Мечты в небесах

Глава 1. Утро. День. Вечер.

Утро. Легкое, воскресное. Едва заметной дымкой окутаны верхушки зданий, первые солнечные лучи ласкают блестящие и стремительно тянущиеся к небу шпили дворца в Кантерлоте. С гор спускается приятная прохлада, от которой спросонья хочется натянуть посильнее одеяло, оставив снаружи только нос, чтоб дышать можно было. Но тщетно. Солнце все сильнее и ярче поливает лучами землю, так что тонкая и потертая штора на окне, цветочный узор которой уже успел выцвести, перестает задерживать свет. А за окном начинают слышаться утренние звуки. Протяжно скрипнула дверь, и раздались шаркающие шаги – это дворник идет в свою тесную каморку за рабочим инвентарем. Слышно, как он что-то двигает на полках, перебирает в беспорядочно сваленной куче какие-то вещи. Хочется заткнуть уши, лишь бы не слышать этого шороха, который превращается в натуральную пытку сквозь сонное состояние. Шорх, шорх, шорх… Вот, теперь он начал мести улицу. Метет он, чистоту наводит. Порядок, понимаешь. Вот же... Навязчивое шорханье мечется в голове, многоголосым эхом отбиваясь где-то в глубине еще не проснувшегося мозга. На измор берет, не иначе. Выйти бы в три часа ночи и ему вот так по голове пошорхать. Ладно, к черту, пора и вставать.

Я нехотя повернулся на левый бок, свесив с кровати ноги. Так тепло и уютно, прямо как..Шорх, шорх, шорх… Мне захотелось что-то сломать или ударить, но расслабившиеся за ночь мышцы только безвольно ткнули копыто в рядом стоявшую тумбочку. Все, встаю. Нет, все-таки не выспался. Надо раньше ложиться, иначе с этим дворником сойду с ума. Нетвердой походкой направился в ванную, где меня ждал сюрприз в виде исключительно горячей воды в водопроводе. Я мысленно отметил успехи недавно построенной в Кантерлоте котельной, которая снабжала несколько домов, в том числе и мой, горячей водой летом и паром зимой. Вода была действительно горячей – еще немного и в ней можно будет варить яйца. Ребята работают на совесть, одним словом. Но умыться из-за них я так и не смог. Ну и ладно. Все равно буду сегодня сидеть в мастерской. Разве что Гринни будет недоволен, но это он только кажется снобом, в душе он славный малый. Значит пойду мастерить завтрак. Увы, в холодном шкафу у меня лежали только сметана и кусок шоколада, завернутый в бумагу. Противный шоколад, к слову. Его подарила моя тетушка, считая меня гурманом в области всякой сладкой гадости. И хотя я люблю сладкое, этот коричневый брикет вызывал у меня ровно те же вкусовые ощущения, что и деревянные опилки, хорошенько сдобренные перцем и корицей. Но выбросить его мне было жаль, потому этот шоколад был оставлен специально для гостей. К счастью, на лоджии в прохладном уголке стоял ящик с овощами, а рядом на небольшом столе в бывшей проявочной ванночке рос салат, обильно удобренный метолом и гидрохиноном.

Учитывая обстоятельства, я решил порадовать себя легким салатом – как раз для такого же легкого воскресного утра. Нарезал в синюю с воздушными пузырями вазу помидоров, крупно, чтобы потом не вылавливать их. Помидоры сочные, вкусные, не чета пресной мясистой братии из соседней фермы. Правда, эти ребята больше яблоками занимаются, помидоры у них кто-то из семьи решил разводить. То ли Смитберг, то ли Эплман. Приезжие какие-то, наверно. Они такие, на все горазды, даже помидоры портить. Дальше пришел черед огурцам. Небольшие, даже скорее неказистые и пупырчатые, словно пролежавшие ночью без одеяла и от того замерзшие. Но как же хороши. Режешь вдоль, а они прямо хрустят. Так и представляешь, что под тонкой огурцовой оболочкой сразу девяносто девять процентов воды прячется. Нарезал кусочками, сверху редис колечками, чтоб разнообразить палитру. Колечки полупрозрачные, с красивым ободком – для эстетики самое оно. А потом и перца мясистого соломкой можно нарезать. Брызжет соком, если разломить, так что аккуратнее. И еще салат, куда же без него. На химии вырос-то как, но выбирать надо хорошо. Крупный лист горчит, так что приходится тщательно отыскивать самое вкусное. Но я научен, так что зеленые и нежные листья салата небрежно рвутся на несколько частей и туда же, в вазу. А там и сметаны черед пришел. Пару ложек положил и начал перемешивать эти краски лета. В вазе уже и сок, и сметана, а вместе — просто чудесная заправка. Щепотку соли, немножко черного перцу… И еще сметаны ложечку. И снова перемешиваю, обильно поливая соком образовавшимся. Все, осталось пройти на веранду, где за круглым столиком можно спокойно позавтракать. Заодно и воздухом чистым подышать. Сначала я смаковал. Окунал куски помидор в смесь сока и сметаны, лакомился сочным перцем и просто получал удовольствие… А потом не выдержал и в минуту выел все, что было в вазе. Хорошо... Тихо... Спокойно... Зануда-дворник уже успел напортить всем настроение и ушел досыпать дальше. Я бы тут ему, ух как бы я… Да вставать неохота, посижу лучше на циновке. А еще в мастерскую собирался, вот же наивный. Нет, сейчас бы прилечь… Но не в постель – там уже жарко, прилечь нужно на гамачок, чтоб в тени. Взять панаму и на глаза натянуть. И чтоб никто не шорхал. Жаль, что нет у меня гамака, только одна панамка. Ну и ладно. Посидев еще немного, я решительно поднялся на ноги. Ничего не делать это хорошо, конечно, но идеи, мучившие еще вчера бессонницей, требовали все-таки сделать хоть что-то. Поэтому я отыскал упомянутую панамку и решил прогуляться парой кварталов, заодно купить абрикосовой.

