Безвестные Жертвы

Глава 34

Глава, в которой Мерилайн делает свою работу, а Норд попадает в Тартар

Путешествие его продвигалось достаточно монотонно. Дракон всё ближе подлетал к красноватому зареву вдалеке, но пока вокруг них оставалась одна лишь ничем не примечательная пустота. Именно поэтому ощущение времени для Норда в какой-то момент стёрлось, отмеряя его дни не часами, а передышками, которые, к слову, он позволял себе достаточно редко. Он понял, что экономно расходуя свои силы он может преодолеть куда большее расстояние, а потому бешеный галоп в какой-то момент сменился на неспешную размеренную рысцу. Разве что иногда, когда жажда мести одолевала его, он вдруг начинал злиться и, плотно поджав челюсти, рвался вперед.

Вот и сейчас, едва лишь вспомнив свою дорогую Арию, которая никогда более не зазвучит в его голове, не явится ему во снах и не подбодрит его «ментальным пинком» Норд шумно выдохнул и, бросив полный ненависти взгляд на висевшую впереди голову дракона, перешел на бег. Кристальный дракон, в ответ на это – ну, или по какой-то иной, одному ему известной причине – вдруг спикировал вниз, и над кристальным горизонтом медленно появилось нечто, заставившее Норда в ступоре остановиться. Вместо красноватой пустоты, словно утреннее солнце, на полнеба растянулась ужасная обожженная демоническим огнем рожа. Жадно открыв голодную, полную кривых зубов пасть, громадная голова выпучила глаза и всеми силами потянулась к Растагароту, который почему-то не улетал от неё, а целенаправленно летел прямо в разверзнувшуюся впереди глотку.

– Что… Что ты делаешь?! – воскликнул Норд.

Это казалось ему безумием, но дракон, не говоря ни слова, подлетел к самой голове и, достигнув её лба, бесцеремонно оттолкнулся от него лапами, чтобы изменить направление, и полетел дальше. Досадливо клацнув зубами, гигант остался ни с чем. Земной долгое время с ужасом наблюдал за этим «небесным телом» и только когда оно превратилось в маленькую точку позади них, задал так интересующий его вопрос:

– Что это было? Еще какой-то злой Бог?

– Ха-ха-ха, впечатлительный смертный. Нет, это был всего лишь космический гигант и ничего более.

– Всего лишь!?

Растагарот более ничего не сказал, а еще через несколько минут Норд понял, почему дракон выразился именно так. Они приблизились к «обитаемой части» этого безумного места. Алое сияние стало гораздо ярче, а мимо них начали проноситься десятки всевозможных бесформенных тварей невероятных размеров, которым не посчастливилось барахтаться в открытом космосе без какой-либо возможности сдвинуться с места. Все эти гиганты казались беспомощными и при этом столь яростными, что едва завидев их, они отчаянно тянули к ним свои конечности, желая вцепиться в кристальное тело Растагарота и разорвать его на куски. Норд поддерживал их рвение, но всё же хотел, чтобы дракон не рисковал так сильно пробираясь мимо них. В конце концов, они сердились на него явно не из-за смерти Арии.

– Где мы? – негромко спросил Норд.

– А ты сам не догадываешься?

Тварей вокруг становилось всё больше, а размеры их становились еще более разнообразными. Крупные существа уступили место более мелким, которые, в свою очередь, являлись «домом» для еще меньших существ, при этом те, что покрупнее, постоянно пытались поймать и запихать себе в рот побольше мелких представителей своей расы… Хотя, можно ли было отнести их к одной расе, если окружающие их монстры не имели ничего общего между собой? Единственной их общностью являлась, пожалуй, лишь лютая злоба, да безумное чувство голода.

Но самым пугающим во всем этом было, по мнению Норда, отсутствие каких-либо звуков. Словно в немом кино демоны размахивали лапами, клацали зубами и выли, опаляемые вырывающимся из алой пустоты огненными хлыстами.

– Да это же Тартар.

– Всё верно, земнопони, – улыбнулся дракон, оскалив тонкие длинные зубы.

