Триггер
Активация
I can’t get away
From the fire that burns inside, consuming
I fight to stay alive but I can’t breathe
The voices scream, the enemy takes over everything
This is the madness in me
Skillet – Madness In Me
В штабе кантерлотской Службы охраны правопорядка, скромно приютившемся между ажурным зданием местного театра и приземистым строением городской администрации, почти с самого утра царил форменный бардак. Пони нервно шагали туда-сюда, просматривали какие-то бумаги, и то и дело начинали громко спорить, перебивая друг друга. В общем, на эффективную работу это походило меньше всего, и наблюдавший за ситуацией Стрэйт Форвард, бледно оранжевый пегас крепкого телосложения, офицер королевской гвардии в отставке, возглавлявший организацию, прекрасно знал, в чем заключается причина.
Когда инициативный проект создания государственного органа, призванного стать гарантом спокойствия на улицах столицы, только стартовал, его преисполненные энтузиазма создатели принялись за дело с размахом. СОП предполагалось выстроить с нуля по кирпичикам, обеспечить собственной инфраструктурой, тренировочными базами, снаряжением, сравнимым с тем, что поставлялось страже дворца, и главное – вывести на отдельный поток финансирования. Чиновников спустил с небес на землю ученый совет во главе с верховной правительницей Эквестрии, детально разъяснив, что создание настолько разветвленной организации при текущем уровне преступности просто-напросто избыточно и грозит обернуться лишь неоправданным расходом средств из казны. Вместо этого принцесса Селестия предложила собственный вариант, подразумевавший трансформацию СОП в добровольческое подразделение, куда при желании сможет вступить любой гражданин, взяв на себя ответственность за поддержание порядка в своем районе. Таким образом, сотрудники службы могли выполнять свои обязанности, не отрываясь от основной работы, за исключением случаев экстренных вызовов, дежурств и выездов на занятия, на время которых работодатели были обязаны предоставлять отгулы. Зарплата волонтерам не полагалась, но действующие члены организации могли рассчитывать на определенные налоговые и транспортные льготы.
Когда Стрэйт принял общее руководство СОП пару лет назад, схема ее работы уже обрела окончательную форму. Поток добровольцев не поражал воображения, но отличался достаточной стабильностью, так что на нехватку кадров жаловаться не приходилось, тренировочные базы королевской гвардии гостеприимно распахивали ворота перед рекрутами, занимавшимися физической подготовкой и основами оказания первой помощи под руководством опытных инструкторов. Наличие сотрудников Службы почти в каждом квартале серьезно сокращало время реакции на происшествия. Хватало и проблем, самой раздражающей из которых стали пони, вступающие в ряды организации ради острых ощущений, которых, к слову, в трудовых буднях волонтеров практически не было. Осознав это, некоторые сорвиголовы начинали сами становиться причиной неприятностей, но с ними у начальства разговор был предельно коротким – они мгновенно вылетали из СОП и ставились на контроль. В общем, проект оказался весьма удачным, эффективным и, что не менее важно, − экономичным. Схема работала. До последних событий…
Форвард прекрасно понимал, что сама фундаментальная структура Службы, спроектированная в расчете на тепличные условия мирной Эквестрии, не была приспособлена для отражения обрушившейся на столицу внутренней агрессии. И проблема заключалась даже не в том, что рассредоточенность ее членов, так хорошо работавшая в мирное время, серьезно снижала время общего сбора, и даже не во все еще значительном отставании уровня подготовки. Главным препятствием было отсутствие некоторых необходимых специалистов, которых в состав СОП до этого не включали по ненадобности. К примеру, отставной гвардеец совершенно не представлял, кто будет проводить расследование, изучать использовавшуюся злоумышленником взрывчатку и остальные следы, а самое обидное – даже толком позлиться за это на создателей организации во главе с принцессой не выходило. Стрэйт знал: поручи кто-нибудь подобную работу ему, одновременно ограничив со всех сторон стенами экономической целесообразности, он и не подумал бы укомплектовывать СОП криминалистами. Как не подумал бы, что кто-то решится подорвать железнодорожное полотно под поездом, полным пассажиров.
Ощущение собственной беспомощности неуклонно крепло и, как обычно в такие моменты, пегас невольно скосил глаза на неохотно сгибающееся правое крыло, наполовину скрытое легкой поддерживающей системой из гладких деревянных планок – след от давней встречи с виверном в небе над Вечнодиким лесом. Стрэйт хорошо помнил тот день, когда небольшой отряд стражи отправился в опасный полет на поиски забредшего в чащу и потерявшегося жеребенка. Несмотря на исключительно мрачные прогнозы, гвардейцам удалось найти малыша целым и невредимым, но на обратном пути им не повезло столкнуться с неожиданно вынырнувшим из крон деревьев зверем. Молодой и злобный ящер с чешуей темно-зеленого окраса, размером превосходивший любого из пони вчетверо, бросился на группу, раскрыв полную длинных острых зубов пасть. Стрэйт со своим ведомым остались отвлекать монстра, давая остальным возможность уйти, и в одном из пируэтов разъярившийся виверн проткнул ему крыло своим копьеобразным хвостом. Форвард смутно помнил, как его доставили во дворец, как колдовали над ним лекари. Крыло удалось сохранить, но былую подвижность оно так и не обрело, периодически доставая хозяина ноющей болью в мышцах, облегчить которую и была призвана поддерживающая система.
Мысли об увечье окончательно разозлили Форварда, поэтому, когда дверь штаба открылась, пропуская незнакомую кобылку в сопровождении двух жеребцов с яркими синими повязками на передних ногах – опознавательными знаками сотрудников СОП – гвардеец резво вышел из кабинета и, злобно глянув на подчиненных, преградил им дорогу.
− Где вас Духи Раздора носят? – рявкнул он так, что суета, казалось, прочно обосновавшаяся в помещении, мгновенно замерла в ожидании развязки.
Молочно-белый единорог, вошедший первым, испуганно отпрянул от начальника, вытянулся едва ли не по струнке и бегло отрапортовал:
− Мы как раз помогали расследованию утреннего ЧП, офицер!
− Это – главная подозреваемая, − добавил второй волонтер, светло-серый пегас, указав на стоявшую рядом с ним пони.
От такого заявления раздражение Стрэйта мгновенно испарилось, уступив место искреннему изумлению. Ошарашенно моргнув, не поверивший услышанному гвардеец медленно проговорил:
− Так, у меня пока есть только два варианта. Вы либо сбрендили, либо решили глупо и несвоевременно пошутить. На сумасшедших вы, вроде, не похожи, а последний умник, решившийся нелепо разыгрывать меня, провалялся пару часов в отключке, так что выбирайте.
