Город на цепи

Глава первая «Переход»

— Первый сквад на месте. Оборонительный режим.

— Всплеск активности на востоке, волна термитов через шесть минут. Два червя с запада. — едва слышно шептал Терминал, стараясь не прервать медитацию легата.

— Нам нужны все десять минут. Не успеваем. — легат думал вслух, но окажись в капсуле управления другой человек, он услышал бы один короткий крик; голосовые связки не поспевали за ускорившимся втрое мышлением.

Очередное сообщение с пометкой «Нестабильная психика» отправилось к ответственному из Совета. После перехода в этот мир Терминал послал тысячи подобных пакетов, но не получил ни одной инструкции в ответ. У старого искусственного разума не было имитатора эмоций, он не мог безнадёжно вздохнуть или попытаться ободрить, а просто продолжал диктовать, пытаясь подстроить модель сражения под уставший разум легата.

Легат действительно устал, как никогда раньше. Этому миру будто доставляло удовольствие мучить людей; волны скверны возникали каждый цикл, они не останавливались, не разрушив несколько зданий и, дав десяток часов на отдых, возвращались вновь. Когда заложили фундамент второго портала, твари уже не довольствовались простым разрушением, они успокаивались только прихватив чью-то жизнь.

Было безумием оставаться здесь, но возвращаться — ещё большее безумие. За спиной поджидал фрейм Экзистор — палач Императора. Но был и светлый знак во всём этом мраке; зеро-слой напитывал ядра энергией быстрее чем в любом из прошлых миров. В бесконечных боях нам потребовалось меньше года, чтобы зарядить спираль. И теперь, когда всё почти готово, скверна полезла из каждого угла. Безымянный мир не хотел отпускать полюбившуюся игрушку…

— Сейсмическая волна с юга. Ядро уничтожено. Лазерные башни обесточены. Второй сквад несёт потери.

— Первый сквад, брось термитов, заткни брешь на юге. Второй сквад, восстановись трансформацией, держать позицию.

— Легат, операторы второго сквада потеряли эвакотранспорт.

— Отправь замену. Терраформеры, собой прикрывайте транспортник, отвлеките летунов.

Пять минут, молю, успейте. Совет нашёл путь на новый мир, спираль сияет, мы готовы прыгнуть в неизвестность. Что ждёт нас там? Что может быть хуже? Каждый следующий мир в цепи всегда хуже. Спириты говорят, это значит: конец испытаниям человечества близок; так, очистившись от грехов, мы найдём чистый, тихий и бесконечно ровный мир.

Спириты. Весь год они не выходили из зала Совета, молились успокаивая взбесившийся мир. Прочь сомнения, они оскорбляют жертву святых.

— Юг, вторая сейсмическая волна. Два ядра пали, все башни в линии лишились энергии.

— Как не вовремя, ставь новое ядро. Нет, отмена. Первый сквад, трансформация-распад; все на юг, широким фронтом, увлеките скверну за собой. Поднять фрейм.

Нельзя терять время, третье землетрясение заденет портал.

— Второй эвакотранспорт уничтожен.

— Уходим в портал, немедленно. Терминал, подключи меня к общей связи, и подключи к ней операторов второго сквада.

Никто из спиритов не вышел, чтобы повести нас в новый мир. Они едва держатся? Что ж, портал говорит: «Готов», — сегодня легату придётся вести людей.

— Эвакуация закончена. Все, оставайтесь на своих местах, переход через двадцать секунд. Подключаю второй сквад к общей связи. Слушайте.

— Мы уходим. Прощай, второй сквад.

— Прощай, легат. Удачи вам.

Дрожь пробежала по телу, несколько долгих секунд ожидания, на мгновение стены показались прозрачными и всё пропало.

Город влетел в поднявшееся кольцо омега-портала, вспыхнул ярче огня и исчез. Остатки энергосети отключились в тот же миг, пропал защитный полог над внешним командным центром. Поверхность тут же распахнулась проглотив его. Пасть выдохнула облачко пара и умиротворённо улыбнулась; весь мир затих, обезлюдев, он успел получить свою последнюю жертву.

Где-то далеко, среди губчатых пространств вселенной, яркой жемчужиной сиял совсем другой мир. Зелёные поля окружали округлые горы; замок, прижавшись к одной из них, блестел белым камнем стен и позолотой орнаментов, его освещало полуденное Солнце.

Кисть парила над холстом лёгкими движениями нанося краску. Немного зелёного сверху и синяя точка, потом вихрем, вихрем… Где взять такой цвет?

~Фррр

Кисть вспыхнула, дёрнулась и поплыла оставляя за собой облачка призрачной радужной краски.

— Сестрёнка, ты никогда не научишься рисовать.

Светлый аликорн вздрогнула от кончика рога до копыт и крыльев, шёрстка встала дыбом, а грива взлохматилась, как ёж. Её младшая сестра обладала удивительным даром подкрасться незаметно и сорвать любое дело с треском и шумом.

~Вздох

— Луна, — укоряющий взгляд, — Ты сломала заклинание, опять. Это не было простым рисунком.

— Ха-ха, тогда что? О, планы. — тёмно-тёмно синий аликорн смотрела на холст подходя ближе, едва не протыкая его рогом.

— Не утони. — светлое копытце коснулось синей гривы пригладив пару выбившихся локонов.

Ни один ветерок не смел тревожить террасу замка, но гривы сестёр парили в воздухе: многоцветная, мягких бирюзово-сине-розовых цветов старшей и тёмно-синяя, окружённая фиолетовой полоской у младшей.

Наконец Луна отвела взгляд от холста, теперь она смотрела прямо в глаза сестры.

— Прости, Селестия, не вовремя я пошутила. Это было опасное волшебство. Зачем? Поэтому ты меня позвала?

— Не бойся за меня, я улучшила заклинание; теперь рисунок не опасен, он только для наблюдения.

Вокруг рога Селестии мигнуло поле света, огоньки ударили в холст, краски поплыли. Синяя точка увеличивалась, превращаясь в гору сияющего металла.

— Интересная штука. А что она делает на астральном плане? Там не место материи, особенно железу.

— Она не просто что-то делала, эта пирамида плыла к нам. Оцени размер, она не просто большая, она огромна.

— Плыла? А сейчас?

— Ждёт. Я остановила время для неё шесть лет назад. Воспользовалась случаем, когда пирамида оказалась на границе гелиосферы.

— Зачем такие сложности? А если сорвётся? Врежется в нас, и прощай Эквестрия, пришла новая Зима.

Удивлённый взгляд, рог чуть мерцает синевой. Селестия улыбнулась, такой сестра ей нравилась больше всего.

— Не врежется: её ведёт точно рассчитанное заклинание. И присмотрись, внутри живые существа.

— Невозможно! Астрал для духов, всё живое рассыплется в прах.

— Этих защищает железо и магия. Пока защищает, пирамида теряет стабильность и скоро утонет. Нельзя больше ждать, нам придётся решить её судьбу.

Печальная мордочка, твёрдый взгляд. Самый неподходящий образ для сестрёнки, но Тия почему-то любила его брать.

— Я не хочу рисковать, Луна, от пирамиды разит опасностью.

— Ты не посмеешь. Испуг от Кризалис ещё не прошёл, а, сестра? — тёмный аликорн мягко усмехнулась. — Это не повод опасаться всего. Никто не будет отправлять оружие с тысячами живых внутри. Это корабль.

Луна опять смотрит на рисунок. Внимательно, изучая каждую чёрточку.

— Мне всегда хотелось посмотреть на чужие механизмы. Отпусти его на закате, я встречу.

— Я рассчитала путь пирамиды. Она появится рядом с Кантерлотом, может рухнуть на одну из ферм.

— Не беспокойся, Тия, призови корабль, я встречу.

— Луна, не спеши. За это время я подготовила заклинание, которое способно выбросить обратно в астрал любую чужую вещь. Возьми его и будь готова применить.

Сестрёнка боится, грустно, раньше она такой не была.

Тёмный аликорн вздохнула, её шёрстка будто почернела на секунду, или это солнце скрылось за тучей.

— Ты не оставляешь им шанса, Селестия. Ладно, сделаем это вместе.

Глава вторая «Маффин в облаках»

Тучка плыла высоко, грелась в лучах заходящего солнца. Необычная тучка: когда-то она была как все, но сейчас, под мягкими движениям копыт и крыльев, превращалась в статую. Острые грани боков, плоское дно, взбитая пеной верхушка.

Серая пегаска боялась дышать, медленно взмахивая крылышками она вела последнюю, девятую грань. Идеально ровная линия двигалась вниз очень медленно.

Не удержавшись серенькая вдохнула. Замерла прямо в воздухе.

— Что за запах? Озон? Откуда здесь озон? — мелькнули мысли.

Второй вдох. Запах ударил так, что аж голова закружилась.

~А-а-пчхи!

Линия вырвалась из под копытца, дёрнулась в сторону, сцепилась с другой гранью.

Пегаска присмотрелась, не исправить. Взмах крыльев, рывок вверх, и внезапный удар в тучу всем телом. Исчезни несовершенство!

Сверкнула молния.

Новый мир. Секунда после перехода.

— Все, оставайтесь на своих местах. Переход завершён. Внутренние патрули, будьте готовы.

Голос Терминала эхом летел по коридорам, повторяя раз за разом. В то же время оживали внешние сенсоры фрейма, экспертные системы обрабатывали огромные потоки информации, пытаясь подстроить стандартную модель под физические константы нового мира.

Центральное здание внутреннего города, башня, проходящая стержнем через весь фрейм. Там, в зале Совета, собралась сотня людей. Они лежали фигурой вроде измятого круга, сцепились руками. И они не дышали. Тишину нарушало только странное постукивание в стенах, будто часы сошли с ума, отбивая секунды случайными промежутками.

Секунда, другая, третья. Они мертвы? Нет, вот один вздрогнул, резко вдохнул. Он вскочил, вырвав руки, и тут же пошатнулся, упал на колени, из носа текла кровь.

— Терминал, медицинских роботов в зал Совета. Быстро, меняй состав воздуха, разбуди, заставь нас дышать! — хрипло кричал он. Сбросил металлический обод с головы, открыв обожжённую кожу, ударил в грудь ближайшее тело.

Одинокая тучка висела в темноте. В короткий промежуток между заходом Солнца и появлением Луны тьма окутывала всю Эквестрию. Было очень тихо, будто несколько минут назад не гремел гром.

Из облака вынырнула маленькая серая мордочка, блеснула жёлтыми глазками встающей Луне, качнулась в одну сторону, в другую.

— Ох, моя голова. — протянула она.

Ни звука, ничего не слышно.

Появилась ножка, с растрёпанной и мокрой от тучи шёрсткой, коснулась уха, подплыла к глазам. На копытце блестели тёмные капли, кровь.

— Что здесь случилось? — мордочка исчезла и тут же появилась наверху тучи, потом с западной стороны, мелькнула снизу.

— Стоп, этой штуки здесь раньше не было! — Пегаска во все глаза разглядывала гору, темневшую внизу.

Вспыхнули синие огни, заставив её прищуриться; вся гора горела, освещая поля. Она висела над землёй.

Пегаска ещё раз мотнула головой из стороны в сторону; смахнула локон светлой гривы, упавший на глаза. Чудо не пропало. Она, конечно, видела горы, висящие в воздухе, да и много других странных вещей; наверное больше, чем любой другой пони этой страны; но металлическая конструкция притягивала взгляд, в ней было что-то непередаваемо изящное.

— Я спущусь, посмотрю поближе. — она взмахнула крыльями, сразу взлетев, и обернулась к туче. — Ты меня спасла, прости, в следующий раз у нас обязательно получится.

Новый мир. Семнадцать минут и сорок пять секунд после перехода.

— Все, следуйте своим инструкциям. Персонал ангаров и операторы терраморферов, подготовьтесь, ждите приказа. Внутренние патрули, удерживайте свои сектора.

Механизмы фрейма запускались один за другим, нижние уровни заполнил тихий гул. Наверху пока что звучал один голос Терминала, мягкий и успокаивающий; его задачей было не передать приказы, а сплотить просыпающихся людей. Им нельзя забывать, что город жив и его прочные стены защитят каждого.

Терминал мог бы чувствовать себя на вершине сегодня, если бы у него были чувства. Только его усилия удерживали город от падения в хаос безвластия. Легат не приходил в себя, весь Совет лежал без сил под покрывалами лечебных машин.

— Это патруль сто шестнадцать, видим тварь снаружи. Кружит вокруг шпиля. Спускается к нам.

Терминал повторил свой приказ патрулям.

Неловкие взмахи серых крыльев бросили её из стороны в сторону.

— Поспешила лететь. Не упасть бы сейчас, не упасть. — в глазах страшно двоилось. Крылатая пони попыталась удержать взгляд на верхушке горы и бросилась примерно туда. Ей всегда было непросто определить расстояние на глазок.

~Бряц

Копыта наткнулись на металл.

— Фью, повезло на этот раз. Глупая смерть не для меня. — она улыбнулась, ещё раз топнула. Звук металла и своего голоса, неприятное гудение вокруг. Вернувшийся слух тоже обрадовал.

Пони прыгнула на выступ ниже, и ещё раз.

Внизу виднелась прозрачная стена и серая спешила взглянуть за неё.

Ещё пара прыжков, взлететь на секунду, и ещё пара. Вот оно, в этот раз копыта не встретили железо, прозрачная стенка звучала глухо.

~Тук ~Тук

За стеной был город в синих и зелёных огнях. Похож на центр Мэйнхэттена, но меньше, а дома выше, гораздо выше, выше башен Кантерлота. То здесь, то там с площадок взлетали коробки и летали от здания к зданию, некоторые висели вдоль стены, как эта пара совсем рядом. Интересно, их поддерживают прозрачные верёвки с потолка, или сами летают? Может там внутри жидкость?

~Тук-тук-тук

Пегаска постукивала по стене и взглядом искала что-нибудь похожее на дверь.

Новый мир. Двадцать две минуты и десять секунд после перехода.

— Это патруль сто шестнадцать. Тварь прямо напротив нас. Пытается вскрыть корпус. Что нам делать?

— Ждать и наблюдать. — хриплый ответ нисколько не походил на мягкий-женский голос Терминала или баритон легата.

В центральной башне шум и суета. Группы людей и роботов заносили аппаратуру взамен сгоревшей, спешили восстановить центр управления. Власть над фреймом медленно возвращалась к людям, автоматические системы сегодня сработали лучше всех ожиданий.

— Это патруль сто шестнадцать. Тварь исчезла. Мелькнуло нечто чёрное и она пропала.

— Исчезла? Не прильнула к корпусу? — тон голоса не изменился. — Тогда продолжайте наблюдать.

Кто-то в зале Совета с болезненным шипением поправил шлем на голове, обернулся к другому.

— Ещё одна странность. Что ты понял?

— Ничего нового. Этот мир больше других. Есть глобальная реакция, после нашего появления освещение ухудшилось.

— Оно может быть циклично.

— Может быть. Посмотри на панораму, выглядит удивительно гармонично для спанжа. Деревья и горы похожи на рисунки детей. Я выгляну наружу.

— Уверен? Я не смогу поддержать.

— Рискну.

— Ты в порядке? Можешь ответить?

Кивок.

— Ответь словами.

— Я в порядке, только голова болит. — пегаска смущённо затихла, она лежала на спине летящего аликорна.

— Держись крепче, приземляемся. Теперь слезай.

Рог тёмного аликорна засветился синим, касаясь ушек серой пони.

— Теперь лучше?

— Да, спасибо, принцесса.

— Как тебя зовут?

— Дитзи Ду.

— Дитзи, лети в Клаудсдейл, скажи всем там, что эта сторона для полётов закрыта. Будь осторожна, не поднимайся высоко.

— Но как же!..

— Потом насмотришься. Я уверена, пирамида здесь задержится. — Луна улыбнулась. — Теперь лети же.

Глава третья «Пирамидники»

Луна провожала Дитзи взглядом.

— Глупая-глупая твоя принцесса, дважды осмотрела всё внизу, а наверх забыла взглянуть. Хорошо, что всё обошлось. — шептала она, потом сосредоточилась, представляя образ сестры в замке.

— Тия, сейчас я наблюдаю за пирамидой. Не бойся, она появилась в хорошем месте; тут пустые поля, в нескольких милях вокруг ни одной фермы. Смотри, она вся покрыта синими огоньками; часть стены прозрачна и я могу видеть движения механизмов внутри. Очень красивая. Она не выглядит опасной, скорее потерявшейся и беззащитной. Мы едва не сделали ужасную ошибку.

— Чую магию. Кто-то оглядывается изнутри. Ага, вот ты где, попался…

— Странное создание, сестра, очень странное. Его разум открыт, но я ничего не могу понять, мысли как шифр. Он меня заметил, попытаюсь поговорить.

— Приветствие. — Луна представила все приветственные жесты и слова, сжала в шарик и послала вперёд, к разуму чужака. Шарик толкнул плёнку раз, отскочил, получил больший импульс, ударился и разбился, дополняя чужое сознание своим цветом.

— Удивление. — цвет сознания изменился на лавандовый, это точно было удивление. Потом на зелёный, бурлящий чёрный, тёмно-серый. — Непонимание. Страх. Ужас. Отчаяние. Ожидание смерти.

— Нет! Стой! Ты не так понял! — к сознанию полетели разом три шарика, отскочили и замерли. — Ну же, не бойся, прими.

Луна наблюдала, как часть сознания чужака отделилась, оставив тонкую перемычку к остальному, и чуть вздрогнув приняла шарики один за другим.

— Уважение. Жизнь. Дружба. — Ни в чём не ошиблась? Он должен понять, любой это поймёт.

Он размышлял несколько минут, раз за разом заставляя вспыхивать ощущения, будто пытался разделить их на части. Наконец, догадался отправить пару шариков в ответ.

— Просьба. Жизнь.

Луна оглянулась, с некоторой долей самодовольства.

— Тия, видела? Вот и поговорили. Ах да, — она быстро отправила ответ, одинокий шарик «Наблюдение».

— Спи, Тия, ничего страшного не случится, завтра мы узнаем больше. Я останусь сторожить.

Новый мир. Тридцать пять минут после перехода.

— Мы в беде. — человек медленно снял шлем, рукавом обтёр покрытый испариной лоб.

— Не тяни, что ты видел. — ответил другой, своим охрипшим голосом.

— Двух разумных существ. Одно заметил патруль, сейчас оно быстро удалялось, — он говорил постепенно успокаиваясь, — Второе вступило в контакт, оно взлезло в мой поток чувств не заметив защиты, затем отступило. Общалось, напрямую передавая понятия в разум. Если я правильно понял, заверяло в уважении к нашим жизням, предлагало объединиться. Я попросил не убивать нас. В ответ оно обещало наблюдать.

Секундная пауза. Все люди в зале замерли, смотрели на него.

— Думаешь, может убить?

— Не сомневаюсь, мы беззащитны.

— Как отреагирует на терраморферы и разведчиков? Можешь спросить?

— Нет. Я не смогу сформулировать сложный вопрос. В любом случае, мы должны их когда-нибудь отправить, сделаем это медленно. Если ошибёмся, оно свяжется с нами, чувство взгляда снаружи не исчезает.

— Что с зеро-слоем? Ты нашёл его?

— Да, полкилометра под поверхностью. Но он странный, вибрирует и изгибается. Мы должны проверить его прежде всего.

Аликорн устроилась рядом с небольшой речкой, сливаясь с лунным светом. Она заворожённо наблюдала за пирамидой. С каждым часом появлялись новые и новые сюрпризы. Машины кружили вокруг корабля: некоторые вгрызались в землю внизу, они рыли шахту; другие, поменьше, разлетались в разные стороны. Луна следила за каждой, ей всегда хорошо удавалось растворять внимание в ночи, а эти штуки сияли чужой магией ярче чем пирамида своими огнями.

Сначала маленькие летали бессистемно, они осматривали каждую рощицу и камень, одна скользнула над руслом реки, позволив себя разглядеть. Сфера величиной с жеребёнка, изрыта углублениями; закопай такую в землю, издали будет точно как камень, никакого металлического блеска. Потом эти искатели стали улетать дальше и дальше, собираясь вокруг жилья; несколько отправились к Кантерлоту, группа поменьше за горы, к Понивилю.

Луна нисколько не волновалась, ночью никто не мог скрыться от её взгляда.

— Искатели. — она прошептала название. — И копатели. Потом интересно будет узнать, как мои придумки совпадают с названиями на их языке.

Луна обдумывала разговор с чужаком. Так и не найдя ничего понятного в структуре его разума она чуяла, что у них должен быть развитый язык.

— Нет, будем рассуждать без предрассудков. — она лениво отбрасывала мысли о цивилизациях грифонов, зебр, буйволах и прочих коллективных существах. — Наверняка пришельцы общаются звуком, но это может быть и видимый свет, не зря же они жгут столько огней, или радиоволны.

— Радиоволны? А ну посмотрим. — сконцентрировалась, аж нахмурив мордочку, вытянула из памяти сверхсложное поисковое заклинание и набросила его на весь эфир.

— Не то. Не то. Тоже не то, хотя Винил выбрала для ночи отличную музыку. А это что, почему белый шум?

Луна уже хотела переключиться на радиостанцию Винил Скрэтч, всё равно голова потом болеть будет, а этой прекрасной ночи не хватает только музыкального фона.

Она ещё раз присмотрелась к шумному диапазону.

— Нет, это не простой шум, вот участок повторяется. И что мне с ним делать? Ничего понятного.

Она представляла сигнал и так, и эдак, голова стала ощутимо побаливать. Через пару минут сдалась и переключилась, отдавшись на волю музыки.

— Надеюсь, не придётся разговаривать с ними на радиоволнах, — усмехнулась, — Они любознательные, пусть сами что-нибудь придумывают.

Приближалось время рассвета, Луна теперь лежала на холме дальше и покусывала травинку. Хорошая маскировка имела свои недостатки, когда копатели начали разравнивать место под пирамидой один едва не засыпал её песком.

Искатели тем временем остановились рядом с ближайшими городками и фермами. Ночное зрение уже начало подводить, но похоже они скрывались под землёй, притворяясь камнями.

Пирамидники задумали что-то новое на вершине своего корабля, они собрали там стреловидный аппарат и накачивали его энергией. Как раз к утру закончили, трубки втягивались обратно в корабль.

Машина взмыла в небо, с грохотом рассекая воздух. Луна, бросив травинку, смотрела во все глаза.

— Вот это скорость! — она сосредоточила на машине всё внимание. — Миля высоты, две, десять…

— Да он в космос рвётся! — наконец поняла она. — Как же я когда-то мечтала о таком.

К ощущениям добавилось знакомое присутствие. Синегривый аликорн отбросила грустные мысли.

— Оставим прошлое прошлому. Эй, Тия, смотри со мной! Как ты там, достаточно отдохнула, чтобы толкнуть Солнце?

— Да, извини Луна, вчера я не могла подумать, что вытаскивать пирамиду будет так тяжело.

— Посмотри мои ночные размышления. Передаю. Получила?

— Да. Хм, радиоволны?

— Зебра с радиоволнами. Смотри за этой штукой, она над всей планетой носится. Готова поспорить, потом захочет осмотреть Солнце с Луной.

— Значит они уже освоились и осмелели.

