые, нечищеные зубы. В этот раз к самодовольной позе добавилось то, что передняя нога кобылки попирала фиолетовую шляпу со звёздами. Шляпу Трикси! Под изображением была надпись:

"Грандиознейшее событие, что бывает лишь раз в Эпоху! Мировое турне Карнивал Кэт продолжается! На следующей неделе ищите меня в Холлоу Шейдс. Это представление – лучшее, что происходило в вашей жизни. Не пропустите!"

Трикси недовольно фыркнула. Какое раздутое самомнение у этой выскочки!

Чуть ниже было написано следующее:

"Приходи, если осмелишься, Трикси Луламун, и я покажу тебе, кто из нас действительно талантливая фокусница, а кто дешёвка с рогом".

Единорожка недовольно надула щёчки. Дешёвка? Она?! Ну это ни в какие ворота не лезет! Да если бы эта третьесортная клоунесса видела, какие трюки Трикси проворачивает, то… Память тут же подбросила сегодняшнее выступление, и это сбило спесь с фокусницы. Она вздохнула и снова посмотрела на изображение Карнивал Кэт. Его там больше не было. Вместо этого там находился чёрный силуэт, напоминающий олений, с уродливыми, ветвящимися рогами и множеством глаз по всему телу.

Испуганно взвизгнув, кобылка рассеяла магию, и свиток свернулся сам собой, а в следующую секунду вылетел из окошка вагончика Трикси.

---

Стеллар, не желая подавать подрастающему поколению, как ему казалось, дурной пример, последовал просьбе единорожки-фокусницы и ушел. Жеребята, переглянувшись, последовали примеру ментата, но, в отличие от взрослого, они горазды были поболтать. И, конечно же, для них не существовало запретных или деликатных тем, а потому первые же вопросы заключались в том, а кем, собственно, приходится ментат единорожке. Ответ, что он — "обеспокоенный зритель", жеребятам не понравился, да и долго было произносить, а потому было решено, что это её жеребец, к вящему смущению ночного единорога. Помимо наводящих вопросов, жеребята умудрились не только представиться, но и рассказать о грандиозном плане, а других у детей не бывает, который они намеревались реализовать перед рассветом. И даже предложили роль почётного помощника. Немного подумав, Стеллар согласился. Подобное, даже если не всё пойдет по плану, способно было поднять настроение всем участникам. Как попытка жеребят подражать походке ментата. В отличие от иных пони, что одновременно перемещали противоположные друг дружке переднюю и заднюю ноги, жеребец двигался синхронно: сперва обе правые ноги, а затем левые. Правда, у юных ночных пони так ходить не получалось, но, судя по весёлому смеху, они не были раздосадованы подобным. Пообщавшись ещё немного с жеребятами и даже предложив пару идей, за которые те тотчас же ухватились, жеребец всё же решил ещё раз навестить вагончик Трикси.

Ему не понравилось то, в каком душевном состоянии была единорожка. Она чего-то боялась. В общем-то, ничего удивительного, учитывая, сколь опасным было представление с летящими в неё ножами. Но она ловко пользовалась магией трансфигурации и не пострадала бы, однако всё равно была напугана. Да и побег со сцены выглядел чем-то неординарным.

Каково же было удивление жеребца, когда выяснилось, что вагончик исчез, как и его хозяйка. В такие моменты впору бежать к Звездному Мосту, но Стеллар решил осмотреть переулок, где останавливалась волшебница, на предмет хоть какого-нибудь намека, что могло сподвигнуть Трикси сняться с места. И был вознагражден свитком со странно выглядевшей земнопони, под копытом которой находилась шляпа фокусницы, а надпись под ней была ничем иным, как вызовом на дуэль. Конечно, самомнение Трикси могло посоперничать лишь с её красотой, но это всё равно не объясняло поведение голубой единорожки и испуганного взгляда. Может быть, эта самая Кэрнивал Кэт известна чем-то ещё?

Прежде чем принимать спонтанное решение, он решил пообщаться с Золтаном. Быть может, он что-то знает об этой странной жёлтозубой фокуснице?

---

— Кар-р-р-р! И вместо того, чтобы отправиться следом и узнать, что её испугало, ты решил спросить меня, что это за пугало? Понятия не имею! Но будь у меня такая кислотная расцветка, я бы из дома не выходил.

Стеллар не удержался от улыбки. Подобные сравнения в устах ворона всегда звучали забавно:

— Думал о том, чтобы отправиться.

