Подушка?..
Плана "Б" не предусмотрено!
В которой Пинки Пай так и не узнает, кто такой Инфаркт, а также является ли Дискорд его братом.
Я сделал один небольшой и неуверенный шаг в сторону зияющей пещеры. К моей спине крепились оглобли, к коим, в свою очередь, крепилась тележка, пустая (если не считать кирки, которая в ней лежала).
Шёл я, естественно, не в гордом одиночестве. По правое копыто от меня, так сказать, со стороны копытодесницы был Бэйн, слева же, со стороны копытошуйцы — Гайд Рэпейр. Перед Бэйном шёл Палтери. Его по обыкновению беззаботное и оптимистичное лицо выражало несильную, но тревогу — одним из четырёх конвоиров, окружающих нас со всех сторон, был, похоже, тот самый рыжий кот персидской породы, который, возможно, откроет нам дорогу на свободу... Замыкал нашу процессию Констабл. Его лицо, как и крупные мускулы, были слегка напряжены — ибо судьбоносный момент был близок как никогда, и он как никто другой чувствовал это всем своим нутром матёрого борца с преступностью. Сэнсофэллоу, к сожалению, с нами не было, как, впрочем, и Бонда. Но Бонд-то ладно — он всегда выполнял другую работу, а именно был ПООООВАРОМ... Тьфуй, этот толстяк вспомнился. Ну, не совсем поваром — своим огненным дыханием он заменял печь, дабы нашим, как выразился Бэйн, «пушистикам» экономить топливо.
А вот Сэнсофэллоу внезапно отвели на другой рудник — как оказалось, нашим хозяевам нужно было найти с помощью его магии новые залежи металлов, а все остальные немногочисленные единороги были заняты другими, не менее важными делами... Надеюсь, нам получится с ним воссоединиться в случае успеха — всё-таки, легче сбрасывать рабские оковы при помощи тех, кого ты хоть сколько-то знаешь.
Я закрыл глаза и блаженно втянул носом свежий, бодрящий и слегка влажный лесной воздух. Возможно, что после этой передряги мне больше не выдастся такой возможности. От этой внезапной мысли меня пробрала дрожь...
Собравшись с духом, я раскрыл глаза и уверенно шагнул в темноту.
Голосование было проведено быстро и решительно, ten seconds flat! Абсолютное большинство поддержало рискованную, но заманчиво звучащую идею Палтери. Разве что Бэйн высказался против (вполне в его духе), и проголосовал за идею Гайда. Судя по распределению, так сказать, сил, мой голос ничего особо бы и не изменил. Засим мы стали обсуждать план действий на завтра, вновь собравшись в кружок:
— Ну так, что делать? — Задал извечный вопрос Сэнсофэллоу и оглядел присутствующих «заговорщиков».
— Ты точно уверен, что завтра в числе конвоиров он будет? — Нахмурился Констабл.
— Уверен, уверен, успокойтесь. — Заулыбался наш «свободный бард» и добавил: — он обещался быть.
— А если его там не будет? — Продолжал допытываться Констабл.
— Тогда надо будет ждать. — Ответил Палтери, как само собой разумеющееся.
— А ты не думал, что вы можете его с кем-то спутать? — Помахал лапой Бонд, закатив глаза. — Все эти коты, мне кажется, одинаковы.
— Вовсе нет. — С нетипичным для него спокойствием заметил Бэйн (похоже, что сон отрезвляюще подействовал на его буйную головушку). — Они тут разных пород, спутать того с кем-то будет сложно. Кстати, — обратился он к Палтери. — А как он выглядел?
— Такой, рыжий, пушистый, — с этими словами Палтери резко выбросил оба передних копыта по диагонали, как бы изображая его крайнюю степень пушистости — морда у него плоская, — он поднёс копыто к своему лицу, показывая, какая морда у того кота плоская (вышло не очень убедительно), — глазки махонькие, — тут он прищурился, — а сам здоровый и толстый. — Он широко развёл копытами, едва не упав при этом судьбоносном действии.
