Шанс для Троицы, Сестричек и Старого скрипача
Глава II
Глава II
Горячие оладьи и пирожки, только что вынутые из котлов соблазняли своим ароматом всех проходящих. С шипением меда в котлах мирно пересекались бесконечные болтливые разговоры тетушек, все так же сидящих за своим круглым столом, подобно рыцарям из легенд. Исключениями подобного сравнения были их безвкусные наряды, ни имеющие ничего общего с рыцарскими латами, не говоря о том, что рыцари Круглого стола вряд ли обсуждали на месте своего собрания свежие сплетни.
Сильвестрис и Сиверс готовились к ежегодному представлению, в виде чтения очередных стишков перед этой публикой. С самого их появления на свет родители готовили сестричек к этому обряду, воспитывая в них творческий потенциал, стихотворный говор и память. Результатом этих тренировок стала их полная нелюбовь не то чтобы к поэзии, а скорее к репетициям и собственно к самой публике.
— Сегодня будет праздник,
сегодня будет пир
сегодня придет… – Сиверс, не задумываясь, бросила репетицию. – Я не помню.
— Я тоже. – Ответила Сильвестрис. – Почему мы обязательно должны читать именно эти стихи, когда приезжаем или встречаем тетушек?
— Потому что ни их сами и сочинили. – Ответила Сиверс. – И если так, то почему мы не можем просто прочесть их?
— О, вы только посмотрите кто тут у нас. – Послышались мальчишеские голоса.
Эти два голоса стали последним доказательством, что первое семейное собрание для сестричек окончится для них неприятным воспоминаниям. Наглой походкой к ним приблизились братья кузены – сыновья одной из тетушек, искренне не любивших своих сестер.
Это был Кальвиль и Кальвиль — младший (в своем кругу названный Джуниором), два близнеца-жеребенка коричневого цвета и со светлой прической. Единственное их различие было в том, что у Кальвиля на лице были веснушки, а у Джуниора их заменяла сыпь. А в основном братья были полностью идентичны, как идентична была их ненависть к сестрам. Если исключить то, что львиную долю ума получил Кальвиль, в отличие от своего недалекого братца.
— Милые шляпки, наконец-то вы нашли хоть что-нибудь, чем можно прикрыть твою физиономию. – С издевкой начал Кальвиль, сбросив шляпку Сиверс подзатыльником.
— Кальвиль отстань. – Заступилась за сестру Сильвестрис.
— В чем дело? Ты не думай, поскольку вы сестры, у тебя тоже…та же физиономия. – Джуниор искренне пытался придумать дразнилку получше, но его мыслительный процесс не сумел быстро сгенерировать мысли.
Тем не менее, братья загоготали противным смехом. Сестры держались. Несмотря на обидные слова и действия близнецов, ни одна из слезинок не пролилась их глаз Сиверс и Сильвестрис.
— Хватит Джуниор. – Сказала Сиверс.
— Но мы еще и не начинали! – Сказал в ответ Кальвиль.
— Да, мы подготовили для вас кое-что особенное! – С желанием вызвать зависть ответил Джуниор.
— Что, наполнили шарики медом и теперь ждете, когда мы станем у тетушек? – Мигом отгадала план близнецов Сильвестрис.
— Да ты как! – Рассердился и удивился Джуниор.
Братья хотели что-то сказать, но остановившись, поняли, что этот ход остался за сестрами и теперь они были вынуждены придумать новый план.
— Неважно, главное, что это будет то еще зрелище! – Не угомонился Джуниор. – Вот придумаем… тогда и вообще!
— Как не старайтесь, вы все равно уйдете отсюда со слезами. – Решил перевести своего брата Кальвиль. – Вам, было бы, лучше сегодня притворится больными, лишь бы не приезжать сюда! Хотя, зачем притворятся, и так больны.
— Да! Глупостью! – Понял смысл предложения Кальвиля Джуниор. – Глупая Сива, глупая Силя! Одна противна, другая плаксива!
Братья вновь загоготали, повторяя глупую дразнилку Джуниора. Сиверс терпела обиду, как графиня, стоя гордо и принимая все удары издевки. Сильвестрис же не вытерпела подобного поведения и сделала шаг вперед.
