Роща черных тюльпанов
Глава IV Враг достойный уважения
Глава 4. Враг достойный уважения
Прошло десять лет. Куоре Фреддо Пониталье сидел за центральным столиком престижного столичного ресторана и медленно попивал чай. Очередная, на этот раз затянувшаяся на десять лет, встреча с другом детства и юношества Донатори Булисщом продолжалась уже второй час. Становилось скучно.
Несмотря на несколько лет афер, изменения места жительства, погонь от должников и несколько тюрем, характер Донатори совсем не изменился. По-прежнему выражая свою преданность народу минотавров, авантюрист насмехался над Фреддо, неоднократно перечитывая перед его носом старые газеты.
— «Биржевой крах!» — С выражением прочел заголовок Булисщ. – «Более десятка крупных компаний лишились финансирования. Гвардия теряет головы»…бла-бла-бла… «недовольство рабочих»… это не интересно! А вот! «Журналисты утверждают, что крах так или иначе связан с крупномасштабным ограблением 13 апреля, к которому приложило копыто организованная преступность» — Минотавр отбросил газету и усмехнулся. – Хэх! Этот ваш Фелоне не так прост.
— Ты не мог бы говорить тише. – Сдерживая злобу, сказал Куоре. – Может, ты еще и мое клановое имя проорешь на весь зал?
— Ну, уж прости! Я минотавр и сантцилиец в одном лице, мне свойственна грубость. – Ответил Донатори и раскрыл следующую газету. – Хах! А вот это мне больше нравиться! «Подъем экономики Южной Сантцилии! Резкое изменение экономической структуры печально известной Южной Сантцилии взбудоражило всех жителей нашей родины. Некогда бедная часть острова стала процветать с невероятной скоростью». Дайте угадаю: Это наступило тогда, когда твой папаша и остальные доны сдались этому Фелоне и сделали его управляющим клановыми финансами?
— Мне необязательно это напоминать.
— Нет, вот именно, что обязательно! Десять лет назад, ты говорил, что приструнишь этого парня. Ног вместо этого вы сами запряглись в его узду! Я одно понимаю, если бы такую аферу провел твой отец, но какой-то южный мужик, взял и обокрал четыре могучих клана! Уж прости Фредди, тут ваша чета сдала! Ой, как сдала! – Минотавр крикнул. – Гарсон! Вина!
— Отец недооценил хитрость Фелоне. И мы не запрягли себя в его узду. Фелоне вернул нам наши деньги, с уговором, чтобы мы не мешали ему, иногда выполняли его требования и не скрывали своих действий. Можно сказать, что нам повезло.
— Повезло! – Булисщ тут же забрал у официанта бутылку вина и отрыл ее зубами. – Я вот что тебе скажу, Фредди: когда я приезжал на Север, я везде слышал только одно имя: Пониталье. Когда ездили на Запад, там я слышал имя Гриниеро. Когда я встречался с Гвардией, то слышал имя Зокколини. – Булисщ залпом осушил бутылку и продолжил: — А сейчас, неважно, на Севере я, Юге или Востоке, я везде слышу только одно имя: Фелоне! Фелоне управляет Гвардией, Фелоне управляет контрабандой, Фелоне правит всем! Ну а вы, все остальные, стали лишь его рабочей силой. Рекламой его имени! Вы стали его рабочими, а должны были просто взять и устранить этого наглеца. – Булисщ поднялся, чуть было не споткнувшись. – Всему вас, пони, учить надо! Мы минотавры не затягиваем! Просто раз! – Он ударил по столу. – И в лоб, по рогам! Бу-гэ-хэ-хэ! Бывай, Фредди.
Донатори свернул газеты и неуклюже поднялся, чуть было, не опрокинув стол. Пошатываясь от хмеля и спотыкаясь об других клиентах, минотавр все же сумел выйти из ресторана, не разбив и не сломав ничего. Куоре остался наедине со своими мыслями, неприятным осадком от разговора и счетом за заказ Донатори.
Несмотря на малоразвитую эстетику, Шнобель все же сумел оценить красоту заснеженных гор Восточной Сантцилии, особенно наблюдая за ними издалека. На этом сыграла и летняя жара. Снежные шапки гор манили своей прохладой и снегом. Шнобель устал ждать Серджио.
Сацбот не обращал внимания на горы, но при этом он не меньше страдал от духоты и жары. Избавиться от проблемы жажды, Сацбот решил сочным персиком, сорванным в соседнем саду. Поскольку деревня, в которой они находились, представляла собой персиковую плантацию, никто не заметил отсутствие одного плода.
— Ты кстати в курсе, что настоящий персик принято не есть, а пить! – Вдруг сказал Шнобель. – Настоящий зрелый персик становиться практически прозрачным и мягким. Его надо аккуратно поддержать копытом и просто выпить, оставив косточку. Все что мы едим, это еще не зрелые плоды персика.
— Это ты на что намекаешь, Шнобель? – Спросил Сацбот.
— А то, что если бы у меня был персик, я обязательно с тобой бы поделился.
— Да, жалко, что у тебя нет персика. – Сацбот задумался. – Минутку, тут же персиков целые сады. С чего это мне с тобой делиться? Возьми и сорви! Или, если угодно, можешь стоять у дерева с протянутым копытом, пока один из персиков «реально» созреет.
— Знаешь, я тут встречал Лу и знаешь, что он мне сказал?
— Что тебе сказал Луи?
— Луи мне сказал, что тебе все же надо идти в задницу.
Их разговор прервал вышедший из здания деревенского управления Серджио Ориоло.
— Идем в участок, после этого в центр. – Приказал Серджио. – Нужно сказать пару ласковых канцлеру Гольду! Шнобель, отправляйся на вокзал. Закажи нам билеты на вечер. Вперед!
Получив должность главного управляющего клана Фелоне, Серджио изменился за несколько лет. На место ранних приступов скрытой паники и злости пришла профессиональная хладнокровность и жесткий расчет. За его спиной многие говорили, что энергии Серджио хватило бы на несколько государств, учитывая его рьяность и подход к бизнесу и управлению. И все же внутри него оставалось еще много от старого Серджио Ориоло.
Закончив свои дела в деревне, Серджио приказал карете отправиться в областную столицу, где им предстояла встреча с канцлером Востока Глиттер Гольдом. Бывший заместитель казначея, а ныне очередная политическая игрушка мафии, ждал Серджио на главной площади города, около фонтана.
— Сеньор Ориоло, как я рад вас видеть. – Скрывая страх за радостью, сказал канцлер.
— Бросьте этот цирк, сеньор Гольд! – Резко начал Серджио. – Два месяца назад, вы обещали перевести за горы наши «особые» товары. Дирижабль на той стороне ждет уже неделю, а товара все нет!
— Понимаете, тут такое дело… — канцлер начал нервно чесать горло. – У меня произошли проблемы с местной Гвардией.
— Проблемы с местной Гвардией? – Серджио нахмурил брови. – В этом случае, отчего вы не пожаловались подельнику Зокколини?
— Это п-потому что местная Гвардия не играет п-правилам вашего Зокколини. – Резко прервал их чей-то мужественный, заикающийся голос.
Голос принадлежал худому жеребцу средних лет. Ни Серджио, ни Гольд, ни Сацбот, ни за что бы не приняли его за офицера Городской Гвардии. Поскольку вместо стандартной синей формы и стальной кирасы, пони носил на себе белую рубашку с галстуком, поверх которой было надето пальто.
Сам офицер имел довольно простецкую внешность. Полукудрявая черная грива начинал опускать маленькие аккуратные бакенбарды на добродушное лицо, бурого окраса. Густые брови придавали его взгляду надменности. Правый глаз был полузакрыт, словно он недавно пережил встречу с чьим-то копытом. На Метке была изображена химическая колба, со знаком вопроса на место пробки.
— Знаете, что мне нравиться в нынешних п-преступников и во всем к-криминале. – Офицер заикался лишь на буквах «к» и «п», в основном его дикция была чистой и наглой. – Вы все разленились и стали меньше устраивать свои встречи в п-подполье. Вы решили, что Гвардия служит вам. Тут вы ошиблись. В этом месте, в этом городе, Гвардия стоит лишь на одной стороне, на стороне Закона. И сейчас вы, не чуражась Закона, выдали мне п-пару интересных новостей, к-которвые могут обеспечить вам долгий срок в нашей уютной темнице.
— Да кто ты такой! – Резко спросил Сацбот.
— П-позвольте п-представиться: лейтенант Феделе Сервицио! – Лейтенант вытянул копыто, но поняв, что никто не решится с ним поздороваться, продолжил: — Я бы хотел, чтобы все п-прошли со мной в участок.
— Тут я вынужден ответить вам отказом, лейтенант Сервицио. – Ответил Серджио. – Вы не имеете право нас арестовать, действуя лишь личным утверждением. Вам нужен хотя бы один свидетель, чтобы обвинить нас в содействие преступности.
— Да, понял! – Сказал Сацбот.
— П-простите меня. – Офицер резко погрустнел. – Я видимо ошибся.
Он медленно отошел походкой театрального актера. Но, спустя ровно десять шагов всеми копытами, лейтенант вдруг остановился и резко повернулся.
— А как вы ответите насчет доказательства в виде скрытых торговых отчетов с места нахождения к-контрабанды в горах?
Офицер бросил в сторону мафии папку со всеми отчетами Гольда. Они должны были быть под особой охраной, детективу нужно было постараться, чтобы добыть их. Доказательства были серьезными, поэтому не прошло и минуты, как Гвардейцы незамедлительно арестовали их.
