Fallout : New Canterlot

Глава 2

<img src="data/345/images/ко_2_главе.PNG">

Глава 2

Боль, Тошнота, тяжесть – вот первые чувства, которые возникли в мозгу Панацеи. Но если она это чувствует, то либо она ещё жива, либо боль преследует её даже после смерти. Синяя пони осторожно открыла глаз и оглядела себя настолько, насколько позволяло её положение. Да, её левая сторона выглядела скверно, и можно было поспорить, что правая сторона выглядит не лучше. Над ухом что-то жужжало и щёлкало, но она так и не смогла определить источник этих шумов. По странной причине она не могла открыть правый глаз, она его не чувствовала, и не только его. Всё тело онемело от какого-то препарата. «Мед-Х» – определила она. «Странно, в книге сказано, что его применяют только при серьёзных ранениях, угрожающих жизни пациента и при операции» – вспомнила пони страницу из огромного учебника, который теперь подпирает шкаф в её комнате.

Подпирал.

Осознание суровой реальности ударило чугунной сковородкой по заторможенному медикаментами мозгу. Воспоминания проталкивались в узкую дверь сознания, как проталкиваются к прилавку голодные работники в перерыв на обед. Не в силах выдержать этот напор, Панацея повернула голову вбок, что вызвало лёгкий приступ тошноты, и тихонько заплакала.

— Итак мисс, думаю вам интересно узнать ваше состояние, раз уж вы соизволили очнуться – внезапно раздался электронный голос над её головой.

Этот голос принадлежал старенькой модели автодока. Эта модель ещё не была оформлена в У-Стенки-Стоящий-Шкаф, как все модели будущих версий, и поэтому могла свободно перемещаться по комнате.

Лить слёзы в присутствии робота было настолько унизительным для неё, что Панацея в секунду вернула лицу серьёзно–сосредоточенный вид, что могло вызвать улыбку у любого, кроме разве что ведра с болтами.

— Рад видеть, что вы полностью пришли в себя, мисс, я повторю запрос на предоставление данных о состояния вашего тела.

— Выкладывай – не без усилий произнесла пони.

— Ваше тело на момент обнаружения было серьёзно повреждено, настолько, что будь вы роботом, я бы предпочёл сдать вас на металлолом. В настоящий момент удалось ликвидировать все серьёзные повреждения тканей и остановить кровотечение, так что вашей жизни пока ничего не угрожает. К сожалению, мне не удалось спасти один из ваших глаз, милочка, так как он вытек ещё до врачебного вмешательства, и наша организация НЕ НЕСЁТ никакой ответственности за этот инцидент! Также в ходе обследования удалось обнаружить незначительные повреждения костной ткани, тотальное разрушения передних копыт и лёгкое сотрясение мозга, которое не представляет особой опасности.

— Какой смысл был меня лечить, если я всё равно умру в этом помещении.

— О чём вы говорите, мисс?

— Перестань, дверь полностью завалена, еды никакой, а запасы аварийного питания ограничены – с горечью прокомментировала она своё положение.

— Будь я учителем, мисс, я бы поставил вам неуд и отшлёпал линейкой! Где мы по вашему находимся?! Это же комната смотрителя! А в каждой комнате смотрителя есть выход из убежища, стоит только нажать кнопку!

— И он до сих пор работает? – уже менее пессимистично спросила пони.

— Конечно, мисс! Эти убежища строили на века!

— Пусть так, но с такими повреждениями я снаружи просто не выживу.

— А именно для таких случаев мы имеет в запасе огромный набор имплантов! Но выбирайте с умом, пусть у вас и отменное здоровье, но аварийной энергии хватит лишь на то, чтоб закончить основную операцию и оставить не более трёх имплантов!

Перед Панацеей возникла проекция с полным списком пронумерованных улучшений. Чего там только не было, но поражало больше всего то, что этот старенький автодок, находящийся в такой Тьмытараней, имеет ко всем ним доступ и программу, позволяющую их устанавливать.