— А вот и не правда, сегодня мы вас победим! – Перебила гогот братьев Сильвестрис. – Сегодня на гонках семи копыт!
— На гонке? – Кальвиль снова засмеялся. – Вы же не сможете бегать, вы еще слишком сопливы.
— Сегодня можем. Мы выросли до гонок. – Гордо произнесла Сильвестрис.
Братья вновь засмеялись. Сиверс была удивлена храбростью сестры и не могла произнести не слова.
— Вы так уверены в том, что сможете нас победить? – Отойдя от смеха начал Кальвиль. – Нас, трехкратных чемпионов гонок Тоул-телл Тауна и Галопинг Горжа? Да вы на старте выдохнитесь, это будет не гонка, а просто прогулка! Вы так уверены? – В глазах Кальвиля блеснула искорка коварной идеи. – Знаете, хорошо, мы проверим вас, правда, вы все равно проиграете. Знаете, я даже дам фору. Вы выберете мне партнера для гонок!
— Да вот именно! – Джуниор не сразу понял слова брата. – То есть? Мы же обычно всегда…
— Погоди, Джуниор! – Перебил его Кальвиль. — Да именно так! Вы выберете мне какого-нибудь слабака и тогда я вам докажу, что даже с обузой на копытах я смогу вас победить. Потому что вы ничтожество!
— А если мы победим? – С азартом спросила Сильвестрис.
— Это невозможно. – Гордо ответил Кальвиль. – Но даже если это и произойдет, тогда мы перестанем к вам приставать. – Кальвиль поднял правое копыто. – Идет?
— Да вот именно! – Джуниор вновь не понял слова Кальвиля. – То есть?
— Погоди, Джуниор!
— Идет! – Не раздумывая, ответила Сильвестрис и цокнула своим копытцем об копыто Кальвиля, подытожив сделку.
— Встретимся на финише. – Коварно ответил Кальвиль.
Братья отошли. Джуниор тут же начал череду расспросов о странном решении брата, но девочкам не было до них дела. Сиверс встала напротив сестры с удивлением в глазах.
— Ну и что ты наделала? – Спросила Сиверс.
— Я отстояла нашу честь. – Гордо ответила Сильвестрис. – Теперь нам осталось лишь выиграть гонку.
— Но ведь мы же ни разу не участвовали! Кальвили уже три года бегают в этих гонках, а у нас только первый день. Нам можем повезти, если мы найдем для Кальвиля действительно тяжелую обузу, которая будет тянуть его на самом старте. Но где же нам найти такого пони?
Ответом на их вопрос стало чавканье за кустом. Сестрицы заглянули за кустом и заметили пухлого жеребенка, коричневого цвета, с серой гривой и поварешкой на Метке. Это был Эппл Палп, самый скромный из ровесников сестричек.
Толстячок смачно поглощал мармелад. Услышав шелест, мальчик издал вопль и спрятался. Девочки улыбнулись, решив, что это их шанс. Увидев блеск энтузиазма в их глазах, одинокий музыкант, наблюдавший за девочками со своего места за столом, вновь заиграл на банджо, создав новый куплет.
— И вот у сестричек вышел план,
Как им победить братьев злых!
Но будьте осторожны, ведь капкан,
Против себя обратиться может в сердцах пустых!
Верить и достигнуть мечты!
Верить и бороться до конца!
И никто уж не упрекнет, не я не ты,
Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!
По другую сторону от круглого стола с тетушками находился другой стол, с не менее интересной компанией. Десяток стариков, каждый из которых был прадядяей и дедушкой каждого из Эпплов, утонули в словесных паузах, которые должны были быть воспоминаниями, но потерявшие смысл в силу тяжести старости. Именно в эту обитель скуки Эппл Крамбл и затащила своего отца.
— Вот папа, посиди тут, пообщайся со знакомыми, или найди новых знакомых, только никуда не уходи! – Спешно произнесла Крамбл и, оставив отца, поспешила на поиски своего мужа.
Более часа Бенедиктин слушал разговоры своих братьев и кузенов по возрасту о новых сделках, новых внуках и новых выпавших зубов, постепенно присоединяясь к другой половине стариков, которые уже исчерпали свой словарный запас и терпение и теперь мирно спали под столом.
