Экипаж "Броняши"
Глава 7
— Я чувствовала, что здесь что-то не так, — сказала Селестия. — Знаете, капитан, вначале я подумала, что вы и есть источник ощущаемого мною зла. Однако, поговорив, я поняла, что это не так. Вернувшись в Кантерлот, я сразу взялась за изучения этого феномена, однако новости опередили мой анализ. Один из патрульных пегасов доложил, что огромный район в глубине Вечнодикого леса, примерно в ста милях севернее места вашего появления, словно выжжен. Мне не хотелось думать, что ваше появление и эти события как-то связаны, однако я не могла отрицать фактов. Когда вернулась поисковая группа пегасов, отправленных на место происшествия, был уже полдень. Они доложили, что видели множество следов, ведущих от этой странной проплешины посреди леса. А также большое количество машин, похожих на ваши. Они быстро двигались на юго-восток от предполагаемого места их появления.
— Юго-восточнее, да? — уточнил я. Селестия кивнула. — Это значит, в противоположную от Понивилля сторону? — Вновь ответом мне был утвердительный кивок.
— Других поселений там нет, — продолжила белая пони. — Однако этот передовой отряд набрел на Понивилль. Пегасы-дозорные докладывают, что основная группа теперь идет сюда.
— На как далеко они находятся? — задал я резонный вопрос.
— Милях в семидесяти, я думаю, — ответила принцесса. — Как думаете, они скоро будут здесь?
Я подумал и задал встречный вопрос:
— Вы можете точнее описать эту группу?
От типа машин и их численности напрямую зависело то, как скоро отряд достигнет городка.
— Конечно. Взгляните, — рог Селестии засветился желтым светом, и ко мне подплыло несколько фотографий из сумки, висящей на боку белой пони.
Указывая копытом на каждую из них, Селестия комментировала:
— Семь таких машин, шесть таких, и вот таких тоже шесть. Десяток вот таких, — принцесса протянула мне другой снимок, — еще семь таких, восемь вот таких, поменьше.
Я с недоумением разглядывал снимки, и не мог понять, что меня больше удивляет — то ли наличие фотографических аппаратов у пони, то ли такой детальный, обстоятельный подход к вопросу, исходящий от Селестии.
Снимки меня не обнадеживали. По ним выходило, что во вражеском соединении около пятидесяти танков. В числе прочего, семь "королевских тигров", шесть обычных "тигров", столько же "пантер", десять PZ.IV, а также значительное разведывательное соединение, состоящее из легких танков и бронемашин. На нас двигалась серьезная сила. Более того, по нашему с принцессой выводу эта сила была враждебной.
— А что по поводу передового отряда? — спросила Селестия.
— Это разведчики. Разведывательные группы отделились от основной, и отправились во все стороны. Одна из них обнаружила Понивилль и радировала основной группе. Поэтому, когда ваши пегасы фотографировали группу с воздуха, разведотряды успели присоединиться к основной массе.
Селестия молчала. Действительно, по ситуации сказать было нечего — к ответу у нас была лишь одна ниточка. Я повернулся, и направился к стулу, к которому сидело привязанным, с позволения сказать, человекоподобное существо. Назвать это человеком у меня не поворачивался язык.
После нейтрализации враждебного отряда мои подчиненные нашли еще одного выжившего — такое же страшное и уродливое существо, напоминающее человека лишь по количеству конечностей. Чудище набросилось на солдат, однако кулаки Швальке быстро заставили его утихнуть, и, в итоге, уродец был связан и пленен. Буквально через несколько минут в воздухе появилась повозка Селестии. Лишь потом выяснилось, как она про все это узнала.
Подойдя к стулу, я с размаху ударил подошвой сапога прямо в уродливую харю. Чудовище упало на пол, увлекло за собой стул, а я, не теряя времени, нанес уроду еще один удар — носком сапога под дых.
За своей спиной я услышал полное ужаса восклицание одной из пони. Однако в данный момент мне было все равно — это чудище было единственным ключиком к пониманию мотивации разведывательного отряда, а, следовательно, всего танкового полка, который двигался в нашу сторону через тропки Вечнодикого леса. Мне было очень жаль, что поняши видят насилие, однако так было нужно.
Жестокое время — жестокие сердца.
