Ученик и Мастер. Акт первый: "Змея на пороге дома"

Глава 7. Погромы

Из всех стихий огонь по праву считается самой разрушительной. И прекрасной. И не было никакого преувеличения в том высказывании, что за огнём можно наблюдать вечно, ибо багряные языки пламени плясали на крышах и стенах, словно живые. И был тот танец настолько же пугающим, насколько завораживающим. В нём не было ни спокойствия, ни порядка, ибо он олицетворял лишь разрушение и забвение. Но даже у столь грозной стихии как Огонь был могучий противник – Вода. Иные философы могли бы заметить любопытную аллегорию в шедшей борьбе с пожаром, вспоминая о классических сюжетах противостояния Добра и Зла, Света и Тьмы, Созидания и Разрушения. Но навряд ли простым пони было дело до каких либо аллегорий. Обуреваемые страхом, злостью и отчаянием, они просто пытались спасти всех и всё возможное, чтобы затем вернуться к нормальной мирной жизни.

Здесь стояла жуткая какофония: треск пылающей древесины, шипение испаряющейся воды, гул работающих шлангов, грохот качающих насосов, звон железных ведёр, истошные крики горожан и страшная ругань пожарников. Надо отдать должное храбрым огнеборцам – им удалось быстро взять ситуацию и остановить новые очаги возгорания. Пожары в Кантерлоте были очень большой редкостью, но недостаток опыта пони восполняли горячим энтузиазмом. Благодаря сноровке, смекалке, а также каретам с водяными пушками, работавших на насосной системе, пожарные постепенно продвигались к новым участкам. Время от времени в воздух поднимались подготовленные отряды пегасов с бочками и уже сверху выплескивали воду на огонь, а в особо сложных условиях даже нагоняли дождевые облака. Да и простые горожане не стояли в стороне: добровольцы постоянно носили в вёдрах воду и землю, а также помогали прибывшим докторам заботиться о раненых и пострадавших. Пожар медленно, но неотвратимо угасал.

Тяжелее всего было бороться с изначальными местами поджога, так как для своего гнусного дела грифоны использовали бутылки с зажигательной смесью. Эта смесь была на основе спирта и скипидара, поэтому вода не могла ни смыть её, ни остудить. В таких случаях пони попросту закидывали пламя плотной одеждой либо землёй, однако, в силу обстоятельств, этот процесс проходил очень медленно и в очень трудных условиях. Пожарным то и дело мешали погромщики-грифоны, отгоняя их стрелами и дротиками от горящих зданий. Но королевские стражники быстро пресекали деятельность разорителей, выбивая противника с позиций и защищая огнеборцев высокими стальными щитами. Особо настырных грифонов стражники ловили с помощью метательных сетей и, настигая попавшегося разбойника, сурово и решительно избивали до тех пор, пока тот не лишался сил или не сдавался на милость победителей.

Всё это Твайлайт видела с воздуха, пролетая над охваченной пожаром улицей. Этот участок не был самым серьёзным и практически полностью перешёл под контроль пожарных. Насколько Твайлайт могла судить, ещё три улицы находились в огне, а самый страшный пожар бушевал на небольшой площади перед старинным кукольным театром. Но, так как эта улица была ближе всего, именно с неё Твайлайт и решила начать. Наблюдая за работой пожарных и оценивая обстановку в целом, Принцесса составила план. Магия действительно могла разом прекратить весь этот хаос, но её следовало применять с умом и осторожностью, чтобы не вызвать новых, не менее опасных ситуаций.

На первый взгляд казалось, что огонь проще всего сбить, остудив сам воздух до минусовой отметки, но в этом случае был немалый риск зацепить и горожан, что могло привести к серьёзным осложнениям и заболеваниям у последних, так как все они были так или иначе мокрыми от воды. Призвав же воду, Твайлайт могла сильно ускорить работу пожарных, но в итоге столкнулась бы с той же проблемой, что и они – несмываемые горючие смеси. На помощь Принцессе пришли её знания, полученные на уроках по химии – был способ сбить пламя без угрозы для пони и даже без участия воды. Вернее сказать, прямого участия воды. Да и заклинание было настолько простым, что казалось Твайлайт больше шуточным, чем полезным, ведь на практике она применяла его только на вечеринках Пинки Пай. «Сотворение Пены».

