Fallout : New Canterlot

Глава 19

Здесь могла быть ваша иллюстрация

Глава 19

— Мы на месте – объявила Фенита и скинула с себя всю поклажу.

— И что теперь? – поинтересовалась единорожка, оглядывая место, в которое они пришли.

Это было небольшое углубление в песке, рядом с видневшимися неподалёку развалинами целого мегаполиса. Это место располагалось таким образом, что заметить их в этом кратере, не подходя вплотную, практически невозможно, а наличие жестяного бака, наполовину закопанного в песок, давало возможность разводить на ночь костёр, растапливая его сухими ветками тех скорчившихся останков, что когда-то были зеленеющими деревьями и кустарниками. Было бы прекрасно, окажись поблизости водоём с чистой водой, но это уже из области фантастики.

— А теперь мы будем ждать оставшуюся парочку – произнесла ухоженная пегаска и стала готовить лагерь к долгосрочному пребыванию.

— Эх – пнула Фреши мелкий камушек – как там Панацея, интересно…

— Слушай, это уже пятая остановка за день, а солнце даже не в зените – прокомментировал зебр, усаживаясь крупом на песок рядом со своей синей спутницей.

— Тебя никто не просил переться за мной, да и сейчас никто не держит – проворчала Панацея, разминая свои задние ноги, пытаясь массировать их обрубками передних, которые, впрочем, уже не отзывались болью при каждом касании.

Тано просто махнул ногой на это заявление и начал оглядывать горизонт в, поисках какого-нибудь знака или чего подобного. Пустошь в данный момент с лихвой оправдывала своё название. Вокруг, на многие километры, было пусто, лишь редкие веточки мёртвых растений торчали подобно рвущимся ввысь волоскам на лысеющей голове песчаной местности. И только вдали, там, где черта соединяющая небо и земля размывалась в завихрениях воздуха, наполненного непонятно чем, виднелось что-то, смутно напоминающее зелёные заросли. Мираж, скорее всего, но как бы то ни было – идти нужно именно в его сторону.

— Ладно, повалялись и хватит – заявила синяя пони и ловко поднялась на ноги, изогнув тело наподобие «мостика».

— Хм, можно подумать, что это я тут отдыхал – усмехнулся Тано – и тоже поднялся, чтобы продолжить путь к параспрайтам на ухабики.

— Слушай – задала вопрос Панацея, которая ко второй половине дня заметно приободрилась – ты не в курсе, что именно может быть в Понивилле?

— Ну, я могу только строить предположения – ответил зебр, оторвав взгляд от своих копыт.

— Знаешь, твои предположения обычно бывают верными, так что колись, что там, да как.

— Ну, там, скорее всего, так же, как и везде опасная пустошь, в которой либо ты её, либо она тебя.

— Фи, как скучно.

— А ты чего ожидала? Что я скажу, что там расцвет экономики, в каждом кране по горячей и холодной воде, куча магазинов с едой и по перевёртышу на каждом углу, способных обслужить тебя забесплатно, если им понравится?

— Не-не, просто. Нуу… как же те слухи, которые ходят про это место?

— Не слышал таких.

— А, ну точно, ты же не из общительных.

— Может, поделишься теми, что я не знаю?

— Хо-хо, подожди немного, дай насладиться моментом, а то вечно корчишь из себя всезнайку.

— Ну, раз такое дело, то можешь не утруждать себя.

— Не-не, стой! – Панацея снова почувствовала себя дурой, как и каждый раз, когда затевала спор или просто дискуссию с Тано, как ни крути – этот жеребец знает гораздо больше её, но вот говорить особо не любит, что, конечно, делает его ещё умнее.

— Ну так?

— Ну, так вот, поговаривают…

— То есть точно не известно.

— Что за тенденция пошла, перебивать меня в моих рассказах?

— Ладно – ладно, продолжай, потом спрошу.

— Поговаривают, что Понивилль окружён буйным зелёным лесом, в котором водятся призраки и охраняют его, чтобы никто не смог пройти внутрь, а тех, кто всё-таки решался пройти, никто никогда не видел, потому что никто не решался. Конец.

