Во тьме ночных кошмаров
Глава 39
Твайлайт внезапно осознала, что терпеть не может объятия, да и в целом когда ее трогали.
Поняла это она в тот момент, когда ее чуть не придушила от волнения и облегчения Ноксия, сжав так, что, кажется, затрещали кости. Это открытие лишь в очередной раз продемонстрировало, насколько на самом деле многое в ней теперь было от давно мертвой тигрицы с позывным Стрипс. Пусть то были воплощенные по памяти Найтмер воспоминания, ни разу не настоящая душа, а потому никакого раздвоения личности или давления осколков на разум не было, но все-таки эти «заплатки» теперь составляли немалую ее часть.
Спаркл просто не знала, как реагировать на столь яркое проявление чувств. Пони забыла, потеряла в Кристальном Сердце, а тигрица в принципе никогда с таким не сталкивалась. Не имея никакой основы, примера, единорог сделала единственное, что пришло ей в голову – поступила так, как поступила бы Найтмер.
– Ноксия, ты на меня слюни пускаешь, – проворчала кобылка, аккуратно, но уверенно отпихнув от себя фестралку. – Я что, на платок похожа?
Ночная пони втянула голову в плечи, округлив глаза, мотнула головой, коротко, резко.
– Ты чего?
– Ты... Ну, прямо как Великая сейчас заговорила...
– М-м-м, так вышло... – темно-фиолетовая пони отвела взгляд, чувствуя, как уши сами собой отгибаются назад в раздражении. Она понимала, что это неправильная эмоция, но других у нее не было, пока еще не было. – Прости, что я с тобой – так. Я не помню, как на такое реагировать.
– Не помнишь? – недоумевающе моргнула Ноксия, но в следующее мгновение она в ужасе прижала ногу к груди, отшатнувшись. – Ночь защити... Это... Повреждение души, верно? Из-за Кристального Сердца.
– Ты знаешь?
– Старлайт Глиммер передавала через меня отчеты о магии кристальников, – кивнула пони, с трудом взяв себя в копыта. Во взгляде все еще плескался ужас напополам с жалостью, но она старательно держала лицо. – Они массово используют магию душ, пережигая жертв для получения энергии. А повреждения души... Они очень остро отражаются на жизни. По заявлениям экспертной коллегии, душа очень сильно влияет на память, на эмоции, личность и желания.
– Садись, пять, – автоматически пробормотала Спаркл, мотнула головой. – Прости, это... Я все еще не до конца освоилась с собой нынешней.
– Даже Великая не смогла бы восстановить душу без жертвы, – тихо проговорила Ноксия, опустив взгляд.
– Воплощение снов силой Дискорда, – единорожка без удивления отметила, что ночная пони отчетливо вздрогнула. – Без подробностей, без обид, лады?
– Д-да, конечно, – фестралка вздохнула, но – облегченно. – Чем ты займешься?
– Конкретно сейчас мне надо возвращаться – Найтмер вот-вот проснется, – Твайлайт фыркнула. – Не хочу проверять, попытается ли она сначала меня найти, или сходу снесет Кантерлот, а потом будет просеивать обломки.
– Что?..
– У нее гиперфиксация на мне, – Ноксия уронила челюсть. – Знаю, как это звучит, сама бы не поверила... Но у нее, как бы помягче... крыша едет, если я куда-то пропадаю.
– У нее материнский инстинкт проснулся что ли? – в шоке выпалила пони, щелкнула зубами, резко закрыв рот. – Я... Я этого не говорила!
– Ты знаешь... Может быть, ты угодила пальцем в небо. Тьфу, то есть, копытом в... А-а-а, неважно, – Твайлайт Спаркл потерла ногой висок, морщась, словно от головной боли. – Можешь потом прислать мне отчет? Ну или лично рассказать, что к чему. Хочу потихоньку войти в курс дела, да начать вам с Рэйвен помогать. Боюсь, на северный фронт, командовать, меня еще не скоро отпустят.
