Метка Судьбы

Часть 10.

46.

Вид истекающей кровью Фид так подействовал, что я не сразу осознала, что вполне могу оказаться на её месте. Следующий выстрел, сделанный пегасом, отдался в помещении знакомым металлическим звоном и попал в плащ, проделав в нём аккуратную дырочку.

— Стоп! Хватит палить, остолопы! — рявкнул Чалк, когда окружавшие его пони сели на ковёр и начали прицеливаться, чуть ли не высовывая языки от азарта. Последовавшие сверху негромкие щелчки обозначили то, что пегасы перезарядили своё оружие и снова целились в меня. Я быстро оглянулась по сторонам, но бежать было некуда, я сама умудрилась оказаться на самой идеальной позиции для мишени во всём доме.

— Дёрнешься и получишь колышек в бок, — проговорил Чалк, с прищуром меня рассматривая, — Вот это случай. Полосатая падаль, и в самом центре Хуффингтона. А я уж думал, больше не увижу таких. Кроме вас и Холдера в доме никого?

— Чалк... Я надеялась, мои собратья тебя выпотрошили и оставили на съедение грифам в саванне, — проговорила я, глядя в его холодные глаза. В памяти почему-то всплыл образ той бедной зебры, которую он застрелил. Точнее её хвоста, который колыхался на набегающих жёлтых волнах нашей Реки.

Пони замер, и на его лице промелькнуло что-то похожее на замешательство. Затем он коротко свистнул и ткнул копытом в сторону дверей на второй этаж, по обе стороны от меня. Пегасы рванули туда и быстро исчезли в бесконечных коридорах.

— Сложно забыть имя того, кто стольких лишил жизни и покалечил, — проговорила я, предупреждая его вопрос.

— Я ломал кости стольким полосатым отродьям, что давно потерял счёт. В последний раз спрашиваю, кто кроме тебя ещё есть в доме?

Положение было безнадёжным, и мне отчаянно хотелось хотя бы придумать какую-нибудь колкость в ответ, но на ум ничего не приходило, поэтому я просто замолчала, глядя ему в глаза. Жеребец оскалился, показывая почти чёрные зубы, затем развернулся, подошел к Фидерхаубе и от души пнул её. Кобылка свернулась клубочком и начала плакать, а у меня от злости и бессилия просто подступил к горлу ком.

— Ну а ты, чистюля, будешь более сговорчивой?

— Битте, битте! Прошу, не надо, мистер... — всхлипывала единорожка, пытаясь подобрать под себя ноги.

— Кто ещё есть в доме, и где Холдер? — спросил Чалк, занося над ней копыто.

— Мистер, не надо больше, я простая служанка... — всхлипывала Фид, размазывая кровь и слёзы по белоснежной мордочке.

— Не, с зебрами всё-таки интереснее, — Чалк плюнул на пол, отвесил единорожке ещё один пинок и повернулся обратно ко мне, — они хоть не ноют. Первое время не ноют. Зато, когда начинают — выглядит это куда более жалко. Сейчас и проверим, как долго ты продержишься, яркоглазая.

— Патрон, время. — подал голос один из пони.

— Плевать на время! — рявкнул облезлый. — У меня тут, может быть, последний шанс позабавиться с зеброй.

— Я тебя не для веселья нанимал, — раздался голос откуда-то с верха лестницы, — придерживайся плана.

Кто это там? Я была уверена, что все гости разъехались.

— Босс, зачем вы здесь? — проговорил один из пони. — Вас же могут увидеть.

— Если увидят невелика проблема. Всё и так зашло слишком далеко, я не могу сидеть и смотреть как вы тут развлекаетесь, ставя под удар моё дело.

Сверху раздался негромкий хлопок. Через мгновение посреди комнаты в красной вспышке появился единорог весёленького салатового цвета, никак не сочетавшегося с его глазами и выражением лица.

— Его нигде нет, сэр! — крикнул один из пегасов, вылетая из боковой двери, и взмыл обратно под потолок.

Единорог медленно оглянулся по сторонам.

— Холдер. Я знаю, что ты где-то здесь, выходи. Иначе будет хуже, — спокойно проговорил он.

Некоторое время тишину нарушали только тихие всхлипывания Фид. Пони двигали ушами, неизвестный единорог просто стоял, закрыв глаза, а у меня в сознании отпечаталась эта красная вспышка, в которой он переместился в пространстве. Они и это умеют. Безумие какое-то... Откуда у этих существ такое могущество? Почему именно они? Из-за рога? Так у Мбалы рога ровно в сотню раз больше, но он колдовать точно не может. Я посмотрела в окно, через которое пробивался слабенький свет восходящего Солнца, и подумала об их богине. Всё-таки Грей Холдер прав, нельзя таким как они давать свободу. Удивляюсь, как с такими способностями они до сих пор просто не поработили всё, что видят…

— Холдер! Я начинаю терять терпение! — выкрикнул единорог, топнув копытом.

— Терпения тебе всегда недоставало, Лайтгрин…

Холдер вышел из коридора откуда до этого выбежала я, медленно спустился с лестницы, и остановился нос к носу с салатовым единорогом, не обратив никакого внимания ни на меня, ни на плачевное положение своей любимой работницы.

— А ты сильно постарел, — улыбаясь, произнес Лайтгрин, — переживаешь много?

— Такие как ты не оставляют другого выбора. Что, тоже хочешь поцеловать копыто принцессе Вечной Ночи?

— Где книга, Холдер?

— Какая книга? — единорог произнес это таким тоном, будто прячет за спиной украденную конфету.

— Ты знаешь какая, — прошипел его оппонент, он явно легко выходил из себя.

— Ах эта... — Холдер картинно почесал затылок, — Извини, Мист, тебе и твоим дружкам придётся уйти ни с чем, я не могу её отдать.

— Я не спрашиваю, хочешь ли ты её отдавать или нет. Я спрашиваю, где она.

— В доме, среди тысяч других книг, удачи с поисками. Только тебе придётся поторопиться, через несколько минут здесь будут мои соратники. Хотя, тебе это все равно не поможет, ведь теперь я знаю, что ты из этих. К тому же, один из твоих пегасов, вынюхивавших наверху, многое расскажет, мне стоило больших усилий не сворачивать ему шею.

Салатовый единорог вздохнул и повернулся к Холдеру спиной. Неужели и правда уйдёт?

— У тебя есть последний шанс отдать мне книгу по-хорошему, — произнес Лайтгрин, садясь рядом с Фид и странно рассматривая её.

— «По-хорошему» эта ситуация больше не может разрешиться, с того момента, как твои головорезы вломились в мой дом и сделали такое с моей служанкой, — ответил Холдер. Ответил с явной нервозностью в голосе. Не нравится мне, куда это всё идет...

— Парни... — чуть слышно проговорил Лайтгрин, и по комнате эхом пронёсся звук пяти одновременно выстреливших арбалетов. Ни один выстрел не достиг цели, Холдер в мгновение ока оказался в синем пузыре, от которого болты просто отскочили. Пони быстро перезарядили своё оружие и выстрелили ещё раз, с тем же результатом.

— Я смотрю, не зря ты в нашей школе считался лучшим по части защитных заклинаний, — меланхолично произнёс Лайтгрин. — Непробиваемый Грей. Как же, помню помню. Но, все-таки, у тебя всегда была одна слабость. Ты эгоист.

С этими словами единорог обернулся, и магией заставил три арбалета выстрелить, немного напугав державших их пони. По одному выстрелу для меня, Фид и Холдера.

Мир вокруг мгновенно стал синего оттенка, когда я оказалась в защитном поле, но болт не отскочил от него, а повис в воздухе на расстоянии копыта от границы поля, сияя красным светом. То же самое произошло рядом с Холдером и Фид, которая испуганно заёрзала на месте, пытаясь отползти. Но поле, защищая от опасностей, одновременно и не давало сдвинуться с места.

— Помнишь экзамены? — проговорил Лайтгрин, подходя ближе к Холдеру. — Помнишь «Троих против Трёх»? Ты выиграл тогда, выиграл, просто сняв щит со своих союзников, и сосредоточившись на собственной защите. Нет, это не запрещено правилами, побеждает команда, а не участник, но до тебя никто и никогда так не делал, потому что у учёных пони обычно есть совесть. Потому что ты всегда думаешь только о себе, Холдер. Хотя, ты же сейчас метишь в спасители Эквестрии. Посмотрим, может ты и правда изменился.

