Bechdel's Law

Bechdel's Law - Рэрити: Отражения

Bechdel's Law

by Aurora & Steel Resolve

Глава 2:

Рэрити: Отражения

Рекомендую к прочтению на google docs

Это была тёмная и дождливая ночь.

Однако в понивилльской библиотеке всё ещё горел ночник. Атмосфера в скудно освещённой комнате коренным образом изменилась — простая пижамная вечеринка успела из слегка враждебной превратиться в более интимную. Пережидая тьму Луны и шторм, которые свели их вместе, Эпплджек, Твайлайт Спаркл и Рэрити всё ещё коротали бессонную ночь, обмениваясь историями. Очень личными историями.

Твайлайт рассказывала первой, с помощью магии она оживила воспоминания о своём самом первом разе. С Вондерболтом, впоследствии ставшим объектом обожания целых орд сходивших по нему с ума кобылок.

Это был трудный пример для подражания. Воспоминания говорливой лавандовой единорожки были особенно яркими и откровенными. Она установила планку довольно высоко, и другим потенциальным рассказчикам придётся постараться, чтобы взять эту высоту. Они не хотели оставаться в тени с глупыми страшилками.

Переживая былые горести и радости, Твайлайт всё ещё тихо сидела, вспоминая об их тайных встречах с Соарином. Впрочем, Рэрити и Эпплджек с лихвой компенсировали молчание Твайлайт. Их обычные споры не давали повиснуть неловкому молчанию. Следовало впустить немного свежего воздуха, в комнате стало душно от жара разгорячённой плоти и отчётливо улавливался запах кобыльих феромонов.

— Итак, вопрос тот же — кто будет следующей? — спросила Рэрити во второй раз, многозначительно взглянув на Эпплджек.

— Звучит так, как будто тебе не терпится, Рэр, — с усмешкой ответила Эпплджек. Несмотря на то, что она шутила и на самом деле была не прочь закрыть этот вопрос, Эпплджек должна была признать — ей было довольно любопытно послушать, какой же грязной историей сможет с ними поделиться такая чопорная пони, как Рэрити.

— Я отлично знаю, что ты предпочитаешь не расточать слова, но уверена, ты не откажешь мне в любезности и не будешь сокращать моё имя. Это всего три слога, уверена, с тебя не убудет, — сладко проворковала Рэрити.

— А что, если нет? — ухмылка Эпплджек стала ещё шире, теперь эта перепалка начинала ей нравиться.

— Тогда отныне я буду звать тебя Джекки, — с несколько лукавой улыбкой пригрозила Рэрити.

— Ты не посмеешь, — ахнула Эпплджек.

По мрачному выражению мордочки Рэрити было ясно, что она не шутит:

— Увидим.

— Только один пони мог звать меня так, — проговорила Эпплджек, сузив глаза, — и выжить, чтобы рассказать об этом.

— Да? — Твайлайт решила вмешаться в разговор. Она благоразумно держалась в стороне от перебранки, но эта деталь заинтриговала её. — И кто это был, ЭйДжей?

— Ну, может я и расскажу, если Рэр... — она выдержала паузу для эффекта, — ...ити не проболтается.

— Леди не болтают о своих романах. — Рэрити высокомерно вздёрнула нос и фыркнула.

— Ох, да ладно, ты сейчас собираешься разыгрывать леди? — нахмурилась Эпплджек. — Ты не была такой чопорной, когда Твай рассказывала свою историю.

— Хорошо, — согласилась модница, вдруг разволновавшись, — но вы должны понимать, что всё сказанное должно остаться в строжайшем секрете. У меня было несколько случаев. Пожалуйста, не считайте меня распутной кобылой, но я не ханжа. Если кто-то меня привлекает, будь то кобылка или жеребец, я буду действовать по зову сердца. Итак, я делила кровать с несколькими любовниками.

— И только кровать? — вызывающе спросила Эпплджек. — Это довольно скучно, не думаешь?

— Хм. Ну, если тебе так хочется знать, дело не ограничивалось моей спальней. — На белой щеке единорожки проступил застенчивый румянец, несмотря на её хвастливый тон. — Была шальная выходка в кабинке для переодевания, быстрый взрыв страсти на столе. Не говоря уже о всяких проделках в различных местах местного спа.

— Пффф… Я предпочитаю на свежем воздухе, вместо этих ваших любовных гнёздышек, — фыркнула Эпплджек. — В садах, на солнечном пятнышке между яблонями. Затем нестись, как будто в последний раз, в поле покачивающейся и шелестящей на ветру кукурузы. И никого не заботит, как громко ты вопишь. Или прокрасться на тихие лесные просеки, где мягкая мокрая трава щекочет живот, где отвлекает лишь пение птиц.

— Это было удивительно... поэтично. — Бровь Рэрити приподнялась.

Наступило внезапное затишье в попытках перещеголять друг друга. Рэрити и Эпплджек уставились на Твайлайт, с нетерпением ожидая её слов.

— Что? Ой, подождите, вы хотите, чтобы я... — опешила Твайлайт, озадаченно пытаясь понять, когда соперницы нашли, на что отвлечься от перебранки. — Ну... эмм, на верхушке дерева?

— Ну, это немного не то, думаю, но... — размахивая копытом сказала Эпплджек. Однако Твайлайт ещё не совсем закончила.

— Посмотрим, это было в тропосфере, и потом, чуть попозже, в стратосфере, — перечисляла она, показывая высоты своими копытами, — мы пытались и в мезосфере, но шерстяные чулки и шарфы мешались.

Она покачала головой и хихикнула, припоминая ещё одну яркую деталь.

— На самом деле, там было так холодно, что у маленького Соарина возникли некоторые неприятности. — Она не понимала, что сболтнула лишнего, до тех пор, пока не стало слишком поздно. — Сто-о-оп! Забудьте, что я только что сказала.

— Без проблем, Твай, — ответила Эпплджек, еле сдерживаясь, чтобы не лопнуть от смеха, несмотря на то, что она была под впечатлением от высотных приключений единорожки. — Бедный, маленький Соарин, — вполголоса причитала она, чрезвычайно довольная ещё больше покрасневшей мордочкой хозяйки.

— Однако, как я уже говорила, — напомнила Рэрити, — прежде чем меня нагло прервали всякой ерундой, беда в том, что я не уверена, что любая моя история сможет соперничать с рассказом о чистой страсти, которую мы увидели благодаря нашей уважаемой хозяйке. Редко когда я была столь тронута в своей жизни.

Эпплджек играючи пробралась через болото красноречия, которое единорожка использовала, чтобы потянуть время:

— Так ты ведёшь к тому, что кому-то всё же удалось? Давай же! Признавайся!

Рэрити была буквально загнана в угол, зрачки в её встревоженных глазах сузились до маленьких точек:

— Я-я этого не говорила!

— Ты сказала, что тебя редко что-то трогало, — указала проницательная фермерша. — В местах, откуда я родом, “редко” не значит “никогда”.

— Речь о том, кого мы знаем? — серьёзно поинтересовалась Твайлайт. Уклончивые ответы Рэрити озадачили её отчасти потому, что обычно ничего не скрывающая и даже несколько распутная пони хотела познакомить их с какой-то памятной главой из её без-сомнений-бурной сексуальной жизни. После тщательного рассмотрения, это показалось ей единственным рациональным объяснением нежелания Рэрити довериться им.

— Гхм... да, — мягко подтвердила Флаттершай, спасая тем самым единорожку от необходимости яростно возражать.

— Да, я так и думала, — с лёгким кивком сказала Твайлайт. — Вероятно, Рэрити просто печётся о тайне личной жизни своего партнёра. Спасибо Флатт...

Молчание.

Твайлайт моргнула, уставившись на Флаттершай.

Флаттершай моргнула в ответ и вежливо улыбнулась.

— Постой, что?

— Ой! — взвизгнула Флаттершай, вспомнив, что должна сидеть в углу за письменным столом, заткнув уши и старательно делая вид, что её здесь нет.

— Я очень извиняюсь за беспокойство, — виновато сказала она, слегка съёжившись. Её ушки сникли, когда она пыталась объяснить своё незваное присутствие:

 — Эмм... Я должна была помочь другим пегасам устроить ливень, но не очень преуспела в этом. И тогда они отправили меня домой. Но затем началась эта жуткая гроза, и мне нужно было найти укрытие! Вы же понимаете, что молния — это опасно. И я стучала, и я кричала. Вот так: пожа-а-а-луйста, пустите меня! Действительно громко. Но никто не отвечал! Я решила пойти посмотреть, может Пинки дома, но потом вдруг раздался этот ужасный удар грома, и я вроде как, хм, случайно обнаружила, что твоя дверь не заперта.

— Так значит... — беззаботно спросила Твайлайт, невзначай запустив копыто в свою растрёпанную гриву и стараясь не обращать внимания на то, что у неё засосало под ложечкой, — ...ты была здесь всё это время, а?

— И-извините, — ответ Флаттершай был предсказуем, как коленный рефлекс, — я не хотела подслушивать, и я понимаю, что не должна быть здесь. И вы, кажется, в разгаре, хм, чего-то. — Её жёлтые щёчки сильно покраснели, когда она вспомнила некоторые подробности этого самого “чего-то”, что рассказывала Твайлайт. — Я, вроде как, надеялась, что вы, девочки, не заметите меня. Я бы тайком выскользнула после шторма, а потом бы просто сделала вид, что ничего не случилось. Я же хороша в этом, вы знаете...

Твайлайт тоже была смущена, но она понимала, что всё могло быть намного хуже. Например, если бы Пинки услышала детальный отчёт о её сексуальных злоключениях. В этом случае ей пришлось бы переехать. Желательно на луну.

— Всё в порядке, Флаттершай, — сказала она ободряюще, — я знаю, что ты не будешь рассказывать всем вокруг о моих... эмм... отношениях... с Соарином.

— О нет, я бы ни за что не стала этого делать. Я не смо... — лихорадочно мотая розовой гривой проговорила Флаттершай. Сама мысль о разговорах с незнакомцами почти заставила её забиться обратно под стол.

Чувствуя необходимость успокоить свою вечно пугливую подругу, Твайлайт сказала ей:

— Я верю тебе. Ты можешь остаться, если хочешь. Хотя я должна спросить: Рэрити как раз собиралась рассказать нам историю, которая будет такая же... хм, откровенная, как и моя. У тебя не будет с этим сложностей? — С тяжёлым сердцем новоявленный-организатор-пижамных-вечеринок добавила:

— Если будут, то, думаю, мы могли бы просто пойти спать.

— Попридержи коней, — встряла Эпплджек, — кажется, ты кое-что упустила, Твай. Шай, откуда ты в курсе о том, что собиралась рассказать Рэрити? — Она устремила взор на ёрзающую пегаску, старательно буравя её взглядом. По правде говоря, она уже знала ответ и в выражении Флаттершай не разглядела ничего такого, что могло бы опровергнуть её догадку. Она усмехнулась:

— Ха, проклятье. Встретились два одиночества?

Слегка ошарашенная Флаттершай переспросила:

— Ч-что, что прости?

— Ну, вы обе, понимаешь? Пошли навернуть сенца?

— Мы... мы не были настолько голодны.

— Нет! Я имею в виду, кобылки пошалили?

— Ну мы же не глупые шаловливые кобылки. Это было бы несерьёзно, Эпплджек.

— О, да сколько можно! Послушайте, всё, что я хочу знать — был ли у вас секс?

— О! Ну, эмм... да, — призналась Флаттершай, стыдливо покручивая прядь гривы кончиком копыта. Нежно посмотрев на Рэрити, она с загадочной улыбкой склонила голову:

— И это было мило.

— Так это... ты та особенная пони, которую имела в виду Рэрити? — ещё более озадаченно спросила Твайлайт.

— Угу. — Несмотря на то, что половина её мордочки была скрыта пышной розовой гривой, Флаттершай, как ни странно, гордилась собой, а не стыдилась или нервничала.

— О, это будет интересно, — довольно произнесла Эпплджек, устраиваясь поудобнее. — Давай, давай послушаем! Ведь немного шалостей между кобылками не будут против правил, Твай?

