Чужая магия: Сонная реальность

1.

Даже недостроенный, Замок Ночи если и не нагонял ужас одним видом, то некий трепет в сердце вселял точно. Возведение обители ночной принцессы не прекращалась ни на минуту ни днём, ни ночью, однако в сгущающихся сумерках всё меньше рабочих желало работать внутри. Постепенно все они оказались снаружи, занимаясь отделочными работами внешних стен.

Стоит отметить, что из освещения Луна признавала только огонь, пусть и заговорённый, так что по ночам рабочие трудились при неверном свете множества костров и факелов. Алые всполохи и длинные дрожащие тени добавляли окружающему потустороннюю фантасмагоричность, так что желающих приближаться к замку ночью не было…

Желающих не было, но были обязанные присутствовать – строители, охрана и обслуживающий персонал принцессы.

А этой ночью к ним прибавилась одна единорожка, получившая приглашение от правительницы Эквестрии. Приглашение, об игнорировании которого не могло быть и речи…

Винил вздохнула, собираясь с духом, и притворно легкомысленно поскакала к воротам. Пара фестралов, охранявших входную арку, скользнули по ней взглядом и остались неподвижны: по–видимому, они были предупреждены о гостье. Прогарцевав мимо них, единорожка медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы: она сама и не заметила, как затаила дыхание.

На самом деле Винил не боялась ни замка, ни его хозяйку… Ну, как не боялась? Она знала Луну несколько лучше, чем большинство эквестрийцев и не думала, что та её съест или сделает что–то плохое. Однако официальное приглашение и обстановка сделали своё дело.

«Чьё больно воображение всё это выдумало?» – думала пони, шагая по длинному коридору, скупо освещённому редкими светильниками. Даже полная луна не могла пробиться сквозь тёмные витражи, заставляя цветные стёкла лишь светиться зловещим светом. На стенах висели картины, преимущественно портреты Луны в образе Найтмэр Мун; редкие полотна с Селестией или мирными пейзажами на их фоне казались чуждыми и пугающими.

Очередная дверь сама собой отворилась перед кобылкой, и она вошла в коридор, перегороженный множеством тяжёлых бархатных занавесей. На каждой из них несколькими скупыми штрихами древнеэквестрийского было начертано по слову, и, проходя сквозь стены ткани, Винил невольно читала написанное, шепча:

– Эшейк – неудача, деплепсия – истощение, небунье – безумие, элементул – стихия, крима – убийство, разбойул – война, молима – мор, тимп – время…

Занавесь времени оказалась последней. Пройдя её, пони остановилась у массивных ворот, окованных серебром.

Как и прежде, створки дрогнули и медленно подались навстречу кобылке. В открывшемся зале была абсолютная тьма, за исключением узкого коридора света, создаваемого двумя рядами свечей. Изогнутые стенки подсвечников позволяли огню освещать лишь узкий участок пола меж рядами светильников. Всё, что находилось за его пределами, скрывалось в густом как патока мраке, даже размеры залы было невозможно определить. Под ногами лежал толстый ковёр, скрадывающий звуки шагов и не позволяющий эху гулять по помещению.

Впереди виднелся крохотный островок света, в сердце которого возлежала живая часть ночи – принцесса Луна. Туда-то и поспешила Винил: как она не любила ночь, но тьма с каждой секундой всё больше давила на неё.

Подойдя на положенное этикетом расстояние, пони поклонилась и замерла, ожидая разрешения говорить.

– Я рада, что ты смогла уделить мне толику своего времени, – тихо произнесла Луна, но, благодаря акустике зала, её голос разнёсся по всему помещению.

– Я готова служить моей принцессе, – ответила единорожка, не поднимая головы.

– Подними голову, ангел ночи. Сейчас с тобой говорит не принцесса Эквестрии, а старейшина Алого клана, – зрачки Луны на секунду стали кошачьими, но тут же вернулись в обычное состояние. – Я хотела поговорить с тобой… Но прежде, не согласишься ли ты разделить со мной ужин?

– Почту за честь, – единорожка вновь поклонилась.

Ужин с принцессой Луной, как и завтрак с принцессой Селестией, привилегия немногих. Разумеется, речь идёт о личных ужине и завтраке, а не о светских раутах, где никто толком и не ест, а лишь перемывают друг другу кости да смотрят в рот венценосным сёстрам.

Рог аликорна засветился, и в зале вспыхнула ещё дюжина свечей, осветив небольшой стол красного дерева, сервированный на двоих. Принцесса поднялась с подушки и направилась к столу; Винил следовала за ней.

