Принцесса Селестия меняет профессию
Глава 6: Дипломаты поневоле
— Эй, фараоны! Нечего в мою сторону эти штуки пихать! – Милославский отвёл рукой маячивший перед ним наконечник копья. Даже осознавая, что его повязали со всеми концами, он не выходил из своего обыденного амплуа. Авантюрист вновь собирался доказать всем, что заведомо проигрышных партий не бывает. В конце концов, это был его талант — видеть возможности там, где все остальные видели только выжженную пустыню.
— Где принцессы?! – повторила свой вопрос фиолетовая кобыла.
— Ты про белую крылатую лошадь и ещё такую же синюю? – попытался припомнить Жорж.
— Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом «лошадь», но теперь тебе точно не отвертеться! Так, где они? – она приблизилась к нему ещё на шаг.
— Это всё Тимофеев! А я ему гово…
— У-ух, шляпа! — у управдома уже сдавали нервы, и он решил не сдерживаться и обрушить на инженера, которого винил во всем случившемся, всю нецензурную лексику, которую только знал. Но его резкий выпад был очень быстро пресечён Милославским. – Ты что, собака, делаешь?! Молчи по-хорошему! – сквозь зубы прошипел он, угрожающе продемонстрировав пальцы рогаткой. Разобравшись с Буншей, он поспешил вернуться к лавандовой «собеседнице».
— Где принцессы, значит? – вновь переспросил кобылу Жорж, вернув своему голосу саркастический оттенок.
«Что же ей такого сказать? Чёрт, не могу трезво мыслить, глядя на всё это!» — ломал голову над ответом Милославский. Он лучше всякого понимал, что блефовать и нагло лгать можно, лишь имея на руках хоть какие-то карты. А что здесь? Он окружён неизвестными ему, равно как и всему человечеству, существами, находясь при этом в чёрти знает каком мире!
«Нет, товарищи, с такими «козырями» не разгуляешься и не поблефуешь! Попробовать что ли с другого конца?.. Эх, была не была!»
В конце концов, навыки общения были основным товаром настоящего авантюриста; зачастую, даже и вовсе единственным. Прямо как сейчас, когда перед лицом Жоржа маячили острые железки.
— Поменялись мы с ними, вот что! – смело заявил он.
— То есть… как это поменялись? – опешила принцесса.
— Очень даже просто. У Его Высочества Случая очень специфическое чувство юмора. И нас, как и ваших принцессы, иначе как заложниками его злой шутки и не назовёшь. – Милославский развёл руками. За иронической ухмылкой он прятал нарастающие переживания по поводу своей крупной ставки на правду.
«Надеюсь, этот инженер запустит свой чёртов агрегат в скором времени. Не знаю, сколько мы тут ещё протянем…»
– Ты… ты лжёшь! – последнее заявление здорово пошатнуло твёрдость Твайлайт. Мораль пегасов это задело не меньше. – Немедленно сознавайся, что вы сделали с принцессами!
– Да чего не понятного-то?! Мы здесь, а они там! – пояснил Жорж, театрально жестикулируя руками.
И действительно, что они могли с ними сделать? Волшебница первым делом просканировала чужаков на предмет магической ауры и абсолютно ничего не обнаружила. В булыжниках на обочинах эквестрийских дорог и то магии больше будет! Да и физически они особо ничем не выделялись, в то время как аликорны, сочетавшие в себе ловкость пегасов с силой и выносливостью земнопони, могли и без всякой магии повергать врагов десятками. С какой стороны не посмотришь, слова этого наглого пришельца походили на правду. Пугающую и совершенно дезориентирующую Твайлайт правду.
С остекленевшим взглядом, выражавшим непостижимое изумление, медленно и сокрушённо она опустилась на круп. Мысли смешались, кружились в голове с завидной самому Дискорду хаотичностью и даже не собирались прекращать этот сабантуй.