Твайлайт нахмурилась и быстро сверилась с копытоводством:

— Хм. Вот оно. Здесь написано — “откровенное обсуждение жеребцов и секса”, но, полагаю, мы можем проявить гибкость и отнесём эту историю ко второму?

— Ага, вот и она так сказала. Мы не что иное, как сама гибкость. — Эпплджек с интересом и надеждой посмотрела на Рэрити, ожидая, что единорожка последует примеру хозяйки.

— Секундочку, если вы не против. — Обеспокоенная и всё ещё сомневающаяся Рэрити повернулась к сидящей рядом кобылке и прошептала тихо, но достаточно различимо для других:

— Дорогуша, ты точно уверена? Если пожелаешь, время, проведённое вместе, наше время, может остаться в тайне. В любом случае, я бы не хотела смущать тебя. Это, в конце концов, настолько же твоя история, насколько и моя.

— В-всё нормально...

— Могу сказать, что это похоже на вынужденное согласие, моя дорогая. Но это вполне понятно — ты имеешь полное право чувствовать стыд. Твайлайт, я считаю, что нам надо бросить эту затею.

Глаза Флаттершай сверкнули негодованием, съёжившаяся пегаска выпрямилась в полный рост и инстинктивно расправила крылья, стараясь казаться больше. На мгновение появилась Флаттершай, некогда укротившая дракона. Казалось, её разочаровал поступок белоснежной единорожки.

— Я уже не жеребёнок, Рэрити! И я в любом случае никогда не стала бы стыдиться нашей с тобой связи. Не смей даже предположить, что это было не самое замечательное, самое... — Она застенчиво застыла на середине фразы. — О... простите, я хотела сказать, эмм, действительно, я буду в порядке.

Эпплджек одобрительно улыбнулась:

— Делай, что говорят!

Рэрити покраснела, она предвидела это. Они уже обсуждали такую возможность, ведь общеизвестно, что долго хранить секреты в их дружной маленькой компании было невозможно. Они планировали рассказать всё своим друзьям-Элементам, но не в такой обстановке и не так скоро. Всё это было несколько преждевременным. И таким... внезапным.

— Ну, по этому поводу у меня есть идея — вместо того чтобы просто рассказать, почему бы мне не показать вам это?

— Звучит до странности знакомо, — с весёлой улыбкой отметила Твайлайт, — но каким заклинанием ты воспользуешься?

— Достаточно знакомо, — улыбнулась Рэрити. — Похоже на Déjà vu? А касательно заклинания, всё-таки я довольно хорошо разбираюсь в магии иллюзий, Твайлайт. Я, конечно, не обладаю магическим мастерством твоего уровня, но я верю, что справлюсь с чем-то подобным. Видишь ли, учитывая характер моей работы, я провела большую часть жизни, смотрясь в зеркала. Называйте это тщеславием, если хотите, но когда я была молодой и неуверенной в своей расцветающей красоте, я провела много часов в бесплодных попытках использовать свою магию, чтобы изменить отражение. Я пыталась исправить некоторые досадные изъяны и недостатки. Впрочем, это было бесполезное занятие. Как Твайлайт, вероятно, подтвердит, зеркала не лгут.

— Совершенно верно! — с энтузиазмом воскликнула Твайлайт. Казалось, она одновременно была заинтригована и знакома с предложенным способом. — Говорят, что зеркала очень восприимчивы к магическим чарам, но только очень специфических видов. Видите ли, они не просто отражают вещи, но и активно захватывают изображение окружающего мира! Всё, что они отражают, они “запоминают” — вплоть до последней детали. И все они каким-то образом связаны. Похоже, что они являются вратами в альтернативное измерение, которые поглощают не только свет, но и вибрации наподобие звуков!

— Старсвирл Бородатый, например, якобы обладал зеркалом, которое помогало ему видеть всё, что происходит в любой точке Эквестрии. Всё, что он хотел! — Твайлайт привстала, взволнованно затаив дыхание от такого описания непревзойдённого магического мастерства. Хотя для исторической точности вынуждена была неохотно добавить:

— Некоторые, впрочем, рассказывают, что он, к сожалению, использовал его исключительно для того, чтобы подсматривать за кобылками в нижнем белье...

— О Богиня, как неприлично! — хихикнула Флаттершай.

— Гхм. Спасибо, Твайлайт. Думаю, мы уловили суть. — Рэрити прервала увлёкшуюся единорожку, которая уже делала очередной глубокий вдох. — Так вот... В тщетных попытках самосовершенствования, я узнала, как управляться с этими записанными отражениями. С твоей помощью я хотела бы создать заклинание, которое покажет вам то, что случилось в ту ночь. Мне просто нужно немного концентрации и любое зеркало достаточного размера. Твайлайт, дорогая, нет ли у тебя полно-ростового зеркала?

Твайлайт немного задумалась над просьбой, при помощи заклинаний производя мысленную инвентаризацию библиотеки. Достать зеркало уже было проблемой — занятая кобылка не привыкла тратить время на бессмысленные прихорашивания. Но по счастливой случайности она вспомнила о слегка самовлюблённом дракончике, которому нравилось строить из себя мачо и играть мускулами перед зеркалом, думая, что она не замечает. — Полагаю, у Спайка есть то, что нам нужно. Оно должно быть наверху. Почему бы вам, девочки, не отправиться в спальню, а я пойду и принесу его туда?

Пони поднялись наверх и комфортно устроились на двух кроватях в комнате Твайлайт. Рэрити и Флаттершай прижимались друг к другу на одной, тогда как Эпплджек в одиночестве устроилась на другой. Она взглянула на двух нежно обнимающихся кобылок, не желая быть замеченной. Обман, с которым она справилась настолько же хорошо, насколько и ожидалось от воплощения Честности.

Рэрити виновато взглянула на фермершу:

— Эпплджек, дорогуша, иди сюда, мы поместимся здесь все, я бы не хотела, чтобы ты чувствовала себя отвергнутой.

— Мне и здесь хорошо, — пусть и с благодарной улыбкой, но слегка резковато ответила Эпплджек.

Через некоторое время вернулась Твайлайт, левитируя зеркало:

— Я уже наложила подготовительное заклинание, Рэрити, теперь оно должно быть готово к сопряжению с любым зеркалом по твоему выбору. Можешь начинать извлекать образы прошлого, записанные в глубинах этих зеркал. Но постарайся использовать его как зеркало, а не как, эмм, ну ты понимаешь, не как межпространственный портал в зеркальную вселенную. — Она рефлекторно содрогнулась. — Это было бы очень плохо.

Эпплджек в беспокойстве подняла копыто:

— Да, э-э, я немного запуталась в этих ваших “хорошо” и “плохо”. Что ты имеешь в виду под “плохо”?

Впрочем, её опасения были проигнорированы единорожками, которые были слишком заняты подготовкой.

Рэрити лишь кивнула на грозное предостережение Твайлайт:

— Учту. Теперь самое сложное. Пожалуйста, подождите секунду.

Она сосредоточила магию на самом кончике жемчужного рога, пятнышко света со временем росло и вскоре стало слишком ярким для того, чтобы на него можно было долго смотреть. Наклонившись вперёд, единорожка коснулась этим пятнышком зеркала, в результате чего посеребрённое стекло покрылось рябью, как будто она опустила рог в бассейн с прозрачной водой. Довольно скоро изображение в зеркале стало отличаться от окружающей тёмной комнаты:

— Это вид из зеркальной стены в спа, наша история началась там.

Эпплджек всё ещё была не в восторге от этой идейки с магией, особенно после предостережения Твайлайт. Мысль о том, что твёрдое зеркало покрывается рябью и показывает изображение, отличающееся от честного отражения, которое следовало бы показывать, несколько оскорбило её чувства:

— Так, эмм, если я правильно поняла, зеркала всё запоминают? И мы всё это увидим?

— Да, — коротко ответила Твайлайт. Она радостно улыбнулась и в нетерпении потёрла копытами друг о друга. — Замечательно, правда?

— Скорее удобно, — отрицательно покачала головой Эпплджек. — Иногда меня мучает вопрос, есть ли что-то, чего вы не можете сделать с этим чудным рогом?

Твайлайт закатила глаза:

— Ох, просто заткнись и наслаждайся шоу.

— Тссс, начинается, — шикнула на них Флаттершай.

Эпплджек прищурилась, осторожно вглядываясь в зеркало, готовая дать отпор любой мерзости или злому двойнику, что может выскочить на них из зазеркалья. Её опасения улетучились, когда расплывчатое изображение обрело чёткость.

Флаттершай в своём обычном очаровании стояла, разглядывая собственное копыто... Вряд ли можно было представить что-то менее угрожающее, чем это. Её влажная розовая грива слегка блестела, а на шее и мордочке выступали мельчайшие капельки пота. Вокруг неё клубился белый туман. От пара однонаправленное окно, в которое внимательно смотрели кобылки, запотело.

Жёлтая пони в зеркале, казалось, смотрела прямо на них, но, конечно, она просто изучала своё отражение. Выражение мордочки Флаттершай было сложно интерпретировать — её большие глаза, казалось, не одобряли то, что видели. Хотя, как все присутствующие согласятся, она смотрелась совершенно потрясающе. Её бледно-жёлтая шёрстка выглядела особенно блистательно во влажном воздухе сауны, а розовая грива красиво обрамляла покрасневшую мордочку. Но она, кажется, не замечала этого — замкнутая в себе пегаска заглядывала глубже, в конце концов отведя глаза от отвращения.

— Я раньше считала... что я плохой летун, но всё изменится. Я не всегда буду неуклюжей, неловкой маленькой кобылкой. Я вырасту и буду сильной, вот увидите! Я буду очень усердно тренироваться, и настанет тот день, когда я смогу расправить крылья и быть свободной, — негромко проговорила Флаттершай, по видимому обращаясь к кому-то в комнате. Или, возможно, она просто разговаривала сама с собой.

Как будто для демонстрации, она развернула стройные и хрупкие на вид крылья. Внушительный по сравнению с другими пегасами размах крыльев служил слабым утешением.

Сомкнув веки, и сдерживая наворачивающиеся на глаза слёзы, Флаттершай не в силах была контролировать сложную вязь изящных мышц на мордочке. Они дрожали, мешая сохранять спокойное выражение. Она не хотела плакать, только не снова:

— Я тренировалась. Я усиленно тренировалась. Я т-тренировалась с Рэйнбоу Дэш каждый день. Но я не стала сильнее, я осталась всё тем же неоперившимся птенчиком, всё той же н-неудачницей...

Тёмная, плотно сжатая линия, скрывавшая её взгляд, осторожно расслабилась, приоткрывая сияние голубых глаз. Слёзы Флаттершай исчезли, её голос стал твёрдым, почти механическим. Так или иначе, это смиренное спокойствие и тихая покорность были гораздо хуже, чем бесполезные слёзы.

— Ты знаешь, я любила её когда-то, — решительно сказала Флаттершай, слабо улыбнувшись в ту сторону, где должно быть её зеркальное отражение:

— Рэйнбоу Дэш. Она всегда была настолько сильной, настолько крутой и уверенной в себе. Ну... Полная противоположность мне. Я всегда восхищалась ею. До сих пор восхищаюсь, на самом деле. Хотя мы были друзьями так долго, я никогда не говорила ей. Я так ей и не сказала...

— К счастью, Рэйнбоу здесь нет, — заметила Эпплджек. — Сначала мы узнаём, что Твай каталась с жеребцом её мечты, Соарином. Теперь это.

Вдруг что-то пришло ей в голову, и она огляделась вокруг. Её глаза задержались на Флаттершай, прежде чем охватить окружающий полумрак.

— Потому что, если Рэйнбоу Дэш здесь, и молчит по каким-то причинам, то я бы с удовольствием проломила окно её голубой задницей! — громко объявила она на всю библиотеку.

Она ждала, оглядываясь по сторонам.

Никого.

Твайлайт раздражённо дёрнула ушами, сбитая с толку странным и неадекватным поведением других кобылок:

— Тссс. Остынь Эпплджек, разве ты не видишь, что это расстраивает Флаттершай?

Повернувшись к пегаске, она заключила её в недолгие, но крепкие объятия, ей не нужно было ничего говорить. Если кто и понимал, что такое застенчивость и одиночество, то это Твайлайт.

