Во тьме ночных кошмаров

Глава 13

Найтмер молча, без единого намека на улыбку смотрела, как Твайлайт упрямо пытается зарядить П2-1 и произвести выстрел. Ей не было жалко снаряда – их уже было готово десять штук, наделала на досуге – но вот продемонстрировать ученице, для чего именно нужны Равенеры, стоило как можно раньше.

Сами фестралы из расчета точно так же истуканами стояли чуть в стороне, не вмешиваясь, хоть во взглядах то и дело мелькали искорки злорадства. Самоуверенная единорожка, узнав о существовании столь мощного оружия, сходу заявила, что и сама сможет справится с управлением П2-1, и теперь пыталась доказать это. То ли ей не нравилась идея от кого-то зависеть, то ли фестралы ей казались бесполезными, то ли не хотела делиться славой – кто ее знает?

В общем, Равенеры добросовестно ее проинструктировали, продемонстрировали полный цикл заряжания, выстрела и перезарядки, и отошли в сторонку, чтобы пони попыталась сделать все самостоятельно.

Естественно, сразу возникли проблемы.

Во-первых, унести телекинезом или телепортацией установку было невозможно – Найтмер давно озаботилась защитными рунами, просто на всякий случай, благо для них место пусть и со скрипом, но нашлось. Гравис было все равно, П2-1 она таскала на специальной упряжи, а вот единорожке это мешало. В ту же копилку и сам снаряд, который и из копытокинеза-то выскальзывал, отчего Сайлент Шейд наловчилась закидывать их именно передними ногами, доставая и удерживая на сгибе. Наведение же и вовсе было огромной проблемой, Аккурейт и Гравис потребовалось несколько недель на то, чтобы достичь текущего уровня взаимопонимания: кобыла натурально чувствовала, когда стрелку требовалось навестись за пределами обычного сектора обстрела и переползала в нужную сторону.

Темно-сиреневая пони, очень натурально рыча – совсем как Найтмер, к слову – закинула-таки снаряд в казенник, потратив на это добрых две минуты, с трудом закрыла затвор, перебежала на другую сторону... И поняла, что сделать прицельный выстрел не может – у П2-1 не было станка, да хотя бы сошек, их роль выполняла Гравис. Да, были специальные выступы, которыми орудие крепилось к сбруе на фестралке, а так же упор для верхней кромки бронещита, но этого было недостаточно.

Найтмер казалось, что единорожка сейчас заплачет, настолько яркими были эмоции разочарования и обиды. Даже фестралы почувствовали, отчего крупная фестралка аккуратно подлезла под орудие, размещая его у себя на спине, а Сайлент Шейд с Аккурейтом принялись нашептывать чуть успокоившейся Твайлайт, как и куда наводиться. Спустя еще несколько секунд раздался грохочущий на весь полигон выстрел, и мишень – укрытый мощным магическим барьером металлический щит с кривовато намалеванной на нем Селестией – выбросила из себя сноп искр в точке попадания. Аликорн чуть сощурилась, присматриваясь – даже и близко не в центр, сильно левее и ниже, пони слишком сильно дернула спуск ногой.

– Когда тебя предают – это всегда очень больно, – Найтмер подошла к смотрящей себе под ноги Твайлайт, коротко кивнула Равенерам – фестралы, поклонившись, улетели с полигона. – Но навечно запираться в себе, рискуя остаться в одиночестве, намного хуже.

– Правда? – единорожка подняла чуть поблескивающие глаза. Взгляд, как у упавшего щенка.

Несмотря на подбрасываемые в пекло ненависти дровишки, пони умудрялась время от времени демонстрировать себя прежнюю, хотя бы частично. Неясно, ученичество у Селестии тому виной, или гармония слишком сильно ей на мозги капала, но перепады состояния Твайлайт иногда приводили чуть ли не к срывам, которые приходилось купировать лично. В противном случае был немалый риск того, что у той мозги переклинит не в ту сторону, и на прицеле у разогнавшейся темно-сиреневой пони окажется сама Найтмер. Расшатанная психика и эмоциональная нестабильность делали дневную пони непредсказуемой, но с другой стороны, в разрыхленную почву так хорошо погружались нужные мысли, идеи, привязки. Самое то для переформатирования.