— Глупость какая-то.

— Ага, особенно если вспомнить тех густых, которые тоже могли преспокойнешим образом сойти за призраков.

— Думаешь, что в Понивилле происходит что-то подобное?

— А почему нет? Эти места связаны друг с другом, я не удивлюсь, что густые тела изначально появились там, а потом уже доктор 3.14 отправил результаты своих исследований в то самое убежище. Ну или наоборот, они отослали в Понивилль данные, способные загустить всю эту кашу. Ну а легенду о злобных духах сочинить может любой, кто столкнётся с подобным.

— Хм, логично, а главное мы хоть немного представляем, с чем можем столкнуться.

— Ага, что ещё раз говорит о том, что духов не существует.

— Я не согласен, ведь даже густые тела созданы как нечто среднее между душой и телом.

— Ага, а стелс-камуфляжи – это устройства, делающие тебя привидением. Всё наука, всё наука.

— Ладно, забьём на эту тему, ты всё равно не поверишь, пока сама не увидишь, так?

— Именно.

После дня пути, прерываемого на многочисленные остановки, Тано и Панацея разбили свой лагерь в укрытии, представляющем собой огромный валун посреди высохшего озера, образующий выемку, которая могла бы сойти на чью-нибудь попытку продолбить в нём пещеру, но бросившего это дело на начальных этапах. Вокруг их ночного убежища валялась целая куча хлама, состоящая из всего, что когда-то сбрасывали в это озеро. Тут даже пара скелетов была, к сожалению уже обобранных, но что самое необычное – посреди этой горы мусора возвышался огромный бак, сохранивший свою герметичность даже в эти времена. Возможно, этому поспособствовала сталь, из которой он был сооружён, а может и то, что на нём был изображён знак магической опасности. Как ни хотелось Панацее вскрыть этот контейнер – она пересилила себя, решив отложить это дело до завтра, чтобы в случае чего не спать в лужице магических отбросов.

Зебр развёл небольшой костёр, а сам устроился рядом с Панацеей, пытающейся смешать траву с водой в своей жестяной чашке, чтобы позже согреть её на огне.

— Знаешь, я иногда удивляюсь, как ты приспособилась жить без передних ног – произнёс Тано, наблюдая за тем, как синяя пони устанавливает чай на огонь.

— Жить? Я бы так не сказала, скорее выживать или влачить существование.

— И всё-таки, может, скажешь, как так случилось, что тот грифон смог отрубить их, к тому же заставить съесть всё, обо что не ломаются зубы?

— Я хотела жить, и давай не будем об этом.

— Не придуривайся, я прекрасно знаю, что для тебя гордость куда ценнее жизни, так что тут дело в другом. В чём же?

— А вот и нет, я не настолько глупа, чтоб из-за какой-то гордости отдавать жизнь!

— Не надо меня за дурака держать, я знаю, что ты не способна её перешагнуть, без веских на то причин.

— А вот и нет!

— Докажи – бросил вызов Тано, снимая с костра чай, принадлежавший Панацее.

— Не собираюсь я ничего доказывать, к тому же как? Задрать хвост и раздвинуть булки на камеру?

— Это уже будет проверка на срам, но если хочешь — валяй.

— А вот хрен тебе!

— Ладно – ладно, можешь не говорить, раз так не хочется. Это связано с Фреш?

— Так, пошёл вон!

— Значит, угадал – улыбнулся зебр и отпил глоток из чашки Панацеи, после чего передал ей оную, к которой она тут же и припала.

— Ты уверена, что стоит её открывать? – спросил Тано, стоя у герметичного бака с небольшим зарядом взрывчатки в ногах.

— Нет, но я не успокоюсь, пока не увижу его содержимое – ответила Панацея, продолжая разглядывать стальной бок этой цистерны, на котором кое-где уже начала образовываться ржавчина. Конечно, со временем она сделает своё разрушительное дело и проест стальную стенку насквозь, но это займёт слишком много времени, не факт, что даже одно десятилетие.

