Занимательная генетика

Твайлайт и Мунденсэр счастливо встречаются друг с другом, однако у Найт Лайта есть кое-какая новость на этот счёт.

Твайлайт Спаркл Другие пони

Свобода в стабильности

Одной милой кобылке пришлось преодолеть один из своих самых больших страхов в жизни, чтобы, наконец, прикоснуться к мечте.

Эплджек ОС - пони

Мой полёт

Черри Берри любит вишни - это все пони знают. Черри Берри выполняет множество мелких работ по всему Понивилю - это тоже известно всем. Но вот о чём точно знают немногие, так это о страсти Черри Берри к полётам - довольно необычное для земной пони увлечение. Она летает на воздушном шаре, на вертолёте... а с недавних пор она работает над кое-чем ещё. Не без помощи других пони и немалой суммы золотых монет.   Вдохновлено поэмой "Высокий полёт" Джона Гиллеспи Маги-младшего.   Другие фанфики про Черри от того же автора: Changeling Space Program Марсиане

Черри Берри

September

Фанфик написанный к песне "September" музыканта The Living Tombstone.

Принцесса Селестия Другие пони ОС - пони

Под ивой

Он просто полёживал под деревом, нежась в дуновениях ветерка, и точно бы задремал, если б в кустах не шуршали трое мелких созданий. А он уже наделся на ленивый послеобеденный отдых… Чего им надо от старого алмазного пса?

Эплблум Скуталу Свити Белл ОС - пони

Янтарь в темноте

Это история богини, сохранившей верность своей детской мечте, и её сестры, всю жизнь защищавшей свой мир. Это рассказ о волшебнице, собравшей великую экспедицию к новым землям, и о её подруге, умевшей сражаться и побеждать любой ценой. А ещё это сказка о приключениях компании жеребят и о пересечении очень разных культур; сказка о войне богов с законами мироздания и о тех храбрецах, что снова и снова встают против воли высших сил.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплблум Скуталу Свити Белл Принцесса Селестия Бон-Бон Другие пони ОС - пони Найтмэр Мун

Алегретто прошедшего дня

Вингс Либерти – не самый успешный почтальон Понивилля. Ему предстоит измениться, чтобы успеть доставить большое количество писем. Для этого ему придётся пройти множество внутренних и внешних испытаний, чтобы принять себя и доставать особенное письмо важному адресату. Но хватит ли у него на это сил?

Принцесса Селестия Дерпи Хувз Другие пони ОС - пони Доктор Хувз Стража Дворца

Пони и Человек...

Я - Лаки Фёрст. Я аликорн. Моя миссия - привести человека в вселенную Эквестрия. Казалось, что трудного?

ОС - пони Человеки

Фауст в Эквестрии

Находчивый бес Мефистофель понял, что чудеса привычного мира не смогут поразить Фауста и решил попытать счастье, перенеся его в Эквестрию — мир, в своё время пленивший тысячи умов. Поразит ли утопия человека, который, казалось бы, видел и знает всё, что только можно?

Твайлайт Спаркл Спайк Принцесса Селестия Другие пони Человеки

Сказка о том, как умирают города-государства. Переделанная и дополненная

Продолжение рассказа "Сказка, в которой очень сложно добраться до Дракона.". Малая часть из этого - записи из дневника Принца Земли. История о долге, справедливости и выборе.

Рэйнбоу Дэш Спайк ОС - пони

Автор рисунка: BonesWolbach

Хлопоты

Цвета имеют значение

Цвета имеют значения, пусть и сомневаются в этом авторы серьёзных книг. Ей сейчас почему-то хочется того, что в её библиотеку попадало исключительно по недоразумению, да оказывалось запихнутым на самые дальние и тёмные полки. Это называется лирикой, и почему-то сейчас, в ночь, когда мудрые и трудолюбивые пони должны крепко спать, восстанавливая свои силы к утренним заботам, она, так и не уснувшая, выбирается из-под одеяла, опускает сиреневые копытца на ледяной пол, неслышно проходит мимо сладко посапывающего во сне Спайка, зажигает неяркий фонарик и отыскивает те самые книги.

То, о чём рассказывается на страницах этих книг, раньше казалось ей несерьёзным и надуманным, переоцененным, хоть и имена поэтов, написавших стихи, сшитые под теми крикливыми обложками, были известны по всей Эквестрии, практичной Твай эти громкие восторги раньше казались неуместными – ведь если б то были заклинания или уравнения, тогда всё понятно: от них есть польза, а стишки — разве что наизусть учить для тренировки памяти.

Но потом было зеркало, и за ним она вдруг поддалась одной слабости, известной всем испокон веков, и о которой как раз и пишется в этих самых глупых стихах. Затем уже, вернувшись в Кристальную Империю, Твайлайт поняла, что это было не то существо, с которым можно разделить свои ежедневные хлопоты и радости, и обрадовалась тому, что всё так и осталось на уровне поглядок, танцев да намеков. Вместе с тем, она ощутила настойчивую потребность вернуться туда, куда стремилось её сердечко, и не пускал разум – в Понивилль. Это свербящее желание бросить всё сесть в вагон и на каждой станции изводить проводника, вопросами, сколько ещё осталось ехать до того, что не могло произойти ясно и легко, и что имело особый, невыразимый словами цвет, впрочем, разве цвета имеют значение? И умница-пони, которая гордилась своими строгостью и требовательностью по отношению к себе, теперь уже не может сосредоточиться на делах, да изводит себя по ночам чтением сонетов.

