Амальгама

11. Урок эквестрийского языка

2620 год до н. э.

Та-Кем, Ханаан и Крит были основными областями, за которыми наблюдали исследователи, хотя кроме них много интересного было и на востоке, и на севере. Но наблюдатели были слишком малочисленны, и это мешало развернуть полноценную научную работу по всем направлениям.

— К востоку и северо-востоку от нас лежит обширная страна, которую населяющие её антро называют Киэнги¹, — доложил Левис Алес, вернувшийся из разведывательного полёта вместе с Фулгур. — Там есть несколько крупных городов. Садиться и вступать в контакт с местными мы не рисковали, тем более, их языка мы всё равно не знаем. Но города осмотрели и засняли с воздуха.

— Сомнаморф разговаривал с торговцами оттуда, — добавила Стелла Люкс. — Они называли основные города: Киш, Урук, Ниппур, Ур. Их язык не похож ни на один из местных. Сомнаморф говорил с ними на аморитском². Надо бы послать туда ещё одного сомнаморфа.

— К сожалению, у нас всего шесть сомнаморфов — три уже в деле, и ещё три в резерве, и вы все это прекрасно знаете, — ответил Вентус. — Если они будут потеряны в результате какого-либо инцидента, нам некем будет их заменить, и уже начатые долгосрочные исследовательские программы будут прерваны.

— Очень жаль, что у нас так мало сомнаморфов, — посетовала Стелла.

— Заказано было десять, но доставить успели только шесть, — ответил Вентус. — Наш пост наблюдения даже не считался постоянной базой. Всего лишь пункт временного базирования. Наши предшественники служили здесь всего по три года. Это нам не повезло здесь застрять. Хотя, это ещё как посмотреть. Мы живы, целы, сыты, занимаемся интересной научной работой. Безумие, охватившее Кланы Свободных, нас не коснулось. Кто знает, что произошло там, на Экви, после того, как был закрыт портал. Если его до сих пор не открыли с той стороны, есть основания полагать, что последствия были нерадостные.

— Раз у нас нет возможности посылать сомнаморфов, кроме уже задействованных, предлагаю рассмотреть другие варианты сбора информации, — предложила Стелла.

— Какие? — криво усмехнувшись, спросил Вентус. — Что мы ещё можем сделать?

— Техническая и агентурная разведка, — коротко ответила Стелла.

— Поясни.

— Я могу собрать летательные аппараты, способные действовать автономно и подолгу держаться в воздухе, — ответила техномаг. — На Экви нам достаточно было бы мехаспрайта. Здесь левитация не работает, придётся извращаться с аэродинамическими или аэростатическими способами полёта, но это реально. Мы можем запускать такие аппараты и управлять ими дистанционно или программно.

— Отличная идея, Стелла. Делай. Мы тебе поможем, только скажи, — одобрил Вентус. — А что ты имела в виду насчёт агентурной разведки?

— Наши сомнаморфы должны заниматься сбором информации не самостоятельно, а вербовать агентов из местных. Обучать их, — пояснила Стелла. — Чтобы не сам сомнаморф бегал и рассовывал замаскированные под камни звукорбы и видеоорбы, а поручал кому-то из антро. Это может сделать любой мальчишка, и при том даже вызовет меньше подозрений. Точно так же он может послать кого-нибудь с торговым караваном в тот же Киэнги. Посланник, в свою очередь, найдёт агента уже там, и мы сможем получать информацию. Сомнаморф в этом случае будет выполнять роль резидента.

Эквиридо уважительно переглянулись.

— Идея мне нравится, — одобрил Вентус. — Можно попробовать замаскировать резидентуру под религиозную общину. Сомнаморф там будет духовным лидером, приором, так сказать… Внедряться в касты жрецов ему опасно, можно случайно перейти дорогу какому-нибудь чрезмерно честолюбивому фанатику. А вот самому возглавить общину или приорат будет безопаснее. Но не проповедовать на площадях, а, к примеру, учить детей грамоте.

— Лучше даже не самому, — предложила Фулгур. — На роль настоятеля нужен кто-то из местных. Сомнаморф пусть остаётся на вторых ролях, так он будет привлекать меньше внимания.

— Примерно в четырёх с половиной лигах к юго-западу от Иерихона есть поселение, называемое местными Шалем³, — подсказал Вере Фолиум. — Можно основать там приорат и при нём школу. У них там есть священная гора, весьма почитаемая местными антро. Они называют её Сион. Вот где-нибудь там, рядом и организовать…

— Ну, кстати, да, — поддержала Кристал Отумнус. — «Приорат Сиона»⁴ — неплохое название для тайного общества.

Сомнаморфам идея привлечения местных антро к сбору информации тоже понравилась. Было организовано три отделения приората — в Ханаане, Та-Кем и на Крите. Само собой, никакого официального статуса или вывески у них не было. Для местных это выглядело как «уважаемые люди решили потратить часть своего времени на обучение соседских детей грамоте». Учили, конечно, местному языку и письменности. Родители учеников такое нововведение радостно поддержали — к примеру, в Та-Кем из-за сложности иероглифического письма статус писца был гарантией безбедной жизни. Они даже платили сомнаморфам за обучение детей, в основном приносили продукты, зерно. Сомнаморфы, не нуждавшиеся в пище, эти продукты тем же детям и скармливали.

