Fallout : New Canterlot

Глава 12

И вот, начинается 2 часть моего рассказа.

Глава 12

С момента тех ужасных событий прошло два дня. Несмотря на то, что у путников теперь не осталось какой-либо определённой цели – они решили держаться вместе, двигаясь от стоянки к стоянке. Тано, как мастер выживания, прокладывал наиболее безопасные маршруты, собирал съедобные растения и готовил всевозможные зелья. Фенита занималась организацией лагеря, контролировала, чтобы он был разбит по всем правилам, и просто следила за припасами. Фреш-Де-Лайт выпала роль повара и сиделки, если можно так выразиться по отношению к Панацее, раны которой всё лучше заживали благодаря примочкам Тано. Сама же синяя пони выполняла, по большей части, роль балласта, разбавляемую только ночными дежурствами и взломом электроники, встречавшейся на пути. Именно такой компанией им и пришлось продвигаться по пустоши в неизвестном направлении, пока ПИП-ПОН-И на ноге Фреш снова не ожил.

— Народ, быстрее бегите сюда! – взволнованно воскликнула единорожка, глядя в своё устройство. В нём происходило что-то непонятное. Все разделы, папки и файлы были начисто стёрты с дисплея, будто по ним прошёлся страшный вирус, но вместо них, посреди экрана, сейчас находилось изображение, состоявшее из двух глаз и рта, явно живущих своей жизнью и понимающих, что происходит.

 — Мой ПИП ПОН-И превратился в тамагочу! – воскликнула она, демонстрируя подбежавшей компании светящийся белым светом дисплей.

— Очень похоже на какой-то вирус – проговорила Фенита и задела изображение копытом.

— Дамочка, на вашем месте я бы вёл себя тактичнее! – возмутилось изображение.

— Ого, оно даже разговаривает – удивилась единорожка – давай ещё раз.

— Стоять! – вновь подало голос изображение, – или я прокручу всем напоказ сценку двухлетней давности, где ты кое-что делаешь в туалете.

Фреш, которая уже поднесла копыто, резко его отдёрнула и залилась краской – не смей этого делать!

— При условии, что меня перестанут тыкать.

— А мне интересно, что это за сценка – хихикнула пегасиха и картинно потянулась к экрану, на что в ответ единорожка резко отвела устройство в сторону.

— Хорошо – хорошо, я же дурачусь – рассмеялась Фенита, глядя на лицо Фреш, которая готова была всеми силами защищать свои личные тайны.

— Это очень похоже на умный компьютер, который мы создавали, подключая к нему мозг пони, но намного более продвинутой версии – включилась в разговор Панацея.

— И всё-таки, кто ты? – спросил Тано, обращаясь к программе.

— Я очень долго ждал, пока вы меня спросите! Давайте знакомиться, я – Хувс!

— Хувс?! – хором спросили пони.

— Именно! Хувс. А если точнее, то ХУВС – Хозяйская Умная Внутренняя Система.

— Звучит как-то не очень – честно призналась Панацея.

— Соглашусь, но это лучше, чем первичное название – Система Управления Центрального Процессора, аббревиатура звучала из ног вон плохо.

— Подожди, так значит, что мистера Хувса никогда не существовало? – спросила Фенита.

— Если под мистером Хувсом ты подразумеваешь пони из плоти и крови, то да, его никогда не существовало.

— Подожди, тогда как возник Новый Кантерлот? Просто программе не под силу его создать – совсем запуталась Панацея.

— И это приводит нас к истории создания Нового Кантерлота, которая имеет прямое отношения к тем ужасам и событиям, которые имели место быть буквально пару дней назад.

— Ты про захват власти единорогами?

— Именно! А теперь помолчите и послушайте то, что я хочу вам поведать.

