Я! Обязательно! Вернусь!

Глава 7

Мы шли по утреннему городу в направлении замка принцесс. Солнце поднялось уже достаточно высоко, поэтому мне было несколько жарко в плаще, но снять его и мысли не было. На аудиенцию мы с профессором пошли вдвоем: Маунтинмэйн остался сторожить спящую Шайниспринг.
— Профессор, можно вас спросить?
— Да, конечно, спрашивайте.
— В общем, — я несколько замялся, — в Понивиле у меня остались незаконченные дела.
— Расскажите подробнее, в чем суть.
И я рассказал о том, как меня спасли и помогли мне после того, как я сюда провалился. А теперь очень хотел отблагодарить своих спасительниц за это.
— Просто я попал в этот мир без гроша, а Маунтинмэйн обещал, что вы выплатите вознаграждение. Как я теперь понимаю, это было не совсем правдой? Теперь, даже как-то не удобно поднимать этот вопрос.
— Совершенно не беспокойтесь по этому поводу, мы обязательно что-нибудь придумаем. Вы лучше расскажите еще про эти ваши «сушки», на которых вы летали в своем мире.
Грейхув успокоил меня, и я стал рассказывать про устройство и технические характеристики Су-27:
— ...а также установлена авиационная пушка ГШ-30-1. Скорострельность ее составляет аж полторы тысячи выстрелов в минуту... — как на занятии по тех. оснащению отвечал я, не замечая, как сильно поменялся в лице профессор, слушая мой рассказ. Я бы и дальше продолжил рассказывать, но Грейхув меня перебил каким-то очень подавленным голосом:
— А зачем вам все это? — раздельно произнес он.
И тут я понял, что поднял тему, которой очень не хотелось касаться. Истинную природу человека.
— Вы только не принимайте то, что я скажу на мой счет. В тот момент, когда ко мне вернулась память, я стал уже не совсем человеком, то есть я все помню из своего мира, но ко многому стал относится иначе. Понимаете, профессор, — я замешкался, ища нужные слова, — люди... они не такие, как вы о нас подумали в ходе моего вчерашнего рассказа. Сам не понимаю почему, но мы убиваем друг друга из-за какой-то черной жижи, да и просто из-за куска хлеба. Наш мир погряз в разврате и пошлости, воровстве и предательствах, я могу долго продолжать.
— Пожалуйста, лучше не надо.
— Но, знаете, — я как-то тяжело вздохнул, — что-то всё-таки нас удерживает от того, чтобы мы все друг друга не перерезали, но этого в людях, мне кажется, все меньше и меньше.
— Надежда никогда не умирает, и я надеюсь, что вы, люди, станете лучше. — с искренней улыбкой сказал профессор.
— Я тоже на это надеюсь. — повторив его улыбку, ответил я.

Мы уже почти пришли, и он указал копытом вдаль:
— Глядите, это и есть тот самый замок принцесс.
Я только присвистнул. Вдали виднелось, наверное, самое завораживающее строение, что я только видел. Замок был просто потрясающим. Островерхие позолоченные шпили башен уходили в небо, водопады, которые, казалось, начинались из ниоткуда и уходили в никуда; мне даже показалось, что я разглядел одну башню с телескопом.
-Даа, — протянул я, — очень красиво тут.
— Хех, вы еще внутри не были. — с ухмылкой сказал довольный собой профессор.
Я огляделся по сторонам: рядом никого не было.
— Грейхув. — обратился к нему я. — Мы пришли несколько быстрее, чем думали и я был бы не против немного проветриться перед этой встречей, а то в плаще я совсем упарился — я многозначительно пошевелил крыльями под накидкой.
Он тоже осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, ответил:
— Как можно запретить пегасу летать? — он улыбнулся. — Но только будьте осторожны, смотрите, чтобы вас никто не заметил.