– Да, конечно, я все подготовлю, и после к тебе зайду, ну или Рэйвен зайдет, кто свободнее будет.
– Заебца... – пони осеклась, раздраженно закатила глаза, беззвучно выругавшись – Кхм, да, хорошо, спасибо.
– Великая поначалу тоже очень много материлась и плохо свою речь контролировала...
– Ну, по сути, я в схожем состоянии, только что не провела несколько лет на луне... Все, я поскакала, а то чует моя полосатая жопа, Кэп скоро проснется. Эм... Ну, ты поняла.
– Да... – Ноксия проводила взглядом убежавшую подругу, невольно посмотрев на ее круп. Полосок там не было.
Подругу ли, теперь? Сколько изначальной души осталось у этой пони, раз материализованные воспоминания так сильно влияют на ее речь и поведение? Кто она теперь, и является ли все еще той самой Твайлайт Спаркл, или это совершенно иная личность, лишь цепляющаяся за прошлое?
Да и... Важно ли это?..
***
Найтмер раздраженно оскалилась, массируя переносицу сгибом передней ноги. Несколько секунд она молча сидела за перенесенным в комнату Твайлайт столом, после чего решительно схватилась копытом за печать и с размаху ударила ею прямо посередине документа.
Красная, заключенная в рамку надпись «ОТКАЗАНО» легла поверх рогописного текста.
Ее ученица в это время с сосредоточенным пыхтением делала упражнения для жеребят – пыталась заставить рог хотя бы искриться. Получалось плохо – магии почти не было, да и отзывалась та ну очень неохотно.
Аликорн так и не вернулась в рабочий кабинет, да и делами государства занималась постольку-поскольку, куда больше времени уделяя не знающей куда деться от такого внимания Твайлайт. Бывшая лисица явно не понимала, с чего ее вдруг начало так сильно беспокоить состояние пони, а мягкие или не очень намеки игнорировала с давно привычным упрямством. У Найтмер было свое видение мира, и пусть и крайне условное, но материнство в него не втискивалось никак. Как результат, она просто не знала, что делать, и потому следовала каким-то подсознательным инстинктам: кормила кобылку, расчесывала, только что не купала. И следила, денно и нощно, ни на минуту не теряя из виду или хотя бы из условной сферы восприятия. Исключением был только сон – Найтмер спала чрезвычайно крепко, по сути попросту выключаясь от переутомления. Нет, стоило ее позвать, попытаться коснуться – ну или угрожай ей что – она бы тут же проснулась, но до тех пор у Твайлайт было свободное от слежки время.
Следующий документ постигла та же участь, и что и предыдущий.
– Тебе не надоело в танцы с ними играть? – устав напрягать магическую систему – запасов магии уже не хватало даже на жалкую искорку – спросила пони.
– Мне не нужно восстание аристократии сейчас, – пробормотала Найтмер, вытаскивая из стопки следующий лист бумаги. – Потом переебашу пару-тройку, но сейчас приходится лавировать, потихоньку нагнетая.
– Ты все еще не отказалась от своей идеи? – Твайлайт поднялась на подрагивающие от усталости ноги и процокала к наставнице.
– Война с кристаллийцами затягивается, да и с драконьими стаями... – аликорн фыркнула, шлепнув очередную красную печать. – Потери растут, поддержка войны падает, пони начинают задумываться, а на кой хер им оно надо. Плюс, усиление мобилизации. Благодатная почва для народных волнений, грех не воспользоваться.
– Я про другое.
– Гражданская война нужна мне, как продолжение войны международной, – королева хмыкнула и подняла ногой другую печать, синюю. На документ, снизу, легла надпись «В ДОРАБОТКУ». – Я почти дожала Гармонию. Помереть не помрет, но из Эквестрии точно свалит.
– Куда свалит? – не поняла Твайлайт. – Это ведь дерево. Кристальное. Оно умеет ходить?