– Наставница… Луна… – рассеяно лепетала лавандовая кобылка, вперив воспалённый взор в брусчатку. Она старалась не верить в исчезновение сестёр, но других объяснений случившемуся найти просто не могла. Холодные щупальца паники беспрепятственно завладели Твайлайт. И, глядя на неё, многие гвардейцы неосознанно заразились этим же страхом и смятением. – Принцесса, как же я тут одна без вас? Делегация… что я им скажу? Что же…
«Ага. Она рассеяна, подавлена, она в замешательстве. Этим нельзя не воспользоваться. Раз уж они говорят на одном языке с нами и с похожими интонациями... Это может сработать...»
– Какая ещё делегация? – участливым тоном озадачил кобылку Милославский. С опаской поглядывая на копейщиков, он приблизился к пони, чтобы лучше её слышать.
– Делегация послов из северной страны Грифония, – запинаясь, бормотала Твайлайт, даже не глядя на оппонента. – Принцессы…. они назначили им аудиенцию. Осталось каких-то пятнадцать минут… Что же делать? Что же делать?
– Делегация послов? Грифония? – произнес проходимец так легкомысленно, словно знал, о чём говорит. – Предоставьте их нам!
Твайлайт вмиг перестала трястись мелкой дрожью и подняла на человека широкие, как блюдца глаза. Она не верила своим ушам, но в тоже время была уверена, что ей не послышалась.
– Повторите ещё раз то, что вы сказали, – потребовала принцесса.
– Предоставьте этих ваших послов из… в общем, мы вашу проблему решим, даже не сомневайтесь.
– Но они хотят видеть Её Высочество Селестию… или Луну…
– Да забудьте вы про этих Селестий и Лун! – отмахнулся Жорж. – Их тут, в отличие от нас, нет.
– А вы сами-то кто?! – Твайлайт поднялась на ноги и вновь подошла к человеку вплотную. – Каким образом вы собираетесь это сделать?!
– Очень хороший вопрос! А главное – своевременный! – С видом учителя, хвалящего нерадивого ученика за наконец-то данный правильный ответ, Милославский широко улыбнулся. – На вашем месте, я бы задал его первым…– Следующие слова вор произнёс на два тона тише. – Мы – ваш единственный и неповторимый шанс на успех мероприятия, которое вот-вот разрешится не в вашу пользу, дорогая!
Это «не в вашу пользу» разлетелось по сознанию и телу Твайлайт со скоростью карнавального фейерверка, вызывая неприятную дрожь.
– …вам крупно повезло, что именно мы, а ни кто-то другой, оказались в этой непредвиденной ситуации, – между тем продолжал Жорж.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – собрав остатки самообладания, вставила принцесса.
Заслышав в дотоле дрожащем голосе лавандовой кобылки нотки недоверия, Милославский перешёл в наступления.
– На ваше счастье, уважаемая, перед вами не какие-нибудь бродяги, а знатоки своего дела, – с важным видом поправляя пиджак, непринужденно ответил Жорж. – Мы не первый раз разрешаем конфликты, подобные вашему…
Твайлайт недоуменно уставилась на пройдоху.
– Ловлю, ловлю Ваш непонимающий взгляд и нижайше прошу прощения! Я совсем не представил своих коллег по ремес…то есть, по профессии! – Милославский не повёл и глазом, театрально расшаркавшись. – Вон тот, мрачный – Светлейший Самодержец Всея Руси. Что там ваши луны и солнышки против него – монарха с большой буквы?
Твайлайт перевала взгляд на грозного царя. На краткое мгновенье стушевавшийся взгляд лавандовой принцессы пересёкся с тяжелым взором из-под косматых бровей самодержца. И если до этого кобылка и имела какие-нибудь сомнения насчёт подлинности представляемого вором царя, то сейчас ничуть не сомневалась – перед ней, как минимум, по-настоящему волевая личности.
