Fallout : New Canterlot
Глава 13
Представлена картинка ДУМИ!
Глава 13
Первые подозрения, какой-то неправильности, начали просачиваться в мысли путников дождевыми червячками в чёрнозёме с того момента, как они открыли скрытый проход, ведущий к тяжёлой двери убежища номер сто. Это сказывалось в лёгком сквознячке, запахе воздуха, в открытой настежь огромной шестерёнкообразной двери, в конце концов. Пони потоптались на месте, после чего решили — народ просто проветривает помещение, так как другого мирного объяснения подобного явления они придумать были не в силах. Из прохода бил тусклый жёлтый свет, будто приглашающий всех войти внутрь и оказаться в стерильной чистоте после такого долгого похода по пескам. Противиться такой возможности, как провести ночь на чистой постели и принять душ после всей осевшей на них пыли и грязи, никто не мог, даже Хувс не подавал признаков протеста, что можно было расценивать как одобрение с его стороны. Вся компания вошла внутрь, после чего, как в любом хорошем фильме, затёртом до дыр в кинотеатре каждого убежища, стальная дверь, бывшая так приветливо открытая, не сдвинулась с места ни на сантиметр, продолжая демонстрировать свою стойкость и непоколебимость в принятом ей решении впускать каждого встречного. Честно говоря, Фреш готова была поставить свой комбинезон на то, что она захлопнется, как только пони зайдут внутрь, но этого не случилось, отчего ей стало ещё больше жутко. Единорожка на всякий случай старалась идти как можно ближе к группе, ведь в её голове так и прокручивалась картинка, будто их внезапно разделяет стальная стена, упавшая сверху. В эти моменты она ненавидела своё богатое воображение. Панацея в этот момент осматривала коридор, в поисках хоть какой-нибудь подсказки или намёка на причину подобного запустения, но ничего не было. Стены и пол были чистые и опрятные, все компьютеры функционировали исправно, а вещи, что самое странное, лежали нетронутыми, будто их хозяева отлучились на пять минут, налить чаёк. Всему убежищу. Обойдя весь этаж, группа убедилась, что на нём никого нет. Было решено оставить Фреш-Де-Лайт и Панацею в одной из свободных комнат, в то время как Фенита и Тано исследуют все остальные уровни этого места. Фенита хотела настоять на том, чтобы взять ПИП-ПОН-И у единорожки, но та наотрез отказалась его снимать, аргументируя это слишком большим количеством информации личного характера, содержавшейся внутри. Так пони разделились на два отряда. Панацея и Фреш должны были подготовить комнату и разложить все вещи, необходимые для удобного времяпровождения, как-никак, буря обещает идти не меньше суток, возможно даже больше. Первостепенной задачей же второй группы стояло отыскать холодильник, или просто запасы еды и воды, а обследовать остальные территории они могли и попутно.
— Как считаешь, куда все делись? – спросила Фенита у Тано, когда они отошли на некоторое расстояние.
— Если честно, то я даже думать об этом не хочу, ибо знаю более десятка ужасных ответов.
— Эх, вечно ты со своими премудростями, так и состариться не далеко.
— А ты вечно со своими подколками, между прочим, могла бы поменьше пинать Панацею, особенно когда она в таком состоянии.
— Это уже мне решать.
— Ладно, я никогда этого у тебя не спрашивал, но может ответишь, наконец, зачем ты так старательно пытаешься её ненавидеть?
— О, смотри, вот и холодильник!
— Эй, хватит менять тему.
— А в нём полно еды!
— Фенита…
— Даже есть засахаренная тыква!
— Я сдаюсь…
Когда пегасиха и зебр, наконец, вернулись в нужную комнату с полными ногами еды, воды и прочего, Панацея и Фреш уже закончили её подготавливать. Это была комната, поделённая на два помещения стальной ширмой, на которую сейчас было накинуто толстое одеяло. В каждой части было по два лежачих места, созданных из матрасов, постеленных на пол. Они лежали таким образом, что пони могли видеть только головы тех, кто был по другую сторону ширмы, неизвестно, зачем было так делать, но синяя пони настояла именно на таком обустройстве комнаты.