От огромного количества красных, желтых и телесных цветов даже сам Растагарот потерял на время свою холодную синеву, как будто бы вобрав в себя окружающий их негатив. Морда его, которая все это время смотрела на него сверху вниз, из пугающе бесчувственной обратилась в зловещую.

– Но почему Тартар находится здесь? – удивился Норд, – Он ведь… в другом мире? Туда ведь только через порталы попадают, да и те всегда под охраной. Как такое возможно!?

– Потому что мы покинули твой мир, земнопони.

– Но как? Мы ведь летели по прямой. Я не видел никакого перехода.

– А его и не было. Если лететь по прямой, то рано или поздно можно попасть в любую точку пространства. В любой мир, на любой уровень. Это правило, которое всегда существовало во вселенной, вот только речь идет о таких расстояниях, что ни один смертный, ни одна цивилизация, никто кроме Богов не сможет их преодолеть. Бесконечности не существует, но для вас это позволительная условность.

Далекий от философствования на тему бесконечных величин, да и других заумных вещей, Норд только угукнул в ответ. В его голове уже возникала картина того, как какая-нибудь из этих тварей, размер которых, похоже, ничем не уступал целой солнечной системе, вдруг начинает двигаться в сторону его родного мира и, в конце концов, достигает его. Да оно ведь просто сожрет всю галактику! Как вообще можно было поселить ЭТО так близко к нормальным мирам!? Подобные мысли еще некоторое время будоражили его воображение, но, вспомнив о своей цели, Норд всё же взял себя в копыта.

– Хм. Вот ты говоришь, что бесконечности не существует, дракон, – заговорил он, желая сменить тему, – но при этом ты же уверял меня, что сам – бесконечен. Ты пытаешься меня обмануть?

– Я не говорил, что я бесконечен, – ответил Кристальный дракон, – Я сказал, что не имею пределов. Потому что я сам определяю этот предел. Мне решать, где заканчивается моё тело, но оно заканчивается.

– Значит, ты все-таки не бесконечен?

– Верно.

– Это всё, что я хотел узнать!

Растагарот расхохотался. Правда, в этот раз почти без издевки, а просто потому, что земной поднял ему настроение. А потом, буквально через несколько шагов, Норд обнаружил, что бескрайнее тело монстра закончилось и он стоит у самого основания его шеи.

– Ого! Ты сделал это, земнопони, – изобразив изумление, воскликнул дракон, – Половина пути пройдена, и я уже начинаю немного тебя бояться.

– Замолчи уж, – вполголоса буркнул Норд.

Он остановился перед уходящей далеко-далеко кристальной тропой и осторожно заглянул за край. Обзор отсюда определённо был лучше, чем со спины, но вместе с тем потерялась уверенность в надежной опоре. Нет, шея всё еще оставалась достаточно толстой для того, чтобы там мог пройти земнопони – да что там земнопони, – целый полк земнопони! – однако далеко впереди она превращалась в тонкую извивающуюся нить с головой на конце, из-за чего и возникало ощущение, что где-нибудь посередине она обязательно не выдержит и развалиться под его весом. Развалится и увлечет его за собой прямо в живой океан из клыков и когтей, который заполонил пространство вокруг них. Появилось желание пересмотреть план и просто воткнуть копье в основание его шеи, в надежде зацепить артерию или еще какой важный орган, но сегодня он не со собирался идти на попятную.

«Ради неё я доведу это дело до конца» – сердито подумал земной и, поудобней расположив копье на спине, поскакал вперед.

Ночью, когда полуторатысячное войско достигло импровизированной линии обороны, стражники уже покинули её, оставив поселение опьянённым победами мятежникам. Верное решение, если учесть, что число стражей едва ли переваливало за полсотни, а укрепления в виде неглубокого земляного рва с деревянными кольями не были готовы даже наполовину. Из-за так и не начавшейся мобилизации, Эквестрии нечего было противопоставлять действующим по всей округе «летучим» – как они сами себя называли, – отрядам, ведь кроме Твайлайт Спаркл и её армии, которые до сих пор оставались в землях ченджлингов, ничего не зная о происходящем в стране, некому было оказать им сколько-нибудь ощутимое сопротивление.