На улице было еще хорошо. Глупая характеристика, но зато емкая. Утром еще прохладно, хочется накинуть хотя бы безрукавку, а днем солнце палит прямо в макушку и спину, наоборот, все хочется снять и спрятаться подальше. А сейчас именно хорошо. Я направился к лотку с фруктами, стоявшему на другой стороне улицы, за которым скучала одетая в белый передник рыжая пони. Симпатичная. И вроде бы даже на меня смотрит. Хотя, на кого ей еще смотреть, как не на меня – я же потенциальный покупатель. Сразу захотелось сделать вид, будто не больно и интересуют меня эти ее фрукты. Но черешню я любил больше всего на свете, ну и дамочка очень даже.

— Доброго утра. А почем черешня? – я притворился праздным шатающимся, хотя, чего скрывать, им и являлся.

— А…Доброе.. – она будто задумалась о чем-то, а я ее отвлек, — Эта вот по пять монет, эта по восемь.

В ящиках лежала, по моему мнению, практически одинаковая черешня. Те же ягоды, те же хвостики, тот же мусор.

— И в чем разница? – я скептически ткнул в один из ящиков.

— По пять это наша, по восемь фермерская. – а эта красотка еще и черешню выращивает. Вот же как мне может свезти, если не сыграю в дурака.

— Снова этих Штоцманов? Или как там их? – цена мне показалось уж слишком высокой.

— В смысле? Ферма семьи Эппл, это их черешня. – она удивленно посмотрела на меня. Главное, что посмотрела. И на меня. А удивление ей к лицу, легкое такое. Как сегодняшнее утро.

— Эппл…А стоит как от Штоцманов.. – в кошельке было двадцать монет, но природное чувство рациональности решительно пыталось перевесить желание порадовать себя черешней. – Хорошо, давайте мне за пять, килограмм.

Красавица ловко отсыпала в ящичек нужное количества черешни, после чего поставила его на устрашающего вида весы, которым, судя по клеймам, было чуть ли не сто лет. Килограммовая гирька и ящик нашли равновесие, но пони еще подбросила немного ягод сверху. Еще и добрая. Получив сверток с черешней, я отсчитал положенные пять монет и, сдержанно поблагодарив, двинулся дальше. Глупо, конечно, надо было как-то красиво представиться. «Рэй Трейбс, инженер тепловых машин, к вашим услугам». Нет, глупо и вычурно. «Привет, я Рэй, а тебя как зовут?». Нет, это ребята-нигилисты мастаки на такие дела. Куда мне до них? Ладно, что-нибудь придумаю. По крайней мере, у меня был бумажный сверток с напечатанной на нем рекламой, где был указан и какой-то адрес. Вот он и поможет. Есть, конечно, риск попасть в типографию или еще куда, надо будет проверить по справочнику. Может вот так и проведу галантное знакомство вне рабочей обстановки, чтоб не смущать. Или не смущаться. Хотя… У меня с такой красоткой может случиться и конфуз, как уже бывало. Ну и ладно.

Улица была еще полупустой, немногие пони шли по своим делам, хотя наверняка кто-то и просто бездельно шатался в поисках чего-то интересного. Как я, например. Магазины и мелкие лавочки сегодня работали особенно бойко, так что интересного хватало. Правда, смотря что считать интересным. Милые оловянные безделушки для детей, дешевые шляпки, платья на любой фасон, леденцы из пережженого сахара, деревянные поделки и прочая ерунда меня мало привлекали. Хотелось большего. И я знал, где это большее искать. Лавка старьевщика сегодня была открыта, что бывало крайне редко. Обычно господин Вежо проводил время в своем доме, практически не выходя на улицу, а разный хлам к нему приносили по объявлениям, во множестве висевшим на тумбах. Можно сказать, что мне повезло, ибо идти в гости к старику мне не хотелось – пыльно, душно и воняет временем. На прилавке лежала россыпь всякой старой мелочи. Медные пуговицы, старые монеты, значки, утюги и прочая ерунда. Это «труха», как он говорит – вещи, выложенные лишь с целью привлечь покупателя. Ценности не имеют, выбросить не жалко, а в глаза западают. А самое стоящее лежит под прилавком, вот оно-то мне и нужно. Зная мой интерес к получению фотографических изображений, Вежо часто откладывал для меня что-то интересное. Вот и в этот раз.

— О, мистер Трейбс, рад вас видеть в полном здравии! Мне сказали, что у вас позавчера что-то горело в мастерской? – казалось, не будь между нами прилавка, этот хриплый старик обнял бы меня до хруста в костях.

— Да, немного… Обронил кое что, ничего особенного.

И он знает. Все уже все знают, хоть я и потушил свой макет почти сразу. Откуда только новости берут?

— Хе-хех, главное что все в порядке, я ведь для вас приберег что-то интересное. – он наигранно прищурился, — Вы меня спрашивали за портрет на прошлой неделе?

— Да, но я имел в виду…

— Оптика! Я помню, хоть и очень старый. – манера речи его была забавной. Хриплый голос и внезапные интонации делали его похожим на настоящего торгаша. Но, тем не менее, вещи, которые старик Вежо доставал, были порой очень хороши. Он нагнулся куда-то вглубь своего уголка и начал что-то перекладывать. Было слышно только его шумное сопение и сдержанный шепот, словно он сам себе что-то пояснял. Наконец он распрямился и тут же поставил на прилавок небольшой предмет темно-желтого цвета.

— Апланат! И не какой-то, а универсал! Снимаете эксперименты – не подведет. Портрет – то же самое. Объем, воздух, фактура – все при нем!

Вежо, казалось, еще немного, и запоет о линзах из горного хрусталя. Я взял эту железку рассмотреть поближе, ибо давно искал что-то полезное для своего старого ящика. Латунная оправа, поеденная окислами, нет диска с диафрагменными отверстиями, да и вообще, объектив выглядел лет на пятьдесят, хотя был явно моложе. Хорошо хоть что никто не догадался линзы почистить песком или сажей. На боку вычурным курсивом значилось «Экстра Универсал Апланат, Клара Зейтц». За эту надпись старик потребует явно больше того, что я мог потратить на подобную вещицу. Но штука интересная, да и потрепанный вид явно был способен сбить цену.

— И чем универсален? – я со скептическим выражением покрутил объектив и поставил его назад на прилавок. – Еще и доску под него мастерить, диаметр не тот, что у меня есть.

— Что значит чем? Я же и говорю – снимает все. Можно раскрутить и половиной снимать! Вещь! – старик взял этот несчастный «универсал» и начал любовно его протирать заплеванной тряпкой.