− Но офицер! – с нотками обиды воскликнул первый доброволец. – Ее задержала и передала нам охрана вокзала сразу же после случившегося, она была одета в робу дорожного рабочего, и есть минимум два свидетеля, видевших ее рядом с местом взрыва.
Вновь повисла неконструктивная, но совершенно необходимая Форварду пауза, в течение которой он, пытаясь привести мысли в порядок, разглядывал неожиданную гостью. Что-что, а ассоциаций с какими-либо преступлениями она не вызывала. Миловидная, стройная. Гладкая блестящая малиновая шерстка, извивающаяся плавной фиолетовой волной грива, кьюти-марка с изображением кусочка торта с россыпью ягод на белой глазури. И невообразимое сочетание страха и подступающей обреченности в серебрящихся слезами глазах. На вероятного подрывника она походила примерно так же как Стрэйт – на оперную певицу, то есть очень мало.
− Разберемся! – веско произнес начальник СОП и, взглянув на застывших в ожидании жеребцов, добавил: − Возвращайтесь к своим обязанностям. Я сам с ней поговорю.
Повернувшись к кобылке, Форвард открыл дверь в кабинет и сделал приглашающий жест.
Оказавшись внутри, отставной гвардеец первым делом налил стакан воды и молча подвинул его к застывшей каменным изваянием пони. Та медленно взяла его мелко дрожащими копытами и сделала пару судорожных глотков, после чего пегас решил, что можно приступать к беседе.
− Итак, мисс…
− Рэзберри Вэйв, − тихо подсказала кобылка. Форвард кивнул.
− Мисс Вэйв, − продолжил он, − меня зовут Стрэйт Форвард, я возглавляю кантерлотскую СОП. Моя задача – разобраться в произошедшем сегодня, и для этого мне нужно, чтобы вы максимально правдиво и подробно рассказали, как оказались на вокзале. Только так я смогу помочь. Вам понятно?
После непродолжительной паузы пони заговорила, сперва неуверенно, сипло, но затем собралась с силами, речь ее стала ровнее.
− Я… Я работаю в кафе… «Лунная дорожка»… − Отставной гвардеец немедленно вспомнил аккуратное, уютное заведение, которое очень нравилось его супруге. Пол там действительно украшала иллюминация, по вечерам превращавшаяся в переливающуюся бликами ночного светила водную гладь. – Официанткой… Вчера вечером я вернулась домой со смены, приготовила ужин и собиралась ложиться спасть, а потом… Потом…
Вэйв на мгновение затихла, словно в ожидании чего-то страшного, неизбежного, а потом, резко выдохнув, выпалила:
− Потом я ничего не помню. Я очнулась уже на вокзале, в окружении охранников.
Вероятно, весь вид Форварда без утайки говорил о том, насколько неубедительным он считает предложенное объяснение, потому что кобылка дернулась, словно от удара и задрожала еще сильнее.
− Вы не верите мне! – выдавила она, задыхаясь от подступавших к горлу слез. – Как и все, кому я рассказывала до вас! Никто не верит, что вместо последнего десятка часов я вспоминаю только размытые образы! Вы хоть понимаете, какого это – оказаться вырванной из жизни на полдня, а очнувшись, узнать что…
Тут силы оставили Рэзберри окончательно, она тихонько заплакала, опустившись на стол и прикрыв голову копытами. Пораженный Стрэйт немного помедлил, а затем встал о своего места, приблизился к ней и дотронулся до ее плеча.
− Мисс Вэйв, − спокойно произнес он, − да, я несколько скептично отнесся к вашему варианту развития событий, но поймите, так среагировал бы любой на моем месте. Кроме того, это не значит, что я не стану принимать такой вариант во внимание.
− Правда? – тихо, будто не веря ушам, спросила кобылка, подняв на Форварда заплаканные глаза.
− Конечно, − слегка улыбнулся жеребец. – Я же говорил, что хочу разобраться в произошедшем.
Вернувшись за стол, Стрэйт немного подумал и вновь обратился к Рэзберри:
− Теперь о вашем статусе. Как вы сами прекрасно понимаете, отпустить я вас не могу, так что до окончания расследования, вам придется побыть в штабе. Не волнуйтесь, наши условия содержания нисколько не соответствуют мрачным стереотипным представлениям…
− Могу я попросить вас об одолжении? – спросила официантка, которую, похоже, перспектива провести неопределенное время в камере не особо беспокоила. Когда начальник СОП утвердительно кивнул, она проговорила: − Пожалуйста, не говорите о том, что на самом деле случилось, моим родителям. Не хочу, чтобы они думали, будто я…
− Я все устрою, − дал кобылке возможность не заканчивать фразу Стрэйт. – Полностью скрыть ваше участие в деле, конечно, не удастся, но вот представить вас проходящей как свидетель – вполне.
− Спасибо, − благодарно улыбнулась Вэйв. Правда, улыбка продержалась всего мгновение, вновь уступив место страху, когда кобылка снова обратилась к пегасу.
− Еще только один вопрос, мистер Форвард. Скажите, при взрыве кто-нибудь… − она замерла, не решаясь завершить фразу, сжалась в ужасе, словно сейчас, в этот самый момент, должен был прозвучать ее приговор.
− Нет, нет, − поспешил успокоить ее начальник СОП. – Пострадал только машинист поезда, да и он отделался парой ушибов.
− Слава Селестии… − выдохнула Рэзберри, и такое облегчение проявилось в ее взгляде, что все сомнения в ее невиновности, которые еще были у Форварда, тут же отпали. Так сыграть было просто невозможно. Кобылка угодила в центр всей этой истории по какому-то недоразумению, и Стрэйт поклялся себе, что разберется, как именно.
−Ну что?.. Как все прошло?.. Что узнали?.. – обрушился на Форварда град вопросов, стоило ему только выйти из кабинета. Отставной гвардеец проводил задумчивым взглядом кобылку, которую уводили в камеру временного содержания, и уже набрал воздуху в грудь для ответа, когда к нему, бесцеремонно растолкав товарищей, пробился молодой пегас и оживленно поинтересовался:
− Удалось ее расколоть?
Стрэйт обреченно вздохнул и медленно посчитал про себя до десяти. Этот нехитрый прием для успокоения нервов, которым жеребец не пользовался чуть ли не со времен академии, в последнее время пригождался с пугающей частотой, а все благодаря его подчиненным. Конкретно задавшего вопрос звали Торнадо, и он принадлежал к группе пони, искренне уверенных, что ни один рабочий день органов охраны правопорядка не должен обходиться без драк и погонь. К чести волонтера, он не пытался привнести нечто подобное в свою службу, но компенсировал это постоянными жалобами на скуку и прямо-таки нездоровым интересом ко всему, что обещало хотя бы мизерную вероятность изменить привычный ход событий.
