Амальгама

13. Второе поколение

2540 год до н. э.

— Правитель Хуфу посылал военную экспедицию на Синайский полуостров, чтобы усмирить кочевые племена бедуинов, нападающие на поселения и рудники. С полуострова в Та-кем поставляется медь и бирюза. Через полуостров проходят важные караванные пути, — Стелла Люкс докладывала остальным полученные от сомнаморфа новости. — Сомнаморф сообщает, что великий управитель принц Хемиун, сын Нефермаата, умер незадолго до окончания строительства пирамиды для правителя Хуфу, но пирамида была достроена по его чертежам и оставленным им указаниям.

Пирамида, построенная по приказу Хуфу под руководством Хемиуна — самая большая по площади основания и самая высокая из построенных на текущий момент¹. На вершине пирамиды установлен позолоченный камень, именуемый «Бен-Бен». Местные антро считают его яйцом феникса². Есть недоказанное предположение, что это может быть метеорит.

— Яйцо феникса? — засмеялась Кристал. — Они хоть раз видели настоящего феникса?

— Откуда? — удивился Вере Фолиум. — Насколько мы знаем, фениксы здесь не водятся. Продолжай, Стелла.

— Пирамида покрыта гладкой облицовкой из известняковых плит, — продолжила читать сводку Стелла Люкс. — Она построена из двухсот десяти ярусов известняковых блоков³, и имеет достаточно сложную систему внутренних помещений, сложенных из очень крупных блоков гранита⁴. Рядом с главной пирамидой построены ещё три маленьких пирамиды-спутницы, в них будут, вероятно, похоронены жёны и дети правителя.

— Как они ухитряются таскать такие камни? — спросила Кристал.

— Камни привозят на больших лодках, канал подходит прямо к пирамиде. Гранит везут по реке из города Сиене⁵, — пояснил Левис Алес. — Камни поднимают на высоту укладки по земляным насыпям с твёрдым покрытием из каменных плит. Подкладывают каменные катки в виде цилиндров и шаров, и тянут верёвками. Насыпи делают всё выше и выше, по мере увеличения высоты пирамиды. Также они используют полиспасты.

— Эм-м… Полиспасты? Это что-то новенькое, — удивился Вентус. — Левис, колись, это ты им опять подсказал?

— А чё сразу Левис-то? — прикинулся шлангом Левис Алес. — Как что, так сразу Левис…

— Это я подсказала, — ответила Стелла. — Потому что лечить паховую грыжу при текущем уровне медицины в Та-Кем — не самое весёлое занятие.

— А причём тут паховая грыжа? — Вентус выпал в осадок от признания Стеллы.

— Сомнаморф работает лекарем. К нему приходят лечиться в том числе и рабочие со строительства, — ответила Кристал.

— Лекарем? Это кто его надоумил?

— Я, — ответила Кристал. — Передавать антро медицинские знания нельзя, но правила не запрещают ни нам, ни сомнаморфам, применять эти знания для лечения антро. Сомнаморф хотя бы может всегда посоветоваться со мной. Он применяет стерилизацию инструментов и обезболивание средствами, для которых доступно местное сырьё. Кроме того, он имеет возможность изучать анатомию антро. Для нас изучение биологии их вида не менее важно, чем изучение их истории и общественных отношений.

— Он лечит рабочих на строительстве пирамиды? — уточнил Вентус.

— Не только. Он ходит от одного селения к другому, но на строительстве занято очень много антро, охрана труда там отсутствует в принципе, поэтому основная масса пациентов у него именно со стройки, — пояснила Кристал. — У них там такой травматизм…

— А сколько антро вообще согнали на строительство? Это же нужна уйма народу, чтобы двигать такие блоки? — спросила Фулгур.

— Сомнаморф сообщает, что в разные периоды количество было разным. Пирамиду строили двадцать лет и количество рабочих доходило до ста тысяч, — ответила Стелла. — И это далеко не единственная постройка, возведённая по приказу Хуфу. По его указаниям были построены храмы в северо-западной части Дельты⁶, храм в городе Пер-Бастет, посвящённый покровительнице города богине Бастет, и храм богини Хатхор в Тентире, столице VI нома⁷. В целом правителя Хуфу, видимо, запомнят надолго, и вряд ли будут вспоминать хорошими словами.

— Ну, он сам виноват, — Вентус усмехнулся. — Никто не заставлял правителю отдавать приказ строить бесполезные храмы и пирамиды. Построил бы он школы и больницы — подданные на него молились бы.

— Его бы жрецы отравили, — заметил Вере Фолиум. — За нарушение их монополии на знания.

— Жрецов можно было бы назначить там работать. Обучение писцов при храмах они уже практикуют, — пояснил свою мысль Вентус.

— Идея хорошая, осталось донести её до правителя, — усмехнулась Стелла. — У нас самих сейчас вырисовывается более насущная проблема. Поток данных растёт, плюс нам нужно делать всё больше фотоплёнки и фотобумаги для беспилотных разведчиков. Антро множатся, организуют всё новые государства, строят города. Ещё лет сто-двести, и мы перестанем справляться с потоком данных, не говоря уже о производстве расходников.

