Время страха
Катакомбы запретных знаний
Я расскажу вам историю о могучей героине — Ангве Непобедимой, чьи подвиги воспеты во всех уголках Эквестрии. Её светлая шёрстка и рыжая грива, как и длинный хвост, вдохновляют добрые души и пугают тех, чьи сердца нечисты.
А новое приключение Ангвы начинается так.
Древняя, престарелая кобы… кхм… молодая и привлекательная кобылица со слезами на глазах попросила помочь — можно ли удивляться, что наша героиня не смогла отказать?
— О великолепная Ангва, не откажи бедной пони, — шмыг носом, — в просьбе! Моё чадо (это значит дитя, то есть жеребёнок), не вняв моим просьбам, отправилось в Катакомбы Запретных Знаний. Прошу, спаси его!
И добродушная героиня, конечно же, не отказала в помощи страдалице. Вызнав путь-дорогу, она отправилась в странствие. Долго ли, коротко ли, кобыла дошла до громады из серого неприглядного камня — Катакомб Запретного Знания — и узрела каменную табличку, предваряющую вход. На ней чьими-то дрожащими копытами были вырезаны слова:
Остерегайся, искатель, ты знаний запретных,
Секрет свести с ума не преме́нит,
Совет послушай мой, глаза закрой,
Иначе света больше не увидишь.
— Какие странные стихи! — произнесла героиня.
Быть может, у неё бы вышло лучше? Нет? Тогда ей лучше заняться обдумыванием написанного.
— Хмпф! — фыркнула она. — Ну, как мне кажется, в этих катакомбах нужно быть с закрытыми глазами.
Сделав определённо верные выводы, кобыла закрыла глаза и, запомнив где вход, уверенно направилась внутрь.
Пройдя некоторое расстояние, она задумалась — куда же дальше? И вдруг по щёткам потянул легкий сквозняк.
— Пойду туда! — решила героиня и не спеша потрусила в сторону ветерка. Вскоре твёрдый камень под копытами сменился чем-то более мягким и пружинистым.
На плечо кобыле опустилось чьё-то прохладное копыто, а в воздухе запахло грозовой свежестью.
Посмотри на меня.
— Ещё чего! — она смахнула копыто и неспешно продолжила идти в сторону ветра.
Открой глаза.
— Даже не подумаю! — хитрый дух пытался провести мудрую героиню, но та не уступала и смело продолжала идти дальше. Вскоре незримое присутствие пропало и кобыла ощутила, как с каждым шагом становится всё теплее и теплее.
Ангва остановилась и вытянула копыто. По шёрстке прошлась волна жара, и она отдёрнула конечность.
— Ай, горячо! — воскликнула она. — Кажется… вместо пола лава!
И действительно, прислушавшись, она различила, как шипит расплавленная жидкость! Героиня… да, я знаю, что жидкость нельзя расплавить, но… Ладно, хорошо, хорошо. Как шипит раскалённая поверхность!
Героиня задумалась, как же обойти препятствие? Быть может, приоткрыть глаза и осмотреть комнату? От одного взгляда ведь ничего не будет?
Но нет, Ангва решительно помотала головой, должен быть другой способ! Но какой? Она села на круп и… начала грызть копыто? Которое только что было одной Селестии ведомо где? Героине не стоит пихать в рот всякую гадость! Ну вот, другое дело.
И вот сидит она и думает…
…
…
Может, ей стоит обратиться к духам предков? И верно, кобыла расслабилась и прислушалась, что же скажет ей голос прошлых поколений? Какую мудрость они ей поведают?
— Дорогая, ой, могучая Ангва, сила стихии придёт тебе на помощь, и то, что может быть лёгким, мокрым или тяжёлым, откроет путь.
…
…
…
— Вылей воду на лаву.
Героиня воспряла духом, предки сказали своё слово, и хотя их указания всегда туманны и расплывчаты, ей удалось разгадать скрытый смысл их слов.
Вытащив из своей прочной седельной сумки, которая всё это время была на ней, фляжку бесконечной воды, Ангва, наклонив сосуд, вылила жидкость на лаву.
Плюх! Пш-ш-ш!
Взметнулся пар, температура в комнате упала, путь был свободен, и героиня решительно, но всё ещё не открывая глаз, направилась дальше.
Дальше и дальше, в глубину катакомб, туда, где не ступало копыто пони, ну, по крайней мере, до недавнего времени.
