FO:E - В далеких песках юга
В далеких песках юга (Глава 4)
Глава 4
– А оружие тут есть? – спросила Луна, когда они шли сквозь череду залов с экспонатами. Смотритель виновато посмотрел на нее.
– Увы. Всё, какое было, уже давным-давно разграблено. Остались лишь несколько сабель и копий – они не заинтересовали мародеров.
– Ясно, – кобылица досадливо поморщилась.
– Вы всё же решили остаться с детьми в музее? – настороженно спросил Сван.
– Нет. – Луна отрицательно мотнула головой. – Но если в городе нет других более защищенных мест, а аэродром окажется слишком опасным – то нам придется остаться здесь. Нам нужно оружие. Серьезное… Хотя бы пулемет с запасом патронов.
– Сожалею... – смотритель указал копытом вперед. – Может, пройдете в зал боевой славы? Оружие хранилось там.
– Да что толку… Хотя, давайте. Запасник располагался там же?
– Да, в подсобке. Но там тоже ничего ценного, я знаю.
– Всё равно ведите. Хоть посмотрю, что у вас за сабли такие.
– Идемте, – усмехнулся старик. Два пони пошли по переходам дворца наверх, где располагался зал, о котором говорил смотритель.
Там действительно не было ничего стоящего. Повертев покрытую ржавчиной саблю с треснувшим поперек клинком, Луна приуныла.
– Я понимаю мародеров, – кобылица сделала несколько выпадов с клинком в воздух – лезвие угрожающе заскрипело. Луна отложила его от греха подальше на витрину. – Я удивляюсь, как он еще вообще не развалился.
– Но этому клинку четырнадцать веков! – воскликнул хранитель. – Он видел гораздо больше, чем вы за всю свою жизнь!
– Навряд ли... – про себя пробормотала Луна.
– Что, простите? – нахмурился хранитель музея.
– Ничего. Но рейдеры не оценили почтенный возраст этого оружия, особенно когда оно норовит рассыпаться в воздухе от старости. – фыркнула Луна. – Здесь точно ничего нет?
– Ну… – замялся хранитель. Кобылица остро глянула на него.
– Ну?
– Там есть сейф, – нехотя признался Сван. – К нему нет ключей. Что внутри – я не знаю.
– Покажите! – у Луны вспыхнула надежда.
Смотритель прошел в запасник – подсобку, примыкавшую к залу с оружием. Там вдоль стен были расставлены стеллажи, видимо предназначавшиеся для хранения образцов вооружения и боевых знамен. Сейчас они были покрыты пылью и пусты. В одну из стен был вмонтирован большой оружейный сейф.
– Вот, – произнес Сван, указывая на сейф копытом. – Я его пробовал вскрыть, но безуспешно.
– Я посмотрю, что тут можно сделать, – сказала Луна, сосредотачиваясь и готовясь к работе. – Далеко не уходите.
Через десять минут неумелого ковыряния телекинезом в замке кобылица была вынуждена признать, что тот ей не под силу. Что поделать – почти во всем, что касалось тонкого обращения с современной (пусть даже 200-летнего возраста) техникой, она была полным чайником. Нет, она могла в общих чертах представлять, как оно работает, но что касалось обращения, а уж тем более копания в потрохах…
Вспомнив, как после тысячелетнего пребывания на луне прошло ее первое знакомство с микроволновкой, кобылица невольно заржала, рассмеявшись в голос. Надо было всё же спросить ту служанку, как пользоваться этой штукой. Тогда бы не пришлось ничего взрывать. Как же ее звали? Проклятье…
Луна сжала зубы и продолжила проверять замок на прочность. Поодаль стоял смотритель музея и наблюдал за ней.
Наконец Луна отошла от сейфа и смачно выругалась, проклиная замок.
– Никак. У вас есть динамит или другая взрывчатка, чтобы взорвать дверь?
– Что вы?! Здесь нельзя ничего взрывать, старое здание не выдержит сотрясения! – испугался Сван. – Да и нет тут никакой взрывчатки, это музей, а не арсенал!
– Жаль. – процедила Луна, зло буравя замок своим взглядом.
Всё же она сильно отстала от жизни, будучи в заточении. Многие из ее навыков были хороши – но увы, практически никогда не пригождались теперь. Например, кому нужны умения пользоваться счетами, когда есть калькулятор? Или мастерство схватки на мечах, когда сейчас у всех в ходу огнестрельное оружие и решивший помахать мечом дурак будет расстрелян, прежде чем до кого-то дотянется? Да никому…
Луна принялась сканировать магией сейф, рассматривая его и пытаясь определить что внутри. Узнать содержимое не удалось – дверца сейфа была слишком толстой, металл экранирует от зондирования гораздо лучше, чем камень. Оглядывая края дверцы, Луна нахмурилась, и подошла ближе.
– Может, лом дать? – неуверенно предложил смотритель, догадавшись что просто так она от сейфа теперь не уйдет.
– Бесполезно. – Луна покачала головой. – Край узкий, не подцепить. Хотя…
Она вгляделась в раму двери, в первый миг не поверив своим чувствам. А потом громко расхохоталась.
– Что такое? – опешил от столь явного выражения эмоций Сван.
– Лом не нужен, – со смехом ответила Луна. – Отойдите в сторону.
Шагнув в сторону, Сван прижался к стенке. Луна напряглась, ее рог ярко засверкал… и участок стены вместе с дверцей грохнулся на пол, поднимая пыль.
– Вот так вот. Двери крепкие, а петли хлипкие. Оказывается, тут был не сейф, а ниша в стене. – пояснила Луна, отфыркиваясь от пыли. Ее рог засиял, разгоняя кирпичную крошку и проветривая помещение.
– Что тут у нас… – Луна взглянула на содержимое ниши и онемела. Подошедший к ней Сван изумленно вытаращил глаза.
Почти во всю длину ниши занимало тело огромной винтовки. Она стояла на коробах с патронами, тускло блестя хромированным стволом. У заднего упора винтовки, в промежутке между ней и стеной, были аккуратно сложены несколько связок динамитных шашек, обмотанных запальным шнуром.
С минуту пони молча смотрели на тайник. Потом Луна повернулась к Свану.
– Значит, музей, а не арсенал? Х-ха. – усмехнувшись, она распаковала патронный короб, и вытащив винтовку из ниши, принялась ее осматривать. – Хоть и не то, что хотелось… Но здорово, параспрайт меня побери!
– Что это?.. – пробормотал смотритель.
– Это, уважаемый, анти-мех винтовка. – сказала Луна, рассматривая оружие. – Предназначена выводить из строя боевую технику вроде бронетранспорта, и солдат в тяжелой броне. Разработана во время Последней Войны, в Эквестрии, в ответ на разработку зебрами новейшей наступательной техники. Интересно, как она сюда попала, ведь их было не так уж и много… – оторвавшись от своего занятия, она увидела растерянное лицо смотрителя. – Вы ни разу не слышали об этом?