Что касается другой стороны зеркала, то та Флаттершай прижала копыто к холодной запотевшей поверхности и пренебрежительным жестом смахнула влагу, прочертив прозрачную линию через своё отражение.

В голосе печальной кобылки послышались нотки горечи, хотя гнев её был направлен исключительно на себя:

— Это всегда было так, я иногда влюблялась в кого-то, а они даже не знали о моём существовании, — её глаза покосились на что-то за рамками зеркала. — Я всегда хотела, чтобы они поняли, что я чувствую, услышали то, что я хочу сказать, но не могу.

Она присела на корточки, опустив голову и плотно прижав уши:

— Я ведь просто хотела, чтобы они... заметили меня.

— Но я слишком слаба, Рэрити. — произнесла Флаттершай, наконец дав понять к кому был направлен этот монолог. Пегаска ещё раз взглянула на своё отражение, она увидела там себя, сидящую, безнадёжно застенчивую и, на её взгляд, непривлекательную. — Зеркала не лгут... — тихо добавила она.

Рэрити вошла в поле зрения, направляясь к зеркалу, села рядом со своей опечаленной подругой и скорбно покачала головой, бессильная что-либо сделать. Она с любовью обняла плачущую кобылку:

— Дорогая, хватит. Ты слишком много себя накручиваешь. Взгляни на свой бок — эти бабочки не самые быстрые летуны. Они изящные, красивые существа, но они были достаточно сильны, чтобы поймать тебя, когда ты падала на землю, разве не так? Сила, это нечто большее, чем скорость или умения. Ты не подумай, но я сама иногда смотрю на Твайлайт и мечтаю, чтобы и у меня был такой талант к магии, но то, что мне дано, я использую с умом. И я изящно пользуюсь своими умениями. Я использую точность, где мне не достаёт грубой силы. Ты не можешь смотреть на пони типа Рэйнбоу Дэш и ждать, что станешь такой же, как она. Так же и Рэйнбоу не может рассчитывать стать такой же доброй и любящей, как ты.

Флаттершай всё ещё выглядела расстроенной, хотя и кивнула благодарно, нежась в объятиях. Она подняла взгляд, её умоляющие глаза встретились с глазами Рэрити, после чего пегаска поспешно отвернулась. Казалось, будто она пыталась найти в себе хоть чуточку смелости, чтобы озвучить что-то, какой-то сложный вопрос, буквально горящий на её безвольных губах:

— Я просто... Я не хочу больше это скрывать Рэрити. Я хочу, чтобы кто-то меня заметил. Пожалуйста, помоги мне с этим?

Рэрити протянула передние ноги и осторожно повернула к себе Флаттершай. Держась за крылатое плечо, она отодвинула чёлку другим копытом, чтобы на секунду увидеть глаза скромной кобылки. Казалось, Флаттершай всегда использовала свою гриву как щит, как будто она могла скрыться от своих эмоций, не глядя на окружающий мир. Иногда я смотрю на неё и желаю... но нет. Она заслуживает нечто большее, чем я. Тем не менее, если я могу помочь ей отыскать своё счастье, я сделаю всё, что для этого потребуется. Ведь она так много значит для меня.

— Звучит так, будто тебе нужно относиться к этому по-другому, обрести уверенность в себе, и всё получится. Позволь мне сделать кое-что, чтобы показать всему миру, насколько ты прекрасна. Вскоре вслед тебе будут оборачиваться столько голов, что ты удивишься тому, что раньше сомневалась в себе. Приходи в бутик чуть позже — мы кое-что изменим, и ты убедишься в этом. — Она улыбнулась, пытаясь подбодрить робкую пегаску.

— Таков был план, — объяснила Рэрити. — Там и тогда я решила сделать что-то, что позволило бы засиять её красоте. Я знала о предстоящем званом вечере, на котором планировалось отметить свадьбу дочери моих лучших клиентов, Гренейли и Авроры Деришвас, и я ожидала, что на этом мероприятии будет несколько подходящих жеребцов. Так что я сшила для неё прекрасное вечернее платье великолепного оттенка красного, украшенное рубинами и сапфирами, со смелым вырезом, чтобы подчеркнуть её изящные формы. Также, для полноты картины, я сделала ей нижнее бельё. Ну и конечно, нам нужна была примерка, чтобы убедиться, все ли размеры верны. Секундочку.

Её рог вспыхнул на мгновение, и изображение в зеркале сменилось интерьером бутика:

— А! То, что надо, зеркало в примерочной.

— О Богиня. Ты действительно превзошла себя, Рэрити, — сказала Флаттершай. Отражение сияющих драгоценных камней плясали в её широко открытых глазах, когда она осторожно провела копытом по шелковистой плиссированной ткани юбки. Она покрутилась в воздухе вокруг поникена, чтобы полюбоваться потрясающим творением от-кутюр со всех сторон. Но когда она грациозно приземлилась на все четыре копыта, её, казалось, что-то беспокоило:

— Разве он не чуточку м... откровенный? Я имею в виду, он прекрасен, и, конечно, тебе лучше знать, но...

— В том то и дело, дорогуша! — подтвердила Рэрити. — Мы ведь хотим показать, а не скрыть тебя. Жеребцы просто с ума сойдут, едва тебя увидят. У тебя будет столько поклонников, что мне придётся отгонять их.

Затем её поразила мысль, которая вообще-то должна была появиться раньше, учитывая то, что Флаттершай в юности запала на Рэйнбоу Дэш. Это была мысль, которая, честно говоря, несколько её взволновала:

— Или ты предпочтёшь, чтобы мы поискали тебе прекрасную кобылку? Можешь рассказать мне, я не буду осуждать тебя, ты же знаешь.

— Эмм... — в своей обычной манере ответила Флаттершай, которую застал врасплох столь личный вопрос. — Жеребцы... они милые, — уклончиво пробормотала она и принялась водить копытом по полу, отчаянно избегая встречи со взглядом Рэрити.

Рэрити кивнула, она ничего другого и не ожидала. Дэш была настолько жеребцом, насколько кобылка могла им быть, при этом оставаясь кобылкой. Она вздохнула с небольшим разочарованием. Действительно, какое тебе до этого дело? И всё же... зная, что до этого она влюбилась в кобылку... Соберись, Рэрити, соберись. Давай просто найдём для неё кого-то замечательного! Она размечталась. Это сработает, Флаттершай найдёт свою истинную любовь. Они будут встречаться, влюбятся, и у них будут замечательные жеребята, на радость Рэрити. И, вероятно, именно у неё они закажут свадебное платье! Эта радужная перспектива заставила её взвизгнуть от восторга.

Флаттершай всё ещё была полна сомнений, даже была несколько взволнована тем, что мог предвещать этот мечтательный взгляд. Она отлично знала, что если единорожка издаёт такие звуки — то нет никакого смысла пытаться возражать. Хотя перспектива бегающих за ней обезумевших самцов была не слишком привлекательна для неё, она решила смириться с этим и уважить свою подругу, позволив Рэрити помочь ей надеть этот облегающий предмет гардероба с открытой спиной.

Приготовив булавки для того, чтобы вносить коррективы, Рэрити возилась с подолом, приподнимала его и смотрела, как платье будет облегать формы Флаттершай, и как оно поведёт себя в движении. Умело разместив в ключевых местах несколько булавок при помощи рта, она отступила на шаг и сосредоточенно кивнула:

— Да, нам следует немного обновить твои мерки. Ты стала несколько стройнее с прошлого раза.

— Стала есть меньше овса, — радостно отозвалась Флаттершай. Она, вроде как, хотела повернуться к зеркалу и перепроверить свои размеры, на тот случай, если вдруг Рэрити говорит это, чтобы просто успокоить её, но осталась стоять неподвижно, так как воткнутые в ткань булавки были слишком близко к её шкурке. Чувство дрожи и мурашек по коже, которое она испытывала, было скорее от удовольствия, чем от беспокойства. Все эти нежные прикосновения, не говоря уже о близости мордашки Рэрити, оказывали сильное впечатление на легковозбудимую пегаску.

— Должна сказать, оно выглядит просто сногсшибательно на тебе, я уже подумываю оставить себе всю тебя, и пусть жеребцы обзавидуются. — Зубами она осторожно начала стаскивать платье с подруги:

— Давай, снимем это, чтобы мы могли начать.

— Х-хорошо, — слегка заикаясь, ответила Флаттершай на игривое замечание Рэрити. Ощущения от стянутого с неё облегающего платья заставили шёрстку встать дыбом, все её чувства обострились. Так случалось, когда Энджел мучил её, чтобы добиться своего. В какой-то момент, когда все её нервы были напряжены, малейшее прикосновение могло заставить её вздрогнуть.

Рэрити одарила её озорной улыбкой:

— Просто дурачусь, дорогая. Но ты действительно выглядишь великолепно. Мы будем в центре внимания, ты и я. Но, дорогуша, серьёзно, постарайся есть немного больше. Есть такая вещь — “быть слишком худой”. Обещай мне впредь побаловать себя закусками, сейчас и потом? Сделай это ради меня, ладно? — Она похлопала ресницами.

— Р-ради тебя? — Флаттершай открыла было рот, чтобы добавить что-то, но поспешно закрыла. Она смогла лишь коротко кивнуть.

— Хорошо, — сказала она, внутренне ругая себя за повторяющиеся ответы. Кроме того, именно в этот момент застенчивая пегаска поняла, что её крылья полу-раскрыты по причине, совершенно не связанной с полётом. Она быстро поджала их.

Рэрити удовлетворённо кивнула. Она взяла измерительную ленту в копыта, по некоторым причинам отказавшись от использования магии, и начала прикладывать его к различным точкам на теле Флаттершай, проверяя новые размеры. Добравшись до крыльев, она немного подтолкнула их, чтобы пегаска подняла их, но была вынуждена быстро отскочить, когда они моментально раскрылись:

— Осторожнее, дорогая! Мне нужно проверить обхват груди. В какой-то момент мне может потребоваться снять мерку с закрытыми крыльями.

После бесконечных извинений за неуместную, похожую на крылатый стояк реакцию на эти нежные тычки носом, румяная Флаттершай пыталась собраться с силами, думая о том, что будет дальше. Она закрыла глаза и лихорадочно думала обо всех бытовых делах, что нужно было сделать, особенно о тех, которые были самыми неприятными. Она пыталась найти что-нибудь, что могло удержать её от того, чтобы прямо сейчас чмокнуть мордочку бедной Рэрити.

— П-пожалуйста, будь нежной... — Даже с прикрытыми глазами, пони могла чувствовать, что Рэрити рядом с ней, могла ощущать это тёплое дразнящее прикосновение мордочки с измерительной лентой к наиболее чувствительному месту её дрожащих крыльев.

— Как и всегда, моя дорогая, — послышался ответ с ярко выраженным оттенком иронии. Слабая искра непроизвольного заклинания возникла на кончике рога Рэрити. Флаттершай замерла на мгновение, яростно думая о хуфболе, до тех пор, пока это не прекратилось. Единорожка аккуратно обернула ленту вокруг основания крыла, чтобы снять мерку. Она не смогла устоять перед внезапным желанием поцеловать это чувствительное местечко. Ах ты шалунья! Так флиртовать с ней. Остановись сейчас же — подумай не о себе, а о ней!

— Вот и всё. Можно расслабиться.

Последовав этому совету, Флаттершай выдохнула полной грудью, заметно успокоившись. Она затаила дыхание, полностью сосредоточившись над контролем своих мышц, которые сокращались и дёргались от лёгкого прикосновения. Поцелуй чуть не лишил её концентрации, крыло вопросительно дёрнулось, но ценой монументальных усилий она смогла удержать в узде свои рефлексы:

— Фуф. Х-хорошо, что всё закончилось... — с облегчением сказала пони, хотя её учащённое дыхание, бегающий взгляд и счастливо раскачивающийся хвост говорили об обратном.

— Похоже, нам потребуется немного больше времени для подготовки. Как же мы с этим справимся, если ты возбуждаешься даже от того, что я рядом? — осторожно поддразнила Рэрити. О Богиня, как же мне быть, если она так напрягается от простого намёка на физическую близость? Что же мне с тобой делать, бедняжка?