Меня долго уговаривать не пришлось. Я сбросил накидку, вручил ее профессору и рванул с места ввысь. Ох, как же хорошо, когда тебя обдувает приятной прохладой встречный ветер. Я набрал приличную высоту и стал планировать, не слишком разгоняясь. Закрыл глаза и наслаждался тем чудом, которое мне дал этот мир — возможностью летать, летать не с помощью каких-то агрегатов, а, как в детских снах, просто оторваться от земли. И чувствовать себя так, как будто все, что было вокруг тебя, стало твоим. Не открывая глаз, я сделал пару переворотов, но чей-то нежный и приятный голос заставил меня открыть глаза:
— Нравится у нас? — прозвучало рядом.
Я посмотрел в сторону говорившей, но она приближалась со стороны солнечного диска, и я разглядел только очертания.
— Очень! — сказал я, улыбаясь и одновременно жмурясь от слепившего меня солнца.
Она подлетела ближе и заслонила собой солнце. Теперь я разглядел ее полностью. Сначала я принял ее за обычную пегаску и подумал, как бы объяснить отсутствие своей метки. Но теперь чуть не охнул, когда понял, кого встретил в воздухе. И, потрясенный, с открытым ртом, смог задать один лишь дурацкий вопрос, на который уже и сам знал ответ:
— Вы Принцесса Селестия?
Она добродушно засмеялась.
— Давно я не слышала подобных вопросов. Давайте присядем на это облако, — и она указала на одно, которое пролетало под нами. Мы приземлились и я тут же преклонил копыто, следуя наказу Маунтинмэйна.
— Ох, не стоит, вы же не мой подданный.
— Но я всецело доверяю свою судьбу вам, принцесса.
Она улыбнулась, и я поднялся. Принцесса разглядывала меня несколько секунд, а затем сказала:
— Расскажите немного о себе, мне очень интересно узнать о вашей судьбе в мире людей.
Я не стал углубляться в подробности и начал свой рассказ, который обдумывал всю дорогу сюда. Все мое повествование заняло не больше получаса.
— Да, вы, люди, изменились.
— Простите, принцесса, а откуда вы знаете про наш мир?
— Ну, скажем так, я бывала там, но это было очень давно.
Тут я вспомнил, что профессор все также стоит и ждет меня внизу. Только я хотел посмотреть вниз с облака, как Принцесса Селестия прервала меня:
— Не беспокойтесь, Грейхуву уже сообщили: он будет вас ждать в приемной замка.
— Принцесса, а можно мне задать вопрос? — наверное, самый главный вопрос сегодняшнего дня.
— Конечно, спрашивай. — все тем же приятным голосом ответила она.
— Профессор рассказал, что вашему миру из-за моего прихода грозит опасность.
— Да, это правда. — немного погрустнев, сказала она, — Тогда, в ходе ритуала, появилась иная сила, которая и нарушила правильность заклинания.
— Грейхув считает, что это хаос, это ведь так?
— Ох, если бы это был хаос, все было бы намного проще. — она сделала многозначительную паузу и продолжила. — Все миры, они как шарики. Но между ними есть пространство, которое мы называем Междумирье, и оно очень агрессивное. Единственная цель его — это поглощение миров с целью собственного расширения. Во время ритуала накапливается очень много силы. Этим воспользовался наш противник, чтобы использовать эту энергию в своих целях.
— И что же нам теперь делать?
На ее лице отразилась некоторая грусть.
— Вы всего лишь гость в нашем мире и я не могу вам приказывать, но я прошу вас помочь нам, так как больше никто, кроме вас, помочь не сможет. Вы ключ, вами открыли ту дверь; теперь только вы сможете ее закрыть.
— У меня и в мыслях не было вам отказать! Я теперь готов жизнь отдать за этот прекрасный мир. — общество принцессы создавало внутри такие чувства, что, прикажи она бросится сейчас вниз, не раскрывая крыльев, я прыгнул бы не задумываясь. — Но как я предполагаю, закрытие прорехи означает, что я вернусь обратно в свой мир?
— Я не знаю. — немного задумавшись, сказала она. — И никто не знает. Возможно, прореху можно закрыть и с этой стороны.
Это давало надежду, я немного успокоился и зевнул, прикрывшись копытом.
— Грейхув мучил вас расспросами всю ночь? — с улыбкой поинтересовалась Селестия.
— Да, мы очень долго беседовали, но это не все, на нас напали этой ночью.
— Кто посмел? — как-то очень по-царски спросила она.
— Это были так называемые «Тени Междумирья», мы о них прочитали после в летописи Старсвирла Бородатого.
— Если все это так, то, видимо, наш противник решил воевать не на шутку. — она подумала примерно с полминуты и продолжила, — Мы не можем допустить, чтобы вы погибли. Они будут охотится на вас и на, тех кто попытается закрыть прореху.
Ее рог засветился золотистым светом. Очень скоро прилетели двое пегасов-стражников в золотистых доспехах, которые принесли ларец. Она кивнула им, и они удалились.
— Вот это поможет вам. — она открыла ларец и телекинезом достала из него браслет медного цвета с какими-то рунами, которые его украшали. — Пока вы будете его носить, тени не смогут вам навредить. Очень жаль, что он всего один.
Я надел браслет и благодарно поклонился.
— Ну, что же, думаю, вам пора собираться в дорогу. И запомните, в то время, когда светит солнце, вы находитесь под моей защитой и никто не сможет навредить вам и вашим друзьям.
Я вытянулся по стойке смирно (если можно встать «смирно», стоя на четырех конечностях) отсалютовал по привычке и сказал:
— Я клянусь, что выполню это задание, чего бы мне это ни стоило.
— Я верю в вас, Человек. И, кстати, — она улыбнулась озорной улыбкой, — передайте привет моей ученице.

