Быть Человеком
Глава 15. Могущество принцессы
— Доктор, пульс растёт! – обеспокоено заметила белая пони во врачебном чепчике и с красным крестом на метке.
— Что произошло? – я старался держать себя в руках, но на меня неудержимо накатывал приступ одышки.
— Больной, вам сейчас нельзя волноваться! – наставительно сказал бурогривый пони-врач. – Сохраняйте спокойствие, вам надо сперва привыкнуть к новому телу, а потом уже испытывать пределы его возможностей…
— Новое тело?.. А что со старым? – приподнявшись на локтях, я сел, ощупывая и оглядывая себя. Голова закружилась от резкого подъёма.
— А твоё старое как раз и есть новое! – бодро заявила Рэйнбоу Дэш. – Поздравляю со вступлением в ряды граждан Понивилля – теперь уже… как это… Наверно, по урождению!
Твайлайт отодвинула пегаску назад и сказала, виновато опустив голову:
— Мы спасли тебе жизнь! Всё произошло так внезапно, и… Это всё была моя вина! Мне действительно не следовало собирать вас всех вместе – ты едва не погиб, а Виктор и Павел спаслись только чудом. Поверить не могу, что я оказалась такой беспечной! Если бы не принцесса, мы бы тебя потеряли…
— Да вы можете наконец объяснить, что со мной произошло?!! – наплевав на этикет, рявкнул я в полный голос.
На обоих передних ногах закреплены приборы для измерения пульса и давления, капельница… Одежды – никакой, но мне она, похоже и не требовалась. Всё тело покрыто тёмно-зелёным мехом с едва заметными более светлыми полосками… Блин, да я на арбуз стал похож! Копыта не такие, как у пони из моего мира, — да, твёрдые, да, костяные, но при этом по цвету нисколько не отличались от волосистой части ног и оттого никак не выделялись, кроме немного иной текстуры, малозаметной издали. Я пони! Я, мать вашу, грёбаный мультяшный пони!!!
— Ты был при смерти, дорогой друг, — сказала принцесса Селестия, когда все замолчали после моего окрика. – Ваш недоброжелатель подослал в библиотеку трёх своих големов – магических прислужников, сотворённых из песка и зачарованных на то, чтобы ввести троим людям яд из своих зубов. Яд тоже был создан искусственно, на основе вашей крови, и никакому другому существу в Эквестрии он бы не причинил вреда. Именно этим ядом ты оказался отравлен, и он бы сделал своё чёрное дело, если бы Твайлайт не наложила на твоё тело заклятие, которое в двадцать раз замедляет течение времени. Это истинный предел того, что она могла сделать в данной ситуации, и я думаю, ей стоит гордиться такой сообразительностью и мастерством.
Принцесса одарила единорожку тёплым взглядом, и та неловко улыбнулась, всё ещё обеспокоенная, всё ещё не верящая, что она всё сделала правильно. Какая же она всё-таки молодая и неопытная…
— Затем она немедленно вызвала меня и всё рассказала, — продолжила Селестия. – Медлить было нельзя, и я в тот же миг прибыла в библиотеку. К сожалению, даже моего могущества не было достаточно, чтобы излечить тебя… Ты угасал у нас на глазах, и если бы не заклятие Твайлайт – угас бы сразу после моего прибытия… Но проникнув своим ясновидящим взором в структуру яда и поняв механизм его действия, я увидела только один выход: если он безвреден для всех остальных жителей Эквестрии, то надо сделать тебя таковым.
Принцесса сделала паузу, давая мне осмыслить её рассказ. Я снова поднял к глазам переднее копыто и помахал им, втайне надеясь, что это наваждение рассеется. Очень непривычное чувство… Быть кем-то другим… Иметь другое тело… И при этом чувствовать каждую его клеточку, как своё собственное, родное. Мышцы бугрились под покрытой коротким мехом кожей, когда я их напрягал, копыта сгибались, как человеческие кисти, а локти… Это вообще отдельный разговор! Насколько я знаю, у лошадей передние ноги направлены коленями вперёд, тогда как у меня аналогичные суставы были направлены назад – как у человека. В чём-то это удобно… Но мне же ещё предстоит ходить на четвереньках!
