"Фэйрмаунт Хилл"

Пролог

-Ну вот, значица, наша ферма с братом. Не шибко большая, но ничё так, на картошку-моркошку хватает. Признаться, работаю-то в основном токмо я. Брат так – не пришей, не пристегни кобыле х…хвост. Дебил он. Не, не в том смысле, шо он там всякие энтигралы не знает…Енто я тожа не знаю. Он с рожденья долбанутый. Ему уж, почитай, третий десяток, старше меня, а ведёт ся как пятилетний. Вона, на медни говорю ему – поди, грядки вскопай! Залыбился, язык от радости выпустил, схватил лопату и смылся. Через час вернулся, грит, усё, Эми, закончил я. А Эми, это, значица, я. Эмэйзин Грэйс звать. Ну, вы знаете уже. А братана моего Грэйт Майнд. Ну и вот. Иду, смотрю – а он замест грядок яму двух метров выкопал! Я обозлилась, кричу на него – ты чё, дебил, творишь? Нешто грядок прежде не копал?! Я ж тебе, дураку, сколько раз говорила, как надо! А он ухи прижал, съёжился весь, в угол забился, скулит чё-то, мычит…Да ещё и обмочился, паразит. Ну, видать перестаралась я. Родители ещё, когда живы были, говорили – ты с братаном полегше, не обижай его. Усё ко врачу его везти хотели, в Кэнтерлот этот ваш. Да сами-то еле-еле концы с концами сводили, какой уж там дохтур…Мамка-то всё плакала по ночам, слыхала я. Всё говорила отцу – и почто двоих-то заделали? На Эми остановиться надо было, а то и вовсе рожать не надо!

Ну, я на неё за то не серчаю, особливо теперь, когда её уж не стало. И голодали мы всегда, и всё такое…К ихней чести, они нас никогда не бросали. Завсегда нас с братом оберегали, как могли. Батя мне всегда перед сном говорил – вырастишь, Эмка, большая, встретишь жеребца – самого красивого, самого сильного, доброго и умного. Грэйт всегда встревал, спрашивал – как я, умного-то? Отец смеялся, по башке его трепал и говорил – ага, сынок, как ты. Я тогда всё думала – ну на кой ляд мне такой же умник? Токмо никогда чё-то я так и не встречала этого жеребца. Хех, видать, повывелись. В Кэнтерлот перебрались. Клеились тут, с соседних ферм…Да либо страшные, как моя жизнь, либо чуть умнее Грэйта. Ну, я им всем от ворот поворот…

А у братана моего жизнь-то не лучше складывалась всегда. Его и в детстве постоянно тыркали, и когда старше стал. Он здоровый, но сдачи дать не может, то ли трусит, то ли ещё чего…Либо лыбится и мычит чё-то, либо плачет и мочится, извиняйте за подробности. А накостылять не может. Я уж скоко раз за него вступалась, говнюков с соседних ферм за него дубасила. Я-то чай не кэнтерлотская фифа, ежели чё – и в морду дам, не побрезгую. Вооот…Чё вам ещё рассказать-то?

Два джентльпони довольно переглянулись и коротко кивнули друг другу. Первым был Даймонд Платинум, белый единорог с зализанной назад голубой гривой и короткими острыми усиками. Вторым оказался всеэквестрийски известный врач Хенгст фон Хуфманн, так же единорог, пепельной масти. Прожив на земле шесть десятков лет, гриву имел на голове седую, но был по-прежнему крепок, бодр и ничуть не стеснялся улыбаться, демонстрируя ряд ровных крепких зубов. То и дело поправляя копытом монокль, на протяжении всего рассказа он делал какие-то пометки в своём блокноте. На маленькой бедной ферме «Фэйрмаунт Хилл» эти представители кэнтерлотской знати оказались совершенно случайно. В экспрессе до Мэйнхеттена произошло чрезвычайное происшествие – кто-то во время проезда через тёмный тоннель похитил шляпку самой Сапфир Шорз, из-за чего пришлось экстренно остановить поезд в Эпплузе для разбирательств. Возмущённые, разгневанные сливки эквестрийского общества ворча выходили из прохладных вагонов под палящее южное солнце. Теперь великосветским особам оставалось лишь прохаживаться из стороны в сторону и жаловаться друг другу на нынешние нравы и полное отсутствие порядка.