− Еще один вопрос в таком духе, и тренироваться в «раскалывании» подозреваемых мы будем на тебе, − пригрозил Форвард мгновенно смутившемуся под аккомпанемент смешков Торнадо. – Что касается подозреваемой… Я считаю, что обвинение – полный бред!
Уверенный тон начальника СОП ясно давал понять, что мнение свое он изменит только в случае, если Рэзберри сбежит из-под охраны и взорвет что-нибудь у него на глазах.
− На преступницу она, конечно, не особо похожа, − вступил в разговор один из добровольцев, сопровождавших Вэйв. – Но как же охрана вокзала? Свидетели? Не привиделось же нам это? Вы сами сказали, что на сумасшедших мы не похожи.
− Это всего лишь означает, что я могу ошибаться! – отрезал Стрэйт. – Я этих свидетелей не видел, и пока не увижу – буду считать, что у них не все дома. Вы взгляните на нее: она чуть в обморок не упала от одной мысли, что по ее вине мог кто-то погибнуть!
Сам того не осознавая, пегас повысил голос почти до крика, но быстро опомнился и поспешил сменить тему.
− Ладно, это все лирика, − сказал он, успокаиваясь. – Сейчас у нас есть дела поважнее. Нам предстоит расследовать это дело и выяснить, что на самом деле произошло сегодня на вокзале. У кого-нибудь есть опыт работы с взрывчатыми веществами?
Ответом послужило ожидаемое молчание. Волонтеры украдкой поглядывали друг на друга, словно надеясь, что кто-то из них вот-вот выйдет из дружного строя и спасет положение. Форвард, хоть и надеявшийся в глубине души на чудо, все же продумал план действий и на случай отрицательного результата, и уже собирался этот план озвучить, как его прервал незнакомый голос:
− Если позволите, с бомбой мы вам поможем.
Все члены СОП, как по команде, повернулись к распахнувшимся дверям штаба, через которые как раз входила группа кантерлотских гвардейцев. Пятеро жеребцов, подтянутые, высокие, как на подбор, облаченные в привычные золотистые доспехи без шлемов, довольно дружелюбно поприветствовали присутствующих. А Стрэйт изумленно глядел на их командира.
− Цапни меня мантикора! – воскликнул он. – Шарпенд Страйк! Давненько мы с тобой не виделись!
− Это уж точно, − кивнул, соглашаясь, пегас насыщенного кремового окраса с яркой синей гривой. Он подошел к начальнику СОП, и они звонко стукнулись копытами. – С той заварушки с миграцией василисков, если мне память не изменяет.
Когда-то давно нынешний командующий особым отрядом стражи Шарпенд Страйк, только поступивший в академию королевского гвардейского корпуса, оказался в группе кадетов, курируемой Стрэйт Форвардом. Последний к тому времени уже успел прослыть одним из самых требовательных и строгих инструкторов. Сначала отношения у них не сложились: офицер постоянно обвинял юного пегаса в недостатке дисциплины, а курсант считал, что к нему чрезмерно придираются. Так продолжалось до тех пор, пока Шарп, чья успеваемость ранее была средненькой, не заметил, как улучшились его оценки по всем предметам после «несправедливых» придирок Форварда. После этого юноша изменил свое отношение к преподавателю, и после выпуска поддерживал с ним приятельские отношения.
− Что привело тебя к нам в штаб? – поинтересовался Форвард, когда закончился взаимный обмен приветствиями.
− По приказу принцессы выполняется усиление всех жизненно важных городских служб, − пояснил Страйк. – Из-за сегодняшнего происшествия. Мы – ваше подкрепление.
− Не маловато ли? – послышался смешок из группы сотрудников СОП.
− В самый раз, − в тон задавшему вопрос ответил Шарп. – Видите ли, принцесса Селестия полностью уверена в вас, господа, и считает, что вы прекрасно справитесь со своими задачами. Но надо же соблюсти формальности.
Добровольцы приосанились все как один, довольные оказанным верховной правительницей доверием, оживленно загудели, обмениваясь впечатлениями. И поэтому не заметили, как практически мгновенно похолодел, будто покрывшись узорами изморози, взгляд их начальника.
− Так, бойцы, − обратился Форвард к своим подчиненным, − помогите коллегам расположиться, введите их в курс дела, а мы с Шарпом пока кое о чем потолкуем.
С этими словами Стрэйт второй раз за день открыл дверь своего кабинета, приглашая гостя.
− Знаешь, некоторые слухи о тебе оказались правдивыми, − сообщил он Страйку, когда они сели друг напротив друга за столом начальника Службы.
− И какие же? – усмехнулся стражник.
− О том, каким дипломатом ты стал, − съехидничал Форвард. – Вон как грамотно обошел вопрос нашей абсолютной некомпетентности в расследовании преступлений.
Еще секунду назад выглядевший абсолютно невозмутимым Шарп замялся:
− Послушай, никто не считает вас…
− Да ладно, не стоит, − отмахнулся отставной гвардеец. – Я не в претензии, в конце концов, глупо отрицать очевидное. Мы к такому повороту не готовились и не справимся без вас. Наоборот, я даже хотел поблагодарить тебя за поднятие боевого духа в моем подразделении.
Стрэйт поднялся из-за стола, подошел к буфету и наполнил стакан яблочным сидром. Затем вопросительно взглянул на старого товарища. Тот покачал головой, отказываясь.
− Твой визит беспокоит меня не поэтому, − продолжил Форвард. – Скажи мне, зачем на самом деле принцесса послала вас?
− Боюсь, я не совсем понимаю, о чем ты, − слегка нахмурился Шарп, в ответ на что его собеседник только усмехнулся.
− Вот только за жеребенка несмышлёного меня держать не надо, − с нотками снисходительности в голосе произнес начальник СОП. – Я насмотрелся на эти игры в секретность задолго до того, как ты научился нормально летать.
Форвард сделал глоток сладковатой янтарной жидкости.
− Я ведь примерно догадываюсь, чем конкретно занимается твой жутко законспирированный «особый отдел», − сказал он, пристально глядя на собеседника. – Происшествиями, угрожающими государственному строю, или чем-то с таким же чрезмерно пафосным названием. Ту историю с Предвестниками ведь вы расследовали?
Страйк раздраженно вздохнул явно недовольный тем, как сложился разговор.
− Технически, мой отдел участия не принимал. Расследование проводили мы с Грим совместно с… − Пегас на мгновение остановился, подыскивая подходящий термин, − группой приглашенных гражданских экспертов.