– Нет… – сказал Сван.
– Смотритель музея, не знающий историю. Странно, – покачала головой Луна. – Вы не возражаете, если я это заберу?
– Что?.. Да, берите, берите… – смотритель всё еще не мог оправиться от шока. Хмыкнув, Луна выволокла магией из ниши патроны и взрывчатку, сложив их в свои сумки, отчего они распухли, тяжело свисая с боков. Затем зарядила оружие и пошла к выходу, цокая копытами.
Выйдя из подсобки, Луна посмотрела в окно на солнце, затем на свой компас, считая время.
– Десять утра… Бутрыс что-то задерживается, пора бы ему уже вернуться. Вот что, дорогой Сван, присмотрите за жеребятами. Если кто-то будет спрашивать нас, говорите что мы ушли из города. Я скоро вернусь.
Смотритель ничего не ответил, растеряно смотря ей вслед. Луна с навьюченной на спину винтовкой медленно вышла на площадь, сгибаясь под ее тяжестью, недовольно поморщилась, и с натугой махая крыльями, взлетела на крышу музея. Там она сложила винтовку и патроны с динамитом в глухой уголок, прикрыв сверху найденным брезентом и обломками гнилых досок. Сделав тайник, Луна оттолкнулась от крыши и полетела к аэродрому, куда перед этим ушел молодой пони-солдат.
Из магнитофона неслись чуть искажаемые динамиком звуки фортепиано. Гарда сидел на полу, опираясь спиной о стену и слушал музыку. Рядом с ним лежал захмелевший Бутрыс с выражением блаженства на морде. Гарда ему нравился, песня – тоже.
Нет сил больше сидеть взаперти
Под замком в позолоченной клетке.
Я готова со сцены сойти,
Свободной птицей взмыть с этой ветки.
Я закрыла глаза, желав стать слепой,
Что говорили, то и видела точь-в-точь.
Я сыта по горло всей ложью тупой,
Брошу всем вызов, вскину крылья и прочь!
Вполуха слушая голос певицы, Гарда размышлял, косясь на привалившегося к нему молодого пони. Этот Бутрыс всё сильнее напоминал ему давно погибшего сына – и старый жеребец хмурился, пытаясь понять почему.
Когда-то, много лет назад, он был офицером Красного Союза, когда тот только зарождался. Тогда он был молод, и воевал за те идеалы, в которые он тогда верил. Те годы остались самыми счастливыми в его памяти. Он был прекрасным солдатом – и идеалистом, как многие из его товарищей.
После тяжелого ранения оказавшись в госпитале, он влюбился в медсестру. Та ответила взаимностью, и они решили пожениться после войны. Когда он уходил на фронт, юная медсестра-единорог сказала, что будет ждать его столько, сколько потребуется – пусть даже на это уйдет жизнь.
Он обещал вернуться.
За его отсутствие Союз изменился. Прежние, освободительные цели молодой страны стали потихоньку забываться, а те, кто радел за освобождение страдающих рабов, и счастье для них, постепенно уступали место другим лидерам – прагматичным и холодным. Бывшая поначалу освободительной, война между Красным Союзом, Гривинским ханством и Атским эмиратом превратилась в гонку за скудные пустынные ресурсы – и бесконечную мясорубку ради них. Ради этого государство равных среди равных стало медленно, но верно превращаться в захватническую тоталитарную империю.
Гарда этого не мог понять, не смог и принять. После нескольких попыток урезонить его, начальство нашло способ убрать строптивого офицера – отправив его в отставку по болезни, на грошовую пенсию.
Уйдя из армии, он сдержал обещание и вернулся к любимой – теперь уже супруге. Они поженились, он нашел работу – став стражем-пограничником в отдаленном селении. Пусть страна изменилась – но он по-прежнему служил ей. Вместе молодой пони-ветеран и юная единорожка уехали в поселок, поселившись в старом здании аэропорта. Когда у них родился жеребенок, они решили его назвать в честь отца.
В одну из ночей маленький Гарда умер, не прожив и года. Больше детей у них не было, и боль от потери осталась с ним на всю жизнь. Пережив свою жену, Гарда всё меньше интересовался жизнью в поселке, и в конце концов вообще перестал там появляться. Запасов на военной базе бы хватило ему одному на всю оставшуюся жизнь, воды – тоже. Желания видеть кого-то из пони у него исчезло после смерти любимой жены, поэтому он жил один в заброшенном здании аэродрома, окружив его ловушками и лишь изредка делая вылазки за пределы жилья. В поселке решили, что их защитник давно умер.
В одну из таких вылазок Гарда увидел Нэми. До этого он лишь слышал о черной кобылице-аликорне, и ходивших о ней жутковатых слухах. Не принадлежа ни к одной из фракций, она всё же стала известна как защитник тех, кто нуждался в помощи, хотя и руководствующийся какой-то своей, особой моралью. Также о ней слышали как об опытном и хладнокровном воине – освобождение заключенных анархистов из лагеря военнопленных в Туркебаде; нападение на ханский конвой, перевозивший набранные в северных землях радиоактивные материалы для заражения пустоши перед наступающими войсками красных; подрыв и замуровывание подземной фабрики, восстанавливавшей мегазаклинания… При этом она не выказывала предпочтения определенной фракции, обращая внимания лишь на совершаемые дела, из-за чего некоторые старейшины Красного Союза были очень злы на нее.
Тогда они перебросились лишь парой фраз и разошлись. Вскоре до Гарды дошел слух, что Нэми погибла.
И вот она снова появилась в этих краях.
Гарда посмотрел на Бутрыса. Молодой пони сильно напоминал ему маленького сына. Старик подумал, что так мог бы выглядеть маленький Гарда, когда вырос.
Разговорившись с ним во время совместной попойки, он узнал, как и почему Нэми и Бутрыс оказались в поселке. Своей эмоциональностью и некоторой наивностью молодой пони пришелся Гарде по душе. В последние полчаса он всё чаще спрашивал себя – а не помочь ли им в их деле?
Свои годы службы в армии Гарда считал счастливыми и любил их вспоминать. Возможность ввязаться в драку ради важной цели грела его сердце. Возможность еще раз показать себя перед тем, как он навсегда уйдет…
Гарда закашлялся, захрипев грудью, и поморщился.
Да и потом, если бы его сын был жив и служил в армии, неужели бы он не помог ему, воюй он где-то поблизости?! Пусть он стар и давно в отставке, но еще может воевать.
Но сын, Гарди, уже много лет как мертв, и не успел вырасти…
Бутрыс не заметил, как глаза у старого пони на миг влажно блеснули.