Окинув однообразные Эпплузовские пейзажи пресытившимися, перевидавшими многое взглядами Платинум и Хуфманн приняли единогласное решение прогуляться в надежде найти хоть что-то, что отвлечёт их от несусветной тоски, от которой они пытались сбежать на этом экспрессе. Потому эта заминка даже вселила в их сердца искру надежды на «хоть что-то интересное», как выразился Платинум.

-Какой ужасный место!, — с восхищением воскликнул Хуфманн, оглядывая старую железнодорожную станцию, зданию которой ремонт требовался уже лет десять. На станции в уголок жались несколько местных, с благоговейным трепетом взиравших на знать. Знать же в большинстве своём взирала на местных либо с презрением, либо вообще не взирала.

-И это только станция, дорогой Хенгст!, — звонко ответил Даймонд Платинум, -Хоть какой-то отголосок цивилизации. Воображаю, какая дикость там, дальше.

-Я слышит, что в дэтот место орудует банда бизоны!, — с налётом тревоги сказал Хуфманн, поправив монокль. –Они пускайт поезда с рельсен и грабят пони!

-Ну, в таком случае, дорогой друг, этих разбойников ждёт разочарование, — рассмеялся Платинум, глядя на театрально причитавшую Шорз, -тут всё уже украдено до нас!

С такими досужими разговорами два единорога удалялись от станции всё дальше и дальше, обсуждая ужасный зной, невероятно безвкусные запонки шурина главного архитектора Кэнтерлота и, конечно же, сетуя на беспросветную скуку. Джентльпони и не заметили, как подошли к крохотной ферме, покосившаяся табличка у входа на которую гласила «Фэйрмаунт Хилл». За невысоким забором стоял одноэтажный старых дощатый дом, ещё более «убитый», чем станция, с кое-где треснутыми стёклами и худой крышей. Рядом стоял жуткого вида сарай, от которого у единорогов пробежали мурашки по телу. Однако участок был. На удивление ухоженным. Маленькие, ровные грядки зеленели всходами без намёка на сорняки. Возле одной из грядок сидел большой и по женским меркам привлекательный жеребец серо-голубой масти с книгой на крупе. Увлечённо высунув язык, он лепил из земли куличики, ознаменовывая каждый новый куличик радостным смехом и цоканьем передними копытами.

-Любезный!, — окликнул его Даймонд Платинум, но реакции не последовало. Единорог подошёл ближе и позвал громче, -Эй, уважаемый!

Земнопони напугано встрепенулся, охнул и неуклюже помчался в дом, смяв несколько всходов на грядках. Единороги непонимающе переглянулись, но тут же услышали раздражённую речь в доме. Кажется, это был женский голос. Через секунду на крыльцо вышла и обладательница голоса – бежевой масти кобылка с чёрными волосами, собранными в хвост. Кобылка была молодой и свежей, однако гриву её кое-где уже подёрнули пара седых прядей. Джентльпони переглянулись и удовлетворённо кивнули – кажется, эта селянка пришлась им по вкусу. Хозяйка фермы была стройна и очень миловидна. Даже странно было, как такая изящная кобылка может держать ферму…

Уверенно, жёстко ставя копыта, как капитан стражи, насупившись, она подошла ограде, встав лицом к лицу к гостям.

-Чё надо?, — резко спросила она.

Даймонд Платинум, включил всё своё обаяние, улыбнулся и заговорил бархатным голосом:

-Мила леди, прошу простить наш внезапный визит. Надеюсь, мы не причинили вам…

-Я грю, чё надо?, — не меняя тона повторила вопрос кобылка.

-Не слишком ли грубый, молодой кобылка?, — возмущённо поправив монокль, воскликнул Хуфманн.

-Хенгст, прошу вас, всё в порядке, — урезонил Даймонд своего компаньона, -Миледи, позвольте представиться. Я – Даймонд Платинум, а это мой друг – доктор Хенгст фон Хуфманн. Мы ехали из Кэнтерлота по делам, но наш поезд совершил вынужденную остановку…Вот мы и набрели в ожидании на вашу чудесную ферму. Просим прощения за беспокойство.

Кажется, хозяйка смягчилась. Фраза «чудесная ферма» подействовала.

-Ну уж прям чудесная…Чё вы прям, я не знаю…, — усмехнулась девушка, заметно смущаясь, -Ну вы это, заходите, чё ли. Так и будете тут стоять? Звиняйте, угощать особо не получится. Самим жрать неча, — говорила кобылка, увлекая за собой единорогов.