— Я точно знаю одну вещь! Нам нужно сделать что-то, чтобы ты расслабилась. — Она одарила Флаттершай соблазнительным взглядом, при этом подмигнув, чтобы показать, что она шутит. Да, конечно, шучу. А теперь остановись, пока ты не сделала что-то, о чём потом пожалеешь.

— Дорогая, теперь время для макияжа.

Рэрити пропала из виду, отправившись к косметичке. Она тщательно осмотрела Флаттершай:

— Хммм, я думаю, надо добавить немного цвета. — Лёгкими прикосновениями она нанесла немного румян кобылке на щёчки, подчёркивая её скулы. — Даже не знаю, почему мне хочется добавить румянца на твои щёчки, — хихикнула она.

Похоже, это действительно было лишним, щекотливые прикосновения привели к тому, что щёчки Флаттершай стали гораздо краснее своего обычного цвета.

Далее, Рэрити добавила едва заметную подводку тушью и тенями подчеркнула прекрасные глаза. Это было весьма нелегко, так как потребовало прямого зрительного контакта, который заставил Флаттершай покрыться потом и нервно заржать.

— Потерпи немного, моя дорогая. Посмотри на меня, пожалуйста? — Рэрити мягко провела копытом по порозовевшим жёлтым щёчкам. — Я не кусаюсь... Если, конечно, ты меня хорошенько не попросишь.

Завершающим штрихом, конечно, была губная помада очень светлого, пастельного оттенка, с небольшим глянцевым блеском. Очень гламурная.

— Вытяни губки, дорогая! — Когда Рэрити закончила с этим важным шагом, то без всяких мыслей поцеловала Флаттершай в её пухлые губки.

— Это просто чтобы убедиться, что цвет держится и не смазывается, — пояснила она с кокетливой улыбкой. Она внимательно следила за реакцией Флаттершай. Конечно, это был своего рода эксперимент, чтобы увидеть, не забьётся ли она в угол после простого поцелуя. В конце концов, именно этого и мог ожидать партнёр от пугливой кобылки. Это был простой невинный поцелуй — примерно как элементарная вежливость в высшем обществе.

Она должна была испытать это. И, конечно, это не имело никакого отношения к тому, как соблазнительно смотрелись эти пухлые, влажные, блестящие губки... Опасные мысли, боже ж ты мой. Ты не должна соблазнять её.

Флаттершай стала довольно интересного оттенка красного, больше похожего на цвет свёклы. Приток крови к её мордочке достиг критического уровня, в то время как она сама издавала бесконечные “эмм...”, никак не складывающиеся в нормальный ответ.

Рэрити надула губы. Ситуация явно требовала другого, чуть более резкого подхода. Флаттершай нужна уверенность, и Рэрити была просто обязана показать этой робкой душе, что у неё есть все основания быть уверенной в себе.

— Дорогая, давай примерим кое-что ещё, — решила Рэрити. — В комплект к платью, я сделала прекрасное нижнее бельё. Позволь мне показать, какой невероятно желанной ты можешь быть в правильном нижнем белье. Сию же секунду жеребцы падут ниц перед тобой.

— Х-хорошо, — кратко пробормотала Флаттершай. Её взгляд задержался на другой кобылке несколько дольше, чем обычно, прежде чем она отвернулась. Что-то беспокоило её, и она не знала, что с этим делать.

Рэрити помогла своей нерешительной подруге влезть в одежду, осторожно натягивая трусики и помогая ей продеть хвост в предназначенное для него отверстие. Бёдра пегаски обдало горячим дыханием, когда Рэрити зубами натягивала чулки. О, моя дорогая, как бы я хотела ещё большей близости. Она была вынуждена прибегнуть к точности телекинеза, чтоб прикрепить эти сексуальные подвязки к вычурному поясу, и надела нарядные жёлтые чулочки на передние ноги. Наконец, для завершения ансамбля в дело пошёл плотный корсет, подчёркивающий аппетитный круп Флаттершай. Это тоже было сделано при помощи магии единорожки — шнурки заняли свои места и завязались.

Затем Рэрити быстро переоделась в похожий набор кружевного белья, подозревая, что Флаттершай будет гораздо комфортнее, если она будет не единственной пони в нижнем белье, что конечно же несколько неловко для любой молодой леди. Осторожно она взяла свою лучшую подругу за переднюю ногу и подтянула поближе к большому зеркалу, указав на него свободным копытом.

— Вот, видишь, моя дорогая? Взгляни на себя, — упрашивала Рэрити. — Обрати внимание на то, как великолепно ты выглядишь, женственно и очаровательно. Все жеребцы будут твои... Когда ты войдёшь в зал, все до последнего замрут.

Она решительно позировала перед зеркалом:

— Смотри, дорогая, покачай бедром так, а хвостом в другую сторону. Ты красивая, сексуальная кобылка — их глаза будут блуждать, притягиваемые платьем, что я тебе сделала, этими чулками на твоих длинных стройных ножках, и едва заметными подвязками, скрывающимися под подолом платья. Даже если им удастся взглянуть исподтишка — то их похотливый взгляд будет обманут и восхищён этими очаровательными трусиками. Они просто не смогут отвести от тебя взгляд!

— Н-не смогут? — Такое подробное описание, данное Рэрити, привело в восторг робкую и застенчивую пони. Идея была пугающей, но, как ни странно, немного возбуждающей. Как Флаттершай смогла заметить, неловко повторив чувственные движения Рэрити — краснеющая кобылка в зеркале была не совсем непривлекательной, несмотря на отсутствие уверенности в себе. Как будто она смотрела на своё альтер-эго, вызывающе сексуальное, подчёркнутое великолепно сделанным нижним бельём.

Постепенно, движения Флаттершай стали более смелыми, более выразительными. Вскоре они стали естественными, смешавшись с изящностью робкой кобылки. Она была готова поклясться, что смотрит на кого-то другого. И определённо, та пони, на которую она смотрела, была... симпатичная. Она откинула гриву с глаз, наклонившись немного и с восхищением посмотрела на то, как она поджала умело подведённые губки и взмахнула длинными выделенными тушью ресницами. Неужели это была она?

Рэрити ободряюще улыбнулась:

— Да, почувствуй эту силу, дорогая. Это ты там в отражении. Ты великолепна, желанна. Тебе даже не нужно напрягаться, чтобы кто угодно стал твоим. Позволь мне показать, что я имею в виду... — Опять ты флиртуешь. Это нечестно по отношению к ней, у неё сейчас сложный период в жизни, и ей нужна твоя помощь. Но она так невероятно мила... Ох, мне так хотелось бы ей помочь. А что если... разыграть небольшую сценку? Ничего плохого ведь не случится, верно?

— Я буду играть роль жеребца. После ночи веселья, танцев и праздной болтовни, пока я тщетно пытался раздеть тебя глазами, я настолько влюбился в тебя, что больше просто не могу себя сдерживать! — Она наклонилась вперёд и нежно коснулась своими губами губ Флаттершай, не настаивая на возвращении поцелуя, но достаточно для того, чтобы удивлённая, но не протестующая пегаска почувствовала тепло её губ. Любящий голос единорожки упал почти до шёпота:

— Вот видишь, дорогая? Это было не так уж и плохо, правда? Кто угодно будет твоим, если ты того пожелаешь.

— Кто... угодно? — Во время паузы, крылья Флаттершай расправились сами собой, показывая возбуждение при мысли о такой заманчивой перспективе.

Рэрити поддержала Флаттершай за копыто, чтобы помочь ей удержать равновесие, пока она разглядывала своё полуобнажённое отражение. В этом простом жесте содержалось нечто большее, чем желание удержать от падения, это была готовность оказать более глубокую поддержку. Флаттершай покраснела, пока вглядывалась в зеркало, но тут её взгляд сместился на гордую кобылку рядом с ней, которая стояла, совершенно не смущаясь.

— Кто угодно. — Рэрити мягко улыбнулась и передними ногами коснулась Флаттершай, ласково удерживая её голову копытами. Она снова наклонилась и запечатлела более настойчивый поцелуй на раскрасневшейся пегаске. Нежный, но красноречиво свидетельствующий о её желаниях:

— Так кого бы ты хотела, дорогуша? Тебе нужно просто пожелать, и они станут твоими.

Флаттершай дрожала, её сердце давало настолько однозначный ответ, что даже её обычно безвольные конечности не остались в стороне. Медленно, неуверенно её передние ноги поднялись и нашли способ обхватить стоящую перед ней кобылку, заключая в интимные объятья. Она снова посмотрела в зеркало — это было проще, чем смотреть прямо — и не смогла отвести взгляд, заворожённая тем, как они выглядели. Вместе.

Тихонько посмеиваясь, Рэрити кончиком копыта исправила направление взгляда отвлёкшейся пони, обращая её взор и мордочку в сторону реального мира, а не отражений.

Флаттершай хотела сказать, хотела выпалить те слова, которые она жаждала произнести, и принять предложение её дорогой подруги. Наконец, отчаявшись пересилить свой протестующий и безвольный рот, она наклонилась и решительно поцеловала Рэрити, выражая тем самым то, что не могла передать с помощью слов.

— Я хочу тебя... — еле слышно выдохнула она в эту чудесную белую мордочку. — Очень-очень, — добавил её язык, прежде чем она отстранилась, потрясённая собственной смелостью.

Следуя примеру, преодолев первоначальное удивление, Рэрити становилась всё более и более смелой, игриво покрывая поцелуями шею Флаттершай. Она покусывала её здесь и там, вызывая восхитительный писк милой пегаски. Единорожка начала ласкать одно из этих прекрасных крыльев, чувствуя мягкие пёрышки под её копытами. Но потом она резко остановилась, словно очнувшись от тревожного сна.

Ты растопчешь её! Растопчешь её, как когда-то растоптали тебя! Просто... остановись. Если она тебе не безразлична, остановись, пока не слишком поздно. Ты можешь любить её издалека. Как и всегда.

— Дорогая, мы слишком торопимся. — Рэрити сделала глубокий вдох, чтобы вернуть себе капельку самообладания. — Чувствую, эти игры могут зайти слишком далеко, если мы сейчас не остановимся, я даже не знаю, чем всё закончится. Но, пожалуй, решать тебе. Я собираюсь предложить тебе присоединиться ко мне в постели. Как тебе это? Можешь не отвечать — просто следуй за мной, если хочешь.

Если она пойдёт, я покажу ей, насколько восхитительным может быть секс — это придаст ей уверенности, когда она встретит своего особенного пони. А если нет... Что ж, не буду давить на неё.

Флаттершай оставалась неподвижной, как и напряжённые мышцы в её крыльях, до тех пор, пока ловкие копыта Рэрити ласковыми поглаживаниями не привели их в расслабленное состояние. Она до сих пор ощущала на себе отпечаток каждого поцелуя другой кобылки, их тепло всё ещё согревало её кожу. Она кивнула, почти незаметно, и безропотно позволила увести себя в сторону экстравагантных спальных апартаментов Рэрити (назвать это просто “постель” было бы не совсем справедливо).

Рэрити сосредоточилась на мгновение:

— А теперь, зеркало в спальне.

— У тебя есть зеркало на потолке спальни? — ошеломлённо заключила Эпплджек, озадаченная резким переходом к виду сверху.

— Ага. Да, я... — Глаза Рэрити нервно забегали. — Я предпочитаю делать утренний макияж лёжа в постели.

— Ла-а-адненько...

Когда изображение сфокусировалось, все смогли увидеть Рэрити, которая ласково уложила пегаску и теперь нежно целовала её губки. Она начала слегка ласкать животик Флаттершай, медленно продвигаясь ниже, пока длился поцелуй, а затем перешла от рта своей подруги к основанию её крыльев, чтобы вызвать чувственные вздохи, слегка покусывая в нужных местах. Умелое и настойчивое копыто пробиралось всё ниже и ниже, уже лаская бёдра. Игривые покусывания продолжились на противоположном крыле, когда копыто наконец завершило свой путь, достигнув намеченной цели. Просто... будь нежной, покажи ей положительные стороны. Не причиняй ей боль ненужными знаниями.

Её движения были нежными, Рэрити знала, что эта кобылка не привыкла к такому обращению. Лёгкие прикосновения мордочки к крыльям становились всё более настойчивыми. Их скорость возрастала, вызывая возбуждённые вздохи Флаттершай. Затем, когда ей показалось, что момент настал, судя по едва различимому писку, издаваемому её извивающейся подругой, она прижалась к её приоткрытым губам своими, проникая языком глубоко внутрь.