Ученики без вопросов выполняли мелкие поручения учителей — например, сходить куда-то, посмотреть и затем рассказать, что увидел. Или, к примеру, положить в определённом месте «камешек удачи», чтобы привлечь «благословение богов» к проходящим. О том, что в «камешке» был спрятан видеоорб или звукорб, ученикам, само собой, не говорили.

Постепенно, с течением времени, ученики выросли, многие, благодаря полученному образованию, стали писцами, государственными чиновниками или помощниками у купцов, которым тоже нужны были грамотные люди. Купцы путешествовали с караванами, и так агенты «Приората» добрались и до городов в стране между двух больших рек, и до прочих сопредельных государств.

Они выяснили, что в Киэнги⁵ в этот период ещё не было сильной центральной власти. Страна представляла собой относительно «рыхлый» конгломерат городов-государств, которому ещё предстоял долгий и сложный процесс объединения. Но нескольким агентам удалось выучить местный язык и ознакомиться с историей и мифологией.

Со второй идеей — ведением технической разведки с воздуха — дело оказалось сложнее. Исследователи сами изготавливали необходимую им технику для наблюдения — звукорбы и видеоорбы. Для этого у них было даже несколько станков, но большинство операций выполнялось в «копытном» режиме, самими техниками и техномагом. Когда портал закрылся, наблюдатели потеряли доступ к запчастям, инструментам и тысячам необходимых мелочей, без которых очень сложно вести высокотехнологичные разработки. Не было крепежа, шарикоподшипников, твердосплавных пластинок для токарного инструмента и ещё множества мелких, но необходимых компонентов. Знать состав высоколегированной стали бесполезно, если под рукой нет металлургического завода. Здесь не работали привычные для эквиридо технические решения, вроде прямого телекинетического привода. Рунные печати превращались из универсального привода в чисто управляющее средство, и то, лишь при условии внешней электромагической подпитки.

Стелла и Левис Алес были вынуждены применить всю свою изобретательность, чтобы сделать беспилотный летательный аппарат для дальней разведки.

От идеи использовать аэростат Стелла, после долгого размышления и экспериментов, отказалась. Водород и гелий просачивались сквозь большинство доступных материалов для оболочки, несмотря на попытки пропитывать их герметиками на основе природных смол. Об использовании материалов животного происхождения речи вообще не шло. Однако, возня со смолами и пропиткой натолкнула техномага на весьма необычное для эквиридо решение.

— Смотри, Левис, — Стелла, стоя на вершине скалы, повела хвостом, указывая вокруг. — Что ты видишь?

— Песок. По большей части. И ещё камни, — буркнул Левис Алес.

— Именно. Песок. Если его расплавить, можно получить стекло.

— Ну, да. Но из стекла невозможно сделать летательный аппарат.

— Спорим, сделаю? — хитро улыбнулась Стелла. — Если ты мне поможешь.

— Можно подумать, у меня есть выбор, — усмехнулся техник.

Через семь лет упорного труда, перемежавшегося проклятиями, разочарованиями и озарениями, наблюдатели выволокли на старт лёгкий, как стрекоза, длиннокрылый планер, сделанный из стекловолокна, пропитанного двухкомпонентной синтетической смолой. Из стеклопластика были выклеены и детали набора, и силовая работающая обшивка.

Планер нёс сразу несколько камер с разным фокусным расстоянием и большой апертурой объективов. Управление было сделано программным. Он имел примитивный искусственный интеллект, способный находить восходящие потоки воздуха, и за счёт этого мог весь световой день парить в воздухе. В район проведения разведки наблюдатели доставляли его на буксире, затем отцепляли и встречали вечером в заданном районе.

— Это потрясающий успех, Стелла!

Вентус был впечатлён. Технические изделия эквиридо ранее в основном изготавливались из металла и камня, прочными и тяжёлыми, что называется, на века. Исследователи впервые увидели применение лёгких и прочных композиционных материалов.

— Пока ещё нет, — покачала головой техномаг. — Вот если я придумаю, как приделать к нему хоть какой-то двигатель, чтобы он мог летать и ночью, а желательно, несколько суток, вот тогда можно будет сказать, что это успех.

С планера наблюдатели смогли отснять планы всех городов Ханаана, Кианги и даже Та-Кем. На Крит гонять планер не рискнули — над морем было сложно найти восходящие потоки воздуха.

— За эти снимки археологи будущего передерутся, — усмехнулся Вере Фолиум, перебирая сохнущие на столе фотографии.

—=W=—

Понивилль.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Утром, закончив необходимые дела на метеостанции, Саншайн отправилась к Лире, а от неё они вместе поскакали к Голден Харвест. По дороге они увидели Дитзи, разносившую почту. Саншайн взлетела, догнала почтальоншу и спросила, не приходила ли ей бандероль из Сталлионграда.

— Нет, почты из Горджа и Сталлионграда пока ещё не было, — успокоила её Дитзи. — Как только придёт — я сразу принесу.

— Э-э… — Саншайн задумалась. — Мне эту книгу надо будет отправить в Нашгород, который в пустошах, к северо-западу от Мэйнхеттена. И приложить к ней письмо. Так что не таскай зря бандероль, достаточно будет сообщить мне, что она пришла. Мы с Лирой будем у Голден Харвест как минимум до обеда, а может, и дольше.

— Поняла, — кивнула Дитзи. — Я или сама прилечу, или передам с кем-нибудь, когда бандероль будет в почтовом отделении.

— Спасибо, Дитзи, с меня маффин!

