Ученик и Мастер. Акт первый: "Змея на пороге дома"

Глава 20. Мистерии Востока

Воистину, кого звёзды хотят наказать, у того отнимают разум. Известно, что душевная боль порой бывает куда сильнее физических страданий, но дано ли кому в здравом уме постичь тех мучений, что терзают расколотую душу? Это страшное зрелище, когда саму сущность некогда целостного сознания выворачивает наизнанку, являя наружу кошмарные порождения изувеченного рассудка. Однако намного страшнее видеть, что сумасшедший не просто страдает, а даже упивается собственным безумием, вызывая неподдельную жалость и непреодолимое отвращение. Очень многие считают умалишённых опасными и не без основания, ибо нет более тревожной и непостижимой черты, чем непредсказуемость. И навряд ли найдётся такой мудрец, что ответит, насколько опасным может оказаться столь грозный безумец, как Аркейн Обскура.

Слова древнего чародея, казавшиеся сродни беспорядочному бреду, не могли не привести Даэну в трепет. Она понимала, что Великий Визирь, узревший картину грядущего, предупредил антилопу о её роли в этой зловещей картине. Жрицу тревожили даже не столько причины столь внезапного откровения некроманта, сколько смысл его речей. Безумие Аркейна Обскуры позволяло просто толковать любой его поступок, но вот в пророческих словах таились отнюдь не просто туманные намёки на судьбоносные события, но великое знание, что является опаснейшим оружием для ведающего.

Но каждому знанию полагается своё время. Просить Великого Визиря, чтобы он прояснил свои слова, Даэна не стала бы, и дело не только в глубокой неприязни. В этом просто не было смысла — если бессмертный и делился новыми странными подробностями, то лишь по прихоти своего безумия. И никакие расспросы не смогли бы вытянуть из него внятных ответов. Жрицу обуревало смятение, все её страхи перед знанием будущего затмевало воспылавшее желание постичь свою судьбу, причиной которого являлся всё тот же страх за собственную жизнь. И, тем не менее, как бы сильно не хотелось Даэне разгадать таинственное предсказание некроманта, сейчас у неё была совершенно другая забота.

— Sadrazam, bir kehanetler için kötü bir zaman ve boş söz bulmak. Sevgili usta Sesam, ağır komada. Vücudu yara ve donma, birkaç kırık kaburga ve bazı iç organları kesinlikle geri püskürtüldü (Великий Визирь, вы нашли плохое время для пророчеств и праздных разговоров. Сезам, мой дорогой хозяин, находится в тяжёлой коме. Его тело изранено и обморожено, несколько рёбер сломаны, а некоторые внутренние органы определённо отбиты.(тур.). — возвращаясь к своему делу, произнесла антилопа, при этом стараясь не смотреть на застывшего некроманта. Она просто содрогалась при мыслях, что пророческие слова Аркейна Обскуры, обращённые к Мастеру, запросто могли обречь Сезама на бессмысленную гибель. Обрабатывая раны земного пони целебными мазями, Даэна продолжила. — Ateş Ruh, Kutsal Semender onun ev ev sahibi terk etmek kalbimi vermez, ısı yeterince sadece onun vücudunda Sesam ruhunu tutmak için ona güç verir, ama. Tedavi etten önce, sana yeterince güç ve dualarımı var, ama konsantrasyon gerekiyor, Kutsal Semender yardımcı olmalıdır. Sen aura tüm ritüel bozabilir, Sadrazam engel olmamalıdır (Дух Огня, Священная Саламандра, не даёт душе моего хозяина покинуть своё пристанище, жар придаёт ей сил, но их хватает лишь на то, чтобы удерживать дух Сезама в его теле. Прежде, чем лечить плоть, я должна помочь Священной Саламандре, на это хватит сил моих молитв, однако мне требуется концентрация. Вам не стоит вмешиваться, Великий Визирь, ваша аура может испортить весь ритуал. (тур.).

