Маска преображает пони
Глава 4
Комната, в которой он теперь жил, казалась чуть меньше, когда в ней находился Хеннесси, а Фликер стоял возле тренировочного манекена и смотрел на своего соседа-земнопони. Картофелина лежал под кроватью и шипел на незнакомца, вторгшегося в его пространство, а сам Хеннесси стоял посреди комнаты и оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что к чему.
— Здесь часто используют слово "мистер", — заметил Хеннесси, на мгновение взглянув на Фликера.
Фликер вспомнил, как он сам здесь обживался, и его затаенная злость на Хеннесси остыла до тупой обиды:
— Мистер Чандлер, с которым ты скоро познакомишься, не так уж плохо следит за соблюдением правил, но для многих членов гильдии, если ты не обратишься к ним должным образом, ты будешь наказан. Сурово. В Кантерлоте мы имеем дело со многими представителями высшего общества, поэтому этикет и приличия очень важны.
— Что за… эт… эт… это слово ты только что сказал?
Под кроватью Картофелина издал возмущенное мяуканье отвращения, а затем снова зашипел.
— Этикет, — сказал Фликер, его тело приняло лучшую осанку, когда он произнес это слово, — это валюта вежливости, по словам доктора Стерлинга. Это часть честного обмена. Пони говорит "пожалуйста" и "спасибо" в нужные моменты. Пони предлагает свой плащ кобыле или кобылке, когда идет дождь. Кобылу или кобылку пропускают в дверь первой. Все эти вежливые действия похожи на трату бит, которые дают вам вежливость и уважение в обмен на ваши инвестиции.
— А, теперь я знаю, что это такое: на юге, где я живу, мы называем это вежливостью. Большинство пони не беспокоятся об этом, я знаю, что мой папа не беспокоится. От него этого не ждут, вот он и не беспокоится. — Брови Хеннесси несколько раз взметнулись вверх-вниз, а затем он сделал шаг от кровати, когда раздалось еще одно шипение. — Я стараюсь вести себя благородно, когда могу, но мои братья говорят, что я напускаю на себя вид, а потом выбивают из меня всю дурь.
— Это… ужасно… — Потрясенный, Фликер просто стоял, не зная, что сказать.
— О, я делаю много вещей, которые злят моих братьев. Я научился читать, поумнел, и вот я такой… им это не нравится. Это одна из причин, по которой меня отправили жить в Кантерлот, чтобы быть рядом с такими же пони, как я.
— С вежливыми пони, соблюдающих этикет? — спросил Фликер, чувствуя, что ему чего-то не хватает.
— Даааа… — Единственный слог Хеннесси растягивался, как ириска. — Вежливые пони. С этикетом. Это хороший способ сказать. Папа, похоже, считает, что в Кантерлоте полно всяких… вежливых пони.
Чувство, что он что-то упускает, не покидало его, но Фликер ничего не сказал, опасаясь, что его сочтут глупым. Он не был уверен, что делать или говорить дальше, ведь у него не было списка приказов или инструкций, которым он должен был следовать, а только приказ показать Хеннесси все вокруг и сделать так, чтобы он почувствовал себя желанным гостем.
Покрутив в голове эту проблему, Фликер понял, что, хотя он и не знает, что сказать, он знает, что есть способ показать Хеннесси, что его ждет. Уши Фликера приподнялись, затем опустились и снова поднялись, пока он пытался понять, хорошая ли у него идея, достойная ли она, есть ли в ней смысл.
— Пойдем со мной, Хеннесси, и я покажу тебе, почему мы сражаемся…
Фликер остановился у двери в лабораторию, повернулся и посмотрел Хеннесси в глаза:
— Мы не можем говорить об этом на публике… Никто не должен знать. Если ты проболтаешься об этом, я уверен, что тебя побьют, и это будет плохо. Побои случаются нечасто, но когда они случаются, они заслужены. У меня их никогда не было.
— Я понял, секрет гильдии. — Хеннесси кивнул и зашаркал копытами. — Эта лаборатория… разве это не причудливое слово для уборной?
Фликер стоял и моргал, не зная, как на это реагировать. Он ненавидел чувствовать себя глупо, и ему не хотелось заставлять Хеннесси чувствовать себя глупо. Прошло несколько секунд, прежде чем его мозг смог сформулировать достойный ответ:
— Это лаборатория. Ты думаешь о туалете. Не волнуйся, обычная ошибка.
Повернувшись, Фликер пошел открывать дверь и услышал, как Хеннесси сказал:
— Спасибо, что не заставил меня чувствовать себя тупым. Деревенщина — это не значит тупой. Я очень старался получить образование, и ты очень мил, что не заставил меня чувствовать себя глупым.