— Приветствуйте нас, нахлебнички, мы вернулись с целой горой всего! – заявила Фенита, как только переступила порог комнаты с отсутствующей дверью.
— Так, кто-то рискует остаться без обеда и есть сырые овощи – заявила в ответ единорожка, которая за всё то время, проведённое с новыми сопартийцами, успела к ним привыкнуть.
— Хорошо – хорошо, нахлебница одна.
— Хватит понисянить, нашли что-нибудь интересное?
— Целую кучу ничего – ответил Тано, опережая острую на язык пегасиху.
— То есть, ничего, или НИЧЕГО?
— НИЧЕГО.
— Ясно, значит, после перекуса поищем ЧТО-НИБУДЬ ещё.
После этого содержательного диалога, из-за которого Фреш-Де-Лайт чуть не сломала мозг, пытаясь вслушаться, она приступила к готовке на портативной плитке, которую нарыли их бравые искатели. В этот раз единорожка захотела немного побаловать себя и приготовила рис с овощами, мешок которого так же был прихвачен с кухни. Она добавила в него кусочки моркови, лука и щепотку перца, после чего немного подумала и приготовила ещё одну порцию риса, но на этот раз поместив туда остатки мяса давно убитого животного, которые срочно надо было приготовить, пока они не испортились окончательно. Чудо, что это мясо до сих пор не начало портиться, но на это видно сказалось действие радиации, а отнюдь не правильного хранения в сумке между баночкой с бобами и бутылочкой маисового масла.
Когда стол был накрыт, Фреш с удивлением наблюдала, что пони гораздо охотней тянутся к мясному рису, чем вегетарианскому. Именно в этот момент она и подумала, что если так пойдёт и дальше, то в ходе эволюции у пони может появиться во рту гораздо больше клыков, чем резцов и премоляров.
После хорошего обеда вся компания отправилась дальше изучать это убежище, в котором до сих пор не было ни слуху, ни духу. Смысл изучать верхний этаж отсутствовал, как правила этикета у рейдеров, поэтому пони отправились ниже, на второй уровень, где Фенита с Тано так успешно разграбили холодильник. На этом этаже было так же пусто, как и на предыдущем, за тем лишь исключением, что многие двери были заперты на ключ, но даже через стёкла наблюдалась полнейшее отсутствие всего живого. Следующий этаж был плохо освещён, большинство лампочек в нём постепенно умирали, агонизируя резким миганием, создавая лёгкий дискомфорт в организме после верхних двух уровней. Так же, на данном этаже было чуть более прохладно, чем на остальных, а тихий гул реактора снизу наполнял его звуками, прорезающими звенящую тишину пустых коридоров и комнат. На этом уровне был найден медпункт, в который было решено вернуться, как только всё остальное убежище будет проверено. Странность этого медпункта заключалась в том, что в помещениях, отведённых под него, находилось большое количество неизвестного оборудования, назначение которого не знала даже Панацея, а обилие склянок и колб окончательно сбивало с толку, особенно вкупе с большим перегонным кубом, стоявшем на столе, за которым должен сидеть врач. И наконец, четвёртый уровень встретил компанию практически непроглядной темнотой, морозом, на котором, как из утюга, шёл пар при дыхании, и гулом под ногами. Фенита и Тано тут же достали свои фонарики, пока Фреш подсвечивала им обстановку рассеянным светом от ПИП ПОН-И. Панацея, которая хорошо видела обстановку благодаря своему искусственному глазу, успела отметить, что на этом этаже вся проводка пришла в негодность, единственный терминал, находящийся в комнате смотрителя, по другую сторону прямого, как стрела, коридора, работает на аварийном питании, а двери, ведущие в остальные помещения, навсегда замерли в своей тщетной попытке раскрыться. Наконец, снайпер и его наводчица сумели разобраться с фонариками и теперь водили лучами света, излучаемым мощными лампочками, по стенам, оглядывая то, что уже успела осмотреть синяя пони. Фреш-Де-Лайт в этот момент с тоской смотрела на своё устройство, которое по сравнению с фонариками, бившими аж до противоположной стены уровня, могло с трудом освещать даже то небольшое расстояние, которое требовалось, чтобы смотреть под ноги и не сломать шею, споткнувшись о незамеченную железяку.
