Life finds a way / Жизнь найдёт дорогу
Глава 003. Что ж, бывали ужины и похуже
Дата: Понедельник, 1 сентября, 908 ПИ
— Он просто сказал мне, что хочет прилечь отдохнуть. Не думаю, что Кьюр заболел — больным он не выглядел, да и температуры вроде нет, но каждый раз, стоило мне на рынке оставить его без внимания, он замирал на месте, уставившись в никуда.
— Хм-м, мне тоже казалось, что он последние несколько дней сам не свой, — сказала Тайтл Сёрч и, нарезав морковь, ссыпала её в кастрюлю. — Думаешь, наш маленький Кьюр влюбился в жеребёнку? Или, может, поссорился с друзьями?
Вайнс ненадолго задумалась.
— Ну, насчёт жеребёнки это вряд ли… — после паузы ответила она. — По крайней мере, я не видела, чтобы он к пони-будь проявлял какое-то особое внимание. Да и его друг Хэви заходил дней пять назад, и они с ним отлично ладили, словно перчик и лучок. Так что если он с пони-будь и ссорился, я не в курсе.
— А ещё он что-то делал на твоей арбузной грядке, — заметила Тайтл, кинув взгляд в окно, ведущее во двор. — Впрочем, не вижу в этом ничего страшного. Может, он решил тебе помочь вырастить то, что ты распродала за сегодня? — добавила розовая кобыла, пожав плечами, и, налив в кастрюлю воды так, чтобы та покрыла морковь, поставила оную на плиту. — Эта морковь такая нежная, вряд ли её придётся долго варить. Кстати, хлеб через сколько будет готов?
— Ещё 20 минут печься, — ответила зелёная кобыла, взглянув на таймер духовки. — Потом ещё минут десять-пятнадцать, пока остынет — и можно будет есть.
— М-м-м, обожаю хлеб с цукини по рецепту твоей мамы, — довольно протянула Тайтл Сёрч. — Вот поэтому я и ненавижу готовить. Вроде только пообедала, а пока вожусь с едой и готовлю ужин — уже снова голодная. И не надо мне говорить, что я ем за двоих. Если это так, то я, по всей видимости, беременна всю свою взрослую жизнь!
— Ну, не знаю, чем ты всю свою взрослую жизнь с Дидом занималась, но рождение малыша обычно так много времени не занимает.
— А то ты не знаешь, чем мы там занимались, ты же сама там была!
Слегка покраснев от её ответа, Вайнс снова перевела взгляд на духовку.
— Ну, кто-то же должен был оказать моральную поддержку… — сказала она и, озорно хихикнув, добавила: — ему!
— Вот щас как окажу тебе моральную поддержку, злобная ты кляча! — прорычала Тайтл, схватив кухонное полотенце и угрожающе замахнувшись им в сторону крупа изумрудной земной пони.
— Эй! Только не когда я готовлю! — возмутилась Вайнс, подняв передние копыта. — Может, позже, — вполголоса добавила она, становясь на все четыре, видя, как розовая земная пони опустила полотенце.
Озорно подмигнув в ответ, Тайтл на секунду задумалась.
— А ты не пыталась напрямую спросить, в чём дело? — спросила она. — Ты же знаешь, какими бывают жеребцы, и жеребята в этом плане не лучше. Тонкие намёки для них — что-то мистическое, у-у-у! — добавила Тайтл Сёрч, размахивая копытами, будто рассказывая страшилку. — В общем, захочет рассказать, что случилось — расскажет. А не захочет — ну и ладно, ничего страшного, вроде как, не случилось, — добавила она, пренебрежительно отмахнувшись.
Слова сестры по табуну заставили изумрудную кобылу задуматься. А ведь и правда, Кьюр дома всегда был тихим и не буянил. Конечно, в кругу друзей он был довольно общителен — впрочем, как и большинство жеребят его возраста, но дома вёл себя очень спокойно — возможно, из-за того, что был единственным жеребёнком в семье и, если набедокурит, не на кого будет свалить вину. Тем не менее Тайтл может быть права, и ужин идеально подойдёт для того, чтобы расспросить Кьюра обо всём, что его беспокоит.
Уже через несколько минут домой вернулся Клин Дид. После проведения уже давно ставшего привычным ритуала «возвращения с работы» (громкий, со стоном облегчения после долгого сдерживания, поход в туалет, а затем тщательное отмывание морды лица и копыт от дневной пыли и грязи) жеребец присоединился к разговору своих жён.
— Как вкусно пахнет, дамы, — сказал он и, затем, потянувшись вперёд, игриво куснул Вайнс губами за ушко, а затем чмокнул в щёку. — Ужин тоже пахнет просто чудесно. Как поживает мой маленький одуванчик?
— Ой, да перестань, — хихикнув, отмахнулась та. — Оставь игры на потом, тигр. Мы тут как раз обсуждали то, что наш Кьюр всю неделю странно себя ведёт — ходит мрачный, словно в воду опущенный.