— Ловлю на слове, — заулыбалась почтальонша.

Голден Харвест уже проявила и высушила плёнку. Под занятия фотографией у неё была отведена тёмная кладовка. Туда она провела воду, установила стол для ванночек и фотоувеличителя. Кладовка была маленькая, и когда туда набилось три пони, в ней стало жарко и тесно.

При красном свете рубинового кристалла фермерша аккуратно налила в ванночки фиксаж и проявитель, осторожно заправила в увеличитель первую плёнку, держа её копытокинезом, включила световой кристалл в увеличителе и напечатала первую фотографию. Закреплёнными на копытце щипцами опустила её в проявитель, подождала появления изображения, затем прополоскала снимок в воде и отправила его в ванночку с фиксажом.

— Ух ты! — восторженно выдохнула Лира, когда Голден осторожно вынула из фиксажа свежий фотоснимок.

— Вроде хорошо вышло, чётко, — фермерша прополоскала снимок в ванночке с водой и опустила в другую ванночку, тоже с водой, чтобы смыть с бумаги последние остатки фиксажа.

Пони не спеша, методично печатали снимок за снимком. Лира хотела было помогать Голден перекладывать снимки телекинезом, но фермерша её остановила:

— Погоди, ты мне своей магией фотобумагу засветишь! Вот тебе накопытные щипцы, бери ими фотографии из ванночки с фиксажем и промывай в воде. И никакой магии, Лира, испортишь бумагу!

Они уже заканчивали печатать первую плёнку, когда снаружи послышался тоненький жеребячий голосок:

— Тётя Саншайн, вы тут?

— Здесь я, здесь! Мы фотографии печатаем, я сейчас выйду! — откликнулась пегаска.

— Погоди, я фотобумагу уберу! — Голден поспешно спрятала фотобумагу в чёрный конверт и закрыла на нём клапан. — Всё, теперь можешь выходить.

Саншайн вышла из кладовки, открыла дверь на улицу и увидела нетерпеливо подпрыгивающую на месте маленькую сиреневую единорожку со светло-жёлтой гривкой и хвостиком, и золотыми глазками. У малышки ещё не было кьютимарки.

— Привет, солнышко! Тебя как зовут?

— Я — Динки! Мама просила вам передать, что ваша бандероль на почте! — пискнула маленькая гостья.

— Ой, солнышко! Спасибо! Так ты — дочка Дитзи?

— Ага! — единорожка радостно кивнула.

— Саншайн, лети на почту, мы тут без тебя управимся, — крикнула ей Лира из кладовки.

— Хорошо! — ответила Саншайн. — Сейчас, только за маффинами заскочу! — она надела свои седельные сумки и повернулась к Динки. — Тебя подвезти куда-нибудь, солнышко?

Динки на секунду задумалась.

— Вы сейчас в «Сахарный уголок»?

— Да, за маффинами для твоей мамы. И для тебя тоже.

— Я с вами!

Саншайн присела, и единорожка привычным движением забралась к ней на загривок, устроившись на спине, свесив задние ножки и уложив хвостик между крыльями пегаски.

— Готова? Держись крепко!

— Держусь! Я с мамой всё время летаю! — пискнула Динки, обняв Саншайн за шею.

Саншайн взлетела и взяла курс на «Сахарный уголок». Высоко она не поднималась, для полётов с жеребятами у пегасов были строгие правила безопасности. Из-за этого ей приходилось облетать дома и деревья, зато для Динки полёт превратился в весёлый аттракцион.

Саншайн приземлилась у «Сахарного уголка», Динки ловко соскочила с неё и первой вбежала в кондитерскую.

— Ой, кто тут у нас! Здравствуй, Динки! — умилённо заворковала за прилавком миссис Кейк. — Здравствуйте, Саншайн!

— Здравствуйте, миссис Кейк, привет, Пинки!

— Саншайн рада-тебя-видеть ты-совсем-не-заходишь-к-нам я-соскучилась-привет Динки чего-вам-подать у-нас-свежие-маффины есть-ещё-вкусные-рулеты-с-клубникой-и-взбитыми-сливками торты-с-кремом со-сливками-с-шоколадом-с-фруктами, — затараторила Пинки Пай.

— Стоп-стоп, не так быстро, Пинки, дорогая! — рассмеялась Саншайн. — Дай мне два маффина для Дитзи и один для Динки, ты лучше знаешь, какие они любят.

— Клубничные! — крикнула Динки.

— Ага они клубничные любят, — подтвердила Пинки Пай, ловко упаковывая в коробку два маффина, затем вручила по маффину Динки и Саншайн. — Вот и один тебе, — она вручила пегаске коробку и прошептала громким театральным шёпотом: — За счёт заведения! Да-не-торопись-так Динки никто-твой-маффин-не-отберёт! — протараторила без единой паузы розовая кондитерша.

— Спасибо, Пинки!

Саншайн расплатилась, с удовольствием съела свежайший, изумительно вкусный, даже ещё тёплый маффин, и полетела на почту. Динки же, справившись с маффином и поразмыслив, поблагодарила Пинки Пай и миссис Кейк и поскакала обратно на ферму Голден Харвест. Жеребячий инстинкт поиска приключений, именуемый взрослыми «шило в крупе», подсказывал ей, что там происходит что-то интересное.

—=W=—

Саншайн приземлилась перед дверью почтового отделения, держа в зубах за красную ленточку коробку с маффинами, и вежливо постучалась.