-Хшшш, в гостиной повеял знакомый запах... запах лицемерия... Бу-га-га! Кончай ломать комедию, корова ряженая! Презираешь меня, так презирай напрямую, размазня, нечего прятаться за тщедушной воспитанностью! Вообще-то в словах этих кретинов есть резон, Святоша, тебе давно пора начать жить по догматам собственных суеверных заблуждений, и начинать стоит с честности по отношению к окружающим, а в первую очередь к Моей персоне. – Даэна едва не потеряла дар речи от возмущения. Всякий раз, когда ей доводилось разговаривать с этим грешником, тот, вопреки всей выдержке антилопы, всегда находил способ вывести жрицу из себя своими хулительными речами и оскорбительными манерами. Даже Мастер не позволял себе подобного, а бессмертный безумец, чувствуя беспомощность жрицы, глумился над нею в своё извращённое удовольствие. – Вообще-то ты снова переоцениваешь свои «удивительные» способности, Святоша, ибо от твоих нудных песнопений этот бестолковый Карагёз, в лучшем случае, лишь через неделю глаза откроет, а уж на ноги подняться ему потребуется куда больше времени. Хшшш, конечно, время лечит… главное только не умереть во время лечения… Тьфу на вас всех, уроды! Клянусь своим отпиленным рогом, да этот мутант мог бы хоть сейчас вскочить и станцевать дабку на углях, пожелай того его чванливый Творец! Но нет, этому зажравшемуся фантазёру захотелось зрелищ, а меня избрал жалким шутом в этой истории! Я заслуживаю большего, слышишь, бестелесное чудовище?! Хшшш, эй вы там, наверху… от вас опять спасенья нет…

— Sadrazam, naçizane senin rampage kafa karıştırıcı olduğunu ve bana odak vermez sakinleştirmeye istiyoruz. Tüm nedeniyle sihirli saygı ve biz geçmişte birlikte çalışmak, benim samimi şüphe ifade etmek isteyen ve yeteneklerini kullanmaya korkuyorum. Ruhsal şifa her eylem tutarlılığı ve anlamlılığı gerektirir, ve ... yöntemleri çok kaba ve bulanık vardır. Ciddi bir risk mağdura daha fazla zarar aceleci tedavisinde (Великий Визирь, я смиренно прошу вас успокоиться, ваше буйство сбивает с толку и не даёт мне сосредоточиться. При всём уважении к вашей магии и нашей совместной работе в прошлом, я вновь хочу выразить своё искреннее сомнение и опасение в применении ваших способностей. Духовное целительство требует последовательности и осмысленности каждого действия, а ваши… методы слишком грубы и сумбурны. В поспешном лечении есть серьёзный риск ещё сильнее навредить пострадавшему. (тур.). – чуть ли не сквозь зубы проговорила Даэна, всеми силами стараясь не показывать своего страха и раздражения, дабы сохранить достоинство, пусть даже перед лицом Аркейна Обскуры. Впрочем, жрица понимала, что никаких её слов не хватит, чтобы убедить древнего чародея нарушить приказ Мастера, но просто смириться с такой участью ей не позволяла совесть. К сожалению, как и в прошлый раз, найти способ избежать вмешательства некроманта в ритуал антилопе не удалось. Посему, вонзая длинные нагретые иглы в особые места на теле Сезама, чтобы сконцентрировать в них энергетику целительной силы, Даэна с печалью в голосе пробурчала. – Eğer yardım etmek istiyorsanız, o zaman, bana dindar Spenta Armaiti affet yardım, ya da en azından engel değil. Böylece ağrı ve acı defetme, bize Ateş Ölümsüz Aşk Ameretat yardımcı olur (Если вы собираетесь помочь, то, да простит меня благочестивая Спента Армаити, помогайте или хотя бы не мешайте. Да поможет нам Пламя Бессмертной Любви Амеретат, изгоняющей боль и страдания. (тур.).

-Тьфу! Ну кто так ломается! Да пойманный на горячем в чужом гареме раб-верблюд и то дольше отстаивает свою непричастность, чем ты собственную позицию сейчас, размазня! Хшшш, нет смысла сопротивляться неизбежному… Вообще-то никакие потусторонние сущности не могут оказать какой-либо помощи в силу их несуществования, а вот Я очень даже на это способен. Но вообще-то Я должен заметить, что приказ Стажёра, который, как ты наивно думаешь, Я не в силах нарушить, в этот раз ограничен смехотворным и даже абсурдным сроком. Хшшш, снилось окно, в которое через щели дул сильный ветер… и только обрывки листков взлетели в вихре поднявшейся пыли… — Даэна с опаской и недоумением взглянула искоса на Аркейна Обскуру, не вполне понимая, к чему тот клонит. Что-то ей подсказывало, что это был не очередной приступ безумия древнего чародея. Застывший в скрюченной позе, словно изъеденная временем статуя, некромант вдруг забился в конвульсиях и зарычал, будто дикий зверь, а затем с неприятным хрустом распластался на мраморном полу, едва не угодив головой в горящие угли под алтарём. И столь же внезапно он резко воспарил вверх ногами и, описав дугу над перепуганной антилопой, завис прямо под потолком, медленно кружась вокруг одной оси, будто стрелка часов. – Хшшш, можешь ты мне дать ответ… почему весь белый свет обозлился на меня…? Ха-ха! Нет, не так! Бу-га-га! Я всё таки задел эту сволочь за живое! Ишь, как измывается, паскуда! Вообще-то твои жалкие кривлянья мешают изложению Моих менторских мыслей, чурбан неотесанный. Вообще-то я собирался поведать Святоше, что всей энергии Космоса, пропущенной через её хрупкое слабое тельце, не хватит, чтобы к завтрашнему дню починить Карагёза. Хшшш, нужно обагрить... жертвенный клинок...