Это было шокирующее для Серджио. Столько лет успешного бизнеса и тут кто-то их Гвардии решился потревожить его рай. Несомненно, это было дело копыт Зокколини, поскольку именно он отвечал за
Гвардию. Или же это мог быть и Гриниеро, ведь они находились на его территории. Во всяком случае, Серджио был удивлен, что было крайне редко для него за последние десять лет. Как и то, что ему вновь придется пережить все прелести тюремной жизни.
Лейтенант Феделе Сервицио был доволен своей ловко проделанной работой, по обезвреживанию преступной деятельности в городе. Свою победу он украсил заказанным обедом, из двух ромашковых сэндвичей. На десерт, Феделе припас самое любимое и дорогое его сердцу лакомство – шарлотку с кремом, приготовленную по семейному рецепту.
— Хэй, Феделе! – Подошел к лейтенанту молодой Гвардеец. – Там тебя кэп ждет, хочет поздравить за арест тех контрабандистов.
— Я сейчас занят. – Улыбнулся в ответ лейтенант.
— Я вроде еще слышал слово «повышение».
— Умеешь ты п-подловить! – Улыбнулся Феделе, поднимаясь из-за стола.
— У тебя учился, лейтенант.
Капитан чуть было не оторвал копыто Феделе, тряся ее и восхваляя талант и дедукцию лейтенанта. Офицер, сам Феделе и почти что весь участок были верны своей работой и Закону Сантцилии. Несмотря на почти что полный контроль клана Зокколини над Гвардией, участок оставался непоколебимым оплотом правосудия. Он до сих пор существовал лишь по причине малого размера штаба, тем самым деятельность честных Гвардейцев просто напросто не замечали.
— Ты просто молодец Феделе! Ты бриллиант нашего участка. – Радость капитана излучала тонны позитивной энергии. – Вот когда мне говорят, что на это дело следует послать Феделе Сервицио, я с ними соглашаюсь. Когда мне сказали, что Феделе Сервицио выполнил поручение, я заранее радуюсь за успех! Когда…
— Спасибо не стоит. – Со скромностью ответил лейтенант.
— Нет, стоит, Феделе, стоит.- Капитан вдруг помрачнел и сел за стол. – Видишь ли… совет директивы Защиты Сантцилии давно меня тиранит по поводу отбора лучших Гвардейцев на новые, более оплачиваемые должности. Тебе бы в столицу Южной Сантцилии, если говорить короче.
— Ни за что! Может я и родился там, но я знаю, что это за место. – Феделе говорил серьезно. – Чтобы очистить этот город от п-преступности, нужен легион солдат. К-коррупция и власть п-преступников, это слишком тяжело! Я, конечно хочу избавить Сантцилию от мафии, но мне это легче желать здесь, среди своих, чем среди врагов.
— Я понимаю, но ты же сам видишь, во что все превращается. – Капитан прикусил губу. – Даже, если мы и садим преступников за решетки, они все равно остаются свободными. Даже сейчас ко мне пришла весьма убедительная бумажка с требованием освободить недавних контрабандистов и канцлера. Прости меня, Феделе, у этих ребят длинные копыта.
Для честного и чуть наивного характера лейтенанта Феделе эта новость отразилась тяжелым ударом. Наблюдая из окна офиса капитана, Феделе убедился в слабости Закона над организованной преступностью. Серджио и Сацбот спешно уходили из участка, скрывшись под тенью карет.
Феделе галопом выбежал из здания, словно намериваясь догнать карету и вновь арестовать мафиози. Он наблюдал за уезжающей безнаказанной преступностью и от этого его сердце сжималось. Его отвлек серогривый единорог в коричневом пальто.
— Вы перешли опасную черту. – Сказал Акуто. – Вам бы лучше ловить карманников. Мой Вам совет: чаше уводите взгляд от наших пони, уверяю, Вы от этого получите больше и меньше потеряете.
— Я как раз думаю иначе. – Храбро ответил лейтенант. — Я выполняю свой долг
— Радует, но лучше не стоит. Поверьте мне.
Единорог скрылся. Феделе несколько раз сдержал в себе ярость. Решившись, он отправился в кабинет капитана. Вызов был принят.
— Я согласен! Где мое новое место работы?
Обеспечив своему клану долгую и прибыльную систему, Капо Фелоне не позабыл и про себя, купив для своей семьи особняк на границе Южной Сантцилии. Этот дом должен был быть идеальным образцом нового воспитания дона Фелоне и его семьи, если бы не сыновья Капо. Родные сорванцы Граве и Фортэ уже несколько лет не могли принять в свои ряды новенького – подкидыша Минора, чья жизненная позиция резко отличалась от братских принципов.
— Прекрати Фортэ, отдай мою тетрадь! – Вопил Минор, стараясь отобрать у братьев свои вещи.
— Сопляк! Циферблат тощий! – Обзывался Фортэ, перекидывая тетрадь Граве.
— Хочешь свои циферки? Ну, так лови! – Издевался Граве, бросая тетрадь обратно Фортэ.
— Ну, хватит! — Минор начинал плакать. – Прекратите!
— Что хватит?! Что прекратите?! – Фортэ отбросил тетрадь и подошел к Минору ближе. – Ты не смеешь нам указывать, безродный! Нам сыновьям Фелоне никто не смеет приказывать. Понял, найденыш!
— Дети успокойтесь! – Остановила их спор Анчелотта. – Граве, Фортэ, как вам не стыдно? Как вы смеете обижать своего брата?
— Он мне не брат. – Огрызнулся Фортэ.
— Он подкидыш, мама. – Ответил Граве. – Он нам не родня.
— Мы семья! Ваш отец принял его в наше гнездо и усыновил. Минор вам брат, как и мне сын. Вы родня одного пегаса!
— Все равно, не брат он мне! – Фортэ припугнул Минора копытом.
— Он даже не похож на нас. – Поддержал брата Граве.
— То, что он не похож на вас, не значит, что он вам не брат. – Сказал вошедший в комнату Капо.
Капо вошел в комнату медленно, словно плывучий ледник. Годы вновь взяли свое, преждевременно состарив пегаса. Многие видели в этом болезнь дона, но сам Капо был уверен, что это мистическая кара за его деяния. И все же, несмотря на раннюю старость, дон Фелоне вселял страх и уважение каждый раз, когда он появлялся в поле зрения.
— Если вы хотите выжить в этом мире, вам нужно выучить только один урок: семья это все! – Капо говорил медленно и убедительно. – А семья — это не только родная кровь. Семья это верная тебе душа, которой ты должен отвечать той же верностью, почетом и любовью.
Граве и Фортэ поникли головой и стиснули губы. Молодая кровь требовала возразить ему, показать, что настоящее сантцилийское рвение не сломить семейными принципами. За удар по щеке принято ударять ударом сильнее, таков был девиз. Но все же воспитание сантцилийца требовала полное и беспрекословное уважение к отцу, а Капо являлся настоящим символом этого принципа. Сантцилийское уважение было сильнее сантцилийского рвения.
— Поймите. – Продолжал Капо. — Я вас люблю. Всех. И если вы любите меня, так полюбите и малыша Минора. Прекратите ссоры.
— Я тоже тебя люблю отец. – Сказал Граве и поклонился.
— Прости меня отец. – Сказал Фортэ и отдал тетрадь Минору.
— Спасибо. – Поклонился Капо Минор.
— А теперь идите, играйте. Но не ссорьтесь!
Когда ребята вышли из комнат, лицо Капо будто изменилась. Он опустил голову, словно он недавно перенес в одиночку целый грузовой лайнер. Глаза наполнились усталостью и грустью. Капо стал действительно походить на старика. Анчелотта помогла мужу сесть в кресло.
— Ты хороший отец. – Сказал ему Анчелотта, погладив по плечу.
— Жаль, что я не могу быть с ними всегда. – Ответил с тоской Капо. – Эти проклятые доны, за ними нужен глаз да глаз. Иначе они решаться ударить по мне через вас. А я этого не могу допустить. Либо я принимаю удар и реже вас вижу. Либо бросаю борьбу и теряю вас навсегда.
— Ты все верно делаешь. Я уверена, ты сможешь найти компромисс между кланами.
— Сеньор, к вам гости. – Сообщил лакей.
— Это твои друзья, Капо. – Сказала Анчелотта, посмотрев в окно. – Это Серджио и Акуто!
— Впусти их. — С ноткой радости приказал лакею Капо.
— И прикажи приготовить закуски. – Сказал Анчелотта.
Ребята любили общаться с коллегами Капо. Граве обожал слушать Сацбота и его опыт в сфере малого нелегального бизнеса. Фортэ и Шнобель неоднократно устраивали между собой дружеские поединки на хувреслинге. Акуто же любил наблюдать за математическими упражнениями Минора, внутренне удивляясь его таланту и любви к этой науке в столь юном возрасте. Капо и Серджио принялись обсуждать свой бизнес, перед камином.
— Совет директоров Севера явно пытается взять вверх над территориями Пониталье, через нас. – Рассказывал Серджио. – Они думаю, что если умаслить нас, то мы пойдем против Пониталье. Их в основном волнует именно крупный бизнес.
— Сообщи им, что если они не перестанут устраивать между кланами ссоры, то они не смогут управлять даже самыми малыми отраслями. – Ответил Капо. – Пониталье наши союзники мы не смеем продавать их правительству.
— Наши торговые пути, между Западом и Югом, как всегда на высоте. Вскоре мы сможем даже обогнать легальные поставки между странами, оставив короля с носом.
— Нужно уменьшить, хотя бы на неделю. – Резко сказал Капо. – Иначе мы привлечем ненужное внимание. Нужно дождаться коронации нового короля и тогда мы сможем усилить свои позиции. А сейчас лучше не махать хвостом перед диким волком. Дайте оплачиваемый отпуск самым крупным торговым биржам. У нас хватит денег.
