Маска преображает пони
Глава 16
Слух был очень ценной вещью, и Фликер был огорчен тем, что в данный момент он, похоже, испорчен. Было солнечно, немного слишком тепло для весны, он привык к более прохладному климату Кантерлота, и доктор запретил ему находиться под прямыми солнечными лучами, потому что половина его тела была лысой. Он стоял на палубе "Без паники", чувствуя себя немного раздраженным, и у него был жеребячий момент плохого настроения.
Доктор Стерлинг, возможно, почувствовав удобный момент, помогал двум друидам. Хеннесси и Пайпер были посланы за алхимическими ингредиентами, цветами, кореньями, некоторыми видами жуков — всем тем, что водилось в этих краях. Фликер немного завидовал тому, что им разрешили работать, а ему нет. Он торчал на палубе, ожидая часа отхода.
Серая жижа ужасно жгла и чесалась, но она закрывала раны и не давала им кровоточить. Утром нанесли еще, толстый второй слой, и, по правде говоря, Фликер предпочел бы окунуться в канализацию, чем намазаться еще раз.
Нечасто пони оказывались вот так нагишом, без всякой защиты из шерсти. Фликер чувствовал каждое дуновение ветерка, что было восхитительно, жгучее прикосновение солнца, что было не так восхитительно, и болезненные укусы мух, что выводило его из себя и заставляло чувствовать себя злым. В качестве, как ему казалось, выдающейся демонстрации телекинеза он стал отрывать их крошечные крылышки и оставлять на некоторое время гулять по палубе, а потом сбрасывать их за борт.
По словам матери, он не колдовал, а щелкал предметами. Он мог телекинезом подбрасывать предметы и отправлять их в полет. От щелчка свеча загоралась, и, насколько он себя помнил, родители использовали его как живую спичку, чтобы поджигать предметы: камин, свечи, осенние листья, кухонную плиту — практически все. Стоило лишь слегка щелкнуть, и появлялось пламя.
И вот однажды, в тот роковой день, он поджег крысу.
С тоскливым вздохом Фликер Никер заскучал по своим кьютимаркам. Обеим. У него был голый, лысый круп. Хуже того, казалось, что у него крысиный хвост, поскольку большая часть шерсти отсутствовала на его собственном хвосте. Взрыв причинил ему какие-то необычные повреждения, но он был жив. В следующий раз, когда он будет сражаться с бешеным медведем, ему хватит и одной шашки.
Он долго думал и размышлял, но решил, что может расширить свой репертуар, включив в него бешеных медведей и тому подобное. От бешенства не существовало хорошего, надежного лекарства, только магическое исцеление, которое было редкостью и на которое нельзя было рассчитывать. Бешенство разрушает мозг, и если пони заразился, то сделать уже мало что можно.
Официальная политика в отношении бешенства заключалась в том, чтобы усыпить жертву в качестве акта милосердия. Крысы переносят бешенство, и эта болезнь представляла собой вполне реальную опасность в его работе. Получить укус было реальным риском, поэтому защитное снаряжение, которое они носили, было максимально защищено от крыс. А вот от медведей не защищало, нет. Фликер усвоил этот урок на собственном опыте.
Обернувшись, Фликер очень удивился, увидев доктора Стерлинга, стоящего вместе с ним на палубе. Он не услышал скрипа лифта. Доктор слегка улыбался, похоже, он был в хорошем настроении, и его губы шевелились.
— …вы вообще что-нибудь слышите, мистер Никер?
Фликер, почувствовав облегчение, смог немного расслышать доктора. Он звучал очень далеко, и голос его был слабым, больше похожим на далекий шепот, но Фликер был рад его слышать. Жеребенок улыбнулся и кивнул, давая понять доктору, что слышит его.
— ТЫ МАЛЕНЬКИЙ БЕЗМОЗГЛЫЙ КРЕТИН!
Это звучало не очень хорошо.
— ТЫ, ТУПОГОЛОВЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ГОВНЮК! ТЫ ТУПИЦА! СЛОВА БУДУТ ПОТОМ, ТЫ ПОНЯЛ?
Пытаясь проглотить комок, который только что появился у него в горле, Фликер кивнул.
— ЕСТЬ БОЛЬШАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО ЗЛЫДЕНЬ УБЬЕТ НАС ОБОИХ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ПРОИЗОШЛО!
О… это было совсем нехорошо. Момент героизма Фликера проходил не совсем так, как планировалось. Реальность ситуации начала проникать в его мозг, и ему не нравился этот новый мир, в котором он жил, — мир со злым, разъяренным Злыднем. Фликер хныкал, ему это совсем не нравилось.
— О чем ты думал? — потребовал доктор Стерлинг, топнув копытом.