– Может и умеет, я без понятия... – ночногривая пони по-простецки потерла лоб сгибом крыла, приподняв брови. Очередной текст был занятным и заставил ее задуматься. – Хм-м-м... Чет хуета какая-то в расчетах, но не могу понять, где...
– Дай гляну, – Спаркл закинула передние ноги на столешницу и заглянула в документ. Приподняла одну бровь, увидев целый блок расчетов с множеством коэффициентов. – Это что, детальный расчет доходности?
– Угу... А, поняла, ебать финт хвостом, – Найтмер фыркнула. – Нихуясе, это как у них амортизация вышла отрицательной? То-то я смотрю, чет не то.
– Может, в пояснении есть?
– Ща... – аликорн подняла бумаги в воздух телекинезом, развесив их перед собой. – Ага... Мхм... Пиздаболы ебаные... Перезамудрили, я манала, но – хуйня, чуда не случилось.
– Тебя какой самоубийца обмануть решил?
– Флим и Флэм, два брата-ебаната, – аликорн подняла автоперо телекинезом и написала приказ отправить обоих на северный фронт в штурмовую группу в качестве наказания. Листок бумаги она приложила к пачке документов и телепортировала, вероятно, напрямую в канцелярию.
Твайлайт мысленно помолилась за упокой обоих, наказание было по сути просто растянутой во времени и более полезной для Эквестрии смертной казнью. Такими «наказанными» затыкали самые тяжелые прорывы, их бросали в самые безнадежные атаки. Никому еще не удалось дожить до конца такой службы, да что там, в таких группах средний срок жизни пони составлял две недели, из которых десять дней занимало обучение. Смертники, и об этом знали все. Попытки же сбежать карались на месте, причем смерть была тяжелой. Что именно приготовила Найтмер для дезертиров единорожка не знала, но вряд ли чай с печеньем.
– Устала?
– Угу. Такими темпами на освоение базовых штук у меня уйдет несколько месяцев. Я не понимаю, резерв магии обычно врожденный и почти не развивается, но у меня он растет постоянно.
– Я ж говорю, в потенциале ты – сильнейший маг всея Эквестрии, а то и Эквуса, – аликорн очередью простучала красной печатью по куче документов, пару раз сменив на синюю и зеленую. – Твоя нынешняя магическая система частично опирается на кошмаров, а у тех, как ты знаешь, резерв динамический и зависит от того, как и чем они питаются. Твоя же, это стандартный контур пони, который является проводником от души в материальное тело, замкнутый на, условно назовем это резервуарами. Пропускная способность контура будет расти, потому что по факту ты проходишь путь даже не от новорожденного жеребенка, а натурально от утробы, и высокая нагрузка, связанная с перекачкой магии, даст тебе очень мощный поток сил. Плюс, твоя душа, когда срастется окончательно, будет очень мощным источником магии.
– Эй, много и детально болтать – это моя фишка!
– Ты которую главу уже этим не пользуешься, теперь это моя приколюха.
– Главу? В смысле?
– Эм, забей, ну или вон, Дискорда спроси, мож ответит.
Твайлайт обернулась, осмотрелась, даже к потолку голову подняла, но нет, драконикус не появился. А жаль, она была бы не против услышать ответы на свои вопросы.
– Мне кажется, еще немного, и вы с ними местами поменяетесь.
– Вряд ли, это он умеет быть любым – и серьезным, как кирпич, и долбоклюем, аки дятел, – Найтмер окинула взглядом порядком уменьшившуюся стопу документов к рассмотрению, поморщилась. – Я только переебать могу.
Спаркл несколько минут наблюдала за тем, как ее наставница воюет с бюрократией, после чего не выдержала и отобрала у нее половину оставшейся стопки документов. Пусть рогопись ей была недоступна, но печатью стукать она могла и копытом.
– Ого, – брови кобылки поползли вверх. – Это... Охренеть... Найтмер, и ты обвиняла нас в гигантомании?
– Че там? – аликорн скосила глаз. – А, ты про проект «Аквило»? Нормальный облачный город, че тебе не нравится?