— Теперь-то мы точно его ни с кем не спутаем, да. — С какой-то мрачностью и долей иронии подметил Гайд.
— А если ты всё-таки ошибёшься? — Спросил Сэнсофэллоу.
— Маловероятно. — Заявил седоватый земной. — Очень маловероятно. — Мы условились о пароле. Я слегка толкну его и скажу: «Что-то здесь темновато!» в том случае, если мы согласны. «Что-то здесь душновато!» — это вариант на тот случай, если мы не согласны.
— Э... А что потом? — Потёр я подбородок. — Суп с котом?
— Именно. — Улыбнулся Палтери. — Один из конвоиров, как он утверждал, будет тоже нашим. Соответственно, один из них отвлечёт внимание других двух, в то время как он сам освободит нас от цепей...
— А потом драка. — Завершил мысль «свободного барда» Констабл. Его интонация была такой... Ничего не значащей, равнодушной, безразличной, что мне как-то жутковато стало.
— Что мне-то делать, пока вы там будете тешиться? — Возмутился дракончик и сложил лапы на груди.
— Звук горна возвестит о начале восстания, — пояснил Палтери, — как услышишь его — будь готов!
— А дальше уж как пойдёт. Попробуй нас найти. Атакуй их огнём. Подталкивай всех, кого встретишь, к сопротивлению. Найдёмся, в общем. — Заключил Гайд.
Что ж, план был неплох, но слишком уж беспорядочен, на мой взгляд... А если всё пойдёт не так, как задумывалось? Храни нас Селестия... Это будет ужасно... Тогда мы все рискуем погибнуть ни за что ни про что.
Живо в моём воображении представились страшные картины боя: я, издавая громкие боевые кличи, бегу бок о бок с остальными пятью товарищами сквозь еле освещённые пещеры на врагов. На нас же, ровным нерушимым строем, выставив вперёд копья, надвигается стена воинов-котов. Сэнсофэллоу, применив заклинание левитации, пытается выхватить у нескольких котов оружие, с переменным успехом.
И вот, две линии столкнулись. Несмотря на неимение крыльев, подобно молнии взлетает в воздух Бэйн, и с громким криком наносит он страшный удар копытами в челюсть первому попавшемуся коту. Молча, с мрачной уверенностью на лице уклоняется от просвистевшего мимо виска копья Гайд, быстро разворачивается и изо всех сил лягает неудачливого кота, отчего тот с громким и скорбным воплем валится в пропасть, зияющую неподалёку.
А вот и Констабл. Сражаться — его профессия, и здесь он чувствует себя как рыба в воде. Сначала он, приложив неимоверные усилия, выхватывает при помощи зубов у одного из котов копьё из лап, после чего, обхватив его копытами, с разгону вонзает его в противника. Извлекши остриё из живого ещё кота, он размахивается и швыряет копьё в другого кота, отчего тот, тяжело покачнувшись, падает на землю и затихает навечно.
Палтери, несмотря ни на что, тоже показывает себя с лучшей стороны. Как знать, какие приключения довелось ему пережить во время своих путешествий по стране? Ибо сражался он мастерски, несмотря на возраст и кажущуюся безобидность.
А я что? Я, неопытный подросток из мира людей, не могу сделать ничего. Первой моей мыслью было убежать отсюда подальше, но усилием воли я подавил в себе это нечестивое желание и бросился на врага. Вдруг, страшная боль волной нахлынула на меня в районе живота. Всё во мне загорелось, я обернулся... И увидел страшную, звериную ухмылку одного из стражников. Из моего левого бока торчал окровавленный наконечник. Меня что?.. Убили?..