— Шш... Эй. Эй, Рэрити, — заговорщицки прошептала Твайлайт, придвинувшись к единорожке.

— Да, Твайлайт, дорогуша?

— Э-э, мне вот интересно, чисто в научных целях, у тебя есть какие-либо рекомендации для копытоводства по массажу крыльев пегаса для... ну, ты знаешь... получения удовольствия?

— Конечно, я могу дать ряд рекомендаций. А Алоэ и Лотос всегда будут рады провести пару уроков, если хочешь. Могу записать тебя. У нас на примете есть кто-то, кому это может пригодиться?

— Эй, смотри, — уклонилась Твайлайт от ответа, — вы там творите всякое... сексуальное. Вы же не хотите пропустить это, хе-хе.

Глаза Флаттершай расширились, когда в её мордочку так бесцеремонно вторглись, но шок продлился недолго. Её напряжённое тело было расслаблено массажем крыльев, и вся неуверенность по поводу этого внезапного интимного поцелуя была вытеснена чистым, влажным наслаждением.

Она прикрыла глаза. Страстный жар тёплого рта Рэрити, казалось, просачивался внутрь, сливаясь с румянцем на её мордочке и стремительно распространяясь по всему извивающемуся телу.

— Мммм... — приглушённо простонала она, немного повернув мордочку.

— Мхмм... — ахнула Флаттершай, дрожа, беспомощно отдаваясь желаниям собственного языка двигаться вперёд, ощущать вкус, играть. В действительности, все конечности, казалось, зажили собственной жизнью, она не помнила, когда она успела так широко раскинуть ноги, она также не осознавала, почему переднее копыто сейчас мягко и нежно покоилось на светлой щёчке другой кобылки.

Поцелуй продолжался до тех пор, пока обе они не ощутили потребность в воздухе. Рэрити вдруг прервала его, жар пылал в её глазах:

— Боюсь, помада в конце концов немного размазалась, — усмехнулась она, вытирая мордочку подруги.

Её рог засветился, когда она магией начала расстёгивать крючки, крепившие корсет к чулкам. Однако она двинулась вниз, чтобы схватить трусики зубами. В телекинетической ауре подняв Флаттершай, она медленно, осторожно потянула их вниз, как будто разворачивая ценный подарок. И тот факт, что они, казалось, прилипли, заставил её улыбнуться. Она застегнула крючки обратно, оставив тем самым полуодетую кобылку гораздо более обнажённой. Итак, Флаттершай снова стояла перед ней голой, но теперь это значило гораздо больше. Она улыбнулась, смотря в сторону подруги с восхищением и с намёком на что-то вроде... голода. Ей едва удавалось сдерживать себя, в конце концов эта кобылка требовала крайней мягкости и терпения.

С удивлением Флаттершай почувствовала себя странно обнажённой, лишённая нижнего белья, которое совсем недавно заставляло её чувствовать себя неловко и неестественно. Оно как-то быстро успело стать её частью, а так же тем единственным, что скрывало её растущее возбуждение от любопытных глаз внешнего мира. Если бы мир состоял из чего-то или кого-то, кроме Рэрити, то она бы скромно попыталась прикрыться, но взгляд единорожки она могла выдержать, хотя и дрожала от этих страстных, похотливых глаз.

Задыхающаяся пегаска понимала, что Рэрити в курсе, насколько она возбуждена — даже такая замкнутая и стеснительная пони не могла скрыть явно свидетельствующее об этом небольшое влажное пятно на откинутых в сторону трусиках. Это было странное чувство для Флаттершай — ощущать себя настолько раскрытой. Взгляд другой кобылки, казалось, стал ощущаться как приятное покалывание магии, стимулирующее нужные нервные окончания.

— Итак, дорогая, продолжать ли нам? — Голос Рэрити был успокаивающим, но в то же время и знойным. Ах, как я мечтала об этом...

Флаттершай вздрогнула лишь от одной мысли о прикосновении... там.

— Д-да... пожалуйста, — нетерпеливо прошептала она.

Рэрити оседлала Флаттершай, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать её в губы. Постепенно поцелуи стали переходить всё ниже и ниже, обильно покрывая вздымающуюся грудь младшей кобылки. Губы путешествовали дальше, покрывая поцелуями животик Флаттершай, что заставляло её немного смеяться. Ещё ниже, отползая на простыне, терпеливая единорожка закончила поцелуи на внутренней стороне бёдер напрягшейся пегаски, вызывая негромкое ржание вперемешку с хихиканьем, и заставляя дрыгаться её разведённые задние ноги.

Когда она устала от поцелуев, Рэрити стала осторожно полизывать внутреннюю сторону ноги Флаттершай, нежно покусывая короткую шёрстку, покрывающую внутреннюю часть бёдер своей возлюбленной. Она дразнила бледно-розовую кожу своим языком и носом, прежде чем перейти к центру удовольствий своей подруги. Она начала с того, что томно и продолжительно лизнула вдоль щёлочки, медленно и осторожно пройдясь вдоль нежных губок вульвы пегаски.

— Ммм... Б-богини... — сквозь сжатые зубы выдохнула Флаттершай. Внизу она напряглась в ответ на интенсивные ласки, прежде чем постепенно расслабиться. Когда напряжение спало, её тело не желало делать ничего, кроме как совершать слабые движения бёдрами навстречу этому неутомимому источнику удовольствия. Она полностью отдалась волнам наслаждения, которые постепенно стали сливаться в постоянное чувство исступлённого блаженства, и уже не могла различать отдельные полизывания.

Язычок Рэрити добрался до чувствительных розовых внутренних складок, которые она до этого обходила стороной, пока не убедилась, что её чувствительная партнёрша готова и жаждет такого уровня стимуляции. По тому, как намокла бедная шёрстка на её мордочке, она решила, что час пробил. Прижав свой нос немного сильнее, единорожка в конце концов нашла скрытую кнопку, которую она искала, и попробовала лизать её, внимательно слушая восторженные вздохи, доносящиеся сверху. К счастью, она слышала только отчаянный восторг, а не резкие вздохи, которые могли указывать на то, что это уже слишком.

Поглядывая время от времени, чтобы ничего не пропустить, Рэрити с удовлетворением отметила, что её подруга немного поднимает голову, чтобы посмотреть сверху вниз. В милых глазах пегаски она увидела неудержимое возбуждение и неподдельное обожание, румянец всё сильнее проступал на мягких жёлтых щёчках. Это чрезвычайно вдохновило её, и она удвоила свои усилия.

Флаттершай ещё раз собралась с силами, чтобы взглянуть вниз. Какая-то её часть опасалась, что Рэрити на самом деле не получает удовольствия от всего происходящего, она боялась, что кобылка отстранится из-за того, что она так сильно намокла. Вдруг её обидит её запах и вкус. Но всякий раз, когда смотрела, Флаттершай видела в этих прекрасных глазах только нежную ласку и подлинное наслаждение. Она не могла насмотреться — этот взгляд, в сочетании с похотью на мокрой мордочке Рэрити, ясно говорил, что она наслаждается каждым движением языка и по-настоящему счастлива доставить ей это... это удивительно грязное и интимное удовольствие. Это успокоило Флаттершай.

И так завело её...

Вздохи становились всё громче, и бёдра Флаттершай начали сжимать голову Рэрити, которая принялась лизать всерьёз, зная, что кобылка уже скоро достигнет высшей точки. Она уткнулась мордочкой в извивающуюся пегаску, сжав её ноги одновременно и магией и копытами, и удерживала её на месте, пока целовала сверхчувствительный набухший бугорок. Она поймала его губами и сильно нажала кончиком языка.

Раздался самый тихий крик во всей Эквестрии. Это был самый милый оргазм, который Рэрити имела удовольствие наблюдать, но в то же время и один из самых обильных, хотя она бы оставила это мнение при себе. Рэрити продолжала до тех пор, пока визги и подёргивания её подруги не прекратились, с любовью собирая влагу, всё ещё покрывающую её язык, и глотая её с явно слышимым удовольствием.

Когда пегаска наконец-то расслабилась, Рэрити устроила настоящее шоу, облизывая свои губы так, как будто она только что закончила свой любимый десерт, наслаждаясь тем, что Флаттершай от этого бросает в дрожь. Она быстро применила простое заклинание, чтобы убрать оставшуюся влагу со своей мордочки и освежить дыхание. В конце концов, не стоило забывать о таких вещах.

Закончив с этим, она легла на кровать рядом с Флаттершай, прижимаясь к её мягким распростёртым крыльям. Она поцеловала свою измотанную, трепещущую любовницу, улыбаясь при взгляде на её мордочку, которая, казалось, застыла в удовольствии.

— Это было сильно, дорогая. Хочешь почувствовать это сама? — Её слова звучали слегка невнятно, так как её язык устал и онемел. Но глядя на блаженное выражение вспотевшей мордочки пегаски, она смогла только хихикнуть. Это определённо стоило того:

— Похоже, тебе надо передохнуть секундочку.

Флаттершай надо было больше, чем секундочку. Лихорадочно дышавшей пегаске потребовалось около минуты, чтобы отдышаться. Она даже не могла толком извиниться за то, что так сильно сжимала задние ноги! Всё это время её глаза оставались плотно закрытыми, она дрожала, до сих пор наслаждаясь глубиной оргазма, только что сотрясшего её. Столько лет сдерживаемого в себе разочарования нашли выход благодаря дразнящей прелюдии, томным взглядам, «случайным» прикосновениям и сладким словам. Всё это обострилось благодаря роскошному нижнему белью, усилившему сексуальную самооценку, и сжалось в несколько ударов сердца, полных безмерного наслаждения и облегчения.

Когда Флаттершай обрела контроль над собой и открыла глаза, она улыбнулась Рэрити такой живой и благодарной улыбкой, какую даже Элемент Щедрости не видела за всю свою жизнь.

Обрадованная признаками жизни, что подавала её подруга, Рэрити улыбнулась в ответ, очень довольная тем, что видит эту непутёвую кобылку настолько счастливой:

— Дорогая, прости, если это было слишком резко. Возможно, я несколько увлеклась в момент страсти. Пожалуйста, отдыхай, сколько хочешь. Я рада, что ты наконец-то насладилась этим. Мы можем продолжать так быстро или так медленно, как ты пожелаешь. Или вообще не продолжать. Помни, мы здесь одни и нам нечего стыдиться. Никто не узнает, что произошло в этот вечер. Я никогда не попрошу у тебя сверх того, что ты сама пожелаешь. Что же касается меня... Я сделаю всё, что ты захочешь, если это сделает тебя счастливой.

— О-о, это сделало меня очень счастливой. Уверена, ты это заметила. Прости, если я была слишком, эмм, громкой. Но в-возможно... я тоже несколько увлеклась? — пробормотала Флаттершай. Она медленно пошевелилась, поворачиваясь, чтобы заключить в объятия свою подругу.

Поглаживая милую белую мордочку копытом в шёлковом чулке, она улучила момент, чтобы должным образом отблагодарить эти без сомнения уставшие губки и язычок, что привели её в такой экстаз. Но затем её мягкий носик пошёл ниже по щеке Рэрити, миновал челюсть и достиг богатого разнообразия чувствительных местечек на шее единорожки.

Немного повизгивая от удивления и удовольствия, Рэрити полностью отдалась во власть своей милой подруги, издавая только случайные вздохи, ободряющие вскрики и благодарные стоны. Несомненно, она нашла силы на это. Она безмолвно возблагодарила Богинь за существование мира, в котором есть такие ощущения, но это было последней её связной мыслью.

Два чутких ушка вздрагивали с каждым стоном, вскриком или вздохом, эта своеобразная обратная связь, казалось, ободряла застенчивую маленькую пони, давая ей понять, что она всё делает правильно. Флаттершай прижалась в очередном лёгком поцелуе где-то у основания шеи Рэрити, и позволила своему изящному язычку скользнуть вверх по мягкой шёрстке.