В доме было сумрачно и прохладно, пахло старостью, но всё же чувствовалось женское копыто – было прибрано и чисто. Единороги элегантно сели в предложенные старые потрёпанные кресла, плохо скрыв неприязнь. Из противоположного угла комнаты на гостей с интересом и страхом смотрели два больших глаза, принадлежавших тому жеребцу.

-Сударь, ну что же вы! Не робейте, это же ваш дом!, — усмехаясь, сказал Даймонд, отчего глаза в миг спрятались под большим пыльным покрывалом.

-Это брат мой, Грэйт. Он дебил. Ничё не добьётесь от него. С детства такой, припудренный, — ответила на незаданный вопрос кобылка.

-Прафда?, — заинтересованно спросил Хуфманн, -Мне кажется, дэто уже по моей часть!

-Дорогая хозяюшка, а как же вас зовут?, — поинтересовался Даймонд у кобылки, готовившей какие-то простые закуски и чай.

-А чё, не представилась? Вот етить, башка дырявая…, — не отрываясь от дел, отвечала хозяйка, -Эми я. Эмэйзин Грэйс.

Не отрываясь от точёной фигуры кобылки, Даймонд криво улыбнулся и тихо проговорил.

-Да. Имя тебе идёт.

Когда чай был готов, закуски состоявшие из простой выпечки, стояли на столе, а трое пони сидели за небольшим столом в центра комнаты, Даймонд, отхлебнув чай, спросил:

-Эми. Не сочтите за наглость, расскажите о себе? Как вы тут живёте?, — на слово «тут» Даймонд сделал особый упор, — Фактически, одна, принимая во внимание состояние вашего брата…

Эми помялась немного, но отказывать знатным пони не решилась. К тому же последний раз она разговаривала с кем-то около двух месяцев назад.

-Ну вот, значица, наша ферма с братом. Не шибко большая, но ничё так, на картошку-моркошку хватает, — начала кобылка тихим голосом свой рассказ.