– Найтмер, он размером с Клаудсдэйл, только бронированный.
– Ну я и говорю, нормальный облачный город.
– На кой хвост оно нам надо? Мы могли бы вместо него построить с десяток «Дредноутов», а если доработать супердирижабли, то и все два, а то и три.
– Это мобильная крепость, она же тренировочный полигон. «Аквило» нужен в качестве именно военной базы, а не для снабжения или участия в боях. Для боевых действий разрабатывается линейный дирижабль, предварительное название класса «Комприменс». Для него я накидала идей многорудийных башен, автоматов заряжания и многоствольных зенитных установок. Когда все это разработают, мы получим военное судно, на несколько эпох превосходящее все, что могло бы появиться на Эквусе естественным путем.
– Найтмер... – пони потерла переносицу сгибом ноги, без труда представляя, какое чудовище сойдет со стапелей. – А это не перебор? Я из памяти Стрипс знаю, что такое «линкоры», и мне кажется, что это уже чересчур. С магией и зачарованиями наши инженеры имеют все шансы родить пятисотмиллиметровые орудия со скорострельностью в десять выстрелов в минуту и дальностью ведения огня в пятьдесят-сто километров. Ну или стамиллиметровые шестиствольные зенитки.
– Реакторы один хрен кроме меня делать никто не умеет, и не сможет, для этого надо уметь пробивать реальность, – аликорн отмахнулась, возвращаясь к чтению документов. – Три-четыре таких «линдира» Эквестрии хватит на десятилетия, главное, не забывать модернизировать.
– Не боишься, что кто-нибудь сможет повторить?
– Для этого нужен артефакт уровня Кристального Сердца или Королевской Жемчужины гиппогрифов, а такие штуки пачками не валяются. Я же могу безопасно для мира сделать десять реакторов к двум уже имеющимся. Четыре уйдут на Аквило, остальные шесть – на «линдиры».
– Твои планы меня пугают, Кэп, – Твайлайт забралась на стол, для чего пришлось повозиться, и нагло уселась прямо под носом у наставницы. – Зачем это все? С таким вооружением никто никогда не сможет бросить вызов Эквестрии.
– Война закончится, хочу я того или нет, – аликорн отвела взгляд в сторону, и это очень, Очень сильно напугало пони. Найтмер предпочитала всегда смотреть глаза в глаза, подавляя, закрепляя свою власть, превосходство воли. А тут... – Цикл провернется, прожует меня и всех, кто меня окружает, Твайлайт. Я стала слабой, у меня появилась привязанность. Когда все случится, я хочу, чтобы у тебя были шансы сохранить себя и свое место.
– Рановато для пораженческих мыслей, тебе не кажется? – с трудом взяв себя в копыта, пробормотала Спаркл, недовольно, по-тигриному, заворчала, когда обратившаяся лисой Найтмер взяла ее на руки.
– Дело не в мыслях, Твайлайт, дело в ощущениях. Ты – не воплощение, и не чувствуешь ничего, но я – да. Я просто готовлюсь к худшему. Ты и сама должна понимать, в случае чего, ничто не стоит мне «проебать» один из «линдиров» какому-нибудь сопротивлению или враждебной стране. А то и парочку.
– Ты – чокнутая, – доверительно сообщила наставнице пони.
– Напоминай мне об этом почаще, будь умницей.
***
Эдука медленно опустила лист бумаги на стол, текстом вниз, укладывая в голове только что прочитанное. Несколько секунд она смотрела куда-то сквозь стены дома, далеко за горизонт, словно пытаясь увидеть там ответы на свои вопросы.
Естественно, ничего там не было, за исключением игры воображения.