Схватив лежащего за воротник мундира, я заорал в его лицо:
— Фамилия! Имя! — наклонившись к уродливой физиономии еще ближе, я прошипел: — Номер части.
Пленник ничего не ответил.
— Почему на тебе наша форма? — заорал я в лицо чудищу, пытаясь понять, осознает ли оно мои слова.
Не знаю, как на счет речи, но интонации он понимал прекрасно — урод оскалил зубы и зарычал мне в лицо. Сверля его взглядом несколько секунд, я подумал, что ничего от него не добьюсь, как вдруг страшное существо проговорило:
— Приказ фюрера — уничтожить врагов Рейха.
— Что? — в недоумении спросил я, ослабив хватку.
Осклабившись, уродец повторил:
— Уничтожить врагов Рейха! — сказав это, он начал кашлять. Лишь через несколько мгновений, я понял, что это такой смех.
Цветти, смотревший на эту картину вместе с остальными, промолвил:
— Вот дерьмо.
Смею заметить, что это было очень точное замечание. Сам Ницше бы не выразился лучше.
Я начал трясти привязанного к стулу пленника, говоря:
— Какие враги? У Рейха тут нет врагов! Это другой мир! Тут живут мирные существа.
Однако уродливое создание не отвечало, продолжая кашлять. То есть, смеяться.
Поняв, что ни побоями, ни разговором я ничего не добьюсь, я оставил пленника лежать на полу и вернулся к Принцессе и поняшам, которые, находясь в некотором шоке от моих действий, наблюдали за происходящим. Подойдя к скамейке, на которой сидели пони, и рядом с которой стояла Селестия, неотступно сопровождаемая охраной, я произнес, тяжело дыша:
— Я не знаю, что с ним произошло. Весь этот отряд, как и основные силы, двигающиеся к нам из частей генерала Венка. Это следует из документов, которые нашли при них. Однако они не люди! — срываясь на крик, воскликнул я. — Что с ними случилось?
Поняши молчали, опустив глаза, лишь Рэрити глядела на меня. В её красивых глазах я мог прочесть страх и недоумение. Капельки слез дрожали на ресницах красавицы. Одно дело слушать истории о жестоких сражениях, но видеть, как жесток человек на самом деле — это совсем другое.
— У меня есть теория, — сказала принцесса. — Я считаю, что они переместились сюда немногим позже вас. Однако они переместились измененными. Не такими, как были раньше.
— Что вы имеете в виду?
— Я много думала о происшедшем и считаю, что их появление. — Селестия кивнула на лежащее на полу, привязанное к стулу человекоподобное существо, — неразрывно связанно с вашим. Кто-то нарушил целостность пространства, и вначале к нам попали вы. Затем этот "кто-то" повторил свою попытку, однако она оказалась неудачной. То ли было слишком много людей и техники, то ли сыграли роль другие, неизвестные мне факторы, однако те, кто пришел вслед за вами, очутились в Эквестрии измененными. И насколько я могу судить из данного примера, — Принцесса подошла к лежащему уроду и совершенно неожиданно пнула его копытом, заставив чудовище скорчиться. — Изменения стали как внутренними, так и внешними.
— Что вы имеете в виду? — повторил я.
— Видимо, перемещение сюда этой группы стерло их личностные черты, — сказала мудрая пони. — Они уже не разумны в полной мере. В них нет того, что объединяет таких необычных существ, как вы и ваши люди, скажем, с нами, пони.
— Что же это? — воскликнул Цветти.
— Душа, мой друг, — мягко ответила Селестия. — Душа, и то, что у нас внутри. То, что заставляет страдать вашего гауптмана, хотя вы этого и не видите.
Изумленные взгляды солдат метались от меня к Селестии и обратно. Чертовски проницательная пони.
— Не важно, сколько ошибок, пусть даже и страшных, вы совершили, — сказала принцесса. — Важно то, что вы можете осознать их и искупить. Именно это отличает нас, — Селестия обвела стройным копытом всех присутствующих: и солдат, и робко притихших поняш, — от них, — с этими словами Селестия указала на привязанного к стулу пленника.
— Кто же они тогда? — спросила Рэйнбоу Дэш, перелетев ближе к принцессе.
