Упавшее небо
Глава 2
Резкий звонок вырвал меня из страны снов. Я подняла голову и зевнула. Рон, недоуменно на меня воззрившись, заметил: «Раз уж мы все равно спим рядом, то давай будем это делать на большой кровати».
Он встал, отключил тренькающее устройство и стал собираться. Оказалось, что ему надо идти на работу зарабатывать деньги, а мне предстояло целый день провести в одиночестве. Показав, где взять воду с едой, Рон стал знакомить меня с очередным устройством, называемым «телевизор», которое висело на стене кухни. Внешне оно напоминало монитор, только само решало, что показывать на экране. К счастью, в нем было несколько разных картинок, и я могла выбрать, какую из них смотреть. Управлялся телевизор с помощью небольшой коробочки с множеством кнопочек. Рассчитанные на пальцы людей, они оказались слишком маленькими для копыт. Мне никак не удавалось попасть по нужной кнопке, но потом я таки приноровилась нажимать их зажатым в зубах карандашом. Перед уходом Рон попросил меня не принимать слишком близко к сердцу то, что я увижу на экране, и помнить, что здесь я в безопасности. Он в любом случае обо мне позаботится и не даст в обиду.
Проводив Рона до двери, я вернулась к телевизору. Изображение сопровождалось речью на непонятном языке, и я сосредоточилась, пытаясь разобраться в происходившем на экране. Это было похоже на новостной выпуск. По крайней мере, у меня возникли схожие ощущения с теми, когда третий секретарь зачитывал мне утреннюю газету, только здесь основную смысловую нагрузку несло изображение, а не слова. Новости казались невеселыми: разрушенные дома сменились наводнением, следом показали разбитые изломанные механизмы, толпу чем-то возмущенных громко орущих людей, и много, очень много смертей. Сопровождалось это спокойными, даже слегка равнодушными комментариями, будто все показанное здесь считалось чем-то вполне обыденным. Впрочем, изредка встречались новости получше: например, как два солидных и явно высокопоставленных человека взяли друг друга за руки и потрясли ими, или как группа детей веселилась на каком-то празднике.
Будто бы в противовес новостям, следом пошла милая история про собаку, взятую домой человеческими детенышами. Эта собака постоянно доставляла отцу семейства всякие неприятности, но он оказался слишком добр и не стал ее выгонять. Я слегка распереживалась, когда ее забрали «плохие люди» с явно зловещими целями, но семья во главе с отцом ее дружно спасла, и все закончилось хорошо. История постоянно прерывалась короткими поучительными сообщениями, повествующими о невероятной нужности и полезности разнообразных вещей. Причем, они шли безо всякой системы, то это был напиток, то повозка, то еда, которой почему-то кормили кошку, или вообще нечто странное, вроде ватной затычки на веревочке, которая хорошо впитывала воду — назначения этой вещи я так и не поняла.
Пролистав картинки в телевизоре, я наткнулась на ту, где разговор шел на понятном языке, хотя и с сильным акцентом. Как мне вчера сказал Рон, язык, похожий на эквестрианский, тут использовался в нескольких странах. Сюжеты сменялись, а я все сильнее поражалась, насколько разнообразен мир людей, и насколько разнятся их характеры. Видно было, как в одних проявляется злость и кровожадность, а в других — доброта и терпимость. Я предположила, что это результат их двойной природы, хищной и растительноядной одновременно.
Самое страшное впечатление на меня произвел рядовой по меркам людей рассказ про заготовку мяса. Замерев как под гипнозом, я в ужасе не могла оторваться от экрана. Длинные ровные ряды коровьих туш — сотни, или даже тысячи — одна за другой разделывались на куски и упакованные в коробочки развозились по магазинам. Люди их покупали, хвалили и рассказывали, как будут готовить. Выключив телевизор, я постаралась унять дрожь и задумалась. На первый взгляд, это выглядело ужасно. На второй, третий, десятый — тоже. Вообще, с точки зрения пони — все это казалось страшным и неестественным, но существование подобных вещей в мире людей логически вытекало из того факта, что они ели мясо. Просто я была не готова так быстро и так наглядно с этим столкнуться. Слабым утешением оставались лишь заверения в том, что коровы здесь являлись неразумными животными.