Мы вышли из дворца и, как только стражники закрыли за нами ворота, Грейхув набросился на меня с расспросами:
— Ну, как все прошло?! — профессор ходил во круг меня кругами, ему не терпелось узнать новости.
Я шел и пинал камушек впереди себя, продумывая наши дальнейшие действия.
— Да в целом неплохо. В общем, нам нужно поскорее выдвигаться в путь к месту разлома.
И я рассказал все подробности наших переговоров.
— Значит, тени, которые на нас напали, тоже не были случайностью, — как-то задумчиво проговорил Грейхув.
— Да, поэтому я считаю целесообразным совершать ночные переходы, а спать днем: так будет безопаснее.
— Я с вами согласен, но путь предстоит очень долгий. Нам нужно начать собираться прямо сейчас.

Когда мы возвращались домой к профессору по одной из улиц этого светлого города, меня заинтересовала одна вывеска над входом в магазин.
— Грейхув, давайте зайдем, у меня появилась одна идея.
Он посмотрел на вывеску «Фейерверки», ничего не сказал и только пожал плечами.
Над дверью звякнул колокольчик, из-под прилавка появилась голова продавца. Вид у него был такой, как будто он только что проверял качество не очень хороших салютов: грива взъерошена, местами даже были видны подпалины, а на лице было немного следов копоти.
— Здравствуйте, чем могу помочь? — дружелюбно поинтересовался у нас продавец.
— Здравствуйте, — ответил я, — мы с моим другом хотели бы приобрести несколько фейерверков.
— Намечается крупное торжество? — все с той же улыбкой спросил продавец.
— Типа того. — уклончиво ответил я.
— Ну, тогда вы пришли по адресу. У меня самые лучшие фейерверки во всей Эквестрии, и я лично проверяю каждую партию.
«Ну, это мы заметили», — с иронией подумал я.
— Итак, какие вам нужны фейерверки? У меня есть абсолютно любые цвета и размеры. Вот привезли вчера один: когда его запускаешь, он оставляет шлейф в виде радуги и взрывается семью цветками. Каждый — своего цвета, очень красиво, категорически советую!
— Спасибо, нам нужно что-нибудь попроще, чтобы была яркая вспышка, желательно белого цвета.
— Ну, дело ваше, есть у меня в запасе примерно то, что вы хотите. Я вам их даже со скидкой продам, так как их никто не берет, в этом городе любят что-нибудь поизысканнее. Но за них я не ручаюсь, они лежат очень давно.
— Нельзя ли посмотреть их в действии?
— Можно, — и он скрылся в темном помещении за прилавком.

