The Broken and the Cursed

Фратрицид

Тепло.

Люмин Скай потёрла скол на боку, морщась, и медленно открыла глаза. В темноте палатки слабо дрожали отсветы пламени, проникая сквозь неплотно затянутый вход. Воздух был тяжёлым, насыщенным запахом меха, пропитанным потом и… дымом?

Она моргнула, пытаясь вспомнить, где находится, но мысли тянулись вялой, несобранной нитью. Только одно было необычным: этой ночью она не видела кошмаров. Впервые за долгое время её не преследовали холодные ужасы прошлого.

Но она была не одна.

Едва приподняв голову, Люмин увидела троих, расположившихся за низким импровизированным столом.

Шэдоу Блэйз, развалившись в походном кресле, лениво выпускал сизый дым, не стесняясь дымить в палатке. В зубах у него дымилась сигарета, горящий кончик которой отсвечивал алым в полутьме.

Напротив него сидел другой единорог — фигура, кутающаяся в странную тёмно-фиолетовую мантию. Капюшон был откинут, но даже так его лицо оставалось затенённым.

Третий участник игры выбивался из привычных рамок: странный гибрид зебры и фестрала. Тёмно-синий мундир плотно облегал её худощавую фигуру, контрастируя с полосатой шкурой странных оттенков.

Разговор был громким, но расслабленным.

— …и всё же, — лениво протянул единорог в мантии, покручивая игральную карту в копытах, — вместо того чтобы добывать себе славу и идти на Кантерлот, в самое логово солнцезадой, ты морозишь кости тут.

— Я исполняю то, что на меня возложила наша госпожа, — без особого интереса ответил Шэдоу Блэйз, делая очередную затяжку.

Люмин замерла, стараясь не шевелиться.

— Кантерлот я уже видел, — продолжил он, выпуская дым. — А Кристальный город будет в новинку.

Зони фыркнула, перебирая карты:

— Если ты вообще доберёшься до Кристального города. Думаю, разве что по частям.

Троица рассмеялась, а Люмин осторожно начала уползать к выходу, стараясь не вилять крупом под плащем. Дыхание сбилось, сердце стучало, но никто, казалось, не обращал на неё внимания.

Почти у самой границы палатки, когда надежда на тихий побег уже мелькнула в сознании, прозвучал спокойный голос:

— Люмин.

Она вздрогнула, замерев.

— Передай пожалуйста свёрток, что в рюкзаке рядом с тобой.

Зони прыснула в смех.

— Ахах! Видели бы вы её лицо!

Единорог в мантии лишь покачал головой, словно взрослый, наблюдающий за проделками детей.

Люмин Скай зажмурилась, проклиная всё на свете.

Шэдоу Блэйз принял свёрток, не выказывая особого интереса, и без церемоний поставил его на стол.

— Ставлю оружейные кристаллы, — объявил он, словно речь шла о паре ничем не примечательных медяков.

Зони разразилась громким, откровенно насмешливым смехом:

— Неужели действительно ещё надеешься отыграться, жеребец?

Второй единорог, лишь хмыкнул, задумчиво разглядывая кристаллы.

— Мог бы и телекинезом их взять, — заметил он.

Шэдоу Блэйз чуть приподнял бровь, переводя взгляд на Люмин. Она всё ещё стояла рядом, не решаясь даже сглотнуть.

— Просто захотел ещё раз увидеть её лицо, — лениво ответил он.

Зони, явно довольная происходящим, ухмыльнулась и скользнула цепким, оценивающим взглядом по Люмин, задержавшись на сколе на её боку.

— И что ты в ней нашёл? — с интересом протянула она, ухватившись за повреждённый участок. — К тому же она попорченная. Ты же мог найти кого-нибудь получше… или она действительно так хороша?

Люмин Скай сжалась.

— Может, поставишь её? — продолжила гибрид, словно между делом.

Кристальная пони едва не задохнулась от смеси ужаса и возмущения, но Шэдоу Блэйз даже не удостоил это предложение взглядом — лишь коротко помотал головой.