— Hayır! Bu doğru değil! İyi Ateş adına, kurbanların herhangi gerek yok! Bu korkunç ve anlamsız (Нет! Так нельзя! Во имя Благого Огня, не надо никаких жертв! Это чудовищно и бессмысленно! (тур.)! — едва не завопила от ужаса Даэна, всей душой надеявшаяся избежать сего исхода. Жрица искренне ненавидела кровопролитие, и дело было не только в догматах её веры, яро осуждавших столь тяжкий грех. Антилопа в своё время пережила множество кошмарных вещей, в ней навсегда запечаталось глубочайшее отвращение к смертоубийствам, даже куда более сильное, чем она испытывала к Мастеру и Аркейну Обскуре. Сама мысль о том, чтобы омрачить сакральный ритуал подобным злодеянием, обжигала сознание своей кощунственностью. — Sadrazam, ben her hayatın kutsal olduğunu büyük gerçeği fark dua! Bana, bu günahı olmadan yapabilirsiniz, özellikle başkasının ruhunu harabe nasıl fikir bulandırıyor! Kurban ve kara büyü olmadan, sadece bazı sevimli Sesam benim duamı iyileşmiş olacak! Er ya da geç, ama ruhum güçlü olduğu için, olur, ve inanç ziguratın granit duvarlar gibi güçlü (Великий Визирь, я молю вас осознать великую истину: каждая жизнь священна! Мне претит сама мысль о том, чтобы губить чью либо душу, особенно когда можно обойтись и без этого греха! Без омерзительных жертвоприношений и чёрной магии, одними лишь моими молитвами милый Сезам будет исцелён! Рано или поздно, но это обязательно случится, ибо дух мой силён, а вера крепка, словно гранитные стены зиккурата! (тур.)!

-Ой-ой-ой, как мы внезапно осмелели! Что, коза бодатая, вспомнила о своих кривых рожках?! Хшшш, праведный гнев должен обрушиваться со страшным грохотом... и цели выбирать себе очень значительные... Вообще-то Святоша упускает из виду одну крайне важную деталь — её мнение Мне не интересно, ибо в скорейшей починке Карагёза заинтересованы куда более могущественные лица, чем её убогая фантазия способна даже вообразить. — сочась ехидством, загадочно проскрежетал Аркейн Обскура, медленно и беспорядочно кружась под потолком. Было совершенно ясно, что на некроманта напал приступ нового помешательства, ибо тот в промежутках между фразами вдруг начал издавать странные и жуткие звуки, то шипя, то хрюкая, то захлёбываясь скулежом. — Ну ты и дура! Неужели ещё не дошло?! Думаешь, это тому вшивобородому хрычу надо, чтобы твой мутант завтра снова был в строю?! Бу-га-га! Вообще-то жертвоприношение неминуемо, тем не менее Я милостиво разрешаю тебе, Святоша, избрать любого неугодного на заклание. И вообще-то Я советую обратить внимание на твою стервозную соперницу, Приблуду: в скором будущем она подложит тебе такую толстую свинью, что до конца дней не забудешь подлости. Хшшш, чёрные полоски, белые полоски, синенький глазик, красненький глазик...чик по горлу, кровь, кровь...

Чувство опасности, что Даэна постоянно испытывала с появлением древнего чародея, сейчас достигло своего апогея. Антилопе едва хватало выдержки, чтобы не пасть наземь и не уползти в тёмный угол, корчась и стеная от страха. Дабы этого не допустить, жрице пришлось пойти наперекор собственному характеру и хорошенько разозлиться. Столь сильная эмоция вытеснила все пагубные мысли и стала спасительным барьером для рассудка против умопомрачающей ауры некроманта. Услышав же последние слова бессмертного, взбудораженная и возмущённая Даэна не стала сдерживаться и с жёстким осуждением ответила безумцу, набравшись всё же смелости взглянуть тому в укрытое маской лицо.