— Заходите, открыто! — послышалось изнутри.

Она вошла. В отделении Дитзи и ещё один пони, жеребец-единорог кремового цвета, с коричневой гривой и конвертом на кьютимарке, сортировали письма и посылки. В углу помещения метеоролог приметила почтовую колонну. Приземистый, высотой по грудь пони, каменный постамент с толстой плитой приёмного стола сверху и таким же массивным основанием внизу, незатейливо украшенный простыми вертикальными желобками на стволе.

— Заходи, Саншайн, твоя бандероль на подоконнике, — Дитзи махнула крылом в сторону окна, едва не сбив при этом чернильницу со стола. — Ой!

Единорог молча поймал полем телекинеза чернильницу и отставил её подальше.

— Ты, кажется, ещё письмо хотела послать? Можешь написать прямо здесь, вон столик для посетителей, — подсказала Дитзи. — Там есть бумага и чернила.

— Спасибо, письмо я вчера написала, — ответила Саншайн. — Можно его положить прямо в бандероль. Только её, наверное, надо переупаковать?

— Сейчас сделаем! Давай письмо, — Дитзи сняла обёртку с книги, вложила внутрь письмо Саншайн и, ловко завернув книгу в новую бумагу, шлёпнула сургучную печать. — Пиши адрес.

— Э-э… А ведь я точного адреса не знаю, — вдруг сообразила метеоролог. — А-а, ладно, напишу просто: «Старлайт Глиммер, Нашгород». Наверняка её там все знают, поселение-то небольшое. Передадут.

— Как отправлять будете? — спросил единорог, положив бандероль на весы. — Обычным порядком, или срочным, через колонну?

— Фаст, отправь через колонну, у них там проблема дружбы, — вставила Дитзи. — Представляешь, Лира рассказала, эта единорожка, Старлайт Глиммер, считает, что всё зло от кьютимарок, что именно они разлучают друзей!

— Ох, когда-то в детстве и я так же думал! — отозвался единорог. — К счастью, это не так. Но раз это проблема дружбы, то отправляем через колонну по обычному тарифу, насчёт этого есть специальное распоряжение почтовой службы. Так, до Мэйнхеттена… С вас один бит.

Саншайн выложила монетку на прилавок, единорог ловко смахнул её в ящик и отлевитировал бандероль на колонну. Через мгновение колонна окуталась аурой и опустела. Саншайн знала, что бандероль тут же материализовалась на такой же почтовой колонне в Мэйнхеттене.

—=W=—

Пока Саншайн занималась бандеролью, Динки прискакала на ферму Голден Харвест, где Лира уже раскладывала фотографии на старых газетах для просушки.

— Ух ты! А что тут написано? — спросила сиреневая единорожка, глядя на снимки с непонятными словами. Знаки, вроде бы, были знакомые, те же, что изучали в школе у мисс Чирли, вот только в привычные слова они складываться не хотели.

— Сама не знаю! — ответила Лира. — Это древнеюникорнийский язык, на нём сейчас только учёные читать могут.

— Это вы какую-то книгу фоткали? — уточнила Динки.

— Да, у наших знакомых есть очень древняя и ценная книга по магии. Мы с Голден и Саншайн её сфотографировали, но вот прочитать, похоже, не получится, — пояснила Лира. — Наши знакомые, они… из другой страны, в общем… хотели по ней изучать наш язык и письменность. Но, как я посмотрю, эта книга для изучения языка не очень-то подходит.

— Тётя Лира, — Динки осторожно подёргала взрослую пони телекинезом. — Я знаю, какую книгу вашим знакомым для изучения языка нужно. Пойдём, я тебе дам.

— Э-э… Погоди, милая, сейчас фотографии разложу, и сходим, — Лира развернула ещё одну газету и стала раскладывать по ней снимки.

Голден Харвест закончила с печатью фотографий, выключила увеличитель и красный фонарь и вынесла последние снимки из кладовки.

— Иди, сходи с Динки, я сама фотки разложу, — сказала Голден. — Приходи ближе к вечеру, к тому времени высохнут.

— Хорошо! Спасибо, Голди! — Лира обняла фермершу и поскакала следом за сиреневой единорожкой.

Динки направилась прямо к почте, и Лира, слегка заинтригованная, рысила за ней. Добежав до почтового отделения, Динки повернулась к взрослой подруге и очень серьёзно сказала:

— Никуда не уходи! Я сейчас, быстро.

Жеребёнка исчезла за дверью — и через пару минут выбежала, держа в телекинетическом захвате тоненькую книжку:

— Вот! Я по этой книжке читать училась! — Динки торжественно протянула Лире… букварь.

В этот момент Лиру пробил истерический смех.

— А ведь и верно! — зелёная единорожка, хихикая, взяла букварь у Динки и спрятала его в седельную сумку. — Спасибо, милая, не зря говорят: «Устами жеребёнка глаголет истина!» Я тебе его отдам, как только наши знакомые его сфотографируют.

— Да мне не срочно, я читать уже умею, — с уморительной жеребячьей серьёзностью ответила Динки. — А можно мне тоже познакомиться с вашими друзьями?

— Эм-м… А ты умеешь хранить секреты? — заговорщицки спросила Лира. — Мы пока не хотим никому про них рассказывать, хотя бы пока они не научатся читать и писать по-нашему.

— Умею! Я никому не расскажу! — пообещала сиреневая единорожка.

— Тогда приходи вечером на метеостанцию к Саншайн. Знаешь, где это?

