Квинтэссенция свободы

Освобождение

Дэш прямо таки обомлела. Франц Дуглас. Автор «Дэринг Ду» — самой продаваемой книги в Эквестрии. Его книги читало несколько миллионов пони. Его книгу читала Рэйнбоу Дэш. Это Франц Дуглас подарил ей свободу и надежду тогда, когда она была взапертив этом ужасе. Дэш поняла, с кем она была в одной комнате. И этот пони отдал свою жизнь ради нее. Она недостойна его жизни. Дуглас сделал миллионы пони счастливыми. А его имя даже не было указано ни на одной из книг. Он не пользовался славой. Сотни экспертов пытались вычислить, кто же автор. И никто не мог подумать на пьяницу, так нелепо опозорившегося на весь Кантерлот. А он на деле был невероятен.

Так вот в чем свобода. Давать свободу другим. И если ты владеешь свободой другого, то и свою ты держишь под контролем.

Смерть стоит свободы. Покой стоит свободы. Франц, ты перевернул мировоззрение многим пони. Таким вряд ли могут похвастаться даже принцессы. Этот пони, что умер четыре дня назад на соседней койке — самая могущественная персона в Эквестрии. Дэш подумала, что если бы она могла вернуть все обратно, вернуться в ту злочастную ночь и пожертвовать собой ради Дугласа, то она незамедлительно бы так сделала. Со спокойной душой. И чистым разумом. А разве так нельзя сделать?

Обед пришел вовремя. Наверное. Медленно пережевывая капустные листки, она размышляла о возможном перемещении в прошлое... И как могло бы случиться по другому...

В тот же день был еще один посетитель. Но это не был кто-либо из ее друзей. Это была незнакомая земная пони. У нее была салатовая шерсть и фиолетовая грива, ловко зачесанная набок. И шрам. Шрам на щеке, будто ножом рубанули. Погодите...

— Привет. В этой палате был Франц Дуглас?

— Да, э... На той койке.

— Спасибо.

И тут она повернулась боком к Дэш. Пегасиха увидела ее кьютимарку. Компас. Ну конечно же. Это была Мэриал. Годы прошлись по ней, но в ней все еще виднелась та грация и девичьи манеры, которые были свойственны кобылицам из высшего общества. Да она была красива, что уж там.

— Ты была с ним в одной палате, когда это случилось?

— Да...

— Извини, что не представилась. Меня зовут...

— Мэриал.

Кобылица усмехнулась.

— А ты, видимо, уже изучила его дневник... , — пони посмотрела на табличку на кровати больной пегасихи, — Рэйнбоу Дэш.

Пегасиха достала из-под матраса старую тетрадку. И лампу. Земная пони приняла все это в свои копытца. Приоткрыв ее, она полистала тетрадку и прикусила губу. Слезы навернулись на глаза.

— Так... Так вот где был его дневник. Я несколько раз смотрела на эту тетрадь, она неизменно была в ящике его стола. И видела лишь пустую бумагу. Я спрашивала себя: зачем? Зачем ему тетрадь, которую он уже четыре года не трогает? Но теперь я вижу... Невидимые чернила. Видимо, флакончик он хорошо прятал. Ты весь его прочла?

Дэш утвердительно кивнула. Мэриал просидела с минуту в тишине, шурша листами тетради. Ее взгляд смотрел куда-то поверх Дэш, в стену. Она задумалась...

— Мэриал, а...

— Я получила уведомление. Его завещание. Он завещал все, что у него было, мне. Права на все его книги.

— Дэринг Ду...

— Да. Я воистину восхищалась его романами. Они были прекрасны. Свобода... Она ощущалась, как только ты открываешь книжку. Как он мог писать это, будучи запертым в золотой клетке? Я не знаю. У Франца был великий талант. Мне иногда кажется, что он еще рядом со мной.

Дэш на секунду увидела фигуру Франца, стоящего в коридоре. Он повернулся к ней и, улыбаясь, подмигнул. Дэш протерла глаза. В коридоре стояла медсестра. Дуглас опять привиделся. Мозг все еще шутит над ней...

— Я... Он думал, что вы его никогда не простите за тот вечер... Он уехал...

— Я сначала ушла в себя. Уехала к матери, в Мэйнхеттен. Я провела у нее две недели. Вернувшись, я твердо решила переговорить с ним... Каково было мое удивление, когда я обнаружила в квартире лишь письмо и вазу с букетом давно завядших роз...