Двигаясь вперёд, к комнате главы убежища, партия осматривала комнаты, насколько позволяли недозакрытые двери. Если бы не полное отсутствие освещения, то этот этаж сошёл бы за очередной чистый, покинутый участок с пониженной температурой воздуха. У Панацеи было чувство дежавю, как год назад. Ей снова вспоминались те ужасные события, повлёкшие за собой уничтожение целого комплекса. Она почувствовала, как её колотит мелкая дрожь, а ноги несознательно крепче обхватывают бока единорожки, которая с удивлением чувствовала, что пони, находящаяся у неё на спине переживает не самые радужные эмоции.
Как бы то ни было, группа прошла по коридору в комнату смотрителя. Было странно, что она находится на самом нижнем уровне, ведь обычно смотрители стараются находиться как можно ближе к выходу из убежища. Эта комната была такая же тёмная, чистая и холодная, как и остальные на этом уровне, выделяло её лишь наличие одинокого терминала на столе смотрителя и застывшая лужа у дальней стены. При осмотре компьютера оказалось, что он запоролен с высокой степенью защиты. Гораздо сильнее, чем терминал доктора Персеваля.
— Взломать будет проблематично, легче поискать в столе его ключ-карту – произнесла синяя пони, внимательно оглядев монитор.
Никто спорить не стал, всем и так невтерпёж было обшмонать стол самого главного пони в убежище.
Обыск оказался удачным. На концентрированный свет фонариков были выняты такие вещи, как ключ от оружейной, что было написано на его бирке, револьвер .44 калибра, предназначенный для использования единорогам, неполная коробочка патронов к нему и, к большой радости единорожки, фонарик. В одно мгновение Фреш вооружилась и обзавелась хорошим источником света, в общем – уже не зря сходили. Фреш-Де-Лайт убрала свой старый пистолет подальше в сумку и стала оглядывать обновку. Этот пистолет был уже поношенный, о чём свидетельствовали многочисленные царапинки на столе, он был тяжёлым и не исключено, что на ближней дистанции его использовали как хорошую дубину. Фонарик же с виду был самым обыкновенным, стальным, с рычажковым переключателем, а вот работает ли он – на этот вопрос можно было ответить только одним способом. «Чик», и фонарик включился, осветив пространство перед единорожкой бледно-зелёным светом.
— Мать моя пегасиха! – вскликнула единорожка и тут же вырубила свет.
— Что такое? – выразил общее мнение Тано.
— Я… я, кажется, видела что-то страшное…
— Где?
— У той стены – показала Фреш копытом на тот участок, куда пришёлся луч света.
— Там ничего нет – заявила Панацея, ещё до того, как Фенита осветила этот участок пространства.
— Может быть показалось – позволила себе успокоиться Фреш-Де-Лайт – и снова включила свой фонарик.
На этот раз увидели все. В зеленоватом свете, излучаемом фонариком, пред ними пристал полупрозрачный силуэт пони с размытыми контурами. Казалось, что он сделан из того же света, какой излучает фонарик, но жёлтого оттенка. У всей группы вмиг случился коллективный приступ мороженного, растекающегося по внутренней стороне грудной клетки.
— Вырубай свой фонарик – прошептала Панацея, наблюдая, как в луче света собралось уже около трёх призраков разнообразных оттенков.