− Хорошо хоть свою занозу-напарницу на сей раз не притащил, − с утрированным облегчением проговорил Стрэйт. – Я к чему клоню: на обычные дела тебя не посылают, а это значит, что взрыв на вокзале – часть чего-то большего, и ситуация может получить самое поганое развитие. Я хочу знать, насколько поганое.
− Знаешь, некоторые слухи о тебе тоже оказались правдой, − криво ухмыльнулся Шарпенд, и в ответ на вопросительный взгляд пояснил: − Ты остался все таким же параноиком!
Повисла несколько напряженная пауза, в ходе которой Страйк о чем-то раздумывал, а Форвард с интересом за ним наблюдал. Наконец, Шарп поднял глаза на бывшего учителя.
− Слушай, я знаю не больше твоего, − виновато сказал он. – Принцесса направила нас в расчете на то, что мы разберемся, кто устроил этот взрыв, и сможем предотвратить повторение…
− Погоди, погоди, − забеспокоился начальник СОП. – Эти … случаи что, продолжаться будут?
− Слушай, это всего лишь догадки Селестии, − разведя копытами, ответил Шарпенд, а потом тихо добавил: − Только тут одна проблема. Она чрезвычайно редко ошибается…
Спайк, сидевший на балконе гостиничного номера и вглядывавшийся в постепенно загорающийся огнями вечерний Кантерлот, откровенно наслаждался жизнью. Еще бы: перед ним на столике расположился настоящий натюрморт из различных яств, а скоро к дракончику должна была присоединиться лучшая кобылка на свете – чего еще было желать?
Началось все с того, что Твайлайт, как ученицу самой принцессы Селестии и члена Эквестрийского научного сообщества, пригласили участвовать в готовящемся в Мэйнхэттене семинаре по влиянию магического фона на неуправляемые экосистемы, наподобие Вечнодикого леса. И если реакцию библиотекарши, тут же на пару дней зарывшейся в книги для подготовки, предсказать было несложно, то неожиданно заинтересовавшаяся темой Флаттершай смогла Спайка удивить. Оказалось, она давно приметила, как меняется, иногда разительно, поведение ее любимых зверюшек вблизи мощных источников волшебной энергии, и теперь у пегаса появился шанс узнать об этом побольше. Твайлайт, которой разрешалось взять с собой одного попутчика, с радостью согласилась поехать с подругой.
Тем временем, Эплджек пришло письмо от ее кузена Брэйберна. Он приглашал родственницу и ее подруг, так много сделавших для города, на грядущий праздник урожая. Фермерша, конечно, немного расстроилась, что у них не выйдет поехать всей дружной компанией, но в итоге смирилась и отправилась в путь вместе с Пинки Пай, которой не терпелось вновь попробовать знаменитые яблочные пироги Эпллузы.
А больше всех свою скорую поездку предвкушала Рэйнбоу Дэш, все еще пожинавшая плоды славы победителя конкурса лучших юных летунов: на сей раз ее пригласили в Кантерлот, на спортивную научно-практическую конференцию «Вираж», и кобылка никак не могла умерить свой восторг по этому поводу. Помнится, во время одного из дружеских чаепитий в библиотеке Понивилля Спайк, успевший вдоволь наслушаться восхищений пегаса, задумчиво потер подбородок и ехидно протянул:
− Погоди-погоди, Рэйнбоу, ты ничего не напутала? В названии этого мероприятия есть слово «научная», а не ты ли не так давно упорно доказывала Твайлайт, что наука … как же ты выразилась? Ах да… Для яйцеголовых!
− Слава Селестии, не я одна нахожу эту ситуацию ироничной, − усмехнулась Рэрити, и они с дракончиком соприкоснулись чашками в победном жесте. Рэйнбоу смутилась, бормоча извинения, и продолжала до тех пор, пока улыбающаяся Твайлайт не заверила ее в том, что не обижается.
− Вы не понимаете! Там будут показаны все новейшие достижения прогресса в области спортивных состязаний, – снова принялась за рассказ радужногривая кобылка. – И главное – на этой конференции Вандерболты представят «Ночную фурию» − специальный костюм для сверхскоростного полета. Я его раньше только на рекламных проспектах видела!
Следующей части разговора, пестрящей фразами вроде «аэродинамического профиля» и «срыва потока», Спайк уже не слышал, погрузившись в царство фантазий о предстоящем путешествии. Как только дракончик узнал, что Рэрити, соскучившаяся по изящной архитектуре и модным заведениям Кантерлота, собралась составить Рэйнбоу Дэш компанию, то тут же принялся упрашивать Твайлайт отпустить в поездку и его. Расчет был предельно прост. Спайк прекрасно понимал, что из трех дней, выделенных на проведение конференции, модельерша посвятит посещению всего один, после чего ей станет скучно, и она отправится гулять по столице. Вот тут-то ему и представится шанс побыть наедине с объектом своих чувств, пусть и в качестве спутника в походах по модным бутикам. Момент для обращения к Твайлайт за разрешением был также выбран идеально: занятой подготовкой к семинару библиотекарше было не до тонкостей, поэтому, быстро удостоверившись, что присутствие ее ассистента не будет стеснять подруг, дала согласие на поездку.
Оторвавшись от воспоминаний, успевший проголодаться Спайк тоскливо посмотрел на заставленный блюдами стол и тут же, дабы не искушать себя, перевел взгляд на усеянное отблесками городских огней вечернее небо Кантерлота. Желудок, вопреки воле хозяина не пожелавший отказываться от мыслей о еде, отозвался было недовольным урчанием, но его прервал звук отворившейся двери гостиничного номера. До замершего в ожидании дракончика сначала донесся голос Рэрити, возвестивший: «Я вернулась!», затем его чувства раздразнил слегка сладковатый запах ее духов, а потом на балконе появилась она сама. Спайк невольно залюбовался кобылкой, одетой в элегантное короткое платье теплого бордового оттенка, воротник которого сиял золотистой перевязью искусного узора. Грива модельерши была заплетена в столь сложносочиненный узел, что при одном только взгляде на него у ассистента Твайлайт начинала кружиться голова.
− Спайк! – ахнула тем временем Рэрити, увидев накрытый стол. – Это так мило с твоей стороны и, к тому же, весьма своевременно! Я и не заметила, как успела проголодаться.
Дракончик галантно проводил кобылку на ее место, после чего уселся напротив.
− Знаешь, Кантерлот все так же прекрасен! – Не то, чтобы Спайка уж очень сильно интересовали детали местной архитектуры или, скажем, особенности досуга высшего света столичной элиты, но ради Рэрити он был готов и не на такое. Дракон уже приготовился слушать, когда его вдруг легонько, но ощутимо кольнуло ощущение какой-то неправильности, неестественности происходящего. На пару секунд сосредоточившись, он понял, в чем дело.