— Но на Востоке проблемка. Нашу подставку для Понь-тая раскрыла местный участок Гвардейцев. Думаю это Зокколини, по-другому не может быть.
— Зокколини так не действует. – Ответил Капо. словно понимая, о чем идет речь. – Зокколини использует Гвардейцев для угроз и собственной защиты, но не для облав наших поставок. Это наверняка правильный Гвардеец.
— Разве такие существуют? – Улыбнулся Шнобель.
— Да, существуют. – Грозно ответил Капо. – Если мы контролируем остров, еще не значит, что из противников никого нет, если не считать недовольных донов. Пони сами по себе созданы для добра. И поэтому против каждого зла восстает герой.
-Интересно, ты, значит, считаешь нас злом? – Серджио ухмыльнулся. – В любом случае этот участок довольно слабый и он не сможет нам помешать. Это временная угроза, я уверен.
— Однако я удивлен, что кто-то смог раскрыть твои поставки. – Улыбнулся Капо.
— Это все из-за канцлера Гольда. Прав был Капутцо, на контролируемую власть следует ставить умных пони. Этот Гольд, к сожалению, являться самым распространенным типом Сантцилийской политики: идиотом.
После банкета с доном Фелоне, Акуто незамедлительно отправился в знакомое кафе, к самому ее закрытию. Это всегда был прекрасный шанс устроить любимой Аполлонии сюрприз, появившись за ее спиной, когда она закрывала дверь кафе.
— Акуто! – Аполлония с радостью обняла Акуто.
— Скучала? – Улыбнулся Акуто, предавая любимой букет цветов.
— Если бы не твои письма и подарки, то я бы скорее забыла тебя. – Аполлония улыбнулась, намекая, что это шутка. – Но я же понимаю, это твоя работа.
— Стараюсь и все ради тебя. Может я заслужил шарлотку с кремом?
— Прости, шарлотки кончились. Ты же знаешь, они у нас крайне популярны.
— Тогда позволь проводить тебя! – Акуто встал рядом с девушкой. – За пять лет нужно нарастать опыт, иначе я забуду твой адрес.
Свидания через каждые пять лет. Новый график работы требовал от Акуто стопроцентной верности делу. Проследить за работой четырех могучих кланов, и одновременно защищать интересы своего, было долгим и сложным делом, но Акуто привык к вечной работе, учитывая то, что она давала ему нужное спокойствие для души.
Аполлония каждый раз ждала Акуто, и каждый раз отвечала на его письма. Учитывая разные классовые уровни, Акуто скрыл от нее свою преступную профессию, придумав для девушки легенду о том, что он ревизор водоочистительных компаний. Пятилетние командировки были важной частью его «карьеры», но Аполлония приняла это с пониманием.
«С девушками не надо торопиться» — так сказал Акуто дон Фелоне. И Акуто начинал верить в эти слова. Но для страховки все же дал указания некоторым шпионам следить за возможными претендентами на копыто и сердце Аполлонии. Таким образом, за десять лет у них было всего лишь два-три свидания, но Акуто каждый раз старался сделать его незабываемым, зная, что скоро остальные кланы уймутся и тогда он сможет жениться на ней.
— В общем, все отлично. – Рассказывала про свой бизнес Аполлония. — Мы даже расширяем класс. Я думаю это все благодаря шарлоткам.
— Я уверен. – Кротко улыбнулся Акуто, скрыв про себя мысль, что к успеху Аполлонии он тоже приложил немало усилий.
— А у тебя как? Быть ревизором довольно тяжело. Особенно в наши дни.
— Ну, так… на Севере проверил совет директоров. Они в последнее время решили приструнить под свои кошельки крупный бизнес минеральных заводов. Торговые пути работают отлично, мои начальники решили устроить рабочим отпуск. В общем, стараемся, ради общего счастья Сантцилии. – Акуто было неприятно врать, но он решил не торопиться раскрывать Аполлонии свой настоящий бизнес.
— Ты очень занят. – Аполлония прижалась к плечу Акуто. – Тебе нужно отдохнуть. Скоро будет Праздник Жизни, пойдем на вечерний концерт? О! Смотри!
Она подбежала к плакату на стене. На плакате был изображен Фрэнк Спиноза – золотой голос столичной эстрады.
— Эх, жаль он в Королевском дворце выступает. – Сказала Аполлония. – Плакат висит давно, я уже в свое время пропустила его выступление.
— Фрэнк Спиноза? – Удивился Акуто. – Ты не говорила, что любишь его песни.
— Он просто великолепен! – Мечтательно улыбнулась Аполлония. – Как жаль, что он будет выступать только в столице.
Квартира Аполлонии располагалась на втором этаже углового дома. Акуто не раз представлял себя Ромео, смотря в ее окно, из которого была видна вся улица. Когда любовники попрощались, Акуто ушел под тень проулков и позвал одного из шпионов.
— Найди мне Спинозу к празднику Жизни. – Быстро и четко приказал Акуто. – Цена не важна!
Участок Городской Гвардии Южной Сантцилии отличался от знакомого раннего места работы лейтенанта. Феделе не раз казалось, что все вокруг напоминало мрачную пессимистическую картину. Кирасы Гвардейцев отражали слабые блики желтых лам с потолка, свет которых охватывал лишь половину помещения, создавая сумрак.
Но участок показался для лейтенанта царством света, когда он вошел в офис капитана. Единственным источником света в комнате было лишь вечернее солнце, пропускающие свои последние лучи сквозь полузакрытое жалюзи. Свет отражался на улыбке капитана, придавая ему мистическую мрачность.
— Лейтенант Феделе Сервицио. Наслышан — наслышан. – Голос капитана был сухим и мрачным по сравнению с предыдущим боссом Феделе. – Добро пожаловать на Юг, сынок. – Эти слова звучали скорее как приговор, нежели как комплимент.
— Готов служить и защищать. – Вобрав в себе храбрость, ответил Феделе.
— Рвение не к чему. У нас девиз такой: меньше работы, больше кислорода. Излишняя преданность борьбе с преступниками напрягает местных, учитывая, что во времена безработицы Гвардейцы часто злоупотребляли своей властью над рабочими.
— А к-как же п-преступность?
— Все решаться, все решается. – Капитан снова улыбнулся дьявольской улыбкой. – Твой кабинет дальше по коридору.
Новый кабинет был пустым и темным. С первой минуты Феделе казалось, что это будет сюрпризом, надеясь, что когда он включит свет, со всех стон выскочат его коллеги с тортом и разноцветными шарами. Сюрпризом оказался факт, что лампочка не работала. Лишь природная скромность Феделе дала ему силы пережить свой первый день в этом унынии. Положив на стол чемоданчик с бумагами и сундучок, который являлся переносной алхимической лабораторией, лейтенант подошел к окну и сквозь жалюзи пронаблюдал за восходом солнца.
На улице бродили прохожие. В последний раз, когда Феделе уходил из родной Южной Сантцилии, он помнил лишь то, что каждая улица города напоминала свалку. Теперь же город не отличался от столицы Востока, все жители были чистыми и довольными. Феделе был рад начать защищать этих жителей, в надежде уберечь их счастье от преступной деятельности.
И все же, что-то ему подсказало, что вся эта идиллия может оказаться маской, что за народным счастьем может стоять злой криминальный разум. И возможно этот разум мог оказаться сильнее. Но Феделе Сервицио не для того бросил семейный бизнес в кафе, ради учебы на гвардейца, чтобы взять и сдаться. Он подошел к своей лаборатории и взял из нее три бутылочки с разноцветными жидкостями. В потаенный карман пальто он спрятал пакет с документами.
— Сеньор! – Позвал его молодой юноша в кирасе. – Вы лейтенант Сервицио? Я буду вашим напарником, на первое время.
— Это радует, к-как твое имя?
— Все называют меня Малым. Я привык.
— Феделе, будем знакомы. – Лейтенант потряс копыто Малого и закрыл за собой дверь кабинета. — Ну что, п-пошли?
— Мы на дежурство?
— Не совсем друг. Мы идем очищать город.
— Вдвоем, сейчас?
— Чем быстрее и чем меньше, тем лучше, Малой!
Новый костюм от Блэка Джакета идеально сидел на Капо. Рассматривая подарок от мирового модельере, Капо и радовался и одновременно тосковал. Как бы ни был костюм хорошо, пред глазами жадных донов он все равно останется мальчишкой их трущоб, которому просто повезло. Капо не хотел идти на банкет.
— Помни о своем желудке. – Наставляла Анчелотта, подправляя галстук. – Никаких перченных пицц и болоньеза.
— Я бы сейчас опробовал твою розетту. – Ответил Капо.
— Я ее тебе приготовлю. – Улыбнулась жена.
-Вот за что я благодарю жизнь, так это за тебя, моя дорогая. За то, что ты всегда можешь приготовить мне розетту. Неважно, что я делаю, ты всегда сможешь меня простить и приготовить мне розетту.
— На то я и жена
— Да. Жаль, что придется встречать Праздник Жизни не с вами.
— Ты все делаешь для нас. Мы все понимаем.
Анчелотта вновь подержала мужа, как и делала это всю его жизнь. Верная и любимая жена, которой все равно, чем Капо зарабатываем на хлеб, всегда была готова помочь мужу во всем. Капо обнял любимую, чуть было не расплакавшись. Капо направился к выходу. Граве, Фортэ и Минор, проводили отца до дверей.
— Граве, мой старший сын. – Капо погладил сына по голове. – Будь сильным и справедливым.
— Да, отец. – Ответил Граве.
-Фортэ, не хвались силой. – Похлопал по плечу второго сына Капо. – Она тебе дарована, чтобы защищать, а не уничтожать!
— Да, отец. – Ответил Фортэ.
— Минор, твои знания в арифметике удивляют. – Капо приобнял подкидыша. – Я рад за тебя, будь умницей, каким ты и являешься.