Обдумывая все увиденное, я прошлась по комнате, чтобы осмотреться. Хотя перед уходом Рон сказал, что квартира в моем полном распоряжении, я постеснялась заглядывать в шкафы и ящики, но те вещи, что лежали на столе, и так давали много пищи для размышлений. Взглянув наверх, я замерла от удивления — на полке почти под самым потолком стояло несколько игрушечных пони. Одна из них определенно изображала Твайлайт. Других разглядеть в подробностях снизу не получилось, но мне показалось, что две из них изображали Флаттершай и Рэрити. С подобными фигурками я уже сталкивалась ранее — именно их находили в местах аномалий. Возможно, они могли стать ключом к моему возвращению?
Тут мой организм начал усиленно требовать справления определенных естественных надобностей, но, к сожалению, Рон совершенно забыл проинструктировать, что делать в подобной ситуации.
Рон весь день провел, как на иголках, мечтая о возвращении домой. К великому сожалению, он не мог позволить себе взять отпуск. Все дни за этот год уже оказались потрачены, а уйти за свой счет не позволяли финансы — проживание жены и дочек на море обходилось недешево. Кое-как разобравшись с текущими делами, Рон стал искать подход к создателям сериала. Лаурен Фауст — а ведь именно она написала сценарий тех серий, достоверность событий которых была подтверждена принцессой — должна была откуда-то черпать информацию. Она же создала и персонажей — всех пони в мультфильме нарисовали по ее эскизам. Разве это могло оказаться простым совпадением? Адрес Лаурен, конечно же, нигде не афишировался, но в ее блоге можно было написать личное сообщение. «Как же составить письмо, чтобы она поверила? — думал Рон. — Но с другой стороны, если она поверит, не приведет ли это к еще более ужасным последствиям?»
Он, конечно же, не знал Лаурен лично. Он не знал, каков ее характер и как она поведет себя в этом случае, зато Рон прекрасно знал, что решит сделать корпорация, в которой она работала. Если миссис Фауст окажется лояльным сотрудником и известит обо всем руководство, корпорация вряд ли станет тратить деньги, а тем более много денег, пытаясь вернуть принцессу в Эквестрию. Если они заполучат Селестию, то станут эксплуатировать в целях рекламы, или попробуют создать постоянный путь в страну пони. Земли, настолько богатые драгоценными камнями, что ими украшают одежду и кормят драконов — это очень заманчивая цель. Экспорт демократии путем ковровых бомбардировок для свержения «тирании» — вполне возможный вариант развития событий, уже много раз опробованный на нескольких земных государствах.
Люди слишком легко и быстро верят злословию. Даже среди брони встречаются такие, что называют Селестию тираном, не имея на это никаких оснований. Им слишком сложно поверить, что существо, наделенное властью, может быть добрым, заботливым и бескорыстным. Зато гораздо легче думать, что «стенающие под игом» пони ждут не дождутся, когда же придут люди и переустроят все по своему усмотрению.
Приняв меры предосторожности в виде серии прокси-серверов, Рон создал новый почтовый ящик и зарегистрировался в блоге. Письмо должно было привлечь внимание, но не давать ни единого намека, откуда оно написано.
«Дорогая Лаурен Фауст!
Я знаю, что события, о которых повествует мультфильм, не придуманы Вами, а происходили в реальности. Возможно, Вам так же стало известно о недавней пропаже в Эквестрии одной важной пони. Эта пони находится на Земле у меня в гостях, и мы ищем пути к ее возвращению. Подскажите, пожалуйста, можете ли Вы оказать помощь в данном вопросе.
С уважением, я.
p.s. Кстати, на ее левом ушке есть два темных пятнышка.»