— Да неужели? И что же тебя остановило, о храбрейший из храбрых? – что ни говори, а колодец сарказма Золтана можно было черпать вёдрами и он не иссякнет.

— Мне не понравилось послание.

— Ну ещё бы! Там голубожопую марают с грязью.

Ментат поморщился:

— Дело не только в этом. Какой-то зловещий оттенок в этом послании, а главное, ей ведь надо было прийти или попросить кого-то принести этот… дуэльный платок.

Не обладая руками, а потому не нуждались в перчатках, которые можно было бросить в мордочку обидчика, в древние времена пони использовали для этого платки. И пусть подобное стало пережитком прошлого, вместе с Эрой Раздора, но словосочетание надёжно закрепилось в обиходе пони и значило вызов на состязание.

— Хочешь сказать, что фокусница не стоит таких телодвижений?.. – немного подумав, Золтан кивнул. — А и впрямь! Совершенно ничего не представляющая из себя единорожка.

Стеллар испустил тяжёлый вздох. Иногда, вот как сейчас, с пернатым другом было сложно разговаривать:

— Золтан, прошу. Я ведь серьёзно.

— Я тоже серьёзно. С каждой минутой твоя мечта уходит всё дальше, а ты размышляешь, не ловушка ли это, чтобы выставить однорожку в дурном свете? Конечно же, это ловушка. Конечно же, её раздутое эго заведёт её прямо в западню. И конечно же, всё будет плохо, потому что один дуралей стоит тут и беседует с птицей, вместо того чтобы пересекать Звёздный Мост, — ворон, как любят делать птицы, склонил голову на бок и изучающе уставился на ночного единорога.

— Ты прав, — вздохнул жеребец, опустившись на постель. – Сомневаться в правильности происходящего буду, когда её догоню.

— Первая здравая мысль от тебя за эти несколько дней, — одобрительно каркнул ворон. – Так и что сидим, кого ждём?

— Я обещал Перси помочь. Думал провести с ним выходные, делясь знаниями о поверхности, и дать ему пару книг, чтобы он не оплошал.

Ответом ему было карканье, которое явно должно было сойти за смех:

— Он подросток. Половину вещей забудет, другую переиначит, а книги вообще растеряет. Не волнуйся. Я присмотрю за ним. Отправлюсь в большой мир. Давно я там не был.

Жеребец поднялся:

— Спасибо, друг. На это я и рассчитывал.

Золтан хотел было сказать что-то напутственное, скорей всего какую-нибудь колкость, да так и остался сидеть с открытым клювом. Спустя пару мгновений он его закрыл с характерным щелчком:

— То есть ты изначально планировал так меня использовать?

Ментат, улыбнувшись, покачал головой:

— Не использовать, а протянуть копыто помощи. Ты сам часто говоришь, что скучаешь по поверхности. Да и потом, предложение отправиться с Перси высказал именно ты.

— Кар-р-р! – мудрая, но крайне едкая птица расправила крылья, а затем всё же сложила их. – Я ещё не решил, как отнестись к твоим словам, так что иди, пока я не клюнул тебя в лоб. Много раз.

— Спасибо, старый друг, — схватив поясные сумки, ментат выбежал вон. Не столько потому, что опасался, будто Золтан перейдёт от слов к делу, сколько из-за того, что его ждал ещё один разговор, прежде чем он покинет Город Тысячи Мостов…

---

Фестрал с чешуйчатым гребнем вместо гривы внимательно выслушал друга, не перебивая, а затем поинтересовался:

— Дело выглядит непростым. Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

— В обычной ситуации, я был бы счастлив отправиться вместе в путешествие, дружище, — ответил ментат, мыслями уже находясь в Эквестрии, а никак не на главной улочке Старспайра, что вела, в том числе, к Звёздному Мосту.

— Да и в обычной ситуации ты бы предпочел путешествию общество книг и симпатичных студенток, — дабы слегка разрядить обстановку, Блэк Винд решил добавить щепотку юмора происходящему, но, учитывая серьёзное выражение мордочки собеседника, его попытка оказалась тщетной. — Так, у нас тут необычная ситуация, а?

— Необычная. Понимаешь… — ментат замялся, стараясь подобрать правильные слова. – Стоит нам снова встретить Т-трикси, и я буду пристыженно молчать, а ты разговаривать.

