Технологические артефакты

Глава 13. Информация и потенциал.

– Я заявляю, что ты бездарь, – сказал парень, стоя перед запыхавшимся земным пони, который со злобой смотрел на своего тренера. – Может, тебе необходим какой-то стимул? У нас такое практиковалось, правда, к особо умным личностям.

– Да отпусти ты меня! – прошипел Крэлкин. – У меня дела есть еще! Мне нельзя тут долго сидеть!

– Долго сидеть? Мы тут пробыли… – Когитор на секунду задумался. – Три целых шесть десятых минуты.

– Чего?! – возмущенно воскликнул жеребец. – Ты не лги! Мы тут уже часов семь только тренируемся, не говоря уже о времени, затраченном на твое примитивное испытание.

– Примитивное испытание, значит? – прыснул Квин. – Да будет тебе известно, что я лично вытащил его из твоих личных воспоминаний потому, как для тебя оно было самым сильным и опасным испытание твоего детства. Человеческая форма тоже оттуда бережно изъята и воплощена в моем образе. Если бы ты был пони с рождения, то я преобразовался в пони… земного. Так что побольше уважения хотя бы к себе. Ты же человек.

– Время поджимает… у меня нет времени, – простонал Крэлкин. – Если я не выйду отсюда и не поговорю с правителем страны пони, то в скором времени может начаться война…

– Тебе пять минут жалко мне уделить? – с негодованием осведомился парень.

– Минуты в твоем мире превращаются в тягучие часы, – фыркнул жеребец.

– Война без него начнется, – сплюнул когитор и уселся на траву. – Ты, видимо, даже в войне никогда не участвовал. Возомнил себя важной птицей…

– Важной или нет, это уже другой вопрос, но война начаться может. В мире пони тоже не все спокойно и нуждается в строжайшем контроле.

– Пять минут, – с нажимом произнес Квин.

– Черт с тобой, будет тебе пять минут, – сдался чужак. – Как ты можешь вообще растягивать время?

– Никто время не тянул, – отмахнулся хранитель знаний. – Ты даже не знаешь примитивнейших вещей, – вздохнул он. – Давай я постараюсь объяснить доступными тебе терминами. Для того чтобы сделать движение в физическом мире необходимо колоссальное количество времени и энергии. Мозжечок продуцирует алгоритм движения какой-либо части тела, выдает необходимым мышцам импульсы, которые идут по медлительной нервной системе, лишь изредка ускоряясь с помощью спецузлов, и спустя несколько десятков драгоценных миллисекунд нога начинает свое неспешное движение. Мозг твой сейчас отключен от физической оболочки, соответственно, лишен этих недостатков, потому и времени для совершения тут какого-либо действия тратится очень мало.

– Понятно, – пренебрежительно бросил Крэлкин. – Но за эти три с половиной минуты, если тебе верить, я потратил энергии столько же, сколько потратил бы после семи часов упорной тренировки. Со стороны физического мира это выглядит как минимум подозрительно.

– Ничего страшного с твоим организмом не случится, а тебе надо еще немного потренироваться.

– Не хочу я больше тренироваться, – заявил земной пони, нахмурился и сложил копыта на груди.

– Разумная лошадка надулась, – захохотал когитор.

– Я человек, – возмутился чужак.

– Нет, – запротестовал Квин, – сейчас ты разумная лошадка. А вот если хочешь вырасти в моих глазах до человека, то переставай себя жалеть и списывать все на невозможность и трудности. Докажи, что ты человек.

– Как?! – возопил гость выдуманного мира. – Как я тебе это докажу?!

– Накопи энергию в одном месте, – просто ответил парень и поднялся.

– Не получается у меня это, не могу я! – отнекивался Крэлкин. – Не укладывается у меня в голове, как можно заставить одно и то же действовать по-разному? Все равно, что одновременно двигаться в двух направлениях. Если я заставляю албидо стилла выбрасывать энергию, то у меня все клетки это делают, но как только я переключаюсь на то, чтобы собрать освобожденную магию в одном месте, то я не успеваю это делать, а переключение обратно на продуцирование нового потока энергии, только рассеивает накопленные крупицы. Ток в двух направлениях не течет.

– Зато есть переменный ток, который неплохо справляется с этой задачей, – заметил когитор.

– А вот у меня не получается.

Внезапно Квин обошел своего нерадивого ученика, склонил голову набок и нахмурился. Затем скользнул к Крэлкину, присел около него и уставился на пустой круп, с которого сползла накидка. Земной пони поморщился и поднялся, чтобы отойти, однако рука парня легла ему на спину и прижала вниз. Жеребец попытался сопротивляться, но все было тщетно, и он покорно улегся.

– Ты чего творишь? – возмутился чужак.

– У тебя нет метки… – с задумчивостью проговорил парень, откинув накидку с крупа. – До сих пор МПМ не имеет здесь четкой структуры. Это можно использовать в наших целях.

– И как ты это используешь? – с подозрением осведомился Крэлкин.

– Будешь копить энергию тут, – сказал когитор и ткнул пальцем в круп.

– Ты издеваешься? – с вызовом спросил собеседник.

– Другого выхода нет. Любого рода отклонения необходимо использовать себе во благо. Есть третья рука? Используй в работе.

Человек убрал руку и поднялся. За ним поднялся и пони, с недовольством смотря на парня, и рывком отбросил назад накидку.

– Что же у вас за мутанты были? – поинтересовался жеребец.

– Не было у нас ничего подобного, – снисходительно проговорил Квин, – это просто наглядный пример. То, что у тебя нет метки – ненормально, как с точки зрения современного общества разумных лошадок, так и с точки зрения безопасности организма и сохранения разума. Поэтому сделаем из твоего недостатка преимущество.

– А если у меня появится метка? – с нажимом спросил Крэлкин.

– Не появится, – отмахнулся когитор.

– С чего ты взял? – с подозрением осведомился пони.

– Можешь мне поверить, – оскалился парень. – Я заблокирую какие-либо изменения с этой частью модуля.

Бывший маг тяжело вздохнул, понимая тщетность быстро улизнуть из иллюзии. Он не до конца верил словам, рекомыми технологическим артефактом, оставшемуся после людей, но разговаривать с представителем человеческой расы ему было гораздо приятнее, чем с преемниками древнейшей цивилизации.

– Колдовать задницей я еще не пробовал… – мягко произнес Крэлкин.

– Сейчас у тебя нет тела, так что твои аналогии неуместны, – легко парировал Квин. – Но если тебе претит собирание энергии около твоей метки, то я перемещу этот орган в другое место.

«И опять он мне предлагает изменить строение тела, которое выльется в продолжительное разбирательство со стороны Целеберриума. Ему что, хочется показать свою силу? Он же не разбирается в политических интригах ни на йоту. Видимо, он был в своей жизни очень далек от всего этого».

– Не стоит.

– Тогда собирай энергию, где я сказал, и пробуй перебить мое воздействие на твой мозг, – заявил когитор, и земной пони открыл рот. – Думаю, на это у тебя энергии должно хватит. Я временно уменьшу свой поток энергии до минимума. Если сможешь сделать это, то не будет большой проблемы развить способность и противостоять единорогам.

Битый час Крэлкин пытался почувствовать ответвление албидо стилла, уходящее в круп, но никак не мог. У него не было четкой схемы в голове, не было никакого понимая, как это вообще должно происходить. Схемы строения организма пони и в частности разбор составляющих модуля подвижности материи вместе с Квином не дали никакого результата. Все приходилось делать интуитивно, не до конца понимая процесс работы того или иного вида МПМ. Квин большинство вопросов пропускал мимо ушей и безмолвствовал, ссылаясь на то, что Крэлкин был некогда магом, тогда как люди никогда не имели возможность использовать магию по причине несовместимости разработки с человеческим телом, иногда недовольно отвечал, и постоянно твердил, чтобы он старался лучше, на что жеребец огрызался и просил реальной помощи, однако когитор снова и снова недовольно фыркал.

– Неужели у тебя начало получаться? – с ухмылкой осведомился парень и привлек внимание гостя. – Ладно, шучу я, – отмахнулся он и присел напротив новоиспеченного ученика. – Ты бездарь. Тренируйся лучше, а пока что мы попрощаемся, раз у тебя есть более важные дела. Но не забывай, что я тебя жду через неделю.

– Как ты узнаешь, что я приду? – спросил чужак.

– Не беспокойся, я это почувствую. Все же я машина как-никак.

Земной пони внезапно оказался в уютной светлой комнате. Видение растаяло в мгновение ока, и он еще не до конца понял, что произошло, и где был момент перехода. Рядом с ним стоял Старсвирл и с интересом смотрел на подчиненного. Перед глазами Крэлкина стоял серебристый куб, играя солнечными зайчиками на стенах и потолке. Он не мог поверить, что только что был там, говорил с бывшим человеком, одним из создателей цивилизации разумных животных на старой планете Земля. Откровения, которые поведала машина, ворвались в его неподготовленную душу и учинили беспорядок, о масштабах которого он мог только догадываться. А еще появилась небывалая пустота, которую мог теперь восполнить только когитор с личностью человека по имени Квин.

– Ты выглядишь истощенным, – произнес лидер Целеберриума.

– А? – отозвался Крэлкин, оправляясь от шока. – Д… да, испытания были достаточно трудными, и я их завалил…

– Я чувствую, что ты врешь, – предупредил красный пони.

«Он же говорил, что будет спрашивать и поймет, если я совру… Как же я забыл про это? Как-то даже некрасиво получилось».

– Вру… – меланхолично произнес чужак и посмотрел на главу своего клана и внезапно он увидел в единороге лишь бездушную машину, собранную человечеством, которая не имеет права осуждать его, создателя. – Да, я вру! – заявил он. – Но я не собираюсь говорить тебе правду. Это слишком… непонятно.