— И что ты предлагаешь? — спросил Вентус. — Свернуть исследования?

— Размножиться, — ответила Стелла. — У нас станет больше эквиридо, которые возьмут на себя часть работы.

— Гм… Это выглядит как выход, но как это реализовать? — озадаченно произнёс Вентус. — У нас нет камер вынашивания для жеребят. Нет запасов генетического материала.

Эквиридо, хоть и обрели полную свободу воли, в биологическом смысле оставались привержены внешнему оплодотворению и искусственному вынашиванию жеребят в специальных камерах. Сама мысль выключить кого-либо из участников экспедиции на несколько лет из активной работы ради вынашивания и последующего ухода за жеребёнком им и в головы не приходила.

— У нас три жеребца на трёх кобыл. Это намного лучшее соотношение, чем стандартное один к трём, — вмешалась Кристал. — Плюс, я давно работаю над проблемой внесения микроизменений в генокод, для обеспечения генетического разнообразия.

— Ого! И как успехи? — командир экспедиции был впечатлён.

— Я смогу обеспечить защиту от нежелательных изменений из-за близкородственного скрещивания, — ответила Кристал.

— Ну, хорошо… Генетический материал мы можем взять свой. Но камеры для вынашивания? Как мы их сделаем? Здесь же нет даже банального нержавеющего листа! — Вентус пока ещё никак не мог «врубиться» в идею Стеллы. — Не думаю, что для жеребят будет полезно, если сделать камеры вынашивания из этого материала на основе синтетической смолы и стекловолокна.

— И не надо. Мы сделаем камеры из стекла, — ответила Стелла. — У нас есть три пустых колбы от сомнаморфов. Сделаем камеры из них.

Сомнаморфы до активации хранились в сферических стеклянных колбах, в виде двух полусфер, соединённых кольцом из нержавеющей стали. Когда три сомнаморфа из шести имевшихся на наблюдательном пункте были извлечены из них, Стелла по-хозяйски убрала на склад опустевшие ёмкости. Через несколько тысяч лет они пригодились.

— А ведь верно! — Вентус заулыбался. — Ну, хорошо. А управляющие кристаллы? Разве мы сможем зачаровать их сами, без помощи единорога?

— Подключим управление камерами к центральному серверу, — ответила Стелла. — Мы с Кристал всё продумали. От вас нужна только помощь с изготовлением деталей и сборкой. Ну, и генетический материал.

— Погоди. А кто будет заниматься воспитанием жеребят? — спросил Вентус. — Все ведь плотно заняты.

— Я, — ответила Кристал. — Всё равно я почти всё время провожу на базе, — она с грустью раскрыла левое крыло, усаженное медицинскими артефактами, из-за которых она не могла летать. — Вы же почти не болеете. Биологические эксперименты придётся проводить, пока жеребята спят.

— Когда подрастут — я подключусь тоже, — сказала Стелла.

— Гм… Техномаг-наставник? — удивился Вентус.

Техномаги редко становились наставниками жеребят. Другие эквиридо считали техномагов странными из-за их необычных талантов и занятий.

— Ну, я не вижу длинной очереди желающих у входа, поэтому придётся самой стать наставницей, — ответила Стелла.

— Хорошо. Вижу, вы и правда всё продумали, — Вентус сдался, понимая, что поток данных действительно увеличивается, и справляться с работой вшестером скоро уже не получится. — Тогда начнём прямо сейчас. У нас много работы. Командуй, Стелла.

Под руководством Стеллы наблюдатели за пару месяцев собрали три камеры вынашивания и подключили их аппаратуру к серверу наблюдательного пункта.

— Больше трёх нам для первого раза и не потянуть, — сказала Кристал. — Дальше, когда первые трое вырастут, лет через сто — сто двадцать можно будет вырастить ещё троих. Ну или больше, если нам удастся придумать что-нибудь с камерами.

— Камеры мы сделали. Что делаем дальше? — спросил Вентус.

— Сдаём генетический материал, — ответила Кристал, телекинезом ставя перед командиром плоскую стерильную чашку Петри.

— Мы со Стеллой свой уже сдали, — высунула розовый язычок Фулгур. — Теперь ждём вас.

—=W=—

Кристальная Империя.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун

Марбл повела приезжих учёных в соседний цех, где стояли станки. Едва пони вошли в помещение, как Каттер тут же произнёс:

— О-очень интересно! — и направился к станкам. Ингот также присоединился к нему, а затем и Молд.

Токарные станки Каттер и Ингот осматривали с нескрываемым интересом.

— Хорошие станки, — вынес итоговый вердикт Каттер. — Универсальные, при этом мощнее наших, имеют больше передач в коробке.

— У нас есть токарные станки и больше этих, — добавил Ингот, — но они уже специализированные, например, для стволов артиллерийских орудий. Эти явно универсальные, очень хорошие. Интересно было запустить хотя бы один.

— Думаете, они заработают? — удивилась Твайлайт.

— На них минимум ржавчины, при этом сталь качественная, детали массивные, — ответил Ингот. — Безусловно, понадобится переборка, чистка от ржавчины, проверка привода, но никаких фатальных повреждений я не вижу. Скорее всего, после небольшого ремонта они заработают.