Ухо Бенедиктина уловила радостный детский смех. Старик повернулся и увидел нескольких ребятишек, которые старались сбить пиньяту. Дети смеялись и веселились. Бен решил присоединиться к радости молодым и медленно ушел от тоски стариков. Старики и не заметили его отсутствия, продолжая болтать о своем.
Пиньята была воистину бронированной, по сравнению с ее предыдущими версиями. С приходом Эпплджек на трон организатора встречи произошли резкие изменения в плане веселья. Они же коснулись и этой безобидной игрушки, чья толстокожесть была настоящим испытанием, правда веселье от этого не убавлялось. Жеребятки, если уж не пытались сбить игрушку, то просто играли в лапту с завязанными глазами.
Последним рыцарем, решившим сбить непобедимую пиньяту, стал Эппл Палп. Пухленький мальчик старательно махал дубинкой, но так и не смог в нее попасть. Бенедиктин скромно улыбнулся и, подобрав камень, ловко бросил его в крепление пиньяты.
Когда разноцветный страж конфет пал, жеребята сумели проломить толстокожую броню своими копытами и добраться до желанного мармелада в шоколаде и карамели. Больше всего был доволен Эппл Палп, набивая себе род наградой.
— Эппл Палп., что это у тебя? – Послышался чей-то грозный женский голос.
— Эмм… ну… – Рыцарская храбрость Эппл Палпа мигом ушла в копыта, когда он увидел свою мать.
— Кто это тебе дал? – Мать Эппл Палпа подошла к сыну, отобрала у него конфету. – Ты хоть знаешь, сколько вредных бактерий ты пускаешь в свой организм, поднимая и едя конфету с земли? Не говоря уже о том, что сахар вреден для детского здоровья.
Это была Рэд Шафран – строгая и холодная леди. Будучи воспитанной по всем строгим правилам она была сурова и тиранична. Ее грива была собрана в пучок, одета она была в безвкусное бардовое платье. Она была молода, но строгий стиль ее одежды и суровый взгляд словно старил ее. Она бросила на Бена жестокий взгляд, явно поняв, кто помог ее сыну в добыче запретных сладостей.
Бенедиктин печально вздохнул и повернулся к столу. Старики все так же продолжали тиранить свою память, стараясь вспомнить как имена своих внуков, так и свои имена. Бенедиктин не решился возвращаться с ним и поэтому направился дальше.
Летняя жара и тепло от печей с оладьями вызывали у старика жажду и он, подчиняясь инстинкту сохранения, направился к бочкам с сидром. Холодный, пенистый напиток наполнил деревянную кружку. Задрав голову чуть верх, Бенедиктин испил этого яблочного нектара, на некоторое время, избавив себя от тягот жажды.
Когда кружка была опустошена, Бенедиктин заметил на себе чей-то взгляд. Повернувшись, он увидел перед собой улыбку молодого жеребца, с малиновой кудрявой гривой, бардовым окрасом и карточным тузом на Метке. Юноша был одет в коричневый пиджак и явно был знаком, но походу склероз стариков, словно грипп, остался и в голове Бенедиктина.
— Мистер Эппл Бенедиктин. – Сказал юноша. – Я Вас сразу узнал. Вы меня наверно не помните, я Эпплбаттон-Боутонт. – Свое имя юноша произносил с невероятной быстротой и легкостью. – Я сын сестры кузины Вашей троюродной прапратетушки. – Родословную он так же произнес с легкостью и ловкостью языка. – Вы приходили на мое… неудачное поздравление на свадьбе моего брата, Эпплруута. Вы еще здорово помогли мне, сыграв на скрипке. Вы тем самым отвлекли весь зал, пока я удирал. А что это вы скучаете? Пойдемте со мной, я познакомлю Вас с более приятной компанией и развлеку небольшой спортивной игрой.
Юноша с труднопроизносимым именем сопроводил Бена до гонок семи копыт. За низким деревянным забором, за которым простирался вид на гоночную трассу, стояли еще три жеребца, того же возраста, что и Эпплбаттон-Боутонт, но по виду явно не являющимися родственниками.
— Знакомьтесь, это Голд Чейн, это Хароссет, а это Неверлайкнудлз! Прошу не предлагать ему лапшу. – Представил своих друзей Эпплбаттон-Боутонт.
