Метка Судьбы

Часть 8.

36.

— Зекора… Проснись, пожалуйста… — проговорил Спун прямо под ухом.

Я кое-как удержалась от того, чтобы не застучать зубами. С неба моросил мелкий противный дождик, а при дыхании изо рта даже шёл пар. Как они живут здесь вообще, с такими холодами? Зачем они здесь живут? Я быстро поднялась с земли, пытаясь побыстрее выкинуть из сознания тёплый ласковый свет Солнца, который я ощущала шкурой Узури буквально минуту назад. Заспанные жеребята, укрывшись под дождевиком, уныло завтракали последними кусочками булки, а всю округу застилала белая пелена тумана. Настолько плотная, что близлежащие холмы почти не различались.

— Скоро рассвет? — простучала я зубами, делая глоток из бутылки с водой и жестом отказываясь от своей порции завтрака. Есть холодную пищу на таком морозе совершенно не хотелось.

— Через часик, скорее всего. — ответил Рустер, раскидывая прогоревшие остатки костра, — Пока тут, типа, туман, надо добраться до фермы, а то если пегасов наймут парочку... Тогда, типа, пиши пропало.

— Думаешь, они не догадаются, что вы направитесь прямо на ферму своей тёти? – спросила я, закутываясь в плащ. Совершенно не помогло.

— Даже если догадаются, — Послышался хрипловатый со сна голос Кёрли. — Наша тётя Кэррот очень-очень добрая, она нас никогда не выдаст. Мы ей всё-всё расскажем про миссис Нэнни, и она что-нибудь придумает, чтобы помочь остальным жеребятам.

— Я могу составить подробнейшее письменное изложение всех злодеяний и правонарушений, совершённых миссис Нэнни, они все надёжно хранятся в моей памяти. — выдала Флэт Плайт, левитируя перед собой всё еще спящего Харпи, завёрнутого во второй непромокаемый полицейский плащ, — А теперь, давайте поторопимся и отправимся в нашем прежнем направлении, иначе я рискую подхватить во всём этом грязном мракобесии какую-нибудь бациллу.

Я вспомнила, как засмеялась от этого слова когда-то, получив от бабушки болезненный щелчок по носу.

Идти пришлось гуськом, не теряя из виду хвост впереди идущего. Первым шёл Рустер, как более-менее знакомый с местностью, а последней шла я, с замиранием сердца замечая по пути всё новые и новые растения, о которых раньше читала только в книгах. Как жаль, что сейчас не полдень. Посмотреть бы на распустившиеся цветы…

Из тумана вынырнул потёртый указатель с нарисованной детским копытом морковкой, и корявой надписью «Ферма Джуси Кэррот».

— Тётя Кэррот! Мы пришли! – завопила Кёрли и бросилась в белую дымку. Рустер что-то пискнул и попытался её остановить, но не успел, кобылка скрылась в тумане, откуда некоторое время доносились её крики «Тётя Кэррот! Это я, Кёрли! ». Но внезапно они оборвались.

— За мной, не отставайте, — рявкнул Рустер и побежал за сестрой. Я направилась вслед, по мере сил подгоняя Флэт Плайт, сосредоточенно шептавшую под нос жалобы. Харпи в облаке фиолетового света плыл за ней.

Через сотню шагов мы миновали большие распахнутые ворота, одна половинка которых валялась на земле. Чуть дальше Кёрли сидела прямо в грязи, и широко раскрытыми глазами смотрела вперёд, на чёрные, обугленные остатки сгоревшего двухэтажного дома, торчащие словно рёбра огромного животного. Мёртвого и почти сгнившего. Рустер на мгновение замер, но быстро вернул себе самообладание и обнял сестру, нашептывая ей что-то успокаивающее.

Я подошла ближе к развалинам. Дом выгорел до основания, но прямо перед ним на земле валялось множество разных вещей, от одежды до посуды и игрушек. Чудом сохранившаяся входная дверь болталась на одной петле, и к ней оказалась гвоздём прибита какая-то бумага, но написанные слова от дождя расплылись большим чернильным пятном.

Кёрли плакала навзрыд, уткнувшись в грудь брата, её подруга сидела рядом, поглаживая кобылку по голове.

— О… Они ведь не.. Они ведь.. – всхлипывала кудрявая единорожка.

— С ними всё хорошо… — тихо проговорил Спун, возвращаясь от развалин вслед за мной, — дом горел медленно, все успели выбежать. Они даже вытащили много вещей совсем не нужных, и бросили здесь, потому что всё нет смысла забирать. Потом собрались и уехали куда-то, там следы… Это всё было примерно в то же время, когда мы сами сбежали.

Я ещё раз внимательно оглянула двор и, на этот раз, действительно заметила относительно свежие следы от колёс, множество мелких отпечатков копыт жеребят в определенных местах, и только сейчас поняла, что разбросанные повсюду вещи действительно означают то, что говорил Спун. Ай да умница этот жеребчик, интересно каким он был до того, как получил по голове.

Рустер вскочил и в сердцах пнул подвернувшуюся под копыто жестяную чашку. Та с жалобным звоном покатилась в туман.

— Это точно она! Миссис Нэнни! Наверняка приехала сюда сразу же как мы сбежали, а потом сожгла тётушкин дом! Там же с тётей еще, типа, девять жеребят маленьких жили! Если кто-нибудь из них пострадал... Ух, я тогда...

— Уймись уже, каратель юный, — прервала его я, — ты так скоро всю округу во враги запишешь. Там на двери была записка, наверняка было сказано куда они отправились, но чернила испортил дождь. Здесь близко ещё кто-нибудь живет?

— Да, типа... Братья Турнепс, дальше по дороге.

— Им можно доверять?

— Можно, типа... Они нас с пелёнок знают.

— Далеко?

— Мили две...

— Тогда я сбегаю к ним и узнаю, что здесь произошло. — сказала я, снимая плащ и снова ёжась от холода. — Вон там есть навес для дров, укройтесь от дождя под ним. Потом разведите костёр, посушитесь. Здесь точно где-то есть колодец или колонка, вскипятите чайник и попейте горячей воды. Спун, проследи пожалуйста.

Отдав последние указания жеребятам, которых следовало защитить от вероятной простуды, я вышла на дорогу, туман на которой уже понемногу рассеивался. Если бы не обстоятельства, я бы, наверное, подпрыгивала от радости сейчас. Такая хорошая дорога, такие места кругом. С минуты на минуту начнут распускаться цветы... Ладно, не время вертеть головой.

Весь путь до соседней фермы я пролетела как на крыльях. В ушах глухо отдавался стук сердца, ноги немного болели, но самочувствие было превосходным, в немалой степени из-за того, что проклятый холод всё-таки отступил.

— Хто там? — ответил глухой низкий голос, когда я постучала в толстенную дощатую дверь двухэтажного фермерского дома, в котором должны были обитать те самые братья Турнепс.

— Я хотела задать пару вопросов о соседней ферме, — громко ответила я, переводя дух.

Дверь приоткрылась и оттуда показался пожилой жеребец землистого цвета, зачем-то нацепивший на голову смешную ночную шапочку с помпончиком.

— А тебе какое дело, а? — спросил он, широко зевнув и одновременно пытаясь не спускать с меня глаз, — Ты что за такое здесь взялось? Вот я щас собак спушшу...

— Со мной её племянники. — спокойно объяснила я, — И им очень интересно, почему от дома их любимой тётушки остались сырые развалины.

— Шо? Хто? — он вдруг замер и сурово нахмурился, силясь что-то вспомнить, — Аа-а, братца её пропащего детишки...

Пони, наконец, целиком вышел во двор, сладко потянулся и почесал бока. Затем обругал подвернувшуюся под копыто курицу, выпустил из хлева поросят, тут же разбежавшихся в разные стороны, и ужасно медлительно начал раскуривать трубку. Я терпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Недельку назад это было, как шас помню, — начал он, выпуская огромные клубы дыма, — ехали с кумом редис продавать в город, а тут, ба! Дым коромыслом, на всё небо. Подъезжаем к ферме Кэррот, а она горит, хорошо так горит. Ферма горит, а не сама Кэррот. Сперва спохватились, там же жеребяточек тьма тьмущая у неё, а потом глядь, они во дворе стоят все, в саже перемазались как поросята. Единорожек-то, сынок её родной, тушить пытался, да куда там, со всех сторон горело. Ну и сгорело всё, шо тут поделать, до города далеко, пожарников у нас не водится. Потом полицаи понаехали, начали разнюхивать. Хотя много не нанюхали, как приехали, так и уехали. Сказали, што лампа у неё, видите ли, упала на сено сухое. А откуда ж там сену сухому на улице с утра взяться-то, спрашивается? Да и горел-то домишко со всех сторон, тут дюжина ламп упасть сподобиться должна была…

— Где они сейчас? — спросила я, старательно уклоняясь от едкого дыма, который с наслаждением выдыхал этот пони.