Укрепившись на самой высокой крыше уличного дома, Твайлайт сконцентрировалась, направляя магическую энергию в правильное русло. Мысль, желание и стремление стали единым целым и обрело форму. Необычную и даже забавную форму. Рог аликорна заискрился лиловым сиянием, вокруг него закружилась гудящим вихрем магия, после чего раздался оглушительный хлопок, и из волшебной воронки вылетел целый поток пузырящейся пены, сверкавшей в свете пожарищ всеми цветами радуги. Со стороны это наверняка выглядело удивительно и красиво, но Твайлайт не могла себе позволить отвлекаться на любование своей работой и продолжала создавать пенные потоки, обрабатывая один дом за другим, пока, наконец, вся улица не оказалась покрыта под густой воздушной пеной.

Взглянув на результат заклинания, Твайлайт довольно улыбнулась. Преимущество пены было в том, что она перекрывала огню доступ к кислороду, оставаясь в то же время совершенно безвредной для пони и предметов окружения. Некоторые дома ещё дымились, но настолько слабо, что уже не возникало опасений, что пламя вспыхнет вновь. А уж какой причудливый вид обрела улица! Словно каждый её житель решил провести у себя грандиозную пенную вечеринку! Конечно, убирать всё это безобразие будет тем ещё удовольствием для горожан, но, по крайней мере, пожар был остановлен. Переводя дыхание от усталости, Твайлайт не сразу сообразила, что собравшиеся внизу пони что-то громко кричали. Прислушавшись, Принцесса расплылась в застенчивой улыбке – горожане скандировали её имя.

-Да здравствует Принцесса Твайлайт Спаркл! Ура Героине Кантерлота! Слава Её Волшебному Высочеству! – некоторые пони, включая пожарных, даже стали бросать в воздух свои шляпы и каски. И сколь лестно не было Твайлайт выслушивать подобные почести в свой адрес, ей было необходимо лететь дальше, оставались и другие очаги пожара, с которыми отчаянно боролись горожане. Но прежде, чем взмахнуть крыльями и воспарить, Твайлайт не удержалась и громко объявила восторженным пони.

-Граждане Кантерлота, не поддавайтесь отчаянию! Этой ночью нам причинили чудовищное зло и многие из вас понесли страшные потери, но вместе мы сможем их восполнить и восстановить всё, что было разрушено! Я даю слово, что все виновники этой трагедии понесут заслуженное наказание, но сначала мы должны позаботиться о своих ближних, даже если их не знаем и видим впервые! Помните – сила в единстве, так что будьте сильны, будьте вместе в этот трудный час!

Твайлайт вовсе не планировала произносить какую-либо речь, но в тот миг, когда народ стал её восхвалять, внутри аликорна словно загорелась некая искра. Благодарность восхищённых горожан была настолько искренней, что Твайлайт захотелось сделать нечто большее, ей захотелось поддержать своих подданных, вдохновить их на подвиги. Ведь она была для них не только Принцессой, в эти минуты Твайлайт воплощала спасительную надежду. Видеть столько радости на лицах пони после всего этого хаоса… Неудивительно, что нужные слова появились сами собой. Ибо они шли из самого сердца.

Взлетая над запененной улицей, Твайлайт невольно возгордилась собой, подумав, что и Принцесса Селестия непременно похвалила бы её за умное решение при тушении пожара. Раньше Твайлайт сильно переживала, что не сможет заслужить и толики той любви, что испытывают пони в отношении Принцессы Селестии, но после такого события от былых сомнений не осталось и тени. Народ любит и ценит, когда о нём заботятся, и платит тем же своему покровителю, а это и есть самая лучшая награда, о которой можно мечтать – любовь и поддержка. Твайлайт очень понравилось думать о себе, как о защитнике народа, и даже невольно провела параллель со своей подругой Флаттершай, для которой не было большего счастья, чем радеть о своих питомцах. Сравнение было, конечно, некорректным, но, возможно, сейчас Твайлайт и испытывала схожие чувства?