«Не я их создатель… – подумал он с грустью и нахлынувшее чувства превосходства испарилось. – О чем я только думаю? Квин их создал, создал очень хорошо, идеально собрав из малейших кусочков материи, бережно соединяя их друг с другом. Только с большой любовью можно создать нечто настолько совершенное. У них есть душа, душа создателей».

– Ты общался с тем единорогом? – поинтересовался красный жеребец.

«Единорогом? Ах, да, там же были только последователи Целеберриума. По крайней мере, они лишь об этом знают, и все видели только единорога… Будь у них хотя бы пяток пегасов, они бы пришли к другому выводу».

– Нет, не общался… – попытался отмахнуться земной пони.

– И опять ты врешь, – как бы между прочим произнес Старсвирл.

– Слушай…

– Нет, это ты слушай, – с напором перебил единорог. – Думаешь, что можешь мне врать на счет того, что там произошло?

– Ладно, – сдался Крэлкин, – общался я с твоим единорогом, но я не получил от него какой-либо информации, которая бы повлияла на привычный ход вещей в мире, не говоря уже о твоей Эквестрии. Единственное, что я узнал, так это то, что в этой стране живут самые уникальные существа на планете, и на пони возложены особые обязательства, которые они и так выполняют. Нельзя нарушать хрупкий баланс. И если я тебе сейчас скажу еще хоть слово, то в ближайшем будущем может кануть в небытие само сущее. Не этого ли ты добиваешься?

Старсвирл нахмурился.

– Ты мне чего-то недоговариваешь, – мрачно возвестил он. – Не знаю, с чем это связано, однако это что-то достаточно важное. Я чувствую сомнение и неуверенность в твоих словах и действиях. Но…

– Ты говорил о некоем доверии Изабору, почему же ты не можешь довериться мне? – поинтересовался чужак.

– Решил меня ударить моим же оружием? – с угрозой в голосе осведомился единорог.

– Отнюдь. Я лишь говорю понятными тебе терминами чести и морали. Насколько твои действия расходятся с твоими словами?

– Что ты сейчас будешь делать? – спросил красный жеребец.

«Он изменил тему разговора, понимая, что я говорю правду или отступил, чтобы разбежаться и нанести один единственный смертельный удар? Интересно, спасет ли меня Квин, если дело дойдет до силового конфликта?»

– Разве тебя это должно касаться? – поинтересовался Крэлкин.

– Я глава клана, в котором ты состоишь, и ты обязан докладывать мне о своих действиях! – прикрикнул единорог.

– Только о действиях, – заметил земной пони, – которые могут нарушить или поставить под сомнения идеи Гармонии.

– Ты играешь терминами, – с нескрываемым недовольством произнес Старсвирл.

– А ты играешь жизнями, – заметил гость Целеберриума. – Пожалуй, это тебе нельзя ошибаться в своих действиях, а не мне.

Единорог сделал один глубокий вздох.

– Все же ответь на вопрос, – спокойно попросил единорог.

– Нет, потому что ты мне не доверяешь. И я это чувствую.

– Чувствуешь? – встрепенулся лидер скрытой организации.

– Я читаю тебя, как открытую книгу, – с ухмылкой произнес Крэлкин.

Жеребец снисходительно усмехнулся в ответ и покачал головой.

– Что мне с тобой делать? Ты еще хуже, чем Эмбер.

– Тем не менее, его сейчас спроваживают, а я… – Земной пони вздохнул. – А я попал в золотую клетку.

– Золотая клетка – это не так уж и плохо, – сказал собеседник. – Ты держишь копыто на пульсе мира.

– Каждому свое, – пространно произнес чужак. – Ты меня выведешь из вашей иллюзии?

– Хорошо, иди за мной.

Единорог развернулся и зашагал по коридору. Бывший человек последовал за ним, и на глаза ему попалась кьютимарка. «Значит, метка – это ветка албидо стилла, которая непосредственно влияет на мозг. Почему же этой информации не было в книге по физиологии? Неужели нет ни одного пони, который бы не получал эту метку? Или это настолько редкое явление, что его стараются не замечать? Но действительно, какой смысл имеет изучение того, что нельзя контролировать или использовать в дальнейшем?

Сейчас мне нужно как можно быстрее поговорить с Селестией. Необходимо поставить ее в известность на счет того, что происходит и на каких качелях качается мир и в частности Эквестрия. Наверняка она многое знает, но знает ли об артефакте, который находится в стенах Целеберриума? Даже если и знает, то ни разу им не воспользовалась, так как Квин не ведает об аликорнах. И почему аликорны – зло?

Все же, мир этот – лишь творение людей, последний штрих цивилизации, к которой относился и я. Странно понимать, что именно люди создали этот мир… Я думал, что все может возникнуть из ниоткуда, лишь вероятность создает новую жизнь, но на деле все по-другому. И если люди создали мир пони, то кто тогда создал людей?»

– Может, расскажешь, какие испытания ты прошел? – послышался голос Старсвирла, который вывел Крэлкина из раздумий. – Ты там был достаточно долго. Рекорд, который я вообще видел, составлял сорок две секунды, и его поставил Эмбер. Ты же там был практически четыре минуты.

– Я завалил первое испытание, – без тени смущения произнес бывший человек.

– Что же ты делал остальное время? – с недоумением осведомился собеседник.

– Меня тренировали, – ответил пони.

– Потому после куба ты и был таким истощенным, – высказал догадку лидер скрытого альянса. – И чему же тебя обучали?

– Использованию магии.

Единорог остановился и повернулся к спутнику. Дождавшись, пока тот поравняется с ним, он с подозрением уставился ему прямо в глаза.

– Земные пони не могут заниматься магией, – произнес он с осторожностью.

– Да знаю я, – отмахнулся чужак. – Я ему и сам это сказал, а он на своем стоял, мол, не учи меня, как работает потестатем. Ну, в результате у меня ничего не получилось. Что и следовало ожидать.

– Странно, – в задумчивости потянул собеседник и неспешно продолжил путь. – Почему этот единорог принялся обучать именно тебя? К нему обращались и более сильные представители Эквестрии. Так почему ты?

– У меня нет метки, – тут же отозвался Крэлкин. – Потому он и…

– Нет, тут должно быть что-то другое…

– У меня не сформированное албидо стилла в крупе, потому я могу им воспользоваться для магии. Ну, по крайней мере, это он мне так сказал.

– “Не сформированное албидо стилла”? – с озадаченностью на мордочке осведомился единорог. – Но… У любого пони есть метки, и они никогда не смогут обучаться тем же наукам, что и ты. Достаточно хитро придумано. Хотя… Он обратил внимание на твой недостаток. Что он думает об отсутствии у тебя кьютимарки?

– Он думает, что это неправильно, – заявил чужак.

– Значит, он достаточно умный, раз видит в этом проблему, – с облегчением произнес красный жеребец.

– Отнюдь, проблемы в этом он не видит, – парировал Крэлкин. – Он просто думает, что это неправильно. В любом случае, моя тренировка не окончена.

– В каком смысле? – напряженно осведомился лидер Целеберриума.

– Он меня пригласил к себе в гости через неделю.

Старсвирл остановился у длинного коридора и посмотрел на попутчика.

– Мне непонятно одно: либо я не разглядел в тебе потенциала, либо ты лжешь настолько искусно, что можешь ввести в заблуждение мою способность распознавания правды и лжи. По крайней мере, я не знаю ни одного единорога, кто бы мог вернуться обратно в куб. Но правдивость твоих слов мы проверим через неделю.

– И если я опять попаду в куб, то что будет? Не тешь себя иллюзиями. Я самый обычный пони, как и любой другой житель Эквестрии. Во мне нет ничего особенного, и уж тем более выдающегося. У меня нет даже метки, которая украшает ваши крупы.

– Однако отсутствие кьютимарки позволяет тебе по-другому смотреть на мир и брать из него что-то еще, – заметил Старсвирл. – Необходимо попросить Изабора обследовать тебя и собрать ученых для исследования важности кьютимарки в жизни пони. Слишком долго мы к ней относились как к данности.

Единорог смотрел еще несколько минут напряженным взглядом на собеседника, а потом вздохнул.

– Этот тоннель выведет тебя к Гегори. Не забывай, что ты теперь член Целеберриума и тебе необходимо следить за словами в разговоре с другими пони. Мы – скрытая организация и недопустимо, чтобы о нас кто-то узнал.

– Однако я собираюсь поговорить с Селестией, – напомнил жеребец.

– Я помню об этом и понимаю, что край завесы тебе все же предстоит отодвинуть, – со вздохом произнес Старсвирл. – Надеюсь, что Принцесса Селестия правильно поймет сложившуюся ситуацию. Однако не стоит это говорить никому больше, кроме нее. Ни Принцессе Луне, ни Принцессе Каденс, ни Принцу Шайнингу. Это может вызвать шквал ненужных вопросов.

– Я обязуюсь не допустить, чтобы на Целеберриум обрушилась какая-либо напасть по моей вине, – торжественно пообещал Крэлкин.

Единорог кивнул и, повернувшись, неспешно последовал вглубь иллюзии. Чужак проводил его взглядом, пока он не скрылся за поворотом, и сам неспешно зашагал в указанном направлении, прокручивая в голове факты из жизни человеческой цивилизации и пытаясь представить, как на самом деле происходили взлеты и падения целой расы.

«Главное, что они оставили после себя преемников. Пусть таких неказистых, пусть нелепых, но они сохранили жизнь на планете, передали бесценный дар новым творениям, своим детям, можно сказать. Хоть что-то они сделали правильно. Не знаю, сколько времени прошло, сколько воды утекло с тех пор, однако люди пошли на жертву. Не все, конечно, но пошли…

Как же хорошо понимать, что есть люди, которые в погоне за великой целью хоть в огонь, хоть в воду. И ведь понимая, что никакой надежды больше нет, что жизнь в любом случае оборвется, если не их, то их прямых потомков, они работали, изо дня в день, чтобы добиться своей цели: создать новую цивилизацию. И ведь они не оставили свои творения без присмотра.