– Взглядом птицу сшибает, не правда ли? – Милославский, не теряя времени даром, обильно удобрял почву своего замысла, не стесняясь в словах и комплиментах. – Такие он дела проворачивал – аж страшно становится! А вот ещё когда…
«Святая Селестия, куда всё катится? – судорожно соображала принцесса, провалившись в прострацию. – Постарайся не сделать всё хуже, чем есть, Твайлайт… постарайся…»
Она с трудом отбросила гнёт мрачных мыслей, рисующих самый худший расклад. И, кое-как поборов навязчивое желание забиться в дальний угол, попробовала ухватиться за протягиваемую чужаком соломинку.
– А кто ваш второй спутник, и отчего он так дрожит? – спросила Твайлайт.
– Эка вы загнули, Ваше Вашество! Будь вы в нашем мире, за такой вопрос Вас бы подняли курам на смех! Кто не знает…– Милославский запнулся, пронзительно взглянув на дрожащего, как осиновый лист, Буншу. Но тот, ничего не замечая, продолжал кусать ногти, пугливо осматривая пернатое окружение. Подмигнув управдому, Жорж вновь смерил последнего суровым взглядом, который и на сей раз остался без ответа.
– Кто там, откуда мы родом, не знает радетеля, человека, на плечах которого держится целый столичный город… – На сей раз слова вора были сопровождены крепким прицельным ударом под рёбра находящегося в прострации управдома.
– Иван Васильевич Бунша, – ойкнув, произнёс побелевший управдом.
– …Ивана Васильевича Буншу, – закончил Милославский. – Выдающегося общественного деятеля, чей пытливый ум курирует всю столичную промышленность и энергетику! Про таких, как он, говорят: «Светя другим, сгорает сам!». А уж в решении экономических и земельных вопросов нашему дорогому Ивану Васильевичу вообще нет равных! Правильно говорю?!
Кивок со стороны Бунши подтвердил сказанное проходимцем.
– Вот, видите: всё так, – Жорж лениво потянулся. – А что до дрожи – переволновался Иван Васильевич, да и сердце уже не то! Хотя, от такого радушного приёма у любого инфаркт случиться может! – с последними словами Милославский укоризненно оглядел пегасов окружения.
— Принцесса, может, нам их изолировать? – командир отряда стражников, будучи раздражённым поведением чужака, решился, наконец, проявить инициативу.
В голове Твайлайт продолжала бушевать буря. «По крайней мере, их уверенность можно противопоставить грифоньей. Будем честны, я сейчас отнюдь не в лучшей форме для грядущих переговоров. О, Селестия, без Вас и моих друзей я просто не справлюсь...»
— Уберите оружие, – решительно потребовала кобылка.
— Убрать оружие?! Но, Принцесса, они могут быть опасны! – воскликнул офицер, возмущенный таким приказом.
«Я? О-о-ох... конечно опасны… но в нашем положении…»
— Вы не ослышались, – решившись, повторила лавандовая аликорн. – Нам следует быть вежливее и не вести разговор, наставляя на собеседника копьё.
«Навыки общения, вот в чем все дело, – торжествовал про себя Милославский. – Специальные навыки общения. Прежде чем обвести человека вокруг пальца, нужно заставить его очень сильно захотеть быть обманутым. Вот это и есть трюк, трюк всех трюков. Стоит лишь поменять взгляд людей на мир, позволить им видеть его именно таким, каким они хотят его видеть, дать им надежду. А затем они сами радостно поддадутся твоему обману...»
Пегасы подчинились и направили наконечники верх, прислонив древко к боку. Однако формация была сохранена: ни один из них и на дюйм не сдвинулся с места.
— Вы представили своих коллег, но своё имя так и не назвали, – обратилась к авантюристу пони.
— Я артист Больших и Малых Академических театров, а фамилия моя… фамилия моя слишком известная, чтобы я вам её называл! Поэтому обойдёмся именем — можете называть меня Жоржем, – представился прохвост.
— Принцесса Твайлайт Спаркл, – обрывисто представилась кобылка, не оценив скользкость собеседника. – Не думайте, что произошедшее сойдёт вам с лап. Вы создали огромную проблему, и, несомненно, будете участвовать в её решении… да, пусть будет так.