Пройденный путь заставил кобылу задуматься — мог ли одинокий жеребёнок забраться так далеко? А вдруг, идя вслепую, она его пропустила? Но нет, сейчас не время для сомнений, уж если что, она найдёт его на обратном пути.
Вскоре под копытами Ангвы захрустел снег.
Хрумп-хрумп, хрумп-хрумп.
Ничто не предвещало беды, как вдруг переднее копыто не нашло опоры и кобыла начала заваливаться вперёд! Отпрянув и балансируя на трёх ногах, Ангва грациозно плюхнулась на круп.
— Здесь обрыв! — заметила героиня и, открыв седельную сумку, начала в ней копаться.
Что же нашлось внутри?
Хлеб, нарезанные томаты, уже упомянутая фляжка, гвозди, верёвка и кошка.
— Я сделаю крюк-кошку! — заключила кобыла и на ощупь начала искать, за что же можно закрепить конец верёвки. Найдя сталагмит (это тот, что растёт снизу вверх), она завязала “возничий” узел, (предки научили), обмотала кошку, аккуратно проверила край обрыва и метнула снаряд.
Ма-а-ау-у!
Теперь нужно проверить натяжение, подёргав верёвку и убедившись, что она держится крепко, Ангва ловко перебралась на другую сторону.
Что же осталось? Ступая осторожно, героиня перешла со снега обратно на твёрдую поверхность.
Ступеньки. Переставляя копыта, Ангва забралась на самый верх и нащупала ногой обелиск, едва коснувшись которого, услышала голос.
Ты пришла за запретным знанием?
— Я пришла спасти жеребёнка! — воскликнула героиня, на что таинственный голос лишь рассмеялся.
Нет никакого жеребёнка. Кобылица обманула тебя, глупая Ангва.
— Не может быть! — ахнула героиня, и действительно, по здравому размышлению, подозрительно всё это было. — Ух, уж я разберусь с ней! Но зачем ей меня обманывать?
Ей нужно запретное знание, она хочет заполучить его с твоей помощью.
— Ха! Вот тут она и ошиблась, не нужно мне никакое знание, так что я пойду! — сказав это, кобыла попыталась снять копыто с обелиска, но его держала какая-то сила. — Ч-что? Пусти!
Прикоснувшись к источнику знаний, уже нельзя отказаться платить его цену, Ангва.
— Я… я не буду, не хочу! — героиня задергалась, но хватка таинственной магии была крепка.
У тебя есть выбор.
— Какой? Отвечай, подлый дух!
Ты можешь не платить и встретить свой конец здесь.
Кобыла возмутилась.
— Это что за выбор такой?! Ну хорошо, говори, чего тебе надо от меня?
Ты должна на неделю отказаться от печенья.
— Не-е-ет! Ма-ам, дурацкая игра какая-то! — воскликнула кобылка, высовывая голову из подушечной крепости. — И, пап, перестань уже комментировать каждое действие!
— Негодовала малышка, — произнёс отец и улыбнулся. — Неужели, Агава, твоя свобода не стоит всего лишь недели без печенек?
Кобылка вылезла наружу, села и надулась.
— Без печенек это не свобода! И вообще, вы обещали, что будет страшная игра, а мне совсем-совсем не страшно!
Мать подошла к дочери и погладила её по голове.
— Ну как же, не страшно ей! Как чуть без печенья не осталась, сразу выбежала, с глазищами на всё лицо! — хихикнула кобыла. — Давай я согрею тебе молока и принесу твои печенья, а ты ложись пока.
Личико Агавы просветлело, и, довольно закивав, она побежала мыть копытца и ложиться под тяжёлое одеяло.
Жеребец повернулся к кобыле.
— Как думаешь, мы не перестарались?
Та покачала головой.
— Не-е, ей, кажется, правда совсем не страшно было, — отец согласно кивнул. — Приберёшь тут? А я пока пойду молоко поставлю.
Кобылка ворочалась во сне. Ветер из приоткрытого окна трепал шторы.
— Н-н…
Агава дёрнулась, и тяжёлое одеяло с шорохом слетело на пол.
— Хн-н…
Хлоп!
Окно от сквозняка с грохотом захлопнулось, и кобылка вскочила на кровати.
— А-а-а! — спрыгнув на пол, Агава выбежала в коридор и помчалась в комнату родителей.
— Ма-ам, Пап! — заголосила она с порога, толкая приоткрытую дверь.
Привычно уютная комната родителей встретила малышку заправленной кроватью и темнотой.
Агава попятилась, и мимо такой же пустой гостинной забежала на кухню.
Никого.
Кобылка начала плакать.