— Она не для игры.

Зони фыркнула, но не отступила:

— Тогда хотя бы сдай её в аренду? — продолжила она, провоцирующе улыбаясь. — Скажем, в обмен на всё, что ты уже успел проиграть. У меня, знаешь ли, никогда раньше не было кристальной пони.

Она облизывала губы, смакуя каждое слово, явно наслаждаясь реакцией своей жертвы.

Люмин почувствовала, как её передние ноги дрожат.

Единорог в мантии лишь устало проворчал:

— Вы двое, хватит пугать невинное дитя.

Он посмотрел на Люмин и доброжелательно улыбнулся, словно старый друг, которому можно довериться.

— Райзер, — представился он, будто это могло хоть немного её успокоить.

Затем, снова переведя взгляд на Шэдоу Блэйза, добавил:

— Зря ты таскаешь её с собой. Вряд ли ей будет безопасно тут. Пока ты с ней — ты ещё можешь её защитить, но если с тобой что-то случится…

Шэдоу Блэйз, казалось, даже не слушал. Он лишь слегка потянулся в кресле, растягивая спину, затем, небрежным движением телекинеза, кинул очередную карту на стол.

— Отправить её одну на юг — не сильно безопаснее, — произнёс он, всё ещё сосредоточенно разглядывая свою колоду.

Зони расхохоталась, запрокинув голову, и с ленивой усмешкой взглянула на Люмин Скай.

— Ты знаешь, девочка, тебе очень повезло с хозяином.

Она чуть склонила голову набок, словно разглядывая экзотический артефакт.

— А может, и наоборот. Он на самом деле тот ещё социопат, даже если вначале кажется милым, — добавила она со смехом. — Чтобы проявить его истинную натуру, пробившись через фатализм и абсолютное безразличие ко всему… его всего лишь нужно немного всковырнуть.

Её взгляд скользнул по Люмин Скай медленно, оценивающе, с каким-то жгучим, почти голодным интересом.

Кристальная пони невольно вжалась в себя, ощущая, как холод пробирается под её шерсть.

Шэдоу Блэйз лишь скучающе покачал головой.

— Не слушай эту безумную помесь полосатых и мохнатых, — произнёс он, даже не удосужившись поднять взгляд от карт.

Зони склонилась ближе к нему, её глаза сверкнули.

— О, так ты всё-таки признал, что я безумная? — лукаво протянула она.

— Я признал, что ты помесь, — без тени эмоций отозвался Шэдоу Блэйз.

Райзер, до этого молча изучавший свои карты, хмыкнул, как старик, слышащий давно знакомый спор.

— На самом деле, девочка, тебе и впрямь повезло, что он взял тебя под защиту, — проговорил он, переворачивая очередную карту.

Люмин Скай напряглась, услышав это утверждение.

— Что, настолько всё плохо? — пробормотала она, стараясь скрыть тревогу за маской равнодушия.

Единорог бросил на неё долгий, спокойный взгляд.

— Держись к нему поближе, — посоветовал он. — Он — единственное, что стоит между тобой и жадными до всего плохого солдатами.

Люмин Скай сглотнула, ощущая, как внутри неё нарастает липкий страх.

Зони широко улыбнулась.

— Райзер как всегда сглаживает углы, — лениво заметила она. — Ты же понимаешь, кристальная, что вся эта защита не бесплатная?

Шэдоу Блэйз поморщился, но промолчал.

Люмин глубоко вдохнула, вбирая в лёгкие горький привкус табака. Горло сжалось, но это ощущение отвлекало, помогало собрать мысли. Она запила таблетку глотком воды, чувствуя, как вязкая тьма в сознании начинает рассеиваться, выпуская её из удушающих объятий.

Она колебалась, прежде чем задать вопрос, но всё же решилась.

— Шэдоу… а почему ты так не любишь фестралов?