Новый Кантерлот, вначале это была просто идея, родившаяся в голове одного из единорогов, жителя убежища 144. В нём проживали лишь чистокровные единороги, у которых не могло родиться ни пегасов, ни земнопони. Когда убежище больше не могло поддерживать своё существование – все они вышли наружу. Ровно 108 единорогов оказалось в этом голом и пустом мире. Их убежище находилось прямо над руинами какого-то городка, в котором они и обосновались на первое время. Шло время, а идея воссоздать Кантерлот только приобретала всё более чёткие очертания. И наконец, когда все единороги зажглись ей – было решено, создать на месте пустующих руин то, что ныне зовётся Новый Кантерлот…

— Теперь это место зовётся Юнисант – встряла Фреш.

… Но чтобы осуществить задуманное – продолжал, как ни в чём не бывало, Хувс – нужно было заклинание невиданной силы, гораздо сильнее, чем любое из разрушающих заклятий. Вскоре Оно было найдено. Это заклинание невозможно было сделать в одиночку, для его осуществления требовалась сила как минимум – сотни одарённых единорогов, но даже у них шанс успеха был невелик. Подготовка заняла несколько дней. Все единороги концентрировались на едином образе города, его улиц и зданий. Всё должно было быть идеальным, каждый листочек на дереве, каждая песчинка заранее очищенной от заразы почвы. И вот, всё началось. Это была огромная вспышка магической энергии, переплетение сотни индивидуальных потоков, соединяющиеся в одно целое. Свет создания. В первые несколько секунд был создан центр города, со всеми улочками, домами и центральным компьютерным центром. Следующими создавались сады, больницы и прочие строения свободного района, и вот с этого момента началось непредвидимое. Тела сотни единорогов один за другим растворялись в этом свете, смешиваясь с ним. Каждую секунду свет слабел, и единороги растворялись в нём, продлевая на миг его существование. Магию нельзя было остановить, и она продолжала забирать жизни, пока на месте круга из ста магов никого не осталось. Именно в этот момент я и получил сознание. Это был незабываемый момент. Я, бывший просто набором знаков в ПИП ПОН-И у одного из единорогов, исчезнувших в этом сиянии, будто проснулся от долгого сна. Я знал всё. Все их замыслы, надежды, мечтания. Каждого из сотни. Я получил способности и знания, чтобы развивать этот недовоссозданный город. Оставшиеся восемь единорогов, потрясённые увиденным, без колебаний доверились мне и согласились передать бразды правления. Так я стал главным управителем, или хозяином города. Все понимали, что жертву сотни единорогов нельзя забывать, но и распространяться тоже, иначе произойдёт то, что и случилось…

Тут Хувс сделал короткую паузу и продолжил дальше.

— Я помню каждого из них поимённо, я вижу, как они выглядели, я знаю их вкусы, особые таланты и прочее. Шаршар, Иден, Мико, Мино, Скрачдор, Трикси, Персифона, Жож… И все прочие, они не были забыты. Все эти долгие годы я помнил о них, и продолжаю помнить сейчас. Это всё. Вся история города, возродившегося около двухсот лет назад.

— Подожди, это не объясняет то, как ты вообще смог появиться – заметила Панацея.

— Я сам не уверен, но должно быть магия очень хорошо сочетается с технологиями, иначе, кроме как магическим явлением, это не назвать.

— Ладно, а как объяснишь тот факт, что ты сейчас находишься в ПИП ПОН-И у лимонного единорога?

— Очень просто. Когда единороги уничтожали центральный процессор – я отыскал автономный компьютер с самой продвинутой технологией, находящийся в городе, и вуаля, я тут. Правда пришлось потратить время, чтобы обойти всю защиту и обустроить всё под себя, но зато теперь я могу продолжать жить. Хотя всех этих жертв удалось бы избежать, если б я более пристально наблюдал за жителями закрытого центра.

— Ну, теперь мне всё понятно.

— Точно, теперь вы понимаете, почему должны помочь мне вернуть город обратно! Чтобы сохранить светлую память о сотне единорогов, возводивших его для всех и каждого!