— Я определилась.

— Отлично, мисс, я вас внимательно слушаю!

— поставь мне имплант номер 4 Б, а после проведи апгрейд до версии 4.7.

— Отличный выбор, мисс, технология хоть и является довольно старой, но это не отменяет её полезность! Но хочу сразу предупредить, у нас осталась только одна цветовая гамма импланта Eye-I. В качестве считывающего устройства выбрана форма одного из ваших премоляров, так что перед операцией придётся слегка проредить зубной ряд. Эти два гаджета будут образовывать уникальную Vault- систему, идущую наравне с любыми наножным ПИП — ПОН-И.

— Отлично, следующий имплант, который будет мне полезен – это номер 41.

— Интересный выбор, мисс, эта технология «грифоний коготь» позволит вам совершать такие манипуляции, как захват и удержание предметов, о чём раньше вы могли только мечтать! Хочется отметить, что ваше состояние идеально подходит под эту конструкцию! Имплант за номером 41 будет плотно приварен к вашей костной структуре, после чего хорошенько подсоединён к вашей нервной системе, чтобы вы смогли управлять движениями механоидов с той же лёгкостью, какой вы проводите языком по губам! После этого останется только нарастить вам новые копыта из синтетического волокна, и дело сделано!

— Отлично, это всё – пробормотала пони, чувствуя, как сознание выветривается из её головы, словно дым через форточку.

— Хочу заметить, что у нас ещё останется некоторая часть энергии, могу предложить за это время использовать весь ваш подкожный жирок, для того, чтобы перестроить его в мышечные волокна!

— Да, делай что хочешь – сонно ответила Панацея, проваливаясь в очередной сон без снов.

— Программа задана! Приступить к выполнению! По моим подсчётам операция займёт 12 часов, на это время вас поместят в специальный раствор и погрузят в искусственный сон! – сообщил автодок, ничего не слышащей поняше.

Очнулась Панацея, как и было обещано, ровно через двенадцать часов. Самочувствие после раствора намного улучшилось, даже как-то вера в лучшее возродилась. Ощущалась непривычная тяжесть в правой глазнице, где мог спокойно вертеться, кружиться, а главное – видеть мир новенький глаз. Во рту был металлический привкус крови, особенно сильный, когда она проводила языком по десневому кармашку верхнего правого премоляра. Но самое интересное приобретение можно было разглядеть, посмотрев на передние копыта. Из треугольных пазов на каждом копыте выходило по три отполированных когтя из титана с тремя фалангами, которые с удивительной лёгкостью могли сжиматься в импровизированный кулак. От былых повреждений не осталось и следа, кроме рубцов, оставшихся от самых серьёзных ранений. Новое, поджарое тело готово было с непривычной лёгкостью жить и сокращаться, в отличие от бывшего, с тонким налётом жирка и простой жизни, которое могло только сидеть и щёлкать копытами по клавиатуре. Единственное, что не устраивало синюю пони – это маска-ошейник, плотно сидевшая на лице, которую было невозможно содрать.

— На вашем месте, мисс, я бы этого не делал – подал голос автодок.

— Хотелось бы знать почему? – спросила пони, в глазах которой эта модель автодока прибавила как минимум на 20% больше крутости.

— В этой маске циркулирует газообразная версия раствора, из которой вы недавно были извлечены, а практика показывает, что при быстром переходе из раствора на свежий воздух — может развиться шок. Поэтому, в качестве профилактики наша компания решила надевать на пациентов эти маски, чтобы переход был как можно более мягким по отношению к вашему здоровью. Через три часа, когда пары раствора полностью заменятся кислородом – маска сама спадёт с вашего лица!

— Хорошо, док – ответила Панацея, пытаясь отыскать в этой комнате хоть какое-нибудь зеркало, чтобы оценить свой новый вид. Зеркала не нашлось, поэтому пришлось смотреться в сверкающие бока автодока. Сейчас на поняшу смотрела слегка расплывчатая версия её самой, но другой, на лице появилась небольшая сеть тоненьких рубцов, в левом глазу был отпечаток тоски, причудливо смешивающийся со знанием своей новой цели, по крайней мера на ближайшее время, а в правой глазнице взирал на мир…

— Боже ж ты мой! Почему у этого импланта белок чёрного цвета?!