Фестралка из клана Тенескрытов, назначенная опекуншей дневной пони по, фактически, дружеской просьбе генерала Дэш, повела ушами, прислушиваясь к создаваемому Скуталу шуму. Пегаска явно куда-то спешила, как бы не на встречу со своими подружками, меткоискателями, как они себя называли. По мнению ночной пони, выросшей в отрыве от насаждаемой в Эквестрии Гармонии, занимались они какой-то дуростью, да еще и опасной для окружающих, но все-таки Эдука не мешала подопечной набивать свои шишки. Когда-то она и сама занималась не меньшей ерундой, и все равно выросла вполне укладывающейся в рамки нормы.
Вот только, сегодня Скуталу не суждено было повеселиться с друзьями. Как бы пони не натворила глупостей, дневные в этом плане были на редкость импульсивны. С точки зрения фестралов, они все были жуткими неженками, за редким исключением совершенно не приспособленными к ударам судьбы.
– Я в дом-на-дереве! – прокричала сбегающая по лестнице пегаска, тут же метнувшись к своему самокату.
– Задержись, Скутс.
– Да я и так опаздываю! – пони почти добежала до двери, когда грохот копыта по столу заставил ее замереть.
– Сядь, – от голоса Эдуки по шкурке пегаски пробежались толпы мурашек, отчего встали дыбом даже крылья, не то, что шерстка. Медленно отставив самокат в сторону, она сняла шлем и повесила его на руль, после чего торопливо села за стол, точно напротив опекунши. – Твои друзья подождут.
Взгляд Скуталу упал на лист бумаги, прижатый к столу копытом. Рядом лежал аккуратно вскрытый конверт, обратной стороной вверх.
– Прежде, чем я отдам тебе это письмо, я хочу, чтобы ты вспомнила, чему я тебя учила.
– Прежде, чем делать что-то глупое – вдохнуть, задержать дыхание, выдохнуть, подумать десять секунд и снова принять решение, – заученно ответила пегаска, подавив инстинктивное желание ввернуть какую-нибудь глупую шуточку.
Сейчас явно было неподходящее время для их ежедневных пикировок. Слишком жутко серьезными были глаза Эдуки.
– Это письмо доставили на твое имя, но я позволила себе ознакомиться с ним раньше. Твоя переписка – только твоя, но не в этом случае. Не хочу ловить тебя по всей Эквестрии, – фестралка крылом подтолкнула конверт к пони.
«Королевская почтовая служба»
«СРОЧНО»
«От: Служба связи с общественностью Вооруженных сил Эквестрии»
В душе Скуталу зародилось плохое предчувствие.
– Приготовься, Скуталу. Новости будут... Тяжелыми, – Эдука протянула копытокинезом перевернутый текстом вниз лист бумаги. Несколько секунд Скуталу смотрела на него, словно на ядовитую змею, медленно вдохнула, выдохнула, сбрасывая напряжение... И уже чуточку спокойнее взяла письмо.
«С прискорбием сообщаем, что ваши родители, Снэп Шаттер и Мэйн ОлГуд, стали жертвой террористической атаки на железнодорожных путях...»
Сердце маленькой пони замерло, пропустив несколько ударов.
«...стали жертвой террористической атаки...»
«...жертвой...»
– Нет... – пегаска, мелко дрожа, подняла взгляд на хмурую Эдуку. – Нет...
– Мне неизвестны подробности, – тихо проговорила фестралка, смотря прямо в шокированные, влажные от слез глаза подопечной.
Скуталу зажмурилась, скрипнула зубами, подавляя бессвязный крик обвинений, с трудом, но все же, все же... На ее ноги упали первые капли слез.
– Я наведу справки о произошедшем, но могу предположить, что виновны кристаллийцы. Возможно, в поезде ехал кто-то важный...
– Нет... – пегаска сжалась, стиснула зубы, прикусив язык, но эта боль была ничтожной по сравнению с болью в сердце, душе.
Она редко видела своих родителей, те постоянно были в разъездах, вечно в экспедициях. Редко, но все же любила их, пусть и не сразу поняла, что дело не в ней, а в их работе, очень важной для них. Они регулярно обещали ей, что стоит ей подрасти, как они начнут брать Скутс с собой, но пока в тех местах было слишком опасно. У нее в комнате было много привезенных родителями сувениров, фотографий экзотических мест, животных и растений.