— Ну, как знаешь. Если вдруг внутри окажется какой-нибудь взрывчатый гель, то я самолично отправлю тебя на второе небо, придушив на первом – проворчал зебр и установил таймер на бомбу, после чего поспешил укрыться со своей партнёршей за тем самым валуном, у которого провели ночь.

Взрыв получился отменным. Несмотря на то, что взрывчатки было чуть ли не с чайную ложечку, она сделала своё дело, образовав дыру, в которую спокойно мог пролезть пони средних размеров. Странно, но внутри было пусто, во всяком случае так казалось, пока зебр не заглянул в образовавшееся отверстие с фонариком. Внутри не было ничего интересного, если не считать кучи костей, разбросанных по всему днищу, в результате, как посчитали пони, взрыва. При ближайшем осмотре выяснилось, что это были кости трёх пони, двое из которых были когда-то кобылками, это определила группа, рассмотрев черепа в данной куче останков.

— Ну что, твоё любопытство удовлетворено?

— Вполне, хотя, признаться честно, я ожидала увидеть там что-нибудь другое.

— С этим уже ничего не поделаешь.

— Знаешь, я вдруг стала замечать одну странную вещь в нашем мире – вдруг оживилась синяя пони.

— И какую же?

— Мы стали с огромным пренебрежением относиться к смерти. Ну, то есть я имею в виду, что пару лет назад я бы потеряла сон, увидев разлагающийся труп или подобную кучу костей в баночке, а сейчас… сейчас я воспринимаю это как должное.

— И в этом нет ничего странного, сама Эквестрия сейчас похожа на полусгнивший труп, в котором, подобно червям, пони пытаются отыскать любой кусочек трупного мяса, чтобы продлить своё существование хотя бы на один день.

— Из твоей теории следует, что когда-нибудь от Эквестрии останутся одни кости и все всё равно помрут голодной смертью.

— Не совсем.

— То есть?

— А то есть то, что помимо Эквестрии на этом кладбище ещё целое море разлагающихся тел, их надо всего лишь откопать.

— Ты пессимист, ты знаешь это?

— Я реалист, просто время нынче унылое, соответственно и реальность такая же.

Продвигаясь дальше по пустоши, перед ними отчётливо начала вырисовываться зелёная стена леса, Панацея была уверена, что это и есть тот самый зелёный массив, что окружает Понивилль. Так же по дороге, пока пони шагали к цели, им встретилось ещё порядка двадцати или даже тридцати подобных баков, которые открывать у них не было никакого желания, так как и без того было понятно, что внутри найдут лишь кучку костей и больше ничего.

— Однако странно – пробормотал зебр, разглядывая очередной бак, из которого через дырку в боку торчала бедренная кость какого-нибудь бедолаги – я и не знал, что раньше в ваших краях подобным образом хоронили мертвецов.

— Не глупи, мы так никогда не делали.

— Тогда как ты объяснишь эти бочки, баки и контейнеры разной величины с одинаковым содержимым? – поинтересовался Тано.

-Ой, я не могу знать всё, возможно однажды мы получим ответ на этот вопрос, но пока давай просто лягнём на это, идёт?

— …

И вот она, граница леса. Ещё за километр до него Тано разуверился в том, что это мираж, за восемьсот метров в сознание пони потихоньку просачивалась вся необычность этого зелёного массива, а за сотню метров они просто поразились всей густоте и пышности флоры, растущей по строго отведённой границе. Как оказалось – весь этот лес растёт на участке ровного круга, за границей которого просто мёртвая земля. Никаких промежуточных этапов, будто откуда-то, с другой вселенной, взяли и вырезали гигантским циркулем кусочек и перенесли его в этот мир.

— Вот это дааа… — обомлела Панацея, впервые в жизни увидевшая настоящие, живые деревья – ты когда-нибудь видел подобное?

— Ни разу – ответил Тано, так же, как и его спутница жадно рассматривая всё великолепие природы.