Они вверили им четыре вещи для сохранения жизни и поддержания жизнеспособности. Четыре технологических артефакта, контролирующие всевозможные области планеты. Один из артефактов дает свет и тепло, отражение на воде. Благодаря ему жизнь на планете продолжает множиться, и ее закат никогда не настанет. Второй – контролирует водные ресурсы на планете, дает свет ночным обитателям, и отдых – дневным. Третий – планета, контролирующая все остальное, чтобы сделать пребывание в этом мире как можно комфортнее. Четвертый же – знания, пища духовная, что перетекает в мир физический.

Люди создали все это. Они были Богами. И они до сих пор заботятся о своих созданиях, о своих преемниках, о своих потомках. Они дали им шанс учиться, не забрав при этом свободу творить свою собственную историю. Они дали им свободу выбора, они сделали их живыми, укрыв от потерь и невзгод. Они остались людьми. А я?..»

Крэлкин не заметил, как вышел на открытое пространство, и яркое солнце ослепило его. Он поморщился и огляделся. Узнав местность, пони выбрал направление и припустил вперед. Ему необходимо было встретиться с драконами, чтобы изменить их маршрут. А еще он теплился надеждой, что чешуйчатые подбросят его до столицы Эквестрии.

Мир уже пробудился и начал проживать новый день. «И так изо дня в день, из часа в час. В чем же все-таки смысл жизни? Когда кажется, что ты его нашел, он ускользает от тебя, сыпется сквозь пальцы песком времени, который нельзя не то, что вернуть, но удержать. Вот и люди: они пожертвовали и что получили взамен? Да, они сыграли в Богов, и у них получилось, однако как расы, как могучей космической цивилизации их больше нет. И вряд ли когда-то появится что-то подобное. И если не создание жизни является смыслом этой самой жизни, тогда что?»

Впереди показались драконы, которые сидели и смотрели вниз. У их ног стояла шеренга пони в синих костюмах, а между ними кто-то шествовал и давал указания. Обрывки командного голоса доносились до ушей Крэлкина, но он ничего не мог разобрать из-за ветра в ушах и перестука копыт, однако он узнал голос Шайнинга. Внезапно самый черный дракон поднял голову, а после когтистая лапа взметнулась вверх, и ор огласил окрестности:

– Вот он!

Пони обернулись и уставились в сторону чужака. Он ускорился насколько мог и через несколько минут стоял перед белым единорогом и тяжело дышал. В шеренге пегасов, которыми руководила Спит Фаер, он увидел голубую пегаску с радужной гривой. Дэш стояла по стойке смирно, лишь скосила удивленный взгляд в сторону новоприбывшего.

– Ты где был? – вместо приветствия бросил принц.

– Неважно, – ответил Крэлкин. – Где Твайлайт?

– Она Альтуса проведывает, – ответил потентат.

– Ее срочно необходимо направить к Селестии, – приказным тоном проговорил жеребец и сглотнул.

– К Принцессе Селестии, – с негодованием поправила оранжевая кобылка.

Земной пони ненадолго перевел недоуменный взгляд на пегаску, задержался на несколько десятков секунд и посмотрел на драконов.

– Хризофилакс, – продолжил командовать чужак, – мне необходимо, чтобы ты отнес меня в Кэнтерлот.

– Погоди-ка, – недовольно произнесла Спит, – я составляла…

– Я сейчас не с тобой разговариваю, – мрачно осведомил ее Крэлкин, не сводя взгляда с драконов, которые выглядели озадачено.

– При всем моем уважении, – молвил Хризофилакс, – я не повезу тебя, как никто из моей стаи.

– Да ладно, вам жалко? Дело неотложное.

Хищник склонился и уставился на земного пони желтым глазом.

– Если дракон говорит нет – это значит нет, – проговорил рычащий голос, и командира передернуло. – Мы не зверушки, которые будут носить на себе кого-то.

«Черт, и я же не могу надавить на них, потому как если они рассвирепеют, у нас не хватит сил с ними справиться. А надежность магии Элемента Гармонии сейчас проверять несподручно».

– Я же небольшой, – настаивал Крэлкин, – ты практически не почувствуешь моего веса.

– Это дело принципа, – заявил чешуйчатый. – Если ты кого-то на своей спине возишь, то это не наши проблемы. И, пожалуйста, не настаивай, ты ничего от нас не добьешься.

– Спит Фаер! – рявкнул Крэлкин и развернулся к командиру “Вандерболтсов”. – Мне необходимо как можно быстрее попасть в Кэнтерлот.

– Значит, сейчас ты так заговорил? – с ехидством осведомилась пегаска. – А совсем недавно предлагал мне помолчать.

– Я могу говорить через принцессу, если понадобится, – напомнил жеребец, и мордочка кобылки дернулась, словно ее укололи.

– Почему ты такой вредный?

– Времени у меня нет, – простонал чужак, и командир пегасов недоуменно посмотрела на него. – Да что с вами такое? У меня всего неделя на все про все!

– На что неделя? – уточнила оранжевая пони.

– На то, чтобы отправиться заграницу и обратно! – выпалил Крэлкин.

– Зачем тебе заграницу? – поинтересовался Шайнинг.

Бывший человек едва слышно зарычал.

– Ладно, плевал я на вас и вашу помощь. Пешком дойду. Твайлайт сегодня же доставить в Кэнтерлот. И скажите, чтобы пришла к Селестии.

– Принцессе…

– Как скажешь, – отмахнулся жеребец. – Вайту скажите, чтобы ждал меня в Понивиле, и каждый день приходил в библиотеку в десять часов утра. Шайнинг, мне нужна бумага и перо с чернилами.

– Но…

– Мне надо сообщить Селестии о задержке!

– Мы тебя отвезем, – с неохотой произнесла Спит Фаер.

– Уже не нужно, – холодно отозвался чужак. – Не бойся, я вас не выдам. Скажу, что вы улетели раньше. Думаю, что я смогу прибыть первее, чем вы сами меня сможете привезти.

– Как? – с удивлением спросила кобылка.

– Магия, – пространно ответил земной пони. – Шайнинг, пожалуйста, перо, пергамент и чернила. Мне действительно необходимо написать письмо.

– Да-да, – с недоумением и беспокойством в голосе произнес единорог, и рог его сверкнул. Перед чужаком появились письменные принадлежности, и тот незамедлительно улегся на землю, разложил перед собой кусок пергамента и написал быстрое обращение к Селестии.

“Добрый день, Принцесса Селестия.

Обращаюсь к Вам, ибо дело не терпит отлагательств. Мне необходимо как можно быстрее встретиться с Вами. В Ваших копытах судьба Вашей ученицы. Пожалуйста, используйте магию, чтобы я как можно скорее попал в Кэнтерлот.

С уважением, Крэлкин.”

– Отправь его Селестии, – потребовал земной пони, выплюнув перо на землю и поднявшись.

– Принцессе Селестии, – с недовольством поправила командир пегасов.

– Ну, Принцессе Селестии отправь, мне все равно, – отмахнулся чужак. Шайнинг кивнул и подобрал магией послание. – Найдите пони, которые добывали александрит в шахте и отколите мне небольшой кусок. Около килограмма, не больше. И еще мне нужны сумки.

– К чему такая спешка? – осведомилась оранжевая кобылка.

– Что на счет тебя и твоей команды, – сказал Крэлкин и обратил строгий взгляд на командира “Вандерболтсов”.

– А с ними, что не так? Здесь стоят лучшие пегасы в Эквестрии.

Жеребец окинул взглядом ряд пони, стоящих на вытяжку, и нервно дернул хвостом. Заметив Рэйнбоу Дэш, он фыркнул и обратился к Спит:

– Да, я вижу, что тут лучшие пегасы. Не о них речь.

– Но ты же сказал…

– Их маршрут необходимо изменить. Драконы должны прибыть к подножию горы, на которой стоит Кэнтерлот.

– Это опасно! – воскликнула кобылка.

– Для этого есть ты. Ты полетишь в столицу со всех… крыльев и подготовишь стражу к прилету Хризофилакса и его стаи.

– Но я одна из лучших! – возмутился капитан “Вандерболтсов”. – Я обязана быть со своей командой!

– Да, ты лучшая, и поэтому должна лететь именно ты. Если драконы рассвирепеют, то перебьют всех этих пони, – произнес чужак и ткнул в пегасов, отчего пони вздрогнули. – Ты же должна остаться в живых, как минимум по трем причинам: ты лучшая, ты сможешь обучить молодняк, и ты уже знаешь, что значит руководить. Так что без разговоров – в Кэнтерлот под крыло Селестии.

– Принцессе Селестии! – взвилась кобылка.

– Мы не собираемся ни на кого нападать, – заверил Хризофилакс.

– Я рассматриваю все возможные варианты развития событий, – произнес жеребец, проигнорировав выпад Спит Фаер.

Принц Кристальной Империи сверкнул магией и посмотрел на своего командира.

– Мне еще необходим александрит, – напомнил земной пони.

Единорог кивнул и отправился легкой рысцой в город. Проводив его взглядом, Крэлкин обратился к драконам.

– Хризофилакс, никому нельзя показывать данные об исследовании, только мне. Как только прилетите к Кэнтерлоту, позовешь меня. Если к тебе вылетит темно-синий аликорн…

– “Темно-синий”? – с нескрываемым страхом осведомился дракон.

– Да, она моя подруга. Ей можно передать листок.

– Но она же…

– Она изменилась. Доверьтесь мне, как я доверился вам.