— Моя жизнь в обмен на твою, — ответил Фликер, и его собственный голос прозвучал как чужой в его поврежденных ушах. Он увидел, как суровое выражение лица доктора смягчилось, гнев улетучился, и доктор покачал головой.
— Нет, мой мальчик, так не бывает. — Серебристый жеребец покачал головой. — Моя жизнь за твою. Если бы ты погиб там, это был бы провал, который плохо отразился бы на мне. Я должен умереть за тебя, если потребуется. Если мы когда-нибудь окажемся в таких обстоятельствах, что смерть станет вероятной, что ж, дело учителя — умереть, чтобы его ученик мог жить и идти дальше, усвоив страшный урок. Таков естественный порядок вещей.
Несмотря на то что Фликер плохо слышал, он почти все понял. Он кивнул, но не согласился, совсем не согласился.
— Если ты еще хоть раз ослушаешься моего прямого приказа, я буду вынужден подвергнуть тебя порке или иному наказанию. Пожалуйста, не делай этого со мной. Я этого не вынесу. — Глаза доктора заблестели от слез, которые он попытался смахнуть, но не смог. — Я сочту себя недостойным, если такое случится.
— Простите меня, доктор Стерлинг.
— Фликер, ты мне как родной сын… Я не в том состоянии, чтобы иметь жеребят. — На лице доктора на мгновение промелькнуло искреннее выражение боли, а затем оно исчезло. — Я очень полюбил тебя. Я возлагаю на тебя очень большие надежды. Но если ты еще хоть раз ослушаешься меня и моих приказов, я сам выпорю тебя за своеволие.
Почувствовав странную, ужасную боль, исходящую из неизвестного, не поддающегося описанию места, Фликер кивнул. Вместе с болью пришло сильное замешательство, чувство противоречия, поскольку он ожидал совсем другого исхода этой ситуации. Он стоял, застыв, как истукан, и склонил голову перед доктором Стерлингом, а в ушах у него продолжали звенеть колокольчики.
— Дайте мне шанс заслужить ваше прощение, доктор Стерлинг.
В глазах доктора Стерлинга промелькнуло ужасное коварство:
— Сдайте экзамен на свечу, и я, возможно, рассмотрю возможность прощения.
О, это… это было ужасно. Неподвижность Фликера сменилась боязливым, тревожным ерзаньем. От экзамена на свечу зависело так много. От напряжения его желудок начал делать сальто-мортале, а со стрелок полился пот. Фликер не мог вымолвить ни слова, потому что страх провала и реальная возможность совершить ошибку мешали ему пообещать, что он все сделает хорошо.
Поверженный и полуоглохший, он повесил голову и уставился на свои два передних копыта.
Маленькая деревушка на берегу реки уменьшалась вдали, и Фликер наблюдал, как она становится все меньше и меньше. Корабль "Без паники" был быстроходным судном, маленьким и легким, и его корма начала поворачивать в сторону Кантерлота. Двигатели, работающие на угле, нагнетали пар, позволяя кораблю двигаться все быстрее и быстрее.
Когда они набрали высоту, стало заметно прохладнее, что поначалу было приятно, но потом Фликер начал дрожать, когда ветер стал студеным. Пайпер и Хеннесси прижались к нему с обеих сторон, помня о его травмах и стараясь согреть его. За это Фликер был им благодарен: друзья были отличной защитой от холода.
Когда они прорвались сквозь тучи, на палубе появился доктор Стерлинг в выцветшем шерстяном пальто в горошек. Он подошел к Фликеру и в полной тишине помог жеребенку надеть пальто. Когда пальто было надето, он отступил назад, чтобы осмотреть свою работу, и одобрительно кивнул головой.
Для Фликера пальто было немного великовато, но он не возражал. Оно было теплым, хотя и немного колючим, но в то же время очень нарядным. Он пожалел, что к нему не прилагается меч. В Кантерлоте сюртуки все еще были на пике моды и ни в коем случае не считались старыми или несовременными. Он оплакивал потерю своего клинка, и у него возникло неприятное подозрение, что Злыдень собирается снять с него за это шкуру.
— Ты выглядишь очень красивым, — заметила Пайпер и подтолкнула Хеннесси ногой. — Он очень красив, правда, мистер Уокер?
Покраснев, Хеннесси кивнул, уклоняясь от Пайпер и ее чрезмерно энергичных пинков:
— Да. Зеленый цвет хорошо контрастирует с его голубым.
— Вы имели в виду цвет его шерсти и гривы или синяки? — Лицо доктора Стерлинга было совершенно нечитаемым, когда он смотрел Пайпер в глаза.
— Синяки и их расположение создают впечатление, что его отшлепали аликорны, — сказала Пайпер доктору Стерлингу, меняя тему разговора, так как считала, что это разумно. — Я представляю, как аликорн может хорошенько отшлепать тело с огромной силой.
Наблюдая за дальнейшими действиями, Хеннесси начал хихикать.