И теперь это все, что осталось от мамы с папой.
Пони знала, что виноваты, на самом деле, не кристаллийцы, а Найтмер Мун. Она еще помнила, как по ее приказу фестралы терроризировали Эквестрию. Свежи были воспоминания о прошедшей войне с тенями, когда в Понивилль прилетали мрачные пегасы, выгрузить закрытые гробы, и увезти новых «мобилизованных» на фронт.
Она все еще помнила ту, самую первую встречу с Найтмер Мун, когда еще была принцесса Селестия, когда Твайлайт Спаркл была личной ученицей другого аликорна, когда...
Но сказать этого вслух, прямо в лицо Эдуке, не могла. Обвинить во всем королеву, значило нарваться на очередную отповедь, речь, полную фактов, которые маленькой пегаске просто нечем было бить.
Чему она научилась за прошедшее время, так это выдержке.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – фестралка скрестила ноги на столе, смотря над головой пони, за ее спину. – И не буду повторять то, что уже говорила. Но здесь и сейчас, я требую от тебя не принимать поспешных решений. Выжди два, а лучше четыре дня.
– А п... – Скуталу всхлипнула, опустила голову. – А потом?..
– Потом будет потом.
– И это... И это все? Все, что ты... – пони стиснула зубы, не давая крикам злости и обиды вырваться наружу.
Она знала, уже знала, что это бессмысленно. Для фестралов, верных слуг Найтмер Мун, даже тысячи убитых на войне пони, неважно, ночных, дневных – невысокая цена. Если королева прикажет, они вырежут и весь Понивилль... Или будут защищать его, не жалея своих жизней.
Все зависело от Найтмер Мун. От ее настроения, ее целей, ее желаний.
– Ты повзрослела, Скуталу, – с непонятными интонациями проговорила Эдука, поджала губы. – Хреновая из меня опекунша, но уж как вышло.
– Почему...
– Почему что?
– Почему... Ты... – маленькая пони всхлипнула, шмыгнула носом, все еще тратя огромные усилия, сдерживая слезы. – Меня?..
– А, это... Твои выкидоны дошли аж до генерала Рэйнбоу Дэш. Я сама охренела, когда узнала, что она за тобой все еще прсматривает. По ее просьбе тебе назначили другого опекуна, я просто под копыто угодила. Мы были знакомы еще со времен войны с тенями, служили в одной части. Но меня, как фестрала, отправили в тыл, а Рэйнбоу рванула вверх по званиям. Вот она и попросила поставить меня за тобой присматривать.
– Т... – Скуталу, смотря вниз, шмыгнула носом, по ее щекам стекали крупные капли слез, уже не впитывающиеся во влажную шерстку. – Т-только поэтому?..
– Еще потому что ты – целеустремленная. Для фестралов жеребята очень важны, нас всегда было мало. А ты в своем упрямстве лезешь под хвост мантикоре с лупой. Я такой же была, но у меня были родители, которые давали мне под круп за такие выкрутасы. И прежде, чем ты спросишь, нет, они мертвы. Погибли в бою, когда армия своими телами блокировала дорогу к Филлидельфии.
– Как ты можешь быть такой спокойной?! – закричала Скуталу, сквозь слезы смотря на отстраненное, холодное лицо Эдуки. – Это ведь мама и папа! Они!..
– Я их закапывала вот этими копытами, – фестралка ткнула в сторону отшатнувшейся пони передними ногами. – Как только мы остановили прорыв, как только опознали тела, тут же начали копать могилы. Они, и еще три десятка пони были захоронены вместе, буквально на линии фронта, потому что мы не могли вывезти их – пегасы таскали раненных и обеспечивали нам снабжение. Мертвым все равно, Скуталу, они отмучились. А нам с тобой еще жить и жить.
– Я не хочу жить в мире, в котором о смерти так легко говорят!