— Ben senin arayan delilik aklını bozuk bilmiyorum ve bilmek istemiyorum. Onun peygamberlik hediye karanlık kullanarak, insanların hayatın değeri hakkında unutmak yapmak için bir şekilde laneti beni itmeye çalışıyorlar. Ruhunuz besproglyadnomu nüfuz mümkün değil karanlık, ve bir ışık huzmesi gibi çünkü ben, senin niyetleri ya da arzularına herhangi anlamak asla. Ama eğer yine de, Sadrazam, lütfen açıklayın: neden bu konser? Gözlerini ve ruhunu alışverişinde olması, yasak bilginin uğruna sonsuz acı kendilerini adamış durumdalar, geleceği görmek, ve bu nedenle zaten ne benim cevabım biliyorum (Я не знаю, чего добивается ваш искажённый безумием разум, да и знать не хочу. Вы пытаетесь толкнуть меня на путь проклятия, заставить забыть о ценности жизни, используя в тёмных целях свой пророческий дар. Мне никогда не понять ни ваших намерений, ни желаний, ибо ваша душа подобна беспроглядному мраку, в который не способен проникнуть и лучик света. Но всё же, если можете, Великий Визирь, то пожалуйста объясните: к чему этот спектакль? Променяв свои глаза и душу, вы обрекли себя на вечные страдания ради запретного знания, вы видите будущее, а значит, уже знаете, каков мой ответ! (тур.)! — выросшая из страхов ненависть придавала сил, с каждым сказанным словом Даэна ощущала всё большую уверенность, и ей это нравилось. Сердце пылало от избытка чувств, которые антилопа так долго утаивала от всех, а в первую очередь — от самой себя. — Kendi güvenlikleri için, ben onların düşmanları, hayali ya da kurtulacak sanki namussuzca, korkularımı kullanmaya karar verdi! Evet, benim hayat için, evet, ben Makrame ile gergin bir ilişki daha var ve her gün, ben o beni sırtımdan vurdu korkuyorum çünkü korkuyorum. Ama Iyi Ateş, kimseye yemin ve ben bile bir tehdit düşünenler için, ölüm isteyen asla! Hatta Makrame ne Hoca Rahat-lokum, ya da, Sadrazam Arcane Obscura (Вы бесчестно решили воспользоваться моими страхами, будто бы ради своей безопасности я стану избавляться от своих врагов, мнимых или нет! Да, я боюсь за свою жизнь, да, у меня более, чем натянутые отношения с Макраме и потому каждый день страшусь, что она ударит мне в спину. Но, клянусь Благим Огнём, я никому и никогда не пожелаю смерти, даже тем, кого считаю для себя угрозой! Ни Макраме, ни Мастеру Рахат-лукуму, ни даже вам, Великий Визирь Аркейн Обскура! (тур.)!

Переводя дыхания, чтобы продолжить гневную тираду, Даэна внезапно заметила необычную перемену в поведении некроманта. Прекратив вертеться, он всё это время с видимым интересом внимал антилопе, а под конец её речи будто бы сник и медленно опустился на землю. Усевшись самым неестественным для пони образом на край саркофага, древний чародей склонил голову набок и стал растерянно постукивать копытом по своим амулетам. Было в его виде что-то такое, что заставило жрицу забыть про свои осуждения, равно как и про злость.

-Хшшш, когда-то Алхимант говорил то же самое... он был таким жизнелюбом... Вообще-то Мастак был Моим лучшим другом, Я и подумать не мог, что он способен на предательство, не хотел верить, даже после всех Моих видений. Видения! Дуракам кажется, что это так просто и весело — знать, что будет твориться в грядущем! Да дива с два! Будущее это не тупая прямая с готовыми отрезками, это проклятая паутина без конца и края, с бесчисленными переплетениями судеб и событий, разнящихся по воле случая и прочих причин! — Даэна слушала словоизлияния некроманта в некоторой растерянности, на её памяти Аркейн Обскура первый раз в жизни вдруг заговорил о своём прошлом и поделился откровениями. И хотя у жрицы не было особого желания получать эти знания, но почему-то она не могла себя заставить прервать древнего чародея, хотя и следовало бы. — Хшшш, выпусти меня — душа умоляет... выпусти на волю хмельное безумье... Хшшш, не проси, проклятый, не бейся о стену... не поддамся на твои уговоры... Вообще-то это был глупейший, но вполне закономерный исход в виду отсутствия действий с Моей стороны. Ведь вообще-то самая большая глупость в жизни в том, чтобы знать, но не верить, это даже хуже, чем в твоём случае с религией, Святоша — ты не знаешь, есть ли на самом деле Благой Огонь, на чьи подобия кланяется твоя паства, но всё же веришь в него. Ясно, о чём говорю?! Из нас двоих я являюсь величайшим дураком, ибо я знаю, однако до сих пор отказываюсь верить в то, что всё вокруг лишь потешная выдумка смешливых фантазёров!