– Прошу, насладись этой пищей вместе со мной, дабы Голод и Жажда не коснулся наших душ!

С этими словами принцесса приступила к трапезе.

– Разделяю пищу с тобой, дабы Голод и Жажда не коснулся наших душ, – ответила пони, присоединяясь к трапезе.

Всё время, пока они не спеша ели, за столом царила тишина, нарушаемая лишь позвякивающей посудой. Когда с ужином было покончено, рог Луны засветился вновь, и вся посуда исчезла, сменившись несколькими керамическими кувшинами и высокими хрустальными фужерами.

– Сегодня я решила обойтись без слуг, – пояснила свои действия принцесса, телекинезом подхватывая один из кувшинов и наливая в фужеры густую тёмно–красную жидкость.

Сердце Винил гулко стукнуло, а во рту пересохло, когда она поняла, что это вовсе не сок. Она пила лекарство от Жажды совсем недавно, но его близость и специфический аромат сводили пони с ума.

– Не сдерживай себя, – Луна улыбнулась, и из–под верхней губы показались два острых клыка. – Сейчас это ни к чему.

Словно в ответ на её слова, из десны единорожки выскользнули клыки. Подхватив собственной магией предложенный фужер, Винил жадно припала к нему, наслаждаясь солоноватой жидкостью с металлическим привкусом. Лишь осушив сосуд наполовину, она вспомнила о приличиях и смущённо отставила его.

– Прошу меня простить.

– Ничего страшного, – спокойно кивнула Луна. – Скажи, ты ведь никогда не пила до сытости? Только чтобы не настигла Жажда?

– Да. Я чту договоры, как и все остальные члены клана, – единорожка сняла очки и посмотрела прямо в глаза ночной принцессы.

– Я верю тебе и не хочу ни в чём обвинять ни тебя, ни кого бы то ни было ещё, – подняла аликорн копыто. – Мой вопрос в другом: использовала ли ты когда-нибудь силу крови?

Сила крови… Винил читала об этом в книгах отца, но ни она сама, ни её родители никогда не имели возможности применить её. Смысл заключался в том, что после насыщения и утоления Жажды выпитая кровь давала вампиру временную силу, помимо той, что была дарована ночным ангелам.

Эта сила разнилась в зависимости от того, чья кровь была выпита. Земные пони давали силу, пегасы – скорость, единороги – магию, алмазные псы – ускоренную регенерацию, грифоны – выносливость…

Что давала кровь драконов – было тайной. Вернее, не было возможности выявить закономерность, ибо эффект разнился раз от раза. Также никто не знал, какова на вкус кровь аликорна.

– Почему вы спросили об этом? – немного растерялась Винил.

Луна прикрыла глаза – ответ был очевиден.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, – начала аликорн, – и, боюсь, что без дополнительной силы тебе с ним не справиться.

– Если это так, то не разумнее ли призвать Элементы Гармонии? – единорожка довольно быстро пришла в себя и вновь нацепила очки, скрывая светящиеся в темноте глаза.

– Магический спецназ подчиняется сестре, в каком бы виде она сейчас не пребывала. Мне удалось склонить некоторых на свою сторону, но без всего комплекта полного эффекта не будет, – Луна пригубила из бокала. – Кроме того, там, куда мы отправимся, от их силы толку будет… немного.

Винил, слушая аликорна, не спеша потягивала из фужера и не заметила, как тот опустел. Едва пустой сосуд коснулся стола, Луна вновь наполнила его. Пони благодарно кивнула – приятное тепло разливалось по всему телу: никакое спиртное не могло сравниться с лекарством.

– Куда же мы собираемся отправиться? – осмелев, спросила она. – Неужели за пределы Эквестрии?

– Это довольно спорный вопрос… Это место столь же близко и столь же недосягаемо, как две страницы в одной книге. Даже когда они плотно прижаты друг к другу, содержимое одной не станет содержимым другой, хотя и может увидеть его.

– Но бывает, что страницы всё же смазываются и отпечатываются друг на друге, – заметил Винил.

– Верно. Вот в этом-то и состоит проблема, – кивнула Луна.

Аликорн телекинезом подняла с подушки пару предметов и перенесла их к столу. Это оказались колокольчики, сделанные из матово-белого металла и висевшие на длинных шнурках. Не спрашивая разрешения, Луна вплела их в гриву кобылки.