Покружив над диспетчерской башней, Луна услышала звуки песни, доносившиеся из нее. Усмехнувшись, она сложила крылья и спикировала точно в окно верхней площадки, подняв в воздух пыль и ошметки мусора, брызнувшие из-под копыт.
Гарда и Бутрыс только собирались чокнуться, когда услышали шум наверху. Стоя перед лестничным спуском, Луна громко спросила:
– Хозяин, водички не найдется?
Гарда опустил на кнопки магнитофона копыто, обрывая песню на полуслове. Строго спросил Бутрыса, наметившегося к двери.
– Ты что?!
– Эт-то Нэми!.. – заплетающимся языком сказал молодой пони.
– Нэми… – Гарда ухмыльнулся. – Сейчас поглядим, что это еще за Нэми…
Пьяно качнувшись, он встал, шагнув к ящику из-под консервов. Достав оттуда фляжку с водой и динамитную шашку, он с трудом засунул их в один чехол, резким движением зажег запал и кинул «сюрприз» вверх по лестнице.
– На, держи!
Луна фыркнула, увидев катящийся к ее ногам шипящий сверток. Быстро вытащив из чехла фляги тонкий брусок шашки, она зашвырнула его в окно. После этого начала откручивать пробку на фляге.
Внизу жахнул взрыв. Луна невозмутимо запрокинула голову и стала жадно пить из фляги.
– Благодарю, – переведя дух, сказала она и посмотрела на лестницу. Внизу в проеме стоял Гарда и смотрел на нее. Кобылица закрыла флягу и кинула ее обратно.
Поймав флягу ртом, старый жеребец улыбнулся одними глазами и приглашающее мотнул головой на свою каморку. Луна кивнула и спустилась.
– …Так что вот тут я и живу, – сказал Гарда, наливая водку в пиалу. – Бутрыс!
– Не… мне хватит, – с трудом ворочая языком отозвался пони-солдат. – И я не пью...
– Гм. – Гарда на миг нахмурился, но затем его взгляд просветлел. – А это правильно. Здоровее будешь. А ты? – обратился он к Луне.
Луна, поколебавшись, взяла пиалу и зажмурившись, залпом выпила. Оскалившись, она выдохнула и отмахнулась от придвинутой Гардой миски с огурцами. Старый пони уважительно крякнул и одним махом осушил свою посудину.
– Ух! – фыркнув, он потянулся зубами к миске. – Хорошо сидим… Давно у меня никого не было, вот и сижу тут один. А парень твой ничего, – он посмотрел задумчивым взглядом на пытающегося сидеть прямо и ровно Бутрыса. – Теймураза ждешь?
Луна покосилась на Бутрыса. Тот ответил виноватым взглядом.
– Да, он мне сказал. – Гарда тряхнул головой, едва не упав мордой вниз. – Так ждешь?
– Жду, – лаконично ответила Луна.
Жеребец задумчиво пожевал губами, глядя на своих гостей. Пауза затянулась.
– Нам нужно оружие, – наконец сказала Луна. – Пулемет дашь?
Гарда покосился на торчащее стволом в окно оружие. Затем хмуро покосился на кобылицу-аликорна.
– Пулемет мой. Не дам. Другое дело, если бы я с тобой пошел.
– Ну, так в чем проблема, – Луна спокойно посмотрела на него. – Пошли с нами.
Старый жеребец понимающе покивал головой.
– Вот что, Найтмэр… Раньше я вместе с красными воевал. Сейчас я уже не на службе, ты знаешь... Будь это шайка рейдеров в пять-десять пони, я бы сразу согласился, без всяких там… – Гарда взмахнул копытом в воздухе, едва не потеряв равновесие. – Но тут отряд ханских жнецов, пони там голов тридцать, плюс единороги – а это немало. В общем, подумать мне надо. Я подойду к дворцу, или где ты там будешь отсиживаться, как надумаю. К обеду скажу точно. Вот так вот… извини, если что.
– Понимаю, – кивнула Луна, вставая. – А как ты думаешь, почему Теймураз с отрядом сюда направился?
– Я не думаю, я знаю, – последовал ответ. – Он идет сюда. Тут, на поле в одном из ангаров старый бомбардировщик зебр есть на ходу, он про него знает. Когда он доберется до этого места, он погрузит хабар на самолет, с верными людьми сядет туда, и улетит, кинув свой отряд на растерзание красным.
– Ясно. – помолчав, тихо сказала кобылица. – Спасибо что сказал.
– Не благодари, – скривился Гарда, выдувая очередную пиалу с водкой.
– Да, а где он? – спросила Луна.
– Ангар справа, ближний. – Гарда неуверенно ткнул копытом в сторону окна. – Он красный, не ошибетесь, ворота на замке… – речь его становилась всё более невнятной.
– Угу. Ну что ж, бывай. – подтолкнув Бутрыса, Луна пошла в сторону выхода. Хозяин дома между тем налил в пиалу из бутылки и мрачно уставился на нее, покачиваясь из стороны в сторону.
Луна и Бутрыс вышли из башни.
– Дерьмо. – выругалась кобылица. Пони-солдат удивленно посмотрел на него.
– Не согласится он. – Пояснила она. – Проклятье… жаль. С ним мы бы точно отбились. Ты не думай, он отличный боец, хоть и пьет. Вот уж не везет, так не везет… Ладно, идем, посмотрим что там за самолет такой.
– Вы думаете, это правда? – спросил молодой пони, шагая рядом с ней.
– Правда. – Луна поджала губы. – Я просто дура. Надо было сразу догадаться, что он свернет сюда, к старому аэродрому. А я с жеребятами сюда поперлась, твою мать…
– …База, прием, это борт 086, повторяю, это борт 0-8-6, полет проходит в штатном режиме, курс прежний, через тридцать минут будем готовы действовать. Запрашиваю подтверждение приказа.
Голос зебры был усталым, в нем отсутствовала даже присущая этому народу характерная ритмичность. Сквозь шум помех и гудение двигателей донесся ответ, искаженный динамиком:
– Борт 0-86, это говорит База. Для вас подтверждаю выполненье приказа. Для вас впредь более наш не нужен ответ – Работайте, и знайте, что нас теперь нет... – ритмичным и мрачным голосом произнес далекий собеседник пилота. Щелчок тумблера – шум помех прекратился. Зебра выключила связь.
– До цели две тысячи миль, готовность – желтый.
Несколько минут тишины – относительной, конечно же. Гудели моторы, таща тушу стратегического бомбардировщика вперед, посвистывал воздух на плоскостях. Сами же пилоты молчали.
– Полторы тысячи. Готовность – красный, семнадцать минут до запуска ракет.
– Принято.
Кто-то копытом нервно отстукивал на штурвале морзянку. Всё так же гудели моторы. Слабый писк сигнала на консоли управления. Еще несколько минут тишины – томительной, давящей на уши.