Его магия задержалась на рычаге, ведущем к двери, и Фликер кивнул.
— У тебя был шанс поговорить со мной свысока, но ты этого не сделал. Это делает тебя хорошим пони, по крайней мере, я так думаю. Со мной всю жизнь разговаривали свысока. Я не хочу быть ничего не знающей деревенщиной, поэтому я и пришел сюда.
Закрыв на мгновение глаза, Фликер кивнул, а затем снова открыл их, уставившись на латунный дверной рычаг:
— Я вырос на ферме и ходил в школу в Понивилле. Я не был достаточно умным, чтобы учиться в школе принцессы Твайлайт. Когда у меня появился шанс приехать сюда, моя мама была очень рада. Если ты будешь усердно трудиться, то здесь к тебе будут относиться как к равному. Мы все братья и сестры, объединенные общим делом. Пойдем в помещение, я тебе покажу.
Нажав на рычаг, Фликер толкнул дверь.
В лаборатории, расположенной под землей, было темно и не было окон. Фликер нажал на выключатель, и верхние лампы издали треск, начали гудеть и одна за другой ожили, сначала тускло, но с каждой секундой все ярче. Жеребенок был несколько удивлен тем, что лаборатория пуста.
— Свет, — прошелестел голос.
Остановившись возле двери, Хеннесси вздрогнул, задрожал и испуганно заскулил.
Оглянувшись назад, Фликер вспомнил, что такая же реакция была и у него. Он глубоко вздохнул и принялся укреплять свой разум, чтобы не потерять самообладание. Имея дело с тем, что хранилось в этой комнате, он знал все его уловки, знал, насколько это ужасно, но тут Фликер понял, что Хеннесси этого не знает.
— Он читает мысли, — прошептал Фликер Хеннесси. — Он узнает о тебе. Твои секреты. Он будет говорить, чтобы добраться до тебя. Не позволяй ему…
— Однажды я отгрызу лицо твоей сестре. — Голос произнес с демоническим шипением. — Я заведу свой выводок в норе, сделанной из ее гниющей туши.
— Не позволяй ему добраться до тебя, — закончил Фликер, пробираясь вперед.
Два жеребенка подошли к углу, где стояла клетка, один выглядел бесстрашным и смелым, другой — нерешительным, боязливым и осторожным. Из рога Фликера сыпались искры, а в его глазах горел яростный внутренний огонь. В нескольких шагах от клетки Фликер остановился с резкой неожиданностью, отчего Хеннесси на него натолкнулся.
— Мы зовем его Крысиным Ублюдком, — прошептал Фликер жеребенку рядом с собой. — Он большой и умный. Он разговаривает. Мистер Чандлер нашел его в пещерах под замком, и он читал мысли пони в замке. Он приказывает другим крысам, говорит им, что делать, и они слушаются.
Два жеребенка и гигантская крыса смотрели друг на друга. Крыса выглядывала из-за тонкой непрогрызаемой сетки, из которой была сделана передняя часть ее тюрьмы, и щурилась на яркий свет и смотрела на двух жеребят. Хеннесси, заметно испуганный, прижался к Фликеру и дрожал от страха. Однако Фликер не замечал Хеннесси, поскольку все его внимание было сосредоточено на Крысином Ублюдке.
— Я буду пировать на глазах твоей матери, — пообещал Крысиный Ублюдок.
— Да, да, я все это уже слышал. Давай сначала посмотрим, как ты выберешься из этой клетки. — Глаза Фликера сузились, когда он посмотрел на выключатель, который должен был нанести пленнику болезненный удар током, и он почувствовал искушение, такое искушение.
— Мое время придет… мой Хозяин скоро придет. — Усики крысы подергивались, а глаза-бусинки устремились на Фликера. — Ты и твои заплатят за свои преступления против моего рода…
— Твой Хозяин, кем бы он ни был, просто использует тебя. Ты для него ничего не значишь. — Слова Фликера были холодными, спокойными и собранными.
— Мой Хозяин дал нам лекарство… Чума больше не убивает нас. Скоро мы накажем тебя.
— Я все это уже слышал. — Фликер кивнул крысе. — Я буду ждать. Я более чем способен убивать таких, как ты, без счета.
— Всегда убивая, всегда сжигая, всегда причиняя боль, вы ведете войну против нас! Вы — агрессоры! Убийцы! Киллеры! Жестокие, ужасные пони!
Возмущенный, с подергивающимся уголком глаза, Фликер гневно ответил:
— Вы нападаете на жеребят в их кроватках! Вы убиваете наш скот! Куда бы вы ни пошли, вы приносите заразу и болезни! Убить вас — единственная возможность сохранить себя и то, что нам дорого!
