Технологические артефакты

Глава 7. Всевластие и ординарность.

Крэлкин напрягся, слушая голос, разбавленный едва уловимым металлическим скрежетом.

– У нас будут к тебе всего три вопроса, и мы бы хотели получить на них исчерпывающие и точные ответы. Ты волен решать, как поступить с той или иной информацией, что нам говорить, а что утаить, однако помни, что каждое твое слово может убить тебя или даровать жизнь. Сейчас от твоей способности трезво оценивать ситуацию и управлять фактами зависит многое. Даже жизни знакомых тебе пони.

– Знакомых мне пони? – переспросил чужак и нахмурился. Сердце его забилось с удвоенной силой, как только он вспомнил о Твайлайт. – Погодите, кого вы имеете в виду?

– Твайлайт и Альтуса, – беспристрастно отозвался железный единорог.

– А они тут причем? – возмутился Крэлкин.

– Их жизнь, как и твоя, интересует нас, но они слабы, чтобы встречаться с нами…

– Я вообще земной пони, – напомнил бывший человек.

– Нам необходима сила духовная, – благодушно сказал глава.

Жеребец закусил губу, понимая, что ввязался во что-то очень серьезное, и что теперь может подставить не только себя, но и близких.

– Как мне к вам обращаться? – спросил он.

– Я – Старсвирл Бородатый, справа от меня – Изабор Проникновенный и слева – Майт Вседержитель. Мы управляем скрытым альянсом единорогов уже порядка…

– Опять ты за свое? – перебил Майт говорившего. – Каждый раз, когда мы собираемся кого-то убить, тебе надо сливать информацию?

– Значит, вы последователи Аукторитаса, – спокойно сказал Крэлкин, приводя мысли в порядок. – Думаете, что мне вам нечего предложить? Вы даже ничего не знаете обо мне.

– Хочешь сказать, что мы слабы? – осведомился Майт.

– Хочу сказать, что вы меня недооцениваете, – с натяжкой проговорил чужак.

– Мы имеем на то полное право.

– И все же, вы назвались тремя самыми выдающимися пони, – заметил гость. – Это звучит, словно вы восхваляете себя, ставите выше других. С другой стороны, насколько я понял, альянс ваш не собирается захватывать власть в свои копыта, но, тем не менее, вы ведете мирную политику по отношению к Эквестрии. Я не могу понять, почему? Почему вы не свергли Селестию? Неужели вы до сих пор не нашли способа управлять небесными светилами? Да быть того не может. Такие мудрые и могущественные единороги, как вы, могли бы легко заменить аликорнов. Но что-то вас держит. Что?

Крэлкин уставился преданными глазами на трех железных пони и увидел, как глаза их превратились в светящиеся кристаллы. Он нахмурился, понимая, что его покинули и теперь совещаются вне его глаз. «О чем они могут шептаться? О целесообразности оставить меня в живых? Или решили, наконец, обсудить планы по свержению Селестии? Возможно, я бы поучаствовал с ними в этой операции, если знать, что за это мне и моим друзьям ничего не будет. Но как же Твайлайт? Как же ее идеалы, ее путеводная звезда, ее ментор? Не жестоко ли это будет по отношению к ней?»

Он осмотрелся. За окном плыли тучи. Железные пони шевельнулись, и проекция глаз вновь вернулась на место.

– Если мы три великих пони, то кто ты?

– Я Крэлкин, белый земной пони, у которого нет кьютимарки, – незамедлительно ответил жеребец, понимая, к чему ведут единороги. – Я не пытаюсь строить из себя кого-то другого, я знаю свое место.

– Тогда твое поведение неподобающе, – сказал Старсвирл.

Чужак оскалился и вперил глаза в железное изваяние, стоящее впереди.

– Старсвирл Бородатый, – потянул он. – Один из самых умнейших пони в мире. Родоначальник трудов, стоящих во главе культурных традиций современной Эквестрии. Он был селекционером злаковых растений, разрабатывал серьезные заклинания и трудился над идеей Мира и Гармонии. Вправе ли ты называться именем этого великого пони? Кто может сказать, какие мысли роятся у тебя в голове? Какие цели ты преследуешь? Это все вопросы, ответы на которые мы никогда не получим.

Старсвирл улыбнулся. Не злобно, просто показал расположение к себе чужака. Майт же наоборот, нахмурился. Железные брови слились в одну, и он посмотрел презрительным взглядом на говорящего. Крэлкин посмотрел ему в глаза и осклабился.

– Майт Вседержитель, – прокомментировал он. – По легенде, некогда этот единорог первый раз сдвинул светила. Единолично. Он положил новый виток в истории магии, в истории пони и вообще всей планеты. Он выбрал последователей и нарек их Аукторитасом. Единорог, которому равному по силе нет, и не будет. Я уверен, что сила твоя безгранична, выходит за рамки понимания и разумения простых единорогов, но ты не сравнишься с Майтом. Так смеешь ли ты называться именем этого сильного пони?

– Да как ты смеешь?! – воскликнул глава альянса, и рог его засветился кроваво-красным. – Я тебя уничтожу, если не закроешь свой рот.

Крэлкин смерил его презрительным взглядом, проигнорировав выпад, задержался глазами на роге и посмотрел на последнего железного пони, которого он еще не коснулся. Изабор стоял, смотря стеклянным взором на белого жеребца и не выражал никаких эмоций, словно вся ситуация с гостем его не интересовала и вообще казалась надуманной. Чужак захотел вывести его из зоны комфорта, но не знал, какое оружие лучше всего подойдет для этого.

– И Изабор Проникновенный. Наверное, самый умный пони из всей тройки, хотя как можно сравнивать горячее с зеленым? Тем не менее, этот пони победил смерть естественную и умер от копыт недоброжелателей. Величайший генетик мира и самый жестокий садист из всех, что видела жизнь. – Железный пони шевельнулся и потупил взгляд. – Его труды актуальны до сих пор и до сих пор должны сохраниться потомки от его экспериментов. Он скрещивал то, что нельзя было скрещивать, создавая новые формы жизни, так похожие на старые. Он был творцом. Неужели этот единорог потомок Изабора, что смог занять место главы в его… клане?

– Достаточно! – рявкнул Майт. – Думаешь, что тебе все дозволено, потому что ты единственный земной пони, который попал под своды нашей обители? Нет, ты живой мертвец. И даже если ты каким-то чудом мы тебя не убьем, ты больше не покинешь нас.

– Это решать не тебе одному, но всем вам, – проговорил гость. – Надеюсь, у вас тут все голосованием решается? – обратился Крэлкин к Старсвирлу.

– Непременно, – безропотно отозвался тот. – Что ты можешь сказать по первому впечатлению от встречи с нами?

– Решили меня проверить? Думаете понять, как работает мой аналитический аппарат? Думаю, он вас разочарует.

– У тебя нет выбора.

«Нет выбора? Он сейчас чертовски прав, но что я могу сказать о них? Даже понятия не имею. В любом случае, им необходим хоть какой-то ответ. И от каждого слова зависит моя жизнь… Нерадужная перспектива впоследствии ожидает меня. Мне нельзя вести себя с ними, как с Селестией, но и официально вести себя тоже не стоит… Майт слишком агрессивный, Старсвирл просто оценивает, а Изабор… Изабору вообще все равно».