— Это да, — был вынужден согласиться с выводами жён Дид, услышав подробности прошедшего дня. — Ты же знаешь нас, жеребцов. Ходить вокруг да около и излишне скромничать в чём-то — это не наш конёк. Пойду разбужу мальца, и мы всё обсудим за ужином.
— Хорошо, дорогой. Мы с Вайнс пока накроем на стол, а ты приведи нашего жеребчика.
Поднявшись на второй этаж, Дид негромко постучал в комнату сына. Не услышав ответа, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Шторы в комнате оказались задёрнуты, однако проникающего сквозь них света солнца Селестии было достаточно, чтобы Дид увидел светлую шёрстку своего жеребёнка. Подойдя к кровати, он легонько ткнул его носом, чтобы разбудить.
— Просыпайся, сын, — сказал жеребец. — Мамы уже заканчивают готовить ужин. Пора вставать и немного подкрепиться. Ты же не хочешь сейчас проспать, а потом полночи мучиться без сна?
Зевая во весь рот, Кьюр открыл глаза как раз в тот момент, когда жеребец отошёл к окну и отодвинул одну из штор. Яркости ворвавшегося в помещение света оказалось недостаточно, чтобы его ослепить, однако жеребёнок недовольно застонал и отвернулся спиной к окну — и заодно к отцу.
— Давай, малыш Вэйви, пора ням-ням, — произнёс Дид, затем аккуратно взял сына за загривок и слегка потряс. Не увидев желаемой реакции, жеребец поставил передние копыта на кровать. — Что ж, похоже, придётся пойти на крайние меры, — притворно посетовал он. — Ух ты, а это что? — спросил он и облизнулся. — Похоже, мне даже не придётся спускаться, чтобы поесть, ведь у нас тут такой шикарный животик, который так и просит, чтобы его съели!
Кьюр в ужасе распахнул глаза, однако откатиться в сторону он не успел — копыта отца вдруг схватили его, перевернули на спину и придавили спиной к кровати, а затем Дид прижался губами к сыну и выдал громкое, слюнявое «ПФФФФФФФФФРРРРРРРРРР» прямо в его мягкий животик.
— А-А-А-А!!! ПАП! ХА-ХА-ХА-ХА! СТОЙ, ХВАТИТ! А-ХА-ХА-ХА, Я СЕЙЧАС ОПИСАЮСЬ!!!
Как и большинство отцов, Дид давно усвоил, что иногда угроза «Я сейчас описаюсь», в отличие от большинства аналогичных случаев — совсем НЕ блеф. Учитывая, что жеребёнок только проснулся, лучше всё же было не рисковать.
— Так, ладно, не хочу за тобой убирать, так что давай, вставай, на горшок, умойся и спускайся, — сказал жеребец, отступая от кровати. — Твои мамы очень старались сделать вкусный ужин, а я такой голодный, что готов древолка съесть. И одного живота жеребёнка мне явно не хватит, чтобы пережить ночь.
И, раздвинув занавески до конца, Дид покинул комнату сына, присоединяясь к жёнам внизу.
Несколько минут спустя тарелки были расставлены, а домочадцы — готовы ужинать. Конечно, на ужине они не придерживали каких-то строгих правил этикета за исключением очевидных «жуй с закрытым ртом, не болтай во время еды» и им подобных. Вокруг стола стояли «стулья», если их вообще так можно назвать, поскольку на привычные Кьюру по прошлой жизни стулья они были мало похожи и скорее выглядели как довольно высокое сиденье-подушка без ножек и со странной формы «спинкой» высотой примерно до середины груди, только повёрнутой к столу, чтобы можно было на неё облокотиться грудью так, чтобы оба передних копыта были свободны, а основной вес приходился на круп и задние копыта. Также у стульев к «спинке» прикручивались две специальных планки, которые упирались в пол, как ножки у стула, и не давали пони опрокинуться, когда тот наклоняется вперёд, чтобы дотянуться до стоящей на столе посуды или еды, хотя в большинстве случаев «спинки» и так делают достаточно высокими, чтобы те упирались в стол, обычно прикрученный к полу. У Кьюра был свой «стульчик для жеребят» — уменьшённый в масштабах и с более высокой сидушкой, чтобы он мог дотягиваться до стола.
Едва все расселись за столом, Вайнс решила не тянуть и сразу озвучить беспокоившую её проблему.
— Кьюр, милый… Тебя, кажется, что-то тревожит в последнее время, и это нас беспокоит. Всю эту неделю ты ходишь подавленный и отстранённый, так что, чем гадать и ходить вокруг да около, мы решили, что будет лучше просто спросить, не хочешь ли ты поговорить об этом.