— И что за него хотите? – морально я уже был готов ко всему.

Вежо задумчиво глянул на висевшую над прилавком сковородку, словно на ней был написан ответ.

— Сто.

От такой суммы у меня перехватило дыхание. Старый проходимец хотел за этот кусок поеденной латуни сто монет! Да я бы лучше купил себе стеклянных пластин на всю эту сотню – было бы куда полезнее. Вежо заметил мое недоумение, от чего тут же решил еще похвалиться:

— Апланат «Клара Зейтц». Универсал. Редкая вещь, уйдет в момент. – все та же тряпочка уже смахивала пылинки со стекла.

В момент… Железка лежала бы у него долго и нудно, пока любители старья ее бы не купили как карандашницу. Увы, во мне не вовремя проснулся любитель рухляди, потому я все же решил сбить цену.

— Сто… — я глянул на ту же сковородку, пытаясь придать голосу как можно больше скепсиса, — Дороговато. Диафрагмы нет, оправа грязная, доску делать под него отдельную… Я бы дал…Ну, пускай шестьдесят.

Старьевщик тут же выронил тряпочку.

— Шестьдесят?! Во имя Селестии, это же просто грабеж! За шестьдесят где вы такое купите? Нет такой оптики за шестьдесят, только старье от всяких Бушей, которым ничего путного… Да какой там, это же «Зейтц», уровень изготовления! Как все аккуратно – каждый винт на своем месте, щелей нет ни малейших.

— Винты на месте, а диафрагма где? – меня это начинало веселить. Вежо умел найти подходящие и веские объяснения, но такими забавными они мне всегда казались.

— Ну этого нет, владелец потерял, так потому и дешево отдаю! Ну как минимум девяносто. – в его голосе даже мелькнула нотка обиды за то, что такая вещь так дешево оценивается.

— Нет, без диска он никуда не годится. Так что… Если девяносто, то я пас. Спасибо, господин…

— Ладно диск, дался он тебе? Я сам тебе дырок наделаю, если надо. Если при себе валюта, так бери за восемьдесят, но прямо сейчас.

По мнению старика, предложение было просто выгодой всей жизни, в чем я глубоко сомневался. Хорошо что про оптику пока не заикнулся, а то пришлось бы еще слушать о восхитительном и неповторимом рисунке. Я молча взглянул в глаза Вежо и так же молча начал рассматривать утюг, лежавший на прилавке. Он был очень старым, так что из-за налета ржавчины не было возможности прочесть клейма или хотя бы определить примерный год выпуска. Петли крышки кто-то здорово изуродовал, так что едва ли им можно было пользоваться дальше. Хотя, утюг можно было использовать как орудие убийства, к примеру. Оригинально и загадочно.

— Ладно, мистер Трейбс, вижу, не намерены покупать, верно? – он вновь хитро прищурился, из-за чего стал похож на старого пирата. Только пестрого попугая на голове не хватало. Я усмехнулся.

— Господин Вежо, я и так не куплю его сейчас – у меня всего пятнадцать монет. Да и приходится из-за работы над машиной тратить средства, так что…

— Ладно, инженер, уговорили вы меня. Берите этот объектив, поставите на свою Арцу. Не надо денег, но потом сделаете мне портрет. И заодно пригласите на обед в честь запуска машины, там и рассчитаемся! – он весело хохотнул и полез под прилавок, откуда достал небольшую деревянную коробочку. – Вот, это от него.

Я такого подарка даже не ожидал. Мои смелые надежды ограничивались пятью десятками монет и хмурым стариком, а здесь просто… Впрочем, надо брать, пока дают. Я тут же положил апланат в коробочку, на которой гордо висела медная табличка с вычурным «Клара Зейтц». Запуск машины.. Вот же, все он знает. Дожить бы еще до этого запуска. А там старик и вправду не подведет и сметет со столов все, что ему понравится. Впрочем, деньги на организацию дает господин мэр, так что это ему горевать придется. А я же, горячо поблагодарив старика, двинулся дальше, нехотя осматривая торговые лавки, расположенные вдоль улочки.

Картины, посуда, одежда, безделушки… И все яркое и просто пестрит в глазах. И пони как-то оживленнее начали бродить среди всей этой мишуры, осматривая картины, выбирая посуду, примеряя одежду и покупая безделушки. И вот, прямо перед палаткой, где тучная пони с маркой в виде двух кренделей продавала кондитерскую снедь, я увидел, как вдалеке голубой искрой блеснула будка, которая и была целью моего похода. Прямо там, вдали, на пересечении двух улиц стояла ажурная конструкция со стеклянными оконцами, где продавались прохладительные напитки. Я ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до заветной прохлады. Шляпы и сахарные петушки стали мелькать чаще, а потом и вовсе пропали, уступив место натуральным магазинам, где посетители ленно осматривали то же самое, что продавалось в лавках, но подороже. И вот она – красивая небесного цвета будка, украшенная медными листьями и цветами. И здесь же продавалась абрикосовая. Я набрал сразу три литра, чтобы потом понапрасну не отвлекаться от работы на пробежку в два квартала. Три литра и еще стакан, который тут же с наслаждением опустошил, впустив в себя долгожданную фруктовую прохладу. Панамка еще спасала голову от солнечного тепла, но спину уже начало припекать. Солнце уже подходило к зениту – утро кончилось, и начинался воскресный день.