— Так уехала в город она, с жеребятками. Чего ей тут делать то, на головешках...

— А адреса вы не знаете?

— Откуда ж мне знать, у неё полный город кумов, она ж доброе сердце совсем, храни её Селестия. Тебе бы у полицаев поспрошать, — он критически меня оглядел, — да только сумневаюсь я…

— Спасибо вам, — я в благодарность кивнула головой, уже собираясь убегать.

— Э, э, ты обожди, — остановил меня пони, щуря один глаз и старательно вдыхая едкий дым, — Ташши жеребяточек сюда, мы вас покормим, да в город сами отвезём. Чего вам зазря копыта-то бить. Мы всё равно сегодня собирались на рынок съездить.

Я еще раз поблагодарила довольно щурившегося жеребца, и пустилась в обратный путь. Последние клочки тумана таяли в низинах по краям дороги, а в вышине затянула пронзительную песню какая-то маленькая птичка. Пернатые из саванны могут только громко и душераздирающе кричать, либо тихо щебетать, обсуждая свои птичьи дела. Но песня этой маленькой птички в вышине, это было что-то потрясающее. Я поймала себя на мысли что хочу пойти шагом, а то и вовсе остановиться, лишь бы подольше послушать эти удивительные звуки. Но, птичка внезапно пронзительно чирикнула и юркнула за холм, а с обочины мне наперерез выбежала растрёпанная Флэт Плайт.

— Зекора! Там... Там миссис Нэнни! — крикнула она и упала без сил.

37.

С единорожкой на загривке я сделала большой крюк по окрестным полям для того, чтобы не подходить к ферме со стороны дороги. Мы незаметно взобрались на пологий холм и залегли в высокой траве, отсюда прекрасно просматривался двор сгоревшей фермы.

За воротами на обочине дороги стоял небольшой фургон. По двору взад-вперёд прохаживалась пухлая пони тошнотно-зелёного цвета с нелепым чепчиком на голове, прямо перед ней на земле неподвижно лежал Спун, в страхе закрыв глаза копытами. Чуть дальше здоровенный жеребец увлечённо отвешивал пинки Рустеру, указывая копытом в сторону фургона, но тот явно не был согласен идти добровольно, за что получал новые и новые тумаки. Флэт судорожно вздохнула, когда из-за угла сарая выбежала Кёрли, преследуемая ещё одним взрослым жеребцом. Этот пони держал в зубах моток верёвки.

Верёвка...

Бросив на время обрабатывать Рустера, совместными усилиями верзилы поймали Кёрли, и один из них за загривок подтащил единорожку к миссис Нэнни.

— Ты плохая девочка, Кёрли Кэррот, очень плохая... — донеслись до меня слова этой пони, её голос был очень высоким и отлично слышался даже на таком расстоянии. Она привыкла перекрикивать галдящую толпу жеребят, — твой побег огорчил хороших пони, которые заплатили много... Да отпусти ты её, болван, никуда она не денется. Ещё синяк поставишь!

— Извините, босс... — промямлил жеребец и отошёл от единорожки.

— Кстати, ничего не замечаешь? — проговорила Нэнни.

«— Она классно выглядит, босс» — пронеслось в моей голове.

— С прошлого раза ничего не изменилось вроде, хотя домик мы неплохо подпалили.

— Послал же тебя Дискорд на мою голову... Смотри внимательнее.

«— Ээ-э… Она ростом почти с вас, а у нее еще нет кьютимарки, вы это имели ввиду? »

— Ээ-э... Да вроде ничего больше...

— Здесь нет той издыхающей четырёхглазой и её братца. Живо найдите её, она у них главная.

— Беги, Кёрли! — крикнул Рустер, пихнув стоящего рядом пони головой в бок. Тот усмехнулся и дал жеребенку по голове с такой силой, что Рустер рухнул как подкошенный.

«Беги, Зекора! »

Тут меня, буквально, затрясло.

— Харпи. В безопасности? — спросила я Флэт сквозь зубы. Та взглянула на меня и обомлела.

— Д-да… Он спит, я спрятала… — прошептала она, протягивая дрожащее копыто в мою сторону, — Зекора, ч-что с тобой?

— Лежи здесь.

— З-Зекора, ты меня пугаешь... — прошептала единорожка, отползая от меня и роняя в траву слёзы.

Я встала в полный рост и хрустнула шеей, пони внизу заметили меня, когда я проделала уже половину пути с холма до фермы. Под недоуменными взглядами этой троицы я подошла к изгороди и зубами выдрала из неё не слишком длинный и не слишком короткий шест. Дерево было крепким, прямым, насыщенным влагой после утреннего дождика. В самый раз.

— Эй, ты кто такая? — крикнула миссис Нэнни, нервно озираясь на дорогу, ожидая каких-то проблем ещё и с той стороны. Подкрепления мне были не нужны, помощь мне не требовалась, мне никто не был нужен. Молча я прошла под сломанными воротами, до боли в зубах сжимая пахнущее сыростью дерево.

— Что делать, босс? — неуверенно промолвил первый пони, вставая между мной и миссис Нэнни.

— Это какая-то бродяжка, хватай её тоже. Она слишком много видела.

Пони сделал шаг в мою сторону, разворачивая веревку. Я остановилась, положив шест на плечо, и посмотрела вверх. Тучи пропали, только маленькая птичка носилась на фоне ослепительно-голубого неба. Несколько семян одуванчика летели к своему новому дому. И, самое главное, я не видела ни одного пегаса. Пони сделал ещё шаг.

— Да обратятся в пепел ваши глаза, — процедила я, нарочно не используя язык предков для того, чтобы их богиня точно меня поняла, — да обратятся в песок ваши кости, да обратится в воду ваша плоть. И возопят ваши души, не найдя своих имён в книге Луны.

— Чё? Босс, она тут чего-то бормо...

Ему не довелось закончить фразы. Шест в моих копытах описал широкую дугу и попал этому пони прямо в нижнюю челюсть, свернув её далеко набок. Прыжок в сторону. Несколько оборотов шеста в копытах для придания скорости. Разворот. Следующий удар пришелся по его груди, послышался глухой хруст рёбер, пони захрипел и упал.

Разум должен быть чистым. Челюсти сжать, подбородок прижать к шее.

Второй верзила подбежал и неуклюже попытался меня ударить. Здоровый, холёный, буквально гора мышц. Привык бить того, кто не может ответить. Имара бы играючи справился с этой бандой голыми копытами.

Разум должен быть чистым. Он — моё оружие, не эта палка. Ещё один разворот. Плавно, не дёргаться. Видеть, а не просто смотреть. Не терять скорости, использовать инерцию.

Я ускользнула от очередного удара. Шест молниеносно рассёк воздух и опустился жеребцу прямо на затылок, тот кувыркнулся через голову и остался на земле, мелко дёргая задними ногами. Он больше никогда не сможет ходить.

Теперь сладкое. Следить за дыханием.

— Эй, по-погоди! — вскрикнула пони в чепчике, когда я оказалась рядом. Шест снова глухо свистнул, сломав её переднюю ногу, которой она пыталась защититься, и при этом сломался сам. Пони пронзительно закричала, повалившись в грязь, я спокойно встала сверху и положила обломок шеста ей на шею, придавив с концов копытами.

— Не надо! — захрипела пони, безуспешно пытаясь оттолкнуть меня здоровой ногой.

— Ты сотворила много зла, миссис Нэнни, — промолвила я, нажимая копытами на палку. Пони зажмурилась и захрипела ещё сильнее, — Ты умрёшь за это, миссис Нэнни.

Ещё немного. Глаза кобылы закатились, а язык вывалился изо рта. Ещё... Немного...

Ух ты, а ведь это оказалось так легко. Так просто. И почему я раньше о таком не думала? Всего-навсего взять и убить этих плохих пони. Они привыкли к вольготной жизни, они не умеют драться, полагаются только на грубую силу и примитивную магию, они медлительны. Если бы только я была воином, да чуть постарше...

Наверняка я смогу приготовить что-нибудь, нейтрализующее способности единорогов. То, что заставит их не думать о своей магии, а думать лишь о том, чтобы спастись. Мне нужно оружие, гранаты. Склянки с реагентом, взрывающиеся при повреждении, и распыляющие вокруг своё содержимое. Старуха делала такие, когда однажды около деревни за одну ночь выросла обширная колония плотоядных муравьев. Под присмотром старейшины мы с другими жеребятами бросали в них хрупкие склянки и любовались на красивые синие вспышки. Глупая старуха не подпускала меня к ящику с книгами, содержащими эти рецепты. Я ещё с ней поквитаюсь. Я смогу повторить рецепт, всего-то пара реагентов, проще простого… Заменить уксус и корицу на соляную кислоту. Я научу Рустера и Спуна как нужно действовать, я сделаю из них воинов, потом мы найдём ещё воинов, и ещё…

— Ты уверена?