— Это точно, сын, — слегка улыбнулся Кьюру Дид. — Даже я, задерживаясь в эти дни на работе дольше обычного, это заметил. Твоя подушка по утрам была влажной, и насколько я знаю, у тебя нет привычки пускать слюни во сне, как пони-то за этим столом, чьё имя я не стану называть.
— Я не пускаю слюни… — смущённо прошептала Тайтл, стыдливо прижав уши к голове. — Ну, не много, — добавила она под полными жалости взглядами оставшейся пары взрослых за столом. — Ладно, бывает, но не так уж и часто. Просто в последнее время мне часто снится еда. Это всё твоя вина! — заявила розовая кобыла, ткнув копытцем в сторону мужа. — А из-за тебя весь дом пропах едой, и это ещё хуже! — добавила она, указав уже на Спредин Вайнс.
После нескольких смешков все трое взрослых замолчали и стали терпеливо наблюдать за сыном, который перестал жевать, сделал такой большой глоток, будто проглотил таблетку размером с копыто, а затем съёжился на своём стуле, прижав уши назад. Если не считать едва слышного жевания и негромкого звона ложек о тарелки, добрых десять секунд в столовой царила напряжённая тишина. Наконец Кьюр, похоже, собрался с духом и сел прямо. Жеребёнка едва не трясло от переживаний, однако он явно был готов поделиться тем, что его гложет.
— Знаете, это справедливо, — заговорил он. — Думаю, будь я на вашем месте, тоже бы завёл этот разговор. Я просто… не хочу испортить вам ужин — вы двое так старались, а тема не очень приятная. Вы точно уверены, что не хотите подождать до конца ужина?
Едва прозвучали эти слова, Вайнс перестала есть и, вскочив со «стула», обошла стол, Тайтл и Дид последовали за ней буквально секунду спустя. Ещё секунда — и Кьюр обнаружил себя зажатым с трёх сторон — его мордочка с боков оказалась прижата к понячьему пушку на груди обеих матерей, а отец подошёл со спины и обнял их всех передними копытами.
— Да ладно тебе, Кьюр, — сказал Дид, наклонив голову к «Коллективным понячьим обнимашкам, вариант для сидящих за столом» — совершенно привычное в понячьем обществе явление, как уже давно узнал жеребёнок. — Что бы там тебя ни грызло, вряд ли всё настолько плохо. Ты же нипони не ранил случайно или что-то наподобие? По крайней мере, ничего в таком духе я от других родителей не слышал. Можешь всё нам рассказать. Обещаю, мы не будем на тебя злиться.
— ХАХ!.. — издал лающий смешок Кьюр, едва сдержав всхлип. — Что ж, похоже, именно этого мне и не хватало… Так, всё, хватит. Обнимашки — это очень мило, но, чтобы рассказать обо всём, мне всё ещё нужен воздух. Всё, садитесь дальше есть, а я… что ж, постараюсь рассказать всё как есть. Не скажу, что подготовился к этому разговору настолько, насколько хотел. Или что вообще к нему готовился… Впрочем, это больше похоже на один из тех случаев, когда чем дольше тянешь, откладывая разговор, тем тяжелее его начать и всё рассказать.
Пообнимав сына ещё несколько секунд, взрослые наконец разошлись по своим местам. Кьюр тем временем, успокоившись, раздумывал, как лучше всего объяснить случившееся с ним.
— Итак, первое, о чём я хочу вас попросить, — чтобы вы полностью выслушали меня, не перебивая и не делая поспешных выводов. То, что я хочу вам сказать, будет нелегко как рассказывать, так и, скорее всего, слушать. Я не хочу, чтобы пони-будь посреди рассказа помчался к страже, решил вызвать психиатра или и вовсе какого-нибудь архимага, чтобы проверить, нет ли на мне проклятья или что-то подобного, ладно?
— Ух-х, — с сомнением почесал в затылке Клин Дид, — честно говоря, приятель, после такого заявления я немного сомневаюсь, стоит ли ни с того ни с сего давать подобные обещания. Впрочем, насчёт первой части ничего не имею против. Мы тебя выслушаем, но если собираешься огорошить нас новостью, что у тебя растёт вторая голова или что-то в этом роде, нам, возможно, всё же придётся обратиться за помощью, — жеребец обвёл взглядом жён, ища у них поддержки, и получил в ответ неуверенные кивки. — В общем, если из-за нашего бездействия не случится так, что ты или пони-будь ещё пострадает, то, думаю, мы можем согласиться с твоими условиями. Этого достаточно?