Селестия шагнула ближе, и безмерное спокойствие и забота в её больших аметистовых глазах заворожили меня. В таком положении, замершую, по-доброму глядящую тебе прямо в душу, с развевающейся в эфирных потоках невесомой гривой, похожей на колышущееся северное сияние, на неё можно было смотреть вечно. Не просто принцесса – богиня-хранительница этого мира. Она поможет, спасёт, защитит и покарает виновного – вот в чём можно было не сомневаться…
— Когда твоё тело полностью очистится от теперь уже безвредного яда, — сказала она. – Ты сможешь вернуться в свой прежний облик. Если, конечно, пожелаешь.
И принцесса лукаво подмигнула, многозначительно скосив взгляд куда-то в сторону. Но что бы это значило – я не понял. Будем считать, что не понял, ну его на хрен!..
Витя стоял позади поняш с невозмутимой миной – судя по всему, он тоже беспокоился обо мне, но вот почему он живой и здоровый? Принцесса что-то там говорила про трёх противников…
— А что с Павлом Войтеховичем? И как у Вити дела? – спросил я у принцессы, кивнув на своего соседа по амбару.
Однако, Селестия ответить не успела – Твайлайт и Рэйнбоу Дэш наперебой взволнованно начали рассказывать, что сразу после того как я потерял сознание, в библиотеке обнаружились ещё две песочные змейки. Одна из них набросилась на Виктора, и снова его спасла чистая случайность. Накануне происшедшего Флаттершай в знак благодарности за дополнительную заботу об её доме и его обитателях преподнесла Вите в подарок наручные часы с широким циферблатом. На мой взгляд, подарок чересчур шикарный, и Витя не сумел объяснить, чем именно заслужил его… Но тем не менее, там, в библиотеке голем атаковал его скачком, как и меня, Виктор точно так же поднял перед лицом руку, и укус ядовитого жала пришёлся именно в циферблат. Костяной зуб сломался и выпал из пасти, но змея всё равно остервенело сжимала челюстями его руку, пока Твайлайт её не развоплотила.
Последняя из трёх проявила неожиданную для существа без мозгов сообразительность: она начала кружить вокруг сбившихся в кучу около моего бесчувственного тела людей и пони, прячась за мебелью и стремительно пересекая открытые пространства. Твайлайт сотворила магический барьер наподобие того, которым накрыла дом Снэйлса, но змея, подкравшись, пробила его как тонкое рюмочное стекло. Стругавецкий среагировал вовремя, прямо на лету поймав ползучего гада в силки своей магии и моментально разметав его на отдельные песчинки.
На этом схватка закончилась, и началось моё спасение…
— Опять он облажался! — злорадно сказал я.
— Если конечно это кто-то ещё! – наставительно заметила Твайлайт. – Может быть, это тоже дело рога Трикси, либо зачарованной, либо обезумевшей. Может быть, она выпустила этих змей ещё до своего ареста – ведь именно следы изготовления голема я обнаружила в её доме…
— У меня голова пухнет от всего этого! – пожаловалась радужная пони-пегас. – Трикси, не Трикси… Он, она… Покушения, големы, дедуктический метод – всё, с меня хватит! Прошу извинить меня, господа… Твайлайт… Ваше Высочество, не сочтите за невежливость… Но я пойду полетаю!
Рэйнбоу Дэш развернулась и, развесив крылья, решительно вышла за дверь палаты. М-да, прежде, с высоты своего человеческого роста, я как-то не замечал, насколько у неё выдающийся круп… Пони-доктор между тем деловито потёр передние копыта.