— Не люблю лапшу. – Подтвердил Неверлайкнудлз.
— Не пытайтесь их вспомнить, эти джентелькоты прибыли со мной из Мэйнхеттена. – Продолжил молодой оратор с труднопроизносимым именем. – Мы своего рода клуб. Я исчерпал почти, что всю свою харизму дабы уговорить свою матушку привести их сюда.
Эпплбаттон-Боутонт засмеялся над своей же шуткой. Старик скромно улыбнулся и тут же снял
улыбку с себя, не поняв юмора.
— Мистер Бенедиктин, в качестве крайне сильного уважения к Вашей персоне, я бы хотел раскрыть Вам маленький секрет. – Продолжил Эпплбаттон-Боутонт. – Вы конечно лучше всех в этой компании знаете, что цель собраний семейства Эпплов состоит во встрече родственников со всех краев Эквестрии, дабы насладиться игрищами, домашней выпечкой и, в конце концов, запечатлеть это все в воспоминаниях и фотографиях.
Эпплбаттон-Боутонт набрал воздуха для очередного словесного выдоха.
— Мы же, как представители молодого поколения Эпплов имеем право вести модернизацию в сие чудное традиционное пиршество. Чтобы игрища были интереснее, выпечка вкуснее, а воспоминания ярче мы решили делать ставки.
Бенедиктин нахмурил брови, вникая в слова юноши.
— Все верно, маленький азартный грешок. – Прочел вопрос по глазам старика Эпплбаттон-Боутонт. – Если Вы будете судить, хочу сказать сразу: мы не одни. Более десятка наших далеких родственников, среди них немало взрослых жеребцов, не прочь получить от традиционных гонок жеребят и выпечки оладий не только удовольствие, но и деньги, Вы понимаете?
Бенедиктин никогда не встречался с азартом, но поскольку подобное развлечение было куда лучше общение со стариками, он согласился.
— Прекрасно. – Юноша с труднопроизносимым именем обратился к своим хмурым товарищам. – Я же говорил, что это наш пони. Это только моя дорогая матушка не выносит авантюр. Она не любит азарт даже больше, чем Неверлайкнудлз не любит лапшу.
— Я не просто не люблю лапшу, я ее презираю. – Услышав о лапше Неверлайкнудлз чуть было не покраснел от гнева. – Это… это даже не еда! Это просто измельченное тесто, сваренное в воде! Это… это издевательство над кулинарией.
— Итак, если вы хотите ощутить азарт и чувство переживания мы готовы принять Вашу ставку. И не беспокоитесь, в знак уважения к вам я поделюсь с вами тем, что дает всей находящейся компании фору. – Организатор азартных игр вытащил маленький блокнот черного цвета. – Список фаворитов, с ним нам не страшны поражения. Особенно прошу вас обратить внимание на братьев Кальвилей – трижды чемпионов гонок нескольких городов. Но он будет участвовать в следующем этапе, а сейчас попрошу обратить свои ставки либо на Голден Делишес, либо на Эпплблум.
Бенедиктин и члены общества азартных игр записали свои имена и ставки на бумаги и прислонились к маленькому забору, дабы наблюдать за гонками. Первая четверка жеребят приготовились к гонке. Две пары девочек, привязанных друг к другу веревками на копытах, должны были дойти до финиша как одно целое. Это было сложное испытание, но оно мигом утратила в себе всю сложностью вместе с атмосферой гонок, когда к старту подошла Эпплджек.
— Ладно, пони, готовы повеселиться? – Приготовила участников Эпплджек.
— Уаауу и это финишная прямая? – Сказала одна из участниц, показывая в даль. – Да до нее не меньше мили.
— Вообще-то это всего лишь первая контрольная точка, после которой гонка продолжается! – Ответила Эпплджек.
— Будет что-то еще?
— Много чего! – Приготовила всех Эпплджек, встав перед стартовой линией. – После этой части гонок, вы вернетесь сюда, где будете ловить яблоки! Потом вы намотаете пять десяток кругов вокруг этих деревьев, пока у вас не закружится голова. Затем вам будет нужно преодолеть деревянные препятствия, а после финальная часть гонок: вы будете крутить тарелки на голове, одновременно произнося «от топота копыт пыль по полю летит».