Некоторое время все молчали. Медленно удалялись мы от хода на свободу, с каждым шагом приближаясь к своей судьбинушке... Скоро, уже совсем скоро начнётся. Постепенно всё меньше и меньше света пробивалось в темноту. Некоторое время мы вообще шли, окутанные кромешной тьмой. Похоже, что распил и откат существует не только в нашей с вами стране — тусклый свет факелов не сразу стал освещать наш путь, и не сразу причудливые тени заплясали по стенам пещеры...
Палтери, будучи совсем не дураком (хотя первое впечатление моё о нём было именно таким), воспользовался этим кратким тёмным участком для того, чтобы незаметно подобраться к возможному избавителю.
Вся наша заговорщическая группа тут же подыграла Палтери, и мы стали нарочно как можно громче греметь цепями, дабы обратить на себя внимание других стражников. Н-дя, конечно, патрульные, прошедшие мимо нас, одарили нас очень, очень недоумевающими взглядами, но... Какое нам дело до патрульных, спрашивается?
Хотя Палтери, всё-таки, дождался того момента, когда они пройдут, и незаметно толкнул ногой рыжего кота, нашего освободителя, но не успел он произнести знаковое «что-то здесь темновато!», как вдруг стражник остановился и оглушительно прорычал:
— Эй, ты, ты чего творишь?!
Палтери как-то замялся. Тревожное выражение появилось на его лице. Казалось даже, что очочки его поникли и съёжились, став ещё меньше, чем они на самом деле являются.
— Я говорю... — Упавшим голосом промямлил он, отводя взгляд, — что... Темновато что-то здесь...
— Что?! — Рявкнул стражник и стукнул копьём по земле. — Марш обратно в линию, — зашипел он и указал в нашу сторону, — а не то я из тебя щас всю дурь-то повыбиваю!
Растерянный, подавленный и смущённый донельзя Палтери отошёл обратно, перекинувшись с нами грустными, извиняющимися взглядами. Больше на лице его не было видно прежнего оптимизма. Ужасная ошибка сломила его неколебимое жизнелюбие...
Неужели он действительно его с кем-то перепутал? А вдруг это был такой вот «розыгрыш»?
Мы продолжали идти, погружённые в невесёлые размышления, незаметно от охраны продолжая перекидываться многозначительными взглядами.
Казалось, что мы бесконечно будем брести по этой пещере, как вдруг, совершенно неожиданно для всех и каждого, Палтери крикнул:
— Бей их, братцы! — тут он присовокупил кой-какое крепкое словцо, которое не надлежит применять в приличной литературе, — вперёд, ура! — И он, продолжая волочить за собой тяжёлую тележку, ринулся на врага.
Мы, как и коты, сначала, мягко сказать, немного опешили... И действительно? Кто ожидал такого от Палтери — счастливого старенького добряка? Но, когда он ударил передними копытами кота, отчего тот упал, и укусил его, все — и пленники, и коты, будто бы очнулись. Мы бросились в атаку! Коты хоть и были вооружены копьями, но у них был строгий наказ — не убивать пленников без особых указаний свыше, и это, фактически, связывало им лапы похлеще любых верёвок.
Констаблу пришла в голову хорошая мысль; он вцепился зубами в хомут, опоясывавший тело Гайда, и попытался его стащить, пока тот отбивался от врагов. Как ни странно, со второй попытки этот план сработал — либо они что-то подобное замыслили уже давно, и приняли меры, либо то было простое везение. С громким рёвом освободившийся Гайд Рэпейр развернулся и лягнул стражника, отчего тот отлетел на целый метр и тяжело ударился об стену.
Разгорелась нешуточная борьба, и, как ни странно, мы одерживали верх! Оставшиеся двое стали спешно отступать назад, за подкреплением. Гайд было бросился за ними, но Констабл его резко осадил:
— Стой! Сначала надо освободить всех наших!
Гайд вместе с Констаблом сняли ключи со стражнических поясов, после чего стали освобождать остальных.