– Сказать мне практически нечего, – признался Крэлкин, – лишь предположить могу. Вы – приверженцы трех разных течений, которые сформировались еще в далекой древности. Одно течение опирается на силу магии. Во главе его стоит Майт Вседержитель, ибо он был самым сильным единорогом в мире. Последователи генетических экспериментов и селекционных программ под руководством Изабора Проникновенного возглавляют второе течение. Третье же, самое молодое, зиждется на поддержании идей Старсвирла Бородатого. За исполнением его завещаний следишь ты. Каждому из вас должно быть выгодно что-то свое, каждый должен преследовать свою собственную цель. Так как у вас распространено голосование, то единого мнения у вас на счет той или иной ситуации нет. Вы не доверяете даже самим себе, но признаете силу друг друга. Только на таком хлипком договорном союзе держится ваш альянс.

Крэлкин задумался, что же он может еще сказать и услышал голос Старсвирла:

– Это все?

– Я ищу какие-то упоминания о вас в истории, – в задумчивости проговорил белый жеребец и скользнул взглядом по железным телам глав неизвестного объединения. – Вы должны быть последователями Аукторитаса. Но вы придерживаетесь совершенно иных взглядов на реальность. Если Аукторитас правил Юникорнией, причем открыто, то вы не стремитесь получить власть в свои копыта. Аеквивалереум же, который являлся последователем Аукторитаса и создан на его основе, питал надежды уничтожить аликорнов и опять же захватить власть в свои копыта. Но раз у них были цели одинаковые, то у вас схожие средства: шпионаж, подслушивание, управление массами… Но почему вы защищаете обычных граждан? Причем вы не хотите славы, вам не нужно признание. Какой смысл во всех ваших ходах? Или же я не вижу чего-то?

– Эта Селестия дала ему прочесть историю, – прошипел Майт.

«На счет Майта я не ошибся: он самый неуравновешенный в этой комнате. Он пытается показать свою силу, но его что-то сдерживает. Тем более, он хочет убить меня и не скрывает этого. Спокойнее всего держится Старсвирл, но не напускное ли это спокойствие? Такие личности обычно первые загоняют нож в спину. Держаться с ним надо крайне осторожно. А Изабор что-то вообще молчит, интересно, почему? Не запугали ли его? Или просто притащили на очередное скучно дело, которое не сулит ни радости, ни страдания?»

– Значит, и вы читали историю, – подал голос жеребец.

– Слеп тот пони, что не видит своих корней, – сказал спокойно держатель идей Гармонии.

– Рад, что вы это понимаете, – бросил Крэлкин. – И все же, могу ли я узнать вашу историю? Не думаю, что это как-то поможет мне или Селестии уничтожить вас.

– Этот дискордов отпрыск еще и издевается, – фыркнул Майт. – Думаешь, что Селестии подвластно что-то из того, чем мы владеем? Она умрет от первого же моего заклинания. А ты…

– Какие громкие слова, – усмехнулся земной пони. – За Селестией стоит целая страна, два аликорна и два очень сильных единорога. Думаю, что коли она захочет, то сможет спокойно уничтожить вас.

– Свою сестру Принцесса Селестия не посвящает в дела, касающиеся нас, – спокойно проговорил Старсвирл. – Каденс и Шайнинг правят иной страной, и если с ними что-то случится, то она себе этого не простит. Тем более, она понимает, что если мы уничтожим их, то ответственность за Кристальную Империю ляжет на ее плечи, а сама она прослывет жестоким диктатором. Над ней довлеет совесть, что похвально. Твайлайт не сможет противостоять даже одному из нас. Дело даже не в силе, а в ее некомпетентности. Она уже показала себя, когда пробиралась с тобой в Кэнтерлот. Ей повезло, что операцией руководил ее брат, хотя я полагаю, что Принцесса Селестия намеренно позвала Принца Шайнинга и Принцессу Каденс, чтобы дать ее ученице хоть какую-то уверенность. Однако Твайлайт тряслась как осенний лист на ветру перед другими стражниками. – Пони поднял глаза вверх и добавил: – Получаем одного аликорна со своими преимуществами и недостатками против нашей монолитной структуры.

– И все же, Селестия может вас переловить по одному и тогда…

– И что тогда? – спокойно осведомился стальной пони.

– Пересажает в тюрьму, – предположил Крэлкин.

– Давай представим такой исход событий, – кивнул Старсвирл. Казалось, что он заразился игрой чужака. – Мы все сидим в тюрьме. Что дальше?

– Эквестрия живет в Мире и Гармонии, – заявил жеребец.

– То есть, по-твоему, мы не нужны вовсе? – вопросил глава.

– Я не знаю, какие функции вы выполняете, – признался земной пони, – и не справится ли с этим Эквестрия самостоятельно, не знаю.

– То есть, без первичной информации ты утверждаешь о нецелесообразности создания нашего альянса? – вопросил железный единорог.

– Вы можете просто быть приверженцами старых традиций, не более того, – парировал бывший человек, пытаясь предположить, куда же ведет свою линию собеседник. – Раз ранее был какой-то орган, состоящий из одних единорогов и пытающийся осуществлять правление, то почему бы и вам такой же не сделать?

– Хорошо, допустим, мы разойдемся по своим углам, но тогда за урожайность мы не отвечаем. Также за границы и морские пространства мы тоже ответственности нести не будем. Драконы станут проблемой Эквестрии. Любые межрасовые распри внутри государства не будут пресекаться, как не будут пресекаться и межгосударственные конфликты на уровне граждан. Я могу продолжать этот список до окончания этого дня. Или тебе хватит фактов, что мы не просто так объединились?

– Но… я не верю, что вы собрались и держитесь вместе ради идеи Мира и Гармонии, – заявил Крэлкин. – Вы мне лжете. Можете хоть сейчас сказать правду?

– Почему ты считаешь, что мы не можем поддерживать наши стремления и защищать пони?

– Потому что за каждым действием должна следовать какая-то выгода, – жестко ответил чужак.

– Но неужели сохранение Гармонии в Эквестрии не лучшая награда? – неподдельно удивился Старсвирл.

Крэлкин захохотал, понимая, что попал в общество моралистов, которые были еще похлеще Селестии. Он не понимал, почему в мире пони все устроено именно так и не до конца верил слащавым словам одного из глав, но сомневаться в его искреннем удивлении не был готов.

– Что же, допустим, я вам поверил… – проговорил земной пони, как только успокоился.

– Мы не просим тебе верить нам, – прервал речь оппонента железный жеребец. – В сути нам все равно, веришь ты или нет. Это уже не наши заботы и не наши проблемы. Мы просто смиренно следуем пути Старсвирла Бородатого и выполняем то, что в силах выполнять.

– Три клана, – пробормотал под нос бывший человек. – Три клана… Подождите, три клана и три организации единорогов. Аукторитас, Аеквивалереум и…

– Целеберриум, – закончил Изабор.

– И ты туда же?! – возопил Майт.

– Он не опасен нам, какой бы информацией не владел. Его познания и так скудны, – возразил тот. – Тем не менее, мне не терпится задать свой вопрос, а вы тут только развели демагогию, которая мне не интересна. Чем больше этот пони будет показывать свой ум, тем больше я потеряю здесь времени, что мне совершенно не хочется. Если вам нечем заняться, то у меня всегда есть дела.

– Вот и Изабор заговорил, – улыбнулся Крэлкин. – Кого из них ты боишься?

– Он умнее, чем ты предполагал, Майт, – сказал Старсвирл и посмотрел на соправителя альянса. – Пусть как бы тебе не было противно, но сейчас с ним надо считаться.

– Убей его, и я вытащу тебе информацию из его трупа. Чего ты с ним играешь? Помнишь давнюю пословицу грифонов: с едой не играют?

– Какая же он пища? – возмутился Старсвирл.

– Он – пища умственная, – парировал Майт. – Ты ведь знаешь, что я сделаю это.