Всхлипнув, Мэри достала из сумки, что была у нее на боку, аккуратно сложенный кусочек бумаги. Развернув его, она еще раз пробежалась глазами по строкам.

— Я держала это письмо при себе все это время. Перечитывала его сотни и сотни раз. Это не он чудовище, это я. Когда я ворвалась к нему тем далеким утром, он принял меня с распростертыми объятиями, хотя я сбежала от него. Но когда у него умерла мать... Что я сделала, чтобы помочь ему? Это... это очень сильно повлияло на его сознание. А я как дурочка верила, что все пройдет. Он утопил свое горе в алкоголе. А я утопила нашу любовь в слезах. Как я могла так поступить... Я могла его остановить. Но я всегда была эгоисткой. Я не стою его...

Она снова всхлипнула и протянула листочек Дэш. В спешке написанное письмо гласило:

Дорогая Мэриал,

Я не представляю, какого тебе было, когда я тебя так опозорил. Я не контролировал себя. Я обещал, но не сдержал обещание. Я чудовище. Я достоин самого страшного наказания. Хотя тебе, наверное, это уже ничего не скажет. Пойми, что я никогда не желал тебе зла. Ты — самое лучшее, что было в моей жизни. Ты вытягивала меня из системы. Но я не ценил этого.

Знай, что я невероятно любил тебя все эти годы. Ты — недостающая половина меня. И вторую половину я отправляю теперь в путешествие. Я надеюсь, навсегда. Я не хочу вредить родным пони. Прости меня.

Франц, с глубокой любовью.

Дэш была поражена этой запиской. Что творилось в душе у этого пони, когда он писал такое? Видимо, он отрешился от всех своих идеалов, отправляясь в путь. И отдал Мэри последнее, что у него было. Он невероятен...

— Я проревела несколько дней. Потом я узнала, что в Кантерлоте издаются его книги. И пользуются большим спросом. Издаются они и в Хуфингтоне. И в Мэйнхеттене. И в Сталлионграде. И во многих других местах. А он уезжал, убегал от своей славы. Он не хотел быть замеченным. Он стал призрачным странником. Носил капюшон. Путешествовал. И он уезжал из города, если туда ехала партия книг о «Дэринг Ду». Убегал. Он так изменился за это время. Собственно, он оставил мне свой журнал.

Она достала еще одну тетрадь, потолще дневника. Раскрыв его, она достала вложенную

карту мира, развернула ее, и показала пегасихе.

На старой карте были четко отмечены все перемещения Дугласа.

— Я старалась найти его. Я узнала, что он был в Зебрике. Я поехала туда. На корабле. На это ушло полгода. Я искала везде, но нигде его не нашла. Франц умел заметать следы. За пять лет он совершил практически кругосветное путешествие. Он был в Германике. Потом в Грифонских Королевствах, среди воюющих земель. Он жил в Пранции, кушал штрудель, глядя на Мэйнфелеву башню. Прошел по землям Ибиксиана. Затем он долго плыл, побывал к Цэрвидасе. Целый год он был у оленей. Затем жил среди затворников на Голубом озере, в Потерянных землях. Там он пытался понять себя и обрести нирвану. Затем он переехал в Камелу. Там, среди верблюдов, он познал тяжелый физический труд. Он, кстати, продолжал как-то зарабатывать все это время. Затем он оказался в Зебрике, как и мечтал. Он очень лестно отозвался о их столице, Цевере. Но мне она не очень понравилась. Дуглас читал стихи для верховного консула Зебрики. И тоже стал популярен. После этого он съехал, продолжив путь на запад. Преодолев Тихое море, он оказался в Республике Тапиров. Там его чуть не убили. Потом он путешествовал по Сибеарии. Это он описал как «самое тяжелое испытание в его жизни». Он был в Боардоре — стране свиней, довольно примитивных, но более дипломатичных, чем их описывают. Но жизнь в ледяной тундре выбила его из колеи. Он пошел еще дальше и оказался в Выжженных Землях. Туда редко ступало копыто пони. По моему, там до него побывал только небезызвестный Кристофор Полумб. А Франц писал там стихи. Сидя на красном песке и наблюдая извержение вулкана. Он назвал это «Самым ужасающим и прекрасным зрелищем на планете». Прожив там три дня в палатке, он пошел на север. Через месяц скитаний он оказался на Среднем Западе, стране буйволов. Познав традиции этих существ, он отправился на острова Урсланд, где повстречался с медведями. Они научили его рукоделию и механике. Прожив у них почти полгода, он отправился на восток, в сторону Эквестрии. Пожил в Гильдедале. Потом в Глазкоу. У коров ему понравилось. Затем он окончательно вернулся в Эквестрию. Попутешествовав по берегу Перекрестка Вечности, он побывал в Стэйблслайде, затем в Санкт Петерсхуфе. Там он общался с потомками Пушкинса. Затем он посетил родной Хуфингтон, пожил в том же отеле, где жила я. Потом он решил найти свой покой в Понивиле. В поезде по пути сюда он дописывал журнал о своих приключениях. К тому времени его книги были всемирно известны. Но он не показывался публике. Купил себе домик на окраине. И там он понял, что так и не познал свободы.