Описание изменений ввергло в ужас, как участников гонок, так и игроков ставок.
— Ужас! Это же не гонки! Это… это полоса препятствий, какая та! С такими правилами даже фавориты не смогут… – Запаниковал Хароссет.
— Не беспокойтесь, уверен все будет в порядке! – Успокоил его и себя Эпплбаттон-Боутонт. – Все сделали ставки? Отлично.
Бенедиктин достал из кармана несколько монет (одновременно обнаружив в правом кармане пиджака утерянный блокнот для мемуаров) и скинул их в общий мешок. Неожиданно до боли знакомый голос пригвоздил Эпплбаттон-Боутонта в позе, в которую стоит вор, попавшейся на ограбление.
— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт!
Все игроки повернулись на источник голоса спиной к забору. При виде Рэд Шафран, Бенедиктин понял, связь ее негатива к сахару и к азарту.
— О Селестия, Луна и Миамора Каденца. – Помолился про себя юноша и сделал шаг вперед. – Дорогая матушка, что Вы…
— Помолчи, трутень, почему ты не следишь за братом? – Строго перебила его Рэд Шафран. – Я его поймала за поедание конфет и… Вы! – Леди заметила Бена. – Что Вы тут делаете?
Взгляд Рэд Шафран, словно косой, пронесся по молодым жеребцам, мигом скосив всю свойственную их возрасту дерзость и храбрость, резко понизив их до жеребят. Бен почувствовал странный холодок, когда глаза Рэд Шафран остановились на нем.
— Кажется, я начинаю понимать. Я была уверена, что конфеты на земле не могли оказаться просто так. И это при Вашем возрасте! – Рэд Шафран готова была испепелить Бена на месте, но мигом вернулась к своему сыну с труднопроизносимым именем. – Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт, неужели Вы опять взялись за старое?
— Что Вы? Смотря, что вы подразумеваете за старое, дорогая матушка. – Изобразил идиота сын.
— Ты понимаешь, о чем я! Ты снова взялся за свой порок в виде азартных игр!
— Что Вы, что Вы!
— Покажи свой пиджак!
Эпплбаттон-Боутонт медленно снял с себя пиджак. Яркое солнце блеснуло на чем-то блестящем в его хвосте. Бенедиктин заметил, что юноша спрятал в нем записную книжку, которая резко была передана Голд Чейну, от Голд Чейна к Хароссету, от него к Неверлайкнудлзу, а тот, немедленно бросил книжку в левый карман костюма Бенедиктина. Тем самым книжка была утаена от Рэд Шафран, когда та тщательно обыскивала пиджак сына.
— Помяни мое слово, если я узнаю, что ты снова начал делать ставки, да еще и нашими деньгами, ты тут же будешь записан в Королевскую Военную Академию, благо Кэнтерлот рядом! – Рэд Шафран обратилась к Бену. – А Вы! Надеюсь что Вы просто супруг нашей далекой родственницы, а не представитель семейства Эпплов.
— Вообще-то матушка, это мистер Бенедиктин, он наш прадядя, со стороны тети…. – Заступился за родственника Эпплбаттон-Боутонт.
— Помяните мое слово! – Перебила сына Рэд Шафран, пригрозив ему копытом.
Старик не ответил, а лишь повернулся к ней спиной. Рэд Шафран резко развернулась и зашагала спокойным, но злобным строем.
— Встретимся позже, оговорим новые правила и фаворитов. – Прошептал своим товарищам юноша.
— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт! – Позвала его мать.
— Иду-иду матушка! Главное не теряйте книжку.
Жеребцы так же разбежались, преждевременно забрав книжку из правого кармана Бена. Старик улыбнулся и прислонился к забору. Подобное приключение забавляло его, и он решил записать прошедшие минуты в блокнот. Удивлению не было предела, когда он, не обнаружив свой блокнот в правом кармане, вытащил из левого книжку с записями о ставках.
Мистер Штрейфлинг проходил мимо родственников, вечно бормоча что-то под нос. Найти единственного бородатого жеребца среди разноцветной родни было не сложно. Троица наших героев проследила за ворчливым дядей вплоть до сцены, где намечался конкурс песен.