Мгновение тишины, и вдруг раздался глухой, короткий смех. Он был не весёлым, не раздражённым, а скорее… уставшим. Шэдоу Блэйз тихо вздохнул, не спеша отвечать.

Зони тут же подхватила:

— А у тебя самой какие идеи, кристальная? Может, кожекрылые жеребцы у него первую любовь увели? Или, скажем, гоняли его, когда он был маленьким?

Она ухмыльнулась, глядя на Шэдоу искоса.

Райзер же, не отвлекаясь от своих карт, лениво произнёс:

— Всё куда проще. Его нелюбовь к ним — всего лишь старая, добрая, чёрная зависть.

Он сделал акцент на последнем слове, бросив в сторону Шэдоу Блэйза короткий, знающий взгляд.

— Хоть он и отказывается это признавать, — добавил единорог, ухмыляясь.

Шэдоу лишь хмыкнул, но голос его был ровным:

— Я это не признаю, потому что это неправда.

Зони усмехнулась, склонив голову набок.

— О, конечно-конечно. Просто бедному, не обласканному ночью единорогу очень не нравится, что фестралы всегда были первыми в рядах приближённых императрицы, — её голос сделался тягучим, почти мурлыкающим. — Да и вообще, если подумать… если бы не они, всего этого бы не случилось.

Она сделала широкий жест копытом, словно обводя невидимый пейзаж — весь этот лагерь, всю эту войну, их текущее положение.

Люмин Скай почувствовала, как в груди что-то сжалось. Она не могла сказать, что ей нравилось, куда повернул этот разговор, но она не могла и остановиться.

— А как ты вообще оказался в рядах её слуг? — тихо спросила она.

На этот раз ответил Райзер. Он поднял глаза от своих карт, посмотрел прямо на неё и с лёгкой улыбкой произнёс:

— Он — один из тех, кому хватило решимости и верности откликнуться на зов. Один из тех, кто пошёл за своими снами…

Люмин нахмурилась.

— Это звучит слишком размыто.

Шэдоу Блэйз наконец оторвался от карт и бросил на неё взгляд — спокойный, но с лёгким оттенком упрёка. Он медленно вздохнул, словно решая, стоит ли говорить что-то ещё. Но затем просто сказал:

— Иди, разведи костёр. Скоро я к тебе присоединюсь.

Его голос был ровным, но настойчивым.

Люмин почувствовала, как у неё пересохло во рту. Она нервно кивнула, не решаясь спорить.

Люмин Скай глубоко вздохнула, чувствуя, как холодный воздух обжигает горло. Морозный ветер пробежался по её гриве, пробираясь под чужой плащ, которым она всё ещё была укутана.

Она начала вяло собирать поленья, поднимая их копытами одно за другим, но что-то вдруг заставило её замереть.

На фоне снега, привязанный к деревянному столбу, как скот, сидел кристальный пони. Его кожа была в грязи и засохшей крови, ухо рвано, а один глаз заплыл. Он выглядел измождённым, но даже в таком состоянии в нём чувствовалась сила – или, скорее, отчаянная злоба.

Люмин невольно замерла. Она не видела других кристальных пони уже… сколько? Кажется, вечность. Сердце на миг сжалось, а затем, набравшись храбрости, она осторожно сделала шаг вперёд.

— Откуда ты? — тихо спросила она, едва слышно, словно сама не верила, что произносит эти слова.

На секунду взгляд пони прояснился. Глаза, мутные от боли, наконец сфокусировались на ней. И тут же в них вспыхнуло пламя.

— Сука...

Слово, сказанное сдавленным, но полным ненависти голосом, обожгло её сильнее, чем ледяной ветер.

Люмин отшатнулась.

— Что?..

— Они пришли на нашу землю… — его голос был хриплым, дрожащим, но полным ярости. — Чтобы поработить нас… Снова... чтобы убивать, сжигать, насиловать…

Каждое слово вонзалось в неё, как осколки льда. Она сделала шаг назад, но он продолжил:

— А ты… ты так легко и непринужденно сменила сторону. Уже даже носишь их одежду.