— Но почему? Он же побывал почти везде! Попробовал все, что мог! Как можно было не обрести свободу?

— Его очень сложно понять, Франс всегда был одним из тех пони, которые никогда не удовлетворятся, не достигнув идеала. И тогда в голове моего бедного Дугласа возник план, страшный по своей простоте: он решил создать воздушный шар и взлететь так высоко, где никто еще не бывал. В идеале это был космос. Он несколько месяцев покупал материалы, составлял чертежи и строил шар. Никто не видел и не знал, что он делает и чем занимается. Осознавая, что идет на неоправданный риск, он написал завещание и отослал его в нотариальную контору. Вместе со своим журналом. Затем его творение было готово. Не знаю зачем, он решил вылететь ночью, в грозу. Это было жутко опасно. Кинув последний взгляд на засыпающий городок, он отвязал веревку и вознесся к звездам. Город отдалялся. Захватывало дух. Наверху были только облака. Он взлетел на порядок выше Клаудсдэйля. Внизу мелькали огни. Недалеко от него блестели молнии. Он достал пергамент и начал писать. Франц написал одно единственное четверостишие, прежде чем вложить его в дневник. Он прорвал заслонку из темных облаков и оказался над ними. Сверху на него смотрели миллиарды звезд и полная, безумно красивая луна. Идеальная тишина... Франц закрыл глаза. Он обрел свободу. Вот — то, к чему он шел столько лет. И шар лопнул из-за переизбытка газа. Франц начал падать с немыслимой высоты. Вокруг свистел ветер. Он падал вместе с обломками корзины. Ткань шара загорелась от устройства, поддерживавшего полет. Издали это напоминало огненный шар, падающий на землю. Где — то по всей Эквестрии влюбленные парочки начинали целоваться, завидев красивую падающую звезду. И этой звездой был Франц. Он, закрыв глаза и улыбаясь, готовился встретиться со своей судьбой.

Мэри всхлипнула.

— Он окончательно выпал из корзины и упал в лес. Ветви деревьев приняли на себя удар, он скатился с холма и оказался в овраге. Его шар приземлился где-то на озере, неподалеку. Франц... Его нашли утром. Он был без сознания. Весь в крови, множество открытых переломов, поврежден позвоночник. Один из санитаров уверял меня, что видел его мозг. Господи... Его тут схватили и положили в реанимацию, в эту больницу. Десяток врачей сутки бились за его жизнь, и они вернули ему сознание. Проснувшись, он дико застонал и зарыдал, пытался бежать, и в него кололи новые и новые порции успокоительного. Затем его перевели сюда, в стационар. После этого, похоже, прибыла и ты. Он умер через неделю. Убил себя, как мне сказали.

Мэри не выдержала и начала плакать.

— Мне так жаль, — сквозь свои слезы пыталась проговорить Дэш. Но ей тоже было плохо. Боль этой пони передалась и ей. Эта атмосфера страданий держалась оплотом в палате номер семь. В палате, где потихоньку гнила Дэш.

Поплакав немного, Мэри утерла лицо.

Дэш пронзительно посмотрела на Мэри и решила рассказать свою шизофреническую историю:

— А он... Ты, наверное, не поверишь мне, ведь у меня проблемы с головой, но... Франц приходил ко мне... Во снах. Мы с ним разговаривали, уже после его смерти.

Мэри заинтересованно глянула на пегасиху.

— Да? Хм... Необычно.