— Хватайте кирки! — Крикнул Палтери, сжимая в копыте импровизированное оружие.
— Уж лучше копья... — Деловито произнёс Констабл, подбирая копьё оглушённого стражника.
— Не знаю как вам, а мне сподручней так будет. — Пробормотал Гайд, в подтверждение своих слов лягнув стену.
Я решил последовать примеру Констабла и поднял копьё. Вроде бы, им не так уж и сложно пользоваться... Копыта с этим ихним понячьим природным телекинезом (или как его) — не так удобно, как пальцы на руках, но для того, чего мы собираемся делать, этого вполне хватит.
Бэйн же взял себе кирку, потряс ею, и воскликнул:
— Ну, гады, держитесь! — И было закричал «за мной» и помчался куда глаза глядят, словно модница на распродаже, но Палтери загородил ему дорогу, вытянул незанятое копыто вперёд и ровно произнёс:
— Спокойно, Бэйн. Нужно действовать сообща. — Бэйн словно нехотя послушал совет старшего, и нетерпеливо уставился на нас. Глаза его горели. Такое чувство, как будто он, аки Рэмбо, в одиночку хотел своей киркой... Порубать?.. Исколоть?.. Избить?.. Всю стражу, какая только была здесь.
— Быстро, быстро уходим отсюда! — Топнул копытом Гайд.
— Ты хочешь, чтобы нас порубали с тыла? — Спросил Констабл и недоумённо взвёл брови. Словно в подтверждение его слов за нами послышались негромкие ещё крики, эхом отдававшиеся от стен, и громкое, нестройное мяуканье — то шла за нами стража.
— Бежим, бежим! — Воскликнул я и пустился вскачь в сторону выхода. Все остальные спешно потянулись за мной, уже безо всяких разговоров. Копьё мешало бежать, так что я зажал его в зубах и поскакал дальше.
Как это ни странно, по пути нам никто не попался. То ли нам просто очень повезло, то ли патрульные, прошедшие мимо нас до этого, все как один туги на ухо, ум, и зрение (невольно склоняюсь к последнему, признаться)...
Так что на волю мы выбрались без особых трудов. А вот потом началось...
Каким-то образом они предупредили «поверхность» о нашем приближении, и это было неожиданно... Кхм... Очень... Неожиданно...
Перед нами в полной тишине выстроилась пушистая злобная стена, ощетинившаяся копьями, шерстью и когтями. Казалось, что обойти её не было никакой возможности — ряды были плотны, и непроницаемым полумесяцем окружали выход. Мы замешкались. Сзади нас — толпа злых котов. Спереди... Тоже толпа злых котов. Путей обхода — нет. Надежда тоже будто бы угасла в один момент, словно кто-то в момент выкрутил только что включенную электрическую лампу и... Съел. Сурово и брутально, не так ли? Вот так наши противники и выглядели. Сурово и брутально.
Прошло несколько секунд, во время которых обе стороны молчали, разглядывая своих врагов. Наконец, из строя вышел не кто иной, как их босс, дымя своей неизменной сигарой и вальяжно покачиваясь на ходу. Небрежно вынув изо рта сигару и пустив облако дыма, он с лукавым прищуром и не менее лукавой улыбкой замурлыкал:
— Ну что-о-о, др-р-рузья? Вы не пр-р-ро-о-отив, если я пр-р-рикр-р-рою вашу лавочку?..
Мы ничего не ответили. К сожалению, обстоятельства были не нашей стороне — мы были во власти циничного хозяина.
— Что же мне с вами делать? — Спросил он будто бы у пролетающей мимо птицы. — Перебить вас? — Мы все как один вздрогнули от того холода и безразличия, которым веяло от его слов. — Нет. — Он обратил на нас взгляд своих прищуренных глаз. В них плясали недобрые огоньки. — Пожалуй, самого бу-у-уйного из вас не мешало бы по гор-р-рлу... — он злобно ухмыльнулся, — ...чикнуть... Чтобы неповадно было... — Босс внимательно рассмотрел всех нас ещё раз, и поманил к себе Гайда.