— Знаю, мы к погодным пегасам на экскурсию ходили! — кивнула Динки.

Когда фотографии высохли, Лира принесла их на метеостанцию. Пока единорожка безуспешно пыталась прочитать по фотографиям текст на древнеюникорнийском, Саншайн разбиралась в переводе единиц измерения и обозначениях радиосхем. В процессе она поняла, что эти единицы измерения и обозначения не так уж отличались от эквестрийских, а со сталлионградскими и вовсе почти совпадали. Например, единицей измерения массы и в Эквестрии, и в Сталлионграде, и у человеков был килограмм. В Эквестрии его определяли как массу куба воды со стороной в «1 копыто». Стандартное «копыто» равнялось четырём дюймам, каждый дюйм делился на десять линий⁶. В Сталлионграде, в свою очередь, по большей части использовалась система СГС — «сантиметр-грамм-секунда», очень удобная для расчётов пневматики, гидравлики и паровой техники — давление в ней измерялось в килограммах на квадратный сантиметр.

С электромагией дело обстояло сложнее, но Саншайн постепенно разобралась. Она ещё в библиотеке переписала сталлионградские обозначения в радиосхемах и теперь могла читать человеческие схемы без особого труда. Изучив схемы, она примерно наметила для себя пути улучшения своей аппаратуры, но для этого нужны были радиодетали сталлионградского производства.

—=W=—

2022 год н. э.

Вечером Андрей Петрович вновь уселся за компьютер и включил радио. Компьютерный стол теперь стоял напротив висящего на стене большого зеркала, прямо посередине комнаты. Неудобно, конечно, но не таскать же его каждый раз к зеркалу. Перевешивать зеркало он, посовещавшись с Дмитрием, не рискнул — у поней могла сбиться «наводка». Меньше всего ему хотелось потерять столь уникальный контакт. Дмитрий тоже пришёл к уже ставшему привычным времени сеанса связи.

Позывные Саншайн выскочили в окне приложения. Андрей Петрович ответил, сначала азбукой Морзе, и сразу продублировал голосом.

— YAY! Слышу вас громко и чисто, — уже как типичный земной радиолюбитель ответила Саншайн.

Зеркало осветилось, и они увидели Лиру и Саншайн. Жёлтой земной пони по имени Голден Харвест на этот раз с ними не было, но между взрослыми понями примостилась махонькая сиреневая единорожка.

— Привет! — Лира помахала им в зеркале. — Пока связь держится, скажите, какие книги вы можете ещё нам показать для пересъёмки? Нам надо сориентироваться, кому предлагать полученные от вас сведения. Плёнка, реактивы и фотобумага стоят немало, нам бы не помешало финансирование от заинтересованных пони.

— В следующий раз мы можем дать вам переснять книгу по устройству дирижаблей, — сказал человек Андрей. — Покажите её вашим пони, которые занимаются строительством дирижаблей. Наверняка в книге для них найдётся что-то полезное.

— Это здорово! — обрадовалась Лира. — Мы отпечатали фотографии книги, спасибо Голден, но по ней точно не получится учиться читать. Ваша книга на древнеюникорнийском написана, мы сами её прочитать не можем! У нас есть для вас более подходящая книга! — она левитировала к зеркалу тоненькую книжку с крупными пиктограммами и картинками. — Это вот Динки придумала вам её показать, — Лира указала на сиреневую единорожку рядом. — Знакомьтесь, это Динки Ду, дочка нашей почтальонши, Дитзи!

— Вау! Это же Динки! Привет, Динки! Мы очень рады тебя видеть! — откликнулся Дмитрий.

Андрей Петрович достал из лежавшего на столе футляра цифровой фотоаппарат и приготовился снимать.

— Давайте, показывайте книгу, пока контакт не прервался.

Лира открыла телекинезом книгу.

— Ха-а, это же букварь! — догадался Дмитрий. — Ай да Динки!

— Давайте тогда сразу называйте нам ваши буквы, как они произносятся, — предложил Андрей Петрович. — Мы будем снимать на видео. Фильм то есть. Кино. Синематограф.

— YAY! У вас фотоаппарат может снимать кино? — изумилась Саншайн.

— Да, может, — кивнул Дмитрий.

Андрей Петрович принёс штатив и установил фотоаппарат на него.

— Я буду показывать! — важно сказала Динки. — Так же как мисс Чирли нам в школе показывала!

Маленькая единорожка подняла телекинезом карандаш, повернулась к букварю и начала показывать на пиктограммы карандашом, как указкой, сразу называя их. Андрей Петрович снимал её на видео. Динки сначала прошлась с карандашом по алфавиту, назвав все пиктограммы, а потом перелистнула страницу. Дальше там были картинки и слова, начинающиеся на определённую букву, всё как в обычном человеческом букваре. Даже стиль рисовки был чем-то похож на советский букварь.

Пиктограммы юникорнийского языка, как оказалось, располагались в том же порядке, что и буквы в английском, но их было больше. Логики в употреблении букв у поней тоже было больше. Каждый звук обозначался только одной пиктограммой, и, в отличие от английского, не было такого, что одна и та же пиктограмма читалась по-разному в зависимости от того, находится ли она в начале слова или в другом месте. У поней были также отдельные пиктограммы, означающие типичные «лошадиные» звуки, вроде ржания, всхрапывания и фыркания, и это обещало стать наиболее сложным в изучении языка. Когда Саншайн или Лира говорили, эти звуки были слышны, но понимать слова почти не мешали. То ли действительно так работала «магия перевода», то ли язык поней был достаточно похож на английский, что само по себе было бы удивительно, но их речь была вполне понятна.

