Радуга иного окраса/ A Rainbow of a Different Color

Глава 3: Взгляд

— С тебя пятнадцать кир, Хок.

Хок кивнул и отсчитал пятнадцать золотых монет на столе продавца. Лавочница, кобыла-единорог средних лет, улыбнулась и при помощи магии сложила монеты в свой мешочек на боку. В свою очередь она достала новую ястребиную клетку. В комплекте шел насест и клобук для молодых птиц. Схватив верхнюю часть клетки зубами Хок Тейл повернулся и закрепил её на спине.

— Спасибо, мисс Свитпенни. Из-за бури, что прошла пару дней назад, теперь нам нужны новые клетки для ястребов. Я так рад, что они все её пережили.

Мисс Свитпенни наклонила голову и улыбнулась как-то по-доброму, по-матерински.

— Это хорошие новости. Я бы никому не доверила заботу о них, кроме тебя, Хок Тейл. Ты так потрясающе работаешь с тех пор, как твой отец повредил крыло много лет назад.

— Правда, я потерял нашего единственного сокола-почтальона до Мамиса два дня назад. — проворчал он. — Это был первый рабочий день Ланы. Я должен был предупредить её, но…

— Я чувствую связь, — задумчиво произнесла лавочница. — Но всё-таки буря была неслабая. Говорят, это был сильнейший шторм за последние пятьдесят сезонов, но скорее всего за пятьдесят лет. В последний раз ветра завывали так сильно, когда я была маленькой кобылкой и жила в крохотном фермерском домике на открытой всем ветрам вершине холма. Я каждый день благодарю Богинь, что у меня теперь есть бизнес в городе, где от штормовых ветров мой дом защищают другие, но иногда я все же скучаю по своей старой лачуге. — тоска по давно минувшим дням отразилась на её лице, и Хок Тейл слегка улыбнулся ей. В его доме жить было непросто, но от восхитительного пейзажа и уединения он ни за что не откажется.

— Ну, не знаю, — признался Хок Тейл, пожимая плечами. — Я сидел дома и смотрел в северное окно и точно знаю, что никакого торнадо не было видно. — он сделал паузу. — Знаете, это странно…

— В чем дело, дорогой?

Хок Тейл покачал головой.

— Ничего. Просто мысли вслух. В любом случае, — заявил он, кивнув мисс Свитпенни. — я должен идти. Надо отнести клетку на почтовую вышку. Эрин и Людмила явно не будут в восторге делить одну клетку еще какое-то время.

Лавочница мило улыбнулась, когда он отвернулся, собираясь уходить.

— Конечно, конечно. Береги себя!

— И вы тоже! — бросил Хок Тейл через плечо.

Хок Тейл проходил мимо ларьков и слушал шум окружающей его суеты, обыкновенный для раннего утра. Рыночные прилавки Наречья располагались на острове, где много тысяч лет назад был крутой подковообразный изгиб на Ярчанке. Вода и время проели берег и отрезали этот клочок земли, имеющий примерно стометровую длину и вдвое меньшую ширину. Во время бури остров часто оказывался отрезанным от остальной части города, да и сейчас улицы после шторма, что был здесь пару дней назад, раскисли от воды. И тем не менее, этот клочок земли, песка и брусчатки был экономическим сердцем Наречья, и назывался он Кир-Айлендом.

Прогуливаясь по каменному мосту, соединяющему Кир-Айленд с Наречьем, Хок Тейл оказался в крошечном промышленном центре города, хотя “промышленным” его можно было назвать с грубой натяжкой. Кузнецы, стеклодувы, плотники и другие пони-ремесленники работали над своими товарами на улицах или в тени своих каменных домов, наполняя остров всеми видами товаров на продажу. Он быстро прошел мимо них и потрусил прочь от скромненьких магазинов и жилых домов, заполняющих все пространство Наречья еще около четверти мили от реки.

— Эй, Хок Тейл! Как дела?