— Конечно мы тебе поможем! – хлюпнула носом Фреш-Де-Лайт, на которую эта история повлияла больше остальных.

— Ни за что! Это же самоубийство! – тут же ответила Панацея, пытаясь притушить пыл единорожки, готовый разгореться не хуже разлитого бензина.

— Ну Панацея… — жалобно протянула Фреш.

— НЕТ!

— Минуточку, мисс три четверти – сказала Фенита, приобнимая Фреш – думаю, в таком состоянии ты особо не имеешь права голоса и не можешь решать за всех, верно, наша любимая обуза?

Панацея даже задохнулась от такой наглости, но не могла подобрать слова, ведь по сути – это было верно. Она посмотрела на Тано, но тому, похоже, было всё равно. Стало ясно, что она в меньшинстве.

Фреш – с ней всё ясно, она просто дурочка, не до конца понимающая всю опасность этой затеи, даже учитывая, что она видела на что способны эти сумасшедшие единороги.

Панацея – Её мнение сейчас значит даже меньше, чем ничего. Пока они были вдвоём, можно было влиять на решения Фреш-Де-Лайт, но такой возможности больше нет. Придётся смириться со всем, что ей скажут.

Фенита – Стерва, скорее всего принявшая сторону единорожки просто чтобы позлить синюю пони, но тем не менее в этом не признается, найдя множество аргументов в защиту своего решения. Чтоб она подохла!

Тано – Казалось бы, должен принять правильное решение, но он слишком любит приключения, чтобы не принять такое заманчивое предложение, за которое точно полагается отличная награда. Скорее всего, сохраняет нейтралитет, чтобы не уязвить чувства Панацеи, да и то лишь потому, что находится в большинстве.

— Всё с вами понятно – сказала двуногая пони, стараясь скрыть горечь в голосе, которая выплывала на поверхность, как готовые пельмени всплывают на поверхность кастрюли.

— Вот и отлично, я знала, что ты хорошая девочка – улыбнулась двухцветная пегасиха.

— Если вы закончили – напомнил о себе зебр – то я хотел бы узнать, как ты вообще представляешь себе это мероприятие? – спросил он у Хувса.

-Честно? Понятия не имею – призналась программа – но как только придумаю – дам вам знать.

— Прекрасно, вы подписали меня на самоубийственное дело, которое даже как следует не продуманно – возмутилась Панацея – Просто отлично.

— Так, култышка на ножках, если тебя что-то не устраивает, то тебя тут никто не держит, можешь катиться на все четыре стороны! – произнесла раздражённая пегасиха.

— Фенита! – ужаснулась Фреш – что ты такое говоришь?!

— По-твоему, я не права? – удивилась однокрылая.

— Конечно не права! Панацея имеет такое же право выразить свои сомнения, как и любой из нас, и никто не желает её ухода, верно? — Спросила она у Тано, который кивнул ей в ответ.

— Ну, хорошо, никто не хочет, чтобы этот кусочек плоти, путающийся под ногами, уходил из нашего скромного отрядика – согласилась Фенита, искоса глядя на Панацею, которая уже молча готовилась ко сну, чтобы продежурить очередную ночь. Ей всё было предельно ясно.

Через пару часов её, как обычно, разбудил зебр. Это значило, что ей пора на дежурство. За то время, что синяя пони спала – оставшаяся троица ещё пообщалась с Хувсом, который пообещал, что как только найдёт какой-нибудь реальный способ остановить единорогов – обязательно скажет остальным. Так же удалось выяснить, что Хувс, поселившийся в ПИП ПОН-И Фреш-Де-Лайт, может спокойно взломать большинство программ без прямого контакта, что делало Панацею ещё более бесполезной в группе, но о чём все договорились молчать до поры, до времени. Синяя пони перекусила скудным ужином и запила всё это чаем из растений, которые удалось собрать полосатому снайперу. Ей предстояла очередная бессонная ночь.