Фестрал весело фыркнул, бросив взгляд на небо. На нём почти не было видно звёзд. Причиной тому было недавнее исчезновение или уход Принцессы Луны. Совет Пяти утверждал, что сёстры-аликорны отправились по каким-то неотложным делам, решение которых должно сделать мир лучше, но на то он и Совет, чтобы делать хорошую мину при плохой игре. Твайлайт же, не обладая опытом младшей из сестер, пыталась сделать ночное небо столь же прекрасным. Получалось у неё крайне посредственно.

— Да ты и так будешь молчать и нервно переминаться с ноги на ногу. Что, спрашивается, нового?

Стеллар улыбнулся и тоже поглядел на звёзды:

— Тут сложно спорить, но, будучи одному, мне придётся что-то сказать. Никто другой же этого не сделает, верно?

Блэк же недоверчиво покосился на друга.

— Ты мысли, случаем, читать не умеешь?

Ночной единорог рассмеялся:

— Нет. Просто ты так часто это повторяешь, что я запомнил.

— Балбес, — беззлобно бросил Блэк Винд. – Я же тебе добра желаю. И надо не запомнить, а принять. Принять и поверить.

Оба жеребца остановились у причудливой конструкции, именуемой Звёздным Мостом.

Видимая часть моста представляла собой уходящую вниз дугу, словно сотканную из заполненного звёздами ночного неба. Конечно, магическая конструкция не имела ничего общего с камнем: какой материал выдержит такие нагрузки? К тому же, архипелаг Старспайра сам по себе не был статичен. И хотя пока только одна чёрная дуга уходила вниз от будущего "вокзала", прямиком к Замку Сестёр, принцесса Луна планировала превратить Старспайр в главный центр магической транспортной системы Эквестрии. Посрамив и морские перевозки, и сухопутные, подарив излюбленному народу фестралов настоящее чудо.

— С этим сложней, но я попытаюсь, — Стеллар протянул переднее копыто, но Блэк не спешил его жать.

— Будь осторожен. Если почувствуешь, что что-то не так, закидывай единорожку себе на спину и скачи оттуда со всех ног, — ответом ему был протяжный, задумчивый взгляд:

— А ты бы убежал, оставив в беде других пони?

— Нет.

Ментат и фестрал поняли друг друга без лишних слов. Они молча пожали копыта, мысленно надеясь на скорую встречу.

Глава 05: Шальная мантикора

Спонтанные решения. Практически вся жизнь Трикси Луламун состояла из них. И не сказать, чтобы она оказывалась неправа, когда шла на поводу у своих эмоций. Лишь в пятидесяти процентах случаев. Вот и сейчас она прервала свой концертный тур ради надменной фифелицы и её ручной глазастой тени. Было ли голубой единорожке жутко? Самую малость. Ведь она — величайшая единорожка в истории, пусть не все это понимают! А то, что у неё стучали зубы и шерсть стояла дыбом, когда она покидала Старспайр, так это потому, что там холодно! Другое дело — Понивилль. Если не брать в расчёт шесть отдельно взятых пони, то там весьма уютно. Да и можно было прихватить с собой Старлайт или Санбёрста, дабы уже вместе накрутить хвост этой совершенно не страшной тени. Вот только друзей в Понивилле не оказалось. Более того, Школа Дружбы отчего-то была закрыта на летние каникулы. И это притом, что до конца занятий ещё неделя. Нет, не то чтобы Трикси была против немного полодырничать, но ГлимГлам подходила к подобному со всей ответственностью, часто во вред всему, в том числе дружбе с самой Внимательной и Чуткой единорожкой. В поисках подруги, фокусница заглянула в холодный, уродливый и крайне безвкусный замок Твайлайт Спаркл, но и там её ждало разочарование. Никого, в том числе маленького дракончика Спайка, в замке не оказалось. И никто не знал, куда отправились Элементы Гармонии.

По мнению Трикси – что-то намечалось, а возможно и происходило прямо сейчас, но никто даже не удосужился сообщить ей об этом! Что ж, она тоже никому ничего не расскажет, после того как поставит на место белогривую выскочку… Ну, первые пару часов ничего не скажет. Намекнёт, скорей всего. Тонко, как умеет. А потом пусть ломают головы о произошедшем! Единорожка кивнула сама себе. Да, так и поступит. Идеальный план!