– Пусть, пусть. А сколько у нас время? – поинтересовался Милославский.
– У нас его нет.
– Однако думаю, минутка всё же найдётся, – требовательно объявил человек. – Мне нужно кое-что уладить с коллегами.
Один из главнейших принципов авантюризма – работай один. Оно и понятно: чем больше народу участвует в авантюре, тем проще всему сорваться, и тем меньше будет твоя доля. А делиться люди подобной породы ой как не любят, если вообще умеют. А потому авантюристы — сплошь и рядом прожженные самовлюбленные эгоисты, не брезгающие ничем для достижения своих корыстных целей. Милославский почти не отличался от большинства своих «коллег по ремеслу», предпочитая работать в соло, однако у всего есть свои исключения. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, и это Жорж уяснил, как только переступил порог чуждого человеку мира. Он ясно осознал тот факт, что в одиночку на чужбине достичь своей цели будет непросто, а потому стоит на время забыть о некоторых принципах, и начать работать коллективно.
Если с управдомом кооперация была, пусть и худо-бедно, но налажена, то с царём – полный голяк. Жорж намерился исправить это как можно скорее.
— Ну, государь, попробуем прорваться? — тихо, так чтобы никто из пони ничего не услышал, начал Милославский своё знакомство с именитой исторической личностью. Его гневный взгляд из-под густых бровей, встретившись с прищуром проходимца, заставил последнего проявить немалое усилие, чтобы не отвернуться.
— По что ты, человече, с нечестью поганой словом обмениваешься? Ежели не антихристов холуй ты, крестом их животворящим опалить должен!
— Не стоит, государь, – начал изъясняться Жорж, старательно подбирая слова, – не подействует он на них, ибо не нечисть они вовсе.
– Ложь – прибежище нечистого. Не с ним ли я речи веду? – ответил на это царь, презрительно смерив собеседника.
– Был бы я нечистым, смог бы я так сделать? – Милославский показательно коснулся усыпанного самоцветами креста, висящего поверх царского кафтана, и показал руку Грозному. – Неужто чёрт я после этого?
Иван Васильевич промолчал. Судя по смягчившемуся взору, действо Жоржа возымело положительный эффект.
– И эта шушера цветная тоже не нечисть никакая, – продолжал он. – У них самих вон положение не шибче нашего. Нам ещё им помогать придётся. Да-да, никуда не денешься, государь. Придётся.
– И что же им надобно?
— А случилось то, царь Великий Государь, что на землю их пришли послы царства северного, — продолжал излагать Милославский. — С недобрыми намерениями явились. И просят они помощи нашей, чтобы переговоры провести.
— Северного молвишь? С недобрыми значит? Хм…– задумчиво протянул царь, — Ну, если смиренно просят…
— Так вы согласны, Государь? – наседал Милославский, вытягивая из царя соглашение.
— Передай им следующее, боярин: любой православный, а тем паче царь, обязан протянуть длань помощи тому, кто смиренно об этом просит. Пусть они и нехристи поганые... Скажи им, боярин, что царской милостью они обделены не будут.
— Передам всё как есть, Государь! — протараторил Милославский и отвесил лёгкий поклон. – Справимся же? Справимся! Где наша не пропадала! С вашей-то помощью...
– С божьей помощью, боярин. С божьей, – поправил его Иван Васильевич.
– Разумеется.
Милославский, решив удостовериться в сплочённости команды, потянулся к плечу управдома.
— А вы, товарищ, будете помогать вести с послами переговоры?
— Ни за что! — воскликнул управдом, — Я буду вести переговоры только с соответствующими инстанциями!
«Ну, шляпа!» — про себя прорычал Милославский, вконец раздражённый тупым поведением недальновидного управдома.
— Ты что же, проклятый, не понял ещё, в какую историю мы влипли?! Ты что же, собака, хочешь, чтобы нас отсюда вперед ногами вынесли? Убью! — зло заговорил Жорж, надвигаясь на Буншу.