Синяя пони осторожно, насколько позволяли её ноги, приблизилась к одной из низко растущих ветвей и сорвала зубами один из листьев, после чего прожевала и проглотила.

— Ну, как ощущения?

— Ощущения, будто я урвала живой кусочек на твоём полусгнившем мире – прокомментировала свои ощущения Панацея и было потянулась за следующим, как из глубины лесного массива, там, докуда не доходил свет, раздался громкий голос, эхом отдающийся от стволов деревьев.

— ВАМ ТУТ НЕ РАДЫ! пожалуйста, УХОДИТЕ ОТСЮДА, ПОКА ВАС НЕ НАСТИГЛА КАРА ДУХА-СТРАЖНИКА! Если вас не затруднит…

— Ладно-ладно, мы уходим – ответила Панацея голосу.

— ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ, спасибо.

— Пошли вперёд? – повернулась синяя пони к зебру

— Пошли – ответил тот и дуэт вошёл в лес, продвигаясь вперёд.

— ОС-Ост-ОСТАНОВИТЕСЬ! Я КОМУ СКАЗАЛА?! НУ ПОЖАЛУЙСТА, УЙДИТЕ, У МЕНЯ ЖЕ БУДУТ ПРОБЛЕМЫ – Взмолился под конец голос.

— Не обращай внимания, просто идём – пробурчал Тано.

— ХВАТИТ! НЕ НАДО ДАЛЬШЕ! ВЫ ВЫНУЖДАЕТЕ МЕНЯ! Я, Я ВЫХОЖУ!

Заинтригованная парочка остановилась и стала ждать, пока этот страж леса наконец покажет себя.

В итоге, спустя полминуты, из-за ближайшего дерева показалась пони. На самом деле пони её можно было назвать только опираясь на форму, так как эта кобылка мягкого жёлтого цвета с розовой гривой явно представляла собой что-то на подобие густого тела, как те, что они недавно имели счастье видеть в сотом убежище. Та же полупрозрачная форма, такие же полуразмытые очертания, но было одно существенное отличие. Внутри этого густого тела был виден белый скелет, который двигался в соответствии с движениями самой пегаски, которая теперь стояла перед ними и непонимающе смотрела, чуть уронив взор в землю.

— Ну? – спросила она.

— Что ну? Нам что, чтобы пройти дальше, надо сразиться с тобой в смертельном бою? – спросила Панацея, которая понимала, что этот горе-страж леса рассчитывала просто своим видом отпугнуть нарушителей.

Пегаска оторопела от такого предложения и даже отскочила назад – чт-чт-что вы такое говорите?! Как можно сражаться насмерть? Почему вы не испугались меня? – начала засыпать она вопросами, стоя, как она думала, на безопасной дистанции.

— Давай сразу к делу, мне нужен некто, кто зовёт себя доктор Пи – начала Панацея, пока новая знакомая снова не начала засыпать вопросами.

— Доктор Пи? Я таких не встречала – тихо проговорила розовогривая пегаска – но я знаю одного пони, который, как и вы, пришёл из-за черты и поселился тут.

— Отлично, тогда ты приведёшь его к нам, а то я уже устала ходить на двух ногах – заявила Панацея.

— Почему ты ходишь на двух ногах, когда можешь ходить на четырёх? Извините… — удивилась Пегаска.

— Потому что их нет! – крикнула в ответ синяя пони, выставляя перед собой обрубки.

— Хорошо, нет, так нет, только, пожалуйста, не кричите…

Но ещё до того, как пегаска произнесла эти слова, Панацея вдруг для себя обнаружила, что в продолжение того места, где ей отрубили ноги, идут такие же призрачные, как и у её новой собеседницы, ноги. Да, они были призрачные и сквозь них можно было рассмотреть, что находится дальше, но это были те самые ноги, которые она потеряла! Они были точно такими же, какими Панацея их помнила, а именно здоровыми и даже без имплантов, просто обычные ноги обычной пони. Она осторожно поставила левое призрачное копыта на землю и ощутила сопротивление земли точно так же, как и некогда живыми ногами. Затем синяя пони недоверчиво переместила вес на все четыре ноги и, о чудо! Она могла стоять на четвереньках, как любая нормальная пони!

