← Глава 9. Возьми себе ученицу Эпилог →

Самое Заветное Желание

Глава 10. И всё-таки, дружба – это чудо

В главе использован текст песни Blue October – Say It

«Тебя могут сокрушить в тот момент, когда ты думаешь, что взял в свои руки решение своей судьбы. Будь осторожен и готов к неожиданностям. Когда мы творим, находятся другие силы, действующие в том же поле»

Фрэнк Герберт «Капитул Дюны»

Эквестрия, 998 год эпохи Монархии.

Начало нового, 998-ого года я встретил у себя в кабинете, обложившись справочниками и чертя на грифельных досках генеалогические деревья. Все свободные столы были завалены книгами с родословными знати, которые я принёс из библиотеки и архива ещё позавчера. Пытаясь скоротать время до Празднования Летнего Солнцестояния, я решил вернуться к работе и сам не заметил, как Селестия подняла солнце. Один раз за год это действительно было правдой. Тия, конечно же, заметила моё отсутствие, и мне стоило заранее сказать, что я просто проспал. О работе не стоило говорить вообще никому, а о результате тем более. В особенности Селестии. Я уже было собирался лечь поспать несколько часов, как в кабинет ворвалась Лира Хартстрингз.

– Принц Сильварум, доброе утро! Ты видел? Правда, круто? – она, как и Твайлайт, позволяли себя некую фамильярность по отношению к аликорнам, а мы, в свою очередь, не возражали.

– И тебе, Лира, – повернулся я к ней. – Видел что?

– Как принцесса Селестия поднимает солнце! – она заметила моё скучающее выражение лица. – Ну да, ты, должно быть, уже столько раз видел. Хотя, по-моему, смотреть на Празднование мне никогда не надоест.

– Угу, – хмыкнул я. – Как там твоя ксеноархеология?

– Нормально, – кобылка стала прохаживаться вдоль комнаты, разглядывая книги. – Вот сейчас череда концертов закончилась, и можно уже ехать на раскоп.

– Концерты, репетиции, раскопки, изучение Истинной Речи. И когда ты всё успеваешь-то? – я приподнял правую бровь.

– Просто принцесса Кейденс – замечательный учитель, она добрая, внимательная и понимающая. И ещё она говорит, что язык Древних мне даётся легко, – похвасталась собеседница.

Вот уже больше года Миа учила Лиру Истинной Речи. Если что-то пойдёт не так, единорожка будет нашим последним шансом в битве с Найтмэйр Мун. Гонцом в другие миры с просьбой о помощи. Мы бы подыскали другого кандидата, если бы не странное хобби Лиры – она хотела знать всё о технологии людей. И прежде всего о способах играть пальцами и о производстве струн, которые, по её мнению, смогут полностью раскрыть врождённый музыкальный талант. Подобный интерес порой становился похож на одержимость, но Кейденс объясняла это юношеским максимализмом.

– Индре, а зачем тебе имя отца Тави?

– Прости, кого? – пока я размышлял, единорожка рассматривала записи на досках.

– Отца Октавии, нашей виолончелистки, – пояснила Хартстрингз. – Ты его даже в кружок обвёл.

– А, богема, – я отмахался копытом, спешно ища, что бы соврать ей. – Меня тут попросили генеалогию одного знакомого проследить, родственников найти. Как будто если я жил в те времена, то обязательно всех помню. Но спасибо за подсказку, – я подошёл к доске и написал снизу «Октавия, виолончелистка».

На самом деле, не так уж и сильно я соврал, мне необходимо было найти всех ныне живущих потомков Старсвирла Бородатого. Не так уж много-то и было: Твайлайт Вельвет, Найтлайт, несколько пони в глубокой провинции, а теперь ещё и Октавия.

– А она, случаем, не единорог? – спросил я.

– Нет, она земная пони, – сказала Лира, подходя ко мне ближе. – Серая масть, серая грива, но глаза, Индре, её глаза… – единорожка посмотрела прямо в мои. – У неё сиреневые и бездонные глаза.

Сиреневые. Цвета Старсвирлов. Она действительно была наследницей древнего рода, хоть и не умела колдовать. Я уже хотел победно улыбнуться, как ученица Мии крепко обхватила мою шею и внезапно поцеловала меня. Я расправил крылья и, балансируя ими, обхватил талию кобылки. До прихода ко мне Лира съела пару мятных леденцов, и теперь привкус ментола приятно холодил мой язык. Едва мы с трудом оторвались друг от друга, пытаясь отдышаться, как единорожка радостно засмеялась:

– О, Доброта! О, Доброта! Это… это невероятно! Я только что поцеловала бывшего человека!

– Что?!

– Бывшего человека, – повторила она. – Но это неважно! С ума сойти! Это просто с ума сойти как круто!

– Лира! – одёрнул её я. – Кто тебе наговорил подобного?!

– Сама прочитала в руинах рядом с Понивиллем, что люди, запечатывающие Эквестрию, становились аликорнами, – она победно улыбалась. – Я сначала не поверила даже, а потом спросила принцессу Кейденс, и она всё рассказала. Но я поклялась никому не говорить! Жаль, что вы не интересуетесь струнами.

– И только из-за этого поцеловала? А на настоящего человека так вообще бы набросилась? – я приподнял бровь, а Лира смущённо потупила взгляд и прижала уши. – Ладно, проехали. Рано или поздно ты всё равно бы узнала правду. Просто помни, что это – государственная тайна.

– Я понимаю, – с самым серьёзным видом добавила она.

– В таком случае, – я сложил крылья и улыбнулся. – Не составишь мне компанию за завтраком?

– Конечно!

Меня так и подмывало спросить, что было причиной её согласия, но обижать девочку подобными едкими вопросами я не стал. По пути я расспросил Лиру о том, как продвигается её учёба, единорожка рассказывала о Кейденс, хвалилась успехами, расспрашивала меня об Эпплджек. Я уже было почувствовал запах варящейся каши, как нас остановил влетевший через окно стражник-пегас.

– Ваше Высочество, вы приказывали докладывать в любое время, мы заметили вспышки в руинах на юго-западе. Принцесса Селестия…

Я даже не стал дослушивать его, а рванул прямиком в сторону тронного зала, где сидела Тия, единорожка помчалась за мной.

– Индре, что-то с принцессой Кейденс? – обеспокоенным голосом закричала она мне вслед, едва поспевая.

– Нет, Кейденс должна быть в замке, а у нас гости. Лира, ты, главное, не набрасывайся на них, хорошо? – я перешёл на галоп и крикнул ей. – И не целуй сразу!

Когда до неё дошло, каких гостей я имел в виду, ученица Мии почти сразу же догнала меня, хотя подобный бег был для неё непривычен и утомителен. Но я даже не собирался сбавлять шаг, ведь люди, прошедшие через врата, могли принести в Эквестрию что угодно: от золота до оружия, от любознательности до враждебности. Это был вопрос, решать который нужно было как можно быстрее.

Последний коридор перед входом в тронный зал показался мне сегодня особенно длинным, как бы специально пытающимся задержать меня. Видимо, поэтому Лира не захотела преодолевать его бегом вовсе. Она что-то крикнула позади меня на Истинной Речи, и в следующую секунду телепортировалась прямо к дверям и вошла в зал.

Через полминуты вслед за ней ввалился я и опешил от увиденного: помимо Селестии, спокойно сидевшей на троне, её ученицы Твайлайт, нескольких стражников и завороженно смотрящей во все глаза Лиры, в зале находился человек. Высокий, во всяком случае для нас, мужчина, безбородый, с недлинными волосами, он был одет в настоящие доспехи тёмно-багрового цвета, оставляющие открытой только голову. За его плечом виднелся посох с хрустальным навершием, а через плечо был перекинут ремень, крепившийся к толстой книге. Судя по тому, что он спокойно сидел за низким для него стулом, и расслабленной позе Тии, у них шли или спокойные переговоры, или беседа.

– А вот и ты! – улыбнулась мне Селестия. – Познакомься, это лейтенант Питер Бейг и Рэйнбоу Дэш.

Только сейчас я заметил ту, которую когда-то давно смутно видел во снах. Которую, по непонятной мне причине, я попросил спасти раньше, чем она вообще родилась. Которую унесло магической бурей. И которую каким-то таинственным образом доставили из глубины веков в настоящее. Радужногривая пегаска с небесно-голубой шёрсткой смотрела на меня своими малиновыми глазами и, похоже, была поражена не меньше моего.

– Простите, сэр, – Хартстрингз прервала тишину. – А у вас есть струны? И играете ли вы на струнных инструментах?

– Нет, – развёл он руками, недоумевая. – И играть я не умею.

– Совсем-совсем? – переспросила она.

– Да, совсем.

Щека единорожки дёрнулась, через пару секунд послышался судорожный вдох, а потом Лира расплакалась. Она безвольно села на круп, зажмурила глаза, из которых рекой текли слёзы, и негромко зарыдала. Твайлайт, воскликнув: «Лира!», – тут же бросилась к ней, но я был ближе, присев напротив кобылки, я прижал её к себе, обняв ещё и крыльями, и стал шептать на ухо что-то успокаивающее.

– Я же… я же ничего не сделал, – услышал я низкий голос Питера Бейга.

– Вы тут ни при чём, – единорожка оторвала голову от моего плеча. – Я хотела… единственный живой экземпляр… струны, – она вновь зарыдала, спрятав лицо.

– Но я…

– Это не ваша вина, – ответил я за Хартстрингз. – Лира просто очень надеялась перенять опыт людей в исполнении музыки и технологии производства струн. Тем не менее, именно поэтому мы не жалуем людей, одно ваше появление уже приносит неприятности.

Лира постепенно успокаивалась, а я глянул на Селестию. Принцесса вопросительно посмотрела на меня, явно интересуясь, почему меня не было на Праздновании. Я лишь указал взглядом на единорожку и ухмыльнулся. Тия понимающе кивнула головой.

История, рассказанная Питером Бейгом и Рэйнбоу Дэш, была запутанная, сложная для понимания и ещё более сложная, чтобы поверить в неё. Но все факты говорили за них, и нам не оставалось ничего другого.

Питер рассказал и о наших ближайших соседях из Пограничного мира. О маге Грэге, его странном ученике и о том, что никто в том мире не жалует охотников на нечисть и, скорее всего, не будет помогать нам в противостоянии Найтмэйр Мун. У Грэга были личные мотивы, прочие же, похоже, ещё не оправились после каких-то ужасающих событий, связанных с эльфами. Кейденс хотела узнать больше, но Питер лишь развёл рукам и сказал, что больше ничего и не знает.

Через три дня он отбыл, оставив рыдающую Рэйнбоу Дэш нам. Я и Селестия хотели задержать его ещё хотя бы дней на десять, но Миа вступилась за гостя, пояснив нам, что тот отправляется к своей возлюбленной и что удерживать его было бы очень неправильно.

Все эти известия не очень обрадовали меня и вновь заставили вспомнить, что в любой момент к нам извне может прийти нечто, несущее угрозу Эквестрии. Что существуют силы, противопоставить которым мы не можем ничего, и эти силы отнюдь не жаждут помочь нам в решении наших же проблем. А вот Селестию этот визит нисколько не огорчил, а даже наоборот. Принцесса просто сияла от радости, не говоря, однако, ни слова о причине. Казалось, что с её души свалился многотонный камень переживаний, она превратилась в жизнерадостную правительницу и заботливую тётю для Твайлайт Спаркл, Кейденс и меня. Мисс Спаркл души не чаяла в своей учительнице, Миа переняла хорошее расположение духа, а я лишь удивлённо поднимал бровь, теряя дар речи от выходок Тии. Подобная реакция возникала и у Хартстрингз, когда Селестия будила обнявшихся меня и Лиру утром, раздвигая шторы и целуя каждого из нас в лоб. Поначалу единорожка была просто ошарашена подобным поведением правительницы Эквестрии, и мне приходилось рассказывать Лире о том, что у каждого правителя имеются свои странности.