— Ну что ж, пациент, — сказал он. – Межвидовая трансформация – вещь беспрецедентная, но я уже составил для вас курс реабилитации, который поможет вам привыкнуть к вашему телу. Вы ещё этого не поняли, но коренные изменения коснулись и вашего мозга, клеточной памяти и сферу бессознательных рефлексов. Вы сами увидите, насколько просто вам быть пони, как только встанете на ноги… Эй-эй, не прямо сейчас, позвольте, я сперва расскажу вам план программы…
Поздно. Я уже решительно скатился с кушетки, сразу на четвереньки, и всё ещё закреплённые на передних ногах капельницы едва не попадали на пол, но их вовремя подхватила медсестра. Твайлайт с принцессой переглянулись – единорожка с беспокойством, Селестия с лёгким удивлением. По привычке я попытался снять с передних ног приборы верхними конечностями, и доктор поспешил мне на выручку, продолжая бормотать, чтобы я сперва начал с меньшего.
— Так! И что теперь? Ваше Высочество, вы… Вы поможете нам найти того, кто это сделал?
— Нет.
Я не поверил своим зелёным ушам. Кажется, Твайлайт тоже. Только медики сохраняли спокойствие и делали своё дело: медсестра собирала рассыпавшиеся медикаменты, а доктор заглядывал мне в рот, в глаза, оттягивал веки, щупал пульс…
— Эм… Почему?
Селестия с лёгкой, едва заметной грустью посмотрела в сторону окна.
— Дискорд наконец заявил о себе, — сказала она. – Он бесчинствует на западе, в районе Филлидельфии и Лас-Пегасуса. Сегодня утром он неожиданно появился в тех местах и навёл панику среди мирных жителей.
— Что??? – Твайлайт аж подпрыгнула. – Но почему вы нам не сообщили??? Только мы владеем достаточной силой, чтобы снова заключить его в камень!
— У вас своих забот полон рот, светик мой сумеречный, — мягко сказала принцесса. – Вам следует позаботиться о людях, а уж я сама разберусь с хаосом Дискорда. У меня на него особые планы… Так что вам, мои преданные Хранители Элементов Гармонии, я предписываю оставаться в Понивилле.
— Но…
— Официальный приказ принцессы уже подписан и выслан, жди почты от Спайка.
— Но Ваше Высочество!..
— Что?
Твайлайт забегала глазами по сторонам, обеспокоено кусанула губы и наконец сокрушённо опустила голову.
— Как вы прикажете, принцесса Селестия.
Её высочество развернулась, неторопливой царственной походкой прошествовала к выходу и скрылась за дверью.
Твайлайт же посмотрела на меня взволнованно.
— Ну так что теперь? – спросил я её.
Пони-единорог грустно вздохнула.
— Мне надо найти Спайка, — тихим голосом сказала она.
Рог её на мгновение осветился, и она с хлопком исчезла в розовой вспышке.
— Принцесса! Ваше Высочество! Селестия, подождите!!!
Я вскачь мчался по широкому коридору, заглядывая во все повороты и открытые двери кабинетов. Бежать было удобно – бег на четырёх ногах получался как-то рефлекторно, на уровне инстинкта. А вот когда я ещё в палате встал на задние ноги, то почувствовал себя неуверенно… неустойчиво. Мгновением позже, озарённый внезапно всплывшим в уме вопросом, я бросился за аликорном.
— Ваше Высочество!
Один из санитаров молча указал мне копытом на дверь в конце коридора на первом этаже – ту, что выходила во внутренний двор. Я скачками помчался туда, но уже на подходе услышал приглушённые расстоянием голоса, и с галопа перешёл на шаг. И чем внятнее становился разговор на улице, тем тише я ступал.
Разговаривали двое. Принцесса и кое-кто ещё…
— Это было моё превращение?
— В общем и целом, да.
— То, которое очень непростое, и сразу его не сотворишь?
— Именно оно.
— Как вы могли, Ваше Высочество?!!