После истории с Предвестниками, наглядно показавшей важность его способности ощущать магию, Спайк стал посвящать много времени ее целенаправленному развитию. Как-то раз они с Твайлайт даже засели за масштабное книжное исследование и в процессе увлеклись настолько, что дракончика оторвало от изучения книг о своих предках только сладкое посапывание подруги, заснувшей прямо на груде листов пергамента. Умиленно хихикнув, он подложил библиотекарше под голову подушку и накрыл пледом, а сам вернулся к чтению.
Как бы то ни было, исследования вкупе с тренировками давали о себе знать: дракон стал куда отчетливее чувствовать магию единорогов и смог, наконец, ощутить энергию, циркулирующую в пегасах и земных пони. Как объяснила Твайлайт, волшебство есть в крови у всех, просто находится в пассивном состоянии. Она попыталась углубиться в более научные объяснения, буквально засыпав своего ассистента терминами вроде «циркулирующего потока» и «ментально-энергетического прототипа», но Спайк, окончательно запутавшийся уже после нескольких предложений, предпочел остановиться на упрощенном варианте.
Тогда же дракончик заинтересовался связью между магией пони и эмоциями, которые они испытывают. Сам он заметил эту связь совершенно случайно, однажды ясно почувствовав глухое раздражение Твайлайт, застопорившейся с изучением нового сложного заклинания. Выслушав объяснения библиотекарши о том, что волшебство, являясь частью самого существа жителей Эквестрии, естественно способно влиять на их чувства и наоборот, Спайк решил попробовать расширить свои возможности, и, через пару недель интенсивных тренировок, добился точного предсказания настроения кобылки примерно в половине случаев.
Проблема подстерегала юного исследователя там же, где и раньше: с другими пони подобные фокусы не проходили. Вместо четких сигналов магической ауры, к которым он привык у Твайлайт и которые ощущал, казалось, каждой чешуйкой, до дракона доходил только бессвязный шум. После множества бесплодных попыток исправить положение, Спайк собирался уже бросить новое направление, когда обнаружилось, что есть еще одна пони, чьи эмоции он может читать так же легко – Рэрити.
Вот и сейчас, едва взглянув на подругу, дракончик с легкостью прочитал под маской восторга и беззаботности тщательно скрываемое, даже гонимое беспокойство.
− Рэрити, что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовался Спайк, прервав кобылку на полуслове. Та сначала удивленно распахнула глаза, пораженная внимательностью собеседника, а затем слегка нахмурилась, догадавшись о причинах такого вопроса.
− Ты снова использовал на мне свои способности? – строго спросила модельерша. Дракон, испугавшись, что обидел ее бесцеремонным вторжением в личное пространство, отпрянул.
− Прости, прости, пожалуйста… − потупившись, пробормотал он. – Я… Думал, что смогу чем-то помочь…
− Успокойся, глупышка, − мягко прервала его Рэрити, ласково проведя копытам по зеленым шипам. – Я не злюсь на тебя, просто… Это было несколько неожиданно. И да, меня действительно кое-что беспокоит.
Слегка помявшись, кобылка, будто не до конца уверенная в том, что собирается сказать, продолжила:
− Я беспокоюсь … за Рэйнбоу Дэш.
Спайк едва не рассмеялся в ответ на такое заявление, но тут же остановился, осознав, что насмехаться над чувствами взволнованной подруги – не самая лучшая идея.
− Почему? Не пойми меня неправильно, будь с нами, например, Флаттершай и пропади она из виду так надолго, я бы тебя поддержал… Да что там, я бы первым тревогу забил! – заявил дракончик, и Рэрити слегка улыбнулась его фразе. – Но Рэйнбоу… Нам скорее следует побеспокоиться за тех, кто рискнет ее обидеть.
− Я знаю, что мои волнения немного надуманны, − согласилась носительница Элемента Щедрости. – Просто сегодня в городе ходят нехорошие слухи о происшествии на вокзале и каких-то беспорядках в центре.
− Про вокзал я что-то такое слышал, − наморщил лоб Спайк, вспоминая. – Какая-то авария, кажется… Слушай, ничего хорошего в этом, конечно, нет, но сама подумай: Рэйнбоу и близко не окажется рядом в ближайшую пару дней. Я сомневаюсь, что она вообще оторвется от стендов со спортинвентарем и команды Вандерболтов!
Модельерша ненадолго задумалась, сделав несколько неторопливых глотков чая, а потом слегка тряхнула головой, словно пытаясь отогнать нежелательные мысли.
− Знаешь, ты, наверное, прав, − произнесла она, наконец. – Я часто слишком остро реагирую на некоторые события. Хорошо, что есть друзья, способные вовремя остановить меня…
С этими словами Рэрити поднялась из-за стола, медленно подошла к перилам балкона и, опираясь на них, оглядела кажущуюся сказочной панораму города. Чашка, окутанная мягким голубоватым сиянием магии единорога, поднялась в воздух и последовала за ней. Не отставал и дракончик. Перила оказались для него высоковатыми, но он быстро решил проблему, забравшись на подставленную тумбочку.
− Спайк… − тихонько позвала его Рэрити, и дракон замер, взглянув на нее. В свете поднявшейся на небосвод луны шерстка кобылки из белой превратилась в блестяще-серебристую, локоны гривы пролились синим водопадом, а глаза казались бездонными. – Насчет твоих новых способностей… Мне кажется, иногда здорово, когда рядом есть кто-то, так хорошо тебя знающий. Твайлайт очень с тобой повезло…
Некоторое время они просто молча стояли рядом, наслаждаясь видом. «Это определенно один из лучших вечеров в моей жизни, − думал Спайк, вдыхая становящийся прохладным осенний воздух. – Ничто уже не сможет испортить эту поездку. Ничто…»
Представители городских служб, занимавшиеся мытьем окон, косметическим ремонтом или еще каким-нибудь общественно полезным делом, появлялись на верхотурах зданий столицы довольно часто, поэтому спешащие по своим делам жители уже привыкли не обращать внимания на происходящее над их головами. И в этот погожий денек такая привычка сыграла роковую роль. Ведь если бы хоть кто-то поднял голову и присмотрелся, то заметил бы, как на подвесной платформе рабочий по имени Фоллуэр, до определенного момента спокойно красивший фасад, вдруг замер на месте. Его зрачки расширились, на мгновение вспыхнув золотистым светом, и тут же вернулись к прежним размерам, но добродушный земной пони уже исчез, уступив место чему-то хитроумному и холодному. Взгляд, которым нечто обвело фигурки внизу, больше всего напоминал орудийный прицел.