— Как я вам уже говорил – ответил автодок-тире-зеркальце – это импланты довольно старой модели, естественно их больше никто не делает, а спрос на них всегда был достаточно высоким, вот все стандартные цвета и разобрали. Остались лишь экземпляры, созданные для лиц, имеющих нездоровые наклонности.

— То есть меня теперь все в округе будут считать больной?

— Не всё так плохо, мисс, как-никак зрачок подобран полностью в нужной гамме! А ведь когда-то у нас были и экземпляры с радужными зрачками.

— Всё, всё, я поняла, но разве ничего нельзя сделать, чтоб скрыть это безобразие от посторонних взглядов? – спросила пони, пристально разглядывая свой новый глаз в отражении робота.

— Я бы посоветовал вам сменить причёску, думаю хорошая чёлка на этот глаз должна решить проблему, а главное – это не принесёт вам никаких неудобств, в эту версию встроена программа, позволяющая видеть сквозь тонкие, допускающие свет объекты, такие как волосы, прозрачная бумага и даже дуршлаг, если когда-нибудь у вас появится такая необходимость!

— Поменять причёску с V- образной чёлки на другую? Что ж, давай рискнём.

— Отлично, мисс, я рад, что всё так быстро разрешилось, а теперь позвольте мне загрузить программу Стилист+.

Панацея отвернулась от робота и направилась к столу доктора Персеваля. Открыв единственный шкафчик стола, она обнаружила кучу разного ненужного хлама, такого, как погнутые скрепки и источенные карандаши. Но среди этого хлама поблёскивали две гладкие стальные пластины, сделанные на манер армейских бирок, только неправильной формы, будто их плющили под прессом. Пони взяла бирки своими новыми когтями и поняла, что на них выбиты два слова. На той, что шире выбито слово «РЕД», а на той, что поуже слово «БЛУ». Это были бирки двух первых смотрителей убежища, сестёр Блу и Рэд Харт.

— Хранить и помогать – вспомнила пони девиз убежища, который позже перешёл в девиз, центра «Пурпурный крест».

— Что ж, хотя бы эту крупицу я должна сохранить и помочь не исчезнуть в этом месте.

— Программа установлена и готова к эксплуатации! – объявил автодок.

— Пожалуйста, выберите причёску из представленных вариантов.

Панацея шагала по тёмному коридору – проходу, находящемуся сразу за огромной стальной дверцей. Она понимала, что больше никогда не вернётся сюда, и старалась не оглядываться. Ноги вынесли её к выходу, который находился в кузове старого, проеденного ржавчиной грузовика, на самом деле оказавшимся муляжом. Пони отошла на приличное расстояние от входа в убежище и повернулась в сторону развалин бывшего центра, которые представляли собой просто кучу мусора, с погребёнными под ней телами её бывших коллег, друзей и родных. Она стояла и ждала чего-то, глядя на это грустное зрелище. И вот, из под земли начал нарастать тихий гул, а затем руины центра взметнулись в воздух и превратились в пыль на фоне огромного огненного гриба, отразившимся не только в глазу синей пони, но и в её сердце. Этот погребальный огонь уносил её прошлую жизнь, полную веселья и надежд в небытие, растворял её так же, как и останки центра, оставляя лишь суровую реальность, которая заключалась в том, что в этом мире нет места слезам, в нём выживает сильнейший. Панацея отвернулась от этой мешанины огней и пыли, вызванной путём перегрузки реактора через главный терминал смотрителя, и удалилась в неизвестном направлении, позвякивая жетончиками, завязанными в прядь волос.

— Хранить и помогать, жить и сберегать – вспомнила она полную версию девиза убежища под номером 30.