Принцесса и Изгнанник

Глава 8

Золотой свет ламп дрожал на хрустальных стенах, отбрасывая длинные тени.

Каденс старательно пережёвывала кусочек карамелизированной моркови, сохраняя ровное выражение лица. Она чувствовала, как воздух сгущается от неловкого молчания, но продолжала делать вид, что ничего не замечает.

Фларри Харт кашлянула, привлекая к себе внимание.

— До сих пор не могу привыкнуть снова пробовать эту еду, — тихо произнесла она, опуская взгляд на тарелку.

Каденс улыбнулась.

— Это хороший знак, значит, ты уже начинаешь привыкать к дому, — её голос был мягким, почти певучим, но внимательный взгляд не упускал ни единого движения дочери. — Но что это было за место, где ты жила? Когда ты вернулась, ты казалась… холодной. Признаюсь, я даже начала кое-что подозревать.

Фларри слегка дёрнулась.

А затем — улыбнулась.

Широко.

Слишком широко.

Фальшиво.

— Мы много путешествовали, — сказала она с преувеличенной лёгкостью. — Побывали в приключениях в самых дальних краях… и даже в некоторых сомнительных карманных измерениях.

Тишина.

Шайнинг Армор, до этого сверливший взглядом единорога, наконец нарушил молчание.

— Именно поэтому тебе и не стоило покидать дом, — его голос был глухим, напряжённым. — Ты подвергала себя ненужной опасности.

Фларри хотела что-то сказать, но её спутник заговорил первым.

— Возможно, как раз в этом она и нуждалась, — лениво произнёс он, скрестив копыта на груди. — Это то, чего она желала… и я подарил ей это.

Шайнинг скрипнул зубами.

— Ты просто воспользовался её положением.

— Воспользовался? — единорог хмыкнул. — Забавно слышать это от тебя. Разве не ты всю её жизнь решал, что для неё лучше?

Шайнинг резко подался вперёд, но Каденс легонько коснулась его копыта, призывая к спокойствию.

— Мы даже не знаем, кто ты такой, — продолжил принц, не отводя напряжённого взгляда. — Твоя биография… мягко говоря, вызывает вопросы.

— Мало ли в мире неизвестных колдунов из далёких земель, — пожал плечами единорог.

Шайнинг усмехнулся.

— Осуждённых за тёмную магию — определённо мало.

Тишина.

Каденс вздохнула.

— Мальчики, успокойтесь.

Она осторожно перевела взгляд на Фларри.

Дочь сидела, глядя в пустоту, медленно накручивая прядь гривы на копыто.

Шайнинг нахмурился.

— Если ей было так хорошо, почему же они вернулись? — в его голосе звучал холод. — Совесть замучила?

Единорог усмехнулся.

— Мы решили придать отношениям официальный статус.

Каденс приподняла бровь.

— Официальный статус?

— Да.

Единорог откинулся назад, глядя прямо в глаза принцу.

— Я официально прошу у вас копыто вашей дочери. Прошу вашего благословения на свадьбу.

Каденс моргнула.

Затем — широко улыбнулась.

— О, как романтично!

Шайнинг же только сильнее сжал зубы.

— Я не собираюсь давать своё благословение кому попало.

Фларри вздохнула.

— Ну, папа…

Единорог усмехнулся.

— Это было ожидаемо.

Он склонил голову набок.

— Как я могу заслужить вашу признательность?

Шайнинг прищурился.

— В прошлый раз ты ушёл от драки, — медленно проговорил он. — А это заставило меня усомниться в твоей мужественности и силе.

Единорог продолжал смотреть на него, не моргая.

Шайнинг хмыкнул.

— Хочешь впечатлить меня? Тогда одержи победу надо мной в тренировочном поединке.

Каденс резко повернулась к нему.

— Ты не можешь всерьёз это предлагать! Это опасно! Это… варварство!