Пони тряхнула головой, рассчитывая на мелодичный звон, но услыхала лишь глухой стук, будто они были деревянными. Единорожка удивлённо посмотрела на принцессу.

– Это особые колокольчики и здесь они не зазвенят.

Белая кобылка кивнула, принимая столь расплывчатое объяснение.

– Думаю, сейчас ты готова к краткому визиту.

Пони встали и Луна повела Винил за собой куда-то во тьму. Единорожка боялась споткнуться обо что-нибудь, но путь был свободен. После света свечей тьма казалась особенно густой и даже острое зрение ночного ангела пасовало пред тенями Замка Ночи. Если бы не едва светящиеся хвост и грива принцессы, Винил без сомнений потерялась бы практически сразу.

– Как долго нам ещё идти?– наконец не выдержала затянувшегося молчания единорожка.

– Мы пришли дюжину шагов назад. Ты просто не открыла глаза.

От неожиданности пони запнулась о собственную ногу и едва не упала – глаза и впрямь были плотно зажмурены, хотя она могла поклясться, что старалась даже не моргать, чтобы не упустить из виду принцессу!

– Не переживай, здесь так всегда. Лучше открой их, наконец, и насладись открывшимся тебе видом!

Голос принцессы звучал необычно звонко и весело.

Винил открыла глаза и, не удержавшись, села, где стояла. Они были вовсе не в замке, а на покрытом густой травой холме! Более того, была не ночь, а… А что – единорожка так и не поняла: небо было то затянуто тучами словно кляксами, то светило ясным солнцем, то перемигивалось звёздами в ночной синеве. Земля была под стать – она, словно лоскутное одеяло, лепилась из кусков, казалось, никак не связанных между собой ландшафтно. Но больше всего поразило Винил то, что «одеяло» состояло из кусков Понивиля, порой повторяющихся с незначительными различиями.

– Где мы?.. – медленно спросила пони.

– Это место называется Люме де вис.

– Что это всё такое? – пони слегка дрожащим копытом указала на раскинувшуюся пред ней картину.

– Это сны. Сны понивильцев, потому Люме де вис здесь выглядит именно так.

– Мы в мире снов?!.. – не поверила своим ушам Винил. – Разве обычные пони могут сюда попасть как-то иначе, чем заснув?

– Как видишь, могут, – Луна помогла единорожке подняться – ту немного качало. – Но сейчас нам нужно возвращаться, у тебя почти не осталось сил.

Винил тряхнула головой, прогоняя вдруг навалившуюся усталость. Послышался нежный перезвон.

– Ты правильно поняла: они звенят только здесь, в мире снов. – Луна подставила бок пошатывающейся Винил, и той ничего не оставалось, как прижаться к принцессе, чтобы не упасть. – А теперь закрой глаза и иди – иначе из Люме де вис не выбраться.

Пони послушно закрыла глаза и зашагала. С каждой секундой шаги давались всё тяжелее, будто на каждое копыто прилепили по гире. Но в какой–то момент идти стало легче, словно она выбралась из густого желе, в котором брела до сих пор. Впрочем, усталость никуда не исчезла, как и полнейшее магическое истощение.

Идти с закрытыми глазами было непривычно, но открывать их Винил опасалась… Ровно до того момента, как заметила, что на самом деле они давно открыты, просто тьма замка не позволила сразу заметить это.

– Вижу, ты обратила внимание на это свойство мира снов, – два светящихся янтарём глаза уставились на пони. – Глаза, открытые в нашем мире, становятся закрытыми в Люме де вис и наоборот. Это одно из условий прохода Границы между мирами. А кроме него, нужно моё разрешение, как хранителя Границы.

– Вы хотели сказать – Хозяйки мира снов? – они, наконец, добрались до стола, и Винил почти упала на своё место. Немного крови, оставшейся в фужере, было мигом выпито.

– Нет. У меня нет никакой власти в Люме де вис помимо свободного прохода туда и допуска кого–то ещё, – Луна разлила из кувшина остатки. – По сути, в мире снов нет повелителя. Вернее, каждый снотворец и есть повелитель своего сна, пусть он этого и не осознаёт.

– Но как же?.. Всем известно, что вы можете управлять снами пони! – силы Винил понемногу возвращались к хозяйке.

– Все в это верят, – улыбнулась принцесса. – Увидев меня, снотворец вспоминает этот миф и сам наделяет меня властью… Надеюсь, ты понимаешь, что услышанное не для посторонних ушей. – Луна не спрашивала, а утверждала. – Об этом знают всего несколько пони и мне бы не хотелось, чтобы моя, пусть и фальшивая, власть над снами эквестрийцев пропала.