— Не уверена, что правильно понимаю тебя, Павел…
— Да куда уж правильнее! Вы мне обещали превращение в пони! Вы с момента нашей встречи знаете, что это моя мечта! Моя мечта – не его!!!
— Павел, послушай себя, пожалуйста. О чём ты говоришь? О каком превращении, о каком обещании?.. Твой друг находился при смерти, и иного способа его спасти не было…
— Прекрасно! То есть, чтобы вы сдержали своё обещание, я тоже должен оказаться при смерти?!
— Будь так добр, человек… Выбирай аккуратнее тон своего разговора.
— Извините… Я не хотел…
— Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, чтобы попасть к нам. Понимаю, что всё это было только ради превращения в одного из нас. Но сегодня не последний день существования Эквестрии! Я подготовлю новое заклятие, и ты станешь пони, как того желаешь.
— Ещё через месяц?
— Я же сказала, Павел, у тебя нет нужды так торопиться.
— Хотелось бы в это верить…
— Ты хотел бы поведать мне о чём-то важном, чего я не знаю?
— Что? Нет-нет! Просто… Досада меня гложет, знаете ли… Как ребёнка, когда он не успевает прибежать домой первым… из своих братьев…
— Но ты не ребёнок, Павел.
— Действительно! Как и вы, Ваше Высочество. Вам, с вашим жизненным опытом и многовековой мудростью уже не понять, что чувствует обычное смертное существо, не так ли?
Принцесса промолчала, и Стругавецкий продолжил всё в том же обличающем тоне:
— Конечно, я не бессмертен, и Твайлайт тоже, и опекаемый вами человечек, и его сожитель… Наш век недолог, и в это ничтожное, по сравнению с отпущенным вашей персоне, время… Только представьте себе – в это мгновение времени мы пытаемся уложить всё то, что ВЫ считаете своей жизнью! Сколько вы живёте? Полторы тысячи лет или больше?.. На каком этапе своей жизни вы поняли, что живёте не зря? А на каком вы смогли использовать эту мудрость на пользу всей Эквестрии?.. А теперь представьте себе, что у нас есть всего лишь от пятидесяти до семидесяти лет! И в этот срок очень многие постигают то, что вы постигли, возможно, только через полтысячелетия!
Он замолчал, и принцесса всё так же спокойно, но уже с ощутимым ледяным налётом в голосе ответила:
— Не надо этих дешёвых драматических пауз перед финалом. Заканчивай свою мысль и не трать моё время.
— Да почему же, вы во времени вообще никак не ограничены! Поэтому вам никогда не понять ваших подданных! И не надо больше строить из себя заботливое божество!
Звук торопливо удаляющихся шагов. Я осторожно выглянул в щель приоткрытой двери, и увидел, как профессор сердито удаляется к воротам внутреннего дворика. Должно быть он подстерёг принцессу в коридоре и увлёк туда, где, как предполагал, мало кто услышит их душевный разговор. Вот только я не пойму, он самоубийца или мазохист??? Ну, хотя я-то понятно по какой причине не стал бы так говорить с Селестией – вон стою, с копыта на копыто переминаюсь!.. Но всё равно, так грубить правительнице… И он ещё чего-то ждёт от неё, какого-то превращения?..
— У тебя есть ещё какая-то просьба, человек? – глухо спросила принцесса, и я не сразу понял, что она обращается ко мне.
Больше ни от кого не прячась, я вышел во двор. На улице было холодно… Точнее, прохладнее. Подмерзали уши и продувало шею. Теперь понятно, почему большинство пони на улицах ходят только в шапках и шарфах, либо меховых наушниках. Я подошёл к принцессе, которая продолжала смотреть на ворота, за которыми скрылся пышущий гневом профессор Стругавецкий. При моём приближении она сглотнула, и я увидел, что она поджимает губы… чтобы не расплакаться?.. От удивления я забыл, о чём хотел спросить.