Эквестрия, последний день 999 года эпохи Монархии

– И ты ещё смеешь называть себя принцем?! – гневно воскликнул статный аликорн.

– Но я же и есть принц! – парировал я.

– Ты трус, убийца и безвольный дурак! – продолжал аликорн. – Скольких ты погубил ради своих глупых амбиций?

– А она верили в тебя, – укоризненно добавила кобылица-аликорн.

– Неправда! Этому всему есть причина! Я не мог поступить иначе! – закричал я.

– Не причина, а оправдание, – отрезал аликорн.

– А многим твоим поступкам даже оправданий нет, – добавила его спутница. – Сколько слёз пролила моя дочь из-за тебя!

– Нет, это не так! – я не мог ей ответить ничего другого.

– Я презираю тебя! – отрезала она.

– Ты не достоин быть принцем Эквестрии! – аликорн сплюнул. – Уходи в изгнание и никогда не возвращайся.

– Нет! Пожалуйста! – на мои глаза навернулись слёзы обиды.

– Ты не достоин быть ни другом моей Луны, ни, тем более, приёмным сыном моей Селестии! – презрительно сказала кобылка.

– Нет! – мне стало так горько, что я зарыдал от несправедливости.

Я резко дёрнулся, проснулся и открыл глаза, из которых всё ещё катились слёзы. Подушка была мокрой от них, постель измята, а промокшее от пота одеяло сбилось в комок. «Приснится же такой кошмар», – подумал я. Если полагать, что кошмары являются отражением реальных проблем, то этот однозначно говорил, что всё моё спокойствие было напускным. Что я боялся, и абсолютно не был уверен ни в себе, ни в остальных, ни во всех планах по противостоянию Найтмэйр Мун, которая, возможно, вернётся ещё до следующего восхода. А возможно, решит потрепать нам нервы подольше.

Утро уже давно наступило, и солнце нагло проникало сквозь незакрытые шторами окна коттеджа Флаттершай. С помощью магии я сдёрнул постельное бельё, от которого разило потом, и отправился на первый этаж, положить мокрую подушку сушиться. С хозяйкой, молодой застенчивой пегаской молочно-жёлтой масти с невероятно длинной розовой гривой и хвостом, я познакомился в Вечнодиком лесу. Тогда я проводил практические занятия со свой ученицей Эпплджек, мы услышали странные звуки, исходящие из пещеры. Оказалось, что юная Флаттершай последовала за летучими мышами, но имела неосторожность опуститься на пол, где росли пещерные грибы. Те моментально выпустили облака спор, вызвавшие у пегаски тяжелое отравление. Три дня я, Эпплджек и единственная подруга больной, единорожка по имени Рэрити, просидели рядом с кроватью, на которой металась в бреду Флаттершай. Из её бессвязных речей мы многое узнали о тяжёлом детстве пегаски, её одиночестве и жизни изгоем. И, конечно же, когда пегаска поправилась, она была благодарна нам всем. Её благодарность, её застенчивость и неспособность сказать «нет» сыграли с ней злую шутку. Я, сам того не подозревая, стал использовать пони: ночевал у неё, когда прилетал учить Эпплджек, спал на её кровати, ел её еду, да ещё и навязывал ей деньги за постой и завтраки. Фраза «но мы же друзья, а друзья помогают друг другу» творила чудеса. Не знаю, питала ли Флаттершай ко мне какие-то ещё чувства, но спать с ней я даже не собирался. Одна мысль о том, что пегаска ответит «да» просто потому, что не может сказать «нет», причиняла мне боль.

Сон всё ещё не шёл у меня из головы, настроение было отвратительное, домашние птицы Флаттершай своим чириканьем только сильнее раздражали меня. Раздался стук в дверь, озадачивший меня: хозяйка дома должна была вернуться из Кантерлота только к обеду, да и не стала бы она стучать в дверь собственного дома. Или стала бы, зная, что я заночевал у неё? Я открыл дверь, на пороге стояла Пинки Пай – ещё одна пони, навязавшая Флаттершай свою дружбу.

– Привет, принц Сильварум! – на её лице моментально заиграла улыбка.

– Привет, Пинки.

– Ой! Ты плакал в подушку? – она уставилась на предмет, который я всё ещё нёс перед собой.

– Во сне. Кошмар и ничего больше, – моё настроение упало ещё ниже, – Сейчас, погоди.

Я развернулся и положил подушку на залитый солнцем подоконник. А когда развернулся обратно к розовой кудрявой пони, та уже сидела, держа передними ногам поднос с приличного размера шоколадным тортом с кремом и вишней, посыпанными порошком какао.

– Это же «Тёмный лес», правда? – спросил я и, улыбнувшись, бережно поднял поднос с тортом магией. – Как… как ты догадалась?

– Просто подумала навестить кого-нибудь, и мне показалось, что кто-то грустит сегодня, – тараторя, она юркнула мимо меня внутрь дома. – Но сегодня в Понивилле проводится празднования, и все радуются, значит, это кто-то из гостей, а чаще всего у нас гостишь ты, оставаясь ночевать у Флаттершай.

Я, честно говоря, едва поспевал за её логическими умозаключениями, целиком и полностью построенными на предположении и интуиции. Поставив торт на стол, я повернулся к Пинки Пай. Она что-то ещё говорила, когда я сгрёб её в объятия и прижался щекой к щеке.

– Спасибо тебе, Пинки, – шепнул я ей. – Ты меня выручила.

– Не за что, глупенький, – она тоже обняла меня. – Для этого и нужны друзья!

Я разжал объятия и, широко улыбаясь, отправился доставать тарелки и столовые принадлежности.

– Друзья это замечательно! Это так здорово! Знаешь, – она заглянула ко мне через плечо, – когда ты сказал, что ты – принц, и поэтому мы не можем быть друзьями, я чуть не расплакалась! – Пинки утёрла выступившие слёзы, а потом схватила с полки полотенце и высморкалась. – Но потом ты сказал, что мы можем быть тайными друзьями, и я чуть не взорвалась от радости! Образно говоря. Тайные друзья! – она начала прыгать вокруг меня. – Это так захватывающе! Не правда ли, захватывающе? Быть тайным другом аликорну – это круто!

Я повернулся к ней, она тут же перестала прыгать, уставившись на меня и наклонив голову.

– Пинки, можно попросить тебя об одолжении? Как друга.

– Конечно! – она часто закивала головой.

– Ты можешь кушать торт, как обычно его едят, а не проглатывать половину за один раз? – я постарался, чтобы мой тон был серьёзен, а не ехиден.

– Растягивать удовольствие? У-у-у! – она сложила рот трубочкой. – Круто!

– Сию минуту всё будет готово, Ваше Высочество!

– Не переживайте так, мисс Рэрити, я не спешу.

– Это замечательно! – ответила мне она, колдуя над моей причёской. – Здесь спешка просто непозволительна.

К Рэрити, единственной настоящей подруге детства Флаттершай, я попал почти что случайно, зайдя в ратушу, где белая единорожка занималась подготовкой к Празднованию Летнего Солнцестояния. Конечно же, столь амбициозная особа, как Рэрити, попросту не могла упустить свой шанс и не помочь мне с приготовлением к празднику. Я же старался любым способом отвлечься от гнетущего чувства беспокойства, не отпускавшего меня с раннего утра. Возможно, Найтмэйр Мун одумается за столько лет изгнания, возможно, она сама не готова вернуться в Эквестрию, и до её возвращения пройдёт ещё лет сто. Но что-то мне подсказывало, что это не так.

– И принцесса Кейденс тоже прибудет в Понивилль? – прервала мои мысли Рэрити.

– Конечно, но ближе к вечеру. Она с принцессой Селестией и свитой прибудет сюда, – я погрузился в раздумья, которые были прерваны звоном колокольчика и знакомым голосом, зовущим по имени одного волшебного дракончика. – Знаете, Рэрити, выпрямите мне хвост. Сейчас сюда войдёт одна единорожка, вот как у неё хвост сделайте.

– Не беспокойтесь, Ваше Высочество, хост у вас спадает каскадом гладко и ровно. Но, если желаете, я сейчас посмотрю, кого вы поставили в пример для подражания.

В эту самую минуту в помещение вошла ученица Тии Твайлайт Спаркл, и моя щека непроизвольно дёрнулась. Грива и хвост Твайлайт представляли собой нечто попавшее если не в торнадо, то под сильный ветер как минимум. Рядом с ней находился её ручной, покрытый сиреневой чешуёй волшебный дракончик Спайк, тащивший пачку свитков, а в данный момент смотревший своими зелёными глазами на Рэрити.

– Э-э-э… спасибо, Рэрити, но не стоит волноваться, всё и так замечательно. Насчёт примера я поторопился, – сглотнув, сказал я и кивнул гостье. – Здравствуй, Твайлайт.

– Здравствуйте, принц Сильварум, а у нас для вас как раз…

– А-А-А! – крик Рэрити заставил всех нас вздрогнуть. – Что случилось с вашей причёской?!

– Ну, это долгая история, на самом деле, я просто проверю, как проходят приготовления к празднику, и всё, – тут ученица посмотрела на меня, явно прося поддержки.

– Познакомьтесь, это Рэрити, а это – Твайлайт Спаркл из Кантерлота, – улыбаясь гостье, сказал я. – Она пришла ко мне, по всей видимости, поговорить о поручении принцессы Селестии.

– Приятно познакомиться, дорогая! – сказала белая единорожка. – Как только закончу с гривой принца, я смогу уделить вам внимание.

– Взаимно, мисс Рэрити, – ответила Твайлайт и обратилась ко мне. – На самом деле у меня всего лишь два письма для вас от принцессы Селестии, и всё. Спайк! – позвала она своего помощника. – Спа-а-айк! Не спи, передай мне пожалуйста те два письма.

Дракончик что-то пробурчал и протянул кобылке два свитка, скреплённых печатями с изображением кьютимарки Селестии. Я подхватил их телекинезом и прочитал ярлычки. Одно предназначалось Лире Хартстрингз, и я догадывался о его содержании. Второе было для меня, однако после того, как я прочёл письмо, я едва сдержал эмоции, которые оно у меня вызвало.

Городская ратуша Понивилля, где и должна была пройти торжественная часть Празднования, представляла собой просторное круглое помещение со сценой, площадкой для музыкантов и балконом. Планировалось, что именно с него выступит с речью Селестия, а затем повернёт планету. Хотя, конечно, будет казаться, что она поднимает солнце. Сейчас, вечером, в ратуше было темновато, и даже несколько канделябров не разгоняли мрачную атмосферу нашего небольшого сборища. Лира нервозно пощипывала струны магией, а я, под присмотром Кейденс, успокаивался с помощью дыхательных упражнений.

– Нет, ты только вдумайся! – одна мысль о письме Селестии свела все результаты на нет.

– Ещё раз, – улыбнулась мне Миа.

Я приложил копыто к груди, вдохнул, отвёл ногу и выдохнул.

– Теперь я спокоен. Можно обсуждать планы, девочки.

– Планы? – тут же спросила меня Лира.

– Конечно, моя любимая ученица, – ответила ей Кейденс. – Всегда есть несколько запасных планов, и ты участвуешь в одном из них.

– Лучше бы я пошла на вечеринку к Мундэнсер, – Хартстрингз поймала наш неодобрительный взгляд и смутилась. – Это шутка, просто нервничаю.

– Расслабься, – я подошёл к ней и приобнял крылом. – Я никому не дам тебя в обиду. Да и непосредственно участвовать в битвах ты не будешь.

Лира прижалась ко мне, поэтому я присел и обнял её. И хотя мы расстались чуть меньше полугода назад, но всё ещё питали друг к другу тёплые и доверительные чувства. Единорожка успокоилась и чмокнула меня в нос.