— Фантастика! — слегка потряс головой Бесом. — Станки, которым под восемь тысяч лет — в рабочем состоянии?

— Не в рабочем. Они требуют восстановительного ремонта, — поправил его Каттер. — Но после должного обслуживания работать будут.

— Здесь достаточно сухо, — добавил Ингот. — Станки были смазаны. Безусловно, смазка затвердела, поэтому перебрать, счистить старую смазку и ржавчину — необходимо. Скорее всего, придётся заменить часть электромагических компонентов, прежде всего — проводку. Но других повреждений я не вижу.

Пока Каттер и Ингот обсуждали станки, Молд заинтересовался резцами, лежавшими на станке сверху. Станок был для него высоковат, поэтому профессор взял телекинезом сразу несколько резцов и теперь внимательно их разглядывал.

— Взгляните-ка, коллеги, — вставил он, когда Ингот закончил свою мысль. — Что это за пластинки на резцах? Они прикручены винтами.

— Сменная режущая кромка? — удивился Каттер. — Очень интересная идея!

— Похоже на то! — кивнул Молд.

— У нас в Сталлионграде есть подобная разработка. Твёрдый сплав, — подсказал Ингот. — Он очень твёрдый, достаточно дорогой, но хрупкий. Делать из него резец целиком нецелесообразно. Поэтому берётся маленькая пластинка и припаивается на державку из обычной стали. Но тут, похоже, её не припаивали, а привинчивали.

— Но это должен был делать единорог! Причём обладающий очень точным телекинезом! — заметила Рэрити. — Я, скорее всего, смогла бы, но я шью, вдеваю нитки в иголки. У меня с жеребячества весьма точный телекинез.

— Леди Рэрити права, — кивнул Каттер. — Даже мне, единорогу, было бы непросто завинчивать такие мелкие винтики. Поди ещё попади винтом в резьбу при таких размерах!

— Согласен. Вот поэтому в Сталлионграде такие пластинки на резцы обычно припаивают, причём это делается на специальном автомате, — добавил Ингот.

— Позвольте? — Пёрпл Бесом заинтересованно взял телекинезом один из резцов и скастовал диагностическое заклинание. — Ого. Они действительно очень твёрдые, я бы сказал — более 70 единиц по шкале Старсвирла. Судя по результату быстрого исследования, в них содержится кобальт и что-то ещё…

— Карбид вольфрама, — подсказал Ингот. — А вы хороши, мистер Бесом. Вот так, без приборов, определить твёрдость и даже состав, пусть и частично?

— У меня есть кое-какой опыт исследования древнего холодного оружия, в том числе я умею применять ряд не самых распространённых диагностических заклинаний, — пояснил археолог. — Но вот что я не могу понять, так это каким способом получены эти пластинки.

— Ну, у нас их получают литьём, — ответил Ингот. — Твёрдые сплавы невозможно обрабатывать резанием, их можно только шлифовать, поэтому у нас их отливают в точные керамические формы, чтобы свести к минимуму обработку.

— Тогда как в них сделано отверстие под винт? — задал резонный вопрос археолог. — Если их невозможно просверлить?

— У нас никаких отверстий в твердосплавных пластинках не делают, — Ингот недоумевающе развёл копытами. — Я, честно сказать, тоже теряюсь в догадках. Нет, конечно, можно предположить, что в каждую литейную форму вставляли стержень, а потом выколачивали… Но, учитывая, какими количествами делают такие пластинки, а также их малые размеры, это очень трудоёмкая операция. Поэтому у нас их просто припаивают специальными твёрдыми припоями. На автоматической линии. Сажать на такую операцию единорога — это, знаете ли, расточительно.

Бесом вопросительно взглянул на мэйнхеттенских учёных. Молд и Каттер покачали головами:

— Нет, мистер Бесом, тут мы вам едва ли что-то подскажем.

— И ещё, обратите внимание на размер этих станков, — сказал Бесом. — Высоковаты, не находите?

— Ну-у, это как раз не так удивительно, — ответил Ингот. — Станки для обработки стволов крупнокалиберных орудий в разы больше и выше. Там токарю приходится на станину станка залезать для управления. Обычно делаются мостки.

— Вот именно. Мостки. Вы видите здесь мостки? И я не вижу, — пояснил свою мысль Бесом.

— Мы тоже обратили на это внимание ещё в прошлый раз, — вспомнила Твайлайт. — Помнишь, Рэрити, ты ещё сказала, что станки сделаны как бы не под рост принцессы Селестии.

— Да, было такое, — кивнула Рэрити. — Меня это очень удивило.

— Аликорны, как правило, на токарных и прочих станках не работают, — заметила Дэш. — Или это всё построено цивилизацией аликорнов?

— В старинных книгах я встречал упоминания о великих аликорнах древности, — ответил Бесом. — Но именно о великих, то есть, единицах, а не о целой цивилизации аликорнов.

— Разве принцессы Селестия и Луна, до появления принцесс Кэйденс и Твайлайт не были единственными аликорнами? — удивился Каттер. — Ну, кроме легендарного Маллеату?