Пятна действительно были и, несмотря на крошечный размер, заметно выделялись на белом фоне. Если Лаурен Фауст действительно имела какую-то связь с Эквестрией, она легко могла уточнить данный факт.
Не дождавшись конца рабочего дня, Рон попросил коллегу прикрыть его и тихонечко слинял. По дороге он зашел в супермаркет взять свежих фруктов с овощами и заглянул в зоомагазин.
— Дайте, пожалуйста, самого вкусного сена, — обратился Рон к продавщице.
— Вот, пожалуйста, альпийское с лепестками роз, — защебетала она, протягивая упаковку.
— И сколько стоит такое удовольствие?
— Четыреста рублей.
Покупатель удивленно выпучил глаза, а девушка понимающе покивала:
— А Вам для кого, для кролика или для морской свинки?
— Мне для пони.
— Ну, для пони это же на один зуб! Вот, возьмите несколько пачек подешевле, — повидавшая уже всяких клиентов, продавщица ни капли не удивилась.
Сравнив нежные альпийские травинки с толстыми прутьями в дешевой пачке, покупатель покачал головой.
— Видите ли, это очень породистая пони, — ответил он, со вздохом доставая деньги.
Волнение нарастало с каждым шагом. «А ни привиделось ли мне все это? — думал Рон. — Ждет ли она еще меня дома?» Едва справившись с ключом, он открыл дверь и облегченно вздохнул. Солнечная пони, услышав щелканье замка, вышла в коридор и протянула переднюю ногу. Заметив по телевизору, как люди при встрече берутся за руки, она решила поприветствовать его по человеческому обычаю. Рон обхватил копыто ладонью и, встав на колено, коснулся его губами, а Селестия, фыркнув от неожиданности, улыбнулась.
— Все в порядке, Ваше Величество? — поинтересовался человек.
«Да, — пони кивнула, но потом, что-то вспомнив, покачала головой, — нет, не в порядке».
— Что случилось?
Селестия показала копытом в сторону ванной комнаты и смущенно отвернулась. Заглянув туда, Рон уловил знакомый деревенский запах. Хорошо, что пони догадалась переложить грязную одежду в ванную и использовать тазик.
— Э-э-э… простите, Ваше Величество, это моя вина. Надо было показать Вам, что делать в подобном случае.
Вывалив все в унитаз, он вымыл тазик и объяснил, как с этим делом обстояли дела у людей. Конечно, для пони устраиваться на сидении было очень неудобно, но Селестия решила больше не допускать подобного конфуза.
Съев яблоко, я с удовольствием погрузилась носом в сено. Все-таки это самая главная еда для пони, и жевать приятно и живот не грузит. Рон, как обычно поясняя вслух свои действия, зажарил картошку с луком. Странные у людей вкусы, если картофель я бы еще попробовала, то лук — ни за что.
— Возможно, нам стоит обследовать место Вашего прибытия? — спросил он, после ужина. — Если там остались хоть какие-то зацепки, лучше все выяснить не откладывая.
Я согласно кивнула, потому что и сама хотела туда вернуться, думая, как бы донести до Рона свое желание. Хорошо, что он оказался таким догадливым.
— Значит, устроим пикник, — продолжил он. — Как Вы относитесь к запеченным на костре яблокам?
«Отлично!» — я заулыбалась. Вкус запеченных яблок был для меня вкусом отдыха и беззаботности. Их никогда не подавали на званых ужинах, поэтому мне слишком редко удавалось ими насладиться.
Рон собрал вещи в сумку с двумя большими лямками и продел в них руки. Оказалось, что эти неудобные на первый взгляд ремни идеально подходили к человеческому телу — сумка облегала спину, практически не стесняя движений.
— Ваше Величество, постарайтесь не привлекать к себе внимания, — предупредил человек перед выходом. — Ваша прекрасная внешность, безусловно, будет притягивать взгляды, но хотя бы не раскрывайте крыльев. Позже я куплю Вам какую-нибудь одежду для маскировки.