Секунду спустя, жеребец склонился над чемоданом с инвентарем и принялся что-то мастерить…
Привычный шумовой фон городской суеты прервал громкий скрежет сорвавшейся с одного из креплений платформы. Тяжелая конструкция, описав дугу, ударилась о стену здания, зазвенели разбитые окна, дождь из сверкающих на солнце осколков пролился на улицу. Натужно ухнула вторая подвесная опора, не выдержав резко возросшей нагрузки, и люлька с грохотом обрушилась вниз, сминаясь, разлетаясь оторванными деталями. Туча пыли взметнулась в воздух, скрывая из виду разбегающихся пони.
А потом … все затихло. Еще недавно оживленный, Кантерлот словно испуганно притих, уступая место раскидистому эхо отгремевшего падения, перезвону все еще падающих стеклянных капель и тихому шороху расползающейся во все стороны коричневой дымки.
− Внимание! Всем сохранять спокойствие! Я – представитель СОП, и мне понадобится ваша помощь, − Выглядевший слегка помятым после случившегося единорог, продемонстрировав синюю повязку, принялся организовывать случайных прохожих. – Нам нужно обнаружить пострадавших, если таковые имеются, до прибытия медицинских бригад. Запомните: до осмотра квалифицированным врачом раненого разрешается перемещать только в случае непосредственной угрозы его жизни! Иначе просто отмечаете его местоположение. Поиски начнем с…
− Смотрите! – неожиданно выкрикнули из толпы. – Там кто-то есть!
Действительно, у самой границы уже начинавшей редеть пылевой завесы появился медленно бредущий темный силуэт. Сотрудник СОП, прихватив с собой пару жеребцов, двинулся навстречу, перебирая в памяти все, чему его учили инструкторы во время тренировок.
− Не волнуйтесь, мы уже направляемся к вам. Все будет хорошо, − обращаясь к пострадавшему, говорил волонтер на ходу. Его тон, ровный и уверенный, был призван не дать жертве запаниковать и ухудшить тем самым свое положение. – Мы почти рядом…
Единорог запнулся на полуслове, когда, прорвав колышущуюся пелену дымки, на глаза показался «пострадавший». В принципе, доброволец СОП мог предположить, что некто, оказавшийся в самом эпицентре подобной аварии, носит стандартную серую униформу работника городских служб, но вот наличия поверх нее импровизированный брони, состоявшей из нескольких толстых деревянных планок на наспех собранном проволочном каркасе и прикрывавшей грудь и бока, он не ожидал. Опознать незнакомца не давал туго намотанный платок, защищавший органы дыхания, и массивные очки, за которыми прятались глаза. Завершал и без того странную картину стандартный пояс для инструментов, на котором располагались совершенно нетипичные приспособления: смотанная веревка с небольшим грузиком на конце, несколько мешочков непонятного назначения и пара остроконечных пик.
Наконец, профессиональный долг сотрудника СОП победил изумление; он несколько неуверенно направился к рабочему и уже собрался задать вопрос, но сделать этого ему не дали. Резко подобравшись, Фоллуэр бросился вперед. Быстро оказавшись вплотную к неудавшемуся спасателю, он коротко, почти без замаха, ткнул того копытом в область шеи, заставляя согнуться, судорожно хватая ртом воздух. Второй удар всем корпусом бросил единорога на землю. Сопровождавшие волонтера жеребцы успели только удивиться, когда в их сторону полетел полотняный шарик, при ударе взорвавшийся белесым облаком. Мгновенно окутанные взвесью из мельчайших кристалликов, пони закашлялись, протирая слезящиеся глаза. А в следующее мгновение на них сверху обрушился нападавший, на которого дезориентирующий снаряд не оказывал никакого влияния.
Вот тут и началась паника. Начавшие было собираться, горожане снова бросились врассыпную, истошно закричала молоденькая кобылка, чей супруг только что был сражен атакующим жеребцом. Видимо, именно этот крик и привлек внимание Фоллуэра. Сорвав с пояса веревку, он раскрутил ее и метнул в сторону цели. Коротко сверкнул металлический грузик, со свистом метнувшись подобно гарпуну, петля захлестнулась вокруг ноги кобылки, а последовавший резкий рывок свалил ее на землю. Несмотря на попытки сопротивления, рабочий принялся методично подтягивать ее к себе, подобно пауку, заполучившему в свои сети очередную добычу…
Группа из двух стражников и пары сотрудников СОП, которых сориентировали разбегающиеся прохожие, прибыла на место происшествия через несколько минут и застала там странную картину. То тут, то там на улице валялись оторванные детали подвесной платформы, присыпанные серым налетом осевшей пыли. Сама платформа, покореженная и погнутая во время падения, прислонилась к стене одного из домов, жалобно поскрипывая на ветру искалеченными ребрами жесткости. В воздухе до сих пор витали какие-то частицы, затрудняющие дыхание, но Стрикт Ордер, опытный единорог-гвардеец, возглавлявший команду, едва обратил на это внимание, оглядываясь в поисках того, кто заварил эту кашу. Не обнаружив никого, подходившего под описание, полученное от многочисленных свидетелей, стражи порядка принялись осматривать пострадавших.
Как и ожидалось, показания испуганных пони оказались слегка преувеличенными, и тех, кому требовалась помощь, оказалось не так уж много. Недалеко от места обрушения люльки обнаружился бессознательный единорог бледно-зеленого окраса, в котором добровольцы СОП узнали своего коллегу. В нескольких шагах от него вповалку друг на друге лежали двое жеребцов, придавленных большим куском дерева, а чуть поодаль распластался бежевый земной пони со странной кьюти-маркой, изображавшей нечто вроде аркана рядом с кистью . Услышав удивленный возглас одного из своих товарищей, Ордер обернулся и понял, что немного ошибся с числом потерпевших: возле сломанной платформы, на высоте нескольких ростов пони, висела связанная кобылка, туго примотанная веревкой к массивной детали от платформы. Она уже пришла в себя и с надеждой в заплаканных глазах смотрела на спасателей.
− Кто мог учинить такое? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил один из сотрудников СОП, на что Стрикт мрачно буркнул:
− Не знаю, но мне не терпится поболтать с ним по душам. Чего стоим, снимите бедняжку оттуда!