Об этом Принцесса размышляла, спешно направляясь к театральной площади, где пожар бушевал сильнее всего. Другие улицы постепенно «отвоёвывали» пожарные дружины, здесь же ситуация была крайне плачевной – даже сквозь густые клубы дыма было заметно, что некоторые дома сгорели дотла. И, что казалось ещё хуже, здесь продолжались столкновения между грифонами и стражниками. Твайлайт не хотела вмешиваться в бой, хотя и понимала, что избежать его всё же не получится. На всякий случай Принцесса держалась поближе к зданиям, чтобы её не заметили. Сейчас для неё было самым важным тушение пожара, она ещё могла спасти театр и все окружавшие его дома. Или хотя бы попытаться…

Пролетая мимо высокой колокольной башни, прилегавшей к купеческой гильдии, Твайлайт заметила странную деталь – одинокий колокол не издавал ни единого звука, хотя в других местах Кантерлота можно было расслышать отдалённый, но вполне различимый перезвон, возвещавший о происходившем хаосе. Здание не было затронуто пожаром, но, учитывая близость гильдии к площади, где, по словам капитана стражи, и начались беспорядки, можно было предположить, что хозяева вместе с прислугой ради безопасности покинули своё пристанище…

Отвлёкшись на колокол, Твайлайт не заметила фигуру, возникшую в окне башни ярусом ниже. Внезапно на шее аликорна оказалась тугая петля, затянувшаяся так быстро и так сильно, что чуть не сломала шею. Принцесса поперхнулась и, задыхаясь, потеряла контроль над полётом. Тот, кто её поймал, резко дёрнул за аркан, и Твайлайт, почти потеряв сознание от боли, круто развернулась и, пробив собой окно, влетела прямо в зал гильдии.

Какое-то время Твайлайт просто лежала на полу, судорожно пытаясь освободиться от удушающей петли. Осознав тщетность от работы копыт, аликорн применила магию, обратив веревку в пепел. Переводя дыхание и растирая шею, на которой остался жуткий багровый след, Твайлайт старалась избавиться от чувства животного страха, охватившего рассудок, когда её заарканили. Внутренний голос бранил волшебницу за то, что та так легкомысленно отправилась в самое пекло, наивно возомнив, что Принцессу никто не тронет. Просто чудо, что она не сломала себе шею или ещё что-то!

Несмотря на боль по всему телу, Твайлайт нашла в себе силы встать на ноги. Но не успела она прийти в себя, как на неё внезапно упала огромная охотничья сеть. Аликорн не выдержала и рухнула наземь, что привело её в панику. Но попытки вырваться привели лишь к тому, что Принцесса запуталась в плотной сети и теперь могла видеть только нижнюю часть помещения.

-Gamarjoba, genacvale!(Здравствуй, мой дорогой!(груз.) – раздался грубый насмешливый голос с режущим слух акцентом, после чего Твайлайт увидела, как на пол приземлился грифон. Вернее, она увидела, как среди разбитой мебели появились львиные ноги с кольчужными поножами, а ещё заметила, как качнулись ножны, когда из них со звоном достали меч. – Что, арёл, далэтался?

Как только грифон стал приближаться, Твайлайт, стараясь совладать со страхом, сфокусировалась на неприятеле и применила первое пришедшее в голову заклинание. С удивлённым криком грифон неожиданно завертелся на месте, словно волчок. И пока разбойник тщетно пытался сопротивляться магии, Твайлайт сконцентрировалась на новом заклинании и через несколько мгновений телепортировалась в другое место, освободившись от тяжёлой сети.

Убедившись, что опасности грифон больше не представляет, Принцесса быстро осмотрелась. Похоже, в этом помещении раньше была канцелярия, теперь же в нём царил полный беспорядок – столы перевернуты, шкафы опрокинуты, сундуки сломаны, а их содержимое было разворошено и разграблено. Занавески, ковры, картины – всё было испорчено. Столь бессмысленному вандализму не было никакого оправдания. Но самым примечательной деталью на этом страшном фоне оказался прибитый ножницами к стене портрет Принцессы Селестии, а точнее говоря, рисунок, начертанный углём прямо на нём. Этот рисунок был очень необычен и вполне мог являться иероглифом или иной надписью на неизвестном языке. Он напоминал одновременно и змею, и скорпиона, и стилистически вполне мог сойти за изображение ветра. Глядя на него, Твайлайт ощутила странное отвращение, и дело было не только в том, что иероглиф уродовал портрет её наставницы. Волшебница не могла этого объяснить, но в этом символе было нечто зловещее и угрожающее…

