Записки орка-лазутчика

Глава 6.

Догнал я этих кобыл довольно быстро. Да, уйти они успели довольно далеко, но они вроде не торопились, в то время как я – наоборот. Правда, выяснить, где все живут, мне не удалось – розовую и белую я упустил. А про место жительства желтой я итак знал. Как-никак, удирал то я из ее дома.

У фиолетовой же оказался весьма интересный дом – в стиле эльфов, что на деревьях живут. Говорят, есть такие. Может, поджечь его? Пусть сдохнет в страшных мучениях! Хе-хе. Нет, тогда я не смогу попробовать ее мяса. Да и чем я буду поджигать дом?

В итоге, я остановился на простом проникновении внутрь. Только сначала дождемся, когда единорожка ляжет спать. Врасплох ее застанем, так сказать. Она, кстати, несмотря на поздний час, спать ложится покамест не собиралась – ну, насколько я мог видеть через небольшое окно, которое нашел на этой причудливой конструкции.

В данный момент фиолетовая истово строчила что-то на пергаменте, время от времени приподнимая голову, задумываясь. Наконец, закончив марать чернилами бумагу, единорожка скрепила свои записи печатью и свернула их в трубочку.

Послание? Интересно, о чем? Хотя нет, не интересно. И так понятно, что обо мне. Ну и? Что ты сделаешь дальше, мой сочный ужин? Пойдешь на улицу относить своей принцессе? Мне это только на руку! Однако тут она меня обломала.

Подойдя к какой-то куче тряпья, она потрясла ее и что-то сказала. К сожалению, я не услышал – окно закрыто. А наглеть и открывать его я не рискну. Так вот, о чем я? Ах, да. Тряпье никак не среагировало. Твайлайт (так рогатую вроде кличут) потрясла еще раз. И только после этого наружу выбрался… Гоблин!

Ну, по крайней мере, что-то похожее на него. От, собственно, гоблина выползшая на белый свет тварь отличалась тем, что смутно напоминала скального ящера. В общем, этот недо-гоблин с хмурой рожей вылез наружу, взял послание и дунул на него. Из его пасти вырвалось пламя, и, спустя пару мгновений, от письма не осталось ничего, даже пепла. Однако!

Классный способ избавляться от ненужных писем. Или эта ящерица так характер решила показать? Мол, «нечего меня было будить! Пиши новое, а я спать!». Как же я его понимаю! Вот тоже, случалось, вернулся ты из разведки, еле ноги волочишь, спать охота – сил нет, а тут на тебя, как из засады, выпрыгивает какая-нибудь важная шишка и орет, что надо срочно доставить послание на другой конец Эттенских Высот. Так и хочется его зарезать….

Хотя тут, скорее всего, все- таки фиолетовая в чем-то ошиблась и решила отложить послание на завтра. Потому как реакции от единорожки не было ну никакой на произошедшее. Только зевнула, потушила свет внизу и пошла по лестнице наверх.

Ага, значит, там мы с тобой и увидимся. Хм.… Как мне туда забраться? А-а-а, вон балкон наверху. И забраться на него, а так же спуститься оттуда будет просто. Ну, вперед!

Я ошибся. Забраться на балкон оказалось не просто. В этом мне усиленно мешал филин, который, злобно ухая и налетая на меня, пытался помешать подъему. Поначалу я вяло отмахивался, но, в конце концов, разозлился и на нападки птицы реагировал «мельницей» (прием ближнего боя у нас такой – круговой удар ятаганом, а так же топором, мечом, булавой и всем прочим, что под руку подвернется, по подступившим со всех сторон врагам) из копыт – пусть оружия в них не было, но смысл от этого не менялся. При этом я несколько раз едва-едва не навернулся вниз.

Достойный противник эта птица, достойный! К сожалению, в родном мне мраке мы были на равных условиях – филин – птица ночная. Наконец, мое махание копытами туда-сюда возымело свой эффект, и я сбил пернатого – скорее всего, просто случайно. Ну и ладно. Надеюсь, он разбился насмерть.

На балконе, занимая собой почти больше половины пространства, меня встретила какая-то непонятная продолговатая штуковина. Больше всего это напоминало длинную трубу, которая увеличивалась в размерах по мере отдаления от балкона в сторону неба. Однако внутрь пролезть не помешала, и то хорошо.

Балконная дверь была открыта – должно быть, жарковато хозяйке дома. Ничего, я ей такую ночку устрою, что она забудет обо всем на свете. А потом прирежу. Довольно бегать, орк я или гоблин дрожащий? Все, что можно было, я уже узнал, получить от фиолетовой какие-то крупицы информации – ненужная трата сил…. Как вернуться назад – я не знаю, да и тут, наверное, никто не знает. Значит, остается только мстить.