– Тысяча.
– Принято.
Постукивание морзянки.
– Прекрати.
– Прости. Мне страшно.
– Знаю. – голос зебры тяжело вздохнул. – Но бояться слишком поздно, сестра.
– Да, брат. – голос второго пилота дрожал. – Где их защита? Мы уже в их небе, почему нас не сбивают? Где их пегасы?
– Не знаю.
Пауза.
– Мы не вернемся.
– Да.
– Дальность восемьсот. Готовность – фиолетовый, начать обратный отсчет.
– Мы еще можем отменить пуск, командир.
– Мы уже ничего не можем. Вспомни, зачем мы находимся здесь. – голос зебры стал ритмичным – признак того, что его владелец волнуется. – Наши города в огне уничтожены. Нам остается лишь одно – месть.
– Хорошо. – второй пилот шмыгнула носом. – Шестьдесят секунд до пуска. Обратный отсчет.
– Принято.
– Тридцать секунд.
– Принято.
– Пятнадцать секунд.
– Принято.
Что-то загудело.
– Десять.
– Пять.
– Пуск.
Грохот сорвавшейся с направляющих ракеты. Затем – еще, и еще. Вскоре гул прекратился.
– Ракеты пошли на цели. Сканер противодействия не наблюдает. Вероятность поражения целей – около восьмидесяти процентов.
– Принято.
– Что делаем дальше? У нас не хватит энергии на обратный полет.
– Я поворачиваю на юг. Будем искать подходящую площадку.
– Хорошо… Командир! Есть сигналы… все восемь дошли до целей. Поражение – девяносто три процента. К-командир… – голос зебры-второго пилота задрожал. – Мы там всё сожгли, командир. Мы там всех сожгли…
– Отставить истерику! – рявкнул голос первого пилота. – Возьми себя в руки. Мы должны были сделать это.
– Есть, командир… Какие будут приказы?
– Мы летим на юг. Посмотри курс, и точки на карте из синего списка. Будем искать ближайшую.
– Вас поняла. А потом?
– Потом ничего. – сказал потухшим голосом первый пилот. И добавил: – Я уже больше ничего не хочу…
Аудиолог оборвался.
Всё это время Луна сидела в пилотском седле, глядя невидящими глазами в одну точку и беззвучно шевеля губами. Когда сообщение закончилось, она некоторое время просидела еще в задумчивости, затем встряхнулась и вздохнула, словно очнувшись ото сна.
По металлу заклацали копыта. В пилотскую кабину вошел Бутрыс.
– Судя по накопителям, заряд наполовину полон. Реактор исправен, лишь законсервирован. Что с двигателями – не знаю, но думаю, тоже работают. Если остальное всё в такой же сохранности, то эта огромная машина может летать.
– Мда… – протянула Луна. – Знаешь что, посиди пока здесь, посторожи самолет. Я скоро вернусь.
– Хорошо, Нэми. – пони лег у входа с винтовкой наготове. Кобылица выбралась наружу из кабины и хлопнув крыльями, взмыла в воздух. Поднявшись повыше, она полетела в сторону города.
Ждать молодому солдату пришлось долго. Наконец спустя час Луна вернулась. В зубах у нее была связка взрывчатки, запальный шнур был обмотан вокруг тела.
– Пойдем в машинный отсек, посмотрим что там. Возьми динамит, – сказала она, аккуратно выплюнув груз на пол. – Только осторожней, вдруг рванет.
Вдвоем они вошли в отделение самолета, где располагался в своей свинцовой скорлупе реактор. Вдоль стен вытянулись цилиндры кожухов магических топливных стержней, под низким потолком нависала лапа крана.
Луна выдернула из одежного шкафчика у переборки истрепанное руководство по эксплуатации. Перечитав его, она нахмурилась.
– Бредовая затея… ладно, параспрайт с ним. Помоги мне.
Выложив взрывчатку у стены, пони принялся действовать по ее указаниям. Поминутно сверяясь с учебником, они начали запуск энергетической установки бомбардировщика. С учетом того, что ни та, ни другой не имели опыта работы с энерго-магическими реакторами зебр, на это ушло много сил и терпения, но наконец реактор ожил. Луна, устало выдохнув, села, опираясь на него спиной.
– Здесь нельзя долго находиться. Иди, отдохни в другой комнате.
– А ты? – покосился на нее Бутрыс.
– Мне не опасно. – фыркнула Луна. – Давай, иди.
Проводив пони-солдата взглядом, кобылица стала осматривать силовой выход реакторной установки. Проходя через понижающий трансформатор, энергия питала бомбардировщик. Оглядев силовые кабеля, тянущиеся от реактора к трансформатору, Луна хмыкнула – в ее мозгу зародилась идея.
Перерезав магией одну из бронированных жил кабеля, пони-аликорн с помощью изоленты, куска проволоки и старого запальника сделала на выводе нечто вроде искрового разрядника, встроив его в кабель как параллельную врезку. Смотав с себя шнур и разделив его на четыре равные части, Луна отложила три из них, а четвертый привязала концом к разряднику и прикусив от напряжения язык, потянула рычаг рубильника.
Разрядник смачно полыхнул. Огонь побежал по шнуру. Луна смотрела на него, считая секунды. Когда тот догорел, кобылица выключила ток, отремонтировала куском проволоки оплавившийся разрядник и повторила опыт. Результат оказался тем же. Ухмыльнувшись, Луна привязала конец один из двух оставшихся шнуров к разряднику, воткнула другой в связку с динамитом, спрятав ее и запал подальше за реактором, и вышла, прибрав за собой мусор.
– Всё, – сказала она дожидающемуся ее пони. – Взлетят, пять минут покружатся и улетят… К Дискорду на небо.
– К кому? – недоуменно переспросил Бутрыс.
– Не обращай внимание, это я так, – усмехнулась Луна и протяжно зевнула. – Теперь можно отдохнуть. Спать как хочется, уже почти сутки на ногах… Пошли отсюда.
Выбравшись на крышу самолета, они вдвоем перебрались на огромное белое крыло, покрытое пылью. Луна растянулась во всю длину на металлической обшивке и раскинула крылья, не обращая внимания на грязь, Бутрыс лег рядом, подложив под себя копыта.
– Ты обещала рассказать, откуда ты, – сказал он.
– Разве? – Луна повернула к нему голову.
– Да.
– Ну что ж… – кобылица помрачнела. – Я расскажу. Но это долгая история, и невеселая.
– Ничего, время есть. – Бутрыс поерзал, устроившись поудобнее.
Луна начала рассказ.