Единорожка осторожно кивнула и уже было достала до рычажка, как один из фантомов вдруг произнёс – СТОЙТЕ.
— Фреш остановилась, почти выключив дрожащий в зубах фонарик.
— Мы не в состоянии причинить вам вред – ответил фантом монотонным голосом, звучащим отовсюду, и, в подтверждение своих слов, провёл ногой насквозь через голову единорожки. Фреш-Де-Лайт ожидала, что сейчас последует холодная волна от соприкосновения с духом, но этого не произошло, она ровным счётом ничего не почувствовала, из чего следовало, что нельзя верить описанию контактов с привидениями, написанных в сказках.
— Что встала? Вырубай! – вскрикнула побледневшая Фенита.
— Нет, сначала я их послушаю – впервые позволила себе не согласиться единорожка.
— Благодарю – произнёс призрачный пони оранжевого цвета – думаю, вам не терпится узнать кто мы такие и почему мы так выглядим?
Фреш-Де-Лайт ничего больше не оставалось, кроме как кивнуть.
— В таком случае позвольте мне поведать нашу историю – произнёс серый фантом, пред которым расступились все остальные, уйдя за луч фонаря, лишь изредка попадая в его ракурс кусочком ноги или гривы.
— Позвольте для начала представиться – Риот Брейн, некогда глава этого убежища, а ныне просто отражение себя самого, видимое только в духовном свете, сие излучающее устройством, находящимся в зубах у молодо…
В этот момент фонарик, оказавшийся каким-то там устройством, дрогнул, из за чего голова Брейна на миг выпала из его луча, что прервало его на полуслове.
— Извините – смутилась Фреш-Де-Лайт и положила фонарик на стол, чтобы подобного не повторилось. Лицо у Брейна было невозможно разглядеть, но и так было понятно, что сам он смущён ничуть не меньше единорожки. Как только он снова занял место в середине луча, то возобновил свой рассказ.
— Итак, я продолжу. Наше убежище формировалось с единственной целью – найти секрет бессмертия. Поколения наших учёных бились над этой проблемой, ставили всевозможные эксперименты, но всё равно, когда приходило их время – умирали. Всё, что нам удалось выяснить, так это лишь то, что смертно лишь тело, душа же, находящаяся в нём – неувядаема. Мы сконцентрировали все свои силы на этой проблеме, стараясь найти способ, при котором душа не только сможет существовать в этом мире без оболочки, но и воздействовать с ним на физическом уровне. На этом этапе мы и застревали долгую сотню лет. Но мы не сдавались, в нашем распоряжении было всё лучшее оборудование, которое можно было представить, а после того, как десять лет назад мы заключили договор с доктором 3.14, наши исследования стали продвигаться с неимоверной скоростью. Мы смогли отслеживать нематериальный мир при помощи духовного света, созданного с использованием как древней магии, так и новейших технологий, соединённых в одном устройстве. Это был прорыв в нашем деле! Очень скоро мы научились разлагать тело на духовные частицы и полностью смешивать его с душой. Это состояние было названо густым телом. В этой форме мы не могли погибнуть от старости, болезней и прочих факторов. Мы, наконец, добились своего! Эйфория от восторга затмила наши умы, буквально в одну ночь каждый житель убежища сбросил с себя оковы смерти и стал чуть больше, чем призраком, но меньше, чем живым существом. Это нас и погубило. Мы слишком поздно осознали, что видимы окружающему миру лишь с помощью духовного света, к которому мы настолько привыкли, что перестали его замечать. Только когда короткое замыкание нарушило его работу, мы осознали, как одиноки в своём бессмертии. Мы даже друг друга не могли увидеть, не то, что остальных. Наш мир был – темнота. До этого момента.
— Подождите, вы говорили, что ваше так называемое густое тело способно физически воздействовать на этот мир.
— Да, так и есть.
— Тогда почему вы прошли голову Фреш насквозь, когда прикоснулись к ней? – спросила Фенита.
