Шанс для Троицы, Сестричек и Старого скрипача

Пролог + Глава I

Пролог

Отрывок из мемуаров мистера Эппл Бенедиктина:

Сложно сказать нравится ли мне заполнять эти страницы своим новым похождением. Возможно, я надоел ли тебе, мой дорогой читатель, своим вечным нытьем по любому поводу. Сомнения в красоте вечера на мосту или же встреча с бесконечной силой природы, в любом случае напоминают мне мое прекрасное прошлое.

К чему был подобный пролог? Ответ прост: нас приглашают на очередное семейное собрание в Понивиле. Если вы читали второй том моим воспоминаний, то должно быть помните мое отношение к этому празднику. Конечно, я люблю своих родных. Но одно дело любить их, когда ты окружен почетом службы искусству и совершенно иное встретить сразу всех своих родственников, будучи покинутым и брошенным стариком. Встреча будет скучной, я чувствую это.

Если вы, все же, осилили мои работы, то, дорогой мой читатель, Вы помните, что с уходом из Королевского оркестра вся моя жизнь кажется мне скучной. Даже когда вижу нечто прекрасное, о чем я старательно заполняю строки этих томов.

Хотя есть шанс. Он всегда есть, мой друг. И он у меня будет. Если конечно дети меня отпустят, что вряд ли. Штрейфлинга мы встретим по дороге, он наверняка вгонит нашу кампанию в унылые часы рассказов о своих сделках. Эппл Крамбл, что тут говорить, Вы, мой дрогой читатель, и так помните какие между мной и ней отношения. И когда я только успел потерять своих детей? Сын торгаш и дочь неврастеничка. Разве этого заслуживает лучший скрипач Королевского оркестра, который неоднократно имел честь быть Первой скрипкой?

Но шанс есть. Он всегда есть.

Глава I

Собрание семейства Эппл – один из самых значимых дней для всего яблочного клана. Для них это было нечто большим, чем просто праздник. Сотни родственных душ стекались в колыбель семейства на ранчо «Сладкое яблочко» в Понивиле, дабы встретится и пообщаться, не забывая об играх и выпечке.

Сегодняшняя встреча была самой огромной в истории семейного сбора, с самого ее начала. Эпплы собрались со всей Эквестрии и ее границ. Понивиль стал настоящим центром сосредоточия северных, западных, восточных и южных семейств. Если бы каждый них принес бы по яблочку, и из этих яблок испекли бы пирог, то он наверняка заполнил бы собой площадь Понивиля, при этом убрав с места магазинчик игрушек.

Суматоха была, самая что ни на есть, безумная. Летняя жара и теплые приветствия извергали столько тепла, что яблочные оладьи пеклись сами, без огня. Эпплы приезжали со всего света, дирижаблем, поездом и каретами и каждый из них приносил столько обширной и разнообразной информации о своих делах, это ни в сказке сказать, ни пером описать.

Среди разноцветной родни в спешке спотыкаясь, торопился Бэйкед Эппл – единственный юноша, одетый в черный мрачный пиджак. Складывалось ощущение, что юноша ошибся праздником и вместо панихиды случайно забрел на семейное сборище и в данный момент искал выход. Это можно было заметить по его растерянному взгляду и спешной проверке каждого пони.

Бэйкед Эппл, несмотря на мрачность своего костюма, имел довольно яркую, светло-коричневую гриву и бурый окрас шерсти. Юноша полностью походил на свою Метку, в честь которой он и был назван – запеченное яблоко, что естественным образом давало представление об его таланте в приготовление этого блюда.

Костюм и жара измотали Бэйкеда. Ведомый яблочным ароматом он пробирался среди родственников, попутно здороваясь с каждым кого помнил, приближаясь все ближе к бочкам со знаменитым понивильским сидром.

Родственные души всегда родственны. У самой бочки Бэйкеда ждали его любимые кузены – Пепин и его старшая сестра Эппл Фритер. Пепин был молодым жеребцом, светло-красного цвета. Его сестрица Эппл Фритер имела более светлый солнечный окрас шерсти, но обоих пони объединял зеленый цвет гривы, подобный молодым лепесткам яблони.

Дружные родственники несколько раз обнялись, прежде чем приступить к традиционным вопросам о жизни вдали друг от друга, не забывая о великолепном пенистом сидре, чья влага помогала пони выжить в этой духоте.

— Великолепное зрелище, столько незнакомых пони, но при этом каждый готов обнять, как самый близкий друг. – Заметила Эппл Фритер, наливая себе еще одну кружку.

— В этом и есть вся прелесть собрания семейства Эппл. – Бесчувственно, но с улыбкой ответил Пепин.

— Ты сегодня припоздал, Бэйкед. Мы ждали тебя у остановки дирижаблей.

Эппл Бэйкед приготовил себе большую кружку и наполнил ею сидром до самых краев.

— Матушка решила сменить транспорт. Она боялась что дедушка, если уж не упадет с края дирижабля, то не переживет перехода через воздушное пространство. – Ответил Бэйкед.

— Твоя мама все так же думает, что каждый день дедушки Бена будет последним? – Все так же ответил Пепин.

— Верно. – Ответил Бэйкед, отхлебнув сидра. – И поэтому пытается сделать каждый его день достойным для завершения мемуаров, грезя о том, что последняя сточка упомянутого творения будет посвящена именно любимой дочери.

— И ты из-за этого одет как на похороны? – Спросила Эппл Фритер.

— Агась!

Налив себе еще по кружке, родственные души отошли под тень ближайшей к бочкам яблони.

— Вот смотрю я на тебя, дорогой брат и думаю, что это мрачный вид вызван не очередным ожидаемым панихидам твоей матери по твоему дедушке. – Применил свое чутье на Бэйкеде Пепин.

— Да, колись кузен, в чем дело? – Толкнула Бэйкеда Эппл Фритер.

— Новость у меня не самая приятная. – Начал Бэйкед с грустью. – Вы помните моего дядю? Штрейфлинга?

— Забудешь этого диктатора! – Эппл Фритер передёрнуло от неприятной мысли. – Он до сих пор носит эту жуткую бороду?

— Я мечтаю о том, что она вырастет до то момента, когда он споткнется об нее и ударится головой, тем самым вдолбив в свой разум доброе намерение. – Эти слова Бэйкед произнес с самой искренней нелюбовью, но при этом сдержанно. – Видите ли, мы его подобрали по дороге из Филлидельфии и во время поездки, этот бородатый родственник заявил мне, что нашел мне невесту в виде дочери «одного его компаньона».

Закончив предложение, Бэйкед залпом опустошил свою кружку и с досадой бросил ее за яблоню, попав по проходящему мимо троюродному дяде, или еще какого троюродного родственника.

— Вот ужас! – Ответила Эппл Фритер. – И ты согласился?

— А мне давали выбор? Я даже рот не успел открыть, как он начал талдычить о свадьбе, о новом пополнении и что это брак принесет его ферме небывало выгодную партию. – Бэйкед сжал губы и ударил по яблоне. – Торгаш бородатый! А обо мне кто подумал?

Одно из яблок, почувствовав сотрясение от удара Бэйкеда, легонько покачнулось. Ветка, не выдержав тяжести раскачиваемого плода, отпустила яблоко, на что этот фрукт тут же выбрал себе цель в виде головы Пепина.

— А что твоя мама? – Сохраняя свой холодный характер, ответил Пепин, потирая свою голову от недавней встречи с яблоком.

— А что мама? Мама в тот момент была сконцентрирована на пульсе дедушке, пока тот с грустью наблюдал в окно купе. – Ответил Бэйкед.

— А что твой отец? – Спросила Эппл Фритер.

— Папа же в Кэнтерлоте, я не упоминал? Он как раз должен быть здесь. Правда, толку от него минимум. Отец супротив дяди Штрейфлинга, это все равно, что тля супротив стрекозы.

— Скорее как рыбешка супротив кракена. – Подправила Эппл Фритер.

— Бородатого кракена. – Подправил сестру Пепин.

— В общем ситуация такова: твой дядя откопал в своей бороде невесту, не подозревая о твоей помолвке с Джэнтел Соул, и полностью уверен, что ты как миленький пойдешь под алтарь? – Подытожила Эппл Фритер.

— Яснее невозможно выразиться. – С досадой ответил Бэйкед.

— Ну, так в чем проблема? Мы можем просто взять и сказать твоему дяде о твоей помолвке с Джэнтел Соул.

— Сказать дяде Штрейфлингу о том, что он лишиться своей лучшей сделки, только потому, что его единственный ближайший и подходящий кандидат в виде племянника уже помолвлен с обычной девушкой? – Удивился Бэйкед. – Вы не представляете, что будет! Он прикончить меня на месте, если я скажу подобное.

-Ну а друзья у тебя на что? Мы тебе поможем, сыграем на его чувствах, пробудим в нем ностальгию, романтические воспоминания о глупой молодости, когда он сам влюблялся в девушек, потому что они были просто красивыми, а не выгодными. – Мечтательно ответила Эппл Фритер.

— Вы не знаете дядю, он родился с жаждой выгоды, со скверным характером и подозреваю, что с бородой! – Неприятный образ тут же вонзился в сознание Бэйкеда и вызвал в нем омерзение. – Брррр!

— Но ведь мы же Эпплы. – Заступился за сестру Пепин. – Мы не убегаем от опасности.

— Верно, попытка не пытка, кузен! – Сказала Фритер, толкнув Бэйкеда.

Беседу заговорщиков против дяди Штрейфлинга прервал голос Эпплджек из рупора:

— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!

---

Тем временем, на стоянке у самого входа в ранчо, к одному общему столпотворению карет присоединилась маленькая невзрачная повозка. Как только колеса резко затормозили, а пони-возница чуть было не перелетел через кареты, стараясь не врезаться в них, из повозки вышла молодая пара пони.

— Девочки, поторопитесь! – Произнесла кобылка оставшимся в повозке жеребятам.

— Ну, ма-ам! – Послышались из повозки мелодичные, но грустные голоса двух девочек-жеребят. – Нам обязательно нужно было надевать эти шляпы?

— Обязательно девочки, вашим тетушкам очень понравится, когда вы в них будете читать их любимые стихотворения. – Строго сказал отец. – Вы же хотите получить подарки от них?

— Я лично больше хоть раз вернутся домой не испачканной в сиропе. – Ответила одна из девочек.

— Это ваши проблемы, нужно быть аккуратнее. – Так же строго сказала мать.

— Но ведь это…

— И не начинайте опять говорить о братьях Кальвиль, мы это уже проходили! Давайте выходите!

Из кареты вышли две светло-желтенькие сестрички – Сильвестрис и Сиверс. Обе были одеты в скромные, но милые платьица и шляпки сине-голубого цвета, но их это не радовало. Две единственные поняшки с грустным видом направились на ранчо, ведомые яблочным ароматом. Они были погружены в грустные мысли в ожидании злобного начала.

— Не знаю что хуже, выступать перед тетушками в этих шляпах или пережить новые издевательства от Кальвиля и Джуниора. – Печально начала Сиверс, снимая шляпу и отмахиваясь от духоты, обнажив свою короткую коричневую гриву, заплетенную в две маленькие косички. – И это в наше первое собрание!

— Зато эти шляпы не будут жалко, когда они нас снова обольют какой-нибудь гадостью. – Ответила Сильвестрис.

— Жаль, что эти шляпы не защитят нас полностью. В последний раз я еле как вымыла остатки сиропа из своей гривы.

У самого дома Эпплджек сестричек уже ждали многочисленные тетушки – сестры их матери. Каждая из них словно пухлый пирожок сидели за круглым столом, как на тарелке. В данный момент они были заняты бросанием комплиментов в адрес своих головных уборов, и не заметили своих единственных племянниц, что было редкостью. Дело в том, что у каждой их них было по сыну, и не у одной не было дочерей, тем самым Сильвестрис и Сиверс стали жертвой их обожания в виде вечных примерок платья и стихотворений.

— Вот и снова, сестренка. – С печалью сказала Сильвестрис, в сторону тетушек.

— Да, снова стихи перед тетушками и снова встреча с Кальвилем и Джуниором. – Так же ответила Сиверс, возвращая шляпу на голову. – И не важно, праздник это или нет.

— Но зато мы можем повеселиться. – Блеснул миг надежды у сестренки. – Например, мы можем победить в гонках

— И ты думаешь, мы победим? – Не разделила радости Сиверс.

— Сегодня победим сестренка! Я верю в это!

За одним из столов сестричек подслушал одинокий юноша (вполне вероятно один из их кузенов) в темных очках, соломенной шляпе, клетчатой крутке и банджо. Услышав сестричек, что-то вдохновило его в их звонких голосах. Подправив очки, он снял со своей спины банджо и ловко заиграл копытом по струнам, запев свежесочиненную песню:

— Они искренне верят в свои силы,

Сестры, что желают больше всех,

Провести день как лучше! Очень мило!

И я верю, что их будет ждать успех!

Верить и достигнуть мечты!

Верить и бороться до конца!

И никто уж не упрекнет, не я не ты,

Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!

Девочки не расслышали песни странного музыканта. Его импровизацию перебил голос Эпплджек из рупора:

— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!

---

Со стороны вокзала приближалась такси-карета, из которой доносился чей-то громкий и злобный крик. Когда карета остановилась, из нее вышел обладатель голоса: мистер Штрейфлинг был огромным темно-коричневым жеребцом. Его плохой настрой, и скверный характер был виден в глазах утопающих за огромными бровями. Но мало ли кто сумел его заметить, не обратив внимания на свисающую с подбородка длинную лохматую бороду. Сразу было видно, что мистер Штрейфлинг игнорирует не только существование бритвы, но и понятия гигиены для бороды.

Пока Штрейфлинг разбирался с водителем, по поводу уплаты и всячески высматривал сбежавшего племянника, из кареты вышла его сестра – молодая Эппл Крамбл. Она нервно смотрела на всех и тащила на себе сумочку, в которой уже покоились все нужные вещи, включая похоронную вуаль, но она старались не думать о ней, в силу любви к своему отцу.

Последним же вышел отец этого семейства – Бенедиктин резко вышел из кареты, явно напоминая о ловкости его копыт. Лучший скрипач Южной Эквестрии не может скрыть свой талант за старыми костями, но Эппл Крамбл не верила в это и поэтому взвизгнула, когда отец спрыгнул с кареты, решив, что он упал.