— Да, папа. – Ответил Минор.
— Я приду не скоро. Не ссорьтесь, мои мальчики. – Капо сказал это с тоской и нежеланием уходить. Он надел шляпу и вышел из дома.
Центральные сантцилийские болота изменились за десять лет. Верный своему слову болотному егерю, Капо превратил топи в зеленые рощи и виноградники. На границе бывших болот могучим замком возвышался Банк Фелоне, мощное финансовое учреждение, ставшая костяком в экономики Коза Ностры. Именно там хранились все финансы всех кланов Сантцилии. Болота изменились, за исключением Мертвой топи в лесу, которую было сложно убрать.
— Если верить торговым отчетам к-контрабанды к-канцлера Гольда, счет п-производился с этого места. – Сказал лейтенант Феделе, осматривая громадный вид здания.
— Вы намериваетесь взять их, используя только эти отчеты? – Удивился Малой.
— Нет, мой друг. Они наверняка уже уничтожили счет, но эта п-поставка не единственная! У них должны все торговые счета на нелегальные торговые п-пути. Я их и намериваюсь найти! – Ответил Феделе и направился ко входу.
— Но как вы намериваетесь это сделать? – Поспешил за ним Малой. – У нас нет прав, ордера и…
— Вот именно! У нас нет силу, чтобы п-противостоять этому злу. – Перебил его заикающийся лейтенант. – П-поэтмоу придется использовать хитрость. Вот смотри. – Он остановился и показал Малому внутренний карман своего пальто, в котором хранились три колбочки. – Я в свободное время увлекаюсь алхимией. Весьма интересная наука. Эти бутылочки с водичкой не раз меня выручали. П-по п-порядку, — он провел копытом от первой до третьей колбочки, — эта п-показывает отпечатки к-копыт. Вторая — это сильная кислота. Ну а третья, при к-контакте с водой становиться хорошей оглушающейся бомбочкой.
— Но ведь как же! – Малой не верил своим глазам. – Это же не наш метод.
— Это обман во благо! Я п-понимаю, это не в нашем п-праве, но мы на войне. А на войне разрешено использовать оружие и хитрость. К тому же внешность мне п-поомогает моя внешность. Вот п-посмотри на меня? Я же не одет в к-кирасу? А п-почему? П-потому что п-при виде формы Гвардейца, п-преступники тут же начинают включать свою хитрость. А так я одновременно не п-похож на Гвардейца и одновременно хожу в форме. П-подобные наряды носят агенты К-королевского К-контроля в Эквестрии. В к-кино видел!
— Весьма необычно? Почему вы так стремитесь поскорее искоренить криминал.
— Это наш долг, но ты п-прав, моя рьяность п-порой п-показывает себя. Это из-за п-прошлого. Раньше я работал охранником в банке. В одном из тех банков, которые десять лет назад ограбили в один день! Многих моих к-колег не было, п-потомучто их к-купили. Я остался и боролся с целой бандой, но не смог. Искалеченный я лежал на п-полу и молил: «к-кто-нибудь п-помогите»! Вот п-поэтому я и заикаюсь на эти две буквы. Мне никто не по-помог. П-поэтому я и решил п-помочь другим. – Лейтенант вновь направился к двери. – И я не остановлюсь, пока не п-приструню всю мафию Сантцилии.
— Вы мстите?
— Я п-просто хочу п-помочь.
Бывший канцлер и один из виновников безработицы южной Сантцилии, Рамо Д`уливио, представлял собой минотавра с крайне упитанным животом и омерзительным характером. Его толстое тело убивало все, что в нем было от минотавра, превращая его в помесь коровы и свиньи. Как и семнадцать лет назад, сеньор Рамо Д`уливио выполнял ту же функцию – он был козлом отпущения. Поскольку преступные кланы до сих пор не простили авантюру Капо, все беды сливались на Рамо. Для пыли в его же глаза, он назывался «менеджером по общению с клиентами».
— Добрый день, мы здесь для п-проверки на безопасность. Лейтенант Феделе Сервицио! – С улыбкой представился Феделе.
— Для проверки нужны рекомендательные бумаги, ордер и допуск. – Буркнул Рамо.
— Мы представители Городской Гвардии. – Возразил Малой.
— Для проверки нужны рекомендательные бумаги, ордер и допуск. – Грозно повторил Рамо.
— Ладно, мы п-поняли. – Лейтенант отошел на шаг и тут же вернулся. – А вы не подскажете где здесь у вас к-клозет?
Рамо характерным жестом указал им дорогу. Когда лейтенант и Малой дошли до входа в туалет, Феделе остановился.
— Что же делать? – Спросил Малой. – Бумаги наверняка придется получать целый год!
— Мы воспользуемся запасным п-путем. – Ответил Феделе, осматриваясь вокруг. – Стой тут и никого не впускай в туалет.
— Почему? Вы что стесняетесь?
— Что-то вроде этого.
Прежде чем войти в туалет, Феделе быстро провел взглядом от лифта, до ближайшей вентиляционной вытяжки. Сориентировавшись, он вошел внутрь туалетной комнаты, закрыв дверь на замок. Сняв с себя пальто, он перенес бутылочки в кармашек рубашки, а пакет с документами уложил за саму одежду.
Вскрыть вентиляционную вытяжку было не сложно, поскольку она была пластиковой, а не стальной, как обычно. Проползая по вентиляции, он не раз похвалил себя за худобу, несмотря на любовь к пирожным. Ориентируясь по логике и памяти, он сумел найти вытяжку в рабочем этаже лифтеров.
Лифтеров не было и лейтенант смог спокойно воспользоваться рабочим лифтом, чтобы спуститься на этаж деньгохранилища. Обходя не интересующие его золотые запасы и камеры с деньгами, Капо нашел небольшой сейф под самой картиной Рамо Д`уливио. Вполне вероятно именно здесь Рамо хранил нужные лейтенанту бумаги. Осталось его только открыть.
Посмотрев на шифровой замок, Феделе начал мыслить по поводу возможных комбинаций. Учитывая слабый мыслительный процесс Рамо, шифр должен был быть простым. Феделе уже было решился приступать к примерам комбинации, вдруг его осенило. Может Рамо и тупица, но те, кто стоят за ним ни в коем не случае не позволили бы ему хранить важные документы в обычном сейфе с простым шифром.
Сейф мог оказаться приманкой для несмышленых Гвардейцев. Лейтенант не был глупым, поэтому быстро отошел от ловушки. Осмотревшись, его взгляд пал на золотой запас, который хранился за решеткой. Притягательно в этом месте было то, что это было единственным хранилищем с решеткой, на место двери. Преступникам нужен был одновременно и простой и сложный доступ к документам. Феделе решил проверить.
Лейтенант вытащил бутылочку с кислотой и расплавил пару прутьев решетки. Войдя внутрь хранилища, он оттащил несколько слитков золота, найдя нужный сейф, установленный в самой стене. Замок сейфа был инноваторский — электронный с восемью большими клавишами для копыт.
И здесь Феделе помогла его познания в алхимии. При помощи зелья, раскрывающего отпечатки копыт, он сумел найти нужную комбинацию, по жирным следам пальцев Рамо. В сейфе оказалась папка с документами. Феделе готов был подменить их на свои бумаги, но вновь его интуиция спасла от ловушки.
Если преступники установили новый замок, то наверняка они смогли купить и совершенно новую сигнализацию, внутри самого сейфа. Учитывая, что банком управляла мафия, то вряд ли здешние охранники будут милосердны к своему коллеге. Нужно было придумать план отступления. Поскольку у лейтенанта осталась последняя бутылочка с бомбой, он долго не раздумывал. Найдя кулер с водой, он приготовил в нем зелье и как следует растряс бутыль, закрыв ее горло куском бумаги. После растряски он чуть-чуть вынул кусок.
Приставив кулер со взрывающейся смесью к дверям, он просчитал, что охранники наверняка ворвутся внутрь рывком и тем самым собьют кулер. От толчка бумажная пробка легко выскачет и тем самым освободит взрывающуюся смесь, дав охраннику минуту сияющих спецэффектов.
Когда ловушка была готова, лейтенант быстро сменил бумаги, закрыл сейф и поспешил к рабочему лифту. Сигнализация заорала жутким трезвоном, со стороны двери послышался топот копыт. Когда дверцы лифта закрылись, Феделе услышал взрыв своей бомбочки. Вернувшись прежним путем, через вентиляцию из каморки лифтеров обратно в туалет, он спрятал документы в пальто, надел его и вышел из клозета. Около двери уже столпилась недовольная толпа желающих воспользоваться уборной.
— Готово! – Сказал Феделе, забирая Малого.
— Вы что там, штурмом счета брали? – Спросил разозленный Малой.
— Ага!
— Черт возьми, нам же сейчас попадет! Как нам выйти?
— Доверим все к-конфете. – Улыбнулся в ответ Феделе и подошел к столику Рамо. – Все, мы уходим
— Прекрасно! – Буркнул Рамо. – Чтобы я вас без бумаг не видел!
— Это обязательно, сеньор. – Феде вытащил из кармана пальто мешочек с белыми конфетами. – К-конфетку?
— Конечно! – Рявкнул Рамо и забрал весь мешочек.
— Всего хорошего. – Сказал Феделе и направился к выходу вместе с Малым.
— Сейчас они узнают о пропаже и нас остановят. – Тихо сказал Малой, не отставая от лейтенанта.
— Не беспокойся, сейчас они отвлекутся на этого упитанного сеньора. К-конфета нам поможет.
— И что же это за конфета? Неужто яд?
— Что же ты! Обыкновенное слабительно
Послышался жуткий топот, похожий на землетрясенье.
— Весьма сильное слабительное. – С улыбкой закончил Феделе.