Буквально всё, что Флаттершай знала о том, как доставить удовольствие другой кобылке, она узнала за последний час. Но она оказалась способной и прилежной ученицей, и была полна решимости отблагодарить своего учителя. Вспомнив о том, как замечательно было ощущать ласковое копыто Рэрити, нежно нажимающее на её мягкий холмик, но, не желая прекращать объятия, Флаттершай решила найти компромисс и просунула бедро между ног белой единорожки. Она ощутила, как нечто горячее и мягкое (и слегка влажное) коснулось чулка на её бедре. Она залилась краской, когда начала слегка надавливать, ритмично покачивая бёдрами.

Рэрити ахнула и на мгновение схватила копытами мордочку Флаттершай, прижимаясь в поцелуе к её губам. Она наслаждалась ощущением этого прекрасного упругого бедра, прижатого к её вагине, но чувствовала, что есть лучший способ сделать то, что собиралась сделать пегаска. После некоторого времени, проведённого в наслаждении от близости, она заговорила:

— Да, дорогая, ты мыслишь, м-м-м, в п-правильном направлении. Позволь мне показать тебе нечто, что может, ах, н-немного помочь. — Она перевернулась на спину и потянула за собой Флаттершай, взявшись за бока сбитой с толку пегаски и слегка направляя её. — Теперь располагай одно колено немного ниже моего крупа, а другим обхвати мою ногу и чуть-чуть поддерживай её. Видишь, как мы сочетаемся друг с другом? Ладно, теперь, п-прижмись ко мне… Толкай вперёд! Т-так мы обе достигнем цели.

Незнакомая с механикой однополой любви Флаттершай всё же смогла последовать наставлениям Рэрити, безоговорочно веря тому факту, что другая кобылка знает, что делает. Когда она, в соответствии с инструкцией, подняла одну ногу единорожки и оседлала другую, которая осталась не поднятой, то быстро обнаружила, что Рэрити была права — их тела прекрасно сочетались друг с другом, появилась возможность прижиматься самым интимным образом. Нечто подобное она ощущала, когда седлала подушку ночью в своей кровати, но было намного приятнее ощущать мягкость, живое тепло и приглушённые стоны настоящей пони. Не говоря уже об ощущении мягкого крупа её возлюбленной, потирающегося о её ногу, и пятнышка тепла возбуждённой кобылки, так хорошо и плотно прилегающего к её собственному.

Почти на автомате Флаттершай начала совершать толчки и вращать бёдрами, непередаваемые ощущения заставляли её делать это. Невинная кобылка не смогла сдержать застенчивый стон.

— Так гладко и мягко, — проворковала она, потираясь и прижимаясь несколько плотнее и всё более чувственно. Ещё несколько слов всплыло в её возбуждённом сознании, например “тепло”, “влажно” или “липко”, но произнести их она не могла, поскольку была слишком занята, прижимаясь мордочкой и целуя Рэрити во всех местах, до которых только могла дотянуться. Стимуляция привела к тому, что она вновь стала ощущать некоторое напряжение внизу живота, однако решила, что это не должно отвлекать от того, чтобы в первую очередь удовлетворить Рэрити. Она ускорилась, и немного подвигалась, методом проб и ошибок подбирая такие движения, которые заставляли её подругу ещё больше извиваться и стонать.

— Ах, Флаттершай, думаю... думаю, моя нога начинает уставать, — робко проговорила Рэрити через некоторое время, ей очень не хотелось прерывать этот страстный момент. Но Флаттершай лишь кивнула и поменяла её ноги местами, пытаясь другим способом достигнуть той же близости, пытливо двигаясь в поисках наслаждения.

Клик — не слишком откровенная, но NSFW

Это было столь же весело, сколь и обескураживающе. Две кобылки хихикали, их тела переплелись и тёрлись друг о друга, прижавшись в объятиях, они целовались и ласкались. Незадолго до этого, в некотором подобии миссионерской позы, Флаттершай по чистой случайности обнаружила удобный способ прижиматься друг к другу. Однако вскоре она столкнулась с проблемой — трусики Рэрити мешали плотному контакту. В совершенно несвойственной манере, нетерпеливо, в порыве страсти, она наклонилась и резким движением копыта сорвала шёлковое бельё с бёдер Рэрити. О... Богини... Даже их клиторы теперь целовались, дразня друг друга. Их стереофонический стон становился всё громче и громче.

— П-прости... ах... за трусики, — виновато охнула Флаттершай, хотя на самом деле она вовсе не жалела их. Казалось очень странным говорить во время их занятий любовью, её голос дрожал, она не могла удержаться от вздохов между словами, что немного смущало её. Но в этот раз тихая пони чувствовала непреодолимое желание выразить свои чувства, рвущиеся из глубины. Но что она должна сказать?

— Это... это прекрасно. Я люблю... это, Рэрити. — Это было немногословно, и не охватывало в полной мере всю величину её страсти и привязанности, но это было только начало.

Рэрити приподнялась на мгновение, заставив их тела выпрямиться, и поцеловала Флаттершай.

— Я... я всегда могу сделать ещё... ах... во имя Селестии, продолжай делать то, что делаешь! — Она упала на кровать, ещё сильнее прижавшись бёдрами к Флаттершай.

С сосредоточенным выражением мордочки, Твайлайт внимательно изучала переплетённые тела двух кобылок.

— Я даже не задумывалась... — тихо пробормотала она, склонив голову. — А как же коэффициент трения? Хмм...

Сзади, рядом с письменным столом раздался тихий шорох бумаги, фиолетовое свечение тускло замерцало в темноте.

— Что это было? — громко поинтересовалась Эпплджек, повернув ухо в сторону скрипа пера.

— Н-ничего, — ответила Твайлайт, звук внезапно прекратился, как только погасло слабое сияние вокруг её рога.

Рэрити была в абсолютном блаженстве. Она не была уверена, чего ещё ожидать от стеснительной пегасочки, определённо что-то было скрыто в ней. Что-то... первобытное. Она поражалась страсти Флаттершай. Удовольствие всё увеличивалось и увеличивалось, каким-то образом весь этот опыт был гораздо более страстным, чем всё, что она когда-либо испытывала.

И всё же... Она презирала себя за то, что чувствует это. Флаттершай не предназначена мне, как же глубоко я пала. Я не могу быть с нею, я же утяну её вслед за мной. Почему... почему я так слаба? Почему ты меня так привлекаешь? Разве ты не видишь, насколько мелочной я стала? Пожалуйста... не влюбляйся в меня, просто приобрети опыта со мной, и найди себе кого-нибудь замечательного. Ох, но похоть, чувство, которое она отрицала так долго... каждое прикосновение заставляло её гореть. У неё были гораздо более опытные и умелые партнёры, но никто из них не заставлял её чувствовать себя так. Всё-таки я проклинаю себя за это, а ты... прости меня за то, что я наслаждаюсь этим.

Каждое движение бедра Флаттершай вдоль вагины Рэрити всё больше и больше распаляло её чувства. Она бормотала что-то ободряющее, по крайней мере пыталась, но была в таком восторге, что вместо слов с губ срывались только благодарные стоны. Она слегка вскрикнула от нарастающих ощущений. Единорожка чувствовала, как дрожит Флаттершай, по-видимому, приближаясь к финалу. Она пыталась сдерживаться, пока не удовлетворит Рэрити — как любезно! Ну, когда кто-нибудь придерживает дверь — дама не должна заставлять себя ждать. И тогда... Ох, и тогда!

— Это самая... лучшая вещь... на свете! — Она переступила порог. Её мир наполнился теплом и наслаждением...

Будучи в некоторой степени экспертом по воздержанию, Флаттершай действительно сдерживала свой оргазм. Она чувствовала, как её пульс ускоряется от звуков, издаваемых её подругой. Это было очень мило — казалось, будто она пыталась что-то сказать... Но какими бы ни были намерения Рэрити — всё, что слышала Флаттершай, это стоны. Она сама чувствовала, что последние остатки скромности и застенчивости ушли, не только от всплесков удовольствия, но и от вида того, как Рэрити подходит к оргазму. Из-за неё. Она чувствовала, как кончает другая кобылка — каждый маленький спазм этого дрожащего, изящного тела отдавался в ней самой. И влага, о Богини, она почувствовала тёплое и скользкое давление, когда заржавшая в экстазе единорожка особо плотно прижалась к ней, размазывая влагу по всему вокруг, смешивая с её собственной, чтобы создать самое замечательное гладко-бархатное ощущение. Это, наконец, стало последней каплей, и когда она закричала, то это было почти слышно.

Обессиленная, Флаттершай рухнула на Рэрити. Две удовлетворённые кобылки поцеловались со всеми силами, что у них остались, которых, надо сказать, осталось не так уж и много. Так они лежали долго, Рэрити до сих пор глубоко переживала последствия оргазма, Флаттершай счастливо прижалась к ней, пока они отдыхали.

— Это... было невероятно! — задыхаясь, сказала Рэрити.

— Эмм, очень мило от тебя это слышать, но вряд ли я была настолько хороша. Прости, я не настолько опытна, как другие пони, что у тебя были.

Рэрити подпёрла копытами голову и взглянула на Флаттершай:

— Ты ведь не понимаешь, не так ли? Нет, конечно же нет. Тогда позволь объяснить. Опыт — это не всегда хорошо. У нас... была страсть. Я всегда жаждала страсти, но увы, всё, что я имела, это бесчувственный секс. Модели, другие модельеры, даже пара благородных кровей — все они настолько полны тоски. Для них это был всего лишь перепихон, способ расслабится. Как я от этого устала. И знаешь, на что это всё меня подтолкнуло?

Флаттершай покачала головой, ей было интересно настолько, что уши встали торчком.

Рэрити с трудом встала. Жестом она пригласила Флаттершай следовать за ней. Вместе они дошли до большого шкафа в углу спальни. Единорожка опустилась на колени и с помощью магии достала большой ящик. Со щелчком он открылся, и обе кобылки уставились на что-то, что не попадало в поле зрения зеркала.

— Это моя коллекция игрушек. Со временем она сильно поменялась. — Рэрити достала маленький сундучок из потайного отделения и магией стала извлекать лежавшие в нём предметы, раскладывая их на кровати.

— Ух ты... это же... — Твайлайт наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть. — И... И даже...

Она хихикнула, с удивлением взглянув на Рэрити:

— Я видела такие в каталогах, но они такие дорогие! Оу! Оу! А это случайно не?.. — Очарованная кобылка замолчала и с раскрытым ртом уставилась в зеркало. Её зрачки расширились, и она с трудом сглотнула. — Никогда раньше не видела настолько большого...

— Да, некоторое время назад я закончила с расчёсками.

Они лежали перед ними, разных форм и размеров. Некоторые, похоже, предназначались для работы копытом, другие явно крепились к талии специальным ремешком. А были и такие, которые, казалось, одним концом должны быть в одной пони, а другим — в другой.

Флаттершай была не совсем уверена, что знает, для чего служили некоторые. В своей неудовлетворённости одинокая кобылка безусловно рассматривала вариант приобретения жеребца на батарейках, для снятия напряжения без необходимости, ну вы понимаете, с кем-то разговаривать. Потому она, как и Твайлайт, конечно, пролистала несколько каталогов, с каждой новой страницей краснея всё больше и больше, даже в безопасности своего дома, но так и не смогла заказать что-либо. Перспектива того, что почтальон стучится к ней, уже была неловкой, даже без учёта того, что именно он доставит. А что до самостоятельной покупки? Однажды она простояла полтора часа через дорогу от магазина, в котором продавались подобные товары. И... это был момент, когда она наиболее близко подходила к ним.

Вдруг Флаттершай заметила большую, экстравагантную, богато украшенную коробку с логотипом... Игрушки “Пораскинь копытца”. Она казалась новой, даже не раскрытой. Возможно, Рэрити не смогла заставить себя использовать его.

— Только не этот! — панически воскликнула Рэрити, когда заметила, на что смотрела Флаттершай. Это была минутная слабость, то, что она купила его и, забыв, положила вместе с остальными. Слегка нервничая, она виновато взглянула на пегаску:

— Давай просто... уберём его, ладно? — Она поспешно сунула упаковку под кровать.

Флаттершай моргнула, слегка сбитая с толку такой реакцией, но её внимание быстро привлёк другой агрегат, он выделялся среди всех. Он был более реалистичным, насколько она могла видеть, на нём была начертана сложная руна, сам он был совершенно прозрачный, а в центре блистал большой алмаз. Несмотря на то, что выглядел он твёрдым, поверхность его оказалась мягкой и податливой. Рядом было интересное колечко, на котором также была выбита руна. Флаттершай вопросительно взглянула на него.