День. Дом встретил меня относительной прохладой, которая приятно охлаждала после сильного полуденного жара. Поставив бутыль с водой в шкаф, я принялся наводить порядок на кухне, попутно размышляя о той рыжей пони. Когда я возвратился, ее уже не было, видно, торгует только по утрам. Оставалось либо ожидать следующих выходных, либо доставать с полки пухлый адресный справочник. Я решил действовать более решительно и, закончив с мытьем неряшливо оставленной по утру вазы из под салата, двинулся в свой кабинет. На самом деле, «кабинет» это громко сказано. Так, комнатка с книжным шкафом, писчий стол с потертым зеленым сукном да циновка. Не люблю сидеть, потому отпилил ножки у этого старого деревянного чудища – вышло как-то удобнее. В этой комнате я появлялся редко, в основном пользуясь ей как библиотекой, остальное время и работу я проводил в мастерской, расположенной на заднем дворе. Вот и нужная полка со справочной литературой. Корешки всех цветов и толщин смирно смыкали ряды, выстроенные по моей собственной логике. Собственно, я редко когда что-то сортирую по алфавитам да именам, мне проще по содержанию. В соответствии с этим, а также с составленной картотекой, нужный мне справочник стоял в самой глубине полки, спрятанный за несколькими томами «Краткого справочника измерительных механизмов». Вот же, как нужно что-нибудь, так обязательно оно стоит где-то в неудобном месте. Я слегка напрягся и радикально синие томики измерительных механизмов, окутанные легким сиянием, вылезли со своих мест. Не люблю я пользоваться рогом, да приходится. Без него я бы вытаскивал плотно забитые в шкаф книги, наверное, с пару часов. Будучи инженером, я всегда считал свой рог скорее приятным дополнением, нежели основным благодетелем, потому старался использовать его как можно реже. Не всегда выходило как надо, но пусть хотя бы так, а вот в экстренных случаях уже можно обойтись и без принципов. Следующей птахой с полки выпорхнул уже и нужный мне том. Новенький, видно, я даже ни разу его не открывал. Ну и ладно.

Подхватив книгу, я пошел на веранду, где уже была разложена обертка с рекламной картинкой и красивой бордовой горкой лежала в пиале вымытая черешня. Адрес на обертке был мне знаком лишь отдаленно. «5, Маджин Роуд, Понивилль». А ведь это совсем недалеко. Признаться, я ни разу еще не бывал в этой деревне, потому даже понятия не имел, где находится данная улица. Если верить справочнику, то по указанному адресу проживало семейство Черберри, а не типография, чего я так боялся. Это меня значительно воодушевило – теперь можно было спокойно подождать следующего воскресенья и осведомиться у рыжей мисс о ее имени. Познакомиться, стало быть. Ну что ж, надо будет, куда же без этого. Я отложил книгу с оберткой в сторону и принялся за черешню. Сочная, вкусная и с легкой кислинкой — прямо как я люблю. К сожалению, моей большой слабостью была нетерпеливость, так что я не смог как следует насладиться приятным ароматом ягод и их вкусом – уже через минуту в пиале остались одни косточки да хвостики. Но так даже лучше – поток черешневой эйфории мгновенно меня насытил, и я теперь мог до конца дня не вспоминать об этих чудных ягодах. Пиалу я оставил осе, которая тяжело жужжа начала предварительно осматривать стол. Мог бы и отмахнуться, но пусть — может выест сколько-нибудь косточек от остатков мякоти, так снаряжу ими самострел, чтоб особо любопытные не лазили по ночам в мою рабочую обитель.

Мастерская встретила меня легкой духотой, запахами масла и керосина. Свет проникал только в оставленные мной промежутки в окнах, так что было довольно темно. Я откинул рогом длинный ролет на потолке и мастерскую сквозь стеклянную крышу тут же залил поток света.

— Эй, привет, малыш! Как ты тут без меня?

Гринни смирно сидел в своей кадушке у оконца, блаженно собирая солнечные лучи. Растет, еще немного и станет настоящим деревом. Высажу его потом где-нибудь неподалеку, чтобы радовал глаз мне и прохожим. Будет красивый и сильный тенистый дуб. А пока пускай со мной живет, впитывая рабочую атмосферу. Я убрал с верстака останки макета, которые лежали здесь еще с позавчерашнего дня. Не повезло мне, надо было меньше керосина лить в него, тогда вся эта конструкция и не сгорела бы до основания. Теперь предстояло мастерить новый макет, новые движители и все остальное. Но сегодня я решил отбросить макеты в сторону и приняться за что-то более интересное. Пару дней меня мучила страшная мозговая активность, которая мешала заснуть и от того делавшая мое существование невыносимым. В один прекрасный вечер мне вдруг пришла в голову мысль, что мои машины могут быть полезны не только на земле, но и в воздухе. Натолкнул меня на эту идею мертвый голубь, который уже с неделю лежал в водостоке. Я решил его выбросить, чтобы не преграждал путь воде, когда пойдут дожди, так вот меня и стрельнуло. Летавший по своим делам птах оказался внизу, стало быть, возможно и стоящие внизу машины могли бы оказаться вверху? Я плохо знал анатомию всяческих существ, а свою и подавно, потому слабо представлял себе физику полета пегасов. Впрочем, и голубя тоже. Мне стало интересно, как же, черт возьми, они летают и не падают? В моей библиотечной подборке нужной литературы не оказалось, так что пришлось взять уже высохшего голубя и расправить на дощечке. Сначала я чуть не сломал бедолаге кости, так что решил его немного прокипятить, а потом по памяти собрать обратно. В принципе, вышло хоть и неказисто, но терпимо. Я покрутил перед собой распластанного в вечном полете голубя, закрепленного на доске, и поставил на верстак. Было ясно, что скелет его имел ряд каких-то особенностей, которые я еще до этого момента пытался отыскать. Он мне показался подозрительно легким, что я тут же записал поверх испорченного чертежа маховика. Хотя, может просто иссох за все это время? Неважно. А еще птица машет крыльями, как пегас прямо. В этом деле голубь не мог мне помочь, поскольку правильно махать своим крылом был уже не в состоянии, потому я решил, что стоит пригласить в мастерскую кого-то из знакомых пегасов, чтобы провести наблюдения. Ну это потом, надо только записать для памяти. Сделав отметку, я принялся осматривать сами крылья. Они были просто чудом! Для меня, по крайней мере. Это ведь так интересно, когда вокруг столько голубей и прочих птиц летает, что даже не обращаешь на них внимания, а потом ты раскрываешь их тайны полета и понимаешь, что вовсе все не так просто. Легкими движениями заточенного грифеля я сделал эскиз крыла, как оно мне виделось. Оказалось, что крыло очень гибкое и может двигаться в разных направлениях, и странно, что я этого не замечал. Это могло очень пригодиться в дальнейшем прожекте. Я сделал еще пару набросков и еще раз критически осмотрел голубя. Несмотря на не самую приятную внешность, он мне казался забавным. Если удастся все завершить с наземной машиной, то примусь за машину небесную! Жаль только, что сроки с текущим прожектом поджимали. Будучи на приеме у принцессы Селестии, я обмолвился о том, что смогу заменить извозчиков на всех дорогах. Сгоряча ляпнул, что называется. Ей эта идея очень пришлась по нраву, так что мне было поручено провести все необходимые расчеты для новой машины. Вот я уже третий месяц и сидел над ними, проводя почти весь день в душной мастерской. Итогом моего трехмесячного заключения стал сгоревший макет, который теперь сиротливо чернел в углу рядом с мусорными ведрами. Ну и ладно. Сделаю новый, не беда. Следующим объектом моего внимания стал хвост. Я вдруг вспомнил, что птицы при полете и посадке им как-то крутят, но как именно вспомнить не смог. Эти научные взыскания со сваренным скелетом уже начинали походить на фантасмагорию. Видимо, придется все же оставить голубя на память и обратиться к специалистам. В Клаудсдейл, например. Или к ученым из академии. Пусть есть капля зазорности, зато не придется позориться потом, на испытании макета.