А? Что? Я как будто вынырнула из бочки с чем-то серым и вязким, а с глаз спала тёмная пелена.

— Ты. Уверена? — повторил прямо над ухом знакомый голос. Я медленно повернула голову и оказалась нос к носу с Лупом. Тот висел почти у самой земли, сложив копыта на груди, и укоризненно на меня смотрел. На его задней ноге отчетливо различался шрам от арбалетного болта.

— Давай, решай уже, — проговорил пегас, на лету плавно огибая меня вокруг, — хочешь ли ты этого на самом деле, или нет. Когда ты её убьешь — пути назад не будет, учти.

В моем мозгу одновременно образовалось столько слов, что они застряли в горле, пытаясь произнестись все вместе. Тут до меня дошло, что я всё ещё стою над миссис Нэнни, по телу прошла волна отвращения, и я отбросила этот жалкий кусок палки, которым пыталась её убить. Пони дёрнулась и закашляла.

— Умница, — проговорил пегас, опускаясь на землю. Подойдя к одному из жеребцов, пускающему из носа кровавые пузыри, Луп потрогал его копытом и сокрушённо покачал головой.

— Ты... — наконец вырвалось из моего горла. Пегас обернулся с удивлённо поднятыми бровями.

— Я?

— Ты! — выдохнула я, прикидывая как до него быстрее добраться.

— Ну да, я... Вроде, — пегас недоумённо почесал ухо, сдвинув шляпу набекрень.

— Ты с ними заодно! Вы все заодно! — крикнула я, и почувствовала, как меня снова захлестывает волна чего-то серого и вязкого. Я бросилась к пегасу и попыталась его ударить, но он легко увернулся и взлетел повыше.

— Не-не-не, Зекора, ты не... — начал было он, но тут его окутало фиолетовое сияние. Луп вскрикнул и шлёпнулся спиной на землю, впустую болтая ногами в воздухе.

— Ах, как же нечестно сбегать в небо, господин плохой пегас, — проговорила Флэт Плайт, выходя из-за угла с ярко светящимся рогом, — я не очень люблю нечестность, так что позволила себе ни-ве-лировать ваши крыльевые преимущества. Зекора, мои глаза раньше его не видели, но я уверена, что миссис Нэнни наняла и его тоже.

Пегас нервно хохотнул, глядя на единорожку.

— Постойте, погодите, — проверещал он, когда я кивком поблагодарила Флэт и подняла с земли второй обломок шеста, на месте разлома похожий на острое копьё, — Да погодите вы, дайте мне объяснить!

— Ты, насколько я помню, не очень-то давал нам с Имарой сказать что-нибудь, — меланхолично ответила я, прижимая обездвиженного пегаса к земле одним копытом, — Но я всё-таки дам тебе возможность высказаться. Выбирай, сначала левый глаз, или правый?

— Зекора... Я имею неудовольствие просить тебя делать это чуть быстрее, мне очень трудно, — промолвила единорожка, пошатываясь от напряжения.

— Хорошо, — сказала я и снова обратилась к пегасу, — Что поделать, не судьба. Флэт, Кёрли, отвернитесь.

— Сэр! Они меня тут убивают, вообще-то! — крикнул Луп во всё горло, и я почувствовала, что не могу двигаться, вообще никак, даже язык отнялся. Фиолетовое свечение вокруг пегаса пропало, он тут же забарахтался и быстро взлетел, опасливо озираясь.

— Мистер, немедленно поставьте меня на место моего прежнего пребывания! Я нахожу ваше обращение совершенно неприемлемым! — пискнула Флэт Плайт где-то сбоку, и, спустя мгновение, вплыла в поле моего зрения, заключенная в синий магический пузырь. Я почувствовала знакомое ощущение, как будто стою в реке, и меня огибают потоки воды. Магия! Спокойно, что-нибудь придумаю...

«Поток» усилился, мои копыта оторвались от земли и я, против своей воли, медленно развернулась в сторону ворот фермы. Там стоял большой серый единорог с сединой в гриве, буквально сверля меня проницательным взглядом.

38.

«Kimya kimya. Tuna havitakudhuru yenu», — проговорил единорог. «Спокойно. Мы не причиним вам зла». Язык предков. Откуда он его знает?

Во двор фермы с грохотом въехал бело-синий экипаж, наполненный городовыми. Следом за ним с неба опустилось еще два, один из которых был выкрашен в ослепительно-белый цвет с каким-то розовым символом на борту. Округа мгновенно стала похожей на разворошенный муравейник, из белого экипажа выскочила пухленькая единорожка, в сопровождении еще нескольких пони.

— Эти трое тяжело ранены, — сказал ей серый, указывая на корчащуюся миссис Нэнни и её верзил, — немедленно в больницу их. И ещё, проследи, чтобы врачи не использовали обезболивающих. Это моё личное распоряжение.

— Да, мистер Холдер, — кивнула единорожка и окутала всё еще пытавшуюся откашляться миссис Нэнни светом своего рога.

Единорог продолжил раздавать указания множеству разных пони, снующих вокруг. Белая повозка взлетела, как только в неё погрузили миссис Нэнни с подручными, её место во дворе сразу же заняла другая, откуда сошла пожилая пони ярко-оранжевого цвета. Кёрли, до этого растерянно стоявшая посреди всего этого хаоса, всхлипнула и побежала навстречу своей тёте Кэррот. Туда же подковылял Рустер, кидая на меня обеспокоенные взгляды.

— С ними всё будет хорошо, Зекора, — проговорил Грей Холдер, подходя ближе, и внезапно низко поклонился. Окружающие пони удивлённо замерли, но, постепенно, вернулись к своим делам. Одновременно с этим удерживающее меня поле исчезло, и я встала на свои копыта.

— Я прошу прощения, — продолжил Холдер, — ко всему этому привела только моя неосмотрительность. Ну и твоя хитрость, в том числе. До сих пор не понимаю, как тебе удалось заметить слежку и незамеченной выбраться из города, ещё и с толпой жеребят. Хоть у моих пони и огромный опыт в таких делах, — он проследил направление моего взгляда. — О, за судьбу жеребят не беспокойся, мы передадим их мисс Кэррот. Всех, кроме Флэт Плайт. Эта кобылка проявляет незаурядные способности, ей самое место в магической школе в Кантерлоте. К сожалению, ваши пути здесь расходятся. Если хочешь, можешь с ними попрощаться.

— Почему вы думаете... — я скривилась, — С чего ты решил, что я захочу идти с тобой?

— Ты сама знаешь, что должна, — улыбнулся единорог.

— За последний месяц я получила достаточно впечатлений о вашем гнусном мирке. С меня хватит.

— Мне действительно жаль, что знакомство с Эквестрией прошло для тебя таким образом. Не вся Эквестрия и не все пони в ней такие... Гнусные.

— А меня это не волнует. Меня притащили сюда против моей воли и отпустили на все четыре стороны. И теперь-то я пойду только туда, куда захочу. Или свяжешь меня верёвкой, как твои сородичи?

— Ты обязательно отправишься туда, куда захочешь. И я всеми силами тебе помогу, а сил у меня немало, поверь. Но, в данный момент, ты нужна мне здесь. Знала бы ты, как долго я тебя искал...

Я подошла к единорогу и уставилась в его глаза.

— Искал? Зебру с цветными глазами? Ну вот я, стою прямо перед тобой, в миллионе дней пути от дома из которого меня выкрали. Смотри в глаза, они бирюзовые! Чудо, правда? Видишь? Доволен? Или может быть хочешь мои глаза в коллекцию? Или всю жизнь мечтал провести ночь с экзотической зеброй из-за океана? Я не удивлюсь такому, будь уверен. Что тебе и твоей гадкой семейке ещё нужно от меня?

— Я приношу тебе самые искренние извинения за любые действия Лейна. — с болью глядя на меня произнёс Холдер.

— Оставь свои витиеватые выражения. Они ничего не значат.

— Мне жаль, Зекора.

— Ничего тебе не жаль, дядюшка Холдер. Если бы ты действительно раскаивался, не нанимал бы на работу этого... Этого... О, Солнце, да я даже слова не могу подобрать.

— Ты о Лупе?

— Именно. Ты в курсе, что это он меня схватил? Если бы не он, я бы могла убежать... Рассказать отцу и племени... Возможно, спасти Имару. Я бы перегрызла этому пегасу глотку, будь он без крыльев.

— Конечно я в курсе, Зекора, — выдал единорог, шаря глазами по небу в поисках Лупа, — Ведь это я приказал тебя поймать.

У меня перехватило дыхание.

— Чт…Что? — буквально выдавила я из своих лёгких.

— Луп! Лети-ка сюда!

Пегас в шляпе, как раз пролетавший мимо, круто спикировал и оказался рядом со мной. Я машинально пошарила глазами по округе в поисках чего-нибудь тяжёлого.