Люмин Скай замерла, медленно опустив взгляд.

На ней всё ещё висел плащ плаще единорога– тёмная ткань с символом полумесяца на груди.

— Я… я не хотела… — начала она, но её голос дрогнул.

Он рассмеялся. Горько, с болью, с презрением.

— Не хотела? — он сплюнул кровь на снег. — А те твари, пока били меня, так увлечённо обсуждали "кристальную кобылу их капитана", которая сидит у них на шее.

Люмин задрожала.

— Какого это… — он прищурился, в голосе прозвучала ледяная насмешка, — спать с тем, кто убивает твоих собратьев?

— Нет! — вырвалось у неё.

Но он уже рванулся вперёд. Верёвки натянулись, но не остановили его. Он рухнул на неё, повалив в снег.

Люмин вскрикнула, когда его копыта, дрожащие от ярости, врезались в неё. Первый удар, потом ещё один. Он бил её рвано, неумело, но с полной силой отчаяния и ненависти.

— Предательница!

Она чувствовала, как тёмная пелена накрывает её, как что-то внутри сжимается от ужаса и стыда.

И вдруг вспышка.

Громкий хлопок магии пронёсся над поляной. Люмин услышала, как пони вскрикнул, и тут же его тело отбросило обратно к столбу.

Она лежала на земле, тяжело дыша, а в воздухе ещё витал запах обожжённого воздуха и магической энергии.

— Это моя вина.

Голос, знакомый и бесстрастный, прозвучал неожиданно мягко. Люмин вздрогнула, всё ещё лежа на снегу, тяжело дыша, сердце бешено колотилось.

Телекинетическое поле подхватило её, осторожно подняв на дрожащие копыта. Шэдоу Блэйз медленно приблизился, его плащ развевался на ледяном ветру. Он не проявлял ни тени раздражения, ни намёка на злорадство.

Люмин всхлипнула, слёзы, смешанные со снегом, стекали по её щекам. И тогда он, без единого слова, аккуратно отряхнул её гриву, убирая спутанные пряди с её лица.

Она не выдержала. Её тело содрогнулось, когда она уткнулась в его плечо, рыдая от страха, боли и разрывающего её изнутри стыда.

Шэдоу наклонился к её уху, его голос был тёплым, но с той самой опасной хищной ноткой:

— Ты сделала выбор. Теперь его нужно закрепить.

Люмин вздрогнула, ещё не отпустив его, но уже насторожившись.

— Ч-что ты имеешь в виду?..

Он медленно отстранился, глядя прямо в её затуманенные слезами глаза.

— Кобылы редко сражаются, — начал он спокойно. — Хотя у нас хватает и исключений. Но… тебе нужно уметь позаботиться о себе в моё отсутствие.

Люмин вскинула голову, напряжение в ней нарастало.

— Что имеешь ввиду?..

Шэдоу вздохнул.

— Ты хочешь продолжать получать таблетки?

Мир сжался до этой одной, единственной фразы.

Она почувствовала, как дыхание перехватило, как в груди всё оборвалось.

Шантаж.

Холодный, коварный, предательский шантаж.

Он медленно вынул что-то из-под плаща.

Продолговатое. Холодное. Деревянное.

Люмин непонимающе опустила взгляд.

— Это стандартная винтовка "Лаванда", — спокойно пояснил он, переложив оружие в своё магическое поле. — Отлитая на заводах Мейнхеттена.

Щелчок.

Шэдоу передёрнул затвор, показывая, как её заряжать.

Люмин сглотнула, панически отступая.

— Зачем… зачем мне это?!

Он вздохнул. Медленно, глубоко, словно заранее готовился к этой реакции.

— Потому что ты должна забрать жизнь того, кто хотел забрать твою.

Он кивнул в сторону.

Она знала, куда он указывает.