– Спасибо, – она улыбнулась мне, а я поднялся на ноги. – Когда тебя обнимает аликорн – это нечто особенное! Большое, теплое и несущее спокойствие существо прижимает к себе, а потом обхватывает мягкими крыльями. Всё плохое и страшное сразу же отступает. А ты как будто бы снова становишься любимым родителями жеребёнком.

– Мы такие! – я расплылся в широкой улыбке. – Ну, а теперь о грустном. План A заключается в том, что Селестия, Кейденс, я и Твайлайт Спаркл одержим победу над Найтмэйр Мун в магическом противостоянии и наденем на её рог подавляющее магию кольцо. А уже потом можно спокойно подумать, как расколдовать чудовище. План B предполагает, что Найтмэйр Мун сможет устранить Селестию практически сразу же. Тогда все оставшиеся должны будут обезвредить колдунью: запасное кольцо у Мии, мой растительный транквилизатор или же заклинание ментального молота. Если все наши средства не будут эффективны, в силу вступает план C. Кто-то из аликорнов или все сразу воспользуются Элементами Гармонии и вновь изгонят Найтмэйр Мун на спутник. Дальше…

– Дальше то, что мы не должны допустить! – воскликнула Кейденс.

– Миа, мы вообще ничего, кроме плана A, не должны допустить, – нахмурился я. – Однако это не значит, что мы останемся вообще без плана на случай непредвиденных обстоятельств. План D будет использован только в случае крайней необходимости. Он предусматривает уничтожение Найтмэйр Мун любой ценой, – услышав от меня последнюю фразу, обе кобылки вздрогнули, хотя мы не один раз обсуждали с Селестией и Кейденс этот пункт. – План E… Миа, расскажешь Лире о нём? Ты всё же её учитель.

– Конечно, Индре, – она повернулась к своей ученице. – Лира, девочка моя, слушай внимательно. План E – это последняя надежда Эквестрии, если наши дела пойдут по самому плохому сценарию. В этом случае судьба нашего мира ложится на твою спину, – если до этого единорожка лишь кивала, то теперь она широко раскрыла рот от удивления. – Не бойся. Я научила тебя всему, что тебе понадобиться знать для выполнения этого задания. Итак, ты будешь ждать у Врат недалеко от Понивилля. Если нас постигнет неудача, и в течение полутора суток солнце так и не взойдёт, ты наложишь на себя самые сильные защитные чары и прочтёшь формулу перемещения. Оказавшись в Пограничном мире, тебе нужно будет, как можно меньше контактируя с людьми, найти человека по имени Грегори Ингварсон ван Хэвэнсинг и отдать ему это письмо. Я на ярлычке написала для тебя его имя, – Кейденс вручила Лире свиток, полученный мной от Твайлайт сегодня днём. – Если он откажется, тебе придётся самой искать или паладинов, или охотников на нечисть, и Грегори тебе в этом, скорее всего, не поможет. Потом проведёшь их в Эквестрию, и мы будем надеяться, что они смогут победить Найтмэйр Мун. Ты всё поняла?

– Да, принцесса, – ответила Лира. – Полтора дня, Грегори, письмо, найти тех, кто согласится помочь.

– Умница. Но я всё же надеюсь, что до этого не дойдёт, и план A будет выполнен.

– Уже нет, – я вновь сжал зубы, сдерживая гнев. – То, что было в письме Тии… впрочем, будет лучше, чтобы я вам его прочитал.

Дорогой Индре! Ты можешь не поверить мне (и, скорее всего, так и сделаешь), но в последний момент я нашла и собрала вместе будущих Хранителей Элементов Гармонии здесь, в Понивилле. За Элемент Магии и фокусировку отвечает моя ученица Твайлайт Спаркл, Элемент Честности забирает твоя, Индре, ученица Эпплджек, Элемент Преданности мы вручаем известной нам Рэйнбоу Дэш, Элемент Доброты – твоей знакомой Флаттершай, Элемент Щедрости и Элемент Смеха – неким Рэрити и Пинки Пай, живущим в Понивилле. Постарайся вместе с Кейденс защитить их от непредвиденных обстоятельств, а они смогут расколдовать мою сестрёнку. Я приму на себя удар Найтмэйр Мун и выиграю всем вам время. Солнышко, пожалуйста, поверь мне.

Тия.

P.S. Прочти письмо Кейденс.

– Хорошо, что меня нет в этом списке, – сказала Лира, но мы даже не обратили на неё внимания.

– Я, конечно же, рад, что Селестия нашла потенциальных Хранителей, но она забыла одну вещь – все они должны быть друзьями, чтобы использовать силу Элементов, – я старался держать себя в копытах и не срываться на крик. – А такое может и не произойти: ведь нельзя ни заставить, ни убедить, ни подружить магией! Вы либо сошлись характерами и дружите – либо нет! А даже если сошлись, то это займёт не один месяц!

– И что нам делать? – растеряно спросила Кейденс.

– Переходить к плану B. У тебя же есть запасное кольцо подавления магии?

– Да, – кивнула она.

– Тогда да поможет нам Доброта.

– Принцесса Селестия! – воскликнула мэр Понивилля, и Рэрити, потянув за верёвку, убрала занавес.

Беспокойство гудела во мне, подобно трубам на похоронах, я знал, что сейчас случиться что-то нехорошее, но всё же не прекращал надеяться на то, что сейчас увижу Тию, спокойную и улыбающуюся. На балконе было пусто. Все пони, кроме меня, Кейденс, Лиры и Пинки Пай удивлённо охнули. Мы трое лишь помрачнели, прекрасно понимая, что это означает, а розовая пони стала прыгать, попутно что-то возбуждённо объясняя рядом стоящим.

– Она исчезла! – испуганно объявила Рэрити.

Пони забеспокоились ещё сильнее, а когда балкон стало заволакивать тёмно-сиреневым туманом, многие из них закричали. Клубящаяся дымка собралась в небольшое облако, разорвавшееся изнутри вспышкой телепортации. Селестия никогда не рассказывала мне, как выглядела её сестра после изменения, но то, что мы увидели, было поистине кошмарным. Весь закованный в броню аликорн чернильно-чёрного цвета с совершенно обезумившими блестящими кошачьими глазами и фиолетовой дымчатой гривой. Доспехи покрывали всё её тело, за исключением разве что крыльев. Иссиня-серебристые пластины со странными угловатыми краями, скреплённые большими клёпками. Но самым жутким были сочленения – из них сочилась густая чёрно-фиолетовая маслянистая жидкость, тугими каплями падающая с углов пластин. Перед нами во всём своём ужасающем величии предстала Найтмэйр Мун.

– Почему вы пугаетесь, маленькие пони? – даже её мягкий голос нервировал и вызывал неприятный холодок в груди; все пришедшие моментально отпрянули и стали прижиматься друг к другу. – Или вы не рады видеть свою правительницу?

– Пророчество сбывается… – шёпотом произнесла Рэйнбоу Дэш, но её почти никто не услышал.

– Или вы не видели корону? – с этими словами Найтмэйр Мун шагнула к стоящей на балконе Рэрити и подняла её голову копытом, закованным в шипастый башмак; лицо единорожки исказила гримаса боли. – Или я выгляжу не по-королевски? – колдунья отпустила кобылку; на лице той остались следы чёрной жидкости. – Или вы не видели знаков? – Грива ведьмы обвилась вокруг Флаттершай, заставив ту крупно задрожать. – Или никто не читал книжек?

– Я читала! – громко крикнула Твайлайт Спаркл. – Ты – кобылица со спутника. Ты – Найтмэйр Мун! – от этих слов все собравшиеся пони дружно охнули и попытались вжаться в заднюю стену зала.

– Замечательно, – хищно улыбнулась ведьма. – Тогда ты должна знать, зачем я вернулась. Ну?

– Достаточно! – крикнул я, расправив крылья и шагнув вперёд из толпы. – Твоим планам не суждено сбыться! Стража, взять её! – я выхватил и свой меч, но лезть впереди пегасов не стал.

Одетые в броню и стальные накопытники стражники взмыли в воздух и бросились на тёмного аликорна с намерением намять ей бока. Однако Найтмэйр Мун было достаточно взмахнуть заискрившимся рогом, чтобы из воздуха в меня и пегасов ударили чёрные молнии. Стражников разбросало по всей комнате, многие из них на огромной скорости врезались в толпу пони, те запаниковали и побежали к выходу, у дверей образовалась давка. Молния, нацеленная на меня, разлетелась фонтаном радужных искр, столкнувшись с магическим барьером. Рядом со мной, расправив и подняв крылья, стояла Кейденс, её рог всё ещё мерцал светло-голубым.

– Вот это сюрприз! – ведьма изобразила удивление. – Целых два новых аликорна! Мне доставит особое удовольствие увидеть, как вы склонитесь передо мной.

– А ключ от сокровищницы, где казна лежит, тебе не дать? – язвительно ответил я.

– Он и так мой по праву, наглец! – гневно воскликнула она. – Скоро вы все склонитесь перед принцессой Ночи, потому что НОЧЬ БУДЕТ ВЕЧНО! – Найтмэйр Мун злобно засмеялась и быстрее, чем Кейденс успела применить магию, превратилась в фиолетовый туман, спешно растворяющийся в воздухе.

Я ещё раз взглянул на лежащего без сознания на кровати стражника. Его глаза закатились, тело подёргивалось, и он бредил о том, что верой и правдой служит принцессе Найтмэйр Мун. Остальные пятеро находились не в лучшем состоянии. Ко мне подошла Кейденс и прижалась боком.

– Индре, я волнуюсь за Шайнинга. Что случилось со стражниками, если даже Селестия не смогла противостоять своей сестре?

– Не переживай, Миа. Селестия знала, на что шла, и, скорее всего, постаралась избежать ненужных жертв, – я повернулся к подруге. – Со стражей и с твоим, кхм… любимым всё в порядке. Кстати, ты так легко отбила магию колдуньи.

– Даже как-то неожиданно, – Кейденс поправила тиару. – Такое впечатление, что Найтмэйр Мун тратит огромное количество усилий на что-то. Я думаю, на то, чтобы сдерживать Селестию, но не уверена.

– Если так, то всё замечательно, – я улыбнулся подруге. – С Тией всё в порядке, а мы без труда сможем одолеть то, что осталось от её сестры.

– Принцесса Кейденс, Принц Индре, – вошедшая в палату Лира прервала наш разговор. – Твайлайт Спаркл сейчас находится в своей библиотеке. Так что всё готово.

– Спасибо, Лира, – я развернулся к единорожке и, выходя, приобнял её крылом. – Ты сама как?

– Немного страшно, волнуюсь, но готова! – моя бывшая особая пони улыбалась, немного нервозно, правда.

– Я верю в тебя! – сказала ей подошедшая с другого бока Миа.

Библиотека Понивилля была создана, а точнее, выращена мной около пятидесяти лет назад, чтобы произвести впечатление на молодую кобылку Смит Эппл. Огромный толстый дуб с отсутствующей сердцевиной, сначала пони хотели сделать из него дом, но потом всё же превратили в библиотеку. Сейчас из резных окошек первого этажа лился свет ламп, и мы втроём зашагали решительнее. Внезапно дверь дома-дерева отворилась, и из неё одна за другой вышли шестеро пони. Те самые шестеро, о которых говорила в своём письме Тия. Увидев нас, они сразу же нам поклонились, а потом наперебой закричали:

– Вы с нами? Вы нам поможете? Мы идём в Вечнодикий лес! За Элементами Гармонии! Победить Найтмэйр Мун!

– Кхм! – взяла слово Кейденс, пони сразу же замолчали. – Мы берём с собой только Твайлайт Спаркл, – пони удивлённо переглянулись.