Мы стояли и слушали, как в темноте падают какие-то коробки и еще что-то громыхало. Продавец вышел из подсобки с большой коробкой, сдул с нее приличный слой пыли и поставил на прилавок.
— Вот они! — он достал одну ракету из коробки, не раздумывая, поджег фитиль и положил ее на прилавок.
От такой внезапной демонстрации мы с Грейхувом упали на пол, успев только закрыть уши копытами. Ракета со свистом стартовала по прилавку и понеслась рикошетить от стен магазина, наполняя его едким дымом. Отскочив последний раз от пола, она устремилась к потолку, где и взорвалась оглушительной белой вспышкой. Уши заложило, а глаза на некоторое время потеряли функциональность. Мы с профессором проморгались и начали подниматься из-под прилавка. Продавец стоял с довольной улыбкой в клубах дыма.
— Работают! — кричал он, тоже немного оглушенный, но явно довольный.
Увидев наши испуганные и изумленные взгляды, постучал копытом по прилавку и сказал:
— Все сделано из камня, пожаробезопасно! — и как-бы невзначай закрыл задним копытом дверь в кладовку, где хранились остальные запасы.
— Мы берем. — сказал я, — Только больше не нужно ничего показывать.
В дальнем конце прилавка была ниша, закрытая стеклом, под которым лежали предметы, похожие на наши хлопушки, только кольцо, за которое нужно было дергать, было намного больше (конечно, чтобы можно было просунуть копыто).
— А это что? — спросил я, указывая на интересующую меня вещь.
— Это обычные хлопушки, — сказал продавец, — хотите покажу?
— Не стоит. — с опаской сказал я. — Лучше расскажите, по какому принципу происходит выстрел.
— Все очень просто. — он махал копытом, разгоняя облачка дыма и продвигался к интересующим меня предметам. — Дергаете за кольцо, внутри зажигается огонек, который поджигает заряд и выстреливает конфетти.
«Отлично, это очень упрощает то, что я задумал.»
— Хорошо, давайте нам еще двадцать таких, — я указал на хлопушки, — и эти фейерверки.
Мы расплатились (пока мы с принцессой беседовали, профессор получил в замке кругленькую сумму для расходов на путешествие, достаточную, чтобы мы могли ни в чем себе не отказывать), забрали коробки и направились к выходу.
— Может, всё-таки посмотрите ту радужную? — крикнул вдогонку продавец.
— Не-не-не не, — затараторили мы хором с Грейхувом и выскочили наружу.

Только совсем недалеко от дома Грейхув окончательно отошел от произошедшего и решил меня спросить:
— Ну, фейерверки — это я еще понимаю, от них хорошая вспышка, но вот то, что конфетти помогут нам отбиться от теней — в этом я очень сомневаюсь.
— Скоро все сами увидите, — сказал я с улыбкой и поправил коробку в очередной раз. Грейхуву было проще, его коробка послушно летела рядом с ним.
Профессор открыл дверь, мы вошли в дом и увидели такую картину: Шайниспринг нигде не было видно, а вот Маунтинмэйн, спал сидя на диване, с открытой книгой на коленях. На столике стоял ополовиненный стакан с чаем и надкушенный кекс. Настроение у меня было как никогда хорошим от той идеи с фейерверками, которая пришла мне в голову, и я решил немного взбодрить нашу компанию.
— Тсс! — прошипел я профессору, тот лишь вопросительно на меня посмотрел и беззвучно поставил мою и свою коробку на пол. — Сейчас мы немного повеселимся. — сказал я ему шепотом на ухо.
Это, наверное, один из самых старых розыгрышей на свете, но он всегда имеет огромный успех, будь то детский летний лагерь или казарма в военной части.
Я, стараясь не издавать не единого звука, прокрался на кухню и вернулся оттуда с кастрюлей и ложкой в зубах. Вы-то знаете, что будет дальше, а вот профессор смотрел за моими действиями (как я одеваю кухонную утварь на голову Маунтинмэйна) с широко раскрытыми глазами. Я подмигнул Грейхуву, взял ложку копытами и с криком: «КОРОЛЬ АРТУР! НА НАС НАПАЛИ!» стал стучать по кастрюле.
Книга, чашка и надкусанный кекс полетели в одну сторону, а не до конца проснувшийся подопытный с криком: «В АТАКУ!» в другую. На грохот и крики из сада прибежала перепуганная Шайниспринг и увидев как двое пони лежат на полу и покатываются со смеху, держась копытами за животы, а еще один сидит у стены с кастрюлей на голове, только и сказала:
— Мальчишки никогда не взрослеют! — и отправилась обратно в сад ухаживать за цветами.
— Ну вы и придурки! — сказал Маунтинмэйн, снимая кастрюлю с головы.
— А нечего дрыхнуть на посту! — сквозь слезы смеха проговорил я.
— Я не знаю, кто этот ваш король Артур, но я последний раз так смеялся, когда был еще жеребенком, — утирая копытом выступившую слезу, говорил профессор.