«Слишком много доверия. Нужно от этого уходить, но сейчас без него никуда. Остается надеяться на слово чести моих собеседников, но это до поры до времени. Как только я доберусь до Селестии, нужно будет разработать защиту от драконов, Целеберриума и, возможно, поменять некоторые первоосновы. Позволит ли она мне это сделать? Неизвестно, однако я не могу упустить такой шанс внести некоторые коррективы в развитие Эквестрии».

– От нашего доверия к тебе зависят наши жизни, – произнес вожак стаи хищников.

– Ровно, как и от моего доверия к вам – зависит моя.

– Я чего-то не понимаю, – произнесла оранжевая кобылка. – Мне рассказали, что утром тебя не обнаружили, и все смутились, никто не знал, что делать. Уповали на тебя. Где тебя параспрайты носили?

– Слушай, Спит, мне действительно сейчас не до объяснений. Сейчас все стало довольно… запутано. И чем быстрее я этот клубок распутаю и поставлю обмен информацией на рельсы, тем лучше будет для всех, включая тебя и твою команду.

– “Поставишь обмен информацией на рельсы”? – недоуменно переспросила пегаска. – Что это еще такое?

– Мне ли тебе говорить, что эта информация будет закрыта? – поинтересовался Крэлкин. – Так почему же я должен сейчас перед тобой отчитываться? Тем более, на глазах у твоих подчиненных? Летели бы уже, а то время только теряете.

– Спроваживаешь?

– Можно и так сказать, – кивнул жеребец. – Выполнишь одну мою просьбу?

– Смотря какую.

– Пусть Рэйнбоу Дэш летит с Хризофилаксом.

Спит подняла бровь и окинула взглядом драконов.

– И как мы узнаем, кто из них кто? Они же все черные…

– Он – Хризофилакс, – уверенно произнес чужак и указал на дракона, с которым разговаривал.

– А какая в этом твоя выгода? – поинтересовалась кобылка.

– Моя? – поморщился бывший человек. – Кто сказал, что в этом есть моя выгода?

– Никто, просто подозрительно, что ты хочешь, чтобы подруга Твайлайт Спаркл, с которой, между прочим, ты знаком, летела вместе именно с этим драконом.

«Она меня раскусила? Навряд ли… Зато она начала что-то подозревать. Это значит, что правильно было ее отправить в Кэнтерлот, дабы она не мешалась при установлении дружеской связи между Рэйнбоу Дэш и Хризофилаксом. Связь между соседними государствами должна быть подкреплена не только экономическими договорами и политическими законами, но и духовным началом. Тем более, если один из шести хранителей Элементов Гармонии будет связан дружбой вместе с лидером основной ударной силы Кристальной Империи, то это позволит держать их обоих в узде. Да и дополнительный контроль через Твайлайт над защитниками соседней страны будет не лишним. Надо только правильно задать векторы движения».

– Я могу надеяться на исполнение моей просьбы? – спросил Крэлкин.

Краем глаза он увидел, как сжалась голубая пегасочка, посмотрев на ее будущего попутчика, однако в глазах ее явственно читался восторг. Жеребец хмыкнул.

– Хорошо, – недовольно ответила Спит Фаер и обратилась к своим подчиненным: – Поднимайте свои крупы и готовьтесь. Вылет через пятнадцать минут. Карты маршрута я сейчас переработаю.

– Хризофилакс, можно тебя ненадолго? – обратился чужак к дракону.

Хищник бросил взгляд на пегасов и, взмахнув своими огромными крыльями и выдавив едва слышный благоговейный вздох, отлетел в сторону и подождал, пока пони подойдет к нему.

– Зачем надо было такое делать? – посетовал Крэлкин. – Внимания захотелось?

– За ними довольно забавно наблюдать, – произнес дракон. – Ты бы видел их мордочки, как только они нас увидели. Вначале в глазах читался страх. Их страх чувствовался даже в воздухе. А потом они увидели, как вились в воздухе Кассандраго и Сарканира. И страх сменился восхищением. Пока Фафнир не прикрикнул на резвящуюся парочку. Интересные эти пони. Почему мы раньше не контактировали с вами?

– Потому что…

– Да можешь не объяснять, и так все понятно, – перебил хищник. – Не первое столетие живу.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался жеребец.

– Не помню, – признался дракон. – После трехсот восьмидесятого года я перестал считать. Неинтересно это дело стало. Да и зачем?

– Тяжело, наверное, терять своих знакомых?

– Знакомых? – задумался вожак. – Нет у меня знакомых, которых я пережил.

– Ну, да, вы же долго живете, – с некоторой грустью произнес Крэлкин. – В общем, чего я тебя позвал-то. У меня на Рэйнбоу Дэш достаточно серьезные планы.

– Это которая? – спросил Хризофилакс и принялся внимательно рассматривать каждого пегаса.

– С гривой, похожей на радугу, – объяснил Крэлкин.

– Ага, вижу, – кивнул собеседник и посмотрел на чужака. – И что с ней?

– Я хочу, чтобы ты ее обучил некоторым приемам полета в вашем стиле. Чем агрессивнее, тем лучше.

– Зачем это ей? – с недоумением спросил чешуйчатый.

– Я же говорю, что у меня на нее серьезные планы.

– Ты хочешь от нее потомство? – поинтересовался Хризофилакс.

– Чего?! – Земной пони открыл рот от такой неожиданности. – Нет, конечно! С чего ты взял, что мы с ней вообще пара?

– Ну, у нас обучение кого-либо – это достаточно серьезный знак, что ты кому-то нравишься, – пояснил дракон.

– Это у вас, – с нажимом произнес жеребец, – а у пони все наоборот. Выполни просьбу, если не трудно.

– Не трудно, конечно, – пожал плечами хищник. – Но это как-то… странно.

– Не забивай голову традициями, которые тебе пока что не понять. Кстати, – вспомнил Крэлкин, о том, как Рэйнбоу Дэш некогда гоняла Альтуса, – устрой с ней небольшую гонку. Она любит это дело.

– Прямо сейчас что ли? – недоуменно спросил чешуйчатый.

– Нет, после того, как найдете первую залежь.

– А почему не сейчас?

«Да, драконы не особо разбираются в отношениях».

– Сейчас она... – Крэлкин ненадолго задумался, чтобы подобрать понятные слова. – Не знает, как к тебе относиться. Не понимает она, друг ты ей или враг. Потому вначале необходимо, чтобы она попривыкла к тебе, а потом уже и погоняете.

– Давно я ни с кем не гонялся, – произнес в задумчивости вожак стаи и посмотрел вверх. – Ну, если ты хочешь от нее потомство…

– Да не хочу я от нее потомство! – рявкнул жеребец. – Она мне даже не нравится!

– Как скажешь, – хохотнул Хризофилакс.

– Иди готовиться к вылету, – проговорил Крэлкин, а сам посмотрел под копыта, пытаясь прокрутить в голове все возможные ситуации и последствия для него и всех, кто его окружает.

– Ты над чем-то очень серьезно задумался, – проговорил хищник и прилег. – Что тебя волнует?

– Не беспокойся, ты все равно не поймешь, – отмахнулся чужак. – И не нужно оно тебе.

– Я это… пытаюсь помочь тебе, – неуверенно произнес дракон. – Пытаюсь стать твоим другом. Или я неправильно что-то делаю?

Крэлкин усмехнулся.

– Правильно, только не в моем случае. Я не ищу здесь друзей. Около меня просто слишком опасно.

– Даже для меня? – удивился собеседник.

– Даже для тебя, – кивнул жеребец.

– А как правильно прощаться?

– Со мной прощаться не нужно. Просто оставь меня одного.

– Я не хочу попасть в неловкое положение в будущем.

– Ты волнуешься о том, о чем не стоит волноваться. С тебя взятки гладки. Ты дракон, и тебя все боятся. Как Луну, которую боитесь даже вы.

– Темно-синий пони?

– Да, именно темно-синий пони, – вздохнул Крэлкин. – У всех проблемы в этом мире, поначалу не очень заметные. Ладно, иди, мне тоже надо будет скоро удалиться.

Хризофилакс открыл пасть, чтобы что-то сказать, но, видимо передумав, поднялся и потопал к своим собратьям. Чужак углубился в мысли и попытался спланировать свой диалог с Селестией, но его окликнул Шайнинг. Единорог держал перед собой в облачке магии свиток, перепоясанный красной ленточкой с золотой печатью. Земной пони нахмурился, узнав официальные регалии королевского дворца, и принял послание.

“Дорогой Крэлкин.

Я не понимаю, к чему такая спешка, однако, учитывая твое прошлое, знаю, что информация не может ожидать и должна быть передана тем, кому ты ее хочешь передать. К сожалению, я не смогу помочь тебе прибыть в Кэнтерлот раньше времени. Я не ощущаю тебя в Эквестрии. Моя магия либо была рассеяна сильными единорогами, либо отсутствие у тебя метки не позволяет раскрыть весь потенциал руны.

Предлагаю тебе поговорить со Спит Фаер и попросить двух пегасов привезти тебя в Кэнтерлот. Потерю в ее отряде я восполню как можно скорее. Также можешь подождать один день, и тогда тебя доставит в столицу поезд. На беду, я больше не могу тебе предложить другие способы прибытия в Кэнтерлот, как можно скорее.

С уважением, Принцесса Селестия.”

– Черт, – ругнулся жеребец. – Что с александритом?

– Будет добыт через полчаса, – без промедления ответил единорог. – Я позволил себе сказать, что ты дал разрешение рабочим на доступ к камню.

– Хорошо, – кивнул земной пони. – Еще мне нужен Айрон Треп. Пожалуйста, найди его и приведи сюда. Своей сестре передай, чтобы она завтра ехала поездом в Кэнтерлот. Это срочно.

– Передам, – кивнул единорог.

– Я буду у Спит Фаер.

Крэлкин рванул к командиру пегасов и застал ее под тентом, чертящей новый маршрут для драконов. «Что она скажет, услышав просьбу? Надолго ли отобьет у меня охоту разговаривать с пегасами?»