Винил кивнула.

– Теперь поговорим о том, зачем я тебя, собственно, пригласила… – Луна сделала большой глоток из фужера и отставила его. – Что-то начало искажать сны. Пока это происходит только в Понивиле, но я уверена, что вскоре это явление разрастётся до куда больших масштабов. Твоя задача: выяснить, что или кто влияет на Люме де вис, а также по возможности убрать искажения. Хоть мир снов и наш мир находятся в разных плоскостях, но они связаны меж собой.

– Прошу простить мою дерзость, но почему…– единорожка запнулась.

– Почему я сама не займусь этим?.. – Луна тяжело вздохнула. – Хорошо, думаю, ты должна узнать причину.

Единорожка напряглась, готовая узнать новую порцию шокирующих откровений. Рог аликорна вновь засветился и пламя свечей взметнулось вверх, вытягиваясь в огненные шнуры. Пылающие линии сплелись в подобие обруча, в центре которого появилась молочная дымка. Миг спустя пелена рассеялась и появилась чёткая картинка…

Рабочий кабинет, заваленный горами бумаг: кипы документов и горы свитков, скреплённых самыми разными печатями. Посреди этого царства бюрократии за конторкой стояла Твайлайт, перед ней в воздухе висел десяток разных документов. Волшебница заглядывала то в один, то в другой и что-то диктовала своему бессменному помощнику. Спайк нацепил на нос пенсне и выводил на бумаге буквы, от усердия высунув кончик языка. Все пальцы дракончика были перемазаны чернилами – похоже, письмом он занимался довольно давно.

Внезапно Твайлайт остановилась и посмотрела прямо в магическое окно:

– Принцесса, – голос волшебницы был искажён, будто звучал из–под воды, – прошу прощения, но некоторые вопросы без вас не решить. К примеру, надвигающийся Гранд Галопин Гала: приглашения уже пора рассылать, а списка приглашённых всё ещё нет! Кроме того, в Мэйнхэттене…

– Хорошо, Твайлайт. Вскоре я освобожусь, и мы всё это обговорим, – кивнула Луна.

Волшебное окно рассыпалось водопадом искр, а пламя свечей вновь стало нормальным.

– Теперь ты понимаешь? – аликорн потёрла лоб копытом. – У меня совершенно нет времени. Паразитов, что сестра по недоразумению считала советниками и министрами, пришлось уволить, чтобы казна перестала исчезать, а новых найти не так уж и легко… Ну что, ты согласна мне помочь?

– Принцесса, а вы уверены, что моя кандидатура подходит? – Винил поправила очки: жест, указывающий, что говорящий волнуется. – Я пробыла в том мире всего пару минут и меня полностью высушило. Боюсь, что мне банально не хватит сил на выполнение поручения!

– Об этом не беспокойся. Если других возражений нет, то у меня кое-что есть для тебя.

Принцесса взяла самый маленький из кувшинов и вылила его содержимое в фужер Винил, заполнив его доверху. Единорожка заворожено уставилась на фужер: ярко-алая жидкость буквально светилась, заметно освещая участок стола красным светом!

– Что это? Неужели?.. – пони удивлённо уставилась на принцессу.

– Нет, это не кровь аликорна, если ты об этом, – улыбнулась Луна. – Её ты бы не выдержала. Но не переживай, кровь перед тобой принадлежит существу ещё более редкому, нежели аликорны.

– Разве такое возможно? – сглотнула застрявший в горле комок единорожка.

– Всё возможно в подлунном мире.

– А почему она светится? – в голове Винил некстати вспомнились уроки в школе, где рассказывали о ядовитых светящихся камнях, даже нахождение рядом с которыми было губительно.

– Потому что она всё ещё поглощает магию из окружающего мира, – ответила аликорн. – Надеюсь, не нужно пояснять, что это значит?

– Нет, не нужно… – единорожка дрожащими копытцами взяла бокал и, боясь расплескать хоть каплю драгоценного содержимого, начала медленно пить.

От жара пони бросило в пот, голова закружилась и, чтобы не рухнуть на пол, кобылка положила пылающую мордочку на стол… Такой прохладный стол.

Приятное расслабление завладело её телом так, что даже язык не хотел слушаться. Винил медленно, но верно проваливалась в сытую дрёму.

– А ты хотела крови аликорна, хотя и эту едва усваиваешь, – ещё успела она услышать голос принцессы, проваливаясь в пучину сна…