Остановившись у флагштока, означающего брошенную командную ставку, желтая пони в белой накидке перевесила пушку на спину, поднялась на две ноги и принялась спускать висевшее там знамя. Её глаза были полны решимости, но Мерилайн поспешила огорошить её:

– Оставь флагшток в покое, – бросила командир этой армии и, кивнув головой в сторону знамени, активировала рог и спалила его дотла, – Это всего лишь знак. Пустышка. Наши знамена располагаются дальше.

– Ой, я не подумала. Простите, командир, – виновато улыбнувшись, ответила поняшка, которую Мери по традиции называла «лимонной пони» у себя в голове. Узнавать же её настоящее имя она нарочно не собиралась. Не всё ли равно, как зовут боевую единицу?

Дождавшись, пока все её бойцы пересекут недоделанный ров, молодая единорожка приказала своему войску выдвигаться. Здесь не было врагов, чтобы с ними сражаться, а вот дальше…

Внушительных размеров табун, не заметив, снес табличку с добродушной надписью «Добро пожаловать в Понивилль». Тысячи копыт грохотом возвещали появление новой силы. Силы справедливости. И городок встретил эту силу опустевшими улицами и закрытыми ставнями, наслышанный о геройствах мятежных войск. Это здорово подзадорило нападавших. Для пущего эффекта к подбадривающим выкрикам солдаты Новой Эквестрии добавили еще и асинхронные выстрелы из нательных пушек. Пусть горожане знают, какой им приготовили праздник!

Сопротивления не было – мало какие поселения решались собрать ополчение для противоборства повстанцам, тем более что самые «воинственные» понивилльцы примкнули к армии Мерилайн еще вечером, а потому бойцы свободно проскакали мимо запертых домишек прямо к расположенным вдоль главной улицы неблаговидным дощатым трущобам. Словно огромная язва они портили Понивилль своим убогим видом. Об их местоположении, а также о том, как сильно достали местных жителей многочисленные беженцы из зебрианских пустынь, ей во всех подробностях рассказали их новые рекруты, а потому проявлять к ним снисходительность она не собиралась. Да и о какой снисходительности могла идти речь, когда эти сволочи являлись пособниками тех, кто не так давно безжалостно расправился с её семьей и друзьями.

– Огонь! – крикнула единорожка, гневно сведя брови. По статусу Великому огненному магу – титул, который ей даровали после героической победы над паучьей ордой, – не положено было использовать пушку, но, из уважения к своей прежней роли, Мерилайн продолжала носить с собой небольшое короткоствольное орудие, а потому она тоже остановилась и сделала выстрел. Снаряд попал точно в прикрытое пестрым пологом входное отверстие одной из дощатых халуп. Мало ли, быть может там и скрывался враг? Сразу после её выстрела прозвучали другие. Домишки рассыпались в пух и прах, а из них, словно крысы, выбежали и бросились врассыпную прятавшиеся там зебры. Доски загорелись. В деревянном городке вспыхнул пожар, ярко осветив появляющихся отовсюду мятежников. Окружение приобрело зловещий антураж. «Слишком мало огня» – подумала Мери и, создав в небе здоровенный огненный шар, под одобряющие крики толпы запустила его в дальнюю часть городка.

– Прочь из Понивилля, грязь! – рявкнула Мерилайн, продолжая подгонять огненными хлыстами своих полосатых сородичей. Её реплику тут же подхватили сотни других голосов, а затем, посчитав, видимо, что зебры еще недостаточно напуганы, вооруженные мятежники бросились в атаку.

Крики, ругань, жар пламени и редкие, но будоражащие кровь выстрелы – именно так выглядело «очищение» Понивилля. Так, уставший от перенаселённости и мусора городок пытался вернуть себе свое прошлое. Жизнерадостное, счастливое… Останется только убрать улицы и тщательно вымыть каменную брусчатку, чтобы дети случайно не увидели там того, чего им видеть не следует, и всё будет как прежде.

Наверное, именно так сейчас думали те понивилльцы, которые сегодня вечером скакали бок о бок с мятежниками.