Бенедиктин (или дедушка Бен, как его называли в семье) внешне крайне отличался от других стариков. Пока другие его ровесники с каждым все больше и больше походили на старые деревья, Бенедиктин мог похвастаться наименьшим количеством морщин на мудром лице и крепкой спиной. Его грива, несмотря на то, что уже была седа, имела при себе молодежную челку, ловко зачесанную на бок.

Одет он был, согласно переживаниям дочери, в свой лучший пиджак, лацкан которого украшала маленькая, но почетная медалька за отличную службу в рядах Королевского оркестра. Одним из доказательств его несменного таланта была скрипка с яблочной веткой вместо грифа, которая красовалась на Метке старика.

Бенедиктин своим видом явно обманывал свой почетный возраст, правда это не останавливало Эппл Крамбл, которая знала о состоянии здоровья своего любимого отца. Подобные переживания вызвали в молодой пони страх и паранойю.

Странная троица из бородатого и хмурого джентелькольта, грустного, на вид молодого старика и нервной молодой пони отправилась сквозь многочленные ряды родственников, ведомые яблочным ароматом. Дочь Бенедиктина по пути нервно проверяла свою сумочку, засунув в нее свою мордочку.

— Итак: зубные щетки, расчески, запасные запонки, горшок, косметика, аптечка, вторая аптечка… – Спешно бубнила себе под нос Эппл Крамбл,

— Сестра успокойся, мы все взяли! – Сердито перебил Крамбл Штрейфлинг, остановившись и вытащив ее из сумки. – Не позорь нас! Лучше бы ты проследила за своим отроком! Этот наглый су…

Его ругательство резко перебила брошенная со стороны бочек с сидром огромная деревянная кружка. Сей предмет отскочил от головы Штрейфлинга, издав мелодичный звук, который бывает при стуке двух деревянных ложек. На удивление Бена, сын совершенно не обратил внимания на кружку и спустя секунду продолжил:

— …с-су-против моему высокоблагородному предложению выйти замуж за дочь мистера Попкорна посмел просто сбежать из кареты, перебив меня. Терпеть не могу, когда меня перебивают! Не понимаю молодежь! Ты же знаешь, какие у мистера Попкорна поля с золотыми колосьями, эта свадьба обеспечит нам…

— Мемуары! – С ужасом вспомнила Эппл Крамбл и вновь проверила сумку. – Селестия великая, только не говорите, что я забыла их в купе! О, Селестия, я забыла их в купе, мы должны вернуться и найти их, я забыла их в купе!

Эппл Крамбл уже было направилась вдогонку за поездом, но брат резко остановил ее.

— Успокойся, это не сами мемуары, а просто записная книжка! – Прорычал он. – Уверен, у папы за пазухой есть еще несколько! – Он обратился к Бену. – Ведь так, отец?

В качестве доказательства слов сына, Бенедиктин нежно провел копытом по гриве дочери, мгновенно ее успокоив. Этот прием работал с самого рождения Крамбл. Неважно, каким было ее горе, будто царапина или проблемы с парнем, Бен всегда знал, как успокоить ее.

— Вот так вот. – Кивнул Штрейфлинг. – Лучше сходи и поищи своего мужа! А я пойду и поищу возможность сделать эту встречу более продуктивной, не скучай.

Солдатским шагом и взглядом Годзиллы Штрейфлинг направился на поиски своего блудного племянника. Эппл Крамбл, вернувшись в свое паническое состояние, решила вновь проверить свою сумку. Бенедиктин тем временем скрылся под тенью ближайшей яблони, устав от летней жары. Его ухо уловило знакомые голоса:

-Ну а друзья у тебя на что? Мы тебе поможем, сыграем на его чувствах, пробудим в нем ностальгию, романтические воспоминания о глупой молодости. Когда он сам влюблялся в девушек, потому что они были просто красивыми, а не выгодными.

— Вы не знаете дядю, Штрейфлинга он родился с жаждой выгоды, с скверным характером и подозреваю, что с бородой! Брррр! – Голос внука он смог узнать где угодно.

— Но ведь мы же Эпплы. Мы не убегаем от опасности.

— Верно, попытка не пытка, кузен. – Последние голоса Бен тоже узнал, благо внук никогда не стыдился своих друзей.

Бенедиктин скудно улыбнулся, Штрейфлинг явно не заметил племянника, продолжая искать его среди других, и любящий своего внука дедушка решил промолчать.

Крамбл тем временем высыпала все содержимое сумки на одном из ближайших круглых столиков и теперь собирала все обратно. Бенедиктин подошел ближе к дочери и помог ей с сумкой. Его ухо вновь уловило звонкие молодые голоса, но на этот раз мало знакомые.

— Вот и снова, сестренка. – С печалью сказала маленькая пони в синем платьице и коричневой гривой. Ее Метка украшала веточка с ранним бутоном яблочного цветка.

— Да, снова стихи перед тетушками и снова встреча с Кальвилем и Джуниором. – Ответила ее светлогривая сестра, одетая в то же платье и той же веточкой на Метке, но уже с начинающим плодом на месте цветка.

— Но зато мы можем повеселиться. Например, мы можем победить в гонках

— И ты думаешь, мы победим?.

— Сегодня победим сестренка! Я верю в это!

Опыт и довольно сильный мыслительный процесс помог старику понять, что кое-кто из его родственников переживают проблемы. Будучи сердобольным, он предвкушал, как он, словно рыцарь в латах помогаем племянницам и внуку, но словно увидев в своей дочери кандалы на своих копытах, тихо вздохнул.

Его мысли перебил голос Эпплджек из рупора:

— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!

Все семейство Эппл огромной толпой собралось у красного амбара, готовясь к началу веселья. Перешептывания закончились, когда внучка Гренни Смит поднялась на платформу.

— Всем привет, и добро пожаловать на Сбор Семейства Эпплов! – Произнесла в рупор организатор собрания. – Меня зовут Эпплджек, и я хочу, чтобы вы знали, у меня для вас запланирована просто куча всего! Мы начнём с полосы препятствий для детишек, приготовления пирожков и шитья для не-совсем-детишек. И еще много всего будет после этого. Надеюсь, вам всем понравится!

Яблочный аромат, гонимый ветер простерся по всему семейству и запутался в седой гриве Бенедиктина, чуть было, не сбросив его челку на глаза. В нем он почувствовал, как две сестрички и его внук словно приготовились к битве. Старик кротко улыбнулся и мысленно дал клятву помочь им, если имя ему не сэр Эппл Бенедиктин.

Глава II

Глава II

Горячие оладьи и пирожки, только что вынутые из котлов соблазняли своим ароматом всех проходящих. С шипением меда в котлах мирно пересекались бесконечные болтливые разговоры тетушек, все так же сидящих за своим круглым столом, подобно рыцарям из легенд. Исключениями подобного сравнения были их безвкусные наряды, ни имеющие ничего общего с рыцарскими латами, не говоря о том, что рыцари Круглого стола вряд ли обсуждали на месте своего собрания свежие сплетни.

Сильвестрис и Сиверс готовились к ежегодному представлению, в виде чтения очередных стишков перед этой публикой. С самого их появления на свет родители готовили сестричек к этому обряду, воспитывая в них творческий потенциал, стихотворный говор и память. Результатом этих тренировок стала их полная нелюбовь не то чтобы к поэзии, а скорее к репетициям и собственно к самой публике.

— Сегодня будет праздник,

сегодня будет пир

сегодня придет… – Сиверс, не задумываясь, бросила репетицию. – Я не помню.

— Я тоже. – Ответила Сильвестрис. – Почему мы обязательно должны читать именно эти стихи, когда приезжаем или встречаем тетушек?

— Потому что ни их сами и сочинили. – Ответила Сиверс. – И если так, то почему мы не можем просто прочесть их?

— О, вы только посмотрите кто тут у нас. – Послышались мальчишеские голоса.

Эти два голоса стали последним доказательством, что первое семейное собрание для сестричек окончится для них неприятным воспоминаниям. Наглой походкой к ним приблизились братья кузены – сыновья одной из тетушек, искренне не любивших своих сестер.

Это был Кальвиль и Кальвиль — младший (в своем кругу названный Джуниором), два близнеца-жеребенка коричневого цвета и со светлой прической. Единственное их различие было в том, что у Кальвиля на лице были веснушки, а у Джуниора их заменяла сыпь. А в основном братья были полностью идентичны, как идентична была их ненависть к сестрам. Если исключить то, что львиную долю ума получил Кальвиль, в отличие от своего недалекого братца.

— Милые шляпки, наконец-то вы нашли хоть что-нибудь, чем можно прикрыть твою физиономию. – С издевкой начал Кальвиль, сбросив шляпку Сиверс подзатыльником.

— Кальвиль отстань. – Заступилась за сестру Сильвестрис.

— В чем дело? Ты не думай, поскольку вы сестры, у тебя тоже…та же физиономия. – Джуниор искренне пытался придумать дразнилку получше, но его мыслительный процесс не сумел быстро сгенерировать мысли.

Тем не менее, братья загоготали противным смехом. Сестры держались. Несмотря на обидные слова и действия близнецов, ни одна из слезинок не пролилась их глаз Сиверс и Сильвестрис.

— Хватит Джуниор. – Сказала Сиверс.

— Но мы еще и не начинали! – Сказал в ответ Кальвиль.

— Да, мы подготовили для вас кое-что особенное! – С желанием вызвать зависть ответил Джуниор.

— Что, наполнили шарики медом и теперь ждете, когда мы станем у тетушек? – Мигом отгадала план близнецов Сильвестрис.

— Да ты как! – Рассердился и удивился Джуниор.

Братья хотели что-то сказать, но остановившись, поняли, что этот ход остался за сестрами и теперь они были вынуждены придумать новый план.

— Неважно, главное, что это будет то еще зрелище! – Не угомонился Джуниор. – Вот придумаем… тогда и вообще!

 — Как не старайтесь, вы все равно уйдете отсюда со слезами. – Решил перевести своего брата Кальвиль. – Вам, было бы, лучше сегодня притворится больными, лишь бы не приезжать сюда! Хотя, зачем притворятся, и так больны.

— Да! Глупостью! – Понял смысл предложения Кальвиля Джуниор. – Глупая Сива, глупая Силя! Одна противна, другая плаксива!

Братья вновь загоготали, повторяя глупую дразнилку Джуниора. Сиверс терпела обиду, как графиня, стоя гордо и принимая все удары издевки. Сильвестрис же не вытерпела подобного поведения и сделала шаг вперед.

— А вот и не правда, сегодня мы вас победим! – Перебила гогот братьев Сильвестрис. – Сегодня на гонках семи копыт!

— На гонке? – Кальвиль снова засмеялся. – Вы же не сможете бегать, вы еще слишком сопливы.

— Сегодня можем. Мы выросли до гонок. – Гордо произнесла Сильвестрис.

Братья вновь засмеялись. Сиверс была удивлена храбростью сестры и не могла произнести не слова.

— Вы так уверены в том, что сможете нас победить? – Отойдя от смеха начал Кальвиль. – Нас, трехкратных чемпионов гонок Тоул-телл Тауна и Галопинг Горжа? Да вы на старте выдохнитесь, это будет не гонка, а просто прогулка! Вы так уверены? – В глазах Кальвиля блеснула искорка коварной идеи. – Знаете, хорошо, мы проверим вас, правда, вы все равно проиграете. Знаете, я даже дам фору. Вы выберете мне партнера для гонок!

— Да вот именно! – Джуниор не сразу понял слова брата. – То есть? Мы же обычно всегда…

— Погоди, Джуниор! – Перебил его Кальвиль. — Да именно так! Вы выберете мне какого-нибудь слабака и тогда я вам докажу, что даже с обузой на копытах я смогу вас победить. Потому что вы ничтожество!

— А если мы победим? – С азартом спросила Сильвестрис.

— Это невозможно. – Гордо ответил Кальвиль. – Но даже если это и произойдет, тогда мы перестанем к вам приставать. – Кальвиль поднял правое копыто. – Идет?

— Да вот именно! – Джуниор вновь не понял слова Кальвиля. – То есть?

— Погоди, Джуниор!

— Идет! – Не раздумывая, ответила Сильвестрис и цокнула своим копытцем об копыто Кальвиля, подытожив сделку.

— Встретимся на финише. – Коварно ответил Кальвиль.

Братья отошли. Джуниор тут же начал череду расспросов о странном решении брата, но девочкам не было до них дела. Сиверс встала напротив сестры с удивлением в глазах.

— Ну и что ты наделала? – Спросила Сиверс.

— Я отстояла нашу честь. – Гордо ответила Сильвестрис. – Теперь нам осталось лишь выиграть гонку.

— Но ведь мы же ни разу не участвовали! Кальвили уже три года бегают в этих гонках, а у нас только первый день. Нам можем повезти, если мы найдем для Кальвиля действительно тяжелую обузу, которая будет тянуть его на самом старте. Но где же нам найти такого пони?

Ответом на их вопрос стало чавканье за кустом. Сестрицы заглянули за кустом и заметили пухлого жеребенка, коричневого цвета, с серой гривой и поварешкой на Метке. Это был Эппл Палп, самый скромный из ровесников сестричек.

Толстячок смачно поглощал мармелад. Услышав шелест, мальчик издал вопль и спрятался. Девочки улыбнулись, решив, что это их шанс. Увидев блеск энтузиазма в их глазах, одинокий музыкант, наблюдавший за девочками со своего места за столом, вновь заиграл на банджо, создав новый куплет.

— И вот у сестричек вышел план,

Как им победить братьев злых!

Но будьте осторожны, ведь капкан,

Против себя обратиться может в сердцах пустых!

Верить и достигнуть мечты!

Верить и бороться до конца!

И никто уж не упрекнет, не я не ты,

Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!

---

По другую сторону от круглого стола с тетушками находился другой стол, с не менее интересной компанией. Десяток стариков, каждый из которых был прадядяей и дедушкой каждого из Эпплов, утонули в словесных паузах, которые должны были быть воспоминаниями, но потерявшие смысл в силу тяжести старости. Именно в эту обитель скуки Эппл Крамбл и затащила своего отца.

— Вот папа, посиди тут, пообщайся со знакомыми, или найди новых знакомых, только никуда не уходи! – Спешно произнесла Крамбл и, оставив отца, поспешила на поиски своего мужа.

