Mirabile Futurum

Глава 11: А всё-таки, хто я?

Расслабленный Фаер лежал в большой ванне, наполовину погрузившись в тёплую, расслабляющую воду и полностью отдавшись чувству неги. Приступ острого любопытства прошёл, новое тело было тщательно осмотрено и ощупано везде, где он только смог придумать, и теперь он, полуприкрыв глаза, лениво думал, пока его тело отходило после вчерашнего стресса.

Какие выводы можно было сделать после осмотра себя любимого? Слегка мотнув головой и поморщившись, Фаер без колебаний поставил на первое место тот факт, что рог довольно сильно мешался. Мало того, что этот длинный отросток и так норовил зацепиться за всё, что оказывалось рядом, так он ещё и оказался очень чувствительным, отчего любой хоть слегка сильный удар оказывался сродни пресловутой встрече мизинца с тумбочкой! Впрочем, как и с мизинцем, действительно серьёзную боль доставляли лишь случайные удары, а вот если сознательно ткнуть им во что-то, то ощущений не было почти никаких. Да и в любом случае, все неудобства, причиняемые новой частью тела, с лихвой окупались магией.

Магия… Ещё пару дней назад парень мог лишь мечтать о чём-то подобном (да ещё лениться читать того же Кастанеду, который, по утверждениям людей, которым тогда ещё человек вполне доверял, вполне мог указать путь к открытию весьма похожих умений), а теперь для него пользоваться телекинезом оказалось проще, чем местным аналогом рук. Сразу же возникал вопрос, что ещё он сможет со временем научиться делать — и, что ещё важнее, чего не сможет. Мыслей по этому поводу было так много, а они сами — настолько беспорядочны, что усилием воли Фаер решительно отогнал их от себя. Сперва стоило разобраться в местной магической системе, а уже потом давать себе шанс на какие-либо надежды.

Если же возвращаться к новым конечностям — также у него теперь был хвост, и вот с ним ситуация была куда проще. Каких-то серьёзных неудобств он не причинял, сверхспособностей не давал и был, по сути, немногим более, чем всегда находящаяся под рукой мухобойка. Всё, что сам Фаер мог про него сказать — так это то, что он был таким же тёмно-рыжим, как и его новые волосы… как бы они там ни назывались.

А вот что действительно стало неожиданностью, так это то, что находилось под хвостом. Заглядывая туда, парень был готов ко многому… кроме, разве что, полного отсутствия чего-либо! На самом деле, увидев гладкую поверхность туловища, плавно перетекающую в бёдра, он на какое-то время попросту впал в ступор. Ну а потом уже, разумеется, началась паника и метания по комнате в поисках утраченного достоинства.

Фаер усмехнулся. Да, если бы его в тот момент видел кто-то посторонний, шутки об этом, наверняка, преследовали бы его всю оставшуюся жизнь. В конце концов, не каждый день можно увидеть, как взрослый парень, почти доучившийся в институте, бегает кругами вокруг ванны на до сих пор плохо слушающихся ногах и нечленораздельно ругается на русском с ужасным лошадиным акцентом, а затем, всё же не удержав равновесие, падает в ту же самую ванну и случайно обнаруживает, что предмет поиска находится на своём законном месте!

«Да уж, хорошо, что я тут один. Объяснять своё поведение кому-то другому, да ещё и не зная языка, было бы действительно неудобно по массе причин… Да и, блин, ну кто бы мог подумать, что в этом мире ты можешь по одному лишь желанию скрыть всё, что должно быть скрытым? Хотя, нет — пожалуй, формулировка такая себе, потому что едва ли эта магия скрывает, например, вылезающие по весне из-под снега собачьи отходы. Варп побери, откуда мне знать, может, и скрывает… В любом случае, куда интереснее подумать, а как именно могла появиться такая эволюционная черта? Даже представить сложно, как такое могло произойти. Ну, разве что моральные устои, схожие с религиями вроде христианства, в этом мире существуют уже сотни тысяч лет и произошла направленная эволюция, что звучит как бред. Надо будет поискать, для чего вообще нужно такое вот камуфляжное покрытие… Хм, а может, для того же, для чего и камуфляж? Он ведь не только маскировку даёт, но ещё на нём всякую грязь не видно… Ладно, позже об этом подумаю».