— Я не думаю, что это хорошая идея, сэр... — проговорил Луп, поглядывая на меня. Внезапно рог Холдера засветился, а крылья пегаса охватило синее сияние.

— Сэр, что вы делаете? ! — пискнул пегас, смешно прыгая на месте и пытаясь взлететь.

— А ведь эта Флэт придумала отличное заклинание! Она действительно очень способная пони. Пойду переговорю с ней, а вам, думаю, тоже есть что обсудить, — единорог злорадно взглянул на нервно сглотнувшего Лупа, — не бойся, она тебя не тронет, вот увидишь.

Холдер, не спеша, направился к жеребятам, буквально облепившим оранжевую пони. Мисс Кэррот тепло улыбнулась Холдеру, и они начали о чём-то беседовать. Пегас проводил единорога тяжёлым взглядом и сел на старый ржавый плуг, вросший в землю на краю двора.

— Давно не виделись… — проговорил он с глупой улыбкой, — Ты, кажется, немного подросла даже.

Я глубоко вздохнула, чтобы унять что-то очень злое, бурлившее во мне словно кипящее зелье. Но. Холдер был прав, мне не хотелось вредить кому-то ещё. Теперь, когда с жеребятами всё будет в порядке, мне вообще ничего не хотелось. Разве что выпить чаю и поспать в тепле.

— А ты выглядишь побитым, — как ни в чем ни бывало произнесла я. — Мне это нравится. Лучше бы тебя Чалк пристрелил, или тот грифон порвал на кусочки.

— Я смотрю, ты в курсе всех событий, хотя я об этом никому не рассказывал. Босс оказался прав насчёт тебя, это радует, тогда моя жизнь прожита не зря.

— Действительно не зря, ведь ты причинил столько страданий зебрам, что на несколько жизней хватит, я уверена.

— А ещё я помог стольким зебрам, что хватит на целое тысячелетие. Я ведь там был не потому, что мне нравится ловить рабов и пропивать заработанное. Вот Роупу это нравилось, ему никогда не сиделось на месте. Он постоянно пытался как можно быстрее просадить весь заработок только для того, чтобы был стимул вернуться в саванну. Жалко его, хороший парень был, справедливый. А я, всего лишь, искал такую как ты, и не я один. Мистеру Холдеру на том континенте служило множество пегасов и земных пони... Большинство из них там и осталось. — Луп протянул копыто к своей ноге и потёр шрам, — Вообще, я не жду твоего прощения, ты даже можешь выбить из меня весь дух сейчас, я не буду защищаться. Да, я не смог спасти твоего друга, хоть и пытался, чего я только не предлагал Стинки за его жизнь, но он был тем ещё дурачком, разговаривать с ним было бесполезно. У меня появилась даже мысль пришить его там, в траве, но я не мог так рисковать, ведь ты наконец-то нашлась, и мне нужно было устроить всё так, чтобы ты оказалась у Лейна Холдера. А потом случилась эта политическая заварушка, и всё перевернулось с ног наголову. По плану я должен был сопровождать тебя прямо до дома в Хуффингтоне, а на деле откуда-то вылезли грифоны, Чалк пристрелил Роупа, и всё полетело наперекосяк. Я очень удивился, когда узнал, что ты всё-таки выбралась. Ты молодец.

Пегас натянуто улыбнулся и снова потёр шрам на ноге. Видимо это движение стало для него неосознанным, как нервный тик. С неба послышалось знакомое мелодичное пение маленькой птички. Когда я отыскала её глазами, птичка слетела вниз и приземлилась на изгородь недалеко от меня. Я протянула копыто, она вспорхнула и села на него, глядя на меня и пегаса то одним, то другим глазом. Луп замер, птица перелетела на его шляпу и громко пискнула.

— Что случилось с вашим дирижаблем? — я перевела взгляд на Холдера, который что-то увлечённо рассказывал Флэт Плайт. Выражение её лица с открыто неприязненного постепенно переходило к заинтересованному, а рот задавал всё больше ответных вопросов.

— Ты и это видела? Удивительно... — сказал пегас. Птичка на его шляпе начала чистить пёрышки. — Это вообще дирижабль археологов, они там что-то копали в пустыне. Он грузовой, а не пассажирский, но это оказалось даже лучше, больше пони влезло. Вылетали в такой спешке, что даже провизии и воды набрать не успели, а недалеко от побережья наткнулись на трёх наёмников. Они нас знатно потрепали. Одного связал и утопил Эйли, второго какой-то другой единорог, а третий оказался матёрый дискордов сын. Ну, ты видела сколько у нас пегасов осталось. А было двенадцать...

— Почему ты не мог сразу всё рассказать? Просто сказать, что я где-то нужна, а не лупить по голове дубинкой.

— А ты бы согласилась пойти со мной?

— Нет, конечно.

— Нут вот видишь... Да и ребята бы не поняли, они ведь до конца считали, что я просто уставший от жизни бедолага. Знала бы ты, каких трудов мне стоило уговорить Роупа не выставлять тебя на аукцион, а потом, когда выяснилось, что он выручил за тебя всего пятьсот монет, мне пришлось обокрасть одного жирного богатого верблюда чтобы отдать парням их долю. Но это уже мелочи…

— Зачем я нужна Холдеру? Зачем это всё?

— Сказать честно? — он глупо улыбнулся, — Я не знаю. Знаю только одно, мистер Холдер всю жизнь трудится на благо Эквестрии, и он совершенно точно не сделает тебе ничего плохого. Если хочешь кого-то ненавидеть — лучше ненавидь меня, мне хуже уже не станет.

— Ненависть ничего не даст и никого не вернёт.

Луп с облегчением глянул на меня.

— Я рад, что ты не придушила эту гадюку.

— Вы ведь их всё равно вылечите?

— Конечно их вылечат. Будут как новенькие. В самый раз для того, чтобы просидеть в тюрьме и хорошенько подумать над своим поведением.

Грей Холдер вернулся к нам с такой довольной физиономией, какую вообще могло выдать его старческое лицо.

— Потрясающая девочка! — промолвил он, — Но ей не хватает систематизации знаний. А вы с Зекорой, как я вижу, уже побеседовали? И она тебя даже не покалечила?

Холдер с отеческой улыбкой попытался заглянуть мне в глаза, но я отвернулась.

— Тем лучше. Всё это безобразие может негативно повлиять на Зекору, а я не знаю, что тогда случится. Ух, нам столько всего нужно сделать. Луп, впрягайся в экипаж, скоро летим.

— Хорошо, сэр. — устало проговорил пегас, поднимаясь на ноги. Птичка вспорхнула с его уха и унеслась ввысь, снова затянув свою прекрасную песню.

Я оглянулась в поисках плаща, к которому уже привыкла настолько, что чувствовала себя без него как-то незащищённо. Свёрнутый плащ я заметила в зубах Рустера, направляющегося ко мне. Остальные жеребята уже успели залезть в экипаж вместе с тётей Кэррот, держащей в копытах узелок с Харпи, и сейчас махали мне оттуда копытами. Я улыбнулась им и тоже махнула пару раз, чувствуя небольшую обиду за то, что они даже не подошли нормально попрощаться. Хотя, Рустер подошёл, но он не считается.

— Мы, типа, уезжаем... — промолвил пони, опуская плащ на ржавый плуг, где до этого сидел пегас. Пони-целители уже вылечили Рустера от побоев, однако, смешной синяк под глазом никуда не исчез.

— Замечательно, меня это радует. Наконец-то я от вас избавилась, — я хитро улыбнулась, чтобы он понял, что это такая шутка.

— Да, это хорошо. Теперь-то меня точно никто спьяну бить не будет, — ответил Рустер и тоже попытался улыбнуться. Его улыбка получилась больше похожей на оскал гиены, но он явно постарался. — Тётя Кэррот, типа, сказала, что этот единорог хороший пони. И что ему можно доверять. Ты ведь, типа, уезжаешь с ним?

— Ещё не знаю, — вздохнула я, привычно накидывая на себя плащ. — У меня какие-то не очень хорошие предчувствия, как всегда. Я как маленький львёнок, которого постоянно таскают за шкирку, не давая сделать ни шага самостоятельно.

— Тётя Кэррот, типа, в пони не ошибается. А мы уже решили, ферму отстроим, Спун будет здесь жить, а я, типа, потом сюда перееду, когда буду слишком большим для приюта. Ты, может быть, как-нибудь навестишь нас? — кончики его ушей заметно покраснели, — Я, типа, был бы совсем не против.

— Я говорила Кёрли что не могу обещать. Вам ещё нужно будет многое сделать, а у меня свой путь. — я заглянула в лицо Рустера чтобы удостовериться что он точно понял все намёки. Он, вроде бы, понял.

— Ну ладно, типа. Нужно идти. — проговорил жеребец, виновато оглянувшись на своих друзей.