Никто так не смог скрасить Праздник Жизни для Акуто, как не Аполлония. Чудесное, и при этом скромное, бардовое платье с красной вышивкой прекрасно подходил ее окрасу. Ее грива была собрана в красивую прическу, украшенной диадемой и тюльпаном. Акуто тоже решил сменить свой наряд на строгий смокинг, украшенный красной розой. Встреча влюбленных была на главной площади, в открытом ресторане, где со сцены играл живой оркестр.
— Прекрасный вечер. – Сказала Аполлония.
— Да, я рад, что сумел найти время именно к празднику. – Улыбнулся Акуто
— Родители считают, что я зря так тяну с тобой. Они говорят, что хороший жених должен быть всегда рядом, а не приходить через каждые пять лет. Но я им говорю, что это твоя работа и что скоро ты уладишь свои дела.
— Один мудрый пони сказал, что с девушками торопиться не стоит. Он это знает по личному опыту.
— Это верно!
— Но делать девушке приятное — это уже лучше сразу. – Акуто хлопнул копытами и свистнул оркестру.
Словно по приказу на сцену вышел сам Фрэнк Спиноза. Весь ресторан и зал за ним тут же зааплодировал любимому артисту, удивляясь такому сюрпризу. Аполлония потеряла дар речи, увидев его. Фрэнк улыбнулся своей самой очаровательнейщей улыбкой и подошел к микрофону.
— Дамы и господа, поздравляю вас с Праздником Жизни. Это Фрэнк Спиноза и я дарю вам, дорогие гости и всем влюбленным, сегодня эту песню. – Представился певец.
Заиграла музыка. Скрипки в один такт превратились в плавающие волны грустной и одновременно вдохновляющей мелодии. Барабаны и трубы подчеркивал такт, перед каждой «волной». Мощный баритон Фрэнка окатил всю площадь, удивив гостей Праздника:
— Этой ночью жизнь расцветет навечно,
В танце закружит миг безупречный!
Где-то гаснет свет, но ненадолго.
Когда придет рассвет, я буду только,
С тобой!
Я хочу тебя пригласить на танец,
Нежно и любя увидеть твой румянец!
И увидишь ты, как ночь прекрасна,
Сияние луны во всем согласна,
С тобой!
Этой ночью жизнь расцветет навечно,
В танце закружит миг безупречный!
Этот миг любви застынет светом,
Он в твоих глазах, как у поэтов!
— О боже! – Не верила Аполлония.
— Позволите? – Спросил Акуто, приглашая ее на танец.
— О боже! – Еще больше удивилась Аполлония и с радостью согласилась.
Положив левое копыто на ее левое плечо, и держа правым ее правое копытце, Акуто и Аполлония поднялись на задние ноги, приготовившись к первому вальсу. Акуто готовился к такому вечеру и поэтому сумел найти время и тем более деньги на мастерское обучение танцу.
— Этой ночью жизнь воскреснет в душах.
Я готов всю ночь наблюдать и слушать,
Лишь бы ты была со мною рядом,
В эту ночь луна подарила разом,
Любовь!
Этой ночью жизнь расцветет навечно,
В танце закружит миг безупречный!
Этот миг любви застынет светом,
Он в твоих глазах, как у поэтов!
Влюбленные кружились под песню Фрэнка. Аполлония еле сдерживала слезы от счастья. Акуто сухо улыбнулся и, сделав резкий поворот, нежно поцеловал ее правое копытце. Вечер продолжался превосходно. Акуто позабыл обо всем, о прошлом, работе, о себе. Сейчас для него существовала только Аполлония.
К концу танца, как не во время, его прервал Спиа Федели.
— Спешу сообщить, у нас проблемы.
Проведение Праздника Жизни у мафиози отличался от остальных. Пока остальные веселились, от простых рабочих на площади, до богатых аристократов в ресторанах, доны четырех кланов проводили это время за банкетом в VIP-залах клуба. Так же отличалось и настроение донов, пока другие радовались празднику, доны прибывали в противном чувстве.
Виновник их плохого настроя не стал себя задерживать. Капо Фелоне встретили с почетом в речах и презрением в очах. Никто не забыл его деяний. Десять лет власти его клана над другими сильно об этом напоминали. Капо чувствовал их злость и поэтому строил вид, что ему все равно. На самом деле ему было просто тоскливо.
Пять руководителей преступной деятельности Сантцилии сели за круглый стол, который за минуту заполнился самыми дорогими деликатесами. В воздухе витал снобизм и неприкрытая лесть. Все, кроме Капо, принялись хвастаться своими сделками, ловкими махинациями и прочими мафиозными подвигами. Громче всех говорил дон Пониталье. За несколько лет старик вырос, казалось на метр. Его баритон отрывисто гнусавил о бесконечной власти клана, то и дело, с презрением переходя на Капо.
— Выборы министра финансов окончились бы успехом в нашу пользу, – Пониталье пытался воссоздать среди других донов ощущение единства против Капо, — если у нас была бы более весомая поддержка. – Он косо посмотрел в сторону Капо.
— А мне не очень нравиться, что на моей территории началась контрабанда не приемлемых моему бизнесу товаров. – Подхватил Дон Гриниеро. – С каких это пор через мои отели стали проводиться оружие?
— Ты на меня не смотри! – Дон Галоппо за эти оды так и не получил в дар здравомыслие и логику. – Оружие нужно Гвардейцам, а кто у нас Гвардейцами то занимается?
— Ты на кого батон крошишь, фигляр? – Поддался спору гордый дон Зокколини. — Я обеспечиваю вам защиту от короля! Так что вы оба прикройте рты и занимайтесь своим делом, ясно?
— И что мне теперь сидеть и ждать когда мои отели превратятся в военные лагеря?
— Ты на меня не смотри! Смотри на того, кто Гвардейцами занимается!
— Не нравиться, могу прекратить и уволить всех купленных офицеров. Тогда и посмотрим, за сколько времени король приберет к копытам ваши земли!
Между тремя донами возник яростный спор, в ходе которого Зокколини чуть было, не бросил в Галоппо макароны с сыром, а Гриниеро угрожал испортить дорогие вечерние костюмы кетчупом. Пониталье, с грустью осознавая с кем ему приходиться работать, закрыл лицо копытом. Капо же продолжал сидеть на своем месте и спокойно, медленно, поедать свою порцию, ожидая, когда этот банкет закончиться, и он сможет вернуться домой.
— Господа угомонитесь! – Наконец- то сказал Пониталье. – Я хотел поднять совершено иную тему беседы. Все ваши проблемы, так или иначе, имеют сугубо финансовый смысл. И вы должны прекрасно понимать, что если бы наш претендент на недавний пост министра финансов получил поддержку, то все наши беды сразу же улетучились. – Пониталье перевел взгляд на Капо. – Но кое-кто решил, что это плохая идея. И этот кое-кто, как не странно, сам является министром финансов для нашего бизнеса.
— Мы это уде обсуждали, Вито. – Спокойно сказал Капо, продолжая есть. – Все министры проходят тщательную проверку короля. Если мы хотим управлять финансами страны, то следует начинать с главного: с самого монарха. Но ты сам прекрасно знаешь, что мы никогда не сможет поставить на трон своего пони. Если, конечно, кто-то из наших сыновей жениться на принцессе. Но в этом случае нам придется ждать, когда у короля родиться дочь. Как вы сами знаете, вот уже десятое поколение, короли счастливят народ первенцами — наследниками. Про попытку выдать замуж своих дочерей также забудьте. Королевам становятся лишь чистокровные аристократки, а мы все вышли из грязи в князи. Поэтому я повторю то, что уже говорил: прекратите свои попытки захватить власть в стране. Живите своей жизнью.
— Это ты так говоришь, потому что сам имеешь власть над нами. – Ударил по столу Пониталье. – Ты просто не хочешь терять своих ниточек и поэтому всячески отвергаешь наши попытки пробиться в политику. И тебе это удается, а почему? Да потому что все наши планы требуют финансирования, а кто у нас владеет нашими счетами?
— Простите, дон Пониталье, мне казалось, что я и мои коллеги сделали удобную систему финансирования для всех кланов. Мы никого не ограничиваем, просто теперь мы в курсе дела, вот и все. – Все так же спокойно ответил Капо.
— В курсе дела, да? – Пониталье поднялся и начал махать копытом в сторону Капо. – Ты строишь из себя благородного правителя Сантцилии, хотя на самом деле ты обыкновенный вшивый вор и мошенник!
— Простите, я думал, что мы все тут воры и мошенники. – Ответил Капо. – Насчет вшивости я не уверен, но вроде каждый из нас регулярно принимает ванные.
— Не смей сравнивать свою махинацию с нашим бизнесом! Ты сдал нас королю, и пока мы сидели, ты забрал наши деньги! Одно дело, если мы грабим страну, а другое, когда предаем друг друга!
— П-простите, что п-помешал вашей интересной беседе, это не здесь ли собрались все п-представители к-криминального мира Сантцилии? – Послышался чей-то заикающейся голос.
— Кто там? Посторонним вход воспрещен, это VIP- зона! – Рявкнул Пониталье
— Не волнуйтесь, я не п-посторонний. – К столу медленно подошел лейтенант Феделе Сервицио. – Я п-представляю закон и п-правосудие, которое никак не могут быть п-посторонними. Даже в VIP-зоне. К-кстати, спешу сообщить, что вы все арестованы.
— Как?! – Тут же испугался Галоппо.
— Да кто ты такой?! – Поднялся Зокколини, с сердитым лицом. – Кто это там гавкает?!
— С тобой свинья, не гавкает а разговаривает лейтенант Феделе Сервицио! – Грозно ответил Феделе. – У меня есть доказательства вашего незаконного бизнеса в сфере п-профсоюзов, к-контрабанды, к-корупции и п-прочих п-противных слов, к-которые мне сложно выговаривать!