— Это потому, что в зубах у неё был лишь первоначальный прототип духовного света. Да, он может сделать невидимое видимым, но это всё, на что он способен.
— Вы упоминали о неком докторе 3.14, мне бы хотелось подробней о нём узнать, особенно его местоположение – спросила синяя пони после некоторой паузы.
— О, доктор Пи. Год назад, когда по условию договора мы отправили ему все последние данные о наших исследованиях, он находился в неком странном месте под названием Понивилль.
— Понивилль?
— Именно.
— Насколько мне известно – это изолированная магическим лесом, давно заброшенная деревушка, в которой до войны проживало некоторое население. Сейчас же туда лучше не соваться, место окружено опасной магией и поговаривают, что там водятся призраки – выдал справку Хувс.
— Брррр… не перевариваю призраков – призналась Фенита.
— Извините – напомнил о себе Брейн Риот – могу я попросить вас о небольшом одолжении?
— Смотря каком и за какую награду – откликнулся зебр.
— Не могли бы вы спуститься к реактору и перезагрузить главный терминал? Это должно включить в убежище духовный свет, что даст нам возможность полноценно существовать хоть в этом маленьком мирке. Взамен вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете и взять любое оружие из нашей оружейной. Как только вы закончите – я покажу, где она находится.
— И всё это лишь за то, что мы передёрнем рубильник? – уточнил Тано.
— Именно. Этим вы окажете нам неоценимую услугу.
— Что ж, идёт.
— Заранее вас благодарю, открыть проход к реактору вы сможете через мой терминал, слава Солнцу, он ещё работает. Пароль – Underworld123.
Пони шли по тёмному и длинному коридору, освещая его светом двух фонариков впереди идущих снайперов. Их лучи выхватывали из темноты лишь стальной пол с приваренной к нему сеткой, голые стены, раскрашенные под стандартные жёлтые полоски любого убежища, и узлы больших труб. Гул впереди говорил, что они на верном пути, с каждым шагом он становился всё отчётливей, пока, повернув за угол, группа не вышла на площадку, освещаемую одной единственной полумёртвой лампочкой. Её оранжевый свет выхватывал из темноты небольшой кусочек этой площадки, прямо над массивной стальной дверью, за которой и доносилось мерное рокотание реактора. Эти двери открывались с подсвеченной красным консоли, примостившейся чуть левее тяжёлой двери. Открыть с неё дверь не составило труда, достаточно лишь было нажать копытом по нужной строчке на дисплее, чтобы ставни с низким гулом разъехались в стороны, открывая вход к главному реактору.
Никто из отряда ещё никогда в жизни не видел, как именно выглядят реакторы убежищ, ведь именно эта комната всегда охраняется как зеница ока, но увиденное внутри всех сильно расстроило, если не сказать – предало их ожидания. За такой внушительной дверью оказалась лишь узкая комнатка с тремя большими рубильниками и маленьким устройством, похожим на микроволновку, начинённую всевозможными кнопками и датчиками, из которой тянулись провода и трубы, уходя куда-то в недра. Глядя на всё это, слабо верилось, что такая маленькая машинка способна обеспечивать энергией целый подземный бункер, отвечая за всё, что только можно было представить. Тем не менее, гул, который сопровождал их с нижних уровней убежища, продолжал идти, но шёл он не от этой комнаты, а откуда-то ещё ниже, создавая впечатление, что этот маленький блок лишь верхушка огромной машины, скрытой ещё глубже, в секретных уровнях убежища.
Пони прошли в эту длинную комнату и приблизились к трём рубильникам. Обозначения на них давно уже стёрлись, так что нужный переключатель пришлось угадывать. Право выбора пало на Фреш с находящейся у неё на спине Панацеей. Она подошла к щитку и дёрнула за последний рубильник.