Кто-то из зебр взял палку и побежал в бой. Статный и накаченный жеребец, он, конечно же, хотел убить её. Мерилайн сильно отличалась от остальных пони не только за счет сияющего оранжевым огнем рога, но и за счет офицерской белой попоны, медалей, погон, трофеев и прочих атрибутов явно демонстрирующих её огромные заслуги перед Новой Эквестрией. Именно поэтому этот зебр выбрал её. Глупец. Шкура на его теле вспыхнула и туземец, под хохот идущих с ней рядом бойцов, в панике убежал прочь, мигом растеряв всю свою уверенность.

– Слабак! – крикнула ему вслед единорожка.

И почему понивилльцы сами не могли справиться с этой проблемой? Неужели прогнать этих безоружных варваров было так уж сложно? Хотя… Она знала ответ на этот вопрос. У них не хватало духу. Жители этого поселения, как и жители других встреченных ими деревенек на востоке, просто были трусливыми и жалкими ничтожествами, которые не способны были заявить о своих правах. Не могли взять в зубы оружие и самостоятельно прогнать незваных гостей. Она всем сердцем презирала их, ведь даже сейчас, оказавшись в компании с её бойцами, они всё еще вели себя жеманно, неуверенно. Всё ждали её примера, прежде чем выстрелить или ткнуть в кого-то острым копьем. «Будет вам пример» – в душе пообещала им Мерилайн и улыбнулась сама себе.

– Эй, ты! – крикнула пони, встряхнув выкрашенной в алый цвет взъерошенной гривой, – Вон те флаги, которые нам нужны!

«Лимонная пони», проследив за копытом Мерилайн, кивнула и поскакала к городской ратуше, вокруг которой развевались сестринские знамена, означавшие, что Понивилль находится под юрисдикцией официальной власти. Привычные к такой работе копытца быстро и уверенно засеменили, спуская флаги к земле, где их должна была сменить гордая черная лилия Новой Эквестрии. Эта поняшка очень любила своё дело. А вот стрелок из неё вышел никудышный. Да и боец посредственный. Мери часто замечала за этой пони, что она предпочитает отсидеться где-нибудь за спинами товарищей и, зачастую, нарочно стреляет куда-нибудь в воздух, чтобы ни в кого не попасть. Ненужная и смешная. То ли дело Мерилайн. Еще во время битвы с пауками показав всем свою мощь, единорожка продолжала держать свою высокую планку, являясь иконой и примером для всех молодых и горячих умов своей армии. Они обожали её и во всём старались быть похожими на своенравную и гордую Мерилайн. Они прислушивались к каждому слову героини и никогда не пытались оспаривать её решения, потому что знали, что только благодаря её усилиям армия мятежников всё еще продолжала существовать. Только благодаря её отваге; её, а не Линк, Файеркнайф или еще кого-то из пони, их движение всё еще набирало обороты. Она об этом знала, и все вокруг знали об этом.

– А ну прекратить погром! Немедленно!

Одинокий, но оттого не менее громкий и властный голос заставил мятежников остановиться. Даже Мери, увлеченная своими мыслями, вернулась в реальность и с удивлением уставилась на говорившую.

– Оставьте моих горожан в покое, изверги! Варвары! – немолодая седогривая пони с кремовой шерсткой и висевшими на цепочке позолоченными очками выбежала из здания мэрии и направилась прямиком к центру площади, – Как у вас вообще совести на это хватает!? Вы хуже драконов!

Забавно, но перед возрастом этой кобылицы у большинства её солдат как будто бы сработал инстинкт. Словно нашкодившие жеребята, на которых ругается строгая мать, они вдруг затихли и как-то неуверенно переглянулись между собой, в поисках поддержки.

– А ваших горожан никто и не трогает, мэм – сохраняя маску безразличия, ответила Мери, выйдя вперед, – Мы прогоняем иноземных захватчиков.

– Единственные захватчики здесь это вы! – мэр Понивилля остановилась перед Мерилайн, грозно глядя ей прямо в глаза, – Зебры имеют полное право жить здесь столько, сколько они захотят.