— До встречи.

Рустер остался на месте, переступая с ноги на ногу и внимательно рассматривая свои копыта. Ох... Ну хорошо, он заслужил. Я подошла и крепко обняла его. Обнимать пришлось очень крепко, потому что Рустер сразу же начал вырываться, но, через десяток секунд, обмяк, а ещё через несколько мгновений начал тихо всхлипывать.

— Ты справился, — ласково проговорила я, похлопав его по спине, а затем, повинуясь внезапному порыву, повторила жест благодарности Квагги, проведя по его щеке своей щекой и чмокнув его за ухом, — Хоть ты и ведёшь себя как угрюмый носорог, ты хорошо заботился об этих пони. Ты хорошо защищал сестру, и даже пытался защищать меня, я очень ценю это. Ты молодец. Давай, беги, тебя ждут.

Жеребец вытер глаза и, к его чести, не оглядываясь, медленно побрёл к своим друзьям.

Ну, что ж, похоже здесь моя работа закончена. Сейчас нужно будет зайти на ферму к Турнепсам и попросить какую-нибудь фляжку с водой, и, может быть, у них найдётся старая сумка. Потом я пойду на восток, если я не ошибаюсь, лес, который я пролетала — в том направлении. А потом… Я почувствовала что-то, похожее на неуверенность. Что я буду делать в лесу? Ну денёк попялюсь на травки, ну неделю. Мне нужно будет где-то жить, но я не умею строить хижин... Мне нужно будет что-то читать или с кем-нибудь общаться, иначе я просто сойду с ума. Но у меня нет книг, а в том лесу, по словам Кёрли, никто не живёт. Я всеми силами старалась помочь жеребятам, не заглядывая дальше в будущее, но, когда будущее наступило я поняла, что не готова к нему. У меня даже не осталось ни одной из этих пресловутых монет, которые здесь ценятся больше жизни.

Подняв облако пыли, рядом приземлилась повозка с Лупом в упряжи, и серым единорогом на сиденье.

— Давай, залезай, нужно торопиться! — с энтузиазмом воскликнул Грей Холдер. В нём явно многовато энергии для такого возраста.

— Зачем мне снова лететь в этот протухший город? — бросила я, отворачиваясь.

— Как зачем? Во-первых, у меня есть огромная библиотека. Во-вторых, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, а мой дом и слуги в твоём распоряжении. А в-третьих... Тебе же интересно, что значит «Зебра Кухани»?

Вот же старый хитрый бабуин... Мне бы хватило и одного из этих аргументов.

39.

Лететь в экипаже над этим мерзким городом оказалось ещё противнее чем ехать по улицам. Луп посадил повозку прямо у крыльца дома Холдера, вызвав немалый интерес со стороны прохожих. По пути в дом я кивнула той самой старушке, которая жаловалась на меня городовым в прошлый раз. Старушка прекратила вязать, открыла рот и выронила клубок ниток. Клубок скатился с крыльца на тротуар и продолжил свой путь вниз по улице, вызвав немалый интерес со стороны какой-то кошки.

Изнутри особняк оказался куда больше, чем можно было предположить по его внешнему виду. Если дом Лейна Холдера в Дромедоре выглядел тесным и чересчур заставленным совершенно не нужными вещами, то жилище его дяди производило прямо противоположное впечатление. Один только холл сразу вгонял в ступор своими размерами, сводчатые потолки терялись во тьме где-то совсем высоко, прямо напротив входа находилась широченная лестница, укрытая бордовой ковровой дорожкой. Над её первым пролётом на стене красовался гигантский портрет какого-то важного пони в странных вычурных одеяниях, в окружении нескольких более мелких картин, толком невидимых в церящем здесь полумраке. На стенах висели канделябры для свечей, но они оказались пусты, огромное помещение освещалось только дневным светом из маленьких окон над дверью, и несколькими одиночными свечами, расставленными на столиках вдоль стен. Уличного шума здесь совершенно не было слышно, лишь гулко раздавались щелчки тяжелых напольных часов.

— Добро пожаловать! — воскликнул Грей Холдер, телекинезом захлопывая за собой дверь. Его голос эхом разнёсся по помещению. — Зекора, не робей, проходи вперёд, теперь это и твой дом тоже. Эй, Фидерхаубе! Где тебя носит, у нас гости!

Из боковой двери выглянула тонконогая единорожка с белоснежной шерсткой, и розовой гривой, затянутой в тугой узел на затылке. Вся её внешность создавала впечатление яркого солнечного лучика, я даже залюбовалась ею на миг. Правда, всё портили громоздкий чёрный чепчик и нелепый передник с оборками.

— Герр Холдер! Вы вернулись! — воскликнула единорожка, подскочила к Грею и присела в элегантном поклоне. Если бы я попыталась повторить что-нибудь подобное, я бы точно упала.

— Да, я вернулся, и у меня впереди важнейшие дела, моя дорогая. — проговорил Холдер, кивнув ей в ответ. — А ты, как я погляжу, блестяще справляешься со своими обязанностями, я не вижу ни пылинки. В этом месяце получишь тройное жалование.

— Данке! Ох, ентшюльдиген зи... Ой! Простите, я так давно ни с кем кроме молочника не разговаривала, что совсем потеряла голову. Конечно же ваш дом чист, бельё везде свежее, книги я тоже перекладывала, как вы велели. Только в той комнате не убиралась, вы забыли её отпереть, а ключа у меня нет...

— Не беспокойся о той комнате, лучше сообрази нам что-нибудь пообедать и займись моей гостьей, её зовут Зекора. Имей ввиду, это очень, я повторяю, очень важная персона. Зекора, это Фидерхаубе, она следит за домом. Она, как и всё вокруг, в твоем распоряжении. Я пока пойду в кабинет, спущусь к обеду.

Служанка исполнила в мою сторону не менее элегантный приветственный жест, чем своему хозяину. Ответила я своим традиционным неуклюжим кивком.

— Можете звать меня просто Фид, мисс Зекора, — дружелюбно сказала она. — Добро пожаловать в дом герр.. мистера Грея Холдера. Позвольте, я возьму ваш плащ, он выглядит... Пыльным.

— О, конечно... — ответила я, и плащ тут же взлетел, окутанный магией. Единорожка свернула его прямо в воздухе, откуда-то вдруг прилетела небольшая плетёная корзинка, и плащ был аккуратно помещён в неё.

— Прошу сюда. — прощебетала пони, растягивая рот в улыбке и указывая копытцем на центральную лестницу.

— То, что Холдер ляпнул про очень важную персону, — я нервно посмеялась, — не принимайте это всерьёз. Мне не нужно какое-то особое отношение.

Фид недоуменно посмотрела на меня, не веря, что кто-то способен добровольно отказываться от такой чести, но снова улыбнулась и простёрла копытце в сторону лестницы. Мы прошли на второй этаж, по пути единорожка показывала, что где находится, но после первых десяти абсолютно одинаковых дверей я перестала её слушать, стараясь не упасть с ног от внезапно навалившейся дикой усталости.

— Вот, — проговорила Фид, отворяя очередную дверь, за которой оказалась ванная, — прошу сюда, мисс. Вы, вероятно, устали после долгой дороги.

Я и глазом не успела моргнуть, как она буквально впихнула меня в низкую керамическую ванну, сняла свои передник с чепчиком и включила горячую воду, от которой комната мгновенно наполнилась паром. «Нет-нет, стоп» — пронеслось голове, когда служанка вылила на меня сверху целый флакон какой-то пахучей жидкости и начала втирать её в шерсть.

— У вас очень хорошая шерстка и роскошная грива, мисс, — деловито приговаривала единорожка, продолжая колдовать надо мной своими ловкими копытцами, — вам нужно лучше о ней заботиться.

Хоть я и была в подобной ситуации в доме Нгамии, но те зебры действовали не так... Деликатно. О, Солнце, всё, хватит, я начинаю чувствовать себя слишком странно. Я встала и, извиняясь, решительно вытолкала пони за дверь.

— Разрешите я, хотя бы, потру вам спинку, мисс... — жалобно проговорила та, когда я заперлась изнутри.

— Не нужно, эээ, Фид, — бросила я, почти ползком возвращаясь по холодной плитке обратно в воду, — я привыкла сама. Лучше займитесь ужином... Или обедом... Или протрите какое-нибудь окно, или…

Я в полузабытьи и без единой мысли в голове сидела в ванне до тех пор, пока вода окончательно не остыла. Затем я вытащила сливную пробку, подождала пока вода полностью уйдёт, а затем с помощью вороха чистых полотенец и мягких халатов, развешанных по всем стенам, устроила в ванне самое настоящее гнездо. Я знала, что поступаю как какая-то дикарка, и если они меня здесь обнаружат в таком виде, то обязательно подумают, что я не в курсе существования спален и нормальных кроватей. Но, мне было плевать, я не хотела тратить ещё битый час на всякие формальности, которые меня, наверняка, ожидали. На продолжение экскурсии по дому, поиски своей спальни и на попытки отвязаться от этой миленькой, но излишне прилипчивой служанки. Почему-то мне именно сейчас захотелось зарыться в этот керамический кокон и почувствовать себя абсолютно беззаботно.