Красное сияние вокруг болтов усилилось, и их металлические наконечники коснулись наших защитных полей. Некоторое время ничего не происходило, но вдруг Холдер вскрикнул и опустился на передние колени. Фидерхаубе тоже что-то проверещала на своем языке, а я тупо уставилась на блестящий остро отточенный кусочек металла. Болт медленно продавливал защитное поле на уровне моей груди. А я ничего не могла сделать.

— Не делай этого, Мист. — с видимым усилием процедил серый единорог, — Ты же был хорошим пони, они же не причём.

— Конечно они не причём, тем сильнее твоя вина. Ладно, вижу ты ничему не научился. Так уж и быть, выбирай. — тихо проговорил его оппонент, а затем резко крикнул, — Выбирай, Холдер! Служанка или зебра? Если продолжишь молчать, то погибнут сразу обе. Всё просто.

Болт, застрявший в моём магическом щите, продолжил движение, теперь он торчал внутри уже наполовину. Я попыталась отклонить его в сторону, но резко одёрнула копыто, в которое из кончика болта ударил болезненный разряд. Холдер мелко дрожал, пытаясь удержать магические поля, однако, его собственное поле не прогнулось ни на копыто. Интересно... Я взглянула на Фидерхаубе. Острие было направлено ей прямо в голову, сама служанка закрыла глаза копытами и замерла.

Эх, а я хотела всё-таки попялиться на лесные травки... Интересно, будет лучше сначала вдохнуть или наоборот выдохнуть? Напрячься или расслабиться?

— Старик, — сказала я Холдеру, — Хватит уже пыжиться, рог отвалится.

Лайтгрин удивлённо поднял бровь, а Холдер повернулся и прошептал одними губами: «прости».

В следующую секунду магический щит вокруг меня лопнул как мыльный пузырь. В грудь ударило с такой силой, что я отошла на шаг назад и села, не спуская глаз с удивлённой физиономии салатового единорога, затем потеряла равновесие и упала набок, гулко стукнувшись головой о пол. Во рту тут же появилась кровь, инстинктивно я попыталась её глотать, но быстро сообразила, что толку мало. Вместо этого я приоткрыла рот и позволила тонкой струйке из его уголка капать на ковёр. Опять этот бордовый ковер. Как же всё-таки удобно.

А затем до меня дошло что я не могу дышать.

47.

Интересно, эта штука, торчащая у меня из груди, это тоже часть Испытания? Если да, то лучше бы это было последней частью. Хотя, если бы лопнул щит Фидерхаубе, она бы погибла мгновенно, значит я поступила правильно. Тогда нет времени обращать внимание на боль, сейчас я сосредоточусь и...

Боли нет, Зекора. Боль — это когда организм сообщает о том, что так делать больше не надо, но это сообщение можно... Да кого я обманываю своей рассудительностью! Это больно. Это настолько больно, что хочется одновременно и сжать зубы до треска в челюсти, и закричать во всё горло, и задрыгать ногами. Грудь начал заполнять какой-то жар и захотелось кашлять. В сознании сразу всплыла «Медицинская экспертиза механических повреждений», глава шестнадцатая, синяя закладка. Сейчас пробитое правое лёгкое наполняется кровью, если я не умру от кровопотери, то просто захлебнусь. Это Испытание, Зекора. Есть какой-то выход, нужно бороться. Дыхательная техника? Нет, я даже дышать не могу, куда там до неё. Что еще можно придумать?

О, Солнце, как больно. Глаза заволокло слезами. Мама....

Нет, Зекора, не паникуй! Главное не паникуй! Можно придумать выход, можно продержаться, Судьба ведь не затем тащила меня с другого конца света, чтобы просто так убить в этом промозглом месте, без шансов на спасение. Я попыталась посмотреть на рану, но круг зрения начал постепенно сужаться, как будто я смотрела, сильно сузив веки. Но ведь мои глаза были широко раскрыты. Вдруг по всему телу прошла крупная дрожь, и тут же ещё раз.

Это что, агония? Нет. Нет! Ещё рано, я ведь ещё ничего не...

Холод.

Интересно, как выглядят владения Луны? Для охотников и прочих хищников там, наверное, бегает много добычи. Может быть я даже встречу там Имару, гоняющегося за каким-нибудь пустынным скорпионом. Для музыкантов там всегда есть вдохновение и аудитория. А для таких как я? Куча разных травок? Ну так ведь не интересно, да и лечить там, наверняка, некого. Пожалуй, там я стану поваром. Буду целые дни поить всех разными вкусными настойками и выдумывать рецепты ароматного чая. Буду печь хлеб, делать разные «бутерброды», у меня будет много времени на изобретение рецептов. А в свободное время буду просто валяться и нежиться в свете Солнца. Есть ли Солнце во владениях Луны? Было бы печально, если бы там оказалась вечная ночь или сумерки. А ещё будет печально, если вечная ночь опустится на Эквестрию, тогда всё кроме земляных червей рано или поздно погибнет, и во владениях Луны станет тесновато... Хотя, не факт, что пони попадают туда после смерти, ведь никто не читает для Луны песнь об их именах.

Эх, ну что там? Я уже начинаю скучать. Не придётся же мне вечность находиться в темноте и просто размышлять. Достаточно пары месяцев такой пытки, и мой разум превратится в салат. А что, если владения Луны это просто сказка? Нашла время для сомнений.

Боль постепенно начала возвращаться, и я заранее стиснула зубы, предчувствуя ужасные муки, но в определённый момент болевые ощущения вдруг начали отступать. Я даже почувствовала, что всё еще лежу на полу, а щеке мокро и неприятно от пропитанного кровью ковра. Но как? Я должна была умереть еще несколько минут назад.

Сквозь веки проглядывало розоватое свечение. Может быть, я опять в каком-нибудь непонятном потустороннем мире? Только на этот раз не в зелёном, а в розовом, кто знает, сколько их всего, и какие они бывают. Я ведь так и не успела о них ничего прочесть… Но, приоткрыв глаза, я поняла, что всё куда прозаичнее.

Мист Лайтгрин стоял прямо надо мной с такой физиономией, будто его заставляют есть личинок навозного жука. Его рог испускал яркий свет, который мягко обволакивал меня и заставлял шёрстку почти что шевелиться от того, какая сильнейшая магия была в нём заключена. В шаге перед моим носом валялся окровавленный болт, который только что вытащили. Мне почему-то захотелось припрятать его куда-нибудь, чтобы потом тайком доставать и разглядывать.

Холдера и Фид на их прежних местах не было.

— Босс, тут половина города собралась! Что будем делать? — послышался голос пегаса, который маячил перед маленькими окнами над дверью. Возле самой двери туда-сюда ходил Чалк, бросая на единорога нервные взгляды.

Попались, голубчики. Хотя, мне изначально было непонятно, на что они вообще рассчитывали.

— Босс! Они сейчас будут ломать дверь! — пискнул пегас.

— Дайте мне полминуты, нужно закончить с зеброй, — прошипел Лайтгрин, сверля меня глазами.

— На кой навоз тебе эта полосатая тварь сдалась? — крикнул Чалк, — Нам сейчас задницы поджарят!

Дверь начала содрогаться под ударами снаружи.

— Так, все ко мне, — спокойно сказал единорог. Поток магии из его рога иссяк, однако вокруг меня всё еще держалось розоватое свечение. Я уже свободно могла двигать головой и ногами, но не рискнула бы сейчас подниматься на ноги, ведь страшная дыра в груди никуда не делась, этот единорог её не трогал. Он меня вообще не лечил, он просто как-то вернул меня к жизни.

Четверо пони и пегас встали в шеренгу перед Лайтгрином как раз в тот момент, когда дверь слетела с петель, и в комнату вбежало несколько городовых. Чалк молниеносно развернулся и выстрелил, к счастью, попав одному из них лишь в ногу. В следующее мгновение в глазах отпечаталась красная вспышка, и мы оказались в другом месте. Ощущение было таким, будто я быстро прошла сквозь мощный водопад c солнечного света в тень пещеры, скрывавшейся за потоком воды. Мне бы хотелось ещё прислушаться к самочувствию, но сразу после перемещения я грузно рухнула прямо в жидкую грязь. Земля оказалась удивительно мягкой и даже тёплой, никогда не чувствовала себя в грязи настолько хорошо. Где-то совсем рядом шумела быстрая река, а с другой стороны небо закрывали кроны раскидистых деревьев, названия которых я не могла припомнить. Странное место, мне почему-то казалось, что я здесь уже когда-то была.