– Я провела годы в одиночестве на луне, я знаю, о чем говорю, – аликорн движением ноги открыла затвор, поймала уже остывшую гильзу. Принюхалась к запаху материализованного пороха, все такому же острому, кисло-химическому. Разработка замены из местных материалов была только в зачаточном состоянии. – Я не толкаю тебя к дружбе, но общение – необходимость для разума. Воспринимай Равенеров как товарищей, солдат. Вместе вы сможете стать единственной кроме меня силой во всей Эквестрии, что способна сразить Селестию.

– Только мы? – Твайлайт удивленно навострила уши, поворачиваясь к кивнувшей Найтмер. – А как же остальные фестралы?

– Они – сила, что позволит нам добраться до нее, – ответила аликорн, неторопливо подбирая слова. Не то, чтобы Твайлайт ни разу не слышала, как она матюкается, но ситуация не располагала, сейчас было очень важно правильно расставить акценты. – Эта кобыла укрылась в Кантерлоте, за рядами своей гвардии, под крыльями вондерболтов, а сам город окружен дружиной – вчерашними простыми пони, которым вручили красивые повязки на ноги и сказали, что они теперь – защитники страны. Сколь бы слабы они ни были, их все еще кратно больше, чем фестралов во всех трех кланах. Да и не смогут простые фестралы ничего сделать Селестии. А вы вчетвером сможете.

Твайлайт бросила взгляд на орудие. Массивное, угловатое, из темно-серого, похожего на металл материала. Судя по ее первым взглядам, она посчитала П2-1 каким-то жутким нагромождением непонятно чего непонятной формы, а не весьма мощным оружием. Тем забавнее было видеть выражение ее мордочки, когда практический снаряд выбил глубокую каверну в металле мишени.

– Идем, я кое-что тебе покажу, – Найтмер направилась к рабочему столу, на котором оставила восьмой прототип оружия для стрелковой пехоты, зная, что Спаркл пойдет за ней, ведомая любопытством.

Не просто развитие П2-1, но практически полностью новая конструкция. Лафетная компоновка, длинный ствол с массивным ДТК, противооткатные устройства, все это опирается на станок-треногу. Боепитание магазинное справа, экстракция гильз вниз. Грудной упор – хотя скорее полноценный хомут – сзади, там же спусковой рычаг, прицельная планка. Конечно, летящий прямо в морду стрелковый агрегат не добавлял хорошего настроения, но зато орудие не уводило в сторону при каждом выстреле из-за смещения упора влево.

По сути, этот прототип уже имел мало общего с изначальным чертежом, который она когда-то набросала. Самым важным можно было считать изменение компоновки, как минимум теперь пони не требовалось компенсировать момент вращения всем телом. Первые прототипы вообще получились этакими огрызками гаубицы, без лафета, но зато с разнесенными местами наводчика и заряжающего. Идея поставить вместо станка – или хотя бы сошек – пони, казавшаяся перспективной, в итоге оказалась идиотизмом, но Равенеры менять П2-1 ни на что не хотели, прикипели сильно.

– Одна из ключевых проблем, с которой я столкнулась, это отдача, – лекторским тоном начала рассказывать Найтмер, поднимая телекинезом прототип. – Для борьбы с магическими щитами требуется либо сложное рунное зачарование – его ты видела – либо использование детонирующих заполненных магией кристаллов. Второе ни разу не столь эффективно, но хотя бы не требует мне лично ковырять гравировку два часа подряд. Проблема кристаллического сердечника в минимальном размере, и, как следствие, увеличении массы метаемого снаряда. Вариант с зачарованием не лучше, там нужна хоть какая-то площадь поверхности и все тот же кристалл-накопитель.