Двести лет назад, в землях гораздо севернее нынешней Пустоши Полуострова существовала страна, называвшаяся Эквестрия – монархическое государство с историей, насчитывавшей многие тысячелетия. Оно было высоко развито как техническом, так и в моральном плане: крайний раз война в этом государстве была около тысячи лет назад – поистине огромный срок для обычного пони. Много рас ее населяло – и они выполняли свои обязанности, распределив их между собой по мере своих возможностей. Управляли этим государством две правительницы – пони, от природы получившие могущественную магическую силу и бесконечно долгую жизнь. Две сестры, два аликорна – Принцесса Селестия, и Принцесса Луна.
Луна, более младшая и более подверженная эмоциям, была однажды причиной конфликта, потрясшего Эквестрию. Легенда, которую она рассказала Бутрысу, была примитивным изложением произошедшего между ней и ее сестрой Селестией – но всё же правдивым.
Однажды позволив гордыне и злобе взять над собой верх и пострадав из-за этого, Луна не вмешивалась в правление своей более старшей и мудрой сестры, решив что так для всех будет лучше – и для них обоих, и для народа. Всех устраивал такой расклад. К сожалению, в слишком быстро менявшемся мире ничто не является вечным – тем более такая хрупкая вещь как мир между живыми существами.
Быстро развивавшиеся разумные виды, шагнувшие далеко вперед в своем техническом развитии за счет магии и науки, стали постепенно мешать друг другу. Эквестрия (в том числе и являвшиеся ее частью южные пустыни) оказалась в кольце государств и империй, чьи интересы пересекались с ее собственными. Жесткая конкуренция в гонке за ресурсы, недоверие между державами, и неспособность решить зарождавшийся конфликт мирным путем привели к печальному, но закономерному исходу. Увы, всё же моральное развитие цивилизации было слишком отсталым, по сравнению с техникой, попавшей в зубы и копыта тех, кто еще не был готов разумно распорядиться ей.
Началась война. Противником Эквестрии стала Нация Зебр, конфликт с которой дошел до точки кипения.
Пони, не знавшие войны целое тысячелетие, поначалу были шокированы. Но постепенно растерянность сменилась решимостью победить – и сделать всё для этого. Эквестрия, обладавшая большим потенциалом, превратилась из мирной страны в воинственную, грозную державу, достойную своего соперника. На этом пути не обошлось без ошибок – последствия которых были трагичными как для народа пони, так и для Тии и Луны лично.
Война затянулась. Селестия, чувствуя свою ответственность за промахи, случившиеся во время конфликта и нараставшие последствия от них, после очередного трагического эпизода, слишком глубоко ее задевшего, отреклась от престола, предоставив Луне разбираться с последствиями ее решений.
Не слабость, нет. Понимание того, что это еще не самое страшное, что может случиться, и страх за то, что она может наворотить в будущем.
Так или иначе, Луна встала во главе государства, ведущего войну. Реорганизовав его – теперь уже своё правительство, она создала отдельные министерства, перераспределив между ними обязанности. Теперь каждое министерство занималось своим делом. Помимо этого были сделаны улучшения в тактике и стратегии ведения боевых действий, оптимизирована структура армии, тыла, производительные мощности и научные изыскания. Последствия не заставили долго ждать.
Эквестрия, разработавшая мощнейшее супероружие, располагающая армиями хорошо экипированных солдат, огромным потенциалом на продолжение войны, начала брать верх над Нацией Зебр. К тому моменту война из драки за ресурсы переросла в нечто большее – ненависть у противоборствовавших одна другой империй переросла все границы. Мирного решения у войны, ставшей «священной», больше не было.
Империя зебр, к тому моменту тоже получившая супероружие, терпела одно поражение за другим. Понимая, что конец войны близок, руководители Нации Зебр, приняли самоубийственное решение завершить конфликт вничью, одним движением копыта. «Китайская ничья» – смести фигуры с шахматной доски. Узнав об этих планах, Луна решила помешать им – понимая, что другие способы лишить зебр супероружия в адекватные сроки потерпят неудачу, она решила их уничтожить.
Этой дорогой лежал путь в ад.
Серия маленьких ошибок перед большим падением. [4]
[4] – Эту фразу говорит Джошуа Грэхэм в Fallout: New Vegas – Hones Hearts
Луна замолчала. Бутрыс лежал рядом, осмысливая ее рассказ.
– Жесть… – пробормотал он. – И что было потом?
– Ничего хорошего… – глухо сказала кобылица, рассеянно гладя копытом грубую ткань плаща. – Мы отстрелялись друг по другу мегазаклинаниями. Это заклинания, усиленные во много раз. Обычное заклятие драконьего пламени, ставшее мегазаклинанием, может в секунды спалить целый город, а огромные территории сделать бесплодными пустошами. Я была в столице своей страны, когда это случилось.
Бутрыс смотрел на нее, ожидая продолжения.
– Ракеты ударили по всем крупным городам Эквестрии. Большая часть из них была полностью уничтожена – как и большая часть населения. Но часть жителей успела укрыться в гигантских подземных убежищах, построенных на случай войны. Когда зебры начали бомбардировать мегазаклинаниями столицу, я вместе с моей сестрой поддерживала защитный магический щит, не давая им разрушить город и прикрывая эвакуацию горожан – тогда у меня было достаточно магической мощи, чтобы делать это. Пока щит обстреливался, группа диверсантов активировала внутри его мегазаклинание, отравившее город, окрестности и убившее большую часть его жителей. Я и моя сестра погибли, не сумев ему сопротивляться.
– Погибли? – опешил Бутрыс. – Но как же ты…
– Выжила? – фыркнула Луна. – Не совсем так. Скорее – не умерла окончательно. Во время войны я занималась изучением заклятий, которыми пользовались зебры. Так вышло, что я наткнулась на одну из их разработок… Совершенно новую, еще не проверенную… Зебры сами боялись ее проверять, это была для них слишком серьезная и слишком страшная магия. Возможность привязки энерго-информационной структуры к определенному объекту и возможность ее переноса плюс возрождение физической структуры, в которой она раньше содержалась… Короче говоря, оно позволяло тем, на кого было наложено, воскресать после смерти. Я подумала, что во время войны это будет очень ценным приобретением для нашего народа. И у меня хватило ума – или глупости, это как посмотреть – протестировать заклятие на самой себе.
– Ни хрена себе…
– Угу. Это было незадолго до того дня, когда с неба начали падать мегазаклинания в бомбах и ракетах. Когда облако некромантического газа, выпущенное в столице, умертвило меня, заклинание начало действовать. Вступив в реакцию с самим облаком, оно возродило меня такой, какая я сейчас, лишив почти всех магических сил и в первое время – рассудка. К сожалению, или к счастью – я до сих пор еще не определилась.
– Мда уж… – Бутрыс потер себе лоб, надеясь что этот рассказ ему лишь приснился.
– Так что вот такая история, – усмехнулась Луна. – Извини, что нагрузила тебя этим, но ты сам попросил.