— Нет, в некоторых фолиантах сказано, что давным-давно, задолго до правления Дискорда, были и другие аликорны, — ответил Бесом. — Маллеату был одним из семи великих аликорнов. К сожалению, сведения о них обрывочны и часто противоречивы. Идёмте дальше.

Сверлильный и фрезерный станки не вызвали у специалистов особого удивления. Каттер лишь отметил их высокое качество изготовления и хорошую сохранность.

— Думаю, после небольшого ремонта они точно так же заработают, — ответил учёный на вопрос Твайлайт. — Станки вообще достаточно долговечное оборудование, так как делаются из массивных стальных и чугунных деталей. При хранении в сухих помещениях, без резких перепадов температур они сохраняются очень хорошо. Хотя, конечно, станки возрастом в восемь тысяч лет, и при этом конструктивно совершеннее современных я вижу впервые.

А вот станок неизвестного назначения поверг учёных в немалое удивление. Трое специалистов и присоединившийся к ним Пёрпл Бесом минут десять ходили вокруг него, «то и дело испуская крики восторга и изумления», как позже описывала этот момент Рэрити, делясь сплетнями с многочисленными подругами.

— Впервые вижу станок с КАМЕННОЙ станиной, — честно признался Каттер. — Да ещё и управляемый с отдельного пульта, а не маховичками на самом станке. Какой смысл был делать станину каменной — не понимаю.

— Долговечность? — предположил Бесом. — Камень не ржавеет и может оставаться неизменным тысячелетиями.

— Да, согласен, но кому нужен станок, остающийся неизменным тысячелетиями? — спросил Молд. — За это время появятся другие, неизмеримо более совершенные.

— Тому, кто живёт очень долго? Тысячелетия? — предположила Марбл.

— Мы снова приходим к гипотезе о цивилизации аликорнов? — скептически возразил Ингот.

— Нет, скорее, это мог быть тот же Маллеату, — ответил Молд. — Как аликорн железа, он мог пользоваться этими станками в своих целях. Не зря же в нижнем зале башни стоит его статуя?

— Но Маллеату был один, а токарных станков здесь три, — заметил Каттер.

— Аликорн-многостаночник — это сильное допущение, — усмехнулся Ингот.

Видя недоумённые взгляды, он пояснил:

— У нас в Сталлионграде существует движение многостаночников, как способ повышения производительности труда. Один рабочий может работать сразу на двух-трёх станках, если деталь большая, и операция не требует частых переключений. Допустим, обтачивают заготовку под орудийный ствол. Длиной метров восемь или десять. Или длинные валы для кораблей и судов, там длина легко может быть и больше. Или корпуса турбин. Станок тратит на один проход десятки минут, а то и часы. Рабочий успевает переключать два, три и даже больше станков за это время.

— Интересная практика, — кивнул Каттер. — Но, возвращаясь к этому станку, что он делает?

— Мы предположили, что он проецирует магию на вот такие заготовки из горного хрусталя или кварца, — Рэрити подняла телекинезом со стеллажа хрустальный «блин» и вложила в углубление на станке. Послышался отчётливый щелчок.

— Ого! Концевые выключатели до сих пор работают, — одобрительно заметил Каттер. — Ну… допустим, учитывая, что заготовки лежат на стеллаже возле этого станка, и форма углубления в станине соответствует заготовке, вполне вероятное предположение.

— Склонен согласиться с гипотезой товарища… простите, леди Рэрити, — подтвердил Ингот. — Но для чего проецировать магию на горный хрусталь или кварц?

— Гравировка? — предположил Молд.

— Интересная мысль! — обернулся к нему Каттер.

— Ну, это всего лишь предположение, — отмахнулся профессор. — Пока мы не найдём готовую деталь или хотя бы заготовку со следами такой обработки… Но для чего кому-то понадобилось гравировать что-либо на дисках из кварца или горного хрусталя?

— Возможно, в их культуре были популярны подобные украшения? — высказал догадку Пёрпл Бесом.

Каттер внимательно разглядывал механизм на правой стороне станины.

— Взгляните-ка сюда, коллеги! Как вы думаете, зачем тут эти выступы и рычаг, как у рубильника, движущийся вверх-вниз?

Бесом, не долго думая, потянул телекинезом рычаги. Они не двигались.

— Приржавели. Ну, это не проблема, — учёный достал из седельной сумки пузырёк с жидкостью и кисточку, намочил кисточку в жидкости и смазал что-то в щели, в которую уходили концы рычагов, подсвечивая себе шариком света. — Надо немного подождать.

— Изготовление, предположительно, настенных украшений или, скажем, именной посуды с гравировкой… Согласна, мы об этом не подумали, — Марбл Абакулус рассуждала вслух. — Но почему такой станок стоит в том же цеху, что и обычные станки для металлообработки?

— Потому что это производственные помещения артефактория! — Твайлайт вспомнила, что говорила Эйелинн, и её мордочка осветилась догадкой. — Станок не просто гравировал рисунки и надписи. Возможно, он гравировал рунные надписи на артефактах!

Учёные взглянули на неё с удивлением, смешанным с заметной долей скептицизма.

— Гм! Ваше высочество, ваша догадка, безусловно, заслуживает внимания, — заметил после некоторой паузы Пёрпл Бесом.