Хок Тейл улыбнулся и посмотрел направо, где рядом с ним шагала белоснежная кобыла с ледовым оттенком в гриве и хвосте. Крылья её трепетали, когда она устраивала маховые перья морозного цвета вдоль боков, позволяя непослушному оперению немного растрепаться там, где синие кончики растворялись в белизне её крыльев. Она улыбнулась и потерлась о щеку Хок Тейла так, что он покраснел и отстранился. Когда она открыла глаза, они были радостными и ярко-синими, словно озёра под зимним небом.

— Привет, Фларри, — ответил Хок Тейл. — все лучше и лучше. Вот, прикупил кое-что для почтового отделения. Мы с Ланой были заняты пару дней назад.

Фларри хихикнула и подошла к нему по-ближе. Так близко, что их крылья почти касались друг друга.

— Могу представить: шторм, всё такое. Как прошел первый день Ланы?

— Ну… пожалуй, неплохо.

— Скольких же она выпустила?

— Одного, — засмеялся, Хок Тейл. — но самого важного.

— Так, что? Скольких он стоит: шестерых или семерых ястребов?

— Примерно стольких он и будет стоить, если нам будет нужно что-нибудь отправить в Мамис. — сказал Хок Тейл. — Мне нужно лететь туда и вернуть его в ближайшее время.

— О-о-о, — промурлыкала Фларри. — звучит весело! Я всегда хотела увидеть Мамис. Только мне нужен кто-то, кто устроил бы мне экс...

Хок Тейл усмехнулся и покачал головой.

— Я был бы более чем счастлив взять тебя с собой, если бы это не был вопрос бизнеса. Я просто улечу туда, заберу Рикки и вернусь обратно.Когда Лана научиться выполнять свою работу, то я смогу отправиться туда ради веселья. — Он поднял голову и попробовал воздух, позволяя крыльям предсказать погоду на сегодня. — До тех пор, я должен управлять почтовым отделением Наречья.

— Хорошо, — надулась Фларри. — Хотя бы привези мне оттуда что-нибудь клёвое, лады?

— Конечно, — ответил Хок Тейл. — Я всегда забочусь о моих друзьях.

На последнем слове, Фларри изобразила кислую мину, но если Хок Тейл и заметил это, то он ничего не сказал.

Они шли, обсуждали прошедшую бурю, хвастались покупками с Кир-Айленда и рассказывали друг другу о личных проектах. Фларри была художницей, которая работала в основном со льдом и снегом, что неудивительно. Кроме дома на набережной, у неё была небольшая мастерская высоко в облаках. Она создавала удивительные ледяные скульптуры, используя снег, что она собирала с перистых облаков, и воду, которую замораживала на большой высоте. Она часто занималось благотворительностью и не жалела ни одну киру для менее удачливых пони Наречья, но если она продавала свои работы, то они расходились по удивительным ценам. Излишне говорить, что она с лихвой окупала содержание двух домов.

— Порой мне становится одиноко, когда я жду замерзание воды. — проговорила она. — После того пожара…

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Хок Тейл.

— Да, но у тебя все еще есть отец, не говоря уже о Лане, — вздохнула Фларри, пытаясь успокоить дрожь в крыльях. — отстойно быть единственным ребенком.

Хок Тейл положил дружественное крыло на плечи Фларри.

— Хочешь купить сестру? Я продам те Лану задешево!

Фларри закатила глаза.

— Я её, конечно, люблю, но ты не смог бы заплатить мне достаточно, чтобы я опекала… эту… хотя бы сутки.

— А что не так? — спросил Хок Тейл, игриво приподняв бровь.

— Ну, понимаешь, — размышляла Фларри. — я зарабатываю деньги за счет продажи ледяных скульптур.

Хок Тейл усмехнулся, отлично зная к чему она ведёт. Он собрался с мыслями.

— Возможно, ты захочешь попробовать свои силы в камне. — улыбаясь, предложил он.

Фларри слегка ударила его копытом.

— Камень также легко сломать, как и лёд, дурачок. Это всего лишь вопрос правильно поставленного удара, который, я уверена, Лане удастся выяснить рано или поздно.

— Я всегда могу дать ей совет — тренировочные колёса, так сказать.