– Прошу прощения, мне надо с тобой поговорить, – осторожно произнес пони.

– С какой стати мне тебя слушать? – осведомилась кобылка, не прекращая занятия.

– Пожалуйста, я все что угодно сделаю, – взмолился чужак, – мне крайне необходимо попасть в Кэнтерлот как можно быстрее. Желательно сегодня.

– То есть ты решил, что я тебя смогу довезти тебя сама до столицы так быстро? А с чего ты решил, что я вообще…

– Я выполню любой твой каприз. Все, что ты хотела получить у Принцессы Селестии – получишь.

– Ты даже на такое готов пойти?

Кобылка отложила письменную принадлежность и посмотрела в глаза жеребцу.

– А если я попрошу тебя о чем-то таком, что ты не сможешь мне дать? – поинтересовался командир “Вандерболтсов”.

– Я постараюсь.

Спит ненадолго задумалась и внезапно бросила:

– Я все равно не смогу тебя сегодня доставить до Кэнтерлота.

Пегаска окинула критическим взглядом маршрут и потянулась к перу, как Крэлкин воскликнул:

– Тебе поможет Айрон!

– Айрон Треп? – с подозрением уточнила пони. – Ловец диких животных?

– Да, – нервно отозвался чужак и дернул хвостом. – Сейчас он подойдет.

– Думаю, что он не поспеет. У нас разная манера полета.

– В любом случае он облегчит твою ношу, – заверил жеребец.

– Давай так: я сейчас закончу маршруты, проинструктирую отряды, и мы посмотрим, как можно тебе помочь.

Крэлкин кивнул. Спит Фаер подобрала перо, обмакнула его в чернила, прикрыла один глаз и принялась за работу. Земной пони вышел из-под тента и встретил болотного пегаса. В двух словах он обрисовал ситуацию, и тот с готовностью заявил, что поможет по мере сил.

– Но как Альтус? Он же…

– Завтра с Твайлайт отправится в Кэнтерлот поездом, – сказал земной пони.

– Я его предупрежу…

– Не стоит, не глупый он. – Белый пони посмотрел, как Спит Фаер сворачивала в трубочку два листика. – К тому же, она уже закончила.

Не говоря ни слова, кобылка стрелой вылетела из укрытия, подозвала двух пони и вручила им карты с новыми маршрутами, которые те незамедлительно рассмотрели и кивнули. Спит пожелала подчиненным попутного ветра, сказала, чтобы они не встревали в ненужные конфликты и не перечили драконам. Отдав последние указания, она подлетела к Крэлкину и Айрону.

– Сколько нас будет? – мгновенно осведомилась она.

– Вы повезете только меня.

– Нужна облегченная повозка, – заключила пегаска и огляделась. – Айрон, как долго сможешь лететь на скорости свиста?

– “На скорости свиста”? – переспросил земной пони.

– Это когда в ушах свистит, – пояснила кобылка.

– Один раз летел на срочное задание около трех часов, – отозвался Айрон. – Думаю, что этого не достаточно?

– Что за задание?

– Алмазные псы хулиганили, – сообщил с легким недовольством пегас. – Пришлось за ними побегать.

– Думаю, справишься. Путь займет около пяти часов, если ветер будет попутный, но не надейся на это. Лететь будем строго по прямой, никуда не сворачивать, скорость держать одинаковую. Если не будешь справляться, я тебя отстегну и продолжу путь сама. Двух жеребцов я тащить не намерена. – Спит Фаер окинула взглядом окрестности. – Теперь необходимо средство, чтобы везти нашего пони. Упряжь можно взять от повозки, в которой мы вас привезли, но вот саму повозку необходимо найти новую. Слишком громоздкая и тяжелая.

– Полагаю, я могу это устроить, – сказал Крэлкин. – Мне нужен Шайнинг.

По просьбе чужака принц Кристальной Империи создал крохотную повозку, в которую мог едва поместиться один пони, и придал ей обтекаемую форму. Спустя десяток минут драконы уже улетели вместе с группами пегасов, а земной пони ожидал, когда принесут александрит, и он сможет отправиться в путь. Как только драгоценность уместилась в небольшой предоставленной ему сумке, он неуклюже залез в арбу и попросил крепко привязать его веревками к повозке.

Спит Фаер, тем временем, застегнула застежку упряжи, дернулась в сторону и подпрыгнула, проверяя прочность ремней. Потом она несколько раз ударила копытом об землю, отбивая ритм, и сказала, чтобы Айрон вначале делал взмахи с таким тактом. После того, как пегас сказал, что готов, Крэлкин услышал командный возглас и почувствовал, как повозку резко рвануло с места, и она стала стремительно подниматься вверх. Через несколько секунд в ушах послышался несильный свист ветра.

«Пока у меня есть время, необходимо подумать, с кем я могу пойти к аватарам. Это одна из самых важных информаций, которая существует в мире, и кому попало она не должна достаться. Впрочем, у меня не так уж и много знакомых, из которых я могу выбрать спутника для этого небольшого путешествия. Необходимо создать третью силу, которая будет спать до поры до времени, пока не закончится поглощение Селестией Целеберриума.

И кто может стать этой силой? Элементы Гармонии? Нет, у них нет фундамента. Только Твайлайт может как-то попробовать подготовить на своей известности серьезную поддержку, но не Рэйнбоу Дэш и не Пинки Пай. Рарити и ЭплДжек – среднестатистические бизнесмены, которые держатся дружелюбно друг к другу только из-за разных сфер деятельности. А Флаттершай вообще социофобка и даже не согласится на подобное.

Из хранителей Элементов Гармонии есть только Твайлайт, однако она слишком зависит от Селестии и, в конечном счете, расскажет ей обо всем, что увидит. Ее брат, как возможный кандидат также не подходит, ибо некогда проболтался обо мне своему отцу, а это было непозволительно. Его жена… Я с ней даже не знаком, а на установление более менее доверительных отношений у меня нет времени.

Отдать информацию Майту, Изабору или Старсвирлу будет верхом глупости. Рано или поздно они покорятся Селестии и ее культурным традициям, а вверить жизни аватаров в копыта старшего правителя Эквестрии нельзя. Да и как распорядятся главы Целеберриума с теми знаниями, которые смогут получить у хранителей планеты?

Майт, естественно, захочет прироста силы, но дадут ли ему ее – вопрос. Вообще неизвестно, насколько аватары сильные. Они перворожденные, созданные уничтожить выживших людей и их технологии. Мощь их должна быть велика. Так что вряд ли кто-то сможет навредить им. Но их можно одурачить льстивыми словами и пустыми обещаниями.

Изабор и Старсвирл как раз из такого теста, но неужели древнейшие существа подвержены такого рода воздействиям? Вероятно, но там буду я и, в лучшем случае, мы быстро умрем, если кто-то из этих единорогов попробует манипулировать сознанием хранителей планеты. Эти двое мне тоже не подходят. Слишком многое от них зависит, да и информация такого рода для них только во вред. Еще начнут гражданскую войну…

Как возможные кандидаты остаются лишь Селестия и Луна. Как вариант, император страны грифонов или правитель другой страны. Но ни на кого положиться я не могу. Любой способен предать ради собственных интересов или интересов своих граждан. А что, если я смогу стать третьей силой? От могущества аликорна меня отделяют считанные дни, но вот фундамента нет… И будет ли? К примеру, можно использовать Твайлайт для создания семьи и… Нет, Твайлайт я использовать не буду, тогда кого? Селестию? Нет, Селестия меня скушает и не подавится. Мне с ней не справиться. Необходим кто-то, кто защищен от ее гнева, и кто реально может ей противостоять. Кто-то, у кого уже есть власть.

Под эту роль подходит только Луна. Но она слаба, очень слаба. К тому же выдать информацию Селестии тоже может, хотя среди всех остальных у нее больше всего шансов собрать необходимую силу для противопоставления совместной мощи Селестии и Целеберриума. Да и распри у нее были с сестрой ранее, потому она к ней холодно относится. К тому же она управляет ночью, а ее Селестия – днем.

Если я возьму Луну, то какие гарантии я могу получить? Насколько она сильная и насколько уравновешенная? Ранее у нее были проблемы с психикой, и будет ли это снова – неизвестно. Но она Дух Гармонии, связанная с коллективным бессознательным, а потому такие всплески для нее не должны быть правилом. Возможно, ей необходимо помочь поднять рейтинг среди граждан, и на этой почве можно взрастить третью силу, которую и контролировать можно будет без проблем до конца моих дней. Заманчиво. У меня будет теневая власть среди почитателей ночи».

Крэлкин широко зевнул и сунул копыто в сумку. В маленькой повозке было неудобно двигаться, и он с трудом выполнил поставленную для себя задачу. Убедившись в наличие камня, он с облегчением вздохнул, поудобнее умостился и вновь подумал о Луне, как о силе, которой можно доверить знание и которой впоследствии можно будет управлять. Глаза чужака начинали слипаться, а мысли путаться. Свежий воздух был непривычен, но приятен, а качка тянула в сон.

Проснулся жеребец, как только повозка коснулась земли и резко затормозила. Он зевнул и попытался подняться, однако путы не позволили ему сделать задуманное. Вспомнив о своей просьбе перед вылетом, он принялся покорно ждать. Хватка веревок начала ослабевать, и спустя несколько минут он поблагодарил ловца животных и осмотрелся.

Повозка остановилась прямо на дворцовой площади. Яркий оранжевый свет заливал верхушки величественного строения, а длинные тени неспешно ползли к нему. Замок блестел в предзакатных лучах, и сердце Крэлкина стало отбивать чечетку. Он понял, что провел в пути слишком много времени.