Первые же признаки дали знать, что рубильник не тот, теперь вся партия молча дожидалась, пока станет ясно, за что отвечает этот переключатель. Ответ не заставил себя долго ждать. Вначале послышался звук шелеста стальных пластинок, будто кто-то на огромной скорости перебирал жалюзи на окнах, а затем вся правая часть стенки неожиданно сползла вниз, мгновенно увеличив размеры комнаты в несколько раз, превратив её в кубическое помещение. За скрытой стеной было множество панелей, переключателей и мониторов, но главное – это было огромное бронированное стекло, за которым в свете искусственных ламп угадывалось какое-то движение. После того, как пони подошли поближе, чтобы посмотреть в окно – никто из них не смог остаться равнодушным к представленному зрелищу. Тано помрачнел и сосредоточился, Фенита скривила странную физиономию, единорожка громко ахнула, а Панацея сглотнула плотный комок в горле. За стеклом был живой дракон. Это, некогда грозное, магическое чудовище находилось в центре огромного зала, прикованное множеством магических цепей к полу. К дракону были подсоединены сотни антенн, штырей, проводов и трубок, о назначении которых можно было только догадываться, на его голову был одет жуткого вида намордник, а нескончаемый поток магической энергии, бурливший в недрах чудовища, питал это убежище, будучи насильно вытянутым неизвестными устройствами. Этот ящер был слеп и истерзан. На месте его глаз сейчас ничего не осталось, старая рана заросла чешуёй и слилась с общим фоном морды, будто бы их никогда и не было. Его крылья были подрезаны таким образом, что теперь просто висели как бесполезный груз, чешуя местами облупилась и потускнела, а на его боку, обращённому к группе, была выведена огромная цифра 100. Плененный дракон провёл в этом месте несколько сотен лет, поразительно, что он до сих пор живой, хотя это могло достигаться искусственным поддержанием жизни при помощи всех этих приборов, подсоединённых к нему. За это время, проведённое подобным образом, дракон совсем утратил рассудок, что было настоящим благом для него. Он пытался кричать, реветь, извергать огонь, но не мог. Его связки и язык были удалены, а о причине, не позволяющей дышать огнём, и вовсе думать не хотелось. Единственный звук, который он мог произвести – это и был тот громкий рокот, издающийся при дыхании замученного существа.
— И-и-и… и подобный «реактор» находится в каждом убежище? – первой нарушила молчание Фреш, у которой от увиденного волосы шевелились даже под хвостом.
— Похоже на то – раздалось у неё на спине.
— Ладно, давайте просто отойдём отсюда, закроем эту стенку к чёрту и попытаемся развидеть увиденное – предложила план действий Фенита, которая уже начала пятиться в сторону трёх рубильников.
— Мы можем что-нибудь сделать? – спросила единорожка, которой было искренне жаль эту тварь.
— Всем не поможешь – ответил Тано и закрыл за ней стенку, скрывая шокирующее зрелище.
Следующий рубильник оказался нужным. В одно опускание рычага по всему убежищу загорелся голубоватый свет, исходящий не от обычных лампочек, как полагала Панацея, а прямо из стен, пола, потолка и даже от кухонного тостера. Свет пробивался от невидимого источника и наполнял каждый уголок бункера, позволяя пони из убежища вновь стать хоть и своеобразными, но, тем не менее, жителями этого мира. Фенита и Тано выключили свои фонарики и убрали их на место, после чего отряд вышел из комнаты и закрыл её, пытаясь таким образом отсечь свои мысли от дракона, который является лишь одним из многочисленных пленников понячьего инстинкта самосохранения, способного, как выяснилось, на любые методы. Группа отправилась наверх.