Стерев с помощью магии отвратительный рисунок, Твайлайт испытала явное облегчение. Нутром она чувствовала, что во всём этом хаосе был определённый смысл, но не могла понять, какой. Ей нужны были ответы, и так уж совпало, что рядом был тот, кто мог бы их дать. Выглянув из канцелярии, чтобы убедиться, что здесь никого больше нет, Твайлайт развеяла заклинание. Грифона по инерции унесло в сторону и хорошенько впечатало в стену. У него был такой вид, что его вот-вот вырвет, но, похоже, воинская выучка помогала ему сдерживаться. Когда же он поднял взгляд на Принцессу, та ясно увидела в его орлиных глазах страх.

-Вах, шайтан! Ты нэ салдат! Ты кабылка! – пробормотал грифон, опираясь одной лапой на стену. Когда же он случайно задел ногой диадему, упавшую с головы Твайлайт во время «приземления», и искоса глянул на неё, то с изумлением воскликнул. – Mdebar! (неприличное ругательство(груз.) Принцэсса Твайлайт Спаркал!

-Брось оружие сейчас же! Предупреждаю, я очень хорошо владею магией! – угрожающе произнесла Твайлайт, прилагая усилия, чтобы выглядеть спокойной и уверенной в себе.

-Ara!(Нет!(груз.) Нэ нада, нэ нада! Сдаюсь! – к радости Принцессы, угроза подействовала. Грифон без долгих раздумий бросил висевшие на груди кинжалы на пол и поднял лапы вверх. – Пажалуста, толька нэ нада калдунства! Мамой клянусь, я нэ винават!

-Не виноват?! Как тебе не стыдно врать в лицо самой Принцессе! — от возмущения у Твайлайт аж грива встала дыбом. — Ты что, считаешь, что я так наивна и глупа, что не вижу того хаоса, что устроили ты и твои дружки? Или что у меня такая короткая память, что забыла, как минуту назад ты набросил на меня сеть?

-Ara! Пащади! Я жэ нэ са зла! – грифон внезапно упал на колени и, обхватив голову, стал биться головой о пол. Скорее наигранно, чем всерьёз, но зрелище от этого приятнее не становилось. – Эта всё праклятый атаман, эта vazhighoris(неприличное ругательство(груз.) Риптайд нас заставил! Мамой клянусь, в нэво словна сам шайтан залэз!

-Спокойно, не так быстро! Я не причиню тебе вреда, пока ты будешь вести себя смирно. – заверила Твайлайт, не испытывая никакого удовольствия от созерцания жалкого поведения разбойника. – Просто ответь на мои вопросы и всё будет хорошо. Итак, начнём сначала: зачем вы устроили беспорядки?

-Мамой клянусь, эта всё Риптайд устроил, чтоб он сдох! Мы думали, что иво закавали, а этат vazhighoris взял да вырвался, глаза гарят агнём, пэрья всэ взэрошэны, из клюва дым валит. Я толька чутка на нэво глянул и сразу понял – в иво башкэ тэпэрь шайтан! – затараторил грифон, отчаянно жестикулируя для передачи обуревавших его эмоций. — Сабрал нас всэх и гаварит, типа, mdebar нам всэм, да. Гаварит, типа, грэшники мы и патаму, jojokhet’i,(неприличное ругательство(груз.) сажрёт наши души посля смэрти! Мамой клянусь, так и сказал! Гаварит, типа, хочэт атамстить хазяину нашэму, дарагому Мастэру Рахат-Лукуму, да. Типа, пасольство сарвать и автаритэт с грязью смэшать. Ищо абэщал, типа, кто с ним пайдёт, тот, vazhighoris, салдатом шайтана посля смерти станэт и душу иво нэ тронут! Нэт, канэчна, я эму нэ павэрил, кто жэ, mdebar, шайтану павэрит-та? Но он, mdebar, взял да акалдавал мэня и палавину нашэй стаи, jojokhet’i! Всэ они закричали, заарали, шашки павытаскивали и палэтэли гулять. Нам приказали всэх пугать и вэздэ ламать, но я ничэго такова нэ дэлал, мамой клянусь! Я толька притварялся, иначэ эти shvilebi ghorebi(неприличное ругательство(груз.) мэня бы убили!