— Как это возможно?! – до сих пор не верила она подобному чуду – мои ноги, мои ноги снова со мной!

— Эмм… не совсем – остудила её пегаска и тут же сжалась в комочек на земле от излишней храбрости.

— Говори яснее – приказала ей Панацея.

— Эти призрачные ноги существуют только здесь, в нашей сфере, снаружи они снова исчезнут…

Панацея пожевала нижнюю губу и осторожно сняла повязку с вытекшего глаза и повернулась к Тано, так как поняла, что может видеть им ничуть не хуже, чем настоящим.

— Ну, как смотрится? – поинтересовалась она у зебра.

А смотрелось это как прозрачный глаз, что-то забывший в тёмном провале глазницы. Он даже проходил сквозь впавшее веко, что делало его выпученным и каким-то неестественным.

Тано ничего не ответил, а просто наложил повязку на прежнее место и порекомендовал не снимать, чтобы не травмировать прохожих.

— Ладно. Эй, страж леса, или как там тебя, веди нас.

— Опять мне влетит – загрустила пегаска – и прошу вас, зовите меня Флаттершай.

— Не, это длинно, будешь просто Фло – решила Панацея, для выразительности цокнув по земле своим призрачным копытом.

— Аааа… куда вести, кстати?

— Куда – куда, в Понивилль, к этому вашему доктору Пи.

Пегаска уныло опустила голову и медленно пошла вглубь леса, волоча по земле свою длинную гриву, которая хоть и была призрачной, но собирала травинки и пылинки не хуже настоящей.

— Следуйте – пошептала она.

Пони шли минут двадцать, но за это время ничего не менялось. Тано даже начал было думать, что эта тихоня хочет завести их в ловушку, как вдруг они вышли на идеальной окружности поляну, посреди которой росло самое мощное дерево, какое только можно было себе вообразить. Подойдя к нему поближе, Тано и Панацея остановились, чтобы получше его оглядеть, предварительно затормозив проводника и пшыкнув на него, чтобы даже не думал удрать. Это дерево представляло собой довольно интересное зрелище, создавалось ощущение, что когда-то оно было такого же размера, как его лесные собратья, выделяясь лишь тем, что кто-то в нём обустроил своё жилище, явно в неместном стиле, о чём говорили многочисленные маски, от которых зебру повеяло родиной. Сейчас могучий ствол дерева буквально поглотил в себя тот домик, что когда-то был сооружён в нём, и лишь краешки подоконников, уголки дверей и окон в сочетании с предметами украшения крыльца частично проступали наружу из-под твёрдой коры, создавая довольно сюрреалистичное зрелище. Но главная достопримечательность сего лесного гиганта – была верхняя треть какой-то зебры с причёской – ирокезом, которая торчала из середины ствола, вознеся передние ноги к небу. По этой зебре было видно, что она полностью слилась со стволом, даже на её лице, окутанном молодым побегом, проступали жилы дерева, как будто медленно пульсирующие в ней, наподобие кровеносных сосудов.

— Объятия природы – медленно проговорил зебр, заворожено глядя на шамана, способного высвободить подобную магию.

— Извини, что? – не поняла синяя пони.

— Объятия природы – это заклинание, связывающее шамана и клочок земли, находящийся вокруг него в одно целое. Оно бывает разным, всё зависит от того, к чему он прикоснулся перед его произнесением.

— Эммм… а поподробней?- снова спросила Панацея, так и не понявшая, что это такое.

— В моих краях давно существовала легенда, что именно таким заклинанием божества и создали наш мир. Первый бог перед произнесением заклинания коснулся своей кожи, так появилась твердь, второй бог перед произнесением заклинания провёл рукой по волосам, так появились леса и поля, третий бог перед произнесением заклинания подул на ладонь, так появились небо и ветра, четвёртый бог вытер слезу расставания со своей женой и таким образом появились моря и реки, а последний бог был болен и перед произнесением заклинания случайно чихнул в ладошки, так появилась жизнь…

— Всё-всё, хватит, ясно… — прервала его Панацея, которая знала, что если дать Тано волю, он может рассказывать эту историю до скончания веков.