— Проверьте окрестности. — проговорил единорог, тяжело дыша и низко опустив голову.

— Где мы, Дискорд побери, оказались? — спросил один из пони, потрясая головой так, как будто вытряхивал воду из ушей.

— Это лес Эверфри. Я хотел переместиться ближе к цели, но не рассчитал координаты потоков. Слишком большое расстояние.

Все пони замерли, уставившись на единорога.

— Эверфри? Какого навоза мы тут забыли! ? — Чалк зарядил арбалет и начал водить им по сторонам, будто ожидая нападения.

— Это следующий пункт моего плана.

— Ээ-э, нет, — запаршивевший пони подошел к Лайтгрину и уставился на него нос к носу, — Ты заплатил нам за захват книги, но никак не за шныряние по этим проклятым местам.

— Книга была всего лишь ключом. Холдер всю жизнь изучал то, что мне нужно, и все его достижения записаны тут. К сожалению, бедняга слишком наивен, и не предусмотрел такого простого...

— Короче, — отрезал Чалк.

— Короче... — вздохнул единорог, — короче, я заплачу вам ещё столько же, если вы поможете мне и дальше.

Чалк вдруг поднял арбалет и направил его прямо в лоб единорогу.

— Заплатишь вдвое и расскажешь всё, — проговорил он, — До последней детали. Если я почую, что ты опять пытаешься строить из себя умника, то получишь колышек в глаз. Понял меня?

— Вокруг чисто, босс! — крикнул пегас, и тут же испуганно добавил, — Ты чего делаешь, Чалк? !

— Идите сюда, парни. Наш рогатый дружок хочет кое-что рассказать.

Когда все приблизились к единорогу, тот достал из сумки потрёпанную книгу с множеством разноцветных закладок и открыл где-то посередине.

— Вот, — проговорил он, показывая её содержимое. — Это наша цель.

Я из своей грязной лужи, конечно же, ничего не видела. Пони удивлённо переглянулись, а Чалк сощурился и склонил голову набок, рассматривая страницу книги.

— И... Чё это за булыжники?

— Это Элементы Гармонии, — с достоинством проговорил единорог.

Небо вдруг заволокло тучами и пошёл дождь, который выглядел очень странно сквозь окружавшее меня розоватое свечение. Лайтгрин поспешно спрятал книгу, а пони заёрзали на месте. Хотя совсем рядом был лес с раскидистыми деревьями, идти под их защиту они почему-то не решались. Я перевернулась на спину и убрала с раны плащ, подставив её под дождь и смывая грязь. Ещё не хватало занести туда инфекцию.

— Рейнклауд! Какого Дискорда ты ушами хлопаешь? Живо позаботься об этой мороси! — рявкнул Чалк, поспешно накрывая свой арбалет вощёным чехлом.

— Чалк, в Эверфри дожди идут сами по себе, тут всё происходит само по себе, и высоко летать тут опасно, — ответил пегас.

— Я тебе щас покажу, что опаснее, здесь летать или меня нервировать!

— Ладно, ладно... — обиженно проговорил пегас и полетел наверх. Разогнавшись, он проделал в тёмной туче круглое отверстие, сквозь которое пробился ослепительный луч солнечного света. Вернувшись в дыру, пегас начал летать кругами, расширяя её, но сколько он ни старался, дыра быстро затягивалась обратно.

— Здесь ветер сам двигает тучи, — проговорил насквозь мокрый пегас, зависая перед Чалком, — Тут я ничего не поделаю.

— Напомни-ка, зачем мы вообще взяли тебя? Думаю, будет хорошей мыслью шлёпнуть тебя прямо тут, чтобы не маячил без дела.

— Погоди, Чалк, — сказал Лайтгрин, делая испуганному пегасу успокаивающее движение копытом, — Мы не можем его потерять, он нам нужен. Холдер пишет, что на пути будет оборванный канатный мост, который сможет починить только пегас.

— На кой навоз нужен мост, если ты можешь перекинуть нас?

— «Перекинуть» вас я там уже не смогу. Сразу за мостом будет старый замок, древнее поле битвы, там с магией происходят всякие вещи. Боюсь после прыжка оказаться где-нибудь под землёй или в десятке миль в небе.

— Замок? Какого конского яблока тут делает замок?

— Долгая и скучная история. Когда-то здесь жили принцессы, но замок уже тысячу лет как разрушен. Элементы Гармонии находятся в нём.

— Эти камни? — Чалк сплюнул. — Они не выглядят слишком ценными. Таких камней можно за полчаса на любом рынке насобирать. Чё они делают?

— Просто древние магические артефакты, и они делают такие вещи, которые вряд ли понадобятся обычным пони. Но, для некоторых они представляют огромную ценность. Настолько огромную, что они готовы отдать за Элементы всё свое состояние.

Чалк немного изменился в лице, а мне захотелось шлёпнуть себя копытом по лбу. Этот единорог назвал Холдера наивным, но и сам осторожностью явно не отличался.

— До замка нужно пройти совсем немного, здесь даже старая дорога есть, — продолжил Лайтгрин, закрывая книгу и с энтузиазмом вглядываясь в опушку леса.

— И чего тогда эти Элементы никто не стянул? — задал Чалк последний вопрос уже совсем другим голосом.

— Во-первых, о них все попросту забыли, — отмахнулся единорог, — а во-вторых, не всякий пони сможет сюда добраться. Сам знаешь, какая дурная слава идет об Эверфри. Тут можно угодить во множество...

Ливень кончился так же быстро, как начался, и на фоне наступившей тишины с реки вдруг послышался всплеск. Все дружно повернули туда головы и замерли с расширившимися от страха глазами, потому что из воды показалось гигантское существо со змеиноподобным телом и головой, похожей на драконью. И это существо направлялось прямо к нам, кольцами извиваясь в реке.

— Кишки Селестии! Оно нас сейчас сожрёт! — крикнул один из пони и бросился бежать. Его примеру тут же последовал второй.

— Стойте! Стойте, глупцы! — Лайтгрин попытался остановить третьего пони, но безуспешно. Тот попятился, развернулся и тоже ускакал в лес, вслед за первыми двумя.

Чалк же поступил по своему обыкновению, быстро расчехлил арбалет и выстрелил в это существо. Болт отскочил от чешуи со стеклянным звоном, существо остановилось, потёрло место попадания лапой, будто стирая грязное пятно, и удивлённо уставилось на нас.

— Быстро, за мной! — скомандовал единорог и поскакал в лес. Чалк дёрнулся, было, бежать, но остановился рядом с моей уютной лужей.

— А с зеброй чё? Мне прикончить её? — крикнул он вдогонку Лайтгрину. Единорог резко затормозил, проскользив в грязи.

— Нет! Не вздумай трогать её! — крикнул он, возвращаясь и подхватывая меня телекинезом, — Без неё ничего не получится!

— Че она может? — процедил Чалк, с отвращением глядя на меня.

— Она многое может, — единорог поднял меня телекинезом с земли и левитировал за собой, углубляясь в лес. — Я и так поступил слишком импульсивно, выстрелив в неё. Сам чуть всё не уничтожил.

Лес Эверфри. Вот уж не думала, что окажусь в нём подобным образом, болтаясь на магической привязи за единорогом, который полчаса назад убил меня. Ноги свободно висели в воздухе, а в ухо попала грязь из лужи. Я в последний раз оглянулась на реку, посреди которой из воды торчало длинное тело того существа, оно всё ещё смотрело на нас с удивлённым и сожалеющим выражением лица. И чего эти бестолочи испугались? Интересно, как его зовут…

В лесу оказалось несколько темнее, чем я думала. Отчасти из-за тумана после дождя, отчасти из-за нависающих крон деревьев, густо переплетённых лианами и вьющимися травами. Да, я была в этом лесу во сне, видела то существо и ещё множество других. И, как и во сне, этот лес завораживал. Деревья были древними и могучими, со стволами, покрытыми мхом и грибами. Трава усеяна цветами и, то тут, то там, перемежается какими-то совсем необычными растениями, про которые в книге моего предшественника было всего несколько строчек. Да мне с первого взгляда ясно, что в этой книге нет и трети всего разнообразия здешних форм жизни.