Другое дело, что прямо сейчас она стояла на распутье: поехать долгой просёлочной дорогой или срезать через Вечнодикий лес. Мудрая и Осторожная Трикси выбрала бы спокойный и неторопливый путь, но Дерзкая и Бесстрашная предпочла дорогу через лесные заросли, полнящиеся кокатриксами, болотными гидрами и цветами ядовитой шутки. Такое путешествие практически наверняка окончательно испортит настроение голубой единорожки, но проблема была в том, что иначе она могла попросту не успеть на представление белогривой фифелицы. Не то чтобы фокусница переживала, будто её самопровозглашённая соперница ждать не будет. Пха! Когда это было, чтобы Её не ждали? Память тут же подбросила пару десятков случаев, от которых Трикси мысленно отмахнулась. Как, впрочем, и от протоптанной и безопасной дороги. В конце концов, она далеко не раз сокращала свой путь через этот лес и всё было нормально. Чем этот раз должен отличаться?

---

Вскоре стало понятно, чем. Поначалу всё шло хорошо. Фокусницу сопровождали дикие обитатели этих мест, будь то белки-летяги, бурые зайцы и весело щебечущие трясогузки. Она готова была побиться об заклад, что сквозь кроны деревьев даже видела белоголового орлана. Это был вообще-то не его ореол обитания, но он мог отбиться от стаи, скажем повредив крыло, а затем прижился в этих местах. Трикси стала уделять внимание подобному после случая с Сильверстрим и её ручным кокатриксом. Тогда она показала себя не с лучшей стороны и решила, что уж в следующий раз всем утрёт нос. Однако со временем то, что начиналось как банальная попытка ориентироваться в непроходимой лесной чаще, вылилось в изучение различных животных и птиц, пусть сама Трикси ни за что бы не призналась вслух, что подобное занятие её увлекло. Впрочем, она не признала бы и про себя, что выбирает наименее протопанные дороги не потому что так короче, а потому что можно насладиться видом дикой природы и зверьками, что в ней обитают. Вот прямо, как сейчас. Причина тому была более, чем банальной: в её жизни не было тех, с кем можно было подобное обсудить. Жёлтая не в счёт. Она из друзяшек Твайлайт, а с ними единорожка старалась иметь дело как можно реже. Те ведь так и не удосужились извиниться перед Скромной и Раскаивающейся Трикси, а раз так, то и она с ними разговаривать не будет, вот так!

Погружённая в собственные мысли, Трикси вышла к обрывистому склону, по которому её вагончик хоть и проедет, но едва-едва. Единорожка ещё раз взглянула на склон, что поднимался подобно спирали наверх, откуда доносилось журчание воды. С такого навернёшься, и не только вагончику достанется, но и инвентарю внутри, который она собирала годами. Так себе перспективка. Разочарованно вздохнув, фокусница стала было разворачиваться, дабы найти другой путь, побезопасней, как чуткие ушки дёрнулись, уловив… полное отсутствие звуков. Ну, не считая воды сверху. Погрузившись в размышления, она и не заметила, как лес притих. Так бывает, когда должно произойти что-то нехорошее.

"Только не кокатриксы, только не кокатриксы!" – взмолилась кобылка, и вселенная услышала её просьбы. Это и впрямь были не кокатриксы. Раздался щёлкающий звук, характерный для ломающихся веток, и ещё до того, как из-за деревьев вышла причина этих звуков, фокусница обо всём догадалась.

Древесные волки. Существа, состоящие из веток и поваленных стволов, но обладающие аппетитом своих наделённых плотью сородичей. И таким же невыносимым характером. Кто и зачем создал их, оставалось загадкой до сих пор. Одни учёные считали, что это был неконтролируемый выброс дикой магии, другие, что обиженный единорог, желающий проучить весь мир, разделил свою душу на миллион кусочков и вложил их в эти деревянные творения, а третьи склонялись и вовсе к безумной теории, что именно такой была изначальная жизнь на планете и древесные волки – последние представители вымершей цивилизации.

Трикси не была сторонницей ни одной из теорий, придерживаясь правила: если они её не трогают, то пусть и дальше не трогают! Но куда там. Волшебница закричала, когда на неё бросилось зубастое дерево, зло сверкая глазами-листьями. И прежде, чем пасть-зубасть достигла волшебницы, древесного волка окружило сковывающее телекинетическое поле. Как бы то ни было, а Трикси всё же была волшебницей, и Старлайт потратила много времени, обучая её магии. Вот только радоваться времени не было. Из леса вышли ещё три таких же живых коряги, зарычав. Едва ли он желали увидеть представление самой талантливой единорожки, а потому пришлось поступиться одним страхом, чтобы укрыться от другого. Иными словами, Трикси, всё также крича что есть мочи, вдруг её услышит кто-нибудь, помимо деревянных волчар, побежала по склону, увлекая за собой вагончик, который то и дело подпрыгивал, стоило под колесо попасть камушку. Преследователи не отставали, и им было значительно легче. У них то не было тяжелого груза за спиной!