— Вообще-то, я рассказывал упрощённый вариант.

— Да-да, а теперь парой слов объясни – что это всё значит.

— Это значит, что этот лес и Понивилль, находящийся теперь в нём, не исчезли с лица Эквестрии только потому, что их держит здесь эта шаманка, перенаправившая всю свою энергию в этот лес, таким образом, как бы поддерживая его, не давая сгинуть.

— Ну, ладно. А таких, как этот скелетик в киселе, тоже она создала?

— Скорее всего так. Они, как и мы сейчас с тобой, являются часть этого леса, а следовательно не могут исчезнуть, пока не перестанут быть живыми.

— То есть как?

— Если мы даже на миг перестанем ощущать хоть какие-нибудь эмоции, то просто рассыпемся – прошептала Флаттершай, после чего резко свернулась калачиком и произнесла – извините, что перебила.

— Лаааааадно – снова повторила Панацея, которой не хотелось дальше вникать в подробности – как хоть звали-то эту зебру?

— Оооо, её звали Зекора – ответила пегаска – она жила поодаль Понивилля в лесу, пока он ещё не разросся, а потом, когда нам на голову начали падать бомбы, она что-то сотворила и мы стали такими, какие мы есть.

— Мда, должно быть неприятно узнать, что через тебя просвечивает скелет…

— Ооо, уверяю тебя, это ещё не плохо, вот когда наши тела разлагались внутри нас самих – вот это было страшно, мы даже все зеркала разбили, чтобы только себя не видеть в этот момент.

— Что-то ты разговорилась слишком – заметила Панацея.

— Извините…

— Хватит постоянно извиняться.

— Извините, больше не буду.

— Пошли – скомандовал зебр и подал наглядный пример, первым начав двигаться в сторону, куда раньше вела их Фло.

— Почему все, кто живёт за чертой такие жестокие и злые? – вдруг для всех спросила Фло.

— Что значит все? Сюда ещё кто-то приходил помимо нас? – удивился Тано.

— Да, многие приходили, но большинство боялось продвигаться дальше, когда СЛЫШАЛИ СТРАЖА ЛЕСАААА….

— А ну цыц! – припшикнула на пегаску Панацея, чтобы та совсем не осмелела, но похоже был поздно, на Флатершай что-то нашло, и она продолжала свои рассуждения, всё более и более твёрдым голосом.

— …Но те немногие, что проходили дальше получали по заслугам. Они приходили сюда, чтобы воровать и иногда пытались убить кого-нибудь, за что мистер Персеваль наказывал их так, что их больше никогда не видели. Конечно, это может быть и зло с нашей стороны, но нам надо как-то защищаться от таких, как вы, поэтому я чувствую себя неудобно... ведя... вас... на… расправу…….. может повернём назад – вдруг испугалась пегаска, неожиданно для себя поняв, что ответственность теперь ляжет на её спину.

— Никуда мы не повернём, я не просто так копыта рвала в эту глушь, чтобы повернуть после какого-то монолога сопливой пегасихи, так что веди давай.

— Неужели вы настолько не беспокоитесь о себе? – прошептала пегаска, полностью вернувшаяся в подавленное состояние, которое, надо сказать, полностью устраивала синюю пони.

— А что нам может тут грозить? Даже если нас убьют, мы просто станем густыми, как ты, и всё.

— Оу… не знаю – не знаю, думаю, у них и на этот счёт что-то придумано – остудил пыл своей спутнице зебр – не могут же они быть настолько идиотами.

— Это мы ещё увидим.