Глава

Эмэйзин закончила свой рассказ и шмыгнула носом – то ли виновато, то ли печально. Взгляд её был устремлён смятённо в пол, а левое заднее копыто рисовало на полу какие-то фигуры. Джентльпони натянули на лица свои маски сочувствия и скорби, однако в душе они были единогласно рады – они встретили именно то, что нужно. Хуфманн то и дело поглядывал в сторону покрывала, скрывавшего Грэйта. Грэйт сидел там, не шевелясь, оставив себе небольшую щёлочку для дыхания и подглядывания.
-Это ужасно, Эми, ужасно…Я так вам сочувствую, — тихо проговорил Даймонд, подойдя к хозяйке и покровительственно погладив её по голове. Эмэйзин Грэйс резко оттолкнула копыто единорога, возмущённо воскликнув:
-Ну-ка, ну-ка! Копыты при себе держите, судырь! Я вам не девочка! На мои плечи легло в своё время достаточно, чё бы считаться со мной! И уж меньше всего мне ваша жалость нужна! Или я чё, такая жалкая?! Нет уж, упади я в самую грязищу самого днища, и оттуда на вас сверху вниз смотреть буду!
Негодование кобылки позабавило единорогов, Даймонд Платинум коротко кивнул каким-то своим внутренним мыслям и тут же поправился.
-Ох, Эми, прошу простить мне сей казус! Ни в коем случае не хотел вас обидеть. Безусловно, ваше самоуважение оставляют о вас благоприятнейшее реноме в моём сердце!
Кобылка насупилась и проворчала:
-И неча пытаться меня унизить всякими заумными словечками. Дескать, дура сельская, не понимает, о чём я ей толкую…
-Эми, — со всей серьёзностью произнёс Даймонд, -у меня и в мыслях не было вас унизить! Перестаньте, прошу вас, мы с доктором лишь хотим подружиться с вами.
-Подружиться, — недоверчиво повторила Эмэйзин, -дружба, конечно здорово…Вот только с чего бы вам с такими дружить…
Кобылка нахмурила лоб и сощурилась, усердно пытаясь ответить самой себе на этот вопрос. Но тут заговорил Хуфманн.
-Фройляйн не возражает, если я задавайт некоторый вопрос вашего брата?
Эмэйзин отвлеклась мгновенно от мыслительного процесса и гулко, громко, даже несколько вульгарно рассмеялась несвойственным ей низким голосом.
-Дохтур, слышьте чё, а чёй-то вы так чудно говорите-то?
Хуфманн нахмурился недовольно, но положение спас Даймонд.
-Эми, доктор – иностранец, он говорит со свойственным для его страны акцентом. А какой у вас…хмм…милый…смех, — сыронизировал Даймонд. Впрочем, Эми иронии не уловила.
-Нормальный смех. Какой надо, — смущённо проворчала она, покраснев, -А с братом моим, — обратилась она к доктору, — говорите на здоровье. Токмо ничё от него не узнаете дельного. Он же тупица. И это, не пужайте его, — строго добавила кобылка.
Хуфманн улыбнулся заверил, что всё будет в порядке. Подсев к покрывалу поближе, он заговорил мягким, дружелюбным голосом.
-Грйэт! Сдрафстфуй! Я – доктор Хуфманн. Как насчёт немного разговаривать со мной?
Покрывало недоверчиво пошевелилось, но Грэйт так и не появился.
-Ну-ну, мой малтщик, не нужно пугается меня! Ну же, вылезайт, и доктор дать тебе вкусный леденец!
В подтверждение своих слов хуфманн вынул из своего маленького саквояжика большой красный леденец на палочке.
Покрывало откинулось и на свет появилась физиономия Грэйта с удивлённо вытаращенными голубыми глазами и чуть приоткрытым ртом.
-Конфета…Дайте конфету, — промычал смущённо Грэйт и потянулся к леденцу губами, капнув слюной на пол.
-Нет-нет, юноша, не так бистро!, — Хуфманн был очень рад установившемуся контакту, -Для начала сказать мне сколько тебе лет? Ну же, не стесняйся.
Грэйт испуганно посмотрел на Эми, но та лишь вздёрнула бровями, пожала плечами и коротко кивнула. Грэйт посмотрел в потолок, затем в пол. Нахмурившись и высунув язык, он словно что-то соображал. Наконец, счастливо заулыбавшись, выставил передние копыта вперёд и воскликнул:
-Вот стока!
Хуфманн тут же сделал несколько пометок в блокноте и спросил:
-Грэйт, сказайт мне, ты знать, какой сегодня день?
Жеребец часто закивал и тут же ответил:
-Сёдня тёплый день. Я даже вспотел. Дохтур, смари, чё у мя есь!, — Грэйт вынул из-под покрывала булыжник и протянул Хуфманну. Тот поднёс магией камень поближе и вновь что-то записал.
-Дэто ты находить сам? Грэйт, ти есть болшой маладетц!, — похвалил Хуфманн жеребца, отчего тот довольно заржал. –Но сказайт, что дэто есть такое?
Грэйт, улыбаясь, смотрел на доктора и не отвечал. Хуфманн задал вопрос, но Грэйт продолжал сидеть и улыбаться, не отвечая. Доктор положил камень рядом с Грэйтом и тот вдруг ответил.
-Мне Эми сказала вон там землю копать и всё, чё найду в ней в дом нести. Я там всякую картошку нашёл. И вот эту штуку, — он указал на камень. –А Эми говорит – не надо нам этих камней, оставь себе. Я оставил и потом забонькался.
Доктор с любопытством посмотрел на Грэйта и приподнял одну бровь.
-Ты сделать что? За-бо…
-Забонькался, — повторил Грэйт и рассмеялся.
Попытки разузнать, что это значит, ни к чему не привели. Жеребец просто хохотал, когда слышал это слово.
-А ещё, знаешь чё, дохтур, — заговорил вдруг Грэйт, просмеявшись, -там вон живёт Стоун и ещё там ребята всякие, они мне говорят, Грэйт, привези нам огромных тяжёлых камней и мы тебе дадим морковку. Я привёз, а они говорят – а теперь вези обратно. А как привезёшь, скажешь Эмке, что она ш..шл..шклю…хлю…Нипомню. Я привёз камни, а Эмке сказать забыл. А они мне морковку так и не дали. Я думаю, у них её нету и я им сам привёз мешок. Ну чё бы у них тоже была.