Пробравшись в комнату через балкон, я почти сразу нашел единорожку – та валялась на кровати, храпя, как тролль. Моего оружия здесь не оказалось, хотя я весьма сильно надеялся, что лидер стражников его прикарманит как «законный трофей». Эх, досадно. Ну ладно, продолжим вершить свое темное дело. Под громкие храпы Твайлайт я продолжил обыск комнаты на наличие нужных вещей. Таковой в итоге оказалась одна веревка, которой я вскоре воспользовался.

Подойдя к единорожке, я попробовал аккуратно (чтобы не разбудить) связать ее. Глаза ее тут же раскрылись, рот открылся для крика (или ругани)…. Дальнейшие ее действия я прервал точным и сильным ударом промеж глаз, вырубив кобылу на неопределенное время, после чего, уже не осторожничая, связал ее по ногам и… ногам.

Ну, а теперь можно и уходить отсюдова. Взвалив на себя фиолетовую (она оказалась удивительно легкой) я отправился прочь.

Конечным местом, где я сбросил с себя сей приятно пахнущий и наверняка очень вкусный груз, было то самое место, где я впервые заговорил в этом мире. Пожалуй, не буду расписывать, с каким трудом я до сюдова добирался. Достаточно будет лишь сказать, что ночь кончилась как раз тогда, когда я туда пришел и привязал свою добычу к дереву неподалеку от камня, из которого торчал мой запасной ятаган. Пусть пока побудет тут, мне надо еще за оружием сходить. Тащем то, она уже должна скоро очнуться, и там можно будет уже приступать к нашей недолгой, но очень поучительной беседе, после которой она уснет вечным сном в моем желудке.

Мой старый добрый клинок, как я и ожидал, торчал из камня. Чудесно, хоть что-то в этом мире меня уважает. Воспользовавшись своими «руками», а точнее, рогом, я вытащил ятаган из камня. Честно говоря, не ожидал, что он так просто, без особых усилий с моей стороны, выйдет наружу. Видать, сегодня удача наконец-то повернулась ко мне мордой, что не может не радовать. Развернувшись, я отправился назад.

А сзади меня ждал сюрприз. Над моим мясом склонились четыре…. Собаки! Причем прямоходящие. Моя пленница, к слову, уже очнулась и теперь очень смешно извивалась на месте, должно быть, пытаясь освободиться таким образом от пут. Не удачно.

Собаки же о чем-то между собой переговаривались – подойдя поближе, я смог услышать, о чем же.

— Ну ни че се день начался! Ктой-то у нас тут?

— Глаза то разуй! Это же наш будущий раб! Хе-хе-хе!

— Постойте ка. А как она тута оказалась?

— А те то какая разница? Это подарок судьбы!

Да! Чую, быть бою! Наконец то, хоть разомнусь!

Псины были частично облачены в доспехи (хреновые), из оружия у них были копья и мечи. Ну что же, надо обратить на себя внимание. Открыв рот, я громко прокричал:

— Эй, вы! Это мое мясо!

Собаки недоуменно обернулись, посмотрели на меня с крайним удивлением…. И заржали, явно считая меня не опасным. Даже не смотря на ятаган, который парил передо мной.

— Тю, еще один единорожек! Рабов будет два! Ха-ха! Смотрите, какой у него меч! Чур, будет моим! – три пса медленно начали подходить ко мне полукругом. На их взгляд, похоже, я тут же должен был либо в ужасе убежать, либо в страхе затрястись. Но я решил не подыгрывать им.

— Хе-хе-хе, ну что же, хоть какое-то развлечение! Во славу Ангмара! Умрите! – с этими словами я бросился в атаку на явно не ожидавших ничего подобного собак, отдаваясь инстинктам, выучке и рефлексам.

Бойцами собаки оказались никакими. Нет, серьезно, кроме однообразных тычков копьями и абсолютно бессмысленных размахиваний мечами они ничего не умели. Двигались псы очень медленно. Настолько медленно, что, когда я кувырком ушел от удара первой собаки, одновременно рассекая ей поджилки, они еще даже не поняли, что происходит.

Чем я не преминул воспользоваться, и, оказавшись за спиной у начавшей оседать на землю псины, добил ее прямым ударом в спину. Брызнувшая теплая кровь окатила мою морду (Тратовский телекинез работает так, как будто бы он действовал руками), окрашивая ее в привычный красный цвет. Я облизнулся.