Чудом миновав поворот, Трикси стало слегка заносить в сторону края обрыва, и она вновь прибегла к помощи телекинеза, дабы не улететь вниз вместе со своим четырёхколесным домом. Рог пронзила неожиданная вспышка боли, которая даже смогла прервать крик единорожки, сменив его на болезненное – "ой".

Совершать несколько магических действий одновременно – на подобное способны лишь самые талантливые единороги. У Трикси же попытка использовать телекинез в двух разных делах одновременно вызывала вспышки боли.

"Но ведь я не использовала…" – мелькнула было мысль, а затем Трикси посмотрела направо. Рядом с ней, в телекинетическом поле, летел древесный волк. Вид у него был ошарашенный. Ну действительно, не каждый раз удаётся летать! Поле магии развеялось, и зубастое дерево с протяжным воем полетело вниз.

"С ним всё будет в порядке, — заверила себя фокусница, в то время как чуткие ушки услышали где-то внизу треск и грохот, а протяжный вой оборвался. – Ну или нет".

Казалось бы, теперь, когда в телекинетическом хвате никого не было, должно было стать полегче, вот только этого не произошло. Один из древесных волков, видимо счастливый обладатель единственной извилины на всю стаю, стал прыгать по горному склону, цепляясь за камни, а затем, прыгнув, уцепился за крышу вагончика. Остальные двое издали победный вой, явно предвкушая обед из понятины.

"Понятина" была против.

На гениальное бревно обрушился ряд невидимых ударов. Ну, во всяком случае, мог бы обрушиться, если б фокусница его видела, а так большая их часть цели не достигла, но один, которым Трикси могла бы гордиться, угодил по передней лапе волка. И несмотря на то, что тот был из дерева, боль всё же чувствовал. Древесный хищник дёрнул лапой, осмотрел её на предмет повреждений, зарычал, а затем поднял морду, лишь затем, чтобы столкнуться с выпирающим камнем. Глаза-листики приобрели скорбное выражение, а через секунду волка сбросило с вагончика, и тот покатился вниз по склону, теряя конечности. Конечно, он впоследствии примет свой изначальный вид, но на это уйдёт время.

Трикси же ощущала, что стала уставать. Одно дело показывать фокусы, когда тебе ничего не угрожает, а совсем другое, когда пытаешься спасти свои жизнь и дом!

Склон закончился, и Трикси, бока которой тяжело поднимались и опадали, а взгляд приобрёл затравленное выражение, оказалась прямо перед полноводной рекой. Прежде чем ей удалось перевести дух и двинуться вдоль берега, в фургончик, со всего разбега, врезался древесный волк. Фокусница подалась вперёд, её зрачки сузились до двух маленьких точек, и она, вскрикнув, плюхнулась в воду, увлекая за собой и фургончик.

Она сразу же наглоталась воды, а крик перешёл в кашель. Поток тут же подхватил её и понёс за собой, как и врезавшегося в фургончик древесного волка, в то время как второй стал бежать вдоль берега, недобро рыча.

И фокусница, и деревянный кусака стали испуганно бить ногами по воде от осознания, в какой ситуации оказались. Так продолжалось с полминуты, пока ожившая коряга не осознала, что она-то на воде нормально держится, и решила изобразить крокодила, медленно, но неумолимо приближаясь к единорожке, раскрыв пасть.

Трикси забила ногами по воде ещё интенсивней и, действуя на эмоциях, сковала его челюсти магией. Волк всё же доплыл до фокусницы, но когда попытался её укусить, то лишь беспомощно ткнулся в плечо, покрытое голубой шерсткой. Он сунул лапу в рот, но так и не понял, что же ему мешает, а в следующее мгновение зубастому бревну уже стало не до такого близкого и такого далёкого мясного обеда – впереди река кончалась, стекая вниз.

Трикси снова закричала и ухватилась за то единственное, за что могла – за древесного хищника. Тот тоже обхватил единорожку передними лапами, испуганно глядя на водопад. Пони и волк ошарашенно переглянулись. Кобылка снова закричала. Её преследователь с радостью сделал бы то же самое, да только челюсти не шевелились.