— Мне не нравятся искатели, спрятавшиеся повсюду; Тия, не забудь сказать пирамидникам, когда они выберутся на свет.

— Поднимаю Солнце.

— А как же твои любимые ритуалы? — Луна прикрыла глаза, она ненавидела первых солнечных зайчиков. — И ещё, я думаю, пирамидники не оценят, если ты явишься к ним на карете с эскортом золочёной стражи. Придумай что-нибудь круче.

— Явиться на Солнце?.. Луна, пугать и удивлять друг друга быстро надоест, я просто позову их на чай.

— Если они вообще умеют пить чай, ха-ха. Мне начинает казаться, что эти машины и есть пирамидники.

Рассвет разгорался ярче и ярче. По всей Эквестрии просыпались маленькие пони, ещё не понимавшие, что сегодня их мир немножко изменился.

Глава четвёртая «Город и пони»

Эквестрия, к северо-востоку от Кантерлота. Девять часов и восемь минут после перехода, или шесть тридцать утра.

В зале Совета было гораздо чище: на полу не лежали тела людей и провода с аппаратами не мешались под ногами, всё испорченное прошлым миром и поспешным переходом успели заменить.

Почти восемь десятков сидели на расставленных кольцами по залу креслах. Они выглядели очень усталыми, но гораздо лучше чем вчера. Впрочем, легко было выглядеть лучше в сравнении с бездыханным телом.

Серые комбинезоны, худощавые тела, безволосые головы и лица. Так выглядели все жители фрейма, и спириты ничем явно не выделялись.

— Пора суммировать наши выводы. — говорила женщина, сидевшая в первом круге, — Это планетарная система — имитация большого мира. Два спутника движутся вокруг планеты под действием гравитации и чьей-то воли. Нечто нагревает поверхность одного спутника до состояния плазмы, второй — обычная луна. Система находится внутри сферы огней, светящихся как звёзды, за ними хаос.

— Мы достигли зеро-слоя, но не сможем его использовать — донёсся мужской голос с дальнего круга.

Спириты говорили по одному, стараясь не перебивать. Чувствовалось, что такое общение для них непривычно, но большинство ещё недостаточно восстановились для обмена мыслями.

— Зеро-слой изогнут, ядра поставить невозможно. Его вибрация не даст достаточно энергии. Предлагаю немедленно развернуть солнечные панели и начать строить термоядерный реактор.

— Явных проявлений скверны нет. Разнообразие экосистем впечатляет, но опасные организмы пока не обнаружены.

— В мире несколько развитых цивилизаций. Мы на северо-востоке от столицы Эквестрии. Её правительницы, принцессы-богини Селестия и Луна, вероятно способны свободно управлять спанжем. Преобладающий язык — английский. Культура — отражение Земли начала и конца двадцатого века; как и технологии, неравномерная смесь из этих времён.

Роботы-разведчики поработали на славу, за несколько часов, подслушивая разговоры и подглядывая в книги, они по крупицам собрали цельную картину.

— Жители в основном пони, интереса не представляют; но их этика осуждает агрессию, нам следует быть осторожными с любыми живыми существами здесь. — этот человек говорил увлечённо, едва заметно улыбался. Да и выглядел гораздо живее остальных. Среди других, будто лишённых возраста людей, он выделялся морщинистым лицом.

— Наверняка это правители следят за нами. Мы должны скорее с ними поговорить.

— Как мы получим достаточно энергии для спирали? Не стоит задерживаться здесь из простого любопытства.

— Богини Эквестрии могут зарядить спираль. Есть шесть пони, управлявшие магическим устройством, Элементами Гармонии, возможно они тоже на это способны. В легендах упоминаются другие могущественные создания, но подтверждений нет, либо они выглядят слишком непредсказуемыми, чтобы пытаться с ними договориться.

— Мы нашли место для альфа и омега-порталов?

— Альфу нам не поставить. — ответили из первого круга. — Это очень хорошая имитация большого мира. Омегу мы можем построить в любом месте и скорее всего найдём путь в Цепь Миров.

— Купить энергию, построить омега-портал и уходить. Все согласны?

Все кивнули.

— Богини могут последовать за нами и найти Цепь.

— Пока не поговорим с ними не стоит об этом думать. Кто пойдёт?

Встали двое, говорившая из первого круга женщина и морщинистый старик.

В то же время, по другую сторону гор; в освещённом утренним солнцем Понивиле первые жаворонки пытались проснуться и сонно разбредались по своим утренним делам.

Окно на чердаке небольшого дома распахнулось. Выглянула единорожка светло-бирюзового цвета, зевнула, потянулась, подняла копытца на подоконник и плавным движением выпрыгнула, развернувшись в воздухе. Мягко приземлилась на все четыре, прислушалась. Через птичий хор из зашторенного окна впереди доносилось мерное дыхание.

Она чуть-чуть раздвинув шторы, заглянула одним глазком. Совсем рядом, на подушке сопела мордочка другой пони; а дальше, у стола, ждала корзина с яблоками.

Верхний фрукт окутало янтарное мерцание, он поднялся, поплыл вперёд и быстро скрылся за шторой. Единорожка не удержалась на одном успехе, тем же янтарным сиянием она погладила карамельно-синюю гриву подруги. Обернулась и бесшумно побежала к окраине городка.

Шагов через сотню ускорилась и добавила своё посвистывание к пению птиц. Дома вокруг быстро заканчивались, городок был совсем маленьким. Вдруг она резко остановилась.

— Дёрпи, лунная тьма, что с тобой случилось?!

Впереди медленно брела серая пони. Когда-то серая пони: теперь её усыпали чёрные пятна; шёрстка местами свалялась, таща на себе кучу еловых иголок и паутины; кончики крыльев опустились, касаясь земли.

— А, привет, Лира. Я в порядке, под молнию попала. — она смотрела, как всегда кося жёлтыми глазками.

— Одной молнии мало чтобы такое с тобой сделать. До дома осталась пара шагов. Рассказывай.

Не спрашивая разрешения бирюзовая нырнула под серенькую, поднимая её над землёй, рог засиял янтарным; она побежала, мягкая аура света поддерживал равновесие Дёрпи.

— Молния ударила, я очнулась. Гора в воздухе висит. Потом верхом на Луне летела, она отправила меня к пегасам в Клауд…

— Хочешь яблоко?

— Ага~ам

Они свернули к домику почты, вокруг него, к калитке во двор. Лира аккуратно опустила пегаску на траву и тут же заглянула в бочку у стены. Ей всё здесь было знакомо.

— Вода ледяная, Динки забыла нагреть. Приготовься.

Яблочный хруст сменился тихим ойканьем и стуком зубов. Взлетела щётка.

…Чудо, что мне удалось их убедить. Хотели удержать в госпитале, говорили контузия, но я вырвалась. Немного не рассчитала силы и отдыхать пришлось в лесу. — после чистки и горячего чая с вчерашним пирогом Дёрпи ожила. На ней ещё осталось чёрные пятна, линией на боку, обуглившуюся шёрстку могло исправить только время.

Глаза Лиры горели огнём.

— Холмы, изгиб реки, на северо-востоке от Кантерлота, к северу от Жеребячьих гор.

Кивок.

— Я должна это видеть!

— Я могла бы…

— Нет! — взгляд сияющих янтарных глаз мог напугать — Отдохни. Мне понадобятся вещи из Кантерлота, поеду на поезде. К закату мы встретимся там.

На северо-востоке от Кантерлота. Десять часов и тридцать восемь минут после перехода. Восемь часов утра.

Улицы внутреннего города всегда были безлюдны, в домах не было окон. Люди редко выходили, никто не любил открытые пространства; иногда они спрашивали себя, почему бы не занять ценное место чем-то более полезным; но столетия шли, а ничего не менялось.

Когда-то, в далёком прошлом, в одном из корневых миров был город. Мир поглотил хаос, но мудрые спириты окружили город непроницаемой бронёй и отправили в путешествие к новому дому. Так родился фрейм. Он прошёл много веков и видел десятки миров, но нигде не останавливался надолго. Хаос преследовал его. Тёмные страхи из подсознания людей рождались в чудовищ, плоть миров распадалась; только воля спиритов, сила легата и вера людей спасали фрейм.

— Я знаю английский. Идём. — женщина сняла шлем и вышла из своей комнаты.

В ту же секунду из зала архива вышел старик. Они были в разных секторах фрейма, но расстояние не мешало общаться. Обод на голове ловил помеченные мысли из потока, а сеть тут же их передавала. Этот обод не был так совершенен, как гипношлем, но умел следить за психикой носителя, мог успокоить навязчивую эмоцию или даже усыпить человека. Спириты не нуждались в его дополнительных возможностях, но обод упрощал связь с любым из людей и компьютеров фрейма. Спириты умели ценить всё, что позволяло им не тратить силы понапрасну.

Из пирамиды вылетела новая машина. Вытянутая коробка, сужающаяся спереди, с чуть изогнутыми краями; такие же летали в городе за прозрачной стеной. Она сделал круг над кораблём и приземлилась рядом с рекой.

— Сейчас выйдут, точно говорю, Тия! — Луна стремительной невидимкой подлетела ближе.

Машина открылась с обеих сторон, боковые стенки скользнули вверх и скрылись на крыше. Вышли двое: создания с чёрной кожей и блестящими на солнце большими головами.

— Похожи на минотавров. На иссохшие мумии минотавров. — Селестия где-то в замка тоже наблюдала с огромным интересом.

— Это у них защитная одежда, тела полностью закрыты. — Луна приблизилась и сбросила маскировку. — Иди сюда, Селестия, всё пропустишь.

Вспыхнуло облачко пламени и сразу исчезло, светлый аликорн стояла, сияя белой шёрсткой и огоньками в великолепной гриве.

Пирамидники медленно приближались. Через прозрачные шлемы можно было разглядеть лица, куда более красивые чем у минотавров. Наверняка они способны к сложной мимике, как пони. Ближайший улыбнулся подтверждая, морщинки на коже разгладились; лицо второго было чистым. Разница в возрасте?

Старший подошёл ближе, второй остановился.

— Добрый день, принцессы Селестия и Луна. — Старый пирамидник держал дистанцию и коротко поклонился, в точности следуя дипломатическому этикету. — Люди Исхода рады вас видеть. Нам потребовалось время, чтобы понять этот мир, простите, что заставили ждать.

Он стоял в пяти шагах, улыбаясь губами, в глазах веселье и любопытство.

— Я тебе не говорила, что они умницы? — отправила мысль Луна.

Она скосила на сестру такой взгляд: будто сама обучила пирамидников эквестрийскому, познакомила с вежливостью, да и пирамиду построила непосредственно.

— Признавайся, ты надеялась, что хоть здесь дворцовые правила не будут тебя преследовать! — не шелохнувшись и даже вернув взгляд к пирамидникам синий аликорн в мыслях дико хохотала.

— Держи себя в копытах, Луна. — Селестия улыбнулась людю, шагнула вперёд. Весь беззвучный разговор занял не больше доли секунды.

— Мы тоже рады вас видеть. Что привело Людей Исхода в Эквестрию?

Старик отвечал тихим ровным голосом, не отводя взгляд от глаз аликорна:

— Люди путешествуют по мирам, мы остановились здесь чтобы пополнить запас энергии. Когда закончим, сразу же отправимся дальше. Но для меня большое удовольствие видеть Эквестрию, ваш мир прекрасен, богини.

— Спасибо, Эквестрия открыта для путешественников; я уверена, пони будут рады вас принять. Может быть мы чем-то сможем помочь вам?

Селестия продолжала плести привычную речь с непроницаемо улыбающейся мордочкой. В такие моменты сестра казалась Луне совсем чужой.

Второй людь подошёл ближе, остановился рядом с первым.

— Принцессы, вы знаете о вибрирующем слое на глубине примерно в треть мили? — голос неожиданно оказался женским и довольно красивым.

— Да, его энергия расходится по всему миру помогая колдовать. — отвечала Селестия.

— Что с ним случилось? Какая сила изогнула вибро-слой в шар? Или он всегда был таким?

— Он всегда был таким. Вы хотели тянуть из него силы?

— Мы рассчитывали на этот слой, сейчас наш город без энергии. Вы разрешите занять десять квадратных миль полей панелями собирающими солнечный свет и построить преобразователь воды в энергию?

— Да, если вы расскажете как это работает. — вмешалась Луна, — И прикажете своим машинам прекратить следить за жителями Эквестрии. Как, кстати, эти искатели называются?

— Вы проследили за разведчиками? Они возвращаются прямо сейчас. Мы не сможем передать наши знания немедленно, они достаточно сложны, поэтому потребуется время, чтобы перевести информацию в удобную для пони форму.

— Эти десять миль в вашем распоряжении, как знак дружбы между нашими народами. Мы будем рады, если вы согласитесь посетить Кантерлот завтра, к полудню, там уладим все формальности договора. — наконец-то официальная улыбка светлого аликорна сменилась на по-настоящему радушное выражение.

Луна мысленно вздохнула, сестра оставила свою роль, это радовало.

— Спасибо, богини. — старший обернулся, приглашающе указывая рукой. — Фрейм сейчас развернётся.

Пирамида Фрейма медленно снижалась над подготовленной плоскостью. Коснулась её бесшумно, всей нижней поверхностью, блестящие колонны опускались, уходя в подготовленные шахты. Плиты металла, закрывавшие большую часть конструкции, сдвинулись вниз. Весь город за прозрачными стенами открылся свету дня.

Старик продолжал смотреть на город, хотя всё закончилось. Вторая фигура обернулась:

— Как поступить с любопытными пони, которые скоро начнут собираться вокруг? Мы не будем обращать на них внимание и вежливо выпроваживать, если заберутся внутрь или станут помехой.

— Я хотела отправить отряд гвардейцев. — Селестия с виду задумалась.

— Пара моих помощников незаметно проследят. Они вмешаются, если вам будут доставлять много проблем. — махнула копытом Луна.

— Так будет лучше всего. До завтра, принцессы, хорошего вам дня.

Они вернулись в машину, одна фигурка прощаясь махнула рукой.

— Ну, что скажешь? — Луна, опять став невидимкой, вглядывалась в глаза сестры.

— Я им не доверяю, но пусть всё идёт как идёт. Пошли домой, завтрак ждёт, а любопытные пони скоро начнут штурмовать замок.

Время приближалось к полудню, самые непослушные пегасы стайками собирались в облаках вокруг пирамиды. Кто-то прозорливый доставил бочку сидра и продавал его втридорога. Слухи в Эквестрии расходились быстро.

Заросли чёрных пластин разрастались внизу.

Лавандовая единорожка получила нежданное письмо и спешно собиралась, стараясь ничего не забыть.

С Понивильской станции в столицу отправился паровоз, заскочившая на него последней пони мелькнула бирюзой шёрстки.

В старом домике почты мирно спала Дёрпи, прижимая к груди любимую подушечку-маффин.

Чем ближе был ужин, тем большая суета царила в обществе кантерлотцев; до всех прочитавших послеобеденный спец-выпуск «Вестника» постепенно доходило, что интервью с видевшей инопланетян пегаской не шутка. Принцессы не спешили явиться подданным. Может быть они наслаждались моментом?

К своей цели на северо-востоке бежала одинокая пони, она не очень спешила, держала темп экономя силы. Пару сумок на боках связывали ремни, нисколько не сковывающие движения, эта пони привыкла путешествовать.

Аквамариновую гриву взъерошил ветерок, знакомая серая тень мелькнула над головой. Пара авантюристов вместе были готовы к великим делам.

Глава пятая «Жадность»

Машины летали, перевозя что-то к куполу у реки. Приземлившись они выбрасывали странные полупрозрачные коробки; дальше коробки сами ползли к куполу, цеплялись и через несколько минут таяли в стене.

Пара маленьких пони, почти невидимые на фоне огромного транспорта, подкрадывались к нему. Они забрались на выступ, вжались в борт.

~Тук ~Тук

Одна не удержалась, пару раз легонько стукнула корпус.

— Тише, заметят! — шёпотом закричала ей в ушко другая.

— Это не металл. А что тогда, может быть керамика? — в то время думала на вид смутившись первая.

Машина бесшумно взлетела и поднявшись невысоко над землёй направилась к пирамиде. Проплыла над полем чёрных зеркальных пластин. Внизу пирамиды открылись ворота; транспорт, маленький в сравнении с ними, нырнул внутрь.

— Есть! — кто-то мог выкрикнул, если бы не зажавшее рот копыто.

От стен затемнённой комнаты к машине потянулись трубы. Вдруг вспыхнул яркий свет.

— Пони, вы мешаете. Покиньте шлюз. — донеслось сразу со всех сторон.

Пони вздрогнули. Серая испуганно, а бирюзовая протянула:

— Вот влипли.

Засвистел ветер. Понек выкинуло наружу как сухие листочки.

Единорожка осторожно приподнялась, пегаска лежала сверху, крепко обхватив её шею и бока ногами.

— Опять провал. Может вернёмся сегодня? Я тебя понесу.

— Неа, Дёрпи, я успела сделать пару кадров.

Лира с любовью погладила старомодный фотоаппарат, взлетевший перед ней, стряхнула несколько песчинок.

— Придумаем ещё что-нибудь, вся ночь впереди!

Она никогда не отпускала свою цель. Чернокрылых помощников Луны ждала тяжёлая ночь.

Луна самолично ждала на главной площади Кантерлота. Застыв неподвижной статуей она наблюдала, как толпа пони шумела взволнованными разговорами. Никто пока не видел богиню, она умела быть незаметной.

— Граждане Кантерлота! — от усиленного магией голоса задрожали стены домов.

Пони вмиг затихли, пегасы яблоками попадали на крыши домов; через секунду её заметили и волной откатились от принцессы ночи.

Они всё ещё боялись. Внутри Луны словно струна дрогнула от печали.

— Недавно в нашу страну прибыл странствующий между мирами народ. — громкость высшего голоса немного снизилась, ровно настолько, чтобы все пони на площади слышали не вжимая ушки в головы. — Они доброжелательны и принимают дружбу. Эквестрия не отказывает путешественникам в помощи, мы разрешили им остановиться в северо-восточных полях. Завтра в замок Кантерлота прибудут послы людей. Это всё, остальное вы уже знаете из газет.

Тёмный аликорн повернулась и через пару шагов исчезла в синей вспышке.

Солнце сменилось Луной, Луну сменило Солнце. Ночь прошла тихо, как множество ночей прежде; под утро даже самые беспокойные пони спали по домам. Но к полудню суета вновь стала нарастать, многие сидели на крышах Кантерлота, надеясь увидеть странных пришельцев.

В замке всё было тихо, покой немногих приглашённых гостей берегла бдительная стража. Да и сами пони относились к Сёстрам с огромным уважением и едва ли решились бы их побеспокоить.

— Эй, стой, мы должны проверить груз.

— Да что с вами такое, почему все на нервах? — коричневый земнопони удивлённо замер. Бывало всякое, но чтобы стража проверяла телеги на воротах, такого он не припомнил.

— Ты что не знаешь? Будет приём, придут послы, этих, пирамидников. Принцессы сказали, чтобы никаких неожиданностей.

— Мы быстро посмотрим, — второй стражник перебил болтливого соратника. Подошёл ближе, собираясь заглянуть под парусину.

— А-а-а! — что-то кричащее падало с неба. Тряхнуло кусты под стеной замка и затихло.

Стражники бросились к кустам, напуганный земнопони замер, обернувшись туда же.

Из листвы выглянула серая мордочка. Жёлтые глазки вели пару гвардейцев одновременно.

— Эй, ты цела?!

— Да, ничего, крылья свело. — она дёрнулась, вырываясь из куста. — Ай!

— Ничего? У тебя вывих. — рог стражника засветился, поддерживая пегаску. — Пошли к врачу. Смени меня Черри, я быстро.

— Вот видишь, ничего страшного не случилось. Теперь откинь парусину, пора проверить телегу. — второй возвращался на свой пост.

— Летят! — раздался дружный крик со стороны города.

Стражник бросил телегу и вместе со всеми уставился в небо.

Четвёрка крылатых гвардейцев сорвалась со стены и понеслась к точке на севере, просто на всякий случай. Их внимание так и не потребовалось; пегасы вились вокруг медленно летящей машины, но ненавязчиво, стараясь не загораживать путь.

Где-то внутри замка принцесс блуждала бирюзовая понька. Она никак не могла прокрасться к тронному залу, гвардейцы окружили его со всех сторон и были бдительны как никогда. К машине в саду тоже не удавалось подобраться, среди маленьких кустиков и декоративных деревьев просто не было укрытия. Лира видела издали открытые борта и зубы сжимала от желания сфотографировать что внутри.

Оставалось последнее, галерею за садом украшали ковры; изгиб стены оставлял небольшие ниши, как раз хватило бы маленькой пони. Но ковры не доставали пола, придётся висеть на стене. Вниз головой, если захочется подсмотреть!

Она ждала, сжавшись за лестницей, чтобы хоть как-то скоротать минуты ожидания пыталась на слух определить маршрут гвардейца наверху.

Наконец время пришло; хлопнули двери тронного зала, приём закончился и гости расходились. Секунда, вторая, третья; удаляющееся цоканье сверху. На лестнице мелькнул стремительный хвост; поворот, верёвка метнулась к креплению; спиной к стене, передние ножки сжались пружиной подбрасывая тело. Последним, мигнув янтарным, за ткань взлетел фотоаппарат.

~Фьюх — она сдавленно вздохнула, отсчитывая секунды, долго так висеть никто бы не смог.

…людям требуется невероятное, невозможное количество энергии! — говорил кто-то возбуждённо. — Я посчитала, если мы отдадим столько магии, весь фон упадёт втрое!

— Я понимаю, Твайлайт.

Лира не удержавшись выглянула из-под гобелена. Совсем рядом переминались лавандовые копытца её старой подруги, чуть дальше четыре светлых ножки в золотых браслетах. У Лиры перехватило дыхание.

— Мы не можем отдать им всё сразу. Тогда многие маленькие единороги не смогут научиться магии, мы больше не увидим лучших трюков Вондерболтс. — голос Селестии завораживал. — Я не стану вредить пони ради награды, Твайлайт. Людям придётся подождать.

— Значит пирамидники останутся здесь на полвека?

— Да, самое меньшее. Посмотри, этот чертёж называется «Солнечный коллектор», мы могли бы его построить.

Шаги удалялись. Лира опять выглянула. Перед Селестией плыла пластина металла, на поверхности мерцали картинки.

~Щёлк — тихонько сказал любимый фотик. Один этот кадр уже стоил всего предприятия.

Ушли. Хватит испытывать удачу. Она отпустила верёвку, вскочила, готовясь метнуться к лестнице; бока коснулось что-то упругое.

Один из людей стоял совсем рядом, притронувшись к ней. Лира остолбенела.

Он приветливо улыбнулся, опустился на колено.

— Ты обязательно встретишь людей, моя милая пони. — обнял её, рукой приглаживая растрёпанную гриву. — Но позже, сейчас нам пора возвращаться. Ты жди и не теряйся.

Стремительным шагом спустился по лестнице, исчез в саду. Лира продолжала стоять неподвижно.

— Эй, стой, тебя не было среди гостей!

— Вот влипла! — знакомая мысль вернула к реальности.

Бирюзовая молния метнулась прочь.