— Ты. Да-да, ты. Подойди-ка сюда. — Гайд стиснул зубы и нахмурился, в его глазах читалось неприкрытое презрение. К чему? К жизни ли своей, к котам ли? Непонятно. Впрочем, он решительно направился к своему врагу, чеканя шаг. Неужели его убьют сейчас? Мы обменивались растерянными взглядами. Мы хотели помочь другу, но не знали как — устраивать сражение в таких условиях было бы равносильно смерти.
Вдруг, сквозь строй к лидеру подбежал приземистый и худой кот непонятной породы. Шляпы на нём не было, шерсть его была взъерошена, а лицо было встревожено (не знаю уж, как мне удалось это понять, но факт остаётся фактом).
— Бо-о-оу-сс! — Жалобно промяукал он.
— Чего тебе? — Резко ответил тот, словно предчувствуя неладное.
— На нас напали!
Уверенность покинула босса. Медленно и мрачно засунул он в рот сигару, после чего нахмурился и надвинул на глаза шляпу, что придало ему такой мрачный вид, что им впору было пугать маленьких (да и не только маленьких) детей (чего уж там, да и не только детей).
— Ты, ты, ты, ты и ты, — он тыкнул лапой в первых попавшихся охранников, — остаётесь здесь, отведите их в тюрьму. Остальные — за мной, шагом-марш!
Отряд спешно удалился. Гайд Рэпейр, казалось, не верил своей удаче и в несвойственной ему радостной манере улыбался. Сохранял он улыбку долго, даже тогда, когда нас, окружив со всех сторон, повели обратно, в заточение.
А меж тем лагерь кипел. Всё похваталось за оружие и бежало в одну сторону — как мне казалось, туда, где был выход (ну или вход тоже, если вспомнить тот самый детский анекдот про Штирлица). Сверху внезапно послышался громкий шелест — мы повернули голову вверх с тем, чтобы увидеть... Около десятка белоснежных пегасов в золотой броне, которые, пробиваясь сквозь густые заросли листвы над нами, стремительно летели вниз. Да это же Кантерлотская стража! Надежда взыграла во мне с новой силой, и я закричал:
— Мы спасены! Бей их! — Повторять было не нужно. SPARTAAAA!!! Коты, ошарашенные появлением большого количества врагов, не сразу сообразили, что мы атакуем, так что вскоре они все, оглушённые меткими ударами наших копыт, лежали на земле. Мы похватали оружие и помчались вперёд — туда, где кипел жаркий бой, туда, откуда доносился звон оружия и громкие возгласы...
Лагерь был в полном беспорядке. Всё больше голубоглазых стражников вылетало из лиственного «потолка», вступая в битву с котами, всё больше стражников выпрыгивало со всех сторон из-за стен. Меж тем голубой неопознанный объект пронёсся над нами — по радужному следу и его ослепительной голубизне, а также скорости, с которой этот самый объект летел, было нетрудно опознать, кто же это. Конечно же, Рэйнбоу Дэш. Но что она здесь делает?
Послышался громкий крик «ИИИХААА!», и одного из котов обхватил метко пущенный аркан. А вот и Эпплджек. Подождите, вы что, хотите сказать, что...
Кота, занесшего копьё над поваленным на землю стражником, вдруг обхватило фиолетовое сияние и выбросило куда-то за забор. Твайлайт?
Вот и Рэрити объявилась, и она всеми своими действиями подтверждала правило «Даже если пони женственна, это не значит, что она слаба». Хотя бы потому, что она схватилась вкопытную с тремя противниками одновременно. Да уж. Внешность обманчива.