Внезапно единорог остановился и бесцеремонно уронил меня на дорогу, прервав мои размышления о том, как можно было бы оформить оглавление такой книжки.

— Глупцы... Почему они меня не послушали... — тихо проговорил Лайтгрин, глядя куда-то вперёд. Я проследила направление его взгляда и увидела посреди дороги три больших выщербленных камня. Но глаза быстро различили, что это не выщербленные камни, а статуи пони, застывших посреди дороги в позах, полных ужаса. Странно, но даже арбалеты на их ногах превратились в камень.

— Парни? Это чё это... Как это? — Чалк опять начал вертеться вокруг, направляя свое оружие то в одну, то в другую сторону, а я еле сдержала злорадный смешок. Конечно, это очень нечестивые мысли, но мне было почти приятно видеть этого урода в таком смятении.

— Работа какой-то из местных тварей, — сказал единорог, прикасаясь копытом к носу одной из статуй, — не послушали меня, и вот результат.

— И с нами будет то же самое... — проскулил пегас, испуганно озираясь, — Нет, вы, как хотите, а я на такое не подписывался, у меня же семья, мне всего-то чуток денег нужно было.... Полечу над рекой, выберусь из леса...

— Только попробуй смыться, — прошипел Чалк, — я не промахнусь.

— Хватит! — прервал их единорог. — Эти твари нам не страшны, пока с нами зебра.

Чего? Снова я? Хотя, зачем-то же этот единорог меня вернул, стоило бы догадаться, что не по доброте душевной.

— Опять эта зебра! — выкрикнул Чалк. — Чё может она, чего не сможет мой арбалет?

— Успокойся, лес шума не любит. Согласно записям Холдера, это какой-то редкий полумагический вид зебр. Одним своим присутствием они заставляют диких зверей Эверфри успокаиваться и не проявлять агрессии. Он потратил много лет, чтобы найти её для каких-то своих экспериментов.

Облезлый пони что-то пробурчал под нос и бросил на меня испепеляющий взгляд. Да, сейчас от меня каким-то образом зависит безопасность его шкуры. Если со мной что-то случится, то ему будет плохо, ой как плохо. Это вселяет крупинку веры в то, что он просто не пристрелит меня со злости, или не сделает ещё чего похуже, в таком состоянии я вряд ли смогу дать отпор. Кстати, было бы не плохо оценить своё состояние…

То, как я себя чувствовала, вгоняло в ступор. В груди зияла окровавленная дыра от выстрела, на которую даже краем взгляда смотреть было страшно, но она почти не болела. Я потеряла столько крови, что должна была бы просто упасть без сознания, но, немного помесив грязь копытами, я легко поднялась на ноги. Ощущения были такими, будто я одновременно отлежала всё тело, и под кожей сейчас бегают миллионы микроскопических насекомых. Единорог заметил, что я встала, и подошёл ко мне, с его приближением окружавшее меня розоватое свечение немного усилилось.

— Как себя чувствуешь? — деловито спросил он.

— А как я могу себя чувствовать с такой дырой в лёгком, которую ты же и сделал? — я, не удостоив единорога взглядом, попыталась хоть немного избавиться от грязи на голове.

— Если бы Холдер не был таким упёртым, всё обошлось бы мирно. Я не держу никакого зла лично на тебя, но я готов пожертвовать чем и кем угодно ради своей цели. Надеюсь, ты достаточно благоразумна чтобы понять, что просто оказалась не в том месте не в то время.

— Я оказалась именно там, куда привела меня Судьба. Что ты сделал с Фидерхаубе и Холдером?

— С Холдером я ничего не смог бы сделать при всем желании, он мастер защитной магии. А единорожка... Её твоя участь не постигла, Холдер всё-таки сдался. Мне стоило бы раньше догадаться, что этот старик привяжется к ней. И вообще, с чего ты так о них беспокоишься? Подставила себя ради этой служанки.

— Потому что я знаю, что моему имени еще рано быть написанным в книгу Луны.

— Откуда ты можешь это знать? Думаешь, ещё слишком молода чтобы умирать? Готов поспорить, Чалк часто видел подобные мысли в глазах своих жертв.

— Думаю, мне нужно кое-что закончить.

— Вот как? В любом случае хочу тебя предостеречь. Как видишь, я не исцелял тебя, на самом деле я вообще не знаю, как это делается, так что не надейся на мою жалость. Я просто наложил на тебя несколько заклинаний собственного изобретения. Нечто вроде стазисного отпечатка, стазис вообще распространенное медицинское заклинание, но я его улучшил.

— Ста... чего?

— Благодари провидение, или Судьбу если угодно, за то, что я успел прочесть в книге Холдера заметку о тебе. Ты сейчас жива только благодаря моей магии, твоё состояние как-бы заморожено на том моменте, когда жизнь вот-вот начнет покидать тебя. В каком-то смысле, твоё тело сейчас всего-лишь полумёртвая кукла из плоти и костей, которая содержит в себе отделённый отпечаток твоей сущности. Я могу сейчас отрезать тебе ухо, и ты ничего не почувствуешь, пока отпечаток снова не соединится с телом. Но если это случится вдали от единорога-медика... Тогда я тебе не завидую. В общем, имей ввиду: если со мной что-то произойдёт, или я просто захочу — ты умрёшь.

— Если умру, вы превратитесь в милые статуи, — я кивнула в сторону трёх окаменевших бедолаг посреди дороги. — На таких хорошо мох растёт. Или отправитесь кому-нибудь на ужин.

— Как видишь, сотрудничество в наших обоюдных интересах, — фыркнул единорог. — Пошли, у нас впереди неблизкий путь, — Лайтгрин сделал несколько шагов, затем остановился и произнёс, не глядя на меня. — Если... всё пройдет гладко... Даю слово, что доставлю тебя к врачу и уж тем более не позволю Чалку к тебе притронуться. А у него есть на тебя планы, будь уверена. Всё, хватит разговоров, пошли. И двигай ногами сама, я не собираюсь больше тратить силы и тащить тебя.

48.

Мы уже довольно долго брели по лесной дороге, с обеих сторон ограниченной сплошными стенами из деревьев, лиан и высоких трав похожих на папоротник. Если то, что было указано в книге Холдера правда, и местные опасные звери действительно не обращают внимания на Кухани, тогда я понимаю, как мой предшественник смог написать ту книгу о местных растениях. Холдер не знал, что этот таинственный тип такой же как я, иначе у него не возникло бы вопросов.

Несмотря на смертельную рану и полную неизвестность впереди, я шагала и глазела вокруг как маленький жеребёнок. Иногда мне чудилось, что из тени деревьев за нами наблюдают всякие ужасные монстры со светящимися глазами, да и сами деревья, зачастую, можно было принять за зубастых чудищ. Пегас, шедший пешком впереди всех, то и дело вскрикивал и шарахался в стороны от малейшего шелеста ветвей, вызывая презрительные взгляды и вздохи Чалка. Я чуть отстала и сильно укусила себя за ногу, светящуюся бледным розовым светом. Ничего. Единорог не обманул, моё тело действительно ничего не чувствовало.

Пони со шрамом замедлил шаг и поравнялся со мной, бесцеремонно разглядывая от носа до кончика хвоста и улыбаясь уголком рта.

— А ведь я тебя вспомнил, — проговорил он, — ты из Макабилы. Как раз мой последний выход с группой Роупа.

Я шла с прежней скоростью, глядя прямо вперёд. Его голос наводил какой-то подсознательный ужас, по спине побежали бы мурашки, если бы я чувствовала её как обычно.

— Как раз там на мой корабль и напали, — продолжил пони, сокращая расстояние. — Полосатые твари откуда-то добыли стальные кирасы, которые не берёт арбалет. Еле смылся, всех парней потерял. Сидел потом в дирижабле и весь полёт думал, как же отомстить. А тут такой подарок... — он причмокнул губами. — Знаешь, что? Сначала я сделаю так, чтобы ты не кричала. Потом...

— Зебра! — громким шёпотом позвал меня Лайтгрин, — быстро сюда!

Я мельком взглянула на ухмылявшегося Чалка и подбежала к единорогу. Тот стоял рядом с пегасом, и они оба напряжённо вглядывались куда-то вперёд, где дорога делала поворот и скрывалась за большим кустом.