– С чего бы? Их территория находится далеко на юге – в пустыне, а в Эквестрии им делать нечего.

– Да, вот именно! Пусть валят обратно, – крикнул кто-то.

– Стыдись, Гриммерхуф! – мэр безошибочно определила говорившего, заставив новоиспечённого мятежника стыдливо умолкнуть, после чего вновь обратилась к Мерилайн – Эти зебры бегут от войны и я лично позволила им жить в Понивилле столько времени, сколько потребуется Эквестрии чтобы вернуть власть в пустыне законному монарху! И до тех пор, пока я являюсь мэром этого города, вы не смеете трогать их, вам ясно?!

– Ну, это легко можно исправить, – спокойно ответила кобылица, – Эй, ребята! Кто из вас хочет стать новым мэром Понивилля? – она с ухмылкой оглядела присутствующих. Никто не отозвался, но с разных сторон послышались короткие смешки. Шутку оценили, – В любом случае, я освобождаю вас от ваших обязанностей, госпожа мэр. Можете собирать вещи и катиться следом за вашими зебрами.

– Не ты меня избирала, девчонка, не тебе меня выгонять! – вспылила земная пони – Кто ты вообще такая, что позволяешь себя так вести?

– Кто я такая?! – тот факт, что кто-то посмел не знать её имени, заставил прежде спокойную Мерилайн рассвирепеть, – Я вообще-то Мерилайн! Великий огненный маг и герой Новой Эквестрии, а вот кто ты такая, кобыла, мне бы очень хотелось узнать? Хотя, не отвечай, я и так знаю, кто ты – трусливая паучья подстилка, которой не было никакого дела до бесчинств иноземных тварей до тех пор, пока они не трогали её круп, не так ли?! А теперь что? Страшно стало?! Не жди от них помощи, мразь, они сами еле-еле унесли ноги под напором наших пушек, так что теперь тебе самой придется отвечать за свои грехи!

– Что? – от услышанного пони на время потеряла дар речи, – Да как… Как ты смеешь такое говорить?

– Еще как смею! – крикнула в ответ единорожка, – Где ты была, когда Луна обходила эквестрийские деревни, а?! Ведь наверняка и вашу дыру посещала её процессия!

– Я…

– Молчала?! Улыбалась?! Из-за таких как вы, тварей, нам с Блэйзом пришлось ввязываться в это дело. Он погиб из-за вас! Тысячи пони видели Луну в те дни, и ни одна не догадалась раззявить рот и рассказать о том, что на самом деле происходит в Эквестрии!

– Я говорила лишь о том, что я видела, – хмуро сказала мэр.

– И что же ты видела?! – на лице у Мери появилась ироничная улыбка, – Расскажи нам, что такого ты видела, что Луна НИЧЕГО не сделала, услышав об этом.

– Я видела, что Эквестрия столкнулась с некоторыми трудностями, однако я знала, что вместе мы можем… – голос земной пони вдруг изменился, как будто бы она поперхнулась, но, несмотря на это, еще пыталась закончить фразу. Как будто бы ей сильно не хватало воды.

– Рассказывай, что ты видела, ну! – словно издеваясь, крикнула Мэри, – Почему ты замолчала?!

Согнувшись, пожилая кобылка успела сказать всего несколько букв, прежде чем собравшиеся увидели, как из её рта вырывается пламя. Еще через мгновение пони покачнулась и замертво рухнула на землю, позволив сжигающему её изнутри пламени вырваться наружу.

Всё это время Мерилайн с перекошенным от злости лицом стояла напротив, и только когда на земле осталась одна лишь горстка пепла, она позволила себе остановиться. Рог её медленно потух.

– Никого не интересуют твои оправдания, – презрительно бросила Мери, обращаясь к пеплу, – А вы чего остановились?! В Понивилле еще полно зебр! За дело парни, к утру городок должен быть достоин стать частью Новой Эквестрии!!!

Как будто бы проснувшись ото сна, жеребцы и кобылки мятежной армии продолжили делать свою работу. Стрельба, крики и огонь, успевший перекинуться с деревянных лачуг беженцев на дома местных жителей.