— Да! И он говорил, что дает мне уроки свободы, учит, как быть выше мира сего. И как... убежать из системы, которая грызет горло. Он рассказывал мне о своей жизни, о тебе, о, ты не поверишь, насколько он тебя любил, безумно любил до самой смерти. Он сводил меня на луну, и показал, что такое покой. Он дал мне свой дневник. И я его читала. Его строки принесли мне много телесных страданий и душевных наслаждений... Я знаю, это звучит странно, но он сказал, что я — его творение. Что я — Дэринг Ду.

Мэри приподняла бровь.

— Дело в том, что я имею, по его словам, поразительную способность. Читая книги, я не просто вникаю в их суть, я умудряюсь вселяться в книгу, стать ее героем, и все это чувствовать лично. Я чувствовала себя Дэринг Ду. Его книга давала мне свободу, несмотря на то, что я была заперта. Я.. я читала дневник Франца. И я переместилась в поезд, когда он ехал в Кантерлот, и говорила с ним. Я не могу это объяснить, я слишком впечатлительна, да и травма мозга...

На какое-то время в комнате царило молчание, но потом Мэри вынесла вердикт:

— Это... Интересно. Знаешь, и мне когда-то казалось, что я его видела.

Но в ее глазах не было сарказма или удивленности. Так не смотрят на безумцев. Так смотрят на собратьев по несчастью.

— Кстати, вот то самое четверостишие.

Мэри извлекла очередной кусочек бумаги и прочла:

— Надо мною в ночной тишине

Звезды вечности ярко горят

Они будто бы манят к себе

Никогда не забуду тебя...

И снова тишина. Дэш пережевывала эти строки. Что пережил Франц... Что он чувствовал? Сложно влезть другому пони в мозг... Но Дэш это удалось. Видимо, они все были «тронутые». Безумство их объединяло. Они ведомы им.

— Мой брат сегодня женится, — произнесла Мэриал, — в вашем городке. Его невеста — очень милая кобылка, ее зовут Дитзи. Я желаю им счастья. Папа гордится своим сыном. А вот его дочь провела полжизни, гоняясь за жеребцом ее мечты. Какая же я была наивная... Я такой и осталась.

— Ты, поступила, как должна была...

— Наверное ты права. Но я все равно не хочу жить, если его нет. У меня с собой еще одна книга. Рукописная книга. Семнадцатая книга серии Дэринг Ду. Предисловие. Ее нигде не печатали. Франц запретил это делать. Его читала только я и Чарли из Кантерлота.

Она достала последнее, что было в ее сумке. Это была толстая книжка, исписанная вручную, со множеством различных вкладок и исправлений. Книга была отдана Дэш.

— Ты... Тебя что-то связывает с Дугласом. Я не возьмусь сказать, что. Ты должна прочесть эту книгу. Я дарю ее тебе. Дэш посмотрела на нее своими большими глазами и стерла слезу счастья.

Мэри улыбнулась.

— Мне было безумно приятно поболтать с тобой. Дуглас свел нас, сам того не подозревая. Надеюсь, меня ждет его судьба.

— Спасибо...

У самого выхода Мэри остановилась и ответила:

— Тебе спасибо, милая.

И вышла. Дэш осталась наедине с никем не читанным произведением одного из величайших писателей современности. Она не медля приступила к чтению.

...

Это была невероятная книга. В десятки раз лучше, чем та книга, которую ей приходилась читать. История была простой, но удивительно трогательной. Малышка Дэринг Ду, оставленная без родителей, долгое время жила в Кантерлоте одна, но после отправилась на поиски приключений. Она проделала огромное расстояние, чтобы оказаться в Зебрике. Там ее приютила добрая зебра по имени Страйп. В этой стране она научилась любви и дружбе. Король зебр потерял свой любимый амулет, который передается от отца к сыну. И маленькая Ду вызвалась его найти. Пропутешествовав неделю, она нашла амулет в пещере дракона. Тот спал, но проснулся. Ду обманом его выманила, и тот застрял в болоте. Героиня получила свою кьютимарку. После этого Ду благополучно выбралась. Король даровал ей титул герцогини, и она стала жить при королевском дворце. Ее опекали лучшие служанки. Но она сбежала и вернулась к Страйп. Та была ей как мать. Затем она стала расти и учиться сражаться. Через несколько лет злой демон напал на Зебрику, и Ду отправилась в его логово и нашла способ его уничтожить. Она приготовилась пожертвовать собой ради народа зебр, но Страйп сделала это первой.