— Итак, или сейчас, или никогда. – Похлопала по плечу кузена Эппл Фритер.
— Я волнуюсь. – Ответил Бэйкед Эппл.
— Ты же совсем недавно готов был яблоню на него опрокинуть. – Заметила Эппл Фритер.
— Нет, ну ты конечно сравнил. Одно дело говорить о дяде, когда его не видишь, и совершенно другое, когда он стоит в двух шагах от тебя. – Ответил Бэйкед.
— Борода играет сильный фактор. – Бесчувственно добавил Пепин.
— Да не утрируйте вы! – Ответила Эппл Фритер и посмотрела в сторону дяди Штрейфлинга. – А с другой стороны борода и вправду страшная. Бррр! То есть: давай, во имя силы любви!
Бэйкед Эппл, вобрав в себе все, что можно было вобрать перед встречей с самым неприятным родственником на свете, уже было направился к дяде, но здравое понимание бесполезности разговора резко повернули юношу обратно.
— Нет, я не смогу, он убьет меня. Если уж не копытами, то своим словом, это точно.
— Ты что хочешь бросить Джэнтел Соул и женится на неизвестной девушке, только потому, что струсил перед дядей? – Не угомонилась Эппл Фритер.
— Может Джэнтел поймет? – Задумался Бэйкед.
В ответ Эппл Фритер легонько стукнула кузена по голове. Бэйкед повернулся к дяде, набрал побольше воздуха и сделал шаг. Больше юноша не двинулся. Штрейфлинг стоял вдали, спиной к троице, высматривая Бэйкеда на другой стороне, пока цель его поиска стояла позади.
— Ну, иди уже, сейчас он уйдет! – Сказала Эппл Фритер.
— Погоди, дай мне хоть помолится. – Ответил Бэйкед.
— И это наш родственник. – Сказал Пепин.
Кузены насели на брата и начали тащить его все ближе и ближе к Штрейфлингу. Дядя услышал их и повернулся.
Огромный волосяной ковер свисал с подбородка жеребца, словно гипнотизируя витками каждого грязного волоска. Казалось, что это был целый лес, и в нем можно было заметить птичьи гнезда и даже медвежью берлогу. Величественная борода Штрейфлинга могла посоревноваться только с его пылающим взглядом, выходящим огоньками из-под не менее густых бровей.
— Бэйкед Эппл, тебя, то я и ищу. – Штрейфлинг медленно повернулся к ребятам. – Объясни мне, племянник, кто позволил тебе выйти раньше времени с поезда и взять отдельное такси? Ты кем себя возомнил? Думаешь, раз уж ты молод, то перед тобой открыты все двери? Вот и нет дорогой мой племянник. Мистер Попкорн не зря говорил... – Мистер Штрейфлинг говорил медленно и педагогично.
— А мы как раз по поводу вашего…соглашения с мистером Бородой…э-э Попкорном! – Начала за кузена Эппл Фритер.
— Да, Борода, то есть Бэйкед, хочет вас кое-что. – Добавил Пепин и толкнул Бэйкеда.
— Б-бо... дядя Штрейфлинг, видите… – Проснулась речь в Бэйкеде.
— В мое время мы даже и думать не могли, чтобы прерывать старших. – Начал свою нотацию Штрейфлинг. – В мое время мы сначала выслушивали старших, затем просили их разрешение на мнение и в случае согласия выдвигали его. Нынешняя молодежь начала вести себя свободно. Говорит все что хочет и требует все…
Юноши были пригвождены нудным голосом дяди, его зорькам, но гневным взглядом и колыхающейся в такт его слов бородой. Такая комбинация словно захватывала те тайники молодой души, которая отвечала за дерзость, пытливость и вообще на жизненные потенциалы, заставляя только стоять, слушать и смотреть. Штрейфлинг продолжал, вспомнив якобы суровое воспитание своего девства, перечислять все строжайшие кодексы чести «того времени».
— Может попробовать уйти? – Шепотом сказала Эппл Фритер, пока мистер Штрейфлинг продолжал.
— Я боюсь. – Так же шепотом ответил Пепин. – Я думаю, что из нее вылезут щупальца и удавят меня.
— Нужно срочно что-то делать.