Хеннесси, дрожа, подтолкнул Фликера:
— Я хочу уйти, мне это не нравится. Может, мы пойдем? Пожалуйста?
Подняв копыто, Фликер указал на Крысиного Ублюдка:
— Однажды мы закончим изучать тебя, и я с удовольствием задушу тебя… Я буду делать это очень медленно и обещаю, что твоя смерть будет долгой!
— Фликер, пожалуйста, я больше не хочу здесь оставаться! Мне страшно! Я сейчас описаюсь!
Слова Хеннесси заняли несколько секунд, прежде чем дошли до мозга Фликера. Жеребенок начал отходить от клетки, не сводя глаз с пленника, и Хеннесси двинулся за ним, почти приклеившись к его боку.
— Когда-нибудь, Крысиный Ублюдок… когда-нибудь… — Фликер мрачно посмотрел на крысу в клетке. — И я оставлю свет включенным. Я приму свое наказание, лишь бы знать, что ты будешь страдать!
Хеннесси выглядел потрясенным, и Фликер не знал, как его успокоить. Жеребенок земного пони дрожал и был явно напуган. Фликер тоже дрожал, но не от страха, а от ярости. Фликер посмотрел на своего товарища и почувствовал жалость, но не знал, что сказать, чтобы успокоить его.
В узкое окно лился последний за день солнечный свет. В воздухе витал аромат послеобеденного чая, давая понять Фликеру, что близится вечер. Этот запах натолкнул Фликера на мысль о том, как поднять настроение своему новому собеседнику, и он попытался придумать, что сказать.
Слова приходили медленно, но со временем в его голове сформировалась приблизительная идея того, что нужно сказать, когда он подумал обо всем, что Хеннесси, должно быть, переживает в данный момент. Он покинул свой дом, свою семью, отправился в Кантерлот и увидел гигантскую говорящую крысу — и все это в один день. Это должно быть нелегко.
— Мы — работяги, — негромко сказал Фликер, обращаясь к Хеннесси. — Чай у нас подают примерно в пять или шесть часов. Я уже давно единственный ученик здесь, поэтому обычно я ем один, но иногда со мной едят Злыдень или доктор Стерлинг. Еду нам подают, и обычно она здесь очень вкусная. У нас есть персонал и слуги, которые считают за честь работать здесь, поэтому они делают все возможное, чтобы мы были довольны.
Янтарные глаза Хеннесси сфокусировались на Фликере, и его уши, подрагивая, слегка приподнялись:
— Эта штука… в подвале… в лаватории…
Фликер не стал поправлять Хеннесси, так как не хотел, чтобы жеребенок земнопони чувствовал себя глупо после пережитого испытания. Поправки придут со временем, а Хеннесси казался достаточно умным. Фликер не сомневался, что доктор Стерлинг или Злыдень поправят Хеннесси.
— … и их больше?
Фликер пожал плечами:
— Не знаю. Он единственный, кого мы нашли, и принцесса Луна приказала изучить его. Злыдень говорит, что крысы становятся умнее, но он не знает почему. Злыдень думает, что это может быть связано с алхимическими отходами, которые пони спускают в свои туалеты…
— Я даже туалета никогда не видел, — заметил Хеннесси.
— О… — Фликер сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить: — Идея о том, что это происходит из-за алхимических отходов, не кажется вероятной, и доктор Стерлинг сам так говорит. Похоже, это происходит во всех городах, а алхимические отходы непостоянны. Доктор Стерлинг считает, что это как-то связано с Хозяином, о котором говорил Крысиный Ублюдок, но он и Злыдень не хотят говорить со мной о том, кто или что это за Хозяин. Думаю, Найт Лайт тоже знает.
— Тебе не страшно? — спросил Хеннесси.
Застигнутый врасплох, Фликер долго размышлял над словами Хеннесси. Через несколько секунд он ответил:
— Нет. Моя цель — убить их, а не бояться. Я потратил последний год на то, чтобы научиться сражаться с ними. Страх отвлекает меня от намеченной цели — призвания моей кьютимарки.
— Пони — это нечто большее, чем их кьютимарка, — сказал Хеннесси, обращаясь к Фликеру.
Фликер пожал плечами, не зная, что ответить, но заметил, что Хеннесси теперь выглядит гораздо спокойнее. Ему пришло в голову, что кьютимарка Хеннесси предназначена для вынюхивания болезней, а не для борьбы с крысами. Это создавало определенную проблему, поскольку у Хеннесси не было такой кьютимарки, которая позволила бы ему смело бороться с крысами. Как раз когда он начал погружаться в глубокие размышления на эту тему, зазвонил колокольчик, и Фликер понял, что настало время чаепития.
— Пойдем, пора есть, — сказал он Хеннесси, — … идем.