Светляки.

Светляки

Дверцы шкафчика над раковиной едва слышно скрипнули, когда нежно-жёлтого цвета пегаска раскрыла их, чтобы достать из него еле видимую в свете одиноко горевшей на столе свечи пузатую круглую лампу, накрытую чехлом, сшитым из старого полотенца. Аккуратно поддев ручку носом, пони осторожно спустила и поставила лампу на стол, стянула ткань и, открыв небольшую створку, засыпала внутрь несколько мелких гранул из заранее приготовленной коробки с кормом. Затем она легонько постучала копытцем по стеклу. Большие бурые жуки внутри, спавшие до этого, заворочались, зашевелили усами, один за другим загорелись мягким ровным янтарным светом и лениво принялись за еду. «Тускнеют,- с огорчением подумала пони, наблюдая за ними. — Ещё вчера они сияли намного ярче. Что ж, утром выпущу их на волю.» Хоть производители корма и утверждали, что «благодаря новой формуле корма «Люцифер», свечение Ваших светляков станет ярче и дольше, а добавление специальных ферментов позволит менять его цвет на какой только пожелаете и тогда ночь загорится новыми красками...», но только жуки вот, похоже, не знали об этом и гасли так же быстро, как и раньше. Конечно, с большей охотой они бы съели мелких живых слизней, но кобылка не то что в копытца брать, она и думать не хотела о том, что на её кухне будет находиться такая гадость.

«Фух» — Пони задула на кухне свечи и, взяв в зубы ручку лампы, отправилась в спальню. Темнота коридора неохотно расступалась перед пегаской, мягко, словно крадущаяся кошка, вновь сливаясь за ней. Темнота, поглощающая звуки и хранящая тишину. Но когда пони проходила мимо детской, до её ушек донёсся отчётливый шорох, сопровождаемый вспышками зелёного света, проникающего в щель между полом и дверью.

«Ох, снова не спит». — Пегаска поставила лампу на пол и, стараясь не шуметь, прижалась ухом к двери. Но предательски скрипнула под копытом половица. Тот час же оборвался шорох и прекратились вспышки. Стоять под дверью больше не было смысла.

— Эй, юная пони, час ночи, чего не спим?- оставив лампу за дверью и напустив на себя грозный вид, пегаска вошла в комнату, залитую серебряным лунным светом.

— А? Что? Мама?- лежащая в постели единорожка приподнялась и, зевая и потирая веки копытцами, старательно изображала пони, которая вообще не в курсе, зачем и почему её, мирно спящую, подняли среди ночи.

— Ну, не притворяйся, я всё слышала,- кобылка прошла к постели, села на краешек и приблизила свою мордочку к мордочке дочери,- конспиратор из тебя никакущий.

— Да-а-а,- обиженно протянула единорожка,- как будто из тебя какущий.

— Так не говорят, да я и не старалась быть незамеченной,- улыбнулась мать и, откинув прядки гривы, легко коснулась сначала лба, а потом и рога дочери губами,- Горячие. Колдовала?

— Ну, да, мне не спится…

— А потом кто-то валяется в постели до обеда. Знаешь такую пони?

— Понятия не имею, о ком ты говоришь.- Лукаво улыбнулась единорожка.

— Может, тебе душно? Я открою окно. Сразу посвежеет и тебе станет легче уснуть. Похолоданий или дождя с грозой вроде не обещали.- Пегаска спустилась на пол и, пройдя к окну, распахнула его створки. Свежий ночной ветерок, колыша занавески, проник в комнату и принёс с собой звуки ночного мира: шёпот листвы, волнами перекатывающийся в кронах деревьев и пение сверчков. Откуда-то издалека доносился стихающий цокот копыт одинокого прохожего, бредущего по брусчатке улицы. Среди мириадов сверкающих звёзд, словно серебряных гвоздиков прибитых к чёрному бархату небосвода, висела огромная полная луна, лучше любого фонаря освещающая землю.

Открыв окно, пони прошла к комоду и, достав из него зубами одеяло, вернулась к постели дочери:

— Вот, если всё-таки будет холодно. Теперь засыпай и пускай принцесса Луна навеет тебе приятные сны.

Пони поцеловала дочь в лоб и было собиралась уходить.

— Мам?

-Что, красивая?

-Расскажи про Луну.- Единорожка заёрзала в постели.

— Какие могут быть истории? Уже ведь...Эмм...- взгляд пегаски метнулся к настенным часам,- час ночи на дворе.

-Пожалуууууйста. Я всё равно ведь не усну,- пообещала маленькая пони и состроила умоляющую мордочку,- точно не усну.