-Во имя Селестии, неужели ты и впрямь думаешь, что я поверю в такой бред?! – наглое враньё и жалкие потуги грифона оправдать себя здорово разозлили Твайлайт. — Притворялся, значит? А вот на корабле посла остались те, кто не притворялся, они в открытую пошли против вашего мятежа! Притворялся, да? И арканом своим меня едва не придушил тоже из притворства?

-Ara! Ara! Пащади! Эта нэ я! Мамой клянусь, я толька сэть брасал и пугать хатэл! Эта была шутка! — испуганно залепетал разбойник, уткнувшись клювом в пол.

-Шутка?! Брр! Мне отвратительны и ты, и твоя грязная ложь. Ты ответишь за свои преступления, но прежде, чем я отдам тебя страже, ты скажешь, где найти этого «Риптайда». Мне ОЧЕНЬ хочется поговорить с ним по душам. – подражая грозному холодному тону Принцессы Луны, произнесла Твайлайт, понимая, что ничего более полезного из такого собеседника уже не вытянуть.

-Савиршенно с вами салидарин, Ваше Височиство, этат zuygvel ak’aghagh(неприличное ругательство (арм.) вканец заврался. – внезапно в проходе канцелярии возник ещё один грифон. У него было схожее облачение, что и у его товарища, скулившего на полу, но в лапах держал устрашающий кистень. – Хатя в адном он всё жи ни салгал – ни он вас арканил, а я.

-Стойте на месте! Я здесь не для того, чтобы драться! – рефлекторно отскочив назад, заявила Твайлайт, ругая себя за неосмотрительность. Ведь глупо было надеяться, что здесь находился всего один бунтовщик. – Бросьте оружие, иначе мне придётся применить магию!

Однако дальше произошло то, чего Твайлайт совершенно не ожидала. Вооружённый грифон, проигнорировав слова Принцессы, лениво приблизился к своему соратнику, который начал торопливо вставать и что-то тараторить на своём языке. Презрительно усмехнувшись, воин внезапно размахнулся и с клёкотом ударил кистенем по лицу своего соратника. Тот с глухим воем рухнул наземь, схватившись за сломанный клюв. Просто чудо, что ему не размозжило голову!

-Нет! Что вы делаете?! Остановитесь! – но грифон, не обращая внимания на Принцессу, продолжил избивать лежачего. Тогда Твайлайт силой телекинеза вырвала из его лап покрывшееся кровью оружие и выбросила в разбитое окно. – Как вы можете так поступать с вашим товарищем? Ведь вы же на одной стороне!

-Таварищ? Satanayi eshi!(неприличное ругательство(арм.) Да я скарее грязнава шакала сваим таварищем назаву, чим эта ничтожнае t’andzramit!(неприличное ругательство(арм.) – презрительно сплюнул грифон на бывшего брата по оружию, который потерял сознание от побоев и теперь лишь отрывисто постанывал. – Он ни захател атвичать за сваи дила, а значит, пиристал бить адним из нас! Он больши ни грифон!

-А вы, значит, считаете себя лучше него? Вам, значит, не стыдно за то, что подожгли и разграбили дома, напали на ни в чём не виноватых горожан и, в довесок, попытались меня убить? – если прошлый «собеседник» вызывал у Твайлайт отвращение, то этот головорез внушал самый настоящий ужас. – Да вы просто лицемер! Поверить не могу, что Принц Сапфир собрал для охраны посла отряд из таких душегубов, как вы!

-Принц Сапфир? Ха, он та ищё гадина, но он и рядам ни стаит с тем аспидам, коива Ви назвали паслом! Если уж кто и пабратался с шайтанам, то эта наш хазяин, Мастер Рахат-лукум-эфенди. Эх, как жи мала Ви знаити а нас, Принцесса Твайлайт! А вот я знаю а Вас многа… — усмехнулся разбойник, подбирая с пола диадему Твайлайт. Поглаживая золотой обруч с какой-то странной лаской, он продолжил. – Столька интиресних сказак сачинили пра Вас, столька нивираятних историй давилось мине услишать. Ни знаю, сколька в них правди, но типерь в адном я магу бить точна уверин – Ви и в самам дели «Аликорн»! Испакон виков в наших плиминах твирдят, что нет никаво чище и свитлее благачистивих Аликорнав, дитей Космоса! Как толька я заметил Вас, то понял, что Вас прислала сама Судьба! Я ни сабирался Вас убивать, о нет! Ведь толька Аликорн можит спасти маю душу! Толька Аликорн…