Ммм, а ничего так. Собака всхлипнула и упала. После этого я вытащил свой клинок, стряхнув с него кровь на оставшихся в живых тормозов.

— Эй, он убил Кенни! Сволочь! – Крикнула ближайшая собака, когда до нее дошло, что произошло.

— Ты следующая, шавка, не переживай. – Поспешил обрадовать пса я. Ну и заодно вывести его из себя. Получилось.

— Ра-а-а-а!!! – Зарычала шавка и ринулась на меня, заходясь в богатырском замахе, явно считая, что я буду стоять на месте и тупо смотреть на то, как меня убивают.

Да они еще тупее троллей! Те хотя бы в бою что-то разумеют.

Я не стал дожидаться, когда псина ударит, и попросту ткнул ее в открытое пузо старым, как мир, колющим ударом. Минус еще один. Осталось двое. Или даже один – третья шавка, завидев такую жестокую, и, что характерно, очень быструю расправу над ее товарищами, попятилась назад.

А четвертая вообще на меня не смотрела – забавлялась с пленницей. С МОЕЙ пленницей. Которая, кстати, наблюдала за боем от начала и до конца. И явно не видела столько смертей и крови за раз – ну, по крайней мере, мне так показалось по ее побелевшей морде.

Хех, добро пожаловать в мой мир! К павшим немощам я был абсолютно безразличен. Какая, собственно, разница, кого резать во славу Ангмара? Хоть прямоходящих собак, хоть свободовцев, хоть мирное население во время набега….

Псина, стоящая ко не спиной, кстати, была экипирована намного лучше тех слизней, что валялись позади меня и спали мертвым сном. На ней был тяжелый, покрывающий все тело доспех, меч в ножнах за спиной и копье в руках, которым она в данный момент тыкала в мое фиолетовое мясо, совершенно не обращая на меня внимания.

И даже после того, как я вытащил у него из ножен меч, пес меня не заметил. Лишь после того, как я постучал его же оружием по его глухому шлему, он недоуменно повернулся…. И получил эфесом своего меча по зубам.

Надо отдать псине должное – в себя она пришла быстро. Впрочем, я и не собирался убивать ее так скоро. Враг остался один, а я только-только во вкус вошел…. Мне хотелось размяться и повеселиться. Потому и позволил ей опомниться. А вовсе не из благородства и прочей глупости, которой грешат свободовцы.

— Шо? Хде все? – пробасила собака в полном непонимании. Она что, думала, что меня уже скрутили? Ха, воина Ангмара так легко не взять! Взгляд псины между тем упал на второй меч, который окутывало зеленое свечение.

— Эй, это мое!

— Отними, если сможешь!

Собака ткнула напоследок древком копья измученную единорожку, перевела свой взор на меня и угрожающе зарычав, бросилась вперед. Точнее, это ей казалось, что она бросилась, но на самом деле она двигалась медленно-медленно, точно в воде. Да и доспехи сильно смущали ее движения.

Туда, где я был секунду назад, вонзилось копье, а там, где был собачий хвост, теперь болтался уродливый обрубок. Мой враг взвизгнул от боли.

— Я-а убью тебя, поняшка! Р-р-р-р!!! – зарычало это недоразумение с самым грозным видом, на который было способно. Это так смешно выглядело, честное слово!

Видел бы он варга в состоянии исступленной ярости – вот это да, это страшно. Глаза, горящие оранжевым огнем, с буквально выплескиваемой наружу ненавистью и жаждой убийства, это само по себе – то еще зрелище. А теперь прибавьте сюда все остальное – то есть, огромного волка метра четыре в холке с острыми зубами и когтями, способными вспороть хорошо сбитый металлический доспех без особых проблем.

Вот это да, это страшно. Свободовцам особенно, хе-хе-хе. А это недоразумение ничего, кроме презрения у меня не вызывало в своих ужимках меня напугать.

Тут мои мысли прервал очередной «грозный» рык, который сопровождался очередной бессмысленной атакой копьем. А затем еще одна. И еще. И еще. В сии яростные удары псина вкладывала все больше сил, постепенно выматываясь в своей громоздкой броне, которая, к слову, мешала ей двигаться.

Я же, абсолютно полностью лишенный защиты, стесняющей движения, спокойно уходил от всех атак, попутно издеваясь над этим недоразумением, нанося удары в просветы меж доспешье. Так что, помимо отрубленного хвоста, по всему телу собаки текла кровь из глубоких порезов.

Псина двигалась все медленнее и медленнее, пока, наконец, мне не надоело танцевать с этим инвалидом и я не вогнал оба клинка ему в спину. Точнее, один.