Книга была очень интересной, захватывающей и в целом доброй. Основная идея, помимо свободы, захватывало еще кое-что. Дуглас показал, насколько важно жертвовать собой ради других. Насколько важно ставить чужие интересы над своими. И это был значимый урок. Пегасиха прочла книгу за один вечер.

Дэш, забрав жизнь Дугласа, сломала сразу две судьбы. Лишила двух пони возможности жить и чувствовать. Франц мог написать еще множество рассказов. Мэриал могла стать отличным психологом. Великая Селестия, как же много горя Дэш познала за время пребывания здесь. Эта комната... Сколько всего же здесь произошло.

Дэш познала еще кое-что. Она познала надежду. И покой. Она знает, что такое свобода. И она обрела ее. А Мэри так и не обрела. Что она будет делать? Может, она завтра спрыгнет с моста. Может, если бы Дуглас выжил, они бы поженились и вернулись к нормальной жизни. Дуглас показал бы, что он нормальный, что он способен пережить лишения. Как говорил один мудрец: «Умереть может каждый дурак, а ты попробуй жить дальше»

Дэш была девушкой, в конце концов. А Дуглас эгоистически отправился на небеса. И он спокоен. А Дэш терпит эту боль, которая между тем все сильнее разгоралась в голове пегасихи. Риск нового приступа все возрастал. Ей была уготована смерть. Но Дугласу уготована жизнь. Его кости могут срастись, он нормально соображает, он выживет. Он умер только по своей воле. А он обязан творить.... Ему непозволительно умирать.

Дэш твердо решила поменять свою жизнь на жизнь Франца. И во что бы то ни стало дать ему второй шанс. Но как ей вернуться в прошлое? И может ли она менять исход событий? Узнать это можно лишь, только попытавшись реализовать мечту. Дэш нужно помешать Дугласу убить себя.

Ей нужна ее история болезни. Там ее первый приступ подробно описан и это, возможно, позволит ей оказаться снова в той белой комнате, где совершилась та дьявольская сделка.

Было уже одиннадцать. Дэш встала и прошла к столу дежурной. Тихонько разбудив ее из дремы, она попыталась получить информацию...

— Рэтчед, вы не спите?

— Я... ой, нет, ты что... Что тебе нужно, Дэши?

— А вы не знаете, где моя история болезни? — спросила Дэш с натянутой улыбкой. Ее голова раскалывалась. Она могла попросить обезболивающее, но его наркотический эффект может помутнить сознание пегасихи, и тогда она забудет свой план.

— А зачем она тебе в столь поздний час, дорогая?

— Я бы хотела узнать, что со мной происходит.

— Дэши. Я не могла бы тебе дать эту папку, даже если бы захотела. Она в кабинете главного врача. Он в отпуске. Но не волнуйся, мы выдадим тебе твою историю сразу, как выпишем тебя.

Дэш посмотрела в глаза медсестры. В них читалось: «Ты никогда не покинешь стен этой больницы!»

— Л..ладно, в любом случае спасибо.

Дэш, всхлипнув, поплелась в свою палату.

Нужен новый план, новый план. Как же забрать свою историю? Пинки-то теперь не поможет.

Так. Нужно выдвигаться ночью, когда медсестры, в особенности Рэтчед, дремлют. Затем достать где-то ключ. Скорее всего, он в стойке

регистрации, что у приемной на первом этаже. Дело останется за малым. Если у Дэш ничего не получится, то она просто обоснует это страшным желанием прочесть о себе. Что, скорее всего, принесет ей ремни. Но ничего не поделаешь.

Дэш снова и снова перечитывала самые сильные части книги Дугласа, чтобы заново удостовериться в правильности своего выбора. Через некоторое время часы над дверью пробили два часа. Погасив весь свет, она прихватила с собой фонарик, который долго пролежал в ее ящичке, и отправилась в путь.

Тихонько закрыв за собой дверь, Дэш на цыпочках прошла мимо вовсю храпящей медсестры. Она прошла и мимо кладовки, в которой не раз бывала. Свернув за угол, она увидела выход на лестницу. Она тихо спустилась на этаж ниже. Услышав шаги, она быстро спряталась за угол. Мимо прошаркала дежурная второго этажа, полуслепая старушка. Осталось еще два пролета. Дэш благополучно спустилась и прошла в зал приемной. Она еще не видела этого места, ведь сюда ее привезли в бессознательном состоянии. Она глянула на стойку регистрации. У погасшей свечи дремала еще один врач.