— Ох…,-вздохнула пегаска,- ты вредная и упёртая как….как твой отец. Ладно, двигайся к стенке. Чур, перья не дёргать и с рогом аккуратней, в прошлый раз весь бок мне исколола.

Пегаска покрывало и легла рядом с дочерью, которая мигом зарылась мордочкой в пух крыльев.

— Ты тоже скучаешь по нему?- Прошептала единорожка.

— Ещё как, сладкая…ещё как. Кхм. Историю. Наверное, тебе пора это знать. Не совсем про Луну. Вернее, не только о ней. Будет там и про принцесс, и про многое другое, не всё, конечно, предназначено для ушек такой маленькой пони, но всё равно ты это когда-нибудь узнаешь.

— А я могу стать принцессой?- Осведомилась маленькая пони.

— Ты даже и не представляешь, как ты близка к этому. Ну, всё, слушай.

Давным-давно, когда не существовало ни Кантерлота, ни Понивилля, посреди места, где сейчас раскинулся Вечнодикий лес, был заложен город — столица новорождённого государства, названного Эквестрией. Это были дикие, неисследованные земли, на которые раньше не ступало копыто пони. Все три племени: пегасы, единороги и земнопони пришли сюда в поисках новых, лучших земель, спасаясь от леденящего холода и стужи, вынудивших покинуть их родные дома. Впрочем, виноваты в этом они были сами. С самого начала между племенами, вынужденными жить вместе, царил раздор. Хрупкое равновесие поддерживалось лишь распределением обязанностей. Земнопони выращивали еду, единороги обеспечивали смену дня и ночи, а пегасы управляли погодой. Они зависели друг от друга. Но взаимная неприязнь, обиды и гнев постепенно, капля за каплей в течение многих лет копились и, наконец, слились в мощный поток негативной энергии, разрушающе действующий на всё, к чему прикасались пони. Магические потоки, пронизывающие всё сущее в мире, были искажены. И тогда пришли Вендиго — старшие древние духи, элементальные сущности, появившиеся в момент рождения мира и олицетворяющие стихийную магию, дикую природную силу. Спящие духи были разбужены и привлечены нарушением природного баланса, вызванного раздорами. Пони представляли угрозу, и их необходимо было уничтожить. Испортилась погода, прежде щедрая, земля перестала давать урожаи, снегопады, холод и ураганные ветра гуляли по стране. Даже врождённая магия отвернулась от пони. Попытки пегасов усмирить непогоду были тщетны, а земнопони не могли вырастить хоть что-то на последних клочках земли, свободных от снега. Это был конец, каждое племя винило во всех бедах других, и никто не хотел признавать свою неправоту. Попытка примирения с треском провалилась. Привычный мир и уклад жизни стремительно рушился. Остаться и ждать — значит обречь себя на смерть. Тогда лидеры племён втайне друг от друга решились на поиск новых земель. И начался великий исход. Оставив дома и землю, могилы предков, всё, что им было дорого, пони ушли. И каждое племя нашло свой новый, лучший дом. Обширные земли с плодородными полями и щедрыми недрами. Но так уж было суждено, что все они пришли в одно место. Лидеры племён встретились, снова неся в своих сердцах ещё не остывшую ненависть и злобу. И Вендиго последовали за ними. Вновь пришла стужа. Но простые пони, отчаявшиеся, вымотанные и измученные, не могли и не хотели продолжать вражду. Они видели то, что было скрыто от ослеплённых гневом лидеров: не такие уж они и разные. Всё больше и больше пони понимало, что наличие крыльев или рога не делает кого-то лучше или хуже. Что боль и страдание для всех одинаковы. И чтоб выжить, нужно отбросить разногласия и начать работать вместе. Так к пони пришло понимание важности дружбы и поддержки. Жаль только, что для принятия такой просто истины им пришлось так много пережить. Прошло время, прежде чем пони научились жить в гармонии с собой и природой. Вместе преодолевая трудности, они восстановили гармонию магии. Вендиго отступили, ушли далеко-далеко на север, чтобы вновь впасть в спячку.