— Я не знаю, — ответила принцесса. — Могу только сказать, что это больше не одушевленные существа. В Эквестрию пришли только тела. Без душ. — Сделав паузу, Селестия добавила:
— Да и тела, как видите...
Возникшую тишину нарушила Пинки Пай:
— Они что, зомби?
Я не мог отделаться от чувства, что даже такую серьезную ситуацию Пинки не может воспринять всерьез — словно её розовый мозг просто не мог охватить всей серьезности происходящего. Даже её фраза про "зомби" прозвучала как шутка, а испуг розовой пони выглядел скорее притворным, чем настоящим. Проснись, Пинки Пай. Прошу, проснись.
Селестия улыбнулась:
— О нет, я так не думаю, — сказала она, вновь поглядев на пленника. — Как вы видели, они справляются с боевыми машинами. Думаю, они могут много чего еще, чего не может зомби в твоем понимании. Скорее, это страшные, опасные существа без душ. Существа, делающее то, что умеют лучше всего.
— Убивать, — тихо прошептал Ланге.
Селестия поглядела на ефрейтора и кивнула.
— Вам противостоит страшный и опасный враг, — сказала она.
Я собрался с мыслями. Что-то в построении фразы мне не нравилось. Ах, да. Нам противостоит? А ей что, не противостоит?
Словно отвечая на мои мысли, принцесса Селестия громко произнесла:
— В связи со сложившейся обстановкой, я высочайше повелеваю всем жителям Понивилля эвакуироваться из города!
Воцарилась секундная тишина, которую нарушило восклицание Твайлайт. Фиолетовая единорожка вскочила со своего места и подбежала к Селестии:
— Подождите! Неужели, магия не может помочь? — спросила она, заглядывая в глаза своей наставнице. — Может быть, Элементы Гармонии смогут спасти положение? Принцесса лишь покачала головой:
— К сожалению, я пробовала все перечисленное тобою, без особой огласки, разумеется, — ответила она. — Но на этих чудовищах Элементы Гармонии не сработают. Элементы могут воздействовать лишь на части этого мира, а эти создания не являются его частью. Магия гармонии бессильна.
В глазах Твайлайт появились слезы, и Селестия накрыла ученицу крылом, продолжив речь:
— Я повелеваю всем жителям эвакуироваться, и спасаться от этой угрозы. Другого решения для вас у меня пока что нет.
Поглядев на меня и солдат, белая пони произнесла:
— Вам я приказывать не могу. Делайте, что считаете нужным.
Мое раздумье было недолгим. В конце концов, эти существа были теми, кто пришел вслед за нами, и я чувствовал определенную вину. С другой стороны — принцесса четко дала понять, что у неё нет метода для противодействия надвигающейся армаде, и она приказывает подданным спасаться бегством. Что было бы, если бы и мы побежали? Что бы сделал танковый полк с экипажами из бездушных убийц с пустым Понивиллем? А с другими городами? Кто знает, когда у захватчиков кончится топливо и снаряды?
— Мы будем сражаться, — коротко ответил я принцессе, — и никуда не уйдем. Мы пришли в ваш мир и принесли войну с собой. Мы её и заберем.
Селестия молча кивнула и, в сопровождении охраны, направилась к выходу. Но не успела она пройти и половину ковровой дорожки, как из-за наших спин раздался голос Рэрити:
— Нет! — Белая единорожка вскочила со своего места и подошла ко мне. Решительным движением Рэрити вложила свое копытце в мою руку и сказала обернувшейся Селестии. — Я не уйду. Отто очень много значит для меня, и я его не брошу! Он и его друзья уже не чужие нам. Разве не вы учили нас, что дружба — это самое ценное, что есть на свете? Так вот, я Рэрити, отказываюсь убегать! Я останусь.
Не скрою, мне было безумно приятно слышать эти слова. Но я не хотел подвергать ни ее, ни других пони смертельной опасности. Опустив взгляд на белую единорожку, я прошептал:
— Вы должны идти с остальными, — сказал я ей, — так будет лучше для всех.
Рэрити решительно покачала головой и не сдвинулась ни на шаг. Её копытце все еще лежало в моей ладони, а взгляд был очень решительным.