Более часа Бенедиктин слушал разговоры своих братьев и кузенов по возрасту о новых сделках, новых внуках и новых выпавших зубов, постепенно присоединяясь к другой половине стариков, которые уже исчерпали свой словарный запас и терпение и теперь мирно спали под столом.

Ухо Бенедиктина уловила радостный детский смех. Старик повернулся и увидел нескольких ребятишек, которые старались сбить пиньяту. Дети смеялись и веселились. Бен решил присоединиться к радости молодым и медленно ушел от тоски стариков. Старики и не заметили его отсутствия, продолжая болтать о своем.

Пиньята была воистину бронированной, по сравнению с ее предыдущими версиями. С приходом Эпплджек на трон организатора встречи произошли резкие изменения в плане веселья. Они же коснулись и этой безобидной игрушки, чья толстокожесть была настоящим испытанием, правда веселье от этого не убавлялось. Жеребятки, если уж не пытались сбить игрушку, то просто играли в лапту с завязанными глазами.

Последним рыцарем, решившим сбить непобедимую пиньяту, стал Эппл Палп. Пухленький мальчик старательно махал дубинкой, но так и не смог в нее попасть. Бенедиктин скромно улыбнулся и, подобрав камень, ловко бросил его в крепление пиньяты.

Когда разноцветный страж конфет пал, жеребята сумели проломить толстокожую броню своими копытами и добраться до желанного мармелада в шоколаде и карамели. Больше всего был доволен Эппл Палп, набивая себе род наградой.

— Эппл Палп., что это у тебя? – Послышался чей-то грозный женский голос.

— Эмм… ну… – Рыцарская храбрость Эппл Палпа мигом ушла в копыта, когда он увидел свою мать.

— Кто это тебе дал? – Мать Эппл Палпа подошла к сыну, отобрала у него конфету. – Ты хоть знаешь, сколько вредных бактерий ты пускаешь в свой организм, поднимая и едя конфету с земли? Не говоря уже о том, что сахар вреден для детского здоровья.

Это была Рэд Шафран – строгая и холодная леди. Будучи воспитанной по всем строгим правилам она была сурова и тиранична. Ее грива была собрана в пучок, одета она была в безвкусное бардовое платье. Она была молода, но строгий стиль ее одежды и суровый взгляд словно старил ее. Она бросила на Бена жестокий взгляд, явно поняв, кто помог ее сыну в добыче запретных сладостей.

Бенедиктин печально вздохнул и повернулся к столу. Старики все так же продолжали тиранить свою память, стараясь вспомнить как имена своих внуков, так и свои имена. Бенедиктин не решился возвращаться с ним и поэтому направился дальше.

Летняя жара и тепло от печей с оладьями вызывали у старика жажду и он, подчиняясь инстинкту сохранения, направился к бочкам с сидром. Холодный, пенистый напиток наполнил деревянную кружку. Задрав голову чуть верх, Бенедиктин испил этого яблочного нектара, на некоторое время, избавив себя от тягот жажды.

Когда кружка была опустошена, Бенедиктин заметил на себе чей-то взгляд. Повернувшись, он увидел перед собой улыбку молодого жеребца, с малиновой кудрявой гривой, бардовым окрасом и карточным тузом на Метке. Юноша был одет в коричневый пиджак и явно был знаком, но походу склероз стариков, словно грипп, остался и в голове Бенедиктина.

— Мистер Эппл Бенедиктин. – Сказал юноша. – Я Вас сразу узнал. Вы меня наверно не помните, я Эпплбаттон-Боутонт. – Свое имя юноша произносил с невероятной быстротой и легкостью. – Я сын сестры кузины Вашей троюродной прапратетушки. – Родословную он так же произнес с легкостью и ловкостью языка. – Вы приходили на мое… неудачное поздравление на свадьбе моего брата, Эпплруута. Вы еще здорово помогли мне, сыграв на скрипке. Вы тем самым отвлекли весь зал, пока я удирал. А что это вы скучаете? Пойдемте со мной, я познакомлю Вас с более приятной компанией и развлеку небольшой спортивной игрой.

Юноша с труднопроизносимым именем сопроводил Бена до гонок семи копыт. За низким деревянным забором, за которым простирался вид на гоночную трассу, стояли еще три жеребца, того же возраста, что и Эпплбаттон-Боутонт, но по виду явно не являющимися родственниками.

— Знакомьтесь, это Голд Чейн, это Хароссет, а это Неверлайкнудлз! Прошу не предлагать ему лапшу. – Представил своих друзей Эпплбаттон-Боутонт.

— Не люблю лапшу. – Подтвердил Неверлайкнудлз.

— Не пытайтесь их вспомнить, эти джентелькоты прибыли со мной из Мэйнхеттена. – Продолжил молодой оратор с труднопроизносимым именем. – Мы своего рода клуб. Я исчерпал почти, что всю свою харизму дабы уговорить свою матушку привести их сюда.

Эпплбаттон-Боутонт засмеялся над своей же шуткой. Старик скромно улыбнулся и тут же снял

улыбку с себя, не поняв юмора.

 — Мистер Бенедиктин, в качестве крайне сильного уважения к Вашей персоне, я бы хотел раскрыть Вам маленький секрет. – Продолжил Эпплбаттон-Боутонт. – Вы конечно лучше всех в этой компании знаете, что цель собраний семейства Эпплов состоит во встрече родственников со всех краев Эквестрии, дабы насладиться игрищами, домашней выпечкой и, в конце концов, запечатлеть это все в воспоминаниях и фотографиях.

Эпплбаттон-Боутонт набрал воздуха для очередного словесного выдоха.

— Мы же, как представители молодого поколения Эпплов имеем право вести модернизацию в сие чудное традиционное пиршество. Чтобы игрища были интереснее, выпечка вкуснее, а воспоминания ярче мы решили делать ставки.

Бенедиктин нахмурил брови, вникая в слова юноши.

— Все верно, маленький азартный грешок. – Прочел вопрос по глазам старика Эпплбаттон-Боутонт. – Если Вы будете судить, хочу сказать сразу: мы не одни. Более десятка наших далеких родственников, среди них немало взрослых жеребцов, не прочь получить от традиционных гонок жеребят и выпечки оладий не только удовольствие, но и деньги, Вы понимаете?

Бенедиктин никогда не встречался с азартом, но поскольку подобное развлечение было куда лучше общение со стариками, он согласился.

— Прекрасно. – Юноша с труднопроизносимым именем обратился к своим хмурым товарищам. – Я же говорил, что это наш пони. Это только моя дорогая матушка не выносит авантюр. Она не любит азарт даже больше, чем Неверлайкнудлз не любит лапшу.

— Я не просто не люблю лапшу, я ее презираю. – Услышав о лапше Неверлайкнудлз чуть было не покраснел от гнева. – Это… это даже не еда! Это просто измельченное тесто, сваренное в воде! Это… это издевательство над кулинарией.

— Итак, если вы хотите ощутить азарт и чувство переживания мы готовы принять Вашу ставку. И не беспокоитесь, в знак уважения к вам я поделюсь с вами тем, что дает всей находящейся компании фору. – Организатор азартных игр вытащил маленький блокнот черного цвета. – Список фаворитов, с ним нам не страшны поражения. Особенно прошу вас обратить внимание на братьев Кальвилей – трижды чемпионов гонок нескольких городов. Но он будет участвовать в следующем этапе, а сейчас попрошу обратить свои ставки либо на Голден Делишес, либо на Эпплблум.

Бенедиктин и члены общества азартных игр записали свои имена и ставки на бумаги и прислонились к маленькому забору, дабы наблюдать за гонками. Первая четверка жеребят приготовились к гонке. Две пары девочек, привязанных друг к другу веревками на копытах, должны были дойти до финиша как одно целое. Это было сложное испытание, но оно мигом утратила в себе всю сложностью вместе с атмосферой гонок, когда к старту подошла Эпплджек.

— Ладно, пони, готовы повеселиться? – Приготовила участников Эпплджек.

— Уаауу и это финишная прямая? – Сказала одна из участниц, показывая в даль. – Да до нее не меньше мили.

— Вообще-то это всего лишь первая контрольная точка, после которой гонка продолжается! – Ответила Эпплджек.

— Будет что-то еще?

— Много чего! – Приготовила всех Эпплджек, встав перед стартовой линией. – После этой части гонок, вы вернетесь сюда, где будете ловить яблоки! Потом вы намотаете пять десяток кругов вокруг этих деревьев, пока у вас не закружится голова. Затем вам будет нужно преодолеть деревянные препятствия, а после финальная часть гонок: вы будете крутить тарелки на голове, одновременно произнося «от топота копыт пыль по полю летит».

Описание изменений ввергло в ужас, как участников гонок, так и игроков ставок.

— Ужас! Это же не гонки! Это… это полоса препятствий, какая та! С такими правилами даже фавориты не смогут… – Запаниковал Хароссет.

— Не беспокойтесь, уверен все будет в порядке! – Успокоил его и себя Эпплбаттон-Боутонт. – Все сделали ставки? Отлично.

Бенедиктин достал из кармана несколько монет (одновременно обнаружив в правом кармане пиджака утерянный блокнот для мемуаров) и скинул их в общий мешок. Неожиданно до боли знакомый голос пригвоздил Эпплбаттон-Боутонта в позе, в которую стоит вор, попавшейся на ограбление.

— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт!

Все игроки повернулись на источник голоса спиной к забору. При виде Рэд Шафран, Бенедиктин понял, связь ее негатива к сахару и к азарту.

— О Селестия, Луна и Миамора Каденца. – Помолился про себя юноша и сделал шаг вперед. – Дорогая матушка, что Вы…

— Помолчи, трутень, почему ты не следишь за братом? – Строго перебила его Рэд Шафран. – Я его поймала за поедание конфет и… Вы! – Леди заметила Бена. – Что Вы тут делаете?

Взгляд Рэд Шафран, словно косой, пронесся по молодым жеребцам, мигом скосив всю свойственную их возрасту дерзость и храбрость, резко понизив их до жеребят. Бен почувствовал странный холодок, когда глаза Рэд Шафран остановились на нем.

— Кажется, я начинаю понимать. Я была уверена, что конфеты на земле не могли оказаться просто так. И это при Вашем возрасте! – Рэд Шафран готова была испепелить Бена на месте, но мигом вернулась к своему сыну с труднопроизносимым именем. – Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт, неужели Вы опять взялись за старое?

— Что Вы? Смотря, что вы подразумеваете за старое, дорогая матушка. – Изобразил идиота сын.

— Ты понимаешь, о чем я! Ты снова взялся за свой порок в виде азартных игр!

— Что Вы, что Вы!

— Покажи свой пиджак!

Эпплбаттон-Боутонт медленно снял с себя пиджак. Яркое солнце блеснуло на чем-то блестящем в его хвосте. Бенедиктин заметил, что юноша спрятал в нем записную книжку, которая резко была передана Голд Чейну, от Голд Чейна к Хароссету, от него к Неверлайкнудлзу, а тот, немедленно бросил книжку в левый карман костюма Бенедиктина. Тем самым книжка была утаена от Рэд Шафран, когда та тщательно обыскивала пиджак сына.

— Помяни мое слово, если я узнаю, что ты снова начал делать ставки, да еще и нашими деньгами, ты тут же будешь записан в Королевскую Военную Академию, благо Кэнтерлот рядом! – Рэд Шафран обратилась к Бену. – А Вы! Надеюсь что Вы просто супруг нашей далекой родственницы, а не представитель семейства Эпплов.

— Вообще-то матушка, это мистер Бенедиктин, он наш прадядя, со стороны тети…. – Заступился за родственника Эпплбаттон-Боутонт.

— Помяните мое слово! – Перебила сына Рэд Шафран, пригрозив ему копытом.

Старик не ответил, а лишь повернулся к ней спиной. Рэд Шафран резко развернулась и зашагала спокойным, но злобным строем.

— Встретимся позже, оговорим новые правила и фаворитов. – Прошептал своим товарищам юноша.

— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт! – Позвала его мать.

— Иду-иду матушка! Главное не теряйте книжку.

Жеребцы так же разбежались, преждевременно забрав книжку из правого кармана Бена. Старик улыбнулся и прислонился к забору. Подобное приключение забавляло его, и он решил записать прошедшие минуты в блокнот. Удивлению не было предела, когда он, не обнаружив свой блокнот в правом кармане, вытащил из левого книжку с записями о ставках.

---

Мистер Штрейфлинг проходил мимо родственников, вечно бормоча что-то под нос. Найти единственного бородатого жеребца среди разноцветной родни было не сложно. Троица наших героев проследила за ворчливым дядей вплоть до сцены, где намечался конкурс песен.

— Итак, или сейчас, или никогда. – Похлопала по плечу кузена Эппл Фритер.

— Я волнуюсь. – Ответил Бэйкед Эппл.

— Ты же совсем недавно готов был яблоню на него опрокинуть. – Заметила Эппл Фритер.

— Нет, ну ты конечно сравнил. Одно дело говорить о дяде, когда его не видишь, и совершенно другое, когда он стоит в двух шагах от тебя. – Ответил Бэйкед.

— Борода играет сильный фактор. – Бесчувственно добавил Пепин.

— Да не утрируйте вы! – Ответила Эппл Фритер и посмотрела в сторону дяди Штрейфлинга. – А с другой стороны борода и вправду страшная. Бррр! То есть: давай, во имя силы любви!

Бэйкед Эппл, вобрав в себе все, что можно было вобрать перед встречей с самым неприятным родственником на свете, уже было направился к дяде, но здравое понимание бесполезности разговора резко повернули юношу обратно.

— Нет, я не смогу, он убьет меня. Если уж не копытами, то своим словом, это точно.

— Ты что хочешь бросить Джэнтел Соул и женится на неизвестной девушке, только потому, что струсил перед дядей? – Не угомонилась Эппл Фритер.

— Может Джэнтел поймет? – Задумался Бэйкед.

В ответ Эппл Фритер легонько стукнула кузена по голове. Бэйкед повернулся к дяде, набрал побольше воздуха и сделал шаг. Больше юноша не двинулся. Штрейфлинг стоял вдали, спиной к троице, высматривая Бэйкеда на другой стороне, пока цель его поиска стояла позади.