– И в результате растет отдача, возникающая из-за разгона снаряда магическим метателем и энергией взрыва заряда, – мгновенно подхватила мысль ставшая куда бодрее Твайлайт, на что Найтмер с улыбкой кивнула.

– Верно. Как видишь, чисто механическое решение проблемы не позволяет сделать легкое оружие. Первые прототипы вообще опрокидывали даже сидящего фестрала, как бы он ни наваливался на грудной упор.

– Привязка на массу? – неуверенно предложила единорожка.

– Мои расчеты рунной схемы для такого заклинания предполагают увеличение массы оружия еще сильнее из-за необходимости как-то родить место под нее.

– Но ведь можно использовать современную рунную графику, она компактнее.

– Ага, отличная идея, за исключением того факта, что она появилась через тыщу лет после моего изгнания.

– Через восемьсот семьдесят восемь, – явно на автомате подправила аликорна пони.

– Ты ж моя заучка, – ухмыльнувшись, Найтмер потрепала смущенно заворчавшую Спаркл по гриве. – Все-то ты знаешь. Но все равно, до индивидуального стрелкового оружия при таком-то калибре далековато, да и летать с таким нельзя – нужна же привязка на землю.

– Зачем? – Твайлайт непонимающе уставилась на иссия-черную пони. – Можно ведь на воздух, ну или гравитационное поле Эквуса. Да и вместо мощного взрыва можно же сделать несколько ускорящих полос, новая рунная запись позволит сделать их компактнее. А для механической перезарядки оставить небольшой заряд. А еще на само оружие можно установить якорь, а схему фиксации вынести на отдельную пластину, которую фестрал может нести и в переметной сумкн.

– А зачаровывать кто все это будет? Я, что ли?

– Новая рунная запись может быть использована любым пони, и фестралами, я думаю, тоже. Просто оптимизировать, упростить, а чтобы избежать случайного перекрытия, сделать в качестве части маяка число, ну или еще какой уникальный символ.

Найтмер на секунду задумалась, прогоняя в уме предложенное, по сути, ученицей, и хмыкнула.

Твайлайт Спаркл была поистине даром Судьбы для нее, умная, начитанная, быстро схватывающая на лету... С заранее напрочь ушатанной психикой, чего только стоили гиперфиксация и гиперответственность. Что уж говорить, одним из главных страхов пони была боязнь, что Селестия вернет ее в ясли. Ясли! И эта мысль натурально заставляла ту паниковать вплоть до откровенной истерики – удалось понаблюдать в кошмарах. Не воспользоваться столь щедрым даром «сестры» было попросту кощунством, ну Найтмер и подобрала валяющуюся бесхозной кобылку. Отряхнула, подправила немного привязки, сместила акценты... Еще сильнее изнасиловала мозги ментальной магией, заставив убить собственную няню и оставленных на страже гвардейцев.

Голову Каденции Твайлайт повесила в комнате под чарами стазиса. Как она выразилась, в качестве напоминания.

Поняв, что сознание пони вновь качнулось в сторону спокойствия, аликорн перебрала в уме возможные варианты воздействия. В голову тут же пришла отличная идея, как закрепить достигнутое, заодно еще сильнее ослабив Эквестрию.

– Твайлайт, как ты думаешь, а не навестить ли нам Шайнинг Армора? – на морде Найтмер появилась хищная ухмылка. Взгляд темно-сиреневой пони, до того момента рассеянно блуждающий по прототипу, резко ожесточился. – Фестралы нашли его. Ведь ты все еще не отомстила ему за то, что он тебя бросил, правда?

В глубине ее глаз заплясали уже знакомые искры чистой, ничем не замутненной ненависти.

– Да.

***

– Благодарю за сотрудничество, – Шайнинг Армор проводил взглядом одного из немногочисленных свидетелей и тяжело вздохнул, с трудом подавив желание уронить лицо в копыта.