– Ничего… Слушай, так как теперь тебя называть? Луна… или как?
– Лучше будет, если ты по прежнему будешь звать меня Нэми. – кобылица закусила губу. – Луны давно нет. Она мертва.
– Как скажешь, – тряхнул гривой Бутрыс. – Спасибо… что рассказала.
– Нет, – покачала она головой. – Тебе спасибо. Я не рассказывала никому в этих краях. Так или иначе, мне надо было выговориться. Спасибо, что выслушал меня… друг.
Пони задумчиво посмотрел в ее глаза и кивнул, соглашаясь с ней.
– Мне нужно отдохнуть, – устало произнесла Луна. – Отряд Теймураза должен подойти в течение дня. Мне нужно перед этим хоть немного выспаться. Всё же какая жалость, что мне до сих пор нужно спать, есть, пить… Наверное, нужно было порыться еще в той проклятой Черной Книге, там наверняка нашлось бы средство и от этого…
Постепенно ее речь становилась всё более невнятной. Вскоре она закрыла глаза и засопела, что-то бормоча во сне. Укрыв Луну ее же плащом, Бутрыс слез с самолета и побрел к выходу из ангара, пытаясь представить себе страну, о которой ему рассказали, и ее гибель. Периодически его мысли возвращались к черной кобылице-аликорну с такой трагической судьбой, и ему становилось грустно.
…Очередной залп ракет разорвался о щит. Здесь, под его защитой, не было слышно звуков разрывов, да и вспышки были плохо видны из-за ряби, растекавшейся по магической стене, накрывшей Кантерлот. Но Луна прекрасно знала – там, за щитом, то, что отсюда выглядит красивой зеленоватой вспышкой, сжигает сам воздух, отравляя всё вокруг радиацией. Не будь щита – и Кантерлот уже бы стал озером из расплавленного стекла, в котором плавали мелкие обломки того, что не сгорело в магическом пламени.
К счастью, здесь были они.
– Вряд ли у них получится, – мелодичным голосом произнесла Селестия. Сестра удерживала магический щит вместе с ней, и похоже, даже особо не напрягалась. В очередной раз Луна поразилась ее способностям. – Они могут стрелять в город до конца недели, прежде чем мы устанем.
– Надеюсь, ты права. – Луна покосилась на нее.
Они стояли на балконе дворцовых покоев. Сам дворец стоял на склоне горы, врастая в него башнями, от него вниз уступами тянулись административные здания и городские кварталы – под ними была столица, которую они вдвоем защищали. Несколько минут назад прозвучал сигнал атаки на город мегазаклинаниями – и сейчас пони покидали здания и улицы, чтобы укрыться в подземном убежище. Принцессы подняли щит, чтобы защитить их, пока они идут в укрытие.
– Меня больше беспокоит, что сейчас происходит с другими нашими подданными. – продолжила Селестия, тревожно смотря на буйство энергии по ту сторону барьера. – Наверняка зебры не ограничились одним только Кантерлотом, и сейчас идет атака на другие города. У тебя нет связи с ними?
– Нет, – показала головой Луна. – Никакой передатчик не пробьется через щит. А выбраться сейчас за пределы города и щита – самоубийство, причем особо изощренное. Ты и сама должна это знать, дорогая сестра.
Селестия промолчала, глядя на разрывы бомб над столицей.
– А что насчет Шести Носителей? – наконец спросила она.
– Они сейчас находятся по разным уголкам страны. Я даже не знаю где именно находятся все из них. Флаттершай и Рэрити, насколько я помню, находятся в городе, Твай – на исследовательской базе в Марипони, я говорила с ней по дальней связи перед самым началом этого… безумия. – Луна потупилась в пол.
– Они знают что делать, – произнесла принцесса Солнца. – Надеюсь, они разберутся в обстановке… Это не имеет значения. Нам нужно быть здесь, пока бомбардировка не окончится.
Позади них, в покоях Луны тихо запиликал терминал связи.
– Ответь, родная, – сказала Селестия. – Я подержу щит. Я справлюсь.
Не тратя зря слов, Луна коротко кивнула и ушла с балкона, оставив дверь открытой. Продолжая удерживать щит, теперь уже в одиночку, Селестия повернулась, смотря как Луна подходит к терминалу и надевает наушники. Кто-то начал ей что-то говорить. Принцесса заметила, как у Луны приоткрылся рот и обвисли ушки. Выслушав сообщение, Луна ни говоря ни слова выключила терминал и застыла, глядя в одну точку – на экран.
– Что случилось? – окликнула ее Селестия. Луна повернулась – и принцесса увидела, что ее сестра потрясена.
– Диверсия. Лазутчик зебр активировал мегазаклинание на уровне королевской сокровищницы. – произнесла Луна. – Сейчас по дворцу и улицам Кантерлота распространяется какой-то ядовитый газ. Стражи пытались прорваться к его источнику, чтобы ликвидировать угрозу, но они все погибли. Уровень блокирован, газ вместе с водой из водопадов сейчас затапливает столицу, убивая всё на своём пути. Защита не помогает – газ просачивается сквозь любую немагическую преграду.
– У нас проблемы? – нахмурилась Селестия.
– Да. – Луна закрыла глаза. – Кантерлот обречен. Но если мы снимем защиту, то отравленная вода затопит нижние города.
Селестия задумалась.
– Сделаем так… Я открою щит на несколько секунд, и ты покинешь город. Твоя защита позволит тебе выдержать удар мегазаклинания. Как выберешься – направляйся в Марипони, и свяжись со всеми Министерствами, с какими сможешь. Я останусь здесь, и буду держать щит до твоего возвращения. Давай, ты сможешь, время еще есть.
– Ты меня прогоняешь? – Луна жестко глянула на свою сестру.
Их взгляды скрестились, словно мечи.
– Да. – Селестия сжала губы, грозно глядя на Луну, в душе молясь, чтобы та согласилась и улетела отсюда.
Две принцессы долгие несколько секунд смотрели друг на друга.
А затем бросились в объятья и заплакали.
– Нет, Тия… – всхлипнув, сказала Луна. – Я не брошу тебя. Мой долг – защищать всех пони в Эквестрии, как и твой… И если ты решила остаться здесь навсегда, чтобы спасти остальных – я обязана помочь тебе.
– Луна… – Принцесса Солнца приподняла подбородок своей сестры и ласково посмотрела ей в глаза. – Ты не должна приносить такую жертву. Прошу тебя, улетай!
– Нет. – Луна отрицательно мотнула головой и топнула копытом.
– Я сказала – улетай! Или мне телепортировать тебя силой?!
– Одновременно с поддерживанием структуры мегазаклинания щита? Ты помнишь, я разбираюсь в таких вещах. – Луна невесело усмехнулась.
– Я могу. – тихо сказала Селестия.
– Давай.