Грэйт замолчал, ожидая похвалы и одобрения. Даймонд, сидевший к Эмэйзин ближе, почувствовал, как она раскаляется, как стало жёстким её дыхание, как скрежетнули зубы.
-Ублюдки, дерьмо бизонье, я им все суставы раздроблю!, — вскричала Эмэйзин, вскочив с места. От такого напора вздрогнул даже Хуфманн, а Грэйт, охнув, сорвался с места и вылетел из дома вон, скрывшись в сарае.
Кобылка в ярости кинулась к дверям, но Даймонд успел магией запереть дверь. Он мягко, но настойчиво остановил Эми и заговорил:
-Эми, послушайте, ваш гнев оправдан. Но прошу вас, успокойтесь, возьмите себя в копыта!
-Да хрен там! Я убью этих козлов!, — гремела кобылка, вырываясь из крепких копыт Даймонда.
-Эми!, — строго окрикнул её единорог, -Вы девушка! Вы нежное и хрупкое создание, несмотря на то, какой сильной и волевой являетесь. Но драться вы не должны. Позвольте нам с доктором разобраться с этим.
Кобылка присмирела и удивлённо уставилась на Даймонда.
-Вы – леди, Эмэйзин Грэйс. Не стоит вам марать о этих негодяев копыта. Позвольте мужскую обязанность взять на себя мужчинам.
-Эт чё, вы их мутузить пойдёте?, — шокировано спросила Эми.
Даймонд тихо засмеялся и помотал головой.
-Не за чем прибегать к такому варварству. Я попробую цивилизованно поговорить с ними.
Эмэйзин скорчила кислую скептическую физиономию и протянула:
-Нууу, то-то и оно…Так что давайте-ка я лучше помараю свои копыта. Мне не в первой. Не доверяю я всей этой болтовне. Лучше уж вмазать как следует.
-Давайте сходим к этим пони? Уверен, мы сможем договориться. Я неплохо убеждаю. А доктор останется с вашим братом. На всякий случай.
Эми помялась, но согласилась, сославшись на то, что ей просто стало интересно, чем это закончится. Он не доверяла методам Даймонда и не очень-то доверяла Хуфманну…Но откладывать выяснение отношений она не хотела.
До фермы Стоунов было примерно пятнадцать минут ходьбы, которое Даймонд и Эмэзин провели в беседе. Эми рассказывала о ферме, соседях, родителях. При том она хоть и отмечала нелёгкую долю сою, но не жаловалась. Эми считала ниже своего достоинства «скулить» по таким пустякам. Всегда есть тот, кому хуже, говорила она. Даймонд же подбадривал ей, как мог, поддерживал и время от времени, вызывая возмущение кобылки, отмечал её грубую и нескладную речь.
-Знаете чё, мистер? Не нравится, как я грю – не слухайте! Я привыкла к одному, вы – к другому. Неча меня переучивать. Я ужо учёная!
-«Не слушайте», «уже», — поправлял Даймонд посмеиваясь. Всё-таки Эми очень понравилась ему, и он находил удивительно очаровательным её раздражение. Впрочем, испытать на себе её полноценный гнев единорог не рискнул бы.
Уже на подходе к ферме Эми и Даймонд встретили двух крупных жеребцов и одну не уступавшую им кобылу. Они сидели на траве и пили сидр, смеясь и громко разговаривая.
-Эми, это они?, — тихо поинтересовался Даймонд, на что пони гневно кивнула.
-Господа! Любезные!, — окликнул единорог гуляк, но те не удостоили его даже взглядом.
-Эй, вы, мешки навоза! К вам обращаются, говнюки!, — прокричала Эми Стоунам, на что они отреагировали.
Поднявшись с земли, они, лениво покачиваясь, и посмеиваясь подошли вплотную к Эми и Даймонду.
-Гляньте, кто тут! Нищебродка Эми!, — загоготали пони.
-Эй, как там твой братец?, — спросила нахально кобыла, бывшая на две головы выше Эми и раза в два её шире, -Скажи ему, что если ещё раз припрётся ко мне, я спущу его с обрыва! Не хватало мне, чтобы ещё всякие дебилы ко мне клеелись! С цветочком пришёл! Подумать только!, — хохотала она вместе со своими «компаньонами», -Хорошо хоть отвлёкся на эти камни…Тупица…
Эмэйзин просто клокотала от гнева, но Даймонд, предчувствуя неладное, встал перед ней, заслонив то ли её от Стоунов, то ли Стоунов от неё.
-Послушайте любезные, мне кажется, вам стоит быть дружелюбнее, — начал он, но тут один из жеребцов набрал полный рот сидра и с шумом окатил им Даймонда под дружный хохот. Прикрыв глаза и медленно выдохнув, единорог прошипел:
-Это дуэль, сударь…
Тем временем Хуфманн вошёл в сарай. Осторожно подойдя к забившемуся в угол Грэйту, он улыбнулся и молча протянул магией леденец. Жеребец недоверчиво посмотрел на угощение, на доктора, снова на угощение и наконец вцепился с жадностью в конфету, чмокая, скуля и капая слюной.
-Скзайт, Грэйт, ты желаешь быть умный? Отщень умный, я бы сказайт, гений!
Грэйт яростно закивал головой, не выпуская изо рта леденец.
-Я хашу быщь умным. Шобы не огоршать Эми. Шобы уметь шитать, щитать и шобы Брики Штоун в меня влюбилась, — он смущённо заржал, -и вще оштальные девочки тоже.
-Я обязательно сделать тебя умнейший пони в Эквестрия, Грэйт! Тебя будет любить всякая пони в дэтот страна! Я сделать это так бистро, что мной восхищаться сама Принцесса Селестия!
Хуфманн вдруг просиял и воскликнул, радостно улыбнувшись:
-Ну, конеЧно! Вот оно, долгоожиданный развлечение! Я предлагайт Даймонду спор – моя наука против его манеры! Что случается бистрее – я делать из дэтот жеребец гений, или он делайт из тот кобылка истинную леди! Ха-ха, «гонка вооружений»! Я – блистательный ум!