Как это произошло? Мог ли он что-то изменить? Эти вопросы единорог задавал себе каждый час, а то и чаще, с тех пор, как ему экстренной почтой прислали чудовищную весть.

Кейденс, Тандеркрэкер и Хард Хуф жестоко убиты, Твайлайт Спаркл пропала. Он в тот же миг написал письмо лично принцессе Селестии с просьбой назначить его на расследование произошедшего, и, что удивительно, она быстро согласилась – не прошло и пары часов. И теперь, опросив свидетелей, лично осмотрев место убийства, он понял, почему.

Неважно, подозревала ли то принцесса, или знала наверняка, но, как бы чудовищно это ни звучало, убийцей была его Твайли. Младшая сестренка.

Ее видели, бредущей с жутким трофеем – оторванной головой принцессы любви. Ее видели, улетающей в компании Найтмер Мун. И, что намного хуже, Шайнинг Армор без труда узнал магический след, оставленный магией единорожки, на телах убитых.

Опустошение. Все, что ощущал капитан гвардии, это пустоту в душе, в голове, сердце. Не злость, не обиду или отчаяние. Пустоту.

Был ли он виноват в произошедшем? Вероятно. Мог ли он что-либо изменить, повлиять, если бы остался? Скорее всего, нет. Там, где не справилась Кейденс, он бы точно так же был бы лишь бесполезным болванчиком, поникеном, день за днем бессильно наблюдающим за терзаемой кошмарами сестрой. Вместо этого он решил пойти туда, где, как он считал, он мог помочь.

– Как же я жалок... – Шайнинг Армор медленно снял шлем, опустил его на стол, придавив им стопку бумаг.

Он был бесполезен, не только как брат, но и как единорог, капитан... Как защитник. Он не мог ничего противопоставить фестралам Найтмер Мун и ее кошмарам, сколько бы ни пытался. Его подчиненные гибли в диверсиях, умирали под завалами, от взрывов, вместе с оберегаемыми ими пони, а сам Армор мог только бессильно скрипеть зубами, прибегая на очередное место происшествия.

Всю страну захлестнул террор, а он мог только наблюдать.

Он не смог защитить свою младшую сестру... И свою любовь. Он так и не признался в своих чувствах, не успел, прежде чем ужас и страх распространились по всей Эквестрии, и стало резко не до того. Что он мог сделать – он уже сделал и не справился, отчаялся победить в войне, которую не понимал, остановить тех, кто был неуловим.

Злая ирония была в том, что его самого не терзали кошмары, ни до массового внедрения ловцов снов, ни тем более – после. И оттого ему особо тяжело было смотреть на измученных сослуживцев, оттого он чувствовал себя предателем... И вновь не мог ничего с этим сделать. Его щиты и барьеры не защищали от эфирных созданий, а установленную на важных объектах защиту фестралы играючи обходили, как бы Шайнинг не старался.

Он был воистину бесполезным капитаном бесполезной гвардии, подвел всех, товарищей, сестру, принцессу, любимую, всех.

Возможно поэтому он совершенно не удивился, когда из тени в углу медленно поднялись двое. Иссия-черная, высокая, вровень с принцессой Селестией, аликорн, и темно-сиреневая единорожка, обе с яркими, янтарными глазами. И если Найтмер Мун, ухмыльнувшись, почти сразу растворилась во тьме, то Твайлайт Спаркл неторопливо подошла к нему, сверля взглядом, полным ненависти.

А он просто смотрел, не в силах выдавить из себя и слова.

Что ему сказать? Закричать «как она могла»? Он представлял, как, насмотрелся на сходящих с ума от недостатка сна и кошмаров пони. Обвинить в убийстве Кейденс? Смешно... Он расследовал массовое убийство, и выяснил, что обезумевший пегас затащил в дом облако и шандарахнул со всей дури молнией собственную семью – жену и дочь, земнопони. После – спикировал в озеро и утопился.