А что же Флаттершай и Пинки? А ну-ка, догадайтесь, как несравненная Пинки Пай боролась со страшным, жестоким и бессердечным противником? Как бы вы поступили на её месте? Вооружились? Да, но чем? Думаю, не бронебойными пирогами. Но именно так Пинки Пай и поступила. Впрочем, чего я хочу, это же Пинки... Надо признать, что своими меткими снайперскими бросками она беспощадно разила врагов. Всё как надо — один бросок, один... Труп?
А Флатти, как и обычно, пряталась за чьими-то спинами. Чего и следовало ожидать.
Мы, конечно же, присоединились к нашим новообретённым союзникам. Я лично, взвинченный надеждой на победу, звуками боя и осознанием собственной храбрости, невзирая ни на что, разил врагов копытом, копьём и зубом!
Наконец, битва утихла. Победа за нами! К чести Эквестрийской стражи, убитых среди котов вроде бы как даже и не было — были связанные, были оглушённые, но убитые — нет. По крайней мере я их не видел.
— Цезарь! — Услышал я радостный возглас. — Наконец-то мы тебя нашли!
— Твайлайт! — Воскликнул я. Слёзы навернулись мне на глаза. — Твайлайт, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! — Я крепко обнял её.
— Клок сообщил нам о том, что тебя похитили, когда приехал в Кантерлот, и... — Твай не успела договорить, как на нас набросилась mane5 (шестая уже на меня набросилась до этого), и стала обниматься. Все поздравляли меня с освобождением, радовались и смеялись... Я был на седьмом небе от счастья. Пережить такое и после этого оказаться в кругу верных друзей — что может быть лучше?..
Наконец, когда эмоции поутихли, мы собрались в кружок.
Стражники сновали туда-сюда вокруг нас, волоча за собой пленных. Я даже заметил босса, который громко и возмущённо мяукал, тщетно пытаясь вырваться из мёртвой хватки стражей, с каменными лицами тащивших его куда-то в сторону. Моих товарищей пока что не было видно — может быть, рассеялись по поляне... Но мне было не до этого — у меня было множество вопросов...
— так как вы меня нашли? — Немедленно выпалил я.
— Клок по приезду в Кантерлот тут же рассказал нам о произошедшем. — Пояснила Твайлайт и добавила: — Кстати, Селестия вызывала нас в Кантерлот именно по этому поводу, по поводу алмазных котов...
— Так что? — Ахнул я. — Не было никакого Дискорда?
— Кого? — Удивлённо спросила Пинки и
захлопала глазами. — Это что, брат Инфаркта?
— Диск... — Я запнулся. Мои опасения были напрасными. Вся моя поездка была напрасной. Все мои злоключения были напрасными. Всё то, что я здесь пережил — всё это напрасно... Но всё хорошо закончилось, не так ли? И это главное. — Неважно. — Улыбнулся я. — Так как вы меня нашли?
— Клок рассказал нам о тебе. — Внезапно вмешалась в разговор Флаттершай, мягко улыбаясь. — А Рэйнбоу, — она указала копытом на радужную пегасочку, — нашла тебя по тем следам, которые указал нам Клок.
— Не такое уж и надёжное логово у этих бандюг! — Задиристо крикнула Рэйнбоу и взмыла в воздух, будто бы бросая вызов всем разбойничьим логовам Эквестрии. — Найти их было легче лёгкого!
— Цезарь, дорогуша... — Сказала Рэрити и улыбнулась. — У тебя комок пыли в гриве... Дай я смахну...
Она подошла ко мне и коснулась копытом моей шевелюры, и всё бы ничего, если бы я не засветился белым сиянием и не стал исч... Стоп, что?! Я СВЕЧУСЬ? Я ИСЧЕЗАЮ?! ЧТО?!
Дыхание спёрло, белые лучи пронзили моё тело, и светлая пелена стала постепенно закрывать мои глаза. Я почувствовал, что перестаю ощущать свои копыта и взлетаю в воздух... Тщетно замахал я копытами, тщетно закричал. В ушах моих загудело, и зазвучала знакомая, знакомая до боли, приглушённая музыка...