— Сэр, я вам точно говорю, я слышал рычание! — заныл пегас, и его крылья мелко затряслись.

— Не бойся, пока с нами зебра, местные обитатели нас не тронут, — единорог посмотрел на меня и мотнул головой в сторону поворота, — Ты, иди вперёд и проверь что там.

— А если Холдер был не прав насчет меня?

— Тогда у нас будет время чтобы отступить, пока оно будет занято тобой. Кстати, при плохом исходе ты ничего не почувствуешь, я позабочусь, — произнес единорог таким тоном, будто и в самом деле хотел меня этим подбодрить.

Одарив Лайтгрина презрительным взглядом, я пошла дальше по дороге. Дойдя до куста, я и правда услышала какое-то подобие рычания, а вскоре из-за веток увидела и источник этих звуков. Если бы не старое сонное видение и не изученная ранее книга с Солнцем на обложке, при виде этого существа я бы бросилась бежать без оглядки, наплевав на всё вокруг. Здоровенная мантикора сидела прямо посреди дороги и увлеченно грызла уже и без того обглоданный ствол молодого дерева. Васимба, по праву считавшийся самым большим и сильным львом в саванне, был просто малышом по сравнению с этой красношерстной крылатой горой мышц.

Я не успела решить, стоит ли выходить из-за куста, потому что мантикора заметила меня первой. Отбросив древесный ствол в кусты, словно это была тростинка, полулев-полускорпион замахал хвостом из стороны в сторону и уставился на меня. Ничего не оставалось, кроме как выйти с глупой улыбкой на лице, и надеяться, что я выгляжу достаточно дружелюбно.

— Ты такая же как он, — вдруг сказала мантикора низким басом. Я чуть не бросилась бежать от неожиданности, а потом в сердце кольнул приступ какой-то светлой грусти. Мантикора говорила на полудиком, я не слышала его с тех самых пор, когда была в голове у Большого Мамбы.

— Простите, как кто? — спросила я, продолжая глупо улыбаться.

— Как он. Только разговариваешь по-другому.

— Понятно... — выдохнула я, переминаясь с ноги на ногу. — Надеюсь, он не доставлял вам хлопот? Если что, я постараюсь не повторять его ошибок.

Мантикора села и посмотрела на меня как на идиотку.

— Он не доставлял хлопот, он помогал. Ты тоже будешь помогать?

— Постараюсь. А вам требуется какая-то помощь?

О, Солнце, я предлагаю помощь чудовищу втрое выше меня, хотя, эта косматая зверина всё равно выглядела поменьше Большого Мамбы. Я постаралась не думать о том, кто из них кого заборет.

— У меня котёнок заболел, кашляет. Посмотришь его?

— Конечно посмотрю, уверена, там ничего серьёзного. Но позже. У меня в этом лесу дело, от которого зависит моя собственная жизнь, прошу прощения.

— Я понимаю, мы подождём, — пробасила мантикора и грустно посмотрела куда-то в лес. — Он ушёл уже давно, без него плохо, никто не помогает. Те, с которыми ты пришла, может мне съесть их?

— Нет, не стоит. Была бы признательна, если бы вы спрятались где-нибудь, пока мы пройдём.

— Я найду тебя потом. Котёнок кашляет.

— Да, конечно, я помогу... Потом. До свидания.

Мантикора ещё раз взглянула на меня и двумя большими прыжками скрылась в зарослях.

Я дождалась, пока перестанет качаться последняя ветка, потревоженная чудовищем, и шумно выдохнула. Вот это уже становится интересным, значит тот тип когда-то был здесь, буквально в этой части леса, где я находилась. Такое чуство что он просто приходил заранее во все места, куда я должна была в итоге попасть и... Что-то там делал. Если учесть, что он, как и я, обладал даром предвидения, ещё и развивал его с возрастом… Все эти тайны уже начинали порядком надоедать. Я закатила глаза и подумала, что лучше бы он устроил так, чтобы на Чалка в детстве свалился кирпич. Вот это была бы помощь.

— С кем ты разговаривала? — спросил Лайтгрин, когда я вернулась.

— Да так, с одним местным обитателем. Опасности нет, можно идти.

— Что-то ты больно весёлая, — проговорил Чалк, — ты что-то замышляешь... Я чувствую, я всегда такое чувствую.

— Лизни вон ту зелёную плесень, ещё и не такое почувствуешь, — ответила я, заставив пегаса улыбнуться. Этот малый, хоть и проделал в моем плаще аккуратную дырочку своим выстрелом, был симпатичен мне больше всего. Он находился здесь явно не из-за каких-то глобальных мотивов, или чрезмерной алчности, и ему одному из присутствующих от меня ничего не нужно.

Земной пони, пегас, единорог и зебра. Отличная компания.

Лайтгрин осторожно выглянул туда, где я разговаривала с мантикорой, и двинулся дальше, увлекая спутников за собой. Я решила провести маленький эксперимент и осталась на месте, но через полминуты розовый свет вокруг тела начал постепенно гаснуть, а мне стало холодно. После того, как я почувствовала что-то вроде сильного головокружения, эксперимент был завершен, и я, прихрамывая, поспешила догнать остальную троицу. Я не могу отойти далеко от этого Миста, я снова поймана в неволю, только, на этот раз, верёвку заменяет какая-то магическая связь. А ведь я так и не прочла ни одной книги об единорожьей магии, хоть у Холдера их и была полная библиотека. Глупая, ленивая Зекора.

— Решила счастья попытать, да? — осведомился Лайтгрин, когда я его догнала.

— Просто хотела проверить.

— Из тебя бы вышел хороший ученый, не будь ты дика....

Единорог осёкся на полуслове, уставившись вперёд. Я посмотрела туда же, и увидела два каменных столба, за которыми начинался сплошной белый туман. Оказалось, что эти столбы располагались прямо на краю отвесного обрыва, и представляли собой опоры для канатного моста, который был срезан много столетий назад. Но верёвка, хоть и выглядела древней, не истлела и нисколько не потеряла своей прочности. Единорог с благоговением коснулся копытом одного из столбов и замер. Я во все глаза вглядывалась в плотный белый туман, но не смогла различить другой стороны пропасти, и мысленно просила Солнце о том, чтобы мост оказался полностью разрушенным.

— Так близко... — прошептал Лайтгрин и ткнул копытом в грудь пегаса, стоявшего с круглыми от страха глазами, — Ты! Делай то, зачем ты здесь. Лети и почини мост.

— Босс, н-нам п-правда надо это д-делать? — ответил пегас, не прекращая мелко трястись. — Какое-то это с-совсем гиблое место, н-не хочу я здесь летать...

— Лети и чини этот проклятый мост, трусливый болван! Иначе я свяжу тебя и оставлю здесь!

Пегас вздрогнул от его крика, в ужасе скривился, но остался на месте.

Вот этот момент.

— Думаешь, я вот так позволю тебе украсть Элементы Гармонии? — промолвила я, тут же поймав на себе бешеный взгляд единорога, — Ты хоть соображаешь, что если сделаешь это — здесь настанет вечная ночь, и все погибнут от голода и холода?

— Не суди о Найтмер Мун по детским сказкам, зебра! — топнул ногой Лайтгрин, забрызгав себя грязью, — Она всегда хотела лишь показать своим подданным красоту звёзд и луны, а не убивать их!

— Но тебе-то какая выгода? Любишь на звезды глядеть? Так дождись ночи.

— Нет, я люблю и солнце тоже! Но я не хочу, чтобы Селестия превратила нашу страну обратно в то, чем она являлась раньше. Я не хочу, чтобы она отбросила нас на тысячу лет назад. Ты когда-нибудь была в Понивиле или Клаудсдейле? Тамошние пони живут счастливо и беззаботно, и им совершенно наплевать на то, что происходит за границей. Они думают только о сборе урожая и об очередных праздниках. А представь, что такой станет вся страна? Полная страна счастливых пони, живущих своей розовой счастливой жизнью. Для кого-то это безусловно покажется раем, но это будет всего-лишь иллюзией! Прошла тысяча лет, а в этом мире живут не только пони!

— С чего ты решил, что ваша страна кому-то нужна? — спросила я совершенно будничным тоном, разглядывая золотые кольца на копыте. В голове в это время вовсю крутилась маленькая мельница, перемалывая разные мысли одну за другой. Нужно придумать, как его остановить.