«Урок эквестрийского языка» от Динки продлился всего лишь несколько минут. Затем частота уплыла, и изображение в зеркале пропало. Но маленькая единорожка успела назвать все пиктограммы и произнести обозначаемые ими звуки, и этого было, в общем, достаточно, чтобы сравнить фанатский «эквестрийский» шрифт с настоящим понячьим. Андрей Петрович вытащил карту памяти из фотоаппарата, вставил её в кардридер и скопировал на компьютер отснятый видеоролик.

Изображение получилось вполне качественное. Динки в ролике выглядела умилительно, но сейчас его и Дмитрия больше интересовало соответствие пиктограмм. Открыв файл фанатского шрифта, они стали сравнивать его с понячьим букварём на видео. Как оказалось, в основном фанаты угадали, большинство пиктограмм совпали, но были и расхождения, и в их шрифте не было тех самых «лошадиных» звуков.

— Я себе видео скопирую? — спросил Дмитрий. — Попробую сегодня начать делать скорректированный шрифт. Если получится, можно будет начать учить понячью письменность. А информацию мы сможем уже начать им передавать прямо на русском, раз они опознали его как сталлионградский.

— Вот это, кстати, меня больше всего удивило, — Андрей Петрович подключил смартфон Дмитрия к своему компу и скинул ему копию видеозаписи. — Конечно, пробуй, если получится — будет то, что нужно.

— Покажи кому этот ролик с Динки — не поверят ведь! — усмехнулся Дмитрий, включив просмотр видео.

— Показывать его кому-либо явно не стоит, — нахмурился Андрей Петрович.

— Да это понятно, — кивнул Дмитрий. — Никакой огласки, однозначно, договорились же.

Он ушёл переделывать шрифт. Андрей Петрович ещё раз просмотрел видео с единорожкой, объясняющей эквестрийский алфавит, и попробовал поискать те же пиктограммы в тексте старинного фолианта. Пиктограммы нашлись, вот только они складывались в совершенно непонятные слова. Похоже, что древний юникорнийский был настолько же далёк от современного эквестрийского как средневековый английский от нынешнего.

—=W=—

Понивилль.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Когда изображение в зеркале внезапно пропало, Динки вначале не поняла, что случилось, а, осознав, явно приуныла.

— Не расстраивайся, милая, такое у нас каждый день случается, — успокоила её Лира. — Приходи завтра вечером, если мама тебя отпустит.

— Связь неустойчивая, рвётся часто, — Саншайн попыталась доступно объяснить жеребёнке проблему. — Мы хотим найти знающего единорога, может быть, он поможет нам сделать связь более стабильной.

— Мама отпустит, — кивнула Динки. — Наверное.

— Давай я тебя домой отвезу, — предложила Саншайн.

— Давайте! — обрадовалась маленькая единорожка.

— Надо бы написать тому единорогу, Санбёрсту, что живёт в Кристальной, — сказала Лира. — Знать бы адрес!

— Гм… Я могу послать телеграмму в библиотеку Кристальной, — предложила Саншайн. — Мне там твоё описание дали, и ответили, что ты из Понивилля. Санбёрст у них читатель, значит, его адрес в библиотеке точно есть.

Она села за стол, включила проводной телеграфный аппарат на передачу и отправила телеграмму в Кристальную Империю. Все исходящие сообщения с метеостанции оплачивались работодателем. Подразумевалось, что общение будет происходить только со штабом Погодной службы, но никому не было дела до редких личных сообщений, отправленных на другие адреса. Когда Саншайн работала на маяке, проводного телеграфа там не было, и приходилось отправлять радиограммы в определённое время, когда радисты в штабе Погодной службы ожидали на приёме. В Понивилле даже с этим было проще — операторы проводного телеграфа вечером оставляли аппараты включенными на приём, а утром, приходя на работу, читали принятые сообщения и пересылали их дальше, либо обрабатывали для доставки местному адресату.

— Ответ будет завтра, сегодня поздно уже. Ты пока пиши письмо, — предложила Саншайн Лире. — Ну, Динки, полетели?

Пони вышли из домика пегаски, Лира поскакала домой, писать письмо, а Динки забралась на спину присевшей для удобства Саншайн.

— Я готова, держусь! — пискнула малышка.

Саншайн полетела вдоль улиц вечернего Понивилля. Летать на малой высоте с большой скоростью пегасам не разрешалось, тем более, с жеребятами. Но Динки всё равно осталась очень довольна. Саншайн приземлилась у двери почтового отделения. Динки соскочила на землю. Дверь открылась, из неё выглянул коричневый жеребец земнопони с коротко стриженной чёрной гривой:

— Динки! Наконец-то! Мама уже беспокоиться начала.

— Всё в порядке! Я тут! — пискнула единорожка.

— Простите, Динки нам помогала в важном научном исследовании, — заступилась за малышку Саншайн. — Немного задержались.

— Научном? Динки? — жеребец расплылся в улыбке. — Неожиданно! Она же совсем маленькая!

— Динки, где ты пропадала? — Дитзи тоже подошла к двери.

— Я помогала тёте Саншайн! — пискнула малышка.

— Не волнуйтесь, она всё время была у меня под присмотром, — заверила метеоролог.