— Ох, этот? — сказала Рэрити. — Я зову его... Том. Я купила его, потому что хотела взглянуть на это с другой стороны. При активации единорог может чувствовать этим членом. Это самый близкий аналог ощущений для тех, кто... ну, ты понимаешь... родился без пениса.

Решив продемонстрировать, Рэрити магией подняла кольцо и надела его. Оно скользнуло по рогу и остановилось где-то у основания. Единорожка ахнула, когда с небольшой искрой включилось устройство подключения. Руна на агрегате теперь сияла синим, в то же время засверкала и вторая руна на кольце. Новые ощущения, от ранее неощущаемой части тела нахлынули на неё.

— Это передаёт все ощущения от него ко мне, делая его чем-то вроде второго рога, как ты можешь догадаться.

Поражённая и взволнованная Флаттершай уставилась на предмет перед ней, а потом осторожно потрогала его копытом.

Рэрити вздрогнула:

— Будь осторожна, дорогая. Он довольно хорошо передаёт ощущения, как я уже упоминала.

— Второй рог... — повторила Эпплджек, понимание всё ещё не пришло к ней. — По-о-годи-ка...

Она взглянула на заострённый, фаллической формы спиральный рог Рэрити и на слегка светившийся рожок Твайлайт. Наконец, её осенило:

— Так вы суёте эти светящиеся штуки в других пони? — Она выглядела наполовину смущённой, наполовину... что-то ещё.

— Ну, лично я не занимаюсь этим, как бы сказать, хорнплеем, как правило. Но да. В конце концов, это продолговатый твёрдый предмет с высокой чувствительностью при определённых обстоятельствах. — Рэрити взглянула на Твайлайт в поисках поддержки.

— Рэрити права, прямой контакт с рогом может принести очень приятные ощущения, такое случается когда единорог колдует заклинание. — Твайлайт замялась, уставившись в пол, выглядя о чём-то задумавшейся. — Один из самых, эмм, интимных способов взаимодействия единорогов — это двойное колдовство, когда они соприкасаются рогами, создавая заклинание.

— Дискорд подери, вы и впрямь можете делать что угодно с этими штуками! — Эпплджек с любопытством уставилась на рог Рэрити. Такое пристальное внимание заставило белую единорожку почувствовать себя несколько неловко, хотя она обычно с гордостью носила этот жемчужный отросток.

— Так что ж случается, когда вы очень счастливы? — Земнопони, по своему обыкновению настороженно относившаяся ко всему, связанному с магией единорогов, вдруг проявила заинтересованность.

Твайлайт нервно поскребла копытом пол:

— Это немного... неприлично. Переизбыток стимуляции может привести к спонтанному колдовству.

— А теперь ещё раз и на простом эквестрийском.

— Эмм... — примирительно вмешалась Флаттершай. — Я не хотела бы мешать вам, девочки. Но, Эпплджек, ты могла бы сама увидеть, если проявишь терпение. Если ты не против, конечно...

— Хорошо, просто любопытствую.

Заинтересованная Флаттершай перевела взгляд с игрушки на Рэрити, а затем обратно. Единорожья магия и приспособления, создаваемые ею, не переставали удивлять отдалённых от магии пони.

— Т-том? — прошептала она, слегка смущённая тем, что секс-игрушке дали своё имя, но с другой стороны, это имя вполне подходило ему. Это было сильное имя. Мужественное. Говорить это вслух было странным, как будто опонячивать неодушевлённый объект. Она знала, что возможной причиной тому, что Рэрити дала ему имя, была попытка сделать забаву с ним более личной и романтичной. Но в то же время игрушка была своего рода живой. Было чётко сказано, что Рэрити соединена с ней, и она сама видела реакцию на простое прикосновение.

Мысли Флаттершай умчались, мозг заполнился грязными образами, что заставило её ещё больше зардеться, и это откровенно её удивило. Она никогда не думала, что у неё есть такая сторона. Однако потенциал игрушки был потрясающим. Столько замечательных вещей мог сделать... Том. И, конечно, Рэрити. Как жаль, что пегаска была такой неопытной.

— Эмм... Рэрити? — Флаттершай смотрела куда угодно, только не на кобылку, к которой обращалась. Даже после поцелуев с ней и этих приключений на кровати, у неё всё ещё были проблемы с изъяснениями. Хотя, учитывая о чём речь, возможно, ей простят некоторое заикание.

— Я никогда не радовала жеребца, ну ты понимаешь, мордочкой. — Она пыталась пересилить себя, но вежливость заставила её взглянуть в глаза кобылки перед ней. — Н-не могла бы ты меня научить? Ну, ты понимаешь, на будущее.

Рэрити замерла. Конечно, она всегда хотела попробовать, но заходить так далеко с этой невинной кобылкой. Ты знаешь, что произойдёт. Она не похожа на тебя, она не сможет отделить эмоции от занятий любовью, ты разобьёшь ей сердце, как Дэш, но ты будешь знать, почему это произошло! Ты ведь не хочешь этого? Использовать нашу прекрасную Флаттершай как секс-игрушку, вроде той, что сейчас прикреплена к твоей талии?

— Н-но я позабочусь о ней... — шепнула она сама себе.

Но этого недостаточно! Ты недостойна Флаттершай и никогда не будешь! И будет большой удачей, если ты ещё не причинила ей боль.

— О! Ну, гхм... пожалуй, я могу дать тебе несколько советов, дорогая. — Несмотря на то, что Рэрити пыталась скрыть это, нерешительность была ясно видна.

— Позволь мне укрепить получше, чтобы мы могли использовать его.

Это... не будет эгоистичным, я просто хочу научить её. Ей нужно верное направление. И я могу указать его. Она станет более уверенной в себе. И однажды сможет заговорить с пони, которого полюбит.

Рэрити осмотрела упряжь, которую она использовала, чтобы крепить страпон к её поясу, почувствовав дуновения воздуха, когда она шевельнула им. Она села на корточки, мордочкой к Флаттершай, прислонившись к кровати и раздвинув передние ноги для опоры. Она старалась сесть поудобнее не только для себя, но и для Флаттершай.

— Итак, для начала, будь нежной, особенно с копытами. Помни, я всё чувствую, поэтому, ещё раз — будь нежной.

— Я буду... — сглотнув, сказала Флаттершай, не сводя глаз с внезапно ставшей пугающей игрушки между задними ногами Рэрити. Хотя тот факт, что игрушка была прикреплена к её подруге, как ни странно, успокаивал её. Вероятно, она облажается, но Рэрити не будет смеяться над ней.

Медленно, почти благоговейно, Флаттершай опустилась на коленки перед волшебницей-единорожкой, подобрав под себя ноги. Нервозно осматривая прозрачный член перед ней, удивляясь его сходству с настоящим, она тихо порадовалась тому, что пока это не настоящий. Тем не менее она могла притвориться, что на самом деле это будет, как будто она радует своего самого первого кольтфренда...

— О, не волнуйтесь, мистер Том, — произнесла она бодрым и успокаивающим тоном. — Это не будет больно, я обещаю.

Потом она поняла, что не должна выражаться так, как будто обращается к одному из своих питомцев.

Рэрити просто улыбнулась, получая удовольствие от разыгрываемого перед ней представления. Она кивнула, решив подыграть.

Флаттершай нервно усмехнулась. Конечно, она действительно беспокоилась о Рэрити — было ясно, что единорожка была всё ещё весьма чувствительной и утомлённой от происходившего ранее. С такой же ласковой и нежной заботой, с которой она бы брала крольчонка, Флаттершай наклонилась вперёд и слегка прижалась носом к прозрачному стержню. Она нашла поверхность мягкой и гибкой, несмотря на твёрдый кристаллический вид. Поверхность его была тоже своего рода приятной, и игрушка оказалась удивительно тёплой на ощупь. Позволяя ему скользить вверх и вниз по её мягким щёчкам и носику, пробегая влажными губками по всей его длине, Флаттершай неспешно знакомилась поближе с достоинством её “жеребца”.

— Э-это было хорошо?

Рэрити задыхалась, как от вида, так и от ощущений. Однако она слегка ощущала прикосновение зубов Флаттершай, скользящих по чувствительной “коже”.

— Д-дорогая... следи за зубами. Я не думаю, что ты действительно сможешь повредить его, но я, конечно, могу ощущать это...

— Ох, мне так жаль, Рэрити, — с волнением отметила про себя Флаттершай перед тем как снова опустить глаза и сглотнуть в предвкушении.

— Я... я собираюсь взять тебя в рот, Том. Но, хм, я буду очень осторожной, так что не беспокойся, ладно?

Она нежно поцеловала самый кончик магического страпона. Когда она сделала это, раздался милый “чмок”, что заставило пегаску похотливо хихикнуть.

Глаза Рэрити, казалось, готовы были собраться в кучу. Ощущение было удивительным. О, моя дорогая, ты хоть понимаешь, что ты делаешь со мной?

— Д-да... это прекрасно, дорогая. Продолжай... делать это.

— Хорошо... — Флаттершай просияла, когда поняла, что делает всё верно. Это было не так трудно, как она опасалась. Хотя, конечно, она ещё не дошла до более сложных вещей. Она не была уверена, как это всё должно вместиться... Вероятно, должно помочь то, что её “жеребец” будет в первую очередь скользким. Это казалось достаточно очевидным.

Облизнув губы, сделав их влажными и блестящими, Флаттершай убедилась, что её мордочка не сухая, пару раз сглотнув и поиграв язычком во рту. Она перевела взгляд с игрушки на Рэрити и на этот раз начала лизать, медленно водя своим влажным языком от основания до кончика. Прилежная маленькая пони обслюнявила страпон, сопровождая это милыми влажными звуками, в совершенно не свойственной ей манере. Она не пропустила ни одного дюйма силикона.

На этот раз Рэрити, казалось, была не особенно против такого неприличного поведения. На самом деле, и её собственный язык мило выглядывал из приоткрытого рта.

— О, дорогая, ты действительно можешь что угодно заставить выглядеть изящным и милым, не так ли?

Она глубоко вздохнула, её рог многозначительно засветился.

— Смотри на меня, когда будешь продолжать, дорогая, — поучала она. — Запомни: в стремлении к жеребцу старайся привлекать больше внимания. Подчёркивай свои действия — облизывай губы, как ты только что делала, будто у них просто божественный вкус. Говори самым соблазнительным голосом — не важно что, даже если это обычные банальности. И используй свой взгляд... посмотри на меня так.

— Какой взгляд ты имеешь в виду, Рэрити? — Флаттершай запиналась на каждом слове, заинтересованно поднимая не прикрытое гривой ухо.

Рэрити улыбнулась и копытом немного приподняла мордочку сидящей перед ней на коленках пони, чтобы хорошенько разглядеть её.

— Примерно такой, каким ты смотришь на меня сейчас, дорогая. Подумай про щеночков, это будет примерно то, что нужно. Ты ведь хочешь, чтобы он поверил, что тебе это нравится. Что ты его любишь.

— Я... я думаю, что могу это сделать, — тихо сказала Флаттершай, когда мысленный образ милого виляющего хвостом щеночка заставил её улыбнуться. Этой улыбкой она и прижалась снова к плоской головке Тома, её не скрытый гривой глаз робко и с некоторым опасением глядел на большую игрушку. Затем милая пегаска откинула мешавшие пряди гривы за ухо и одарила Рэрити одним из своих знаменитых взглядов. Её прекрасные крылья немного поднялись, дополняя ангельский образ, а её большие голубые глаза просто сияли нежностью и обожанием. Они выражали озабоченность, внимательно выискивая малейшие признаки дискомфорта, когда продолжительный поцелуй перешёл в нечто большее и её мягкие губы уступили, позволив тупой, хорошо смазанной головке проскользнуть в рот.

Рэрити откинула голову и заржала, закусив нижнюю губу, пытаясь заглушить рвущиеся звуки. Её ноздри раздувались, пока она пыталась дышать через нос:

— Х-хорошая девочка, это было весьма впечатляюще...