– Там слишком опасно, – пояснил я. – А из всех вас только Твайлайт обучалась боевой магии.

– Боевой магии? – переспросила меня сиреневая единорожка. – Я не обучалась ничему такому!

– Ну тогда, наверное, защитным чарам, как твой брат, – в моём голосе уже не было прежней уверенности; я посмотрел на Кейденс, но, похоже, и та не была в курсе происходящего. – Селестия же учила тебя чему-то последние два года.

– Извините, Ваше Высочество, но ничему из перечисленного вами точно, – не было похоже, что Твайлайт обманывала нас, она говорила искренне.

– Её нельзя брать с собой, – Миа приобняла меня крылом и отрицательно покачала головой.

– Похоже на то, – сказал я, а про себя подумал: «Что же ты наделала, Тия? Почему поступила так безрассудно?» – Вам вообще лучше оставаться в Понивилле.

– Но мы не можем бездействовать, Ваше Высочество! – ответила мне Твайлайт. – Мы отправляемся в Вечнодикий лес за Элементами Гармонии. Именно они смогут победить Найтмэйр Мун.

– Знаю, – я тяжело вздохнул; в голове у меня появилась ужасная мысль, что пони отвлекут внимание колдуньи, которая, конечно же, прекрасно осведомлена о силе Элементов. – Ну что ж, идите, – Миа тут же попыталась мне возразить, но посмотрел ей в глаза и несильно покачал головой. – И ты, Лира, тоже выдвигайся на позицию, – та кивнула.

– Учитель? – голос Эпплджек заставил меня обернуться, меньше всего я сейчал хотел говорить о себе и Лире. – Я присмотрю за ними. Обещаю.

– Спасибо, Эйджей, – я тепло улыбнулся кобылке, кивнул ей, и она побежала догонять уходящих в сторону леса подруг.

– Решил довериться Тии? – спросила меня Кейденс.

– Ну-у-у, всяко хуже не будет, – промямлил я, не желая озвучивать свои мысли. – Полетели, нам нужно ещё поговорить с энтами о помощи.

Вечнодикий лес всегда производил гнетущее впечатление на пони. Высокие, растущие в совершенном беспорядке деревья, чьи кроны переплетались между собой, создавали иллюзию полной непроходимости. А узкие звериные тропы петляли и, казалось, только и хотели, чтобы пони потерялись в лесу и никогда больше из него не выбрались. Но для меня заблудиться в подобных зарослях всегда было не проще, чем заблудиться в однокомнатном домике. Всегда, до сегодняшнего дня. В этот раз из леса струился синеватый туман, а деревья как будто жались друг к другу, боясь ту, что вернулась. Но даже при всём этом в самом Вечнодиком лесу я чувствовал себя спокойнее, чем над ним.

– Зачем нам идти сквозь лес? – спросила меня Миа. – Не безопаснее и проще ли перелететь через него?

– Нет, – я помотал головой. – Селестия рассказывала, что Луна была потрясающей летуньей, и, скорее всего, сохранила эти качества. А лес защитит меня. К тому же нам стоит поискать энтов – они должны помочь.

Искать было сказано слишком сильно, я чувствовал хранителей леса, как чувствовал все колебания потока энергии Жизни. И сейчас направлялся к одному из них. Кейденс не отставала от меня ни на шаг, деревья пугали её. Однако мы не успели даже углубиться в лес, как навстречу нам вышла стая древесных волков во главе с вожаком. Миа вскрикнула и прижалась ко мне, а я лишь недоумевающе поднял бровь. Эти существа – конструкты, порождённые избыточной магией Жизни, всегда обходили меня и Эпплджек стороной, ведь мы могли одной мыслью выкачать из них всю жизненную энергию. Но в этот раз что-то изменилось: казалось, тварей питает не только Жизнь, но и какая-то тёмная магия. И как только я попытался сделать шаг, волки бросились на меня в самоубийственную атаку. Мой рог вспыхнул искрящимся изумрудным свечением, и ветки и брёвна, из которых были собраны волки, стали превращаться в труху. Это лишь подстегнуло вожака, и если бы не развалившиеся лапы и зубы, он, наверное, успел бы схватить меня. Я аккуратно подтолкнул Кейденс, всё ещё с опаской поглядывающую на горки трухи. Мы двинулись дальше в лес.

Если энт и спал, то сон его был очень чутким. Но при нашем приближении огромное, толстое дерево со всех сторон покрылось длинными продольными трещинами, из которых стал вытекать зелёный туман. Корневища затрещали, и ствол немного наклонился над нами. Существо чувствовало присутствие чужаков, и ему не нужны были для этого глаза. Я шепнул Мии на ухо, что переговоры буду вести сам.

– Я догадывался, что ты придёшь, – проскрипели трещины в теле энта. – Тёмная магия вернулась.

– Да, – я кивнул головой. – И я здесь, чтобы очистить от неё Вечнодикий лес. Раз и навсегда.

– Спасибо, – энт ненадолго замолчал. – Попробуй.

– Обязательно, – согласился с ним я. – Но ты и другие энты могли бы помочь мне и поделиться энергией Жизни.

– Не смеши. Ты – всего лишь гость, – энт замолчал, я некоторое время подождал продолжения, но его не последовало; поразмыслив, я нашёл один из самых сильных аргументов.

– Но кто, кроме меня, защитит вас от тёмной магии? – что мне нравилось в энтах, так это их терпение.

– Всё равно, – внезапно энт переступил с корневища на корневище. – Ты – не хозяин леса. Мы не подчинимся тебе.

– А колдунье?! – в сердцах воскликнул я. – Ей вы тоже не подчинитесь и позволите себя уничтожить?

– Она отравит наши мысли. Тёмной магией. И мы подчинимся, – проскрежетало живое дерево. – Но этим она распишется в своём бессилии. И мы победим, – энт сомкнул все трещины, давая понять, что не желает говорить дальше на эту тему.

– Логика пораженца, – фыркнул я. – Пойдём.

Кейденс ещё несколько секунд посмотрела на энта, потом легонько коснулась его коры копытом, обутым в золотую туфлю. Ничего не произошло, и она пошла вслед за мной, добавив, что ничего хорошего это не предвещает.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем более густым и заросшим он становился. Мне приходилось использовать магию Жизни, чтобы раздвигать кустарники, а Кейденс при помощи телекинеза разгребала буреломы. Ей, находящейся сегодня на пике своей магической мощи, подобное не составляло труда.

– Я волнуюсь, Индре, – внезапно начала она. – А сможем ли мы теперь, оставшись без Селестии, Твайлайт и энтов, победить Найтмэйр Мун?

– Легко. Не забывай, Тия в какой-то степени тоже сражается, и она отнимает у своей сестры прорву сил. Дадим разведку боем, тогда и убедишься, – я был уверен в том, что говорил, хотя иногда сомнения закрадывались и в мою душу.

– А что, если нет? А что, если нам придётся переходить к плану C? – сомнения продолжали глодать Кейденс. – Уверен, что мы сможем вновь изгнать эту тварь?

– Когда-то давно Селестия сделала это в одиночку. Сможем и мы, – я старался, чтобы мой голос был твёрдым и решительным. – Мы же друзья.

– Я… я не уверена в этом, – выпалила Миа, заставив меня остановиться и обернуться. – Я ощущаю, что ты питаешь ко мне более, чем дружеские чувства. После всего…

– Нет, – спокойно и уверенно ответил я. – Мы просто друзья, даже не смотря на то, что между нами было пару раз, – я отвечал ей предельно честно, Кейденс была для меня другом; только другом и никем больше.

– Четыре раза, если быть точными, – укоризненно добавила она. – К тому же любовь – мой дар, не пытайся меня обмануть или скрыть что-то.

– Думай, что хочешь! – воскликнул я, справедливо возмущённый неправдой. – Я ответил тебе. А даже если и так, то что с того?

– Я люблю другого, поэтому между мной и тобой не будет гармонии, – ответила Кейденс, внимательно глядя прямо мне в глаза. – И это не просто увлечение, это та самая «великая любовь навсегда», как у всех пони.

– Но он же смертный! – её слова задели в моей душе тоскливо звучащую струну, о существовании которой я давно забыл. – Он состарится и умрёт, а ты останешься с разбитым сердцем.

– Я не допущу этого! – воскликнула Миа. – Я… я… мы друзья, Индре, и я не должна была скрывать от тебя ничего, – было видно, что ей крайне тяжело даётся каждое слово. – Я взяла дневник Сомбры. И я сделаю Шайнинга вечно молодым! Таким же, как и мы!

– ЧТО? – от моего крика с крон деревьев с оглушительным карканьем сорвалась стая ворон, разлетевшихся по всему Вечнодикому лесу вестниками беды. – Ты не помнишь, что говорила нам Селестия?!

– Индре, Индре! – она прикрыла мой рот крылом. – Послушай! Тия говорила про «Артис Обскурус», а не про дневник Сомбры! Я предельно аккуратна и осторожна. И я просто должна это сделать! Должна, понимаешь? Шайнинг Армор не просто очередное увлечение, не просто любовь, он – чудо! Дар говорит мне, что это – совершенная любовь. Такой больше никогда у меня не будет!

Не дожидаясь ответа, подруга обняла меня, потёршись щекой о мою шею. У меня возник мимолётный порыв сказать, что неизвестно, жив ли Шайнинг Армор или нет, но я сдержал себя. Секундное удовлетворение злости и зависти не стоило того, чтобы ранить моего единственного друга.

– Я просто не знаю, что ответить, Миа, – наконец сказал я, когда она разжала объятья. – Личная жизнь – это какой-то бич всех аликорнов. Ради этого мы ставим на кон всё: благополучие, будущее, жизнь свою и тех, за кого мы в ответе. Не слишком ли высокая ставка? – я посмотрел ей в глаза. – Сейчас я не могу позволить себе размышлять об этом, мы будем решать проблемы по мере их поступления, – я развернулся и зашагал дальше, прямиком к одной из полянок, что порой встречались в Вечнодиком лесу.

Миа догнала меня, когда я уже почти вышел на каменистую прогалину. Давным-давно на месте леса были горы, но время истёрло их в порошок, и только подобные выходы сверхпрочного базальта всё ещё сопротивлялись ветрам, дождю и деревьям. По-прежнему стояла глубокая ночь, хотя, по моим расчётам, солнце уже должно было подбираться к зениту.

– Пригнись! – крикнула Кейденс, и я моментально грохнулся на колени, прижав к голове уши.

Прямо надо мной с оглушительным треском прошла магическая молния, оставив на сетчатке глаз тёмно-синие отпечатки. Я быстро огляделся и увидел парящую на другом конце полянки Найтмэйр Мун. Она нахально смеялась, равномерно взмахивая крыльями.

– Миа, кольцо! – крикнул я и, не теряя ни секунды, вскочил на ноги.

Подруга кинула мне наше главное оружие, и я, обвив кольцо корнями, бросился к колдунье, оббегая полянку по кругу. Возможно, побежав напрямик, я получил бы преимущество во времени, но подобные самоубийственные атаки меня не прельщали. Стараясь всегда оставлять между собой и тёмным аликорном хотя бы пару деревьев, я попытался вырастить обвивающие ноги корни. С рога Кейденс сорвался разноцветный луч, заставивший меня прищуриться. Однако Найтмэйр Мун легко отразила магию, всего лишь прикрывшись крылом. Второй луч был отбит подобным образом, но Миа дала мне немного времени. Я выскочил ровно в тот момент, когда корни, выращенные мной, взвились из-под земли, пытаясь схватить ноги колдуньи.

Теперь, находясь близко, я смог рассмотреть её внимательнее. Несмотря на весь блеск, прищуренные глаза ведьмы говорили о каком-то жутком разуме: тёмном, чужом и сильном. Но больше всего напугали меня её доспехи. У них не было подкладки и они, похоже, протёрли шкуру аликорна до мяса. То, что я принял сначала за смазку, оказалось густой чёрно-фиолетовой кровью, заливающей узоры на доспехах и со временем превращающейся в темный дымок. Однако чудовище, казалось, вообще не замечало ран.