— Как вы говорили, Отто, — сказала она. — Вы мне не приказываете, и я решаю сама за себя. Что же до вас, принцесса, то я заявляю, что отказываюсь выполнять вашу волю. Она противоречит моим чувствам. Я остаюсь.
Сказав так, Рэрити топнула задним копытом по полу. А переднее все еще лежало в моей ладони. Милое, родное копытце.
Селестия молчала, и тут вперед вышла Флаттершай. От кого-кого, а от неё я не ожидал услышать такого. Опустив глаза, желтая пегаска робко произнесла:
— Я понимаю всю сложность ситуации, принцесса, но я тоже должна отказаться выполнять ваш приказ. В этом лесу живет много зверей. Сказав так, Флаттершай обернулась в ту сторону, где за стенами ратуши, и границами города простирался Вечнодикий лес. — Многие из них мои друзья, — продолжила она. А я не могу бросить друзей.
Селестия словно окаменела. Ни один мускул не дрогнул на её лице, и даже вечно шевелящаяся волшебная грива прекратила свое движение на секунду. Собравшись, принцесса произнесла:
— Вы хотите сказать...
— Мы остаемся! — крикнула Рэрити.
— Да, — ответила Твайлайт, глядя прямо в глаза своей учительнице.
Я мог лишь представить, какая борьба шла в душе фиолетовой единорожки, чтобы так, напрямую, нарушить приказ старшего преподавателя.
Шестеро подружек отказались эвакуироваться. Подводя черту, Рэйнбоу Дэш сказала еще не ушедшей Селестии:
— Знаете принцесса, наши новые друзья помогли многим тут, в Понивилле. И я думаю, что мы будем не единственными, кто захочет остаться с друзьями и разделить их судьбу.
— Это ваше право, — печально произнесла принцесса и опустила глаза к ковровой дорожке. — Я освобождаю вас от приказа. Пусть каждый пони решит за себя, захочет он уйти или остаться.
Селестия вышла из здания ратуши. Через минуту я услышал, как её повозка взлетает и, сопровождаемая хлопаньем крыльев, устремляется прочь.
Какое необычное чувство. Я привык, что все должны подчиняться приказам — так учили меня в армии. Однако тут, в этом странном месте, где мы находились всего два дня, компания необычных существ, называющих себя "пони", согласилась идти с нами на верную гибель. Мотивировав это тем, что мы стали друзьями и, более того, презрев приказ своей принцессы.
Невероятно. Чувства, заполнившие мою душу, я право, не мог описать. Растерянность и страх перед грядущим соседствовали с огромной благодарностью, которую я ощущал, а еще со стыдом, что не могу прогнать поняш и заставить их оставить нас самих встречать врагов. Как было правильно сказано, они мне не подчиняются.
И еще одним чувством было теплота в левой ладони. В той ладони, которая все еще сжимала копыто Рэрити. Опустив глаза вниз, я увидел, что белая единорожка смотрит на меня:
— Что мы будем делать, Отто? — спросила она.
Я обвел взглядом всех присутствующих, и понял, что этот вопрос беспокоит не только Рэрити. Собравшись с мыслями, я ответил:
— Мы будем драться.
Я смотрел, как Шефер учит поняш пользоваться стрелковым оружием. Сейчас они проходили единый пулемет MG-42.
— Лучше всего вести огонь короткими очередями, — объяснял он слушателям. — Оружие имеет очень высокую скорострельность. Выберите цель и нажмите на спуск, сразу его отпустив. Пулемет выпустит больше пуль, чем вы можете представить.
Мы стояли на главной площади Понивилля. Здесь теперь был разбит тренировочный лагерь.
Я прекрасно понимал, что за несколько часов превратить миролюбивых пони в солдат не выйдет — это было чистой воды безумием. И все же многие пони просто отказались покидать город, сколько не увещевали их солдаты, сколько доводов не приводил им я. Они просто отказывались уходить. Маленький отважный народ. Вместо этого они изъявили желание помогать нам и защищать Понивилль, к которому неудержимо двигалась танковая армада. Поэтому я решил обучить их тому, чему могу, пусть и за эти ужасно малые сроки.
— Попрошу единорогов занять позицию стрелков, а земных пони — позицию поддерживающих ленту. Делайте все, как я говорю.