Несколько пони с интересом смотрели на группу новоприбывших через главные ворота, однако не подходили. У входа во дворец стояли каменными изваяниями два стражника-пегаса в золотых доспехах, беспристрастно смотря вдаль. Крэлкин неуклюже подошел к охранникам, которые моментально преградили ему путь крыльями и посмотрели на гостя немигающим взглядом.

– Мне нужно к Принцессе Селестии, – заявил бывший человек.

– Вы записаны? – учтиво поинтересовался один из жеребцов.

– Да.

Тут же крылья опустились, в дверь ударило копыто, закованное в металл, и та отозвалась протяжным скрипом, открывая путь чужаку. За ней показались еще два пегаса, которые улыбнулись только что прибывшему пони.

– Спит, действуй по плану, – крикнул посетитель, заходя в помещение. – Айрон, спасибо за помощь.

Гостя проводили прямо в тронный зал без лишних вопросов, но он не мог оставить мысли о предстоящем разговоре и ругал себя, что шел неподготовленным. «Должно быть, Селестия уже предупредила всех, что я прибуду, но я не думал, что она так быстро отреагирует на послание. Откуда она узнала, что я зайду к ней сегодня?»

Дверь в тронный зал медленно отворилась, и на него уставились глаза старшего потентата. Крэлкин сглотнул и спешно зашел, обогнав стражников и, остановившись посреди комнаты, склонился, безмолвно приветствуя коронованную особу. Подняв взгляд, он увидел, что Селестия уже стояла около него, и нос гостя почувствовал легкий запах лаванды. Внезапно ему пришло в голову, что кобылка, стоящая напротив него огромная, на две головы выше его. Чтобы смотреть ей в глаза, ему приходилось задирать голову, и сейчас он казался себе ничтожным жуком.

Сзади что-то стукнуло, и эхо заиграло под полотком. Крэлкин оглянулся, но никого больше в помещении не было. Ушли даже личные стражники правителя. Аликорн выглядел напряженным и уставшим, однако держался строго и официально. Если бы не взъерошенная шерстка на шее и дрогнувший мускул на левой ноге, то Крэлкин бы и не увидел различия ее теперешнего образа с повседневной Селестией. Однако жеребец не мог понять, что стало причиной такой обеспокоенности потентата.

– Добрый день, – поприветствовала посетителя принцесса. Голос ее был сухой и беспристрастный, и это очень встревожило чужака.

– Что случилось? – поинтересовался он. – Не видел тебя такой уже давно. Мне пришлось планомерно доводить тебя до такого состояния около месяца.

– Что с Твайлайт? – напряженным голосом поинтересовалась Селестия, сбросив с себя надуманное спокойствие, и земной пони сполна увидел, как сильно беспокоится за свою ученицу Ее Высочество.

– С Твайлайт все хорошо, и завтра она приедет в Кэнтерлот.

Принцесса с шумом вздохнула и, отвернувшись, неспешно зашагала к трону. Крэлкин стоял, не смея шелохнуться.

– Зачем ты тогда написал, что судьба Твайлайт в моих копытах? – спросила венценосная, не оборачиваясь.

– Косвенно это так, – с напряжением признался жеребец.

– Мне не нравится, что ты действуешь нахрапом и пытаешься сейчас как можно быстрее разрешить сложившийся конфликт, – произнесла Селестия. – Словно случилось что-то очень серьезное.

– Так и есть, очень серьезное, – кивнул гость. – Разговор, перенесенный тобой на лето, необходимо провести сейчас.

Селестия дошла до цели, обернулась и немигающим взглядом уставилась на жеребца.

– У той организации настали темные времена, – произнес тот, и потентат дернул ухом.

– Значит, ты с ними тесно контактировал, – заключила кобылка.

– Более того, они помогли устранить драконов, как угрозу.

Селестия нахмурилась и задумалась. По залу разлилось молчание, которое не смел нарушить ни один пони. Крэлкин пытался понять, о чем думала принцесса, но никак не мог проникнуть под каменный фасад мордочки, который она вновь надела, как только узнала, что с Твайлайт все в порядке.

– Чего они хотят? – внезапно спросила Селестия, и голос ее усилился эхом.

– Ответ на этот вопрос расплывается в их понимании, – ответил гость.

– Как это понимать?

– Тебе что-то говорят имена Старсвирла Бородатого, Майта Вседержителя и Изабора Проникновенного? – поинтересовался чужак.

– Самые известные пони в истории, – моментально отозвался потентат. – Они как-то с ними связаны?

– Скрытый альянс единорогов носит называние Целеберриум. Это название – третье. Они – последователи Аукторитаса и Аеквивалереума.

– Настолько древнее образование?

Селестия шепнула себе что-то под нос и с шумом набрала в легкие воздух. Затем она поднялась к своему трону и неспешно умостилась на нем.

– Но те три пони, о которых ты упомянул, жили и даже до Аукторитаса, кроме Старсвирла Бородатого, – заметила пони.

– Организация не монолитна. – Крэлкин поднял левую ногу и посмотрел на нее. – Эту конечность мне оторвало, когда я воспользовался очень сильным заклинанием, сохранившемся еще со времени моей предыдущей жизни. – Глаза его переметнулись на правителя, и он выжидающе посмотрел на нее. – Они вырастили новую часть тела и за час срастили все органы на клеточном уровне.

– Не может быть! – воскликнула венценосная особо и навострила уши. – На это был способен только Изабор Проникновенный, но все его труды я либо храню в строжайшем секрете, либо уничтожила. Неужели я что-то упустила, и из семени истины выросло дерево зла?

– Я бы не сказал, что дерево именно зла. Они подарили мне способность ходить. В Эквестрии есть врачи, которые смогут повторить подобное?

– Я могу повторить такое.

– А там нет аликорнов и, вероятно, никогда не будет. Их познания в генетике велики. Они развивают теории и труды Изабора Проникновенного. Откуда они у них я не знаю, да и не спрашивал. Вряд ли мне вообще поведают об этом. Тем не менее, факт остается фактом. Подарить радость жизни – величайший дар. И величайшим единорогом в истории был Изабор Проникновенный. Он же был и самым давним из тех трех пони.

Аликорн вновь нахмурился.

– Значит, они преследуют его идеи?..

– Проблема в том, что лишь косвенно, – моментально отозвался гость.

– Что это значит?

– Это значит, что они ищут уникальных единорогов с нестандартными способностями, – пояснил Крэлкин. – Один из них помог мне справиться с драконами. У него не хаотическая структура магии, а структурированная, так как в роду были чешуйчатые хищники.

– “В роду”? – переспросила кобылка.

– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – поморщился жеребец. – Единорог, над предками которого Аукторитас совершал свои эксперименты. В общем, сила его велика. Именно в Целеберриуме до сих пор существуют единороги, которые по силе могут сравниться с Твайлайт. Они следуют по пути Майта Вседержителя, о котором ходят легенды, как о самом сильном единороге в мире.

– Неужели они настолько могущественные?

– Да, и они никогда не поделятся своей силой, хотя она оставляет на их психике неизгладимый след. Один из них чуть не убил меня.

– То есть они еще и агрессивные? – осведомилась августейшая.

– Другой пони меня защитил. Он порядочный и добрый, очень хороший собеседник, причем умный настолько же, насколько и ты. Они чтут законы Эквестрии, как фундаментальные принципы построения здорового общества, но вносят свои коррективы, руководствуясь идеями Старсвирла Бородатого.

– Ты мне сейчас показал три разных направления, сопряженные с тремя самыми неординарными личностями в истории, – с расстановкой проговорила коронованная особа. – Я так понимаю, что их альянс разрывают противоречия.

– Именно так, – кивнул Крэлкин, будучи удовлетворенный пониманием собеседницы о внутренних конфликтах скрытого альянса. – И эти противоречия возникают в истории. Внутри Целеберриума сосуществуют три клана, и каждый тянет одеяло на себя. Клан Изабора придерживается генетических и селекционных программ. Их идея – создание аликорнов, правда, я не до конца понимаю смысл этого действия. Клан Майта придерживается силового влияния. Их идея – защита Эквестрии с помощью мощи магии. Видимо, они хотят создать мощную регулярную армию. Клан Старсвирла придерживается помощи простым гражданам. Их идея – мирное урегулирование конфликтов. Но как бы ни казались кланы разными, они все пытаются сохранить Гармонию и Мир в землях своей родины.

– Сумасшествие какое-то, – с озабоченностью в голосе произнесла Селестия и покачала головой. – Они никогда не смогут сохранить то, что давно растеряли.

– Глава клана Старсвирла, неформальный лидер всего Целеберриума, понимает это и готов пойти на некоторые уступки ради всех пони, – проговорил жеребец. – Он хочет вернуть идею Гармонии в сердца всех своих подчиненных и любого единорога из альянса. Но ему необходима твоя помощь. Он прекрасно понимает, что если сейчас ничего не предпринять, то вскоре Целеберриум может расколоться, и вся мощь выльется на простых граждан. Пострадают все, и ты в том числе.

– Почему он сам не пришел?

– Организация секретная и не должна открываться никому, особенно правительству. Сейчас же наступил переломный момент. Идея в использовании меня в качестве передаточного звена, видимо, возникла у лидера раньше, но только сейчас он решился действовать. Он предал некоторые фундаментальные законы древности, чтобы я мог с тобой говорить. И ты должна этим воспользоваться. Силу альянса необходимо сохранить, но ее можно подчинить и использовать себе во благо.

– Подчинять кого-то я не собираюсь, – жестко отозвалась принцесса.

– Тогда они подчинят тебя, – предупреждающе бросил Крэлкин. – Меня послали к тебе, чтобы я с тобой переговорил по поводу взаимоотношений. По их видению в дальнейшем я должен буду представлять твои интересы на совете Целеберриума. И ты должна дать согласие на это. С другой стороны, я должен буду присутствовать на твоих заседаниях, и представлять интересы их организации.