— Ага, прекрасно. — ответила Фларри с оттенком сарказма. — Так она будет еще буйней. Прямо как жеребячья игрушка, Уилли Боппер, помнишь?

Хок Тейл усмехнулся.

— Хорошо. Подумав еще раз, я беру свои слова обратно. Лана на колёсах — это страшно.

Они немного посмеялись и пошли дальше, спускаясь по одной из северных дорог, удаляясь от центра города.

— Итак, — пропела Фларри, когда они проходили мимо единорога-музыканта, который что-то бренчал на гитаре, удерживая её магией. Она бросила несколько медных кир в шляпу и продолжила. — Лана сказала, что вы нашли пони из-за гор.

Хок Тейл вздохнул.

— Что она сказала?

— Сказала, что ты заметил её довольно скоро, когда вы вдвоём летали на днях. Естественно, она не сказала, что упустила сокола.

— Естественно, — согласился Хок Тейл.

— Еще она сказала, что она похожа на незаконнорождённого жеребенка пегаса и радуги…

— Л-а-а-а-дно! Она красочная, надо отдать ей должное, — вздохнул жеребец, качая головой. — С кем Лана гуляет, что нахваталась всего этого сленга…

Фларри улыбнулась.

— Что ты так волнуешься о ней? Ей же шестнадцать. Она достаточно взрослая, чтобы самой разобраться.

— Если бы она могла сосредоточиться на чем-то более пяти минут за раз…

— Дай ей время, Хок. Она просто наслаждается жизнью. Когда тебе шестнадцать, нет времени стоять и нюхать розы. Только вперёд, вперёд, вперёд — что-то делать, что-то видеть, где-то быть.

Хок Тейл пожал плечами.

— Наверное. Просто мне хочется, чтобы она была немного серьезней. Инцидента в почтовом отделении можно было избежать, если бы она обращала больше внимания на клетки, когда чистила их.

— Верно. Но если бы она была такой, вы бы никогда не нашли эту таинственную кобылу на берегу озера, если бы вы несколько миль не преследовали сокола по сельской местности.

— Да. — согласился Хок. Он посмотрел на вершину восточного холма. — Как думаешь, Ренглер занята?

Фларри покачала головой.

— Я думаю, она пасёт крупно-рогатый скот, но кроме этого, совсем нет.

— Круто! Мне нужна её помощь в ремонте почтового поста. Может, она и брата возьмёт с собой, это было бы здорово.

Кобыла согласно прогудела, и вместе они свернули на просёлочную дорогу, покидая город в направлении фермы на холме. Как и многие холмы вокруг Наречья, это был пологий, но впечатляющих размеров возвышенность, покрытая степной травой и твердой, здоровой почвой.

— Ну, а что еще вы знаете об этой кобыле? — спросила Фларри, когда они поднимались в гору.

Хок Тейл пожал плечами.

— Совсем немного. Знаю только, что она, примерно, нашего возраста, она красочная и что она разбилась возле Ярчанки с северной стороны. Я даже не знаю её имени или откуда она.

— Ты думаешь, она из-за гор?

— Это единственное объяснение, которое я смог придумать. — сказал Хок Тейл. — Кроме Мировых Зубьев нет ничего севернее Наречья. Помнишь, как мы летали туда три или четыре года назад?

Фларри кивнула.

— Да. Там нет ничего, кроме пустынь и бесплодных земель, насколько может видеть глаз. Как пони может выжить за горами, не говоря уже о такой красочной пони. Я не могу представить никого, кто захотел бы жить там.

— Может, она и не хотела? — предположила Фларри, — Кто знает, что привело её сюда? — спросила она и пожала плечами. — Что угодно.

Хок Тейл хмыкнул в задумчивости.

— Наверное, ты права. Я бы спросил её сам, но она все ещё без сознания. Она не приходит в себя уже три дня или может быть больше. Кто знает, сколько времени она пролежала на берегу озера прежде, чем я нашел её?

Фларри крылом коснулась Хок Тейла.

— Если есть тот, кто мог бы помочь ей, то это ты, Хок. Я бы не доверила её заботу никому другому.

— Блин, совсем никакого давления.

