Последний урок магии дружбы
Время не ждёт никого. Громкоголосый хоровод дней сплетается в недели, недели – в месяцы. Месяцы же делятся на четыре группы по три – и у каждой тройки свой запах. Лето пахнет луговыми цветами. Осень пахнет дождями и прелой листвой. Зима пахнет морозом, шерстяным шарфом и малиновым вареньем. А весна пахнет новыми надеждами. Время летит — летит оно не вместе с нами, как кажется в детстве, а мимо нас. Мы всё глубже увязаем в рутине, всё меньше времени находим на друзей, реже улыбаемся…и вот, казалось бы, ты ещё вчера мечтал получить свою кьютимарку хотя бы не последним в классе – а сегодня ты уже старик в кресле-качалке, предвкушающий очередную ежегодную встречу с друзьями детства…
Эпплджек устало вздохнула и опустилась в кресло-качалку, доставшееся ей по наследству от бабули Смит. Сколько лет назад это было? Ох, яблочки, уже и не вспомнить… Давно, одним словом. Седая пони, в молодости бывшая рыжей, с ещё одним грустным вздохом оглядела бескрайние сады семейства Эппл. Глаза уже начинали подводить её – разглядеть макушки дальних деревьев не получалось. Но она точно знала, что они там – многолетняя память фермера безошибочно подсказывала ей, где и что находится, но… Что-то станется с её садом, когда она…когда её…ну, в тот день, когда…
— Ты же говорила мне, что фермерские девушки не стареют. Врала, выходит? – раздался за спиной пожилой фермерши голос.
Земная пони обернулась и увидела Рэинбоу Дэш, которую многие годы упорных тренировок превратили в сухую, подтянутую старушку.
— Я и не постарела, сахарок. Ни на день с нашего знакомства! А вот Вандерболтс не вечны, как я погляжу, да? Крылья уже не те? – несмотря на прошедшие годы, у ЭйДжей ещё хватало пороху осадить Рэйнбоу Дэш – некогда лучшего летуна Эквестрии, а ныне – заслуженного члена Вандерболтс и наставницу многих поколений молодых пегасов.
Старые подруги обнялись.
— Если бы крылья были уже не те – я бы не была у тебя первой на наших ежегодных посиделках, подруга. Или меня обогнала Флаттершай? – Рэйнбоу Дэш рассмеялась, но смех быстро перешёл в кашель и с пегаски разом слетел весь её гонор. – Пойдём в дом, Эпплджек… В наши годы вечерняя сырость уже не проходит даром, тебе ли не знать.
Прислонившись боками друг к другу, фермерша и летунья прошли в большой дом Эпплов – в гостиной уже был накрыт стол. Не такой, как в молодости, с пуншем и тортами, а более скромный и уютный – с яблочным пирогом, вареньем и чаем.
— Кто ещё обещал быть сегодня, Эпплджек? – усаживаясь в глубокое кресло, спросила Дэш.
— Флатти не сможет – она прислала почтового голубя. Пишет, что после вчерашней грозы у неё разболелись кости, и она боится не выдержать ещё одного дня в пути – так что она остановится у своей внучки в городке неподалёку. Рэрити – та в дороге, у неё платья поддерживают старые кости…будет здесь с минуты на минуту. Ну а Пинки…
— Сюрпри-и-и-из! – прервал Эпплджек дребезжащий голос из прихожей, а мгновение спустя в комнату вошла и сама розовогривая (хотя и изрядно поседевшая и располневшая) пони. – Начали праздник без меня, девочки? Какие вы…проказницы, — шаркая копытами, Пинки по очереди подошла к обеим пони и крепко обняла их.
— О, Пинки, ну конечно, мы хотели съесть как можно больше пирога как раз до твоего прихода! Ты же лопаешь пироги – как кексики в молодости! – со смехом отвечали ей подруги.
— Не может быть, что Пинки оказалась здесь раньше меня!
— Рэрити! – воскликнули пони хором.
И правда – на пороге стояла Рэрити. Белая единорожка не поправилась ни на грамм, но возраст всё же брал своё – многочисленные морщины не могла скрыть даже профессионально нанесённая косметика. Но всё же это была та самая Рэр!