Селестия, наставница Твай, только печально покачивает головой: она понимает, чем озабочена её выросшая ученица, но посоветовать ничего не может, ведь год назад, в том же Понивилле, в её груди поселились горечь и опустошенность, заставляющие её чуть слышно вздыхать одинокими прохладными вечерами. Эта особая грусть концентрированного бесцветия — глубинного безысходного одиночества, и что бы там не говорили, но лучше бы на душе была серость, чем эта неясность, да и имеют ли потери цвет? И имеет ли их цвет хоть какое-то значение?

Со стороны может показаться, что у Твайлайт неоткуда появиться такому томлению с привкусом грусти. С ней рядом пять верных подруг, с которыми она иногда позволяет себе немного большее, чем дружеские шалости, и Спайк – надежный помощник, хранитель её уюта, но почему-то сейчас сиреневой пони хочется иного, а чего, она не может объяснить даже самой себе – и это её тревожит: всё на свете должно укладываться в слова или цифры. Твайлайт растеряно смотрит на своё отражение в полированной глади небосвода: этот цвет предполуночного неба, эта витиеватая звезда-кьютимарка – есть ли в том, какой она видится себе самой своё особое значение?

К чему всё это? И почему-то, от чего она всегда успокаивалась и даже выздоравливала – погружение в работу по самую макушку – оказывается бессильным против непрерывного зуда в сердце? Из-за чего хочется плакать, упрятав мордочку в подушку, когда в приоткрытое окно залетают ноты соловьиного пения? Откуда настойчивая необходимость отыскать значение белизны лилий, распускающихся лебедями в сумерках?

Твай не ведомы причины этого своего нового замешательства, она не может сформулировать вопросы, на которые можно искать ответы, ей необходимо… Твайлайт не знает, что ей нужно, но понимает, что придётся сделать. Также она понимает, что это будет не совсем правильно, и может принести разочарование, а с ним и новые страдания.

Проходят недели и месяцы, но время оказывается бессильным против неспокойного сердца. Кисти и шпатели часовой и минутной стрелок не в состоянии изменить раскраску ночной тревожности, даже если на циферблате часов изображён многоцветный фруктовый натюрморт. Кажется, что сами дни выбились из сил и сейчас увядающе проползают мимо усталых лавандовых глаз.

И когда становится совсем невмоготу – от стихов, бессонницы, тревоги, Твайлайт украдкой покидает дворец. Она не задумывается о значении молочного-белого в предутреннем тумане, или металлического отблеска на влажных от росы булыжников мостовой. Выйдя за порог, пони со всех копыт устремляется к вокзалу, где сыто похрипывает питон нужного ей поезда, и проглоченная им, она забивается в самый уголок полки своего купе, а когда этот змей из стали, пластика, фонарей и табачного дыма в тамбурах, дёрнувшись, начинает ползти по своей навечно проложенной колее, Твай закрывает глаза и принимается считать перестуки колёс, понимая, что с каждым рельсовым стыком, она приближается, приближается, приближается… По её прикрытым векам стробоскопом прокатываются телеграфные столбы, леса, озера, полустанки. Это ощущаемое, но невидимое мельтешение вызывает жгучие приступы тошноты, поездка отбирает у пони последние остатки сил, погружает в болезненную полудрёму, и Твайлайт еле выбирается из купе, когда проводник объявляет у неё над ухом бездушным оглушительным голосом: «Понивилль!»

«Вам нехорошо?» — слышатся фальшиво-участливые голоса со всех сторон, но трясущиеся копытца упрямо ступают по желтоватой провинциальной пыли, направляясь туда, где… Сердце подскакивает вверх, к горлу и начинает там биться колоколом, который раскачивает ополоумевший звонарь. Ноги заплетаются, пони спотыкается, падает в добрую травяную мягкость обочины, поднимая рои перепуганных насекомых, снова встаёт и бредёт…

Если бы рядом с ней шёл поэт, то он непременно набрал бы цветастых эпитетов к слову «надежда» и написал бы бодрый марш о возвращении туда-то и к тому-то, о том, что все дороги ведут к чему-то, о сладком предвкушении и искристом алкоголе внезапной встречи кем-то. Быть может, с этим маршем копыта ступали бы твёрже, голова держалась бы выше, и тропинки оказались бы ровней и короче, но поэты редки в любом из миров, и, видимо, потому ни один из них так и не попадается на пути Твайлайт, пока её ноги перебирает тесьму просёлка. Да и вряд ли она сейчас услышит тот пресловутый марш, даже если его грянет у неё под ухом полковой оркестр кантерлотской гвардии.

«Тут ничего нет!» — Восклицают дрожащие губы, когда перепуганные зрачки не замечают знакомого здания, копытца пускаются вскачь, затем оступаются, и Твайлайт кубарем катится на пепелище. Она, ошеломленная, сидит, среди головешек и золы, сквозь которую уже пробивается отважная зелень молодых сорняков. «А кузница уже давным-давно сгорела!» — кричит пробегающая мимо Эппл Блум в ответ на перепугано-вопросительный взгляд и про себя усмехается черному цвету разводов копоти на сиреневой шёрстке.