— Да, вполне, — кивнул Кьюр. — Что ж, ладно. В первую очередь хочу спросить, слышали ли вы кое-какие термины, которые очень сократят мои объяснения. Я, если честно, немного в этом сомневаюсь, но знаком ли вам термин «теория мультивселенной»? Может, слышали когда-нибудь, чтобы кто-нибудь его упоминал? Если коротко, — продолжил жеребёнок, видя, как родители отрицательно покачали головой, — теория мультивселенной — это, что очевидно, теория о том, что если некое событие — абсолютно любое — может случиться, то существует вселенная, где оно случилось или случится в будущем. Самый простой аналог, который мне приходит в голову — представьте, что вы вышли на развилку дороги и пошли налево, — Кьюр махнул копытом влево, иллюстрируя свои слова. — Согласно теории мультивселенной, существует вселенная, мир, реальность — называйте, как хотите, где вы пошли направо, — и он махнул копытом вправо. — Это значит — опять же, в теории — что существуют вселенные, практически идентичные нашей, потому что большинство ключевых и не очень событий произошло так же, как и здесь. Но кроме них существуют вселенные, которые настолько отличаются от нашей, что вы не найдёте там ничего знакомого — ну, если, конечно, сможете в них попасть. Вам пока всё понятно? — спросил жеребёнок, обводя взглядом сидящих за столом пони.
Тайтл была единственной, кто решилась высказаться за всех.
— Думаю, общую идею мы уловили, Кьюр, — ответила она. — Хотя мне трудно представить, как всё это выглядит, — добавила розовая кобыла, на что Дид и Вайнс кивнули соглашаясь.
— Хм-м-м, ну, наверное, проще всего будет себе это представить, если взять одну из твоих любимых книг. Думаю, ты не раз, когда читала, думала: «Интересно, а что случилось бы, если бы герой поступил по-другому?» или же «А что будет, если герой сделает вот это?» вместо того, что он сделал в написанной истории. Так вот, оригинальная история — это основная вселенная, канон или канонная вселенная — я привык так их называть, тогда как другие истории, в которых герой поступил иначе, не как в каноне — это альтернативная вселенная. Так понятнее? — жеребёнок снова оглядел лица родителей. — То есть канон — оригинальная временная линия истории, а АВ — альтернативная вселенная с другими выборами героев или где какие-то события происходят не так, как в изначальной истории.
— Ага, я понял, о чём ты, сын. Я это каждый день делаю, читая газету. Клянусь, порой я вообще не понимаю, о чём думают пони, попадающие на страницы газет, особенно те, кого арестовывают из-за того, что они идут на какую-нибудь явную глупость, лишь бы заработать нечестным путём пару лишних битсов.
— Во! Точно! Отличный пример, — воскликнул Кьюр, ткнув в сторону отца копытом, дабы подчеркнуть важность высказанной им идеи. — Пони-то совершил какую-то глупость, его поймали, и ты прочитал об этом в газете. Так вот, если верить теории мультивселенной, существует другая вселенная или просто другой Эквус, где этот пони не совершал преступления. В итоге нет преступления — нет ареста — нет статьи в газете. Всё остальное на протяжении всей истории до этого момента не отличалось от того, что было в нашей истории, просто в какой-то момент был сделан другой выбор. Теперь попытайтесь представить все изменения, которые в итоге произойдут в результате этого единственного решения. А теперь представьте, что какие-то намного более важные для нашей истории события произошли немного иначе. Или какой-то важный для страны выбор был немного другими. А то и вовсе противоположным. — Жеребёнок ненадолго замолчал, дожидаясь понимающего кивка со стороны взрослых. — Я говорил о выборе, но причина изменений может быть любой, в частности заключаться в каком-то случайном событии, которое не было результатом чьего-либо сознательного выбора… ну, допустим, сильная буря, обрушившаяся в одной из вселенных на город, прежде чем пони успели на неё отреагировать, тогда как в других её и вовсе не было или она прошла мимо.
— Так, ладно, думаю, мы все поняли твою идею, — заговорила Вайнс, чувствуя нарастающее беспокойства из-за того, куда заходил разговор. — А теперь, милый, скажи, пожалуйста, как она связана с тем, что ты уже какой день ходишь как в воду опущенный?
— Что ж, перед этим мне нужно упомянуть ещё один термин, и уже его, думаю, вы наверняка слышали. — Кьюр сделал паузу и глубоко вдохнул, а затем сказал как можно небрежнее: — Реинкарнация. Слыхали когда-нибудь это слово?
— Сын, я… э-э-э… Ладно, скажу честно. После таких откровений у меня уже копыта чешутся, как ты выразился, «вызвать архимага». Что ты всем этим пытаешься нам сказать?
— Для начала я хочу, чтобы вы все знали: я вас очень люблю, — произнёс Кьюр и, видя усилившееся беспокойство на мордочках родителей, поднял копыта, чтобы его не перебивали. — Вы всё ещё мои родители и моя семья, но за последние несколько дней я стал вспоминать то, что со мной случилось до моего рождения. И нет, я не имею в виду то время, когда ты была беременна мной, мам. — Кьюр сделал паузу, услышав тихое «Ох, слава Селестии», и с отвращением уставился на сказавшего это отца. В этом он оказался не единственным — и Дид аж съёжился под испепеляющим взглядом Вайнс. — Я ОЧЕНЬ не хочу сейчас думать о том времени, большое тебе спасибо, пап, — хмуро добавил жеребёнок. Затем, грустно прижав уши к голове, он посмотрел на мать, уже едва сдерживая слёзы. — Я имел в виду, что каким-то образом получил воспоминания о прошлой жизни… где-то с четырёх лет и до… в общем, до того дня, когда, как мне кажется, я умер.