Сплотившись, пони стали исследовать и обживать новый дом. Маленькие поселения превращались в деревни, а потом и в города. Территория Эквестрии росла. И тогда пришли новые проблемы. Пони были не единственными, кто жил здесь. Коренные жители, населявшие эти земли задолго до прихода пони, представляли угрозу. На пиках западных гор гнездились драконы, постоянно совершающие налёты на близлежащие поселения и разоряющие их, на севере- воинственные грифоны, на южном морском побережье- многочисленные полудикие племена зебр, приплывших из-за океана. Стычки, происходившие на границах, грозились перерасти в полномасштабный конфликт. Пони понимали, чем это грозит, и всеми силами старались избежать войны. Да и не потянули бы они, измотанные недавними раздорами, войну на несколько фронтов. Молодому государству требовалась армия, способная эффективно действовать как в воздухе, так и на земле, мобильная, способная бороться с существами, владеющими магией. Армия, которой у Эквестрии не было.

И когда избранный объединёнными племенами король уже был в отчаянии, к нему обратился Дискорд. Один из Вендиго, он — самый младший среди них, дух беспорядка, хаоса и раздора. Дискорд родился во времена первых полудиких рас, когда в копыто или лапу легла палка, камень, используемая не как орудие труда, а как оружие. С тех пор он — вечный спутник цивилизации, питаемый склоками и враждой. Его мало интересовала гармония мира и когда братья ушли, он, зная тягу разумных существ к разрушению, остался, выжидая и наблюдая. Он получил, что хотел. Дискорд явился к королю и убедил его, что война неизбежна, что нужно первыми нанести удар. Пообещал не только помочь создать армию, но и поделиться частью своей стихийной силы, сулящей почти безграничную мощь и позволяющей управлять природными явлениями. И не нужно бояться пробуждения старших Вендиго, ведь хаос — неотъемлемая часть созидания и его магия имеет природную основу. Потоки магии не будут нарушены. Так король стал первым аликорном, в котором объединилась сила и могущество всех рас. И так же появились чейнджлинги , позже названные перевёртышами. Ими стали обыкновенные пони, добровольцы, откликнувшиеся на зов и изменённые магией Дискорда. А их командиром стал сын короля, тоже превращённый в чейнджлинга. Вендиго дал им крылья и часть магической силы настоящего аликорна, способность принимать облик существ, схожих по размеру. Армия отправилась на границы и началась война. Пока чейнджлинги сражались, страна отстраивалась и укреплялась, формировала традиционную армию.

Обычные пони, не затронутые превращением, практически не привлекались к участию в конфликте, информация о нём тоже не распространялась, и поэтому большая часть населения смутно представляла себе обстановку на границах. Страна должна была жить и работать, как будто ничего не случилось. Паника и тревога не посещали сердца эквестрианцев.

А в это время шла война. Первое время перевёртыши гибли, не умея пользоваться своими способностями и не зная слабые места врага. Они только учились воевать. Но приходил опыт и, используя свои способности к перевоплощению, чейнджлинги первыми наносили молниеносные и неожиданные удары, вселяли страх и ужас, панику в ряды противника. Бывали случаи, когда враги уничтожали своих же, приняв их за перевёртышей. Как существа, созданные магией и теперь неотделимые от неё, чейнджлинги познали новый вид энергии – силу эмоций. Чем сильней был ужас противника, его гнев, ярость, отчаяние, чем ярче эмоциональное переживание, тем насыщенней была энергия, получаемая чейнджлингами. И они стремились напитаться ею полностью. Постепенно густая тягучая магия негатива, наполнявшая чейнджлингов, изменяла и уродовала их тела. Перевёртыши покрылись панцирем брони, появились клыки и перепончатые жёсткие крылья. По виду можно было сразу отличить закалённого в схватках ветерана от новобранца, не успевшего поучаствовать в боях. Если первый был похож на монстра, то второй ещё как-то походил на обычного пони. Но постепенно все чейнджлинги, находящиеся в истинном облике, приняли тот вид, по которому мы их знаем. Останавливаться было поздно. Изменения были полезны в бою, да и их легко можно было скрыть, приняв иной облик, и чейнджлинги продолжали наступление. Драконов рассеяли и загнали ещё дальше в горы, зебры покинули территорию Эквестрии, а посол грифоньего королевства просил аудиенции у короля, чтобы обсудить условия мира. Победа. Война выиграна. Кровавая, жестокая война, унёсшая множество жизней всех сторон. Ведь учились не только чейнджлинги, но и их противник. Странная война, правду о которой знали только её участники. Но она выиграна, и можно возвращаться. Но домой ли? Да, они теперь герои, но для кого? Когда чейнджлинг, вынужденный изменить свой облик, чтобы не пугать окружающих, возвращался в свой город или деревню, он не находил понимания. После нескольких инцидентов, когда раскрывался их истинный облик, чейнджлингов стали избегать и сторониться. Для всех они стали чудовищами, уродами. Вдобавок Дискорд, надеясь развязать гражданскую войну и продолжить хаос, внушил королю, что принц, вернувшись во главе победоносного войска, захочет убить его и занять трон. И что нужно, используя новую сформированную армию, уничтожить чейнджлингов, выполнивших свою роль, и теперь ставших не только ненужными, но и опасными.