– То есть они хотят знать, что происходит внутри страны? – предположила Селестия.

– Полагаю, они и без этого во всем прекрасно разбираются, – проговорил чужак.

– Тогда какова их реальная цель?

– Их лидер жаждет разгрузить своих подчиненных от забот и рутины, чтобы они больше времени проводили с семьей и друзьями.

– Ты ему веришь?

– Спорный вопрос, – признался гость и посмотрел в окно на закатывающийся за горизонт огненный шар. Теперь он казался ему далеким, нереальным, словно несуществующим, но глаза искусственное Солнце от настоящего отличить не могли. Жеребец уставился на потентата. – И да, и нет. С одной стороны этот единорог действует достаточно хитро и агрессивно. Он ведет политику тотального контроля внутри своего альянса и следит за каждым своим членом. Полагаю, что даже главы других кланов под его контролем. С отступниками он старается поступать сдержано. На днях были изгнаны из клана два единорога. Высшая мера наказания – изгнание из Эквестрии. Сколько пони он реально изгнал из государства мне неведомо. В большинстве случаев он придерживается твоих идей правления и расценивает как высокого и умного правителя, однако ему претит любое упоминание о тебе, и сравнение Целеберриума с настоящей властью. Он неукоснительно следует закону, но переступает его, если ситуация противоречит пути Старсвирла Бородатого.

– А с другой стороны? – поинтересовалась кобылка.

– Он не показался мне подлым. Он сам прекрасно понимает, что его политика желает лучшего, а сам альянс погряз в нечистотах, которые необходимо разгребать, иначе все в них утонут. Я искренне верю, что он хочет сохранить свою организацию и привнести в нее давно утраченную Гармонию. Он бы никогда на меня не посмотрел и никогда бы передо мной не открылся, если бы такая необходимость не стояла.

– Он бы мог связаться со мной напрямую, или же через Твайлайт, – сухо оповестила венценосная.

– Нет, правительства они избегают и боятся, как огня. А хранители Элементов Гармонии для них – табу. Они их обожают и ненавидят одновременно.

– Действительно, с помощью Элементов Гармонии можно сделать многое, – заметил правитель.

– Селестия, сбрось розовые очки! – страдальчески воскликнул Крэлкин. – Пони, которым ты вверила те магические артефакты – выведенные селекционной программой особи.

Принцесса замерла. «Должен ли я ей был об этом говорить? Опрометчиво, однако она должна понимать основы Целеберриума. Назад дороги нет, и не будет. Теперь только вперед. Как для меня, так и для тех, кто втянул меня в игру. Что же ты предпримешь на их счет, Селестия, насколько сильной будет твоя кара?»

– Как давно ты об этом знаешь? – гробовым голосом осведомилась кобылка.

– Я не был уполномочен об этом говорить, – спохватился Крэлкин, понимая, что вывел правителя из равновесия.

– Как давно ты об этом знаешь?! – с гневом в голосе произнес потентат и поднялся. Сердце чужака сжалось и замерло.

– Несколько месяцев, – выдавил гость.

– Твайлайт тоже?!

– Да… Ваше Высочество.

– И как ты теперь к ней относишься?

Земной пони понял, к чему ведет свой диалог Селестия, сбросил с себя страх и заявил дрогнувшим голосом, смотря на гневный взгляд собеседницы:

– Она моя подруга! Она не игрушка! Ни Целеберриум, ни Вы не имеете права распоряжаться ее жизнью. Она живая пони, настолько же живая, насколько живы Вы. И я буду бороться за ее счастье.

Селестия улыбнулась и улеглась на место. «Сейчас я понял, что она хотела услышать, но что будет, когда я оступлюсь. Ее глаза выражали желание покалечить за свою ученицу… Видимо, это известие слишком откровенное. Нужно думать перед тем, как что-то делать. В начале встречи она показала истинные чувства к своей ученице, а я проигнорировал этот порыв души».

– Значит, поэтому я почувствовала силу Элементов именно в Понивиле… Вероятно, Целеберриум их собрал в одном месте, чтобы выманить последнего хранителя, Твайлайт Спаркл. Ведь я чувствовала подвох, но сразу не поняла. Хотя могу передать слова благодарности твоим новым друзьям. Благодаря им, я получила возможность обучать свою ученицу магии дружбы.

– Магия дружбы… – с недовольством произнес Крэлкин. – Какая нелепость. Вы действительно верите в подобный род магии?

– Сейчас речь не об этом, – произнесла августейшая. – Кто, кроме хранителей Элементов Гармонии, стал жертвой их экспериментов?

– Рарити, ЭплДжек и Флаттершай – не участвовали в селекционных программах, – осторожно проговорил жеребец. – То, что они стали хранителями, твоя заслуга. А вот с Рэйнбоу Дэш, Пинки Пай и Твайлайт Спаркл селекция велась с давнего времени. Ты что-то знаешь о двойной албидо стилла?

– Конечно, – кивнула принцесса. – Изабор Проникновенный в подробностях описывал принцип ее построения и образования, а также возможные последствия для пони. Но я полагала, что книги об этом я все уничтожила.

– Книги книгами, но у Пинки и Рэйнбоу такая ветка.

– Рэйнбоу Дэш – понятно. Но как такое может быть у Пинки Пай? Она же земная пони.

– Насколько я понял, по словам главы клана Изабора, кто-то вмешался в развитие ее плода на ранних стадиях и у нее получился не развитый рог, албидо стилла которого поместилась в мозгу рядом с областью, отвечающей за эмоции. Она должна была быть единорогом. Теоретически магию она творить может, но на практике магия ее завязана на эмоциональных аспектах.

Селестия едва заметно дернула хвостом и спросила:

– Твайлайт?

– Отнюдь, – покачал головой чужак. – Ранние эксперименты с двойной албидо стилла и хранителем Элемента Гармонии дали отрицательный эффект. Возможно, хранитель Элемента Магии появился бы раньше, если бы клан Изабора поумерил свой пыл.

– Кто на самом деле воспользовался Элементом Гармонии в Гегори, который я передала с Твайлайт? – осведомился потентат.

– Могу заверить, что я держу Твайлайт как можно дальше от конфликтов, – произнес Крэлкин. – Зачем ты ее вообще туда послала? Это была не ее битва.

– Я понимаю, однако не могу за нее решать, куда ей сделать следующий шаг. Ей необходимо учиться самостоятельности и ответственности.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – улыбнулся гость.

– И все же ты не ответил на вопрос, – напомнила Селестия.

– Шайнинг воспользовался, – недовольно отозвался чужак, и улыбка слетела с его уст. – Как ни странно, он тоже хранитель Элемента Гармонии.

– Брат Твайлайт… – в задумчивости проговорила принцесса. – Значит ли это, что Биг Макинтош, ЭплБлум, Свити Бель и сестры Пинки Пай могут быть хранителями?

– Достаточно высокая вероятность. Хотя… Вероятно только сестры Пинки могут быть хранителями, так как только она была селекционно-выведенным хранителем. ЭплДжек и Рарити – хранители поневоле, так сказать. В любом случае, Целеберриум не ставит особой целью защиту этих шестерых пони, но и не отрицает, что не вмешались бы, если бы опасность граничила со смертельным исходом.

– Хорошо, – кивнула Селестия. – С Целеберриумом и их прошением я разберусь позже. Что касается Твайлайт? Почему ее жизнь в моих копытах?

Крэлкин вздохнул.

– Твайлайт участвует в генетической программе. На ее копыто и сердце уже покушался один единорог, сейчас его изгнали из альянса по моей просьбе. У главы клана Изабора есть еще шесть потенциальных претендентов на роль второй половинки для нее, и я опасаюсь за твою ученицу.

– Сколько селекционных программ они еще ведут?

– Без понятия, я знаю только про Твайлайт, – признался жеребец. – Но уверен, что Пинки и Рэйнбоу Дэш стоят на первом месте.

– Так как у них двойная албидо стилла, – заключила принцесса. – Неужели они уповают создать аликорна?

– Уповают, и еще как. Каденс-то появилась сама по себе, никто не выводил ее. Они изучили ее генетический код, изучили геномы родителей, выследили закономерности и на их основе составили план на несколько поколений вперед для получения первого аликорна.

– Изабор Проникновенный четко сказал, что аликорна намеренно создать нельзя, – произнесла Селестия. – Необходимо соблюсти слишком много аспектов, которые порой граничат со смертью… Да и что они будут делать с аликорном?

– Полагаю, они стремятся заменить тебя и Луну на троне, – предположил жеребец. – Аликорн будет достаточно сильным, чтобы перемещать Солнце и Луну по небосклону.

– Вряд ли это получится, – отмахнулась кобылка. – Каденс пробовала, но результата не воспоследствовало.

– Тем не менее, у меня нет более разумного объяснения их маниакального желания достичь желаемого, – пожал плечами Крэлкин. – Однако мы отвлеклись. Сейчас Твайлайт в безопасности, но это всего лишь на год. Спустя положенное время Изабор начнет действовать с новой силой.

– К чему такая спешка? – недоуменно вопросила августейшая.

– У них не достаточно сильных пони для выполнения всех поставленных задач, – проговорил чужак. – Им необходима новая кровь, и эту кровь они хотят получать только от сильных единорогов. Пегасы и земные пони их не интересуют никоим образом. Им интересно потомство, выращенное на твоей идеологии за забором их специализированных школ. Это должно быть очень сильные маги. Но из-за этого ряды их редеют.

– Я не буду им предоставлять стражников или других пони для экспериментов, – заявил потентат.

– Они не ждут от тебя пони, – заверил гость. – Они ждут от тебя разведотряды и информацию о больших и мелких происшествиях. Ты можешь положиться на них, как на сильный фундамент. Они могут справиться с любой ситуацией, даже выступить открытой силой против внешнего врага. Им по силам свернуть даже горы. Но такая сила нуждается в контроле.