— Знаешь, кто изобрел вот это? — единорог ткнул копытом в арбалет на ноге пегаса, — Его изобрел верблюд! Верблюды мастера делать всякие хитрые механизмы, никто кроме них не умеет делать настолько точные часы и приборы! И, представь себе, сидел как-то раз какой-то губастый мешок со слюной у себя дома, плевал в окно, и подумал: «А почему бы не смастерить механизм чтобы убивать пони? » Только по воле случая нам удалось найти этого горе-изобретателя раньше, чем чертежи начали распространяться. И я не уверен, что где-нибудь прямо сейчас не создаётся ещё более страшное оружие.

— Мир большая штука, всякое может быть, — ответила я, вспоминая пещерных зебр. Жирафы не проболтались, но я уверена, что кроме прочнейших кирас у них наготове есть что-то ещё.

— Вот именно! Если Эквестрия станет страной пирожных и вечеринок, как мы защитим её в случае чего? Скажешь, нас защитит Селестия? Да она уже пятьсот лет не была нигде, кроме Кантерлота, Клаудсдейла и Понивиля! Она понятия не имеет, что мир вокруг развивается, и мы должны развиваться вместе с ним, а не консервироваться в собственном соку. Сама она, безусловно, очень могущественна, но ей никак не удастся предотвратить враждебные действия целого государства в случае чего, а боевые заклинания знают считанные единицы единорогов! Селестия даже не смогла помочь всем тем пони, оставшимся в Камелу и Зебрике. Большинство из них там умерло с именем принцессы на устах, а она сидела в своём дворце и устраивала очередной бал! — Лайтгрин сжал губы и посмотрел на землю. — Если я принесу Элементы Гармонии Найтмер Мун... Уверен, она оценит мои старания, и прислушается к нашим доводам.

— То есть, ты всего-лишь печёшься о благополучии своей страны? — я поставила копыто на камень, заставив кольца на ноге негромко звякнуть. — Ну что ж, тогда я тоже позабочусь о судьбе родины. Я простая юная зебра из простого племени в саванне, и не привыкла разговаривать о политике. Но даже я, совсем недолго пробыв в Эквестрии, уже понимаю, что вам нельзя давать волю. Ведь у вас есть магия и возможность летать. Ещё пара десятков, максимум сотня лет, и вы не увидите ничего плохого в том, чтобы перейти от обороны к нападению. И я догадываюсь, какая страна станет первой, ведь «злые зебры варят суп из пони».

Лайтгрин открыл рот чтобы что-то возразить, но его мозг явно не успел сформулировать мысль. Единорог комично потряс ногой, стряхивая с неё грязь.

— Да чего я с тобой спорю… Ты сейчас не в том положении, чтобы как-то мне помешать. — Лайтгрин повернулся к пегасу, и его рог засветился, окрасив бледное от страха лицо бедолаги в зловещие красные тона. Пегас задрожал ещё сильнее, но сбросил с себя сумки, отстегнул от ноги арбалет, и с видом обречённого направился к краю обрыва.

— Рейнклауд! — крикнула я. — Зачем тебе деньги?

— Я... Я хотел дом построить... — промямлил пегас, заглядывая в пропасть. — Жена тройню родила, а у меня ни кола ни двора...

— Замолчи... — проговорил единорог. Я не обратила внимания.

— Аж тройня? Ну ты герой. А теперь подумай, хочешь ли ты для своих жеребят будущего, где по улицам будут разгуливать такие пони как Чалк? Хочешь?

— Заткнись, — процедил Лайтгрин, впиваясь в меня взглядом.

Пегас ничего не ответил, но я заметила кое-что, от чего у меня отлегло от сердца. Его крылья перестали трястись. Он просто стоял на краю обрыва и смотрел вниз.

— Рейнклауд! Хватит стоять столбом, почини мост! Я заплачу двойную цену! — завопил единорог.

— Извините, босс... Но... Нет.

— Что-о-о?

— Нет, я не буду помогать вам. Пусть мои жеребята будут ютиться в маленькой комнатушке, прыгая друг у друга по головам, но они встанут на крыло под солнцем Селестии, а не под холодной луной.

Готова была поклясться, что слышу скрежет зубов Лайтгрина. В тот момент этот звук был для меня приятнее любой музыки.

— Прекрасно, — вдруг бодро сказал единорог, — просто превосходно. Можешь гордиться собой, ты хоть раз поступил как настоящий жеребец. И ты, зебра, очень хороший ход, устроить бунт прямо перед целью. Жаль только, что вы не на того напали. Тебя, — Лайтгрин смерил меня взглядом, — я не буду убивать. Дам тебе возможность лично увидеть гибель своего народа. А я это устрою, будь уверена. Пока мы болтали я заметил одну вещь: здешняя древняя магия давно развеялась, я сейчас свободно смогу переместиться прямо в тронный зал и забрать Элементы. Мне не нужна помощь ходячего полосатого трупа и трусливого предателя.

— Ты забыл кое-что, — тихо проговорила я. — Кроме ходячего трупа и предателя, здесь есть болтливый единорог и.. — я бросила взгляд за его спину, — ... хладнокровный убийца.

Чалк выстрелил Лайтгрину прямо в затылок.

49.

— Фу-ух, как будто мешок со спины сбросил, — с лёгкостью в голосе проговорил земной пони, похлопывая себя по облезлому плечу. Тело незадачливого единорога еще не шлёпнулось на землю, как я уже почувствовала нарастающую боль в груди: это пошёл обратный отсчёт до моей смерти. Рог Лайтгрина, лежащего в грязи, всё еще слабо светился, и магия только начала медленно таять.

— Ты убил его! ? — пегас одним прыжком оказался рядом с телом единорога, и в ужасе отшатнулся. — Зачем? Ты ведь... Он ведь тебе теперь точно не заплатит.

— А он нам и не нужен, братец, — проговорил Чалк, заряжая арбалет, — у нас теперь другие планы.

— Какие такие планы?

— Этот умник проболтался, что те штучки в руинах стоят целое состояние. То, что он обещал нам заплатить это сущая мелочь, по сравнению с возможной выгодой.

— Я ведь уже сказал, я не стану помогать тем, кто хочет сделать Эквестрию жестокой страной...

Чалк хрипло засмеялся, а я пошатнулась на месте, вдруг осознав, что требуется всё больше усилий чтобы стоять прямо. Нет, ещё не время... Плевать на Испытание, у меня есть дело поважнее.

— «Жестокой страной»? Да мне вообще до фени, кто выложит за эти магические штучки кругленькую сумму, хорошие или плохие. Мы ведь можем продать их не только дружкам нашего умника, но и тем, с кем они цапаются. Эти побрякушки нужны всем одинаково, и богачей среди них тоже одинаково много. Чуешь, к чему я клоню? Получим на двоих столько монет, что ты себе половину Клаудсдейла купишь. Ну что, ты в деле? Без тебя я не справлюсь, братец.

— Не слушай его, — прохрипела я и поймала себя на гадкой мысли, что невольно поменялась ролями с Лайтгрином.

— Извини, зебра, — проговорил Рейнклауд, — но моим жеребятам правда нужен новый дом.

С этими словами он смело расправил крылья и исчез в тумане на несколько секунд, а затем вернулся с куском каната в зубах. Чалк подхватил канат, обернул вокруг переднего копыта и начал тащить, притягивая подвесной мост к столбу.

— Он убьёт тебя! — крикнула я, набрав полную грудь воздуха, и сразу закашлялась. Из раны показались капельки крови.

— Всё нормально, брат! Тащи второй конец! Заберём побрякушки, толкнём богачам и заживём! — громко крикнул Чалк.

— Нет! — выдохнула я.

Пони раздражённо скривился и выстрелил в меня. Болт попал на копыто выше старой раны, и я почувствовала знакомый сильный толчок, заставивший меня попятиться и сесть. Чалк усмехнулся и продолжил всматриваться в туман, что-то крича пегасу. То ли он кричал совсем тихо, то ли мне уши заложило. Хотя, слух сейчас не самое нужное чувство. Я вдохнула чистого лесного воздуха, правда, пахнущего плесенью и сыростью. Из-за постоянного тумана Солнце сюда, наверняка, не заглядывает.