«И опять меня ставят в неловкое положение мои знания. Это очень и очень плохо. Если Селестия дала мне шанс на выживание, то смогут ли они сделать то же самое? Даже не знаю… Майт хочет меня убить… К тому же, достать информацию из головы он может, что, видимо, неоднократно делал. Ситуация приобретает скверный оборот…»

– Сейчас нужды в том, чтобы убивать этого пони, нет. Он интересен не только информацией, но и своим поведением. Он смог обмануть четырех драконов…

– Используя мощь единорогов и пегасов, – перебил Майт.

– Да, – согласился Старсвирл, – он использовал мощь иных рас, но он правильно ими распорядился. Тем более, он пожертвовал собой ради других, а это похвально.

– Похвально было бы, если бы он выжил и даже убил драконов. Хотя бы одного. А в его самопожертвовании нет ничего интересного.

– Умение жертвовать ради других собственной жизнью немало значит, – многозначительно сказал Старсвирл. – Тем более, рано еще прощаться с ним, он повинен в том, что драконы начали активно рыскать в округе.

«Надо отвлечь их от ссоры и показать, что я хоть что-то да знаю».

– Значит, ты занимаешь лидирующее положение в альянсе, – заявил Крэлкин, уставившись прямым взглядом на Старсвирла.

– Почему ты так решил?

– Во-первых, ты не даешь Майту сделать то, что он хочет: убить меня, – начал чужак. – В иных случаях, он бы сделал это или предложил голосование, но он лишь говорит об убийстве и не делает никаких поспешных ходов. Во-вторых, пони из твоего клана контролируют всех остальных на низких уровнях, как Кресцента контролирует… Он не называл своего имени, но я думаю, что ты понял, о ком я: оранжевый единорог. Ну, и, в-третьих, что немаловажно, сейчас ты стоишь впереди всех, что указывает на твое привилегированное положение перед другими главами.

– Что насчет остальных? – осведомился железный единорог.

– Майт явно тебя побаивается, но старается держаться сдержано, хотя и проявляет некоторую агрессию и активность действий, что свидетельствует о его недовольстве по поводу своего положения.

– Дальше.

– Про Изабора мне сказать нечего. Ему неинтересен этот разговор, и он безмолвствует. Сказать о нем что-то очень сложно и маловероятно, что я попаду в цель.

– Хорошо. Базовые тесты ты бы прошел, – с едва заметным облегчением заметил Старсвирл.

– Ты с ним еще и играешь? – возмутился Майт.

– Не играю, а провожу исследования.

– И в чем же они заключаются?

– Как ты мог понять, дорогой Майт, – проговорил Старсвирл и обратил взгляд на собеседника, – не всегда можно положиться на силу. Необходимо полагаться на разум. Интуиция – это хорошо, но четкое осознание того, что ты делаешь, порой превалирует над грубой силой и мощью заклинаний.

– Ты знаешь, что тебя я никогда не подводил, – буркнул тот.

– Потому что действовал по моей указке. Это былое дело, не стоит говорить о нем. Каждый из нас задает по одному вопросу, и мы решаем, что с этим пони делать.

– Не согласен, – подал голос земной пони.

– Твоего мнения мы не спрашиваем, – мягко ответил Старсвирл.

– Что будет, если я откажусь отвечать?

– Смертельный исход, который, думаю, тебя не устроит.

– Отчего же? – с вызовом спросил Крэлкин. – В схватке с драконами я готов был умереть, почему же сейчас буду цепляться за жизнь?

– Жизнь тебе дорога, иначе ты бы не устраивал спектакль в Кэнтерлоте.

«Он прав, но что, если я смогу торговаться с ними после ответа на все вопросы?»

– Хорошо, я постараюсь ответить на ваши вопросы, – кивнул гость Целеберриума.

– Как работает магия, которую ты использовал против драконов? – спросил Старсвирл.

«Как работает магия? Такие вопросы… Мне не объяснить этого без упоминания о своем прошлом, не рассказав попутно об обществе магов и научно-техническом развитии человечества. Если и в дальнейшем они будут задавать подобные вопросы, то мне будет очень трудно объясняться и, в конечном счете, придется выложить все перед ними. Я и так уже рассказал шестерым представителям этого мира о своем происхождении, но они лишь простые жители провинциального городка, которым такая информация неинтересна и не несет в себе ничего стоящего.

Какая разница ЭплДжек, которая копается в грязи на пару со своим братом, что я пришелец из каких-то далеких миров? Ей необходимо сохранить урожай. А Рэйнбоу Дэш? А Флаттершай? Да им все равно. Даже Твайлайт проявляла сдержанный интерес, отвлекаемая книгами.

Однако эти стальные пони… Любая крупица информации, которая достанет до их центральной нервной системы отфильтруется немыслимой призмой взглядов и точек зрения, выводы запишутся в специальный архив и следующее, что меня может настигнуть – смертельное заклинание. Они будут бить в спину, когда полностью удостоверятся, что жертва не увидит их действий и не сможет уклониться».

– Почему ты молчишь? – осведомился Старсвирл.

Крэлкин посмотрел на железное изваяние, и в груди у него кольнуло. Перед глазами все поплыло, и он сел, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Он понимал, что вновь висит в голоске от смерти и ему вновь придется бороться за свое существование. Бывший человек глубоко вздохнул, но это лишь усугубило ситуацию, и тело его стала пробирать мелкая дрожь. Закрыв глаза, он увидел всю тяготу ответственности, лежащую на нем и не смог даже раскрыть рот, чтобы издать хоть какой-то звук. К горлу его подступил ком и сдавил, затрудняя движение и нагнетая и без того разбередившиеся чувства.

– С тобой все в порядке? – с волнением в голосе спросил Старсвирл.

– Если он тут сейчас еще и сдохнет, то убирать будете сами, – заявил Майт. – Мои пони не уборщики.

– Если он тут отбросит копыта, то я его заберу и подробнее изучу строение тела, – послышался голос Изабора.

– Но мозг – мой! – не унимался приверженец силы магии.

«Они уже и тело мое поделили, так стоит ли сейчас приоткрывать завесу, под которой я храню свою истинную сущность? Возможно, но… я не могу выдавать планы Селестии этим пони. Неизвестно как они воспользуются информацией и неизвестно что предпримут. Может, они просто не способны победить даже одного аликорна, потому ищут брешь в ее защите… И этой брешью могу оказаться я».

– Я не буду отвечать, – проговорил белый жеребец.

В комнате воцарилось молчание.

– Ты знаешь, что тебя ждет, если ты не будешь повиноваться? – осведомился Старсвирл.

– Знаю, смерть, но… я не собираюсь служить вам. Пусть вы трижды хорошие и красивые, но ничто не изменит моего решения.

– Дело твое, – сказал Майт, и Крэлкин услышал, железный лязг.

Прижав уши, чужак вжал голову в плечи, но убегать не стал.

– Подожди, – послышался голос главного единорога. – Что ты подразумеваешь под словом “служить”?

– Выдавать вам информацию о Селестии, – выдохнул земной пони. – Я не знаю, как вы ей распорядитесь и…

– Какая информация о Принцессе Селестии? – с удивлением спросил Старсвирл.

«Они не знают? Но… Кресцент и его напарник… Они обманули даже своих непосредственных руководителей?» Чужак открыл глаза и посмотрел на собеседников.

– В обмен на три зелья, поглощающих магию, я должен вам передавать информацию через Кресцента, – проговорил он, приободрившись.

– Кресцент, – в задумчивости потянул Старсвирл. – Значит, Майт, твои подчиненные позволяют себе такие вольности?

– Он ответит по закону, – без колебаний заявил тот.

– Продолжай, – обратился Старсвирл к допрашиваемому.

– Также я не собираюсь выдавать вам что-либо о Твайлайт и Альтусе.