Просить прощения? Как будто его сестре оно нужно. Твайли пришла его убивать, о чем свидетельствовал покрытый рунами клинок, парящий немного в стороне.

– Так и будешь молчать, СБЛДН? – тихим, ворчащим, скорее даже порыкивающим голосом поинтересовалась Твайли, продолжая сверлить его взглядом.

– Мне нечего сказать, – Шайнинг Армор прикрыл глаза... И всхрапнул от боли, стискивая зубы, душа крик, чтобы никто не прибежал на его вопли.

Сегодня умрет только он.

Клинок вонзился ему в бедро, идеально точный, выверенный удар, просто в «мякоть» – не задеты ни сухожилия, ни крупные сосуды. Даже кровью истекать он будет долго.

– Нечего? – прошипела Твайлайт, в глазах которой горело пламя ненависти. – Нечего?! Ты бросил меня, одну, с кошмарами! Ты бросил меня, когда я в тебе нуждалась! И тебе НЕЧЕГО сказать?!

– Нечего, – прохрипел Шайнинг Армор, отводя взгляд.

Слова – пусты, как и его сердце, его душа. Он сделал свой выбор тогда, возможно, неправильный, но выбор. Поставил страну, жизни сотен и тысяч пони, выше жизни сестры, решив, что долг важнее. Жалел ли он о своем выборе?

Какая теперь, в Тартар, разница...

Он ждал удара, но не почувствовал его. Даже клинок в ране, и тот оставался неподвижным. Ничего не понимая, он посмотрел на сестру.

Презрение. Не ненависть, не злость, но презрение.

– Ты была права, Найтмер.

– Люблю быть правой, – ухмыльнулась тень в углу, сверкнув яркими глазами. – Жалкое зрелище. И вот эту амебу я считала умелым командиром... Воистину гармония превращает своих жертв в безвольных слизней.

Шайнинг Армор молчал. Что он мог ответить, бесполезный капитан игрушечной гвардии? В Эквестрии не было бед, не было убийств, не было тяжких преступлений. По мелочи – да, но это пыль, ничто, по сравнению с настоящей, жестокой войной.

– Посмотри на него, Твайлайт, – тень обратилась дымом, чтобы стать высокой прямоходящей лисой, черной с серебром шерстинок, что словно легкий иней покрывали ее шкуру. – Так выглядят рабы гармонии.

Единорог тупо смотрел на существо, телосложением похожее на абисситку, разве что те были кошками. Кажущаяся такой изящной на фоне минотавров, но в то же время словно бы грубая и массивная, она возвышалась над ним, под шкурой перекатывались крепкие мышцы. На ней были штаны и куртка странной расцветки, в маленьких прямоугольничках и квадратиках серого и коричневого цветов. Лиса протянула в его сторону ногу... лапу с когтистыми пальцами... И грубо схватилась за рог, отчего Шайнинг забыл, как дышать.

Это была не боль, не щекотка, не давление, это поистине ни с чем не сравнимое удушающее ощущение, от которого все тело разбивал паралич. Бесконечно долгое мгновение Шайнингу казалось, что хрустит, трещит его череп, но на деле его «всего лишь» заставили поднять голову.

– Посмотри на него, и запомни, как выглядят посвятившие себя гармонии, – прорычала лиса, сверля единорога янтарными глазами. Даже сквозь парализующее удушье от жесткой хватки Шайнинг Армор понимал, во взгляде нет злости, нет ненависти, только презрение и брезгливость. – Ты могла стать такой же. Отвратительное зрелище, правда?

– Да, – Твайлайт отвернулась, грубо выдернула клинок из бедра жеребца. – Да...

– Скажи мне, Шайнинг Армор, – Найтмер Мун притянула его за рог, смотря глаза в глаза, практически в упор. – Твоя верность, твоя жертва, твой выбор. Они того стоили?