Сзади нее, в ящичке, виднелись десятки ключей. Дэш НЕВЕРОЯТНО тихо протиснулась мимо медсестры и открыла шкафчик. Ей пришлось потратить немало усилий, чтобы найти нужный ключ и, подсвечивая себе фонариком, беззвучно снять его с крючка. Вскоре миссия была выполнена. Смахнув пот со лба, Дэш спокойно шагнула вперед, как вдруг...

Оглушительно громкий звон прогремел на всю больницу. Все обитатели разом проснулись. Твою мать... Сигнализация. Гребаная сигнализация. Единственное, чего Дэш не учла. Ну как же так могло случиться? Но отступать уже некуда.

Медсестра за стойкой резко вскинула голову и начала тереть глаза, пытаясь разглядеть нарушителя. Воспользовавшись ее замешательством, Дэш нырнула в ближайший коридор.

Черт...

Ее фонарь скользил по дверям. Кабинет химиотерапии, кабинет хирурга, кабинет ЭКГ, кабинет лазерной коррекции. Дикая спешка. Счет идет на секунды. Ритмичное, частое дыхание.

В это время Рэдчет уже неслась вниз. Она поняла, куда отправилась непослушная пегасиха. Множество заспанных врачей уже готовили шприцы с успокоительным и снотворным. Все бежали вниз. Врачи выскакивают. Санитары неслись, разрывая воздух криками.

— Дэш! Дэш! Где ты?

В конце самого коридора был нужный кабинет. Луч высветил во тьме буквы:

Кабинет главврача.

Профессор Мэйрловер.

Прием по будням.

«Сейчас как раз вторник», — подумала Дэш, пытаясь вставить ключ в отверстие. От волнения копыта тряслись, ключ упал на пол. Дэш обернулась. Вдали были слышны крики и лай, виднелись отблески чужих фонарей. И вот из—за угла длинного коридора показалась пони. Это была Рэтчед. Она неслась быстрее ветра.

— ДЭЭЭШ!!!!! СТОЙ!!!, — орала она. За ней выбежали другие санитары и медсестры. Все это неслось к пегасихе на огромной скорости.

Дэш резко вставила ключ и повернула его. Она вскочила в темную комнату. Захлопнув за собой дверь, она закрыла ее. Включив свет, она для верности подвинула тяжелый диван, забаррикадировав дверь. Через пару секунд раздался глухой удар о дверь. Голос медсестры орал за ней:

— Дэш! Открывай сейчас же! Ты должна выйти!

Дэш кинулась на поиски тетради. Стала перебирать книги и истории на полках, просто скидывая ненужное на пол. В дверь скреблись и стучали. Рэтчед орала.

Одна полка пуста, другая, третья, надежда тихонько тает. Дэш обыскала все четыре шкафа, что были в кабинете. Нигде, НИГДЕ нет ее истории болезни. Варианта два: либо медсестра наврала, либо...

Рабочий стол. Там Дэш еще не смотрела. Подскочив к нему, Дэш начала судорожно потрошить каждый из многочисленных ящиков... Снаружи послышался приказ:

— Тащи пожарный топор!

Санитар побежал за инструментом. Дела принимают серьезный оборот. Дэш удвоила усилия. Ее чертова папка... Она...

Нашла! В последнем ящике! Распахнув историю, Дэш забралась под массивный стол красного дерева и начала искать...

Как там было? У пациента случился что-то там острый приступ...

Вот оно!

Так. Седьмого числа у пациентки Р. Дэш случился приступ, сопровождающийся обширным острым мышечным спазмом...

Санитар уже подскочил с топором наперевес.

— Руби! — послышался властный голос Рэтчед.

Первый удар вонзил тупую сталь топора в мягкое дерево двери. Треск.

Спазм принял тонический характер. Медсестра также классифицировала его как Эпилептический. Длительное напряжение мышц вызвало невероятные болевые ощущения у пациента...

Давай же, давай! Дэш из последних сил пыталась направить свои мыли в нужное русло, сконцентрироваться...

... Удары один за другим сыпались на хрупкую дверь. Она долго не выдержит. Уже образовалось отверстие, в которое влезало копыто...