Я проспала в своём самодельном трикотажном буйстве часа три, мгновенно забывшись тяжёлым сном без сновидений, и так и не насладившись искомым чувством беззаботности. Впрочем, я и сама толком не знала, что это за чувство и как его достичь, видимо, я выбрала неверный способ.

Первым что я увидела, проснувшись в своей импровизированной ванне-постели, было обеспокоенное лицо Фид, которая сидела у двери и, видимо, ждала пока я перестану храпеть. Спустя десяток минут после пробуждения я уже находилась в небольшой тёмной спальне перед овальным напольным зеркалом.

— Мисс Зекора, ну нельзя же так... — приговаривала Фидерхаубе, расчёсывая мою гриву. — Я так испугалась, думала с вами в ванной случилось несчастье, пришлось звать герра Холдера, чтобы он открыл дверь, но я не позволила ему входить, вы не думайте.

— Я не думаю, Фид, спасибо за заботу. — ответила я, глядя на своё отражение. Я так и не привыкла к этому золоту. Нужно будет попросить Холдера избавить меня от него, наверняка у него есть какие-нибудь знакомые умельцы. — Фид, я знаю, что моё поведение выглядит странно, просто за последнее время мимо пролетело столько событий, в которых моего мнения абсолютно никто не спрашивал… Видимо, мне взбрело в голову что сотворив такую глупость я приму хоть какое-то решение самостоятельно.

— Мах ди кайне зоргн… Не извольте переживать, мисс, — вкрадчиво проговорила единорожка, — я точно не думаю о вас ничего плохого. Я вам даже признаюсь, что сама иногда забираюсь в платяной шкаф и сижу там как моль.

— Что? Зачем? — удивилась я.

— Этот дер хаусштанд такой огромный, и я очень часто остаюсь в нём одна. Иногда, особенно поздним вечером, мне становится очень, как это сказать, унгемютлихь…

— Неуютно?

— Да! Именно, спасибо мисс. И тогда я иду в самую маленькую спальню, на третьем этаже, левое крыло. Но очень иногда и это не помогает, тогда я иду в один хороший платяной шкаф, накрываюсь с головой одеялом и сижу там до тех пор, пока не станет совсем душно.

Я украдкой взглянула на отражение Фид в зеркале, пытаясь разгадать шутит она или нет, но по её непроницаемо-доброжелательному лицу ничего определить так и не смогла. Такая безупречная с виду куколка, и такие жирные многоножки в голове? Хотя кто бы говорил… Раздумывая над этим, я заметила, как служанка ловко управляется с тремя разными видами расчёсок одновременно, удерживая их в своём магическом поле.

— О, Фид, а вы умеете, ээ-э, обращаться с ножницами?

Фидерхаубе широко улыбнулась моему отражению в зеркале.

— Конечно, фройл... мисс! Хотите, чтобы я сделала вам какую-нибудь причёску? О, я умею! Хотите сделаю завивку? Будет смотреться просто волшебно!

— Нет, мне нужно кое-что более специфическое. Позвольте я вам объясню.

Когда я начала описывать служанке то, что хочу видеть на своей голове, она села на ковёр и с обречённым видом выронила приготовленные ножницы из своего магического поля.

— Но… Но мисс, делать такое с вашей прекрасной гривой... Это же просто фебрехен, преступление!

— С виду может быть и не очень, зато не мешает. И не забудьте хорошо зафиксировать.

Пони горько вздохнула и принялась за работу, провожая каждую отстриженную прядь виноватым взглядом. А я видела, как моё отражение в зеркале постепенно обретает тот вид, к которому я привыкла с детства. Вместо путающейся и лезущей в глаза копны волос получалась лаконичная удобная причёска в виде гребня. Пусть я и останусь жить в Эквестрии, но походить на пони я точно не намерена. Обойдутся.

— Вы не очень-то удивились моей внешности, — промолвила я, пытаясь выморгать попавший в глаз волосок, — За последнее время я нечасто встречала пони, которые бы не пялились на меня как на диковинку.

— Майне хаймат... Извините... Я родилась довольно далеко отсюда, мисс. По-соседству жила целая семья зебр, и я привыкла. — ответила единорожка, ловко орудуя ножницами.

— Целая семья?

— Да, они были очень милы. Гостили у нас часто, их папа изучал не то историю, не то язык. Очень хорошо воспитанные, настоящие джентль... Джентльзебры? Извините, я опять говорю не подумав.

— А потом?

— Моя семья влезла в долги и мне пришлось бросить учёбу чтобы пойти работать к герру Холдеру, храни его Селестия. Здесь тяжело, но я рада, что могу помочь, и мистер Холдер так добр. Правда, иногда я беспокоюсь за тех зебр... Сейчас в газетах пишут такие ужасы, будто там за океаном зебры мучают хороших пони. Но, я уверена, это неправда, эти газетчики постоянно врут.

— Это отчасти правда, Фидерхаубе, я только что оттуда.

— Пойдёмте ужинать, мисс... — тихо проговорила единорожка после долгой паузы. — Вы выглядите голодной.

— Да, огромное спасибо вам, я действительно нормально не ела уже неделю, — я поднялась и пошла к двери, с улыбкой покачивая головой из стороны в сторону. Новая-старая причёска пружинит и не распадается. Чудесно.

— Мисс, постойте, а вы разве не оденетесь к ужину? — удивилась Фид.

— Зачем?

— Ну... Так принято...

— Это у вас так принято. Здесь достаточно тепло, и одежда мне ни к чему, будет только мешать.

Служанка прикусила губу и бросила разочарованный взгляд на разворошенный гардероб, из которого на кровать оказалось выложено несколько платьев, завёрнутых в тонкую бумагу. У неё явно были планы.

40.

Фидерхаубе провела меня через целый лабиринт коридоров, в котором моё чувство направления перестало служить уже после третьего поворота. Я дала себе обещание составить карту этого особняка, если придётся задержаться здесь достаточно надолго. Наш путь закончился в огромном тёмном обеденном зале, больше похожем на пещеру. Зал освещался только горящим камином и парой свечей, установленных на длинном широком столе, за которым запросто могла бы разместиться сотня пони. Я посмотрела вверх и в полутьме зала не смогла разглядеть потолка. Казалось, сейчас откуда-то сверху начнут вылетать летучие мыши.

Грей Холдер сидел во главе стола спиной к камину и читал газету.

— О, Зекора, прекрасно выглядишь. Присаживайся, — проговорил он, мельком взглянув на меня, и махнул копытом на ближайшее место, — обед ты, почему-то, решила пропустить, но я рад что хотя бы поужинать вместе мы сможем. Если тебе нужна помощь со всеми этими хитрыми столовыми приборами, то обращайся к Фид, я сам в этом почти ничего не смыслю.

— Благодарю, но Вэл Холдер меня научила.

— Вэл? Ох, она очень хорошая пони, я всегда говорил, что этот проходимец Лейни её не достоин.

— Давайте не будем об их семье. Вам и без этого есть что мне рассказать.

— Сразу к делу, да? — единорог отложил газету, — Ну хорошо. Итак... Ох, милостивая Селестия, я так давно ждал этого момента, а теперь даже не знаю с чего начать.

— Тогда я помогу. Почему вы не открыли мне дверь и следили за мной?

— Мне нужно было... Удостовериться. Извини, это слишком сложно объяснить.

— Где сейчас жеребята?

Единорог удивленно поднял брови и затем улыбнулся, тепло взглянув на меня.

— Не беспокойся, с ними всё хорошо. Скоро за Флэт Плайт прилетит дирижабль из Кантерлота, а остальные вернутся в приют, который я передал под управление Джуси Кэррот, она хорошо ладит с жеребятами. Прежних хозяев приюта ждёт суд. Ты, конечно, хорошо над ними поработала, но закон есть закон. Без него цивилизованному обществу не выжить.

— Цивилизованному? Вы ведь были в курсе того, что происходит в том приюте. Почему вы ничего не сделали раньше?

— Да, я был в курсе. Этот гадюшник всего лишь один из десятков таких же, и почти везде творится что-то плохое. Мне очень тяжело это говорить, но мы не можем сейчас распылять силы на такие вещи. Но будь уверена, с твоим появлением всё изменится.

— Причем здесь моё появление?

Холдер вздохнул, встал из-за стола и пошел к камину.

— Вот мы и подошли к самому главному, моя дорогая. — проговорил он, вороша кочергой горящие поленья. — Я сделал многое сам, собрал очень многих только за счет обещаний. А обещания — шаткий мостик, не все соглашаются ступить на него. Его нужно укреплять делом и фактами. И в этом мне поможет твой редчайший дар.