Вынув меч, я попытался отвлечь её, но существо тьмы легко отбросило меня, разорвало корни в клочья телекинезом и обернулось к моей подруге. Рог Найтмэйр Мун покрылся тёмно-фиолетовым свечением. С самой большой скоростью, на какую только был способен, я поднялся на ноги и бросился на тёмного единорога. Именно в этот момент гибкий корень подтащил ко мне кольцо.

Мой план был прост: хорошенько дёрнуть ведьму за переднюю ногу, нарушая её концентрацию на магии, потом ударить по шлему корнем, оглушив, и наконец, надеть кольцо на рог. Первый пункт плана я реализовал успешно, но когда готовый распрямиться корень должен был ударить Найтмэйр Мун, я увидел перед собой Луну. Такую, какую видел на старых портретах, только её лицо было искажено гримасой боли и бессловесной мольбы. Я замешкался с ударом буквально на секунду, но и этого хватило ведьме, чтобы превратиться в тёмно-сиреневый туман. Казалось, что он был довольно плотным, но ни мой корень, ни волшебный луч с рога Кейденс не причинили ему никакого вреда.

– Я всего лишь хотела пошутить над вами, – прогудел туман. – Но вы какие-то больно серьёзные! – с этими словами он с невероятной скоростью заструился прочь от нас в глубину леса.

– Отлично сыграно, тварь, – сквозь сжатые от обиды зубы проговорил я, поднимая кольцо.

– Я была не права, – сказал Кейденс, когда мы продолжили свой путь сквозь Вечнодикий лес. – Ты любишь её, а не меня.

– Нет, – твёрдо ответил я. – Возможно, образ Луны и вызывает во мне какие-то чувства, но, во-первых, они не мои, а Селестии, а во-вторых, никакой Луны нет, есть только Найтмэйр Мун. И я не глупый жеребёнок, Мия, – я остановился и посмотрел на неё. – Второй раз меня так уже не проведёшь.

– Прости меня, – подруга прижалась к моему боку. – События последнего дня…

– Всё хорошо, не нужно так беспокоиться, – успокоил я её. – Найтмэйр Мун разыграла козырного туза, но мы всё ещё живы, а значит, мы припрём ведьму к стенке!

– К тому же Элементы Гармонии…

– Да, наш план C, – улыбнулся ей я. – Но мы и без него обезвредим чудовище, не такое уж оно и сильное.

Мало кто знает, но, пересекая Вечнодикий лес, не возможно не столкнуться хотя бы с одним крупным ручьём или речкой. Они осторожно бегут сквозь чащу, вытачивая крутые обрывы и песчаные отмели. Именно к одному такому, причём самому широкому, и подошли мы. Здесь он был спокойным, но немного ниже по течению пенился чередой небольших водопадов и порогов. Наш берег был пологим, а противоположный – крутым.

– Миа, в этом ручье живёт очень эксцентричная личность, – я попридержал подругу. – А у нас нет времени болтать с ним о моде. Так что, пожалуйста, не касайся воды и не смотри в неё подолгу.

– Это гидра? – Кейденс расправила крылья; я сделал то же самое.

– Нет, что ты! Всего лишь водяной дракон.

– Смотри-ка! – Миа указала копытом вниз по течению; я пригляделся и увидел шестерых разноцветных пони, перебирающихся через ручей, прыгая по кочкам. – Видел?

– Да. Значит, с ними всё в порядке, – я улыбнулся подруге, и мы перелетели на другой берег. – Хорошие новости. Кстати, Миа, мы можем попытаться догнать их, хотя вряд ли успеем, а можем продолжить путь дальше, вот только…

– Что такое? – обеспокоенно спросила она.

– Я только сейчас понял, что наш путь пройдёт через большущую поляну, – я заметил нужное мне растение и ухмыльнулся. – И ты знаешь, кто будет нас там ждать, – я аккуратно отломил засохшую шишку сонного шипа, достал несколько семян и поместил их между перьев крыла. – Теперь и у нас есть для неё сюрприз.

Когда-то давно давление в подземных резервуарах воды проделало выходы на поверхность. Те времена прошли, и теперь вместо бодрых подземных источников в этом месте было лишь с десяток доживающих своё ключей, медленно сочащихся влагой сквозь толстенный слой торфа и корней. На этой поляне не было достаточно воды даже для образования болотца, но её хватало, чтобы вся растительность, поднимающаяся из земли, начинала гнить. Ни деревьев, ни кустов, лишь несколько слоёв преющих стеблей травы. Сейчас, после летней жары, тут было и вовсе почти сухо.

– Не прячься! Мы знаем, что ты тут! – крикнул я, обнаружив поляну пустой.

– А вы не безнадёжны, – выползший из-за ближайших деревьев фиолетовый дым сформировался в силуэт пони; через секунду передо мной стояла Найтмэйр Мун. – Но я тут подумала, вы же аликорны и стремитесь к власти. А власть в Эквестрии отныне и до конца дней принадлежит мне.

– Ещё чего! – огрызнулся я, вбирая в себя энергию Жизни и расправив крылья; семена разлетелись и принялись проростать.

– О чём я и говорю. Вы обязательно попытаетесь меня… – колдунья театрально ужаснулась, – свергнуть! А мне такого не нужно. Поэтому убирайтесь отсюда! Кыш! – от этих слов во мне вскипела ярость. – Прочь из моей страны, паразиты! Прочь из моего леса!

– ЭТО МОЙ ЛЕС! – что есть мочи закричал я; забыв о жизненной энергии, которая моментально растворилась во мне. – МОЙ! – я встал на дыбы и ударил передними копытами в землю.

Я не могу даже во всех подробностях описать, что потом произошло. Воздух всего Вечнодикого разорвал жуткий гул, это энты приветствовали Владыку Леса. Найтмэйр Муна отпрянула от меня, а Кейденс от испуга вскрикнула. Волна тепла, сопровождающегося покалыванием, пронеслась от моих ног к самой гриве. Я тряхнул головой, вслед за которой метнулась невесть откуда взявшаяся длинная борода из ягеля, и почувствовал что-то странное. Смещение центра тяжести. Не нужно было даже предполагать, что это, в расширенных от удивления зрачках тёмного аликорна я отчётливо видел оленьи рога. Полыхнуло изумрудным огнём, и рядом со мной возникло облачко светящихся зелёных искр. Я чуть не поперхнулся от собственного могущества. Я только что материализовал Силу.

– Дурак, что ты натворил!? – завизжала она, но её голос утонул в треске стремительно растущих из-под земли голых стволов деревьев.

Я наслаждался новообретённой мощью Владыки Леса. Корни и стволы, ветки и шипы. Я вздымал всё, что мог, и обрушивал всё это на Найтмэйр Мун. Она едва успевала уворачиваться или разрывать растительность своей магией. Наконец колдунья отпрянула и одни мощным заклинанием разнесла мой импровизированный лесок, разметав во все стороны щепки и обломки коры. И едва успела закрыться от сверкающего луча Кейденс, почти заставшего ведьму врасплох.

Энты буквально накачивали меня энергией Жизни, и я решил не подводить их. Несмотря на протесты Силы, я выращивал под землёй острые корневища, которые подобно пружинам выстреливали в чудовище, стараясь зацепиться за броню. Однако на этот раз Найтмэйр Мун перехватила инициативу – она не только ловко уворачивалась, но и сама перешла в наступление, используя магию. Чтобы защитить себя и Кейденс, мне приходилось выращивать целые деревья, разлетающиеся щепками по округе после попаданий в них тёмных молний. Но та, вместо того, чтобы спрятаться, решила атаковать. И чтобы облегчить себе задачу, Миа взлетела в воздух и стала вести прицельный огонь своими сверкающими магическими лучами. Казалось, преимущество вновь перешло на нашу сторону, это понимала и сама колдунья, вытаскивая козырь из рукава. Кобылица ночи внезапно исчезла и материализовалась на другом конце поляны. С её рога сорвался мерцающий синими вспышками тёмно-фиолетовый шар и, набирая скорость, помчался ко мне. Сила, на которую я всё это время не обращал внимания, взвизгнула и отлетела в сторону. Я, не мешкая ни секунды, поднял из-под земли растительный заслон, но только это и требовалось чудовищу, спрятавшемуся за ним от Кейденс.

– Ну вот! – она обиженно посмотрела на меня, делая размеренные взмахи крыльями.

– Миа, – я развернулся к ней и увидел чёрные всполохи прямо под её ногами. – В сторону! – крича, я буквально сдёрнул подругу с места гибкими лианами.

Через секунду всполохи превратились в, как мне показалось, абсолютно чёрную сферу, превосходившую по размеру аликорна.

– А с Селестией этот трюк удался, – раздался голос стоящей невдалеке Найтмэйр Мун.

– Ты заплатишь за это! – я пытался отвлечь внимание на себя, и это удалось.

Пока ведьма следила за нами, я навёл на неё стручки выросшего ядовитого шипа. Невысокие кустики зашипели, и с них сорвался небольшой рой полых игл. Но как только они забарабанили по броне тёмного аликорна, та моментально превратилась в туман и материализовалась в нескольких метрах от меня. Её рог засверкал фиолетовым, и вокруг Найтмэйр Мун возникла почти прозрачная, видимая только по краям сфера, надёжно защитившая её от второго залпа. Существо тьмы поймало один шип и быстрее, чем я смог что-то сделать, отправило его в меня. От неожиданной боли нога дёрнулась, перед глазами всё начало плыть, и я поспешил влить в себя больше энергии Жизни, чтобы нейтрализовать действие шипа.

– Ты думаешь, у меня нет антидота от собственного яда? – ухмыльнулся я.

– Я думаю…

Но договорить она не успела. Переливающийся всеми цветами радуги шар врезался в её броню и разорвался целым фейерверком искр и всполохов. Найтмэйр Мун отбросило взрывом метра на три и распластало по гниющей траве. Победно улыбающаяся Миа уже спешила нанести завершающий удар «ментальным молотом».

– Берегитесь! – внезапно завопила Сила, о существовании которой мы на секунду забыли.

И этот крик был как нельзя кстати. Сестра Селестии буквально взвилась в воздух и осыпала нас ураганом из фиолетовых молний. Кейденс защитила себя и меня магическим барьером, а я, видя, что ей тяжело держать волшебный щит, поспешил вырастить деревьев так, что нас за ними не было видно.

– Довольно, паразиты! – в голосе ведьмы были слышны твёрдость и холод металла. – Шутки в сторону.

– Ложись! – закричала Миа и грохнулась на землю. – Быстро!

Впрочем, мне не нужно было уточнять, я и так вжался в землю, как мог. Чёрный, оставляющий за собой дымчатый след луч быстро пронёсся над нами и прочертил в воздухе огромную букву Z. Он разрезал деревья, как будто они были сделаны из желе. Сила чудом увернулась от него, Кейденс, видимо, почувствовала, что за заклинание готовит Найтмэйр Мун, а вот мне луч отрезал сантиметров десять оленьих рогов. Хотя я даже не ощутил этого.

Поднявшись на ноги, мы увидели, что тёмный аликорн тяжело дышит, восстанавливая свои силы после сложного колдовства. Это был замечательный момент для нашей контратаки! Корни обвили конечности чудовища, и я рванул со всех ног, на ходу вынимая из ножен меч. Не то чтобы я хотел её зарубить, но было бы глупо подойти безоружным, чтобы надеть кольцо подавления магии, которое я держал на последнем пере крыла. Найтмэйр Мун резко дёрнулась в мою сторону. Выработанная столетиями тренировок реакция не подвела меня, и я с силой опустил меч на сочленение доспехов у передней ноги, но клинок со звоном отлетел от таинственного тёмного металла. Чудовище злобно ухмыльнулось и в который раз попыталось использовать магию. Находясь так близко, я был беззащитен перед колдовством и полагался лишь на то, что оно не сработает. А у меня были основания: ведьма явно была не в форме, рог едва светился, от него летели искры и разряды статики. Но когда я уже расправил крылья с кольцом на конце одного, волшебное свечение нормализировалось, и Найтмэйр Мун замахнулась, готовясь нанести магический удар.