Полный энтузиазма, Хуфманн принялся писать письмо в свою кэнтерлотскую лабораторию с требованием готовиться к скорейшей операции. В согласии Эмэйзин он и не сомневался.
Двери открылись, и в дом ввалились Эми и Даймонд. Точнее, Эми проковыляла, неся на плече изрядно потрёпанного, поколоченного и помятого Даймонда. Сама Эмэйзин выглядела немного лучше, но лишь за счёт того, что она знала, как себя вести в сельской драке.
-«Переговоры», «я их убедю»…Воин, — усмехнулась Эми, свалив стонущего Даймонда на кровать.
-Дохтур, принимайте больного! Изрядно ему бока намяли, но ничего, держался молодцом. Особливо со своим рогом магическим неплохо управлялся. Это нас и спасло, — Эми дружески потрепала единорога по гладко уложенной некогда гриве. Теперь же на её месте были растрёпанные и мокрые от пота волосы.
Не обращая внимания на причитания и возмущения доктора, Эми вышла из дому в сарай, чтобы принести кое-какие медикаменты, травы и тазик с водой.
-Да, Хенгст, — слабо посмеялся Даймонд, -Эти селяне знают толк в драке, — он поморщился от боли. –Зато было не скучно.
-Даймонд, я хотеть делиться с вами один задумка!, — воскликнул Хуфманн и начал спешно излагать свой план. Маска превозмогания боли плавно сменялась на довольную улыбку, с какой и пришли утром единороги.
Приняв условия спора, единороги цокнули друг друга по копытам, ознаменовав начало пари.
Тут вошла Эми. Она несла в зубах тазик с водой, а на спине у неё висели две сумки с простыми медикаментами.
-Эми, — позвал её Даймонд, -скажите, а вы не хотели бы пожить в Кэнтерлоте?

Вопрос ошарашил кобылку, и она чуть не выронила тазик, но Хуфманн вовремя придержал его.
-Чё мне там делать-то?, — настороженно спросила она.
-Я хотеть помогайт ваш брат становиться умным! Я же доктор. Я смогу сделать из него гений! И притом совсем бесплатно, так сказать, из благих намерений.
Единороги испытующе воззрились на кобылку. Она была в растерянности, глаза её бегали из стороны в сторону…
-Я…Я и не знаю даже…не авантюристка я. Покдать ферму…А ну как случится с ней чаво? Да и брата под нож класть…
-Всё исключительно безопасно!, — воскликнул Хуфманн.
-Да вы мне тут не это…Не гундеть, — задумчиво отмахнулась Эми копытом, -С другой стороны, это была мечта родителей…Грэйт – умница, — она усмехнулась, -А, ладно. Хуже уже наверно не будет. Давайте. Я согласная.