— Г-где все? — она шмыгнула носом и села на пол. — Я передумала, н-не надо чтобы страшно было.
Тук-тук-тук.
Раздался стук в дверь. Кобылка от неожиданности перестала плакать, побежала в двери и, сдвинув носом засов, открыла её.
— Где вы были, я… — за дверью оказались не родители, а прекрасная белая единорожка с желтыми глазами. — Ой.
Кобыла с улыбкой припала на передние копыта.
— Привет, малышка, как тебя зовут?
Агава слегка отступила.
— Я, А-Ангва! — услышав имя, единорожка крайне широко улыбнулась, даже слишком широко. — Вы не видели моих родителей? И, ой, а как вас зовут?
Кобылица выпрямилась и положила копыто на плечо крохе.
— Ты можешь называть меня Мальва, малышка Ангва. И да, я видела твоих родителей, они как раз меня за тобой прислали. Пойдём.
Сказав это, кобыла убрала копыто и не спеша побрела прочь от двери.
Агава быстро оглянулась внутрь дома, затем снова на кобылу и подозрительно сощурилась.
“Какая-то хитрая тётя, но если она знает, где мои родители…”
Кобылка прикрыла за собой дверь и засеменила следом своими маленькими ножками.
— Подождите меня! — Мальва не обернулась и даже не замедлила шаг. — Уф!
Нагнав кобылицу, малышка задрала голову, пытаясь поймать взгляд взрослой, но та смотрела строго вперёд, и из её взгляда куда-то исчезло всё тепло и ласка, с которой она приветствовала кобылку.
Шли они молча, широкие шаги Мальвы и торопливая трусца кобылки, которая уже начала уставать, вкупе с волнением не оставляли малышке шансов завязать разговор.
Понемногу дома оказались позади, пони углубились в лес, один поворот, другой, и вскоре они оказались на небольшой поляне с плоским камнем посередине, вокруг которого собрались…
— Мама, Папа! Вы здесь! — Агава бросилась в ноги родителям и крепко обхватила их копытцами, но те даже не опустили взгляда, неотрывно глядя перед собой.
Мальва спокойно подошла к камню и попыталась левитировать кобылку к себе, но та крепко схватилась за безучастных родителей.
— Хм, какая сильная воля. Ангва, подчинись! — но малышка лишь крепче уцепилась. — Хр-р, ну хорошо, я подойду сама.
Кобыла подхватила магией длинный изогнутый нож с камня и без суеты направилась к Агаве. Малышка, широко раскрыв глаза, уставилась на кобылу и, отпустив ногу матери, начала пятиться.
— П-помогите, кто-нибудь! Мама! — мать кобылки повернула к ней голову, её копыто дёрнулось, но не более. Малышка плакала и, пятясь, не заметила корень, о который споткнулась и завалилась набок.
— Ай-й, — из глаз Агавы брызнули слёзы. Мальва неумолимо приближалась.
— Да лежи ты уже смирно, сучка мелкая, я сейчас тебя немного вск… — вдруг в глаза кобылице ударил яркий синий свет и она резко прикрыла их копытом.
Перед малышкой словно из ниоткуда появилась принцесса снов — Луна. Её рог сиял всё сильнее и сильнее, и, обернувшись на кобылку, она произнесла:
— Не бойся, дитя, этот кошмар закончится немедля, — взмахнула рогом, и Агава уснула.
Разлепив глаза, кобылка потянулась на кровати. Её одеяло было плотно подоткнуто, как всегда делала мать, и она медленно села. Снилось что-то страшное, какой-то лес, родители… Родители!
— Ма-ам, Па-ап! — Агава вскочила с кровати и, не обращая внимания ни на что, бросилась к ним в комнату. Толкнув дверь, она обнаружила, что отец ещё спит, а мать уже встала и с волнением склонила голову на бок.
— Что такое? Ты чего? — спросила она, подходя поближе к дочери.
— Сон страшный приснился… вроде. Я уже и не помню.
Мать улыбнулась и поцеловала кобылку в лоб.
— Это потому что принцесса Луна бережёт твои сны, всё хорошо, иди досыпай, — она погладила Агаву по голове, и её копыто наткнулось на жухлый листочек. — Хм-м, я же вроде тебя вчера вычёсывала на ночь?
Кобыла пожала плечами и слегка подтолкнула дочь к выходу из комнаты.
— Ну скачи, дорогая, сегодня ещё выходной, и я бы ещё полежала.
— …по всей Эквестрии! Говорю тебе, сестра, что-то надвигается!