— Ну, иди уже, сейчас он уйдет! – Сказала Эппл Фритер.

— Погоди, дай мне хоть помолится. – Ответил Бэйкед.

— И это наш родственник. – Сказал Пепин.

Кузены насели на брата и начали тащить его все ближе и ближе к Штрейфлингу. Дядя услышал их и повернулся.

Огромный волосяной ковер свисал с подбородка жеребца, словно гипнотизируя витками каждого грязного волоска. Казалось, что это был целый лес, и в нем можно было заметить птичьи гнезда и даже медвежью берлогу. Величественная борода Штрейфлинга могла посоревноваться только с его пылающим взглядом, выходящим огоньками из-под не менее густых бровей.

— Бэйкед Эппл, тебя, то я и ищу. – Штрейфлинг медленно повернулся к ребятам. – Объясни мне, племянник, кто позволил тебе выйти раньше времени с поезда и взять отдельное такси? Ты кем себя возомнил? Думаешь, раз уж ты молод, то перед тобой открыты все двери? Вот и нет дорогой мой племянник. Мистер Попкорн не зря говорил... – Мистер Штрейфлинг говорил медленно и педагогично.

— А мы как раз по поводу вашего…соглашения с мистером Бородой…э-э Попкорном! – Начала за кузена Эппл Фритер.

— Да, Борода, то есть Бэйкед, хочет вас кое-что. – Добавил Пепин и толкнул Бэйкеда.

— Б-бо... дядя Штрейфлинг, видите… – Проснулась речь в Бэйкеде.

— В мое время мы даже и думать не могли, чтобы прерывать старших. – Начал свою нотацию Штрейфлинг. – В мое время мы сначала выслушивали старших, затем просили их разрешение на мнение и в случае согласия выдвигали его. Нынешняя молодежь начала вести себя свободно. Говорит все что хочет и требует все…

Юноши были пригвождены нудным голосом дяди, его зорькам, но гневным взглядом и колыхающейся в такт его слов бородой. Такая комбинация словно захватывала те тайники молодой души, которая отвечала за дерзость, пытливость и вообще на жизненные потенциалы, заставляя только стоять, слушать и смотреть. Штрейфлинг продолжал, вспомнив якобы суровое воспитание своего девства, перечислять все строжайшие кодексы чести «того времени».

— Может попробовать уйти? – Шепотом сказала Эппл Фритер, пока мистер Штрейфлинг продолжал.

— Я боюсь. – Так же шепотом ответил Пепин. – Я думаю, что из нее вылезут щупальца и удавят меня.

— Нужно срочно что-то делать.

Набрав в себе всю храбрость, Бэйкед превозмог все слова дяди по поводу поведения в «его времена» и воскликнул:

— Я помолвлен с другой девушкой.

— Что! – Не понял Штрейфлинг.

— Я помолвлен с Джэнтел Соул, я ее очень люблю, и я хочу выйти за нее замуж! – Повторил Бэйкед. – И нет, она не дочка какого-нибудь толстого соседа — бурдюка у которого есть целые акры пшеницы и кукурузы!

Последовало долгое мрачное молчание. Не самый сообразительный мозг Штрейфлинга пытался переварить неожиданно ворвавшуюся информацию.

— То есть ты хочешь сказать, что хочешь сорвать все мои планы, ради какой-то простой девки? – Уточнил он, спустя минуты.

— Да дядя! – Храбро ответил Бэйкед.

— Если он еще что-то добавит нам конец. – Шепотом сказал сестре Пепин.

— Да дядя и хватит с меня ваших нотаций! Вы мне не отец, не мать, не брат, чтобы хоть как-то влиять на мою жизнь! – Опьянев от собственной храбрости, добавил Бэйкед.

— Ну а теперь нам конец. – Вынесла вердикт Эппл Фритер.

Ребята готовы бы паклятся, что борода и брови мистера Штрейфлинга сейчас вспыхнут адским пламенем и поглотят Бэйкеда. Голова дяди покраснела, его губы дрожали, а глаза налились кровью. Ребята хотели убежать, но их словно пригвоздила неведомая сила старого сурового воспитания.

И как только ребята уже мысленно простились со всеми друзьями и любимыми родственниками, как к ним на помощь пришла Эпплджек. Ее предложение, словно ключом, освободила ментальные кандалы троих друзей.

— Ребята вы бы не хотели участвовать в конкурсе…

— Мы согласны! – В один голос перебила ее троица друзей и тут же убежали.

— КУДА!!! – Рявкнул Штрейфлинг.

Троица рванули через всю сцену, через родственников, перепрыгивая котлы и столы с оладьями. Им казалось, что за ними гонится демоническое создание из тьмы и огня и бороды.

Ребят спрятались за яблоней и начали тяжело глотать воздух. Минуту спустя, они заметили, что рядом сними, так же тяжело дыша, прятался другой страдалец суровой стороны семьи Эпплов.

 — Вижу, у вас та же проблема. В этот чудесный день встречи самых чудесных родственников вы избегаете не самой чудесной встречи с не самыми чудесными родственниками. – Задыхаясь, протараторил юноша в коричневом пиджаке и с малиновой кудрявой гривой.

— Яснее невозможно выразиться. – Ответила Эппл Фритер.

— Это же мистер Штрейфлинг, не так ли? – Сказал их брат по несчастью, заметив дядю.

— Вы угадали… простите мы точно не знаем кем вы нам приходитесь и как вас звать. – Сказал Пепин.

— Величать меня так же запутанно, как и вычислять происхождение. – Юноша перевел дух. – Я Эпплбаттон-Боутонт. Слушайте, а почему бы нам не помочь друг другу, как родственные души? Я вижу у вас проблемы с мистером Штрейфлингом, а у меня как раз есть кое-что, что может усмирить его пыл.

— И ты…

— Не сейчас, нам лучше встретиться в уединенном месте, иначе вас постигнет встреча с еще более страшным родственником — моей дрожащей матушкой.

— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт! – Послышался голос миссис Рэд Шафран.

— Эппл Бэйкед! – Кричал вместе с ней Штрейфлинг.

— Встретимся позже, дорогие родственники. – Сказал юноша с труднопроизносимым именем и скрылся.

Ребята несколько раз сменили передислокацию, прежде чем смогли спрятаться от Штрейфлинга. Подойдя к сидровым бочкам, троица восстановила свои силы холодным напитком.

— Ну что думаете? – Спросил Эппл Бэйкед.

— Ты был прав, ну и страшная же у него борода, когда стоишь вблизи! – Сказала Эппл Фритер.

— Я насчет предложения этого…Эпплбату-бубуту…Можно попробовать, если хуже и не будет. – Ответил Бэйкед.

— Хуже уже быть и не может. – Решил Пепин.

Глава III

Глава III

Пережив очередную нотацию матери, малыш Эппл Палп решился на новый подвиг и медленно подошел к столу с ароматными блинчиками. Эппл Палп сел на стул и уже готов был предвкусить блаженные масляные блины, но остановился, почувствовав на себе чей-то взгляд. Не заметив поблизости грозной матери, он вернулся к блинам. Не успел жеребенок начать трапезу, как его резко прервали неожиданно появившееся сестры Сильвестрис и Сиверс.

— Привет Эппл Палп! – Громко поздоровалась Сиверс.

— Помнишь нас? Мы твои троюродные сестры! – Сказал Сильвестрис.

— А может и двоюродные! – Сказала Сиверс.

— А может дальше и четвероюдные!

— Неважно, важно то, что ты нам кузен!

— Да!

Девочки тут же обняли Эппл Палпа. Мальчик хотел выйти из их крепких объятий, заметив, что его тарелку с блаженным блинами уже увозят на главный стол, лишая его возможности вкусить их. Когда тарелку унесли, Эппл Палп издал тихий, но визгливый звук, какие издают проржавевшие ставни калитки.

— Что вам от меня нужно? – Заныл Эппл Палп.

— Ну что нужно, ты нам кузен! – Ответила Сиверс. – Ты же наш кузен!

— А значит наш родственник. – Добавила Сильвестрис.

— И раз так, то ты можешь нам помочь.

— Ты ведь поможешь двум своим любимым сестричкам?

Эппл Палп задумался. Пекари положили на стол новую порцию блинчиков, но жеребенок не успел завладеть и ими. Повторив свой предыдущий звук, он печально вздохнул.

— Я вас почти, что не знаю. – Сказал Эппл Палп.

— Это Сиверс, а я Сильвестрис, ты Эппл Палп. – Сказала Сильвестрис.

 — Я люблю бабочек, она цветы, а ты поесть. – Добавила Сиверс.

— Все мы знакомы, ты нам поможешь? – Спросила Сильвестрис.

— Эм…

Эппл Палп уже хотел уйти, но девочки не унимались.

— В долгу не останемся! – Сказала Сиверс.

— Целый чан яблочных оладушек! – Пообещала Сильвестрис.

— Ну, я…

Девочки включили в бой свое главное оружие, свойственное всем девочкам их возраста – скорчив очаровательные мордашки и закатив грустные глазки, они умилительно начали просить Эппл Палпа. От такого никто не способен устоять. Эппл Палп печально вздохнул и согласился.

— Я согласен. Что нужно делать?

— Помешать Кальвилю выиграть…

— …участвуя с ним в одной команде на гонках семи копыт. – Сказали девочки.

— Кальвиль! – Удивился Эппл Палп. – Нет-нет-нет! Он и его брат издеваются надо мной! Они называют меня толстым хомяком! А я не хомяк, а пони! И я не толстый, а упитанный!

— Вот и они над нами издеваются, и мы хотим их проучить! – Сказала Сильвестрис.

— Но для этого мы должны их победить. – Сказала Сиверс.

— А для этого нам нужен ты!

— Ты же ведь поможешь нам?

— Не забывай – оладушки уже стынут!

— Нет! – Резко сказал Эппл Палп.

Девочки крепко обняли кузена и снова включили свое обаяние.

— Ну, пожала-а-алуйста-а! – В один умилительный голос попросили сестрички.

— Эх! – Эппл Палп сжал губы. – Хорошо! Но что бы оладушки были с вареньем!

— О! Спасибо-спасибо-спасибо, братик!

Девочки от радости настолько сильно сжали Эппл Палпа, что тот чуть было задохнулся. Когда радость девочек прошла, жеребенок немедленно удалился, чтобы избежать новых просьб от налетевших сестер.

— Ты уверена, что мы правильно все делаем? — Спросила Сиверс. – В смысле, Кальвиль и Джуниор конечно бяки, но мы не далеко зашли с этой сделкой?

— Не в них дело! – Ответила Сильвестрис. – Дело в том что мы, наконец, то можем показать себя и ответить им за испорченные собрания. Вот ты помнишь, когда мы гостили у тетушек в прошлый раз?

— Мы прочли стишки в глупых платьях, Кальвиль и Джуниор облили нас сиропом, мы плакали, тетушки задарили нас леденцами, а родители лишили десерта на ужине, из-за того, что мы плакали.

— А помнишь, что было в позапрошлом?

— Мы прочли стишки с глупыми прическами, Кальвиль и Джуниор закидали в наши гривы смолу, мы плакали, тетушки задарили нас конфетами, а родители весь вечер ворчали на нас, вытаскивая смолу из волос.

— А перед этим помнишь?

— Нет, мы тогда были совсем маленькие.

— Теперь ты понимаешь? За всю свою жизнь мы были только в гостях тетушек и оба были испорченны этими мальчишками. И теперь мы здесь, на своем первом семейном собрании! Сейчас у нас есть шанс сделать все по-другому. Мы можем, как и прежде прочитать стишки в глупых шляпках, тогда

Кальвиль и Джуниор вновь обольют нас грязью, тетушки задарят за наши слезы сладостями, а родители отругают.

— Или?

— Или мы запомнить этот день, как день победы над хулиганами, чтобы впредь они не портили наши собрания! – Сильвестрис сказала это с таким вдохновением, что Сиверс почувствовала ее энергию.

— Да ты права сестричка! – Сказала Сиверс. – Но ты уверена, что вообще изменится? Нам все равно придется рассказывать эти глупые стишки перед тетушками ив этих глупых платьях.

— Сначала победим хулиганов, а потом и с тетушками разберемся.

Легкие, как на помине, к девочкам подошли близнецы Кальвиль и Джуниор.

— Ну что, Силя и Сивя, нашли достойного мне компаньона? – С сарказмом начал Кальвиль.

— Да они настолько глупые, что и лоха найти не могут. – Заржал Джуниор.

— Да выбрали! – С гордость повернулась к братьям Сильвестрис. – Это Эппл Палп!

— О-хо, а разве этот хомяк вообще допущен на гонки? – засмеялся Кальвиль. – Что ж, отличный выбор. Когда вы проиграете, вам будет вдвойне стыдно! Ведь я смогу выиграть, даже если ко мне привяжут двух Эппл Палпов!

— Если мы выиграем, то ты не просто отстанешь от нас, ты сам будешь читать стишки тетушкам! – Сказала Сильвестрис.

— В наших платьях! – Добавила с азартом Сиверс.

— Ну, мы это еще посмотрим! – Коварно ответил Кальвиль.

Братья вновь удалились. Гонка скоро должна была начаться и девочки морально подновились. Одинокий музыкант, заметив новое развитие событий и нового вдохновение для куплета, вновь заиграл на банджо.

— Шанс показать на что способны,

Он редкий и хитер как старый лис!

Но для целей высшей и благородной,

Как бы вам не пасть в самый низ!

Верить и достигнуть мечты!

Верить и бороться до конца!

И никто уж не упрекнет, не я не ты,

Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!

— Почему ты поешь про нас? – Наконец-то заметили музыканта сестрички.

— Да, может, ты лучше поможешь? – Спросила Сиверс.

— Простите девочки, но я просто художественный катализатор в этой истории. – Ответил музыкант.

— Что? – Не поняла Сильвестрис.

— Я лентяй. – Перевел музыкант.

— А почему ты поешь именно про нас? – Спросила Сиверс.

— У вас история интереснее, интрига, азарт и возмездие. Вы гораздо интереснее той тройки кузенов, которые убегают от бородатого дяди и того старика, который прячется от собственных детей. Вы не прячетесь, вы атакуете. Атакующие всегда интереснее прячущихся. – Ответил музыкант и заиграл на своем инструменте:

Верить и достигнуть мечты!