— Ну, хорошо, только предупреждай, куда уходишь, милая, — Дитзи убедилась, что с дочкой всё в порядке, и перестала беспокоиться.

— Простите, я думала, она вас предупредила, — Саншайн чувствовала себя немного виноватой.

— Да ничего, раз она с вами была, — улыбнулась Дитзи.

— Просто она ещё совсем маленькая, мы за неё беспокоимся, — пояснил жеребец. — Кажется, мы не знакомы. Доктор Хувс, к вашим услугам.

— Саншайн, метеоролог Погодной службы. Я недавно переехала в Понивилль, — представилась пегаска. — А вы врач?

— Нет, я доктор технических наук, — улыбнулся Хувс.

— Yay! Я думала, все учёные живут в Кантерлоте и Мэйнхеттене! — удивилась Саншайн.

— Ну, я там часто бываю, но живу я здесь, — Доктор обнял Дитзи и Динки. — Спасибо, что присмотрели за ней.

— Ещё раз прошу прощения. Не буду вас задерживать, — слегка поклонилась Саншайн.

— До свидания, Саншайн, заходите, мы всегда вам рады! — ответила Дитзи.

— Да, буду рад обсудить с вами любые научные вопросы, и не только, — улыбнулся Доктор Хувс.

— До свидания, тётя Саншайн! — пискнула Динки, помахав старшей подруге.

— До свидания! — Саншайн помахала в ответ малышке и полетела домой.

—=W=—

Кристальная Империя.
Год 1004 от восстания Найтмер Мун.

Вызванные Шайнингом охранники из Кристальной Гвардии принесли носилки. Кэйденс и Твайлайт, действуя телекинезом совместно, осторожно погрузили на них повреждённую механическую пони. Эйелинн подняла голову и произнесла:

— Принцесса, будьте осторожны. В коридорах комплекса ещё действуют автономные охранные механизмы. Пока режим консервации и отражения атаки не отменён… отменён, они могут атаковать… вать ваших исследователей. В отдельных коридорах комплекса разрушились негейт-камеры, и их действие распространилось на целые участки коридоров. Любой пони, попавший в такой коридор, может лишиться магии, если проведёт там больше нескольких минут.

— Спасибо, милая Эйелинн! Все слышали предупреждение? — принцесса повысила голос, обращаясь к учёным. — Будьте особенно осторожны. При любых признаках опасности — немедленно бегите! Никакого геройства! Это мой приказ. Разбираться с угрозами должны специалисты.

— Благодарю, принцесса, Эйелинн. Всепони, вы всё слышали! — добавила Марбл. — Эйелинн, а можно как-то отменить этот самый режим?

— При наличии необходимого уровня доступа режим консервации и режим отражения атаки может быть отменён… отменён… с центрального пульта, — ответила автоматон.

— Это если сам пульт уцелел, — проворчал Шайнинг Армор. — Дорогая, я свяжусь с Тенаксом, начальником дворцовой стражи Кантерлота. Возможно, ты его помнишь.

— Это тот пегас, что раньше служил в Зелёном крыле Старой гвардии тёти Селестии? Тот, с механическим крылом? — вспомнила Кэйденс.

— Да, он сменил меня на посту начальника стражи, — напомнил Шайнинг. — Я как раз насчёт его механического крыла. У него есть знакомый механик, который его обслуживает. Попрошу Тенакса организовать, чтобы этот механик приехал в Кристальную.

Носилки с автоматоном с трудом протащили по узкому проходу, прорубленному в скале, вынесли на поверхность по винтовой лестнице, проложенной через завал в башне, и отнесли в Кристальный замок. Шайнинг Армор отправил телеграмму-снежинку в Кантерлот, Тенаксу, с просьбой пригласить в Кристальную механика.

Кэйденс тоже отправила пару телеграмм — в Мэйнхеттенский институт технологий и в Сталлионград, пригласив специалистов для изучения обнаруженного производственного оборудования. Затем принцесса в сопровождении наряда кристальных гвардейцев спустилась на этаж, где расположились археологи. Здесь она обнаружила Твайлайт, Рэрити, Марбл Абакулус и ещё несколько учёных, уже хлопотавших вокруг автоматона. С него уже сняли поцарапанные щитки корпуса и смазывали заржавевшие части какой-то пенящейся жидкостью. Механическую пони установили на деревянный ложемент, закреплённый на винтовом домкрате, для удобства доступа к механизмам.

Внутри корпуса, под снятыми щитками, у неё было сложное устройство из множества шестерёнок и рычажков, во многие шестерни и зубчатые колёса были вделаны кристаллы, шестерни были инкрустированы золотыми рунами. В середине механизма, внизу, располагалась кристаллическая аккумуляторная батарея. Стальные части всего этого великолепия порядком заржавели, но кристаллы продолжали светиться, то одна, то другая руна вспыхивала на мгновение голубым, зелёным, жёлтым или красным цветом, шестерни поворачивались, едва заметно, на один-два зуба, рычаги слегка двигались, меняя своё положение на долю линии.

— Ваше высочество, — поклонилась Марбл. — Мы уже приступили к ремонту. Внешний корпус автоматона легко снимается. Мы фотографировали каждое действие, чтобы потом не запутаться при сборке. Мы собираемся нагреть щитки, пока эмаль не начнёт плавиться. После застывания она будет блестеть как новая.⁷. Также мы смазали заржавевшие шарниры алхимическим составом для удаления ржавчины⁸.