На целую минуту в доме воцарилась гробовая тишина. За это время Кьюр насчитал больше десятка случаев, когда кто-то из взрослых явно порывался что-то сказать и подавался вперёд, однако замирал с открытым ртом, закрывал его, делал фирменный «задумчивый взгляд вверх и в сторону с наклоном головы вбок» и отклонялся обратно — и процесс повторялся. Наконец, чувствуя, как усталость накатывает с новой силой, он решил, что лучше всего прервать молчание.
— Именно поэтому я и был так подавлен. С моей точки зрения… всего несколько дней назад я лежал в больнице и видел, как моя жена, с которой мы прожили душа в душу двадцать два года, умирает от вируса, уничтожившего её лёгкие, а я сам лежу на соседней койке и умираю от него же. У меня… — Кьюр почувствовал, как на глазах набухают слёзы, а горло предательски сдавило, — у меня даже не было возможности оплакать её, — сказал он и положил голову на стол, едва сдерживая рыдания. — Нам было так плохо, и мы лежали в одной палате, и когда её кардиомонитор непрерывно запищал, прибежали все эти врачи и медсестры, и потом они сказали мне, что не могут вернуть её к жизни после того, как почти час пытались протолкнуть кислород ей в лёгкие и раз за разом нажимали на грудь, чтобы поддержать работу сердца, но этот вирус так сильно разрушил её лёгкие, что ей просто не хватало воздуха, что бы они ни делали, а я был так слаб, что к тому времени только и мог, что просто сидеть там и смотреть, пока они, наконец, не сказали мне, что они больше ничего не могут поделать, и… моя Синди… Синди ушла навсегда!
Едва прозвучали эти слова, жеребёнок разразился более не сдерживаемыми рыданиями — и тут же вновь оказался в тёплых и пушистых объятьях семьи, на это раз прижатый лицом к груди Дида, обхватив его передними копытами за шею, тогда как любящие матери прижимались с боков.
— Ох, бедный мой малыш! — запричитала Спредин Вайнс, обнимая сына. — Не сдерживайся, милый, дай слезам волю. Не могу поверить, что все эти дни ты держал в себе такую боль! Не волнуйся за нас, мы никогда не перестанем тебя любить! Что бы ни случилось, ты всегда останешься моим маленьким жеребёночком, несмотря ни на что!
Тайтл Сёрч первой отстранилась от семейных объятий.
— Даже не знаю, что и сказать… — заговорила розовая кобыла. — Я, конечно, читала разные фэнтезийные истории, в которых подобное случалось, но в таком ключе я по-настоящему над аналогичной ситуацией не задумывалась. Ну, в смысле, когда читаешь историю про перерождение, даже и не задумываешься о таком — обычно там всё показывается радужно и позитивно, но… У меня просто нет слов. Бедный малыш… — Тайтл успокаивающе погладила копыто бок Кьюра, — даже представить себе не могу, что ты пережил…
После целой минуты рыданий Кьюр наконец-то смог взять себя в… руки? копыта? В общем, всхлипнув в последний раз, он похлопал отца по спине — точнее, по шее сбоку, ему так-то всего восемь лет, мал ещё и ноги коротковаты — и уселся обратно на свой стул.
— Я не дожил до сорока восьми лет всего пять месяцев, — сказал жеребёнок. — Вспышка этого вируса разразилась примерно за полгода до этого. Все называли её глобальной пандемией. Заболели миллионы людей.
— А-а-а… — понимающе протянула Тайтл Сёрч. — Так вот почему ты говорил об этой мультивселенной. У нас за всю историю не случалось ничего подобного. То есть… ты жил не на этом Эквусе, так?
— Нет. Это вообще был не Эквус. Насколько я могу судить, это была совершенно другая вселенная. Хотя с тем же успехом это могла быть и просто другая планета далеко отсюда. А ещё… — Кьюр заколебался и взглянул на родителей, думая, стоит ли продолжать, — в общем, в этом сложно признаться, но… я был не пони.