– Их жизнь сейчас всецело зависит от тебя, – напомнил железный жеребец. – Погибнешь ты – погибнут и они.

– Но Твайлайт хранитель Элемента Гармонии, – с надрывом проговорил гость.

– Шайнинг может легко заменить ее на этом посту, – сказал Изабор. – По селекционной программе они оба несут в себе частичку дружбы и чистую магию.

– Что? – переспросил Крэлкин. – Селекционная программа?

– Можешь ему рассказать, – дал согласие Старсвирл.

Изабор посмотрел на того с непониманием, устремил взгляд, полный недоверия на Крэлкина и фыркнул.

– Создание хранителей Элементов Гармонии – тайная программа селекции, которая приводилась в жизнь более пятисот лет, – со вздохом проговорил он. – Мы отсеяли больше десятков тысяч пони, пока нашли хоть какие-то упоминания в генокоде о необходимых свойствах характера хранителей. Мы лелеяли их. Многие из промежуточных звеньев состояли в Целеберриуме, многие даже не знали, почему мы обратили на них свое внимание. У нас были неудачи, особенно с Элементом Магии. Твайлайт и Шайнинг – первые образцы, которые получились достаточно сильными и достаточно стабильными.

– Первые? Были и другие?

– Конечно, но мы не могли никак сбалансировать албидо стилла этих пони. Первые из них содержали просто колоссальное количество эмансипативных клеток и лишь несколько процентов кумулятивных. Первое же применение магии остановило их сердце. Мы пытались преодолеть эти эффекты составным албидо стилла, но это тоже не принесло результата. Жеребята были слабыми и если не умирали в первые годы жизни, то не отличались особыми способностями.

– Составное албидо стилла? – переспросил земной пони.

– Опустим этот вопрос, – моментально проговорил собеседник. – Твайлайт и Шайнинг – первые удачные образцы, которые показали себя в полевых испытаниях с Найтмэр Мун достаточно хорошо. Также мы работали с Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай, но с ними все прошло не так гладко, как с Твайлайт. Обе этих пони имеют составное албидо стилла, только у Пинки Пай оно не полностью развилось. Мы до сих пор не понимаем, что произошло.

– Составное албидо стилла… – пробубнил под нос Крэлкин.

– Рэйнбоу Дэш, – беспристрастно продолжал Изабор, проигнорировав реплику чужака, – самый удачный экземпляр, который вообще у нас получался. Обе ветви албидо стилла работают как часы и пока что не дали ни одного сбоя. Пинки Пай же должна была быть единорогом, но кто-то нарушил развитие ее плода на ранних стадиях.

Изабор замолчал и с опаской посмотрел на Старсвирла.

– Я знаю, что вы уже изучили эту розовую пони, – сказал неформальный глава альянса. – Продолжай, мне тоже интересно.

– А нечего продолжать. Рог у нее не сформировался, и практически полностью оформленное албидо стилла расположилось у амигдалы. Она может творить магию, но лучше всего у нее это получается в моменты сильных эмоций.

– А что с тремя остальными? Флаттершай, Рарити и ЭплДжек? – поинтересовался Крэлкин.

– Поначалу велась работа и с их генокодом, – ответил Изабор, – но после проведений социальных реформ Селестией, работа над ними отпала сама собой. Они появились без нашего вмешательства, причем они заменяемы и довольно-таки легко. То, что им выпала честь быть хранителями Элементами Гармонии – чистая случайность.

– Значит, хранители Элементов Гармонии – ваша работа, – заключил чужак. – Но для чего?

– В основном причиной тому стала Найтмэр Мун. С ней мы могли справиться, по крайней мере, сдерживать продолжительное время. Возможно, нам бы удалось ее даже уничтожить, однако проблему это бы не решило. Необходимо было уничтожить доспех Дроттинна.

– Физическая атака? – предложил чужак.

– Этот доспех был в копытах у самого Дроттинна, Верховного пегаса Ландаухиминна. Он не должен был уничтожаться копытами, напротив, использовать силу противника против его самого. Это не обычный доспех. Его нельзя уничтожить ни прямой физической атакой, ни заклинанием. Совершенная броня, которая поглощает любое воздействие на нее и возвращает сторицей.

– Для этого и нужны были Элементы Гармонии? – изумился гость. – Разве магия шести разноцветных пони такая сильная?

– Она не сильная, она иная. Лишь она могла создать достаточно сильный импульс, чтобы уничтожить доспех. Только и всего.

– Но… допустим, полевые испытания шесть хранителей прошли, и что дальше? – с интересом спросил Крэлкин.

– Слишком много вопросов задает этот земной пони! – возопил Майт. – Мне необходимо, чтобы он ответил на наш вопрос!

– Пожалуй, Майт прав, – сказал Старсвирл. – Ответь на вопрос. Как работает магия, которую ты использовал против драконов?

«Магия… Нельзя, чтобы они получили знания раньше времени, но отмолчаться не получится. У меня будет достаточно много времени, чтобы беседовать с ними, но не сейчас. Необходимо вспомнить какие-то общие фразы из книги, отрывки, чтобы утихомирить сейчас их информационный голод, а потом уже рассказать, что к чему, но… сколько мне надо будет выдумывать, дабы сохранить свою жизнь и жизнь друзей?»

– Эта магия создает импульс, – начал Крэлкин, – который проходит через мозг, а он в свою очередь посылает команду всем клеткам продуцировать энергию и передавать ее через нервную систему в копыто, из которого был запущен процесс. В копыте нарисована специальная руна, которая собирает энергию и через некоторое время выплескивает ее вперед.

– Это мы и без тебя знаем, – прокомментировал Старсвирл. – Я тебе объясню, почему меня заинтересовал именно этот вопрос: ты земной пони, энергия организма так себя не ведет, не было обнаружено никаких остаточных эффектов применяемой магии. Из этого всего, можно предположить, что либо земной пони научился колдовать как-то по-иному, либо ты знаком с неординарным единорогом.

Крэлкин вздохнул и поднялся на четыре копыта. «Значит, придется врать так, как я врал Кресценту, однако я не думал, что дойдет до этого. Слишком сильная карта…»

– Я единорог.

– Прости? – переспросил Старсвирл.

– Ты издеваешься? – воскликнул следом Майт.

Изабор ничего не сказал, лишь подвинулся вперед и вперил заинтересованный взгляд в гостя.

– Я единорог, – повторил жеребец, – который по воле случая стал земным пони.

– Лжет он! – наседал Майт.

Крэлкин открыл рот, чтобы возразить, но передумал и помотал головой. Он понимал, что ничего не сможет доказать, но не хотел отступать просто так и размышлял, как поставить агрессивного оппонента в шаткое положение.

– Почему ты думаешь, что я лгу? – осведомился он.

– Потому что ни один пони не может по желанию изменить свой вид, – проговорил Майт. – Если ты родился земным пони, то и умрешь земным пони. Ничего не изменится, как бы ты ни хотел. Никому не дано определять свою судьбу на уровне такой глубокой физиологии. Ты можешь вывести прыщи, ты можешь вылечить какой-то приобретенный или врожденный недуг, но даже цвета глаз тебе никогда не изменить. Не лги мне!

– Если ты не можешь осознать что-то в своей голове, то это не значит, что этого нет, – парировал чужак.

Железный пони ударил копытом по полу и высек сноп красных искр. Он хмурился, тяжело дышал и с ненавистью смотрел на гостя. «Это не просто марионетки, это костюмы, которые полностью повторяют движения своих хозяев, – размышлял Крэлкин, пристально осматривая вздымающиеся бока Майта. – Этим куклам не нужно дышать, они не могут выражать эмоции, тем более, это не стоит показывать таким, как я. Он неправильно играет. Интересно, почему именно он стал главой целого клана?»