Он хотел сказать «да»... Но не мог. Не мог врать самому себе, смотря в глаза смерти, не перед кем ему было больше выслуживаться, пытаться казаться большим, чем он есть. Всех зрителей – Найтмер Мун и сестра, и смысла им лгать он не видел.

– Нет... – с трудом прохрипел Шайнинг Армор, чувствуя, как его разум растворяется в янтарных лисьих глазах.

Пустота. Она была повсюду.

И он нырнул в нее с головой.

***

– И... И это все? – Твайлайт Спарк с недоумением уставилась на рухнувшее на пол тело брата.

Шайнинг Армор еще дышал, но во взгляде его не было разума. Просто живая кукла без души, не более.

Она ожидала другого. Подспудно она надеялась, что ее старший брат накричит на нее, поставит под сомнения слова Найтмер Мун, да просто обвинит в убийстве Каденции. Где-то там, в глубине души она все еще верила, что у Шайнинга есть какой-то план, что его прислала Селестия, и вместе они смогут остановить Найтмер Мун, но... Но он ничего не сказал. Не сопротивлялся, не кричал, ни-че-го. Это сбивало с толку, но так же укрепляло слова Найтмер Мун о том, против чего она борется, для чего погрузила Эквестрию в хаос террора и войны.

Она смотрела на единорога и не видела в нем того Шайнинг Армора, капитана гвардии, которого рисовала в своей голове все эти годы. Это было что-то аморфное, безвольное, ни на что не способное... Как все пони в стране, как Селестия.

Как совсем недавно – она сама.

И как ей после этого сомневаться в Найтмер Мун и ее словах? Как злиться на нее за кошмары, за бессонные ночи, если пони просто не сопротивлялись? Селестии было известно, где живут фестралы! Все эти годы она знала, что они ждут возвращения своей Владычицы, что готовятся к войне, и... И ничего! Она ничего не сделала, ничего не предприняла! А день возвращения Найтмер Мун из ссылки? Принцесса – аликорн, сильнейший маг, просто живое божество, способное двигать солнце и луну, и... И вновь ничего!

В сердце Твайлайт горело пламя ненависти, оно пожирало обиду, огорчение, словно сухие дрова, подпитываясь от них и разгораясь все сильнее и сильнее. Сейчас она видела как минимум с полудюжину способов остановить террор фестралов и кошмаров, но все они требовали решительности и готовности измазаться в чужой крови, страхе. Но никто в Эквестрии не был на это способен. Не было ничего удивительного в том, что действия Найтмер Мун столь успешны, необычно лишь то, что она и ее армия все еще не пошли брать столицу. Они могли, и в недостатке решительности их обвинять было глупо, значит, была какая-то иная причина.

– Почему? – Твайлайт подняла взгляд, смотря на высокую прямоходящую лисицу.

Необычный, но странно притягательный облик. Хищница, которой доступны не только когти и клыки, ловкая, сильная. Облик Найтмер Мун, такой неправильный, невероятный, он казался частью какой-то загадки, тайны... И единорог предпочла пока оставить ее в покое. Время таких вопросов еще не пришло, не настолько они близки, чтобы их задавать.

– Сначала я опасалась хитрого плана, – Найтмер Мун уже привычно мгновенно поняла, что именно спрашивает темно-сиреневая пони. – Затем – возможного возвращения Селестии с Элементами, которая до того могла сбежать с поля боя. Теперь я, блять, снова нихуя не понимаю. Как вы, бляха, просуществовали тыщу лет? Как?! Я за, сколько, два месяца простых диверсий нанесла достаточно урона, чтобы ваша ебанная сахарная страна начала складываться сама в, блять, себя! Два месяца, Спаркл!

– Тысячу лет в Эквестрии царили мир и гармония, – имитируя воодушевленый тон Селестии, продекламировала Твайлайт Спаркл, поморщилась от того, насколько это... приторно звучало теперь. – Вроде и есть развитие, но такое медленное... Будто прошло всего пара столетий, но никак не тысяча лет.