В сторонке, на наспех оборудованном рубеже стояли несколько пулеметов, снятых с подбитых броневиков и взятых из запасов зенитных средств "Ягдтигров". У врага не было авиации, и это меня несказанно радовало. В качестве мишеней были установлены мешки, набитые соломой.
Услышав слова Шефера, поняши бросились к пулеметам и заняли позицию "лежа". Пусть и неуклюже, однако с большой энергией, единороги, пользуясь возможностью манипулировать малыми предметами, дарованной им магией, зарядили оружие. Земные пони же, лежащие рядом, поддерживали передними копытцами ленты — так, чтобы патроны попадали в затвор без перекоса.
— Огонь! — скомандовал Шефер.
Небо над Понивиллем разорвал треск очередей. Мирные пони готовились защищаться.
Посмотрев на тренировку пулеметчиков, я направился дальше. Проходя по территории наспех сооруженного лагеря, я смотрел, как идут дела у остальных — Нойманн показывал принципы обращения с автоматом для желающих единорогов, а Швальке рассказывал теорию рукопашного боя.
Вначале я изумился, подумав, что столь разным по сложению существам будет трудно научить друг друга навыкам схватки без оружия. Однако, подойдя к огражденной мешками площадке, пол которой устилала солома, постеленная специально для этих целей, я понял, что не все так плохо.
— Бить жестко, — говорил Швальке, шагая по импровизированному рингу. — Не жалейте врага, потому что он вас не пожалеет. Цельтесь в голову, шею, если можете — в глаза. Когда сближаетесь с противником, смотрите только в глаза! — кричал разгоряченный унтер-офицер. — Запомните, вы тут хищники. Выключите сознание, выключите рассудок. Бейте так, чтобы враг уже не встал! Я слышал, у вашего народа сильный удар задних копыт? — окружавшие его земные пони согласно закивали.
— Что ж, кто готов его продемонстрировать?
Смотреть, как Швальке будет раскидывать пони по тренировочному рингу, мне не хотелось, и я направился дальше. Чуть отойдя от площади, я увидел другого тренера. Им была сидящая на крыше Рэйнбоу Дэш. На маленькой улочке перед ней, заполнив все пространство от дома до дома, сидели пегасы. В отличие от врага, у нас была своя, пусть и импровизированная авиация.
Листая книжку, которую я ей дал ("наставления ветеранов для молодых летчиков", завалялась в рубке самоходки), голубая пегаска говорила:
— Бум-Зум! Или «ударил-убежал»! Это будет главная тактика, которую мы будем использовать в предстоящем сражении.
Я поразился решительности голубой пони и остановился послушать её наставления. Тем временем, Рэйнбоу Дэш продолжала:
— Когда увидите, что одна из вражеских машин подбита, сосредоточьтесь на ней. Вскоре её начнет покидать экипаж, и тут начнется ваша работа!
Рэйнбоу Дэш перевернула страницу книжки и подлетела чуть ближе к слушателям:
— Выберите цель и атакуйте сверху, разогнавшись. Цельтесь задними копытами в голову и, что есть силы, бейте! А потом сразу же улетайте — не тратьте время на второй удар, иначе застрелят. Помните, у врага есть дальнобойное оружие. Действуйте только в паре! Когда один нападает, второй кружит сверху. Если после первой атаки противник подает признаки жизни, ведомый повторяет атаку ведущего. Такая тактика поможет вам избежать схваток на земле! Помните: ударил-убежал!
Наблюдая за этой сценой, я почувствовал гордость — черт возьми, как бы наивно и глупо это не звучало, но у нас будет своя штурмовая авиация. Хотя пегасов все равно было жаль — именно им предстояло пикировать в стан еще не поверженного врага и добивать экипажи подбитых нами машин. "Лес рубят — щепки летят, так, герр гауптман"? — спросил самого себя я. Однако тут же отогнал от себя эту мысль — эти пони сами согласились остаться.
Посмотрев немного на подготовку пегасов, я отправился дальше.
Поодаль от места тренировок будущих боевых летчиков одиноко сидела Флаттершай, держа в копытцах аптечку. Я увидел, что желтая пегаска внимательно изучает инструкцию. Увидев меня, она оторвалась от чтения и сказала:
— Я тоже буду помогать — лечить раненых и перевязывать, как тут написано, — желтая пегаска ткнула копытом в инструкцию. — Уносить с поля боя раненых пони и спасать всех, кого могу.