— При всём уважении к Вашему высочеству, позвольте усомниться, — возразил Каттер. — Я, конечно, не специалист по артефактам, но, насколько мне известно, наносить рунные надписи на них должен обладающий соответствующим талантом единорог. Кроме того, артефакты, как правило, изготавливаются в единственном экземпляре. Это исключительно штучная работа. Станки же применяются прежде всего для серийного изготовления одинаковых изделий. Безусловно, на том же токарном или фрезерном станке изготавливают и уникальные детали, но просто потому, что станок позволяет произвести обработку быстрее и с несравнимо лучшей точностью. Но основное достоинство станков — это обеспечение возможности серийного производства с тиражированием одинаковых деталей.

— Вот именно, коллега, станок позволяет провести обработку быстрее и точнее, — возразил Молд. — Что, если неизвестные нам артефакторы прошлого использовали этот станок для нанесения рунных надписей с той же целью? Ускорить процесс?

— Я тоже не специалист по артефактам, но то, что я читал о них, говорит о том, что магические артефакты весьма разнообразны, — вставил Ингот. — А здесь станок сделан для обработки заготовок определённого типоразмера — вот этих самых «хрустальных блинов» или дисков. Сюда не положишь ни браслет, ни кулон, если только не использовать специальные приспособления, а я их здесь на стеллажах не вижу.

— М-да, и это сразу наводит на мысль об узкой специализации данного устройства, — подтвердил его догадку Каттер.

— Если только приспособления не хранятся в другом помещении, до которого мы ещё не добрались, — заметила Марбл.

— Такое тоже возможно, — признал учёный.

— Так, а между делом, зелье должно было уже снять ржавчину, — Пёрпл Бесом взялся телекинезом за горизонтальный пруток, соединявший два рычага, и потянул.

Рычаги со скрежетом сдвинулись с места. Археолог покачал их вверх и вниз, разрабатывая застоявшийся механизм. Рычаги начали двигаться, хоть и с явным усилием. При движении рычагов вниз круглые каменные выступы между ними поочерёдно убирались внутрь колонны, а затем высовывались обратно. Каттер, Молд и Ингот недоумённо рассматривали их, озадаченно переглядываясь.

— Что это такое, Дискорд его возьми? — спросил профессор Молд. — Каттер, вы видели хоть раз что-то подобное?

— Ни разу. А вы, Ингот?

— Нет, — сталлионградский профессор покачал головой. — Впервые вижу подобное устройство. Будь это многофункциональный станок, я бы предположил, что сюда закладывается сменный инструмент. Но в данном случае эта догадка не подходит — на выступах нет гнёзд для фиксации инструмента, да и сам станок сменного инструмента не требует.

После нескольких минут разглядывания неведомого механизма учёные были вынуждены признать поражение.

— Прошу нас извинить, Ваше Высочество, мисс Абакулус, мистер Бесом, — Каттер сокрушённо развёл копытами. — Ваша догадка, что это некий гравёр, полагаю, может быть близка к истине. Но вот что это за выступы, приводимые в движение рычагом, нам, уж простите, неведомо.

— Ну, что ж. Благодарю вас, коллеги, — Марбл коротко поклонилась. — Запишем эту загадку в длинный перечень других подобных тайн, с которыми мы уже столкнулись.

— Вы обнаружили ещё какое-либо уникальное оборудование? — спросил Каттер. — Я заинтригован как никогда в жизни.

— Обнаружили. Но это не совсем «оборудование», — ответила археолог. — Мы перенесли нашу находку в замок. Здесь мы пока больше ничего не обнаружили, но мы продолжаем работать. Предлагаю вернуться в замок, найденное нами стоит того, чтобы на него посмотреть.

Подъём наверх и путь до замка заняли более полутора часов. Приезжие учёные были уже в возрасте, им приходилось несколько раз отдыхать по мере подъёма и ещё раз — когда выбрались из башни. Передохнув, специалисты сняли рабочие комбинезоны, и тут Марбл вздрогнула, впервые увидев кьютимарку Каттера, ранее закрытую одеждой. На его кьютимарке была изображена чёрная половинка шестерни и чуть ниже неё — резец, лежащий горизонтально. Похожее изображение — половинка шестерни, похожая на солнце над горизонтом, и подчёркнутая линией, неоднократно попадалось археологам на стенах тоннелей. Марбл подумала, что стоит выспросить у Каттера историю обретения его кьютимарки и что она, по его мнению означает. Но прямо сейчас момент был не самый подходящий — из тоннеля они уже вышли, а до замка, где были зарисовки всего, что обнаружили археологи — ещё не дошли. К тому же вузовские преподаватели явно не были приспособлены к походам по лестницам на девятый этаж и теперь тяжело дышали.

— Мисс Абакулус, вам бы устроить здесь клеть для подъёма, — посоветовал Ингот. — Знаете, как в шахтах делают? От первого горизонтального штрека идёт ствол вертикально вниз, до места залегания рудного тела. И по этому штреку вверх-вниз движется такая стальная клеть, вроде лифта, только попроще. Над шахтой ставится лебёдка с электромагическим приводом. Раньше ставили лебёдку с паровым приводом от локомобиля.