Но король поступил иначе. Когда принц, распустив войско по домам, последним вернулся к отцу и преклонил перед ним колени, тот с тяжёлым сердцем отрёкся от сына и под страхом смертной казни изгнал его и всех его солдат за пределы страны, за которую они воевали. Принц, понимая, что в случае неповиновения он обречёт Эквестрию на новую разрушительную войну, собрал своё войско и покинул страну, при этом пообещав, что придёт время и его потомки вернутся и возьмут то, что им принадлежит по праву. Дискорд, взбешенный таким решением, оставил земли пони и отправился за океан. Вернулся он лишь через много лет.

Шло время и про чейнджлингов забыли, они стали страшной сказкой, которой старики пугали маленьких жеребят. Зато перевёртыши не забыли. Понемногу они, пользуясь умением превращения, стали возвращаться в Эквестрию. Они затаились, жили и наблюдали.

Давай, я расскажу, как становятся королевой чейнджлингов. Первой из них стала единственный ребёнок принца, его дочь, родившаяся уже после изгнания. Доставшаяся от отца корона должна была перейти её детям, но так получилось, что она умерла совсем молодой при несчастном случае, не оставив после себя потомства. Династия оборвалась. С тех пор чейнджлинги готовят себе королеву, целенаправленно выращивая её из специально отобранной кобылки. Чтобы стать королевой, требуется необыкновенная сила, магическое совершенство, почти постоянная напитка магической энергией с самого рождения. Любые эмоции можно использовать, как источник энергии, но самый желанный — чувство любви. А самая чистая, искренняя и бескорыстная любовь — материнская. И этим нужно было пользоваться. Пони даже не подозревали, кто на самом деле их коллеги, друзья, знакомые, любимые. Перевёртыши были везде. В больницах, роддомах, школах, в королевской страже. Детёныши чейнджлингов по виду не сильно отличаются от детёнышей пони, магия, струящаяся через тело, уродует его постепенно. И первое, что умеет новорождённый перевёртыш — это принять чужой облик, который невозможно распознать. Эта способность теряется с возрастом, когда сильный маг может увидеть истинный его вид, но обычно к тому времени никто и не думает подозревать подменыша. И чейнджлинги оставляли своих детёнышей взамен украденных жеребят, где они росли, окружённые заботой и лаской. Перевёртыши, выросшие в таких семьях, перенимают часть черт характера пони, воспитавших их, изменяются внешне, привязываются к ним и даже иногда начинают проявлять симпатию к своим «родителям». Но это слабость, категорически запрещённая и недопустимая. Таким детёнышам очень жёстко напоминают об их истинной сущности и предназначении.

И вот, в тот раз им очень повезло. В королевской семье родилась принцесса. Девочка, названная Селестией. И перевёртыши смогли подменить её. Неслыханная удача, дерзость и риск. Но только представь. Любовь и обожание не одной семьи, а целой страны. Огромная, бездонная чаша любви целого народа. В случае успеха лже-Селестия получила бы мощь, о которой не мог мечтать ни один из чейнджлингов. Мощь, превосходящую даже силу аликорнов. И тогда перевёртыши могли бы вернуться. Вернуться на родину, откуда их изгнали, вернуться туда, где их унизили и заставить всех сожалеть о содеянном в прошлом. Проходило время, Селестия росла и, как губка впитывала любовь окружающих. Её магический потенциал превосходил все ожидания, и, чтобы не вызвать подозрений придворных магов, ей было велено не слишком явно демонстрировать свои способности. На неё, представлявшую огромную ценность для народа чейнджлингов, старались не давить и предоставляли определённую свободу.

Через несколько лет родилась Луна. Селестия сразу невзлюбила сестру, чувствуя в ней конкурентку на любовь народа. На протяжении многих лет она постепенно изматывала, промывала ей мозги и доводила до исступления. Но она не желала ей смерти, совсем нет. Зачем? Ей нужна была сестра, на фоне которой она будет образцом добродетели и чистоты. В конце концов, Луна начала балансировать на грани безумия. К тому времени она и Селестия стали правительницами Эквестрии. Вскоре в Эквестрию вернулся Дискорд, и сёстры вступили с ним в схватку. Он не смог победить тех, кого создал сам. Именно тогда он был заточён в статую. Тогда же старую, разрушенную в битве столицу, поглотил лес, испытавший на себе воздействие стихийной магии Вендиго. С тех пор он — огромная магическая аномалия. Многие чудовища, населяющие его — просто изменённые звери из королевского зверинца. Столицу перенесли в недавно основанный Кантерлот.