— Тише, — хихикнула Фларри. — Ну признай, что это большое совпадение, что ваш сокол вырвался из клетки и привёл вас к ней. Богини хотели, чтобы вы нашли её.

— Ну, тогда давай молиться, чтобы я им ничего не испортил. — съязвил Хок Тейл.

— Ой, да ладно, Хок, ты справишься. Помнишь, как Лана болела пернатым гриппом?

— Она болела пернатым гриппом два или три раза. — ответил Хок Тейл, глядя в сторону.

— Ты знаешь, какой раз я имею ввиду. — вздохнула Фларри. — Тогда, когда она была больной больной.

Хок Тейл хмыкнул, но ничего не сказал.

Фларри остановила его копытом.

— Хок, она была на грани смерти, ей было очень плохо в ту зиму. Ты не отходил от неё целую неделю. Мы все думали, что ты тоже сляжешь. Тартар, да ты слег под конец, но ты спас её. Я знаю это.

— Я ничего не делал, только носил еду и воду. — настаивал Хок. — Я не врач.

— Тот факт, что ты был рядом помог ей, Хок. Не важно, что ты сделал или не сделал. Тебе было пятнадцать. Это невероятно добрый поступок для такого возраста. — с этими словами она отвесила ему подзатыльника, заставив вздрогнуть. — И перестань уже быть кислым. — отругала она его.

— Я постараюсь. — ответил он, потирая ушибленное место. Когда они пошли дальше, он иногда пробегал рысью на трёх копытах, чтобы потрогать место, где Фларри приложила своё копыто. Для такой маленькой кобылы, она могла нанести сильный удар.

Они, наконец, поднялись на вершину холма, где размытая тропинка делилась на несколько пыльных, ведущих к разным зданиям, венчающим землю. Старый амбар, красная краска на котором выцвела и шелушилась, стоял слева. Двери были открыты настежь и внутри можно было увидеть несколько стойл для скота. Все они были пусты, Ренглер, должно быть, вывела их на пастбище. Несколько стогов сена с вилами в одном из них дополняли картину.

Справа от амбара стоял простой двухэтажный дом. В целом это был крепкое, квадратное здание со старой черепичной крышей и белыми стенами. Некоторые окна были открыты, противоборствуя ранней летней жаре. Перед домом торчало простое крыльцо, деревянные полы которого были пропитаны сидром и спиртом за многие ночи, проведенные снаружи дома. Тяжелый гвоздь над дверной рамой поддерживал не зажжённую лампу, которая, несомненно, освещала крыльцо ночью. Именно к этому зданию тяготели Хок Тейл и Фларри. Стряхнув пот с крыльев, два пегаса поднялись по деревянным ступенькам и постучали в раму затянутой сеткой двери

— А? Кто это? — спросил писклявый старческий голос.

— Здравствуйте, миссис Эмбер Грейн! — ответил Хок Тейл. — Я и Фларри пришли увидеться с Ренглер. Вы не возражаете, если мы войдем?

— О-о, конечно, входите, входите! — ответила Эмбер Грейн, медленно ковыляя к двери. — И в который раз я вам говорю, что вы можете оставить все эти формальности. Я простая старая кобыла, а не какая-нибудь благородная особа из Мамиса.

Посмеиваясь, Хок Тейл открыл дверь и жестом крыла предложил Фларри пройти внутрь. Кобылица улыбнулась ему и шагнула внутрь, где она тут же приветственно обернула в крылья Эмбер Грин. Пока Хок Тейл входил, поддерживая подпружиненную дверь задней ногой так, чтобы она не стукнулась о косяк, они обменялись любезностями.

— Я так рада снова видеть вас, — сказала Грейн Фларри, когда та её отпустила. — Ренглер постоянно работает, и я рада, что у неё есть такие друзья, как вы, которые вытаскивают её время от времени.

— И все же, мне кажется, мы не так часто видимся. — ответила Фларри. — Мы все были заняты в последнее время. А тут еще город хочет, чтобы я украшала площадь на фестиваль в День Ликования.

— Правда? — недоверчиво спросила Эмбер Грейн. — Ух, ты. Большое дело. Готова спорить, тебе много заплатили.