— Sadrazam, bu sohbet de devam nedenle hiçbir nokta hiçbir yere gitmiyor, ve. Sana istediğin her şeyi verdi. Yapman gerekeni yap, ama ben Iyi Ateş yemin ve Alev Aile I izin vermez benim gizem kurban yönetmek için, karşı karşıyadır. Herkes benim sevgili Sesam konak için kendini feda ederse, sadece benim olacak! Ve şimdi beni mazur istiyoruz, ama daha fazla zaman kaybetmek değil, ben hemen ritüel devam edecektir (Великий Визирь, этот разговор ведёт в никуда, и потому нет смысла продолжать его. Я высказала вам всё, что хотела. Делайте, что должны, но, клянусь Благим Огнём и Семью Ликами Пламени, вершить жертвоприношение на моей мистерии я не позволю. Если кто и будет жертвовать собой ради моего возлюбленного хозяина Сезама, то это буду только я! А сейчас я прошу меня извинить, но терять времени больше нельзя, я приступаю к ритуалу немедленно. (тур.). — осторожно подбирая слова, решительно заявила Даэна, чья угасающая злость медленно, но верно перешла в раздражение. Начали возвращаться прежние страхи и тревоги, поэтому жрица поспешила закончить разговор, дабы не усугубить и без того неприятную ситуацию. Тем более, что Сезам уже сильно оттаял, и его взмокшее тело хорошо пропиталось целебными мазями и благовониями. Пора было начинать.

-Хшшш, писатель пьян... тяжесть его мыслей застыла и на устах, и на письменах... Эта бессмысленная трагикомедия заняла слишком много страниц! Вообще-то именно этих слов Я от тебя и ждал, Святоша. Вообще-то Мне давно пришла в голову интересная мысль, но для её осуществления необходимо твоё добровольное участие, и, раз Стажёр дал Мне возможность выбора, а ты высказала заветное желание, Я выбираю жертвой тебя. — не успела Даэна ничего сообразить, как внезапно её собственное ожерелье стало душить антилопу. Не в силах вдохнуть и крупицы воздуха, жрица принялась судорожно бить копытами по украшению в тщетных попытках его разбить. Ужас затмил рассудок Даэны настолько, что она едва различала слова Аркейна Обскуры, продолжавшего вещать как ни в чём не бывало. — Хшшш, спокойствие, только спокойствие... Вообще-то он прав, Святоша, тебе бояться особо нечего: ты успеешь и вылечить своего ненаглядного, и поговорить с ним по душам, и даже предаться любовным утехам. Но даже не рассчитывай, что получится выносить под сердцем чадо с частицей Саламандры и сотворить из него живого аватара! Этого мутанта превращение в химеру стерилизовало на корню, он попросту бесплоден!

Даэна от сжимающей боли в шее уже не могла стоять на ногах и теперь трепыхалась подле алтаря, даже не заботясь о том, что может угодить в горящие угли. В залитых слезами глазах всё стало темнеть, грудь была готова разорваться от жажды воздуха, силы постепенно оставляли антилопу, неистово пытавшейся освободиться от мёртвой хватки околдованного ожерелья. Но когда Даэна была уже готова лишиться сознания, украшение вдруг стало прежним. Первый же жадный глоток задымлённого благовониями воздуха нещадно обжёг лёгкие будто пламя, но это была приятная боль, что заставляла чувствовать себя живой и свободной от пут. Одновременно с этим чувством антилопа ощутила в себе нечто новое, словно внутри неё появилось второе сердце, которое билось в два раза сильнее и чаще, чем первое.