Так и решив, я убрал с верстака доску со скелетом подальше на полку в дальней стене, чтобы навязчивые идеи о небе не отвлекали от бренной тверди. В целом, мой наземный проект был практически готов. Часть деталей я успел изготовить сам, часть должна была быть изготовлена силами промышленников семьи Плантсов. Но это должен был быть только испытательный образец, до рабочего варианта было еще далеко… Но насколько хороша была идея! По сути, мое изобретение могло стать революцией в жизни не только Кантерлота, но и Эквестрии. Паровая машина своим ходом бы двигалась по давно построенным дорогам из железа, которыми извозчики возили пассажиров по разным направлениям. При этом машина была бы сильнее, ей не требовались бы остановки для отдыха, и она смогла бы тянуть больше полезного груза. Мои мечты о такой машине возникли еще в юности, когда я впервые увидел водяной насос у горных водопадов. Огромный и мощный агрегат у меня вызывал невообразимые чувства трепета. Пышущий жаром котел был словно живым, издавая вздохи и булькая. А большие шатуны казались могучими членами мифического исполина, поставленного на службу высоким целям. Тогда-то я и загорелся желанием изучить все тонкости этих исполинов, став впоследствии инженером тепловых машин. И теперь я готовил революционный проект, способный освободить от тяжкой работы множество жеребцов, трудившихся на дорогах. И не только детская мечта была двигателем моей идеи. Работа на дороге была очень травмоопасной и изнурительной, сжигая рабочих буквально за несколько лет. А моя машина могла решить эти проблемы, заодно и увеличив возможности перевозок. Одно пока что было нерешенным – машина требовала топливо, которое на данный момент добывалось очень низкими темпами. Можно было, конечно, посадить какого-нибудь единорога, отлично владеющего магией, чтобы он поддерживал горение, но… Нет, это было бы дорого. Господа единороги едва ли захотят взяться за такую грязную работу. Ну кроме меня, разве что. Но я так, не считаюсь. Вдруг в дверь постучали, оторвав меня от хода мыслей. Я откинул небольшой крючок и отпер свое святилище науки. За дверью оказался мистер Йелд из Общества кредитных ссуд.

— Добрый день, мистер Трейбс! – он картинно снял котелок и улыбнулся.

— Добрый день, господин…

— Мистер Трейбс, я к вам на мгновение, не переживайте, не отвлеку. – улыбка вмиг исчезла с его лица, — Но должен сообщить кое что важное. Совет Общества лоялен к вашим научным исследованиям, но все члены Совета ожидают, когда же ваше детище будет готово? – он смущенно заглянул мне через плечо, пытаясь, видимо, рассмотреть там готовую машину.

— Эм..Я работаю на проектом, он почти готов… В плане чертежей. Мой макет успешно отработал, потому, собственно, осталось дело за семьей Плантсов, которым я дал заказ…

— Заказ на изготовление деталей машины, мне это известно. Но дело в том, что Совет может изменить свое мнение и наше Общество не сможет вам предоставить сверх того, что уже есть. Просто вы должны понимать, что средства должны вкладываться во что-то… Реальное.

— И что я должен по-вашему сделать? Поймите, что эта работа не терпит спешки... Нужно тщательно проверять каждую деталь... — я чувствовал себя словно школяром, оказавшимся в немилости перед учителем.

— Я надеюсь, что вы что-то придумаете. — Йелд поморщился, видимо учуяв ароматы паров керосина.

«Реальное»… Эти ханыги из Общества стали переживать за вложенные средства, как же так! Еще бы, если функционер не видит плодов своих финансовых вложений за месяц, то его начинают преследовать смутные подозрения, что его обманули. Ведь он бы и сам так сделал, будучи на моем месте. Тянул бы время, получал средства, а потом бы просто пропал из виду. Видимо, придется идти на прием к принцессе Селестии, благо она изъявила желание воплотить мой проект в жизнь. Ну и ладно.

— Да, спасибо за предупреждение! – я вежливо вытолкал мистера Йелда за дверь и тут же ее закрыл, для надежности заперев засовом. Сквозь щелку было видно, как этот напыщенный джентлькольт плюнул в сторону, натянул котелок и ушел восвояси. Вот и славно. Не люблю я забивать голову проблемами под вечер. Я подошел к Гринни и слегка погладил его размашистые фигурные листья. Хорошо наверно быть деревом. Не нужно препираться с господами из высших обществ, не нужно унижаться и вообще думать о всяких пустяках. Знай расти себе и зеленей. Замечательно было бы, пока тебя кто-то не срубил бы на строительный лес. Заперев мастерскую, я направился назад в дом, пытаясь заодно придумать слова, с которыми придется выпрашивать подачки сегодня вечером. Предстоящий ужин у господина Файнгельда обещал стать серьезной словесной баталией. Нужно было подготовиться не только внешне, но и морально, потому я поспешил приступить к этому нелегкому делу.