Фларри кивнула.

— Пять тысяч кир. Кое-как уговорила их сбросить плату с десяти тысяч. — сказала она, смущенно потирая гриву копытом. — Я днём и ночью переживаю, достаточно ли хорошо у меня получится..

— А что ты делаешь? — спросил Хок Тейл.

— Пока что я не могу тебе сказать. — улыбнулась Фларри. — Тебе придётся дождаться фестиваля Ликования, как и всем остальным в городе.

Хок Тейл скорчил обиженную мордочку и Фларри хихикнула. Поставив клетку рядом с дверью, он шагнул вперёд, заключив Эмбер Грейн в объятия.

Кобыла, верная своему имени, имела янтарную шерстку и белую гриву, которая когда-то имела пшеничный цвет. Цвета пропали из её меха так же, как и её плечи поникли, а колени стали шишковатыми с возрастом. Её глубоко посаженные синие, почти серые, глаза пропадали под морщинами на её высохшем лице. Её копыта были сколоты и исцарапаны, а ноги дрожали, поддерживая её лёгкое тело. Никто не знал, как стара Эмбер Грейн, а она только улыбалась, когда её спрашивали. Несмотря на это, бытовало общее мнение, что в её возрасте было три цифры.

— Хок Тейл, я так рада тебя видеть. — сладко проворковала она. — Как почтовое отделение?

— Могло быть хуже. — сказал Хок, отходя в сторону. — Буря сорвала крышу и мы, случайно, потеряли сокола. Мы пришли увидеться с Ренглер и попросить помочь с ремонтом.

— Ты хотел сказать, ты пришел просить. Я просто увязалась с тобой, потому что у меня нет никаких дел. — заметила Фларри, с дразнящей улыбкой на губах.

Хок Тейл закатил глаза.

— Верно. В общем, когда Ренглер вернется?

— Не могу сказать наверняка. — сказала Эмбер Грейн. Ковыляя к кухне, покачивая головой. — Оооох, мои внуки — работяги. Ренглер и Комбайн еще на рассвете ушли в поле пасти скот. Я думаю, они скоро вернуться к обеду.

Пока Хок Тейл садился за стол, Фларри помчалась галопом к маленькой кухонной кладовой и просунула голову в дверь.

— Есть что попить, миссис Грейн?

Эмбер Грейн закатила глаз при звучании титула, но только села во главе стола.

— Да, Фларри. Есть лимонад и сидр. Правда они немного теплее, чем вы, пегасы, привыкли. У нас, земных пони, нет возможности использовать перьевые облака для охлаждения напитков.

— Перистые облака. — поправил Хок Тейл, слегка посмеиваясь.

Старушка махнула на его коррекцию копытом.

— Это не важно, когда ты такой же старый, как я. Никогда не понимала порыва жить на высоте двух миль над твёрдой землёй. Всего одна судорога в крыле отделяет тебя от неминуемой гибели.

— Всегда можно парить по воздуху с судорогой в крыле и, обычно, вокруг полно облаков, где можно приземлиться. — гудела Фларри у кладовой. Осторожно схватив кувшин зубами, она налила два стакана лимонада, которые она схватила крыльями и понесла к столу.

— Хм. Я все же лучше буду продолжать твердо стоять на земле на всех четырёх копытах до скончания дней. — пробормотала Эмбер Грейн, принимая лимонад от Фларри.

Хок Тейл смотрел, как она села и стала пить из своего стакана.

— Что, ничего для меня?

Фларри коварно улыбнулась.

— Богини, ты вредная кобыла. — сказал он, нехотя встал и пошел наливать себе собственный напиток. — Сегодня слишком жарко, чтобы вот так вот подставлять друг друга.

— Естественный отбор благоволит сильным. — размышляла Фларри.

— Сильным, значит? Вот, погоди, когда Ренглер вернется. У этой кобылицы злобные передние ноги. — Хок подсознательно размял правое плечо. — Никогда больше не буду играть с ней в хуфреслинг.

— Кто-то сказал Хуфреслинг?