-... это вкус жизни... его надо чувствовать всегда... лишь борясь за жизнь понимаешь её истинную ценность... и собственную силу... Я раньше такого не делал, но совершенно уверен, что это наверняка сработает! В конце концов, нет такой цены, что можно назвать неоплатной! — в эти минуты голос Аркейна Обскуры вызывал у Даэны столь сильную ненависть, что она зарычала, будучи не в силах произносить что либо. А уж слов у неё накопилось за эти мгновения предостаточно. — Хшшш, первый закон Алхимии гласит... чтобы что-то получить — отдай... Хшшш, дай равноценное в обмен, он нам велит... вопрос цены заранее просчитай... Я бы предупредил заранее, да только ты бы всё равно не поняла, к тому же мне и было надо, чтобы ты всерьёз ощутила хрупкость собственной жизни и силу желания побороться за неё! Вообще-то Я доволен, что нашёл такой компромисс: никого не пришлось вести на заклание, как ты и хотела, Святоша, а твой Карагёз с Моей помощью обрёл большие шансы уже завтра встать на ноги, причём за довольно невысокую цену. За каждый час, что приблизит выздоровление мутанта, из твоей жизни вычтется день, считай, что дёшево отделалась, рогатая!

-... canavar... çılgın... canavar... (... чудовище... безумное... чудовище... (тур.) — с негодованием прохрипела Даэна, смеряя некроманта взглядом, полным страха и отвращения. Тот, не обращая внимания на слова всё ещё лежавшей подле алтаря антилопы, устремил свой невидящий взор куда-то под потолок и широко распростёр конечности, вопреки собственной анатомии. Жрица уже знала, что должно было произойти, ей оставалось лишь молиться, чтобы и в этот раз древний чародей на натворил беды. — İyi Ateş, bizi korur ... (Благой Огонь, защити нас... (тур.)

Алмаз-октаэдр на лбу Аркейна Обскуры засиял всеми цветами радуги, раздался негромкий звенящий гул, после чего, выдав сноп сверкающих искр, из самоцвета вырвался кривой спиральный луч магической энергии. Ударив в керамическую поверхность потолка, луч сотворил внушительных размеров трещину, засветившуюся тошнотворно-малиновым цветом. Из трещины стали вырываться короткие грозди молний, с каждым мгновением они становились всё больше и яростнее, освещая всё святилище в цвета загустевшей крови. Спиральный луч же всё вился, насыщая неиссякаемым потоком волшебства зловещую трещину, пока та не начала виться вместе с лучём, образуя жуткую, медленно вертящуюся воронку аккурат над алтарём. Даэна уже видела подобное раньше, а потому и содрогалась от трепета, предчувствуя, что последует дальше. Воронка ужасала своей чуждостью и неестественностью, но одновременно и завораживала, она манила, как манит пропасть сделать роковой шаг и предаться пьянящему ощущению бесконечного падения. И голоса, целый хор потусторонних голосов зазвучал из глубин колдовской воронки, но в их томительном шёпоте невозможно было разобрать ни слова.

-Чудовище?! Безумец?! Хшшш, где мудрость, там и безумие, исходящие из одной Бездны... отражаясь и продолжаясь друг в друге, они даруют моё проклятие, моё благословение — вечное познание Хаоса... Хшшш, таков постулат Знания... Вообще-то безумие — не более чем другая точка зрения, и это Мой осознанный выбор. Да никто в здравом уме не вынесет постоянно мелькающих в голове картин прошлого и будущего, это выносит мозги! Вообще-то даже тебе известно, Святоша, что ничто не даётся даром, а Моё безумие — слишком милосердная плата за бессмертие и знание нитей времени.Так что не пытайся задеть меня своими обзывательствами, рожа ты крашенная, я знаю, что я безумец и чудовище, но мне на это глубоко плевать! — с более, чем заметным напряжением в голосе произнёс Аркейн Обскура, продолжая направлять поток магии в воронку, разросшуюся уже настолько, что в ней поместился бы пони. От использования волшебства сам воздух вокруг некроманта сверкал подобно самоцветам, на его бинтах зажглись зелёным свечением загадочные письмена, а вокруг электрумовой маски возник ореол пугающего тёмного пламени. — Хшшш, моё первенство неоспоримо, моё знамя незапятнано... я ломаю границы миров и каждую свою победу приношу к алтарю Бездны... Хшшш, таков постулат Неумолимой Силы... Вообще-то ты уже можешь приступать к ритуалу, Святоша, ибо Я проделал дыру в сам Эмпирей, сильнейший источник энергии Космоса, а ещё поместил в твоё тельце сосуд для поглощения этой энергии, именно его ты сейчас ощущаешь как "второе сердце". Хотя вообще-то это ты и сама должна знать, ведь раньше уже проходила через это... О, у нас гости!