— О-о, это было бы чудесно, — согласилась Марбл. — Мы могли бы прокопать колодец до самого нижнего зала. Но это же нужен целый проект! В моей группе нет инженеров, только археологи.

— Думаю, мы с мистером Инготом могли бы сделать такой проект, — откликнулся Каттер. — Во всяком случае, ничего сложного я тут не вижу. В полу верхнего и следующего залов уже есть центральный проём. Надо сварить над ним раму из стальных балок, подвесить на него блок, а ещё лучше — полиспаст, перекинуть трос и поставить лебёдку. Клеть и лебёдку можно заказать в «Malleatu Inc», например. Если принцесса Каденза согласится финансировать проект, мы могли бы уже сегодня вечером нарисовать предварительные эскизы и составить смету.

— Больше того! Клетью можно было бы поднимать на поверхность крупные обломки уже в процессе раскопок обрушенных этажей, а затем спускать вниз рабочих и стройматериалы для реставрации, — подсказал Ингот. — Ведь два верхних этажа не обрушились. Я бы даже предусмотрел ещё и рельсы для шахтных вагонеток, выходящие на улицу, чтобы вывозить строительный мусор и подвозить стройматериалы.

— Отличная идея, Ингот! — Каттер поднял копыто, и сталлионградский профессор, улыбнувшись, слегка стукнул по нему своим копытом.

— Если вас не затруднит, буду вам очень благодарна, — ответила археолог. — Я сегодня же переговорю об этом с принцессой.

— Я вас поддержу, — добавила Твайлайт. — Мне тоже надоело ходить вверх-вниз по этим лестницам.

—=W=—

Понивилль.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Потратив с утра несколько часов на метеорологические наблюдения, а также на изучение сталлионградских радиосхем с полупроводниковыми триодами и их особенностей, Саншайн полетела на вокзал, встретить поезд с прицепным вагоном из Кристальной Империи, на котором должны были приехать Лира и Санбёрст. Единорожка прислала телеграмму, что ей удалось уговорить Санбёрста приехать в Понивилль для исследования зеркала. Поезд в Кристальную и обратно шёл по ночам, прибывая в Понивилль в середине дня. На вокзал она прилетела как раз к поезду, увидев с высоты кажущийся игрушечным паровозик с несколькими вагончиками, и спланировала, приземлившись прямо на перрон, как обычно делали все пегасы.

Поезд остановился, и из последнего, прицепного вагона выбрались Лира и оранжевый красногривый единорог в круглых очках, в роскошной синей мантии со звёздами. По описанию Саншайн узнала Санбёрста. Пегаска подошла к ним.

— Привет, Лира. Здравствуйте, Санбёрст. Меня зовут Саншайн, я метеоролог на Понивилльской метеостанции.

— Здравствуйте, Лира мне уже рассказала о вас, — Санбёрст приветливо улыбнулся и повернулся к поезду, вытаскивая из вагона телекинезом свои чемоданы. Лира помогла ему, и жеребец благодарно кивнул. — Я не особенно сильный маг, если честно.

— Не страшно, здесь можно взять напрокат сани для багажа, а летом — тележку.

Лира сбегала за санями, багаж погрузили в них, и пони отправились на метеостанцию. По дороге Саншайн и Лира рассказали все свои предположения о зеркале.

— Магический артефакт, срабатывающий от радио? Никогда о таком не слышал, но это вполне правдоподобно, — Санбёрст задумался и шёл, автоматически перебирая ногами. — В конце концов, электромагнетизм — один из наиболее распространённых видов магии на Эквусе. То, что его сумели приспособить для связи на больших расстояниях, вовсе меня не удивило.

Так, беседуя, они пересекли Понивилль, зашли купить перекус в «Сахарный уголок», познакомились с Пинки Пай, которая, разумеется, начала тут же планировать приветственную вечеринку для Санбёрста, прошли мимо поворота на ферму семьи Эпл и пришли на метеостанцию. Лира помогла разгрузить багаж и повезла пустые сани обратно на вокзал, а Саншайн усадила гостя за стол в своём радиосарайчике и включила жар-кристалл, чтобы подогреть чайник. Пока чайник грелся, Санбёрст поднялся и с интересом изучал висевшее на стене зеркало. Он вытащил из чемодана несколько справочников и сканировал заклинаниями раму зеркала, левитируя сразу три раскрытых тома.

Саншайн накрыла на стол, разлила по чашкам чай, и с трудом отвлекла гостя от исследований. Пока они пили чай, Санбёрст сделался задумчив:

— Знаете, мисс Саншайн, в раме зеркала содержится целый комплекс весьма сложных заклинаний. Боюсь, мне потребуется не один день экспериментов, чтобы просто разобраться, как они работают.

— Я чего-то подобного и ожидала, если честно, — кивнула пегаска. — Если хотите, можете остановиться здесь. У меня далеко не шикарно, зато не придётся тратиться на гостиницу.

— Спасибо, вы очень любезны, — кивнул оранжевый единорог. — С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством. Надеюсь, я вас не слишком стесню. Если честно, задача с зеркалом исключительно меня заинтересовала.