– Ах вот ты как! – внезапно откуда-то сбоку вылетела Сила. – Что задумала-то! – запищала она и стала крутиться прямиком перед глазами злой колдуньи.

Та забыла обо мне и, казалось, была занята только попытками отогнать назойливое облачко изумрудных искр. Копыта сестры Селестии свободно проходили сквозь Силу. Тёмный аликорн метнулась в сторону, потом замотала головой и, не выдержав, разрядила в моё творение магию. Сила рассыпалась, а все её искры в одночасье погасли. Она спасла меня и дала пару драгоценных секунд; к тому времени, как Найтмэйр Мун оглянулась на меня, я уже был готов нанести удар обеими задними ногами. Она попыталась провернуть старый трюк и приняла облик Луны, но это ни на мгновение не задержало меня.

Оба моих копыта с силой врезались в бок тёмного аликорна, из сочленений доспехов брызнула тёмная жидкость, и Найтмэйр Мун закричала. Её полный боли и ярости крик чуть не оглушил меня, но заставил стиснуть зубы и прижать уши к голове. Ответный удар чудовища был страшен: от одного взмаха крыла я, подобно пушинке, отлетел на несколько метров и с хрустом ломающихся рёбер упал на землю, проскользив по гниющей траве ещё некоторое расстояние. Лишние рога, бородка из ягеля и покрывающий ноги мох исчезли, я вновь находился в своём собственном облике, и надо мной возвышалась Найтмэйр Мун, держа телекинезом меч. Но в этот раз я не боялся. Наоборот, самодовольно улыбался ведьме, забывшей, что на поляне есть ещё и третий аликорн.

Я не знаю, откуда сестра Селестии черпала магическую энергию и насколько она была сильна, но это потрясало. Когда Кейденс применила «ментальный молот» та интуитивно почти смогла от него защититься и развеять магию вовне. Мои уши заложило, зрение поплыло, но колдунье пришлось ещё хуже – её отбросило в сторону и, похоже, дезориентировало. Во всяком случае, она, превратившись в фиолетовый дым, зигзагами улетела в странном направлении. Я тяжело вздохнул и вскрикнул от острой боли в боку, поломанные рёбра дали о себе знать. Пришлось вливать жизненную энергию в себя, надеясь восстановиться к следующей нашей встрече с кобылицей ночи.

Рёбра перестали болеть, только когда помимо меня в дело вмешалась Миа. Теперь мы продолжали свой путь к бывшему летнему замку сестёр-аликорнов. Каждый шаг давался мне с трудом, но вовсе не из-за травм или усталости, нет, я чувствовал себя всё ещё бодрым, а из-за семян сомнений, ядовитыми побегами прораставших у меня в сознании. И Кейденс лишь полила эту рассаду:

– И после всего случившегося у нас есть хоть малейший шанс победить?

– Мы же победили, и враг бежал, – я тяжело вздохнул.

– Мы использовали всё, что умели, и этого оказалось недостаточно! – в сердцах воскликнула она, заставив меня остановиться. – И теперь ведьма знает, чего от нас ждать. Более того, ты уже не сможешь повторить то, что сделал на поляне.

– Ну, спасибо! – огрызнулся я. – Урожай ядовитых ягодок сомнений поспел, – я нахмурился и несколько раз фыркнул. – Вот Силу жалко, она пожертвовала собой… стоп! – это же было только её воплощение! – я радостно улыбнулся и попытался материализовать её вновь.

Рядом со мной прямо из воздуха возникли знакомые зелёные искорки, которые сложились в шарообразные очертания той загадочной части моего сознания, что «подарили» мне друиды.

– Дурак, ты что опять наделал? – запищала она. – Зачем опять призвал меня?

– Эй! Зачем ты ругаешься? – заступилась за меня Миа. – Что он тебе сделал?

– Потому что он дурак! – взвизгнула Сила, оборачиваясь. – Мозг-то у нас один на двоих, и, призывая меня, Индре стремительно глупеет!

– Вот не замечал такого, – хмуро ответил я, в ответ облачко лишь что-то пробурчало. – Кейденс, познакомься, это – Сила. Частично отколовшаяся часть моего сознания. По большей части спит, но иногда, когда мне грозит опасность, пробуждается. Не раз помогала мне советом, а теперь и делом.

– Привет, – без особого энтузиазма сказала она моей подруге и обратилась ко мне: – Познакомились и хватит. Развоплощай меня.

На это я лишь пожал плечами, и все искры разом погасли. Миа вопросительно посмотрела на меня, а я промолчал и улыбнулся, показывая, что мне нечего больше добавить.

– Видишь? Всё в порядке, – я решил подбодрить свою подругу. – Я ещё не использовал одну, запрещённую друидами, технику манипуляции жизненной энергией. К тому же у нас есть Элементы Гармонии, к которым мы сейчас и направляемся.

– Я больше беспокоюсь не за нашу победу, а за то, что кто-то из аликорнов не переживёт эту затянувшуюся ночь, – она немного опустила голову. – Что, если…

– Значит оставшиеся сядут на трон, – я не дал договорить Кейденс. – А там уж договорятся, – отрезал я, стараясь даже не думать о плане E и задании Лиры.

Около часа неспешной ходьбы дали свои результаты: мой бок полностью перестал болеть, Кейденс восстановила свои магические силы, и мы увидели развалины замка. Я был абсолютно уверен, что в прошлую мою прогулку к этому месту рядом с руинами не было ни болота, ни речки, ни даже ручейка. И теперь я решительно не понимал, откуда же здесь столько тумана. Кейденс поёжилась, расправила одно крыло и положила его мне на круп, чтобы не потеряться. А потерять друг друга в этом месте с каждым нашим шагом становилось всё проще и проще. Туман ночью совершенно не похож на дневной туман, подсвеченный ставшим молочным светом солнца. Это был самый настоящий тёмный водяной дым, размывавший очертания буквально всего, что меня окружало.

На ум приходили лишь два объяснения: или из-за остановки вращения планеты и затянувшейся ночи воздух стал остывать и образовывать туман над ещё тёплой землёй, или туман был создан с помощью магии. Я развернулся к Кейденс, чтобы спросить у неё насчёт второго предположения, но подруги позади меня не было! На моём крупе вместо крыла Мии сидела стайка летучих мышей, которые тут же с писком разлетелись, скрывшись в тумане.

– Ха-ха-ха!

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, услышав этот зловещий смех. Туман немного рассеялся или был рассеян, и теперь между мной и руинами замка находилась Найтмэйр Мун. Вопрос о магической природе тумана отпал сам собой, но меня это нисколько не обрадовало. Колдунья смотрела на меня наглым взглядом жестокого грифона-победителя их боёв без правил.

– Сначала я хотела вас убить, – ухмыльнулась она. – Но теперь, после вашего дерзкого поведения, вы не отделаетесь так просто. Твоя подружка станет для меня отличной подстилкой.

– Заткнись! – я понимал, что сестре Тии только и нужно, чтобы я ослеп от своей же ярости, но сдержать себя я не смог.

– Ещё одна дерзость! – воскликнула она. – Нет. Ты у меня будешь жить и страдать долго, очень долго.

– Ты безумна, – бросил я сквозь сжатые зубы. – Из-за твоей попытки устроить вечную ночь половина планеты высохнет и сгорит, а вторая замёрзнет и покроется многокилометровым слоем снега. Все пони погибнут, и ты тоже.

– Рассуждения дилетанта! – фыркнула ведьма. – Я не зря считалась раньше принцессой пегасов! Для меня не составит труда двигать воздушные массы в атмосфере всей планеты. Тёплый воздух и никакой зимы, лишь вечная ночь! А на противоположной стороне джунгли и лишь в середине раскалённая пустыня с темницей, где будет страдать моя сестра. Страдать за всё, что она мне сделала! Ха-ха-ха! – Найтмэйр Мун разразилась самодовольным хохотом. – А ещё небольшая полоса сумеречного леса. Это будет твой новый дом. И я позабочусь, чтобы кусочек солнца, выглядывающий из-за горизонта, стал для тебя лишь вечным закатом! Твоим закатом! И я…

– Довольно, – холодно ответил я. – Я не желаю это слышать. Хватит заигрывать с моей гордостью!

Well, I'm sick of standing in your line

So now you'll have to take it

Take this to heart

I will never let you fuck me over

Stop talking down to me

Your war is old, your game is over!

Сразу же после этого я сделал то, что должен был сделать. Ради Эквестрии, Селестии и всех пони. В большинстве книг по магии Жизни говорилось, что энергию можно брать только у растений. И лишь апокрифические фолианты описывали некоторые запретные методики иссушения животных, предупреждая, тем не менее, о неприемлемости подобного. Но сейчас случай был исключительный. Мой рог засветился мрачным тёмно-зелёным болотным светом, и я ощутил, как вбираю в себя жизненную энергию Найтмэйр Мун, лишая её сил.

Я ожидал чего угодно, но только не подобного. Это было похоже на попытку вдохнуть скипидар – густая, обжигающая душу волна отвратительной мерзости стала растворяться во мне подобно соли в ране. Я прервал колдовство и закашлялся, пытаясь любыми средствами избавиться от чёрной отравы, попавшей в мой организм. Колдунья вновь засмеялась и издевательски похлопала меня крылом по боку, делая вид, что подбадривает. Я остался наедине с тьмой внутри меня, и все мои силы, всё моё внимание было сосредоточенно только на том, чтобы не захлебнуться ненавистью ко всем живущим в Эквестрии. Я действительно выбыл из игры, и теперь был подобен мухе в коконе паука, ожидающей своей участи – стать вечной жертвой издевательств ведьмы. Внезапно тьма рассеялась, уступив место тёплому свету, я сразу же понял, что это результат магии нашедшей меня Кейденс.

– Индре, Индре! С тобой всё в порядке? – забеспокоилась она, её рог при этом светился светло-синим. – Ты не ранен?

– Нет, со мной уже всё в порядке, – ответил я, встав с совершенно сухой травы, энергию которой я использовал, пытаясь вывести мерзость. – Где чудовище?

– Она и девочки уже в замке, – Миа всё же поддерживала меня при ходьбе, хотя каждый шаг давался мне легче предыдущего.

– Тогда вперёд! – сказал я, указал на летнюю резиденцию сестёр и заметил вспышку из окон, которые, по идее, должны были выходить в тронный зал. – Быстрее! – я расправил крылья, оттолкнулся и устремился к проёмам; Кейденс последовала моему примеру.

Огромный, благодаря готическому стилю выглядящий воздушным тронный зал был завален поваленными и разбитыми колоннами, прошлогодними преющими листьями и сбитыми в аккуратные дюны горками пыли. Свет спутника проникал сюда сквозь многочисленные дыры в крыше, но тут и без него было достаточно светло. Дальний конец зала освещался рогом Твайлайт Спаркл, а ближний – молниями, плясавшими между Найтмэйр Мун и каменными шарами. На то, что это были Элементы Гармонии, я мог поставить всю казну Эквестрии, да только никто бы не принял ставки, зная, что проиграет.

– Думаешь, сможешь победить меня этими камешками? Глупый наивный жеребёнок! – закричала ведьма и что есть силы топнула.