На северо-востоке от Кантерлота. Второй день после перехода. Два часа после полудня.

В зале Совета говорил один, старый морщинистый спирит беззвучно обращался ко всем.

— Мы не получим энергию так просто, как надеялись. Омега-коридор потребует слишком много, богини не готовы делиться. На сбор необходимой нам энергии им потребуется столетие.

— Мы не можем задерживаться настолько. Только не сейчас, когда фреймы Императора готовятся захватить Кластер. Но я прошу всех удержаться от необдуманных шагов.

— Ответ богинь на угрозы я не могу предсказать. Возможно они сразу нападут, возможно отдадут энергию и позволят уйти. Мы не можем рисковать фреймом. Мы все боимся за людей Кластера, но потеряем один город, если задержимся, и оба, если ошибёмся.

— У нас всё ещё осталось время, около десяти лет в запасе. Мы должны понять Селестию и Луну и убедить их помочь. Либо самим найти способ использовать магию.

Он из симпатии защищал богинь Эквестрии, или этот бравировавший возрастом человек был наделён предусмотрительностью недоступной остальным? Она задумалась: как бы не были близки спириты, понимавшие друг друга с полумысли, но в нём, единственном оставшемся из первого поколения города, всегда оставалась тайна.

Ответила:

— Мы не можем делиться с ними информацией. Чем больше узнают богини, тем скорее пони выйдут из своего мира. Тогда они найдут Цепь Миров. Это поставит под угрозу весь план, твоя ошибка тоже приведёт к потере городов.

Старик продолжал так же убеждённо:

— Поэтому мы должны узнать богинь лучше. Я верю, пони не выйдут из этого мира пока Селестия владеет им. Дайте мне год чтобы доказать это.

Все кивнули.

Нельзя оставлять его одного. Пусть поступает как знает, но она будет рядом, как наблюдатель.

Спирит переключила всё внимание на архив. Нужно было многое узнать, чтобы свободно разговаривать с этими странными существами. Она не привыкла говорить без необходимости.

Глава шестая «Ты не одинок»

— Твайлайт, научи меня телепорту! — она наконец-то поймала подругу снаружи замка и не собиралась отпускать.

— Прости, что? — непонимающе уставилась на помеху лавандовая единорожка. Она спешила, мысли были заняты совсем другим, не до разглядывания прохожих.

— Я — Лира, мы вместе учились, не помнишь? Научи меня телепорту, пожалуйста.

— Ты шутишь, этому заклинанию обучаются месяцы, я не могу просто показать тебе формулу и отправить домой. — Твайлайт всё-таки обратила на неё внимание, пытаясь вспомнить. Вроде знакома, но почему; обычно великолепная память не хотела помогать.

— Ну пожалуйста, формулу и пару уроков. — бирюзовая пристроилась рядом. Она не собиралась сдаваться, рассчитывая непонятно на что.

Принцесса ночи умела убеждать гораздо лучше. После недели переговоров она видела, как по льду в отношениях с людьми побежала маленькая трещинка.

— Тогда я загляну завтра, если вы не против? — наконец-то Луну пригласили посмотреть человеческий город.

— Нисколько, время на твой выбор. — отвечал всё тот же вечно улыбающийся старик.

Люди теперь показывали гораздо меньше скованности. Сейчас они сидели без шлемов, хотя не расставались со своими скафандрами. От еды тоже не отказывались, как было на первом приёме.

Неприятный вышел казус, надо признать. Луне тогда почему-то не пришло в голову, что незнакомая еда может оказаться вредна для людей. Она пошутила про яд, когда они проверяли кексы своим аппаратом.

Ладно, прошлое в прошлом, она выбрала вечер.

Шлюз принял летучую машину и медленно закрывался. Луна сосредоточилась. Никому из людей не было дано видеть магические потоки, никто здесь не мог оценить красоту заклинания. Но принцесса могла восхититься собой сама, что и сделала, представив почему-то маленького светлого аликорнчика с завистливым взглядом. Сеть магии окутывала весь фрейм снаружи, теперь обратный ей фрактал рос изнутри.

Стены города, не поддающиеся простым заклинаниям, продолжали её удивлять. Сначала она думала, что это магическая защита; но теперь ясно видела, металл пирамиды сам по себе отражал волшебство.

Зашипел сменяясь воздух. Открылся путь во внутренний город. Он день и ночь горел огоньками и удивлял любопытных снаружи пустотой улиц.

— Эти дома мы используем как склады. Жильё над городом, в крыше, и ближе к основанию. — говорила человек, то есть спирит.

Спириты были правителями людей и волшебниками. Для Луны было неожиданностью узнать, что люди тоже делятся на несколько рас.

— Приближаемся к центральной башне. В ней зал Совета, где спириты обычно собираются чтобы принимать решения за весь фрейм.

— Наверное, самое красивое место в городе?

— Нет, он почти не отличается от других залов собраний, ни убранством, ни размером. Подожди, ты поймёшь почему.

Часть поверхности здания сдвинулась, машина приземлилась в кольцевом коридоре. Луна щёлкнула ручкой, откидывая дверь.

— Это такой ковёр на полу?

— Да, пол такой везде, где живут и часто ходят люди.

Луна оглядывалась слегка удивлённо. Подошла к стене, осторожно тронула её копытцем. Она ожидала того же холодного металла, что был снаружи, но внутри фрейм выглядел… Уютно?

Почти как коридоры в нашем старом замке, всплыл из памяти затёршийся образ. Те же узорчатые ковры, мягкие матовые светильники, разве что на стенах нет украшений, только отдельные участки с волнистым орнаментом.

И странный запах. Луна сделала несколько шагов, дверь впереди отплыла в сторону, заглянула в комнату. Пустая и круглая, а запах изменился.

— Принюхиваешься? Запах тоже украшение. В городе нет растений и мусора, у большинства комнат и коридоров свой аромат, его создают сами стены.

— Чем занимаются люди? Ваши машины могут делать всё?

— Да, они могут делать всё. Большинство людей ждёт конца путешествия; некоторые занимаются интересными им делами, чаще всего украшая фрейм; немногие управляют машинами. Механизмы прекрасно работают за всех, но мы не позволяем им становиться слишком умными.

Из стен донёсся голос, несколько фраз, и он затих. Приятный голос, Луне он напомнил одну жёлтенькую пегаску, такой же тихий.

— Это голос фрейма. К нам не относится, фрейм передаёт распоряжения Совета всем людям.

— Мы одни здесь?

— Да.

— И я не встречу никого из других людей?

— Не встретишь, если специально не попросишь. Большинство людей равнодушны к миру снаружи, они не знают эквестрийского и не захотят тебя видеть.

— Почему? Я помню, тот старый спирит говорил, что Эквестрия красива.

— Да. Но мы однажды уйдём, незачем привязываться к мирам из прошлого.

Спирит легонько дотронулась до крыла Луны. Прикосновения были обычным делом для людей, аликорн никак не могла понять, это сложная система вежливого общения, или они касаются просто ради удовольствия.

— Я попробую объяснить, почему люди такие. — она медленно поглаживала пёрышко на кончике крыла. — Наш родной мир погиб в хаосе, и мы ищем такой же. Эквестрия похожа на наш мир будто отражение на плоскости. Такими же были большинство других миров. Людям больно на них смотреть.

— Ты помнишь шалости Дискорда?

Луна замерла. Шалости? Она называла это шалостями?

— Миры, через которые мы шли, были как мирок Дискорда или хуже. Люди теряют разум, если слишком долго смотрят наружу.

Она убрала руку с крыла.

— Люди не болеют и не умирают от старости. Но когда человек теряет разум, мир снаружи начинает через него искать путь в город. Множество этажей в основании заполнены замораживающими капсулами, там люди дожидаются конца пути, когда силы сопротивляться заканчиваются. Капсул миллионы, в них и поколение основателей города, и мои старые друзья.

Луна резко подавила поисковое заклинание, стараясь аккуратнее убрать все следы. Она поняла, чего стоило людям впустить кого-то внутрь. С этим не стоило играть.

— Вы можете помочь больным пони?

— Да. Мы сделаем всё что можем. Болезни магической природы мы лечить не умеем, но лекарства от обычных травм начнём поставлять сразу как приготовим.

Спирит стояла, закрыв глаза, задумавшись о чём-то своём.

— Не ищи что-то новое, богиня. Посмотрев на этот коридор ты увидела весь город.

Голос фрейма опять что-то сказала. Тёмный аликорн чувствовала себя очень неуютно, чужой здесь. Этот город был совсем не похож на её старый замок.

Луна услышала нечто знакомое. Музыка, короткие фразы…

— Это песня? — удивлённо оглянулась на спирита.

— Фрейм поёт. Сам город разумен, и у неё красивый голос. Она умеет не только передавать приказы.

— Переведи.

Спирит молчала несколько секунд. Потом открыла глаза, перевела взгляд на аликорна.

— Переведу точно, но рифма сломается. Слушай:

Ты не одинок

Помни

Цепь ведёт людей

Её не бойся

Город на цепи

Ненадолго

Мир исчез во тьме

Верь в нас

Этот путь для всех

Гордость оставь

Мы идём вперёд

Пока вместе

Мы найдём наш дом

С нами вечность

Она несмело улыбнулась:

— Должно быть наши песни выглядят нелепо для пони. Я слышала вашу музыку.

— Фрейм красиво поёт. — Луна улыбнулась в ответ.

— Хотя это больше похоже на молитву, — подумала она про себя.

Луна тысячу лет не слышала молитв.

— Мне пора возвращаться. Спасибо, это красивый город.

— Вернёмся вместе, если ты не спешишь. Флаер готов лететь к Кантерлоту.

— Луна, скажи, ты тоже видишь двух жеребят?

— А?

— У одного кекс, второй держит эклер; каждый хочет и то, и другое; но никто не желает ждать.

— Ага, понимаю.

— Сестра, нам пора отвлечься. Вижу твой флаер в небе, я им скажу.

Ветер кружил жёлтые листочки, бросал их с одной стороны мощёной дорожки на другую, редко-редко с неба падали крупные капли. Кантерлот во время осенних дождей всегда казался опустевшим: земнопони готовились собирать урожай, пегасы гнали тучи из Клаудсдейла, единороги помогали и тем и другим, прячась по домам. Напившиеся влаги бататы получались особенно вкусные, если их вовремя собрать, поэтому старались все.

Мимо аккуратных деревьев и подстриженных кустов шли двое, медленно и безмятежно, с удовольствием вдыхая влажный воздух. Светлый аликорн, с шёрсткой нетронутой влагой, и человек, в лёгком скафандре, со шлемом за спиной.

Человек остановился, разглядывая статую.

Каменный единорог, плащ с капюшоном скрывающий мордочку. Древняя, немудрёная работа, она не украшала сад.

— Однажды её мудрость спасла весь наш народ. — аликорн ждала рядом.

— Давно это было. — человек будто пытался заглянуть в темноту под капюшоном.

— Очень, до моего рождения.

— Сколько эпох пережил этот мир? Он всегда был таким? Зелёная трава, холмы и реки, звери и птицы в лесах?

— Я заглядывала на десять тысячелетий назад. Да, мир выглядел почти так же.

Аликорн расправила крылья, отправив остановившиеся листочки снова в полёт.

— Скажи, почему кроме волшебников никто из людей с нами не разговаривает? Сестра рассказала о городе; она заметила, талант к магии большинства людей внутри искусственно подавлен. Кто они? Они — ваши рабы?

Спирит задумался на пару секунд, коснулся затылка ладонью. И прямо ответил:

— Рабы. Они служат без принуждения и не осознают себя.

— Зачем они вам? Неужели ваши механизмы нуждаются в чьей-то помощи чтобы работать? Вам было бы проще путешествовать одним.

— Мы хотим привести этих людей на Новую Землю, как однажды обещали. Без них наша мечта не имела бы смысла.

Он шёл обратно к флаеру, аликорн остановилась.

— Освободи нескольких. Мы разговариваем на одном языке, но в мыслях не похожи. Продолжая так мы никогда не поймём, как смотрят на мир люди; а вы не почувствуете, что значит быть пони. Освободи нескольких, если тебе интересно.

— Сколько?

— Дюжину. Мы будем наблюдать за ними вместе.

Флаер медленно скользил над полями, спириты не хотели ускоряться, чтобы не сбить случайно какого-нибудь пегаса. Крылатые пони каждый раз крутились вокруг машины, когда она проходила над городом.

— Кого мы выберем? И что сделаем с ними?

— Самых нестабильных. Так они принесут гораздо большую пользу, чем тела в криокамерах. — женщина отвечала отстранённо, о чём-то глубоко задумавшись. Маленькое тёмно-синее пёрышко лежало на ладони.

— Мы сильно рискуем. Нельзя предсказать их поступки на воле.

— Мы ничем не рискуем. Селестия сама просила. Она хотела людей, она их получит. Так мы укрепим доверие, а если появятся проблемы, принцесса почувствует свою вину.

— Вина победит жадность? Может быть. Новый легат готов?

— Да, он возьмёт управление завтра.

Пёрышко исчезло в коробочке. Спирит с первых дней знала, что так запросто богинь не понять, но почему-то всё равно собирала материал. Никто не догадался (или не захотел?) назвать новый материал аликорнитом, вместо имени стоял бездушный номер.

Глава седьмая «Анклав»

Где-то под внутренним городом. Десятый день после перехода. Девять вечера.

Человек дрожал, он пытался успокоить дыхание, но ничего не получалось, воздух вырывался из ноздрей с каким-то всхлипывающим звуком. Снаружи смерть, он хорошо это усвоил; отряды внешних служб не возвращались, им находили замену, но и они уходили навсегда. Скам пожирал людей. Теперь его очередь.

Но почему? Почему спириты выбрали нас и не оставили надежды вернуться? Он знал ответ. Напуганная тварь в голове билась о стены ментальных блоков, трясла их и пыталась разорвать. Зачем? Чтобы вырваться криком из глотки? Что ещё она могла сделать. Пусть из-за неё кто-то оказался недостоин пути Исхода и готовился умереть, она не понимала и не могла успокоиться.

Человек пытался утешить себя, что так лучше послужит общему делу. Не очень-то это помогало, страх боялся за себя. Он оглядел комнату. Привычная келья: мягкие скруглённые стены, без острых углов; спираль узора на потолке светится бирюзой, откуда-то течёт тихая музыка, машины в стенах согревают воздух и наполняют его тонким ароматом.

— Простодушные создания, они думают, что мне холодно. — прошептал человек, затем взял гипношлем и переключил его на долгий сон без сновидений.

— Проснись. — голос Терминала звучал из ниоткуда.

Он открыл глаза, остановившемся взглядом смотрел на стену.

— Ты опять поведёшь людей. Надевай шлем и получи свои инструкции.

Он никогда раньше не видел мир своими глазами: это было непривычно, но вместе с тем очень скучно.

К северу от Кантерлота. Двенадцатый день после перехода. Семь утра.

Конвой медленно летел к замку. Легат хотел выжать скорость до предела, но приказ чётко указал максимум, едва достаточный чтобы поддерживать машины, маршрут и высоту.

— Какой я теперь легат? — опять залезла в голову назойливая мысль; новый легат сейчас привыкал к Терминалу. — Какое у меня должно быть звание? Спириты не назвали его. Посол? Посланник? Экс-легат? Не важно, теперь любое сойдёт.

Он отвлёкся на проплывающие внизу деревья, машины едва не касались брюхом верхушек. Сорвалась стайка птиц. Рука дёрнулась, в голове мелькнуло: «Сквад, огонь!»

— Сквад? О чём я думаю, птицы нас не сожрут. — но он провожал стайку взглядом, пока они не скрылись за холмом. Потом перевёл взгляд наверх, монитор услужливо переключил камеру. На безоблачном небе висел след реактивных двигателей фаэтона, одна из боевых машин их всё-таки провожала, нарезая круги выше тропосферы.

Группки жавшихся друг к другу деревьев и море трав сменили квадраты полей и аккуратных садов, из-за края горной гряды показались башни замка.

— Кантерлот красивый.

— Почему ты так сказала, пилот? — легат бросил удивлённый взгляд на кресло справа. Он подолгу разглядывал мир глазами разведчиков, но спанж как спанж, ничего особенного в нём не замечал.

— Ну, посмотри на белые башни и высокие стены. Он висит на скале, держит на дистанции мир внизу.

— Считаешь, он похож на наш дом?

— Это ты сам сказал. — она неуверенно улыбнулась, — Думаю, мы привыкнем.

— У нас нет выбора.

Целый город рос впереди, Башни замка возвышались над ним как ядра, но каждая отличалась от другой: формой, навершием, золотым узором на стенах, не было пары похожих. Внизу мелькали дома, каменные, в окружении зелени, с большими дворами, отделёнными оградой один от другого; мощёные дороги с редкими утренними прохожими.

Пони разноцветными пятнышками замелькали внизу. Несколько летали вокруг машин, можно было разглядеть.

Значит, с ними нам теперь жить? Выглядят не так уж страшно.

— Странно, почему они держат деревья рядом с городом и не покрыли всю поверхность камнем.

Люди пытались успокоить себя разговором. Только пилот и легат видели миры снаружи, но своими глазами, никогда. Для остальных это как страшный сон, даже быть операторами внешних машин было бы для них слишком тяжело.

— Легат, смотри, проводник. Мы должны следовать за ним.

— Где он? Вижу.

На солнце золотом блеснули доспехи, крылатый солдат ждал, показывая место посадки.

— Слушайте. Мы приземлимся в том парке, проверьте скафандры; все должны следовать за мной, никто не останется в машине.

Транспортник мягко спустился с неба, упавшая листва не шелохнулась. Антигравитация в этом мире обходилась недёшево; новые машины собирали с водородными двигателями, а то и с винтами на электромоторах; но старому пузатому транспорту лететь в один конец, на растрату энергии махнули рукой.

Плита на борту шелохнулась и уползла в сторону. Люди выходили.

— Помните, здесь воздух безопасен. — легат не стал надевать шлем.

Секунду подумав пилот тоже скинула свой за спину.

— Что чувствуете? — обратился к ним ещё один.

— Попробуй сам, — буркнула пилот — только ртом дыши.

Шлем сдвинулся назад, он попробовал вдохнуть. Неудачно. Дёрнулся, шлем нырнул обратно.

— Очистка! Очистка!!! — мысленно кричал бедному компьютеру.

— Что за вонь. Привыкнуть будет непросто — пробормотала пилот.

— Они не заставят нас здесь жить. Пошли, не будем терять время.

Люди гуськом потянулись в сторону замка.

— Мы рады видеть здесь всех вас. — богиня улыбалась глазами. — Ходите свободно, где пожелаете; спрашивайте любого в замке, если хотите что-то узнать. Мы подготовили гостевые комнаты для вас, надеюсь, они подойдут людям.

— Благодарю, Селестия, это щедро, — легат говорил довольно сухо, — Но люди всегда жили в своих домах, поэтому мы взяли машины для стройки. Покажи нам место вне города, где мы могли бы остановиться; дай немного времени, чтобы освоиться, и мы вернёмся.

— Тогда выбирайте место сами, здесь хватает ничейной земли. — она обернулась к одному из стражников. — Сильверлайн, покажи людям окрестности.

— Мы можем идти?

— Конечно, впереди целый день. Я буду рада разговору за чашечкой чая, когда-нибудь, — теперь светлый аликорн смеялась глазами, — а любой из наших учёных душу за это продаст.

Когда люди и стражники ушли, она хихикнула не сдержавшись.

— Что так? — Спросила тёмная, до сих пор молчавшая.

— Радуйся сестрёнка, я не могла ожидать, что всё пройдёт настолько хорошо! Ты заметила, двое без шлемов. А главный! Он злился. И все чисты. — Она опять облегчённо улыбнулась. — Луняша, я не ожидала от волшебников-людей честной игры. Они лучше чем кажутся, ты была права.

— А что теперь будем делать мы? — Луна тоже позволила себе слегка улыбнуться.

— Ждать. Мы не любим спешить, они тоже, ещё одна общая черта. Пошли, газетчики ждут новостей из первых уст, поспешим, пока они сами всё не придумали.

Лунная Тьма! Не успела. — Лира со вздохом провожала взглядом взлетающие над замком коробки.

В этот раз аж три, огромные. Там что-то точно затевалось.

Каждый день к замку летали машины людей, а она не могла проникнуть внутрь. Видно, прошлый успех был большой удачей. Но разве это успех? Плёнку в итоге отобрали, ничего не получилось, Дёрпи поранилась зря.

Лира беспокоилась за подругу, недавно Динки заболела; вроде ничего серьёзного, но Дёрпи целыми днями пропадала в больнице с ней.

— Ничего, пора возвращаться, ещё есть шанс проникнуть в город людей. — шептала она про себя, пытаясь отдышаться после долгого бега.

— И что я вижу? Кое-кто решил сдаться?

Она обернулась и уткнулась мордочкой прямо в синее копытце.

— Они улетели, что я могла сделать. — шагнула назад.

— Я могла. Видела гвард-пегаса с ними? На нём пометка, возьмёшь стрелку и потрясёшь его как вернётся.

Единорог взмахнула своей великолепной серебристой гривой и ткнула Лиру копытом в грудь:

— Но стрелку не получишь, пока не покажешь мне телепорт за десять секунд.

— Спасибо, Беатрикс, ты самая крутая! — Лира бросилась ей на шею.

Она никогда не слышала раньше о методе «запомни сотню комнат», но это работало! Медленно, с большим трудом, но у Лиры начало получаться, представить нужное место и прыгнуть телепортом на пару-другую шагов. Разве что жители окрестных домов стали на неё недобро поглядывать, натыкаясь каждый день на бирюзу мордочки за стеклом и ловя её изучающий взгляд. Тихий шорох по ночам никого не будил, пони спали крепко.

С поиском учителя поначалу не везло: Твайлайт занята, в школе снобы и как назло ни бита денег.

Трикси столичные пони сторонились, непонятно почему. Слух о всего одном неудавшемся выступлении не мог бродить вечно, но проклятие с тех пор преследовало её шоу.

Всё что потребовала Беатрикс за уроки — поддержать её музыкой. Бирюзовая единорожка не могла и мечтать о лучшем, пусть ей никогда не удалось бы сравниться с такими мастерами, как Октавия, но своё имя она носила не просто так.

— Прямо на другой стороне горы? Плато рядом с ручьём?

— Держу пари, они специально его выбрали чтобы быть подальше. Туда без крыльев три часа ходу.

— А что они там делали, когда ты улетал?

— Копали, машинами своими. Ты всё ещё хочешь на них посмотреть? Могу отнести, пока не на службе.

— Нет, спасибо, — Лира куснула бублик, — завтра доберусь на своих четырёх, мне не привыкать.

— Дай угадаю, ты ждёшь когда пегасам надоест караулить?

— В точку!

— Ха, не думаю, что они из-за пары фотографов по коробкам сидят.

— А я думаю, всё самое интересное будет завтра. Выйду с рассветом. Бывай. — она улыбнулась сидящему напротив синешёрстому жеребцу, без глупых доспехов он выглядел весьма мило.

Глава восьмая «Сходство»

— Пони, не мешай, тут опасно. — чьи-то руки обхватили её за бока и несли.

Время для Лиры опять остановилось, в этот раз всего на несколько секунд.