— Где вы нашли эти доказательства? – С интересом спросил Капо.
— К-как и обычно: на бумаге. – Ответил Феделе. – В наше время все часто доверяют обычной бумаге. Даже вы, деятели темного бизнеса, любите записывать своих махинации п-против страны на обыкновенных белых листочках. – В зал вошли Гвардейцы. – Арестовать их.
Подобно появлению Спинозы на сцене площади, арест стал для донов настоящим сюрпризом. Для Пониталье, Зокколини, Галоппо и Гриниеро неприятным, но для Фелоне, странным образом, воодушевляющим. Капо словно ожил, когда лейтенант отдал приказ их арестовать, предъявив серьезный повод.
— Поразительно! – С вдохновением сказал Капо Феделе, когда их уводили. – Все, кто пытался остановить нас, часто пытались выудить доказательства через шпионаж и ловушки! А вы единственный догадались искать через наши бумаги! Я удивлен, лейтенант.
— Благодарю за лесть, но вы арестованы. – Скрыв улыбку, ответил Феделе. – Вы, дон Фелоне, совершили не меньше п-преступлений.
— Поразительно! – Говорил Капо, садясь в тюремную повозку. – Поразительно!
Территориальные торговые договоры, расчеты о поставках, отчеты шпионажей. Это были далеко не все бумаги хранившееся в папках Серджио. Одна единственная толстая черная папка по всей строгости бюрократической власти поднимала его на уровне короля. Серджио это понимал и лишь холодная скромность и братские узы не позволяли ему злоупотреблять такой властью.
После чашки чая, Серджио собрал все нужные бумаги в свою черную папку и убрал ее в сейф за картиной, на котором изображалась вся главенствующая тройка клан Фелоне – Капо, Акуто и он сам. Стрелки на часах давно перешли на цифру одиннадцать вечера и Серджио собрался домой.
Строгий серый костюм Серджио выделялся на фоне охранников двери. Сацбот и Шнобель выбрали для Серджио самых верных и беспрекословных тугодумов-громил из уличной шайки. На фоне с выходящим из кабинета Серджио, эти бандиты резко отличались от него, словно кто-то из них ошибся дверью.
— Охранять! – Приказал Серджио.
— Есть сеньор.
— Будет сделано.
Серджио надел поверх костюма пальто и шляпу и вышел на холодную улицу, где его ждала карета. Он еще не слышал об аресте Капо и поэтому был совершенно спокоен. Он продолжал сохранять спокойствие, когда он увидел знакомое лицо.
— Сеньор Ориоло? Здравствуйте. – С улыбкой поздоровался Феделе.
— Лейтенант Сервицио? – Удивился Серджио. – Что вы здесь делаете?
— Я теперь работаю здесь. – Ответил лейтенант, подходя ближе.
— Что вы делаете именно здесь?
— Работаю.
— Слушайте, если Вы по поводу нашей первой встречи, то мы уже все обсудили! Если хотите доводить дело до суда — Ваше право! – Серджио начинал злиться. – Но у меня нет времени, чтобы сидеть в зале и слушать, как Вы пытаетесь скрыть свою ошибку в моем аресте.
— Я не ошибся. – Упрямо ответил лейтенант.
— Вы раздражите одним своим видом! Преследования не помогут Вам!
— Я не п-преследую, а расследую. И довольно успешно. Вот, буквально п-пару часов назад арестовал всю элиту к-криминального мира.
— Что ж, тогда поздравляю! – Серджио скрыл удивление. – Но что от меня вы хотите?
— Доступа к-ко всем махинациям сеньора К-Капо Фелоне. Ведь он же вам босс, верно?
— Что?!
— Вы недальновидны и ленивы, сеньор Ориоло. Доверять столько важной информации непроверенным п-пони может только к-круглый дурак, уж п-простите. Хотя вы в этом не виноваты, п-преступники не грузят себя в выборе п-помощников. Все из единой ямы. А в чем вы и виновны – так это в содействии с к-кланом Фелоне.
— Что ж... – Серджио пытался найти выход из ситуации, но вид лейтенант и новость об аресте дали ему понять, что вариантов нет. – Тогда позвольте вас поздравить.
— Ведите меня в свой к-кабинет, сеньор Ориоло. Хочу взглянуть на вашу работу.
Серджио подправил пальто и медленным шагом направился обратно в офис. Лейтенант Феделе направился за ним, с дружественной улыбкой. Отовсюду приближались огни. Гвардия окружала здание. Серджио надеялся, что его охранники уже получили сообщение от шпионов Спиа Федели и теперь подготовили засаду.
Сацбот и Шнобель выбрали правильных парней. Как только Серджио открыл дверь, он тут же отскочил от навалившихся амбалов. Здоровые копыта кувалдам опустились на лейтенанта. Сноровка, ловкость и знания копытного боя помогли Феделе удержаться на ногах и начать контратаку.
Серджио не стал помогать охранникам. Он сделали свое дело – отвлекли лейтенанта. Теперь ему нужно было сделать более важное задание, до прибытия Гвардии. Капо и Серджио давно знали, что рано ли поздно такой налет может произойти. И в этом случае важнейшей частью их империи была черная папка Серджио. Обыкновенный сейф служил лишь удобством для работы. Настоящее же место хранение ценных документов было совсем иным.
Серджио немедленно достиг своего кабинета. Открыл дверь и тут же добежал до картины. Открыв сейф, он вытащил черную папку. Осталось немного времени, Серджио торопился. Серджио вновь запер сейф и набрал другой код. Механизм заскрипел, и стальной ящик поднялся, освободив темное отверстие.
Серджио вытащил зубами из отверстия веревку и начал ее тянуть. Из самой тьмы он вытащил черный ящичек, с кристалликом вместо замка. Прикоснувшись к нему, магия открыла ящик. Серджио аккуратно положил внутрь папку, помня, что малейшее неправильное движение может активировать защитное заклинание и сжечь все бумаги. Такая мера предосторожности была оправдана. Не говоря уже о цене такого хранилища.
Осталось немного. Папка уже лежала в ящике. Ящик закрыт, магический кристалл засиял, сообщив о действие магии. Серджио осторожно опустил ящик обратно в дыру и ударом копыта вернул сейф на место. Когда пришла Гвардия, Серджио уже был готов к аресту.
— Сопротивление лишь п-портит все, сеньор Ориоло. – Сказал лейтенант, когда Серджио арестовали.
— Ваша жизнь портит все. – Ответил Серджио. – Я позабочусь, чтобы более Вашего пэ-пэ-присутствия не было!
— А вот это Вы зря. – Ответил лейтенант. – П-переходить на личности грубо. Очень грубо.
Лейтенант Феделе Сервицио гордой походкой возвращался в участок. Несмотря на то, что поиск важных бумаг клана не дал плодов, на его счету была вся головная элита преступного мира Сантцилии. В участке его встретили настолько громкими аплодисментами, что уши болели как у лейтенанта, так и у самих Гвардейцев.
— Ты молодец, Феделе!
— Иди к капитану, наверняка он тебя повысит!
— Вы просто герой, сеньор Сервицио! – Поздравляли лейтенанта коллеги.
Мрачный кабинет офицера не испортил настроение Феделе. Даже пугающая улыбка не убрала радость с лица лейтенанта.
— Ты молодец, лейтенант. – Сухо сказал капитан.
— Стараюсь, сеньор. – С улыбкой ответил Феделе.
— Ты совершил невозможное. – Капитан вытащил из-за стола кувшин с водой и выпил целый стакан. — Ты сломал игру.
— Какую игру?
— Игру, в которую много лет играли Гвардейцы и гангстеры. Этакая игра в поддавки. Гвардейцы ловили преступников, боссы преступников выкупали своих ребят обратно. Каждая сторона оставалась при себе, особенно Гвардейцы, поскольку доны платили очень хорошо. Ты сломал эту игру, арестовав донов.
— Если Вы про коррупцию, то я от нее избавлюсь!
— Верно, конечно же, избавишься. – Капитан снова улыбнулся. – Но эта игра не была коррупцией. Она была системой. Неправильной в некотором понятии, но все же системой. Системой, которая окупал себя и жила. Не было никаких войн. Просто игра. Но ты! Ты герой! Ты сломал игру и восстал против системы. Герой! — Капитан тут же убрал. – Но нам герои не нужны.
— То есть!
— Все твои эгоистические потуги идут против выгоды всем нашим парням. Я надеялся, что ты сдашься на первом же дежурстве и вернешься в свою деревню. Но нет! Вместо этого ты испортил нам всю нашу игру, благодаря которой мы оплачивали обучение своим детям, кормили своих матерей и делали наших жен счастливыми! И не смей даже называть это коррупцией. Даже коррупция не столь эгоистична, как твой героизм! – Капитан сделал паузу. – Боюсь, мне придется лишить тебя звания лейтенанта и выгнать из Городской Гвардии.
— Как так? – Удивился Феделе.
— Я же тебе говорил: ты герой! Нам не нужны герои.
Мрак кабинета словно поглотил все тело и душу капитана. Лейтенанту казалось, что его на него нахлынула огромная черная волна. Феделе, задрожал и вспотел от удивления. Он не верил тому, что крылось за последними словами капитана.
Феделе немедленно вышел. Гвардейцы вновь встретили его улыбками. Но это были не те улыбки, которые он видел несколько минут назад. Все улыбки походили на дьявольскую ухмылку продажного капитана. Мрак кабинета словно пробрался в каждого из Гвардейцев.
Феделе не верил самому себе. Борясь с преступностью, он оказался посреди волчьего логова коррупции. Он медленно направился к выходу. У самых дверей стоял его молодой напарник. Он сказал что-то с лестью и сарказмом, но лейтенант не расслышал их. В его ушах звучали лишь последние слова капитана.