– Зачем им мои пони, раз они настолько сильные? – нахмурилась венценосная.

– Ты еще не поняла? – удивился Крэлкин. – Они хотят помогать гражданам в разнообразных сферах жизни. К примеру, глава клана Старсвирла Бородатого помогал фермеру в Гегори. Что он делал – не знаю, но он был перепачканный в грязи, что показывает, что он не брезговал тяжелой работой.

– Значит, они хотят помогать… – с легким восхищением произнесла кобылка.

– Целеберриум даже может вмешиваться в дела семьи. Они пресекают супружескую измену на корню, хоть сейчас этого практически нет. Опять же благодаря тебе и Целеберриуму.

– Я уже очень давно не слышала о подобном, – в задумчивости произнес потентат. – Неужели это их копыт дело?

– Несомненно, – согласился жеребец. – Но и твоих. Впрочем, некоторые методы скрытого альянса достаточно грубые. Они могут изгнать кого угодно из Эквестрии только потому, что они так решили. У них свое правосудие.

– Они должны советоваться… – с гневом начала принцесса, но Крэлкин ее перебил:

– Они и советуются. Только между собой. Селестия, они не жеребята, а состоявшиеся личности, фанатики своего дела. Большинству из них нет дела до тебя и твоих законов. Они живут по законам единорогов, чьи имена носят главы кланов.

– Все же это наказуемо, – предупреждающе бросила венценосная.

– Если ты их найдешь, – заметил чужак. – Кстати, на счет Твайлайт я не договорил.

– Что еще?

– Неформальный Лидер Целеберриума хочет, чтобы я был с Твайлайт, – с выдохом произнес земной пони.

– Что?! – воскликнула Селестия.

– Альтернативой моим с ней отношениям, – продолжил жеребец, – может быть только переезд в Кэнтерлот.

– Я предоставила тебе лабораторию под Вечносвободным лесом.

– Да, – согласился гость, – но им плевать на это. Им необходимо привязать меня к тебе. Это они видят только двумя способами.

– Хорошо, что меня не рассматривают твоей пассией.

Крэлкин недоуменно посмотрел на снисходительно улыбающуюся мордочку принцессы. «Шутка неуместна, Ваше Высочество. Дело очень серьезное».

– Селестия, – произнес чужак и вздохнул, – я рад, что это вызывает у тебя лишь усмешку, но отнесись к делу серьезно. Решается судьба Твайлайт.

– Если ты придумаешь, что ты можешь делать в Кэнтерлоте, то я не против тебя приютить в столице, – заявила кобылка.

«Значит, вот как ты решила разрешить сложившуюся ситуацию… Это подло. Но, пожалуй, другого выхода у нее нет. Сейчас необходимо задобрить лидеров Целеберриума, обнять и пожрать. Неспешно, по одному, чтобы они поняли, к какому монстру сунулись в пещеру».

– Не знаю я, чем мне заняться, потому отказываюсь от любого способа, – отмахнулся бывший человек. – Переезжать из Понивиля я не намерен.

– Тогда можешь передать Целеберриуму, что тебя крайне необходимо оставить в Вечносвободном лесу заниматься своей работой.

– Ты не поняла в чем проблема? – неподдельно изумился Крэлкин. – Они в заведомо выигрышном положении. Вначале тебе кажется, что я буду представлять одну тебя на их собраниях, а их троих – на твоих. И это, несомненно, так. Но на их собраниях ты будешь лишь одной из четырех, составлять всего четверть голосов, а Целеберриум на твоих собраниях – один из двух, то есть половина. Захочет Целеберриум сыграть в свою игру, он непременно сыграет.

– Я верю, что ты будешь выступать и от своего имени на переговорах, – с улыбкой изрекла правительница. – В любом случае, на моих собраниях они никак не смогут повлиять. На собраниях, посвященным разным областям науки и культуры присутствуют представители из этих областей, которые предлагают основные решения выхода из сложившейся ситуации, заключают, какой из способов будет самым рациональным, и голосуют вместе со мной. Также не забывай и про Луну.

– Мы знаем, что Луна не политик и неизвестно когда им станет, – буркнул в ответ пони.

– Это так, – легко согласилась Селестия, – однако не стоит ее недооценивать и сбрасывать со счетов. Она может выступить третьей силой.

«Третьей силой? Интересно, что она хочет этим сказать? Неужели она с самого начала хотела, чтобы я вступил с ее сестрой в альянс, дабы мы друг друга поддержали в этом мире? Она пришла не так давно, по меркам аликорна около недели назад, я прибыл месяцем раньше… Не было ли планом Селестии с самого начала подбить меня и Луну к альянсу? Но… любой альянс должен строиться на доверии и дружбе. А друзья ли мы с Луной? – Крэлкин вспомнил, как он с темным аликорном сидел в тронном зале, и они просто молчали, наблюдая, как неспешно сменялась ночь днем. – Возможно, мы сможем что-то противопоставить сложившейся ситуации… Не мы, а Луна. Я уйду, я не вечен. Все же Луна идеальный кандидат для того, чтобы отправиться к аватарам».

– Хорошо, я передам им твои слова, но ответ от них будет однозначным, – с напором произнес жеребец.

– Мы подумаем, как можно будет их переубедить, – кивнула принцесса.

– Лучше поищи мне место, потому как дело гиблое. Ко всему прочему у тебя ровно один год, чтобы защитить Твайлайт.

– Я поговорю с ней завтра и изложу сложившуюся ситуацию, – заверила августейшая.

– Только не говори ничего о Целеберриуме, – попросил Крэлкин, – иначе у всех будут большие проблемы.

– Надеюсь, это все? – поинтересовалась кобылка.

– К сожалению, нет, – со вздохом проговорил чужак. – У Целеберриума в недрах их логова есть куб. Они его называют кубом испытаний, хотя на самом деле там хранится информация. Сонмы информации о самых разнообразных явлениях и даже мироустройстве. Из куба мне довелось достать кое-что, чем я хочу с тобой поделиться. – Он огляделся и, убедившись, что их никто не подслушивает, продолжил: – Это касается албидо стилла. Если в двух словах, то в этом органе есть некая защита, которая частично блокирует его полноценную работу. Создай институт по изучению этой проблемы и…

– Исключено, – оборвала августейшая.

– Это не просьба, – хладнокровно бросил гость и нахмурился, – это необходимость.

– В этом нет необходимости.

– Ты должна знать, как противостоять Целеберриуму, – настаивал на своем жеребец. – Пускай сейчас они спокойные, но можешь ли ты ручаться за них завтра? Я – нет.

– Я вижу, что ты очень сильно обеспокоен тем, что единороги в нем очень сильные, но чтобы сместить меня надо что-то больше, чем мощь магии, – произнесла Селестия.

– Это понимаю я, и понимаешь ты. Но они не понимают даже кто ты такая. Пожалуй, понимание того, кто на самом деле правит Эквестрией – самое ценное знание по сравнению с каким-либо другим. Единственный, кто может тебя сместить – это, пожалуй, я.

– Но ты за всю свою жизнь и на шаг не приблизишься к задуманному.

– Верно, – кивнул Крэлкин и горько улыбнулся, – мне не хватит времени. Да и если я расшатаю массу, то что потом делать? Достойного преемника мне не найти, а под моим руководством страна пошатнется и падет к лапам захватчиков.

– Считаешь, что…

– Селестия, это пустой разговор, – отмахнулся собеседник. – Ты эмпат, так что сама понимаешь, что я говорю это c сарказмом.

– Сейчас да, но у тебя в голове тоже очень опасные знания.

– И что? – с отвращением осведомился чужак. – Я от этого ничего не выиграю. Передавать знания я никому не намерен, а в одиночку ничего не добьюсь. Нет политического фундамента. Многие считают, что он не нужен, важна только сила… глупцы. Пусть считают. Бросаться в неведомую пучину я не собираюсь, мне жить охота. Мне даже собеседника нужно выбирать правильно и думать, прежде чем думать, а уж о том, чтобы кричать о своем знании на каждом углу, так вообще пагубно. Если не Целеберриум, то какая-то другая организация меня схватит и магией вытянет всю необходимую информацию.

– Есть какие-то другие альянсы? – с подозрением поинтересовался потентат.

– Всегда есть другие альянсы, о которых никто не знает, – возвестил Крэлкин. – Они могут существовать прямо у нас под носом, а мы и не будем понимать, что это такое. Селестия, я тебя прошу, собери исследовательский центр, частично открой знания Изабора Проникновенного и реши задачу, которую я для тебя поставил.

– Информация может просочиться в тот же Целеберриум, – предупредила принцесса.

– Я на это надеюсь, – улыбнулся гость.

– Что ты задумал?

– Укрепить свои позиции в скрытой организации, только и всего, – пространно отозвался пони.

– Если я такой исследовательский институт и создам, то он будет во главе со мной, – заметила венценосная. – Не знаю, как ты собираешься организовать утечку информации, однако для тебя доступ туда будет закрыт.

– Об этом не беспокойся.

Крэлкин посмотрел в окно и увидел, что солнце бросало последние лучи на землю. Ярко-красные копья пронзали бескрайний океан и вонзались в случайные облака. По небу пролетел небольшой пегас, еще совсем жеребенок. Чужак заметил, что тот куда-то спешит, и его внутренний взор упал на неприметного земного пони без кьютимарки. Он не мог поверить, что он вновь тонет в политических играх, когда должен уже спокойно жить в небольшом деревенском домике на окраине населенного пункта, где слышно только завывание ветра.

– Спасибо, что мы так скоро смогли поговорить, – сказал он и поклонился. – Это действительно было необходимо. Через неделю я встречаюсь с лидерами кланов Целеберриума. Там и сообщу о твоей готовности создания патрульных отрядов. Сейчас же мне необходимо поговорить с Луной. Не подскажешь, где она находится?