Верить и бороться до конца!

И никто уж не упрекнет, не я не ты,

Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!

---

Не успела троица наших героев восстановить силы, как были вынуждены вновь прятаться от Штрейфлинга и его драконовской реакции по поводу резких изменений планов племянника насчет его средневековой сделки. Обойдя целый круг, Эппл Фритер. Пепин и Бэйкед Эппл остановились на стояке карет.

— Думаю, здесь мы можем передохнуть. – Сказал Бэйкед.

Сглазив, троица заметила вдали приближающуюся бородатую фигуру. Не самый опрятный стиль растительности на лице дяди Штрейнфлинга не раз выручала друзей, поскольку такого пони сложно не заметить. И на этот раз кузены, воспользовавшись случаям, успели спрятаться от него в одной из карет.

— Зищ, да он не унимается. – Сказала Эппл Фритер.

— Конечно, когда это дядя Штрейфлинг отказывался от возможности почитать молодым пони нотации на тему идеального воспитания от дяди Штрейфлинга. – Сказал Бэйкед.

— Под карету, друзья! – Скомандовал Пепин, почуяв опасность.

Троица осторожно вышла из кареты, и схоронились под ней. Осторожность Пепина не подвела, из-под своего укрытия через минуту они увидели копыта Штрейфлинга, солдатским шагом остановившись около колес. Борода чуть-чуть доходила до земли. Ребят не дышали и не двигались, подозревая, что она чувствует их страх.

Когда борода дяди отвернулась, сменив на короткий и не менее безобразный хвост, троица партизанским броском сменили позицию. Переползая от одной кареты к другой, они снова вышли на ранчо. Зная, что дядя Штрейфлинг наверняка заметил их побег, они тут же нашли убежище в одинокой палатке под столом. Покрытой белой простыней, где уже ждал брат по несчастью.

— А здрасьте! – Сказал им их новый знакомый.

— А да вы… — Бэйкед повел копытом, старясь вспомнить сложное имя кузена.

— Эпплбаттон-Боутонт. – Сказал он. – Вижу что фраза «великие умы мыслят одинаково» все-таки имеем буквальную форму.

— То есть? – Спросила Эппл Фритер.

— Мы все втроем, будучи обремененные одной и той же проблемой с родственниками, додумались спрятаться под столом. – Ответил Эпплбаттон-Боутонт. – Воспользуемся случаем и оговорим план нашего общего спасения.

— А где наши кресла качалки? – Послышался голос Гремми Смит.

— Я их убрала, чтобы освободить место для этого! – Послышался голос Эпплджек.

Простыня спала, обнажив убежище троицы и юноши с труднопроизносимым именем. Исходя из разговора Эпплджек со старшими поколениями семьи Эппл, выяснилось, что организатор встречи решила преподнести старушкам презент в виде швейных машинок. Ребята мысленно решили сменить убежище, когда швейные агрегаты заработали, издавая адский грохот.

— В последнее время Эпплджек все чаше и чаше начинает портить мои сделки. – Сказал Эпплбаттон-Боутонт, когда они выбрались из палатки.

— О чем это ты? – Не поняла Эппл Фритер.

— Ах да, что ж давайте перейдем к делу! – Юноша приготовился. – Кхм-кхм! Как вы знаете друзья мои собрание семейства Эппл это не только…

— Пожалуйста, избавь нас от этого, мы всего пятнадцать минут назад пережили целый сборник словарного запаса от самого скучного эрудита в Эквестрии. – Взмолил Бэйкед.

— Понимаю, в общем, я и мои друзья любители затевать сделки на гонки и прочие конкурсы на этом празднестве. – Ответил Эпплбаттон-Боутонт.

— Вы ставите…на своих родных? – Удивилась Эппл Фритер.

— Исключительно ради спортивного интереса и веселого духа соревнования вне их троп.

— Я не понял последнее. – Сказал Пепин.

— Вне их троп. – Медленно повторил юноша. – Думаю, вы будете рады услышать, что среди любителей поставить на быстроногих малышей являться ваш дядя Штрейфлинг.

— Штрейфлинг делает ставки?

— Ох, конечно же! Он обожает делать ставки. Правда он называет это «продуктивным времясопровождением во время просмотра».

— Это точно он, узнаю его тон. – Ответил Бэйкед.

— Так вот, поскольку вы, в данный момент переживаете конфликт с этим бородатым эрудитом, думаю я смогу вам помочь.

— Правда, о спасибо! – Эппл Фритер засияла от радости.

— Стоп-стоп, не до обнимашек. – Тут же остановил ее организатор подпольных игр. – Вы, может быть, понимаете, что задаром я вряд ли соглашусь.

— Ты? Ты хочешь что-то взамен? – Удивилась Эппл Фритер.

— Именно. – Без грамма совести ответил Эпплбаттон-Боутонт.

— Это шантаж. – Сказал Пепин.

— Что вы, просто услуга за услугу. – Ответил Эпплбаттон-Боутонт.

— Но ведь мы же одна семья, как тебе не стыдно требовать что-то с родни! – Разозлился Бэйкед.

 — Поймите, я пережил Вэствинскую Академию и она уничтожила мою тягу к альтруизму. Не волнуйтесь, за сей акт добродетели, я потребую малую просьбу

— И что ты хочешь за компромат?

— Видите ли, недавние изменения превратили обычную гонку малышей в самую настоящую смертоносную одиссею, которая может испортить ставки тех пони, решившись пойти легким путем и поставить свои деньги на фаворитов. Так вот я хочу, что бы вы помогли мне сделать так, что эти пони из этого списка вый…

Эпплбаттон-Боутонт потянулся за книжкой в карман и ужаснулся, не найдя ее на месте. Хлопая свой пиджак по всем карманам, его глаза медленно начали заполняться паникой

— Ах да, я забыл, я же отдал записную книжку своим друзьям…вот они! – Обрадовался он, найдя свою банду.

Эпплбаттон-Боутонт направился к друзьям, приготовившись к новому этапу своего подпольного заработка. Бэйкед, Пепин и Эппл Фритер тем временем обдумывали темное предложение своего коварного родственника.

— Ты думаешь это нормально? – Спросила Эппл Фритер.

— А у нас есть выбор? – Сказал Пепин.

— Вот ведь знал же, что затея провалился. – Ответил Бэйкед.

— ЧТО!!! – Послышался крик ужаса Эпплбаттон-Боутонта.

— Походу выбор у нас найдется. – Сказал Пепин.

— Это не она! – Кричал юноша, перелистывая маленькую черную книжечку. – Это же просто какие-то записи!!!

— Мы ее бросили в карман того старика, а достали другую. – Ответил один из его товарищей.

Троица наших героев, поняв, что это может быть их шансом, медленно подошли к страдальцу.

— Шесть Элементов Гармонии, где же они? – Паниковал Эпплбаттон-Боутонт. – О нет! нет-нет-нет-нет!

— Ты что-то потерял? – Лукаво спросила Эппл Фритер.

— Да, я потерял все! – Крикнул в ответ игрок. – Контрольная книжка со ставками и списком фаворитов, это считай все! Я заплатил не малые деньги за эти бумаги, и я просто…

— Наверно тебе нужно помочь найти эти бумаги. – Сказал Пепин.

— Конечно, я буду очень благодарен! – Наивно обрадовался Эпплбаттон-Боутонт.

— Настолько благодарен, что согласишься сразу дать компромат на дядю Штрейфлинга?

— Да! Стоп! Погодите! Это же шантаж!

— Что ты, просто услуга за услугу

— Ох, говорили же мне, что азартные игры это сложное дело! – Эпплбаттон-Боутонт нервно провел копыто по своей гриве.

— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт! – Послышался холодный и строгий женский голос.

— Когда-нибудь она наверняка подавиться частым произношением этого имени. – Пробурчал про себя обладатель этого имени и повернулся к кобылице в бардовом платье. – Дорогая матушка!

— Что ты сейчас говорил про азартные игры? – Строго сказал его мать.

— Я? Азартные игры? Ну, я…? Я просто объяснял дорогим род…

В ответ миссис Рэд Шафран резко взяла в зубы правое ухо сына и потянула его за собой, в воспитательных целях.

— Ай! Ай! Ай! Матушка, тащить за ухо это неприлично, неэтично и очень-очень больно! – Говорил Эпплбаттон-Боутонт.

Друзья азартного организатора, наплевав на все дружеские устои, скрылись, сражу же, как только появилась Рэд Шафран. Троица осталась на месте, отходя от увиденного зрелища.

— Ну что вы думаете? – Спросил Бэйкед.

— По-моему его язык умоляет о типуне. – Сказал Пепин.

— Нет, я по поводу возможного компромата.

— Может и выйдет, если мы сможем найти контрольную книжку, прежде чем дядя Штрейфлинг найдет нас. – Сказала Эппл Фритер.

— Шанс есть. – Вынес вердикт Бэйкед.

— Шанс есть. – Согласился Пепин.

---

Бенедиктин скучал. Недавние мысли о спасение своих родственников лениво вышли из его души, поскольку так называемых жертвы просто напросто исчезли с его виду. В кармане пальто все так же оставалась книжка с записью подпольных игроков. Возвращать ее болтливому сыну сестры кузины троюродной прапратетушки у него не было желания, поэтому он просто скучал.

Подойдя к стенду с копиями песен для музыкального конкурса, Бенедиктин почувствовал ловкое чувство ностальгии. Взяв одну из нот, он мысленно представил, как он наигрывает эту мелодию на любимой скрипке. Прошла минута и Бен вспомнил сладкие годы в Королевском оркестре, где он неоднократно был так называемой «первой скрипкой» — начинающий мелодию в оркестре, аккурат с первым взмахом дирижерской палочки.

Бенедиктин уже было собрался записать свое имя в список желающих участвовать в конкурсе, как увидел вдали свою родную дочь с зятем. Совершенно не желая возвращаться за стол с унылыми стариками, Бен решил спрятаться. Несмотря на его эрудицию, в голову старика не пришло ничего лучше, как не схоронится под столом стенда.

— Ох, я же знала, что нельзя его оставлять одного – Ворчала Эппл Крамбл, проходя мимо убежища Бена.

— А что Бэйкед? – Спросил ее муж.

— А он сбежал со своими кузенами еще с самого начала.

— Молодежь совсем не ценит стариков.

— Вот я и о том же! Правильно брат мой говорить: их надо приструнивать, когда есть возможность.

— Твой брат то скажет!

— Ищи папу, давай! Сказитель!

Когда опасность миновала, Бенедиктин, превозмогая гордость, вышел из-под стола. Повернувшись к бумагам, он увидел своего недавнего знакомого, чья собственность спокойно таилась в кармане пиджака, вместе со своей грозной матерью. Бен не смог вспомнить имя несчастного любителя тотализатора, поэтому просто решил пронаблюдать за семейной сценой.

— Говори подлец, я знаю, что вы что-то прячете, я это вижу по твоим глупым глазам. – Ругала сына Рэд Шафран.

— Ну, я бы не сказал что они глупые и…

— Доставай то, что у тебя есть в карманах или я тебя отсюда же отправлю в Военную академию!

Эпплбаттон-Боутонт с неохотой вытащил черную книжку из кармана. Бенедиктин сразу узнал в ней свой недавно потерянный блокнот. Рэд Шафран быстро пролистала половину книжки.

— Что это Джеймс? – Спросила она.

— Эм…так сразу и не скажешь. – Почесал затылок ее сын.

— «12:45 я был на склоне. Прекрасный вид, не забыть описать. Яркая примета: синицы на дереве и…». – Прочла отрывок Рэд Шафран. – Джеймс это что мемуары?

— Мемуары? – Удивился Эпплбаттон-Боутонт и тут же среагировал. – Ах да точно! Это моя маленькая записочка… я надумываю начать свой цикл мемуар и…

— Но мы же никогда не были в Додж Джакшене. – Перебила его ложь Рэд Шафран. – И у тебя нет дочери. Ты что-то от меня скрываешь?

— Дочь? – Вновь удивился Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт. – Эм…матушка это сложно объяснить.

Бенедиктин заметил, как к стенду приближалась Эпплджек, с намерением проверить список. Бен решил вновь спасти своего незадачливого знакомого и, хорошенько покопавшись в своей памяти, начертил имя юноши в список.

— Видишь ли…э-э-э, это такаое…э-э-э! – Продолжал попытки выдумать оправдания юноша.

— Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт прекрати нести ерунду. – Строго перебила его мать.

— Вы Джеймс Фредерик Эпплбутон-батон? — Спросила Эпплджек, рассмотрев список.

— Вообще-то я Эпплбаттон-Боутонт. – С удивлением подправил ее Эпплбаттон-Боутонт.

— Скорее вы должны быть на репетиции. – Скомандовала Эпплджек.

— Репетиции? – Удивилась Рэд шафран.

— Песен, конечно, Вы же подписали!

— Эм…ну…да! – Среагировал Эпплбаттон-Боутонт.

— Тогда вперед, на репетицию!

— Погодите, Эпплджек. – Хотела остановить спасение сына Рэд Шафран.

— Нет времени матушка, скоро танцы!

Бенедиктин улыбнулся от своей удачной проделки. На этом его спасение родственников не окончилось, так как ухо старика успело найти среди общей болтовни родственников и мелодии репетиций знакомые нотки голоса любимого внука.

— Знать бы еще, как выглядит эта книжка. – Говорил Бэйкед. – А спрашивать этого Эпплбутуту-бутуту как то неловко будет.

— Знаете, чувствую, что это плохая идея. Это как-то подло. – Сказал Эппл Фритер.

— Подло вертеть судьбой племянника для своей выгоды. – Сказал Пепин.

— Ах, вот вы где! – Голос сына Бен мог узнать из тысячи.

— Помяни черта. – Ужаснулась троица.

Бен повернулся и увидел, как навстречу внуку и его друзьям приближалась грозная фигура Штрейфлинга, с намерением покарать молодежь своей же выдуманным строгим воспитанием. Спасти внука было сильным желанием, но понимание того, что если Бенедикт выскачет ему навстречу, то тот наверняка вернет его к дочери. Бен вновь решил схитрить.

— Извините, я конечно рад, что Вы избавили меня от матушки, но дело в том… — Признавался Эпплбаттон-Боутонт Эпплджек по поводу своего внезапного участия в конкурсе.