Что я могу сделать? Да ничего… Я могу броситься на него и начать драться, но в таком состоянии меня хватит на минуту, если, конечно, этот здоровяк сразу не сломает мне шею или не продырявит голову арбалетом ещё до того, как я до него доберусь. Какие ещё вари… Мой взгляд упал на сумку, оставленную пегасом совсем рядом со мной. Замочек на сумке раскрылся, и кроме пачки запасных арбалетных болтов оттуда выпал небольшой знакомый мне мешочек. Мельничка в голове закрутилась с удвоенной скоростью: когда эта банда ворвалась в особняк, двое пегасов скрылись в коридорах, потом один вернулся. Вернулся как раз Рейнклауд, а куда он летал? Он летал в ту сторону, где располагалась комната Испытания. Пегас заглянул в неё, увидел мешочек и прихватил с собой.

— Глупый вороватый пегас — проговорила я, поднимаясь на ноги, — ты только что всех спас.

Вокруг меня вихрем закружилась зелёная пыль. Чалк удивлённо раскрыл рот, но быстро взял себя в копыта, бросил канат и начал заряжать арбалет, не спуская с меня взгляда, в его расширившихся от страха глазах появились зелёные отблески.

Она злая колдунья, воплощение зла.

Вокруг меня затрепетали зелёные всполохи, из земли показались извивающиеся лианы.

Она введёт тебя в транс, не смотри ей в глаза.

Глаза загорелись призрачным светом, плащ взвился в воздух вокруг меня, словно кожистые крылья огромной летучей мыши.

Но что произойдёт, коль она подойдёт?

Из лесной чащи позади выступили твари настолько ужасные, насколько позволило моё воображение.

Заживо съест, и даже не икнёт.

Я сделала шаг вперёд, потом другой, сверкнула призрачными глазами и оскалила зубы, походившие теперь на пасть пантеры.

Берегись!

Я перешла на бег. Чалка объял такой ужас, что вместо крика он смог выдавить из себя только какие-то булькающие звуки. Я проделала половину пути, когда пони поднял арбалет, но ни о каком прицельном выстреле в его состоянии не шло и речи. Последовал звонкий щелчок, выпущенный им болт скользнул по золотому кольцу на моей шее и с противным жужжанием унёсся куда-то в кусты.

Выстрелив и промахнувшись, Чалк в страхе замахал перед собой копытами, попятился и побежал в сторону обрыва. На самом краю он попытался затормозить, видимо, в последний момент животный страх в его голове уступил место инстинкту самосохранения, но только на одно мгновение. Нелепо дёрнув в воздухе задней ногой, пони прыгнул с обрыва прямо в пропасть.

Надеюсь, там живёт какая-нибудь ужасная тварь, которая от него и косточек не оставит.

50.

На миг наступила звенящая тишина, а затем нахлынула целая волна лесных звуков, которые я раньше, в присутствии всех этих пони, и не замечала.

Постояв на краю несколько минут, я с тупым безразличием выдернула из груди арбалетный болт и бросила в пропасть вслед за Чалком, затем развернулась и бездумно пошла прочь. Вокруг оседали последние крупинки зелёной пыли, копыта погружались в тёплую грязь, и я искренне наслаждалась этим чувством. Я наслаждалась каждым дуновением ветерка, шелестом листвы и криком птицы где-то в чаще. Грязь кончилась и мои копыта ступили на мягкую траву, в которой росли какие-то красивые цветы. Остановившись на миг, я сорвала несколько бутонов и сунула в рот. Обидно, что кроме отдающего металлом вкуса крови ничего больше не ощущается.

Вскоре я дошла до какого-то дерева. Толстое, не слишком высокое и не слишком раскидистое. Самое обычное лесное дерево, разве что кора странного ярко-коричневого оттенка, как будто вылеплена из глины. Я провела по ней копытом, оставляя след из грязи вперемешку с кровью. Это место будет моей могилой.

Я повертелась на месте словно шакал, устраивающийся на ночлег, и легла на мягкую траву. Небо покрывали свинцовые тучи и где-то глубоко в голове витала мысль, что было бы неплохо напоследок еще раз взглянуть на Солнце. Слева, недалеко от меня, раздался треск ветвей и из леса вышла мантикора. Она понюхала воздух, шевеля усами.

— Котёнку чуть лучше. — сказала она, — теперь мы можем подождать столько, сколько нужно.

— Извините, но я не смогу его посмотреть. Через пару мгновений за мной придет смерть.

— Теперь ты говоришь прямо как он.

Мантикора хотела еще что-то сказать, но вдруг хлопнула крыльями и поспешно исчезла в чаще.

— ... всё вокруг! Каждый куст осмотрите!

— Так точно, сэр!

— А вы проверьте дно ущелья и дорогу!

— Сэр, схватили пегаса, пытался улететь.

— Это один из них! Быстро сюда его!

— …я ничего не делал, отпустите меня, у меня семья!

— Где Зекора?

— Я не знаю...

— Зебра!

— А, она вон туда пошла. Отпустите меня, пожалуйста, я ничего не делал...

— Я нашел её, сэр!

— Зекора! Зекора!

Прямо передо мной откуда-то с неба свалился взмыленный Луп, нацепивший зачем-то блестящую золотом кирасу. И откуда он тут взялся? До Хуффингтона столько дней пути… На его лице мелькнула радость, мгновенно сменившаяся тревогой и отчаянием. Я улыбнулась ему, в следующее мгновение окружавшее меня слабое розовое свечение померкло окончательно, и я медленно повалилась на бок.

— Ну как же так, а... Как же так, — твердил Луп, судорожно шаря по мне взглядом.

Следом за Лупом недалеко от меня приземлились два здоровенных белых пегаса со светлыми гривами, похожие друг на друга как братья. Такие архаичные шлемы с гребнями и декоративные подобия доспехов я видела на картинках и разных плакатах в городе, и даже не думала, что кто-то так снаряжается в самом деле. Хотя, Бриз упоминал что кирасы на зебрах были похожи на броню стражников. Один из них подбежал к нам, с видимым страхом взглянув в мою сторону, что меня немного позабавило. Старикан был прав, в центральной части этой страны мало кто сталкивается с подобными вещами, даже стража.

— Лейтенант, на дне ущелья нашли ещё тело, земного пони. — ещё раз взглянув на меня отрапортовал пегас, и судорожно сглотнул, — С оружием.

— Это, наверное, Чалк, — сказал Луп с облегчением, затем повернулся ко мне и произнёс. — Это ведь не ты его? Ты ведь не стала бы…

Я снова улыбнулась. Выражение лица Лупа стало добрее, он махнул копытом в сторону своих сослуживцев.

— Летите в Понивиль, найдите врача и за шкирку тащите сюда, — приказал Луп.

Пегасы виновато переглянулись.

— Сэр… Это больше часа пешком, мы ведь не сможем лететь над Эверфри. Она не проживёт так долго, — сказал один из них. Его голос послышался как из глубокой пещеры.

— Да она бывала в таких переделках, в которых любой из вас загнулся бы в два счёта! Доктора мне сюда, живо!

— Так точно, сэр!

Пегасы козырнули Лупу и взлетели, обдав меня ветерком от своих крыльев.

— Ну как же так, — снова проговорил Луп, приподнимая край моего пропитавшегося кровью плаща.

— Хватит уже как старуха стенать, не поможет мне это как прежде дышать.

— Прости, Зекора, я снова не успел вовремя.

— Раны смертельны, спасения нет. Через пару мгновений померкнет мой свет. Если правда ты хочешь зебре помочь, повтори песнь Луны для меня, но точь-в-точь.

— Зекора, ты бредишь. Не трать силы, сейчас прилетят доктора...

— Повторяй же за мною, ты, глупый пегас! Пока свет моей жизни совсем не погас! «Под сияньем времён во владенья Луны, возвращается зебра с чужой стороны…»

Вместо того, чтобы повторить, пегас вдруг круглыми от удивления глазами уставился в небо. Я судорожно сглотнула, чувствуя, как задыхаюсь.

— Луп... Прошу тебя, не стой. Повторяй песнь Луны за мной... «Под сияньем… Луны… Возвращается зебра».

Пегас вдруг встрепенулся и опустился на передние колени в поклоне. Поле моего зрения начало сужаться, а по телу прошла крупная дрожь.

— «Возвращается зебра…».

Невесть откуда взявшийся лучик Солнца коснулся моего обескровленного лица, подарив напоследок чуточку тепла.

51.