Все трое обернулись к выходу и посмотрели на кобылу в двери. У Ренглер была бежевая шерстка и каштановая грива, которой она позволяла свободно виться по её плечам. Повязанная на лбу простая коричневая бандана подчеркивала её карие глаза и оберегала их от длинных волос. Грязь и пот покрывали её тело и копыта, особенно копыта, и частично скрывали изображения лассо на её бёдрах. Она также носила настоящее лассо на боку, крепящееся на простом ремне.

Хок Тейл улыбнулся и подошел к ней. Они приветственно стукнулись копытами.

— Я рассказывал, как мы мерились силами. — сказал он.

Спортивная усмешка смазала лицо кобылы.

— Да? Хочешь реванш? Ты же знаешь, у тебя нет шансов.

— Э-э, не особенно. Я бы хотел чувствовать свою переднюю ногу, когда завтра буду работать на почтовом посту. — Ренглер что-то пробормотала, соглашаясь, и Хок Тейл дал ей время обменяться копытопожатием и парой слов с Фларри.

— Рада, что ты понимаешь это. — сказала она, обнимая бабушку. — По еще спит?

— Нет. Он ушел в город. — ответила Эмбер Грейн. — Сказал, что собирается купить семена для осеннего урожая.

— Богини, не прошло и двух недель от начала лета, а он уже о зиме заботится. — повернувшись к кувшину лимонада, она быстро налила себе стакан и осушила его в считанные секунды. Наливая второй, она повернулась к Хок Тейлу и Фларри. После пары секунд тишины, разбавленной пересохшими глотками Ренглер, она отложила полупустой стакан и откинулась на столешницу. — На чём мы остановились?

Почтовое отделение, — напомнил Хок Тейл.

— Ах, да. Точно. И что с ним? Слышала, Лана виновата в этом.

Хок покачал головой.

— Нет, сам пост повредил шторм. Лана только упустила сокола.

— Судьба и призвание… — пропела Фларри, делая еще один глоток из своего стакана.

— Так это призвание Ланы единокопытно разрушить почтовое отделение? — спросила Ренглер. Глаза её улыбались, глядя на стакан. — Я постоянно говорю, тебе надо посадить эту кобылку под замок. Когда-нибудь она что-нибудь сломает.

— И я склонен согласиться с тобой, — сказал Хок Тейл. — Но, как Фларри тут напела, я нашел кобылу выше по течению Ярчанки.

Ренглер с энтузиазмом кивнула.

— Ага. Слышала об этом на днях на Кир-Айленде. Лана жужжит губами быстрее, чем шмель, я считаю. Кажется, весь город знает об этом. Рано или поздно её рот до беды доведёт.

— Последнее, что нам нужно, это сотни любопытных пони, желающих взглянуть на радужного пегаса.

— Хм-м-м. — задумчиво напела Ренглер. — Ну, если тебе что-нибудь понадобится. Ты знаешь, я рада помочь.

— Спасибо. — Хок Тейл кивнул. — Кстати, потому я и пришел. — подчеркнул он, глядя на Фларри, которая просто улыбнулась ему в ответ. — Можешь помочь с ремонтом почтового поста?

Глаза Ренглер загорелись.

— Что же ты молчал? Я всегда рада небольшой стройке! Просто дай мне знать, где, когда, и я буду там.

Хок Тейл улыбнулся.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Я хотел бы начать работу на днях. Сперва нужно запастись пиломатериалами. Нужно поменять всю крышу. Думаешь, Комбайн сможет помочь?

— Не беспокойся об этом, уверена, он будет только рад. — заверила его Ренглер. — Как только он вернётся с по…

Тут дверь в дом распахнулась. Все четыре пони бросили свои дела и повернулись к Лане, стоящей в дверях. Крылья её были прижаты к бокам, с неё тёк пот, а сама кобылица сгорбилась, тяжело дыша.

— Вот ты где… я… искала тебя… везде!

Хок Тейл встал.

— Лана? Что ты здесь делаешь? Что случилось?

Лана сделала еще несколько вздохов, а затем посмотрела прямо на Хок Тейла.

— Хок… она проснулась!