Магия ведьмы взорвала Элементы Гармонии, они разлетелись на мельчайшие осколки. Удар моего сердца перехватил дыхание и отозвался игольной болью в правом боку. Я не верил своим глазам! Этого просто не могло быть, но это произошло. Остаточная ударная волна магии аликорна была настолько сильна, что подхватила нас с Кейденс и, как осенних мотыльков, выбросила из оконного проёма. Мы проиграли. Маловероятно, что теперь Найтмэр Мун можно остановить хоть чем-то. Кроме разве что помощи извне. Но я не собирался сдаваться так просто. Моментально вскочил и поставил на ноги подругу. Миа смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами, зная, что я скажу.

– План D. Мы убьём её, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно твёрже и увереннее.

В этот момент в замке позади меня что-то грохнуло. Я вздрогнул и обернулся. Из оконных проёмов были видны вспышки мерцающего света, не нужно было быть сильным магом, чтобы понять, что там происходит что-то из ряда вон выходящее. Мы снова вспорхнули и вплотную приблизились к наименее освещённому окну, даже оттуда мало что было видно, но и это впечатляло. Рядом с троном стояла Найтмэйр Мун и удерживала магический барьер. Позади этого щита, видимо, находилась колдующая Твайлайт и её подруги, во всяком случае, именно с их стороны в магическую преграду ударял яркий белый луч чистейшего света. Ведьма была сосредоточена только на обороне, и я решил, что это наш единственный шанс.

– Если я дрогну, – сказал я, доставая из ножен меч, – убей её ты.

– Но… – начала Миа, потом осеклась и, внезапно вскинув голову, с уверенность посмотрела на меня. – Да.

– Дай мне кольцо, я побегу первым.

Взяв кольцо подавления магии в зубы, я спланировал в зал и, зная, что Кейденс не отстаёт от меня, ринулся на тёмного аликорна. Мои копыта тяжело цокнули, столкнувшись с каменным полом. Услышав этот звук, Найтмэйр Мун обернулась в мою сторону, что-то злобно прошипела, и её сверкающий магией рог исторгнул в мою сторону сгусток магического снаряда. Я хотел было увернуться, но он разлетелся о едва заметный радужный пузырь: Миа хранила меня от враждебной магии. В два прыжка преодолев расстояние между мной и ведьмой, я занёс меч. Прямо на меня затравленно смотрела дрожащая Луна, она была беззащитна и, наверное, напугана своей тёмной частью личности. Я растерялся, и этого оказалось достаточно для злобного существа, чтобы вырвать клинок из моей телекинетической хватки и воткнуть его мне в ключицу. Я закричал от дикой боли, раскалёнными струями расползающейся от раны. Попытался выдернуть меч, но ведьма крепко держала магией не только оружие, но и меня самого.

– Плотская боль ничто по сравнению с тем, что тебе суждено пережить! – сказала она, глядя мне в глаза.

Я едва сдерживал слёзы от боли и досады. Но наиболее странным и нелогичным мне казалось отсутствие Кейденс. Она же прикрывала мне спину всего несколько секунд назад!

Я резко открыл глаза. Мои передние ноги коснулись пола, оттолкнулись, и я продолжил свой галоп по направлению к сестре Селестии. Только после этого до меня дошло, что это был сон. Ведьма как-то ухитрилась усыпить меня, а я считал, что она тратит все свои магические способности на сдерживание барьера перед собой.

– Миа, аккуратнее! – крикнул я. – Она насылает кошмары.

– Поняла! – донеслось из-за спины.

Найтмэйр Мун обернулась в мою сторону, злобно прошипела: «Паразиты!» – и её рог засверкал ещё сильнее. Но я уже знал, что это могло означать, и закрыл на секунду глаза. Она явно не ожидала такого трюка, и уже сама растерялась. Я лишь победно улыбнулся и нацелил меч для удара в сочленение доспехов на шее тёмного аликорна. И вновь она обернулась Луной, вызвав у меня спазм души. Я не мог, просто не мог навредить этому милому и ни в чём не повинному созданию. Злая колдунья хотела этим воспользоваться, но Миа, перехватив клинок и инициативу, вогнала лезвие в бок, проткнув лёгкое и, похоже, затронув сердце.

– С моей смер… кха-кха… умрёт и Селес… кха-кха-кха!

Найтмэйр Мун исходила кровью у меня на копытах. Пара судорожных вдохов, заканчивающихся страшным, кровавым кашлем, и она прекратила попытки цепляться за жизнь. Её зрачки вновь стали обычными для пони. Цианово-голубые глаза Луны смотрели на меня с грустью и благодарностью. Из них скатились две слезы жгучей обиды на себя и бесполезных сожалений. А потом она умерла.

Я стоял у монумента сёстрам в парке и едва сдерживал рыдания. Ну почему? Почему я не смог?! Я постарался успокоиться и несколько раз глубоко вдохнул. Кейденс, стоящая рядом, дружески потёрлась щекой о мою шею. Высокая статуя Селестии смотрела на меня любящим и заботливым взглядом, всё пространство, а это половина постамента, занимали маленькие зажжённые свечки в плошках. Их принесли благодарные подданные в память о своём любимом правителе. Вторая часть постамента, где находилась статуя скорбящей Луны, практически пустовала, если не считать нескольких огромных букетов голубых роз, принесённых желтоглазыми пегасами. Тихое и спокойное место, но только не для моей истерзанной за эти два месяца души. Я всё ещё не мог простить себя за то, что не успел.

– Не убивайся так сильно, – сказала мне Миа. – У тебя завтра день триумфа. Твоего триумфа, Индре. Завтра ты возложишь на себя корону.

– Индре Первый, первый король Эквестрии за много-много столетий, – я тяжело вздохнул. – Я всё ещё считаю, что ты более достойна короны.

– Не глупи, нельзя короновать убийцу, – она закрыла мне рот крылом, стоило мне попытаться ответить. – Даже ты иногда меня такой считаешь. Увидимся во дворце.

Миа развернулась и загарцевала прочь из сада скульптур. А я остался наедине со своими вопросами. Как мне дальше жить? Что делать? Что ждёт нас? Мог ли я изменить что-то тогда? Почему Селестия умерла вместе со своей сестрой? И тут я понял, что совершенно не помню похорон, и даже более того – я не помнил, что мы нашли её тело! Я попытался перебрать в голове события последних дней, и до меня дошло, что я не помнил, как пришёл в парк! Это было очень странно и больше всего напоминало… сон?

Я открыл глаза и увидел оскалившуюся Найтмэйр Мун. Даже радость от того, что Селестия, возможно, ещё жива, не смогла перекрыть волну парализующей апатии, вызванной мыслью, что ещё ничего не окончено. То, что я видел во сне, было ужасным, но там самое страшное было уже позади. В реальности битва была в самом разгаре, а зло сильно, как никогда прежде. И всё же я пересилил себя, поднял оброненный клинок и устремился на врага.

– Пора заканчивать с вами! – закричала ведьма, на этот раз её рог охватил метровый столб тёмно-сиреневой магической ауры, разбрасывая во все стороны такого же цвета искры.

– Индре, берегись! – закричала бегущая рядом Кейденс, резко тормозя.

Однако я не остановился: расстояние до Найтмэйр Мун было таким маленьким, что упускать подобный шанс было бы глупо. Мы могли не пережить этого колдовства, а так я ещё мог успеть и остановить тёмного аликорна. Но я не успел. Фиолетовый огонь сверкнул ярче, а потом весь мир погас.

Я бесцельно бродил среди клубов молочно-белого тумана. Здесь вообще ничего не было, кроме тумана. Я не знаю, откуда тут шёл свет, похоже, что это я сам светился. Туман клубился над землёй, сбиваясь в облака, сталкивающиеся друг с другом. А ещё он становился всё более холодным и сырым. Мои ноги начинали очень неприятно мёрзнуть и совершенно не хотели разогреваться, как бы быстро я не пытался бежать. Я не знал, куда идти, да это, по большей части, мне было всё равно, никаких ориентиров тут не было, кроме разве что далёкого и приглушённого звука. Я очень не сразу понял, что кто-то произносит, а точнее, выкрикивает моё имя. Поспешив в ту сторону, откуда, как мне казалось, доносится крик, я едва не столкнулся с Кейденс, выскочившей из особо густого скопления тумана. Увидев меня, она охнула и тут же обняла меня, обхватив ещё и крыльями.

– Индре, Индре, – тяжело всхлипнула она. – Прости меня!

– За что? И где мы? – я тоже обнял её и прижал к себе, подруга была такая тёплая, а я начинал мёрзнуть.

– Индре, ты умер. Найтмэйр Мун убила тебя магией, я отомстила и прирезала её, но было уже поздно. Ты не дышишь, твоё сердце не бьётся, и я ничего не могла с этим поделать. Поэтому я просто вошла в ментальный контакт с твоим умирающим мозгом, чтобы побыть с тобой последние минуты.

Я внимательно слушал её, боясь перебить. Странно, но я нисколько не испугался. Будто бы знал с самого начала, что я уже не живу. А теперь просто принял смерть. Это было не сложно, ведь меня обнимала моя единственная подруга. Внезапная мысль заставила меня вскочить, вырвавшись из объятий.

– Что с Селестией? Она жива?

– Не знаю, наверное, – растеряно ответила Миа. – Во всяком случае, солнце уже всходило. Да и что ей будет?

Я тяжело вздохнул, холод почти полностью обхватил мои ноги. Мне оставалось всего чуть-чуть времени.

– Хочу попрощаться, – начал я. – Не виню тебя, Миа. И ты сама себя не вини тоже. Желаю тебе всего хорошего. Передай Селестии, что я любил её, как маму.

– Обязательно.

– Мне нужно попрощаться кое-кем с ещё, – я взмахнул рогом, и прямо передо мной образовалось облачко изумрудных искр, уже совсем тусклых. – Сила…

– Я всё знаю, я же часть тебя, – ответила она. – Прощай, извини, что не сберегла тебя на этот раз.

– И ты тоже, – я улыбнулся. – Знаю-знаю, к тебе не правильно обращаться на «ты», но ты была замечательным помощником.

– Спасибо.

– И ещё одно, Миа, – я обратился к Кейденс. – Селестия не переживёт смерти меня и Луны. Она недолго протянет. Тебе нужно быть готовой воссесть на престол Эквестрии.

– Да ладно тебе! – испугано воскликнула подруга. – Селестия выдержит! Она сильная и… какой из меня правитель?

– Самый что ни на есть настоящий. Я знаю, на что ты способна, и верю в тебя.

– Индре, – ко мне подлетела Сила. – Ответь, пожалуйста, а с кем это ты сейчас говорил?

– Ну как же! Это же Миа Кейденс! Миа, скажи ей! – я посмотрел на Силу и понял, что сейчас стою на месте розового аликорна и готов произнести её фразу; облачко искр развернулось и подлетело ко мне.

– Убедился, что тут кроме нас никого нет? – в ответ я лишь ошарашено похлопал глазами. – Эх, вечно мне приходится вытаскивать тебя из всяких неприятностей, – между искорками пробежали электрические разряды, а потом Сила закричала: – Индре, проснись!

Я резко открыл глаза и огляделся. Я сидел, запрокинув голову, а Найтмэйр Мун и Кейденс сражались за контроль над моим мечом. Первая хотела перерезать мне глотку, а вторая – не допустить подобного. И это называется «вытащить из неприятностей»? Я в спешке огляделся по сторонам, ища хоть что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие: булыжник, палку, что-нибудь острое. А потом вспомнил, что брал с собой не одно, а два оружия – за моей щекой всё ещё находилось кольцо. Я подцепил его языком и зажал губами, надув щёки.