Принцесса смотрела на свою сестру, глядевшую на нее с вызовом, и отвела глаза, признавая своё поражение в этом споре.
– Ты никогда не умела врать, – констатировала Луна. Увидев, как Селестия кривит губы, с трудом сдерживаясь чтобы снова не разрыдаться, она встала перед ней на колени и копытом нежно повернула ее голову к себе.
– Но сестричка… Я тебя прощаю на этот раз.
…Они стояли уже несколько часов. Или целый день. Или несколько – Луна уже сбилась со счета. Смешавшиеся с ядовитым газом горные воды утопили город, превратив его в надутый розовый пузырь, закрытый щитом. Селестия и Луна стояли в небольшом кармане, образованным гораздо меньшим магическим щитом, отсекавшим воду. Воздух был пропитан магией отравленного газа – и сестры чувствовали себя всё хуже и хуже.
В пузыре стояла полная тишина. Лишь изредка раздавался стук копыт о камень пола, или звук надрывного кашля. Луна стояла с закрытыми глазами, ее рог сиял, поддерживая защитный барьер – ей надоело смотреть на мерзкого вида муть перед собой. Селестия чистила ее организм от накапливавшегося яда. Время от времени они менялись ролями.
– Тия… Я должна тебе в кое-чём признаться. – нарушила молчание принцесса ночи. – Я виновата в случившемся.
– Почему ты так считаешь? – сказала Селестия, поддерживая разговор.
– Я отдала приказ о бомбардировке столицы зебр этим утром.
Принцесса Солнца молча смотрела на нее.
– Это моя вина, – вздохнула Луна. – Зебры как-то узнали о моём приказе. Удар был назначен на полдень. Мы отстрелялись почти одновременно, зебры лишь на минуту позже. Миллионы пони погибли из-за меня.
Селестия не говоря ни слова обняла крылом сестру и прижала к себе. Луна коснулась ее шеи своей мордочкой.
– Тия… я на самом деле монстр, – тихо сказала она. – Пусть Элементы Гармонии и победили Найтмэр Мун, часть ее всё равно осталась во мне – жестокая, отвратительная. Я плохая пони, и теперь понимаю это как никогда раньше.
– Ты не права. – мягко возразила Селестия. – Ты моя сестра. И я тебя знаю. Ты поступила как правитель, и не твоя вина, что наши враги оказались умнее и расторопнее чем мы думали. Не вини себя в случившемся.
– Но как?! – Луна оскалилась, из глаз потекли слёзы.
– Никак. – покачала головой ее сестра. – У нас осталось мало времени, вряд ли его стоит тратить на самообвинения, тем более сейчас.
– Я знаю… – принцесса ночи чмокнула Селестию в щеку. – Лучше бы ты улетела отсюда, а я осталась. Так было бы правильно.
– Ничто не правильно в этом мире, – хмыкнула та. – И всё равно я бы никогда не оставила тебя одну, даже будь ты Найтмэр Мун во плоти. Мне хватило прошлого раза.
Две сестры понимающе засмеялись.
– Тия…
– М-м?
– Я хотела еще спросить… Мы ведь еще встретимся?
– Хочешь сказать, встретимся там, куда уходят пони после смерти? – покосилась на нее сестра.
– Да. – Луна коротко кивнула.
Селестия за миг задумалась.
– Да, родная. Мы еще встретимся. Даже не сомневайся в этом.
– Спасибо… – принцесса ночи зарылась сестре в разноцветную гриву. – Можешь спеть мне колыбельную?
– Какую?
– Которую нам как-то пела Флатти. Помнишь?
– Да… Ты ведь еще не забыла слова?
– Я помню… Давай вместе?
– Давай. – Луна хрипло закашлялась. Селестия с грустью смотрела на нее.
Две пони запели:
Тише, вам уже
Давно пора ложиться спать.
Тише, расстилай
Скорей свою кровать.
Прекрасный день прошел,
Землю укрыли тени.
Сладко спи, укрывшись
Пледом сновидений…[5]
[5] Песня в исполнении Свити Белль – «Hush Now, Quiet Now». Также использована во флеш-клипе «The Voices of Wartime Equestria».
…Луна в одиночку держала щит. Позади нее в полубессознательном состоянии лежала Тия – волшебница выложилась полностью и сейчас отдыхала, пытаясь восстановить свой резерв. Луна ничем не могла ей помочь – у нее едва хватало сил, чтобы держать барьер, и подпитывать энергией своё постепенно умирающее тело.
Мыслить ясно становилось всё труднее. Луна давно уже не чувствовала ни ног, ни крыльев, однако еще каким-то чудом стояла. Но поддерживать защиту города становилось всё сложней. Рано или поздно магический резерв исчерпается – и щит падет.
А вместе с тем умрет и она – если тело, и без того разлагающееся, не будет стимулировать магия, то она не проживет и пяти минут в облаке.
«Жаль, что нельзя очистить воздух. Зебры знают толк в алхимии и заранее позаботились, чтобы ядовитое облако нельзя было развеять магией», – мрачно подумала Луна. Видение отравленной воды, сметающей тела пони на улицах, заставили ее содрогнуться. Закашлявшись, принцесса упала на передние колени и начала отхаркивать на плиты пола кровь и кусочки чего-то розового.
«Вот, значит, как это будет. Что ж, я заслужила это. Но сестра…»
Луна оглянулась. Селестия всё так же лежала на боку, тяжело дыша. Всмотревшись в ее ауру, принцесса увидела, что ей всё же гораздо легче, чем ей. И ее силы медленно, но верно восстанавливались.
Усилием воли подавив желание попросить ее полечить себя, Луна отвернулась и уставилась в стену перед собой.
«Пусть поспит. Может, она еще выживет, когда придет время убираться отсюда».
Принцесса почувствовала, что слабеет. Очевидно, магический резерв опустошался слишком быстро.
В очередной раз закашлявшись, она повалилась на колени – ее рвало. С трудом поднявшись на ноги, она тупо уставилась на розово-бурое месиво на полу. В голове проскочила странная мысль насчет того, что в нем есть от ее легких, а что от желудка. Луна попробовала рассмеяться, и почувствовала, что потеряла голос.
В глазах начало темнеть. Быстро проверив своё состояние, принцесса поняла, что еще чуть-чуть – и она свалится. Решив, что больше медлить нельзя, она решила звать на помощь.
Попробовав закричать, она издала лишь слабое сипение – связки, сгнившие под действием яда, не могли больше звучать. Ноги подломились, и Луна неловко упала на бок. С отвращением выплюнув то, что осталось от языка, принцесса подумала, что на этом ее царствование закончилось.
«И хорошо. Туда и дорога», – пони смотрела тускнеющим взглядом на стену воды перед собой. – «Стоп. Селестия. Барьер. Когда я умру, барьер падет, и сестра утонет под отравленной водой!»