— Давай без лишних словесных расшаркиваний, ближе к делу.

— Ты не знакома с историей Эквестрии, поэтому позволь тебе, сперва, кое-что рассказать. Как ты знаешь, нашей страной правит принцесса Селестия...

— Вами правит богиня? — я укоризненно посмотрела на единорога. Только не говорите мне, что это просто религиозный фанатик... Единорог рассмеялся.

— Богиня? Ну, в каком-то смысле да. Она наверняка бессмертна, она обладает такими магическими силами, какие никакому единорогу и не снились. В конце концов, она управляет движением солнца и луны, но, так было не всегда. У неё есть сестра, подобная ей — принцесса Луна. Раньше та управляла движением луны и звёздами, но между ними произошла некая... Конфронтация. Луна обратилась в нечто вроде злого альтер-эго, называемого Найтмер Мун…

— Альтер-что? — я потёрла копытом переносицу, — Давайте попроще, я вам не какой-то учёный чтобы знать все эти словесные выкрутасы.

— Хорошо, — единорог примирительно сложил копыта вместе, — я постоянно забываю, насколько ты на самом деле молода. В общем, принцесса Луна позволила злу внутри себя взять верх, и попыталась захватить власть. И установить над Эквестрией, а может быть и над всем миром, царство вечной ночи, сама понимаешь, к чему бы это привело. Но, используя некие Элементы Гармонии, Селестии удалось победить свою сестру и изгнать её на луну на тысячу лет. Это произошло девятьсот восемьдесят лет назад.

— Звучит как сказка, — безразлично бросила я, пытаясь избавиться от мысли об изображении единорога на диске Луны.

— После изгнания своей сестры, Селестии пришлось единолично контролировать и солнце, и луну, и звёзды, это, не говоря уже о правлении огромным государством. И Селестия перестала справляться, потеря сестры постепенно надломила её. В конце концов, она тоже живое существо... Принцесса полностью передала все официальные государственные дела совету министров, сосредоточившись на контроле небесных светил и магической стороны жизни Эквестрии. Я понимаю, что сейчас это звучит как бред, но девятьсот лет назад в нашем мире вообще не существовало такого понятия как умышленное убийство, страна жила в мире и гармонии. Но... Власть развращает. Селестия отошла от дел, а пони оказались предоставлены сами себе, и ты видишь, к чему это привело. Центральная часть Эквестрии, благодаря близости к принцессе, сейчас очень похожа на то, как выглядела вся страна в те времена.

Единорог налил себе воды из графина, выпил, и на минуту закрыв глаза и переводя дух. Я услышала позади шорох и увидела Фидерхаубе, выглядывающую из-за двери. Она решила пока что не мешать, и я мысленно поблагодарила её за это. Хоть желудок бы и не согласился, но сейчас мой мозг обдумывал столько важных вещей, что долгожданная еда могла подождать.

— Прошло очень много времени, и всё произошедшее обратилось в сказку для подавляющего большинства пони, — продолжил Грей Холдер, усевшись обратно за стол. — Но не для всех. Около ста лет назад некоторые высокопоставленные пони узнали о грядущем освобождении Найтмер Мун, и начали принимать меры к тому, чтобы извлечь из всего этого выгоду. В центральной части Эквестрии сосредоточены огромные богатства: там живут старые драконы, охраняющие свои несметные сокровища, там находятся богатейшие месторождения драгоценных камней, уникальные магические артефакты кое-где валяются буквально под ногами. Найтмер Мун вернётся через двадцать лет, и, с очень большой вероятностью, победит свою ослабевшую сестру. Мы не знаем, сможет ли принцесса снова использовать Элементы Гармонии, мы даже не знаем, как они работают, это слишком древний магический артефакт. Победа Найтмер Мун откроет её последователям доступ к новым богатствам и безграничной власти, но они не знают и не хотят знать главного: если Селестия проиграет — на наш мир опустится царство вечной ночи. Это будет катастрофа для всех. Последователи Найтмер Мун сильны и многочисленны, они занимают важные государственные посты и руководят влиятельными гильдиями. Но, конечно же, любое действие находит противодействие. К последователям Найтмер Мун примкнуло большое количество пони, но они не составляют и четверти ото всех. Вторая четверть — это мы. Светлая сторона, если можно так выразиться. Те, кто понимает, что даже могущественной Селестии необходима помощь тех, о ком она всегда заботилась. Пусть реальная власть медленно утекла из её копыт в копыта простых пони, и часть этой власти попала к не самым лучшим из них, но мы можем им противостоять. Мы можем помочь нашей принцессе выйти на бой с Найтмер Мун максимально подготовленной и избавленной от лишних проблем с этими... Плохими пони. Сейчас мы уступаем им в силе, но всё изменится, моя дорогая. Всё уже начало...

— Мистер Холдер, мне подавать ужин? — наконец пискнула Фид, избавив меня от обязанности самой прерывать этот поток сознания, наверняка дословно заученный для того, чтобы произвести на меня какое-то впечатление грандиозностью ситуации.

— О, да, конечно, мы жутко проголодались. — единорог тряхнул головой и потёр копытами виски, измученно взглянув на меня. Ох, старик, если бы я заранее знала, что ты собираешься так много болтать, я бы попросила тебя выписать основные идеи на маленький листок папируса и дать мне почитать. Было бы куда удобнее для всех нас.

Неожиданно дверь распахнулась и в зал влетел Луп, всего на чуть-чуть разминувшись со свисающей на толстой цепи огромной люстрой. Сделав под потолком сальто, он плавно приземлился рядом с Холдером.

— Всё готово, сэр. Письма разосланы. — отрапортовал он, потрясая крыльями.

— Отлично, сейчас дам тебе следующую партию. Только сначала нам нужно поесть. Поужинаешь с нами?

— Не откажусь, сэр. — ответил пегас, снимая пыльную шляпу и усаживаясь за столом напротив меня.

— Итак, на чём я остановился? — продолжил единорог, а я уронила голову на копыто, — А, да... В общем, как ты могла уже догадаться, есть и самая многочисленная, третья сторона. Те, кто либо не верит в сказки, либо всего-навсего не определился. И нам приходится буквально воевать за решение каждого пони. Наши оппоненты оперируют могущественными понятиями. Они обещают власть, они обещают деньги, подкрепляя свои посулы заманчивыми выкладками. А мы... Мы можем лишь взывать к тому, что скрыто глубоко в сердце любого пони. К доброте, честности, верности своей стране и просто ближним. Это кажется жеребячеством, но, слава Селестии, даже среди прожжённых политиканов и циничных банкиров находятся те, кому не чужды эти понятия, и таких пони немало. А еще больше тех, кто готов к нам примкнуть, но нуждается в стимуле, в подтверждении нашим словам, ведь когда они открыто выступят вместе с нами, пути назад не будет.

Из смежной с обеденным залом кухни вышла Фидерхаубе, за ней в голубом свечении по воздуху плыл целый рой мелких предметов и закрытых крышками блюд. Она грациозно подошла к столу и только сейчас заметила Лупа.

— Привет, Фид. Как жизнь? — промурлыкал Луп, ослепительно улыбнувшись. Служанка замерла, округлив глаза, и вся её ноша устремилась к полу.

— Эй-эй, герой, — прикрикнул Холдер, подхватывая падающие вещи собственным телекинезом и ловко расставляя их по местам на столе, — хватит разить мою любимую работницу своими губительными стрелами. Я без неё пропаду.

— Гу-гутен абенд… Ой... Здравствуйте, мистер Луп, — пролепетала краснеющая Фид, внимательно разглядывая свои копыта, — Из... Извините мистер Холдер, такого больше не повторится.

— Ладно, — отмахнулся Холдер, — не бери в голову, я не на тебя сержусь, а на этого разбойника. Фидерхаубе, давай, тоже садись с нами, у меня плохой аппетит, когда рядом почти никого нет.

Пони мелкими шажками подошла к столу и, после секундного раздумья, села со мной. Я выразительно посмотрела на Холдера. Тот лукаво улыбнулся, подхватил вскрикнувшую единорожку телекинезом вместе со стулом, на котором она сидела, и поставил рядом с пегасом. Цвет лица Фид стал похожим на спелый помидор.

— Хорошо, продолжим, — сказал единорог, отправляя в рот кусок редиса, — Тут наша история подходит к тебе, моя дорогая. Нашим будущим союзникам нужно что-то, что покажет им истинные последствия их выбора. Покажет им, что выбор сделать необходимо, что никто не сможет остаться в стороне.