– Однако Майт прав, – вставил Старсвирл. – Пони не может быть кем угодно.

– Я с вами полностью согласен, – проговорил с особой осторожностью черногривый пони, – и согласился бы лет пять назад, но… Я смотрю на мир иначе, не как вы. Вы видите потоки энергии и клетки организма, я смотрю на кристаллическую решетку и атомарные связи.

– “Атомарные связи”? – переспросил стальной пони. – Продолжай.

– Продолжать… А что продолжать?

– Расскажи об этих связях.

– Не буду я вам этого рассказывать, – возмутился Крэлкин. – Именно из-за этих знаний я потерял способность колдовать, свой дом, кьютимарку и двадцать пять лет своей жизни. Думаете, что я так просто выложу перед вами все, что вам необходимо? Я собственными силами разобрал свое тело на элементарные части, разложил каждую клетку организма, развоплотил себя до мельчайших частичек материи, чтобы собрать новое тело. Я полностью уничтожил себя старого и создал не только новое тело, но и новую личность.

– Откуда ты? – спросил Изабор.

– Я оттуда, куда таким моралистам, как вы, путь заказан, – произнес чужак. – Вы не продержитесь там и месяца. Вы не поймете правила той игры, в которую некогда был втянут я.

– Жизнь – это не игра, – заметил Старсвирл.

– Жизнь – это самая, что ни есть, жестокая игра. Посмотрите на меня. Разве я выгляжу счастливым? О вашей Эквестрии легенды ходят, что это самое хорошее государство, которое только может быть, что тут все друг другу помогают, что в землях царит дух Гармонии и взаимопонимания, но что я вижу? Неизвестный альянс единорогов, который живет по своим законам и вершит свое собственное правосудие? Думаете, что мне приятно стоять рядом с вами? Думаете, что мне не мерзко смотреть на ваши железные тела, за которыми вы прячетесь, словно трусы? Наверное, вам на меня также противно смотреть. Какой-то земной пони говорит, что он был единорогом и пытается доказать свое. Сам бы себя отправил в психушку. Но вы ждете… Стоило копнуть немного глубже и появилась Селестия с ее извечными проблемами, появились вы с вашими благими делами. Грозите меня убить, но не убиваете. А вы хоть понимаете, что убийство – первое, что разрушает любую Гармонию? Вы, адепты этой самой Гармонии не несете Гармонию в сердце, лишь внешне стараетесь проявлять дружелюбие к отдельным личностям. Но вам бы поучиться у Селестии…

– Я его уничтожу! – взвился Майт, и заклинание сорвалось с его рога.

Крэлкин подался назад и увидел, как летящий к нему сгусток энергии растаял в воздухе.

– Он все правильно говорит, – сказал Старсвирл. – В нем больше Гармонии, чем в тебе, Майт.

– Если ты будешь продолжать вести мягкую политику по отношению к этому пони, то мне придется вызвать тебя на смертельный поединок, – предупредил приверженец самого сильного единорога.

– И в этом весь ты, – вздохнул глава Целеберриума. – Ты видишь вокруг лишь силу, но тебя не заботит Гармония мира.

– Мы придерживаемся разных течений, – напомнил оппонент.

– Мы делаем одно дело! – рявкнул Старсвирл. – Мы не вмешиваемся в дела друг друга, но ты меня вынуждаешь воздействовать на тебя своими методами. У нас есть внутренняя договоренность, которую ты с завидной периодичностью нарушаешь. Уж не хочешь ли ты возродить Аукторитас?

– Я об этом мечтаю, – произнес железный пони и оскалился. – Каждый день я вижу, как единороги поднимают Солнце и опускают Луну. Как они правят своей страной, которая исконно принадлежала…

– И тут то же самое, – вздохнул Крэлкин. – Как ты не понимаешь, Майт, ты не сможешь удержать в копытах целое государство, у тебя нет для этого навыков. Никто из вас не сможет этого сделать. Старсвирл это хотя бы понимает, а ты? Быть настолько недальновидным грозило смертью там, откуда я пришел?

– Знай свое место, земное отродье.

– Обзываться нехорошо, – заметил чужак.

– Заткнитесь! – рявкнул Старсвирл, и все взгляды устремились на него. – Прошу прощения, но меня начинают утомлять подобные склоки. Майт, я тебя попрошу воздержаться от замечаний и колкостей. Спрашивай только по сути разговора.

– Хорошо, – недовольно пробубнил железный пони и сделал шаг назад.

– Крэлкин, расскажи свою историю.

– Не собираюсь я вам ничего рассказывать, – нахмурившись, произнес белый жеребец. – Я вам уже рассказал все, что необходимо. Дальше – ваша забота, что делать с этой информацией.

– Ты не дал полный ответ на мой вопрос.

– И что тогда тебя еще интересует?

– На чем базируется твоя магия? Как ты смог преобразовать свое тело? Что значила твоя руна?

– Это больше, чем один вопрос, – заметил чужак.

– Эти вопросы – лишь маяки, которые должны направить тебя на точный ответ.

Крэлкин вздохнул, понимая, что собеседник прав.

– Начнем по порядку, – сказал он и ненадолго задумался. – Моя магия базируется… базировалась на управлении внешними потоками энергии и воздействии ими на внешний мир. Когда все единороги учились выделять энергию из албидо стилла и с ее помощью творить магию, я учился управлять внешними потоками.

– Это давало прирост силы? – тут же осведомился глава Целеберриума.

– Нет, конечно, – поморщился жеребец, – но я лучше стал понимать, как работает мир. Все, что необходимо знать, – это строение материи. Изменяя некоторые ее параметры, можно получать необходимый результат. Телекинезом я особо не пользовался, мне он был не нужен, однако во всем остальном полагался на магию. Руны, которые в моем случае являются не накопителями, а фильтрами, для придания магическому потоку определенных свойств, изменяли первоначальную структуру врожденной способности. Я использовал их достаточно часто, и со временем они заменили обычную магию. Такие изыски позволяли мне создавать объекты реального мира, которые являлись в некотором роде отдельными единорогами.

– Для чего тебе это было нужно?

– Такие манипуляции позволили мне быть только объектом магии, – пояснил Крэлкин, – а субъектом была руна. Или если хотите кратковременно созданная сущность.

– Интересный подход, – кивнул Старсвирл. – Ответь на последний вопрос.

– Как я смог преобразовать себя в земного пони? – уточнил жеребец. – Очень просто: я создал руну, которая изменила полностью мое тело, начиная от набора нуклеиновых кислот, заканчивая шерстью и цветом глаз. Процедура была очень болезненная.

– Хорошо, ответ удовлетворительный. Как ты, будучи земным пони, смог использовать магию?

– Руна, которая была нанесена на мою левую ногу, – Крэлкин поднял конечность и скосил на нее взгляд, – была смесью моей магии и магии рун единорогов. Она появилась в начале экспериментов с возможностями рисунков и перешла в новое тело. Активировалась она физическим возмущением. После активации программа использовала внешнюю энергию и выплеснула ее.

– Остаточного использования магии в среде не было заметно, – обратил внимание Старсвирл.

– И не должно быть ее заметно, – кивнул земной пони, убеждая себя в собственной лжи. – Программа была разделена на две части: одна послала особый импульс в мозг, вторая – накопляла и высвобождала энергию цельным потоком. Остаточная магия осталась, однако она едва заметна, так как магия использовала внешние потоки энергий. К тому же, на месте бушевала схватка с драконами, и много остаточной магии осталось от них. Тем не менее, отследить возмущение в энергии не сложно, когда течении ее нарушено импульсами магии, когда же энергия сама является импульсом возмущения, то выявить ее колебания практически невозможно.