Второй гвардеец направился к месту, где крепился конец веревки с намерением опустить пленницу, волонтеры приблизились к оказавшимся в ловушке пони… Следующий момент вместил в себя слишком много событий. Что-то глухо треснуло, со свистом затянулась петля, захватывая задние копыта стражника, тянущегося к узлу, блок с привязанной кобылкой рухнул, и перевернутого вниз головой жеребца потянуло вверх, подвешивая над землей. Одновременно с этим раздался громкий хлопок, и обоих добровольцев скрыло облако белого тумана. Стрикт Ордер на несколько секунду застыл в растерянности, лихорадочно раздумывая, как выручать товарищей, и не заметил, как земной пони позади него, только что лежавший без сознания, вскочил на ноги. В следующее мгновение на спину единорогу приземлилось что-то тяжелое, и он почувствовал холод стали на своей шее…
Уже после, вспоминая этот эпизод, Ордер понял, что его спасла обыкновенная случайность. Нападавший действовал очень грамотно. Распылив внимание противника на жертвы происшествия, он отвлек его от ловушек, разделил группу и напал в самый неожиданный момент. Острие стилета, закрепленного на его копыте, нацелилось прямо в уязвимое место брони оппонента – небольшую полоску тела на стыке шлема и пластин, защищавших корпус. Но в последний миг подвела точность, и удар, предназначенный стать смертельным, со звоном пришелся на металл. Повторить попытку злоумышленнику не дали: гвардеец взбрыкнул, сбрасывая врага со спины, и тут же бросился в атаку, воспользовавшись мимолетным замешательством врага. Мощный удар бросил Фоллуэра на землю, Стрикт навалился на него, пытаясь удержать и удивляясь, откуда в не особо спортивном на вид пони столько силы. Рабочему почти удалось освободиться от захвата, когда на помощь товарищу подоспели волонтеры СОП, сумевшие быстро выбраться из объятий белого облака. Совместными усилиями нарушителя почти удалось скрутить, но он вдруг сам прекратил вырываться, безвольно обмяк, оглядев окружающих непонимающим взглядом, и спросил:
− Что здесь произошло?
Результатов проверки жилища подозреваемой ждали практически все, поэтому, стоило отправленной на это задание группе показаться в дверях штаба СОП, как она оказалась в центре внимания. Шарпенд Страйк немедленно обратил внимание на странный вид своих подчиненных и не замедлил поинтересоваться:
− Что это с вами, ребята? Выглядите, словно пыльным мешком ударенные.
За всех прибывших ответил Брайт Майнд – второй после самого Страйка пони в особом отряде и, по совместительству, его научный эксперт, который предсказуемо оказался ответственным за организацию криминалистического анализа.
− Есть, знаешь ли, причины… − как-то неопределенно протянул светло-серый единорог, подтолкнул вперед объемный мешок, до этого висевший у него на боку, и раскрыл его. – Вот это мы обнаружили в комнате мисс Вэйв.
Все присутствующие с интересом уставились на странное приспособление. На небольшом деревянном пьедестале был установлен массивного вида шар размером с голову взрослого пони, опиравшийся на четыре перфорированные подпорки. Часть гладкой, отливающей темным металлическим блеском обшивки устройства отсутствовала, давая возможность рассмотреть его внутренности, состоявшие из трех концентрических сферических камер, расположенных одна внутри другой и разделенных прослойками с множеством трубок непонятного назначения. Первая камера, расположенная у самой поверхности, была заполнена пористым рассыпчатым серым порошком, вторая – более плотной темно-коричневой субстанцией. Самая маленькая сфера в центре конструкции пустовала.
− И что это такое? – спросил Форвард, несколько озадаченно разглядывая странную конструкцию.
− Это, господа, − многоступенчатое взрывное устройство, основанное на принципе усиления магических составов Старсвирла-Санрайза! – громогласно объявил Майнд и торжествующе оглядел коллег, ожидая реакции… которой не последовало. Пони продолжали изумленно молчать, изредка неловко переглядываясь.
− А если на обычном эквестрийском? – решил первым расписаться в собственной некомпетентности Страйк. – Помни, здесь не у всех такие светлые головы.
− О, Селестия, ладно! – фыркнул недовольный аудиторией жеребец. – Но хотя бы с базовыми принципами функционирования зелий все присутствующие знакомы?
Очередную неловкую паузу он, видимо смирившись, решил оставить без внимания, и просто продолжил свой рассказ.
− Краеугольным камнем, топливом, дающим зельям возможность выполнять свои функции, является энергия, вложенная в их компоненты: солнечный свет, питающий растения, мощь земных недр, заключенная в минералах, процессы, происходящие в телах живых существ. Ну, и, конечно, магия заклинателя, − объяснял гвардеец. – Когда-то давно мощные составы получались лишь у единорогов, способных напрямую вкладывать в свое творение магию; зелья пегасов и земных пони действовали значительно слабее. Так продолжалось до изобретения техник ускорения реакций.
Брайт медленно прошелся перед слушателями, подобно профессору, читающему лекцию, и продолжил:
− Всего существует два вида подобных техник. Химические, основанные на применениях катализаторов, появились раньше и получили довольно широкое распространение, но не лишены серьезных недостатков, например, зависимости катализатора от типа приготовляемого состава. Второй вид ускорения реакций называется бустерным и базируется на вложении в зелье дополнительной энергии извне, путем магических манипуляций. Наиболее распространенным бустерным усилителем стала изобретенная Старсвирлом Бородатым и его коллегой Арктик Санрайзом термическая схема, при использовании которой на зелье воздействуют избыточной температурой и давлением. Именно ее… скажем так, сильно модифицированная версия использовалась при сборке данной бомбы.
Единорог подошел к шару, чтобы проиллюстрировать свои слова.
− Смотрите, − сказал он, проводя копытом по слою серого порошка, − насколько я понимаю, вещество в первой камере представляет собой первичный заряд. При его воспламенении энергия взрыва направляется в центр конструкции, увеличивая давление внутри нее и инициируя подрыв вторичного контура. Взрывается более мощное вещество во второй камере, значительно усиливая бустерный эффект. В центральной камере наверняка должен размещаться активный состав, который, судя по событиям на вокзале, предназначен для локального преобразования материи.
− Ты раньше сталкивался с чем-то подобным? – спросил у товарища Шарп, со смесью уважения и опасения разглядывавший устройство.
− Бустеры Старсиврла-Санрайза активно применялись при прокладке тоннелей железной дороги, − задумчиво проговорил Майнд, − но тамошние конструкции были куда больше и, откровенно говоря, намного примитивнее. А здесь… Идеально подобранные компоненты, многоступенчатая схема усиления… Этот механизм уникален!
− Погодите, погодите… − неожиданно вмешался в разговор доселе молчавший Торнадо. – Все это очень интересно, но не пора ли нам вернуться к решению действительно важных вопросов?