– Никто из вас не хотел. Но никто из вас не знал истинную историю сестер-аликорнов, как зародилась Эквестрия, кому принадлежали эти земли до того. В ваших школах до сих пор преподают историю, выдуманную Селестией.
– Выдуманную?!
– Не ори, – рыкнула ночная пони, отчего пегаска прижала уши и вообще сжалась, со злостью и обидой стирая слезы с глаз. – Выдуманную. Да, изначально были две пони, Селестия и Луна, в жеребячестве Арканум. Но после аликорнизации, проведенной Старсвирлом, они взяли себе иные имена, лучше отражавшие их новую суть. Они назвали себя Дэйбрейкер и Найтмер Мун. Аликорны, существа огромной магической мощи, без труда отчудили южные земли Кристальной Империи, попросту разгромив ее южные легионы, и объявили о создании новой страны, Эквестрии. Правда, тогда еще во главе с объединенным правительством из единорогов, земнопони и пегасов.
– Что? А как же вендиго? А как же вражда трех племен?!
– А это было еще до аликорнов, во времена кризиса Кристальной Империи, когда она чуть не развалилась окончательно из-за, собственно, вендиго. Эти духи раздора разорвали могущественную, занявшую весь материк страну на части, дав свободу многим народам. Ей с трудом удалось вернуть южные земли, и то, лишь военным вмешательством и задействованием Кристального Сердца, с помощью которого и удалось уничтожить вендиго.
– А вражда?..
– Ладно, давай устрою тебе экскурс в историю, как ее преподавали нам, – Эдука откашлялась в копыто. – Во времена буйства духов Вражды, южные земли, утерянные Империей в первый раз, разделились на три самостоятельные силы. Единорожье королевство, Юникорния, пегасьи кочевые города, из которых к настоящему времени уцелел только Клаудсдейл, и объединенные табуны земнопони. Единороги были самыми малочисленными, но у них была магия, земнопони наоборот, могли выставить сотни тысяч готовых защищаться жеребцов и кобыл, а пегасы... Они просто кочевали на своих облачных городах, наблюдая с высоты за борьбой на охваченных вечной зимой землях, периодически грабя то одних, то других. Вот тебе и вражда трех племен. Потом Империя нашла способ борьбы с вендиго и организовала охоту на них, постепенно уничтожив всех – ну или почти всех – духов. После свежесформированные южные легионы втоптали в землю разрозненные, ослабленные враждой и выживанием силы трех племен, и снова установили контроль над этими землями. К счастью для остальных рас, на большее у них сил уже не хватило, а земли будущей Эквестрии были им жизненно необходимы, как источник пашен, леса, да и в целом еды и жизненного пространства. Вот и вся история, по сути, а дальше ты знаешь – Старсвирл, аликорнизация, разгром легионов, образование независимого королевства Эквестрия. Потом правление Дискорда, обретение Элементов Гармонии, восстановление Эквестрии, но уже во главе с вновь назвавшимися Селестией и Луной аликорнами, и предательство первой, которая предпочла своей сестре Гармонию.
– Предательство?!
– Именно, – Эдука кивнула. – Селестия и Луна приняли управление страной вместе, но пока Луна помнила, кто она есть на самом деле, через что они прошли ради этих земель, пока Владычица лично во главе отряда фестралов истребляла чудовищ и хищников, оберегала границы, Селестия, эта предательница, постепенно задвинула ее в сторону от управления страной. Видишь ли, с точки зрения гармонизированной принцесски, методы Великой, благодаря которым страна вообще устояла, были слишком жестокими и грубыми. В итоге, она просто отказала сестре в принятии решений, предпочла ей Гармонию и мир, застой и деградацию. Отказалась от всего своего прошлого, предпочла забыть, как лично жгла легионы Империи, как убила Старсвирла, просто задолбавшего их с сестрой своими требованиями и хотелками. А после изгнания Найтмер Мун на луну, она первым же делом придумала себе оправдание и принялась переписывать историю, выставляя себя добренькой и миленькой. Всего пара сотен лет, и никто уже не помнил о том, кому изначально принадлежали эти земли, как Дэйбрейкер и Найтмер Мун вламывались в чужие дома на ночлег, как они вдвоем устраивали набеги на соседние страны, держа их население и власть в ужасе перед своей силой. Вот так историю преподавали нам, там написано на древнейших каменных табличках. Ваша же история, Скуталу, вся построена на рассказах Селестии.