Внезапно из искрившейся молниями воронки вылетел какой-то сгусток багрового огня. Когда он завис в метре от оторопевшей Даэны, стало видно, что это было некое существо, напоминавшее не то змею, не то угря, но с гребенчатыми головами на обоих концах вытянутого извивающегося тела. Рассмотреть чужеродную тварь как следует жрице не удалось, ибо "змея" вдруг засвистела и резко набросилась на Даэну. Но едва антилопа закричала от страха, как тварь неожиданно с хлопком обратилась в пепел, который через несколько мгновений исчез в дыму благовоний.

-Бу-га-га! Быстро же эти твари учуяли прорыв в пространстве! Вообще-то их присутствие будет серьёзно мешать работе Святоши, поэтому Я отправлюсь на ту сторону отваживать всяких любознательных выродков. Хшшш, зрелые побуждения предваряют невинный опыт, искушённостью отворяют Бездны... Хшшш, таков постулат Ключа... — задумчиво заметил Аркейн Обскура, всё ещё поддерживая свой спиральный луч, пробивавший грань между мирами. Затем некромант неспешно взмыл в воздух, приблизившись вплотную к самой воронке, будто бы его ничуть не беспокоил вариант попасть под продолжавшийся каскад молний. Развернувшись так, чтобы алмаз по-прежнему был направлен на воронку, а лик маски смотрел вниз, на Даэну, древний чародей бросил напоследок предупреждение. — Вообще-то тебе стоит выкладываться на полную, Святоша: ритуал будет высасывать не только энергию Космоса из твоего сосуда, но и твою жизненную силу. Будешь халтурить — потеряешь годы жизни, а мутанта своего так и не залатаешь! Так что смотри у меня, не околей раньше положенного! Ладно, не скучай, козья морда, пошёл я давить демонов, давно уж не разминался! Хшшш, да начнётся обряд "Пум-пу"...

Произнеся эти слова, бессмертный с диким воем влетел прямо в центр воронки. Обрушившиеся на него багровые молнии вместо того, чтобы испепелить безумца, образовали вокруг некроманта какое-то подобие клетки, а затем с ослепительной вспышкой затянули в устрашающие глубины Эмпирея. Как только он исчез, с воронкой произошли заметные изменения: она уменьшилась в размерах, перестала искрить молниями, её тошнотворное свечение сильно ослабло, а хор голосов и вовсе пропал. Однако это творение магии продолжало излучать зловещую ауру отчужденности, само её присутствие не могло не тревожить, вызывая в памяти страхи о тварях, что существуют по ту сторону и что способны оттуда вырваться.

Даэна ещё какое-то время лежала на мраморном полу подле алтаря, понемногу приходя в себя после чудачеств Аркейна Обскуры. Жрица начинала испытывать всё новые ощущения, рождаемые "вторым сердцем" и впитываемой энергией Космоса. Это было подобно слабой щекотке, что слегка напрягала телесные мышцы, держа их в готовности действовать. Потусторонняя энергия не несла в себе боли, наоборот, она приносила облегчение и успокоение, то была магия в чистом виде. Магия, которой жрица могла пользоваться. Ранее Даэна, во время прошлых мистерий с участием некроманта, уже испытывала подобные чувства, но не могла к ним привыкнуть, да и невозможно было к такому привыкнуть. Несмотря на всю приятность ощущений, Антилопе совершенно не нравилось, что ей приходилось против воли пользоваться в ритуале такими силами, ведь она их совсем не понимала. Особенно учитывая, что к этому её подтолкнули Мастер и Великий Визирь.

Аркейн Обскура, впрочем, при Даэне никогда ещё не уходил в призываемые им дыры меж мирами. Судя по его уверенности, для него это не было чем-то особенным, хотя, возможно, здесь вновь было дело в его безумии. С другой стороны антилопа не могла не радоваться тому, что ненавистный некромант исчез с её глаз хотя бы на время. Пусть здесь и оставалась волшебная воронка, но, благодаря "второму сердцу" и окрепшей уверенности, Даэна обращала на неё уже меньше внимания и больше не тревожилась так сильно. Не считая зловещего предупреждения бессмертного о жертвовании жизненной силы жрицы и отстутствия самого Великого Визиря, ритуал с применением колдовства можно было начинать, как в прежние времена.