— Не стесните, я сплю в облачном домике наверху, — Саншайн показала копытцем на потолок.

Дверь открылась, и слегка запыхавшаяся Лира вошла в «радиорубку».

— Вот и я!

— Быстро ты, чай ещё горячий. Садись, угощайся, — пегаска налила подруге чаю и придвинула вкусняшки из «Сахарного уголка».

— Спасибо, мы в поезде позавтракали, но уже пора, конечно… — Лира с удовольствием пила чай с булочками. — Обратно налегке быстрее получилось. Ну, как, что-нибудь удалось выяснить?

— К сожалению, не так быстро. Нужно будет провести ряд экспериментов, — ответил учёный.

— Лира, я тогда с Санбёрстом займусь зеркалом, а ты сходишь к Голден? — спросила метеоролог. — Она будет печатать фотографии с книги про дирижабли, вчера отсняли часть. Я хотела их сегодня отправить в Мэйнхеттен, в дирижаблестроительную компанию Эплов.

— Конечно, я и отправить их могу, — кивнула единорожка. — Кому-то конкретному или просто на адрес компании?

— На имя Лавендер Фриттер, она — инженер-проектировщик, я прочитала в одной из газет в библиотеке репортаж, где она упоминалась, — пояснила Саншайн.

— Поняла, сделаю.

— Сеансы связи у нас вечером, около семи часов, — пояснила гостю метеоролог.

Перекусив, Лира убежала к фермерше, а Саншайн взялась демонстрировать учёному свою радиоаппаратуру в действии. Санбёрст не просто смотрел, он наложил несколько диагностических заклинаний, проверяя и сравнивая напряжённость электромагнитных полей в разных местах комнаты, записывая цифры. Потом вытащил лист бумаги и стал рисовать диаграммы.

Этими исследованиями они занимались весь остаток дня, с перерывом на еду и метеорологические замеры. К вечеру снова прибежала Лира:

— Отправила фотки письмом этой Лавендер Фриттер, через почтовую колонну, надеюсь, из этого будет какой-то толк, — отчиталась единорожка. — Ну, как?

— У вас тут вырисовывается весьма занятная картина электромагических полей, — ответил Санбёрст. — Смотрите. Зеркало висит возле передатчика, но основное излучение идёт от антенны на улице. Антенна ориентирована так, что боковой лепесток диаграммы направленности как раз попадает на зеркало. Я думаю, если зеркало перенести так, чтобы зеркало попадало в основной лепесток, связь может быть более стабильной.

— Сегодня не будем рисковать, чтобы не сбить наводку на ответное зеркало. До сеанса несколько минут. Завтра можно будет попробовать, — решила Саншайн.

— А мы можем не зеркало переносить, а переставить антенну? — спросила Лира. — Завтра поставим её вот сюда, — она засветила яркую точку на нарисованном гостем плане участка. — Тогда зеркало останется на месте, и всё равно попадёт в этот самый лепесток.

— Умно! — похвалил Санбёрст. — От перестановки слагаемых сумма не изменится. Завтра попробуем.

— Пора, — сказала Саншайн. — Садитесь.

— Я постою, буду мерять напряжённость поля.

Санбёрст встал позади Саншайн и Лиры, усевшихся за стол с рацией. Пегаска включила аппаратуру, надела наушники и отстучала ключом позывной.

Человек ответил сразу. Саншайн переключилась на голосовую связь.

— Слышу вас громко и чисто. С нами единорог Санбёрст, приехал сегодня из Кристальной.

Зеркало осветилось. Санбёрст изумлённо охнул.

— З-здрав-ствуйте… — слегка запинаясь, произнёс он.

— Привет, Андрей, Дим! — Лира помахала копытцем изображению в зеркале.

— Здравствуйте, Санбёрст, Лира, Саншайн! — человек Андрей приветливо улыбнулся. — Как дела?

— Здравствуйте, всепони, — человек Дим помахал им из зеркала.

— Я разобралась со схемами и единицами измерения, — сообщила метеоролог. — В Сталлионграде производят похожие детали, я постараюсь узнать, можно ли будет их заказать.

— В Сталлионграде производят транзисторы? — удивился Андрей.

— И даже обозначения у них такие же, как на ваших схемах! — Саншайн улыбалась, видя изумление на его обычно невыразительном, нечитаемом лице. — Ну, не в точности, но структура обозначений та же и номиналы похожие.

— Мне надо будет их посмотреть, чтобы подобрать замену, — кивнул человек, справившись с удивлением.

— Мы отпечатали фотки с книги про дирижабли, и я отправила их в дирижаблестроительную компанию в Мэйнхеттен, — доложила Лира. — Не все, а только несколько, чтобы их заинтересовать. Ещё мы хотим попробовать чуть переставить антенну, чтобы зеркало попадало в основной лепесток диаграммы направленности. Сейчас на него попадает боковой.

— А вот это может помочь, — кивнул Андрей. — Только сначала зарисуйте, как антенна стоит сейчас и в какую сторону направлена. Если собьётся наводка, будет возможность вернуть всё как было.

— Так и сделаем, — кивнул Санбёрст. — Я наблюдаю тут очень интересную суперпозицию электромагических полей.