Быстро прошмыгнув к самоходной повозке с кьютимаркой, мы отправились в путь. Повозка, кстати, называлась «автомобиль» или по-другому «машина». Глядя в окно, я искала признаки всех тех бедствий, что показывались в утренних новостях, но ни наводнений, ни обрушенных домов, ни других несчастий мне не встретилось. Зато я увидела много высоких зданий, то красивых, то уродливых, много людей и множество автомобилей. Однажды, я даже заметила большой летающий автомобиль, пронесшийся над дорогой. Хотя в этом мире не было магии, местным жителям все-таки удалось подняться в воздух с помощью механизмов.
Увлекшись, я не заметила, как мы доехали. Рон вышел, надел свою сумку и открыл передо мной дверцу. Сойдя на землю, я узнала то место, где пряталась в траве, и поежилась, вспомнив, что случилось со стаей собак. Ночной маршрут прекрасно отложился в моей памяти, однако, днем лес выглядел совсем не так, как в темноте, и я опустила голову, чтобы не отвлекаться. Воспроизводя свой путь в обратном направлении, я ускакала вперед, и человек закричал мне вслед, попросив подождать — используя для движения только две ноги он не мог быстро бегать.
Рон бежал следом за солнечной пони, думая только о том, как бы не отстать и не потерять ее из виду. Селестия пересекла несколько прогулочных дорожек и углубилась в чащу леса. Заметив, как она замерла, Рон перешел на шаг и осторожно приблизился. За густыми кустами начиналась небольшая полянка, где в квадрате из четырех лежащих стволов чернело старое кострище.
— Это здесь? — тихонечко спросил он.
Принцесса утвердительно кивнула и снова замерла. На другом конце поляны Рон заметил удалявшегося мужчину с маленькой девочкой лет пяти и прислушался к их разговору.
— Ты знаешь, что эта лошадь полторы тысячи стоит? — ворчал мужчина на дочку.
— Это не лошадь, это пони! — возражала девочка.
— Лошадь, пони, какая разница, где ты ее потеряла? Мы тут все уже обыскали!
— Я не теряла, она улетела в свой замок.
— Какой еще замок, что ты бредишь! — разговор стих вдали.
— Можно выходить, — сказал Рон. — Здесь никого больше нет.
Они осторожно вышли из-за кустов. Селестия закружила по полянке, осматриваясь в поисках хоть малейшего намека на то, как был произведен перенос из Эквестрии, или других подсказок, способных помочь. Осмотрев все кругом, она склонила голову, тщательно разглядывая землю, вороша опавшие листья и двигая ветки. Человек, не зная даже приблизительно, что она ищет, решил заняться костром. Достав топорик, он притащил несколько сучьев и порубил их на щепки. Шипя и пуская клубы дыма, дрова постепенно разгорались, пока Рон раскладывал подстилку и насаживал яблоки на шампуры. Обернувшись на фырканье пони, он увидел под отодвинутыми принцессой листьями крошечную искорку. Поначалу он решил, что это просто капелька, блестевшая на солнце, но когда Селестия наклонила голову, увидел, как искра разгоралась все сильнее по мере приближения рога. Пони прикоснулась к искре рогом, и мерцание, на секунду охватив его, потухло. Пони замерла, прикрыв глаза, а потом разочарованно покачала головой и глянула на человека.
«Жаль, ничего не чувствую… хотя такая крошечная искорка и не могла мне дать многого…» — слова возникли прямо из ниоткуда.
— Не расстраивайтесь, Ваше Вели… — начал было отвечать Рон, но потом замер в недоумении. — Э-э-э… Вы сейчас что-то сказали?
«Нет, только подумала», — Селестия удивленно склонила голову набок.
Она сама не ожидала такого эффекта, а в голове человека опять возникли слова, произнесенные будто бы мягким чарующим голосом.
— Я что, читаю Ваши мысли?
«Если быть точным, ты не читаешь моих мыслей, — Селестия, рассмеявшись, зафыркала. — Это я посылаю тебе свои мысли. Искра магии оказалась не такой уж бесполезной».