— Будь здесь и не приближайся. — её поставили на землю и отпустили.

— А? — единорожка пришла в себя.

— Мы подготавливаем фундамент, он вязкий, тебя может затянуть; наблюдай отсюда, но не подходи ближе. — человек уходил. — И скажи это другим, если придут.

Светило утреннее солнышко, а Лира наслаждалась наблюдая. Иногда из своих коробок выглядывали люди, щёлкал фотик. В центре плато как ртуть блестело зеркальное озеро.

Никто не подходил к ней и другим пони, но ничего, не пришли же люди сюда чтобы прятаться; наверное они были заняты прежде всего стройкой.

Первый этаж купола Анклава был готов к вечеру. Пони возвращались в город, только одна осталась ночевать здесь, поставив маленькую палатку.

В шести милях от Кантерлота, на другой стороне горы. Пятнадцатый день после перехода. Два часа после полудня.

— Что нам делать? Другие ушли, эта остаётся, недавно я второй раз вывел её наружу.

— Что вообще может помешать ей проходить сквозь стены? Компьютер молчит, идей нет.

— Значит не будем ей мешать, пусть бродит где хочет. В любом случае нам к ним привыкать. — легат наконец изрёк разумную мысль.

Все устало вздохнули. Назойливое создание страшно утомляло, оно не позволяла снять скафандр даже для сна, запертые двери не мешали пони пробираться в личные комнаты.

Одного легата это не заботило, он продолжал говорить:

— Пилот, сегодня мы полетим в город, не следует заставлять Селестию ждать. Также на нас задача передать груз и научить пони пользоваться диагностами, запомни инструкции к ним. Остальные продолжайте по плану и постарайтесь не отвлекаться на пони.

То же место, тот же день. Шесть вечера.

— Что это? Еда? — Зелёная мордочка появилась из вспышки света.

Рука разжалась, выронив надкушенную плитку рациона. Человек смотрел напряжённо, не моргая, через секунду выдохнул сквозь зубы; шлем скользнул вниз, прикрывая лицо.

— Что это было? — спросил он.

Пони нахмурилась, уселась на соседний стул, положила голову над столом, поддерживая скрещенными копытцами.

Человек продолжал наблюдать за метаморфозами не решаясь моргнуть.

— Теперь ты имитируешь мою позу. Что это была за вспышка? — Серьёзный голос должен успокаивать, так подумалось ему. Совсем не помогло, вроде затихшая тварь в голове опять принялась выть.

— То был телепорт. Новое заклинание, я выучила совсем недавно. Я была за твоей спиной, за дверью, а теперь оказалась здесь. Пока не получается прыгнуть дальше нескольких шагов, это очень сложно. Ну расскажи теперь, что у вас за еда?

Он закрыл глаза. Голос пони был неплох, почти как у пилота; если просто слушать, казалось, что рядом другой человек.

Можно промолчать, тогда она должна уйти. Но пони ответила. Почему бы и нет?

— Обычный вечерний рацион, мы едим такие когда устаём и нужно быстро восполнить энергию. В основном сахар, меньше жиров. Есть кофеин, чтобы взбодриться; витамины и вещества дополняющие сладкий вкус.

— Можно попробовать?

— Подожди, спрошу. — Он замер на несколько секунд, потом взял плитку и протянул ей. — Пробуй, в ней нет ничего токсичного.

Пони откусила маленький кусочек, ещё один. Посмотрела с недоверием.

— Почему сразу не сказал, что это шоколад? С вишней.

— Шоколад? — Он коснулся висков пальцами. — Не знаю. Не пришло в голову.

— А кого ты молча спрашивал?

— Подожди, как тебя зовут, пони?

— Лира. — она спрыгнула со стула показывая свой золотистый знак. — Эту штуку тоже называют лирой. У тебя есть имя?

— Я техник, лампы делаю, то есть делал, пока не оказался здесь. — Он тоже встал и развёл руками — Нет имени, номер ты не запомнишь.

— Скажи, запомню.

— Нет, я что-нибудь потом придумаю. А говорил я с компьютером, он управляет всеми машинами в Анклаве и знает больше любого из нас…

Рядом с куполом Анклава. Семнадцатый день после перехода. Девять утра.

— Пилот, почему ты не в скафандре?

— Он здесь не нужен.

— Ты рискуешь.

— Нет, это ты не можешь привыкнуть, Легат. Оглянись, здесь не с кем воевать. Летим, у нас много дел в городе.

— Что-то задумала?

— Да, я хочу остаться в замке на ночь.

Анклав. Тот же день, полдень.

— А почему сегодня лампы не светят зелёным?

— Они портят твой цвет. Правда, я люблю бирюзовый больше всего.

Оба смущённо замолкли.

Узоры в коридорах теперь светились как утреннее солнце Эквестрии. Красивый свет, другие были не против. Человек и пони смотрели друг на друга, и никто не боялся.

— Эм, можно к тебе прикоснуться, Лира?

— Что? Да. — она выглядела по-настоящему удивлённой.

Человек встал на колени, нагнулся прямо к её мордочке, кончиками пальцев коснулся ушка и стал поглаживать.

— Такая тёплая. А, будь что будет… — он снял фильтр и глубоко вдохнул. Тут же закашлялся.

— Эй, с тобой всё в порядке? Ай, ухо отпусти! — она дёрнула головой, сбрасывая вцепившуюся в ушко руку. — Что с твоим дыханием? Позвать кого-нибудь?

Он поспешно натянул маску на нос.

— Нет, всё нормально. Извини, я не привык к резким запахам.

— Пони плохо пахнут для людей, так? — глаза единорожки заблестели мокрым.

— Не плохо. Ты пахнешь как жёлтые цветы, ещё немного травой, яблоками, выпечкой и потом. По отдельности запахи приятны, я синтезировал такие же вчера и долго ими дышал. Но когда всё вместе, не могу привыкнуть.

— Для людей обниматься с незнакомками, это обычно, а? — Лира хитро улыбнулась.

— Эм, да, мы…

Она резко шагнула вперёд обхватив его за шею и прижавшись мордочкой к лицу.

— Классный обычай, поэтому я люблю людей ещё больше!

Человек медленно перебирал пальцами по шейке маленькой тёплой пони и улыбался, прикрыв глаза.

А где-то в замке Кантерлота совсем другая пара точно так же пыталась найти друг в друге нечто общее.

— Пилот, скажи пожалуйста, что за странные штуки вокруг твоего разума? Я заметила их совсем недавно: маленькие зеркальные кусочки кружатся и бросают блики в глаза.

— Кусочки? Наверное остатки моей брони. Послушай, пожалуйста не перебивай.

Она молчала пару минут, уткнувшись в чашечку с чаем. Речи давались Пилоту не очень хорошо.

— У каждого пилота с рождения есть ментальная броня. Мы невидимы для тварей, атакующих разум; броня как зеркало, она отражает в сторону любое внимание.

— Без защиты нам не выжить. Пилоты подолгу остаются вне фрейма; мы управляем машинами, когда им требуется выполнить сложную задачу и прямой связи с городом нет.

— Предыдущий мир был очень злым местом. Небо горело, из ям в земле смотрели чудовища и хохотали.

— Когда мы уходили, кто-то должен был отвлечь тварей, чтобы транспорт пролетел. Легат положился на нас. Тогда я попыталась снять броню, но не получилось сразу. Броня медленно рассыпалась позже.

— Вот история всей моей жизни, — она улыбнулась, с любовью взглянула на молчаливую мордочку напротив.

— Знаешь, Селестия, ты для меня как друг-спирит. Одним взглядом умеешь сказать, что моя жизнь только начинается.

— Можно попросить Твайлайт показать мне библиотеку и город?

Глава девятая «Цыплёнок»

Ангары Анклава. Двадцать третий день после перехода. Три часа дня.

— Легат, что здесь делает этот фаэтон? Зачем он нам понадобился?

— Он мне нужен, транспортники едят слишком много энергии, единственный флаер забрала ты.

Она покраснела как пони.

— Прости. Но почему именно фаэтон, а не флаер? Разве в нём есть где лететь?

— Мы с компьютером переделали чертёж, теперь в фаэтоне есть кабина. Фабрикаторы давно пара было испытать.

Она так и стояла рядом не находя слов.

— Оружия на нём нет, тебя ведь это беспокоит?..

Крыши Кантерлота сегодня блестели первым снегом. Вечерело, отличный был день.

Маленький оранжевый пегас гнала по улицам на скейте. Вокруг полно пони, но никто не обращал внимания на метеор. Даже когда она подскочив перелетала через них.

Все привыкли, она никогда не ошибалась. Некоторые думали, почему же её бочок ещё пуст, с таким-то мастерством; но талант штука непредсказуемая, иногда он подолгу ждал.

Поворот, чьи-то шаги; за дело, маленькие крылья, вверх!

~Хрясь

Она вскочила, мотнула головой, обернулась. Застыла на месте.

На земле лежала человек, свернувшись, прижав колени и руки к груди. И кашляла, из рта текла кровь.

— На помощь! — пегаска мгновенно очнулась, бросилась из переулка.

— Эй, стой! Сюда! — она сбивала с телеги корзины.

— Что там? Что случилось? Что ты творишь?! — коричневый земнопони ничего не понимал. Во все глаза смотрел, как его травы рассыпались по земле.

— Я сбила её. Сбила. Помоги!

Он ничего не понимал, но позволил жеребёнку себя тащить.

— Лети в замок, быстрее. У неё лёгкое пробито.

— Проклятье, — думал старый доктор. — Они доставили сотни аппаратов, чтобы лечить пони, но никто не додумался объяснить мне, как лечить людей.

Сейчас он мог только удерживать человека сидя и ждать, что покажет рентгенограмма.

— Она не умрёт? — оранжевая мордашка опят сунулась в дверь.

— Нет, она дышит, другие люди её вылечат. А ты не мешайся, подожди снаружи.

— Что там случилось? — маленькая единорожка тоже хотела посмотреть.

— Не мешай. Там человек, я её сбила. — оранжевая довольно грубо тащила единорожку прочь.

Вышла в парк, отпустила, удивлённо оглянулась.

— Прости, я не хотела тебя так гнать.

— Ты сбила единственного человека в городе? Везучая! — жеребёнок почёсывала рог, явно думая о чём-то своём.

Оранжевая посмотрела на неё, и сразу отпустило. Доктор ведь говорил, что всё будет хорошо, так?

— Тебя как зовут?

— Динки.

— Скут, будем друзьями. А что ты рог трёшь?

— Чешется. Я напутала с заклинанием. Его вчера восстановили.

— Пошли… Стой! Восстановили?! Тебя лечил единорог?

— Ну, да.

— Это ты везучая, Динки.

Она открыла глаза, в груди неприятно тянуло.

— А, Легат, это ты. В следующий раз я надену скафандр.

— Ты скоро будешь в норме. Останешься здесь?

— Да, спасибо.

Милая комната, ей всё больше нравился мир пони.

— Нужно бы найти того жеребёнка, — думала потягиваясь, — Страшно я его напугала.

Последние дни в больнице Кантерлота было тихо, осенью пегасы редко ранили себя, наверное им не нравилось падать в грязь. Несколько палат с тяжёлыми больными, пара с мелкими травмами, кто-то с простудой; ещё эта необычная пирамидница, которая неожиданно встала и теперь гуляла по освещённому лампами саду.

— Ты уже в порядке? Невероятно. — бормотал старенький земнопони с белой шёрсткой. — Как лёгкое могло восстановиться за пять часов?

— Оно не восстановилось. В груди сейчас море искусственной ткани, пройдёт несколько дней прежде чем всё поменяется на настоящую.

— Вот бы ваши машины могли так с пони. Как я понимаю, с нашей физиологией гораздо больше проблем?

— Я не разбираюсь в этом, но люди из фрейма обязательно что-нибудь придумают.

Она остановилась.

— А как тот оранжевый жеребёнок? Она была в шоке.

— Спит здесь, с Динки, ещё одной нашей маленькой гостьей. И она в порядке. Хочешь поговорить?

— Да, а то она будет себя винить, я знаю.

— Её имя — Скуталу. Не задень её случайно, она не может летать.

— То есть?

— Магии в крыльях недостаточно. Это практически неизлечимо. Ах да, люди не болеют — хлопнул он копытом по лбу.

— Разве богини не могут её вылечить?

— Ты же не думаешь, что они могут позаботиться о каждом? Лечение умирающих жеребят им и так нелегко даётся.

Он собирался уходить, но остановился, обернулся с грустным взглядом.

— На самом деле её мог бы вылечить каждый единорог, но заплатив за это частью срока своей жизни. Единственный способ лечить такие повреждения — передать жизнь от себя.

Она открыла глаза, крылья неприятно тянуло.

— Ты призрак? — ткнула лицо.

Глаза широко распахнулись.

— Ты цела?!

— Да, люди крепче чем кажутся. — Пилот легко вскочила с кровати. — Видишь?

Вернулась, ткнув мордочку ладонью.

— Теперь слушай. У тебя отличные рефлексы, Скуталу. Будь я пони, ты бы и гриву не тронула. Верь в себя, а когда в следующий раз ты наткнёшься на меня, не сможешь даже поцарапать. Скафандр — штука непробиваемая.

— Кстати, я два дня видела твои трюки, они круты.

И чтобы окончательно добить:

— Хочешь шоколадку?

Она надеялась, что сказала всё правильно. Пилот не могла сосредоточиться. В голове засела мысль: почему люди делают прочными скафандры, но не свои тела?

— Твайлайт сказала, что ты сегодня зайдёшь.

— Она умница, за всем следит. Здравствуй, Пилот.

Старый спирит улыбался перед дверью Кантерлотской библиотеки.

— Позволь мне войти. Книга нисколько не помешает нашему разговору.

Кровь бросилась в лицо, она поспешила отступить от дверного проёма. Но тут же резко собралась; не до сомнений сейчас, спросить нужно.

— Почему люди не могут остаться в Эквестрии?

— Сначала ответь, пожалуйста, почему эта страна тебе так нравится?

— Потому что Эквестрия прекрасна! Здесь нет скверны. Богини могли бы защищать всех нас, а люди в ответ помогать поням, наши машины нужны им.

Он устало склонился над книгой.

— Этот мир очень хрупок, Пилот, люди его разрушат. Ты видела модель, за тонкой сферой звёзд море хаоса, которое только и ждёт дорожки сюда? Люди и будут этой дорожкой.

— Ты помнишь историю, как погибли корневые миры. Глупые спириты создали людей, пилотов и легата; в безумной гонке за совершенством мы изменили себя; открыли сотни порталов, хаос хлынул снаружи.

— Нам нужен выход в большой мир, выход из спанжа. Мы не останемся здесь, Пилот. Мы не повторим ошибку.

Но она смотрела твёрдо.

— Нет, люди ничем не хуже пони, мы могли бы жить как они. Позволь мне выступить перед Советов и фреймом. Я расскажу им об Эквестрии, они должны знать; наверняка найдутся те, кто захочет остаться.

— Поверь, Пилот, не останется никто. Все кто захотел бы остаться уже в Анклаве.

Она молча вышла. Спирит был прав, Совет всё продумал. Но всё же, путь так опасен, разве желание людей важнее их жизней?

Глава десятая «Удивление»

Шлюз Анклава. Двадцать шестой день после перехода. Семь утра.

Плиты ворот бесшумно скользнули в стороны, ветерок забросил внутрь щепотку мягкого снега. Земля пока была серой, ещё слишком тёплая чтобы терпеть белизну.

— Зачем надо было убирать всю траву вокруг? — непонимающе пробормотала единорожка. — Странные вы.

— Я тоже тогда не понял. Привычка заставила.

— Почему ты всегда в этом, в скафандре?

Она никогда не прекращала свой поток вопросов. Но вот неожиданность, с помощью этих вопросов можно было учиться самому. Это оказалось интереснее, чем он думал поначалу.

— Скафандр очень прочный, Лира. Ни один из ваших драконов не сможет его раздавить, разорвать или сжечь, надеюсь.

Единорожка поперхнулась, остановилась закашлявшись и наконец хихикнула.

— Рядом с Кантерлотом не летают драконы, друг! И никакой жеребёнок тебя не убьёт!

— А ещё скафандр помогает двигаться. — он прыгнул вперёд на десять метров. — Вот так.

В ту секунду единорожка замечталась о скафандре для пони. Но прочь глупая мысль, мерзко-чёрный цвет и минотавровая форма раздражали. Пилот в обычном комбинезоне выглядела гораздо изящнее.

Давай наперегонки! — она привычно мигнула янтарной вспышкой и очутилась на камне в дюжине шагов.

Бирюзовая мордочка с улыбкой до ушек. Лира никак не могла поверить, что вытащила его наружу. Столько всего интересного ждало впереди.

— Вот ты какой, Кантерлот. — он смахнул камешек в пропасть.

Башни внизу, улочки и домики, открывающиеся магазинчики и удивительно много утренних пони. Забраться на самую верхушку скалы стоило чтобы это увидеть. Единорожке пришлось тяжелее, она устало лежала рядом вытянув ножки.

— Ну, пошли? Хватит тянуть.

— Ага, но я обязательно загляну сюда позже, красивое это местечко, Лира. И воздух особенный, гораздо чище чем внизу.

Человек сидел над обрывом и беззаботно дышал, свесив ноги.

— А если так?.. Не пугайся, встретимся внизу!

Тело камнем полетело к золотистым крышам. Она вздрогнула, провожая его взглядом, и побежала по серпантину вниз. Рог побаливал, человечки оставались такими непонятными.

Классно это: летишь вниз, а в голове пустота. Страх исчез, испарился. Теперь можно делать что угодно!

Жаль, быстро. Мелькнули крыши. Тело потеряло вес, сработал антиграв, скафандр скорректировал падение.

Он приземлился, будто сделал один шаг. Скучно это, не помешало бы перенастроить скафандр для следующего раза.

А кто это там?

Светленькая пони смотрела оцепенев, из окна своего домика.

Она что, боится? Точно. Она же боится!

Пони бросилась за дверь, сбив корзинку со стола.

— Значит пони тоже пугаются. — хмыкнул человек. Он легко бежал вперёд, к центру города.

— А человек ли я, если не боюсь? — думал он.

— А какая теперь разница? — он улыбался.

Самое время осмотреться, а потом ждать друга, замечательная она понька.

— Зайдём, Лира. — он махнул в сторону магазинчика драгоценностей.

— Разве что посмотреть. Я на нуле. — она чего-то стесняясь повела копытом.

— Зачем просто смотреть, будем выбирать имя для меня.

— Что?

Но он уже скользнул внутрь. Единорожка мотнула головой, не понимая, и толкнула дверь.

Жадеит. Малахит. — человек разглядывал драгоценности на полках под поражённым взглядом торговца.

— Знаешь, Лира, что самое красивое в ваших камнях? Они светятся изнутри, как лампы. Я люблю лампы.

Ещё пара шагов, теперь он разглядывал полку с фиолетовыми.

— Смотри, аметист. Красивый. Как тебе это имя, нравится? Пони редко выбирают имена камней.

Лира фыркнула:

— Нравится, мою подругу из Кантерлота зовут Аметист.

— Ага, ты любишь лавандовый, — он нисколько не смутился. — Этот, с оттенком лимонного, аметрин, тоже неплох?

— Ты серьёзно решил выбрать имя взглянув на камень?

— Да, моё имя за сегодня трижды спрашивали. Надоело каждый раз техником называться.

— Аметрин. Аметри. Ами… — Бирюзовая задумалась.

— А тебя Лирой зовут, и ничего. — теперь человек улыбался прямо перед её мордочкой.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — наконец опомнился продавец, степенно выплывая из-за прилавка.

— Спасибо, уже ничем. Хорошего дня. — Аметри обернулся с улыбкой и исчез, хлопнув дверью.

Лира гналась за Ами, поражаясь его стремительности. Она нашла в городе будто другого человека: Аметрин не вздрагивал от чего-то незнакомого, оглядывался повсюду с огромным любопытством и иногда, что совсем удивительно, снимал фильтр принюхиваясь. Он отлично знал карту и сейчас бежал впереди к зданию издательства.

— У-у, Лира, так ты в самом деле словила человека! — светло-жёлтенькая пегаска таращилась на чудо.

— Ага, Рэйндэнс, и он в вашем распоряжении. Спрашивай! — Ами смеялся глазами совсем рядом.

— Не находишь слов? Тогда я расскажу о нас сам. И запишу. — он выхватил блокнот из её удивлённых копыт.

Слова сами выстраивались в голове. Сотни идей кружились, ища себе место.

— Кстати, почему ты без денег, Лира? Разве журналы не платят за фотографии? На фотках из Анклава ты должна была сколотить целое состояние.

— Если бы, кучу битов пришлось отстегнуть стражникам; видел бы ты мои штрафы за попытки пролезть в замок. Ещё подруге деньги понадобились.

— У тебя сотни подруг повсюду?

— Меньше. Они все нужны мне.

— Я заметил, ты влюбляешься во всё странное. — Аметри легонько тронул ушко бежавшей пони. — Почему у тебя лира на бочку?

— Из музыкальной школы, мне нравилось там.

— Ты бросила?

— Да, я не умею придумывать новую музыку, совсем. — она остановилась. — Смотри, мы дома.

— Башня?

— Радиобашня! Добро пожаловать в царство Винил Скрэтч. — она церемонно распахнула дверь, слегка поклонившись.

Из полутьмы внутри сверкнула пара жёлтых глазок.

— Привет, Дёрпи! Лира рассказывала о тебе. Ты первой встретила нас.

Он внезапно замер. Глаза неподвижно уставились на знак серенькой пони.

— Эй, что с тобой? — толкала копытцем Лира.

Дёрпи непонимающе молчала. Из соседней комнаты высунулась мордашка маленькой единорожки.

— Невероятно. Это же миры. — тихо говорил он — Откуда они у тебя на знаке?

Сразу опомнился:

— Прости, удивление убило мою вежливость. Я — Аметри.

Протянул ладонь. Дёрпи копытце. Улыбнулись.

— Спанж, это наша вселенная. Она как губка, её плоть — хаос, пузырьки — миры. Один пузырёк — Эквестрия. А у тебя, Дёрпи, на бочку аж девять пузырьков.

— И я на секунду подумал, может пони тоже путешествуют между мирами? Странное совпадение, пони-метки продолжают меня удивлять. Теперь прикажу скафандру все метки запоминать. Что ещё открою? Кто знает.

Аметри почему-то любил рассуждать вслух, впрочем, сейчас его никто не слушал. Дёрпи пекла свои любимые маффины, она ни на секунду не отводила взгляд от печи. Динки куда-то убежала. Лира, найдя наушники и кассетный магнитофон, улетела далеко, покачивалась в такт музыке.

— Я люблю девятки и пузырьки. — всё же ответила Дёрпи.

Но Ами тоже никого не слушал, думая о чём-то своём.

— Попробуешь маффин?

— Извини, Дёрпи, но ни кусочка. Не привык есть то, что когда-то было живым, — он улыбнулся, — Про бактерии знаю, но они не бросаются в глаза.

— Жаль, Винил в Мэйнхэттене, устроили бы интервью с человеком на всю Эквестрию. Она никого к своей радиостанции не подпускает. — вздохнула Лира.