Даэна, наконец, встала на ноги и, осторожно осмотревшись, облегчённо вздохнула. Огни ламп и светильников продолжали гореть, угли по алтарём всё также пылали, а тлеющие благовония испускали одурманивающий аромат. Сезам по-прежнему находился в коме, но, к радости Даэны, стал куда чаще и заметнее дышать, чем раньше. От признаков обморожения не осталось и следа, а шёрстка уже во многих местах высохла. Жрица аккуратно сняла все вонзённые иглы и с лаской перевернула хозяина, чтобы на его теле не образовались пролежни. Взяв из принесённой ранее Макраме сумки с медицинскими инструментами новые иглы, Даэна стала их нагревать, напевая мотивы мантры, с которых ей следовало начать мистерию. Как только иглы были расставлены в нужные точки по-новой, антилопа не утерпела и опасливо посмотрела вверх, на воронку.

Судьба Аркейна Обскуры жрицу мало волновала, но возможное появление чужеродных тварей из этой дыры всё ещё вызывло большую тревогу. Однако ждать худшего и готовиться к таком исходу Даэне казалось теперь бессмысленным. Что бы сейчас не происходило, ей следовало отринуть все страхи и тревоги и сконцентрироваться на мистерии. Жрице оставалось только уповать на защиту Благого Огня и молиться на милостивую судьбу.

-Ommm... Ommm... Ommm... — Даэна ощутила дрожь, услышав новое звучание собственного голоса. Он был наполнен удивительной силой, которой не было места в этом мире, но при этом слишком могучей и притягательной, чтобы от неё отказываться. Теперь жрица это понимала, и потому оба её сердца ныне бились в унисон, наполняя жилы энергией Космоса, укрепляя дух решимостью новых убеждений и услаждая помыслы о том, что Сезам, её возлюбленный хозяин, уже скоро будет исцелён. Даже если для этого придётся отдать день своей жизни за каждый час, что приблизит сей радостный миг. — TAYATHA OM BEKANDZE BEKANDZE MAHA BEKANDZE RANDZE SAMU GATE SOHA... TAYATHA OM BEKANDZE BEKANDZE MAHA BEKANDZE RANDZE SAMU GATE SOHA...

Мантра исцеления, хорошо известная среди просвещённых жителей Востока, в устах духовного целителя обретают поистине волшебную силу. Его искренность и благочестивость намерений многократно усиливают очищающий эффект слов, наполненных добротой и любовью. Ведь известно, что ни одно слово не пропадает бесследно, и каждое несёт в себе энергетику своего вещателя, делясь своим смыслом с самим мирозданием и получая в ответ отражение собственных чувств. Кто захочет исцелить, его слова будут нести жизнь и вернутся новой жизнью, кто захочет убивать, его слова будут нести смерть и вернутся новой смертью. Таков порядок мироздания. В такой порядок верила Даэна, и стойкость её веры усиливала мантру исцеления. Она отдавала силу своего духа ради исполнения этого желания, а теперь доплачивала и собственной жизнью. Но жрица не печалилась, в её душе не было места этим чувствам. Только покой. Только безусловная уверенность в правильности своих действий. Только Благой Огонь, чей свет очищает и утешает.

TAYATHA OM BEKANDZE BEKANDZE MAHA BEKANDZE RANDZE SAMU GATE SOHA.

Всё так, как есть. В этих словах хранится избавление тела и ума от страданий, избавление от истинных причин боли и болезней, а также путь к просветлению, что очищает и укрепляет дух. Жрица стала неспешно танцевать, обращаясь этим символическим действиям к следившим за ней огням, моля их поделиться своими силами и присоединиться к мистерии. Она взывала к самой Саламандре, что дремала обессиленная в теле Сезама, её было необходимо пробудить! Каждое движение, каждый поклон и поворот танца, что сопровождал мантру, обладали особым смыслом, они дополнял и направляли исцеляющую энергию на дорогое сердцу Даэны создание.

TAYATHA OM BEKANDZE BEKANDZE MAHA BEKANDZE RANDZE SAMU GATE SOHA.

Сто одиннадцать движений заключались в этом молитвенном танце, по числу раз, что ударит сердце за время танца при прочтении всей мантры исцеления. И сто одиннадцать раз надлежало прочесть сию мантру да свершить сто одиннадцать повторов танца, чтобы дух и тело целителя слились воедино с духом и телом пострадавшего. Это была древняя практика, не каждому было дано её осилить, но Даэна владела ею в совершенстве. И потому без устали твердила знакомые с детства слова и танцевала, подобно журавлю, зная, что её труды не останутся бесплодными. Она знала, что Сезам будет исцелён, какую бы цену жрице не пришлось заплатить.