Еще раз попробовав закричать, Луна поняла что это бесполезно. Тогда, решив позвать ее с помощью магии, она собрала оставшиеся в запасе силы в кулак, и продолжая держать барьер, позвала её. За спиной она услышала шевеление.
Прекратив поддерживать своё тело магией, Луна издала последний отчаянный призыв. Перед глазами сгустилась тьма, и кобылица, захрипев, уронила голову на пол…
…Селестия, очнувшись, не сразу вспомнила, где находится. Из забытья ее вывел странный звук, раздавшийся рядом с ней. Она огляделась.
На полу рядом с ней лежала Луна. Сияние ее рога медленно гасло.
– Сестренка! – подскочив к ней, Тия принялась ее тормошить. – Луна, ты меня слышишь?! Ответь!!!
Луна молчала. Переведя подпитку барьера с нее на себя, Селестия принялась диагностировать ее организм своей магией – и ахнула.
– Луна…
Ее сестра неподвижно лежала на ее копытах, смотря невидящим взглядом куда-то вбок. Сгорбившись, солнечная принцесса поцеловала ее в ухо. Затем, запрокинув голову, она затряслась, беззвучно рыдая.
Барьер вокруг Кантерлота мигнул и погас. Огромная волна грязно-розовой воды понеслась вниз по долине, сметая поселки и отравляя всё на своем пути.
Посреди разрушенного Кантерлота, в высокой башне королевского дворца лежало тело крылатого аликорна. Из него, клубясь, выходила темная струйка дыма.
Постепенно над трупом образовался черный вихрь. Охватив тело, он начал разлагать его, впитывая в себя кровь, мышцы, жилы. Вскоре от тела остался лишь скелет, одетый в металлические туфли, нагрудник и диадему.
Вихрь сгустился, образовав висящий в воздухе безо всякой опоры кокон. Неожиданно с треском он разорвался, и на пол упало Существо.
Существо пошевелилось, открывая глаза. В слабом свете солнца, освещавшего балкон сквозь розово-красное марево в воздухе, блеснула иссиня-черная шкурка. Сверкнули бирюзовые драконьи глаза с вертикальными щелями-зрачками. Неуверенно встав на ноги, Существо расправило крылья и топнуло копытом об пол. От легкого сотрясения некоторые кости скелета обвалились, что привлекло внимание Существа.
Обнюхав скелет, создание внимательно рассмотрело сверкающие на ногах, груди и голове странные предметы. Убедившись что они не кусаются, оно осторожно тронуло один из них копытом, затем просунуло в него свою ногу. Со щелчком металлический предмет встал как влитой. Неуверенно перебирая ногами, Существо надело остальные три предмета на ногах странно пахнущей белой решетчатой штуки на полу, затем лизнуло диадему не голове. И отпрянуло
Подобравшись, создание тронуло диадему копытом. Затем ее рог тускло засветился. Диадема, скользнув по воздуху, легла на голову Существа, и оно закричало – на него обрушилась лавина чувств, эмоций, мыслей. Одновременно у него появилось странное чувство понимания – создание стало ощущать некий отклик в себе на те потоки, которые несло в себе украшение.
Переступив с копыта на копыто, Существо неосторожно оцарапало ногу о длинный острый рог лежавшего на полу скелета – теперь оно знало, что такое скелет. Ахнув, оно поднесло к глазам копыто, истекающее зеленой шипящей жидкостью. Затем попятилось с балкона в помещение, прочь с открытого воздуха.
Оно почувствовало – или диадема подсказала, оно уже не было уверено – что снаружи, как и вокруг, опасно, и что надо бежать отсюда. Точнее даже не бежать, а…
Бросив последний взгляд на скелет, Существо рванулось вперед. Хлопнув крыльями, оно бросилось с балкона вниз и полетело, поднимаясь в небо.
В горле слегка першило, но неприятное ощущение скоро прошло. Диадема продолжала посылать в голову Существа странные мысли, желания, чувства. Оно летело на юг – и чем больше проходило времени, тем сильнее прояснялась его память.
Скоро оно… или она… всё вспомнила.
– Тия!!! – Луна кричала, скача по берегу пересохшего ручья. На дне русла лежал всякий мусор, нанесенный из разрушенного Кантерлота. – Тия!!!
В глаза ветер сыпнул горсть песку. Луна замерла, глядя на обожженную огнем пустошь, расстилавшуюся перед ней. Этот мир был похож на бледное подобие ее страны. Искаженное, опаленное, выцветшее подобие.
– Тия… – хрипло прошептала Луна, опустившись на сухую землю. Шкура зудела, словно пылая в невидимом пламени. Стиснув зубы, кобылица смотрела вокруг, и не верила своим глазам.
Она попыталась вызвать свою сестру с помощью магии. Существовавшая с самых ранних лет, с самого рождения, невидимая связь соединяла их, позволяя слышать отголоски эмоций, чувства друг друга, даже то, больна одна из них или нет. Даже когда Луна была изгнана на ночное светило, она могла слышать свою сестру – а та слышала ее.
Луна связалась бы со своей сестрой…
Кобылица послала призыв.
Но Селестия молчала. Даже когда Луна позвала ее в десятый, в сотый раз. Это могло значить только одно – что ее любимой больше всего на свете, больше жизни сестры…
Селестии больше нет.
Диадема скатилась на песок и сплющилась, превратившись в расплавленный комок металла. Отшвырнув его, Луна поднялась на дыбы, вокруг нее песок зашипел, стремительно оплавляясь и превращаясь в горячее стекло. Стоя в кольце огня, со слезами на глазах, кобылица-аликорн задрала голову вверх и издала полный муки вопль, эхом разнесшийся по пустоши:
– НЕТ!!!
Вздрогнув, с колотящимся сердцем Луна проснулась. Оглядевшись вокруг, она поняла что не во дворце Кантерлота и не в пустошах Эквестрии, а всё еще в ангаре на крыле самолета. Облегченно вздохнув, она вполголоса выругалась и откинулась на спину, закрыв глаза.
Привет, сестренка.
Сегодня ты снилась мне во сне. К сожалению, сон вышел слишком печальный, но всё же я рада, что смогла увидеть тебя еще раз – хотя бы вот так, в сновидении. Наверное, это от того, что я тебя очень часто вспоминаю в последнее время.
Как у тебя сейчас дела? Всё ли у тебя в порядке? Беспокоишься ли ты о чем-нибудь? Если у тебя какие-то проблемы, пожалуйста, скажи мне – а если их нет, то мне будет легче жить под этим небом, зная что у тебя всё хорошо.
Надеюсь однажды встретиться с тобой вновь. Быть может, не сейчас – но эта встреча однажды всё же будет. Иначе в этом мире нет справедливости.
Целую
Твоя сестра... Луна.