— Нет, это традиция, — спокойно ответил Шайнинг. — Тот, кто хочет получить копыто принцессы, должен заслужить рыцарский титул в поединке.

Каденс возмущённо нахмурилась, но прежде чем она успела возразить, единорог кивнул.

— Будет честью для меня.

Он поднялся из-за стола.

— Я начну подготовку немедленно.

Фларри тоже встала, послушно следуя за ним.

Но прежде чем она успела сделать и пару шагов, Каденс мягко, но уверенно взяла её за копыто.

— Фларри, я хочу поговорить с тобой. Наедине.

Единорог посмотрел на них, задумчиво сузив глаза.

Но затем — кивнул.

Фларри повернулась к матери, следуя за ней.

А Шайнинг Армор ушёл готовиться к поединку.

Аликорн шагала по хрустальным коридорам дворца, её копыта бесшумно скользили по гладкому полу. Свет факелов отражался в стенах, рассыпаясь разноцветными бликами, но она почти не замечала этого.

— Не забыла ещё дворец, в котором родилась и выросла? — с улыбкой спросила Каденс, идя рядом.

Фларри хмыкнула и, не задумываясь, обняла мать.

— Скучала, — её голос был мягким, но искренним. — Правда скучала… по тебе, по папе, по всему этому месту.

Каденс улыбнулась и, смеясь, покачала головой.

— Как же я жалею, что позволила этому случиться… — её голос звучал легко, но в глазах мелькала тень. — Я винила себя, и до сих пор виню.

Фларри вздохнула, отпустив её.

— Мама, в этом не было твоей вины.

Но Каденс остановилась, глядя на неё с грустью.

— Была, Фларри. И ещё какая.

Её голос стал тише, но в нём звучала такая неподдельная боль, что Фларри невольно опустила уши.

— Ты даже не представляешь, как я жалею, что пропустила пять лет твоей жизни… — продолжала Каденс, медленно качая головой. — Как ты росла, становилась сильнее, умнее. Как ты… влюблялась. Как проживала свою жизнь. Я пропустила всё.

Фларри опустила глаза и улыбнулась.

— Не такая уж она и была счастливая, эта моя жизнь, — тихо сказала она. — Да и вообще, нельзя сказать, что всё было идеально.

Каденс нахмурилась.

— Правда?

Фларри кивнула.

— Ещё как правда.

Они прошли ещё немного, пока Каденс не заговорила вновь.

— Знаешь… раз твоего… — она сделала лёгкую паузу, — мужа здесь нет, можешь не бояться.

Фларри посмотрела на неё вопросительно, но Каденс продолжила.

— В его присутствии ты ведёшь себя… иначе.

— Что? Нет! — поспешно ответила Фларри. — Я… я всегда такая!

Каденс прищурилась.

— Правда?

— Правда.

— Действительно ли всё было так гладко с ним?

— Да.

— Ты была счастлива?

— Да!

— Он никогда не причинял тебе боль?

Фларри сжала челюсти.

— Нет, конечно же, нет!

Она смотрела прямо на Каденс, её крылья слегка дрожали.

— Я люблю его, мама. Люблю!

В её голосе было что-то… странное.

Она говорила это, будто убеждала себя, а не её.

— Он тоже меня любит.

Она повторила это снова.

И снова.

С удивительной настойчивостью.

Каденс долго молчала, пристально изучая её взглядом.

А затем, склонив голову, задумчиво произнесла:

— Твоё поведение… всё ещё очень странное.

Фларри дёрнулась.

— Я веду себя абсолютно нормально.

— Тогда позволь мне проверить.

Фларри замерла.

— Что?

— Я использую телепатию, — спокойно объяснила Каденс. — Если ты не хочешь или не можешь сказать правду, я просто прочитаю её.

Фларри тихо рассмеялась.

Нервно.

— Мама, ты смеёшься? Я говорю чистейшую правду!

Каденс не отвела взгляда.

— Но если тебе так будет спокойнее… — Фларри пожала плечами. — То почему бы и нет?