— Ну, в общем-то… Я… Я хотел сказать, что очень вам благодарен, и… Теперь моя жизнь… Она как бы… В общем, она теперь принадлежит вам! И я с готовностью отплачу вам тем же, как и полагается джентльмену.
— Приятно, что хоть кто-то считает меня достойной защиты, — сказала она дрожащим голосом и улыбнулась. – Ты и впрямь считаешь, что мне может угрожать смертельная опасность?
Вспомнил. Я хотел спросить её про задержание нашего преступника. Хотел узнать, как мы можем вызвать её немедленно, как только его найдём. И вот теперь, когда она говорит о таких вещах… Нет, я просто не могу ей этого сказать. «Принцесса, как нам с вами связаться, чтобы вы, как неуязвимое существо, заслонили нас своим телом от смертельной угрозы?» — ну хрень же!
— Я совсем не знаю этого мира, Ваше Высочество. Поэтому лучше вам самой ответить на этот вопрос.
Селестия тряхнула головой, и мне показалось, будто в воздухе блеснули несколько крошечных льдинок, словно бы сорвавшихся с её мордашки.
— Годы самодисциплины сделали меня сверхсуществом, не нуждающимся ни в пище, ни в воде, ни даже в воздухе при желании, — ответила она. – Я владею великой силой, и эта сила бережёт меня, пока я об этом думаю, но это… Я думаю, это мешает мне думать о многих других вещах.
— О каких?
— О тех, что имел в виду Павел. О том, что у него времени меньше, чем у меня. О том, как много ему надо сделать в своём облике пони… В общем, о простых вещах, которые заботят смертных существ. Посмотри вокруг себя, человек! В этом городе живёт несколько сотен пони, и все они счастливы несмотря на свою смертность!
— Просто у них нет другого выбора. Вы, я полагаю, не можете даровать бессмертие всем…
— Я не об этом говорю сейчас, человек. Просто… Как я могу управлять ими, если уже забываю, каково это – испытывать физические потребности?.. Как я могу понять их счастье и благоволить оному? Всё, что я делаю – это поднимаю солнце, умеряю разгул стихий да защищаю Эквестрию от угроз извне… В то время как мои маленькие пони живут какой-то своей, понятной только им жизнью, и даже регулярное общение с народом не позволяет мне понять их.
— Хм… Вы, похоже, прежде не говорили ни с кем об этом…
Селестия усмехнулась:
— Конечно! Я же та сила, которая нерушимой стеной стоит на пути зла и хаоса! Какие у меня могут быть проблемы?!
— Ну так... Что же именно не даёт вам покоя?
Принцесса расправила и размяла крылья. Посмотрела на низкие, сеящиеся лёгким снежком тучи и попружинила на своих длинных ногах. Судя по всему, она собиралась взлететь.
— Мне бы хотелось стать одной из них. Стать смертной и тем самым понять истинную ценность жизни. Проблема только в том, чтобы суметь перешагнуть мой внутренний барьер и позволить себе стать уязвимой. Но великому аликорну такая вольность непозволительна! И ещё кое-что, человек… Если ты хочешь отплатить мне за спасение своей жизни – сохрани втайне этот наш разговор.
Больше не глядя на меня, Селестия скачком оторвалась от земли, и одним взмахом крыльев поднялась на высоту больничной крыши. Без магии, без каких-либо телепортаций и трансгрессий, полагаясь только на силу своих крыльев, она полетела на запад – туда, где за лесами, горами и пустынями угадывался далёкий океан и стоял славный город Филлидельфия, а в небесах – совсем как Клаудсдейл над Понивиллем – проплывал величественный Лас-Пегасус. Похоже она хотела многое обдумать, и потому выбрала такой долгий, бесхитростный путь. Что ж, ещё Человек-Паук говорил, что великая сила – это великая ответственность. Если раньше я, может быть, и завидовал немного могуществу Селестии, то теперь этой зависти пришёл конец.