— Вот это Ваш куплет, этот и этот. – Не обращала внимания на его слова Эпплджек, подавая ему копии песен. — Эх, найти бы еще певца и еще двоих музыкантов для сцены.

Бенедиктин среагировал быстро. Спешным шагом старик направился к Эпплджек и намерено толкнул ее, тем самым повернув ее в сторону своего внука.

— Эй, осторожней! – Эпплджек тут же забыла о Бене, увидев Бэйкеда. – О, да я же их знаю!

Эпплджек успела забрать Бэйкеда, Эппл Фритер и Пепина, прежде чем Штрейфлинг начал свою гневную нотацию. Вся мифическая злость бородатого жеребца оказалась нечем супротив организованности Эпплджек. Девушка просто увела ребят на сцену, игнорируя Штрейфлинга.

Бенедиктин спрятался под тень яблони, и снова улыбнулся своему подвигу. Не прошло и минуты, как его уши вновь уловили новую интересную ему информацию:

— Но почему, Кальвиль! – Жаловался Джуниор. – Почему ты побежишь вместе с Эппл Палпом! Он же толстый! Мы же всегда бегали вместе!

— Для отвода глаз, глупый! – Ответил его брат. – Нужно чтобы эти дурочки расслабились и вышли вперед! Ты будешь ждать у финиша с натянутой веревкой. Они поскользнуться, и упадут прямо в грязь, а затем, ты бросишь в них наши шары, наполненные медом. Поскольку они плаксы, они тут же заревут и тем самым сразу же проиграют!

— А-а! – Произнес Джуниор.

— Понял?

— Нет.

— Если мы выиграем, они не просто опозорят себя, но и будут вынуждены на условия. Тогда мы вдоволь над ними посмеемся. Возможно, тогда мама и увидит, какие они есть — дурами и плаксами. – Сказал Кальвиль.

— А-а!

— Понял?

— Нет!

Послушался стук, который бывает при ударе копыта об сковородку. Видимо Кальвиль дал своему брату подзатыльник, дабы тот усвоил всю тактику их коварного плана.

— А, понял! – Сказал Джуниор.

— Вот так вот!

— А почему ты не доверишь это Эппл Палпу? Пускай он натягивает веревку, а побежим мы!

— Эппл Палпу вообще ничего нельзя доверить! Как только он увидит булочку или пирожок он тут же сбежит. А нам нужен точный расчет.

— А понял, я не подведу братец, я точный!

— Вот-вот.

Мысли о спасение азартного далекого родственника, внука и его друзей, а так же двух маленьких сестричек вновь опьянили Бена героическим вдохновением. Почувствовав себя и рыцарем-героем и дирижером в одном оркестре, мышление Бенедиктина разорвалось от масштабности его будущего подвига.

Долгие годы, после ухода из оркестра, превратили старика в угрюмого путешественника, который и мог, что записывать и ностальгировать. Теперь же, ему вновь была дана возможность почувствовать себя частью одного целого оркестра жизни. Стать его и первой скрипкой и дирижером и героем пьесы. Бенедиктин вдохновился от этих мыслей.

Колкий удар в груди резко остановил его мысли. За ударом последовала боль, которая опоясала его старого сердце тройными оковами и начала медленно и сильно сжимать. Причина его ухода из оркестра, причина боязни его дочери и причина его тоски вновь схватило верх над Беном, предсказывая второй и возможно последний инфаркт в его жизни.

Бенедиктин представил копыто к груди и упал к дереву. Тяжело дыша, чувствуя каждый стук своего сердца, он мысленно сопротивлялся инфаркту, словно говоря ему «Еще рано!», «Погоди!», «Дай мне еще время!». Сердце послушалась Бена и утихомирилась. Старик набрал воздух, поднялся и приготовился к своему концерту.

Глава IV

Глава IV

Когда Бэйкед Эппл, Эппл Фритер и Пепин заметили, как к ним приближалась яростная фигура бородатого дяди Штрейфлинга, их инстинкт самосохранения в единой мысли начал выискивать пути немедленного отступления. Вокруг было много пони, но все они показались неприступной стеной. Штрейфлинг приближался все ближе, и казалось, ничто не спасет юношей от яростного урока злого дяди.

Но, как и в первом случае, их неожиданно спасла Эпплджек. В точности, как и в первом своем спасении от Штрейфлинга, ребята тут же согласились на любые предложения девушки, но на этот раз Эпплджек так просто их не отпустила.

Не прошло и минуты, как вся троица оказалась на высокой деревянной площадке полной музыкальных инструментов, самих музыкантов и микрофона и разноцветных шариков. Общее логическое мышление троих друзей дало подсказку, что это была сцена и что они на ней сейчас будут играть. Вместе с ними, также чудесным образом избавившись от своего родственника, оказался Эпплбаттон-Боутонт.

— А теперь конкурс песен и танцев, господа готовьте свои ножки и голоска, это будет весело! – Провозгласила Эпплджек.

Два десятка танцоров собрались около сцены и приготовились к танцам. Музыканты долго не начинали свой конкурс, пока чья-то ловкая игра на скрипке не принесла в общий коллективный разум нужный музыкальный ритм. Танцующие, непосредственно, приступили к парным танцам.

Эппл Фритер тут же получила барабан, а Пепин гармошку. Поскольку брат и сестра вполне хорошо обращались с этими инструментами, они быстро вошли в общий такт музыки. Бэйкед и Эпплбаттон-
Боутонт, не получив инструментами, с ужасом догадались, что в этой оркестре им была выдана роль поющих. Включенный микрофон так же внес свою долю в доказательства их участи.

— Вы нашли книжку? – Тихо спросил Эпплбаттон-Боутонт, неловко пританцовывая на месте.

— Если бы нашли не бегали бы от дяди. – Так же ответил Бэйкед.

— Логично. И что же нам делать?

— Петь и плясать парни! – Крикнула им Эппл Фритер и толкнула их барабаном к микрофону.

— Эм... у кого есть текст со словами? – Спросил Эпплбаттон-Боутонт, прикрыв микрофон копытом. – Я не успел ничего выучить, так как воспользовался случаем и сбежал от матушки.

— Импровизируй Эпплбатон-бубон! – Крикнула Эппл Фритер.

— Вообще-то я Эпплбаттон-Боутонт и я…

— Пой уже!!!

Не дожидаясь своего партнера, Бэйкед выхватил у него микрофон и продемонстрировал полное искусство импровизации, спев на месте:

Мальчики девочки послушайте вы песню,

Уверен, что для вас она будет интересной!

Крутой сюжетный поворот, не тоскуйте!

А пока мы ее поем, давайте же танцуйте!

Раз-два-три посмотри, все выселяться,

А мы пытаемся в своих проблемах разобраться,

Что же делать, как же быть? Мы вообще в порядке?

Скачем от своей родни, словно зайцы на грядке!

---

Начало самой первой и важной в жизни Сильвестрис и Сиверс гонки. Сестрички, привязанные друг к другу по левые и правые копыта, приготовились к старту. Рядом с ними ожидали команды к старту их главный противник – Кальвиль со своим не самым спортивным партнером Эппл Палпом. Девочек не волновали новые правила гонок, их интересовала только победа к этой вечной борьбе между кузенами.

— И помните, главное — веселиться! – Сообщила Эпплджек – На старт!

— Приготовьтесь стать цыплятами. – Тихо проязвил Кальвиль.

— Внимание!

— Приготовься учить наши стишки. – Ответила Сильвестрис.

— Марш!

Старт был дан и сестрички в первую же секунду вырвались вперед, оставив за собой Кальвиля, чья обуза в виде Эппл Палпа резко притормозила его ход. Девочки бежали вперед, не останавливаясь и не оборачиваясь, чувствуя скорую победу. Спустя час, когда они дошли до первой точки, силы девочек, вместе с недавним энтузиазмом, резко иссякли.

Тонусом для следующего рывка послужила ругань Кальвиля на Эппл Палпа за спинами. Сильвестрис и Сиверс, собрав в себе остальные силы, приступили к выполнению череды полосы препятствий, которая так же успела не только истратить энергию девочек, но и посеять сомнения в победе.

Но Сильвестрис и Сиверс не сдавались. Ни один круг вокруг дерева, ни одна преграда и не одна скороговорка не остановила сестер. Когда они увидели вдали финишную прямую, в девочках пробудилось второе дыхание и чувство победы. Кальвиль и Эппл Палп спешили за ними. Эппл Палп больше падал, Кальвиль больше ругался, тем самым создавая не самую лучшую комбинацию для командного настроя.

Медленным бегом они направились к финишу. Они уже чувствовали запах победы, который подозрительно походил на запах свежего яблочного пирога. Изголодавший от гонки Эппл Палп также почуял его. Желание вкусить блаженный десерт пробудил в неповоротливом пухлом жеребенке богатырские силы. Поднявшись и прокричав «Пирог!» Эппл Палп ринулся к финишу, к удивлению сестричек и к ужасу Кальвиля.

— Стой, идиот, стой! – Кричал Кальвиль.

Эппл Палп, таща за собой Калвиля, обогнул сестер, приближаясь к яблоневому дереву у самой финишной прямой. Сильвестрис и Сиверс не сдались и ускорились. К очередному удивлению сестер и ужасу Кальвиля, между деревом и балки на другой стороне гоночной дорожки образовалась веревка, которая мигом столкнула Эппл Палпа и Кальвиля в ближайшую лужу грязи.

Не успел Кальвиль выбраться, как с дерева на него посыпалась целая кавалькада воздушных шаров, наполненных медом. Апофеозом стала брошенная разорванная подушка, чей пух превратил Кальвиля и Эппл Палпа в странное подобие на птиц.

Сестрички перепрыгнули через своих противников и приземлились точно на финишной черте. Счастья девочкам не было предела. Сильвестрис и Сиверс, освободившись от веревок, радостно визжали, обнимались и цокали друг другу копыта.

Кальвиль, оплевываясь от пуха, старался выкрикнуть проклятье, но Эппл Палп, игнорируя свое положение, попятился к яблоне, за которой оказалась чей-то оставленный яблочный пирог, по пути таща за собой озлобленного кузена. Джуниор, спрыгнув с ветки яблони, счастливо улыбнулся брату.

— Я все правильно сделал, Кальвиль?

В ответ Джуниор получил хорошую оплеуху от Кальвиля, которая мигом оставила на его щеке след из грязи, меда и пуха.

---

Узнав о планах братьев Кальвиль, Бенедиктин проследил за Джуниором до места его ловушки. Свою подлость братья решили устроить у самой финишной прямой, тем самым ударив по самым обидным местам сестричек. Решив новь продемонстрировать самому себе свою хитрость, Бенедиктин рассмотрел поле битвы для создания плана.

Финишная прямая была в нескольких метрах от большого стола с яблочными пирогами, у самой танцевальный сцены, где уже начинался конкурс песни и пляски. Пироги манили своим ароматом, ожидая своих дегустаторов на блестящих железных подносах. Вспомнив, что старший Кальвиль выбрал себе в партнеры сладкоежку Эппл Палпа, Бен решил испортить выходку братьев своей же шуткой.

Но подойдя к столу, для конфискации пирога, Бенедиктин заметил своего сына и миссис Рэд Шафран. Оба озлобленных вершителей жесткого семейного кодекса медленно подходили к сцене, расталкивая будущих танцоров. На самой площадке уже находился, Эпплбаттон-Боутонт, Бэйкед Эппл и его друзья.

Юноши находились на сцене, словно на плахе и Бенедиктин поспешил к ним на помощь. Пока музыканты репетировали ноты, Бен подбежал к сцене, осторожно забрал у скрипача скрипку со смычком и приготовился к воскрешению своего таланта. Скрипка ловко крутанулась на копыте Бена и плавно приземлилась на его плече, почувствовав профессиональную накалку скрипача. Бенедиктин нежно положил голову на инструмент. Почувствовав приятное и родное ощущение, старик смахнул с себя слезу ностальгии, взял смычок и ловко заиграл по ее струнам.

Звонкая и веселая мелодия мощной энергией пронеслась по музыкантам из скрипки Бенедиктина. Музыканты, один за другим, начали подхватывать ритм музыки. За ними последовали и танцоры, закружившись на сцене.

Штрейфлинг и Рэд Шафран, к своему ужасу оказались в центре танца и тем самым оказались окруженные общим энергичным движением. Чтобы выжить в этом танце, им пришлось присоединиться к нему. Бенедиктин еле сдерживался от смеха, увидев неуклюжий танец своего сына и строгой кузины. Ребята тем временем импровизировали на сцене:

Раз-два-три посмотри, все выселяться,

А мы пытаемся в своих проблемах разобраться,

Что же делать, как же быть? Мы вообще в порядке?

Скачем от своей родни, словно зайцы на грядке!

Побежали мы туда, а потом обратно,

А потом пошли туда и не понятно,

Что же делать, как же быть, мы в конец запутались!

Так поддержите танцем нас, а то уже намучались!

Раз-два-три посмотри, все выселяться,

А мы пытаемся в своих проблемах разобраться,

Что же делать, как же быть? Мы вообще в порядке?

Скачем от своей родни, словно зайцы на грядке!

Увлекшись, Бенедиктин вспомнил о своем долге перед сестричками и с ужасом посмотрел в сторону трассы. Девочки уже приближались к финишу, не подозревая о подлости Кальвилей. Бен тут же отдал скрипку своему хозяину (который в отсутствии инструмента просто хлопал копытами в такт музыки) и поспешил на помощь.

— Папа? – Вдруг остановил его голос Эппл Крамбл.

Бенедиктин спешил, единственным проходом до столика с пирогами был через танцевальный зал. Бен морально подготовился. Эппл Крамбл не успела даже начать свою оздоровительную нотацию, как неожиданно оказалась партнером отца в суматошном и веселом танце.

— Папа что ты делаешь?

Ловко передвигаясь и прекрасно танцуя, Бенедиктин резко поменял Эппл Крамбл на другую партнершу. Дочь скрипача, не понимая, что происходит, оказалась ввергнута в общее веселье пляски. Крича, но продолжая танцевать, она скрылась с глаз Бена среди разноцветной танцующей родни. Бэйкед и Эпплбаттон-Боутонт тем временем, войдя во вкус, продолжали петь:

Дорогая моя родня, вы уж простите,

Но ради Селестии иногда вы отпустите,

Ветру в поле погулять, дать ногам свободу,

Ну а мы уж не забудем, про всю заботу!