Я почувствовал, как в мою ладонь легло знакомое копытце. Знакомое, теплое копытце. Обернувшись, я увидел стоящую рядом Рэрити.
— Я закончила тренировки с первым заряжающим, — сказала она. — Теперь мне нужны вы, чтобы продолжить обучение с вашими указаниями и разным типом боеприпасов.
Я улыбнулся — так приятен был мне энтузиазм Рэрити. И так больно мне было идти с ней на гибель. Она могла подойти с такой просьбой к любому другому командиру самоходки. Но я с самого начал знал, что Рэрити обратится именно ко мне.
Поглядев на неё, я проговорил:
— Пойдемте, фройляйн заряжающая. Займемся практикой.
Решение было хоть и не совсем очевидным, но в целом верным — для эффективного ведения огня моей машине требовался второй заряжающий, взамен погибшего Яна. Обладая раздельным заряжанием, "Ягдтигр" мог эффективно стрелять, имея лишь двух заряжающих. Единорог подходил на эту роль лучше всех — с помощью искусства телекинеза, такое существо могло поднимать снаряд или гильзу и быстро доставлять её в казенник орудия. Рэрити сама вызвалась быть заряжающей.
Мы с фройляйн Рэрити пошли назад — туда, где стояли массивные самоходки. Я шел к машинам, а Рэрити цокала копытцами рядом, глядя на меня. Зачем это? — в очередной раз задал себе вопрос я. Почему все получилось так, что мы попали в этот волшебный мир и привели за собой врагов? Почему обстоятельства сложились так, что эти пони пойдут с нами завтра на смерть? Я бы хотел ответить на эти вопросы. И как настоящий солдат, не ищущий сложных решений, я хотел бы найти того, кто в ответе за все — чтобы поговорить с ним по-нашему, по-мужски. Хотя и не был уверен, что в ходе беседы не прибегну к пистолету.
Ход моих мыслей нарушила подбежавшая Твайлайт. Она совсем запыхалась, а в зубах держала брошюру, которую я дал ей несколько часов тому назад: "Моторизованные войска в обороне".
— Простите, что отвлекаю, Отто. Но если я правильно поняла, согласно этой книжке, — выплюнув брошюру, сказала единорожка, — после успешного отражения атаки и ослабления наступательного порыва врага следует сконцентрировать самые боеспособные подвижные части на одном участке, с целью нанесения быстрого контрудара? — Твайлайт Спаркл начала листать брошюру.
— Именно так, фройляйн Спаркл, — ответил ей я. — Современная война — это скорость и динамика. За более подробными разъяснениями вы можете обратиться к любому унтер-офицеру из моих подчиненных, а лучше — к Шеферу, когда тот освободится. Он знаком с этими вопросами немногим хуже меня.
Фиолетовая единорожка согласно кивнула и пошла назад, задумчиво листая брошюру, висящую перед её глазами в облачке магии.
— У меня такое чувство, — заметила Рэрити, — что завтра мы по-настоящему будем готовы встретить врагов.
Наивная юная девочка. Невозможно за день подготовить из мирных жителей бойцов. Возможно, в случае с пони произойдет какое-то чудо, на которое я постоянно уповал, однако факты свидетельствовали о другом.
— Ваше чувство ошибочно, — сказал я Рэрити. Что ж, боевые уставы предписывали всячески поддерживать молодежь и поднимать боевой дух. Однако лгать этой единорожке я не мог.
Рэрити посмотрела на меня своими красивыми глазами и задала вопрос на другую тему:
— А что мы будем делать, когда солнце зайдет, и мы окончим наши тренировки? — спросила она.
Вот это был действительно хороший вопрос. Поняшам, ставшим за один день солдатами-ополченцами, и проверенным экипажам "Ягдтигров" требовался отдых. Я знал лишь один способ сбросить напряжение:
— Пить будем, — ответил я.
Думаю, что Эпплджек, занимающаяся в данный момент со своим братом вместе с Швальке, не будет против, если мы осушим её запасы сидра. В конце концов, завтра никаких запасов может и не остаться.