-Что за ерунду про посла вы несёте? Причём тут аликорны? И вообще, верните мою диадему! Фу! – с отвращением воскликнула Твайлайт при виде того непотребства, что творил грифон с её убором. Разбойник не просто гладил диадему, будто любимое животное, он то и дело подносил её к клюву и с наслаждением внюхивался, словно то был букет цветов, а не золотой обруч. Но последней каплей для Твайлайт стало совсем уж дикое зрелище, когда грифон начал лизать и целовать диадему. Волшебница вновь применила магию, отобрав свой головной убор у явно спятившего воина. – Во имя Селестии, да что на вас только нашло?!

-Я панимаю ваш гнев, о, чистейшая Принцесса Твайлайт, я сазнаю в этам и сваю вину, но знайти жи – настаящий виновник тикущих сабитий – вовси ни Риптайд. Нашево бившево атамана захватил злой дух, слуга шайтана, но сделал ни ради мести или палитики – он хател есть и пищий иму стали атчаяние и страх. Страшин бил иво голад, паэтаму ми и устроили иму пир!

-Даже если представить, что это было так, то почему вы пошли за ним? Какой вам был смысл подвергать себя опасности ради какого-то злого духа? – раздражённо спросила Твайлайт, которую все эти разговоры о мистическом зле уже стали выводить из себя. — Вы же воины, неужели вас так просто запугать сказками о пожранных душах?

-Патаму что ми ни воини, а висильники. Придатели, разбойники, убийци, насильники, марадёри – вот кто ми. Изгои биз роду и племини, дикая стая, каторая пливала на совисть. Ми сражаимся ни патаму, что хатим слави или золата, а патаму, что нам нравится притиснять слабих и упиваться тваримим ужасом. – Твайлайт до глубины души поразило то равнодушие, с которым грифон рассказывал ей всё это. — Ми все свиклись с мислей, что наши души сгинут ва тьме, но кагда слуга шайтана паставил нас перид вибаром, ми сагласились с радастью. Стать частью воинства тьми после смерти – о таком ми даже не магли мичтать!

-Безумие, это просто безумие! И зачем вы мне это рассказываете? Чего вы добиваетесь? Я отказываюсь это понимать! – воскликнула Твайлайт, испытывая сильное желание избавиться от разбойника, лишь бы не видеть его безумный взгляд и слушать кошмарные бредни.

-Зачем? Хех, да затем, что эта била мая испаведь. Испаведь Изгоя, каторий ни хочит прападать ва тьме. Бладлэттэр – мая кличка, каторую я нашу, словна зверь, патаму что маё собствиннае племя лишила миня имини. Маи когти в крави маиво брата, и паэтаму для маей симьи я больше ни сущиствую. Я насилавал и грабил, призирал и притиснял всех, каво считал слабаками. Я давно патирялся на этам праклятом пути, и типерь я увидил свет! Из всех сазданий в этам мири толька благачистивие аликорны могут спасти души грешников, толька их пращение можит защитить от пасти шайтана! – речи грифона звенели от возбуждения, его глаза горели фанатичным огнём. Твайлайт невольно отступила, прижавшись прямо к стене. Она прекрасно сознавала, что даже без оружия спятивший разбойник сейчас был способен на любой безрассудный поступок, и уже приготовилась его обезвредить, когда он поверг её в шок следующими словами. – Услишьти маю мальбу, Ваше Височиство, о, чистейшая Принцесса Твайлайт! Я стаю меж тьмой и пустатой, но Ви и толька Ви являитись для миня спаситильным Светам! Ради Вашева Пращения я гатов на всё! Я ни пажилею ни сибя, ни других, заплачу любую цену, толька би спастись ат шайтана! Я малю Вас прастить мине все маи грехи и приступления! Даруйти мине свой пацелуй, пусть он смоит всю скверну, в каторай пагрязла мая чёрная душа!