Проходя мимо останков мэра Понивилля, белая единорожка с голубыми пятнами на теле наклонилась и подняла с земли обугленную оправу от очков. Вот и ещё один гад получил по заслугам…

Трофей, подтверждающий её победу, отправился в карман. Она решит, что делать с ним завтра, а пока у них еще было полно работы.

– И каким надо быть монстром, чтобы сотворить такое? – выдохнул Норд, глядя на оставшихся позади них безумных демонов. Они уже пролетели Тартар и двигались дальше, но мысли об увиденном обещали еще долгое время преследовать его, не давая покоя. Видеть это место было испытанием для его разума. Столько злобы, хаоса и жестокости сосредоточенных в одном месте… Этот мир был ужасен.

– М-м? Ты что-то сказал, земнопони? – встрепенулся дракон.

– Да. Я хотел узнать, что за ужасное божество создало Тартар? И с какой целью оно сделало это, ведь это огромная куча каких-то ужасных существ висящих в космосе и всё. Как будто бы какому-то безумцу просто захотелось сделать зло.

– Ты удивишься, но создателем Тартара является самый добрый из существующих Богов.

– Принцесса Селестия?

Сначала возникло впечатление, что дракон вдруг закашлялся, но потом Норд понял, что так звучит его хохот.

– Почему ты смеешься? – удивился земной.

– Потому что ты назвал Сетерментала добрым Богом. Нет, Норд, он тут не причем. Тартар создал Бог Жизни.

– Но зачем?

– Только из благих побуждений, как и всё зло в нашем мире – Растагарот долгое время молчал, а потом, вспомнив что-то, начал рассказывать, – В далёкой древности, когда первые расы только появились во Вселенной, а большинство нынешних Богов являлись лишь сгустками энергии, Йаног – так зовут Бога Жизни, – заметил, что его творения страдают от одного недуга. Название этого недуга – злоба. Дело в том, что в каких бы прекрасных условиях ни жили его расы, как бы счастливы они ни были, они всё равно находили повод для вражды. А возникнув однажды, зло никак не могло покинуть их сердца, всё увеличиваясь и со временем затмевая разум. Целые цивилизации исчезали, убивая друг друга. Йаног опечалился и долго думал над тем, как помочь смертным избавиться от этого недуга. И он нашел выход. Облетев вселенную, он вобрал в себя всю злость, которая накопилась в сердцах смертных, и выбросил её в Тартар, где из неё тут же образовались бесчисленные орды демонов.

– И это помогло?

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Кристальный дракон.

– Ну… – Норд задумался, – Вряд ли просто забрав злость можно добиться какого-то результата. В конце концов, причина её появления ведь никуда не денется.

– Вот именно, – согласился Кристальный дракон, – Не успел Йаног вернуться, чтобы насладиться созерцанием результатов своих трудов, как его создания вновь начали ненавидеть и истреблять друг друга. Он решил, что недостаточно хорошо искал зло, из-за чего и позволил ему зародиться вновь, и тогда он снова облетел Вселенную. Так было и в третий, и в четвертый раз, но труд его оказался напрасным. Демонов становилось все больше и больше, а зло так и не исчезло. Это была его первая и единственная ошибка.

– Хм, а что было дальше?

– Ничего. Йаног опечалился еще сильнее и попросил Смерть уничтожить всю жизнь во вселенной. Она сделала это. Так погибли перворожденные расы, а во Вселенной на многие миллиарды лет остался лишь брошенный всеми Богами Тартар, наполненный бессмертными и бездушным демонами, до которых по сей день никому нет дела.

– Ого… А что заставило его создать жизнь вновь?

– Йаног больше никого не создавал. Он разочаровался в смертных и с тех пор ваянием жизни занимались другие Боги, такие как я или Сетерментал. Для нас несложно было принять живых существ такими, какие они есть, ибо мы поняли, что зло – такая же естественная часть жизни, как и добро, а потому невозможно полностью очистить мир от одного из них.

– Между прочим, принцессе Селестии это почти удалось, – заметил Норд.

– Именно поэтому в Эквестрии сейчас льется так много крови?