Спустя час я был практически полностью готов. Немного поношенный фрак, новенький цилиндр, бабочка да накрахмаленная рубаха с твердым и режущим шею воротником. В таком наряде я мог бы стать настоящим любимцем публики где-нибудь в деревне, вроде того же Понивилля. Но здесь, в Кантерлоте, мой костюм был скорее обязательной униформой, нежели чем-то выдающимся. Семья Файнгельдов часто проводила вечера в своем особняке недалеко от центра города, а туда пускали исключительно по приглашениям. Мне повезло, что мои некоторые знакомства с высокими особами оказались в поле зрения Файнгельдов, и теперь я имел исключительную возможность посещать их вечера, будучи официально туда приглашенным. Я поправил бабочку и критически осмотрел себя в зеркало. Пусть не принц, но вполне симпатичен. Фрак в приглушенном свете не кажется столь тертым, а рубашка просто светится белизной, так что все будет отлично. Разве что сам я, имея натуральный вполне белый цвет, был скорее какого-то серебристого оттенка — сказывался тот неудачный опыт с макетом. Как бы я себя не оттирал в ванной после этого, от налета серебристости отмыться не удавалось. Ну и ладно. В целом, мне даже идет.

Вечер. Воздух начал наливаться прохладой, на улице вновь стало хорошо и приятно. Вечерний Кантерлот был просто прекрасен. По всем улицам теперь горели сотни огней — витрины магазинов и лавочек, огромные фонари, развешенные поперек и вдоль улиц, многочисленные гирлянды на деревьях и фонтанах… Одним словом, от всего этого великолепия и разноцветия просто захватывало дух. Я решил не ловить извозчика и прогуляться по вечерним улицам, благо до ужина еще хватало времени. Заперев дом, двинулся вниз по улице, вдыхая вечернюю благодать и наслаждаясь легкой прохладой, идущей с гор. Где-то вдалеке сверкали самоцветами шпили дворца, окрашенные разными цветами радуги, словно пегасы из Клаудсдейла случайно пролили туда цистерну со своими фирменными красками. На самой улице происходило примерно то же самое, что и днем, разве что вместо немногих прохожих глазеть на витрины собрались едва ли не толпы пони. Пыльный и жаркий день не прельщал любителей прогуляться, в то же время приятный и красочный вечер просто так и манил выйти из дому. То тут, то там слышался радостный смех, шумные компании молодежи занимали места в несложных аттракционах невиданной щедрости, пытаясь выиграть самые разнообразные призы вроде корзины яблок, медового кренделя и прочей вкусности. Один из молодых жеребцов пытался забросить небольшой обруч на вбитые в противоположную стенку лавки стержни, другой метко швырял мячи по выставленным мишеням, еще одна пегаска неумело делала попытки попасть специальной палкой в отверстие расставленной на подставке фигуры из кубиков. Веселье и праздность царили в этот момент на улицах Кантерлота, заполоняя округу шумным воскресным весельем. Я то и дело задерживался у очередной лавки, рассматривая товары и пытаясь отыскать что-то полезное для себя – в конце концов, мне тоже хотелось хоть немного поучаствовать в этом празднике. В отличие от ужина в особняке, здесь было весело и просто. Здесь не нужно было изображать нарочитую серьезность и дутое достоинство, быть исключительно возвышенным, фальшиво улыбаясь таким же членам общества. На улице все было простым, что мне чертовски нравилось. Вдруг посреди толпы я увидел знакомую гриву соломенного цвета, мирно продвигавшуюся вперед. Быть того не может! Я ускорил шаг и подошел чуть ближе – точно, это была та самая мисс продавщица фруктов, у которой накануне утром я имел счастье купить черешни. Я просто не мог не воспользоваться моментом, хоть это и рушило все мои составленные планы.

— О, мисс Черберри, если не ошибаюсь? – я постарался выглядеть как можно более ненавязчиво удивленным, словно эта встреча не была настолько для меня серьезной. Рыжая мисс обернулась и глянула куда-то мимо меня, словно я был невидимкой. Это было несколько неожиданно.

— Я здесь, помните, утром мы с вами встречались? – казалось, что еще немного, и мне придется ткнуть ее в себя носом.

Наконец она меня узрела, от чего тут же смутилась. Хм, значит не все настолько плохо.

— Да… Вы что-то рассказывали про каких-то Штоцманов… — она рассеянно повела головой. — Но откуда вы узнали мое имя? Мы же с вами не знакомились?

— Все очень просто. Я просмотрел адрес на обертке по справочнику и вот таким образом вас и определил. Вы же из Понивилля? – я спросил об этом как можно более нейтрально. Мало ли, что она могла подумать? Обычно вне Кантерлота считают, что столичные жители слишком высокомерны перед остальными. Мне, конечно же, было решительно наплевать на эти предрассудки, но у нее могло быть иное мнение.

— Да, вы совершенно правы. – она наконец улыбнулась. – А как же ваше имя?

— Меня зовут Рэй Трейбс, я инженер тепловых машин. Возможно, вы могли слышать, в «Кентерлот Трибьюн» обо мне даже разок черкнули в статье о… Впрочем неважно, это… Чепуха. – я натянуто улыбнулся. Чувствовал себя полным болваном. Еще не хватало хвастаться своими достижениями.

— Нет, не встречала вашего имени. А что за машины? Вы их создаете? Это наверно интересно? – она с любопытством взглянула мне в глаза.

Интересно, насколько ей самой было бы интересно узнать об этих машинах. Но почему бы и нет?

— Гм.. Ну.. В данный момент я работаю над одним перспективным проектом, а вообще машины паровые. Думаю, знаете – насосы, мельницы… Большие механизмы пышут жаром и паром, имеют огромную мощь и могут быть очень полезны. Уверяю, это очень интересно! – я отвел ее в сторону от потока праздных прохожих, чтобы они нам не мешали.

— Я ни разу не видела таких, у нас в Понивилле мельница работает от ветра. — она смущенно улыбнулась.

Эта улыбка будто дернула во мне какую-то нить. Прямо сейчас я был готов помчаться к себе в мастерскую и показать свою недостроенную машину, или, что еще лучше, пойти к водопадам и показать работающие насосы. Плевать на этих снобов на ужине у Файнгельдов, я мог бы прийти и в другой раз. Мой разум тщетно пытался отбить сердечные убеждения, как бы он ни старался, у него не выходило.

— А вы… — я словно был юнцом на первом свидании. – А вы не хотели бы взглянуть на такую машину? Если, конечно, не спешите куда-то. – я буквально молился во имя Селестии, чтобы это не оказалось ошибкой. Вдруг она кого-то ждет или вообще не хочет ничего такого?