— Отлично, наконец-то мы сможем поговорить. У меня к Вам целая куча вопросов, — обрадовался Рон.
«У меня тоже. И еще есть просьба».
— Все, что угодно, Ваше Величество.
«Зови меня просто Тия».
Буквально перевернув всю поляну, я не нашла больше ни единой искорки. «Ладно, и на том спасибо», — подумала я, устраиваясь на подстилке. Холодало, на лес опускались сумерки, но у костра лежать было тепло и уютно. Дрова прогорели, и Рон подвесил над углями насажанные на металлические прутья яблоки. От жара они стали шипеть и пускать сок, а воздух наполнился запахом яблочного варенья. Человек рассказывал мне о Земле — так называлась их планета — об их истории и о людях. Он старался не заострять внимания на войнах, но, судя по частоте и разнообразию столкновений, люди воевали много и подолгу. Тот факт, что на Земле более 70 лет не было крупных конфликтов, был преподнесен, как великое достижение. Эквестрии когда-то тоже пришлось пережить войну с грифонами и межрасовые стычки, но с тех пор прошло уже более тысячи лет.
Войны наложили отпечаток на все аспекты жизни людей: культуру, быт, законы. До сих пор почти каждый, за некоторыми исключениями, мужчина (так назывались жеребцы у людей) должен был проходить военную подготовку.
«Рон, а как ты думаешь, наши народы смогли бы сосуществовать вместе, торгуя и сотрудничая?» — решила уточнить я.
— Знаешь, Тия, — ответил он, подумав, — есть много отдельных людей, которые могли бы жить с вами в мире, но человечество в целом для вас смертельно опасно. Вам лучше никогда с нами не пересекаться.
Человек снял прутья с подставок, выложил яблоки на тарелку и устроился на подстилке, вытянув ноги. Мы прервали беседу, лакомясь запеченной мякотью, а потом я придвинулась ближе, чтобы поудобнее пристроить голову на его ногах. Тлеющие угли красиво мерцали в темноте рыжими переливами. Я почувствовала, как мне на шею легла рука Рона, и ладонь зарылась в гриву, пропуская прядки волос между пальцев. Это показалось настолько приятным, что я замерла, желая подольше продлить возникшие ощущения. Шея пони, особенно там, где растет грива, сама по себе очень чувствительна, а руки людей как будто специально созданы для нежных поглаживаний. Самое главное, Рон делал это не затем, чтобы угодить мне и получить милость принцессы, а потому что я ему нравилась. Просто нравилась сама по себе. Неудивительно, что я сразу сомлела от ласки.
Угли остыли, покрывшись слоем пепла, а нам пришла пора возвращаться. Рон вылил в костер остатки воды, собрал вещи и зажег маленький, но очень яркий фонарь. Освещая дорогу, мы вернулись к машине. От лесной сырости мои ножки покрылись серыми разводами, и мне хотелось уже поскорее вернуться, чтобы залезть в горячую ванную. Я попросилась на переднее сидение и, кое-как устроившись, прильнула к переднему стеклу. Ночная дорога, освещенная высокими фонарями и огнями машин, выглядела очень эффектно. Мне стало казаться, что мы летим по волшебному астральному коридору.
Дома я решительно прошла в ванную и попыталась пустить воду. На кухне кран включался с помощью рычага — я бралась за него зубами и легко регулировала поток воды и температуру — а в ванной требовалось крутить рукоятки отдельно для горячей и холодной воды. Приноровиться к ним оказалось сложнее.
— Давай лучше я за тобой поухаживаю, — сказал Рон, входя следом.
«Но мне не хотелось бы нагружать тебя лишними обязанностями, я сама справлюсь».
— Нет, Тия, это не обязанность, а невероятное удовольствие лишний раз прикоснуться к тебе, почувствовать, как шерстка скользит под ладонями… но если тебе это не нравится…
«Что?! — я даже подскочила от возмущения. — Ты такой чудной! Мне наоборот все нравится! Я разрешаю прикасаться ко мне в любой момент, как только тебе этого захочется».