– Это... Это не может быть правдой... – губы пони подрагивали, она смотрела сквозь опекуншу, пока на стол вновь падали крупные капли слез. – Это... Это все ваши выдумки!..
– Как хочешь, – Эдука фыркнула. – Можешь верить в историю предательницы. Да только, тебе не кажется совершенно идиотской придуманная ею причина? В смысле, она ведь на полном серьезе утверждала, что Луна обратилась Найтмер Мун только потому что ей, видите ли, не понравилось, что дневные пони игнорировали ее ночь. А то, что уже тогда были фестралы, что солнцекрупая не отрицала, кстати, это такая мелочь. Подумаешь, мы наоборот, любили ночь и не очень – день. Или для тебя вполне весомой причиной для убийства, например, Свити Белль, стало бы, ну, не знаю, то, что ей не нравится твой самокат и твои трюки?
– Что ты несешь?!
– А то, что именно так выставляла историю эта ваша Селестия, – рыкнула фестралка, оскалившись. – По ее версии, Луна взбунтовалась и решила узурпировать власть только потому что ее ночь якобы никто не ценил, и что никому не было дела до того, что это она поднимала луну. Если тебе эта версия кажется правдоподобнее рассказанной мной, то ты, да и вы все, дневные, еще тупее, чем мне казалось изначально!
Скуталу всхлипнула, еще раз, сжалась. Ярость и злость в глазах Эдуки постепенно растворились, она отвернулась, оскалившись от раздражения на себя и свою эмоциональную вспышку.
Ее подопечная, пусть временами и была той еще острой на язык язвой, все еще оставалась жеребенком. Она была маленькой, с резкими, однобокими суждениями, делением мира на добро и зло, и Селестия для нее была и оставалась светлым, непогрешимым образом. Она не виновата в том, что именно так ее учили, именно это твердили на протяжении всей ее жизни. С тем же успехом сама Эдука была бы точно такой же, воспитывайся она в Эквестрии, а не в клане.
– Прости, – неловко пробормотала ночная пони, поджала губы. – Мороженое будешь?
Скуталу отрицательно замотала головой, мелко, дерганно.
– Сейчас принесу.
Фестралка спрыгнула на пол и пошла на кухню, к морозильной камере.
Маленькая пони несколько секунд дрожала от переизбытка эмоций, всхлипывая все чаще, все громче, все сильнее и сильнее обида, тоска, грусть, отчаяние заполняли ее, грозя вот-вот разорвать, словно переполненный воздушный шарик. Долгие мгновения она пыталась сдерживаться, но эмоций, вестей, историй, всего этого было слишком много.
Скуталу зарыдала, громко, захлебываясь. Стоящая за стеной Эдука стиснула зубы, ругая себя, свой длинный язык, несдержанность.
«Дура, довела жеребенка до истерики», – думала она, ударилась виском о стену, словно пытаясь тем самым вставить мозги на место.
Если бы это еще помогало...
Вернувшись к столу, ночная пони поставила на него початое картонное ведерко фисташкового мороженного, сграбастала дневную пони в объятия и прижала к себе, накрыв перепончатыми крыльями, заключая в уютный, плотный кокон. Она не сказала ни слова, потому что уже и так наболтала лишнего.
Вместо этого она прижимала к себе содрогающуюся в неконтролируемой истерике пони, вцепившуюся в нее, словно утопающий в соломенку, и размышляла о том, что их обеих ждет в будущем.
Ничего светлого там не было и не предвиделось...