Луна выполнила задуманную Селестией роль и теперь должна была уйти. Да так, чтобы все боялись её возвращения. Немного усилий со стороны старшей сестры привели к рождению Найтмермун. Она изгнала сестру на Луну, заключив её в оковы магического сна. Стала героиней и проявила себя милосердной, оставив её в живых. Теперь никто и никогда не смог бы помешать ей единолично наслаждаться могуществом.

И чейнджлингам казалось, что они победили. Рой служит королеве, а королева Рою. Это непреложная истина. Королева должна заботиться о своём народе, принимая решения, направленные на его выживание и процветание. Взамен Рой беспрекословно выполняет её приказы, и, даже если при этом гибнут отдельные его члены, он не остановится. Рой никогда не бросит её, а она их. Каждый знает, что его усилия не напрасны и помогают выжить остальным. Перевёртыши цеплялись и выживали, как могли. Но… всё это не входило в её планы. Дерзкая, вероломная Селестия. Ей дали слишком много свободы. Рождённая чейнджлингом, она возомнила себя лучше своего народа и отреклась от него. Многие из них тогда погибли, по приказу Селестии раскрытые и застигнутые врасплох. Погибло много детёнышей. И снова перевёртышам пришлось скрываться. С тех пор прошла тысяча лет. Да, Селестия добра, но она добра настолько, насколько это нужно ей. Её суть не изменилась: она как те, которых все ненавидели давным-давно. И даже хуже. Злобная, лживая, испорченная.

Срок жизни чейнджлингов не превышает таковой у пони. А чаще всего и того короче. Магия, струящаяся через их тела, ускоряет процесс изменения. Чем она сильнее, и чем чаще применяется, тем ярче выражается искажение, и тем короче их жизнь. Представители эквестрийской королевской династии всегда отличались поразительным долголетием. Но ведь Селестия — чейнджлинг. А она живёт уже больше тысячи лет. Учитывая то, как она любима народом, она должна была умереть давным-давно. Естественно, она не захотела мириться с этим. Частично она замедляет своё старение магией, но есть и другой выход. Она нашла решение. Школа Селестии для одарённых единорогов. Туда поступают лишь самые одарённые, самые лучшие, те, в ком магический потенциал проявляется с самого раннего детства. Очень часто будущие ученики даже не подозревают о таящейся в них силе, пока сильнейшее потрясение не разбудит её. И Селестия чует, разгадывает таких пони. Она подыскивает и готовит среди них себе замену. Самая лучшая ученица проходит дополнительное обучение лично у Селестии, бедняжка даже не подозревает о своей участи. Любовь и привязанность ученика к учителю, доверие и признательность. Когда срок жизни Селестии подходит к концу, она совершает ритуал переноса душ, меняется телами со своей ученицей. Перенося при этом всю свою магическую силу, накопленные опыт и знания, начинает жизнь в новом молодом теле. А душа ученицы оказывается заперта внутри тела, которое, лишившись магической подпитки, стареет и умирает за несколько дней. Селестия заканчивает превращение и вот перед народом предстаёт посвежевшая и отдохнувшая принцесса. Кто там сейчас ученица Селестии? Твайлайт Спаркл. Ну, по крайней мере, ты теперь знаешь, что её ждёт.

А маленькая принцесса — аликорн, выкраденная из колыбели, росла среди чейнджлингов как равная им. Учитывая её происхождение и магическую силу, она должна была занять высокое положение при дворе Селестии. Но когда та взбунтовалась и отвергла свой народ, перевёртыши решили воспитать из неё новую королеву. Принцесса росла и, постепенно изменяясь под их влиянием, научилась всему тому, что умели они. Изменилась и внешне. Полуаликорн-получейнджлинг, она приняла бремя власти своего нового народа. Её назвали Кризалис.

Солнышко, ты спишь чтоли?- пегаска легонько погладила спящую единорожку, удобно устроившуюся на крыле матери, и посетовала шёпотом,- ну и для кого я всё это рассказываю?

Зелёная магическая аура нежно окутала дочку и приподняла в воздух. Мать высвободила крыло, опустила единорожку на постель и накрыла её одеялом. «Обещаю, солнце, скоро ты станешь принцессой».

Кризалис вышла из комнаты, подобрала лампу и неспешно отправилась в спальню.