Now the hour has come at last
The soft and fading light
Has crossed the west horizon
And has bidden us goodnight
And what a lovely night it is
To walk a moonlit field
To see the softer shades
That are by starlight now revealed
Ужас меня охватил — то был звонок мобильного телефона. Я возвращаюсь в реальный мир... Я просыпаюсь... Как же так? За что?
Рэрити взглянула сперва на своё копыто, потом на меня, завизжала и упала в обморок. Остальные тоже закричали, они наперебой спрашивали меня, что происходит, а музыка меж тем становилась всё громче и я всё слабей и слабей ощущал связь со своим телом, постепенно взлетая в воздух, и ослепительно яркие лучи белого света всё сильней и сильней пронзали меня...
So why is it that now,
When all is quiet and at rest
When candles glow and all the world
Is at its very best
The ponies of Equestria
Should lock themselves away
To shun the moon and wait instead
For Sister’s sunny day?
И тут я вспомнил кое-что очень важное. Я засуетился, забил в воздухе копытами ещё сильнее, и закричал:
— Бонд! Бонд! Позовите сюда Бонда! — Это был мой последний шанс. Если я не узнаю этого сейчас, то не узнаю никогда. — Бонд! — Кричал я. — Бонд, где же ты?!
Am I so wrong to wish that they
Would see things like I do?
And am I so wrong to think
That they might love me too?
Why shouldn’t they adore me?
Is it not within my right?
I’ll not be overshadowed!
Mine is not the lesser light!
I’ve waited long enough now
For them all to come around
And though the Sun may plead and threaten,
The Moon will stand her ground!
— Я здесь! — Чётко и явственно на фоне сбивчивой какофонии звуков услышал я голос дракона. Я воспрянул духом, увидев силуэт дракончика сквозь светлую белую пелену, уже почти полностью закрывшую мои глаза.
— Бонд! Скажи, ты с Земли?! Бонд!
— Цезарь, я...
And all will know the wonder
Of my dark and jeweled sky
When all the world is wrapped
In an eternal lullaby
So say goodnight at this,
The final setting of the sun
Tomorrow dawns in darkness
The nighttime has begun!
Вспышка белого сияния, вслед за этим тишина и кромешная тьма.
Юноша, тяжело дыша, резко сел в кровати и оглянулся по сторонам. Рядом с ним, на тумбочке, звенел мобильный телефон. Всё ещё витая в своих странных мыслях, и не соображая, что, где, и как, он протянул руку и взял трубку.
— Алло? — Безучастно спросил он.
— Алло! — Раздался радостный голос из трубки. — Ты ещё спишь?!
— Да, — он бросил взгляд в окно, за которым всходило солнце, — сплю.
— А, — хохотнул голос, — ну тогда извини! — И бросил трубку.
«Андрей...» — пробормотал юноша и тяжело повалился на кровать. «Ну вот угораздило его?.. Эх...»
И тут он задумался. Так это было всё-таки сон? Похоже на то... Сон... Всего лишь обычный дурацкий сон. Он тяжело вздохнул, и стал вспоминать его события. Странный же сон получается! Сначала забег по яблочному саду, потом психушка, потом психиатр, Понивилль и стихи, потом чудак О`Клок, потом Пинки и Эквестрийский эпос, потом вечеринка, потом поезд и коты, и, наконец, освобождение.
Никакой логической связи между этими элементами провести едва ли не невозможно... Юноша покачал головой, грустно вздохнул и провёл рукой по волосам.
Он вздрогнул. Сел. Посмотрел на руку, которой только что провёл по волосам. На ней был большой комок пыли. Рэрити... Как же хорошо, что ты его не смахнула... Глаза его заискрились счастьем, улыбка озарила его лицо...
Счастливый сонец?