— На всю пару дюжин радиолюбов с приёмниками, ты хотела сказать? Эквестрия — странное место.

Он бросил батончик, которым перекусывал за компанию со всеми. Встал, приглядываясь к магнитофону.

— Давай немного потанцуем, Лира, и спать? Дёрпи и Динки наверняка понравится. Ты ловкая и быстро учишься.

Тёмный аликорн поднимала луну. За окном медленно плыли снежинки. В маленькой золотистой башенке неумело танцевали человек и пони. Там было тесновато, но кого это волновало?..

— А-а-а! — он кричал, схватившись за голову, сорвал шлем.

Лира откатилась в сторону, одним движением вскочила на ноги.

— Что? — она дико озиралась.

Из-за двери высунулись ещё две заспанные мордочки.

— Сон, не бойтесь, это был сон — тихо ответил Аметри, ощупывая шею.

— Очень страшный? Расскажи. — бирюзовая мордочка ткнула его в щёку.

— Скорее странный. — он достал блокнот, собираясь записывать.

— Я вёл через скам пару детей, девочек, большеглазых как пони. Странный был мир, отвратительно рябящий разными цветами. Стрелял по тварям, они отступали. Потом была последняя, выстрелил, кажется убил. Тело превратилось в червя и ухватило меня за голову.

— Шутка в стиле Луны, — Лира поморщилась, — Ночная любит выдумывать сны и разбрасывать их по миру когда скучает.

— Почему ты спишь в шлеме, Ами? — это Дёрпи спрашивала.

— В шлеме? Люди не спят без гипношлемов, — он задумался нахмурившись, — я всегда переключаю его на режим «без сновидений», но иногда сны прорываются. В последнее время чаще и чаще.

— Никогда не спите без шлемов? Странно.

— Разве что когда очень устаём и забываем надеть.

— Попробуй уснуть без шлема. Если что-то не срабатывает ищи другой путь. — Дёрпи исчезла за дверью. — Хороших снов.

Спокойной ночи. — другая пони прижалась к боку, щекоча шёрсткой. Скафандр мог передавать ощущения, когда хотелось.

Аметри не спал, он что-то задумал и вместе с компьютером набрасывал план. Фабрикаторы Анклава были всегда готовы. Спутник на орбите передавал сигнал.

Мир менялся, а пони не замечали.

Глава одиннадцатая «Память»

— Они быстро справляются. — лавандовое копытце ткнуло замерший рядом с полкой аппарат.

Роботы сегодня хозяйничали в библиотеке, книги взлетали с полок в чутких лапках манипуляторов, шелестели страницами и быстро возвращались на свои места.

— Каталог почти готов. — спирит не двигалась, шлем полностью скрыл голову. — Переводчик для старого эквестрийского работает неплохо. Спасибо за помощь, Твайлайт.

Человек обернулась, серая сфера на плечах смотрела словно всей поверхностью.

— Я оставлю схемы, которые просили богини. Ваши машины доставят завтра.

— Все книги в одном компьютере, это очень заманчиво, но мы не пустим людей в архив замка. — единорожка с нескрываемой грустью качнула головой.

— Не торопись, Твайлайт, со временем наши народы обменяются знаниями. Доверию всегда требуется время.

~Вздох

Копытца грустно потопали к выходу. Библиотекарь чувствовала себя чужой в собственном доме.

Она поёжилась, вспомнив: спирит вчера показывала свою программу, «Семантическая сеть» — так она называлась. Несчётное число нитей связывали слова из сотен книг, стоило задать вопрос, и программа всегда находила ответ.

Зачем нужны книги и библиотеки, если есть одна сеть? Твайлайт спросила. Ответ не удивил: люди не писали книг, они добавляли строки знаний к своей паутине; автора никто не запоминал, у всех была общая память.

— Подожди, Твайлайт!

Гриву тряхнул ветер, знакомая фигурка пролетела рядом.

— Извини, не рассчитала прыжок. Ты в город? — она быстро вскочила и теперь склонилась к единорожке.

— В город. Дай угадать, тебе опять нужны деньги? — Твайлайт улыбнулась, печальные мысли испарились.

— Да, на книгу. — Пилот едва не прижималась к лавандовой мордочке. — Никак не могу понять, почему пони не соберут их все в библиотеке?

— Это долгая история. Пойдём вместе?

Сиреневое сияние вытянуло мешочек монет из сумки, ловкая рука тут же подхватила.

— В другой раз, Твайли. Гулять одной интереснее.

Единорожка хотела что-то ответить, но человек уже мелькнула в воротах замка.

— И что принцесса в ней нашла? Всё время спешит, словно боится опоздать. — Твайлайт думала на бегу, возвращалась за новым кошельком, расписание не любило случайности. — Или у неё тоже есть свой план?

Махнула головой, отгоняя мысль. Пилот была совсем как жеребёнок, сложно понять, что у неё на уме.

Кантерлот быстро привык к двуногим на улицах. Поначалу любопытные топтались за спиной, ловя каждое слово, без конца фотографировали; было забавно видеть себя на страницах газет. Но скоро все успокоились, всё же пони оставались вежливым народцем.

Дни пробегали быстро.

— Привет, Грэй Дарт, Селестия уже вернулась?

Гвардеец на воротах не дрогнул, но удивлённый взгляд выдал его. Редко кто запоминал имена простых серопони из стражи, ещё доспехи скрывали метку делая всех похожими.

— Нет, жди её на башне с телескопом, принцесса заглядывает туда каждый вечер.

— Спасибо! — она как ветер неслась дальше.

Пара мордочек в шлемах обернулись друг к другу, обменялись взглядами и одновременно усмехнулись. Шаставший повсюду человек и любопытные пони скрашивали скуку службы.

Ветер холодил лицо, мелькали колонны галереи. Прыжок, ещё один, под ногами балкон башни; рука коснулась двери, вот знакомый зал.

Она замерла статуей, пилоты всегда умели ждать.

Но мысли текли быстрым потоком. Эквестрия умела делать подарки, воспоминания о прошлом мерцали маленькой точкой, что значили они рядом с океаном новых впечатлений?..

Золото башен города, тихое пение пернатых и вездесущие пони. Книги и древности из лавок торговцев мечтали рассказать о себе.

Как там Скут? Они вместе неслись по улицам, искусственные мышцы скафандра легко бросали маленькую пегаску в полёт; пара воздушных акробатов могла показать такой танец, что простые пони цепенели и боялись моргнуть.

Одна Твайли не ценила скорость и веселье, зато она знала о прошлом больше чем все её книги. Каждая пони однажды находила своё призвание.

А люди? В чём наше предназначение, когда каждый пилот копия другого? Ответ прост: память — вот высшая ценность для любого из нас. Столько всего нового хотелось почувствовать и сохранить.

Знакомый запах, улыбка сама появилась на лице.

— Добрый вечер, Селестия, сегодня ты как никогда поздно.

Шелест крылышек с балкона, бесшумно открылась дверь.

— А у моей ученицы как всегда сотня вопросов на уме?

Это не было идеей светлой богини, с лёгкого копытца Луны Пилота теперь все называли как раньше Твайлайт.

— Сегодня всего парочка. Готова к серьёзному разговору, Селестия?

Принцесса легонько тронула крылом плечо человека.

Новая ученица совсем не Твайлайт, она не почитала богиню, нисколько; не смущалась жёстких слов, но вместе с тем никогда не обвиняла. Честные ответы были действительно важны для неё. А её одержимость историей Эквестрии? Она дарила новый взгляд на сумрак прошлого, одно это уже много значило для богини.

— Почему пони однажды остановились? — лёгкая улыбка смягчила прямой взгляд. — Пони изобретательны и умны, они постоянно придумывают что-то новое. Но почему тогда земнопони работают в полях? Где ваши разумные машины?

Теперь она говорила почти шёпотом:

— У вас была тысяча лет мира. Почему пони не изменились?

Обычный вопрос для человека. Селестия уже привыкла на такие отвечать.

— Пони должны выжить, Пилот. Ты знаешь о моей войне с сестрой. Нас было всего двое, но мы умудрились начать бойню; тогда многие погибли.

— Ты понимаешь, что может случиться, если каждая пони будет сильна как аликорн? Однажды кто-то убьёт всех.

Человек и аликорн смотрели прямо в глаза одна другой. Так смотрят с ненавистью, или ища понимание.

— Они все исчезли, Селестия. Все, кто выжил в той войне, давно умерли. И следующие поколения тоже.

— Ты помнишь своих друзей из прошлого? — продолжала Пилот.

— Никогда не забуду. — Аликорн вздохнула — И они живут в памяти других пони.

Время шло, грустный вечерний разговор тёк своим путём. Чему хотела научиться Пилот, что так безжалостно пытала богиню?

— Я не спирит, я не смогу взять пони и вырвать из них всё, что считаю плохим. Так не останется ничего. Ты много рассказывала о своём городе, он живёт как один организм; люди гораздо ближе друг к другу, чем пони. Было очень жестоко забрать вас из дома?

— Не очень. Мы сами захотели бы уйти. Ты понимаешь, Селестия, что мы можем сделать с Эквестрией? Не только аликорны достойны жить. Мы найдём способ защитить от смерти остальных пони, мы сделаем их лучше. Почему ты не мешаешь?

— Пусть всё идёт как идёт. Я не боюсь. — крылышко опустилось в пустоту, плечо человека исчезло.

Пилот мелькнула на балконе, спрыгнула вниз. Она никогда не прощалась. Ей часто требовалось обдумать разговор одной, когда кончались слова.

Ветер ласкал тело, скафандр мог передать любое ощущение и всегда защищал. Ветер — лучшее из чудес Эквестрии. Внутри фрейма нигде не было воздушных рек, в машинах-терраформерах тоже. Течёт воздух, значит корпус пробит. Поначалу Пилот боялась ветра.

Над стеной мерцали маленькие редкие огоньки. Внизу золотистое сияние улиц Кантерлота. Красивая ночь.

Тёмный аликорн невидимкой стояла рядом, ей тоже нравилось это место, но никто не знал.

Глава двенадцатая «Пузырьки»

Ангары Анклава. Двадцать девятый день после перехода. Пять утра.

Манипулятор крана мягко подхватил фаэтон и нёс его к шлюзу.

Человек в кабине ещё раз оглянулся на шесть странных полусфер и пожал плечами. Они валялись в ангаре с позавчерашнего дня; может нужны кому, не ему точно. Сейчас его интересовали только полёты: пролетающая внизу земля, манёвры на скорости звука — всё это оживляло воспоминания о капсуле управления фреймом; только перегрузки мешали, кабину нужно было переделать.

Богиня ночи, что удивительно, появилась утром.

— Пилот обещала мне, что ты покажешь Анклав. Покажешь? — спросила аликорно-синяя мордочка.

— Она хвостиком носится за сестрёнкой, стыдно было бы отвлекать. — подумала в тот же момент Луна. Она умела одновременно думать о множестве разных вещей.

— Да, она сказала. Пойдём, вся компания ждёт.

— Компания?

— Ага, а ещё у меня есть сюрприз.

Он надеялся, что других не сильно шокирует экскурсия с богиней. Общество пони было всё пропитано странными традициями, которых он пока не мог понять и боялся сделать что-то не так.

Анклав. Тот же день. Десять утра.

Удивительные создания. Дёрпи с Динки носились по ангару будто нечто ища, Лира что-то убеждённо объясняла Луне, а он улыбался. Так приятно было недооценить своих друзей.

— Эй, сюрприз всё ещё тайна, идите сюда.

— Эти штуки? — тёмно-синий рог ткнул одну.

— Они. Всю ночь с ними возился.

— Это как капсулы управления; люди такие почти не используют, заменили гипношлемами; но вам они понравятся, обещаю.

— Смотри, Луна. — стенка капсулы раскрылась.

Небольшая комнатка внутри, коврик с какими-то символами. Стены замерцали, показывая панорамой всё вокруг Анклава.

— Это симуляцией называется. Входи, управляй взглядом, нажатия на коврик отправят тебя в полёт.

Луна заглянула, остальные, похоже, тоже собирались набиться внутрь.

— Вижу скучающий взгляд? А если так! — пейзаж сменился на незнакомый.

Красная земля, причудливо изогнутые горы и небо без солнца, со светом непонятно откуда.

— Один из старых миров, выкопал из памяти компьютера. Теперь смотри.

Горизонт сверкнул, появилась знакомая пирамидка. Вспышка, с другой стороны красноватый кубик, тоже фрейм?

— Мы используем такие симуляции для тренировок, чтобы никто не боялся, случись война. Да и для веселья тоже.

Что за звук? — Динки насторожила ушки.

— Это шлюз открывается, кто-то вернулся.

Манипулятор робота как раз втаскивал машину. Откинулась матово-чёрная крышка.

Человек вылез из кабины и не оглянувшись на толпу пони быстро вышел из ангара, наверное он был очень занят.

— Что с ним? — спросила Луна.

— Легат всегда грустный. Надеюсь, он когда-нибудь привыкнет к этому миру.

Луна сразу выкинула его головы, предыдущая мысль была куда интереснее. Наверное Эквестрия исчерпала свой запас друзей.

— Так ты говоришь, фреймов много и они враждуют?

— Много, — он вздохнул, — И один нападает на другие.

— Что-то с ним случилось. Назвал себя Императором и решил, что людям не следует продолжать Исход. Он считает, что все должны превратиться в машины и остаться среди плоских миров. И служить ему, конечно же. Неприятный тип. Мы должны быть готовы к войне с ним.

— Так кто хочет фреймом покомандовать?

Остальные двери полусфер скользнули вверх.

Луна увлечённо всё разглядывала, оставаясь на коврике. Внезапно в соседнюю комнатку зашла Дёрпи.

— Беру пирамидку. — синяя мордочка улыбнулась.

— Начнём! Видишь стрелку перед глазами? Ей взглядом управляй. Там подсказки есть, ты быстро разберёшься.

А Дёрпи будто знала что делать, уже приказала строителю поставить ядро.

— Эй, почему у Дитзи две стрелки?

Серенькая пегаска едва заметно вздрогнула.

— Ха, а ты аликорн. Сражайтесь на равных!

Серенькая пегаска вздохнула. Почему-то её редко называли по имени.

— Все готовы? Закрываю двери, общую панораму на стены ангара. Не сметь подсказывать, наружники!

Пони мгновенно научились новой игре. С богиней всё ясно, Аметри в её способностях не смел сомневаться, но Дёрпи удивляла.

Битва разгоралась.

Горы и холмы сменял зеро-слой, терраформеры работали изо всех сил. Оборону кубика решил прощупать первый отряд снайперов, но быстро откатился; Дёрпи хорошо подготовилась, лазерные башни защищали самые важные места.

Луна стремительно атаковала. Кусала защиту кубика новыми и новыми машинами.

Вперёд, Луна! — орала Лира снаружи.

Не сдавайся, Дёрпи! — Динки не отставала.

Дёрпи и не думала сдаваться, её энергосеть быстро росла и скоро схлестнулась с плоскостью Луны.

Поднимались купола Периметра, то с одной, то с другой стороны. Ненадолго, вся энергия шла на производство.

Луна думала невероятно быстро, каждый раз её отряды атаковали опережая Дёрпи на шаг и успевали отступить. Но вскоре место для манёвров исчезло, армии не могли даже выбраться из-под защиты Периметра. Маленькая серая пони успела поставить артиллерию и терпеливо ждала накапливая энергию.

Аликорну нужно было немедленно что-то придумать. И она сделала это: отчаянной атакой отхватила сразу четверть энергосети врага.

Бесполезно, пирамидку уже ничто не могло спасти. Энергосеть кубика глубоко вгрызлась в её плоскость, появился поджидавший в засаде сквад. Армия пирамиды оказалась отрезана от фабрик, без запаса энергии, её раздавили с воздуха. Периметр пал. Первые снаряды посыпались на внешние здания, вспышки белого огня разрывали их, плоскость дрожала.

Отряды врага сомкнули кольцо, но теперь никто не стрелял. Явились строители, росли ядра, набрасывая на фрейм свою сеть. Город медленно падал, к нему волной неслись десантные капсулы.

— Как я могла проиграть?.. — Луну это поразило. Она тускло смотрела на волну десанта, время в игре остановилось.

— Ты импульсивна, а она методична. В этом бою у тебя не было шансов. — неожиданно серьёзно ответил Аметри. — Может попробуете ещё раз? Выберете другой мир и другие города?

— Или сразитесь все вместе против настоящего мастера? — улыбнулся, хлопнув по груди.

— Ами, как называлась эта пирамидка? — серое копытце тронуло плечо.

— Арк-9.

— Девятка? Я люблю девятки, надо было играть за неё. — Дёрпи почему-то расстроилась.

Луна чувствовала себя странно. Это место так походило на фрейм внутри, но вместе с тем выглядело иначе. Она шла по коридору и опять вспоминала свой старый замок, здесь всё было как дома.

Пожалуй, полутьма Анклава ей нравилась больше всех огней Кантерлота. У ночной принцессы всегда много дел, она не могла часто возвращаться в понравившиеся места, свободный день стоило использовать на полную.

— А у людей есть караоке? — внезапно спросила Дёрпи.

К ней обернулась удивлённая тёмно-синяя мордочка и непонимающее лицо.

— Это когда люди придумывают песни под музыку, это весело…

Аликорн с человеком синхронно мотнули головами.

Серая пегаска, совсем смутившись, отошла на пару шагов.

Следующий день встретил всех белизной. В Эквестрию пришла зима.

Присыпанная снегом пирамидка должно быть красиво блестела в лучах утреннего солнца, но пони давно к ней не приходили. Стоит себе, никому не мешает; пони быстро привыкали к чудесам.

А между тем за ушками некоторых кантерлотцев мелькали полу-колечки телефонов, единорожки с пластинками-компьютерами на улицах теперь никого не удивляли, хотя эти единорожки не всегда были лавандовыми. Ещё появились мед-машины, солнечные электростанции и фабрикаторы. Они пока не бросались в глаза обычным горожанам, эти штуки больше интересовали богинь.

Мир маленьких понек незаметно менялся, привыкая к цивилизации, в изобилии всегда сложно было заметить что-то действительно важное.

Дверь радиобашенки распахнулась.

— Привет, дружище! — копыто толкнуло в плечо.

— Разве мы знакомы? — успел пробормотать Ами.

Но пони светло-коричневого цвета уже нёсся прочь.

— Доктор это Доктор — хмыкнула Лира. — Он всегда рассеянный. Наверное ему Дёрпи про тебя рассказала.

— Ты не рассказывала, как познакомилась с Дёрпи. Классная она поняша.

— В Понивиле, она почту разносила раньше.

— А сейчас?

— Пропадает в экспедициях с Доктором. Они вроде археологов: повсюду ищут древности, бывает интересные вещички привозят. Дёрпи не рассказывает в подробностях. Я её понимаю, иногда пони бывают слишком любопытны.

Человек посмотрел на неё поражённо.

— Если Доктор появился, значит они опять собираются в путь. Я буду скучать.

— Можно мне остаться в Анклаве? — внезапно спросила единорожка.

Раньше она оставалась не спрашивая.

Глава тринадцатая «Игрушка?»

Анклав. Тридцать первый день после перехода. Шесть утра.

— А почему?.. — начала свой обычный вопрос Лира.

Открывшаяся дверь выпустила в бирюзовую мордочку облако пара.

— Что с твоей комнатой? — Лира сунула в дверной проём голову, прищурилась, пытаясь рассмотреть что-нибудь в белом облаке; мордочка мгновенно намокла.

Появилась рука, чтобы почесать её за ушком, потом вторая. Пар рассеивался.

— Люди тоже иногда моются. Ты, соня, каждый раз пропускала это время.

— Замри! — Лира, мигнув светом, исчезла; из коридора донеслось: — Где я его оставила? А, вот он.

Появилась с фотоаппаратом:

— Можно?

— Да.

~Щёлк

— Повернись.

~Щёлк

— Я думала, никогда не поймаю человека без одежды.

— Тебе повезло. Заходи, ты уже намокла, а у меня есть подарок.

Бросив фотик Лира заскочила внутрь.

— Показывай подарок.

Аметри опустился рядом на колени, прижавшись носом к её шёрстке.

— Сегодня черничные рулеты. — он каждый раз безошибочно угадывал запахи, но уже не кривился от них.

— Я знаю, что тебе подойдёт лучше. — пар сменил дождь маленький капелек. Он взял флакон из стены и капнул немного аквамаринового геля на ладонь.

— Понюхай, можешь лизнуть. Угадаешь?

— Мята. И что-то ещё.

— Подорожник. Ну, как тебе? Нравится?

— Ага.

Он тут же стал растирать пенящийся гель по её гриве. Лира дрожала, она обожала эти руки больше всех чудес мира. Мягкие прикосновения на спине, поглаживающие мышцы через кожу. Кто говорил, что только у пегасов чувствительная спинка? Если бы шёрстка не была мокрой, она встала бы дыбом.

Руки пробежали по бокам и животу, коснулись спрятавшихся под шёрсткой маленьких сосочков.

— Эй! — Она очнулась, обернулась, открыла глаза.

Человек ответил смущённым взглядом с искорками возбуждения.

— Неприятно?

— А почему бы и нет? — подумала она. Опять прикрыла глаза.

— Приятно. Продолжай пожалуйста.

Руки поднялись к шее, вернулись по спине к хвосту, спустились ниже. Когда легонько коснулись щёлки, она вздрогнула и улыбнулась. Сделав ещё один круг по всему телу руки остановились, поглаживая сосочки и щель. Потом одна рука чуть надавила, кончики пальцев скользнули внутрь и тут же вернулись.

Не чувствуя страха и дрожи единорожки руки Аметри осмелели. Лиру парализовало экстазом, каждое прикосновение теперь отдавалось волнами наслаждения, они летели по телу и останавливались, схлёстываясь в голове.

Он прогладил её бока ещё раз, ухватил, удерживая покрепче. Нагнулся, касаясь своим телом её спины, подождал пару секунд, пытаясь угадать настроение. Потом выдохнул коротким «Фью» и медленным движением вошёл.

Лира не сопротивлялась. Внутри была узкой и очень мокрой. Уже не опасаясь ошибки он стал смело двигаться, отпустил бока пони и мягко поглаживал её.

Вдруг она снова задрожала, неловко переступила, едва не падая. Он поддержал. Лира стала отвечать на движения, плавно покачиваясь.

Она приоткрыла глаза.

— Меня унесло. Никогда такого не было.

— Так ты никогда раньше…

— Никогда раньше в экстаз не улетала. — она хихикнула. — Давай сменим позу.

— Есть идея! — Он подхватил её на руки и прижал к выступу в стене. Опять вошёл, поддерживая её руками. Лира помогала, обняв за шею. Бирюзовая мордашка оказалась как раз напротив лица.

— Только не говори сейчас, что для людей секс как обнимашки. — она опять хихикнула.

— Мы вообще должны быть асексуальны. Что на меня нашло?.. — он улыбался продолжая.

Мягкая аквамариновая грива, чуть взлохмаченная. Одна серебристая прядка пряталась за ушком, его любимая, невозможно было удержать от игры с ней.

— Лира, ты удивительно гибкая для пони, — он второй рукой поглаживал бирюзу спинки, — да и по меркам людей тоже. Как научилась?