Воцарилась тишина. Крэлкин посмотрел на железных пони и увидел, что глаза у них пропали. «Опять совещаются без меня? Это раздражает, но ничего поделать с этим я не могу. Мне остается только ждать своих палачей и уповать на их разум и милосердие… Как же низко я пал. После того, как я попал в этот мир, я перестал быть черствым циником и слишком размяк без внешних раздражителей… Да и кто мог подумать, что единороги про меня еще помнят?»

Главы Целеберриума вернулись и напряженно посмотрели на чужака. Жеребец почувствовал, как мурашки пробежали по спине, и он с шумом сглотнул.

– Твой ответ удовлетворителен, – наконец, сказал Старсвирл. – Майт, можешь задать свой вопрос.

– Отлично, – оскалился тот и сделал шаг вперед. – Итак, Крэлкин, поведай мне, почему Селестия хотела разорвать полотно материи ради такого, как ты?

Земной пони нахмурился. Ему не понравился тон, в котором единорог задал вопрос, но понимал, что отвечать в любом случае придется.

– Я думал, что представлял для нее интерес, но она лишь хотела вернуть меня туда, откуда я пришел, – промолвил он.

– И откуда же ты пришел? – вопросил Майт.

– Это не имеет значения и к делу не относится.

– Вообще-то относится.

– Значит, вам необходимо знать, откуда я родом, или понять, несу я для мира Эквестрии какую-либо опасность? – вопросил чужак.

Майт покрутил глазами и уставился на Старсвирла, который улыбнулся и изрек:

– Достойный ответ. Продолжай.

– Я не хотел возвращаться, потому что, убегая оттуда, мне пришлось изменить свое тело и потерять то, к чему я привык.

– Ты дорожишь домом? – вновь спросил Майт.

– Дорожил, пока не попал сюда. Не скрою, что с самого начала я и сам пытался попасть назад, но потом, взвесив все “за” и “против”, решил остаться.

– Почему тебя нельзя было довести до твоего дома пегасами?

– Потому что пегасов бы убили, как, впрочем, и меня, – с расстановкой произнес белый пони.

– Они могли бы оставить тебя на границе…

– А кто даст гарантию, что я не вернусь в Эквестрию?

– Я бы позаботился, – заверил железный единорог. – Это входит в мою юрисдикцию.

– Тогда скажи, откуда я появился в Эквестрии? – с нажимом спросил жеребец. – Через какую границу прошел? С какой части света набрел на этот оазис?

Майт промолчал, а Крэлкин продолжил:

– Тем не менее, Селестия хотела избавиться от меня, но своими методами.

– Разрыв материи не был уж так необходим, – проговорил Майт, словно сдался и пытался выторговать расположение у Старсвирла.

– Возможно, ты прав, – согласился ответчик. – Можешь спросить у Селестии, почему она решила именно таким образом отправить меня домой. Но факт остается фактом.

– Значит, всему виной твое происхождение? – с недоверием вопросил металлический пони.

– Вероятнее всего, да.

– Вероятнее всего?! – вспылил единорог. – Отвечай на вопрос нормально!

– Я нормально отвечаю, – парировал чужак. – Если я не знаю чего-то, то так и говорю, но вам же необходимы мои догадки. Так что не жалуйся. Я не могу залезть в голову к Селестии и прочесть ее мысли, как и вы. Довольствуйтесь тем, что можете получить от таких, как я.

Майт фыркнул и уставился на Изабора.

– Ты тоже хочешь получить свою долю побасенок? – спросил он.

– Отнюдь, – спокойно проговорил собеседник. – Я хочу получить от него вполне конкретный ответ на вполне конкретный вопрос. Твои вопросы всегда отличались недальновидностью, Майт, так что не обижайся, что получаешь подобные ответы.

– Больно надо мне на него обижаться, – с недовольством произнес один из глав Целеберриума и посмотрел ненавистным взглядом на гостя.

– Предупрежу, что я буду задавать уточняющие вопросы, – сказал Изабор, обращаясь к земному пони и, немного помедлив, спросил: – Что ты знаешь о генокоде?

«Вот этого вопроса я и ждал от генетика. Он провел просто грандиозную работу, смог вырастить самых могущественных пони в Эквестрии, разобрался с такими тонкостями албидо стилла, о которых я даже ничего не знаю… Хотел бы я поговорить более плотно по этой тематике, но, думаю, что невозможно. Слишком высокий пост он занимает».

– Я знаю, что генокод состоит из генов, а гены состоят из нуклеиновых кислот, которых в ядре клетки содержится порядка сорока. Ряд генов составляет тот или иной физиологический или психологический параметр организма. Некоторые аллели могут быть доминантными или рецессивными. Также есть кодоны, кодирующие триплеты генов…

– Ты понимаешь, почему я задал именно этот вопрос? – перебил Изабор.

– Не совсем, – сказал недоуменно земной пони и увидел, как из недр железного тела на свет показался пузырек с темно-красной жидкостью.

– Это твоя кровь, – пояснил металлический жеребец. – В клетках твоих эритроцитов была найдена достаточно интересная информация. Я не буду тебе рассказывать про геном, ибо ты и так в курсе, я спрошу просто: почему меня привлек твой геном?

«Почему его привлек именно мой геном? – спросил у себя Крэлкин. – Но что я там мог изменить? Кроме мозга все остальные органы были воспроизведены, подобно тем, что я увидел в ДНК пони… Или его интересует сейчас что-то иное? Не понимаю я его намеков».

– Тебя заинтересовало строение моего мозга? – подал догадку жеребец.

– Это отдельная и не менее интересная тема, к которой мы, возможно, вернемся, но меня сейчас интересует совершенно иное.

– Иное? – изумился Крэлкин и нахмурился.

Рог Изабора зажегся, и над тремя железными пони развернулась часть генокода, которую некогда бывший человек рассматривал с особым интересом. Тогда он искал оптимальные соединения, пытаясь выделить гены, отвечающие за рог и крылья, но он промахнулся по всем направлениям, хотя не понимал почему.

– Это твой геном. Чтобы тебе было понятнее, я подсвечу его часть, которая имеет доминантные гены.

Вся цепочка зажглась яркими цветами, и чужак прищурил глаза. «И что тут такого необыкновенного? Я использовал только доминантные аллели, исключительно доминантные аллели, но почему-то у меня нет ни рога, ни крыльев. Восемнадцать генов… Как они точно работают я не в курсе, да и разбираться особо времени не было. Сколько у меня было времени? Минуты три?»

– Я знаю, что у меня в этом участке генокода находятся только доминантные соединения, что из этого?

– Какой участок содержит гены единорогов?

Крэлкин поджал губы и посмотрел на копыта. «Он уже понял, что я не знаю строение ДНК пони, но к чему он до сих пор издевается?»

– Я не разбирался до таких подробностей, – заявил жеребец.

– Я не сомневался, что ты лишь пытаешься произвести впечатление осведомленного пони, но на самом деле сам же путаешься в своих фактах, – спокойно проговорил Изабор, и в голосе его не было никакого упрека. – Но уже не мне решать, что с этим делать. Я у тебя хочу спросить только одно, но ответ должен быть правдивым, я это почувствую. Ты на самом деле собирал свой генокод лично?

– Да, – напряженно отозвался Крэлкин.

Железный пони закрыл глаза и вздохнул.

– Я не понимаю, как ты можешь обходить мое чувство распознания правды. Нейроны у тебя в мозгу работают с огромными скоростями, сердце бьется с увеличенным ритмом, но это из-за того, что ты боишься, а не лжешь. Если считать, что ты действительно смог создать новый, уникальный геном, то твои знания слишком интересны, чтобы тебя уничтожать. Так кто ты такой на самом деле?