– Ты уж мне-то не рассказывай, – Найтмер раздраженно махнула пышным черным с серебристым кончиком хвостом, замерла, обернулась. – Охуеть, обратно отрос, надо же. Мелочь, а приятно...

И снова единорожка не стала задавать вопросов. Потом, все потом... Возможно, стоило обсудить это с Ноксией – фестралка не просто так была адъютантом Найтмер Мун. Она наблюдала за Владычицей Ночной все прошедшие со дня летнего солнцестояния два месяца, и могла поведать несколько интересных деталей мозаики.

Предавать Найтмер Мун Твайлайт не собиралась, не теперь. Да, из-за нее она страдала, но... Но как металл под жаром и ударами молота очищается и становится крепче, так и она изменилась, став лучше себя прежней. И ее не волновало, что методы Найтмер Мун были, мягко говоря, спорными.

Она ее хотя бы учила. Рассказывала разное, проведывала регулярно, а не как Селестия, которая посылала ее куда-то делать что-то. Строго говоря, у принцессы дня Спаркл научилась только...

Да ничему не научилась. Она все изучала сама, все выводы делала сама, разрешение на посещение кантерлотской библиотеки она выбила себе сама! Да и жить там начала тоже, фактически, просто внаглую организовав себе кабинет-комнату, ей тупо никто не решился возразить.

Найтмер Мун же учила ее драться, они вместе работали над девятым прототипом оружия для фестралов. Аликорн обещала научить насылать кошмары, сказала, что, как появится возможность, покажет, как допрашивать не просто пытками, но психологическим прессингом. Владычица Ночная ее УЧИЛА, а не просто швыряла в проблемы с пожеланием удачи.

И как ее после такого ненавидеть? Чтобы искренне, без сомнений? Чтобы желать смерти.

Даже Ноксия, поначалу раздражавшая, оказалась неплохой пони. Бывшая глава клана Танцующих в тени была начитанной, умной, вежливой и сдержанной, и чутко чувствовала настроение единорога, зная, когда стоит поддержать разговор, а когда – молча уйти и приказать принести ей горячего травяного настоя с чем-нибудь сдобным. Поразительное сочетание приятного характера со способностью и готовностью свернуть врагам Владычицы и клана шею.

К слову о врагах... Твайлайт Спаркл подошла к лежащему тряпичной куклой Шайнинг Армору, потыкала его копытом.

Ноль реакции.

– Добьешь, или ну его? – поинтересовалась перетекшая в более привычный облик аликорна наставница.

Хотелось отвернуться и уйти, все-таки это был ее брат, но... Но она не хотела малодушничать. Не хотела даже просто думать о чем-то, что хоть как-то отдавало гармонией, всеми этими милосердиями и вторыми шансами. Но и издеваться над уже умершим было попросту неприятно. Каденция, когда она ей буквально откручивала голову, была еще жива. Кричала бывшая няня страшно, до вставшей дыбом шерстки, до трясущихся ног, но тогда у темно-сиреневой пони хватило решительности довести дело до конца.

Хватит и сейчас.

Удар подаренного клинка в сердце был точен и безжалостен, быстрый, сильный. Она не сомневалась, не хотела сомневаться, не хотела снова быть собою прежней.

Что стоило ей быть решительнее? Почему она сидела на крупе, сходя с ума, а не отправилась в тот же Кантерлот, прямо к Селестии? Да хотя бы к «подругам»? Нет, заперлась в библиотеке, обложилась светильниками, будто это могло помочь, и ждала, непонятно на что надеясь.

Ну, вот, дождалась. Может, оно и к лучшему.

– Молодец, – Найтмер Мун оскалилась. Нет, улыбнулась, это была довольная улыбка гордого своей работой наставника.

И Твайлайт искренне улыбнулась в ответ, впервые за два месяца.