— Вы можете видеть электромагнитные поля? — удивился человек.

— Не сами поля, а результат их взаимодействия с диагностическим заклинанием, — пояснил учёный.

В этот момент связь прервалась, и изображение в зеркале пропало.

— Опять частота уплыла, — грустно развела копытцами Саншайн.

— Э-э… — Санбёрст задумался. — Если у вас частота плывёт, тут перестановка антенны не поможет. Тут надо сначала стабилизировать частоту. Давайте разбираться, как это ваше радио работает.

Саншайн разложила на столе схемы, открыла крышки у приёмника и передатчика, и пони погрузились в их детальное изучение.

—=W=—

2022 год н. э.

— Смотри-ка, им удалось привезти Санбёрста из Кристальной! — Дмитрий был удивлён и одновременно обрадован.

— Понь вроде толковый, мне понравился, — кивнул Андрей Петрович. — Жаль, связь прервалась быстро. Кстати… Дай-ка глянем логи программы. Что-то я как-то сразу не догадался.

Открыв окно лога, он несколько минут внимательно изучал строки.

— Ага… смотри, Дим, у неё частота передачи постепенно снижается, и в какой-то момент связь рвётся, — Петрович указал курсором на строку в логе.

— А логи за предыдущие сеансы прога хранит? — заинтересованно спросил Дмитрий.

— Конечно. Точно! Давай-ка сравним!

Просмотрев логи за предыдущие дни, они убедились, что связь рвётся при снижении частоты примерно до одного и того же значения, с точностью до десятых.

— М-м-м… — Андрей Петрович задумался. — Ей надо стабилизировать частоту передатчика. Такое впечатление, что связь возможна в неком диапазоне частот, и если частота падает ниже пороговой, связь рвётся.

— Окно частот, говоришь? Это возможно, — кивнул Дмитрий. — Вопрос только в том, сможет ли Саншайн что-то изобразить с помощью той элементной базы, что у неё в наличии?

— Вот по элементной базе у меня куча вопросов, — признал Андрей Петрович. — Я вообще в шоке был. У неё в плате торчат два сапфира и рубин, каждый из которых стоит целое состояние, а она говорит, что они у неё вместо транзисторов! Это как вообще? Зачем она вообще работает? Там если один такой рубин продать, всему их Понивиллю хватит на три поколения! Я уж не говорю о том, что они каким-то образом могут модифицировать кристаллическую решётку, получая нужные электрические свойства!

— Э-э.. Петрович, тут ты малость не понимаешь ситуацию, — Дмитрий повернулся к компьютеру, набрал в Гугле запрос, и на экране появились картинки из мультфильма, с кристаллами огромных размеров. — Конечно, когда смотришь мультик, надо делать скидку, что далеко не всё в нём можно и целесообразно рисовать соразмерно. Есть такое понятие «cartoon resolution». Например, анатомия поней в сериале явно искажена. Как ты сам видел, головы у них далеко не такие огромные, как нарисованы, да и глаза большие, но не настолько, как в сериале. Насчёт кристаллов я тоже думал, что это просто рисовка для детей такая, пока не увидел кристаллы на плате у Саншайн. Они действительно очень большие!

Но из этого, Петрович, следует логичный вывод: если такие кристаллы торчат в радиоаппаратуре у обычной пегаски, работающей метеорологом, значит, в их мире это ни разу не редкость, и ценятся они далеко не так дорого, как у нас. Надо будет у Саншайн спросить насчёт этого. Как я понимаю, раз у них мир магический, значит, там некоторые физические законы действуют немного иначе, чем у нас. В том числе может отличаться и геология.

— Ну… насчёт этого ты, пожалуй, прав, — согласился Андрей Петрович. — Видимо, кристаллы в их мире намного доступнее и стоят не так дорого. Почему оно так, сказать сложно. Вообще надо бы их расспросить, какая у них денежная система. А то в мультике они там все золотыми монетками расплачиваются. Это если давать пару золотых за одно яблоко, какая же должна быть инфляция?

— А может, мелкие монетки у них и не золотые вовсе? — Дмитрий изобразил ехидную физиономию. — Может, они латунные? Золото так-то металл очень мягкий и склонный к истиранию, это даже я знаю, неспециалист.

— А вот это хорошая догадка, — кивнул Андрей Петрович. — Надо будет у Саншайн уточнить.

— Уточним, но это сейчас не приоритетная задача, Петрович, — напомнил Дмитрий. — Надо найти способ стабилизировать частоту в передатчике Саншайн.

— Да, помню, помню. Я уже примерно знаю, какая ей схема подойдёт. Надо только узнать, какие номиналы элементной базы у них в наличии.

— Да ты не запаривайся номиналами, — посоветовал Дмитрий. — Саншайн — пони грамотная, скинь ей схему, она сама сориентируется в доступной номенклатуре. К тому же там у них Санбёрст приехал, подскажет, если что по части магии нужно. Если бы ещё приехала Старлайт, было бы совсем круто.

— Скинул уже несколько схем, в том числе и со стабилизацией частоты, Голден их сфотографировала вчера, — кивнул Андрей Петрович. — Подождём, пока Саншайн их соберёт.