— И причем же здесь я? — проклятая миниатюрная вилка для салата никак не желала держаться в копыте. Я украдкой посмотрела на соседей, увидев, что Луп явно не заморачивался со столовым приборами, а уплетал всё подряд одной большой ложкой, в то время как Фид просто мусолила одинокую морковку и исподтишка поглядывала на пегаса. Ладно, не будет ничего страшного если вместо вилки для салата я использую вилку для десерта, хотя в обществе Вэл Холдер за такое можно было получить довольно обидный строгий взгляд.

— Знаешь ли ты, что означает «Зебра Кухани»? — вдруг осведомился единорог. У меня чаще забилось сердце.

— Нет, понятия не имею.

— Вот и я тоже не знаю, моя дорогая, — хохотнул Грей Холдер, — это очень древнее слово. Все мои предшественники искали хоть какие-то намёки на то, что же произойдет через двадцать лет, некоторые даже обращались лично к Селестии. Но, принцесса просто улыбалась и говорила, чтобы её маленькие пони не беспокоились о таких вещах. Я тоже встречался с ней лично и слышал подобный ответ. Я видел и её глаза, самые прекрасные глаза в этом мире, но они не выражали ничего кроме боли. Она думает о встрече с сестрой каждую секунду, она боится. Даже не за себя, а за всех нас. Она боится, что не сможет нас защитить. На протяжении веков придумано огромное количество разных заклинаний, есть даже те, что позволяют путешествовать во времени. Только есть одна проблема — их никто не может исполнить достаточно хорошо, чтобы отправиться в прошлое или будущее дальше, чем на неделю. Поэтому я решил пойти по другому пути, не заигрывать с темпоральными сдвигами, не обнюхивать бесчисленные пыльные фолианты в забытых библиотеках… Видишь ли, древние пони-учёные работали не только с чистой магией, они сотрудничали и с зебрами. Ваши старейшины начали варить свои чудодейственные микстуры едва ли не раньше, чем первый единорог сколдовал безобидную искорку света. Но, это настолько древние времена, что о них уже не осталось литературы в свободном доступе. Из того, что имеется, я выделил самое главное. — Холдер указал вилкой в мою сторону, — Через множество поколений у потомков древних старейшин, когда-то подвергавшихся магическому воздействию, стали рождаться жеребята, обладающие способностью к неким, как бы это выразиться, видениям. Ты уже понимаешь, к чему я клоню?

Я медленно кивнула, отодвигая пустую тарелку. Всё вставало на свои места, но я всё еще не понимала как мои сны помогут ему в убеждении кого-либо.

— И именно такую зебру я долго искал. Ты, Зекора, именно такая зебра. Пойдём, мне нужно тебе кое-что показать. — единорог решительно встал. — Луп, помоги Фид убрать со стола, и жди меня в кабинете.

— Будет сделано, сэр, — выдал Луп и улыбнулся единорожке. Фидерхаубе икнула и как-то совсем съёжилась, не выпуская изо рта несчастную морковку.

— Зекора, ты идёшь? — Холдер в нетерпении чуть ли не пританцовывал в дверях.

— Не раньше, чем доем десерт. — меланхолично ответила я, разглядывая странную штуку на тарелке. Кёрли постоянно нахваливала эти «пирожные», и я не хотела упускать шанса узнать почему.

Мы с Холдером вышли из обеденного зала, миновали несколько тёмных коридоров, и остановились у большой двустворчатой двери с круглым отверстием на уровне груди.

— Пардон, мисс, — проговорил единорог, коротко кашлянул и вставил в отверстие свой рог. Несколько раз щёлкнул какой-то механизм и створки разъехались в стороны. Внутри было темно, и единорог сотворил заклинание света, не утруждая себя розжигом свечей или других светильников. Если он такой обеспеченный, почему бы не нанять каких-нибудь умельцев, которые проведут сюда газовое освещение, как у фонарей на улице? Тогда Фид не нужно будет постоянно менять свечи и отскребать отовсюду восковые подтёки от них… Видимо, Лейн был прав, называя своего дядюшку немного сошедшим с правильной тропы сознания.

За дверью оказалась не слишком большая круглая комната, каждый свободный участок пола вдоль окружности её стен был заставлен стульями, ближе к центру располагалось четыре больших медных курильницы, сейчас пустых. А прямо посередине я увидела круглое возвышение, накрытое сверху чем-то вроде мягкого матраса. Только не говорите, что...

Я выразительно посмотрела на Холдера, а потом на это... На Это. Единорог вопросительно поднял брови, проследил направление моего взгляда и зашёлся в хохоте.

— Ух... Ух... — пыхтел он, вытирая выступившие слёзы и хватаясь за сердце, — Зекора, ну... Да, на самом деле ничего смешного, видимо прошедшие события заставляют тебя подозревать всякое, но... Так, ладно, извини. — он коротко откашлялся, — Как ты догадалась, ты будешь находиться именно там, но это только для твоего удобства, я тебя уверяю. Если хочешь, я могу вообще убрать это всё и поставить туда обыкновенный табурет, но тогда в процессе ты набьёшь себе синяков.

— В процессе чего? — спросила я, стараясь унять жар на кончиках ушей. Я не виновата, что эти пони сами заставляют везде подозревать одно и тоже.

— В процессе... Мм-м... — единорог потёр подбородок копытом. — А ведь я даже не придумал название для того, что мы будем делать. Пусть будет «Церемония». В процессе Церемонии.

— Знаю я одну Церемонию… — пробубнила я под нос, — И в чём же заключается эта Церемония?

Грей Холдер прошёл к стоящему у возвышения маленькому сундучку, открыл его, и извлёк мешочек с чем-то сыпучим. Вернувшись ко мне, он зубами развязал узелок на горлышке мешка и сунул туда копыто, при этом погасив волшебный свет своего рога. Внутри мешочка оказался тонко помолотый летучий порошок, светящийся зелёным потусторонним светом. Холдер дунул на копыто и пыль разлетелась по комнате, постепенно прекращая светиться.

— Это вполне безобидная смесь из нескольких ингредиентов, — послышался его голос из темноты, — Я могу тебе потом показать рецепт, там ничего особенного. Как видишь, в моих копытах это обыкновенный светящийся порошок. Но... Вот, попробуй ты.

Я кое-как разглядела в темноте мешочек, очень слабо светящийся магией, сунула внутрь копыто и извлекла немного этой пыли. Порошок был настолько тонкого помола что в мыслях сразу появилась боязнь случайно вдохнуть его. Я аккуратно поднесла копыто ко рту, сложила губы трубочкой и дунула.

Произошло что-то невообразимое. Пыль вдруг превратилась в зелёный рой потрясающей красоты бабочек, которые разлетелись по всей комнате, и постепенно погасли. Всё произошло настолько неожиданно и быстро, что я просто потеряла дар речи.

— Попробуй ещё раз, — послышался взволнованный голос Холдера из темноты. Я снова сунула копыто в мешочек, вытянула зелёной пыли и отправила её в полёт своим дыханием. Зелёное облако некоторое время клубилось в комнате, и вдруг превратилось в пони очень высокого роста, на голове которой красовался удивительно длинный рог, а бока украшали широкие крылья. Пони с улыбкой посмотрела на меня, потом на Холдера. Затем она взошла на ложе посреди комнаты, широко расправила крылья, заняв пости всю комнату, и распалась на множество зелёных светящихся пылинок, постепенно гасших как утренние звёзды.

— Прямо как живая... А я уже и забыл, какая она... — прошептал единорог где-то рядом.

— Это вы делаете? — спросила я темноту.

— Мы вместе это делаем, моя дорогая. — тихо проговорил Холдер и снова сколдовал светящееся заклинание на кончике своего рога. Я оглядела комнату, но осевшей пыли нигде не заметила, судя по всему, она распадается без остатка.

— Но как?

— Я вкладываю сюда частичку своей магии, ты вкладываешь свои врождённые способности. Я правда не знаю, как это по-другому назвать. Моя магия, если можно так выразиться, это просто ещё один ингредиент в смеси, формирующей этот порошок, моё место может занять любой единорог, если ему объяснить, что делать. Но ты, ты незаменима, твою роль может исполнять только зебра Кухани.

— Всё ещё не понимаю, вы что, хотите тут театр устроить? — я старалась выглядеть спокойной и даже безразличной. Но меня тянуло к этому мешочку. Это было... Потрясающе.

— Зекора... Всё это лишь маленькая безобидная демонстрация, так сказать, принципов нашего будущего взаимодействия. Я не знал, что покажет нам этот эксперимент, я не знал, что полетят эти прекрасные бабочки, и появится сама принцесса.

— Принцесса? Это была ваша принцесса?

— Да, это была именно она. Ты никогда не видела её своими глазами, даже если ты замечала её изображение где-нибудь в книге или на плакате, тебе бы не удалось передать её внешность настолько точно. Твой дар позволяет с абсолютной достоверностью увидеть то, что находится очень далеко, в том числе и в темпоральной плоскости. Скоро мы, с твоей помощью, заглянем в будущее.