Маунтинмэйн тоже смеялся, сидя с кастрюлей у стены, которая успешно предотвратила атаку, встретившись с его импровизированной каской.
Окончательно просмеявшись, мы убрали то, что первым попало под удар копыт «английского монарха». Я отправил их обоих спать до вечера, а сам решил проверить кое-что.
Я обошел дом три раза, но так и не мог понять, как ночью тени смогли проникнуть в него. Они явно были материальными и не могли пройти просто сквозь стену; окошки в подвал закрыты наглухо, а на окнах стоят анти москитные сетки. Я посмотрел на крышу и увидел то, что хотел — слуховое окно. Зайдя в дом, я поднялся на второй этаж, нашел люк, который вел на чердак: он был немного приоткрыт.
— А ларчик просто открывался... — сказал я вполголоса, чтобы не разбудить спящих.

Я подлетел повыше, отодвинул крышку люка до конца и влетел вовнутрь. Но пришлось немедленно приземлиться, так как пыль, которую я побеспокоил потоками воздуха из под крыльев, начала атаковать мой нос. И тут тоже повсюду были книги. «Да сколько же их у Грейхува? Если их собрать все вместе и поджечь...» — тут я вспомнил один факт из нашей истории и не стал продолжать думать об этом. Зато на полу четко были видны когтистые следы двух тварей, (хоть какой-то толк от этой пыли), и вели они прямо от слухового окна. Теперь точно известно, как они забрались в дом.
Спустившись с чердака я решил, что пора заняться моей идеей с пиротехникой. Поставил обе коробки на столик перед диваном, нашел в ящике шкафа две обычные восковые свечки, с кухни принес пару металлических мисок, несколько листов бумаги и прочие инструменты. Я взял одну ракету и одну хлопушку и стал их разбирать. Делать это копытами и зубами было крайне неудобно. На мое счастье из-за спины послышался голос:
— Что мастеришь?
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, это Шайниспринг, подкравшись, наблюдала за моей работой.
— Вот ведь! Теней он не боится, а меня испугался. — укоризненно и с сарказмом посмотрела она на меня. Я скопировал ее гримасу и ответил:
— Да так, приспособление одно, чтобы теней можно было отпугивать. И ты мне сейчас поможешь.
— Хорошо, что нужно делать? — спросила она, усаживаясь рядом на диван.
— Вот смотри — и я стал показывать, что и как делать.
Через полчаса у нас получился десяток таких мини-мортир. Из одной ракеты получалась три таких. Хорошо, что в хлопушках механизм был многоразовый (без магии тут точно не обошлось) и можно будет заряжать их снова. Фитили из ракет и остальные ингредиенты я разложил по бумажным кулькам, которые очень ловко скручивала в воздухе Шайниспринг. В общем, получилось четыре кулька — с порохом из ракет,

смесью, которая давала вспышку, с фитилями, и с конфетти (я хотел их просто выбросить в камин, но моя помощница настояла на их помиловании).
— Фух, ну, вроде все, а как немного стемнеет, нужно будет проверить, каковы они в действии.
А получились у нас примерно такие же хлопушки, как и раньше, только с более интересной начинкой. Внутри них был запал, потом шел заряд прессованного пороха, потом кругляш из бумаги с маленькой дыркой посередине (который играл роль пыжа) и, конечно же, сама световая смесь, которая сверху закупоривалась расплавленным воском.
Спать хотелось просто дико, но работа на сегодня еще была не закончена. Я залез с одной такой мортирой на чердак и сделал нечто, похожее на растяжку. Если кто-нибудь попытается подлезть к слуховому окну снаружи, он получит заряд из этой штуки. Я направил ее так, чтобы выстрел ни в коем случае не попал вовнутрь. Еще раз все осмотрел и мысленно сам себя похвалил, что не прогуливал занятия по диверсантской деятельности. А теперь спать!