Лейтенант блуждал по городу всю ночь. Этот город превратился в одну гнойную свалку, прикрытую красивой оберткой. Феделе, воспитанный по самым лучшим качествам честного пони, не смог смириться с темной душой Сантцилии. Годы прекрасной работы в Восточной Сантцилии сделали его потрясающим детективом и наивно добрым пони. Это место уничтожила в нем веру.
Проходя мимо незнакомых проснувшихся прохожих. Лейтенант подошел к мусорному бачку. Сняв с себя пальто, он с досадой выбросил его, словно отказываясь от своего светлого прошлого. В его голове еще сияли гениальные планы, по тому, как призвать к закону купленных Гвардейцев и вернуть донов в тюрьму. Но все они исчезли, когда он закрыл крышку мусорного бачка.
Наступало утро. Лейтенант слишком долго блуждал по ночному городу и поэтому ощутил естественное чувство голода и усталости. Поникнув головой, он не заметил, как сел за столик уличного кафе. Знакомый запах шарлотки с кремом заставили его вспомнить, когда он работал еще жеребенком в одном кафе в этом еж городе.
Он вспомнил маленькую сестренку. Которую он и научил печь пирожные. Когда Феделе поднял голову, он был крайне удивлен, увидев молодую кобылку фиолетового цвета и с розовой гривой.
— Что-нибудь заказали? – Спросил Аполлония.
— Да. – Феделе улыбнулся. – Я бы хотел заказать шарлотку с взбитым к-кремом, обязательно п-подогретой. И чтобы крем был намазан п-против часовой стрелки.
— Простите… — Аполлония не сразу поняла заказ, но потом вдруг узнала пони. – Феделе!
— Сестренка!
— Феделе!
Аполлония с радостью обняла Феделе так крепко. Как могла обнять сестра брата после долгих лет разлуки.
— Какими судьбами, Феделе? Я думала, что ты работаешь в Восточной Сантцилии.
— Меня п-перевели работать сюда. – Феделе вдруг погрустнел. – По к-крайне мере я так думал.
— Что-то случилось?
— Да ты знаешь… п-походу я что-то упустил в этом мире. – Феделе тяжело вздохнул. – К-кажется, что в нас заложены самые верные черты, которые п-просто не могут быть загрязнены п-пороками… и тут раз, словно чья-то злая воля искривила мир. П-преступники стали героями, а герои стали п-преступниками. И среди них я, который более не знает где п-правда и на к-какой стороне.
Аполлония снова обняла Феделе, чтобы он успокоился. Феделе быстро пришел в себя и повеселел. Аполлония и Феделе еще долго сидели за столом, обсуждая свою жизнь. Девушка часто бегала в кафе за новой порцией шарлоток для брата.
— Итак…- Федел усмехнулся. – У тебя к-кто-нибудь есть?
— Ну да. – Аполлония покрылась румянцем. – Он очень хороший. Родители, правда, не уверены в нем, он очень занятой. Каждые пять лет он уезжает в командировку по всей стране, но мы часто переписываемся. У него есть связи с почтой и, он обещает, что скоро его проверки закончатся, и тогда мы будем чаще встречаться.
— Аха. Он к-какой-то п-политик?
— Он ревизор.
— А-а, гроза всех к-коррупционеров. Думаю, он мне п-понравиться. – Феделе задумался.
— Ты не переживай, у тебя все получиться. Я думаю, Акуто может тебе помочь!
— Нет. Не п-поднимай его. П-парень итак занятой, а со своими п-проблемами я должен справиться сам. Да.
Феделе допил чай и поднялся. Попрощавшись с сестрой, он оставил на столе несколько монет, он вернулся к мусорному баку и вытащил из него обратно свое пальто. Стряхнув с него отбросы, он надел его и поднялся духом. Сдаваться нельзя. Преступность сделала свой шаг против него и теперь нужно контратаковать. Лейтенант был готов.
Единственное чего он не ожидал, так, когда двое рослых жеребцов пригвоздили его к каменной стенке темного проулка.
— Вот ведь совпадение! – Развел копытами Сацбот. — Идем мы такие и слышим от ребят, что к невестке нашего сеньора Колтелло пристает какой-то пижон!
— А тут мы мимо проходим!- Сказал Шнобель и ударил Феделе по животу.
— И вот совпаденье! — Продолжал Сацбот. – Получаем мы известие, что надо найти лейтенанта, который посмел арестовать дона Фелоне! И вот он перед нами!
— А тут мы мимо проходим! — Сказал Шнобель и ударил Феделе по голове.
— И вот совпаденье! Это же тот же лейтенант, что арестовал меня и сеньора Ориоло на Востоке!
— А тут мы мимо проходим! — Сказал Шнобель и ударами бросил Феделе на землю.
— К-к-к… п-п-п… – Что-то пытался сказать Феделе.
— Что?!
— К-к-к… п-п-п...
— Вот теперь и я нашел совпадение! – Сказал Шнобель. – Помнишь, десять назад мы банки донов брали? Тогда мы скупили всех охранников! И представь себе, в одном из них остался такой неподкупленный герой! Ну, мы его с ребятами быстро завалили и когда он сдался он начал блеять: «кэ-кэ-кэ-кто-нибудь, пэ-пэ-пэ-помогите»! И плакал и плакал и плакал!
— Действительно! – Сацбот усмехнулся. – Он кажись и сейчас пытается это сказать. Ну-ка скажи нам, заика! Давай, ты сможешь!
— К-к-к-когда-нибуль п-п-п-посадят и вас! – Высказал Феделе, он набрал воздух и четко повторил: — Когда-нибудь найдется тот, кто посадит всех вас!
— Поднимайся. Искупаемся. – С гневом сказал Шнобель.
— Да, выполним сразу три задания!
На голову Феделе надели мешок. Тьма окружила его. Лейтенант не сопротивлялся, он понял, что он вряд ли сожмет что-то сделать. Его настрой поднимала мысль, что сказанные им слова надолго останутся в головах бандитов. Они еще его вспомнят, когда его пророчество сбудется.
— Прекрасные слова для последнего слова. – Решил Феделе, когда тьма поглотила его.
Обычно, когда доны преступных кланов попадаются Гвардии, тюремная монополия представляет им самые лучшие камеры, которые спрятаны от простых глаз. Это были целые квартиры, со связью, удобствами и лучшими вещами. Тюремный сок для донов превращался в маленький отпуск.
Лейтенант Феделе Сервицио знал об этих камерах и позаботился, чтобы всех пятерых донов Сантцилии посадили в одну тесную грязную камеру.
— Это все из-за вас! – Ворчал Зокколини. – Вот что бывает, когда в одну банку запускают пятерых пауков. Особенно, если четверо из них идиоты, любящие записывать свои действия на бумажках!
— Терпите, сеньор Зокколини. – Отве6тил Капо. – Нам всем не помешает немного тюремной атмосферы. Особенно вам. Вы, когда в последний раз сидели?
— Я не могу вас терпеть! – Запаниковал Галоппо, смотря на решетки. – У меня кажется клаустрофобия! Я хочу выйти!
— Ты надоел ныть! – Крикнул Гриниеро. – И как ты вообще стал доном? Ты же нытик!
— Мы все хороши, сеньоры. – Вдруг сказал Пониталье. – Мы все дураки, поскольку доверили свои дела этому фигляру. – Он указал копытом на Капо.
— А-а снова за старое, Вито! – Капо поднялся духом, после ареста. – Насколько я помню, когда ты выстраивал себе дорожку к власти, ты не чурался многих темных дорожек и афер. И за это ты требовал уважение, и ты его получил! Все остальные, даже твой нелюбимец Зокколини, получили свои места только благодаря тебе! Я же не хотел такой подачки и сам себе построил власть, твоим же способом! И я требовал за это уважение? Нет, не требовал! Но думаю, тебе бы не помешала проявить его ко мне, учитывая, что я сделал!
— Твоя афера испортила нам жизнь! – Рявкнул Пониталье. – У нас было все отлично, пока не появился ты!
— Все отлично? Вы цапались с Зокколини, часто нарывались на Королевскую Гвардию, теряли миллионы! Я же все укомплектовал в одну идеальную систему и все же дал вам свободу!
— Свободу с ошейниками на шее с вывеской «собственность Фелоне»!
— Если бы не я, то ты бы повесил на меня целую цепь! А я против этого! Лучше уж я повешу ошейники вам и буду терпеть недовольство, чем в кандалах горбатиться на тебя!
— Ты не имел право внедряться в наш бизнес!
— Не имел право? – Капо скинул с себя пиджак. – Раз так, то тогда борись, жиртрец! Давай, покажи, имеешь ли ты право! Имеешь ли ты силу владеть этим правом!
— Щенок! – Рявкнул в ответ Пониталье.
Когда решетка распахнулась, весь страх за свой бизнес, вся злость на Гвардию и на Капо просто напросто улетучилась. Доны смирно и по одному вышли из камеры, прошли регистрацию, получили конфискованные вещи и спокойно вышли из темницы, пожелав друг другу приятных дней. Словно ничего и не было. Капо ждали Серджио и Акуто.
— Капо, все в порядке, они ничего не нашли. – Сказал Серджио. – Наша охранная система помогла. Конечно, нам пришлось потратиться на вашу свободу, но все прошло быстро.
— Мы сейчас разбираемся с прессой и слитой информацией. – Сообщил Акуто. – Король даже не узнает об этом.
— Прекрасно. Прекрасно! – С улыбкой сказал Капо. – Поехали домой.
— Это был сильный удар. Мы не ожидали, что Гвардия зайдет до воровства наших договоров. – Сказал Серджио, открывая Капо дверь кареты.