Тот, который был изготовлен из ангмарского железа прошел сквозь броню как нож сквозь масло – настолько хреновым было ее качество. А вот меч собаки не осилил этот удар и раскололся надвое. Сразу видно, откуда руки у здешних мастеров растут.

Отбросив бесполезную железяку в сторону, я вытащил свой клинок из тела павшей псины и воткнул его в землю рядом с замершей единорожкой.

— Доброе утро, мой сочный завтрак! Как спалось? – Поздоровался я.

Та в ответ наградила меня совершенно непередаваемым взглядом, который постоянно менялся. Тут было все: страх, боль, ненависть, удивление, досада и, наконец, решимость.

— Какое же ты чудовище…. – прошептала она. – Раз так легко отнимаешь чужую жизнь. Но мы… Мы остановим тебя!

Ее рог вдруг засветился, явно подразумевая за собой какую-то гадость в мой адрес. Но я не дал ей совершить ее, со всей силы ударив единорожку под дых. Мой любимый прием сработал – фиолетовая моментально забыла, как дышать и что собиралась только что сделать, принявшись хватать ртом воздух.

— Помнишь, что я говорил тебе тогда, когда сидел в клетке? Никогда недооценивай своего врага! – Прошипел я. – Это может… *пинок под ребра* — весьма плохо закончится. Впрочем вас, мешки с мясом, я переоценил. — *вновь сильный удар по ребрам*. – Тюремщики из вас никакие. Это надо же было додуматься посадить меня в сломанную клетку и не выставить стражу….

Заметив, что ее рог вновь замерцал, я вновь прервал ее ударом под дых. – Но все же, все сложилось как нельзя лучше, при моем то невезении! Пусть я не смогу вернуться назад, но хотя бы попробую твою кровь на вкус!

Пнув ее в последний раз, я вытащил из земли свой ятаган и занес его над ней.

— Сейчас я тебя немножко пощекочу. Твое последнее слово?

— Принцесса…. Остановит тебя….

Я старался изо всех сил, но у меня ничего не выходило. Клинок как будто перестал подчиняться мне. Сзади раздался незнакомый мне громовой голос:

— Остановись, безумец! Ты не сможешь ей навредить!

А затем хорошо знакомые мне вопли остальной недо-стражи:

— Твайлайт!

— Отойди от нее!

— Конец тебе!

Ну и прочие там ля-ля-ля. Обернувшись, я узрел всех в почти полном составе (за исключением желтой, которая валялась в обмороке) и вместе с ними – здоровенную белую лошадь с крыльями и рогом. От нее буквально разило ненавистным светом – настолько сильно, что я ненароком прикрыл глаза копытом.

Завидев позади меня аппетитный вид свежего мяса, многие побледнели. Ну что же, надо бы поздороваться, а то как то не вежливо выходит.

— А-а-а-а, вот и остальные. Хорошо, а то я уж начал было скучать. Подождите пару секунд, сейчас я эту добью, и поговорим, лады? – Не спуская с ошалевших от моей наглости пони глаз, я вцепился зубами в единорожку. Точнее, попытался вцепиться.

Помешала мне в этом здоровском деле большая белая лошадь. Ее рог ярко полыхнул нестерпимым белым светом, и меня отбросило назад. Моя бедная и несчастная спина впечаталась в дерево. Было очень больно. Но я не подал никаких признаков слабости и вынес этот удар судьбы беззвучно.

— Ха! Отлично, принцесса! Покажите ему, где парапсайты зимуют! – Прокричала радужногривая, наконец перестав глазеть на мертвых псов.

Я, покачиваясь, встал и процедил с издевкой, краем глаза отмечая, что несколько стражей поспешили освобождать мое фиолетовое мясо от пут:

— Принцесса! Какая честь! Сама принцесса уделила внимание моей персоне! Что же, надеюсь, этот бой будет по интереснее, нежели предыдущий.

Лошадь посмотрела на меня с сочувствием во взгляде, немного убавила яркость, дабы я мог смотреть на нее без боли в глазах и ответила:

— Останови это безумие. У тебя против меня нет шансов. Сдавайся.

Я покачал головой:

— Мы не сдаемся! Победа или смерть! Ангмар-р-р!

С этими словами я помчался на белую лошадь, стремясь взять ее на таран рогом. Какие у меня шансы? Да нулевые фактически. Но орки же не сдаются, верно?

Рог моего врага ярко замерцал, и меня опять отбросило назад, в то же самое дерево. Удар был настолько силен, что мне, судя по хрусту, последовавшему после всего этого, сломало пару ребер как минимум. Решив более не насиловать свой организм, я вырубился.