Река кончилась. А с ними и крепкие объятия. Древесный волк, молчаливо, как настоящий злодей, кем он и являлся по мнению кобылки, полетел вниз и скрылся в потоках воды. Единорожке повезло чуть больше – падая, вагончик зацепился за торчащую из водопада корягу, чем отстрочил неизбежное.

Ремешок уздечки подпруга сдавил грудь кобылки, и её отчаянный крик перерос в невнятный хрип. Будто этого было недостаточно, последовал сильный толчок со стороны вагончика, а деревянная коряга, что так вовремя подвернулась, угрожающе заскрипела и накренилась. Последний из преследователей не желал отпускать добычу.

Трикси стала нервно озираться. Как бы то ни было, она слишком молода и прекрасна, чтобы погибать от идиотской воды или зубов дурацкого живого бревна!

Внизу, примерно в паре метрах и чуть левее, находился уступ, по которому можно было пройти вдоль водопада и оказаться в безопасности. В Вечнодиком лесу. Ха! Но выбирать не приходилось. Трикси стала раскачиваться из стороны в сторону, в надежде, что таким образом окажется достаточно близко к уступу и, отцепив ремешок телекинезом, приземлится на него. Но, кажется, сейчас всё было против неё. Сильный порыв ветра закрутил фокусницу, а чуткие уши уловили треск дерева. Перед глазами тут же возникла картина, как ремешок рвётся, а сама она падает вниз и разбивается о камни. Единорожка стала судорожно размахивать ногами. Попытка использовать магию, чтобы удержать себя в воздухе, также с треском провалилась. Страх, головокружение, усталость — всё это не способствовало нормальному колдовству, а потому фокусница лишь сильней уставала, слыша, помимо звука текущей воды и угрожающего рычания, своё собственное имя. К последнему она старалась не прислушиваться. Если её собрались забирать на Небесные луга, то обойдутся! Она вот-вот выберется из этой передряги, утрёт нос заносчивой фифе, Принцессе Дружбы, отцу, а потом… честно говоря, о "потом" она пока не думала, но и там ей будет чем заняться!

И вот когда у Трикси почти получилось, деревянный хищник, будь он неладен, стал прыгать по крыше вагончика, будто ему оса под хвост попала, а затем и вовсе спрыгнул. Взгляды единорожки и волка на мгновение встретились. В глазах обоих застыло удивление, а затем ожившая лесозаготовка, испустив протяжный вой, полетела вниз.

Впору было порадоваться, но коряга издала ещё один протяжный хруст, а вагончик стал медленно сползать. Единорожка панически замахала передними ногами. Она бы так и продолжила это делать, если бы не услышала собственное имя, произнесённое совсем близко. Проследив взглядом за источником шума, она увидела серого жеребца с изумрудной гривой и вертикальными зрачками, стоящего на уступе, куда она стремилась попасть.

Мордочка под шёрсткой кобылки приобрела пунцовый окрас, а хвост прижался к животу. Пусть всё это выглядело, будто рыцарь спасает даму сердца, но не при таких же обстоятельствах! Учитывая, сколь интенсивными были её движения, пока она раскачивалась, то всё самое сокровенное могло оказаться на виду. Или не могло? Да нет, могло! Жеребец, заметив движения хвоста единорожки, тоже покраснел. Затем, стараясь смотреть фокуснице исключительно в глаза, произнес:

— Сейчас я тебя отстегну и аккуратно спущу вниз. Не дёргайся.

— Сперва вагончик! – всё ещё находясь в шоке, запротестовала Трикси.

Она слишком многое пережила вместе с ним. Это был её первый и лучший друг, предать которого она никак не могла. Вот только кисточкоухий решил поступить по-своему, под недовольный выкрик кобылки, и его слова, что в одиночку он не сможет вытащить её и фургончик, ни разу не помогали! Скорей вредили. Звучало так, будто Трикси – толстая! А Трикси не толстая! Она самая стройная единорожка из всех, на зависть белой швее!

Ремешок перестал сдавливать её грудь, и телекинетическое поле медленно опустило кобылку на уступ. Как раз вовремя. Дерево всё же не выдержало, и вагончик полетел вниз, под испуганный вскрик его владелицы. Из последних сил она попыталась остановить падение своего домика на колесах, и это казалось тщетной попыткой — тот продолжал лететь вниз. Из глаз кобылки потекли слезы, по счастью незаметные в потоках воды, льющейся сверху. И то ли отчаянье придало ей сил, то ли помощь серого жеребца, стоящего рядом, но падение сперва замедлилось, а потом остановилось.