— Хм-м… — нахмурив брови и задумчиво подняв взгляд к потолку, протянул Дид, подключаясь к разговору. — Нет, не получается представить, каково это. — Затем опустил взгляд на сына и продолжил: — Если ты не был пони, то…
— Научное название моего вида — Homo Sapiens, — начал Кьюр, отвечая на незаданный вопрос. — Физически самые близкие к нему существа на этой планете, которых я знаю — минотавры… хотя, вообще-то, алмазные псы даже больше на людей похожи, но всё равно от них сильно отличаются. Люди — по крайней мере тот вид, к которому принадлежал я — это эволюционировавшие приматы. Нашими древними предками был какой-то из подвидов то ли обезьян, то ли горилл, что-то такое. Сам мир тоже очень отличается от этого. Для начала, магии не существует, кроме как в сказках и фэнтезийных рассказах. Правда, что странно, так это то, что несколько тысяч лет назад существовала цивилизация, и от неё до нас дошло немало мифов и легенд, в которых упоминаются существа, живущие здесь. Минотавры, единороги, грифоны, пегасы, а ещё целая куча неразумных зверей вроде мантикор и фениксов — все они существуют здесь, но там были лишь мифами и легендами. Драконы, кстати, тоже, но обычно драконы считались злыми монстрами, которых храбрый рыцарь должен убить, чтобы спасти деревню от разорения или какую-нибудь принцессу из заточения. Что интересно, драконы фигурируют в культурах многих народов, разбросанных по всей планете. И теперь я почти не сомневаюсь, что этот и тот мир как-то связаны… ну или, как минимум, существуют некие «утечки информации», которые улавливают некоторые люди. С другой стороны, ещё никто не находил древний скелет кого-то из обитателей Эквуса, доказывающий их присутствие на Земле, так что… кто знает? Может, эти люди заглянули в этот мир во сне или каком-нибудь трансе и подумали, что им просто померещилось или они всё выдумали.
— Подожди-ка, как, ты сказал, называется планета, Земля? — спросил Клин Дид и обвёл копытом комнату. — Ну, знаешь, как земные пони? Ты, кстати, нас не упоминал. Земные пони там тоже — миф?
— Нет, не миф — реальность. На Земле существуют пони. Физически они похожи на нас, но есть одно кардинальное отличие: они не разумны. Люди — единственные разумные существа на той планете. Пони там относятся к семейству лошадиных… ну, то есть четыре копыта, хвост, грива и всё такое, но морды у них длиннее, а глаза — меньше и расположены скорее по бокам головы, а не спереди, как у нас. На Земле есть ещё одно животное, которое очень похоже на пони, просто намного больше, оно называется лошадь.
— Когда-то, десятки тысяч лет назад, на Эквусе водились лошади, — кивнул Дид в знак узнавания. — Насколько нам известно, они вымерли. И они как раз похожи на то, что ты описываешь: длинная морда, глаза по бокам… Но они были просто дикими животными. Хотя, возможно, они могли быть нашими далёкими предками в точности, как, по твоим словам, обезьяны для людей, — добавил коричневый жеребец, пожав плечами.
— То есть они очень похожи на нас, только… ну, больше, да? — уточнил Кьюр и, дождавшись кивка родителей, продолжил: — В общем, на Земле существует множество пород лошадей и пони точно так же, как здесь есть куча пород собак. Лошадей использовали для работы: они тянули повозки, тащили плуги, на них даже ездили верхом, поскольку лошади немного крупнее и могут бегать намного быстрее, чем люди. Люди не очень сильны физически, поэтому, когда им нужно было что-то перевезти, они надевали на лошадь упряжь и пристёгивали её к повозке. Странно, что повозки, которые использовали люди, очень похожи по форме на ту, с которой ты, мам, ездишь на рынок. Впрочем, раз уж что-то работает в одной вселенной, то, наверное, в похожих условиях подойдёт и для другой, да?
— Должна признать, — заговорила Вайнс с лёгкой улыбкой, взглянув на мужа и сестру по табуну, — что у меня смешанные чувства из-за того, что мой сын сравнил меня с огромным глупым животным. — Затем она не выдержала и рассмеялась над абсурдностью всей ситуации, а Кьюр виновато съёжился, когда она взглянула в его сторону. — Прости-прости, малыш. Ты же знаешь, что лучше хоть немного посмеяться над ситуацией, чем хандрить. Я не обиделась, просто подкалываю тебя.
— Знаю, мам, — ответил жеребёнок и всем телом прижался к ней. — Это всё так сложно и едва не сводит с ума. Думаю, это всё куда больше и сложнее всего, с чем вы сталкивались за всю жизнь. До сих пор не знаю, с чего начать и как всё объяснить, и это я ещё не подошёл к самому странному в этой ситуации. Я даже не уверен, стоит ли об этом рассказывать, потому что тогда вы можете посчитать себя должными что-то сделать, что-то изменить, а я понятия не имею, как это отразиться на будущем и улучшит ли ситуацию в долгосрочной перспективе или наоборот ухудшит. — Кьюр задумался на долгую четверть минуты, а затем просто пожал плечами. — Впрочем, поскольку здесь и сейчас я ответ вряд ли получу, думаю, кое-что я всё же могу рассказать. Так вот, когда я говорил, что этот и мой прошлый мир должны быть как-то связаны, я имел в виду, что там, на Земле, у нас есть истории об этом мире, — сказал жеребёнок, ткнув копытом вниз, дабы подчеркнуть последние слова. — Ну, по крайней мере я думаю, что об этом. В общем, у нас есть истории о земных пони, единорогах, пегасах и аликорнах из Эквестрии. И я… в общем, у нас кое-какие более продвинутые технологии, и, если совсем уж упростить, я и многие другие люди по всей Земле смотрели шоу и читали разные истории о том, что я считаю этим миром. И рассказанные в них события должны случиться в будущем.