Мгновение – и дом Эпплов снова стал похож на тот, каким его помнила Эпплджек ещё с молодости, снова наполнился дружескими подколами, смехом, радостью и объятиями. Четыре подружки, наобнимавшись, расселись вокруг стола и принялись писать ответное письмо Флаттершай, письмо, в котором хватало как шпилек по поводу больных костей и общей изнеженности, так и дружеского тепла и участия. После того, как оно было написано, запечатано и (пусть и не с первой попытки) привязано к почтовому голубю, настало время воспоминаний. Над столом зазвучали фразы «А ты помнишь, как мы…», «Всё было не так, ты путаешь на старости лет!» и прочие, неразрывно связанные с посиделками старых подруг. И над столом звучал смех. Звучал, пока Пинки не произнесла, тихо, но так, что услышали все:
— А Твайлайт…снова не сможет посидеть с нами в этом году?
— Ну, она принцесса, — пряча от подруг глаза, произнесла Эпплджек. – Наверное, у неё слишком много дел…
— Конечно! – затараторила Рэрити. – Я уверена, что она хотела бы посетить нас, но у неё наверняка есть неотложные дела… Да и потом, это ведь не последняя наша встреча, правда, девочки?
— Как знать… — обронила Рэйнбоу Дэш в повисшей после монолога белой единорожки тишине. – Как знать, Рэр…
На этот раз тишина длилась куда дольше – и первой её нарушила Пинки Пай:
— Ладно, поняши, я пойду, в моём возрасте уже сложно сидеть допоздна, — суетливо бормотала она, мучительно долго отыскивая в гостиной свою шляпку.
Потихоньку к сборам розовогривой поняшки присоединились и обе другие гостьи Эпплджек – и старый фермерский дом снова опустел. Четыре глотающих слёзы престарелые пони расстались ещё на один год.
— Это же твои подруги, Твайлайт, — склонилась над рыдающей ученицей принцесса Селестия. – Это важно для них.
— Я! Не! Могу! – выдавила сиреневая аликорн между всхлипами. – Я не могу, принцесса! Это выше моих сил!
— Расскажи мне всё, Твайлайт…
— Вы и сами всё понимаете! Я не могу спокойно смотреть им в глаза! Я помню их ещё совсем молодыми поняшками, а сейчас…а сейчас…а сейчас – всё не так!
Новый приступ рыданий заставил волшебницу зарыться мордочкой в подушку.
— Твайлайт…
— Уходите! Уходите! Я не хочу быть аликорном! Не хочу быть принцессой! Зачем вообще вы отправляли меня в Понивиль?!
— Хорошо, Твайлайт, как пожелаешь… Мы можем обсудить это завтра, — произнесла принцесса Селестия как можно мягче и тихо вышла из покоев бывшей единорожки.
Принцессе не хватало воздуха. Она догадывалась, что рано или поздно её любимой ученице придётся столкнуться с тем, что изучение магии дружбы – это не только весёлые встречи, но и тяжёлые расставания…но даже она, принцесса Селестия, не была готова к такому. Боль Твайлайт Спаркл ранила её в самое сердце, но белоснежная аликорн не знала, как помочь бедняжке. Она совсем не удивилась, когда сиреневая молния пронеслась из Кантерлота в сторону Вечнодикого леса… Ближайшую пару часов деревьям и агрессивной фауне будет очень несладко – юная принцесса отправилась выплёскивать свою злость.
— Всё совсем плохо, сестра? – спросила принцесса Луна, выходя на балкон, на котором стояла Селестия.
Радужногривая покачала головой:
— Это тоже урок, связанный с магией дружбы.
Сёстры некоторое время постояли молча, наблюдая за вспышками магического пламени, видневшимися со стороны Вечнодикого леса.
— И я очень надеюсь, она усвоит его вовремя… — прошептала белая принцесса.
А Луна молча пожала плечами и продолжила наблюдать за всполохами огня над лесом. Ей казалось, что там не просто отчаявшаяся кобылка громит деревья, а идёт бой между Любовью и Болью. И ей становилось жутко от одной мысли о том, что будет, если победит Боль.