– Я пони Эквестрии, – огрызнувшись, сказал чужак.

– А вот сейчас ты лжешь, – вздохнул Изабор.

– Селестия меня официально признала пони своей страны, так что…

– Она не имеет никакого отношения к твоему истинному происхождению.

– А я и не говорил, что из Эквестрии, – осторожно проговорил чужак. – Я сказал, что пришел сюда.

– Но ты смог преобразовать один геном в другой, – сказал железный жеребец. – Ты хоть представляешь, что ты создал?

– Я создал очередного земного пони.

– Нет, не очередного земного пони, – изрек один из глав членов Целеберриума. – Ты создал земного пони с уникальным, чистейшим геномом. У твоей избранницы будет не так много шансов родить не земного пони. А если она будет той же расы, то с вероятностью сто процентов получишь потомство земных пони. Я таких чистых генов никогда не видел…

– Но доминантные гены должны проявлять тот или иной признак, не наоборот, – с недоумением произнес Крэлкин.

– Отнюдь. Доминантные аллели присущи только земным пони. – Изабор поднял взгляд на светящуюся цепочку ДНК и спросил: – Как думаешь, какие гены отвечают за проявление рога, а какие за проявление крыльев?

– Одна девятка за рог, вторая – за крылья, – бросил пришелец, не задумываясь.

– Ты даже неправильно разделил геном, – вздохнул собеседник. – Хоть восемнадцать делится на два, но оно делится на три.

– Каждому виду по шесть генов? – бросил предположение Крэлкин.

– И опять неправильно. Твои решения слишком скоропалительны, потому ты и не смог правильно разобраться.

Рог Изабора засветился, изображение генома потускнело и разделилось на три равные части. Первая часть подсветилась голубым светом, вторая – белым, третья – коричневым. Крэлкин как завороженный смотрел на это действо и попутно пытался понять, как эта связка работает.

– Первая шестерка генов определяет наличие рога у пони, – возвестил Изабор. – Вторая шестерка – крылья…

– Подожди, по этой схеме возможно появление как рога, так и крыльев. Кто рождается в этом случае? Аликорн?

– Аликорн? – усмехнулся железный пони. – Едва ли. Аликорн – недостижимая цель, хотя сейчас появился реальный шанс его создать. Но речь сейчас не про него. Ты принял за аксиому, что доминантные гены обязательно являются проявлением того или иного признака. Но за это отвечают рецессивные аллели. Впрочем, могут появиться признаки обоих рас пони, как ты заметил. Тогда вступает в процесс проявления крыльев или рога, как мы его называем, кодирующий триплет аллелей или попросту кодон. Он и определяет, будет пони единорогом или пегасом.

– Значит, эта цепочка генов отвечает за формирование албидо в организме.

– Именно так, – согласился Изабор. – Кодон же влияет непосредственно и на первичное создание генома потомка. В общем, это сложный процесс и не до конца изучен до сих пор.

– А что с аликорном? – спросил Крэлкин, смотря пристальным взглядом на разноцветные соединения генов – Каков его генокод?

– Полная противоположность твоему, – ответил собеседник.

– Полный рецессив… – в задумчивости проговорил белый жеребец. – То есть, я сделал все наоборот. Неудивительно, ведь я путался в основополагающих понятиях.

– И не только в них, но и вообще во всем, – проговорил Изабор. – Мне кажется, что ты ткнул копытом в небо и попытался достать до звезд, но, увы, не смог. Зачем тебе нужно было стать аликорном?

– Будучи аликорном, – усмехнулся чужак, – я мог бы не бояться преследования и, в конечном счете, уничтожить своих обидчиков. Не физически, – быстро добавил он, увидев помрачневшие морды глав альянса, – морально. Сломать психологически.

– Интересная причина, хотя и не безосновательная, – кивнул Старсвирл.

– Насколько я понял, – продолжил Изабор, – ты ничего не понимаешь в генетике и науку эту ты затронул лишь косвенно, выудил какие-то свои факты из моря причинно-следственных цепочек и связал их какой-то своей логикой. Похвально лишь то, что ты сам это все узнал. Более вопросов не имею.

Генетик сделал шаг назад и застыл. Майт поднял голову, и во взгляд его вернулась живость. «Видимо, сейчас вынесут вердикт, – подумал Крэлкин и напрягся всем нутром, – но каков он будет? Я не показал абсолютно никаких выдающихся навыков, не проявил себя ни в какой области знаний, так что же меня будет ждать через несколько минут? Надеюсь, что Старсвирл будет благосклонен ко мне и помилует, хотя… Если тот оранжевые единорог прав, то я просто на крючке своих собственных амбиций, и умру если не от смертельного заклинания глав Целеберриума, то от какой-то магии неизвестного мне Эмбера… Эмбер… Надо как-то избавить Твайлайт от союза с ним. Но если я сейчас расскажу об этом, не подставлю ли я Кресцента, а это может вылиться в море недопонимания и семейные гонения? Пока не стоит этого делать, но тогда как мне помочь своей подруге?».

– Прошу прощения, я хотел бы спросить об Эмбере… – подал голос земной пони.

– Об Эмбере? – неподдельно изумился Старсвирл. – Откуда тебе о нем известно?

– Мне рассказал оранжевый единорог, напарник Кресцента, – пояснил чужак и сглотнул, понимая, что ходит по лезвию ножа. – Он сказал, что этот единорог специализируется на драконах и что мне предстоит с ним побороть мою проблему, если, конечно, вы меня оставите в живых. Он очень опасен?

– Если ты выживешь рядом с ним, когда он будет расправляться с драконом, то, считай, ты сможешь выжить в реальных боевых условиях.

«Значит, он настолько опасен… Но мне не нравится это, очень не нравится… Я мог бы бросить его под когти драконов, но кто тогда решит проблему хищников? Если помогу ему, то он станет парой для Твайлайт…»

– Насколько я понял напарника Кресцента, – продолжил Крэлкин, – вы до сих пор сохраняете селекционную программу. Твайлайт и Шайнинг входят в нее?

– Это конфиденциальная информация.

«Без распространения данных я не смогу защитить Твайлайт. Все же, Кресцент – слабак, надо брать все в свои руки. Сейчас надо сбросить с себя личину пони и принять на время мою сущность человека».

– Я знаю, что вы хотите спарить Твайлайт и Эмбера, – выпалил он, – чтобы получить сильное потомство, но это просто глупо!

– Откуда ты получил эту информацию?! – неподдельно изумился Изабор. – Мы ее никому не говорили, кроме…

– Кресцент, – прошипел Майт. – Я его выгоню!

– Не спеши, он все правильно сделал, – сказал чужак. – Он слаб духом и трусит перед вами, но я вступлюсь за Твайлайт…

– Она тебе дорога? – в лоб спросил Старсвирл.

– Я позабочусь, чтобы она была счастлива, – заверил Крэлкин.

– Ты можешь заботиться о ком хочешь, – беспристрастно отозвался глава Целеберриума, – но Твайлайт – не твоя проблема.

– Она моя подруга и это моя проблема! – прикрикнул жеребец. – Эмбер ваш даже не должен пересекать порог библиотеки в Понивиле! Он даже не должен появляться в городе!

– Это…

– Там дракон! – взвился Крэлкин. – Ослы вы! Вы не подумали об этом?

– Дракон тот будет изъят, если он тебе так мешает, – заверил Майт.

– Твайлайт вы получите только через мой труп! – прошипел гость.

– Это мы можем устроить, – оскалился Майт.