Оружейная комната этого убежища была спрятана прямо за холодильником на кухне, туда вёл узкий проход, заканчивающийся дверью, закрытой на ключ. Когда партия вошла внутрь, Брейн представил им всё вооружение, каким располагало убежище. После того, как свет был активирован, он больше не был серой тенью с расплывчатыми контурами. Сейчас он выглядел как живой единорог средних лет, одетый в костюм смотрителя, лишь небольшая прозрачность, как у жевательного мармелада, выдавала густое тело, в котором он существовал. На полках этой комнаты можно было отыскать огромное количество полезностей, особенно порадовал богатый выбор оружия ближней и средней дальности. Таким образом, Тано смог найти для своей винтовки несколько десятков патронов и хороший пистолет с оптикой, который спокойно можно было закрепить на левую переднюю ногу, Фените приглянулся лёгкий бронированный жилет цвета хаки и так же, как и зебр, она нашла патроны к своему ружью. Фреш-Де-Лайт вначале долго отпиралась что-либо брать из оружия и одежды, но в конечном счёте ей удалось, не без усилий всей команды, втюхать стальные щитки на нижние части ног, одевающиеся как гетры, и несколько пачек патронов к её новенькому револьверу, который Брейн ласково называл «Оми». Он согласился отдать его единорожке, так как был уверен, что ей он сослужил лучшую службу, чем будет просто ржаветь в его столе. Панацея, которая сейчас не имела возможности пользоваться огнестрельным оружием, просто проигнорировала как оружие, так и броню. Оружие ей не было нужно, а броня просто стала бы дополнительным весом, который придётся тащить Фреш на своей спине, хотя она и приметила себе один дробовичок, оставив его до лучших времён.
Жители сотого убежища держали своё слово и позволили всей компании поселиться в одной из комнат, а точнее в той самой, в которой они и расположились. Для большего уюта пони сгребли в неё несколько подушек, одеял, стол, мини-холодильник и ещё множество миленьких вещичек, так хорошо упрощающих жизнь. В результате получилось отличное гнёздышко.
Следующим в списке важностей стал душ. В убежище на каждом этаже было по нескольку душевых кабинок, рассчитанных на пять пони каждая. Само собой, с разделением на женские и мужские. Фреш отправилась в одну кабинку с Панацеей, чтобы помочь ей помыться, а Фенита и Тано ушли в другую. После мытья прохладной водой все чувствовали себя посвежевшими и отдохнувшими, было забавно смотреть, как выглядела грива у каждого из сопартийцев, будучи в намоченном состоянии. У всех, кроме Тано, который старался не мочить свои дреды,он даже надел специальную шапочку для душа. Причёски Панацеи и Фениты, будучи такими разными в собранном состоянии сейчас оказались одинаковой длины, вот только у синей пони, волосы уже начали принимать свою форму распушенной ёлки по мере того, как высыхала грива. Грива Фениты, будучи раньше собранной в замудрёные кренделя, оказалась прямой, как капли дождя, а вот волосы Фреш даже в мокром виде собирались в кудри, напоминая своей формой лапшу быстрого приготовления. Её грива постоянно путалась и плохо расчёсывалась, из чего всеми было принято единогласное решение – подстричь единорожку покороче, невзирая ни на какие протесты с её стороны. Эту задачу Тано доверил Фените, которая увела Фреш-Де-Лайт в одно из помещений, после чего, по прошествию некоторого времени, вышла с коротко постриженной Фреш-Де-Лайт, которой предстояло привыкнуть к тому, что по бокам больше не свисают две колбаски волос, зовущиеся хвостиками. Остаток дня группа посвятила приготовлению еды, обычным перепалкам Фениты и Панацеи, умным замечаниям Хувса и разговору с жителями убежища, иногда заходившими внутрь, чтобы поговорить или пожелать чего-нибудь приятного.
Этой ночью синей пони больше не приходилось спать настороже, в кои-то веки эту задачу за неё выполняли массивные стены убежища, позволяя ей спокойно забыться долгим сном, без надобности вставать по сигналу. Сегодня она наконец сможет выспаться, чтобы завтра продолжить свой путь по негостеприимной пустоши. Она уже наметила свою следующую цель – Понивилль.