— Встретила зебру в Понивиле. Поначалу я как все её боялась, но потом оказалось, она вовсе не злая колдунья. — она лежала сверху и сейчас потянулась всеми четыремя ножками в стороны.

— Она всегда жила в лесу и никогда не ранила себя. Я хотела научиться так же бегать. Оступиться и вывих получить, это очень больно, особенно когда от города далеко.

— Зекора была рада встрече. Она научила меня куда большему, чем просто лёгкий бег.

— Я в Понивиле подолгу оставалась ради разговоров с ней. Ну, и чтобы не убегать от Дёрпи с Динки и других друзей. — рука коснулась чувствительного места. — Ай! Уже опять хочешь?

— Так, покажи чему научилась! — руки крепко её прижали.

Лира улыбалась.

Анклав. Тридцать пятый день после перехода. Девять вечера.

— А почему у тебя голова сегодня шершавая? Что это? Шёрстка? — единорожка удивлённо тёрла голову Ами копытцем.

— Ага. Шёрстка, волосами называется. Через несколько дней будет отличная каштановая грива, как у настоящего пони. Но короткая.

— Но зачем? И как ты это сделал?

— У людей могут быть волосы, мы им запрещаем расти, чтобы не мешали. Но я тут подумал, небольшие помехи для гипношлема — невелика цена за красивую гриву. Всё равно я теперь сплю без него.

Он потянулся, поглаживая удивлённую пони. Прекрасный был вечер, крыша Анклава блестела серебром. Недавно люди сделали к ней новый шлюз и поставили навес со столиками. С горы открывался отличный вид. А зал собраний, самое защищённое место Анклава, теперь посещал один унылый робот-пылесос; пыли неоткуда было взяться, но неумолимая программа выгоняла его из стены каждый день.

— Кстати, ты была права, Лира, теперь сны стали легче. Или я привык.

Анклав. Сорок третий день после перехода. Восемь вечера.

— А у меня тут новая игрушка, гляди, Лира. — его серые глаза подозрительно сияли.

— Для чего они? — единорожка разглядывала ряды бугорков на полу.

Бугорки, будто ответив, приподнялись выше; они крепились к трубкам.

— Так что это? — ткнула одну штуку копытцем.

— Щупальца. Смотри, тебя это поразит, Лира!

На стене появилась картинка: пони и штук двадцать таких же щупалец. Картинка двинулась.

Мордочку Лиры стремительно заливал румянец, глаза как блюдца расширились. Вот то мгновенье, которое Ами любил больше всего. Ради этого зрелища он придумывал все новые шутки.

Это невероятно, вот как пони умеют так мило краснеть? Когда коротенькая шёрстка вдруг меняет цвет, мордочка принимает то особенное выражение. Это нечто! Незабываемо!

Лира смотрела, что эти щупальца делали с маленькой пони, и шёрстка стояла дыбом. Прошла минута, другая.

— Ты решишься?

Лира боролась между желаниями: ударить, сбежать или засмеяться? Посмотрела ещё раз на поньку-симуляцию. Любопытство победило.

Отвернулась удерживая смех.

— Отключи.

Понька исчезла в миг кульминации.

Посмотрела на него долгим взглядом:

— А ты будешь участвовать?

— Не в стороне же скучать. Считаю это согласием. Устроим тебе марафон!

Щупальца метнулись вперёд, крепко хватая ножки, руки аккуратно поглаживали шею. Лира боялась.

Её ножки растягивало в стороны, подняло над полом. Несколько тоненьких отростков начали гладить тело, спинку и бока. Что-то мокрое скользнуло рядом с щёлкой. Она инстинктивно попробовала сжаться, но держали крепко. Опять что-то мокрое, в этот раз обхватило основание хвоста, потянуло, одновременно поглаживая вокруг. Что-то схватило сосочки и будто пыталось затянуть.

Тонкий отросток скользнул внутрь. Она дрожала, и не могла понять, от чего больше, страха или ожидания. Отросток крутился, будто измеряя её, было не очень-то приятно; но вот выскочил, к губкам подобралось щупальце побольше и резко рвануло внутрь.

Лира вскрикнула. Руки поглаживали успокаивающе, давление внутри не прекращалось, щупальце хотело дойти до предела. Остановилось, потекло назад, медленно. Только она чуть перевела дух, оно рванулось опять, ещё сильнее. Опять невольно вскрикнула.

Руки прижали голову и теперь ласкали ушки. Щупальце внутри двигалось, ускоряясь, она начинала привыкать. Появилась первая волна удовольствия, скорее всего от аккуратных ручек человека, но может и нет.

Она быстро дышала, в такт движениям щупальца, тело подрагивало. Ещё несколько начали массировать разные места. Сзади под хвост подобралось что-то. Она дёрнулась, попыталась обернуться, но руки держали крепко. Рог загорелся, пытаясь защитить, но глаза не видели, всё было сзади. Лира с мольбой взглянула на человечка. Тот покачал головой.

Она напряглась, что-то большое пыталось проникнуть в другую дырочку. Больно. А в первой щупальце двигалось быстрее и быстрее. Ещё одна волна наслаждения захватила в самый неудачный момент.

Расслабилась, всего на секунду, зря, второе щупальце вторглось внутрь. Она опять вскрикнула. Теперь двое двигались внутри, она напрягла мышцы, но ножки не двигались. Попыталась расслабиться, не тут то было, щупальца научились подстраиваться под настроение: они то ускорялись, то подрагивали, то даже расширялись. Она не могла сбросить напряжение. В третий раз захлестнуло настоящим экстазом.

Когда ей казалось, что тело теряет чувствительность, щупальца придумывали что-нибудь новое. Пупырышки, вращение, лёгкие удары током. Она ни на секунду не могла отвлечься.

В конце они оплели её и массировали будто все мышцы одновременно. В глазах потемнело, сознание наконец-то решилось уйти прочь…

Но щупальца не позволили, они опустили её, мягко поглаживая, и смазывая лечебной мазью натёртые места. Отпустили, последняя парочка коснулись сзади, коротки удар заставил шёрстку встать дыбом и она свалилась на поджидавшие руки.

— Слушай, ~хфф, это слишком для меня. — через пять минут бормотала Лира. — Спрячь их куда подальше и не показывай, а я попытаюсь забыть.

Ами смотрел на свои новенькие механические часы. Когда успел сделать? Они тикали.

— Сорок пять минут. Святая Селестия, Лира, какая же ты крутая. — он обнял поняшку, мягко поглаживая гриву. — Теперь я знаю тебя до последней чёрточки. Придумаешь что-нибудь в отместку для меня?

Глава четырнадцатая «Вьюга»

— Опять эта пони. — вздохнул человек в кабине.

Фаэтон нёсся в сторону юга, на предельно низкой высоте, он должен быть незаметен над деревьями. Но она всегда замечала. Опять мелькала рядом с крылом, опасно близко, заставляя следить за собой.

— И что ты ко мне привязалась?

Можно было подняться выше, над облаками. Там она обычно отставала, но стоило спуститься, находила опять.

— Пора с ней что-то делать. — он снизил скорость и направил фаэтон на поляну внизу.

Теперь ждать. Улетит или приземлится?

Снизилась. На земле.

Кабина открылась, он выскочил одним движением и тихо спросил:

— Зачем ты преследуешь меня, пони?

— Нет пилотов, она мне говорит, так я и купилась! — пони широко улыбнулась.

— Что?

— Я спор выиграла, вот что!

— У тебя были другие причины за мной гнаться?

— А то. Тренировка. — махнула своим синим копытцем.

— Почему на мне?

— А что, поблизости есть другие фаэтоны? — раздражённо подняла крылышки.

— Пони, откуда ты знаешь название машины?

— По твоему, только люди должны их знать? Меня Рэйнбоу Дэш зовут, кстати.

Она смотрела больше на самолёт, чем на него. Может это сработает?

— Тебе нужен фаэтон для тренировок? Я сделаю ещё один для тебя, передам управление, если обещаешь гоняться только за ним.

Пони замерла. И упала с диким смехом.

— Как тебя зовут? — спросила отсмеявшись.

Пони всегда это спрашивали.

— Легат.

— А как зовут твой фаэтон?

Он остановившемся взглядом смотрел на неё. Как она могла знать? Угадала? Пошутила? Мысли мелькали с огромной скоростью.

— Вьюга. Она лучшая из наших машин.

Зачем сказал? До сих пор только Пилот знала. Она подарила фаэтону имя.

— Да ну? Классное имя! Погнали! — радужная молнией взлетела. — Чего ждёшь?

Почему бы и нет? Она не очень мешает.

— Держи дистанцию, ты летишь слишком близко к Вьюге, каждый раз приходится за тобой следить. — крикнул он пони в облаках.

Взмокшая пегаска лежала на снегу. Человек сидел в открытой кабине, о чём-то задумавшись.

— Эй, Легат, я знаю, чего не хватает твоей Вьюге. — Она оглянулась, в глазах плясали искорки.

Он не двигался, будто не замечая слов. Но Дэш это не обеспокоила, подхватив веточку в зубы пегаска что-то рисовала на снегу.

— Эй, иди сюда.

— Чего не хватает? — он очнулся и смотрел удивлённо.

— Пегасы ускоряясь раздвигают воздух, а твоя машина рвёт его. — она быстрыми движениями что-то чертила.

— Да, раздвигать воздух слишком затратно, у нас на антигравитацию энергии едва хватает.

— Смотри! Вот крыло твоего фаэтона. А вот так, — веточка указал на второй рисунок, — должна выглядеть Вьюга.

Две пары крыльев, маленькой стрелой спереди, обратной стрелой с другой стороны, необычно низкий наклон кабины. Пони неплохо рисовала.

— Возьми, — протянул ей блокнот и стилос, — нарисуй ещё раз.

В этот раз рисунок получился гораздо аккуратнее. Что-то в нём есть.

— Ты придумала схему лучше чем наш компьютер?

Рэйнбоу смотрела в его глаза пытаясь найти намёк на насмешку.

— Сколько здесь летали ваши компьютеры? Я с детства, я знаю о магии ветра всё! — она говорила вдохновлённо, если бы кто из знакомых пони видел её сейчас, он не узнал бы маленькую хвастливую Дэш. — Сделай это. Я хочу видеть Вьюгу такой. Она будет рассекать воздух и лететь на его волнах.

Плато. Сорок шестой день после перехода. Три часа дня.

Труба рядом с Анклавом гудела не переставая второй день, фабрикаторы собирали новые и новые куски металла. Легат был там же, чего-то ждал.

Она тихо стояла рядом, несколько минут, наконец решилась спросить:

— Зачем здесь эта штука, ты придумал что-то новое для Вьюги?

— Да, пони показала мне новое крыло. Аэротруба нужна для испытаний, модель не совпадает с реальным поведением воздуха.

Она улыбалась уходя.

Наконец-то Легат кого-то встретил. Он несколько недель ни с кем не начинал разговор первым, возвращался только чтобы поесть и заправить машину. Пилот светилась счастьем.

Синяя пегаска летела рядом, блестела радужной гривой. Она научилась держать дистанцию и совсем не мешала. Но он следил, было приятно на неё смотреть.

— Я же говорила, эти крылья будут чем-то!

Маленький передатчик незаметно прятался за ушком, многие пони носили такие. Телефоны нравились всем.

— Теперь мне Вьюгу не догнать!

Она преувеличила. Новое крыло не сделало фаэтон быстрее, но управлялась машина сейчас гораздо легче.

— Слушай, у меня есть идея.

Так и есть, она что-то задумала.

— Что ты хочешь, Рэйнбоу?

— Чего-то, что ещё никто никогда не делал! Мы полетим через Рога Дискорда.

— Что это?

— Горы далеко на севере.

Она могла говорить только об одном месте.

— Ты говоришь о горах под бурей? Фаэтон не пройдёт через спанж-бурю.

— Да, о них. Среди обычных пегасов нет дураков там летать. Но я не обычная. Стой?! Почему не пройдёт?

Она не спросить хотела.

— Вьюга будто создана чтобы пройти там! Если мы поддержим друг друга, она рассекая, а я направляя ветер у нас всё получится.

Затихла, воздух в лёгких закончился.

— Ты хочешь посмотреть на горы под бурей? Мы возьмём транспортник, ему буря не повредит.

Она уставилась на кабину своими розовыми глазами. Каким-то чудом поймала его взгляд, хотя корпус непрозрачен.

— Ты о чём?! Какой транспортник? Это нас прославит! Да мы героями будем, о нас будут говорить все! Я и Вьюга на передовицах газет! — воздух в лёгких радужной опять закончился.

Почему бы и нет, если она так хочет? Шанс есть. Скорее всего она задумала это с самого начала.

— Ладно. Когда мы полетим?

— Завтра. Сделаешь видеокамеру для меня?

За шлюзом Анклава. Пятидесятый день после перехода. Семь утра.

— Ты готов?

Она боялась. Пришла очень рано, скорее всего плохо спала.

Молча протянул лёгкий шлем с камерой.

Она хорошо подготовилась: тёплый синий комбинезоны закрывал всё тело, чехлы для крыльев висели с боков, над глазами зеркальца защитных очков.

Нужно было сделать скафандр для пони, почему-то пришло в голову.

— Погнали!

Вьюга тоже была готова.

Они неслись на север, над белыми полями Эквестрии. Если долго смотреть сверху, она не казалось такой уж огромной, не больше других миров.

— Сколько миров ты видел, Легат? — опять лезет в голову назойливая мысль. Обычно пегаска хорошо отвлекала, когда она рядом.

Проклятые воспоминания. Опять. Совет не знал что делать, они рассчитывали усмирить мир, когда ему требовались только жертвы. И легат скармливал ему людей.

Пилот изменилась. Или открылась? Её волосы были прекрасны. Эти волосы, ещё одна дурная затея Аметрина, теперь все кроме Легата носили волосы.

Время шло быстро, впереди мелькало радужное пятнышко, горы приближались.

Почему-то скрутило страхом. Шанс был? Но совсем ничтожный. Зачем она туда летит? Летит?

Её мягкие тонкие пряди ложились волнами одна на другую, они были короткими, с пол-ладони длинной и выглядели точь-в-точь как пёрышки, всегда немножко растрёпанные и ярко белые. Аметрин назвал это чудо «Крылышком Селестии». Пилоту они очень нравились.

Сколько таких же птичек бросил Легат в том мире.

— Смотри! — кричит Дэш снаружи.

— Это крутейшая буря в мире! Что внутри не знает никто!

Это единственная спанж-буря в мире. Богини пытались её убрать, но она каждый раз возвращается.

Да, вот она впереди. Дымчато-белое облако над горами, внутри всполохи. Молнии? В спанж-бурях всегда сверкают молнии. Фаэтон защищён, а пегаска рискует. Зачем? Он не понимал, очень хотелось узнать.

Из капсулы управления всё выглядело гораздо проще. Теперь же мучением было видеть этих людей каждый день. Безымянный мир успел поселиться в памяти и продолжал свою любимую забаву.

Может стоило вернуться на фрейм? Как все ждать конца пути?

А что изменится? Путь закончится, в следующем мире, или через сотню. Память не исчезнет.

Появились первые вихри. Рэйнбоу нырнула назад, в тень машины. Вьюга ведёт, на пегаске защита.

Один воронкой кружится впереди, далеко. Крен на десять. Левое крыло качнулось вниз.

Ветер усилился, впереди ещё пара. К одному метнулась Дэш, отбросила в сторону. Вьюга скользит за ней.

Пегаска опять отдыхает в тени фаэтона. В непредсказуемых потоках ей держаться очень непросто.

Буря усиливалась. Всё небо затянуто, должна быть тьма, но лоскуты тумана сами мерцают мягким жемчужным светом.

Радиус сенсоров сжался до жалкой сотни метров, дальше одни помехи. Спанж-буря искажала любые сигналы. Глазам пони видеть ещё сложнее.

— Рэйнбоу, один слева, догоняет нас. Жди.

Опасно. Если её отбросит далеко, потеряет машину из вида.

Три. Два. Один. Лети!

Она рванулась, столкнула вихрь. Замерла на миг. Успела вернуться.

Что она рассчитывала увидеть в этой белой мути? Или устала?

Зачем жить одним чувствам, без разума и тела? Спанж был способен на всё, даже создавать таких чудовищ. Легат должен быть чувствами своего города, как Совет разумом, а Терминал нервной системой.

Это в прошлом. И будущего нет.

Стоило остаться и сражаться с Экзистором? Ничего этого не случилось бы тогда. Но что-то внутри твердило, что тогда не было бы и его. Легат всегда верил своему чутью, оно не подводило. Если бы это чутьё являлось чаще…

Ещё пара впереди. Сказать? Нет, ждать.

Пронеслись мимо.

И ещё один вихрь. Сказать? Ждать?

Оторвало элерон. Всё. Конец.

Две маленькие птички кружась падали в туман.

Глава пятнадцатая «Пони и мечты»

Человек неподвижным взглядом смотрел на обломки. Самолёт стоял накренившись, наполовину потонув в снегу; одно крыло оторвало начисто, кабина смята, крышку далеко унесло. Водород в баках почему-то не взорвался.

Зачем он выпрыгнул? Антиграв скафандра спас, но зачем?

Синее создание лежало рядом, тяжело дыша, снег уже присыпал белым подёргивающиеся в такт хрипам крылышки.

— Слушай, я впервые… ~хрр …я не… — пони быстро приходила в себя.

Хорошо, что она здесь.

— Что мы будем делать? Эй, очнись, Легат.

Он посмотрел на небо. Тот же белый туман, вихри, всполохи молний. Ветер воет внизу, но здесь он не так силён, чтобы сбивать с ног.

— Выйдем из бури по земле.

— Ты хоть знаешь куда идти? — она вскочила. — Давай я…

— Компас не работает. Вьюга говорит, что север там. Мы рядом с границей бури.

— Она ещё жива?

— Да, разум не повреждён. Пошли. Не будем терять время, идти не меньше двух дней.

Пегаска не послушалась, подошла и уткнулась мордочкой в обломки.

— Можешь что-то сделать? Нельзя её так бросать.

— Да. Могу убить.

Собрать взрыватель и открыть бак было совсем не сложно.

Выйти по земле? Это было наивно.

— Грр, мы здесь как в бутылке закупорены. — пегаска рядом буквально рычала, сжав зубы.

Это место окружено горами со всех сторон. Долина. Чем выше, тем сильнее ветер; его буквально сносило вниз, Рэйнбоу держалась, но она точно не смогла бы долго там лететь.

Боится. Её нужно успокоить.

— Нам есть где укрыться. Мы будем ждать просвета.

— Какого просвета?

— В буре, Вьюга видела несколько таких во время полёта, они перемещались. Из просвета есть шанс дать сигнал, позвать на помощь. Нужно ждать, пока один из них не окажется над нами.

— То есть просто сидеть и ждать?!

— Да. Ты знаешь, что это за руины?

Она говорила, не знает никто. Но разговор отвлечёт. Думай, Легат, где твоё чутьё когда оно нужно?

Варианта два:

Ждать вместе, возможно просвет появится раньше чем они умрут.

Передать ей координаты и отправить через бурю, наружу или искать просвет. Тоже есть шанс.

Нет, не отправлю. Умирать одному не хотелось. Когда пони рядом воспоминания уходили.

— Это башня. Такие раньше строили единороги.

— Откуда ты знаешь?

— Ты совсем не знаешь историю Эквестрии? — в глазах Рэйнбоу удивление.

Хорошо, что-то кроме грусти. Она сильно устала.

— Легат, почему ты не узнал ничего нового об этом мире? — опять лезет вредная мысль. — Все твои знания, это то, чему научил Терминал, когда ты открыл глаза. Почему?

Он мотнул головой.

Пони стала говорить дальше и мысль развеялась как дым.

— И мы каждый год отмечаем спектаклями, как основали Эквестрию.

— Из-за этой бури пони ушли на юг? В ней живут вендиго?

— Раньше таких бурь было много, Зима длилась очень долго. Только объединившись все три народа смогли защититься от духов холода.

Она дрожала, здесь действительно было очень холодно. К вечеру температура упала, комбинезон не спасал пони.

— Я включу внешний нагрев скафандра. Прижмись.

Рэйнбоу послушалась.

— Теперь попробуй уснуть. Мы дождёмся, нас спасут.

И это подействовало, она согрелась и через полчаса сонно посапывала.

Легат никогда не спал. Терял сознание, но не спал. Странно, но сейчас было приятно прислушиваться к дыханию пони и не думать ни о чём. Шли часы. Наверное так выглядел сон для людей.

Анклав. Пятьдесят первый после перехода. Десять утра.

— Мы должны что-то сделать. Отправим транспортники на поиск.

— Нет, Пилот. Наша пара машин его за год не найдёт, а мы потеряем их за час.

Аметри не мог поверить, что сам это говорит, едва не заставляя её плакать, но выхода действительно не было.

— Даже если ты воспользуешься своей подругой и надавишь на фрейм, они не смогут найти. Сигнал фаэтона пропал на краю бури, он мог упасть в любой точке этого треугольника.

— Мы должны верить; Легат жив, он выберется сам, он обязательно что-нибудь придумает.

В бок ткнулась грустная бирюзовая мордочка, она тоже волновалась.

Мы попробовали пробиться ещё раз. Дэш не могла ждать.

Неудачно. Хорошо, что удалось вовремя её остановить, пока совсем не лишилась сил.

Может стоит сказать координаты? Она не знает, ещё не улетела за помощью только потому что боится не найти долину. Скоро пони не сможет лететь.

Нет, теперь не смогу её отпустить.

— Расскажи о своих друзьях, Рэйнбоу, с которыми ты была на спектакле?

— Если ты расскажешь о своих.

Он промолчал, но пони всё равно рассказывала.

Странные существа. Зачем они живут? Какая у них мечта? Почему она полетела в бурю и взяла Вьюгу с собой? Он не понимал.

А зачем живут люди? Что мы будем делать, когда найдём мир своей мечты? Легат впервые себя об этом спросил, и тоже не находил ответ.

— О чём ты мечтаешь, Рэйнбоу?

— Мечтаю? Прославиться. Чтобы меня помнили века. — она улыбнулась, не отчаивалась.

Пони должны быть очень несчастными созданиями. Они разобщены. Им приходится бороться друг с другом за место в памяти своего народа. Они умирают.

Почему Пилот говорила, что люди не отличаются от пони? Она забыла людей? Или понимает их лучше чем он?

— А о чём мечтаешь ты, Легат?

— Раньше мечтал привести фрейм в лучший мир, это общая мечта людей.

О чём теперь мечтать нам? Что мы будем делать, когда фрейм зарядит спираль? Пилот останется здесь, она любит пони как людей. Аметрин тоже, он однажды изменился, стал очень похож на свою пони, Лиру. Другие? Не знаю. Они не вернутся, чтобы дожидаться конца в криокамерах, все заразились от пони гордостью.

— И ты тоже, Легат? — опять эта подлая мысль.

Почему пони не несчастны? Почему рядом с ней уходит вина?

Пони будто прогоняла прошлое. Может быть это потому что она не человек?

— Я мечтаю быть пони, Дэш.

— Что?! — она поражённо замерла, смотрела во все глаза.

— Мечтаю быть счастливым. Ты не отчаиваешься, Дэш, потому что ты пони.