— Я даже не знаю… — снова эта улыбка. – А вы разве не спешите куда-то? Может быть у вас столько планов?

Вот же, ради нее все мои планы казались пустяковой ерундой, не достойной даже упоминания. Наземная машина? Черт с ней, потом что-нибудь придумал бы. Или вообще, забрал бы остатки данных мне денег на проект и махнул бы куда подальше…

— Нет-нет, что вы, я просто решил прогуляться! А вы никуда не собирались успеть? – снова я пытаюсь быть как можно более спокойным.

— А я просто решила пройтись по вечернему городу. Я с матерью приезжаю сюда через неделю, чтобы продать урожай, и редко когда остаюсь здесь надолго. А сегодня мы договорились, что я вернусь одна, потому что мне так захотелось увидеть всю эту красоту. – она мечтательно глянула в сторону дворца. – Вы наверно не представляете как здесь все красиво! Каждый день видите все это… Или наоборот, вы просто счастливы видеть прекрасные вечера каждый день…

Я зачарованно смотрел на нее, не обращая внимания на шум в стороне, на фонари и прочую красоту. Настоящая красота была гораздо ближе, чем могло бы показаться.

— В этом случае, мисс Черберри, разрешите вас пригласить на увлекательную прогулку? – я галантно приподнял цилиндр, пытаясь быть джентлькольтом.

— Меня зовут Дилли. – она вновь глянула своими ясными глазами на меня.

— А я.. Зовите меня просто Рэй.. – я смущенно улыбнулся. И сам не верил себе.

Окончательно плюнув на Файнгельдов и ужин, я вместе с Дилли направился обратно вверх по улице. Дилли…Диллиан. Красивое имя. Наверняка мое отсутствие не останется незамеченным, но мне было все равно. Ради прелестного имени я был готов бросить многое. Мы неспешно прошли шумный квартал с лавками и толпами прохожих, и подошли к моему дому.

— Вот здесь я работаю. Там, за домом, моя мастерская, где и провожу большую часть времени. Мой главный проект пока не закончен, но вы можете взглянуть на то, что уже есть. И заодно познакомиться с Гринни. – я начал внимательно рассматривать камешек, лежавший на мостовой. Небольшой, серенький и невзрачный, со множеством выщербленных ямок – наверняка детвора им пыталась играть в хуфбол.

— Если вы не против. – милая улыбка вновь украсила ее образ.

Мы прошли сквозь прихожую, и вышли через заднюю дверь к мастерской, которая в темноте казалась каким-то величественным сооружением древности. Я отпер дверь и заглянул внутрь. Ролет был не задвинут, потому немного света все же проникало, делая помещение призрачным и слегка пугающим, словно сошедшим со страниц сказки. Для того, чтобы Дилли случайно не ударилась о какую-то железку, кои в только мне ведомом порядке лежали по разным местам, "зажег" фонарь. Угловатые тени тот час же метнулись по стенам, создавая пугающие ансамбли фигур. Я жестом пригласил пони войти внутрь.

— Ничего себе! – она с удивлением осматривала висящие на стенах чертежи и уставленные различными деталями полки. – Первый раз вижу столько интересного!

Я стоял с фонарем и с каким-то приятным чувством глубоко в животе наблюдал, как она разглядывает разобранный шатунный механизм, огромной лапой лежавший на массивном верстаке. Она была просто чудом, куда чуднее того дурацкого голубя и всех моих идей о небе.

— И что все это будет? – Дилли указала в глубину помещения, где под брезентом виднелся еще не доделанный котел для моей будущей машины. Пока что были готовы лишь оболочка и топка, по отдельности лежащие под чехлом. Остальное было на совести Плантсов, тянущих с изготовлением труб и прочей гарнитуры.

— Это и есть мой проект. – я подошел поближе и с помощью рога откинул брезент в сторону. – Эта машина будет двигаться по железной дороге сама, чем заменит нынешних извозчиков. А благодаря мощи, она сможет тянуть гораздо больше полезного груза. Можно будет даже наладить сообщение с Понивиллем! Ведь дорога еще строится, а путь очень сложный из-за множества запланированных туннелей. Для тягловых рабочих он будет непрост, потому моя машина придется очень кстати. Только представьте, как быстро можно будет в будущем добраться из одного города в другой! Сейчас это занимает немыслимо много времени, а на пегасов-извозчиков не у всех есть деньги. Моя же машина сделает перевозки быстрыми и дешевыми, вы сможете ездить в Кантерлот когда только захотите!

Дилли с восторженным взглядом слушала мои слова, осматривая внутренности будущего котла.

— А еще я разрабатываю идеи о летательном аппарате. Точнее, начал разрабатывать… Сегодня…

Она тут же повернулась, моментально забыв о котле и прочих железках.

— Правда? То есть, вы хотите сказать, что сделаете машину, которая будет летать? – в ее глазах я видел блеск, который бывал и у меня. Тот блеск, который разрывает все границы воображения, делая полет фантазии и вдохновения безграничным.

— Да, Дилли, это моя мечта… — я всмотрелся в этот ее блеск, ощущая что-то необычное. — Точнее одна из многих. Я всегда мечтал научиться летать, завидуя в душе пегасам за их врожденный дар. Считают, что те, кто родился на земле, не могут существовать в небе, но я рискну разрушить этот миф. Я могу и погибнуть, но это меня не удержит…

Она стояла напротив, затаив дыхание. Неужели ее мои речи настолько поразили? Это было бы удивительным, если бы она, как и я, тоже стремилась ввысь. Пусть она торгует фруктами, а я делаю расчеты и провожу испытания… Сейчас она мне казалась очень близкой по духу.

— Вот…А вот это мой Гринни. – я подошел к кадушке и невольно улыбнулся. – Он пока еще маленький, но растет быстро. Позже я высажу его на улице. – провел копытом по резному дубовому листу.

Она подошла и с милой улыбкой погладила малыша по его листьям. Наверное, он был счастлив от этих касаний.

— Вы такой необычный, Рэй. Я не думала что кто-то еще мечтает о таких вещах… – Дилли смущенно продолжила гладить листья. — Но мне показалось, что ваши мечты станут реальностью, честно. Вы даже рассказывали это с такой…С таким чувством, как будто уже летаете на этой машине.