Дождавшись, когда на него обратят внимание, пегас обратился к Брайту:
− Вы нашли эту … штуку в квартире подозреваемой, я правильно понял?
− Вместе с большим количеством инструментов, − утвердительно кивнул единорог, не до конца понимая, куда клонит его собеседник.
− Что ж, − усмехнувшись, продолжил доброволец, − поправьте, если я ошибаюсь, но не означает ли это, что она на самом деле виновна?
После этих слов все сотрудники СОП, как по команде, повернулись к своему непосредственному начальнику, который в этот момент осознал, насколько нелепо теперь смотрятся его слова в защиту Рэзберри. Перед его мысленным взором в очередной раз пронесся разговор с кобылкой, ее искреннее облегчение, когда она узнала, что жертв удалось избежать… Нет, жеребец был по-прежнему убежден, что настолько убедительно сыграть никому бы не удалось. В то же время, новые факты оказались весьма красноречивыми, и игнорировать их не представлялось никакой возможности – слишком многое стояло на кону. К счастью, от необходимости что-то ответить Форварда избавил Брайт Майнд.
− Не хотел вас разочаровывать, но пока мы не можем с уверенностью утверждать… − начал единорог, но его прервал кто-то из волонтеров:
− Да, единственное, что мы можем утверждать – миловидная мордашка и печаль в голосе иногда помогают снять подозрения!
Говорившего поддержали дружные смешки, а поморщившийся научный эксперт попытался продолжить.
− Послушайте, у нас действительно есть проблемы посерьезнее, − заявил он. – Видите ли, в конструкции бомбы я нашел небольшую ошибку…
− Это ведь хорошо, не так ли? – вновь перебил гвардейца Торнадо, ехидно ухмыльнувшись.
Вот тут Майнд, изо всех оставшихся сил пытавшийся сохранить спокойствие, не выдержал. Его глаза опасно сузились, и, едва не взвившись на дыбы, жеребец с силой топнул так, что дрогнула стоявшая близко к нему мебель.
− Хватит! – прорычал он, мгновенно останавливая смешки со стороны волонтеров СОП. – Весело вам, стажеры, не так ли?! Что ж, давайте посмеемся вместе! Ошибка, которую я обнаружил в бомбе, совсем незначительная и вполне могла быть допущена пони, прекрасно знающим теорию сборки подобных схем, но впервые столкнувшимся с ней на практике. Ее можно очень легко исправить, но, тем не менее, она уменьшила мощность взрыва где-то в четыре раза! Из-за нее вторичный контур бомбы не успел вовремя активироваться, и взрыв оказался «холостым»! Почти что хлопушкой по сравнению с задумкой! Понятно вам?!!
Проняло всех. Ни сотрудники Службы, ни стражники не издавали ни звука, невольно вообразив, что было бы на вокзале, сработай устройство в полную силу.
− На сей раз уже не так смешно? – оскалился криминалист. – Позволю себе окончательно испортить вам настроение. Просто представьте, что следующий подрывник сделает все, как надо…
Рэйнбоу Дэш была в абсолютном восторге от конференции. После несколько разочаровавшего ее первого дня, заполненного нудными вводными лекциями и банальным знакомством с участниками, второй наконец-то заиграл яркими красками интересных тем. Докладчики, как конструкторы и исследователи, ни разу не поднимавшиеся в небо, так и матерые асы, обсуждали множество вопросов, начиная от новейших спортивных достижений и возможности их использования в других областях до техники группового полета и особенностей тренировочного процесса. Кобылка жадно впитывала каждую крупицу информации, ни разу не ощутив ни намека на скуку.
А затем настала очередь стендов, при оформлении которых организаторы мероприятия тоже постарались на славу. Новейшие образцы формы, технологичные подвесные системы для снаряжения, находящиеся на самом стыке спорта высоких достижений и военного дела, только готовящиеся к выходу тренировочные программы для увеличения силы крыльев – вот далеко не полный список того, что предстало перед глазами изумленной публики. А главным экспонатом, приковавшим внимание всех без исключения посетителей, стала, конечно, пресловутая «Ночная фурия».
Рэйнбоу с восхищением смотрела на шедевр, от которого ее отделяло только тонкое стекло. Иссиня-черный, матовый материал костюма так плотно и естественно облегал деревянную фигуру в виде пегаса, что, казалось, начинал сливаться с ее поверхностью, поражая гладкостью создаваемых форм. Грозно поблескивали на передней поверхности крыльев накладки для увеличения подъемной силы. Довершала картину зачарованная маска, позволяющая пользователю свободно дышать на больших скоростях, и слегка выпуклые защитные очки, чей хищный прищур даже обработанный кусок дерева превращал в готовящегося к броску охотника.
Неподалеку двое единорогов поддерживали иллюзию, на которой сменяющие друг друга стилизованные движущиеся изображения рассказывали о технологических преимуществах «Фурии» перед другими образцами специальной формы. В потоках магии появлялись и пропадали цифры, разнообразные графики и схемы воздушных потоков. Когда к стенду подошла Рэйнбоу, речь как раз зашла об ускорителе − активируемом магическом покрытии костюма, позволявшем значительно снизить аэродинамическое сопротивление. Система питалась от двух сменных магических кристаллов, расположенных в скрытом модуле подвески, и на одной зарядке была способна проработать очень недолго, но при этом позволяла достичь немыслимых скоростей. На это недвусмысленно намекала картинка с пегасом, совершающим горизонтальный Радужный Удар.
Покидая секцию, Рэйнбоу Дэш еще раз оглянулась на «Ночную Фурию» и случайно натолкнулась на немолодого земного пони, едва не сбив его с ног.
− Ох, простите, − извинилась кобылка, помогая поднять упавшую на пол седельную сумку.
− Ничего, ничего, юная леди, − доброжелательно улыбнулся жеребец. – Это мне следует внимательнее смотреть по сторонам. Приятного вам вечера!
− И вам того же, − вернула улыбку Рэйнбоу и поспешила в сторону главных дверей, где, как ей показалась, мелькнула огненная грива Спитфайр…
Когда сияющая Рэйнбоу Дэш едва ли не вприпрыжку покинула конференцию, уже начинало темнеть. Окинув взглядом улицы, постепенно озаряемые огнями вечернего освещения, она полной грудью вдохнула прохладный воздух и вдруг ощутила, как легкое головокружение, появившееся с час назад и списанное на переизбыток впечатлений, резко усилилось. Ноги пегаса стали заплетаться, веки отяжелели, глаза заволокла непроглядная пелена. Кобылка попыталась крикнуть, позвав на помощь, но голос отказался повиноваться, она тяжело рухнула на землю, и ее сознание провалилось во мрак…