— В империи лучшие кристальных дел мастера, — добавила Твайлайт. — Мы могли бы уже сейчас, пока механик не приехал, заказать у них новый кристалл для рога Эйелинн. Я уже обмеряла рог и просканировала его крепление к голове. Там ничего сложного, обычная оправка с лапками для удержания кристалла и контактными площадками. Она с серебряным покрытием, поэтому даже не заржавела. Я также исследовала внедрённое в кристалл заклинание и поняла, как его воспроизвести. Оно очень похоже на стандартное телекинетическое.

— Хорошая работа, мисс Абакулус, и отличная идея, Твай, — похвалила Кэйденс. — Лейтенант Сард, — она повернулась к сопровождавшему её офицеру Кристальной гвардии. — Распорядитесь разыскать кого-нибудь из мастеров, занимающихся выращиванием кристаллов для артефактов. Может быть, вы сами кого-нибудь знаете.

— Так точно, Ваше высочество! Семейство мастеров Сапфирин, давний поставщик кристаллических заготовок под артефакты и энергетических кристаллов, — ответил офицер.

— Пригласите кого-нибудь из них, лучше — главу семейства, пусть осмотрит рог Эйелинн, — распорядилась принцесса.

Лейтенант тут же отправил за мастером одного из кристальных гвардейцев.

Кэйденс обошла ложемент, подойдя к механической пони со стороны мордочки.

— Эйелинн? Как ты себя чувствуешь?

— Благодарю, Ваше высочество, как нельзя лучше, — ответила автоматон. — Я уже могу двигать челюстью, когда говорю. Это помогает, но иногда всё ещё запинаюсь… наюсь. Я запустила режим диагностики. Когда он отработает, я смогу подсказывать механикам, что и где у меня не функ… ционирует. Если заменить кристалл артефакта телекинеза, я смогу помогать с разборкой и сборкой.

— Обещаю тебе, я не успокоюсь, пока ты не будешь ходить и говорить, как в день, когда тебя сделали, — улыбнулась аликорн. — И пока все твои сёстры, мои наставницы, не будут найдены в подземельях и отремонтированы.

— Спасибо, Ваше высочество, вы очень добры, — механическая пони наклонила голову, как бы имитируя поклон.

— Лейтенант, как только мастер прибудет в замок, распорядитесь проводить его к Эйелинн, пусть он осмотрит кристалл, — распорядилась Кэйденс. — Я буду у себя. Если будут какие-то новости или я буду нужна — не стесняйтесь меня беспокоить.

— Будет сделано, Ваше высочество, — заверил офицер гвардии.

—=W=—

Кристальных дел мастер прибыл в замок уже через два часа. Немолодой кристальный понь неспешно вошёл в комнату, где учёные установили автоматон для ремонта, степенно поклонился.

— Моё почтение, всепони. О, принцесса, не сразу заметил вас, прошу простить, — он поклонился Твайлайт ещё ниже. — Берилл Сапфирин, к вашим услугам.

— Ой, просто Твайлайт, не надо церемоний, — попросила фиолетовая аликорн. — Прошу сюда, мастер, — она жестом пригласила гостя к автоматону.

Мастер несколько минут ошеломлённо разглядывал механическую пони.

— Вот это работа! Потрясающе! Какой замечательный артефакт!

Эйелинн повернула ушко на звук, её глаз тоже повернулся, тройные зрачки сфокусировались на вошедшем.

— Здравствуйте, мастер Сапфирин. Вы можете починить мой артефакт телекинеза? — спросила автоматон.

Сапфирин даже отпрыгнул в сторону, едва не свалив один из столов.

— Оно разговаривает!

— Да, мастер, она вполне разумна, — заверила Твайлайт. — Знакомьтесь, мастер Сапфирин, Эйелинн.

— Моё почтение, уважаемая Эйелинн, — мастер, придя в себя, вежливо поклонился. — Прошу простить мою реакцию. Впервые вижу действующий образец столь совершенной технологии. Это от неожиданности. Я так понимаю, речь идёт о вашем кристаллическом роге?

— Да, мастер, — механическая пони чуть кивнула. — Его нужно заменить.

— Позвольте мне его обмерить.

— Я уже сняла все размеры, — Твайлайт передала мастеру листок из блокнота, с эскизом.

Мастер внимательно рассмотрел его, затем придирчиво сравнил с надколотым кристаллом во лбу автоматона и добавил на эскиз ещё пару размеров. Достал из седельной сумки штангенциркуль.

— Вы позволите, уважаемая Эйелинн?

— Конечно, замеряйте всё, что нужно, — автоматон зафиксировала голову неподвижно, теперь двигались только её глаза и ушки.

Сапфирин замерил кристалл и вписал недостающие значения размеров в эскиз.

— Ну, что ж. Мне всё понятно. Выращивание кристалла займёт два-три дня. Мы сегодня как раз закладываем в колодец очередную партию кристаллов. Я лично доставлю его в замок, по готовности. Готовьте заклинание, принцесса Твайлайт.

— Сколько мы будем вам должны? — спросила аликорн.

— Поскольку заготовка будет выращиваться в общей партии, не более ста бит, Ваше высочество, — ответил мастер.

— Я распоряжусь насчёт денег, — кивнула Твайлайт. — Её высочество принцесса Каденза лично распорядилась восстановить Эйелинн. Проблем с оплатой не будет. Ждём вас с кристаллом, мастер.