В остальном каких-либо заметных деталей, помимо уже замеченных, Фаер не обнаружил. Ну, разве что на его боку тоже была сделана эта странная татуировка — или что это вообще, учитывая, что цвет меняли сами волоски на… шкуре. Возможно, лошади нашли какое-то вещество, которое действует сразу на волосяные луковицы, чтобы они пигмент меняли? Ну, или татуировка просто была магической, что куда более вероятно. Но даже так — кому придёт в голову набивать себе на заднице пишущую машинку?

За дверью послышалось какое-то шуршание и тихий перестук шагов. Мгновенно голову из своей траншеи подняла паранойя, рисуя в голове разнообразные картины грабителей и бандитов — но против неё поднялась в атаку логика, подсказывающая, что королевский дворец — слегка неподходящее для грабителей место. Удар достиг своей цели, но любительница закона Мёрфи быстро перегруппировалась и поднялась в штыковую с идеями об убийцах наперевес, а сверху добавила тревожность. Артиллерийским ударом беспокойства она предположила, что, возможно, Фаер кому-то нужен прямо здесь и сейчас, а заставлять других ждать — это последнее дело.

Разбитые двойным ударом полки логики поспешно отступили на запасные позиции, и вот Фаер уже торопливо встаёт из ванны. Огромное белое полотенце быстро обтирает его шкуру, мгновенно промокая о бесчисленные волоски, чтобы парень выскочил из комнаты менее, чем через минуту после услышанного звука. Однако, в комнате уже никого не было, а прямо по её центру стоял столик на колёсах, на котором покоилось несколько металлических колпаков.

«Обслуживание в номер, Малал меня побери! Да я эти штуки, которыми блюда укрывают, только в фильмах и видел! Впрочем, подобные мероприятия вполне логичны — с моими навыками мне сейчас только в общем зале появиться не хватало, под прицелы всех этих крайне (не) важных политических вельмож… Так что спасибо тебе, незнакомая принцесса, ты спасла меня от вечного позора».

На столике, помимо блюд, лежала ещё и записка. Заинтересованный Фаер поднял её к глазам, но обнаружил, что она была написана… на лошадином.

«Замечательно. Поразительно. Гениально. У меня нет слов просто».

Вздохнув и отложив послание, парень принялся за еду. Стараясь быть честным с самим собой, он вполне отдавал себе отчёт, что и понятия не имеет, что именно должны подавать к столу в королевском дворце. На ум сходу приходило разве что словосочетание «черепаший суп», но, по здравому размышлению он пришёл к выводу, что едва ли такое будет на кухне у травоядной расы.

Однако, на его удивление, то ли его представления о дворцовой жизни имели мало общего с реальностью, то ли он просто был слишком незначителен, но ничего экстраординарного он на своём столе не обнаружил. Под колпаками скрывался обычный неопределяемый суп (гренки в комплекте), да какой-то не менее таинственный салат, подозрительно напоминающий классическую концепцию «вали в одну кастрюлю всё, что найдёшь в холодильнике». Впрочем, вкус у всего оказался весьма приятным, так что он отдал должное ужину без какого-либо внутреннего протеста.

«Интересно, когда там меня позовут? Так-то меня желала видеть не абы кто, а правительница государства, и дел у неё, по идее, должно быть выше крыши… Так что, возможно, стоит готовиться к классическому «извините, у нас перерыв с восьми часов утра до десяти вечера, приходите никогда»… Хотя ладно, это я уже загнул. Ну, посмотрим — а пока что стоит заняться языком, как тем, без чего я ничем другим заниматься не могу… Кстати, сколько я в итоге в ванной провалялся, что уже стемнело?»

Действительно, пока он ужинал, солнце за окном успело удивительно быстро закатиться — а раз так, скорее всего, либо он сегодня уже не понадобится, либо же наоборот, его позовут в ближайшие минуты. Придя к такому выводу, Фаер доел и, сгрузив посуду на столик, направился на кухню… которой в апартаментах не оказалось. Почесав голову, он пожал плечами и, поворчав про себя про евроремонт, отправился мыть посуду в ванную.

Закончив, он сел за записи Твайлайт, методично заучивая фразу за фразой. Как и всегда во время зубрёжки, время тянулось нестерпимо медленно — казалось, прошли уже часы, а за ним так никто и не пришёл. И вот, когда часы на стене отбили десять, он не выдержал. Решив для себя, что, скорее всего, сегодня его уже не вызовут, Фаер усилием воли заставил себя доучить «Большое спасибо», а затем, вздохнув с облегчением, отправился спать.