И Раз-два-три посмотри,

Какие танцы!

Раз-два-три посмотри

Не стесняйтесь!

Повторяем вновь и вновь, и снова-снова,

Почувствуй танец, ритм, настрой и силу слова!

Раз-два-три посмотри, все выселяться,

А мы пытаемся в своих проблемах разобраться,

Что же делать, как же быть? Мы вообще в порядке?

Скачем от своей родни, словно зайцы на грядке!

Переходя от одной партнерши к другой, Бенедиктин успел дойти до стола и ловко столкнуть свежеиспеченный пирог в сторону финиша. Пирог плавно пролетел все расстояние от стола до дерева и, в совершенстве точности расчета Бенедиктина, вонзился своим подносом в крону яблоки.

План сработал. Почуяв запах, Эппл Палп рванул к финишу, опередив девочек, тем самым избавил их от участи оказаться в грязи. Увидев победу своего расчета, Бен искренне был рад, что математика и музыка были его нераздельными спутниками.

Победы сияла, как стальной поднос. Сестрички Сильвестрис и Сиверс наконец-то победили своих нахальных братьев, а Бэйкед со своим друзьями успели сбежать к концу конкурса и все это благодаря скромному и незаметному вмешательству Бенедиктина. Бен улыбнулся, предвкушая, какая из этой истории выйдет запись в мемуарах.

Сердце старика резко изменило его планы. Боль вновь охватило грудь Бена, на этот сжав сердце в стальной шипастый кулак. Старик покачнулся, почувствовав боль и легкую эйфорию, которая тут же сменилась на слабость, тошноту и тяжелое дыхание. Каждый медленный и больной удар сердца все ближе тянул Бенедиктина к земле. Бен держался, как мог, не сдаваясь, даже когда сознание покинуло его.

---

Эквестрийская медицина вновь доказала свое достойное звание как лучшая медицина в мире. Бенедиктин медленно открыл глаза, почувствовав приятное ощущение от целебной магии и странный привкус лекарств. Доктор осматривал старика в небольшой палатке. Яблочный аромат принес больному Бену пару новостей о случившемся во время его отсутствия.

Праздник продолжался, несмотря ни на что, но вместе с Беном, вся встреча словно пережила инфаркт. Все старания Эпплджек сделать это собрание самым лучшим, вместе с попытками Бенедиктина помочь родным обернулись крахом. Пони жутко устали от новых увеселений Эпплджек, а веселый, но все же сложный танец под музыку Бена окончательно превратило праздник в фиаско.

У Эпплджек оставался последний шанс в виде незабываемой поездке вокруг яблочного сада. Вся семья собралась у входа в сад, ожидая своей очереди, когда первая повозка ринулась вперед. Если у Эпплджек и был шанс спасти встречу, но Бену повезло меньше, когда он услышал ругательства всех тех пони, которых он так тщательно спасал, не жалея здоровья.

— Это очередное доказательство, что вы ужасно воспитаны! — Кричал Штрейфлинг на Бэйкеда.

— Но…

— Никаких но! Я сначала думал, что вина в том, что тебя избаловали! В наше время молодые жеребцы слушаются старших и не перечат их слову!

— Но ведь…

— Сначала я думал, что тебя избаловали родители или дедушка Бенедиктин, он всегда любил баловать тебя, когда ты был жеребенком. Но сейчас я понял, что корень зла исходит от твоих друзей!

— Что! – Голос внука словно изменился.

— Да, так и есть! Они и их хулиганские примитивные деревенские характеры превратили тебя в рецидивиста! Ты и твои друзья посмели перечить мне, когда я благодетельно предложил тебе лучшую невесту на юге! Ты и твои друзья чуть было не погубили дедушку Бенедиктина, своей музыкальной выходкой!

— Так послушай меня, дядя! Я, конечно, понимаю, что ты считаешь себя пупом земли и что твоя борода это символ твоей бесконечной мудрости, но позволь мне сказать вот что! – Крикнул в ответ Бэйкед, защищая честь своей родни.

— Что?!

— Ты считаешь моих друзей хулиганами, хотя они единственные, кто искренне желают мне добра, без всякой там выгоды! Я и Джэнтел Соул любим друг друга и отнюдь не, потому что наш роман может принести семейству Эпплов еще пару мешков с золотом! Ты не смеешь управлять мной! Я вот что тебе я кажу – ты не смеешь управлять мной!! Я тебе не сын, я тебе не цепной пес и ты мне больше не дядя!

— Ты! Ты?! Помяни мое слово, юноша, я отправлю тебя в самую дальнюю академию, на самом краю Эквестрии, где тебя научат уважать старших!

— Чудно, главное, что там не будет тебя!

Ветер принес Бену и другую новость о провале его плана. Сильвестрис и Сиверс оказались обмануты Кальвилем и Джуниором, обвинив тех в жульничестве.

— То есть, как так не считается? – Спорили девочки.

— А вот! Уговор был в том, что если вы победите меня и Эппл Палпа в честной гонке! А вместо этого вы обманом заставили моего брата пойти против меня! – Ответил Кальвиль.

— Да, вы обманули меня, потому что вы глупые! – Проявил свою смекалку Джуниор.

— Это не честно! Мы вас победили!

— Уговор есть уговор! Когда вы подрастете, то поймете о чем я!

— Но это не честно!

— Ох, твоя маленькая глупая головка ничего не понимает? Ну, ничего! Может, когда-нибудь, вы поумнеете. Лет так через сто, когда мы с братом уже будем гениями — миллионерами!

Завершающим актом стал спор между Эпплбаттон-Баутонтом и своей грозной матери.

— Но матушка!

— Никаких «но матушка»! После праздника записываю вас в Королевскую Академию, Эппл Палпа в молодые курсанты, а тебя в Пограничную Стражу! Военная дисциплина быстро выветрит из ваших голов пороки азарта и чревоугодия!

Бенедиктин закрыл глаза и опечалился. Он чувствовал вину перед всеми этими пони. Его попытки помочь им лишь усугубили их проблемы. Когда в палатку вошла Эппл Крамбл, Бен уже был готов выслушать и принять все ее слова.

— Папа, это было очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень глупая затея! Ты мог умереть! Мы о тебе заботим, беспокоимся, а ты ведешь себя как молодой тунеядец! – Тараторила Эппл Крамбл, вытирая слезы. – Пойми, папа, ты уже не молод! Хватить прыгать и убегать. Эти дни ушли! Сейчас, единственное, что тебе нужно — сидеть и дописывать свои мемуары, чтобы было что вспомнить.

Бен сдался. Слушая дочь, чье переживание и любовь он игнорировал весь этот день, он начинал верить в ее слова. С самого своего ухода из оркестра, по состоянию больного сердца, он все время пытался доказать себе, ей и всему миру, что его еще рано списывать со счетом. И каждый раз его пытки заканчивались провалом. Этот день, как никто другой, доказал ему, что его время закончилось. Лишь одинокий музыкант удерживал надежду старика, тихо напевая на своем банджо где-то вдали:

Верить и достигнуть мечты!

Верить и бороться до конца!

Конечно сдаться сложно, скажешь ты,

Погасить надежду проще, чем держать ее в уздах!

Бенедиктин хотел все исправить, он мысленно помолился о шансе, но решив, что это может привести лишь в очередному провалу, смирился. И словно по мгновенью волшебной палочки, родня начала куда-то собираться.

Бену помогли подняться, дабы он сумел посмотреть на прекрасный сюрприз от Эпплджек: с кронов дальних деревьев единой радугой поднялась чая разноцветных фруктовых летучих мышей. Подобного не видел никто из Эпплов, и поэтому красота полета этих существ очаровала всех в округе.

Эта «радуга» словно стала всепрощающем знаменем и шансом, как для Эпплджек, так и для Бенедиктина. Даже не смотря на то, что эта «радуга», видимо заметив что-то похожее на яблоко в головном уборе одной из тетушек, налетела на повозку, тем самым испортив ее колеса.

Повозка полетела в сторону гордости ранчо «Сладкое яблоко» — огромного красного амбара. Все пони в повозке успели эвакуироваться, прежде чем та с грохотом разрушила амбар. И с этого момента началось маленькое воскресенье в этом, казалось, испорченном семейном празднике.

Глава V + Эпилог

Глава V

Как бы это не звучало странно, но внезапное разрушение амбара не стала окончанием семейного сбора, а скорее наоборот, преобразовало все ее появившееся за время незначительные минусы в приятные плюсы. Свойственно семейству с самого его образования, Эпплы объединились единой силой для строительства нового амбара и восстановления своих отношений.

Строительство амбара стала новым этапом праздника. Эпплы трудились веселясь. Играла музыка, пеклись оладьи, стучали молотки, и все это сливалось в едином такте семейного объедения. В воздухе ощущался приятный запах свежей древесины, пирогов и яблочный аромат.

Каждый работал с душой, чувствуя важность восстановления амбара. Сама того не подозревая,

Эпплджек сумела найти ту грань, где заканчивался обычный сбор родственников со всего света и начиналась искренняя семейная любовь. И в этом новом этапе праздника каждый нашел свое место для собственного восстановления.

Бэйкед Эппл и его друзья работали как надо. Пепин и Бэйкед поднимали тяжелые балки, пока Эппл Фритер забивала их гвоздями. Веселый настрой делал работу легче и приятней, но Бэйкеда не покидала грусть, вспоминая свою ссору с дядей.

— Не печалься, что-нибудь придумаем. – Успокоила его Эппл Фритер, заметив в кузене тоску.

— Ты не думай. Ты можешь сдаваться сколько угодно. А вот я с сестрицей не намериваюсь отдавать тебя бороде твоего дяди. – Добавил пепин.

— Спасибо. Вы лучше друзья! – С улыбкой сказал Бэйкед и подправил свой мрачный пиджак. – Но это я должен сделать сам.

Штрейфлинг, как и Рэд Шафран, также помогали в строительстве. Морально. Следя за порядком и поддерживая юношей и девушек строгим словом, два грозных и гордых представителей семейства Эппл держались в таком темпе в общем процессе. Бэйкед ненадолго прервал Штрейфлинга от дел.

— Послушай дядя, я тут наговорил… – Начал Бэйкед, вытирая пот с затылка. – Да я понимаю, у тебя иные мысли, иное воспитание и другая закалка и тебя незачем за это винить. Ты имеешь право на свой выбор! Но пойми, и я имею свои мысли, своего воспитание и даже свою закалку. Я уже взрослый и. думаю, я уже имею право на свой выбор. Да, они перечат твоему образу, но пойми: мы разные и это нормально, дядя. Я и Джэнтел Соул любим друг друга. Прости, если любовь двух молодых пони не складывает у тебя приятный образ. Но это мой образ. И я имею право выбирать его.

— Не беспокойся, я прослежу, что это из тебя вывели. – Бесчувственно ответил Штрейфлинг. – Мистер Попкорн…

— То есть?! – Удивился Бэйкед. – Ты опять за свое, дядя?

— Не перебивай старших, молодой жеребец! – Услышала их спор Рэд Шафран.

— Благодарю, миссис Рэд Шафран. – Поклонился леди Штрейфлинг и обратился к племяннику. – Я от своих слов не отказываюсь и…

Вдруг он заткнулся. Штрейфлинг, известный своей дотошной привычкой заканчивать предложения до конца, неожиданно замолк, словно у него вырвали язык. Его глаза расширилась, словно он увидел что-то ужаснее своей же бороды.

Бэйкед осмотрелся, ничего, кроме миссис Рэд Шафран, своей матери, дедушки Бена и нескольких пони он не увидел. Но когда его взгляд вернулся к дяде, Бэйкед сам почувствовал странное ощущение удивления и страха, заметив на лице дяди Штрейфлинга улыбку.

— А знаешь, может ты и прав. Женись, на ком хочешь, Бэйки. – Неестественно для самого себя сказал Штрейфлинг, погладил племянника по голове и на цыпочках направился к сестре и отцу.

Бэйкед не смог найти правильное описание своих чувств ни до, ни после этого странного инцидента. Эппл Фритер и Пепин, все это время, следя за своим кузеном издалека, явно ощущали подобное смятение, судя по количеству удивления на их лицах.

— Вот это поворот. – Спустя минуты сумел произнести Пепин.

Троица друзей решила продолжить свою работу, чтобы собрать все свои мысли и впечатления от неожиданного акта милосердия от бородатого тирана. Прошел час. Впечатления притухли, когда их отвлек Эпплбаттон-Боутонт.

— Ба, снова здрасте, дорогая родня! – Любитель азарта явно был чем-то доволен. – Поздравьте меня, я решил ваши и свои проблемы с мистером Штрейфлингом и своей дражайшей матушкой.

-В смысле? – Спросил Пепин.

— Как я понимаю, мистер Штрейфлинг хотел женить Вас, мой дорогой кузен Бэйкед, на дочери очень полезного для своего бизнеса предпринимателя, что было не в угоду Вашей личной жизни. – В своей обычной манере начал юноша. – Будьте спокойны, благодаря объедению двух могущественных сил, в виде моей матушки и Вашего дядюшки, я препокорно сменю Вас на алтаре в качестве жениха дочери мистера Попкорна!

-И тебя это устраивает? – Удивилась Эппл Фритер. – Тебя же без воли ведут в личную монополию.

— И не исключен факт, что дочь мистера Попкорна может оказаться крокодилом. – Добавил Пепин.

— Ничего страшного, уважаемая родня, у меня на это случай есть план. – Осмотревшись и убедившись в отсутствии матери, Эпплбаттон-Боутонт продолжил. – Дело в том, что ранчо мистера Попкорна находится в двух милях от Эпплвуда. Тем самым, у меня есть множество шансов сбежать с самой свадьбы в этот чудесный мир кино и шоу-бизнеса, где мой ум, хитрость и недюжая харизма протолкнет меня в ряды уважаемых продюсеров кинематографа. Вот увидите, вы еще заметите мое имя на обложке цветными буквами: « Джеймс Фредерик Эпплбаттон-Боутонт представляет новый фильм…». Хм.… Думаю начать с Мартина Скокцезе, а там посмотрим.

— Вот это поворот. – Удивился Пепин.