— Как это, вперед ногами? — испуганно пробормотал Иван Васильевич под напором Милославского.
— Вот так вот! В деревянном макинтоше! Будешь как Ленин — живее всех живых! — не ослабляя натиска, продолжал сгущать краски Жорж.
— Хорошо-хорошо! Я согласен!
— Вот так бы сразу, а то разыграл тут драму! От тебя ничего и не потребуется, кроме как стоять и кивать. Я понятно объясняю?
— Понятно-понятно, – подавленно пробурчал Бунша.
Проходимец самодовольно развернулся и направился к покинутой на время и уже начавшей нервничать принцессе.
– Ну, Ваше Вашество, мы готовы. Напомните только, кем эти послы-то будут?
– Грифонами из империи, лежащей в северных горах.
– Извините, грифоны – это такая национальность? – переспросил Жорж, в голову которого стали закрадываться опасения.
– Грифоны – это народ. Вы разве никогда не слышали о таких? – тон Твайлайт приобрёл оттенок подозрительности.
– Слышали-слышали, – улыбнулся проходимец. – Это те, которые с крыльями орла и ногами…
– Льва. Да, они самые. Нужно провести с ними деловой разговор без ощутимых последствий для нашего государства.
«А о нашей сохранности даже не заикнулась! Но, может быть, эти переговоры с грифонами будут хоть чем-то отличаться от заключения в клетке с летающим львом, который тебя даже на дереве сожрёт! Куда ни плюнь – каждая тварь с крыльями! Так, моим «коллегам» об этой детали пока что лучше не знать… Зато, оказав лошадкам такую услугу, мы наверняка заслужим их доверие. А доверие — это всегда прибыль...»
— Мы готовы, — бодро отрапортовал Жорж. — Веди!
— Ну, наконец-то! – оживилась принцесса. – Послы уже наверняка ждут нас в тронном зале! Следуйте за мной.
Жорж повернулся к Бунше с царём и, махнув им рукой, предложил идти за ним. Иван Грозный, опираясь на посох, зашагал за Милославским, а следом поплелся и управдом.
Идущая впереди фиолетовая кобылка сделала знак пегасам, и те с повиновением расступились, создав брешь, через которую прошествовала принцесса, а за ней и вся троица. Проходя мимо стражей, Бунша поежился, глядя на острые наконечники их копий, а царь Всея Руси, на всякий случай, положил руку на навершие кинжала.
Миновав парадный вход, они начали подниматься по лестнице, с обеих сторон которой неподвижно стояли гвардейцы. Подходя к тронному залу, Твайлайт на всякий случай бегло рассказывала людям об их оппонентах.
— Грифоны, сами по себе — народ воинственный. Между нашими государствами постоянно возникают конфликты на почве «спорных» территорий, которые испокон веков были нашими, что, в принципе, не мешает им точить на них клювы. Их частые вторжения на северные границы в прошлом были обыденным делом…
Жорж равнодушно молчал, словно и не нуждался в этой информации, но на самом деле жадно хватал каждое слово. Царь слушал, сильно нахмурившись. И без того бледный Бунша почти что достиг цвета мела.
— Они из тех, кто почитает грубую силу. Старайтесь быть как можно решительнее. Они сразу почувствуют малейший страх или нерешительность — у них на это нюх.
«Не только у них чутьё на такие вещи! — самодовольно хмыкнул Милославский. — Ну, поглядим, кто кого!»
Лекция прервалась – они добрались до нужных им дверей. Гвардейцы молча отворили их, и перед людьми предстал тронный зал, из которого Жорж с Буншей недавно сматывали удочки. Теперь он был полон почётно выстроившихся стражников.
В конце зала троицу ожидали послы Грифонии, нетерпеливо скребущие пол устрашающе острыми когтями. Милославский, не замедляя решительную походку, размял затёкшую шею и поправил воротник пиджака.