– Ты перешел на личностные оскорбления? – изумился Старсвирл. – Значит, тебе дорога эта пони, возможно, ты испытываешь к ней нечто большее, чем просто дружественные чувства. Однако сейчас это не имеет значения. Твайлайт послужит благой цели сохранения Гармонии.

– Не трогай Твайлайт! – зло проговорил бывший человек.

– Она – создание наших умов и копыт, – парировал железный пони, – мы можем полностью распоряжаться ее жизнью.

– Она не вещь, чтобы ее для чего-то использовать!

– Твоя драгоценная Селестия уже использовала ее для уничтожения Найтмэр Мун, – подал голос Майт, – так что же нас остановит?

– Я готов выторговать ее жизнь за свою, – сказал Крэлкин, смотря на единорогов исподлобья.

– Да кому ты нужен? – усмехнулся Майт.

– Подожди, у него в голове достаточно интересные данные, – умерил пыл товарища Старсвирл, смотря немигающим взглядом на Крэлкина. – К тому же твой подчиненный Эмбер довольно часто забывается и несет в себе искру хаоса, которая готова разразиться всепоглощающим пожаром в его душе. Ты не меньше моего понимаешь, что значит такая безответственность и к чему она может привести.

– Хочешь сказать, что этот земной пони лучше? – с негодованием спросил соправитель.

– Вполне, – кивнул глава Целеберриума и посмотрел на собеседника. – Сейчас он готов умереть за единорога. Вчера он готов был умереть за незнакомых ему жителей отдаленного городка. Он даже был готов умереть за тех, кто ему не нравится. Немногие пони смогут повторить это.

– Это не уличает того, что драконы сейчас могут атаковать Гегори! – вскрикнул приверженец силы. – Будь он трижды хорош, но это абсолютно ничего не решает. Хватит смотреть на все сквозь розовые очки.

– Ты уделяешь слишком много внимания силе, но очень мало времени – для воспитания моральных качеств, – заметил стальной жеребец спокойным голосом. – Давно надо провести реформы и обновить кровь в Целеберриуме.

– Ты хочешь взять этого в наш альянс?! – возопил Майт и стукнул копытом, высекая искры. – Это противоречит всему, на чем зиждется наша организация. Наши правила! Наши традиции! Наши законы! Ты на все это плюнешь?!

– Наша организация уже дважды переживала сильные реформы…

– Если ты возьмешь не-единорога в Целеберриум, я вызову тебя на дуэль и уничтожу!

– Во-первых, он был единорогом, – напомнил Старсвирл.

– Это неважно, сейчас он земной пони! – парировал Майт.

– Во-вторых, раса не имеет значения, – спокойно продолжал единорог.

– Имеет! – не унимался собеседник.

– Необходимо поднимать мораль в наших рядах, – проговорил лидер скрытого альянса. – Эмбер – неуправляемый, Кресцент – подвержен эмоциям и не понимает, что творит, а Висио так вообще что-то затевает против нас. И двое из этих пони – твои.

– Зато один – твой, – со злобой проговорил Майт.

– И только Изабор никак не проявляет своих стремлений, хотя мы и без того знаем, что он самостоятельно совершает селекционные программы без нашего с тобой ведома, – заключил Старсвирл и вздохнул. – Я на многое закрываю глаза, но пришло время что-то делать. Этот земной пони не только владеет информацией, но у него есть ответственность за то, что он творит, и за тех, к кому прикасается. Ты сам видишь, что мы держимся вместе только из-за идеи Гармонии, но что случится, когда мы распадемся? У каждого из нас свой путь создания Мира. У меня – помощь гражданам. У тебя – силовое урегулирование конфликта, а будь твоя воля – тирания. Изабор же вообще хочет создать новый вид пони, у которых не будет негатива даже в мыслях. Мы разные, но, тем не менее, делаем одно и то же.

– И как же этот земной пони поможет нам? – с негодованием вопросил Майт.

– У него есть уникальные знания, которыми он владеет.

– Не вижу ничего уникального, – возразил собеседник.

– Соглашусь с Майтом, – подал голос Изабор. – Земной пони хоть и был ранее единорогом, но к генетике он никакого отношения не имеет, а потому мне не интересен.

– Да что же вы только о себе думаете? – возмущенно вопросил Старсвирл. – Ну, хорошо, хотите поговорить о ваших личных выгодах? Майт, тебе не интересен новый вид магии, который, при качественном улучшении, сможет создавать даже клоны силы, подобной силы создателя? Один пони может стать сотней, и не важно, где будет нанесен заветный “умный” рисунок, главное, что магия будет безопасная и очень мощная. Изабор, а ты не хочешь разобраться, как он все же смог собрать собственный геном за несколько минут? Твоя генетика – это наука с потомством, а этот пони сотворил магию с собой и изменил свое тело на таком низком уровне, как генокод. Мы, три пони, управляющие самыми сильными и умными единорогами Эквестрии, едва ли сможем повторить его опыт и приблизиться к таким серьезным достижениям ближайшие годы. А создание аликорна через сто, а не десять тысяч лет? Как тебе такая выгода?

Воцарилось молчание. Майт и Изабор смотрели на свои копыта, взвешивая все “за” и “против”. Слова Старсвирла выбили остальных глав Целеберриума из колеи и теперь они искали пути отступления, но не находили. Крэлкин увидел, как мудрейший из железных единорогов посмотрел на него и уголки его губ поднялись. Чужак распахнул глаза и внезапно осознал, что Старсвирл симпатизирует ему. Глава Целеберриума хотел оставить его в живых, но для чего – земной пони еще даже не представлял. Единственное, в чем он был уверен: Старсвирлу не нужны его знания.

– Я соглашусь его взять только после того, как он покажет сноровку на поле боя с Эмбером, – заявил Майт.

– Он исправит, что натворил – это безусловно, – кивнул Старсвирл. – Изабор, а что ты скажешь?

– Идея, которую ты подал, заманчива, но едва ли он сможет рассказать, как пользоваться своим знанием и бывшим умением. Однако я не против, чтобы земной пони был с нами. Ранее Целеберриум имел дело с пегасом, так что не думаю, что опыт ведения диалогов с земными пони и усмирение оных будет бесполезным.

– Я поговорю с тобой после того, как ты закончишь разбираться с драконами, – обратился Старсвирл к Крэлкину. – И помни, что ты не имеешь права ничего говорить никому о нашем альянсе, даже упоминать о нем нельзя, иначе ты умрешь раньше, чем успеешь моргнуть. – Железный пони, лязгая металлом, спустился с возвышения и подошел к чужаку. – Открой рот и высунь язык, – потребовал он.

– Это еще зачем? – с недовольством спросил белый жеребец и отступил на шаг.

– Для того чтобы ты не проболтался.

– Я не собираюсь…

Крэлкина объяла неведомая сила, открыла ему рот и принудительно высунула язык. Язык заболел, и земной пони простонал, не имея возможности крикнуть. В глаза бросился ухмыляющийся Майт со светящимся рогом. Старсвирл кивнул товарищу и тут же применил заклинание. Почувствовав свободу движений, чужак отскочил назад и сжал язык между зубами, пытаясь найти отличия, однако не находил.

– Что это за магия?! – рявкнул он.

– Обычная магия, – пространно ответил глава скрытой организации. – Если ты скажешь слово “Целеберриум”, “организация единорогов”, “альянс единорогов” или “скрытый альянс”, то ты просто сгоришь на месте заживо, и первое, что пострадает – мозг. Тебя невозможно будет спасти.

– И это теперь до конца дней?

– Нет, мы снимем с тебя это заклинание, как только ты справишься с драконами. Майт, – обратился Старсвирл к железному единорогу, – я хочу поговорить с Эмбером, позови его.

– Как пожелаешь, – проговорил тот со вздохом, и рог его подернулся синим светом.