Легкий ветерок играл в ветвях древнего раскидистого дерева необычной толщины, скрытого в полутёмной чаще магического леса. Фактически, эта масса древесины так разрослась, что давно перестала быть деревом, превратившись в этакую пещеру, поросшую ветвями и листьями. Точнее не в пещеру, а в чей-то дом.

Словно плоды на длинных тонких плодоножках, на ветвях дерева раскачивалось разноцветные вычурные склянки. Некоторые из них были наполнены чем-то и надёжно закупорены пробками, некоторые были пусты, и ветерок, играя с ними, извлекал из открытых горлышек еле слышные мелодичные звуки.

Внутренности хижины не отличались особым убранством. Её хозяева полностью посвятили себя своему делу, не растрачивая полезное пространство на предметы интерьера вроде картин или диванов. Хотя, даже простенькая табуретка смотрелась бы неуместно среди массы сушащихся трав, мешочков с порошками и бутылочек, расставленных во всех местах, куда мог бы добраться взгляд. Хотя там, куда взгляд добраться не мог, склянки с зельями тоже были.

Единственным декоративным элементом во всем интерьере были несколько причудливых традиционных масок. Они выглядели очень древними и, вполне возможно, проделали длинный путь, прежде чем оказаться здесь.

На небольшой кровати в самом углу хижины лежала молодая зебра, укрытая мягким одеялом. В окружающем антураже лучше бы смотрелся какой-нибудь сеновал, но обитатель этой хижины, видимо, решил всё-таки не отказывать себе в элементарных удобствах. Ветерок дунул чуть сильнее, две висящие снаружи склянки легко коснулись друг друга, и по окрестностям пронесся тонкий стеклянный звон.

Зебра протяжно вдохнула пряно пахнущий воздух и открыла бирюзовые глаза. Некоторое время она просто смотрела на испещрённый корнями потолок над кроватью. Затем её взгляд стал более осмысленным, и скользнул дальше по стене.

«Привет», — прошептала она, заметив одну из масок. «Добро пожаловать», — добавила она, переведя взгляд на вторую.

— О, ты уже проснулась? — раздался мелодичный голос. Зебра приподняла голову, выглядывая в большую комнату. Там, у еле тлеющего очага, лежала принцесса, подложив под себя подушку. Перед ней в магическом поле тёплого жёлтого света, парила раскрытая книга. Улыбнувшись зебре, принцесса магией закрыла книгу и аккуратно поставила обратно на полку.

— Принцесса Селестия? — прошептала зебра.

— Очень приятно познакомиться, Зекора, лейтенант много о тебе рассказывал, — ответила принцесса, подойдя ближе и присаживаясь рядом с кроватью.

— Выходит, вокруг не владенья Луны. Никак не покинуть мне вашей страны, — с некоторой досадой в голосе проговорила Зекора и откинулась обратно на подушку.

— А ты жалеешь, что не попала туда?

— Я пережила столько бед и тревог, что нет мне пути, лишь Луна мой итог, — Зекора задержала взгляд на постоянно двигающейся магической гриве принцессы, — В её лишь владеньях теперь я найду, тот мир, где покой и забвение жду.

— Никогда не поздно уйти в другой мир, моя маленькая зебра. Разве у тебя не осталось интересных дел на этом свете? Эверфри ведь ждал тебя.

— Слон меня раздави, я всё еще в Эверфри... — выдохнула зебра, а принцесса обворожительно улыбнулась, — Вещи с родины, маски, посуда… Мне казалось, я дальше отсюда.

— Думаю, ты сама можешь догадаться, кто здесь раньше жил. А ведь когда-то он задавал те же самые вопросы что и ты.

— Увидеть его уже не удастся? Мне есть что сказать, готова поклясться.

— К сожалению, он ушёл несколько лет назад, — грустно проговорила принцесса, — было очень трудно держать Эверфри под контролем, пока здесь никого не было. Но он оставил для меня одно важное поручение.

Принцесса встала, наклонилась к Зекоре и её рог засветился. Зебра недоумевающе посмотрела на Селестию, но вдруг почувствовала что-то и, по-жеребячьи перебирая задними ногами, спихнула с себя одеяло. На её крупе красовались новенькие Метки, не то в виде стилизованного Солнца, не то в виде раскрывшегося цветка с маленькими лепестками.

— Это действительно большая честь, Зекора, — сказала принцесса с теплом в голосе. — Пони сами получают свои кьютимарки, когда приходит срок, и это одно из самых важных событий в их жизни. Даже я когда-то получала свою. Твой предшественник оставил для меня кое-какие инструкции, и я очень постаралась. Ну как, тебе нравится?

— То есть... Всё закончилось? Все эти скитания. Я правда прошла Испытание?

Принцесса с улыбкой кивнула.

— А теперь я вынуждена попрощаться. — Селестия поднялась на ноги, заняв собой почти всю спальню, — Тебе нужен отдых, а меня ждут в Кантерлоте по государственным делам. Пони, которым ты сказала о будущем, развернули бурную деятельность. Нужно проследить, чтобы они не натворили чего-нибудь, о чём сами не знают. Здесь недалеко находится городок Понивиль, там ты найдешь всё необходимое. Тамошние жители будут тебя бояться и избегать, но не принимай это близко к сердцу, они на самом деле очень добрые. А ещё... — её лицо и голос сделались серьёзными, — Не ходи к тому мосту.

Принцесса посмотрела в потолок, постукивая копытом по подбородку, будто раздумывая, всё ли сказала.

— Кстати, твой предшественник готовил очень вкусный чай из здешних трав. Этот чай мне очень помогал, от него так проясняются мысли. Ты умеешь смешивать что-нибудь подобное?

Зекора отвлеклась от разглядывания своей Метки, подумала несколько мгновений и кивнула.

— Ох, как хорошо. Я буду отправлять к тебе посыльную за чаем, и щедро платить за него. Считай, что ты теперь находишься на государственной службе, хи-хи. А на жалование сможешь сходить куда-нибудь в Понивиле или купить себе что-нибудь, если захочешь.

Улыбнувшись, она коротко поклонилась зебре и пошла к выходу.

— Вы ведь сможете защитить свою страну? Ведь эти пони полагаются на вас одну.

Принцесса остановилась, несколько мгновений раздумывая что ответить, и стоит ли отвечать вообще.

— Я правлю этой страной очень долго, — ответила Селестия, не поворачиваясь, — и мне всегда удавалось справиться с любыми внутренними и внешними проблемами. Даже с моей сестр... — принцесса запнулась, — даже с Найтмер Мун. Но если появится что-то настолько нас ненавидящее, что захочет уничтожить... Будь то какое-то очень могущественное существо или целая страна. И если оно окажется слишком необъятным даже для меня или моих учеников и подданных. Уж поверь, тогда мне есть к кому обратиться. Отдыхай, пожалуйста.

— Простите мою дерзость, и не хочу навлечь я гнева, но... Ведь если в этом мире есть принцессы, над ними есть король и королева?

Селестия остановилась, закрыла глаза и улыбнулась.

— У тебя очень цепкий ум, моя маленькая зебра. Прощай, — сказала она.

— Прощайте.

Селестия вышла из хижины, неловко зацепившись длинным рогом за дверную арку. Когда дверь за ней закрылась, объятая жёлтым магическим светом, зебра откинулась на подушку и снова взглянула на одну из масок. Затем закрыла глаза и произнесла с улыбкой: «Добро пожаловать».

Эпилог.

Солнце медленно поднималось над небольшим поселением зебр, расположенным на самой границе пустыни и саванны. Поселение было основано совсем недавно: хижины ещё не успели врасти в землю и обзавестись пристройками, а на дорогах ещё пыталась расти трава.

Откинув тканевый полог одной из самых больших хижин на окраине, из неё вышел пожилой единорог. Казалось, он настолько стар, что прямо сейчас развалится в труху, но его походка и взгляд говорили о всё еще вполне живом уме и намерениях прожить ещё минимум десяток лет.

Единорог левитировал перед собой новорождённого жеребенка, который истошно пищал и изо всех сил болтал ногами в воздухе. Когда жеребёнок оказался в заранее приготовленной корзинке, наполненной мягким сеном, Солнце как раз коснулось её своими лучами, заставив новорождённого замереть и раскрыть рот. Его глаза были ярко-фиолетового цвета.

Единорог снова скрылся в хижине, а из густой тени за ней, звякнув золотыми кольцами на ноге, показалась фигура, закутанная в коричневый плащ.