Ночь выдалась прохладной, поэтому Панацея закуталась в дырявую маскировочную сетку, от которой практически не было толку. В лагере даже не горел костёр, чтобы не привлечь опасных тварей, а трое оставшихся спутников спали в углублении, вырытом в песке, положив в середину единорожку, чтобы той поступало больше тепла. В этой прохладе был хотя бы один плюс – она напрочь сдувала всю сонливость с пони, наблюдавшей за тёмным горизонтом и надеявшейся когда-нибудь вновь стать на все четыре ноги.

Утро приветствовало компанию слабым предчувствием надвигающейся бури. Это ощущалось во всём: в неподвижности воздуха, в движении облаков, и даже метеосводке, пойманной Хувсом по радио. Всё достаточно тонко намекало на то, что желательно бы найти укрытие.

— Есть идеи, где мы можем её переждать? – спросила Фреш, тем самым произнеся первое слово за этот день.

— До населённых пунктов слишком далеко, возможно нам придётся зарываться под песок – ответил ей Тано, которому, судя по лицу, эта идея ничуть не доставляла удовольствия.

— Зачем же так радикально? – заговорил ПИП ПОН-И голосом Хувса – примерно в часе ходьбы отсюда есть жилое убежище. Даже если нас не пустят внутрь – можно переждать у дверей в пещере.

— Ах ты скотина программная, ты знал это и молчал, вынуждая нас мёрзнуть на улице?! – возмутилась Панацея.

— Говори за себя, нам троим было достаточно тепло – съязвила Фенита, поправляя своё пенсне на переносице.

— Милочка, я бы сказал вам это, будь у меня возможность. К тому моменту, как вы меня обнаружили – я подумал, что трогаться с места на новую стоянку будет неразумно.

— Нам пора – объявил Тано и стал сворачивать лагерь.

По затихшей пустоши отряд шёл своим обычным порядком. Впереди всех шагал Тано с закреплённой на левой передней ноге снайперской винтовкой, сложенной пополам таким образом, что дуло сильно напоминало антенну портативного радиоприёмника, торчавшую выше спины. Это было адское оружие на дальней дистанции и средняя дубинка на ближней. Стреляло это оружие патронами 50-ого калибра, способного пробить даже стальную пластину или лоб минотавра, или лоб минотавра в стальной пластине. Следом за ним, находясь в середине строя, брела Фреш-Де-Лайт, до сих пор вооружённая 10-мм пистолетиком и нёсшая на себе Панацею, которая по обыкновению отсыпалась на её спине после ночного дежурства. Её оружием до сих пор служил нож, который за последнее время использовался только чтобы нарезать овощи дольками и фрукты кубиками. Замыкала процессию пегасиха, с экзотической винтовкой, оснащённой прибором для пометки целей. Эта винтовка была уникальна тем, что нажимать на её курок приходилось не копытом, а крылом. Это оружие при использовании заворачивалось в единственное крыло Фениты, как жеребёнок в одеялко, и выстреливало пули при нажатии маховых перьев на спусковой механизм. Оружие как раз, для такого ущербного пегаса, как она.

Дойти до места отряду не составило проблем, так как каждый обитатель пустоши знал, что попадание под бурю равносильно в лучшем случае смерти, в худшем же… ну, у мутантов никогда не было дефицита кадров. Входом к порогу этого убежища служил широкий колодец, дно которого было засыпано песком. Внутрь него шла старая бетонная лестница, имеющая всего два пролёта и уходившая после них дальше, в песок. На первом пролёте была заваренная стальная дверь, ведущая, скорее всего, в никуда, на втором же, расположенном ниже, пролёте, дверь была деревянная с круглой ржавой ручкой, за которую совсем не хотелось браться. Именно за ней и находилось преддверие убежища номер 100, к которому пони и начали спускаться, не предполагая, чем оно встретит эту разношёрстную публику.