– Чего? – брови земного поползли вверх, – Кровь? Ты о чем?

Дракон усмехнулся и отвернул от него обе свои головы:

– Не отвлекай меня, смертный, на этом участке маршрута я должен быть внимателен.

Вновь впереди появились огромные мрачные монолиты из неизвестного материала, сквозь которые принялся протискиваться Растагарот, чтобы покинуть этот мир и попасть в следующий.

Всю дорогу Норд переживал, что начнется сильная тряска, ведь теперь, будучи на его шее, он находился в постоянном движении. Но, как, впрочем, и раньше, ощущения движения не последовало. Только лишь с дикой скоростью то приближались, то отдалялись от него огромные монолитные камни, будто бы так и эдак приглядываясь к этому странному всаднику, оседлавшему кристального Бога.

Каждый день до неё доходили слухи о том, что то или иное поселение попало под контроль мятежников. Каждый день в Филидельфию прибывали всё новые и новые беженцы, несогласные с идеями, которые проповедовала «Новая Эквестрия» и потому ищущие убежища. Каждый день они отсчитывали дни, когда настанет их черед увидеть на горизонте белые как снег флаги и столь же чистые мантии, которые скрывали под собой совсем не чистых пони. Но пока беда обходила их стороной, и город пытался жить своей обычной рутинной жизнью, представляя себе, что «новости с фронта» это что-то очень далёкое и эфемерное. Что-то такое, что никогда их не коснется.

– Лисситоп, рассказала мне, что сегодня Мэйнхеттен сдался, – пробормотала Дипхоуп, сквозь изогнутое стекло кувшина, глядя на свою единственную подругу.

– Какая кому разница? – не поднимая головы, спросила Виолстар, еле разлепляя пересохшие губы.

Она как всегда занималась своим любимым делом. Вернее… не столько любимым, сколько единственным. Тем, которому она посвятила всю себя и утром, когда Дипхоуп уходила на работу, и днем, и вечером, продолжая пить даже тогда, когда земная пони отходила ко сну. Изменялся лишь состав напитков, которыми травила себя бывшая шестая ученица, но не полученный результат.

– У неё там родственники живут, она за них переживает.

– А они что – пауки? Или алмазные собаки?

– Нет, но… – Дипхоуп пожала плечами, не зная, что сказать, – это все-таки наши враги.

– Плевать вообще! – рывком поднявшись с места, единорожка хотела было отправиться к себе, но, поняв, видимо, что ей этого не удастся, вновь неуклюже бухнулась на стул.

Стало тихо. Дипхоуп с сожалением смотрела на то, как Виолстар губит себя. Собственно из-за этого, чтобы хоть как-то поддержать единственную более или менее знакомую ей пони, она и жила рядом с ней. Поэтому, а вовсе не потому, что не хотела лишний раз тратиться на гостиницу.

– Слушай, может ты к Реффину сходишь со мной? – предложила пони, – Он наверняка тебе поможет.

Ответом на это было что-то нечленораздельное, но куда более близкое по смыслу к слову «нет», нежели чем к «да».

– У меня даже деньги есть на прием, а? Пойдем, Виол!

– Отстань от меня!

В тон её голосу загремела опрокинутая посуда.

И вот так заканчивались все их беседы. Весь последний месяц с того самого момента, как Норд отправился за принцессой Селестией на Луну и не вернулся. Дипхоуп уже и думать забыла о нём, несмотря на предшествующую этому привязанность, а Виол до сих пор продолжала корить себя из-за его гибели, хоть и старательно делала вид, что ей всё равно. С другой стороны только ли его гибель служила причиной для её расстройства?

Раздался громкий затяжной стук.

– Святое сено, да прекрати ты уже тарабанить по столу! – вдруг вскинулась на неё фиолетовая единорожка.

– Это не я, – ответила Хоуп, – Это в дверь стучат.

– Ну, так пусть перестанут!

– Я пойду, открою.

Встав из-за стола, на котором остался их недоеденный ужин, земная пони проследовала к входной двери и, убрав щеколду, отворила дверь.

На пороге застыли четверо одетых в военную форму грифонов.