Я стоял и глупо улыбался, глядя, как малыш Гринни блаженствует от ее касаний. Она была такой прекрасной… Да, я летаю...

— Я еще хотел вам показать машину, вы не против? – мне хотелось уйти в этот момент хоть на край света, лишь бы с ней одной. – У водопадов они работают почти круглые сутки, отсюда не особо далеко. Мы можем туда прогуляться, а после я вас провожу…

— Вам меня некуда провожать, Рэй. – с легкой грустью она встала напротив. – Я из Понивилля, а теперь уже поздно, наверно извозчики уже не работают… И мама будет переживать…

Это была моя промашка. Я совершенно позабыл об этом факте, будучи в плену чувств и ее улыбки. Теперь ей оставалось либо остаться у меня в доме, либо… Нет, разве можно оставить ее ночевать неизвестно где? Я усиленно пытался придумать какой-то ответ сложившейся ситуации – спальня была только одна, как и кровать. Ничего другого для нормального сна я не держал. Впрочем…

— Не беспокойтесь, я размещу вас у себя в доме, будете словно в гостинице. А сам я тут, в привычной обстановке. Я опыт имею, уже пару раз здесь ночевал, так что не беспокойтесь.

Грусть и размышления еще какое-то время виднелись в ее глазах, но она вновь улыбнулась.

— Хорошо, я вам верю. Но утром…

— Первым же извозчиком вас отправлю домой, понял. – я подмигнул Дилли и направился к выходу.

Заперев дверь, мы вновь прошли через дом, и вышли на улицу. Я решил взять с собой фонарь, чтобы не потеряться в темноте, для чего все-таки воспользовался своим рогом. Теперь светящиеся букашки летели в импровизированном летательном аппарате впереди нас, освещая дорогу. Путь к водопадам занял минут сорок, в течение которых я рассказывал Дилли о своих начинаниях и вообще о себе. От нее же я узнал, что их семья переехала в Понивилль не так давно, до того выращивая черешню в Додж Джанкшн. Надо же, оказывается она приехала издалека. Но как ей везет – повидала множество мест, а я же за свою жизнь особо дальше Кантерлота не высовывался. Видимо, стоит подумать над этим и куда-то съездить. Хотя бы и в Понивилль. Прервал нашу беседу шум водопада, издали напоминавший странный шорох, а вблизи обдавший натуральным грохотом. Огромные потоки воды со страшной силой низвергались с высоты в большое озеро, на берегу которого в специально оборудованной установке работали насосы. Их шум совершенно меркнул на фоне неистовой силы природы. У машин работали несколько жеребцов в ночной вахте, которые поддерживали работу насосов, подбрасывали горящий камень и следили за давлением в котле. Я кивнул начальнику вахты, который меня хорошо знал, и подвел Дилли к одной из машин. Котел шипел и вздыхал, из трубы клубился густой белый дым, а из трубок, соединенных с цилиндром, под давлением струями вырывался горячий пар. Шатун неспешно вращал маховик, который через систему передач приводил в движение несколько насосов. Эти машины уже который год качали воду в город, практически полностью обеспечивая его водой. Дилли с большим удивлением смотрела на это шипящее чудо, пытаясь как можно лучше рассмотреть работу механизмов.

— Вот это да! Это просто… Нет слов! – ее восторгу, казалось, не было предела. – У нас такого никто не видел, нет ни одной такой штуки!

— Значит, скоро будут! – я подошел к ней и встал рядом, наблюдая за ее эмоциями. – Если я доделаю проект, то такие машины скоро появятся много где. Уверен, в Понивилле забудут о рабочей силе.

Дилли засмеялась, услышав эту незапланированную рифму.

— Рэй, это замечательный слоган, запишите его обязательно!

Я улыбнуся. Действительно, могло пригодиться, жаль только, что записать некуда. Я не сомневался в этом будущем, а поддержка рядом стоявшей пони вдруг стала для меня куда ценнее подачек от кучки каких-то функционеров и бумагомарателей. Еще немного постояв, мы двинулись в обратный путь. Фонарь все так же летающим корабликом освещал нам дорогу. Мы шли и молчали. Я думал о будущем, а Дилли… Возможно, она тоже о нем думала. Вечерняя прохлада становилась сильнее, так что я галантно предложил ей свой фрак. Уже наступала ночь. Звезды яркими блестками украсили небосвод, а где-то вдали, над крышами домов, медленно и величаво всходила луна. Вечерние запахи трав и листвы пряностями разносились по улицам, а затихший ночной Кантерлот уже не напоминал о том бурном и веселом празднике, который мы решили покинуть. Вскоре мы подошли к дому. Я отпер дверь и зашел внутрь, Дилли проследовала за мной. Было темно, так что единственным источником света остался тот же фонарь. На кухне стоял канделябр, который я тут же зажег.

— Дилли, комната на втором этаже, полностью ваша. – я передал ей фонарь, а сам подхватил канделябр, чтобы поставить его наверху. — Сейчас перестелю постель и сможете отдыхать.

Мы поднялись наверх, и спустя уже несколько минут я передал комнату своей первой за последний год гостье. Давно я никого не принимал, кроме всякого рода напоминателей. Придется чуть прибраться. Пожелав спокойной ночи, я замкнул двери и пошел к себе в мастерскую. Там было уже посветлее – лунный свет серебром разлился по окрестностям, так что я открыл дверцу в фонаре и светоносная братия моментально из него выпорхнула. Подготовив кое-какую постель из старого матраца, я сбросил одежду и закрыл дверь. Холодный и жесткий матрац я воспринял после сегодняшних прогулок едва ли не лучше своей постели. Хотелось полежать и хорошо отдохнуть перед завтрашним днем. Правда, из головы никак не выходила Дилли. Я все думал, как завтра провожу ее домой, а после этого стану натурально скучать по ее улыбке. Это совершенно выбьет меня из колеи, куда сильнее шоркающего по утрам дворника. Впрочем, был соблазн отправиться в Понивилль с ней и посмотреть, как там живется. Кто знает, быть может и я бы туда переехал в будущем? К черту этот город с его показной серьезностью. Так я размышлял еще с час, после чего незаметно для себя провалился в сон. Вот и ладно.