— Вы двое очень хорошо справились с первой вылазкой. — Слова доктора Стерлинга были ровными и не содержали никаких эмоций, он говорил так, словно ставил диагноз. — Мисс Пай, мистер Уокер, вы оба получите высокую оценку в моем отчете. — Доктор сделал паузу, и на его лице появилось кислое выражение. — А вот вам, мистер Никер, в послужном списке гильдии будет записано, что вы сознательно и умышленно не подчинились моему приказу.
— Он немного туповат, не так ли? — спросила Пайпер.
Суровое выражение лица доктора Стерлинга смягчилось:
— На него очень трудно сердиться. Это как раз тот тип самоотверженного отношения, который гильдия хочет культивировать. Мистер Никер… Фликер… у него правильное отношение, но ему нужно умерить его мудростью. Если не мудростью, то хотя бы предрасположенностью следовать приказам и подчиняться им.
Воздух стал разреженным, и у всех пони заложило уши. Все зевали, много зевали, пока группа приспосабливалась к большей высоте и более разреженному воздуху. Даже в своей мантии Фликер начал дрожать так сильно, что у него лязгнули зубы; он стал олицетворением страдания, когда его стоическая маска растаяла, открыв очень жеребячье выражение дискомфорта.
— Идем, пошли со мной внутрь, спустимся под палубу и начнем наши уроки. Мне есть чему вас научить. — Доктор жестом указал на дверь. — Мистер Никер, вы снова мой первый помощник. Пожалуйста, не забывайте выполнять мои приказы. Спасибо.
Много-много часов спустя…
На небе в восточной части Кантерлота появились первые полосы розового, золотого и оранжевого цветов. Они успели пролететь над бурей, избежав турбулентности. Небо за окном было еще очень темным, а на западе по-прежнему властвовала ночь принцессы Луны. Картофелина, лежавший на кровати Пайпер, не удосужилась поприветствовать вернувшихся соседей по комнате.
По-прежнему облаченный в горохово-зеленое пальто, Фликер сразу же отправился на свою кровать и лег. Он свернулся калачиком, положил подушку на голову и просто лежал, как комок. Хеннесси отошел и встал рядом с кроватью, а потом просто стоял и смотрел на Фликера, не зная, что сказать, чтобы утешить друга.
— Злыдень, конечно, поймет, что ты достаточно настрадался. — Слова Пайпер звучали так, словно она пыталась убедить себя в их истинности. — Я чувствую себя хорошо, вернувшись, или должна чувствовать, но мне трудно испытывать энтузиазм по этому поводу.
— У нас не будет много времени на отдых, — пробормотал Фликер из-под подушки. — Отдыхай, если можешь, скоро начнутся тренировки.
— Я устала и измучена нашим маленьким приключением. — Голос Пайпер был немного раздражающим носовым хныканьем. — У меня до сих пор весь круп натерт от несчастного случая, произошедшего внутри костюма, а потом я целый день ходила туда-сюда. — Надувшись, она выпятила нижнюю губу и топнула стройным копытцем по полу.
— Если ты проявишь хоть малейшие признаки слабости, они только сильнее надавят на тебя, чтобы ты не сомневалась. Жди, что тебя сломают, особенно если отправят в гимнастический зал.
— Пайпер, во что мы ввязались? — спросил Хеннесси.
— Я чувствую себя немного обеспокоенной, Хенесси. Я подозреваю, что мы узнаем, как Фликер получил свои суперспособности. О, это будет очень неприятно, у меня такая нежный круп. Я даже сесть не могу без желания расплакаться.
— Некоторые места у меня болят, очень болят, даже натерты. — Хеннесси заторможено моргнул. — Части меня, которые натерли не то, что нужно, в этом костюме. В следующий раз я буду гораздо внимательнее следить за тем, что и куда я заправляю.
— Ну, конечно, не намного лучше, если ты кобылка… можно подумать, что будет лучше, но это очень глупое предположение, как я выяснила. — Пайпер тихонько заскулила, а потом посмотрела на Фликера в его койке. — Мы тут жалуемся на дискомфорт, а Фликер просто лежит и выглядит несчастным. Похоже, это будет плохой день.
В дверь тихонько постучали, затем она открылась, и в нее просунулась Астериус, минотавр-дворецкая:
— Мистер Никер, вас немедленно ждут в кабинете мистера Чандлера. Мисс Пай, мистер Уокер, вас ждут в гимнастическом зале.
— А как же завтрак? — спросил Хеннесси.
Лицо минотавра исказилось самым неприятным образом:
— О нет, вы не захотите есть перед тем, как отправиться в гимнастический зал… это было бы глупо. Уже через час вы будете смотреть в глаза мрачному призраку смерти.
И Хеннесси, и Пайпер сглотнули, когда Фликер поднялся с кровати.