Попасть в рог было бы просто здорово, но бессмысленно. Хватило бы и в доспехи, покрывающие всё тело Найтмэйр Мун. Я плюнул, и кольцо громко звякнуло, когда металл соприкоснулся с металлом и на долю секунды передал ему свои свойства. Не знаю, что в это время почувствовала ведьма, могу лишь представить себе волну парализующей пустоты, прокатившуюся по её телу. Барьер издал гулкий звук, но выдержал, а вот клинок, контролируемый Кейденс, отлетел на добрые несколько метров. Найтмэйр Мун взревела:

– И это всё, на что вы способ…

Оглушительный треск барьера поглотил конец её фразы в урагане шума. А потом разноцветный луч врезался в ведьму, и ослепительно-яркий белый свет поглотил весь мир. Его поток охватил и меня, обжигая душу и заполняя собой целую Вселенную.

Глаза постепенно привыкали к яркому утреннему свету солнца, пробивавшемуся сквозь окно в сад. Из этой белой колонны проступило лицо склонившейся надо мной Селестии.

– Солнышко, просыпа-айся-а. Уже давно утро, – она поцеловала меня в лоб, прямо под рогом.

Я улыбнулся ей, когда она почесала копытом мне пузечко. Тия сама напоминала солнце, добрая, ласковая, заботливая, такая же светлая. Она стала оранжеветь, напоминая закатывающееся за горизонт светило. И тут же в ушах начал появляться ужасный противный звон. Он становился всё сильнее, а радужка глаз Тии стала зелёной. Я несколько раз моргнул. Солнечный ореол окончательно превратился в шляпу, а кобылка, стоящая надо мной в мою бывшую ученицу Эпплджек.

– Эйджей! – только и смог сказать я, борясь с тошнотворным головокружением.

Звон в голове всё ещё мешал мне слышать, но было видно, что кобылка рада, что я всё пришёл в себя.

– …думала… умер… – донёсся до меня её голос.

– Нет. Я жив.

– …магия Жизни… даст… все… – гулкий звон порой превращался в писк, подавляя вообще все прочие звуки. – …умер…

Страшная догадка дикой болью отдалась в сердце. Магия жизни не даст друиду умереть раньше времени, и поэтому остались живы только я и Эйджей!

– Миа! – крикнул я и попытался подняться.

Многотонная волна головокружения повалила меня обратно, наполнив голову миллиардами раскалённых игл боли. Эйджей что-то сказала, её копыто объяло изумрудное пламя, а потом кобылка ткнула меня им в грудь. Если до этого я что-то и говорил про боль, то это была не более чем лёгкая мигрень. Сейчас же каждая клеточка моего тела буквально завопила, а вместе с ними заорал и я сам. От такой боли ощущение нереальности и сна происходящего исчезло быстрее, чем заграничные сладости на приёме у Селестии. Поразительно, но мой разум полностью очистился от тумана, головокружение и звон в ушах исчезли, Эйджей без труда подняла меня, усадив на круп. Видимо, я что-то совсем не так расслышал, а потом додумал какой-то ужасный вариант развития событий, казавшийся мне сейчас невероятным. Меня окружали Кейденс, Твайлайт Спаркл с золотой тиарой на голове и пять её помощниц с золотыми, усыпанными драгоценными камнями ожерельями. Но самым интересным было то, что сквозь оконные проёмы и дыры в стенах в зал стали проникать первые робкие солнечные лучи.

Миа всхлипнула, обняла меня и заплакала. Её примеру последовала и Пинки Пай, но у земной пони слёзы текли просто нескончаемым потоком, казалось, она несколько лет копила их для подходящего случая.

– Я думала… думала, всё! – рыдая, произнесла Кейденс. – Спасибо Эпплджек, она вытащила тебя.

– Ну что ты, Миа, – я обнял её крыльями. – Природа не даст мне умереть раньше времени, – пока подруга меня не видела, я подмигнул Эйджей; та, и без того смущённая словами принцессы, закрыла лицо шляпой. – Но что тут произошло?

– Элементы Гармонии! – радостно ответила мне Твайлайт. – Найтмэйр Мун думала, что уничтожила их, но мы с подругами и есть Элементы Гармонии!

До меня стали доходить некоторые особенности поведения Селестии за последние два года, в том числе и её последнее письмо. Внезапно по спине Кейденс пробежали мурашки, а тронный зал залил яркий свет. Я посмотрел в сторону его источника и увидел, как к нам телепортируется сама Селестия. Миа это скорее почувствовала, мы поднялись и со всех ног бросились к Тии на шею с разных сторон. Она не осталась в долгу и приобняла нас своими белоснежными тёплыми крыльями. Поцеловала меня в лоб и шепнула Кейденс, что с Шайнингом всё в порядке, вызвав у той новые слёзы счастья.

– Но почему, Тия? – спросил я, смотря ей прямо в аметистовые глаза. – Почему ты мне ничего не говорила о Хранителях Элементов Гармонии и своих планах?!

– Потому, что я всё рассчитала заранее, солнышко, – ответила она, улыбаясь. – И письмо, которое тебя должно было взбесить, и твою реакцию на него, и то, что ты сможешь отвлечь Найтмэйр Мун от Хранителей на себя.

– А я почти сразу догадалась! – радостно заявила Кейденс.

– Ты? – от удивления я открыл рот.

– Да! После нашей первой стычки с ведьмой. Но ничего тебе говорить не стала. Испугалась, вдруг план Тии нарушится.

– Да я же чуть не… – начал я, но осёкся, услышав за спиной протяжный стон, от которого у меня вся шерсть и грива встали дыбом.

– А кто это у нас тут пришёл в себя? – спросила Селестия, складывая крылья.

Мы все, включая новоиспечённых Хранителей, резко посмотрели в сторону эпицентра взрыва, едва не убившего меня. Я уже знал, кого я увижу, если Элементы Гармонии действительно сработали так, как об этом говорила Селестия. Луна лежала на животе и тщетно пыталась подняться на ноги. Тёмно-синяя шёрстка, синяя короткая грива и такого же цвета растрепавшийся хвост, кьютимарка в виде чёрного пятна и белого полумесяца. Сейчас она действительно выглядела беспомощной и беззащитной, уставшей и дезориентированной. Тия гордо прошагала и остановилась прямо перед ней. Луна подняла вверх голову, охнула и обхватила передними ногами копыта своей сестры.

– Прости меня, если можешь, – тихо зашептала она. – Прости, пожалуйста.

Селестия пару секунд смотрела на неё, надменно поджав нижнюю губу, а потом, резко расправив крылья, подняла Луну и крепко обхватила её.

– Конечно прощаю, моя маленькая глупенькая сестрёнка!

И тут Тия и Луна расплакались, слёзы катились из их глаз, младшая рыдала, а старшая лишь сжала веки, по её шёрстке катились солёные капли. И они совершенно не стеснялись нас: ни аликорнов, ни своих подданных. Я хотел обнять Кейденс, но внезапно на моей шее повисла Пинки Пай, она ревела навзрыд так громко, и слёзы из неё лились так часто, что я лишь ошарашено сел на круп, не зная, что и делать. Потом розовая пони внезапно остановилась, громогласно высморкалась в мокрый платок, заставив меня отпрянуть, и весёлым голосом закричала:

– Всё закончилось хорошо, продолжаем вечеринку!

– Подожди, Пинки, – я с трудом отцепил её от себя и подошёл к Селестии, всё ещё сжимающей Луну в своих объятиях. – Даже если план сработал, как Хранители смогли подружиться за один день!? Это же невозможно сделать ни магией, ни убеждением!

– А вы кто? – внезапно вместо Селестии спросила меня и подошедшую Кейденс Луна. – Тия, кто они?

– Новенькие, я тебе всё расскажу, – ответила ей сестра. – Индре, ты прав, невозможно подружить кого-то, это чудо. Самое настоящее чудо. Я изо всех сил хотела вернуть мою сестру, и моё Самое Заветное Желание исполнилось, как я вам всем и говорила, – она повернулась к расколдованной волшебнице. – А твоё, Луна?

– Я… – она грустно опустила голову, выглядела при этом грустной и очень милой одновременно. – Я так и не дождалась его исполнения, – в ответ Тия лишь улыбнулась, ничего не сказав.

В Понивилле всех нас десятерых встречали как победителей. Играла бравурная музыка, пони радостно кричали, хлопали копытами и осыпали нас каскадами лепестков роз. Мэр и её помощницы надевали на аликорнов праздничные ожерелья из цветов, пятеро подруг Твайлайт прыгали и делились впечатлениями, сама юная единорожка что-то обсуждала с Селестией, Кейденс рассказывала Луне о себе, а я высматривал в толпе Лиру.

– Ну как тебе? – спросила подошедшая ко мне Тия. – Нормально себя чувствуешь? Кейденс рассказала, что ты был ближе всех в месту взрыва и едва пришёл в себя.

– Не знаю. События последних суток сами по себе напоминают ночной кошмар, – ответил я, покачав головой. – И всё же, на счёт твоего желания… это ведь совпадение, верно?

– Нет, – уверенно ответила она. – Помнишь то назойливое чувство, мучавшее тебя триста пятьдесят лет назад? Я и сама не сразу поняла, что это моя воля, вынуждающая тебя начать действовать. Самое Заветное Желание начало исполняться, заставив нашего недавнего гостя привести выдернутую из своего времени Рэйнбоу Дэш в наше время тогда, когда нам просто необходим был шестой Хранитель. Сама пегаска родилась более ста лет назад, и именно Желание принудило её родителей к полёту в магическую бурю. И по этой же причине произошло чудо – все будущие Хранители подружились буквально за пару часов. Я говорила тебе, что судьбы нет. И её действительно не существует, есть лишь воля других существ.

Всё это время я слушал Селестию, открыв рот. В моей голове со скоростью урагана кусочки головоломки собирались воедино. Все события, повлиявшие на исход битвы с Найтмэйр Мун, выстроились в чёткую логическую последовательность. Правда, одна мысль кружилась рядом со мной подобно комару, зудела буквально в ушах, но я не мог достать её. К нам подошли Кейденс и Луна, сказавшая:

– Сестра, я очень рада, что ты вернула прежнюю меня и несказанно благодарна тебе за это, но мы же потеряли собственнокопытный контроль над Элементами. А королева чейнджлингов Имага только и ждала этого!

– Имага мертва, – ответил я ей, заставив смутиться. – Теперь роем правит её племянница Кризалис.

– Ясно, – грустно ответила Луна, вспомнив о потерянной тысяче лет. – А ведь срок подходит, и с севера скоро вернётся он… А ещё, если Элементы сменили владельцев, значит, наши чары разрушатся, и статуя…

– Да-да, – перебила её Селестия. – Будем решать проблемы по мере их поступления.

При этих словах я посмотрел на Кейденс, та лишь нахмурилась и уже хотела что-то сказать мне, но к ней, кланяясь, подошёл пегас почти чёрной масти с серебристой гривой и протянул свёрток.

– Принцесса Миа Морэ Каденза, вам письмо от вашей ученицы.

– Дай-ка мне, – я хотел вырвать свиток из копыт Кейденс, но вовремя одумался и просто встал рядом с ней, заглядывая в свиток; это было наше послание с просьбой о помощи, а ниже аккуратным почерком Лиры было дописано:

Как я понимаю, всё окончилось хорошо, поэтому свиток возвращаю. Примите мои поздравления! И пожелайте удачи.

– Где она тебе отдала этот свиток? – спросил я пегаса.

– У старых руин, Ваше Высочество, – ответил тот.

Мы с Мией переглянулись, сразу поняв, что задумала Лира Хартстрингз и что, а точнее, кого она может привести за собой, и в один голос крикнули старое человеческое выражение, идеально подходящее для этого случая:

– Вот чертовка!

Последний закат Эквестрии

Действие или правда

Яблочная Долина: Страшная история на День Согревающего Очага

Арьергард

Отражение

Колобок. Поворот не туда

В её обители

Разделены

Просто солдат.

Градус зла

Самое Заветное Желание

Глава 10. И всё-таки, дружба – это чудо