— Мхмхм... — пробормотала Флаттершай, вибрации её тихого голоса передались искусственному жеребцу, которого она крепко сжимала губами. Ей понадобилось открыть рот довольно широко, но она справилась. Очень осторожно она немного пососала, и начала делать круговые движения языком, интересуясь тем, насколько этот вкус похож на настоящий. Ощущение было несколько неожиданным, тепло, которое она ранее ощущала в магической игрушке, только возрастало, достигая уровня тепла тела, излучаемого очень возбуждённым жеребцом. Наверное, это было из-за магической энергии Рэрити, тёкшей по вздутым венам. Флаттершай могла ощущать это своим языком и нёбом. Это вызывало небольшое... онемение.

Рэрити, чьё волшебство разожгло огонёк жизни в этой игрушке, вздрогнула, и маленькая искорка магии начала появляться на самом кончике её рога.

— Это было прекрасно, дорогая, ты всё делаешь правильно.

Она напряжённо улыбнулась, пытаясь играть опытного инструктора, но делать это было всё сложнее и сложнее. Энергии наполнили её тело особенным образом, совсем не так, как при колдовстве.

— Йей! — тихонечко крикнула Флаттершай, её голос звучал слегка приглушённо. С робким энтузиазмом, страстная ученица скользнула губами далее вниз по новоприобретённому половому признаку Рэрити, обнаружив, что её мордочка способна вместить лишь небольшую часть его длины. Взять игрушку глубже оказалось возможным, но ощущение чего-то, упирающегося в заднюю стенку глотки, и забавные звуки, которые как правило возникали при этом, были немного странноватыми. У Флаттершай закружилась голова от гордости, когда она смогла одолеть всю длину, уткнувшись носом в мягкий животик Рэрити.

— Хм... О, Том. Ты такой... большой? — смущённо отметила Флаттершай, когда обильно покрытый слюной страпон выскользнул из её рта, так как ей потребовалось время, чтобы восстановить дыхание. Она почти добавила, — ...и такой милый! — Но остановилась в последний момент, понимая, что это было не самое подходящее прилагательное, чтобы применить его к этому великолепному жеребскому достоинству.

— И ты такой гладкий и блестящий, — добавила она, немного покраснев, когда поняла, что и сама не менее влажная. — Однако, всё в порядке. Эмм... Я... Я сейчас тоже очень мокрая.

Рэрити не могла не улыбнуться в ответ на эту смелую попытку заигрывания, но тонкая холодная струйка дыхания другой кобылки, пронёсшаяся вдоль игрушки, напрямую связанной с центром её удовольствия, превратила улыбку в жутковатый оскал. О Селестия. Почему же я не встретила тебя раньше, моя дорогая.

Теперь, когда она окончательно убедилась, что разговоры действительно не были её сильной стороной, Флаттершай вернулась к использованию своего рта в других, более интересных и новых для неё целях. С очаровательным “ням”, она снова взяла измазанную помадой прозрачную игрушку в широко раскрытый рот, и начала усердно двигать головой. Обильно смоченный слюной, Том скользил туда-сюда без особого сопротивления. Неизбежные причмокивающие звуки быстро заставили её покраснеть, но она не позволила этому помешать ей.

Рэрити застонала, ощущения становились слишком сильными. Расслабленная единорожка немного откинулась назад, принимая более удобное лежачее положение, опираясь о спинку кровати. У неё было довольно смутное представление о том, как должен чувствовать себя жеребец, и она ни с кем ранее не предавалась хорнплею. Но это... Это было божественно. Она обратила внимание, что её бёдра непроизвольно совершают толчки, хотя она иногда ненавидела подобное поведение у жеребцов, которым доставляла оральное удовольствие. Теперь она их понимала — им просто было слишком хорошо.

И, конечно, Флаттершай была настолько любезной пони, что просто позволила Рэрити делать то, что она хочет. Она скорректировала свои движения, чтобы принять во внимание подёргивающиеся бёдра Рэрити, и в итоге вовсе замерла, позволяя разгорячённой страстью кобыле поиметь её мордочку.

— Ф-флаттершай, ты... я... — бессвязно задыхалась Рэрити. Она ощущала лёгкую шероховатость языка другой пони, скользящего вдоль нижней части рогоигрушки. Изящный розовый язычок выглянул изо рта Флаттершай и плотно прижался к скользящему стволу. Временами беспорядочные движения единорожки портили всю картину. Игрушка проникала в рот бедной пегаски под неудобными углами, её покрасневшие щёчки раздувались, когда она упиралась в них изнутри. В общем, это было такое непристойное зрелище, которое только усиливалось естественной красотой и кажущейся невинностью Флаттершай. И эти великолепные глаза... Такие счастливые, такие застенчивые и полные стремления доставить удовольствие.

Столько было в них любви...

Реакция Рэрити на это зрелище была сродни шоку. Её мысли, уже бессвязные от приближающейся кульминации, неслись всё быстрее. Нет... Нетнетнетнет... Только не я. Я не могу... О Селестия, Флаттершай, ты не можешь любить меня! Я никчёмная пони. Мне нечего предложить тебе, кроме опыта. Пожалуйста... просто используй то, чему я учу тебя, найди кого-нибудь ещё. Я сделаю для тебя всё, что угодно, но любить... я не могу! Не... не надо!

Рог Рэрити запульсировал под воздействием энергии, передаваемой надетым на него кольцом. Она запаниковала, не желая знать, что Флаттершай любила её, но обожание в её глазах послало волны радости по всему телу, в дополнение к уже сильным ощущениям. Она любит меня! О, Селестия, помоги нам обеим! Она достигла ментального порога, её разум балансировал на краю этой огромной пропасти. Ещё шаг — и она, несомненно...

Небольшим движением язычка Флаттершай помогла ей сделать этот шаг.

Откинув голову назад, Рэрити отчаянно заржала, её локоны танцевали и эффектно подпрыгивали, её бёдра, и в конце концов всё её тело — дрожали. Копившаяся до сих пор энергия нашла свой естественный выход. Её рог запульсировал и выпустил луч разноцветной энергии, почти как фейерверк. К счастью, не причинив никакого вреда потолку. Ей казалось, что внутри неё прорвало плотину, до этого сдерживавшую поток магии из огромного внутреннего источника. Когда умопомрачительный оргазм наконец утих, она положила голову на край постели, тяжело дыша.

Том выскользнул изо рта пегаски с отчётливым “чпок”.

Твайлайт зачарованно уставилась в зеркало:

— Рэрити?

— Да, Твайлайт? — не отворачиваясь от зеркала ответила Рэрити.

— Где ты...

— В небольшом магазинчике в Кантерлоте. На углу Харрикейн и Мэйн. Никакой вывески, просто чёрная дверь. Скажи им, что ты от меня, я получаю скидку за новых клиентов.

— С-спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Со вздохом их губы чувственно расстались, Флаттершай нужно было время, чтобы собраться с мыслями и помассировать немного болящую челюсть. Похоже, она отключилась на мгновение, как тогда, когда они с Рэрити тёрлись промежностями. Повторяющиеся приятные движения погружали её разум в некое подобие гипнотического транса. Она медленно закрыла рот, который только что покинул Том, и вытерла слюну с подбородка и губ. Она взглянула вверх, ожидая увидеть дыру в потолке, которой, к счастью, там не было.

Флаттершай сглотнула и озабоченно задала наиболее уместный в данной ситуации вопрос:

— А-а все жеребцы делают так, когда они... — Она знала, что что-то должно было выйти, но этот вид извержения казался довольно опасным для здоровья пони.

— Нет, нет, не все... это больше относится к единорогам, — поспешно заверила её Рэрити, несмотря на сбивающееся дыхание. Не обращай внимания... если ты будешь сохранять спокойствие, возможно, она не скажет эти слова. Затем ты сможешь найти кого-нибудь, заслуживающего её внимания. Должен же быть хоть кто-то ещё, хоть кто-нибудь! Я... не могу, моя дорогая, это не то, чего ты заслуживаешь.

— Честно говоря, я не думаю, что жеребец-единорог будет реагировать таким образом. Стимуляция включает в себя и другие анатомические особенности, видишь ли. Хотя, если делать то... что мы только что делали, но уже с его рогом, то его реакция, вероятно, будет похожей.

Увидев что другая кобылка сглотнула, она улыбнулась и добавила:

— Это точно не опасно, дорогая. Это буквально вспышка чистой магии, без какой-либо формы. От этого лишь может немного онеметь язык, как ты это уже почувствовала. Похоже на разряд статического электричества.

— Х-хорошо, — с широко раскрытыми глазами сказала Флаттершай, чувствуя себя намного легче. Небольшое пиротехническое шоу Рэрити выглядело довольно зрелищно, но она доверилась опыту единорожки, которая лучше разбиралась в этом.

Пошатывающиеся подруги забрались обратно на кровать, и те трудности, с которыми они столкнулись при этом, будучи обессиленными, стали источником множества новых шуток.

Чисто импульсивно Флаттершай обняла Рэрити, положив подбородок на плечо кобылки и прикрыв глаза.

— Спасибо, Рэрити. Это было очень, хм, познавательно. — Она счастливо улыбнулась.

— Так вы теперь встречаетесь, или что? — ухмыляясь, спросила Эпплджек, стараясь игнорировать капли пота, выступившие ниже её густой соломенно-жёлтой гривы. В её семье было принято жениться за гораздо меньшее, чем эти двое делали вместе.

— Эмм... не совсем так, — тихо ответила Флаттершай, повернувшись к Рэрити в поисках поддержки.

— Мы... не определились, кто мы друг для друга, — скромно дополнила Рэрити. — Не совсем пара, но, безусловно, больше, чем просто друзья. Это… как бы это сказать? Видите ли... У меня есть некоторые... трудности. Флаттершай помогает мне преодолеть их, поэтому мы проводим больше времени вместе.

Твайлайт склонила голову в замешательстве:

— А какие могут быть сложности? Вы выглядите счастливыми вместе. Разве вы не любите друг друга?

— Любить сложно для меня, — расстроенно ответила Рэрити. — Я просто хочу лучшего для неё. Прежде чем я объявлю миру... я хочу действительно знать, что это на самом деле я.

— Всё в порядке, Рэрити. Я знаю, что ты скажешь об этом, когда будешь готова. Я буду ждать. — Флаттершай крепко обняла единорожку.

Рэрити легонько поцеловала её мордочку:

— Спасибо, что веришь в меня, дорогая.

Эпплджек склонила голову, присоединившись к замешательству Твайлайт:

— А в чём проблема, подруга? Шай ради тебя стоит на голове, а ты такая невозмутимая. — Она смотрела на неразумную пони с укором в зелёных глазах. — Начинаю разочаровываться в тебе.

— Ну пожалуйста, не сердись, Эпплджек. У Рэрити были какие-то, хм, неприятные переживания. Это займёт время, но у Доктора Флаттершай есть план лечения. — В её голосе была надежда, хотя она понимала, что её медицинский опыт ограничивался накладыванием шин на сломанные воробьиные крылья и выхаживанием больных кроликов. Раны Рэрити требуют большего, чем просто перевязки...

Рэрити сердито взглянула на Эпплджек. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь!

— Это была ошибка, я не должна была вам это показывать. Больше не покажу. Думайте обо мне, что хотите. — Она знала, что будет дальше, и это было слишком личное, чтобы хвастаться этим. Это был дар Флаттершай — и это уже не повторится. Ей не стоило распространяться об этом. Она вскочила с постели, пинком распахнула дверь в спальню и побежала вниз по лестнице, пытаясь сбежать от обвинений, громко звучавших в её голове.

— Рэрити! Рэрити, погоди! — вскричала Флаттершай. Пернатым вихрем кобылка исчезла быстрее, чем кто-либо успел это заметить.

Твайлайт и Эпплджек с тревогой взглянули друг на друга.

Ведь их пижамная вечеринка не могла закончиться вот так?

Встретила я ребят в Тупике Купидона,

Были они, так сказать, рождены вне закона.

Они разбили мне сердце, задушили песню

И сказали, что бежать должны вместе.

Сердце целомудренно и старомодно,

Однако моё мозаике подобно —

Это становится просто нелепым!

Почему я так? Зачем мне всё это?

— Дороти Паркер, “Довольно грустная сказка”