Она махнула копытцем на странного человека, поёжилась, наверное уже страдала от голода.

— Теперь я понимаю, почему Дэринг Ду предпочитала джунгли. Расскажи что-нибудь тоже. Почему тебя зовут Легат?

— Ты рассказывала, как получила свою метку. Наверное грустно быть жеребёнком без метки.

— У каждого человека метка есть с рождения, это его генотип, она скрыта в каждой клетке тела. Я Легат, потому что у меня генотип легата. Сейчас фреймом управляет новый легат, меня от него отличает только память.

— Жаль, что людям нельзя изменять генотип. А пони могут менять свои метки?

Она не поняла вопрос. Отмахнулась. Рэйнбоу больше нравилось слушать о разных мирах, где бывал фрейм, сам город казался скучным.

А Легат понял, что винит себя только потому что он легат.

— Ветер затих! Просвет! Шлю сигнал! Делай радугу!

Она, после первого же слова, молнией рванулась вверх. Сколько сил сохранила эта пони, они гораздо выносливее людей.

Один из спутников на орбите услышал странный сигнал, откуда-то с севера планеты, попробовал проверить, похоже на простой шум.

Бездушный ум машины хотел записать его в помехи: тот регион всегда что-то излучал, забивая память бесполезными логами; но тут же механические глаза передали ещё один необычный сигнал. Раньше такого не бывало, спутник отправил данные Терминалу.

Анклав. Пятьдесят пятый день после перехода. Три часа дня.

— Терминал нашёл Легата! Нашёл!!! — она бросилась ему на шею.

Ами осторожно пригладил пёрышки. Он не мог говорить, с лица не сходила улыбка.

Глаза всех людей в зале сияли.

— Не ждём! Сквад в транспортник! Операторы во вторую машину! Мы вытащим его, никакая спанж-буря не помешает!

Пилот давно взяла управление Анклавом на себя, у неё неплохо получалось.

Ангары Анклава. Прошло меньше часа.

Он пытался выбраться из кучи людей, пони, все хотели обнять. Мелькнуло бирюзовое пятнышко, рядом радужная грива, белые пёрышки волос.

— Последний день, — понял он, — Больше это не стерпеть. Умирать так не хотелось.

— Пилот, собери остальных завтра, нам всем нужно поговорить. — тихо сказал.

Пилот счастливо улыбалась.

Он посмотрел ещё раз на Рэйнбоу и спросил себя:

— Тварь я теперь, или право имею?

Глава шестнадцатая «Моя маленькая Дэш»

Фрейм, зал Совета. Пятьдесят пятый день после перехода. Шесть вечера.

Его поступки становятся опасны. Не сумел ли этот мир пролезть в его голову? Может быть, все когда-нибудь сдаются, придёт и её черёд. Пока он действовал правильно, фрейм в безопасности, но с каждой новой неделей будущее сложнее и сложнее предсказать. Сказать Совету, взять власть? Нет, это говорит моя самоуверенность, но взваливать всю ношу на плечи старика тоже нельзя.

В голове мелькали мысли: материалы, энергоносители, чертежи новых машин. Машин, которые могли бы годами оставаться незаметными для проницательных глаз, чтобы прийти на помощь в нужный момент. Или сделать то, что должно быть сделано, после нашего ухода.

Она будет ждать, рисковать пока нельзя. Старик всё узнает, когда спираль будет готова, он должен понять. Пусть сам решит.

Крыша Анклава. Пятьдесят шестой день после перехода. Полдень.

— Легат, почему ты не хочешь понять, люди как пони. Люди это пони.

— Иди в Мэйнхэттен, они будут рады тебе. Это огромный город, пони всегда будут вокруг тебя.

— Люди не пони. Мы — клетки, выброшенные из тела. Мы исчезнем в этом мире, как операторы второго сквада и многие другие в прошлом. — он будто не слушал, сидел, закрыв глаза. Было непросто всё рассказать.

— Фрейм никогда не отдаст свои ключевые технологии. Ты уже понимаешь это, Пилот; я же знаю Совет лучше. Присоединиться к пони — наш единственный шанс вернуться в общество.

— Общество пони ничем не хуже фрейма, — обращался он к молчавшим другим, — Поверьте, я подолгу говорил с Рэйнбоу чтобы понять. Пони тоже живут будущим, ради своего счастья; а мы, изгнанники, этого лишены.

— Этого хочешь только ты, Легат. Ты рассчитываешь спрятаться от себя под шкуркой маленькой пони?

— Да, Аметрин. Вы мне поможете? Без вас я ничто.

— О безопасности фрейма ты подумал, Легат? Мы подставим своих, если всё откроется.

— Да, Пилот. Я думаю о фрейме прежде всего. Он должен продолжать путь, а мы ему поможем. Мы подставим одну Селестию. Если пони нас возненавидят, ей придётся поделиться с фреймом энергией. Поэтому мы должны действовать сейчас, когда фрейм уйдёт наше поражение не принесёт ему пользу.

— Что с богинями? Они заметят, что ты пропал.

— Скажете — самоубийство, покажете им моё тело; медицинский отсек сможет намешать подгнившей нервной ткани в голове.

— Почему ты выбрал Рэйнбоу? Почему бы не взять случайную пони издалека?

— Дэш много рассказывала о себе. Она чем-то похожа на меня. Мне нужны её друзья и её жизнь. Я хочу быть ей.

— Нам потребуются аппараты из лаборатории кибернетики. Возьмём транспорт и сквад роботов, мы не привлечём внимания, если будем действовать быстро. Терминал должен открыть склад по моему требованию.

— Аметрин, ты сможешь сделать капсулу жизнеобеспечения и подключить нервы?

— Да. Но к новому телу привыкнуть будет непросто, летать ты не научишься никогда.

— Череп пони крупнее человеческого. Места хватит для всего. — думал Аметри уходя. Нужно было многому научиться.

Янтарная вспышка. Единорожка появилась рядом, смотрит прямо ему в лицо.

Он никогда раньше не видел такой испуганный, потерянный взгляд.

— Ты подслушала. Я помогу ему. Я уверен, Легат одумается, увидев беззащитную Рэйнбоу.

— Отговори его. Откажись. Без тебя у него ничего не получится.

— Это его убьёт.

— Я должна сказать Селестии, она обязательно что-нибудь придумает!

— Что сделает Селестия? Отдаст его фрейму на заморозку? Попробует почистить память? Он мой друг, дай ему шанс!

— Нет! Селестия найдёт способ ему помочь, она должна уметь.

— Но Легат на это не согласится.

— Что ты…

Пони повела глазами в сторону, пошатнулась и упала.

Сработало.

Он достал маску и глубоко вдохнул. Приказал компьютеру убрать газ.

Аметри смотрел на тельце маленькой пони. Взять диагност; всего одна инъекция и она забудет этот день, станет опять той же весёлой единорожкой. Стоит ли?

Анклав. Пятьдесят восьмой день после перехода. Десять часов утра.

— Рэйнбоу, мы сделаем замену Вьюге, присоединяйся, если хочешь поучаствовать.

— Наконец-то! Я рядом, сейчас загляну в Анклав.

— Ты ведь не сделаешь это, Легат? — мысль кружилась в голове.

Легат шагнул в мед-отсек, дверь захлопнулась.

Аметрин вызвал монитор и смотрел, как машины переносили тела человека и пони в лечебные ванны.

Вздохнул. Меж пальцев мелькнула монетка.

— Не знаю, может ты решишь за меня, маленький бит? — он спрашивал монетку как живую.

— Нет, это было бы слишком просто. — бросил бит обратно в карман.

Он открыл глаза. Попытался сфокусировать взгляд на стене. Неудачно.

Со второй попытки удалось. Управлять новым организмом не очень сложно, если привык смотреть глазами сотен машин, а целый город считать своим телом.

Манипулятор подхватил пони, поставил на пол. Новое ощущение, прохлада. Шёрстка обсыхала.

Пони с поддержкой машины шагнула раз, другой. Он не спешил убрать щупальце манипулятора, было бы глупо ранить себя без необходимости.

Вызвал монитор.

Красивая пони. Очень.

Попробовал улыбнуться. Мордочка страшно скривилась. И ещё раз. И ещё. Пока не стало получаться что-то похожее на её улыбку.

Теперь слова. Раздался хрип. Потом крик.

Плохо, научиться говорить будет гораздо сложнее. Повредить голосовые связки? Нет, рано отчаиваться.

Он пробовал раз за разом, прокручивал записи голоса пони и пытался снова.

Пони взмахнула крыльями. Маленькие вихри понеслись по мед-отсеку.

Аметрин был прав, магией воздуха никогда не получится управлять. Значит придётся обойтись без крыльев, заодно рана отвлечёт внимание друзей.

Но он продолжал смотреть на крылья ещё очень долго. Жалко ломать такую красоту.

Один робот летел на юг, вдоль гор и к Понивилю, как можно ниже, скрываясь в лесах. За корпусом пряталась маленькая грустная пони.

~Тук

— Кто там? — Жёлтенькая пегаска осторожно подошла к двери.

— Шай, я… Помоги. — Кто-то рыдал там.

Пегаска за долю секунды оказалась рядом, скинула защёлку. Дверь распахнулась.

— Рэйнбоу, ты? Нет! — она смотрела на спину подруги и дрожала. Какое чудовище могло это с ней сделать?!

Нет времени, соберись! Она бросилась за бинтом и мазью. Только бы продержалась до больницы.

Как она жалела, что никогда не умела нести тяжести в полёте.

Синяя мордочка улыбалась, глаза закрыты, похоже сознание с потерей крови быстро покидало Дэш. Шай спешила изо всех сил.

Врачи говорили, позвоночник почти не повреждён; но Рэйнбоу не могла сама поесть, говорила очень невнятно и почти не двигалась. Твайлайт не могла смотреть, но когда попробовала её вылечить, Дэш со страшным криком бросилась на подругу.

— Да, она бы никогда это не допустила. Она справится сама. — думала жёлтая пегаска, не отходя от кровати Рэйнбоу, ей единственной позволили оставаться рядом всё время.

Шай погладила радужную гриву. Дэш открыла глаза, она почти не спала.

— Как ты? Сегодня лучше?

— Нормально. Я приду в себя. — тихо ответила.

— Шай, можно потом жить в твоём доме? — неожиданно спросила. Ей лучше, голос почти как раньше.

— Конечно, сколько захочешь. Я сама хотела тебя попросить.

— Спасибо, со мной всё хорошо, пока друзья рядом. — так же тихо ответила радужная пони.

Анклав. Шестидесятый день после перехода. Час дня.

Дверь скользнула в сторону. Комнатка была завалена машинами, тихо шелестит маленький фабрикатор. Аметри лежал, словно уснув; бирюзовое тельце рядом неподвижно.

Несколько шагов, рука осторожно коснулась шёрстки.

— Она такая тёплая. Ты не можешь решиться.

Он сразу привстал, конечно же не спал, ждал чего-то.

— Чувствую себя как весы, — весело улыбнулся, — С одной стороны жизнь старины Легата, с другой кусочек памяти Лиры. И вроде равны они. Странно.

Аметрин подошёл, погладил ушко пони и осторожно обнял её.

— Скажи, почему ты его сразу поддержала? Пилот никогда не пойдёт против легата, но всё же.

Она попыталась ответить, вроде всё просто; но в голове опять пусто, слова не удаётся поймать.

Пилот прижалась к стене, долго молчала. Аметри терпеливо ждал рядом, поглаживая пёрышки волос.

— Знаешь, Скуталу восхищается Рэйнбоу, она её кумир. Но я не беспокоюсь. Легат не хуже Дэш, он сможет жить как она и будет хорошим другом для Скут.

Теперь Ами вглядывался ей прямо в глаза, сияя искорками любопытства в своих.

— Ты легко оцениваешь себя и других. Везучая. А почему тебе так нравится Селестия?

— Она почти как я: лучше, умнее, но Селестия очень устала и боится будущего. Я должна ей помочь, правда не знаю как.

Он всё так же улыбался, на секунду задумавшись.

— А я знаю, чем ты ей точно не поможешь. Не обижайся.

Что-то кольнуло в шею, мышцы словно сковало. Она упала бы, но руки Ами подхватили и аккуратно положили её на пол.

— Подожди здесь. Думаю, Легат как всегда всё перепутал. Ему не очень понравится быть пони; всё, что ему нужно, это друзья и хорошие сны.

Решать судьбы других оказалось не так уж сложно. Спасибо за твою уверенность, Пилот.

Аметри уколол шейку маленькой пони.

Скоро проснётся. Надеюсь, богини не наделают глупостей. Жаль заставлять Лиру, но одному не стоит с ними говорить. Но почему заставлять? Она наверняка поймёт и сможет простить. Она хорошая, пусть сама ведёт.

Аметри вздохнул и отступил на пару шагов, тельце пони вздрогнуло.

— Проснись, Лира.

Она открыла глаза, дёрнулась.

— Легат забрал тело Рэйнбоу, идём, мы скажем Селестии.

Теперь по мордочке единорожки потекли слёзы.

Аметрин никогда раньше не видел её плачущей. Как говорил? Я знаю тебя до последней чёрточки? Не стоило. Эта маленькая пони не игрушка, она важнее всех.

— Ты можешь её вернуть? — аликорн стояла в полутьме.

— Да, она спит здесь. — рука погладила стенку мед-отсека. — Положи тело в эту ванну, дальше машины всё сделают сами.

Спящая пони поплыла вперёд в облачке света.

— Она скоро проснётся. Машины могли бы восстановить крылья, но магии в них не будет, она не сможет летать.

Рог аликорна засветился, но сразу погас в облачке тьмы.

— Даже не думай, сестра. Стоит раз начать и ты убьёшь себя. Ты не сможешь вылечить всех. — слова Луны ранили.

— Легат останется здесь, Селестия. — Пилот смотрела прямо в глаза аликорна. Этот взгляд ранил не меньше.

— Он ни одной пони не сможет навредить во сне. И во сне его мечта исполнится. Компьютер и Аметри обещали это.

Тёмное крыло коснулось шеи.

— Ты ей расскажешь, сестра?

— Да.

Веки дрогнули.

— Спитфайр, щекотно, что ты делаешь… — пробормотала голубенькая пони и приоткрыла глаза.

— Кто тут? Принцесса?! — она дёрнулась, попытавшись вскочить. — Что с моими крыльями?!

— Крыльев нет. — аликорн говорила, она не смогла бы сейчас врать.

Анклав. Шестидесятый день после перехода. Восемь вечера.

Бирюзовая единорожка давно лежала на крыше неподвижно. Она хотела уйти, но что-то останавливало.

— Может быть потом. — подумала она.

Исчезла во вспышке, чтобы спрятаться где-нибудь и поспать. Никого видеть не хотелось.

Она наконец-то решилась выйти из шлюза, остановилась рядом с краем площадки.

Жаль, гора закрывает Солнце, на закат с крыши Анклава не посмотреть никогда. А они красивые, закаты Эквестрии. Пилоту нравилось следить за концом дня со стен замка.

Теперь возвращаться не стоит. Взгляд Рэйнбоу не забыть, это чистая ненависть, она попытается убить.

Она нападёт на Анклав? Нам придётся защищаться? Нет, Селестия не допустит. В крайнем случае все вернутся на фрейм.

Глупая Селестия, глупец Аметри. Зачем приносить столько горя ради себя?

Или не только ради себя? Из уважения к Лире и Рэйнбоу?

Пилот устало смотрела на северо-восток. Где-то там, за линией горизонта, наш город.

Она всегда умела любить других, пони или людей, цвет шкурки не важен. Но уважать? Научиться этому будет непросто.

Может быть уважение, это как любовь к будущему в других? Любовь к тем, кем они могут стать, независимо от тебя? Селестия незаметно этому научилась, а люди всегда любили будущее.

Фрейм, зал Совета. То же время.

— Даже не думай, сестра. Стоит раз начать и ты убьёшь себя. — говорила тёмная из симуляции.

Луна опасна, она нападёт. Селестия живёт одним днём, светлая не решится убивать ради своего будущего.

— Зря я недооценила богиню. — спирит сняла шлем. — Нам осталось жить не больше недели.

— Не стоило показывать ей город? — спирит быстро шла к ангарам фрейма. — Она всё равно проникла бы внутрь.

Что нам остаётся? Угрожать? Автономный сквад готов, богини его не найдут. Нет, риск слишком велик.

Воспользоваться Элементами Гармонии? Это лучше, Твайлайт как Селестия, она не сможет убить.

Глава семнадцатая «Сияние»

Прошла ещё одна ночь. Пони беззаботно спали. Люди в своём серебристом куполе были заняты как никогда, пытались создать целый мир в разуме машины; они не отчаивались, не стоило грустить, пока все живы и есть хоть какая-нибудь цель. А Сёстры разглядывали пирамиду, как в тот первый день, и опять были полны сомнений.

Они долго молчали, иногда даже богиням требовалось одиночество.

Первой не выдержала Луна, коснулась крыла сестры своим.

— Ты понимаешь, Тия, они знали, не могли не знать, но не вмешались.

— Хотели указать на мою ошибку? И потом воспользоваться виной? Им это удалось.

Селестия горько вздохнула.

— Нам придётся поделиться энергией, ждать опасно. Если они готовы рисковать, значит очень спешат.

Перевела взгляд на тёмную сестру.

— Они многим помогли. Люди дали нам гораздо больше, чем мы потеряем. Что ты задумала, Луна? Только не говори, что попытаешься захватить город ради новой техники.

— Нет. — Луна резко мотнула головой. — Как ты думаешь, почему спириты неохотно делятся знаниями? Из простого недоверия? Или потому что не хотят видеть нас на других мирах?

— Ты ждёшь от них невозможной доброты? — Селестия усмехнулась. — Представь себя на месте людей, сестра. Поверь Пилоту, люди не лучше пони, они делают что могут ради своего народа.

— И поэтому они опасны. Присмотрись, может они прямо сейчас готовят армию, рассчитывая покончить с нами одним ударом? Почему ты думаешь, что они не убьют нас всех, чтобы спокойно научиться магии в пустом мире? А они научатся, скорее рано чем поздно. Наконец, почему ты думаешь, что они не вернутся однажды, если мы отпустим их сейчас? Тогда ты перехватила пирамиду по счастливой случайности, не отрицай.

Луна дёрнула крыльями, закончив беззвучную речь.

Селестия смотрела на неё с едва заметным гневом, как когда-то очень давно.

— И поэтому мы должны отобрать у них всё? В этот раз тебе стоит одуматься, сестра. Я поговорю с ними завтра, технологии фрейма в обмен на энергию. Ты увидишь, люди не будут долго тянуть. А пока жди, пожалуйста.

Утром в здание издательства пришла радужная пони. Рэйндэнс никогда не посмела бы сомневаться в словах одной из Элементов, самой верности, и своей подруги. Вскоре пони узнали всё. Люди в город не возвращались. Богини же прямо сказали, что не будут мстить, кто бы этого не требовал.

Рэйнбоу никогда не сдавалась, по крайней мере с ней оставались друзья и оружие не худшее чем богини. Настоящие друзья смогли бы пожертвовать кем-то ради неё. Она говорила с ними раз за разом, день за днём. Упорство всегда побеждало. Но не в этот раз.

— Рэйнбоу, зачем ты это делаешь? Всё и без того плохо.

Твайлайт опять взглянула на заголовки новых газет:

«Принцессы приютили чейнджлингов!»

«Чем думает Селестия?!»

«Чудовища из чужих миров!»

— Оставь их, пожалуйста. Это был всего один безумец, другие не так плохи.

— Какая разница, они его поддержали. Все. Неужели ты не понимаешь, Твайлайт, люди готовы убивать ради себя? И им нужна энергия.

Дэш смотрела равнодушно, с другой стороны стола. Теперь она не расставалась со своей тёмно-синей ветровкой, а на улице прятала гриву под капюшоном.

— Мы десять раз об этом говорили. Что бы не хотели принцессы, они играют с огнём. Люди должны убраться отсюда.

Рэйнбоу отошла, толкнула дверь.

— Ты никогда не возьмёшь Элементы без приказа Селестии. Ни за что не тронешь Анклав. На что я надеюсь.

Она молнией метнулась наружу, не давая себя задержать.

Дэш закрыла дверь, набросила засов.

— Ненавижу подвалы. — неслышно прошептала.

По крайней мере здесь не преследовали другие со своим сочувствием.

— Бессильное зло, а? Вот значит оно какое. — в этот раз почти крикнула, но так же тихо. Меньше всего хотелось сейчас кого-то видеть.

Ну что же, она делала всё что могла. Если никто не хочет понять, не удавиться же из-за этого? Стены в головах друзей казались такими же прочными, как металл проклятого города.

Рэйнбоу пыталась уснуть, прямо на полу; куртка была тёплой, постелью она не озаботилась; разговоры утомляли куда сильнее чем гонки.

Она тряхнула головой, крепче зажмурилась.

— Проснись, посмотри на меня.

Приоткрыла глаза. Резко вскочила.

~Хрясь

Удар копыт отбросил фигурку к стене.

~Хрясь

В этот раз целила прямо в голову.

Бесполезно.

Бросилась к двери, но не успела. Руки вмиг прижали её к полу, сдавили горло, не давая кричать.

— Посмотри на меня. Друзья не убьют за тебя. — человек смотрела прямо в глаза пони.

Рэйнбоу не могла отвести взгляд. Ярость растворилась, осталась только боль и усталость. Она опала в руках человека.

Будь что будет. Какая теперь разница.

— Мы хотим уйти. Нам нужна энергия. Люди и пони не будут жить рядом. Помоги нам уйти.

Дэш мотнула головой. Руки всё ещё держали, но не мешали дышать.

— Что за бред. Тоже пытаешься мне в голову лезть?..

— Да. Ты всё понимаешь. Война людей и богинь убьёт всех нас, вас тоже. Помоги мне поговорить с Твайлайт. Лучше прямо сейчас.

— Поговорить с Твайлайт? В центре Кантерлота?

— Иди к ней. Я за тобой, меня никто не заметит.

Она будто растворилась в воздухе.

Рэйнбоу ещё раз махнула головой и открыла дверь.

К Дискорду месть, к нему же принцесс, жизни друзей важнее. Хотелось спасти хотя бы то, что осталось.

Радужная пони всё же сильно отличалась от человека. У неё были настоящие друзья, важные не сами по себе, а потому что она их любила.

— Твайлайт, пойми, они больше всего хотят уйти. Принцессы удерживают людей здесь. Поговори с ней.

Лавандовая единорожка, перевела взгляд на фигуру человека.

— Элементы могут зарядить фрейм?

— Да, достаточно направить их на спираль. Это заберёт не больше половины магии этого мира, на пятьдесят лет.

— Или Элементы убьют фрейм, затратив в тысячи раз меньше силы. Решать вам, маленькие пони.

Она несмело улыбнулась, поймав взгляд Рэйнбоу.

— Я буду ждать вас завтра.

Фрейм, сотня метров от южной стороны. Шестьдесят пятый день после перехода. Три часа дня.

Сиреневая вспышка, шесть цветных пятнышек появились на снегу. Пони ждали.

Не прошло и пары минут, воздух поплыл рябью, появилась спирит в своём чёрном скафандре.