Набрав в себе всю храбрость, Бэйкед превозмог все слова дяди по поводу поведения в «его времена» и воскликнул:
— Я помолвлен с другой девушкой.
— Что! – Не понял Штрейфлинг.
— Я помолвлен с Джэнтел Соул, я ее очень люблю, и я хочу выйти за нее замуж! – Повторил Бэйкед. – И нет, она не дочка какого-нибудь толстого соседа — бурдюка у которого есть целые акры пшеницы и кукурузы!
Последовало долгое мрачное молчание. Не самый сообразительный мозг Штрейфлинга пытался переварить неожиданно ворвавшуюся информацию.
— То есть ты хочешь сказать, что хочешь сорвать все мои планы, ради какой-то простой девки? – Уточнил он, спустя минуты.
— Да дядя! – Храбро ответил Бэйкед.
— Если он еще что-то добавит нам конец. – Шепотом сказал сестре Пепин.
— Да дядя и хватит с меня ваших нотаций! Вы мне не отец, не мать, не брат, чтобы хоть как-то влиять на мою жизнь! – Опьянев от собственной храбрости, добавил Бэйкед.
— Ну а теперь нам конец. – Вынесла вердикт Эппл Фритер.
Ребята готовы бы паклятся, что борода и брови мистера Штрейфлинга сейчас вспыхнут адским пламенем и поглотят Бэйкеда. Голова дяди покраснела, его губы дрожали, а глаза налились кровью. Ребята хотели убежать, но их словно пригвоздила неведомая сила старого сурового воспитания.
И как только ребята уже мысленно простились со всеми друзьями и любимыми родственниками, как к ним на помощь пришла Эпплджек. Ее предложение, словно ключом, освободила ментальные кандалы троих друзей.
— Ребята вы бы не хотели участвовать в конкурсе…
— Мы согласны! – В один голос перебила ее троица друзей и тут же убежали.
— КУДА!!! – Рявкнул Штрейфлинг.
Троица рванули через всю сцену, через родственников, перепрыгивая котлы и столы с оладьями. Им казалось, что за ними гонится демоническое создание из тьмы и огня и бороды.
Ребят спрятались за яблоней и начали тяжело глотать воздух. Минуту спустя, они заметили, что рядом сними, так же тяжело дыша, прятался другой страдалец суровой стороны семьи Эпплов.
— Вижу, у вас та же проблема. В этот чудесный день встречи самых чудесных родственников вы избегаете не самой чудесной встречи с не самыми чудесными родственниками. – Задыхаясь, протараторил юноша в коричневом пиджаке и с малиновой кудрявой гривой.
— Яснее невозможно выразиться. – Ответила Эппл Фритер.
— Это же мистер Штрейфлинг, не так ли? – Сказал их брат по несчастью, заметив дядю.
— Вы угадали… простите мы точно не знаем кем вы нам приходитесь и как вас звать. – Сказал Пепин.
— Величать меня так же запутанно, как и вычислять происхождение. – Юноша перевел дух. – Я Эпплбаттон-Боутонт. Слушайте, а почему бы нам не помочь друг другу, как родственные души? Я вижу у вас проблемы с мистером Штрейфлингом, а у меня как раз есть кое-что, что может усмирить его пыл.
— И ты…
— Не сейчас, нам лучше встретиться в уединенном месте, иначе вас постигнет встреча с еще более страшным родственником — моей дрожащей матушкой.
— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт! – Послышался голос миссис Рэд Шафран.
— Эппл Бэйкед! – Кричал вместе с ней Штрейфлинг.
— Встретимся позже, дорогие родственники. – Сказал юноша с труднопроизносимым именем и скрылся.
Ребята несколько раз сменили передислокацию, прежде чем смогли спрятаться от Штрейфлинга. Подойдя к сидровым бочкам, троица восстановила свои силы холодным напитком.
— Ну что думаете? – Спросил Эппл Бэйкед.
— Ты был прав, ну и страшная же у него борода, когда стоишь вблизи! – Сказала Эппл Фритер.
— Я насчет предложения этого…Эпплбату-бубуту…Можно попробовать, если хуже и не будет. – Ответил Бэйкед.
— Хуже уже быть и не может. – Решил Пепин.