— Но мы смогли предпринять резкие меры. Благо участок Гвардии, который начал действовать против нас, был под влиянием дона Зокколини. – Рассказывал Акуто — Через его пони мы смогли скрыть это дело.
— Хорошо. – Капо сел в карету. — Я хочу видеть лейтенанта Феделе Сервицио.
— Это уже не к чему. – Ответил Серджио. – Мы убрали его!
— Как!? – Капо резко вскочил и вышел из кареты. – Как так убрали?!
— Просто убрали! Сацбот и Шнобель быстро Нашли его и утопили в Черной топи.
— В Черной топи! – Капо чуть было не взорвался от удивления и ярости. – Ты с ума сошел, Сердж!!! Ты что творишь!
— Дон Фелоне? – Не понял Акуто.
— Сейчас же вытаскивайте его отсюда! – Капо кричал так, словно в Черной топи погибал его сын. – Сейчас же!!!
Когда Акуто все же добрался до больницы, Аполлония уже выходила из палаты, где лежал ее брат. Ее глаза были красные от слез, она, чуть ли не дрожала от горя. Кома Феделе словно отразилась на ней. Акуто не мог смотреть на не такую, но все же сохранил спокойствие на лице и обнял любимую.
— За что? За что? – Плакала Аполлония. – За что его так?
— Это все преступность. – Ответил Акуто. – Зло поработила эту страну. И забирает оно самых лучших.
— Он не кому не хотел зла.
— Я верю.
Когда Аполлония успокоилась, Акуто проводил ее до кареты, которая и отправила ее домой. Акуто остался, чтобы встретить дона Фелоне. Акуто вернулся к палате, но не решался в нее войти. Его грызла совесть за то, что случилось с Феделе. Если бы он знал, что Феделе был братом Аполлонии, он наверно не допустил такого.
Акуто вновь почувствовал тяжесть, которая сжимала его после убийства Дзампано много лет назад. Акуто чуть было не упал на пол, чувствуя боль в сердце от ужасных эмоций. Успокоиться и подняться ему помог подошедший Капо. Консильери кивком поблагодарил его.
Фелоне с грустью вошел в палату, Акуто направился за ним. Вся палата была усеяна цветами, но это не были подарком родных Феделе. Лейтенант лежал на кровати, вокруг него летали магические кристаллы, пытавшиеся вернуть его из комы. Лечебные кристаллы, врачи и само спасение из топи стоило много денег, но Капо не думал об этом. Сам лейтенант не проявлял признаков жизни, но в тоже время не был мертвым.
— Спасибо вам. – Тихо сказал Акуто. – Вы всегда были добры ко мне. И этот жест… я не хочу говорить Аполлонии о нашем бизнесе, но я уверен, она благодарна Вам за спасение и лечение ее брата.
— Я не знал, что это брат твоей любимой. – Медленно ответил Капо.
— Тогда почему вы спасли его?
— Ради себя. – В голосе Капо было столько невиданного страдания, который мог услышать только Акуто.
— Понимаю. – Ответил молодой консильери. – Уволить Сацбота и Шнобеля?
Дон Фелоне не ответил. Ему было не важно. Капо и Акуто еще долго стояли в палате Феделе,
прежде чем уйти. При выходе их уже ждал Серджио. Он был недоволен. Капо смотрел на своего друга осужденным взглядом. Казалось. еще чуть-чуть, и он решиться ударить Серджио.
— И чем ты недоволен? – Спросил Серджио со злостью и обидой. – Мы тратим миллионы, чуть ли не теряем своих пони из-за какого-то Гвардейца?
— Ты погубил лейтенанта Феделе Сервицио. – Сурово ответил Капо.
— Он арестовал нас! Он чуть было не погубил наш бизнес, на создание которого мы потратили столько сил! – Разозлился Серджио. – Мы тратим миллионы, чуть ли не теряем своих пони из-за него! И ты недоволен? И ты оскорблен?! Он же враг!
— Достойный враг! Обычный враг, на вроде этого Пониталье, всего лишь бесхребетный говорун, любящий красоваться своими мускулами. – Капо подошел к карете. – Лейтенант в одиночку сумел противостоять целой Коза Ностре. Насколько я помню, такому удавалось лишь одному пони. Но и у этого пони были друзья. – Капо посмотрел на Серджио. – Один, из которых, прогнил
— И что это значит?
— Я понижаю тебя до помощника консильери, Серджио. – Резко ответил Капо и сел в карету. – И мой первый приказ: забетонь эту чертову Черную топь раз и навсегда!
Серджио онемел от удивления, но Капо было все равно. Он просто приказал вознице ехать вперед.
Когда карета выехала за границу больницы, Капо закрыл лицо копытом и стал думать. Долгие годы он принимал решения сам, но сейчас он чувствовал, что нуждается в дружеском совете. Но не в совете от своих братьев по бизнесу. Ему нужен был совет от более мудрого пони, чье слово имело для него гораздо большую ценность. Он вспомнил, что в Сантцилии еще есть такой пони.
Деревянный домик отливался золотом в свете рассветного солнца. Птицы щебетали свои песни, спускаясь все ниже к огороду, но боясь страшного пугала, не решались прикасаться к плодам. Когда карета Капо остановилась, он приказал вознице подъехать к нему вечером.
Капо осмотрел домик и медленно поднялся к двери. Бывалый пони почувствовал страх перед ней, словно стук в нее решит всю его жизнь. Капо поднялся духом и направил копыто к двери. Не успел он сделать первого стука, как дверь распахнулась и Капо встретил своего отца.
— Ты только глянь! – Грубо начал старик. – Блудный сын к отцу пришел!
— Здравствуй отец. – Тихо ответил Капо, словно ему было тринадцать, и он недавно разбил школьное окно.
— Ну я то в полном здравии, а ты словно постарел лет на сорок. Ты даже седее меня! В чем дело? Натворил кучу грехов, получил по морде от судьбы и теперь пришел к своему папке плакаться в жилетку? – Тон отца был грубым, но только любящий сын мог услышать в нем те нотки, которые ему были необходимы. Нотки родного наставника.
— Да отец. – Ответил Капо. – Ты меня не впустишь в дом?
— Ну, заходи, коль пришел.
Капо поклонился и медленно вошел внутрь. В родном гнезде четы Нота было уютно и чисто. Отец Капо словно владел двумя царствами – Тьмы и Света. Семейная столовая была царством Тьмы, при всей своей серости и зеркальном отражении Южной безработицы. Дом же был светлым приютом чистейшей доброты и благих мыслей. Церковь для заблудшей души.
— Картофельную запеканку будешь? – Спросил старший Нота.
— Не откажусь. – Ответил Капо.
— Тогда садись и чисти картошку! – Приказал старик, указывая на стульчик в углу.
— Что?
— Что слышал! Мне плевать, сколько у тебя денег, неважно сколько стоит твой пиджак и уж тем более сколько седых волос на твоей гриве. Ты все равно остаешься моим сыном, обязанностей которого являться послушание старших! Я старший и я тебе говорю: хочешь запеканку – садись и чисти картошку!
— Хорошо отец. – Согласился Капо, подходя к стульчику.
— Надеюсь, за эти двадцать с хреном лет ты не забыл, как держать нож в копыте? Хотя мне лучше не знать. Вы гангстеры неправильно используете ножи! – Ворчал отец, уходя на кухню. – Режете им себя, а нужно картошку! Всему нужно учить!
Капо сел на стул, осматривая комнату. Каждая полка была заполнена фотографиями внуков. Капо усмехнулся, вспомнив, что отец часто писал о том, чтобы он перестал присылать ему фотографии, не желая иметь ничего общего с «грязным гангстером. Инстинкт дедушки не дал ему выкинуть фотографии Граве, Фортэ и даже Минора. Капо в шутку решил, что отец больше жаловался на слишком большое количество фото, учитывая дефицит полок в доме.
— … и поэтому я и говорю: даже если ты станешь королем, я все равно буду заставлять тебя чистить картошку! – Старик положил пред Капо ведро с картофелем, продолжая начатое ворчание. – Потому что старшие всегда остаются старшими!
— Ты прав отец. – С легкой улыбкой ответил Капо, принимаясь за чистку. – Ты всегда был прав.
— Ну, рассказывай, давай, как дела. – Старик сел на кресло. Внимательно наблюдая за процессом. – Хотя мне лучше не знать! Ты лучше расскажи о внуках. Вот о них мне интереснее послушать, чем о твоих «братках», чтоб им всем век поносом болеть.
— Все хорошо. Граве и Фортэ дружны. Минор великолепно показывает себя в арифметике. Я даже поражаюсь ему, такой маленький и так умело считает.
— Это потому что он не унаследовал от тебя упрямую глупость. И не говори, что он подкидыш, ты принял его в дом, значит он теперь твой сын!
— Жаль. что Граве с Фортэ этого не понимают.
— Это потому что ты не унаследовал от меня железную дисциплину! Хочешь, чтобы они уважали семью – заставляй их работать! Ту же картошку заставь чистить! Хотя как ты их заставишь, если сам разучился! Вот посмотри, как ты держишь нож! Ну как ты держишь нож, двенадцать королей тебе в затылок! Всему учить надо.
Капо просидел у отца до самой ночи. В основном говорил отец, часто переходя на ругань и ворчание. Капо же просто и покорно слушал, чувствуя сквозь грубую призму отцовских слов любовь, понимание и даже уважение. Капо хотел обнять оцта, но не решился. Как и сам старший Нота скрывал свои подлинные чувства под гордым ворчанием, так и Капо скрыл свою любовь под гордым послушанием. В этот вечер Капо не был доном Фелоне. Он был просто Капо Нота Младшим, сыном Капо Ноты Старшего.