— Охохонюшки-хохо… — протянула Тайтл, поморщившись. — Вот это уже серьёзно. Я, конечно, не особо разбираюсь во всех этих путешествиях во времени, но во всех историях, что я читала, ничем хорошим они обычно не заканчивались… Так, стоп, ты сказал «аликорнах»? Но у нас же только одна принцесса…
— Если не ошибаюсь, принцесса Селестия и правда сейчас единственный аликорн, но есть ещё и Найтмэр Мун, которая тоже вроде как аликорн. А если точнее, Найтмэр Мун — это принцесса Луна, сестра Селестии, которая одержима неким злобным теневым существом. Она сильно расстраивалась из-за того, что её сестра, Селестия, целыми десятилетиями или даже столетиями получала всю любовь и внимание их маленьких пони, ну или что-то такое там было. В общем, в какой-то момент в Луну каким-то образом вселилась та теневая тварь и превратила её в Найтмэр Мун. Затем та напала на Селестию, желая её свергнуть и установить над Эквестрией вечную ночь, но Селестия в отчаянной попытке заточить её, не убивая, использовала некий древний артефакт, который отправил Найтмэр Мун на луну. И примерно через девяносто лет, во время празднования тысячного Дня летнего солнца, она вырвется на свободу. В конечном итоге её очистят от Найтмэр тем же артефактом, которым на этот раз будет владеет не сама принцесса Селестия, а пони-то другой, и принцесса Луна снова станет править вместе со своей сестрой как принцесса ночи, хранительница луны и защитница снов.
— Да уж, это сильно отличается от легенды, которую нам рассказывали в школе.
— Я знаю, пап. Впрочем, прошло уже больше девятисот лет. Готов поспорить, что немалая часть того, что случилось почти тысячелетие назад, сильно отличается от того, что пишут в книгах по истории. Впрочем, это можно легко проверить. Напомните-ка, как выглядит флаг Эквестрии?
— Белый и тёмно-синий аликорны, окружающие солнце и полумесяц… так, стоп, подожди-ка. Синяя — это её сестра, да?
— Да, это и есть принцесса Луна. Кстати, не думаю, что до вознесения их звали Луна и Селестия. Насколько я помню из того, что читал, прежде у них были обычные понячьи имена.
— Вознесения?
— Э-э-эм… разве они всегда были аликорнами? — нерешительно пояснил/спросил Кьюр.
— Принцесса всегда была аликорном, милый, — поправила его Вайнс.
— Что ж, возможно. Должен признаться, точно так же как мы недавно обсуждали разные варианты событий в прочитанной тобой истории, в том мире существуют разные версии подобных историй об Эквестрии. В некоторых из них Селестия с Луной родились единорогами или пегасами и вознеслись, когда они… ну, по сути, совершили невозможное, то, чего нипони раньше не делал. В истории, которую я помню, Селестия смогла в одиночку поднять солнце, хотя раньше для этого требовалась дюжина единорогов. Луна вознеслась, когда, будучи пегасом, захотела коснуться звёзд и взлетела выше, чем когда-либо удавалось пегасам, из-за чего её каким-то образом наполнила сила луны. Если честно, насчёт точности историй о вознесении Луны я не очень уверен. Из-за того, что она была изгнана на тысячу лет, о ней было куда меньше информации в самом шоу, да и в разных рассказах тоже. В любом случае, я почти на 100% уверен, что при определённых обстоятельствах пони может стать аликорном, потому что Селестия и Луна — не единственные аликорны в будущем. В той истории вознеслись ещё две пони, а у одной из них родился жеребёнок-аликорн.
— Честно говоря, сомневаюсь, что слишком глубокое копание в прошлом принцессы будет лучшим способом убедиться в том, что виденное тобой в будущем — правда, — заметил Клин Дид. — Мы, конечно, можем заглянуть в местную библиотеку или съездить в Балтимэйр, но не думаю, что будет хорошей идеей привлекать к себе внимание подобными поисками. Тайтл, это больше по твоей части, что думаешь?
— Каждая кобылка в жеребячестве мечтает стать принцессой, а потому не думаю, что у нас возникнут какие-то проблемы, если мы решим полистать пару-тройку книг на эту тему, когда возникнет такая возможность. И потом ты же знаешь, я никогда не отказывалась провести выходные в Балтимэйре. Разница в ассортименте наших и их магазинов — как небо и земля!