— Удачи друзья и передайте это мистеру Бенедиктину.

Эпплбаттон-Боутонт передал Бэйкеду черную книжечку и скрылся, довольным от собственных грез. Бэйкед, пережившись за столь короткий промежуток времени сразу две неожиданные новости инстинктивно пролистал книжечку и ухмыльнулся, узнав знакомый дедушкин почерк.

---

Сестрички Сильвестрис и Сиверс помогали своим родителям, передавая им инструменты на крыше нового амбара. Девочки находились на высокой подъемной платформе. Страх высоты не беспокоил их, не потому что они были храбрыми девочками, а скорее из-за тяготы печали, связанные с обманом братьев Кальвиль.

— Неужели мы проиграли? – С грустью сказала Сиверс.

— С ними нельзя договориться. Они вредные и злые. – Ответила Сильвестрис, сдерживая слезы обиды.

— Но зато мы их победили в гонке. В нашей первой гонке. Правда, толк от этой победы не чу…

Сиверс перебила резкий поворот платформы, который вызвал у девочек мимолетное чувство легкого страха и веселья.

— Уиии!!! – Кричали весело девочки, когда платформа крутанулась.

Но вскоре и веселье, пришедшее на смену грусти, сменилось на любопытство, когда сестрички увидели с высоты платформы одну их своих тетушек – маму братьев Кальвилей. Тетушка умывала своих сыновей в огромном решете, старясь смыть с них мед и пух.

— Ну почему вы не такие, как ваши кузины, Сильвестрис и Сиверс, а? – Ругалась она. – Маленькие поросята вы, а не жеребята. Вот где вы выдели, что бы они сами прыгали в грязь и измазывали себя медом, а? Сорванцы! Месяц без десерта!

— Ну, ма-ам!! – Возразил Кальвиль.

— Не мамкай! И неделю домашнего ареста! Эх, ну почему вы не такие хорошие, как Сильвестрис и Сиверс? Сорванцы!

Девочек, услышав слова тетушки, охватил стыд и удивление. Тетушка словно прояснила все сложности их отношений с братьями. Каждая потеха, злая шутка, дразнилка, все это исходило от чувств зависти и материнского фаворитизма. Девочки все поняли и задумались.

— Вот оно что. – Сказал Сиверс.

— Почему они ничего нам не сказали? Зачем нужно было что-то доказывать? — Спросила саму себя Сильвестрис.

— Я думаю, это гордость, сестренка. Глупая мальчишеская гордость.

Грустный старик, сидевший рядом с платформой в кресле-качалке, бросил к платформе огромную мягкую подушку. Сильвестрис и Сиверс спрыгнули с платформу прямо на нее, смягчив себе приземление. Сестринство дало им понять, что делать и они подошли к тетушке.

— Тетя, это мы сделали! – В один голос признались девочки.

— Что? – Не поняла тетушка.

— Это мы сделали так, чтобы Кальвиль, Эппл Палп и Джуниор упали в грязь и испачкались медом. – Ответила Сильвестрис.

— Мы хотели победить их на гонке и поэтому подстроили это. – Добавила Сиверс.

— Не шутите так девочки. – Удивилась тетушка.

— Мы не шутим! Мы хотели доказать, что мы самые умные и самые красивые, и что мальчишки глупые неряхи!

— И мы это доказали.

Тетушка задумалась, переваривая в голове столь неожиданную информацию. Затем он глупо улыбнулась, пару раз захохотала, и, сказав, что девочки большие шутницы, погладила их и ушла за новой порцией мыла. Братья не оценили и не поняли альтруизма девочек и продолжали дуться

— Почему вы не сказали нам, что ваша мама сравнивает нас? – Спросила Сильвестрис.

— Потому что вы глупые девчонки! – Отгрызнулся Кальвиль.

— Но нам самим не нравится, что ваша мама и другие тетушки вечно хвалят и сюсюкают нас. – Ответила Сиверс.

— И не думайте, что нам не попадает от ваших проделок. – Сказал Сиверс. – Мы все страдаем от одного, так почему же мы ссоримся?

— Да потому что вы глупые девчонки. – Снова отгрызнулся Кальвиль и прогнал сестричек брошенным комком пены и меда.

— Подрастете, тогда и поймете! – Буркнул Джуниор.

Девочки отошли. Они не обиделись на слова мальчишек, так как понимали, что вся история с тетушками и стихами испортили семейные отношения, поскольку никто не хотел признаваться.

— Вот она гордость.- Решила Сиверс.

— И неужели мы так и не сможем нормально подружиться? – Спросила Сильвестрис.

— Может, они правы? – Сказала Сиверс. – Может мы и они все поймет, когда подрастем? Или, когда они подрастут.

Девочки засмеялись и посмотрели на брошенную стариком подушку. Подобрав ее, они стряхнули с не пыль и решили вернуть ее доброму хозяину.

---

Пока большая половина семейства Эппл были заняты строительством амбара, Бенедиктин, волей наставления врача провел этот период в кресле качалке. Рядом с ним, не отходя ни на шаг, стояла его дочь и передвижной столик с лекарствами. Эппл Крамбл перечитывала рецепты от врачей, чтобы в дальнейшем более не допустить подобного случая.

Бенедиктин наблюдал за работой своей родни с тоской и грустью. Почти что каждый из Эпплов, даже его ровесники, вносили свой вклад в общую работу, пока он сидел. Поначалу, Бен почувствовал себя пригвозденным и несчастным узником своего больного здоровья. Но вскоре, обдумав свои прошедшие деяния, он смирился и уткнулся в подушку.

Бенедиктин провел взглядом по будущему амбару и заметил двух девочек-сестричек, которым он совсем недавно пытался помочь. Сильвестрис и Сиверс находились на деревянной платформе небольшого крана и помогали своим родителям. Девочки явно скучали, и Бен решил податься соблазну немного их развеселить.

Незаметно для дочери, Бенедиктин толкнул тележку с лекарствами в сторону крана. Тележка столкнулась с управляющим краном и резко повернула платформу. Словно на аттракционе, девочки почувствовали легкий прилив адреналина с последующим криком веселья. Старик улыбнулся и бросил им свою подушку, чтобы они смогли спуститься.

Чувствительный слух старика вновь уловил знакомые нотки. Штрейфлинг, вновь проявляя свою грозную сущность, хладнокровно настаивал Бэйкед Эппла на место. Бен слушал их спор и старательно пытался вспомнить, с чего это его сын превратился в ходячий стереотип злого дядюшки?

Бенедиктин усмехнулся и решил сделать по этому поводу запись в блокноте. Старик немного огорчился, вспомнив, что его записная книжка пропала, и поэтому вытащил блокнот Эпплбаттон-Боутонта. Штрейфлинг заметил за Бэйкедом книжку и тут же прервал свои нотации. По выражению его лица, Бенедиктин понял, что в этой книжке хранятся ставки не только друзей юноши со сложнопроизносимым именем.

Штрейфлинг тут же подобрел и, с лаской дав добро племяннику на свободную жизнь, осторожно подошел к Бену, с решением забрать злосчастную книжку. Бен улыбнулся и простодушно бросил книгу сыну. Штрейфлинг ухватился за нее всеми копытами, немедленно нашел нужную страницу и, на удивление Бена и Эппл Крамбл, сжевал ее.

— Мистер Штрейфлинг, что Вы делаете? – Заметила его безобразие Рэд Шафран.

— Я… ем…книгу. – Не сумел придумать более дельного ответа Штрейфлинг. – Мне… порой хочется… съесть книжку.

— Вы мне напоминаете моего сына, бездельника и лоботряса. Я очень часто заставляю его, то за поеданием блокнота, то за закапыванием каких-то вещей. А я-то думала, что Вы благородный жеребец, хоть и не следящий за гигиеной своего лица.

 — У Вас есть сын? – Штрейфлинг тут же поднялся, в сиянии шанса для своей наживы. – Миссис Рэд Шафран, послушайте, а Вы бы не хотели женить своего сына за дочь преуспевающего магната.

— Если Вы хотите предложить мне сделку, то Вам придется постараться – Хладнокровно ответила леди и начала удаляться. – Я не думаю, что жеребец, неспособный уследить за своей бородой и поведением, способен заключать деловые соглашения.

— Моя борода? – Штрейфлинг с недопониманием посмотрел на свою дремучую гордость и поспешил за Рэд Шафран. – Эмм, погодите, Вы не понимаете, от чего отказываетесь!

Бенедиктин еле сдерживал себя от смеха, наблюдая за сыном. Рэд Эппл, закончив свою тираду по поводу рецептов, глубоко вздохнула.

— Ну вот, видишь. До чего ты себя довел, папа?

Бенедикин в ответ провел своим копытом по ее гриве и поцеловал ее в лоб. В этот момент старик почувствовал приятное облегчение, словно тяжелый груз резко спал с его спины. Сильвестрис и Сиверс, подойдя к Бену, передали ему его подушку. Старик погладил девочек и улегся в своем кресле. Устав, Бенедиктин закрыл глаза.

Когда Бен проснулся, строительство амбара уже было завершено. Перед Беном раскрылся вид нового и прекрасного здания, в каждом гвоздике которого чувствовалась доля от каждого представителя семейства Эппл. Даже от него самого.

— Дорогая родня, прошу собраться у входа в амбар, для фото! – Созвал всех Эпплбаттон-Боутонт.

Бенедиктина, не поднимая с кресла, перенесли на место собрания семьи. Бена, вместе с качалкой, поставили между Эппл Крамбл и Бэйкед Эпплом, со своими друзьями Эппл Фритер и Пепином. Перед стариком присели Сильвестрис и Сиверс, с родителями. Рядом с ними были тетушки и братья Кальвиль, угрюмые, но вычищенные до блеска.

С левого края встала миссис Рэд Шафран, с сыновьями. Эппл Палп, вымытый и причесанный, встал ближе к брату. Эпплбаттон-Боутонт, сияя от идей новых авантюр, улыбался во весь рот. Рэд Шафран тщательно проследила за видом его гривы, несколько раз причесывая сына.

Последним к Бенедиктину встал Штрейфлинг. Вновь удиви своей новой выходкой. От прежней грязной и мерзкой бороды остались лишь ухоженные бакенбарды, которые, как ни странно, подходили его стилю. Вся семья была в сборе и была готова к фотографированию.

— Все на месте? Все готовы? – Крикнула Эпплджек, настраивая фотоаппарат.

— Стойте! – Резко остановила ее Эппл Крамбл. – Нет, я так не могу! Я чувствую, что так нельзя! Вся стоят, а папа сидит, словно он больше не на что не способен! Нет, так нельзя! Один раз можно. Бэйкед, Штрейф, помогите папе.

Бэйкед и Штрейфлинг тут же взяли Бенедиктина за плечи, и помогли его ногам опуститься на землю. Сильвестрис и Сиверс, тем временем поддерживали его. Пепин и Эпплбаттон-Боутонт унесли кресло. Бэйкед опустил в карман пальто дедушки его блокнот.

— Спасибо тебе. – Словно сказав за всех, прошептал Бэйкед Бену.

Бенедиктин, сдерживая слезы, подправил свой пиджак, проверил значок, причесал гриву и гордо встал вместе со всеми, со счастливой улыбкой. Обняв сбоку дочь, Бенедиктин снова вспомнил свою жизнь в оркестре. Но на этот раз это уже была не горькая ностальгия, по прекрасным временам. Это была своеобразная приятная аллюзия.

Бенедиктин оказался в своей среде: среди родного оркестра жизни семейства Эппл, где он был его частью. Дирижером на этот момент оказался фотоаппарат, своим щелчком начав новую симфонию в жизни старика и его любимых.

Эпилог

Отрывок из мемуаров мистера Эппл Бенедиктина:

Думаю, мне стоит извиниться перед тобой, мой читатель. Если вы все таки осилили два первых тома моего произведения, то все равно почувствовали насколько жалким и нудным я был, когда начал запись после ухода их Королевского оркестра Мне казалось что все кончено. Прощание с оркестром и больное сердце стали для меня камнем для злобы. Я ошибался.

Семья изменило все. Я не замечал прекрасного в своих детях и именно поэтому я не уследил за их жизнью, превратив сына в злодея, а дочь в параноика. Это все моя вина. Семейное собрание дало много ответов и дало понять, что многие из нас придумали для самих себя проблемы, цели и какие-то мелочи, мешавшие нам. И тем самым чуть было не погубили то, что желали и любили. Но, каждый из нас получил свой шанс.

Мое маленькое приключение на семейном собрании изменили меня. Думаю пора начать писать настоящие мемуары. Если вы начали читать этот том, спустя двух предыдущих частей – это ваш выбор. В любом случае, приготовьтесь увидеть другого Бенедиктина. Я надеюсь, что он вам понравится.

P.S. Пока я записывал эскиз к этой главе, в купе поезда через окно взлетела синичка. В данный момент она крадет пирог у моего спящего сына. Я не знаю, знак это, или какое-то послание, неважно. Я просто решил это записать.

Приложение

Перевод имен персонажей:

Главные герои

Бенедиктин – Benedictine – Яблочный мусс/сорт вина

Бэйкед Эппл — Baked Apple – Запеченное яблоко (каноничный персонаж, был упомянут в 1 серии 1 сезона)
Пепин – Pippin – Сорт яблок

Эппл Фритер — Apple Fritter – Блюдо из яблок (каноничный персонаж, был упомянут в 1 серии 1 сезона)

Сильвестрис — Sylvéstris — Лесная яблоня (латынь)
Сиверс – Sievers – Вид яблони (латынь)

Второстепенные герои

Кальвиль – Calvillo — сорт яблок

Эппл Палп – Applepulp – Яблочная мякоть

Эпплбаттон-Боутонт — Выдуманный автором набор слов с приставкой "Эппл"

Рэд Шафран — Red Saffron – Сорт яблок

Штрейфлинг – Shtreyfling – Сорт яблок

Эппл Крамбл – Apple Crumble – Блюдо из яблок

Упомянутые и эпизодичные персонажи:

Голд Чейн – Gold chain — Золотая цепочка

Хароссет – Harosset – Еврейское блюдо

Неверлайкнудлз – Neverlikenoodles – "Нелюбящий лапшу"
Джэнтел Соул — Gentle Soul — Нежная душа

Эпплруут — Appleroot — яблочный корень