Кристальный пони. Всё ещё привязанный к столбу. Всё ещё тяжело дышащий. Всё ещё горящий ненавистью.

Он не кричал. Не молил. Лишь тихо ругался себе под нос.

Люмин снова перевела взгляд на винтовку.

Почувствовала, как голова закружилась от холода

Почувствовала, как голова закружилась от холода, страха и новой, страшной реальности, которую она не могла принять.

— Зачем…? — рыдала кристальная пони задыхаясь, застывшая в этой снежной пустоте, которая вдруг сжалась вокруг неё холодными стенами. — Почему ты заставляешь меня это делать?!

Она пыталась отстраниться, но телекинетическое поле схватило её копыта, заставив взять винтовку. Дерево приклада было шершавым, обжигающе холодным.

Шэдоу не ответил сразу. Он стоял рядом, невозмутимый, чужой, непоколебимый, как статуя.

— Во-первых, — спокойно сказал он. — Если тебе когда-нибудь снова придётся забрать жизнь, ты уже не будешь колебаться.

Люмин задохнулась от ужаса, глаза её расширились.

— А во-вторых…

Шэдоу подошёл ближе, настолько, что она чувствовала его дыхание. Наклонился, глядя прямо в её глаза, в самую глубину её души.

— Ты любишь меня?

Она замерла.

Мир исчез.

Голова закружилась, слёзы жгли её глаза.

— Я… я… — она не смогла сказать ничего внятного, лишь бессвязное, отчаянное лепетание.

Шэдоу молча склонился к ней и поцеловал.

Его губы были тёплыми, мягкими.

На секунду всё исчезло: холод, снег, страх, боль.

Но затем он отстранился, и реальность обрушилась на неё с новой силой.

— Всё в порядке, — сказал он тихо. — Но после этого… ничего подобного уже не будет.

Он снова взглянул ей в глаза.

— Я делаю всё, чтобы оградить тебя от плохих вещей. Но если со мной что-то случится, это поможет тебе выжить.

Люмин медленно покачала головой, дрожа так сильно, что винтовка чуть не выскользнула из её копыт.

— Я понимаю, — продолжал он. — Я понимаю, насколько это тяжело. Насколько это неправильно. Лишить жизни пони… ещё и своего собрата…

Его голос стал ниже, тише, почти нежным.

— Но выбора нет.

Люмин содрогнулась.

— Чудовище… — прошептала она, слёзы катились по её лицу. — Ты чудовище… Ты монстр…

Она всхлипывала, ломалась, падала в бездну отчаяния.

— Ты просто хочешь запачкать мои копыта кровью!

Шэдоу не ответил.

Он лишь аккуратно, без лишних эмоций, направил её копыта, держащие винтовку, на пленника.

Кристальный пони, привязанный к столбу, смотрел прямо в дуло.

Он не дрожал. Не молил.

Лишь сплюнул на снег алую кровь.

Люмин всхлипнула, захлебываясь воздухом. Она металась, билась, её сердце колотилось так быстро, что казалось, вот-вот разорвётся.

— Не надо… — её голос срывался на крик. — Прошу…

Шэдоу наклонился к её уху и прошептал:

— Задержи дыхание.

Она застонала, умоляюще.

— Сконцентрируй всё напряжение в торсе.

Её тело ослабело, но его копыта жёстко держали её.

— И плавно…

Слово растянулось, тянулось вечностью.

— Жми на курок.

Она закричала, умоляла, всхлипывала, но его копыта уже легли поверх её.

Они нажали.

Выстрел оглушил лагерь.

Люмин разжала копыта, винтовка выпала в снег.

Она закрыла лицо и рухнула на колени.

Истерика сотрясала её, сдавливала, выдавливала из неё последние крохи реальности.

Рядом опустился единорог.

Он лёг в снег возле неё и молча обнял.

Гладил её по голове.

— Я всё понимаю… — прошептал он.

Она захлебнулась от рыданий.

— Ненавижу тебя…

Шэдоу закрыл глаза.

— Знаю.