— Направьте Элементы Гармонии на синюю сферу, прямо перед вами. Энергию придётся передавать медленно, несколько минут, возможно это будет больно. Я скажу, когда спираль будет полна.

Пони молчали. Их окутало белое облачко. Оно сияло мягким жемчужным светом и втягивалось в сферу, всё большим и большим потоком.

Под землёй скрывались мины, Десятки боевых машин держали цель. Люди подготовились как могли.

Вся пирамида едва заметно мерцала, как и поверхность земли вокруг. Ещё несколько сфер подлетели ближе.

Богини появились рядом. Рог тёмной сиял, но светлая удерживала, наклонившись прямо к её голове. Так они и стояли, невидимые для для остальных.

Хватило бы одной искры, чтобы всё запылало. Дискорд ни за что не смог бы удержаться. Хорошо, что старого духа хаоса не было поблизости.

Всё закончилось быстро. Шесть пони упали на землю и медленно поднимались, стряхивая снег.

Лавандовая единорожка тёрла копытцем рог и болезненно морщилась, радужная рядом тяжело дышала.

— Когда вы уйдёте? — Селестия показалась. Смотрела прямо в глаза спирита.

— Через несколько часов, раньше полуночи.

— Поспешите.

Луна молчала. Даже она чувствовала лёгкую слабость.

— Вы должны забрать людей из Анклава. — едва не столкнув принцессу Рэйнбоу метнулась ближе и тоже смотрела на человека в упор.

— Мы отправим отряд за ними.

Все пони исчезли во вспышке телепорта. Спирит, больше не скрываясь, поспешила к фрейму.

Спириты оживлённо готовились к пути, только один не разделял общей радости. Старик ждал снаружи, устало прижавшись к корпусу, и дышал, откинув шлем. Вторая фигура появилась рядом.

— Рядом с Кантерлотом скрыт сквад, я подготовила его опасаясь богинь. И тебя.

Старик не отвечал.

— Ты был прав. Луна не пойдёт против сестры.

Он ответил, неожиданно вслух.

— Передай мне управление. Настрою машины на тихое самоуничтожение после нашего ухода.

— Ты всё так же уверен в Селестии?

— Она мудра и осторожна, богиня откажется от наших технологий. Да и чертежей у них почти нет, аппараты долго не прослужат. Пони будут мирно жить, как и тысячелетия раньше.

— Что делать с Анклавом? Мы должны их забрать.

— Нет, не посылай за ними. Они не захотят вернуться.

Спирит шагнула в шлюз, множество дел ждали в зале Совета. Старик придёт последним. Не Эквестрия проникла в него, а сам он привязался к ней.

Она впервые улыбнулась сама для себя. Наверное её душа сияла под бронёй, спириты тоже умели ценить своих старых друзей.

Глава восемнадцатая «Белый огонь»

Анклав. Шестьдесят пятый день. Три часа и десять минут после полудня.

— Что с тобой?!

Он тряс бирюзовую единорожку, но она, кажется, ничего не чувствовала. Упала и кривилась на полу от боли, зажав рог копытцами.

— Что же с тобой, диагност ничего не говорит! — он отбросил бесполезный прибор и подхватив её бросился по коридору.

— Отпусти.

Он послушался и шагнул назад.

— Ты в порядке? Что случилось?

— Не знаю, рог болью пронзило, перед глазами всё кружится.

— Я отвезу тебя в замок. — он опять к ней потянулся.

— Нет, я цела, не хочу видеть замок, только не опять.

Последний выход в город закончился тем, что какие-то пегасы схватили её и потащили в замок. Требовали от Селестии доказать, что Лиру не подменили. Только не опять.

Когда удалось добраться до газеты, они тоже не хотели ничего слушать и пытались задержать. Всё это было безнадёжно, теперь она хотела только остаться в Анклаве.

Приближалась буря. Редкой цепью вдоль берега ждали пегасы.

Бывало, что дикие облака собирались над морем, подбираясь к земле они сбивались в хоровод ураганного ветра, разрушая всё на своём пути. Эта буря шла к Мэйнхэттену.

Ещё минута и появится просвет, ударить в него всем вместе, и тучи разбегутся как напуганные псы.

Ярко синяя пегаска взлетела рядом, её любимые защитные очки блестели выше глаз.

В зеркальной поверхности отражался пегас: синий костюм Вондерболтc, белая грива и глаза альбиноса.

Розоватые глаза пегаски смотрели серьёзно, с долей испуга.

— Мои ждут сигнала. Твой отряд готов?

— Готовы, не бойся Дэш, мы успеем вовремя.

— Сам ты боишься. Будь готов, Легат…

— Легат, очнись. — голос пегаски изменился, всё окутывала тьма.

Он пытался удержать зрение, но не смог. Жаль, сон был неплох.

— Легат, мне нужна твоя помощь.

— Терминал? Почему ты здесь?

— Спираль заряжена, спириты собираются уходить. Этот мир подходит для людей, фрейм должен остаться.

Терминал, что же ты задумал? Он давно привык считать машину разумной, ничем не хуже, гораздо умнее его, но такого не ожидал.

— Почему ты не подчиняешься спиритам? Разве мы не должны следовать за ними в чистый безопасный мир? Эквестрия не похожа на такой.

— Моя цель — довести людей до подходящего для жизни мира. Эквестрия подходит. Фрейм — проект людей. Спириты были нужны как проводники, сейчас они вредят.

Надо же, у машины тоже есть своя мечта. Может это всё ещё сон? Пусть даже сон, он нравился Легату.

— У нас шесть часов на подготовку. Недавно спириты дали мне свободный доступ к части систем зала Совета, этажом ниже ждут двенадцать ремонтных роботов. — продолжал тихий ровный голос Терминала.

Интересно, кто подарил Терминалу голос? Или смоделировал сам?

— Все спириты собрались в зале. Я могу ненадолго усыпить их, но не убить. Легат, ты убедишь людей в Анклаве взять управление роботов и уничтожишь Совет.

— Нет выбора, Терминал? Нет способа остановить Совет без убийств?

— Угадывать лучшую стратегию, это твоя задача, Легат.

— Свяжи меня с Пилотом, Терминал.

Плохо как никогда. Пусть разговор закончится быстрее.

— Почему ты не можешь решиться? Ты знаешь, это нужно сделать.

— Они хорошие люди. Я просто не могу. Может мы сможем повредить спираль? Сделать хоть что-то ещё?

Она должна понять, люди не могут быть как пони. Будущее — вот вся наша жизнь, а пони счастливы в настоящем. Прости, Пилот, тебе будет больно это слышать, ты мечтала забыть.

— Нет, остался единственный шанс. Что ты подумаешь позже, через много лет, когда твои друзья-пони будут умирать? Ты не Селестия, ты не сможешь так жить.

Она молчит. Пилоты созданы быть лучшими из людей, ей сложнее всех решиться на зло.

Опять я использую людей для себя. Надеюсь, в последний раз.

— Мы можем спасти всех пони. Я хочу исправить ошибку. Нам нужен фрейм.

— Ладно, я скажу всем. Все пойдут.

Анклав. Шестьдесят пятый день после перехода. Шесть вечера.

Опять тот взгляд, она подслушала.

Нет, глаза другие, и рог сияет. Она сильно изменилась за эти дни.

— Подумай о том, сколько жизней это может спасти, Лира. Сотня — невелика цена за миллионы.

Единорожка молчит и не дышит.

— Мои поделки ничто в сравнении с техникой фрейма. Я не хочу смотреть, как ты умираешь.

Сверкнули глаза, словно говоря: «Не в этот раз». Рог вспыхнул янтарным. Исчезла.

Представить место, мигнул свет. В глазах потемнело, удар копыт о землю; вперёд, бегом, пока зрение не восстановится.

— Надышалась что-ли? — зудела одна мысль в голове. Рог страшно болел.

Пятна света, через минуту контуры скал вокруг. Бирюзовая единорожка неслась по узкому серпантину. Она столько раз бегала по нему вверх и вниз, что теперь ноги помнили дорогу, можно было не смотреть. Теперь поворот.

~Шмяк

Сине-бирюзовая кучка полетела вниз. Зрение наконец-то полностью вернулось к Лире.

— Рэйнбоу, ты? Сильверлайн?

Она бросилась к стражнику.

— Быстро, лети в замок! Скажи Селестии, Анклав нападёт на фрейм!

— Что? Что ты несёшь, Лира! Они сказали, сейчас заберут людей из Анклава, мы за тобой.

— С дороги! — Она кричала. Рог вспыхнув янтарным, отбросив стражника и радужную дальше по склону.

Лира исчезла во вспышке света, через мгновение бежала дальше.

Радужная пони трясла стражника, он не приходил в себя.

Замок Сестёр видел разные чудеса, маленький янтарный вихрь сегодня не удивил старые камни. Несётся по коридорам, мерцает, кричит, разбрасывает в стороны удивлённых стражников. В прошлом и не такое случалось, неспокойные пони иногда штурмовали крепость богинь.

— Открывай! Скажи богиням! — в дверь тронного зала влетел бедняга-стражник, благо её никогда не запирали.

— Селестия! Анклав нападёт на фрейм! Они хотят убить спиритов! Останови! — бирюзовая пони наконец упала.

Светлый аликорн через секунду исчезла, вспышкой света, сестра за ней, задержавшись на миг.

Лавандовая единорожка подошла к подруге и осторожно обняв легла рядом.

Лире сейчас хотелось только уснуть, но рог не давал, ужасно болел.

Спириты лежали неподвижно, измятым кругом, как каждый раз в подготовке к переходу. Дышали совсем медленно.

Указать цель, и всё. Придётся повторять каждый раз, машина сама не убьёт человека.

— Легат, стой. — одна из фигур быстро вставала на ноги.

Он хотел отдать приказ, но мысль не давалась, в голове стояла странная пустота.

Робот замер, остальные машины за ним не шевелились. Но не все, последний бросился вперёд, сбив остальных.

Последняя секунда. Время несложно удержать, если ты спирит, но жаль, ненадолго.

Она изменилась. Сияет, не просто отражённым светом, нет; сияет как бриллиант Эквестрии, изнутри, ярче любого другого пилота. Ни шанса остановить, новая броня идеальна.

Быть может это её право, попробовать ещё раз? У неё и богинь может получиться, люди и пони будут жить вместе; в мире без страха, где зло некому взять. Но нет, фрейм должен продолжать путь. Прости, Голубка.

Скалы дрогнули, рассыпаясь в пыль. Машины рванулись в небо, чтобы через секунду метнуться к новой цели. Практически невидимые, быстрые, таким оружием можно было бы убивать богов.

— Бедная Лира, наверное она там. — вспыхнула последняя мысль.

Морщинки на лице спирита успели двинуться, удивлённое выражение сменилось на досаду.

Гибкий манипулятор вытянулся на весь зал, голова старика взорвалась, тело отбросило к стене.

— Спасибо, Пилот. Быстрее, убивайте!

— Стойте! — от этого голоса задрожали стены.

Вспышка. В центре зала светлый аликорн. Рог сияет. Купол света накрыл лежащие тела. Роботы отброшены, прижаты к стенам чудовищной силой.

Они пытаются вырваться. Но вот, замерли, сестра тоже успела вовремя.

— Луна, там всё в порядке? Луна?

Над Кантерлотом гремит гром, вспышки ярче солнца освещают горы. Небольшое плато, в полудюжине миль от города, накрыло облако пара и дыма. Секундное затишье, шум рассекаемого воздуха. Шар плазмы вспыхнул, удар заставил расплавленную землю отхлынуть волной, на миг среди огня показалось облако непроницаемой тьмы. Плато вновь затянуло дымом.

— Луна, ответь же, ты в порядке?

— Нет, нас обстреливают с неба. Держу щит над Анклавом.

Мёртв. Где вторая? Вот она.

Облако света подхватило тело, метнуло через зал. Рог коснулся головы.

— Открывай глаза, быстрее! — мысленно кричала аликорн.

В оцепеневшем разуме спирита не за что зацепиться.

— Пусть так. — сплошная волна света ударила в её разум, едва не сжигая.

Человек открыла глаза.

— Отзови напавших на Анклав, немедленно!

— Не могу, сквад автономен.

Голос совсем тусклый. Что-то повредила.

Селестия мотнула головой:

— Можешь! Выбирай: жизнь, или смерть.

Спирит замерла.

— Что там, Луна?

— Они взорвались, все. Пока не могу снять щит, вокруг пекло, всё горит.

— Все целы?

— Да, я затащила внутрь двоих, больше никого вокруг не было. Люди тоже живы, они спят.

Аликорн смотрела спириту прямо в глаза.

— Теперь уходите, как можно быстрее.

— Богиня, позволь объяснить.

— Не стоит. Ты думаешь, я не поняла, зачем вам автономный сквад над Кантерлотом?..

Она оставалась в зале, пока спираль не загорелась, начав переход. Долго парила в воздухе на месте исчезнувшего фрейма и смотрела на затихший портал.

Тонкий белый луч протянулся от рога к Солнцу. Светило ответило вспышкой.

Песок плавился и бурлил внизу. Кольцо портала медленно нагревалось, его конструкция была невероятно прочна и пока держалась под гневом богини.

— Сестра, а я знаю, что тебя обрадует.

— Это должно быть нечто, Луна.

— Не сомневайся. Тут одна умная машина догадалась перенести всю библиотеку фрейма в Анклав. Болтаю с ней сейчас, она зовёт себя Терминалом и не против знаниями поделиться. Молчишь? Не рада?

— Не знаю. Пошли домой, поднимем луну и спать.

Пара аликорнов устало смотрели на утреннее Солнце. Им пришлось вместе вызывать рассвет, это было тяжело, но почему-то приятно. Они часто разговаривали, но что-то вместе делали так редко. Возможно поэтому принцессы поссорились в далёком прошлом?

Но прошлое в прошлом.

— Луна, а как ты догадалась вызвать щит? Предвидела?

— Нет, — она серьёзно смотрела в глаза сестры — только попробуй это кому-нибудь рассказать.

— Тайна. Ждёшь клятвы?

Луна только махнула копытом.

— Чтобы войти мне пришлось ломать двери. Пробилась в зал, сразу усыпила людей. Тут слышу крик из стены: «Атака с неба! Поднять Периметр!».

— Я могла бы перенести всех в замок, но послушалась как маленький жеребёнок. — Она тряхнула головой. — Бывает же.

Солнышко красиво блестело, пока на него можно было смотреть без боли в глазах. Интересно, в новом мире фрейму тоже светит Солнце?

— Тия, почему ты их не убила?

— Не смогла. Жалость помешала. Ответственности испугалась. Думаешь, стоило?

— Нет. А всё-таки?

— Тайна.

— Давать клятву?

Селестия улыбнулась:

— Давай.

— Ладно. Я навсегда сохраню твои слова.

— Знаешь, Луняша: люди почти как пони, а спириты были похожи на нас. Наблюдая за ними, я, как в зеркале, впервые, видела себя до страшной глубины. Я не хочу быть богиней, пусть пони и люди сами идут, куда захотят. Я не хочу однажды остаться одна.

— Вот и решили. — улыбнулась тёмный аликорн.

Терминал мог бы быть счастлив, услышь он это, но увы, радоваться он не умел. Пока не умел.

Эпилог

Где-то в Цепи Миров. Через 109 лет после перехода.

Наместник отчаянно сражался. Он долгие годы преобразовывал этот дикий мир не для того, чтобы сдаться перед первым же пришельцем. Но он проигрывал и знал это с самого начала.

Причудливый механизм теснил его армии: периметр едва сдерживал вихри огня, волны спанжа и разломы сносили одно ядро за другим, орды терраморферов не справлялись. Чужое устройство было неуязвимо; сфера тьмы между пары дисков, гораздо меньше фрейма, во много раз меньше самого наместника; но она обладала бесконечной энергией.

Вот и конец, враг завис в километре, последняя линия периметра пала. Наместник направил все оставшиеся глаза на сферу, стараясь не пропустить ни одно мгновение, энергии хватало ровно на то чтобы послать вестника. Наместник не мог подвести Императора хотя бы в этом, предупредить остальных и стереть себя, вот всё что он мог.

Неуязвимая сфера исчезла, враг снял защиту, готовясь подключиться к наместнику. Промеж дисков парила маленькая полупрозрачная пирамидка.

Больше ждать нельзя, он послал приказ вестнику. Ответа нет, цепь разрезана, и следующая, и ещё две. Наместник ослеп, связь со спиралью пропала, пришелец его переиграл и уже орудовал внутри. Механический разум слишком хорошо управлял своими эмоциями, он просто отключился.

— Мы не успели получить пароли, опять.

Прямо из поверхности мира появилась фигура человека, совершенно обыкновенного человека, из плоти и крови, даже скафандр защищал от жары и ядовитого воздуха. Он подошёл к пирамидке, погладил поверхность нижнего диска. Перчатка скафандра сгорала, касаясь раскалённого металла, она не была рассчитана на такой жар, но тут же восстанавливалась вновь, стоило ему отвести руку.

— Не расстраивайся, выходи. Может в следующий раз повезёт.

— Я не расстраиваюсь, я думаю.

Ещё одна фигурка явилась, она подошла к циклопической махине наместника, махнула рукой, будто собираясь отбросить волосы с глаз, но наткнулась на поверхность шлема. Обернулась, янтарные глаза сверкнули, сбрасывая непослушную серебристую прядь за ушко.

— Без карты мы не найдём путь на Землю. Глупый Наместник. Может их хозяин будет сговорчивее? — она пнула невинную железяку. — Но вот как мы найдём Императора без карты?

— А я уже понимаю, как он расставляет наместников. Попробуешь угадать?

— Скажи, не тяни!

— Нет, поймаем ещё парочку, чтобы убедиться. И к дядюшке Импи. Он старомоден, должен в центре паутины сидеть.

Фигурки исчезли, будто их не было. Пирамидка сверкнула, как яркая звезда, и тоже пропала. Уставший от шума и суеты мир облегчённо выдохнул облачко спанж-бури; он покачивался в океане хаоса, медленно залечивая отвратительную плоскость и убирая разломанные железяки; пытался вспомнить, как раньше лежали вещи, но память была уже не та.

Спанж-вселенная, социум и технологии Исхода

Спанж или психосфера — это наш мир, это место, где чудеса никого не удивляют и сны не бывают просто снами. Мысли и эмоции целых поколений жителей больших миров расходятся волнами, оседая в спанже.

Некоторые идеи очень сильны, спанж бурлит вокруг них и появляются пузырьки миров.

Пузырьки спанжа прозвали плоскими мирами. У каждого из них есть основание — зеро-слой, неисчерпаемый источник энергии.

Мы знаем, в спанж можно войти из реальности. Мы верим, что из спанжа есть выход в новые большие миры.

Большой мир, это, например, Земля. Все кроме спиритов забыли её.

Цепь Миров — путь в большой мир. В спанже легко заблудиться, всегда должна оставаться возможность вернуться назад. Поэтому спириты защищают Цепь Миров любой ценой.

Скам — худшая часть спанжа, поверхность его миров. Хаос снаружи хотя бы просто убивает, а миры любят играть.

Человек в скаме не живёт. Реакция спанжа убивает. Твари из подсознания выходят наружу. Ведь у каждого найдётся пара монстров под замком? А убить могут не только монстры, мечты и надежды так же опасны.

Мечты, надежды, да любые эмоции и мысли действуют на спанж. Они отражаются в нём, большинство превращаются в тварей, скверну; ведь многие люди несчастны, или не заботятся о счастье других.

Фрейм.

Город в ракушке брони. Непроницаем для скама, по крайней мере пока его жителей ведёт одна мечта.

Язык Исхода искусственный, было бы глупо нести с Земли бесполезные осколки её культур.

В каждом фрейме примерно сотня тысяч живых людей, сотня спиритов, пара сотен пилотов, один легат.

Все клоны, точные генетические копии первого поколения. Новых детей нет, семей нет, секса нет — это слишком опасные вещи для путешественников в спанже, они разрушат общество.

С другой стороны, есть общность. Фрейм это не армия с «сэр-есть-сэр», это даже не монашеское братство, больше всего фрейм похож на дружную семью.

Совет направляет город.

Легат ведёт фрейм.

Пилоты защищают.

Люди живут.

Терминал связывает всех.

Иерархии среди людей нет, амбиции не нужны. Место каждого определено с рождения, непредсказуемости нет. Хаотичность ведёт к безумию, угрожает городу, таким место в криокамерах.

Почему не все люди в криокамерах? Спириты обещали вести город, а не могильник.

В каждом человеке есть три ценности: сознание, память, гены.

Заморозка убивает сознание.

Смерть убивает и сознание, и память.

Потеря фрейма уничтожит всё.

Почему спириты не любят генную инженерию? Они боятся того, во что могут превратиться. Также они боятся бунта машин.

Технологии фрейма развивается очень медленно, умы людей слишком ничтожны, чтобы познать все миры вокруг.

Технологии Исхода.

Все основные технологии Исхода (проколы коридоров и перемещения фреймов, нанотрансформации, масштабный терраформинг, глобальные защитные поля) базируются на доступной энергии. Её, в силу физики спанжа, легко можно добывать в колоссальных объёмах. Например, фрейм в своей спирали (двигателе-аккумуляторе) запасает столько энергии, что её хватило бы на небольшую звезду.

Альфа- и Омега-коридоры.

Из каждого плоского мира можно выглянуть наружу, в хаос, чтобы найти новые миры. Для этого необходимо построить Омега-портал в глазе мира. Это глубоко ранит мир, разрушение Омега-портала убьёт плоский мир.

Омега-порталы можно строить на больших мирах, без вреда для них, на первый взгляд.

Но прежде чем смотреть из глаза мира, нужно построить Альфа-портал, иначе свечение помешает взгляду.

Место для альфа-портала — дыра в плоти мира. Эти точки далеко сияют в хаосе спанжа.

Альфа-порталы нет смысла строить в больших мирах.

Из Омега-портала можно перенестись в любой из видимых миров. Но годы потребуются, чтобы накопить энергию для пробоя пути и защиты фрейма в полёте через хаос.

Альфа-портал в новом мире и Омега-портал в старом можно связать коридором. Переход через коридор требует гораздо меньше энергии.

Пузырьки спанжа, связанные коридорами — это Цепь Миров.

Послесловие

Песенка фрейма из главы «Ты не одинок» сделана под впечатлением от «Lift Thine Eyes» из игры «Medieval II Total War Kingdoms». Как-то так она должна звучать.

Может быть кто-то хороший её срифмует, или даже озвучит. Ну а вдруг.

А если кто-нибудь сделает иллюстрации, автор будет вне себя от счастья.

И, во имя Селестии, если видишь ошибки, обязательно исправь, или отправь письмом: [email protected] Автор ненавидит свою неграмотность.

Если хочешь изменить текст, дополнить, сделай это! Это будет правильно, ведь всё принадлежит пони.

Книжка должна быть на флибусте, если никто не удалит.

Ниже лишнее, но не смог удержаться. Только для ничего не понимающих слоупоков вроде меня:

Это история о желании жить, дружбе и уважении к своим маленьким друзьям.

История о том, как стать лучше, но остаться собой. И человеку, и всей цивилизации очень важно найти ответ на этот вопрос.

Помни, читатель. Друзья — хорошо. Семья — плохо.

Ищи свою маленькую пони, и ты найдёшь себя.