— Мы не сможем поднять его обратно. Надо опустить вагончик рядом с берегом, а потом спустимся за твоим другом, — раздался рядом голос, в котором звучали успокаивающие нотки.

Трикси не стала спорить, хотя бы потому что эта погоня полностью вымотала её. В противном случае у неё бы нашлось несколько могучих аргументов. Обращаясь с вагончиком, будто это новорождённый жеребёнок, она опустила его на берег, на достаточном расстоянии от воды, а то, чего доброго, дурные древесные волки в качестве мести решат вновь утопить её дом.

И только сейчас, когда фургончик оказался в безопасности, фокусница ощутила, насколько она устала, напугана и продрогла. Её начала бить крупная дрожь, но даже так, она всё равно вскинула носик и старалась идти гордой походкой победительницы. В конечном счете, она ведь почти справилась!

Стеллар, видя это, хотел было обнять кобылку, и его передняя нога даже слегка дёрнулась, но затем он передумал. Подобное можно было счесть за фамильярность, а ведь они практически незнакомы. Пара фраз, брошенная в Старспайре, едва ли могла претендовать на начало крепкой дружбы. И всё же решение нашлось — оказавшись на берегу, ментат подхватил телекинезом свой плащ в серо-синюю шашечку и опустил на спину озябшей кобылки. Та характерно вздрогнула и вопросительно посмотрела на жеребца, а он, в свою очередь, спешно отвёл взгляд и заговорил:

— В Старспайре холодно. И он там с тёплой подкладкой. Тебе должно стать теплее… ну, после реки.

Кобылка ощутила, что её ушки начинают наливаться кровью.

"Скажу ему спасибо. Потом," – решила Трикси. Сама при этом величественно кивнула, принимая подобный дар. Её-то плащ и шляпа остались в фургончике.

С жеребца при этом тоже капала влага, и кобылка, поддев телекинезом край плаща, приподняла его, предлагая разделить тёплую накидку на двоих.

Пришел черёд Стеллара нервно вздрагивать и заверять, что он почти не промок.

В небе сверкнула молния, а затем полил дождь.

Да, Вечнодикий лес не просто так получил свое название, и помимо животных, подчиняющихся своим собственным законам, тут могла чудить и погода, решившая, что голубая единорожка недостаточно промокла.

Трикси вопросительно посмотрела на небо, затем на жеребца, с которого потоками стекали капли дождя. Всё это выглядело до нелепости смешно, и она, не выдержав, звонко рассмеялась. Ну устах Стеллара появилась неуверенная улыбка. Он явно не понимал причины смеха.

— А вот согласился бы на предложение Трикси — и дождь бы не пошел, — с весельем в голосе пояснила она и снова рассмеялась. Тут уж к её смеху присоединился и жеребец. В конечном счете, подобные вещи ну очень заразительные.

---

Пони расположились в небольшой пещерке близ реки, где развели костер и сейчас обсыхали. Магическому пламени было всё равно, сухое топливо или мокрое, — оно поглощало любое. Разве что вход пещеры был слишком мал для фургончика, а потому тот мок под дождем, к вящему неудовольствию фокусницы. Жеребец, прижав уши к голове, тыкал веточкой в пламя костра и не проронил ни слова после той непродолжительной беседы у водопада. Пару раз он хотел что-то сказать, но стоило кобылке наградить его вопросительным взором, как поспешно отводил взгляд. Сама она тоже чувствовала себя неловко. С одной стороны, он её спас — последний древесный волк едва ли добровольно отправился в свободный полет. С другой стороны, она сама почти справилась и о помощи не просила — истеричные вопли нужны были, чтобы отпугнуть преследователей и никак иначе! И всё же, сказать что-то надо было. Улёгшись поудобней на свой плащ со звездами и уперевшись передним копытцем в щёчку, она поинтересовалась:

— Так ты преследовал Трикси?

Жеребец снова вздрогнул, а фокусница обозвала себя последними словами за то, что ничего умней не придумала. Он ведь после таких вопросов может развернуться и уйти, оставив её одну перед лицом непогоды, диких зверей и доморощенной конкурентки, по которой зубная щётка плачет.