Боль скалой давила на мозг бедной пегасихи... Вот оно.. Боль. Вот что ее тогда сопровождало! Дэш направила свои мысли на моральное соединение с этим безумным чувством. Она приняла боль... Дэш зажмурила глаза.

... Санитар открыл дверь и стал отталкивать тяжелый диван. Секунды отделяли их...

Боль... Боль... Боль.

Пегасиха открыла глаза. Она стояла посреди большой белой комнаты. Невероятная тишина. Весь шум где-то растворился. Перед ней стоял изуродованный Дуглас, весь в бинтах и шрамах. Он посмотрел на нее, открыв рот, чтобы что-то сказать, но Дэш его опередила:

— Франц! Ты многое пережил, но твои книги — гораздо важнее твоих страданий. Ты сделал миллионы пони счастливыми, пожертвовав собственным счастьем. Я не могу позволить себе убить и тебя, и Мэриал.

Дуглас встал в ступоре. Он не мог поверить своим ушам. Опомнившись же, он тихо зашептал: «Нет, нет, нет, нет...», делая шаг назад.

Дэш подошла к нему вплотную и произнесла, честно глядя в глаза:

— Моя жизнь не стоит твоей. Я все равно не выживу. Жить уготовано тебе, Франц. И пусть я не бывала в Зебрике, но я гуляла там вместе с Дэринг Ду. Ты подарил мне свободу, и я дарю тебе жизнь. Я жертвую собой ради тебя.

С этими словами она протянула копыто, чтобы коснуться его. Последнее, что она слышала, был отчаянный крик Франца:

— Нееееееет!!!!

Боль каскадом накрыла пегасиху. Она лежала на койке, ее скручивало от ужасного приступа. Она очнулась за секунду до того, как Рэтчед воткнула свою угрожающего размера иглу в нее. Найдя в себе силы, Дэш лягнула ее так, что та повалилась на пол вместе со шприцом. Откинув одеяло, она толкнула вторую медсестру и упала на пол с койки. Прилагая неимоверные усилия, она подползла к кровати Дугласа и остановила его копыто. Он тянулся к выключателю системы жизнеобеспечения. Дэш прервала его. Не дала убить себя. Он глянул на нее.

...До страшного пронзительный взгляд ее рубинов будоражил сознание. Дуглас оцепенел. Дэш неотрывно смотрела на него, слабея. Ее лицо было в крови, которая текла из носа. Она вся дрожала. Боль вместе с кровью волнами прокатывалась по телу. Из последних сил Дэш напрягла каждую клеточку тела, чтобы открыть рот и произнести:

— Ты.... Должен... Жить...

Сказав это, Рэйнбоу Дэш упала замертво на холодный пол комнаты.

Ее больше не было. Она наконец освободилась, и ее хрупкая душа улетела на небеса. Или, может, на луну...

Сердце бедной пегасихи разорвалось... и не было подвержено восстановлению. Дэш умерла с улыбкой. Улыбкой счастья.

Гробовая тишина настала в больнице. Казалось, замер сам ход времени. Контуженный глянул на тело Дэш, распростертое перед ним, и зарыдал. Это доставляло ему мучения, но он плакал. Плакал, не жалея слез.

Послесловие

Дугласа выписали через четыре месяца. Мэриал наконец нашла его. Они заново пережили любовь... Дуглас решился сделать ей предложение. Они наконец поженились. Через год у них родилась маленькая кобылка. По настоянию Франца ее назвали Дэринг Ду. Дуглас решил воспитывать ее в Зебрике.

Доктор Хувс женился на Дитзи Ду. Они счастливы, но о детях еще пока не думают.

Голдэн Мэйн стал одним из лучших психологов страны. Недавно он получил орден от самой Селестии за вклад в развитие философской литературы...

Рэйнбоу Дэш была похоронена рядом с любимым деревом. Она раньше частенько спала на его кронах. Теперь туда иногда приходит Твайлайт Спаркл, заводя длинные беседы с серым камнем, вбитом под деревом. И порой кажется, что кто-то вправду ей отвечает.

Прежде чем навсегда покинуть Эквестрию, Дуглас издал на собственные средства свой «Журнал», где были подробно описаны его приключения во время путешествия.

В начале книги было приписано:

Посвящено Рэйнбоу Дэш,

Которая подарила мне свободу.