Кьюр демонстративно закатил глаза и тяжело вздохнул, словно выражая вселенскую скорбь.
— О да, женщины и магазины, — сказал он и посмотрел на отца. — Ещё одна константа независимо от вселенной. Ещё и, небось, каждый раз, как вытаскивают тебя с собой за покупками, задают каверзные вопросы типа «Мне идёт?» или «Мне кажется, или это платье меня полнит?»
— Эй! — тут же хором прозвучали с двух сторон кобыльи голоса, заставляя Дида расхохотаться.
— Да уж, эти слова и реакция заставляют меня поверить в твою историю куда сильнее, чем все те рассказы про принцесс, — с пониманием кивнул Дид. — Такой взгляд бывает только у жеребца, которого не один раз часами таскали по торговой площади.
— Это да, я часто ходил за покупками с Синди и Маккинзи, особенно когда Кинзи стала подростком. Мы в тот день устроили выходной. Джош… наш сын… частенько отказывался ходить с нами по магазинам — впрочем, разве можно его в этом винить? В такие дни я готовил плотный завтрак из яиц, бекона, картофельных оладий и бутербродов с маслом, щепоткой коричневого сахара и корицы. Затем мы отправлялись в торговый центр где-то к десяти утра — времени, когда он открывался, проводили несколько часов за покупками, покупали едва съедобную еду на фуд-корте, затем ходили ещё несколько часов, после чего я, наконец, сдавался, мы складывали покупки в машину и отправлялись домой. И если я был хорошим мальчиком и не жаловался, — Кьюр посмотрел на отца, — вечером мне доставалась награда от Синди, — добавил жеребёнок, озорно улыбаясь отцу и виляя хвостом.
От последних слов Кьюра его мать Вайнс едва не поперхнулась, Тайтл от всей души расхохоталась, а Дид мудро, с пониманием кивнул сыну.
— Вижу, ты явно знал, как обращаться со своей кобылкой. Моё почтение.
Цокнув друг другу копытами в знак солидарности, жеребцы вновь сели как ни в чём не бывало. Тем временем мать жеребёнка ошарашенно переводила взгляд с сына на мужа и обратно.
— Если честно, я уже не понимаю, смеяться мне или ужасаться, — наконец изрекла она и повернулась к сестре по табуну, словно ища поддержки. — Мы только что услышали, как мой восьмилетний сын говорит, что его «награждала» жена. Это бы прозвучало странно, даже будь он постарше, но из уст восьмилетнего жеребёнка… Уже и не знаю, что думать, — преувеличенно обречённо вздохнула она.
Кьюр, правда, мог поклясться, что его мама сейчас всячески старается не расхохотаться, как мама Тайтл. Пони на публике довольно сдержанны, но стоит им оказаться за закрытыми дверями, способность сдерживать эмоции у них зачастую отпадает напрочь, а учитывая, что его нынешний вид в целом более эмоционален… ну, вы поняли.
— Что ж, — произнесла Тайтл, словно подводя итог, — теперь я полностью уверена, что что-то точно случилось, — и стала доедать почти остывшую еду на тарелке, остальные последовали её примеру. — Это очевидно, что у тебя есть воспоминания, которым явно не место в голове жеребёнка твоего возраста… да и любого другого возраста в принципе. Не думаю, что ты всё это выдумал — продумать столько деталей, тем более понятных только взрослым, нереально для жеребёнка, я уже молчу о твоём знании «будущего страны». Полагаю, следующий животрепещущий вопрос, который наверняка интересует не меня одну — «что мы со всем этим будем делать дальше». Ну и миллион других вопросов, но самое главное — я всё ещё ДО УЖАСА голодна. Кьюр, — сказала розовая пони и, бросив жалобный взгляд на почти опустевшую тарелку, умоляюще воззрилась на жеребёнка, — можно я сначала ещё хоть немного набью пузико, а уже потом мы продолжим терзать вопросами твои маленькие, полные секретов мозги?
— Заманчивая идея, — отозвался он. — Я чувствую себя немного измотанным, так что давайте поедим, уберём посуду и, наверное, пойдём в гостиную. Есть ещё кое-что, что, как мне кажется, я должен рассказать, потому как это может быть важно для нашей семьи. Не хочу и дальше тянуть с этими вопросами, да и, обсудив их, мы, наверное, сможем хотя бы наметить, как нам дальше жить.
Полные любопытства, но достаточно голодные, чтобы подождать с вопросами, взрослые кивнули и принялись доедать содержимое своих тарелок. Кьюр, будучи слишком маленьким, чтобы внести сколь-нибудь весомый вклад в мытье посуды, отправился в гостиную. Там он выложил четыре подушки в грубое подобие квадрата и улёгся набок на ту, что поменьше. В комнате горело несколько ламп, так что даже несмотря на то, что солнце уже садилось за горизонт, света было достаточно, чтобы все пони всё прекрасно видели.