Оставшийся путь занял у группы несколько минут, всё это время они шли молча. Пегаска глядела себе под ноги, а Тано и Панацея глядели по сторонам. Они никак не могли привыкнуть к той буйной растительности, что сейчас их окружала. Всё было зелёное, изредка слышалось пение птиц, а в траве иногда раздавались звуки от быстро переставляемых лапок мелких животных, которые, заслышав приближение троицы, тут же пускались наутёк, не давая себя рассмотреть. Деревья своей пышной листвой буквально заслоняли небосвод, отчего в лесу царил постоянный полумрак, разбавляемый лишь редкими цветочками, которые, подобно светлячкам, разгоняли тьму своими фосфорицирующими листьями и лепестками. Создавалось впечатление, будто пони вошли в сказку, сказку далёкую от той жестокой реальности, что царит на пустошах. Это был совершенно другой мир. Так, оглядываясь по сторонам и идя по зелёному ковру вслед за пегаской, они вышли к участку утоптанной земли, который уже можно было назвать тропинкой. Как только Флаттершай вступила на твёрдую землю – она указала по направлению этой лесной дорожки и сказала – дальше идите по ней, и вы попадёте, куда вам нужно. Она было хотела повернуть куда-то в сторону, но Панацея положила копыто на её круп, от чего пегаска вздрогнула.

— Эээ, нет, думаю, лучше будет, если ты доведёшь нас до самых ворот, а то кто знает, к какому чудищу эта тропка может вести.

— Но я не вру!

— Извини, но мне что-то не верится.

— Но тогда мне точно влетит – чуть не плача заявила пегаска.

— БЫСТРО! – рявкнула синяя пони, от чего Фло даже подскочила и грустно поплелась вверх по тропе, явно готовая расплакаться.

— Знаешь, у тебя талант доводить пони до слёз, может, не надо было так жёстко? – спросил зебр так, что Флаттершай его не слышала.

— Не знаю, просто она сильно напоминает мне Фреш, только чуть взрослее и более зажатую, может, поэтому мне и хочется сделать из неё личность, которая не сгинет при первых же катаклизмах.

— А нужно ли это ей? Той, кто живёт в кусочке мира отдельно от мира? У них тут свои порядки, более… эммм… мягкие что ли. Это как пяточок светлого прошлого, когда всё было хорошо.

— И тут пришла я.

— Да, и тут пришла ты. Наверное, это ноги на тебя так действуют, без них ты была поскромнее.

— Тебе что, лучше, чтобы я оставалась с этими проклятыми культяпками?

— Нет-нет, просто… будь посдержанней, тут своя гармония, которую не стоит нарушать таким, как мы.

— Таким как мы?

— Да, тем, кто ожесточился в реальном мире.

— Наверное ты прав… — согласилась Панацея, которая вспомнила, что ещё совсем недавно, работая в центре «Пурпурный Крест», была совершенно другой пони.

— Мы пришли – произнесла пегаска, указывая на свет, просачивающийся впереди, меж стволов редеющих деревьев – там Понивилль.

И действительно, как только троица вышла на обширную поляну, над которой, словно зелёное небо, нависла листва неизвестных деревьев, полностью скрывая облака. Понивилль оказался небольшой деревушкой, находящейся будто бы в природном коконе, огораживающем его от любых негативных внешних воздействий, создавалось такое впечатление, будто он спрятался от мира под одеяло и не собирался вылезать, так как здесь находился в полной безопасности. Сами же домики и постройки были причудливой многоцветной яркой раскраски в большинстве своём с соломенными крышами, которые Панацея видела только на старых фотографиях. Всем своим видом городок показывал, что застрял в замечательном прошлом, которое никому не хотелось терять.

Подойдя чуть ближе к посёлку, их путь перегородил неизвестно откуда взявшийся дракон, приземлившийся прямо перед их носами. Этот дракон был не похож на того, что они увидели в сотом убежище, он был меньше размером, всего лишь с четырёх пони, явно здоровым и к тому же не имел крыльев, передвигаясь на двух мощных лапах. Фиолетовый дракон дыхнул из носа тонкой струйкой изумрудного пламени, что явственно выражало его недовольство, и произнёс неожиданно мягким голосом – Флаттершай, ну почему все незваные гости проходят именно в твою смену?