"Пусть он останется," – мысленно взмолилась голубая кобылка, с надеждой глядя на жеребца. Тот нервно поёрзал на крупе, бросил быстрый взгляд на единорожку и только потом заговорил. В голосе его звучала неуверенность:

— Не знаю. Возможно… Скорей всего, да, — он нервно сглотнул, явно собираясь с духом. – Понимаешь, то представление… — он замолчал. Затем спохватился, явно опасаясь, что смысл этих слов будет воспринят превратно. – Оно было замечательным, но ты… вы…

— Ты, — с кокетливой улыбкой поправила фокусница. – Трикси может говорить о себе так, а другие пусть обращаются к Трикси как к хорошей знакомой, о Величии и Могуществе которой они расскажут окружающим, — для убедительности она несколько раз захлопала глазами. Этот трюк голубая единорожка подсмотрела у Рэрити, но до сего дня не было возможности испытать его на практике. Эффект вышел выше всяких похвал. Увенчанные кисточками ушки жеребца тут же налились кровью, а сам он смущённо отвернулся.

"И впрямь магия! Магия взгляда!" – порадовалась кобылка.

— Х-хорошо. Ты была напугана и подавлена. И я… Я волновался. Не мог места себе найти. Думал, что тебе нужна помощь. И отправился вслед за тобой на поверхность…

А вот теперь уже Трикси стала чувствовать себя неловко, и это без всяких взглядов! Как он это делает?!

— Э-э-э, да… Трикси… ценит это, — в голове кобылки сейчас была самая настоящая каша, и она пыталась за что-нибудь зацепиться, чтобы отвести разговор от смущающей темы, ну или перевести на более нейтральную. – А как ты её нашел? Ты следопыт? Или разговариваешь с животными?

Фокусница надеялась, что тут она попала в цель. В первом случае она не заблудится и сможет выбраться из Вечнодикого леса с минимальными потерями для собственного самомнения, а во втором — будет с кем поговорить о её новом Великом и Могущественном увлечении!

— Едва ли. Я шёл по колее, оставленной колёсами твоего фургончика. А в Понивилле мне указали, что ты направилась в сторону Вечнодикого леса. Ну я и побежал следом. Ну, а потом… — он бросил смущённый взгляд на кобылку. – Ты кричала. Много.

 Смутилась и Трикси. Да, конечно, она кричала, но совсем немного. И даже не особо громко. И вообще, так она прочищала лёгкие, тренируя их перед выступлениями. Это она и хотела ответить серому жеребцу, даже открыла было рот, но он, к её вящему удивлению, оказался куда более словоохотливым, чем она ожидала.

— Что до зверей, то не уверен. Впрочем, со мной живёт трёхглазый ворон. Золтан. С ним и общаюсь.

Рот кобылки так и остался открытым. Любой пони её профессии, ну или любитель истории, как та же Спаркл, слышал небылицу, которую относят к легендам. Она сводилась к тому, что в эпоху, когда древние чудеса станут оживать, явится некий трёхглазый ворон, который разрушит привычные скрепы и законы, а затем наступит новая Эпоха Чудес. Те немногие, кто верил этой сказюльке, сходились в том, что "трёхглазый ворон" – это метафора, которую олицетворяет собой, ха, Твайлайт Спаркл! Ведь, видите ли, что ни день, а оживают древние чудеса – вернувшиеся из небытия Принцесса Луна, Тирек, Король Сомбра. Не говоря уже о Старсвирле Бородатом и его друзьях, о которых голубая единорожка лишь слышала, но не видела вживую. О чём нисколечко не жалела. Если они хоть немного похожи на Элементы Гармонии, то проблем от них не оберёшься! Но что, если трёхглазый ворон — это не метафора, а он преспокойно живёт с этим странным жеребцом, ожидая своего часа?

"Да кто же ты такой?"

— Всё в порядке? – в голосе Стеллара послышалось беспокойство.

— Да… нет… Трикси не уверена… — взгляд её заметался. Нужно срочно было найти тему для разговора. Ведь Трикси смущена и взволнована от общения с этим странным жеребцом, и надо срочно сделать так, чтобы всё было наоборот! Взгляд зацепился за родной фургончик, и тут её осенило. Она вопросительно посмотрела на ментата, и произнесла:

— Там, на утесе, ты сказал, что мы спустимся за моим другом. Не за фургончиком. Не за домом на колесах. А за другом. Откуда ты это узнал?

Стеллар ощутимо вздрогнул, а в его глазах застыл страх. Трикси медленно обернулась, ожидая увидеть позади себя уродливую тень со множеством глаз, но там никого не было. Да что тут вообще происходит?!